Гарри Поттер - гений-артефактор (джен)

— Починил? — прошептал мальчишка, едва протиснувшись в укрытие меж стеной и высоким кустарником. Он, нервничая, озирался по сторонам, высматривая сквозь высокие заросли, нет ли кого поблизости. Гарри наблюдал за его метаниями со снисходительной усмешкой: конечно, он спрятался здесь, только когда убедился в безопасности этого укрытия. Дождавшись, когда приятель перестанет вертеть головой по сторонам и посмотрит на него, Гарри достал из-за пазухи старенький кассетный плеер и передал его мальчишке:

— А то. Делов-то — раз плюнуть.

— Супер! Держи, как договаривались, — мальчишка, улыбнувшись, спрятал плеер в карман точно такой же, как у Гарри, поношенной толстовки, и отдал взамен помятую пачку дешёвых сигарет.

Гарри нетерпеливо вскрыл пачку и вытянул одну. Закурил, делая жадные, долгие затяжки. Приятель Гарри отчего-то не торопился уходить. Стоял, переступая с ноги на ногу, мялся, будто подыскивая слова:

— Абнормал, слушай, тебе сваливать отсюда надо. Затаиться где-нибудь на пару дней.

— С чего бы? — в очередной раз затянувшись, осторожно спросил Гарри.

— Я слышал, Ржавого завтра переводят в приют для подростков. А он к тебе точно неровно дышит. Как бы не случилось чего... как с Задохликом. Ну, ты понимаешь.

Гарри понимал. "Задохлик" теперь произносилось почти шёпотом. Щуплый, очень тихий мальчик был обычным, пока ночью перед переводом в другой приют к нему не пришёл старший мальчишка. С той поры каждую ночь Задохлик скулит в подушку. Их детский приют был обычный, не какой-то там элитный, потому на взаимоотношения воспитанников взрослые мало обращали внимание.

Почему Ржавый прикопался именно к Гарри, было непонятно, обычно старшие выбирали себе жертв из малышни, но Ржавый рьяно преследовал только его. Гарри не врал себе, понимая, что он действительно не выглядит на свои почти шестнадцать: слишком тощий и низкорослый, особенно, в сравнении с долговязым Ржавым. Хорошо ещё, что Ржавый был один такой, остальные старшие предпочитали не связываться с Гарри, они знали о его «странностях" и опасались неадекватных реакций.

Гарри, сделав последнюю затяжку, почти обуглил фильтр. Бросил окурок на землю и, притоптав его ногой, задумчиво произнёс:

— Ладно, посплю на вокзале. Только потом от воспитателей влетит.

— Лучше уж это, чем Ржавый, — хмыкнул приятель. Затем в очередной раз выглянул наружу из кустов: — Ладно, я пошёл.

— Ну, бывай, — ответил Гарри уже его спине.

* * *

В потёмках Гарри Поттер прокрался к высокому кованому забору, ограждающему территорию приюта. Озираясь по сторонам, просунул сквозь погнутые металлические прутья ногу на тротуар, затем весь протиснулся за периметр приютского двора. Выбравшись наружу, он с облегчением выдохнул. Самое трудное осталось позади, теперь нужно как-то добраться до вокзала, и можно прикорнуть на какой-нибудь лавочке.

Ржавый с прихлебателями нарисовался на его пути нежданно. Будто предупрежденный кем-то заранее, поджидал его в тени дерева близ этого единственного лаза в заборе.

— Куда это ты собрался, Ненормальный? — глумливым тоном поинтересовался он. — Я рассчитывал с тобой поближе познакомиться, а ты сбегаешь.

Парни Ржавого окружили Гарри, пока он озирался в поисках путей к отступлению. Поняв, что бежать некуда, Гарри кинулся навстречу наступающему обидчику.

— Ага, щас! — ловко выхватив из рукава свою любимую длинную отвертку, Гарри замахнулся на противника.

Ржавый на удивление ловко увернулся от удара. Промахнувшись, Гарри на миг потерял равновесие, и Ржавый успел сделать подсечку, сбивая его с ног.

