Доброго здоровья, мистер МакНоель! (джен)

— То есть ты как бы утверждаешь, что Статут — полнейшее дерьмо?

Ремус резко обернулся:

— Почему ты все время сворачиваешь на то, что я что-то утверждаю? Я просто высказал предположение, что Статут не более, чем фикция. Слова. Буквы на пергаменте.

— Не вижу принципиальной разницы. — Сириус пожал плечами и уселся на пол. — Хвост, подай канистру.

Нехотя поднявшись, Хвост поплелся к полкам.

— Однако Лунатик прав. — Сочно хрустнув яблоком, Джеймс покивал головой. — А чего ты уставился? По сути так и есть. Сам посуди, кому нужен этот Статут?

— Нет, погоди, Джеймс. Ты не совсем корректно ставишь вопрос. Кому нужен Статут — понятно, не совсем понятно, зачем?

— Что значит «зачем», Ремус? Я точно расслышал? Не ты ли накатал самое длинное на курсе эссе по Истории магии? — Хвост, ухмыльнувшись, протянул Сириусу канистру с машинным маслом и, брезгливо понюхав руки, вытер их о рубашку.

— Это совсем другое, это история, а мы сейчас говорим о настоящем. Цель Статута, его изначальное назначение, мне понятны, но дело в том, что сейчас он работает не так, как это виделось тогда. Больше того, в нем столько противоречий…

Сириус, так и не откупорив канистру, нетерпеливо щелкнул пальцами:

— Сходу — назови хоть одно?

— Пожалуйста: поселившись рядом с магглами, маги использовали для защиты и сокрытия Конфундус. Ну, что ты на это скажешь? — подбоченившись, Ремус хитро прищурился.

— О, Мерлин! Я и сейчас могу его применить! Как иначе я смогу скрыть свое происхождение? Что мне прикажешь делать, если ко мне заглянул сосед-маггл в то время, как в моем камине маячит, например, лохматая башка Сохатого?

Сириус обернулся к Джеймсу, но тот лишь лениво покачивал ногой, развалившись в продавленном кресле, и осматривал потемневший с одной стороны яблочный огрызок.

— Допустим, — кивнул Ремус. — Но ведь ты знаешь о существовании статьи за использование волшебства в присутствии маггла?

— Если я стану летать при нем на метле за снитчем — да. Но в случае, о котором я говорю…

— Интересная ситуация, верно? — перебивая Сириуса, Ремус всплеснул руками. — То есть выходит, что в одном случае применение магии поощряется Статутом, а в другом воспрещается?

— Не понимаю, что тебя удивляет? Если речь идет о жизни и смерти, то применяй магию сколько твоей душе угодно, только не забудь потом подчистить следы.

— А тебе не кажется, что это не совсем этично по отношению к магглам?

— Чего?! Лунатик, ты перегрелся. Не будь этого, тебя бы уже давно повесили на городской площади! Предварительно пару раз перед этим сожгли бы и вдобавок воткнули бы в грудь осиновый кол. — Сириус, хмыкнув, сделал выпад в сторону Ремуса.

— Да будет тебе известно, что магглы отменили смертную казнь еще до твоего рождения. А уж за колдовство людей перестали преследовать с середины восемнадцатого века.

— Спасибо Статуту, — подчеркнул Сириус.

— Нет. Спасибо здравому смыслу. И сотрудничеству первых лиц магического общества и маггловских премьеров.

— Я никак не пойму, к чему ты клонишь?

— Лунатик, видимо, хочет поднять вопрос об упразднении Статута, — Джеймс, трансформировав огрызок в стакан, наполнил его водой и, отпив половину, поморщился. — Черт, оскомина.

— Так-так, — поднявшись с пола, Сириус подошел к Ремусу и с любопытством заглянул ему в лицо. — Молчание — знак согласия?

— В общем-то… нет. Спасибо, конечно, за поддержку, Джеймс, но я скорее говорил о том, что нужно пересмотреть закон об использовании магии на магглах. Об ужесточении ответственности за это.

— Вот как? — Джеймс приподнял брови. — А что, по-твоему, нынешнее положение вещей как-то… принижает их достоинство?

— Конечно! — горячо воскликнул Ремус. — Они ведь вообще и совершенно беззащитны перед магией! Но, несмотря на это, волшебники все равно считают себя ущемленными. Парадокс!

— Так, я, пожалуй, пойду, — встав с кресла, Джеймс сладко потянулся. — Хотя, если хотите, я могу предложить вам вместо себя Лили.

Вслед за ним поднялся с дивана и Хвост:

— Боюсь, что Сириусу тогда не выдержать напора. Что-то подсказывает мне, что Ремус найдет в Лили единомышленника. А с такой поддержкой…

— А ты не бойся. Я, в отличие от некоторых, могу постоять за себя и свою точку зрения.

Сириус нахмурился и, вытирая руки, отвернулся. Хвост пожал плечами:

— Да я и не боюсь. Как по мне, так до этих магглов и дела нет никому.

— Вот и я об этом, — разочарованно, будто самому себе, пробормотал Ремус.

— Но ведь так оно и есть, дружище, — Джеймс хлопнул его по плечу. — Магглы и магглы, мы не мешаем жить им, а они пусть не лезут в наши дела.

— Боже мой, да почему вы считаете, что они куда-то лезут?!

— Ну, а как тут прикажешь думать?

— Назови мне хоть один случай, который бы наглядно демонстрировал влезание магглов в дела магического общества? — предложил Ремус запальчиво.

