Накануне (джен)

— Северус, знаете, почему я не люблю проводить занятия на вашем факультете?

— А что, кто-то из слизеринцев посещает ваш предмет? — не удержавшись, съязвил Снейп.

— Вы же знаете, что да. Когда они находятся в классе, я чувствую, что вот-вот готова сорваться. Как вы думаете, почему?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Попробуйте догадаться!

— Не горю желанием, увы.

Складывая пособия аккуратной стопкой, Чарити произнесла:

— Неужели вам всё равно?

Снейп облокотился о край стола и скрестил на груди руки. В его голосе явно послышалось раздражение:

— Не понимаю, от меня вы чего хотите?

— Сегодня один из ваших подопечных заявил мне, что его отец считает… Но это возмутительно, Северус!

— Так кто там что считает? — с ноткой равнодушия спросил он.

— Что маглы — люди низшего сорта, их следует уничтожать, и только самые способные и талантливые могут быть допущены в услужение магам!

— Не стоит обвинять детей в том, что говорят их родители, Чарити.

— Северус, как вы можете? Ведь вы выросли в их среде: ваш отец был маглом!

Снейп грозно сверкнул глазами.

— Весьма неудачный пример! — круто развернувшись и взметнув мантией, он стремительно удалился.

* * *

— Здравствуйте, Гриффиндорцы! Здравствуйте, Райвенкловцы!

Ученики нестройно ответили.

— Меня зовут профессор Бербидж. А с каждым из вас я надеюсь познакомиться в процессе наших занятий.

Учительница солнечно улыбнулась.

— Что бы там ни говорили некоторые, предмет, который нам предстоит изучать, весьма важен. Как вы думаете, почему?.. Да, мисс?..

— Лавгуд, профессор,— светловолосая девочка с огромными светлыми глазами отложила в сторону свернутый трубочкой журнал.

— Слушаю вас, мисс Лавгуд.

— Я думаю, потому, что мы живем рядом, наши миры сосуществуют вместе.

— Верно. Маглы — такие же люди, как и мы, волшебники, но нас разделяет… Кто-нибудь догадался, что нас разделяет?

На этот раз взметнулась вверх рука Джинни. Взглянув на нее, профессор улыбнулась:

— Думаю, не ошибусь, если предположу, что ваша фамилия Уизли, верно?

— Да, мэм. Волшебство!

— Что волшебство, — не поняла учительница.

— Нас разделяет волшебство, профессор, — девочка с недоумением посмотрела на преподавательницу.

— Да-да. Вы совершенно правы. Плюс пять очков Гриффиндору. Умение творить волшебство нами и отсутствие этого дара у маглов, пожалуй, главное, хотя, возможно, и не единственное различие.

— Но ведь это основное?! — как-то странно, то ли удивленно, то ли утвердительно произнесла Луна.

— Не совсем, мисс Лавгуд. Человеческие качества остаются человеческими качествами независимо от статуса. К тому же, отсутствие дара творить волшебство с успехом компенсируется у маглов изобретательским талантом. Кто-то может перечислить?

Десяток рук поднялось вверх.

— О! Ну, давайте по очереди.

— Электричество.

— Автомобили.

— Метро.

— Самолеты.

— Телефон.

— Кино.

— Батарейки!..

— Стоп, стоп, стоп!.. — улыбнулась профессор. — Я вижу, многие из вас знакомы с магловскими достижениями. Но вопрос не в этом. Как вы думаете, почему «Магловедение» является все-таки важным предметом для изучения?

Молчаливое удивление было ответом преподавательнице.

— Да-да, важным. Ведь многие волшебники живут среди них. У нас в стране не так много местечек, заселенных только чародеями. Мы должны научиться не слишком-то отличаться от обычных людей, чтобы не выдать существования нашего мира.

Профессор оглядела класс и продолжила:

— Или представьте себе ситуацию: вы работаете в Аврорате и преследуете цель вычислить преступника, который скрывается среди маглов.

— А может быть наоборот… Простите, профессор… — мальчик с мышиным цветом волос запоздало поднял руку.

— Ну, смелее, — подбодрила его профессор. — Назовите ваше имя.

