Исполнение желания (гет)

Остальная часть пути прошла в тишине. Люциус с самодовольным выражением лица высокомерно восседал рядом. Принимая решение отправиться в отель, Гермиона, являясь взрослой женщиной, прекрасно понимала, что может произойти, когда они окажутся на месте.

Надо признать, мисс Грейнджер нервничала, можно даже сказать, тревожилась. Ведь рядом с ней находился Люциус Малфой собственной персоной — человек, который послужил прототипом главного героя всех написанных ею романов, и который, по её мнению, был невероятно привлекательным! Был, есть и будет! Однако Гермиона отнюдь не собиралась прекращать написание книг о лорде Лайонеле и леди Ханне ему в угоду! Даже несмотря на его… необычную тактику!

«Негодяй! Он собирается заняться со мной сексом лишь для того, чтобы вынудить не писать больше романы! Я в этом уверена! Люциус в прошлом перепробовал множество способов, пытаясь остановить меня — судился, присылал с уговорами Драко, отправлял письма с угрозами, а теперь это! — Гермиона кинула на него быстрый взгляд. — Неужели Малфой собрался использовать даже секс, стремясь перекрыть поток моего творчества?»

— Люциус?

— Да, моя дорогая, — мурлыкнул тот шёлковым голосом, заставившим её сердце буквально замереть.

— Вы пытаетесь соблазнить меня, желая доказать, что вы плохой человек или это очередная попытка сунуть мне палки в колёса? Или вы просто хотите меня?

— Всё вышеперечисленное, — не колеблясь, произнёс Малфой.

«Неудовлетворительный ответ…» — подумала Гермиона, недовольно отвернувшись к окну.

— Знаете, мне нравится писать.

— Почему? — откинувшись в угол большого мягкого сиденья, Люциус повернулся к ней всем корпусом.

— Мои персонажи помогли мне ожить. Они делают то, что я от них хочу, и становятся теми, в кого я желаю их превратить. От меня зависит — будут ли они счастливыми или грустными, богатыми или бедными. Им не приходится беспокоиться о том, где взять средства, чтобы оплатить счета, как пережить, что бывший возлюбленный украл все деньги или наплёл гадких историй в жёлтую прессу. А самое главное — у моих персонажей в конце истории обязательно всё хорошо, они всегда счастливы… Я не перестану писать, — уставившись на него, ответила Гермиона.

— Но вы прекратите сочинять истории о лорде Лайонеле.

Это был не вопрос, а констатация факта. И самое важное дело на сегодняшний день, которое Люциус хотел решить. Если они к тому же станут любовниками — прекрасно, но истинная цель всей затеи заключалась в том, чтобы заставить Грейнджер прекратить писать о графе Малфорде, то есть о самом Люциусе Малфое.

— Нет, — возразила Гермиона. — Он — самый популярный персонаж. Если его убить, мои книги перестанут читать. Я пыталась дать Лайонелу второстепенную роль в «Приглашении на грешную свадьбу», но читателям такой ход не понравился. Продажи значительно упали, потому что основными персонажами оказались не леди Ханна и лорд Лайонел. Сожалею, Люциус, но они останутся главными героями моих романов, нравится вам это или нет.

Лимузин подъехал к главному входу в шикарный отель, расположенный где-то на окраине города. Но прежде чем Гермиона вышла из машины, Малфой схватил её за руку.

— Мы ещё не закончили, мисс Грейнджер. Шутки в сторону. Вы перестанете писать о лорде Лайонеле — я настаиваю.

Гермиона подняла бровь и, освободив запястье из стальной хватки, ответила:

— Полагаю, вы плохо меня знаете, Люциус. Я вас не боюсь и приказы ваши выполнять не намерена.

Она торопливо шагнула из машины и зашла в вестибюль, ошибочно полагая, что Люциус отправится по своим делам. Малфой улыбнулся и степенно проследовал за ней, наблюдая, как Гермиона практически бежит к лифтам и вызывает один из них. Когда тот приехал, и мисс Грейнджер вошла внутрь, Люциус вскинул трость между смыкающимися дверьми, чтобы тоже успеть войти. Увидев его, она застонала:

— Уходите.

— Всего несколько минут назад вы не хотели, чтобы я уходил. Более того, если память мне не изменяет, вы пригласили меня в гости, — возразил Малфой.

