Ведь это я во всём виноват! (джен)

Обычный дождливый день снова вступил в свои права. Шпили Змиулана подпирали серое небо, которое будто прохудилось. Обычная погода для обычного дня в самом обычном для меня замке.

Правда, сегодня слово "обычный" совсем не подходило. Этот день отнюдь не обычный, я бы даже сказал, что роковой.

Старший ученик и нелюбимый сын великого Духа Осталы, я всю свою недолгую жизнь провёл в этом Змиулане, занимаясь "важными делами". А если начистоту, ничего я не делал. Много учился, только ничему хорошему научиться не смог. Разве что запретным эферам и тёмному часодейству. Да только для чего мне всё это нужно?

Пока Огнева в сотый раз проводит тиккеровку старья, я вглядываюсь в окно и думаю. Разговариваю сам с собой в голове. Это самое большое развлечение, которое мне предоставится в ближайшие несколько часов.

— Что это за письмо? — доносится до меня откуда-то издалека. Оказывается, Огнева уже дошла до письма, которое писал когда-то Фэш. Конечно, как оно может не заинтересовать нашу ЧерноКлючницу? Но я, вместо того, чтобы хоть что-нибудь рассказать ей, грубо вырываю листок из её рук, как обычно, храня молчание, и делаю пометку в блокноте — надо будет перед отцом об уроке отчитаться.

Конечно, я мог бы рассказать об этом послании, но зачем? "Меньше знаешь, крепче спишь" — гласит остальская поговорка, и я с ней полностью согласен. Едва Огнева услышит историю этого письма, в ней проснётся ещё большее желание спасти Фэша, но какой в этом смысл? Он уже подписал Договор и станет следующим перевоплощением отца, и никому не под силу что-то изменить. И уж тем более не выскочке Василисе Огневой.

Как бы мне ни было тяжело, я смирился с этой мыслью. Смирился, что скоро у меня не будет почти родного брата. А она, видимо, нет. Не мои проблемы, так что не буду ей мешать. Пусть делает, что хочет.

Велев ей тренировать часовое превращение, пока оно не начнёт получаться моментально, я снова подхожу к окну.

Отсюда видна Главная башня, где живут большинство старших. Вот окно моей комнаты, а под ней комната Фэша, где он сейчас сидит у раскрытого окна, подставив голову под дождь. Решил обрадовать своего любимого дядю новым телом с воспалением легких? — я усмехаюсь и продолжаю гипнотизировать взглядом серые стены башни напротив.

До праздника остаётся всего полчаса, и я отпускаю Огневу готовиться к торжеству, а сам бреду к себе в комнату, чтобы нормально оформить отчёт об уроке и явиться на банкет, на который и не горю желанием идти. Да и вообще я редко горю желанием что-либо здесь делать. Всё это повторяется день изо дня, я старший из всех учеников и должен следить за порядком, многие меня ненавидят, ведь я никому не даю спуску — иначе отец накажет. Накажет всех, а особенно меня. Накажет не парой дней в подземелье... И мне в этом замке места нет. У меня нет друзей, да и это и неудивительно — кому нужен я такой весь из себя правильный, порядочный и подражающий отцу? Тем не менее, я продолжаю быть таким — старая привычка, почти как курение. Вроде и понимаю, что так нельзя, но остановиться уже не могу.

И всё это существование, именуемое здесь жизнью, тянет меня ко дну. Для чего мне всё это нужно?

Мне нужен лишь выход отсюда, который только один. И Фэшу он скоро представится. А что мне? А ничего мне, лишь долгое существование в роли личной собачки отца. Ничего!

Пока остаётся несколько минут, я подхожу к зеркалу и придирчиво оглядываю свой наряд — белая рубашка и чёрный костюм, кроваво-красный галстук-бабочка и лакированные чёрные туфли. Даже волосы не торчат во все стороны, а вполне прилично расчёсаны. Одет я как на праздник, но праздник ли это?

