Сердца трех (гет)

Флер не сразу поняла, что ее глаза открыты. Вокруг было невероятно темно. Однако спустя какое-то время ее глаза привыкли к полутьме, и она различила белые ширмы, ограничивающие пространство ее палаты, тумбочку и собственно саму кровать, на которой лежала. Она видела все нечетко, словно ее зрение вдруг сильно испортилось. Но чуть позже Флер поняла, что до смерти хочет пить. Жажда заставила ее сесть на кровати, хотя до этого у нее не получалось пошевелить ни одной конечностью. Голова кружилась, и Флер что есть силы вцепилась в матрас, пытаясь удержаться. Но сил было мало. И так хотелось пить. Она застонала. Получилось глухо, но кто-то же должен был услышать!

— Черт, что за,— темная тень на кресле вдруг ожила. Флер вздрогнула от неожиданности. — Флер! Ты в порядке? — Сириус за какую-то секунду оказался возле ее постели. — Слава богу, — Флер вдруг оказалась притянутой за плечи к аврору. Сириус был невыносимо горячим, а его объятие, безусловно, повергло бы Флер в эйфорию, если бы она так отчаянно не хотела пить.

— Пить, пожалуйста, — пробормотала она. Губы были такие сухие, что их с трудом можно было разлепить. Сириус хлопнул себя по лбу и скрылся на секунду за ширмой. Вскоре он уже протягивал желанный стакан. Он помогал Флер держать его, потому что ее руки не слушались. Флер пила так жадно, как никогда в жизни. Вода была невероятно вкусной. С каждым глотком Флер становилось лучше. Наконец она выпила весь стакан, тяжело дыша. Она ничего не понимала: где она? Воспоминания возвращались медленно, но все же возвращались.

— Что случилось? — смогла наконец произнести Флер. Голова все еще кружилась, и Флер нужно было опереться на что-нибудь. Она пыталась поставить руки на кровать, но ладони съезжали по простыне. Ей не хватало сил удержаться. Могла ли она представить, что ее беззащитное положение настолько подействует на Блэка? Сириус присел на край кровати, позволяя Флер опереться о его плечо. Еще никогда она не была так рада своему плачевному состоянию. Под плотной тканью его аврорской формы чувствовался жар его тела.

Сириус рассказал ей, что произошло. Флер слушала и не могла представить, что она оказалась фактически на краю смерти. Да, она чувствовала себя крайне плохо, кожа чесалась, а кости ныли, но это же и при простуде бывает, не при клинической же смерти! И хотя Сириус рассказывал без всяких эмоций, Флер ясно представила, как волновался он и как волновался Гарри. Значит, она им обоим дорога?

— Я ведь обещал, что никто не пострадает, но обещание свое не сдержал, — он рассказал ей и о своем решении. Флер несколько расстроилась: значит, все дело в обещании? Но какая разница, в чем, если он здесь, ждал всю ночь и защищает от всего сразу! Она таяла внутри. Что он там говорил о крови оборотня? Она оборотень? Но Флер совершенно ничего нового в себе не ощущала, кроме жгучего желания попросить повторить объятия, потому что в первый раз она мало что поняла, так как страшно хотела пить.

— Мне пока не хочется никого кусать, — у Флер получилось изобразить улыбку.

— Лишь бы это сохранилось и в полнолуние, — было что-то магическое в этой ночи, то, что заставило их сидеть на одной кровати, то, что ярко показало ей, насколько Сириус волновался за нее. Он спас ей жизнь. Плевать, если она теперь оборотень. Плевать, если нет. Главное, что она жива, и то, что ее жизнь так самоотверженно спас Сириус своим решением. Она осторожно сжала в руке ткань его мантии. Она так отчетливо вспомнила его полуобнаженным, что наверняка бы сгорела от стыда от своих мыслей.

— Спасибо, Сириус, — от всего сердца произнесла Флер. Аврор посмотрел на нее исподлобья, после чего аккуратно снял ее руку со своего плеча.

