Рождественские откровения или понять, как жить дальше (джен)

Утреннюю тишину небольшой квартирки где-то на окраине Косого переулка прервал истошный крик будильника. Именно крик, а не сирена или просто громкий звон. По-другому этот омерзительный звук не назовёшь. У постороннего человека могло создаться впечатление, что кто-то держит у себя ручную банши или же это просто маленький ребёнок проснулся в своей колыбели. Но нет — это был просто зачарованный будильник, к звукам которого соседи хозяина этого чуда уже давно успели привыкнуть.

До этого мирно спящий Джордж Уизли раздражённо замычал в подушку, желая снова утонуть в объятиях Морфея. У него было ощущение, что его голова коснулась подушки каких-то пять минут назад. Вчера он слишком долго просидел над чертежами новых товаров, но так и не смог прийти к согласию с самим собой, и в итоге ему хватило сил только на то, чтобы дойти до кровати и в изнеможении упасть на неё.

Наконец, сбросив с себя оковы сна, Джордж тяжело поднялся с постели, схватил палочку с прикроватной тумбочки и направился в ванную комнату, на ходу произнеся заклинание, убирающее бардак после ночи. Десять шагов от спальни, поворот направо, и Джордж попал в ставшую такой привычной ванную комнату. На умывание у него ушло обычно около десяти минут, за которые он прокрутил в голове план действий на весь день, в принципе ничем не отличающийся от планов прошедших дней. А зачем его как-то менять, если гораздо комфортнее и спокойнее жить, не меняя ничего?

Джордж уже много месяцев жил в одном и том же ритме: встал, умылся, позавтракал, открыл магазин, обслужил клиентов, закрыл магазин, ужин и провал в забытье. Он самолично отстранился от семьи и друзей год назад, когда решил, что пережить потерю брата-близнеца будет легче в одиночестве и погружённым с головой в работу над их общим делом. Потому что Фред ни за что не простил бы его, если бы магазин обанкротился.

И вот уже около полутора лет он вообще никого не видел — ни родителей, ни братьев, ни сестру. Последний раз они все встретились на выпускном в Хогвартсе. Джордж приехал поздравить младшего братишку и сестрицу с долгожданным окончанием школы и вступлением в новую жизнь, но ушёл с середины торжественной речи МакГонагалл. Он-то дурак был уверен, что сможет находиться в стенах второго дома как ни в чём ни бывало, а вышло всё с точностью до наоборот.

В каждом чёртовом коридоре Джордж видел призраков снующих туда-сюда однокурсников, вспоминал, как они с Фредом с завидной регулярностью улепётывали от Филча, как нашли Карту Мародёров, как продавали Забастовочные завтраки, подкидывали навозные бомбы слизеринцам, а их шедевральное болото так и не свели до конца… И, конечно, битва двухгодичной давности. Он всё помнил так, будто это происходило каких-то пару часов назад.

В какой-то момент их разделили. А когда Волан-де-Морт дал противникам передышку, Джордж направился в Большой зал искать родных. Они были там, сгрудились вокруг одного места и ни на кого не обращали внимания. Ещё не добравшись до родных, Джордж услышал самые страшный звук в своей жизни — крик боли и страданий матери. Вмиг подлетев к семье, он сначала не поверил увиденному. А потом его с двух сторон обняли отец и Билл, и весь мир разом рухнул для Джорджа. Он один… Фреда больше нет…

Поэтому Джордж закрылся ото всех, на письма родных и знакомых отвечал односложно. Даже отклонил кандидатуру Рона на пост помощника в магазине. Родители, конечно, всё понимали и старались не влезать во внутренние терзания сына. Молли Уизли периодически присылала сов с письмами и домашней выпечкой, но даже это не возымело свой эффект. Он просто самоизолировал себя ото всех.

Всё это стало причиной того, что будни Джорджа стали серыми и однообразными. Каждый новый день начинался точно так же, как и предыдущий. Сам того не ведая, Джордж Уизли загнал себя в замкнутый круг, из которого без постороннего вмешательства ни за что бы не выбрался, если бы не визит одного неожиданного покупателя за две недели до наступления Рождества.

