Волшебное стекло (джен)

Петунья замерла. Это было необычное и странное ощущение. Легкое, почти невесомое прикосновение чужих губ, а колени подгибаются, и голова начинает кружиться.

Северус обнял ее за талию и привлек к себе. Она уткнулась ему в грудь. Это казалось совершенно естественным и правильным. Его сердце билось глухо и часто, и ее словно бы пустилось вскачь. Она почувствовала, как он целует ее волосы, его дыхание обжигало.

Петунья медленно подняла руки и положила их на плечи Северуса. Он еще сильнее прижал ее к себе.

— Ты… ты ведь не против?

Она взглянула ему в глаза. Слова были не нужны. Через несколько секунд они вовсю целовались…

Расставаться не хотелось, но было уже поздно. Северус проводил Петунью до почтового отделения, откуда она переместилась камином в Годрикову Лощину, а сам отправился в Хогвартс.

Спускаться к ужину Петунье было страшно. Почему-то казалось, что родители моментально догадаются, чем она занималась. В этом не было ничего плохого или недостойного, в конце концов, они были помолвлены и собирались пожениться. Но Петунья была совершенно не готова отвечать на любые вопросы. Она сидела за туалетным столиком перед зеркалом и внимательно рассматривала свое лицо. Щеки горели, а губы были просто пунцовыми. И глаза блестели. Конечно, родители обо всем догадаются! Особенно мама. Петунья прижала ладони к пылающим щекам. Что же ей теперь делать? Тем более что ей очень понравилось целоваться. Это было так прекрасно и ново! И… приятно. Хотелось еще. Ох…

В дверь постучали.

— Туни! — послышался голос миссис Эванс. — Туни! Ужин готов.

— Сейчас, мама! Я сейчас приду!

Петунья поспешила в ванную и несколько раз плеснула себе в лицо холодной водой. Затем, еще раз придирчиво осмотрев себя в зеркале, спустилась вниз.

Мистер Эванс сосредоточенно шуршал газетой. Миссис Эванс хлопотала у плиты. Вкусно пахло жареной курицей. В большом кувшине пенился эль.

Родители ничего не заметили. С одной стороны это было хорошо, а с другой… внезапно немного обидно. Но так даже лучше.

До Хэллоуина осталось всего ничего, и Петунья полностью погрузилась в подготовку к ритуалу. Алтарю нужно было пожертвовать двух петухов: белого и черного. А потом закрепить результат собственной кровью. Слова, которые требовалось при этом говорить, были на древнесаксонском. Портреты покойных Сигрейвов несколько раз проверили, как будущая хозяйка их дома выучила текст. Петунье уже дурно делалось. Но зато все ударения расставлены в нужных местах, да и от акцента она избавилась.

— Все получится, — говорил Маркус, — главное — не волноваться. А сейчас я вас научу, как правильно выбирать подходящих петухов. Птицы должны быть здоровыми. Принося в жертву больных животных, мы наносим оскорбление тому, кому они предназначены. Итак, записывайте…

Петунья послушно все записала, хотя была уверена, что и сама справится с выбором. Противостоять напору портретов у нее не получалось.

Теперь ей не нужно было скрываться, она лично знала многих волшебников. Мистер Эванс расспросил соседей, и те рекомендовали фермера, который как раз и выращивал в том числе и жертвенных животных. Осталось только выбрать.

— Не волнуйтесь, мисс Шервуд, все будет в лучшем виде, — жена владельца фермы показала ей петухов, — смотрите сами. Мы с мужем своей репутацией дорожим, поэтому нас и рекомендуют. Птицу мы зерном откармливаем, как и положено. Травы добавляем. Все здоровы. А если вам козел нужен или баран, то только скажите. Можно и заранее заказать.

Петухи действительно выглядели великолепно. Их посадили в разные клетки. Фермерша приняла плату и протянула Петунье мешочек с зерном, чтобы было чем кормить птиц.

— Большое спасибо, миссис Джонс, — поблагодарила Петунья, — если мне еще что-нибудь понадобится, то я обращусь только к вам. И другим порекомендую.

