Между тьмою и душой (Between The Shadow And The Soul) (гет)

Снег едва слышно поскрипывает под ногами.

Сосредоточившись на следах, не оглядываюсь по сторонам. Внезапно человек впереди остановился, и я замираю. Прищурившись, прослеживаю взглядом цепочку следов на свежевыпавшем снегу, которые ведут вниз по переулку. Пришлось выпустить человека из поля зрения и идти по следам, которые в свете луны и тускло тлевшего фонаря едва видны.

Несмотря на дезиллюминационные чары, стараюсь держаться в тени. Если надо обнаружить слежку, человек впереди весьма искусен и опытен. На нём темный плащ, и он так же как я старается держаться в тени домов.

Чуть не упускаю момент, когда он проскальзывает сквозь неприметную металлическую дверь. Раздаётся еле слышный стук. Быстро оглядываю пустынную улицу, а потом кидаю диагностирующее заклинание.

Чары слабые. Их убирает всего один взмах палочки.

Я попадаю в длинный коридор, освещенный флуоресцирующим светом. В спёртом воздухе витают «ароматы» сигаретного дыма, перегара и мочи.

Наморщив нос, последний раз вдыхаю свежий морозный воздух и шагаю внутрь.

* * *

Восемь месяцев назад

Переминаюсь с ноги на ногу и оглядываюсь — следы от моих каблуков явственно говорят, что я ходила кругами.

Пора возвращаться. Рон мог заметить, что меня нет.

Музыка внутри уже стихла, однако старинный замок по-прежнему ярко освещён, создавая резкий контраст с окружающими холодом и тьмой. Я присела на протестующе скрипнувшие качели и начала тихо покачиваться. Кажется, эти монотонные движения вперёд-назад ввели меня в транс.

В итоге я упустила момент, когда он подошёл.

Молодой человек опустился на качели напротив и тоже начал тихонько покачиваться. Нас окутало молчание. И мне совершенно не хотелось нарушать тишину и покой.

Взамен окинула взглядом его фигуру, начиная с чёрных отполированных ботинок и простого чёрного костюма и заканчивая зелёными глазами, которые смотрели на меня.

— Решила подышать свежим воздухом?

— Да, — я кивнула. — Надеюсь, прячусь здесь достаточно долго, чтобы пропустить все витиеватые тосты Слизнорта.

Он утвердительно хмыкнул, но больше ничего не сказал.

Продолжения я и не ждала, поэтому просто откинула голову, разглядывая звёзды. Мои мысли витали где-то далеко. Поэтому когда он возобновил разговор, его голос заставил меня слегка вздрогнуть.

— Ты помнишь день, когда мы впервые встретились?

Я на него взглянула и нахмурилась. Его настроение меня удивило. А он смотрел на чернеющий впереди лес. Его волосы отрасли и падали на глаза, которые, кажется, стали ещё зеленее, когда он стал носить контактные линзы. Взлохмаченные волосы цвета воронового крыла и пронзительные зелёные глаза — фирменный знак Гарри. Как по мне, такими яркими атрибутами внешности больше не мог похвастать никто. А он просто сидел на качелях в своем пошитом на заказ магловском костюме… и выглядел гораздо старше своих лет.

— Конечно, помню. Я была невыносимой всезнайкой.

Собеседник мягко улыбается.

— Может быть… но впечатление произвела.

Я перевела взгляд на свои руки и задалась вопросом, куда он клонит. Молчал он довольно долго, и я уже успела почувствовать, как под мантию пробрался холод. Меня начал бить озноб, и я закуталась в неё поплотнее. Внезапно он снова нарушил окутавшую нас тишину:

— Я так тебя ни разу и не поблагодарил.

Хмурю брови. Сегодня итак утомительный день. Очередной бал, чтобы отметить падение сил зла и подчеркнуть «оптимизм волшебного сообщества, стоявшего на пороге нового века». Мы с ним неоднократно шутили по этому поводу. Мне пришло в голову, что, скорее всего, всё это лицемерие окончательно вывело его из себя. Я задумалась над ответом.

— Что ты имеешь в виду? Конечно, благодарил.

Гарри покачал головой и взглянул на меня. Его глаза по-прежнему сияли яркой зеленью, но в лице сквозила печаль. И появилось там что-то ещё, что-то незнакомое. Это пугало.

— Гарри, что случилось?