— Тебе нужно поспать, завтра у тебя много гостей, — Сириус начал подниматься с кровати. Волшебство этой ночи вдруг подтолкнула Флер на совершенно импульсивный поступок: она поймала руку аврора и потянула его на себя. Стоило Сириусу склониться к ней, как она тут же сцепила руки за его шеей. От него пахло совершенно одуряюще чем-то резким и одновременно как будто свежим, а короткие кудрявые пряди щекотали ей нос. Она похищала жар его тела, не представляя, как вдруг она оказалась способной на такое. Она была словно сумасшедшая в тот момент. Ей было все равно, как Сириус отреагирует, но напряжение нескольких месяцев требовало своего. Блэк не сопротивлялся.

— Спасибо, — произнесла еще раз Флер. За то, что появился в ее жизни. За то, что показал, что ей пора взрослеть. За то, что спас ей жизнь. Ей невыносимо не хотелось отпускать его, однако выбора не было. Сириус отстранился, и Флер с облегчением поняла, что он не разозлен ее поступком. Ей так хотелось, чтобы он понял безо всяких слов, что она испытывает к нему, но это было невозможно.

— Отдыхай, — и Сириус ушел из ее импровизированной палаты. Флер разочарованно вздохнула: ей мгновенно стало пусто без него. Волшебный момент объятия и второй шанс подсказали ей, что жизнь коротка, и нужно действовать. Какой бы глупой влюбленной дурой она себе не казалась, она понимала, что растущее в ней чувство гораздо сильнее обычной девичьей симпатии. Только лишь обняв Сириуса, Флер хоть отдаленно начала понимать то, что Фрэнсис сказала ей о готовности отдать себя целиком. Она была готова принять все, что составляло жизнь Сириуса, оставить свою навсегда, лишь бы иметь возможность в любую секунду получить его поддержку.

Усталость взяла свое. Флер зевнула и легла на кровать. Сон не заставил себя ждать.

**

Гарри зевнул. Потом еще раз. Он хотел сходить к Флер, но отец поймал его возле самого лазарета. Он сообщил Гарри, что Флер только недавно уснула, и ее не стоит сейчас беспокоить. Гарри слегка расстроился, ведь ему не терпелось похвастаться своим участием в ее спасении. Вчера он переживал за Флер больше, чем мог себе представить. Он отлично видел, что и его отец невероятно сильно беспокоился за нее. Флер оказалась слишком важна для них обоих.

Пришлось вернуться в гостиную. После обеда здесь собралось непривычно много народу: на улице лил дождь, и оставшиеся два испытания с драконами снова перенесли. Гарри занял место на полу рядом с пишущей что-то Гермионой. Она поспешно прекратила писать и положила листки в книгу. Однако она ничего не сказала Гарри, и мальчик начинал к этому привыкать. По правде говоря, эта Гермиона нравилась ему гораздо больше.

Гарри со вздохом достал свой конспект. После проверки Гермионой конспект выглядел почти идеально, но Гарри все равно казалось, что Снейп увидит здесь чужую руку. Он снова и снова перечитывал выученные факты, теперь отлично разбираясь в прочитанном. Он начинал думать, что методы Снейпа не настолько неадекватные, насколько он привык думать.

Он отвлекся, когда в гостиной появился Уизли. Только лишь его рыжая шевелюра привлекла его взгляд, как Гарри напрягся. Весь чертов месяц он тренировался с отцом и профессором Люпиным в надежде, что однажды он сможет дать отпор Рону. После всех этих тренировок Гарри чувствовал себя увереннее, однако образ Рона укрепился давным-давно. Он внимательно следил краем глаза за своим заклятым врагом. Он сразу понял, что Рону скучно. Он и его свита из Дина и Симуса мешали младшекурсникам до тех пор, пока им это не надоело. И тогда Рон направился к Гарри, по крайней мере, мальчик так думал.

Но вдруг Рон остановился. Он вырвал какие-то листочки из книги, которые, как вдруг вспомнил Гарри, спрятала Гермиона. Его разобрал смех, и он забрался на стол, прокашлявшись:

«Скажи, зачем ты появился?