Обоих петухов пока разместили в сарайчике с садовым инструментом. Миссис Эванс согласилась их кормить.

— Не волнуйся, Туни, занимайся своими делами. Я присмотрю.

И вот этот день настал. В этот раз поститься необходимости не было. Петунья переместилась в дом, совершила омовение, надела балахон из грубого полотна. Жертвенный нож она принесла из мастерской. Приближалась полночь.

Убивать этих петухов было куда легче. Да и силы в руках изрядно прибавилось. Жертвенная кровь щедро оросила старый алтарь, сразу засветившийся багровым светом. Теперь надо было угостить его своей кровью и проговорить формулу принятия.

В ответ алтарь полыхнул алым, потом свет на несколько секунд стал золотым. Дом слегка тряхнуло. И все было кончено. Эту ночь новая хозяйка должна была провести в доме, но ложиться в пыльную постель, где давным-давно не меняли постельное белье, не хотелось. Петунья устроилась в кресле у камина в большой гостиной.

— Замечательно все прошло! Просто замечательно!

Похоже, что уснуть не получится. Портреты не дадут. Но сегодня у нее была с собой корзинка с едой, а за ней и разговорами и время пройдет незаметно.

— Дожили! — проворчал Амадеус Сигрейв. — Хозяйке дома пришлось еду с собой приносить.

— Я завтра приведу домовиков, — сказала Петунья, раскладывая свои припасы на столике с янтарной инкрустацией, — они сделают большую уборку. И посмотрю, что там с припасами. Все же испортилось, наверняка. Кроме соли, разве что. И вина.

Амадеус на портрете показательно вздохнул. Петунья развернула сэндвичи: с курицей, с ветчиной и огурцами, с тунцом. Булочки с корицей, которые специально испекла миссис Эванс. Большой термос с крепким кофе. И бутылочка вина.

Петунья еще раз оглядела «натюрморт». Пожалуй, стоило принести чашку, бокал и тарелку, что ли. Пить кофе из крышки термоса, сидя за таким столиком, казалось настоящим кощунством. В буфетной, находившейся рядом с парадной столовой, было все, что только можно было представить. Фарфор, столовое серебро. И, разумеется, стекло.

Петунье было из чего выбирать, и вскоре изящная кофейная чашечка с блюдечком и ложечкой, блюдо для сэндвичей и тарелка для булочек были перенесены в гостиную и очищены заклинанием. Ну и, конечно, бокал. Золотой рубин с изящнейшей гравировкой.

— Бокал без сюрпризов, надеюсь? — спросила она.

Амадеус захихикал.

— Своих не травим. Ах, какая трудная была задача: придумать способ, чтобы яд реагировал только с одним сортом вина. Даже кувшин для Мунго оказалось проще сделать.

— Вообще-то, идея с золотой частью была довольно-таки жестокой, — заметила Петунья, — но я вас понимаю. Обидно, когда кто-то подбирается к секретам. Но получается, что у вас имелось мастерство в зельях? Или свой Мастер Зелий?

— Моя жена имела Мастерство в зельях, — пояснил Амадеус, — она пока не в настроении, но потом обязательно с вами познакомится. И с вашим женихом тоже. Ах, какой талант! Ее девичья фамилия Медичи. Да… Нам, Сигрейвам, было выгодно родниться с зельеварами. Все объять невозможно, а многие замечательные вещи без зелий не сделаешь. Идеальный брак — это тандем. Подлинный экстаз — это слияние двух умов, а не пустое потакание своей плоти. Если есть понимание и родство интеллекта, то остальное приложится.

— Но ведь и для зельеваров это выгодно, — заметила Петунья, наливая вино в потрясающий бокал.

— Конечно, — согласился Амадеус, — что может быть лучше и надежнее взаимной выгоды? А если есть еще и то, о чем я только что говорил, то мы получаем идеал, который недостижим для тех, кто идет на поводу у своих сиюминутных желаний.

— Обычно о таких вещах не очень-то распространяются, — заметила Петунья, — даже если и руководствуются только ими.

— Ну, мы люди свои, — пожал плечами Амадеус.