Он пристально посмотрел мне в глаза, и показалось, будто увидел меня в первый раз. Внезапно я осознала, что у меня перехватило дыхание, а в горле встал ком.

Он закрыл глаза и покачал головой. А когда снова их открыл, странное выражение будто ластиком стёрли. Гарри скупо улыбнулся.

— Всё хорошо. Я просто хотел сказать тебе спасибо за всё. За всё, что ты для меня сделала. Для меня ты самый важный человек на свете.

Я почувствовала, как эти слова затронули в моей душе какие-то тайные струны, окрылив и наполнив умиротворением. Смешно, да? Вы понятия не имеете, что чего-то ждёте, пока внезапно это не происходит. От своего лучшего друга ничего подобного я никогда не ждала, и тем ценнее его слова. Я подняла руку и протянула ему. Он оттолкнулся ногой и, качнувшись, оказался ближе, и в свою очередь протянул руку. Стиснув её, я пожала плечами.

— Не за что.

Гарри улыбнулся и ответил на рукопожатие. После чего выпустил мою ладонь и качнулся назад, не отрывая взгляда от леса.

Наш разговор напоминал прощание.

* * *

Потолок высок, и вдоль него проложены трубы непонятного назначения.

Это явно заброшенный магловский завод. Однако, судя по облицовке стен, сейчас здесь хозяйничают явно не маглы.

Пройдя по коридору, оказываюсь в огромном помещении (видимо, заброшенный цех), куда набилась целая толпа. Судя по внешнему виду, здесь собрались разношерстные обитатели Лютного переулка. Люди оживлённо переговариваются, курят, пьют и явно чего-то ждут.

Когда понимаю, в какое общество угодила, чувствую себя увереннее и беззвучно снимаю дезиллюминационные чары. Натянув капюшон пониже, начинаю потихоньку продвигаться вперёд, внимательно глядя под ноги.

Я почти ничего не вижу, но, тем не менее, ощущаю напряжение толпы. Тут все вокруг затаили дыхание и сосредоточились на невысокой стенке в центре помещения.

По воздуху проходит рябь, а затем появляется помост. Он круглый, а размером сравним с магловской баскетбольной площадкой. Но у меня почему-то возникает ассоциация с боксёрским рингом. Может, потому, что помост тут же плотным кольцом окружает толпа? Только вместо верёвки его опоясывает своеобразная резьба по краю возвышения.

Возбуждение толпы растёт, гомон становится всё громче. Я замечаю, как окружающие быстро переговариваются, а из рук в руки переходят монеты. В моём животе скользкой змеёй сворачиваются волнение и беспокойство.

БУМ!

Словно из пушки выстрелили. А дальше усиленный Сонорусом голос не даёт мимолётному испугу перерасти в панику.

— Дуэлянты, на стартовые позиции!

Уровень шума сразу же поднимается на несколько децибел — выкрики, возгласы «ура» и даже какой-то лай. Мне всё это кажется зловещим. Я смотрю на помост и чувствую, как всё внимание толпы сосредоточилось именно на нём. Мой выдох получается резким и громким, и я рада, что вокруг стоит такой шум.

С одной стороны появляется белый дым от аппарации, и я узнаю человека ещё до того, как можно различить черты лица.

Гарри.

Он стоит на помосте без мантии, в простом чёрном свитере, облепившим худое поджарое тело, и в чёрных штанах в стиле «милитари». Ноги на ширине плеч, а лицо ничего не выражает. Волосы связаны сзади в короткий хвост — ни разу такой причёски у него не видела.

Увидев его, я остолбенела. Мой друг выглядит старше, и больше не похож на преждевременно постаревшего усталого мальчишку, которого напоминал со дня окончания войны. Сейчас он выглядит мужественным, закалённым в битвах, железным воином. И за последние восемь месяцев стал гораздо мускулистей и шире в плечах. Когда понимаю, что не могу «прочесть» выражение его лица, начинаю беспокоиться ещё сильнее. Этот Гарри Поттер мне незнаком. Он стискивает зубы, и я понимаю — передо мной совершенно другой человек. Человек, которого я абсолютно не знаю. И это меня пугает.

Взгляд моего лучшего друга спокоен и нечитаем, а глаза смотрят прямо перед собой. Гляжу в ту же сторону.