Как было сказано ранее, в то утро невыспавшийся Джордж Уизли начал свой новый день всё по тому же расписанию. Старый добрый будильник не подвёл, расстояние до ванны осталось неизменным, а протекающий душ за ночь не починился. Действия Джорджа напоминали запрограммированную последовательность — каждое движение было выверено до секунды. Но именно в этот день всё пошло наперекосяк.

Первым сбоем стала небольшая царапина. Джордж сам не понял, как он умудрился порезать щёку бритвой, да ещё и так глубоко. Чертыхнувшись, он полез в тумбочку за аптечкой. Покопавшись в ней какое-то время, Уизли извлёк на свет завалявшийся на самом дне пластырь и быстро налепил его на щёку. Удовлетворившись результатом, он закончил утреннюю помывку и поспешил на кухню.

Завтрак прошёл вполне обычно — омлет с беконом был проглочен в мгновение ока, кофе отправилось за ним. А вот свежий номер «Пророка» привлекал внимание своим громким заголовком: «Победители и побеждённые: Министр пригласил на рождественский бал Гарри Поттера и членов Ордена Феникса, а также оправданных Пожирателей смерти. Пожмут ли бывшие враги друг другу руки в самую волшебную ночь в году?» Джордж со скептической улыбкой прочитал эту статью и выяснил, что он тоже значится в списке приглашённых. Видимо, родители решили, что ему не стоит пока посещать подобные мероприятия, потому и не сообщили о нём. Может оно и к лучшему.

Пролистав газету до конца, Джордж, наконец, бросил взгляд на часы и понял, что до открытия магазина осталось каких-то двадцать минут, а он до сих пор в одних трусах. Решив, что вручную искать джинсы и носки он будет целую вечность, Джордж приманил палочкой всё необходимое. Свитер, тёплые ботинки, шапка, шарф и зимняя мантия… Кажется, что он ничего не забыл.

Перед самым выходом Уизли остановился перед высоким зеркалом и скептически оглядел самого себя: под глазами залегли фиолетовые мешки — свидетельство множества бессонных ночей, на голове какой-то дикий беспорядок, да и в общем видок у Джорджа был довольно помятый. Проведя ладонями по голове, Джордж попытался придать волосам более-менее опрятный вид, а когда снова посмотрел на себя в зеркало, то замер от неожиданности. На него смотрело перепуганное лицо Фреда. Джордж медленно поднял руку и убрал назад волосы на левой половине головы, открывая ужасный шрам — свидетельство его отличия от брата-близнеца. Он столько месяцев не стригся, что отросшие рыжие пряди полностью скрыли отсутствие уха у младшего из близнецов Уизли.

Джордж закрыл глаза и помассировал переносицу, прогоняя наваждение. Что-то он сегодня совсем рассеянный. Бросив последний взгляд в зеркало, он натянул шапку по самое ухо и вышел из квартиры.

Декабрь практически полностью принял бразды правления от ноября: повсюду в воздухе кружили белоснежные снежинки, укрывая землю мягким одеялом сугробов. До Рождества оставалось всего лишь две недели, и по всему Косому переулку целыми днями туда-сюда сновали толпы волшебников, спешащих купить подарки родным и друзьям, пока на полках магазинов осталось хоть что-то годное. Окна и двери уже начали украшать венками и гирляндами, а в окружающей атмосфере вовсю витал аромат предстоящего торжества.

Сейчас же в девятом часу утра были открыты только пара-тройка небольших лавочек, владельцы которых любили вставать ни свет ни заря. Джордж торопливо шёл по дорожке, изредка кивая знакомым волшебникам. Те в недоумении смотрели на рыжего Уизли, пытаясь понять, почему всегда такой пунктуальный владелец «Всевозможных волшебных вредилок» идёт по своему неизменному маршруту аж на полчаса позже, чем обычно. Многие решили, что паренёк просто не справился с нагрузкой и взял перерыв, но не тут-то было.

Наконец Джордж добрался до магазина, на пороге которого уже стоял порядком перенервничавший брюнет приятной внешности. Завидев босса, он облегчённо выдохнул и поспешил поздороваться.

— Доброго утра, мистер Уизли, — на его лице расползлась озорная улыбка. — Что-то вы припозднились сегодня. Никак задержал вас кто?