— Все правильно говорите, — раздался голос Маркуса. — Кстати, спешу поздравить, ритуал прошло успешно. Защита обновляется.

Петунья отсалютовала им бокалом. Отпила несколько глотков и выбрала сэндвич с ветчиной.

— Теперь стоит определиться с количеством домовиков, — сказала она.

— Это к дамам, — отмахнулся Маркус, — но привести дом в порядок необходимо. И не забудьте написать Николасу. Буду рад его видеть.

— Сначала приглашу родителей и родственников жениха, — сказала Петунья, — поэтому мне и необходимо уточнить, сколько нужно домовиков, чтобы завтра же договориться с мистером Шаффиком.

— Женщины… — проворчал Маркус.

Ночь была долгой. Кофе не очень-то и помогал, так что пару часов Петунья продремала в кресле. Наконец рассвело.

— Вы скоро вернетесь? — спросила Кэтрин.

— Сейчас приму бодрящего зелья, — ответила Петунья, — и отправлюсь в Мунго. Значит, нужны: повар, две горничных…

— Прачка, садовник, нянька, — напомнила Кэтрин, — впрочем, с нянькой можно пока и подождать. Лошадей держать собираетесь? Если нет, то домовик на конюшню тоже не нужен. Насчет личного домовика вашего жениха решать ему.

Петунья кивнула. С таким большим домом ей управляться не приходилось. Тут любому совету обрадуешься.

Миссис Эванс суетилась на кухне.

— Как ты? — спросила она. — Тяжело было? Ты такая бледненькая!

— Поспала всего ничего и то в кресле, — Петунья душераздирающе зевнула. — Ложиться в кровать просто побоялась, да и портреты хотели пообщаться. Сейчас в душ и выпью бодрящего.

— Кофе, может быть? Или уже смотреть на него не можешь? — мистер Эванс взялся за кофейник.

— Выпью чашечку, — Петунья опустилась на стул и потерла глаза, — все прошло просто замечательно.

— Это хорошо! — миссис Эванс пододвинула к ней тарелку со шкворчащими сосисками.

С проблемами действительно стоило разбираться как можно быстрее. С портретами ссориться не хотелось. Да и вообще, хотелось как можно быстрее привести в порядок красивый дом и парк.

— Мне посоветовали садовника взять, — сказала Петунья, — оранжерею в порядок привести. Пап, если что, я его и сюда пришлю. Вдруг вам с мамой что-нибудь понадобится. У домовиков своя магия.

— Пусть сперва у тебя со всем разберутся, — махнул рукой мистер Эванс, — там работы непочатый край.

Пора было отправляться в Мунго. Целитель Шаффик вызвал главу домовиков госпиталя, которому и объяснили ситуацию. Обратно в поместье Петунья аппарировала с двумя горничными Тилли и Вилли, поваром Талли и Пинки, который раньше помогал на аптечных огородах в Мунго и был готов приступить к самостоятельной работе. Ушастики принесли клятву новой хозяйке и рвались в бой.

— Ну вот, — Петунья указала на фронт работ, — приступайте к уборке. А мы с Талли посмотрим, что там с запасами.

Работа закипела.

В кухню входить было жутковато. Хотя волшебники и пользовались в быту разнообразными заклинаниями, препятствующими гниению, но ведь за столько лет все могло выветриться. Да уж… Талли качала головой. Какое-то время чары точно действовали, так что, по крайней мере, не было горы гнили. Взамен все закаменело и мумифицировалось.

— Все выбрасывать! — разводила лапками домовичка. — Все испортилось, хозяйка! Все плохое!

— Ну, значит, выбрасывать, — вздохнула Петунья. — Хорошо, никого тут не завелось. Выкини все, а потом подумаем, что нужно купить в первую очередь. Может и из посуды или оборудования чего-то не хватает.

Домовичка шустро опустошала кладовки.

— Нужно будет новые чары наложить, — сказала она, — и договоры с лавками заключить.

— Договоры? — удивилась Петунья.

— Хозяйки в лавки не ходят, — пояснила домовичка. — Если есть договор, то Талли все-все принесет. И проверит, чтобы без обмана. А счета отдаст хозяйке.