Пожилая невысокая женщина, стоявшая между ними, с интересом взглянула поочерёдно на Люциуса и на Гермиону. Жутко покраснев, мисс Грейнджер огрызнулась:

— Тогда я полагала, что вы лорд Лайонел… Я имею в виду… В общем вы меня поняли. Я полагала, что у вас совершенно иные намеренья. Теперь-то знаю, что вам нужно на самом деле.

Люциус прислонился к стенке лифта и скрестил руки на груди.

— Поверьте, мисс Грейнджер, я желаю куда большего. Я не стал бы так утруждать себя лишь ради того, чтобы остановить ваши творческие порывы. Я хочу вас. Понимаю, что вы удивлены, сознаюсь — я тоже. Но уверен, что вы хотите меня так же сильно, как и я вас. Полагаю, даже сильнее, иначе не стали бы писать обо мне и уж точно не пригласили бы в свой номер.

Стоявшая между ними дама сдавленно хихикнула. Гермиона метнула негодующий взгляд на Малфоя, затем на их попутчицу и снова на него.

— Перестаньте! Откуда вы знаете, может я вас приглашала на чай?

— На чай? — фыркнул Люциус.

— Да!

— Неужели леди Ханна угощала лорда Лайонела чаем? — спросил Малфой, одаряя её обольстительным взглядом. — Я ведь уже говорил, что хочу исполнить ваше заветное желание — дать возможность встретится с вашим лордом Лайонелом. И чтобы вы наглядно продемонстрировали мне, почему женщинам так нравятся “плохие парни”. Очень сомневаюсь, что их симпатия вызвана умением последних пить чай.

Женщина, стоявшая между ними, вдруг ахнула и, указав на Гермиону, спросила:

— Вы — автор романов о лорде Лайонеле!

Гермиона кивнула и, прислонившись к стенке, так и осталась стоять, даже когда лифт остановился на её этаже.

Пожилая дама повернулась к Люциусу.

— Волосы другого цвета, но... но... нет... этого, конечно же, не может быть, но клянусь, вы выглядите в точности так, как я себе его представляла! — она вопросительно взглянула на Гермиону. — Это лорд Лайонел?

Мисс Грейнджер топнула ногой и произнесла:

— Лорд Лайонел — плод моего воображения, и я не собираюсь прекращать писать о нём!

— Ах, Господи, я надеюсь, что не собираетесь, — произнесла неугомонная попутчица. — Книги о лорде Лайонеле и леди Ханне помогли мне в прошлом году пройти через очень сложный период жизни. Мой супруг, с которым мы прожили в браке тридцать лет, умер от внезапного сердечного приступа сразу после того, как узнал, что я сумела победить рак молочной железы. Ваши романы так поддержали меня в то тяжёлое время, хотя некоторые и считают, что они не более чем бульварное чтиво.

— Вздор! — фыркнула Гермиона.

— Бред! — зашипел Люциус.

— К сожалению, некоторые о них именно так и думают, но для меня они стали спасением. Ваши книги поддерживали, когда мне после химиотерапии было настолько плохо, что я даже не могла поднять головы. Муж читал вслух о жизни лорда Лайонела, и это скрашивало мои будни, помогало держаться. А когда он внезапно умер, я перечитывала романы, вспоминая его. Пожалуйста, не прекращайте своё творчество никогда! Пишите о лорде Лайонеле и леди Ханне. Я искренне прошу вас! Они мои настоящие друзья, хоть и нереальны. Они спасли меня, когда мне было очень плохо, и если вы перестанете писать о моих любимых героях, даже не представляю, как буду без них жить…

Услышав столь трогательный отзыв о своих книгах, Гермиона просто онемела. Единственное, что ей пришло в голову сделать — крепко обняв пожилую даму, поцеловать её в щеку и, улыбнувшись, выбежать из лифта.

Люциус задержался на некоторое время, чтобы успокоить растроганную попутчицу:

— Она продолжит писать. Обещаю.

Женщина в благодарность любезно улыбнулась Малфою и, пожав ему руку, произнесла:

— Спасибо… Кстати, мне кажется, вы раз в десять более красивы, чем лорд Лайонел, которого я представляла. Думаю, ему нужно изменить цвет волос на платиновый, как у вас.

— Полностью с вами согласен, — произнёс тот, кивнув головой, и вышел из лифта.

Он не знал, в каком именно номере поселилась мисс Грейнджер, но с помощью простого заклинания местонахождения, легко обнаружил, что та находилась в последних апартаментах в самом конце коридора.

Неторопливо подойдя к двери, Люциус постучал.

— Кто там?