Когда мне надоедает своё отражение, подхожу к окну и открываю его. В лицо начинает бить холодный ветер и придаёт решимости. Почему я, вместо того, чтобы действовать, стою здесь и философствую? Почему? Неужели мне не хочется прекратить весь этот балаган сейчас и здесь? Неужели я настолько слаб, что могу смотреть, как великий изверг, по совместительству мой отец, в очередной раз отберёт жизнь у ни в чём ни повинного мальчишки? Я обязательно должен ему помешать и прекратить это ужасное иго. Любой ценой.

Часы бьют ровно пять ударов, и я направляюсь в Часовую залу на мероприятие. Не дойдя несколько шагов до дверей, встречаю Фэша и вижу, что несмотря на свой дерзкий вид и решительный настрой, он боится. Все мы боимся, и я прекрасно его понимаю. Помню, как у самого тряслись коленки, когда отец огласил, что я буду следующим его перевоплощением. И удивляюсь, как мой брат всё ещё держится.

— С Днём Рождения, — пытаюсь я его поздравить и подхожу ближе. Только вот с чем поздравляю, мне не понятно.

— Спасибо, — следует сдавленный ответ. Хочется сказать ему, что всё будет хорошо, но зачем обманывать человека? Тем более того, который прекрасно знает, что хорошо уже не будет.

Темы того, что будет, лучше избегать вообще. Лазарев уже постарался. Я поклясться могу, что он знал, какая участь уготована его лучшему другу, но тем не менее надавил на больное проектами замка, их с Фэшем мечты. Мечты, которая для него никогда не сбудется. Может, Лазарев напомнил обо всём не со зла, но понять его я не могу. Впрочем, и не пытаюсь.

Весь наряженный, отец спускается к нам по лестнице, и мы с Фэшем синхронно кланяемся ему. Скорее рефлекторно, чем из уважения.

Минуты с три мы стояли в полном молчании. Фэш буравил ненавистного учителя взглядом, тот ухмылялся ему в ответ, а я стоял в сторонке, не вмешиваясь в их молчаливый диалог.

— Нам пора, — говорит отец, и мы втроём идем в Часовую залу, где все уже заняли свои места за столом. Едва дверь открывается, все голоса в зале замолкают, а взгляды примерзают к нам троим. Одни смотрят на отца, другие на Фэша, а некоторые взгляды чувствую на себе и я.

Пока мы занимаем оставшиеся три места за столом, я не слышу ни единого человеческого голоса. Такое чувство, будто все приглашённые говорить разучились. Да и не особо-то нужны их разговоры сейчас. Пусть молчат.

— Приветствую вас, уважаемые господа и дамы, на праздновании именин своего любимого племянника, — голос отца набатом звучит в ушах. — Я рад, что никто не отказался от приглашения и те, кого хотел бы видеть я, тоже вскоре подойдут... Вот почему я решил сразу сделать важное объявление.

Объявление? Любопытно. Хотя чего любопытного, ведь я уже давно знаю, о чём сейчас будет сказано. И от этой мысли становится как-то не по себе. Если раньше был хоть какой-то призрачный шанс на спасение, то сейчас его уже нет.

Очередные мои рассуждения обрывают резко заявившиеся и спешащие к столу моя мать вместе с Зарри и Александром. Даже не ожидал видеть их здесь. С другой стороны, почему бы и нет? Они же временные союзники с отцом — помогут ему сотворить золотой мост для перехода на Эфлару. Правда, цели у них немного разные — отец хочет стать Временем, а матери просто не даёт покоя существование второй планеты. Странно, но мне всегда было наплевать на Эфлару. Ну есть она и есть, чего такого? Но, видимо, родители не разделяют моей точки зрения.

Дождавшись, пока гости займут свои места, отец снова обращается ко всем присутствующим:

— С сегодняшнего дня Фэш Драгоций является моим преемником, — оглашает он, сияя, как новый эфлар. — Я принял окончательное решение.