Это было новостью. Но с другой стороны леди Малфой или леди Лестранж точно по продуктовым лавкам не ходили. Это была разумная система, но Петунья привыкла все покупать сама. К тому же ей одной и требовалось совсем немного. А вот с чарами на кладовках и буфетах придется повозиться.

В винном погребе был полный порядок. Петунья не без интереса осмотрела ряды бочек и бочонков, стеллажи с пыльными и покрытыми паутиной бутылками.

— Напитки не пострадали, — оценила обстановку Талли, — только пиво испортилось.

— Значит, пиво выбрасывай, — кивнула Петунья.

Хорошо, что чары, нужные для сохранности продуктов, Петунья хорошо знала. Работали они с домовичкой слаженно. Талли полностью вычищала кладовку, а ее хозяйка восстанавливала чары. Действительно, осталась только закаменевшая соль, но с ней никаких проблем не было.

— Сегодня же отправлюсь на Диагон-Аллею и заключу договор с лавкой, — сказала Петунья, — а то даже чаю не попить. Талли, ты пойдешь со мной и все выберешь.

Ушастая кивала.

— А остальное здесь все есть, — сказала она, — вся утварь. И плита хорошая. И очаг есть. Можно и ростбиф готовить, и мясо на вертеле. И пудинги под вертелом хорошие получатся. И пироги. Ножи точить Талли умеет. Кастрюли и формы все в порядке. Тут хорошие домовики жили.

Петунье были интересно, куда девались те домовички, которые раньше жили в доме, но у Талли она спрашивать не стала. Такую информацию можно было и у миссис Снейп получить.

В гостиной уборка уже закончилась.

— Тилли! Вилли! — позвала Петунья. — Я иду за покупками. Что нужно для дома? Чистящие порошки? Средства от докси? Ой, я про прачку забыла…

— Тилли умеет стирать белье! — тут же пропищала домовичка. — Пусть хозяйка не волнуется! А порошок нужно купить, тут все испортилось.

— Сколько и чего именно брать? — спросила Петунья, с трудом представляя размер стирки. — Мерлин! Может, хоть хозяйственные записи сохранились. Мне бы объемы закупок прикинуть. Пора просить помощи миссис Снейп.

Впрочем, посоветоваться было проще. Тем более что хотелось и похвастаться.

С миссис Снейп Петунья связалась через домашний камин и пригласила присоединиться к ней и миссис Эванс, которой тоже не терпелось взглянуть на новый дом своей дочери, так что с Гарри оставили принцевского домовика, а мистеру Эвансу написали записку.

— Теперь вам нужно провести нас в дом, держа за руки, — сказала миссис Снейп. — С прямым доступом, если вы его захотите дать, разберемся потом.

— Ой! — миссис Эванс даже за сердце схватилась. — Такой большой дом! Да это настоящий дворец! Туни! С ума сойти!

— Действительно, и настоящий лес! — вторила ей миссис Снейп. — Знаете, сперва тут надо все осмотреть. Могли сохраниться очень интересные растения.

На полянку перед домом вдруг вышел самый настоящий олень. Он совершенно спокойно взглянул на трех женщин и величественно удалился в чащу.

— С ума сойти! — шепотом повторила миссис Эванс.

— Ой! — Петунья испуганно прикрыла рот рукой. — Я сам парк даже не осматривала. Но раз он нас не испугался, значит, людей не видел.

— И парк достаточно велик и на первый взгляд, — согласилась миссис Снейп. — Тут точно должны расти магические растения. Даже неактивный Источник способствует этому.

— Действительно, — согласилась миссис Эванс, — такую красоту губить жалко. Ну, разве если только деревья совсем окна затеняют. Яблоки и травы у нас выращивать можно. Ну и все остальное.

— У нас тоже, — кивнула миссис Снейп, — и огород есть, и небольшой сад.

Они медленно вошли в дом. Домовички почтительно встретили их в холле.

— Кого это вы привели, дорогая? — послышалось с портрета.