— Вы прекрасно знаете кто. Откройте дверь, пожалуйста. Нам нужно серьёзно поговорить о вашем творчестве, мисс Грейнджер.

Упёршись обеими руками в гладкую деревянную дверь, он прождал, казалось, вечность, прежде чем та наконец-то распахнулась.

Люциус Малфой оказался совершенно не готов к картине, открывшейся его взору: Гермиона, вместо деловой маггловской одежды, которая была на ней ранее, успела надеть платье в стиле Регентства насыщенного бордового цвета, волосы уложила в высокую прическу, а несколько выбившихся каштановых локонов свободно ниспадали на плечи и молочно-белую кожу шеи.

— Лорд Лайонел, — промолвила она, — полагаю, вы поступили неправильно, придя в мой номер.

Люциус мягко улыбнулся.

— Ах, леди Ханна, — он потянулся рукой к одному из её локонов, — кто сказал, что я должен вести себя правильно? — прервавшись на мгновение, он продолжил: — Мне казалось, что Ханна была блондинкой, а Лайонел — брюнетом, разве нет?

— Нужно исходить из того, что имеется в наличии, Люциус, — улыбнулась Гермиона и, взяв его за руку, потянула в комнату.

Закрыв дверь, она повернулась к нему:

— Прежде чем мы продолжим, следует поговорить о дальнейшей судьбе моих книг. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я не могу перестать их писать. Я делаю это не столько для себя, сколько для читателей. Таких, как та женщина в лифте.

— Полагаю, что впервые вижу ситуацию так ясно, как сейчас, мисс Грейнджер. Но я всё ещё настаиваю на некоторых изменениях.

Мисс Грейнджер раздражённо прищурилась.

— Вы же слышали ту пожилую даму! Неужели ничего так и не поняли из того, что я вам сказала? Да и вообще, почему это столь важно для вас? В любом случае, никто ведь не знает, что прототип моего персонажа — вы!

Осознав, что она только что ляпнула, Гермиона задохнулась и прикрыла рот рукой, но было поздно.

— Ага! — Люциус указал на неё пальцем. — Вы только что это признали! Значит, я имею полное право настаивать на том, чтобы вы прекратили использовать этого персонажа в своих книгах, изменили его внешность и характер или же могу рассчитывать на определённый процент от получаемой вами прибыли!

Вздёрнув подбородок, Гермиона возразила:

— Я не соглашусь ни на один из предложенных вариантов, и вы не сможете меня заставить! Судебная система волшебного мира уже на моей стороне, и я почему-то очень сомневаюсь, что вы станете искать правду в маггловском суде. А другой альтернативы у вас нет!

Малфой обошёл её кругом, внимательно разглядывая, и протянул:

— Да, вы правы… Хорошо… Я откажусь от своих претензий, но при одном условии. Вы уже признались, что я — прототип главного героя ваших романов, что я и так знал, поэтому нисколько не удивлён. Но вот что мне не понятно — почему я? И не нужно завуалированных объяснений: "каждая женщина мечтает о плохом парне", "каждая читательница желает собственного лорда Лайонела". Я хочу знать, почему вы выбрали именно меня?

Гермиона сделала несколько шагов назад, отступая от Малфоя.

— Ну… я… ну…

— Да? — спросил он с развратной ухмылкой.

— Сначала объясните, почему это так волнует вас? — спросила Гермиона, ткнув его в грудь пальцем. — Почему вас так заботит тот факт, что создавая своего персонажа, я смоделировала его образ с вас?

— Я только хочу, чтобы вы признали, что возжелали реального похотливого лорда из поместья. Не более того.

Люциус схватил её за палец и придвинулся ближе.

— Ну… может быть… — прошептала Гермиона.

Несколько мгновений они глядели друг на друга, стоя настолько близко, что их дыхание смешивалось. Наконец Малфой сказал:

— Признайтесь, что страстно хотите меня, тогда я признаю, что испытываю к вам лёгкое влечение.

— Лёгкое?!

— Почти не существующее.

— Нет, — произнесла она.

— Как хотите, значит и мой ответ такой же, — мурлыкнул он.

Гермиона повернулась к двери, хотя ей было неудобно, ведь Люциус стоял очень близко, и попыталась её открыть, но Малфой развернул её лицом к себе и спросил:

— И куда вы собрались, позвольте полюбопытствовать?

— Я пыталась открыть дверь для вас. Не вижу причин вам дольше задерживаться здесь.