Чёрный дым развеивается, и перед публикой предстаёт ещё одна фигура, затянутая во всё чёрное. Высокий полный маг с широкими тёмными бровями, нависшими над маленькими глазками, и большим носом. Я его не знаю, но мне однозначно не нравится угрожающая улыбка, которой он одаривает Гарри.

И снова раздаётся усиленный Сонорусом голос:

— Защитное поле!

Гарри и второй маг стоят неподвижно, в то время как от краёв помоста вверх начинают подниматься зелёные лучи, переплетаясь между собой и снова расходясь. И так до самого потолка, где противоположные лучи со вспышками встречаются. Постепенно линии лучей принимают форму частой сетки, которая высоким куполом возвышается над помостом. Вспышка, и сетка исчезает. На её месте остаётся прозрачный купол, отливающий зеленью, но это не мешает отчётливо видеть всё, что происходит на арене.

И тут я наконец-то понимаю, что сейчас произойдёт. И в ужасе прикрываю рот ладошкой, чтобы не издать ни звука.

И вновь уже знакомый голос:

— Да начнётся дуэль. Вперёд!

* * *

Пять месяцев назад

Раздался тихий стук в дверь. За шумом дождя я едва его услышала.

Часы над камином показывают два часа ночи. Только один человек может прийти так поздно без предупреждения. С нехорошим предчувствием бегу к двери.

Он грузно опирается о дверной косяк и держит правую руку на весу. Волосы намокли и прилипли к лицу. Конечно же, гость промок насквозь, ведь за окном уже вторые сутки льёт дождь.

Он без мантии или куртки — в одной тоненькой рубашке с длинным рукавом, которая обтянула его как вторая кожа. Мое сердце прострелила боль, а в животе мерзкой змеёй свернулась паника.

— Гарри!

Я схватила его за плечи и втащила в квартиру. Он поморщился от боли и зашипел что-то нечленораздельное. Стоило мне запереть дверь, как Гарри облокотился о стену в прихожей и замер. В отчаянии смотрю на него.

— Что случилось? Гарри, что произошло?

Я начала осмотр, проверяя всё подряд, осторожно нажимая и прощупывая мягкие ткани на предмет травм. Его лицо покрыто синяками, губа лопнула, на лбу шишка, а на виске порез. Когда я дотронулась до правой руки, он охнул и вновь поморщился.

— Ох, Гарри, что стряслось? — я снова задала этот вопрос, но на сей раз в голосе нет паники, а только беспокойство и облегчение — он здесь, со мной, в безопасности. Глаза щиплет от слёз, однако усилием воли «загоняю» их внутрь — сейчас не время плакать. Аккуратно ощупываю правую руку. Так и есть — сломана плечевая кость. А ещё сбиты костяшки пальцев.

Гарри по-прежнему не отвечает на вопросы. Опустив голову, он явно старается не завалиться набок. Вода смешивается с кровью и капает на пол. Вот он что-то пробормотал (я не поняла) и покачал головой. Я вздохнула и взяла его под левую руку, чтобы помочь добраться до гостиной.

Поддерживая под локоть, осторожно опускаю его на диван и аккуратно снимаю рубашку, предварительно распоров заклинанием швы. Потом призываю аптечку и чистые полотенца и встаю перед ним на колени. Кладу руку ему на колено и нежно сжимаю.

— Давай-ка займёмся твоими ранами.

Гость опять ничего не ответил, однако когда я начала полотенцем промокать ему грудь и руки, и не думал сопротивляться. Я чувствовала, что он за мной наблюдает, и ощущала странное стеснение в груди. Поэтому продолжала, не отрывая взгляда от его торса. С такими многочисленными травмами сушащие чары — слишком больно, поэтому мягкое полотенце — то, что доктор прописал. Интересно, когда это он успел превратиться в атлета? Что-то не помню. Он же всегда был худым, да и с мышцами было не ахти. А теперь под моими пальцами хорошо развитая мускулатура настоящего мужчины.

Мысленно я поблагодарила всех богов, что всем сотрудникам отдела магического правопорядка пришлось пройти ускоренный курс целительства. Поэтому я сумела залечить разбитые костяшки и синяки на запястье парой витиеватых взмахов палочкой. А дальше наложила обезболивающие чары, которые действуют через кровь и являются аналогом самого сильного магловского болеутоляющего. И сразу заметила, как глубокая складка вокруг рта разгладилась, и он начал дышать гораздо спокойнее и размереннее.