Широко взмахнув руками, Гарри упал на свою пятую точку под дружный гогот всей компании. Отвертка, вылетев из руки, откатилась к краю тротуара.

Гарри понимал, что у безоружного одиночки нет никаких шансов, поэтому, не раздумывая, рывком бросился к отвёртке, обдирая локти и колени об асфальт.

Краем глаза Гарри уловил движение и застыл, увидев нечто абсолютно невероятное: из ниоткуда вдруг возник большой фиолетовый автобус. Гарри успел подхватить отвёртку и, не задумываясь ни на секунду, ловко запрыгнул на порог, кубарем вваливаясь в темное нутро.

Двери за ним тут же шумно захлопнулись, и автобус рванул с места. Гарри едва успел увидеть в окно лица врагов с раззявленными в изумлении ртами. Отдышавшись, он поднял взгляд и лишь тогда заметил нависшего над ним неприятного типа в кондукторской фуражке.

— Добро пожаловать в «Ночной рыцарь» — автобус для волшебников, попавших в трудную ситуацию. Куда вас доставить? — хватаясь за свисающий с потолка ремень, заученной скороговоркой произнес кондуктор.

Совершенно растерявшись, Гарри завертел головой. Ему всё как-то сразу не понравилось: неприятный тип в грязной форме, с изрытым оспой лицом; интерьер автобуса с близко приставленными друг к другу железными кроватями, словно в приютской спальне. Всё это напоминало какой-то бредовый сон или нелепую шутку.

Автобус для волшебников, ага, как же. В представлении Гарри волшебники перемещались на коврах-самолётах, а уж никак не на дребезжащих рыдванах с кроватями вместо сидений. А ещё Гарри вспомнил, что у него нет денег на проезд.

Автобус дёрнулся с оглушительным «бах!», Гарри отлетел к стене, сильно ударившись о спинку одной из кроватей.

— Так куда вас? — нетерпеливо рыкнул кондуктор, обдав лицо пассажира зловонным дыханьем.

Гарри сморщился.

— Выпустите меня отсюда! — со всей силы отталкивая нависшего над ним кондуктора, заорал он и кинулся к дверям.

Автобус остановился так резко, что Гарри должен был неслабо треснуться, но двери успели открыться, и он выпал наружу, мешком свалившись на землю.

— Ненормальный! — донесся возглас кондуктора будто издалека.

Когда Гарри смог оторвать голову от земли и оглядеться, автобуса уже и след простыл.

Постанывая от боли, он неловко поднялся с мощёной булыжником дороги. Казалось, что всё тело — сплошной ушиб. Гарри отряхнул одежду и спрятал под канцелярскую резинку на руке всё ещё зажатую в ладони отвёртку. Осмотревшись по сторонам, он пришёл к неутешительному выводу: местность совершенно незнакома.

* * *

Ночной путник брел по извилистой улице, заглядывая в освещённые окна магазинчиков, налепленных столь тесно друг к дружке, что, вздумай великан вытянуть один из домиков, сработал бы эффект домино.

Час был поздний, и все двери были уже закрыты. Как назло, нигде не было ни единой скамьи или какой-нибудь завалинки, где можно было бы посидеть, дожидаясь утра. В голове не было ни одной идеи, как добраться обратно в приют. И прохожих на пути не попадалось, так что спросить, в какую часть Лондона завез его бешеный автобус, было невозможно.

Логика кричала, что в автобусе он был недолго, значит, далеко уехать не мог. Но окрестности рядом с приютом он давно изучил, как свои пять пальцев, и, определённо, там не встречалось ничего похожего на эту словно средневековую улицу с нелепыми ассиметричными зданиями, такими причудливыми и неаккуратными, будто держались они не на фундаменте и гвоздях, а на честном слове.