Пришел ты как незванный гость,

И ураганом в жизнь вломился,

И все сумбуром понеслось.

Скажи, зачем ты появился,

Откуда и зачем пришел?

Я не поверю, что влюбился

Скорее просто снизошел.»*

Гермиона вскочила, пытаясь добраться до Рона. Она в ярости пыталась прорваться через Дина и Симуса, но те ржали, как кони, и не пускали ее. Гарри встал на ноги.

— Грейнджер, кому ты нафиг нужна, ты себя в зеркале видела? — издевательски произнес Рон, размахивая листочками.

— Эй ты, — громко сказал Гарри, обращаясь к Рону. Вокруг засвистели и захлопали. — Палочку доставай.

— Смотрите, кто открыл свой рот, — протянул Рон со смешком, спрыгнув со стола. Он подошел к Гарри, намереваясь, вероятно, толкнуть его. Однако Гарри легко увернулся. — Зачем мне доставать свою палочку?

— Чтобы я победил тебя вооруженного, — ответил Гарри. Рон громко и натянуто засмеялся. — Пойдем выйдем, — он первым направился к выходу из гостиной. Отец предупредил его, что выбор места сражения тоже определяет его исход, а потому Гарри надеялся, что сбитый с толку Рон пойдет за ним.

— И что, ты кинешь в меня котел? — фыркнул Рон за его спиной. Похоже, что он принял условия игры. Гарри шел и настраивал себя на нужный лад. Столько тренировок, столько попыток, он просто не мог проиграть. Наконец, он остановился в одном из широких коридорных тупиков. Гарри развернулся. Рон непонимающе топтался на месте. За ним собирались гриффиндорцы, охочие до предстоящего шоу. Гриффиндорцы закрыли собой вход в этот тупик, а потому помешать им никто не мог. Гарри встал боком, наставив палочку на Рона. Тот помялся, но неуверенно позу повторил. Отец предупреждал его, что, скорее всего, Рон умеет только болтать, а потому победить его будет не так сложно.

— Левикорпус! — вдруг заорал Рон, нелепо размахивая палочкой. Гарри легко провел палочкой, отражая заклинание великолепным и прочным Протего.

— Локомотор мортис! — тихо проговорил Гарри, повторяя выученный от Люпина трюк. Он вытянул руку вперед, проворачивая ее по часовой стрелке, в результате чего заклинание щита перешло на его руку. Палочка же оказалась свободна. Рон нелепо упал на спину, размахивая руками. Он матерился. Наконец он умудрился повернуться и выкрикнул заклинание, которое Гарри слышал в первый раз. Его лицо было перекошено от злости. Это заклинание вызвало возмущенный ропот со стороны гриффиндорцев, послышался крик Гермионы.

Гарри услышал металлический звук. Он без труда понял, что в основе этого заклинания было что-то режущее и невероятно опасное. Гарри выбросил вперед руку со щитом, посылая под прикрытием палочкой сильную волну воздуха в знак противодействия. Его заклинание поглотило заклинание Рона, но не до конца. Щит в руках Гарри задрожал, и Гарри не удержал его. Что-то задело его щеку. Горячая кровь потекла по коже, капая на воротник мантии.

— Экспеллиармус! — заорал взбешенный Гарри. Палочка Рона вылетела из его рук и ударилась о каменную стену, ломаясь и выбрасывая сноп искр.

— Чтоб ты сдох, тварь! — сумасшедше заорал Рон. Кто-то снял заклинание с его ног, и Рон бросился в ближний бой. К этому Гарри был тоже готов. Выброшенный кулак он легко отвел предплечьем, как учил его отец. Ответный удар был быстрым и экономным, Гарри отлично владел всей рукой, а не выбрасывал вперед один лишь кулак. Раздался отвратительный хруст, и Рон снова заорал, на этот раз от боли. Гарри без труда толкнул его, и тот шлепнулся на задницу, заливая кровью собственную мантию.