— Привет, Майкл, — Джордж, никак не отреагировав на намёки, пожал руку помощнику и, направив палочку на дверь, специальным заклятием открыл её. — Я немного проспал. Видимо чары будильника выдохлись. Ты не замёрз?

— Нет, что вы. Я сам только пять минут назад пришёл, — Майкл прошёл к вешалкам и скинул с себя мантию, демонстрируя надетый под ней ярко-жёлтый свитер. — Как думаете, много ли сегодня покупателей будет? Понедельник как-никак.

— Кто-то да придёт. Рождество на носу, а мы доставку до сих пор не наладили по новой, — Джордж уже вовсю орудовал палочкой, приводя прилавок и полки с товарами в надлежащий вид. — Давай уже, за работу! И надень форму. Ты мне своим пуффендуйским свитером всех покупателей разгонишь.

Усмехнувшись, Майкл всё-таки натянул на себя ярко-пурпурную мантию и поспешил в подсобку за товаром. Джордж проводил его взглядом и покачал головой — он до сих пор не верил, что нанял на работу представителя барсучьего факультета. Но Верити пришлось покинуть Англию по семейным обстоятельствам, а Майкл Хогг появился в нужный момент и оказался очень трудолюбивым и преданны делу работником.

Закончив с наведением порядка в помещении, Джордж перевернул табличку «Открыто» и в ожидании посетителей присоединился за прилавком к Майклу, который предложил сегодня размяться в шахматах. Это стало их своеобразным ритуалом — ждать покупателей, играя в настольные игры. Обычно закончить партию удавалось в первые дни рабочей недели, в четверг игру приходилось прерывать на самом интересном месте, а, начиная с пятницы, уже было не до этого.

Сегодня же Джордж рассчитывал взять реванш за проигрыш Майклу в плюй-камни, но по прошествии двадцати минут напряжённую тишину разорвали звонкие перезвоны входного колокольчика, ознаменовавшие приход нетерпеливых покупателей. Смахнув шахматную доску с прилавка и натянув самые обаятельные улыбки на свои лица, Джордж и Майкл поприветствовали небольшую семью волшебников.

Несмотря на то, что это был понедельник, отбоя от покупателей не было до самого обеда. Ближе к двум часа пополудни Джордж уже начал подумывать над тем, чтобы пойти наверх в старую квартиру и спокойно пообедать. Майкл как раз заканчивал обслуживать супружескую чету с их сыном, и они могли, проводив семью покупателей, закрыть магазин минут на тридцать на перерыв. Когда же эта заманчивая мысль почти укоренилась в мыслях Джорджа, снова послышались трели колокольчика.

В помещение зашла высокая статная женщина в мантии цвета молочного шоколада. Она провела рукой по голове, снимая покрывавший её платок и выпуская на свободу копну тёмно-каштановых волос. Новая покупательница с любопытством оглядывала незнакомое ей помещение, а когда нашла глазами Джорджа, то улыбнулась ему.

— Тётушка Андромеда! — Джордж раскинул руки, будто приглашая обняться, и задорно ухмыльнулся. — Какими судьбами пожаловали в нашу скромную лавочку?

Андромеда Тонкс, а это была именно она, улыбнулась ещё шире и прошла в глубь магазина навстречу дальнему родственнику.

— Зачем же ты лукавишь? — миссис Тонкс прищурила глаза. — Я слышала, что ваша скромная лавочка пользуется воистину грандиозным успехом.

— Ой, ну что вы! Право слово, от ваших слов я краснею как непорочная девица в первую брачную ночь.

Их взгляды встретились, и оба рассмеялись. Это была своего рода забава: с раннего детства Фред и Джордж при встрече с горделивыми родственничками начинали манерно разговаривать с ними, чем неизменно вгоняли в ступор. Андромеда же относилась к той категории родных, которые с хорошей долей юмора реагировали на подобные кривляния.

— И всё же, — тон Джорджа моментально сменился на серьёзно-деловой. — Вы пришли за подарками для очаровательного малыша Тедди?

— Да, ты прав. Я решила, что в это Рождество он уже достаточно взрослый, чтобы получить в подарок какую-нибудь невинную шутиху.

— Ты слышал, Майк? — Джордж задорно окликнул помощника. — У нас оказывается, продаются невинные шутихи!