Гарри откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

— Спасибо… Миона…

Я молча продолжала работать тампоном, который смочила в заживляющем зелье. Видимо, он ощутил его действие, потому что сморщился и вздрогнул, когда ранки начали затягиваться. Я тихо извинилась и нанесла зелье на лицо и на глубокий порез на левом плече. Вскоре все живописные синяки и открытые раны были обработаны. Оставалась только сломанная рука.

— Надо отвести тебя к врачу, чтобы он срастил кость. Не думаю, что…. никогда не имела дела с такими серьёзными переломами.

Он энергично замотал головой.

— Нет, пожалуйста… Можешь хотя бы попробовать? Я не могу… Не хочу в больницу.

Я нахмурилась — это никуда не годится.

— Гарри, если я сделаю что-нибудь не так…

— Не сделаешь, — он мягко улыбнулся. — Ты же никогда не ошибаешься.

Вот уж неправда так неправда. Я с сомнением взглянула на него, потом перевела взгляд на травмированную руку и быстро решилась. В принципе, всё было ясно с самого начала: мог бы — сам отправился в Мунго, а не ко мне. Хотя, наверно, можно и поспорить — Гарри никогда не был поклонником целителей.

— Не дёргайся.

Сосредоточившись на его руке, я представила, как должны выглядеть целые кости. А как только поняла, что вроде бы ничего не напутала, взмахнула палочкой, из которой вылетели бело-золотые искры, быстро закутавшие его руку в эдакий кокон. Когда искры из кокона стали одна за другой впитываться в сломанную руку, Гарри застонал сквозь стиснутые зубы, вцепившись здоровой рукой в своё колено,

Похоже, боль быстро стихла. Во всяком случае, Гарри, распахнув зелёные глаза (правда, тень боли в них осталась), немного удивлённо посмотрел на меня. Я бросила диагностирующее заклинание, которое показало, что теперь кость в полном порядке. А почувствовав удовлетворение от хорошо проделанной работы, почему-то покраснела.

Выглядел Гарри по-прежнему не ахти (пепельный цвет лица — явно не признак крепкого здоровья), но всё-таки гораздо лучше. Я ему улыбнулась и осторожно смахнула мокрые пряди со лба.

Он долго и внимательно меня разглядывал, а потом обратил внимание на пострадавшую руку. Медленно её сгибая и разгибая в локте, пациент посмотрел на зажившие костяшки и снова взглянул на меня.

— У тебя получилось.

Я только отмахнулась и стала наводить порядок в аптечке.

— Всего лишь небольшой перелом.

Поймав его быструю улыбку, внезапно я обнаружила, что он помогает мне складывать зелья обратно. Потом я встала и пошла на кухню, где палочкой отправила аптечку на место, выкинула порванную рубашку в мусорное ведро, а полотенца положила в корзину для грязного белья.

Опираясь о дверной косяк, он снова меня разглядывал, и только теперь я вспомнила, что одета всего лишь в ночнушку и лёгкий халатик. Пришлось прочистить горло и припомнить, что меня интересует в первую очередь.

— Так ты собираешься рассказать, что с тобой произошло?

Его взгляд стал внимательным.

— Нет.

— Нет. Как так? Просто … нет?

Он пожал плечами. Чувствуя, как потихоньку закипаю, я медленно подошла к нему.

— А что, если «нет» меня не устраивает? Что тогда?

Гарри снова пожал плечами. Как ни странно, мой гнев куда-то испарился, и почему-то я начала нервничать. А сердце стало биться всё сильнее.

— Даже не знаю, что тебе сказать. Побывал в драке. Так сойдёт?

— С кем?

— Это просто драка.

— Когда ты ломаешь грёбаную руку?

Такого взгляда я у него никогда не видела. И вдруг понимаю, что его губы дёргаются. Похоже, он пытается не разулыбаться. Опять хмурюсь.

— Что смешного?

Он явно старается держать себя в руках, но ничего не выходит. Его улыбка заставила меня успокоиться и «оттаять», однако теперь я себя чувствую вдвойне раздражённой.

— Ничего. Просто ты выругалась матом. Никогда бы не подумал.

Преувеличенно глубоко вздыхаю, сердито хватаю тампоны (будто они провинились) и швыряю их в мусорное ведро.

— Неправда.

Гарри по-прежнему старается сдержать смех, и я прожигаю его свирепым взглядом. Бесполезно — в его глазах прыгают смешинки.