— Колин Криви! — радостно выкрикнул мальчик и затараторил: — А еще у меня есть брат Деннис! Мы оба маглорожденные!

— Ну конечно, Криви, всем очень интересна твоя родословная, — мальчишка с небрежно завязанным сине-белым шарфом презрительно скривился.

— Заткнись, Рэндольф, — крикнула Джинни.

— Не перебивайте, пожалуйста, — остановила Рэндольфа Барроу учительница и повернулась к Колину. — Продолжайте.

— Я хотел сказать, — просиял мальчик, — вы, например, прячетесь от какого-нибудь темного волшебника, угрожающего вашей жизни.

— От кого мы можем прятаться? — удивленно подняла глаза Луна, схватила свой журнал и, спрятав за ним лицо, хихикнула.

— Ну, мало ли? — Джинни с вызовом взглянула на ребят. — От последователей Того-Кого-Нельзя-Называть!

Класс внимательно посмотрел на нее, и девочка поднялась из-за парты.

— А что такого я сказала? Ведь ни для кого не секрет, что у него были помощники.

— Ну, я не знаю, кому удастся удрать от Пожирателя, если он захочет тебя найти! —

Луна смерила девочку насмешливым взглядом.

— Хотя бы тот, — с достоинством ответила Джинни, тряхнув огненной шевелюрой, — кто встретился сам с Тем-Кто… Ну, вы понимаете… И остался жив.

— Гарри! — воскликнул Колин Криви.

На мгновение в классе воцарилась полная тишина, которая взорвалась детскими выкриками.

Профессор Бербидж с трудом остановила ребят:

— Подождите, подождите! Мы не об этом говорим сейчас… — в ее голосе слышался едва скрываемый испуг. — Возвращаемся к маглам!

Она немного помолчала и, придав себе уверенности, продолжила:

— Лучше всего характер маглов может передать их искусство: живопись, музыка, литература. Особенно литература. Образы, характеры, взгляд на вечное. Открывайте для себя этот непостижимо-притягательный и загадочный мир.

— Как? — наивный вопрос Джинни заставил профессора улыбнуться.

— Наблюдайте. Читайте.

— О, это по части Луны! — насмешливо вставил Рэндальф, вырвав «Придиру» у девочки из рук. — Она у нас любительница читать.

— Ну, так поучитесь у нее, мистер Барроу, — подняла брови профессор.

— Ты болван, Барроу? — Джинни вскочила с места. — Отдай немедленно!

— Тише! — профессор вдруг почувствовала, что теряет контроль над классом. Глубоко вздохнув, она обвела глазами ребят и обратилась к Рэндальфу.

— Верните это, мистер Барроу.

Райвенкловец швырнул журнал Луне. Скользнув по столу и взмахнув страницами, номер «Придиры» шлепнулся на пол.

Профессор покачала головой и, тяжело вздохнув, указала на журнал:

— Поднимите, пожалуйста. Без магии.

Рэндальф Барроу нехотя подчинился.

Преподавательница оглядела класс, остановив взгляд на Колине.

— И для начала я попрошу вас прочитать и законспектировать первый параграф учебника: страницы с пятой по двенадцатую.

— Только меня? — испугался Криви.

— Нет, не только, — улыбнулась Чарити. — Всех, кто выбрал «Магловедение» для изучения. И учтите, — профессор многозначительно обвела взглядом класс, — я не потерплю небрежности!

Кто-то тяжко вздохнул — и класс рассмеялся, настолько вздох походил на всхлип. Вдалеке звонок, приглушенный толщиной стен, возвестил окончание урока.

— Желаю всем магловского усердия и волшебных успехов, — закончила профессор и устало опустилась на стул.

* * *

В коридоре ребята столкнулись с четверокурсниками.

— Ну вот, угораздило же меня вляпаться еще в один предмет, — сокрушался Дин Томас, останавливаясь возле кабинета, — нужны мне эти маглы, я ж про них всё знаю!

— Ты можешь вообще оставить школу, если так не хочешь учиться! — возмущалась Гермиона.