— Ну, так сразу я не смогу, — растерялся Джеймс. — И потом, я не имел в виду конкретно это.

— А что же тогда?

— Взять хотя бы их рассказы о том, как они поступают с волшебниками, попавшими им в руки, — встрял Хвост, озаренный внезапной идеей. — Они считают, что мы обязаны исполнять их желания! Вспомни историю про колдунью, которая наказала короля за то, что он позвал на день рождения всех волшебниц королевства, чтобы они наградили его дочь магическими способностями? Потом эта принцесса уснула.

— Питер! «Спящая красавица» совершенно о другом! В ней как раз и говорится о том, что маггловская принцесса была беззащитна перед колдовством! А волшебница решила продемонстрировать королю свое могущество! И потом, самое главное, это всего лишь сказка! — Ремус окончательно вышел из себя и принялся расхаживать по комнате взад-вперед, сжимая и разжимая кулаки.

— В каком смысле?

— Выдумка! Магглы не верят в них. Они читают эти истории детям перед сном! Для них это волшебство!

— Вот и я о чем! Они с детства приучают детей к тому, что волшебники им чем-то обязаны.

— О, Боже! Нет! — Ремус резко остановился. — Эти сказки призваны учить детей верить в волшебство, в красоту души, в любовь, если угодно!

Сириус, молча сидевший до этого в седле мотоцикла, вытянул руку, привлекая внимание Ремуса:

— Значит, выходит, что магглы знают о магах и приучают детей к бдительности?

— Сириус, это совершенно другое, да как же вы не поймете! Магглы не верят в волшебство.

— Но ведь ты сам только что сказал, что они учат своих детей верить?

Питер недоуменно переводил взгляд с Ремуса на Сириуса, с Сириуса на Джеймса и обратно. Ремус хлопнул себя ладонью по лбу.

— У меня такое чувство, что мы говорим на разных языках. Вы не слышите меня?! Или не понимаете, что я хочу сказать?! Магглы не верят в волшебство, и для них истории о волшебстве — это сказка! Иносказание! В ней в доступной для детей форме они рассказывают о том, что такое добро и зло, о том…

— Но, прости, я верно понимаю? Они ведь утверждают, что те волшебницы, которые подарили принцессе магические способности — хорошие, а та, что не подарила и проучила короля за зазнайство — плохая? Значит, они действительно считают, что маги должны делиться с магглами своими способностями? Мне не жалко, ты пойми, пойдем и наколдуем сейчас любому соседскому магглу чего-нибудь, пусть даже самого примитивного…

— Ой, нет, спасибо, давай обойдемся без этой щедрости, — перебил Сириуса Джеймс. — Боюсь, что мы потом огребем по полной через наш несовершенный, но бдительный Статут.

— Сохатый! Ты ли это говоришь?! С каких это пор?! — Сириус слез с мотоцикла и встал напротив Ремуса. — Предлагаю пари. Прямо сейчас мы отправимся в соседний дом, там живут магглы, ведь так? Предложим им какое-нибудь волшебство. Любое. Например, покажем им мой мотоцикл. В полете. Или левитируем из дома всю мебель, не прикасаясь к ней. А потом спросим, что они думают об этом и хотят ли они обладать такими же способностями?

— Нет. — твердо сказал Ремус. — Мы никуда не пойдем и ничего никому показывать не станем.

— То есть ты считаешь, что мы тем самым подвергнем магглов какой-то опасности? — Питер прищурился.

— Думаю, что тут стоит опасаться работы отдела по контролю за неправомерным использованием магии, это раз, а второе, если мы покажем нечто подобное магглам, то в лучшем случае они посмеются и назовут нас фокусниками, а в худшем…

— Повесят? — напряженно спросил Питер.

— Да никого они не вешают! — в совершенном негодовании воскликнул Ремус. — Они скорее решат, что сошли с ума. Волшебство не укладывается в их головах, поймете вы это или нет? И поэтому волшебники не имеют никакого морального права применять на магглах волшебство, даже с целью обезопасить свое существование! Магглы не знают волшебства, не верят в него и не видят его! Применение магии к ним по меньшей мере подло! Это равнозначно нападению со спины!

— Рем, ну ты чего так? Успокойся…

Сириус обнял Ремуса за плечи и прижал к себе.

— Шайка чистокровных снобов и задавак… — Не сдавался Ремус. — Я — полукровка, моя мама — маггла, а вы… То ли действительно ни черта не понимаете, то ли нарочно делаете вид. Чем вы тогда лучше этого... Снейпа?

— Ну, здравствуйте! Только за одно это сравнение я тебе сейчас пендаль отвешу!

Джеймс приподнял было ногу, но Сириус кулаком ткнул его в плечо:

— Осторожнее со своими копытами, иначе будешь иметь дело со мной!

— Короче, хватит нам ссориться, еще не хватало из-за какого-то Статута подраться. Акцио, пиво! — Питер взмахнул волшебной палочкой, и откуда-то донесся тихий звон стекла. — Выпьем за примирение сторон!

— Вот дьявол! Как это? Как это вам удается?! Бутылки с пивом сами летят?!

Питер, Ремус, Джеймс и Сириус обернулись. В дверях сарая, застыв в недоумении, стоял сосед-маггл и, разинув рот, тыкал пальцем в запотевшие бутылочки сливочного пива, парящие в воздухе.

Ремус грустно улыбнулся и вынул из кармана волшебную палочку:

— Доброго здоровья, мистер МакНоель!