— Мастер Маркус, я вас очень уважаю, — сказала Петунья, — но прошу быть с моей мамой и мамой моего жениха повежливее. Они имеют право тут бывать. А сейчас я хочу показать им дом и спросить совета по хозяйству, как у более знающих и опытных женщин.

— Так я ничего против не имею, — ответил портрет. — Счастлив познакомиться, дамы. Разрешите представиться, Маркус Сигрейв к вашим услугам. Заранее извиняюсь за многословие, мы тут все чрезвычайно соскучились без живых собеседников. Хорошо еще не одичали.

— Позвольте представить наших гостий, — сказала Петунья. — Моя мама — миссис Эванс, мама моего жениха — миссис Снейп.

— А вы вроде Принцев упоминали? — тут же уцепился Маркус.

— Принц — моя девичья фамилия, — пояснила миссис Снейп. — Мой сын — полукровка, но признан моим отцом, так что он — Принц.

Миссис Эванс молчала и явно приходила в себя от встречи с говорящим портретом.

— Прошу в гостиную, — показала Петунья.

Тут уже все сияло чистотой. Миссис Эванс поставила сумку, которую захватила из дома, на пол.

— Я тут подумала, — сказала она, — что кое-что надо из дома захватить. Вот, значит. Баночка яблочного повидла. Яблоки из нашего сада. Сладкий пирог с ревенем, ревень тоже наш. И чай, сахар и кофе. Пока ты с миссис Снейп через камин договаривалась, я прихватила.

— Это правильно, — сказала миссис Снейп, оглядывая комнату, — обязательно нужно что-то взять из старого дома в новый. Какая замечательная мебель! И вид из окна не так уж и плох. Тут больше кусты разрослись, чем деревья. Ой, да это же одичавший розарий.

Талли утащила приношения миссис Эванс в кухню, а дамы двинулись по дому.

— А покупать обязательно именно колдовские средства для уборки? — заинтересовалась миссис Эванс. — Для окон сейчас хорошие моющие средства выпускают, никакой возни, а то еще мама, помню, старыми газетами для блеска стекла натирала. И порошки стиральные теперь очень эффективные выпускают. А насчет паркета надо подумать. Такой только воском натирать, но может и что еще подойдет?

— Я бы посоветовала пользоваться магическими средствами, — сказала миссис Снейп, — они более щадящие. Ах, черное дерево! И инкрустация перламутровая. А тут палисандр… Воск и полироль лучше сварить самим. Я пришлю на первое время и дам рецепт. Северус с удовольствием сварит.

Купальня потрясла всех. Это были настоящие римские термы.

— Туни, да мы у тебя поселимся! — пробормотала миссис Эванс. — Ну прямо как в учебнике истории! И все в мраморе! Что же там было-то? Ага, бассейн с горячей водой, с теплой, с холодной. Парная. И… комната для отдыха, что ли. Там еще и массаж делали.

— Только массажиста осталось найти, — пробормотала Петунья, которая тоже впервые посетила эту часть дома. — И все проверить, там же сложная система отопления была.

Впечатления от увиденного обсуждали за чаем в гостиной. Миссис Эванс очень бережно взяла тонкую фарфоровую чашечку.

— Даже чай пить из такого боязно, — сказала она, — это же настоящий костяной фарфор.

— Споуд, — блаженно прикрыла глаза миссис Снейп, — причем из первых образцов. У нас есть похожий, я с него сама пыль стираю, даже домовикам не доверяю.

— В то время это была дорогая, но обычная посуда, — улыбнулась Петунья.

— Ну, приступим! — миссис Снейп достала из кармана мантии маленькую коробочку и увеличила ее взмахом волшебной палочки. Там оказались пергамент, самопишущее перо и чернильница. — Сейчас составим список моющих средств, а потом и продуктов. Заказать можно и совиной почтой, но если планируете потом посылать домовиков, то стоит самой заключить договор.

К составлению списка подключились и некоторые портреты. Они не знали современных марок чистящих и моющих средств, но примерное количество могли посоветовать. Миссис Эванс точно знала, без каких продуктов не обойтись. Вспоминали и о других нужных вещах.

— Уголь и дрова, — вспомнила миссис Эванс, — лекарства.

