Когда встречаются небо и море (гет)

Схлестнувшись бескрайней своей синевой,

Встречаются небо и море,

Замедлив на миг бег размеренный свой,

Поют они песню в миноре.

Однако печали не слышно в словах,

И пусть расставаться им надо,

Но в самых прекрасных и чистых мечтах

Навечно они будут рядом.

Луна Лавгуд стояла на краю обрыва, у подножья которого плескалось синее встревоженное море. Легкий летний ветерок развевал ее длинные светлые волосы, и они парили, словно находясь в невесомости. Простое белое платье придавало ей сходство не то с ангелом, не то с нимфой, не то с феей. В серых глазах отражалась синева.

«Небо или море? Или и то, и другое?» — задумался Невилл, который был сейчас там вместе с ней: стоял всего в нескольких футах, но не решался сделать и шага, чтобы сократить расстояние между ними.

Прошло совсем немного месяцев после знаковой для всех битвы. Война закончилась, а с ней — и весь беспросветный мрак, окутывающий всех в те дни, когда с трудом верилось, что добро сумеет выстоять против могущественного зла в лице Волдеморта и его приспешников. Но осталась тоска. Она навечно поселилась в сердцах всех, кто сумел пережить все страшные события, но помнил о тех, кому этого сделать не удалось. В воспоминаниях намертво запечатлелся весь тот ужас, ледяной змеей ухитрившийся обвить душу.

В день, когда битва закончилась, болезненная эйфория, захватившая разум пониманием, что победа достигнута, вперемешку с адреналином, щедро выброшенным в кровь, заставили Невилла найти в царившей тогда суматохе Луну и, взяв ее за руку, беззастенчиво сообщить, что он, кажется, влюбился. Именно так — прямо и без обиняков. Но ее реакция была слишком спокойной и даже какой-то отрешенной.

— Поговорим об этом через некоторое время, хорошо? — полувопросительно сказала она, вымученно улыбаясь и глядя на Невилла уставшими печальными глазами.

— Обещаешь? — спросил тогда Невилл, скрывая свое разочарование в не менее вымученной ответной улыбке.

— Конечно. Ровно через девяносто дней. Обещаю, — склонив голову, заявила она.

Невилл согласился, даже не поняв в тот момент, какой именно день она имела в виду.

И Луна сдержала свое обещание.

Утром, в свой день рождения, Невилл получил короткую записку, в которой было всего несколько фраз: «Ты найдешь меня, если вспомнишь, где находится идеальное место для размышлений о счастье. Я буду ждать до заката».

Невилл улыбнулся, прочитав неровные строчки, и покачал головой. Он знал, о каком месте шла речь. Когда-то Луна показывала ему колдографию, где она вместе со своей мамой сидела на скалистом утесе. Это, по ее словам, было самое прекрасное место, чтобы помечтать, потому что там можно было увидеть, как на горизонте сходятся вместе небо и море, сливаясь в одно целое и образовывая бесконечность. Он не мог забыть этих ее слов.

Уже через минуту он закрыл глаза, сосредотачиваясь на воспоминаниях о колдографии, и его унесло в вихрь аппарации. А когда пространство снова расширилось до привычных размеров, не обделив, как всегда, легким головокружением напоследок, Невилл вдохнул чистый воздух, который, казалось, был насквозь пропитан морем, и, оглядевшись по сторонам, нашел взглядом хрупкую фигуру Луны. Она стояла у самого края, так близко к пропасти, что Невиллу стало страшно, и он почти бегом направился к ней.

— Ты нашел меня, — сказала она тихо, слегка повернув голову в его сторону, когда он остановился в нескольких футах от нее.

— Да, — только и сумел произнести Невилл и замолчал. Все эти дни он гадал, сдержит ли она обещание, и придумал сотню фраз, которые мог бы сказать ей при встрече. А сейчас не смог произнести ничего, кроме короткого «да»: слова застряли где-то в груди, придавленные глубоким вдохом.

Луна не спешила говорить еще что-то, а Невилл, словно зачарованный, смотрел на ее лицо, повернутое к нему почти в профиль. Секунды и минуты стремительно бежали, подхлестываемые тихим шепотом накатывающих на скалы волн и стуком сердца, бьющимся где-то в горле.

— Когда смотришь вдаль, кажется, что, сделав шаг и раскинув руки, можно полететь, — сказала Луна вдруг, и Невилл даже вздрогнул от неожиданности.

— Разве тогда не упадешь вниз и не разобьешься о скалы? — тихо спросил он и сделал маленький шаг навстречу.

— Это будет расплатой за несколько секунд счастливого парения, — пожала она плечами.

— Разве это того стоит? — нахмурился Невилл, делая еще один шаг. Теперь он мог коснуться тоненького запястья Луны, если бы протянул руку.

— Хороший вопрос, — сказала она и раскинула руки в стороны, почти дотронувшись до плеча Невилла. — А ты сам как считаешь?

— Лучше уж твердо стоять на земле, чем так рисковать, — сказал он уверенно.

Она улыбнулась, продолжая смотреть вперед, туда, где море встречалось с небом.