— Так будет каждый раз, когда ты посмеешь открыть рот в сторону меня или моих друзей, — Гарри посмотрел на Рона сверху вниз. И этот слабак унижал его все эти годы? Но почему же до сих пор Гарри не приходило в голову просто попросить отца и Люпина? Он давно бы осадил этого психа.

Гарри вышел из этого тупика. Он услышал, как взволнованная МакГонагалл разговаривает с кем-то, кто стоял в самом конце толпы:

— … что там происходит? — кудахтала она.

— О, торжествует справедливость, — ответил Сириус. — Не волнуйтесь, профессор МакГонагалл, я прослежу, чтобы все обошлось без травм, — он за локоть отвел декана Гриффиндора в сторону. — Просто Гарри учит Рона хорошим манерам.

— А как же, там же драка, — бормотала профессор. — Но Гарри молодец, — вдруг хитро добавила она, после чего быстро ушла в сторону своих комнат.

— Отец! — Гарри побежал к Сириусу. Он так хотел, чтобы отец оценил его успехи.

— Молодец, парень, — Сириус хлопнул ладонью по его ладони. — Отличный удар, я горжусь тобой, — Гарри расцвел, не в силах сдержать улыбки. Теперь он понимал, что никто до сих пор не мешал ему стать таким же крутым, как его отец, только собственная неуверенность в себе. — По-моему, с тобой хотят поговорить, — Сириус кивнул за спину Гарри. Мальчик как раз протирал очки, обернувшись. Студенты Гриффиндора шли мимо, обратно в гостиную, кто-то поздравлял Гарри, кто-то просто молча проходил, кто-то матерился.

— Спасибо, Гарри, — он плохо видел без очков, но по голосу и общим чертам узнал Гермиону. Он дернулся, когда Гермиона коснулась его щеки: боль Гарри начал ощущать только сейчас. Гермиона прошептала какое-то заклинание, и кровь исчезла. Гарри хотел ответить ей, когда девочка вдруг прижалась губами к его губам. Он перестал воспринимать окружающее. Его окутал приятный запах его духов, волосы задели скулы, а прикосновение губ было необычайно нежным и приятным. Вдруг она отпрянула и убежала что есть сил. Гарри поспешно надел очки.

— Тебе хоть поцелуй достался, меня за спасение только обняли, — фыркнул Сириус. Однако насмехаться над красным, как рак, сыном не стал. — Пойду отведу этого кадра в лазарет, — он направился к злому, как черт, Рону, пытавшемуся остановить кровь. Мальчик зло посмотрел сперва на Гарри, затем на Сириуса, после чего молча отправился за аврором.

Гарри все еще пребывал в легкой степени шока. Он совершенно не ожидал от Гермионы такого поведения. И тем более он не ожидал, что поцелуй покажется ему настолько приятным.

**

Флер проснулась, когда ее разбудил громкий голос, зовущий ее по имени. Оказалось, что к ней прибежала крайне взволнованная Гермиона. Она выглядела так, словно сама встретилась с драконом и бежала от него много километров. Ее щеки были пунцовыми, а глаза настолько блестели, что Флер испугалась, все ли в порядке. Она мгновенно села на кровати — после литров зелий, выпитых этим утром, она чувствовала себя гораздо лучше — и спросила Гермиону, что произошло.

— Я его поцеловала, — пробормотала девочка. Она была готова заплакать. — Гарри. Я его поцеловала.

Ее прервали громкие крики из-за ширмы. Флер тяжело спустила ноги с кровати и осторожно сделала шаг. С помощью Гермионы она смогла выглянуть: на одной из коек сидел тот рыжеволосый парень, вечно донимавший Гарри и саму Флер. Выглядел он ужасно: вся его одежда и лицо было испачкано в крови, а вместо носа — огромный кровавый отек. Он страшно гнусавил, и было трудно понять, что он кричит. Однако там явно было что-то про Гарри и про то, что Сириус, спокойно стоявший рядом, его покрывает. Блэк безучастно смотрел на мальчика, ожидая, пока мадам Помфри освободиться и займется им.