— Я сказала «грёбаную».

Тут он начинает хохотать. И хотя я старательно хмурюсь — ничего не могу с собой поделать. И вскоре к нему присоединяюсь. Заодно успокаиваюсь: где бы он ни побывал, что бы ни делал — сейчас он в безопасности. Когда приступ хохота проходит, призываю полотенце и чистую одежду и отдаю ему. Гарри улыбается, прижимает мою голову к своему плечу и целует в висок. Потом отпускает и поднимается по лестнице на второй этаж.

— Спасибо, Миона. Ты — лучшая! — доносится до меня сверху.

* * *

Толпа начинает приветственно скандировать, и я вздрагиваю. Придя в себя, накладываю полиморфные чары и начинаю медленно пробираться вперёд, чтобы оказаться как можно ближе к арене.

Противники начинают кружить по рингу, соблюдая дистанцию и присматриваясь друг к другу. В ожидании, кто сделает первый шаг, оба держат палочки наизготовку.

Гарри взмахивает палочкой. По движению руки опознаю Protego, которое отклоняет пробную атаку противника. Полный маг зловеще скалится, и ноги сами несут меня к арене — как можно ближе к лучшему другу. Я не обращаю никакого внимания, что кому-то наступаю на ноги, а кому-то не повезло встретиться с моим острым локотком. И вот, наконец, я пробиваюсь в первые ряды.

Гарри наклоняет голову сначала влево, потом вправо, словно разминая шею, а затем резко подпрыгивает на носках и смещается влево, уходя с линии очередного луча. Его оппонент пожимает плечами, отводит палочку в сторону и презрительно хмыкает — мол «ну и противник мне достался». Толпа начинает гадко хохотать и выкрикивать в сторону Гарри какие-то оскорбления. И мне кажется, только я замечаю стремительный взмах его палочки.

Самодовольство с толстяка слетает, словно шелуха, и он широко распахивает глаза. Вот он повернулся, и я замечаю длинный кровоточащий порез от скулы до подбородка. Мой потрясённый вскрик тонет в воплях одобрения. Перевожу взгляд на Гарри и обнаруживаю, что он вновь разминает шею, мрачно кривя губы. Затем Поттер насмешливо кланяется противнику, который стирает кровь с лица и недоверчиво её рассматривает у себя на ладони. Резко вытерев лицо рукавом, маг сердито смотрит на Гарри, а толпа в жадном ожидании подаётся вперед.

— Гарри…

Его имя слетает с моих губ еле слышным вздохом, и тут он исчезает в белом дыму, моментально оказываясь под куполом и балансируя на какой-то балке. Противник мгновенно следует за ним (только в чёрном дыму), оказываясь на соседней перекладине. Мне кажется, это очень сложно — знать следующий шаг оппонента. Они перебрасываются проклятьями и снова исчезают, чтобы одновременно появиться на стене чуть пониже, но опять друг напротив друга. Снова обмен далеко не светлыми проклятьями. За ревом толпы ничего не слышу, а так как окружающие вдобавок ещё и на месте не стоят, временами ничего не вижу. Я проталкиваюсь ещё ближе, и вот тут это случилось.

Гарри наносит удар, как только противник начинает очередную аппарацию. Тот отлетает на несколько метров и падает. Держась за живот, маг морщится от боли на настиле арены. Гарри легко спрыгивает со ступени и медленно подходит к поверженному врагу, смахивая пальцами струйку крови, стекающую из уголка губ.

Он останавливается рядом с противником, который лежит неподвижно. Я почти успокаиваюсь и могла бы зааплодировать, если бы в моих глазах всё это не казалось таким варварством. И было так… непохоже на Гарри.

Внезапно побеждённый приподнимается и, мгновенно вскинув палочку, указывает ею на Поттера. До сих пор оба колдовали невербально, но сейчас я слышу громкий крик:

— Авада…

— НЕТ!!!

* * *

Несколько дней назад

— Чаю? — киваю на чайник, но Джинни отрицательно качает головой. Пожимаю плечами и взмахом палочки призываю стул, который мирно стоит рядом с кухонным столом. Гостья выгибает бровь и устраивается напротив.

— Итак, чего ты от меня хочешь?