Хоть я ничуть не удивлён, но всё равно мне паршиво. Вот Фэшу есть, что терять — хотя бы друзья и эта выскочка Огнева, в которую он успел втрескаться. А что терять мне? Друзей у меня нет, нет того человека, о котором я бы подумал за секунду до смерти... Есть лишь эта ужасная реальность, этот ужасный Дух, который ломает чужие судьбы, как карточные домики, которому я должен повиноваться. Пора уже разрушить эти порядки. Сейчас и здесь.

— ... готов стать... следующим, — договаривает побледневший Фэш. Из его речи я услышал лишь последние слова, а остальные пролетели мимо ушей. Он уже смирился, да и я тоже. Но что-то в моей душе говорит, что нельзя с таким мириться. И я тоже так считаю. С каждой секундой уверенность в правильности этих слов всё больше и больше возрастает. Нельзя мириться с той диктатурой, которую устроил здесь отец. Нельзя!

— А сейчас позвольте рассказать о сюрпризе, — отец встаёт с кресла и как бы спрашивает позволения заговорить, повысив голос. Только скажет всё он в любом случае, даже если все хором скажут "Не позволяем!". Никто в этой зале ему не указ.

Правая рука чуть не задевает меня, когда отец обводит ей круг и говорит:

— Я перенёс Часовую залу в Расколотый Замок. Так что сейчас, дорогие гости, мы все находимся во Временном Разрыве.

Меня как будто шарахнуло эфером шока. Хоть я и знал, что мы попадём сюда, да и большинство взрослых приглашённых знали об этом. И ещё я знал, что сейчас будут открывать Рубиновую Комнату. Поскорее бы, а то мне уже надоел этот цирк с Расколотым Замком. Надоело водить ключников в бестолковые экспедиции. Почти целый год мы никак не раскроем эти несчастные семь секретов, без которых неплохо жили уже больше тысячи лет.

— Позволишь ли ты, Нортон Огнев, — обращается отец к Огневу-старшему. — Пригласить твоего сына сюда, в центр залы, дабы свершилось наконец предназначение Рубинового Ключа, последнего из легендарных Ключей, ещё не раскрывшего своей тайны?

Внезапно мне бросается в глаза Огнев-младший. Никогда не думал, что можно так краснеть. Даже кроваво-красная скатерть скоро уступит ему по насыщенности оттенка.

— Конечно позволю, Астрагор, — отец сеньора-помидора ведёт себя слишком нагло. Ему что, жить надоело? — Пора заканчивать с этим спектаклем, — я абсолютно с ним согласен. — Норт! Будь добр, выйди, порадуй нас всех.

Он вмиг бледнеет и медленными шагами плетется к центру залы, как будто хочет оттянуть решающий момент. Все мы хотим оттянуть роковые моменты, но это не значит, что они не наступят. Оттягивая что-то, мы получаем лишь отсрочку.

— Черноключница! — громко обращаюсь к Огневой и вызываю на центр залы. — Помоги брату. Покажи всем здесь присутствующим, чему ты научилась у великого Духа Осталы.

Неправда. Всему она научилась у Миракла и лишь развивала навыки на индивидуальных занятиях со мной. А новому ничему, кроме часового перевоплощения, она не научилась. Да и не для учёбы Огнева сюда заявилась, уж я-то знаю. Она пришла сюда для того, чтобы спасти Фэша, но, конечно, у неё не получилось... Стоп. Кто решил сегодня покончить с этими жестокими порядками в роду Драгоциев? А если я решил, то я должен. Иначе потеряю последнее, что у меня осталось — уважение к себе.

Василиса уже стоит с тиккером наготове, а её брат только тянется за Ключом. Видно, что он страшно боится и даже не пытается себя контролировать. Трус несчастный.