Гермиона тихо рассказала Флер, что произошло.

— Я его никогда таким не видела. Он так быстро положил Рона, что… Это просто непередаваемо, — ее искреннее восхищение подняло Флер настроение. Она очень гордилась мальчиком. — Флер, он ведь защищал меня, это значит что-нибудь? — Гермиона, волнуясь, ходила из стороны в сторону. — как мне теперь смотреть ему в глаза! Что делать?

— Ничего не делать, вести себя как обычно. Он же не оттолкнул тебя, — Флер позавидовала Гермионе. Девочка поступила раз в пять умнее, ведь за спасение жизни она имела право поблагодарить Сириуса. Поцеловать Сириуса. Это абсолютно не укладывалось в голове.

— Но ведь я ему не нравлюсь, — возразила Гермиона. Она устало села на кровати. — Флер, я ведь даже не спросила, как ты себя чувствуешь. Мы вчера все были так напуганы, и если бы не Гарри, кто знает, что случилось бы.

— Я в порядке, — Флер тоже села на кровать. — А что с Турниром, я не проиграла?

— Пока не знаю, все были слишком напуганы, а сегодня испытания отменили из-за дождя. Но мадам Максим, кажется, убеждает всех, что это были непредвиденные обстоятельства, которые нельзя учитывать. Я думаю, тебя оставят, — ответила ей Гермиона. — Кстати, я хотела показать тебе это, — Гермиона показала Флер газету. На первой полосе была фотография с испытания, на которой Сириус держал Протего, защищая ее от огня, а затем брал ее на руки и уносил с загона. — Его все считают героем.

— Почему считают, так оно и есть, — пожала плечами Флер. Она бегло прочитала статью: в ней все представлялось так, словно она потеряла равновесие, упала и выключилась. Кто же сомневался. — Гермиона, я восхищаюсь твоей храбростью, — призналась она девочке. — Мне кажется, что это серьезно поменяет ваши с ним отношения, — предположила Флер.

— Ты думаешь? — с надеждой посмотрела на нее Гермиона. — Он ведь начал общаться со мной, чтобы эту Лавгуд разозлить, я же знаю, — Гермиона вздохнула. — Но я вела себя так, как ты и сказала. Только… только я согласилась пойти на Святочный бал с Крамом. Гарри, он же все равно Луну пригласит, а я не хочу идти одна…

— А если Гарри пригласит тебя? — спросила Флер. Она поведала ей проблему Луны и Невилла. У Гермионы буквально загорелись глаза.

— Я тут же откажу Краму, конечно, — ответила воодушевленно она. — Но ведь он пригласит меня из-за желания вызвать ревность, — так же быстро сникла Гермиона.

— Какая разница, почему, главное, что у тебя будет куча времени наедине с ним, — Флер налила себе воды в стакан. — Используй это время правильно. Я попробую посодействовать настолько, насколько смогу.

— А ты собираешься приглашать мистера Блэка? — спросила шепотом Гермиона. — Я слышала, что девочки с седьмого курса говорят о том, чтобы поспорить на него.

Флер фыркнула. Она посмотрела за окно, туда, где с самого утра лил дождь.

— Я боюсь, — призналась она.

— Ты вышла против дракона, а он спас тебя, еще и поставил свою работу под угрозу, — взмахнула руками Гермиона. — Во-первых, он мало похож на дракона, а во-вторых… Мне кажется, что ты ему симпатична. Не всех же он спасает, — хитро улыбнулась девочка.

— Не все тут умирают, — рационально возразила Флер. — Я понятия не имею, как это сделать.

— Думаю, Гарри мог бы тебе подсказать, как лишить Сириуса Блэка возможности ответить отрицательно, — Гермиона вскочила на ноги. Она собиралась уходить. — Выздоравливай, Флер, — и она скрылась за ширмой.

