Судьба крестража (джен)

50. — “Прикажи ему что-нибудь, — подсказал Дамблдор. — Если он перешёл в твою собственность, он будет тебя слушаться. Если не будет — нам придётся придумать какой-нибудь другой способ не пустить его к законной владелице.

— Не будет, не будет, не будет, НЕ БУДЕТ!

Голос Кикимера поднялся до визга. Гарри не мог придумать, что бы такое ему приказать, и ляпнул:

— Кикимер, замолчи!”

— НЕ БУДЕТ! НЕ БУДЕТ! НЕ БУДЕТ!

Гарри никогда еще не видел у Дамблдора такого удивленного лица...

Вдруг домовик вытаращил глаза, прижал руки ко рту и, пискнув, свалился в обморок. Лицо Дамблдора тут же разгладилось.

— Всё в порядке, Гарри. Кикимер будет тебя слушаться.

— Но ведь он…

— Ты же видишь, он попытался ослушаться и не смог.

— Вы уверены… — начал Поттер, но тут же устыдился собственных сомнений в директоре и облегчённо вздохнул.

— Ты можешь отправить его в Хогвартс, пусть работает на кухне с другими эльфами.

— Да, сэр, — кивнул Гарри, однако ничего приказать не успел: с негромким хлопком домовик исчез.

Гарри давно и думать забыл о судьбе Кикимера, погрузившись с головой в учёбу и насущные дела, когда тот решил напомнить о себе самым неприятным образом. Возвращаясь в одиночестве из теплиц, Гарри услышал хлопок и, обернувшись, обнаружил перед собой домовика.

— Что ты тут делаешь? — удивился он. — Я приказал тебе работать на кухне…

— Кикимеру нет дела до слов поганого полукровки, — буквально выплюнул эльф и тут же схватил Гарри за руку, перемещаясь в пространстве. — Кикимер служит благородному дому Блэков!

— Стой! Стой, предатель! — закричал Поттер, но, разумеется, домовик не послушался.

Оглядевшись, Гарри со стоном закрыл глаза: он находился в камере. Небольшое помещение без окон с низким потолком и затхлым воздухом не сулило ничего хорошего, но сдаваться он не собирался.

— Эй! Выпустите меня немедленно! Эй!

— Заткнись, — посоветовал мужской голос.

— Кто вы? Вы знаете, где мы находимся? — несколько секунд Гарри подождал, но ответа не последовало. — Сэр, вы меня слышите? Сэр!

Однако тишину больше ничего не нарушало.

Безрезультатно подёргав дверь, Гарри осмотрелся — в камере не обнаружилось ничего интересного или способного помочь выбраться на волю, — и продолжил звать на помощь. В конце концов, охрипнув, Поттер сел в углу и замолчал.

Было страшно, но ещё больше обидно, ведь убей он Кикимера, как и собирался, ничего этого бы не было. От домовика мысли перешли на Сириуса, и настроение Гарри совсем упало: он так и не смог смириться с гибелью крёстного.

Время тянулось, словно маггловская жвачка. Гарри ещё несколько раз подходил к двери и криком пытался привлечь внимание к своему бедственному положению, но безуспешно. Он так и уснул, привалившись плечом к двери…

— Вставай, Поттер, Лорд желает тебя видеть.

От резко открывшейся двери Гарри утратил равновесие, так что на издевательский тон не отреагировал. Сонно моргая в свете Люмоса, он смотрел на Пожирателя смерти снизу вверх и не предпринимал ничего.

Не став повторяться, Пожиратель направил на Гарри волшебную палочку и, не успел тот возмутиться, равнодушно произнёс:

— Петрификус Тоталус! Мобиликорпус!

Тело вытянулось в струнку и зависло в ярде над полом. Всё, что оставалось Поттеру — гневно моргать.

— А вот и наш гость.

Погрузиться в ненависть к существу, расположившемуся в стоящем на возвышении кресле, Гарри помешал тот факт, что чары спали, и он рухнул на пол. Вокруг раздались смешки, и он поспешил встать.

— Силенцио! Прости, но у меня нет ни малейшего желания выслушивать глупости, — совершенно равнодушно пояснил свои действия Волдеморт. — Белла, всё готово?

— Да, мой Лорд!

— Прекрасно. Приступим.

Что происходило дальше — Гарри не понимал. Его не пытали, не унижали, не угрожали… на него вообще не обращали внимания! Спустя некоторое время, которое Поттер терялся в догадках, его голову пронзила резкая вспышка боли и наступила темнота.

В себя Гарри пришёл на закате следующего дня. Трещины на потолке были отлично знакомы: он находился в Больничном крыле. Не сдержав облегчённого вздоха, Гарри закрыл глаза.

— Очнулся? — ледяным тоном спросил Дамблдор. — Я слушаю.

— Профессор? — удивился холодности Гарри. — Что случилось?

— Это ты мне расскажи. И начни с того, кто ты.

— Э-э-э… сэр, это же я!

Во взгляде директора не было ни намёка на привычную доброту: рядом с больничной кроватью находился совершенно незнакомый волшебник. Пока Гарри пытался собраться с мыслями и понять, не является ли это кошмаром, директору надоело ждать, и он подался вперёд, сверля Поттера недоброжелательным взглядом:

— Зачем же тебе это нужно?.. — пробормотал Дамблдор. — Легилименс!

Гарри хотел закричать и не смог: от резкой боли в голове он потерял сознание.