У неё хватает совести хотя бы изобразить удивление. Правда, я только отмахиваюсь. У меня совершенно нет времени на шарады и светские «танцы» — слишком много работы. Я ничуть не сомневаюсь — это не дружеский визит. И прекрасно понимаю — ей от меня что-то нужно. С одной стороны, мне любопытно, но с другой… абсолютно не желаю знать, что здесь забыла рыжеволосая красавица. Может, время потянуть? Но тут Джинни моргает, а потом смотрит мне прямо в глаза.

— Я хочу, чтобы ты выяснила, где он пропадает. — В её глазах — усталость, но подбородок упрямо выпячен вперед. На мгновение у меня даже жалость шевельнулась.

— И как я должна это сделать?

Внезапно Джинни вскакивает и, отчаянно жестикулируя, начинает нарезать круги по моей небольшой кухне.

— Я не знаю, Гермиона… не заставляй меня умолять. Пожалуйста. Ты обязательно что-нибудь придумаешь. Как всегда. — Уизли смотрит с отчаянием, и мне кажется, в её глазах мелькает какое-то сумасшествие. Качаю головой. Не зря же не хотела знать, зачем она явилась.

— Джинни, ты же его знаешь. Если он сам не захочет, чтобы я узнала, это дохлый номер.

Гостья падает обратно на стул и, положив руки со сплетёнными пальцами на колени, зажмуривается. А когда снова начинает говорить, я понимаю — её трясёт, и она едва держит себя в руках.

— Я знаю, но… ты же умнее его. Ты сумеешь найти выход, и… если он тебя обнаружит, не вышвырнет из своей жизни.

Её глаза полны слёз. Крепко сжав челюсть, медленно киваю.

— Хорошо. Я попробую.

* * *

Инстинкты срабатывают быстрее разума: я даже подумать не успеваю, а рука уже сама делает нужный пасс, и перед Гарри возникает Protego. Глупо, конечно — щит второго уровня от Авады не спасёт.

И тут раздаётся оглушительный гонг. Вокруг арены снова появляется знакомая сетка, но теперь её изнутри затягивает лёгкий туман, и она начинает пульсировать. Внезапно я оказываюсь на ринге, только с внешней стороны защитного купола. Оглядываюсь по сторонам и даже не замечаю, как притихла толпа.

Туман рассеивается, и я вижу лицо Гарри. На меня накатывает облегчение — он жив! Я даже спотыкаюсь. Гарри смотрит на меня и хмурится, но мне совершенно всё равно. Главное — с ним всё в порядке. Сквозь купол внимательно осматриваю его с головы до ног. Очень хочется положить ладони на пульсирующую сеть, а потом дотянуться до него, прикоснуться, убедиться окончательно… только понятия не имею, как поведет себя защита. Читаю по губам — он произносит мое имя, но не слышу ни слова. Вдруг купол мигает и исчезает. Толпа неодобрительно ревёт. И тут появляется высокий и очень худой маг. У него блестящие чёрные волосы длиной чуть ниже плеч, которые не скрывает капюшон мантии, прямой нос, чёрные глаза и тонкие губы. Не сводя глаз с Гарри, я быстро поднимаюсь на ринг. «Читаю» его легко — презрение в поджатых губах и гнев в нахмуренных бровях.

Но мне все равно. Я рада — отчаянно рада — что с ним всё в порядке.

— Могу я спросить… — ко мне обращается высокий маг, и поворачиваюсь к нему. Он моментально аппарирует и оказывается совсем рядом. Вздрагиваю от неожиданности, но не делаю ни шагу назад. А Гарри быстро идёт в нашу сторону.

— Вы вообще понимаете, что творите?

У него очень низкий голос, да и говорит он едва слышно, так что речь напоминает змеиное шипение. Есть в этом маге что-то странное, и я чувствую себя крайне неловко. Особенно сейчас, когда Гарри больше напоминает сам себя и изо всех сил старается вклиниться между мной и незнакомцем. Я сознательно делаю шаг назад, отодвигаясь от Поттера, и обнимаю себя за плечи.

— Я всего лишь остановила эти варварские… архаичные… разборки… между мачо!

Зал погружается в тишину, и мой голос разносится повсюду. Маг просто смотрит на меня, и взгляд его черных глаз пугает — там только скука. На душе скребутся кошки — не меньше пары сотен Криволапов. Задираю подбородок и крепко сжимаю палочку — демонстрирую уверенность и браваду, которых не испытываю.