Флер собиралась привести себя в порядок, когда заметила входящую к ней Тонкс. Она была как будто не здесь, смертельно бледная и едва дышащая. Если бы она не двигалась, Флер бы серьезно испугалась. Она вдруг подумала, что за те два дня, что она лежит здесь, весь мир словно сошел с ума. Интересно, вдруг и этот Малфой Министром стал?

— Флер, я… я пригласила его, — наконец произнесла Тонкс.

— И что он?

**

Тонкс пришла в Больничное крыло сразу за Сириусом. Она с ужасом наблюдала за Флер, и с облегчением поняла, что Сириус успел. Тот час, что решалась судьба Флер, дался ей так же тяжело, как и всем остальным. Ее выгнали из Больничного крыла так же, как и остальных, и она не знала, куда себя деть. Сириус и Ремус остались там. Флер была очень симпатична Нимфадоре, и ее храбрый выход против дракона только добавил ей уважения от Тонкс. Флер казалась ей несколько самоуверенной, но вместе с тем поразительно приятной в общении, вполне честной и не способной обсуждать кого-то зло за спиной. К ней тянулись люди, и Нимфадора в том числе. Хотя Флер дала понять, что не понимает ее любви к Люпину, она все равно не перестала поддерживать Тонкс.

Наконец ее размышления прервал вышедший из лазарета Ремус. Его рука была перевязана в районе локтя, так как обычные заклинания первой помощи также не действовали на него.

— Как она? — спросила взволнованно Тонкс. Ремус сообщил ей, что Флер будет жить, однако станет ли оборотнем или нет — неизвестно.

— А что ты вообще о ней знаешь? — неожиданно спросил Люпин. — Почему Сириус так переживает за нее?

Тонкс пожала плечами. Она рассказала Люпину все, что знала о знакомстве Флер и Сириуса, однако не стала говорить о ее симпатии к нему. Люпин слушал ее внимательно. Под ее рассказ они миновали весь путь до класса Защиты. Тонкс смущенно замерла. В прошлый раз она заснула прямо на диване, наблюдая за тем, как Люпин проверяет школьные работы, иногда он что-то читал ей, и его голос попросту усыпил ее. Проснулась она уже от громкого голоса Сириуса, накрытая теплым пледом и совершенно выспавшаяся. Но каждый раз, оказываясь здесь, она чувствовала себя здесь беззащитной, ведь Люпин знал о ее чувствах, но отвечать на них не собирался.

— По-моему, нам обоим стоит успокоиться и выпить чаю, — с этими словами он пропустил ее к себе. В его комнатах было спокойно и уютно, и Тонкс потихоньку перестала смущаться. Она наблюдала за тем, как он заваривает чай. В его движениях была крайне умиротворяющая размеренность. Какая-то сова постучалась в окно и передала Ремусу явно тяжелую посылку. Тонкс с любопытством пыталась понять, что же в ней.

— Книга. Как видишь, я их очень люблю, — пояснил Ремус, положив ее на стол. Везде в его комнате царил порядок, даже на рабочем столе.

— Мне не хватает усидчивости, — призналась Тонкс. — Никогда не могу дочитать их до конца.

— До конца отлично дочитываются детективы, причем и маггловские тоже, — но Тонкс покачала головой. Она точно не могла дочитать никакую книгу.

— Даже если я тебе прочитаю вслух? — его тихий мягкий тон голоса всегда заставлял ее испытывать невероятное желание слушать его еще и еще.

— Я усну, — призналась она. Потому что его голос дарил ей необычайное спокойствие. Ей было все равно, кем он был раз в месяц. Остальные дни он был мужчиной, покорившим ее сердце.

— Скучно, понимаю, — кивнул Ремус и сел рядом с Тонкс на диван. Он протянул ей чашку с обжигающим чаем, который Тонкс вовсе не хотелось. Ей хотелось холодной воды, потому что чем дольше она находилось рядом с Ремусом, тем больше она была готова к очередному из своих импульсивных поступков.

— Нет, не скучно, — поспешно проговорила Тонкс. Она вздохнула. — Просто у тебя очень успокаивающий голос, — получилось признаться у нее.