Чувства возвращались медленно и словно неохотно. Первым включился слух, принесся монотонный стук капель, затем Гарри почувствовал холод. Открыв глаза, Поттер со стоном сел на жёсткой кровати и осмотрелся: он снова оказался в камере.

Сбитый с толку, он несколько минут восстанавливал в памяти события последних дней, но понимания так и не наступило. Его похитил Волдеморт, потом почему-то отпустил… и на него напал Дамблдор!

— Не может быть! — воскликнул Гарри, резко вскакивая на ноги.

В памяти безжалостно всплыли слова директора и его жёсткий взгляд, но поверить в предательство человека, которому он безоговорочно доверял, Гарри не мог просто физически.

«Нужно поговорить с директором! Уверен, это просто недоразумение. Мы поговорим, и всё прояснится!»

Немного приободрившись, Гарри забарабанил по двери… Ответом стала тишина.

* * *

— Вы уверены?

— Мне жаль, Северус, — весь вид Дамблдора подтверждал искренность его слов, но для Снейпа этого было недостаточно. — Гарри больше нет.

— Позвольте мне…

— Прости, Северус, но в этом нет смысла, — печально покачал головой директор. — Гарри умер.

— Вы не можете быть уверены в этом! — не в силах усидеть на одном месте, Снейп бегал из угла в угол, бросая на Дамблдора отчаянные взгляды. — Может, он ещё там!

— Северус, ты и сам понимаешь, что Том не отпустил бы мальчика. А он его именно отпустил: в том состоянии, что пребывало тело…

— Не говорите так!

Дамблдор вздохнул.

— Извини, но спорить тут не о чем, — решительно произнёс он, давая понять, что разговор окончен.

Снейп ожёг директора взглядом и выскочил из кабинета, напоследок от души саданув дверью о косяк.

— Мы ещё посмотрим! — прошипел он, стремительно шагая по коридору.

* * *

Сначала Гарри ждал, что за ним придут. Потом надеялся, что директор во всём разберётся, и они вместо посмеются над глупым недоразумением. Зачем он начал злиться на долгую задержку… Сейчас Поттеру стало всё равно.

Его не морили голодом, поднос с едой появлялся трижды в день в одно и то же время, но больше не происходило ничего. Совсем ничего. В камеру не проникало ни звука, ни лучика света, ни даже запаха: Гарри был изолирован от всего мира. Он не знал, сколько прошло времени, казалось, что вечность, однако на самом деле Гарри понимал, что сидит взаперти едва ли неделю. Он ел, спал, вспоминал друзей… и отчаивался.

Когда дверь отворилась, Поттер посчитал, что сошёл с ума. На пороге стоял Дамблдор и улыбался.

— Здравствуй, Гарри.

Такой знакомый блеск голубых глаз за стёклами очков, такой родной голос…

— Директор, — хрипло произнёс Поттер, то ли здороваясь, то ли констатируя факт.

— Пойдём, Гарри. Я должен извиниться перед тобой за это недоразумение…

Гарри слушал, но не слышал. Вот так просто? «Извини» — и он должен забыть о том, как его заперли в камере?

Дамблдор в кои-то веки не стал скрывать правду, и Гарри, наконец, узнал всё. О том, зачем его похитил Волдеморт, о том, почему директор принял его за другого и запер в камере, о том, что именно Снейпу он обязан освобождением…

— Я пятнадцать лет носил в себе часть его души? — перебил Поттер директора, воспевающего героизм Снейпа. — И вы молчали?

— Пойми, Гарри…

— Нет.

Это прозвучало настолько резко, что улыбка директора на секунду померкла.

— Что?

— Я не могу этого понять.

— Гарри…

— Вы скрывали от меня правду всю мою жизнь. Вы не помогли мне, не избавили от этой мерзости — и не говорите, что это невозможно! Волдеморт же извлёк из меня свой крестраж. Вы не стали разбираться, что произошло — просто заперли в тюрьме. Не вы — Снейп! — рыли землю в попытках понять, что со мной… И пророчество… — Поттер поднял глаза и поразился увиденному: директор словно постарел на десяток лет. — Так значит…

— Ты ещё можешь победить Тома.

Уверенность в голосе Дамблдора было так мало, что Гарри даже не стал возражать.

— Мне нужно подумать, — после паузы сообщил Поттер, хотя всё для себя решил.

— Конечно, Гарри…

Не прощаясь, Гарри выскочил из кабинета директора и бегом направился к гриффиндорской башне, но на полпути остановился. Друзья наверняка набросятся на него с расспросами, а он пока не был к этому готов. Как сказать, что собираешься всё бросить, людям, не раз рисковавшим ради тебя и этого самого «всего» жизнью? Как объяснить, что недавняя вера в непогрешимость директора трансформировалась едва ли не в ненависть? Как донести, что за пару недель утратил желание жить в магическом мире?

Гарри не знал, как, но знал, что должен уйти. Теперь в нём нет крестража, и столкновение с Волдемортом станет фатальным. Гарри не считал, что при изменившихся обстоятельствах должен следовать по прежнему пути. Понять, почему его не убили, не получалось. Однако сам этот факт доказывал, что ничто не поможет ему победить Волдеморта. Да и директор не верил в успех… Поттер не сердился на Дамблдора за временное заключение, понимал, что тот должен был обезопасить школу от возможного шпиона, однако обида не утихала.

Поднявшись в Выручай-комнату, Гарри взял появившееся по его желанию перо и склонился над пергаментом. Возможно, он остынет и вернётся сражаться, но сейчас всё, чего он хотел, это покоя.

«Дорогие Рон и Гермиона…»