— Джордж Уизли, — Андромеда сурово осадила рыжего недотёпу. — Тебе ещё учиться и учиться правилам хорошего тона, — миссис Тонкс на некоторое время замолчала, задумчиво рассматривая теперь единственного из близнецов Уизли. — На самом деле я пришла не только за подарком для моего внука. Я хотела кое о чём поговорить с тобой. У тебя не найдётся полчаса на дальнюю родственницу?

Джордж был удивлён подобным раскладом. Последние полгода он не горел желанием вести задушевные беседы с кем бы то ни было. Но… Он смотрел на немного неуверенную Андромеду, теребящую край платка, и вспоминал всё то, что о ней когда-то давно рассказывали её дочка Нимфадора, которую все всегда называли просто Тонкс, и её кузен Сириус Блэк, отзывавшийся о любимой сестрице, как о доброй и понимающей женщине.

Наконец, взвесив все «за» и «против», Джордж решил, что чашка чая в компании Андромеды Тонкс лишней не будет.

— Что же, тогда я приглашаю вас, тётушка, отведать вместе со мной лучший «Эрл Грей», который можно только найти в Косом переулке, — с этими словами Джордж повёл миссис Тонкс в их с Фредом некогда общую квартирку, оставив Майкла Хогга следить за магазином.

Они поднялись по лестнице, находящейся за прилавком, и, попав на второй этаж, прошли по недлинному коридору к ярко-оранжевой двери. На ней висела потрёпанная временем и уже совсем выцветшая деревянная табличка, на которой было написано: «Владения величайших изобретателей и шутников — Фреда и Джорджа Уизли. Вход строго по записи». Андромеда улыбнулась такой по-детски милой надписи, а Джордж тем временем открыл эту яркую дверь и вошёл внутрь небольшой квартирки.

Андромеда проследовала за племянником, с интересом оглядываясь по сторонам и рассматривая различные вещички, раскиданные по полу и комодам. Маленькое помещение было сверху донизу заполнено неудавшимися или недоделанными экспериментальными образцами, которым, казалось, не было конца.

Миссис Тонкс придирчиво поджала губы и нахмурилась — она терпеть не могла бедлам и еле сдерживалась от того, чтобы вытащить палочку и одним движением привести здесь всё хотя бы в подобие порядка, но прекрасно понимала, что многие предметы в этих завалах могут взорваться от любого неосторожного движения.

После гостиной Джордж и Андромеда попали в небольшую кухоньку, в которой помимо небольшой мойки и шкафов для еды и посуды был только один круглый жёлтый столик и два красных деревянных стула. Миссис Тонкс устроилась на одном из них, а Джордж, не глядя на неё, принялся доставать чашки, заклинанием кипятить чайник и заваривать чай.

Когда напиток был готов, Уизли повернулся к Андромеде лицом и, увидев, где она сидит, удивлённо приподнял брови.

— Что-то не так? — Андромеда приняла из его рук чашку с горячим чаем, источающим аромат бергамота.

— Просто вы сели на место Фреда… — Джордж горько усмехнулся. — Вы как будто знали, где я обычно сижу… — он помотал головой, словно избавляясь от ненужных мыслей, и уже с более серьёзным лицом посмотрел на Андромеду. — Так о чём вы хотели поговорить, тётушка?

Андромеда медленно помешивала свой чай и подбирала слова, чтобы начать беседу.

— О тебе, конечно, — она отложила чайную ложку в сторону и поднесла чашку ко рту. Сделав маленький глоток, Андромеда слабо улыбнулась и снова посмотрела на Джорджа. — Забавно. Я вот никогда не могла понять вкуса этого чая, но Тед просто обожал его. Постоянно заваривал его и пил на нашей веранде, порой приглашая меня понаблюдать за закатом…

— Совпадение?

— Кто знает… — Андромеда тяжело вздохнула и снова вернулась к цели своего визита. — Как я уже сказала, я пришла поговорить о тебе…

— Вас родители попросили? — Джордж резко перебил её. Его взгляд посуровел, а улыбка сошла с лица. — Или мои братья постарались? Хотя, может это Гарри? Вы ведь теперь практически родственники.