Вот уже вторую или третью минуту Огнева крутит тиккер, но мантиссы Ключа появляться не желают. По лицу видно, что девчонка сильно волнуется. Ничего удивительного, все мы волнуемся.

— Стойте! — резкий возглас Черной Королевы направляет мой взгляд почти в самый конец стола, где и сидит повелительница лютов. — Рубиновый Ключ не слушается мальчишку, разве непонятно? Пусть этот Ключ перейдёт к законной хозяйке.

Униженный мальчишка прижимает его к сердцу, но под свирепым взглядом моего отца Огнев-младший, весь в злых слезах, отдаёт Ключ своей сестре, а вот тиккеровку вызывается провести сам Дух. Такого даже я не ожидал.

Да и Огнев-старший, видимо, тоже. И он, побелевший и шокированный, смотрит вперед в центр залы, где отец уже начал крутить тиккер над Ключом в дрожащей руке девчонки.

Купол над Ключом сначала был алый, сейчас становится кроваво-красным, а вокруг него и Ключа в завораживающем танце кружатся разные часовые стрелы, и на какой-то миг мне даже кажется, что я вижу среди их множества свою. Вряд ли это она, но всё же я вызываю свою стрелу, и она, слегка помятая, плавно ложится в руку.

Внезапно вся зала окрашивается в красный цвет и становится круглой, а бело-красная плитка на полу чередуется в шахматном порядке. Я, хоть и знал, что сейчас должно произойти, всё же удивлён. Никак не представлял Рубиновую Комнату такой величественной.

Огнева стоит посреди залы, и складывается ощущение, будто не видит никого из нас, а видит лишь красный туман, на который направляет стрелу. Быстрее бы она открыла эту чёртову Комнату, а то уже сил нет лицезреть этот цирк!

Внезапно для всех нас из тумана выходит девочка в школьной форме — эррантия, нерождённая дочь Огнева-старшего и Ниры.

— Здравствуй, Василиса, — тихо произносит только что вышедшая из тумана, и все с волнением и интересом начинают слушать их диалог.

— Привет, Николь.

— Ты уже догадалась, кто я? — сразу задаёт Николь вопрос, а я ухмыляюсь — мозгов у Огневой не хватит, чтобы догадаться.

— Я точно не знаю, — а ты что-нибудь точно знаешь? — Хотя иногда мне кажется, что ты — моя сестра, — продолжает она, и я даже удивлён, что Василиса до такого сама додумалась. Или отец подсказал. А может и не отец, кто эту чокнутую семейку знает? — Вернее, сестра Норта и Дейлы. Ты просто очень похожа на... Ниру.

— Ура, ты догадалась! — обрадованно кричит девчонка, а я лишь ухмыляюсь, глядя на эту картину, — Я — Николь Огнева, дочь Нортона и Ниры. Нерождённая.

М-да, и долго же они будут всё это выяснять? Пусть быстрее разгадывает секрет, а то уже тошно смотреть. Приличия ради время бы остановили, чтобы другие не утомлялись их разговорами!

— Нерождённая — потому что мой отец ушёл в эту параллель, да? — уточняет Василиса, и я чувствую, что сидеть ровно уже нет сил, а облокотиться на стол как-то не культурно, ведь ставить локти на стол — моветон. — Ушёл, чтобы спасти меня? — ох уж эти семейные драмы. Мне их и в своём роду хватает, а тут ещё и сиди, выслушивай об этих Огневых.

— Да, — чуть помедлив, отвечает Николь.

— Он знал, что Лисса умрёт, — с горечью произносит Огнева, и я чувствую, что их разговоры затянутся надолго. — Поэтому сознательно выбрал другую жизнь, где нашёл вас. Но вернулся, чтобы спасти меня. Вот почему ты меня ненавидела.

Так и хочется крикнуть им, чтобы они остановили время и обсудили всё, а потом уже приступили непосредственно к выполнению предназначения Ключа, не утомляя остальных.