Глаза слипались, Гарри шёл, устало переставляя ноги, то и дело спотыкаясь о булыжники. Он уже не удивлялся странным вывескам лавок и жутким товарам на их освещённых витринах, лишь недолго задержался, разглядывая выделяющееся среди прочих здание: высокое, с искривленными боками, мраморными ступенями и криво поставленными колоннами. Гарри задрал голову и прочитал название над входными дверями "Банк Гринготтс".

Мелькнула мысль, что если банкиры здесь такие же мастера, как и местные архитекторы, то он не доверил бы им даже крышку от бутылки. Потом с горькой иронией он напомнил себе, что его сбережений не хватит и на то, чтобы заполнить консервную жестянку, и поплёлся дальше.

Мышцы ныли от усталости, ушибы саднило, а веки опускались сами собой. Невысокий лестничный порожек очередной торговой лавки показался ему таким удобным, что, сдавшись, он устроился на ступеньке, привалившись боком к двери, и задремал.

* * *

— Добро пожаловать в «Волшебные палочки от Олливандера», — бодрый голос вырвал Гарри из тяжёлого сонного забытья.

Уже рассвело. Немногочисленные прохожие торопливо шагали по улице. С шумом распахивались двери лавок, продавцы вытаскивали товар на улицу, чтобы такой рекламой заманить побольше покупателей. Гарри поднял голову и посмотрел на стоящего в дверном проёме пожилого мужчину с белоснежно-седыми волосами, одетого в старинный сюртук.

— Здравствуйте, — осторожно поприветствовав его, Гарри поднялся на ноги.

— А вы, должно быть, Гарри Поттер. Проходите, молодой человек, — мужчина распахнул пошире дверь и сам зашёл внутрь магазина.

— Как? Откуда вы знаете? — Гарри бросился следом, ведомый удивлением и любопытством.

Лавка изнутри выглядела неброско, в ней почти не было мебели, лишь один стул для посетителей стоял посередине. Всё остальное место занимали высокие, под потолок, стеллажи, на которых беспорядочно лежали небольшие прямоугольные коробочки. Из-за стеллажей пустое помещение казалось тесным. Гарри потёр переносицу, чтобы не расчихаться от щекочущей в носу пыли. Пыль тут была повсюду: толстым слоем лежала на коробках и полках, частички пыли кружились в утренних лучах солнца, проникающих в комнату сквозь мутное стекло витрины.

— Как же — как же, ведь я продавал волшебную палочку вашему отцу и вашей матушке. Вот пришла и ваша очередь. Только что-то вы припозднились, — покачал головой странный человек.

— Вы знали моих родителей?!

— Конечно, я же снабжаю волшебными палочками всех юных магов Лондона. Мы, Олливандеры, изготовляем волшебные палочки с 382 года до нашей эры.

В голове у Гарри воцарился полный хаос. Как и всякий приютский ребёнок, он мечтал увидеть своих родителей или хотя бы узнать о них хоть что-то. Но можно ли верить этому чудаку, что твердит, как заведённый, о каких-то волшебных палочках, которыми он ещё динозавров снабжал?

— Волшебная палочка должна сама выбрать волшебника, и никак не наоборот! — не унимался мистер Олливандер.

— Да не нужна мне никакая палочка! — не выдержал Гарри, и, тут же спохватившись, продолжил мягким просящим тоном: ? Расскажите о моих родителях, пожалуйста.

— Твоя мама Лили Эванс пришла ко мне за волшебной палочкой перед поступлением в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Её палочка — десять и одна четвёртая дюйма в длину; Ива; хлёсткая и удобная в работе с заклинаниями. С твоим папой Джеймсом Поттером я также встретился перед его поступлением в школу. Его волшебная палочка из красного дерева с сердцевиной из жилы дракона: гибкая, отлично подходит для трансфигураций. Палочка несколько темпераментна, но с такой сердцевиной она имеет наибольшую силу и способна на самые яркие заклинания. Признаться, у меня и у самого сердцевина волшебной палочки из сердечной жилы дракона.

— Лили... Маму зовут Лили, — рассеянно повторил Гарри.

Мистер Олливандер изумлённо выдохнул:

— Гарри, неужели ты совсем ничего не знаешь о своих родителях?