Усмехнувшись, он передразнил её:

— Ну… может быть…

А потом наклонился и поцеловал её, прижав своим телом к двери. Череда нежных, осторожных поцелуев дарила Гермионе обманчивую надежду, что она может воспротивиться очарованию Малфоя. Но когда он обласкал поцелуями её шею и бурно вздымающуюся в лифе платья грудь, очертив языком контур декольте, мисс Грейнджер сладко застонала, а Люциус прерывисто вздохнул.

Скользнув ладонью в вырез платья, он оттянул материал в сторону, чтобы в полной мере почувствовать соблазнительную полноту и тяжесть груди.

— Признайтесь, что хотите меня! Не лорда Лайонела, а именно меня, — прошептал Малфой, глядя в карие глаза, пока его пальцы нежно ласкали затвердевший сосок Гермионы.

Закусив губу, она обвила руками его шею и, задыхаясь, спросила:

— Сначала скажите… скажите мне, почему для вас так важно… что я чувствую к вам?

Она томно склонила голову набок, а Люциус, расшнуровав корсет, стянул платье с её плеч, с крайним интересом наблюдая, как оно осело на талии Гермионы.

— Даже и ответить вам нечего. Мне всё равно. Я просто хочу услышать, что вы страстно желаете меня, мисс Грейнджер.

Опустив голову, Малфой лизнул ложбинку между её грудей и, осыпав поцелуями одну из них, с силой втянул розовую ягодку соска.

Приподнявшись на цыпочки, Гермиона в истоме крепче ухватилась за его плечи и прошептала:

— Если вам нечего сказать, то и мне тоже. Выходит лорд Лайонел — всего лишь вымышленный персонаж, и меня ни на йоту не волнует… волнует… О, да!.. Как же хорошо!..

Он втягивал сосок так сильно и жадно, что Гермиона едва смогла говорить, а ноги просто подгибались.

Люциус снова накрыл её рот крепким, собственническим поцелуем, не прекращая руками ласкать её грудь и живот. Стянув с неё одежду и бросив на пол, он восхищёно уставился на Гермиону, потому что под платьем та была абсолютно голая. Осознание этого довело его кровь до точки кипения.

— Я хочу провести с вами ночь, — наконец признал Малфой, скользнув рукой между её стройных ног, — но, сначала, признайтесь, что желаете меня.

Гермиона начала покрывать его шею поцелуями, попутно скидывая рубашку на пол и расстёгивая брюки.

— Вы ведь знаете, я не произнесу этого первая… — задыхаясь, промолвила она. — Мужчины — вперёд…

— Чёртова ведьма! — простонал Малфой, выпутываясь из брюк.

Подняв Гермиону на руки, он понёс её к постели.

— Проклятье! Не понимаю, о чём мы вообще спорим… Хорошо, признаю, что желаю тебя до безумия! Ну, теперь ты довольна?

Люциус опустил её на кровать.

— И я признаю, что хочу тебя, — выдохнула Гермиона, протягивая к нему руки.

Быстро скинув нижнее бельё, он присел рядом и нежно провёл ладонью по её роскошному телу.

— Полагаю, что сейчас начинается новый роман, Гермиона, — мурлыкнул Малфой, усмехнувшись. — В нём главные герои займутся любовью в начале истории, а не в конце. К тому же я настаиваю, чтобы с этого момента все любовные сцены были тщательно отрепетированы заранее, дабы не вводить читателей в заблуждение.

— Похотливый негодник, — засмеялась она.

— К вашим услугам, — скромно согласился Люциус, прижимая её к себе.

Сжав её запястья своей рукой, он завёл их Гермионе за голову и принялся целовать пышную грудь, лаская сжавшиеся соски языком. Свободной рукой он мучил её между бедёр, дразня и возбуждая, пока она не начала ёрзать и извиваться под ним, желая более тесного контакта.

Тогда, снова завладев её ртом, Люциус медленно толкнулся в тугую, жаркую влажность, не удержавшись от удовлетворённого стона. Снова и снова он входил, а она с наслаждением отдавалась, пока оба не рухнули в блаженном изнеможении.

Перевалившись на свою половину постели, Люциус притянул Гермиону к себе.

— Сейчас ты моя! И принадлежишь только мне.

— Это прозвучало как какая-то строчка из любовного романа времён Регенства, — взглянув на Малфоя, парировала она.

Он тяжело вздохнул и, поцеловав её в макушку, промолвил:

— Вы можете помолчать, мисс Грейнджер?

— Как пожелаете, лорд Лайонел, — смеясь, ответила Гермиона.