— Джордж, меня никто ни о чём не просил. Не нужно перебивать меня.

— Тогда зачем? Мы ведь никогда особо близко не общались семьями, — взгляд Джорджа всё ещё горел враждебностью.

— Потому что я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — на лицо Андромеды набежала тень большого горя, и Джордж почувствовал себя виноватым за то, что повысил на неё голос. — Егеря убили моего мужа, в битве за Хогвартс погибли моя единственная дочь и мой зять. И это не все мои потери из-за этой отвратительной войны за чистоту крови, — последние слова были произнесены с налётом отвращения и презрения. — Старшая сестра поддалась сумасшествию Волан-де-Морта, а младшая не хотела перечить Люциусу Малфою, за что и поплатилась, — миссис Тонкс перевела дух, смаргивая навернувшиеся слёзы — они так и не скатились по бледным щекам. Джордж отметил, что её руки едва заметно дрожали. — Но я же не опустила руки. У меня есть чудесный внук и его крёстный, который поддерживает меня. Ты ведь тоже не один, — Андромеда заглянула Джорджу в глаза, желая, чтобы он услышал её. — Джордж, почему ты закрылся от семьи, которой также нужна твоя поддержка, как и тебе их?

Джордж не знал, что сказать. Он оторопело переваривал в голове всё услышанное, теперь прекрасно понимая, что у сидящей перед ним женщин просто недюжинная выдержка и сила воли. А он… В этот момент он чувствовал себя так паршиво как никогда прежде не чувствовал.

— Я… Я не знаю, — Джордж сам не понял, как начал говорить. Всё, что он до этого прятал в раненной душе, словами полилось наружу. — Поначалу я правда пытался… Но, понимаете… Мама… Она вздрагивала каждый раз, как видела меня, — он провёл рукой по лицу, смахивая паутину воспоминаний. — Через месяц это стало не так заметно, но я же не слепой. Пока ей на глаза не попадался мой шрам, она думала, что я — это Фредди. Поэтому я вернулся сюда. Не хотел быть его живым призраком, — трясущейся рукой Джордж поднёс к губам чашку и отхлебнул порядком остывший чай. Теперь его глаза полнились отчаянием и болью. — Я вернулся в эту квартирку, а через каких-то десять минут нёсся по Косому переулку в поисках новой. Потому что здесь миллионы призраков, — он развёл руками, будто показывая, что фантомы сгрудились вокруг него. — Я переехал, превратил это помещение в склад. Уже и не упомнить все те недоработанные вещицы, которые спокойненько тут лежат и которые в один прекрасный день могут разнести всё чертям. А магазин… — Джордж сжал зубы так, что на скулах заходили желваки. — Я уже не справляюсь с ним. Последний раз, когда мы выпускали что-то новое, был три года назад — вся эта защитная одежда и издевательства над Пожирателями. Постоянные клиенты стали спрашивать, скоро ли появится что-то новенькое, но практически всё, что мы продаём было задумками Фреда. Я больше по технической части специализировался, — Джордж бросил взгляд на окно, за которым послышался заливистый детский смех, и морщины на его лице чуть разгладились. — Вы довольны, тётушка? — он снова повернулся к Андромеде. — Это то, что вы так хотели от меня услышать?

Андромеда же внимательно следила за юношей, ожидая момента, когда поток слов, наконец, иссякнет. Она видела, как Джорджу тяжело говорить о всей той боли, которую он испытал за последние два с половиной года, но понимала, что, если он сейчас не выговорится, то весь скопившийся негатив будет разъедать его изнутри.

— Да, это то, что я хотела услышать.

— И что вы мне посоветуете? Забыть? Скажете, что все когда-нибудь умирают?

— Нет, этого я тебе не скажу, — Андромеда мягко улыбнулась, как мать улыбается, утешая ребёнка. Она вытащила свою палочку и взмахнула ею — на столе появилась небольшая фотография в рамке. На ней ещё живые Римус и Нимфадора обнимали друг друга и целовались, а Андромеда и Тед Тонксы стояли позади и умилённо улыбались счастью дочери. — Эта колдография была сделана в тот день, когда Римус и Дора расписались. И она мне очень дорога, потому что это память о самых светлых моментах в моей жизни. Ты никогда не должен забывать тех, кто был с тобой в горе и радости, но не по своей воле покинул тебя. Почему в магазине не висит ни одной вашей совместной колдографии? Неужели ты хочешь вычеркнуть брата из памяти?