— Я знаю, что была неправа, — тихо произносит Николь, заметно нервничая. — Я потеряла отца. А ты — потеряла маму. Наши судьбы с тобой очень похожи, вот почему я решила помогать тебе. Но сейчас ты сама должна принять решение. Ты можешь вернуть свою семью — просто войдя в нужную дверь.

Теперь Огнева ошарашенно смотрит на двери, а я понимаю — скорее с ума сойду, чем Комната откроется. Такое чувство, будто в подземелье веселее, чем здесь.

— Ты хочешь сказать, что одна из этих дверей ведёт... — снова говорит Василиса, и я прикидываюсь, будто ужасно заинтересован её действиями.

— В новую параллель, — кивает Николь. Где ты со своими родителями сможешь начать всё заново. Начать новую жизнь, — видимо, эррантии самой наскучило говорить догадками, поэтому она сообщает всё сразу и ясно.

Глядя на Огневу, складывается чувство, будто у неё голова кружится. Хоть бы она в обморок не грохнулась!

— В этом состоит главный секрет Рубиновой Комнаты, — продолжает Николь, игнорируя шаткое положение сестры на ногах. Наверное, ей самой этот цирк надоел, и она хочет всё побыстрее закончить. — Родная кровь. Семья. Жизнь. Новая судьба. Ты, как главная хозяйка Рубинового Ключа, сможешь начать всё заново.

Василису как шоковым эфером шибануло, и она воскликнула:

— Так вот почему Белая Королева передала мне этот Ключ!

Осенило милочку. Очевидно же, что неспроста ей он достался. Да и думать можно не вслух. Но то ли она не умеет в уме размышлять, то ли пытается привлечь к себе внимание. Хотя по второму поводу может и не беспокоиться — все взгляды и так обращены на неё.

— Да. Не пойми меня неправильно, и всё же я очень хотела, чтобы с самого начала Рубиновый Ключ достался Норту. Если бы мой брат владел этим ключом, то смог бы выбрать нашу параллель, где все мы были бы очень счастливы. Норт вырос бы и стал советником РадоСвета, а Дейла возглавила бы Школу светлочасов. Ну а я руководила бы небольшой ювелирной мастерской.

Ох, началось. Теперь эррантия давит на жалость. И Огнева её наверняка ещё долго-долго будет утешать.

— Я знала, что самым решающим станет Рубиновый Ключ, — продолжает Николь. — Видела всё, как на картинке. Но я не смогла закрыть глаза на то, как у тебя его отобрали. И решила, что помогу тебе, ведь это твой Ключ, а значит, Ключ к твоей судьбе. На чужом несчастье своего счастья не построишь. В общем, всё это уже в прошлом. А сейчас ты должна выбрать правильную дверь.

Василиса хочет что-то спросить у своей сестры, но та исчезает, едва договорив.

Огнева растерянно оглядывается по сторонам, но не знает, что бы ей предпринять.

Ну естественно, когда за них всю жизнь решают всё влиятельные родители, самим принять правильное решение куда сложнее.

— Василиса! — обращается к дочери Огнев-старший, вскочив с места. Видимо тоже понял, что его доченька сама не справится.

Но ничего сказать ему не удаётся — мой отец пускает в него несколько эферов, и Огнев, взвыв от боли, падает на пол, но этот крик тотчас приглушает наэференный кляп. А затем и руки его связываются при помощи стрелы Духа.

В глубине души я возмущён — ведь Огнев, каким бы глупцом ни был, просто хотел помочь своей беспомощной дочери. Как настоящий родитель. Если отец сам никогда не стремился помогать своим детям, это не значит, что и другие не должны.