— Аптечку мы с отцом еще сегодня соберем, — сказала миссис Снейп, — а с косметикой сами решайте. Северус действительно может сварить по индивидуальному рецепту.

— Зельевар в семье — это так удобно! — согласился Амадеус. — Вы прием устраивать будете?

— Честно говоря, не хочется, — поежилась Петунья. — Приглашу маму с папой, семью Принц и мистера Шаффика с женой. И все, пожалуй. Я в этих балах и торжественных приемах ничего не понимаю.

— Разумно, — согласился Амадеус, — никогда не стоит себя заставлять соответствовать чужим представлениям! Мы, Сигрейвы, всегда поступали так, как сами считали нужным.

Миссис Эванс и миссис Снейп переглянулись.

— И Николаса! — подал голос Маркус. — Вы написали Николасу?

— Прямо сегодня напишу, — сказала Петунья. — Нельзя же приглашать в дом, где из угощения только соль, вино и немного повидла.

Маркус кивнул.

— Да, Николас любит поесть. И про чернила не забудьте, — напомнил он, — пергаменты и перья должны были сохраниться, а вот чернила точно высохли.

Миссис Снейп вписала чернила в отдельный список.

— Все равно придется постоянно пополнять все эти списки, — сказала она, — что-то обязательно упустим. Даже с домовиками хозяйство быстро не наладишь. А тут еще оранжерея.

Вызванный Пинки отчитался, что в оранжерее чары сохранились и все работает, только вот растения одичали, превратившись в настоящие джунгли.

— Там никто не завелся? — с опаской спросила Петунья.

— Никого опасного, хозяйка, — ответил Пинки, — только очень много бабочек и мелких красивых птичек. А вот цветы ловят птичек, они опасные.

— Кошмар какой! — обалдела миссис Эванс.

— Туда точно без гербологов лучше не соваться, — сказала на это миссис Снейп. — Договоритесь с директрисой Хогвартса, она прекрасный специалист.

— Хорошо, — кивнула Петунья, — обязательно поговорю с ней. Если там что-то нужное, то пусть забирает. И если что-то подходящее для зельеварения есть, пусть мистер Принц посмотрит. А я всего этого боюсь. Пинки, и ты пока туда не ходи, разберись с розами. Они тоже одичали, но не до такой степени.

— Хорошо, хозяйка! — поклонился Пинки.

— Ничего себе! — обалдел Маркус. — Вот от кого не ожидал подвоха, так это от цветочков.

— Цветочки разные бывают, — ответила ему миссис Снейп. — Привезли какую-нибудь модную экзотику, а она и мутировала.

— Кое-кто из потомков экзотикой точно увлекался, — заметил Амадеус, — но вы сперва разберитесь. Кое-что может и пригодиться. Опасное оставлять ни к чему, а вот остальное…

— Все нужно проверить! — к разговору присоединилась еще одна дама.

— О, дорогая! — обрадовался Амадеус. — Дамы, познакомьтесь с моей супругой Сильвией!

— Добрый день, — сказала Петунья, — приятно познакомиться. Без герболога нам просто не справиться.

Дама вздернула подбородок.

— Это понятно. Я не прочь поговорить с вашим женихом и главой семьи Принц. Раз такое дело, то кто-то должен смотреть на руки чужакам. Чтобы вы не остались в накладе. Помолвка еще не брак, конечно, но вы уже почти родня.

— Отец проследит, — кивнула миссис Снейп, — тут ведь дело не только в том, что растащат. В оранжерее мог сам собой создаться особый микроклимат. Очень может быть, что растения, выросшие там, в других местах просто погибнут.

Сильвия Сигрейв внимательно посмотрела на миссис Снейп и кивнула.

— Хорошо, что вы это понимаете.

Так что, вернув домой миссис Эванс, Петунья и миссис Снейп отправились на Диагон-Аллею заключать договоры на поставку. Домовики с довольными мордами утаскивали объемистые тюки, тяжелые корзины, бочонки и мешки.

А на следующий день Петунья отправилась в Хогвартс. О таком щекотливом деле, как обследование одичавшей оранжереи, стоило договориться лично.