— Нет, конечно, — Джордж вскочил на ноги и сам не заметил, как сорвался на крик. — Я не хочу забывать Фреда! Но и жить дальше с этими воспоминаниями не могу!

— Джордж, картины прошлого никогда никого не отпускали, — Андромеда протянула ладонь и положила её на сжатые кулаки юноши, которыми он опирался о стол. — Но ты должен жить дальше. Откройся людям, возобнови общение с родными, заведи семью в конце концов. Вот увидишь, тебе полегчает, и вся эта боль уже не будет так сильно разрывать сердце на части.

Миссис Тонкс встала со своего места. Она расправила складки на своём платье и с улыбкой посмотрела на Джорджа, который всё ещё переваривал её слова.

— У тебя всё получится, племянник, — Андромеда протянула руку и нежно взъерошила рыжую шевелюру. — А начать я советую с рождественского бала в Министерстве. И напиши Молли, она же переживает за тебя, — она собралась уже уходить, но, вспомнив о чём-то остановилась и вытащила свёрнутые пополам куски пергамента. — Совсем забыла, что хотела отдать это тебе.

— Что это? Новая Карта Мародёров? — Джордж поморщился от того, насколько глупо прозвучал его вопрос.

— Нет, — Андромеда тихонько хихикнула. — Это подарок. Может он даст тебе то вдохновение, которое ты так ищешь.

Джордж в недоумении развернул пергаменты и с удивлением обнаружил там старые детские рисунки. Его и Фреда. В углу даже корявая подпись стояла. Там были изображены какие-то непонятные предметы и люди, у которых на лицах расцветали улыбки.

— Откуда? — голос Джорджа охрип от волнения и шока. — Откуда у вас эти рисунки?

— Скажем так, я их позаимствовала у Молли. Когда гостила в «Норе» месяц назад, — Андромеда слегка задорно улыбнулась и свернула глазами. — Я, пожалуй, пойду. Не провожай меня. И подарок для Тедди я сама выберу. С Рождеством, Джордж, — с этими словами женщина покинула захламлённую квартиру.

— С Рождеством, тётушка, — эхом откликнулся Джордж, неотрывно вглядываясь в старые рисунки.

Он смотрел и смотрел на них, пока обеспокоенный Майкл не поднялся проверить, всё ли нормально с начальником. А потом случилось то, чего Хогг ждал так долго — он увидел невероятно радостную и заразительную улыбку Джорджа Уизли.

— Майк, я нашёл! — Джордж вскочил с места и хлопнул помощника по плечу. — Всё получится, теперь я уверен. Ты сможешь приглядеть за магазином пару дней?

— Конечно…

Не успел Майкл договорить, как Джордж выбежал из старой квартиры, спустился вниз и, выбежав из магазина, сломя голову помчался покупать необходимые ингредиенты. Его мозг снова работал как чётко слаженный механизм, принимая необходимые решения.

Поздно вечером Джордж ввалился в свою квартиру, нагруженный покупками и сразу принялся за работу. В перерывах он писал письма родителям и братьям с сестрой, извиняясь за своё свинское поведение и обещая увидеться с ними на Рождество. Также Джордж намекнул, что родным стоит ждать нового фееричного товара от «Всевозможных волшебных вредилок».

Через семь дней, за неделю до Рождества, Джордж Уизли презентовал ограниченную серию товаров под общим названием «Незабываемая зима». От покупателей не было отбоя ещё много месяцев.

На рождественском балу Джордж приблизился к понятию «помирился с семьёй», раскаявшись в своей глупости, за что был чуть не задушен в объятиях рыдающей миссис Уизли. Весь вечер он общался со старыми знакомыми и одноклассниками из Хогвартса, договорился с Ли Джорданом сходить на матч по квиддичу, понимая, что пора выбираться из прогнившей скорлупы отчуждения, а после пригласил на вальс Анджелину Джонсон. А под конец смог выловить из толпы Андромеду Тонкс и крепко её обнять, горячо благодаря за тот судьбоносный разговор.