Я не знаю как, но в моей руке сама собой оказывается стрела. Я должен помешать отцу! Но внезапно замечаю Примаро, необычно твёрдый взгляд которого обращен на меня, будто говоря "Не сейчас". И это заставляет меня убрать стрелу — время пока не пришло, а его дару провидения я доверяю, и с беспристрастным продолжаю видом смотреть на связанного отца рыжей, которого она всё же видит, о чём говорит испуганное выражение её лица.

— Развяжите его немедленно, — требует побледневшая Огнева. Неужто Василиса не поняла, что требовать — не в её компетенции. Уж даже и не вспомню, сколько раз я её запирал в подземелье, когда она начинала требовать рассказать ей что-то. Но её, видимо, жизнь ничему не учит.

Пока Нортон-старший безуспешно пытается избавиться от верёвки с кляпом и сказать что-то дочери, отец уговаривает её открыть дверь в ту параллель, где она будет вместе со своими родителями жить счастливой семьёй. Ловлю себя на мысли, что даже сам не знаю, какую дверь стоит открыть. Хотя зачем мне это? Я что, Василиса Огнева? — усмешка на миг появляется на моём лице, но вскоре её место занимает привычная маска безразличия.

Василиса не двигается с места — не может выбрать. Видимо, её настораживает тот факт, что параллель, так расхваливаемая моим отцом, по мнению Огнева не является верной. Сообразила, видимо, что за этим что-то стоит. Крупица мозгов у неё всё-таки есть.

По виду девчонки ясно, что наши с ней отцы исчезли с её глаз, и она отодвигает стрелой следующую занавесь, из-за которой высовывается Родион Хардиус — самый адекватный Огнев. Но на то он и адекватен — взял да время остановил, чтобы людей болтовнёй не мучить. Мне не ясно, о чём он беседовал с правнучкой во временной петле. Да и не особо интересно — разговор с Николь меня очень сильно утомил.

С несколько минут Огнева стоит и пытается обдумать решение, а её отец, лёжа на полу со связанными руками, не отрывает от неё глаз. Да и мне становится интересно, что же она выберет, хотя меня это в любом случае не коснётся.

И снова заявляется Николь. Ну когда уже эти семейные драмы закончатся? Я уже завою сейчас, а они никак не договорятся. Даже до меня дошло, какую дверь надо открыть.

— Что ты делаешь?! — кричит эррантия.— Ты же меняешь свою судьбу! Твоя параллель погаснет, если ты отпустишь отца... Ты можешь уйти в безвременье уже сегодня, как только с последним ударом полночи закончится день!

А я только обрадовался, что Василиса наконец-то приняла решение. Но, вероятно, не судьба. Теперь ещё сто пятьдесят раз его обдумают, и не факт, что окончательно решат.

— Я просто хочу, чтобы ты родилась, — Огнева начинает плакать. Только этого не хватает. — И у тебя была нормальная семья.

Слёзы хлынули рекой, и вскоре затопят весь Расколотый Замок, а может, и Временной Разрыв. Если это сейчас же не остановить, придётся отсюда плыть.

Раньше моя комната казалась мне противнейшим местом, но сейчас я мечтаю оказаться одному там и в тишине-покое отдохнуть, а не смотреть на рыдающих Василис и Николей, играющих в благородство.

Наконец-то рыжая делает выбор, и счастливая нерождённая пропадает. Неужели всё это закончилось, и все Комнаты открыты? Казалось бы, сегодняшний вечер закончился, но я чувствую, что это только лишь начало. Начало чего-то ужасного.

Такое чувство, будто время сейчас идёт не правильно, а как-то по-своему. И меня начинает окутывать дикий страх, контролировать который с каждой секундой всё сложнее. Но я должен его преодолеть, должен пойти сегодня против отца. Именно сегодня, ведь если он станет Властелином Времени — будет слишком поздно.

Как будто издалека звучит голос Огневой, но чётких слов я разобрать не могу, а перед глазами начинает мелькать непонятная темнота, которая вскоре забирает меня в свои объятия, игнорируя все сопротивления...