Он меня внимательно рассматривает, а затем начинает смеяться. Громко и долго. Нахмурившись, перевожу взгляд на Гарри, и обнаруживаю, что он на меня не смотрит.

— Мисс Гермиона Джейн Грейнджер! — Маг хватает меня за запястье (ай, больно!) и резко разворачивает к толпе. И тут Поттер наконец-то встречается со мной взглядом и едва заметно качает головой, предупреждая — не лезь на рожон. Тем временем худой маг обходит меня по кругу. — Героиня битвы за Хогвартс! Лучший друг нашего любимого Гарри Поттера, — он улыбается сверху вниз и, хотя голос весёлый, глаза светятся злобой. — Мозг знаменитого трио, победившего Тёмного Лорда, — вот тут уже веселья нет — только злоба.

Он разворачивает меня за плечо, и теперь я смотрю ему прямо в глаза. Похоже, следующая фраза — для всех, но у меня на голове едва волосы не шевелятся.

— Именно из-за неё бой был прерван. И именно из-за неё вы все… — он поворачивается к толпе, а на лице появляется ухмылка, — останетесь с пустыми карманами.

Толпа начинает бесноваться, но постепенно я понимаю, что их вопли складываются в какое-то странное пение. Понятия не имею, о чём речь. Я вообще ничего не понимаю. Гарри делает шаг вперёд и, больно схватив поперек живота, с силой тянет меня назад — подальше от тощего мага. И в мгновение ока прижимает к себе.

— Нет, Корвус. Возьми меня.

Я пытаюсь вырваться из железной хватки, но… теперь пальцы Гарри буквально впиваются мне в плечи. Ещё один рывок — и снова бесполезно. И когда это мой лучший друг успел обзавестись стальными мышцами? Судя по всему, моих потуг он даже не замечает.

Корвус улыбается, демонстрируя серые зубы.

— Но ты и так уже мой.

Я поднимаю голову, чтобы увидеть реакцию Гарри. Тот смотрит прямо перед собой, но до боли сжимая челюсти. Ещё мгновение, и я на свободе.

Корвус делает шаг вперёд, снова оказываясь непозволительно близко, и поддевает пальцем в чёрной перчатке мой подбородок. Я вздрагиваю и пытаюсь отстраниться, но он не позволяет, просто схватив меня за шею. Гарри делает движение в мою сторону, но замирает, тяжело дыша. Теперь они с Корвусом стоят лицом к лицу. Тощий маг улыбается Поттеру, но эта улыбка полна ненависти.

— У тебя ведь нет жертвы на замену? А меня такая сделка более чем устраивает.

Лицо Гарри искажает гримаса ярости и боли. Честно говоря, таким я не видела его никогда — даже когда мы боролись с Волдемортом. Он изо всех старается не отвести взгляда от чёрных глаз, но всё-таки сдаётся и опускает голову.

— Нет. Просто… не причиняй ей боль.

Железная хватка исчезает, и Корвус кладет руку Гарри на затылок. Со стороны это выглядит так…. по-отечески, что ли? Он на мгновение прижимается губами к чёрным как смоль волосам и едва слышно шепчет:

— Конечно же нет.

Отпустив Гарри, он делает несколько шагов в сторону и поднимает руки ладонями вверх.

— Можете идти.

Облегчение омывает меня словно волна, однако мой лучший друг и не думает двигаться, снова сверля тощего мага тяжёлым взглядом. Хватаю его за руку и встряхиваю.

— Гарри?

Корвус улыбается и жестом указывает на дверь.

— Гарри? — повторяет он.

Ощущая непреодолимое желание убраться отсюда поскорее, тяну Поттера к краю арены. Он делает несколько шагов, но смотрит по-прежнему только на Корвуса.

— Пойдём. Пожалуйста!

Будто только сейчас вспомнив, что я здесь, он поворачивается ко мне. Мгновение вглядывается в мои глаза, а потом кивает и идёт следом. Такое ощущение, что толпа замерла. Перед нами расступаются, но я инстинктивно прижимаюсь к Гарри покрепче.

Как только мы покидаем живое кольцо, я настолько ускоряю шаг, что практически волоку Гарри за собой. Мы уже почти пересекли коридор, стальная дверь прямо перед нами — осталось лишь переступить порог.

— CompelloPactum.

Надо мной словно громыхнуло, и земля уходит из-под ног. Чувствую, как меня подхватывают руки Гарри, а дальше только темнота.