— А я гадал, почему на моих уроках спят ученики, — улыбнулся ей в ответ Ремус. Все в нем казалось очень спокойным и уравновешенным, а это было именно то, что было так нужно Тонкс. Она поставила чашку на стол, потирая подушечки пальцев. Она гадала, что было такого в отношениях между людьми, что определяло, можно ей сейчас преодолеть это расстояние между ними или нет. Почему она не может сейчас обнять его? Не оттолкнет же он. Тонкс смотрела на его шрамы. Кто может ей запретить? Сам Ремус? Но она даже не пыталась. Может быть, при физическом контакте он не сможет отказать?

— Нимфадора, — предупреждающе назвал ее по имени Ремус, когда она вновь впала в то безрассудное состояние. Она скользнула рукой по его руке, после чего придвинулась максимально близко.

— Я Тонкс, — повторила она в который раз. Его светло-карие глаза были невероятно близко. Она положила подбородок на его плечо. — Пойдем со мной на этот бал. Пожалуйста, — каким-то совершенно неизвестным ей до сих пор предчувствием Тонкс поняла, что он согласится. Ей так нравилось держать его за руку, нравилось быть так близко.

— Я все равно не изменю своего решения, — произнес он, однако уверенности в его словах было никакой. Тонкс пожалела, что ее приступ уже не имеет своей максимальной силы, ведь какая-то пара сантиметров отделяла ее от поцелуя.

— Я же не предлагаю обязательства. Я прошу просто потанцевать со мной, — продолжала настаивать Тонкс. Она отлично видела по его лицу, что решимость его тает на глазах. Так близко и все равно еще так далеко.

— Хорошо, — сдался наконец Ремус. — Хорошо, но пообещай мне, что после этого перестанешь… так делать, — Тонкс радостно отстранилась. Ничего обещать она не собиралась. Никогда до сих пор ее не тянуло ни к какому парню или мужчине, и никто, тем более, не интересовался ей. Однако она все равно чувствовала, что Ремусу она не безразлична. К тому же она уже была так близко к нему, а это было крайне приятным положением, так что Тонкс определенно собиралась повторить.

**

Флер улыбнулась. Она точно знала, что упрямство Тонкс рано или поздно победит, но в который раз за сегодня осознала, что и Тонкс поступила гораздо умнее, чем когда-либо могла придумать Флер. Ведь словам профессор Люпин отлично противостоял, но если верить Тонкс, он никогда и никого к себе не подпускал, так логично было предположить, что именно такой напор и поможет справиться с его упрямством. Так почему же Флер до сих пор не осенило?

— И что же ты так переживаешь? — спросила мягко Флер.

— Это у меня отходняк, — призналась Тонкс. — Так всегда, знаешь. Есть момент, когда у меня просто исчезают все эти предубеждения и опасения.

— По-моему, твой профессор это оценил, — улыбнулась Флер.

— У меня до сих сердце стучит, как бешеное, — Тонкс сползла в кресле, закрыв лицо руками. — Почему мне сейчас так страшно?

— Что собираешься сказать или сделать на балу? — спросила ее Флер с интересом.

— Напиться, — буркнула Тонкс. — Понятия не имею, молиться, чтобы меня опять накрыло. Но знаешь, что самое ужасное? Я не умею танцевать!

— Папа тебя научит, — мгновенно вклинился в разговор вошедший Гарри. Он поставил сумку на пол, после чего улыбнулся Флер. — Я так рад, что ты в порядке!

— Привет, мой герой, — появление Гарри окончательно растопило сердце Флер. Она так нужна стольким людям! — Я слышала, тебя сегодня наградили по достоинству?

— Это Гермиона, не знаю, что на нее нашло, — покраснел, как помидор, Гарри. — Вообще-то я пришел поговорить об очень важном деле. Я думаю, ты просто обязана пригласить моего отца на Святочный бал.

Флер удивленно посмотрела на Гарри. Должно быть, она точно проспала все на свете.

*Стих написан Moon Princess, найти ее можно здесь https://ficbook.net/authors/270507