— Луна, давай отойдем от края, — предложил Невилл, глядя на ее безмятежное лицо.

— Не бойся, я не собираюсь сейчас летать, — сказала Луна, опустив руки. — Пойдем, — она обхватила своими теплыми пальчиками запястье Невилла и зашагала подальше от обрыва. — Так достаточно, чтобы ты не нервничал? — спросила она с улыбкой, остановившись. — Двадцать шагов — не так мало, чтобы забыть и думать о полете, правда?

— Наверное, — неуверенно ответил Невилл, пытаясь понять скрытый смысл ее слов.

Она повернулась к нему лицом и, продолжая держать за запястье, потянулась к его второй руке и переплела их пальцы вместе.

— Знаешь, почему я тебе ничего не ответила тогда? — спросила она негромко.

— Потому что не хотела обижать, — криво усмехнулся он.

— Нет, не поэтому, — покачала Луна головой. — А потому, что если бы ты полетел со мной однажды, потом разбился бы о скалы.

— Не понимаю, — пробормотал озадаченный Невилл.

— Ты думал обо мне все это время? — спросила она, заглядывая в глаза, в самую душу — казалось Невиллу.

— Думал, — тихо проговорил он. — Каждый день.

— А ты уверен, что думал именно обо мне?

— Да, — не совсем уверенно протянул Невилл. — Я вспоминал наши встречи и разговоры и мечтал о сегодняшнем дне.

— Именно, — сказала Луна. — Ты мечтал. Но в твоих мечтах не совсем настоящая я, а скорее — вымышленная.

Он хотел возразить ей, но она едва заметно покачала головой и продолжила:

— Мы с тобой как эти небо и море. Если смотреть на них, кажется, что они встречаются там, вдалеке. Но на самом деле это только наши мечты, а небу и морю никогда не быть вместе — слишком разные они стихии.

— Но ты мне нравишься, — сказал Невилл, бережно сжимая ее руки.

Она тепло улыбнулась, а порыв ветра снова подхватил ее волосы, заставляя их парить в беспорядочном танце. Лучи солнца касались этих светлых оживших прядей, и казалось, что те были сотканы из солнечного света.

— Я — небо, словно воздух, нахожусь в вечном движении, легко перемещаюсь, куда душе угодно. А ты — море, мощная стихия, способная своей силой как поддерживать, так и топить, но ты не можешь легко покинуть своих пределов; даже ударяясь о скалы, море возвращается обратно, притяжение не позволяет ему взлетать слишком высоко.

— Значит, мы слишком разные, и я тебе не нравлюсь? — спросил Невилл еле слышно.

— То, что мы разные, еще не значит того, что ты мне не нравишься, — улыбнулась она.

— Тогда получается…

— Ты мне очень нравишься, Невилл Лонгботтом, — прошептала Луна. — Небо и море ведь тоже нравятся друг другу, только встречаться они могут лишь в мечтах.

— Значит, нам не быть вместе? — спросил он, уже зная ответ на свой вопрос.

— Я завтра покидаю Британию. Буду искать по всему миру самых необычных и прекрасных существ. А ты останешься в своих берегах, чтобы поддерживать на плаву тех, кто без тебя не справится.

— Ты это решила еще тогда?

— Нет, конечно, — отрицательно покачала она головой. — В тот день я только дала нам обоим время на размышления. Но я знала, что ответы на вопросы станут лучшим подарком.

Невилл неуверенно улыбнулся.

— Значит, мы больше не увидимся?

— Почему же? В мыслях мы всегда будем рядом, так же, как все эти прошедшие три месяца.

— Но я жил надеждой о встрече, — возразил Невилл, чувствуя, как горло сдавливает от нахлынувших эмоций.

— Что тебе мешает продолжать надеяться? — спросила она, склонив голову набок.

— Но ты же сказала, что мы слишком разные, — удивился он.

Она тихонько вздохнула.

— Закрой глаза, — попросила Луна и для верности высвободила правую руку и сама, бережно прикоснувшись к его лицу, прикрыла их ладошкой.

Невилл почувствовал тепло, исходившее от ее тонких пальчиков, и по его спине пробежала дрожь. А в следующую секунду он ощутил прикосновение ее мягких губ к своим. Это был невесомый, почти воздушный поцелуй. Уже через мгновение она немного отстранилась и прошептала:

— Видишь, если правильно это представить, закрыв глаза, даже небо и море иногда могут соприкоснуться. Просто помни об этом и не грусти о расставании. С днем рождения, Невилл. До встречи в мечтах, и будь счастлив.

Высвободив одну свою руку, и убрав вторую с его лица, Луна сделала несколько шагов назад, и в тот момент, когда Невилл осмелился открыть глаза, она аппарировала, улыбнувшись ему напоследок своей немного грустной улыбкой.

Невилл вздрогнул от хлопка аппарации, будто бы проснувшись, и, не в силах стоять на одном месте, зашагал к обрыву, где некоторое время назад стояла Луна. Он остановился у края, вздохнул и с улыбкой посмотрел вперед — туда, где небо встречается с морем.