— Но это так интересно! — чуть нараспев, мечтательно произнесла Луна, пробираясь между спорщиками. — Они странные, эти маглы. А всё странное очень интересно.

Ребята проводили ее недоуменными взглядами.

— Полоумная Лавгуд, — шепнул кто-то из гриффиндорцев.

— Не называй ее так! — воскликнула Джинни. — И вообще!..

Но никто так и не узнал, что она имела в виду, говоря своё «и вообще» — проходящий мимо Драко Малфой, презрительно скривившись, лениво бросил:

— Ну и семейка! Папаша — любитель маглов, сынок — грязнокровок, а дочь — недоумков.

Свита высокомерного слизеринца угодливо засмеялась. Гриффиндорцы сомкнулись плотной стеной. Крэбб и Гойл оттеснили назад Драко. Гермиона, гневно сверкнув глазами, выкрикнула:

— А ты, Малфой, вечно за спины телохранителей прятаться будешь?

— Кажется, активизировались недоволшебники? — Драко смерил девочку неприязненным взглядом. — Еще немного, и начнут кусаться, — он протиснулся между внушительными слизеринцами, — только скоро ты совсем заткнешься, грязнокровка!

— Рон, нет! — Гермиона схватила друга за мантию. — Сколько раз я говорила, он нас провоцирует!

Возникшее напряжение грозило разразиться нешуточной дракой, как вдруг из-под потолка раздался истошный крик:

— Ура! Полундра!! Бунт!!!

Ребята задрали головы вверх и…

— Ааааах! — отпрянули в разные стороны — и вовремя — чтобы не стать мишенью для Пивза, уронившего вниз огромный ком грязи.

— Что вы делаете?! — вопль профессора магловедения, пулей вылетевшей из класса, разнесся по замку, многократно отразившись от стен.

— Судя по всему, — вкрадчивый голос разом прекратил шум, лишь эхо еще витало под сводами, — стараются заполучить очередную отработку.

Снейп сверлил глазами гриффиндорцев. Чарити опасалась, что он заставит ребят вручную убирать мерзкие следы пивзового хулиганства, и подняла палочку:

— Эванеско!

Коридор заблистал первозданной чистотой.

— Ничего, — хищно улыбнулся слизеринский декан, — у мистера Филча найдется для них достаточно работы… Для вас, Уизли, — уточнил он, ткнув длинным пальцем в сторону Рона и Гермионы. — И вас, Грейнджер.

Бровь его выразительно поднялась. Профессор усмехнулся, заметив негодование и замешательство ребят, и повернулся к своим подопечным.

— А с вами у меня будет отдельный разговор.

Слизеринцы опустили глаза, вид их декана не предвещал приятной беседы.

— А сейчас отправляйтесь в классы. Все, — он сделал несколько шагов и обернулся. — И — да! Минус десять баллов с Гриффиндора.

Профессор Бербидж метнулась вслед за ним.

— Северус, зачем вы так? Это же дети! Вы не имеете права поддерживать их вражду!

— Вы что не поняли? — он резко остановился, и Чарити едва не споткнулась. — Они уже не дети! Это волшебники. Мир жесток, и они должны учиться жить в этом мире и противостоять ему, а вы тут устроили… институт благородных девиц.

— Если бы вы знали, как вас боятся дети…

— Если бы вы знали, — резко оборвал он ее, — что настоящий страх… Идите в класс и постарайтесь взять себя в руки.

* * *

Выпроводив ребят и закрыв за ними дверь, Чарити Бербидж подошла к окну, облокотилась локтями о подоконник и сжала виски руками. Что-то витало в воздухе. Неуловимо. Это что-то еще не заявило о себе, но неосязаемо уже несло угрозу.

— Нет-нет, — улыбнулась профессор магловедения, — ничего страшного. Мне показалось. Всё будет хорошо. Как говорила Скарлетт О'Хара, подумаю об этом потом. Да-да, потом. Лет через пять.

Она прижалась лбом к прохладному стеклу и уставилась на зеркальную гладь озера.

Профессор магловедения Чарити Бербидж не знала, что спустя всего три года этого «потом» у нее уже не будет.