— Не знаю. Я вырос в приюте, — пожал плечами тот.

— Бедный мальчик, — покачал головой старик. — Присаживайся. К сожалению, я знаю немного, только то, о чём писал "Пророк".

Гарри послушно сел на единственный стул. Олливандер взмахнул каким-то прутом, ловко достав его из рукава, и пустая коробка, валявшаяся на полу, превратилась в высокий табурет на резных ножках. Этот фокус, увиденный не по телевизору и не в цирке, а случившийся прямо перед носом, в другое время, конечно, потряс бы Гарри. Но сейчас он был слишком ошарашен новостью о своих родителях и многое был готов принять как данность. Потому Гарри терпеливо ждал, пока мистер Олливандер устроится на табурете и начнёт свой рассказ.

— Твои родители поженились после окончания Хогвартса. В 1970 году началась война волшебников. Тот-Кого-Нельзя-Называть и его приспешники убивали без разбора маглов и тех из волшебников, кто их защищал. Это было страшное время. Твой папа был аврором и сражался против Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Простите, кем он был?

— Аврором. Стражем порядка, защитником слабых в магическом мире.

— Типа, полицейским?!

Как и у большинства приютских ребят, отношение к полиции у Гарри было сложным, поэтому он не очень-то обрадовался такому повороту дел, но, вовремя спохватившись, постарался скрасить нотки пренебрежения, прозвучавшие в его вопросе:

— А маглы — это кто?

— Это люди, которые не могут колдовать, не волшебники.

Олливандер не спешил продолжить прерванный рассказ, рассеянно уставившись на свои пальцы, в которых крутил волшебную палочку. Гарри почувствовал острый укол обиды. Всё своё детство он не знал ничего о своих родителях и мечтал их найти. А теперь, когда его мечта почти сбылась, он вдруг вспомнил, что его оставили в приюте. Значит, ему были не рады, значит, он сейчас ведёт себя, как глупый и наивный, никому не нужный ребёнок.

— А где мои родители сейчас? Они бросили меня, потому что я магл? — вслух это прозвучало так жалко, что Гарри поморщился и приготовился к граду насмешек. Ведь он привык к тому, что, если сам обнажаешь своё больное место, то гарантированно получишь удар именно туда.

Но Олливандер вытаращил на него глаза, а затем вскочил на ноги и всплеснул руками:

— Да что ты такое говоришь! Твои родители погибли во время нападения Того-Кого-Нельзя-Называть. Они бы ни за что не отказались от тебя.

— К... как это произошло?

— Подробностей я не знаю. Но они очень любили тебя, так что не смей даже думать, что тебя бросили в приюте.

Гарри часто заморгал, скрывая непрошенные слезы.

— И с чего ты вообще взял, что ты магл? Ты волшебник, как и твои родители. Маглы не заходят сюда, в Косой переулок.

— Я заблудился, меня привёз сюда жуткий фиолетовый автобус.

— Невероятно! У тебя же нет волшебной палочки, которую нужно бросить на землю, чтобы вызвать Ночного рыцаря, — изумился Олливандер.

Гарри задумался на миг, а после поспешно вытянув из-под рукава отвёртку и протянул её Олливандеру рукоятью вперёд.

— Может быть, дело в этом? Я нечаянно уронил свою отвёртку как раз перед появлением автобуса.

Олливандер бережно взял в руки отвёртку и принялся столь пристально её разглядывать, что Гарри смутился от такого внимания к старенькому инструменту, пережившему не одну починку.

— Невероятно! Просто невероятно... не может быть, — тихонько бормотал изготовитель волшебных палочек: — Оптимальный для вас диаметр рукояти, максимальная пропускная способность магического заряда.

— Ну, я для себя делал, чтобы была удобная форма, хороший крутящий момент и сцепление с рукой, — так же тихо проговорил Гарри.

Олливандер, будто не слыша его, крутил в руках отвёртку, то и дело поднося совсем близко к глазам, и продолжал бормотать:

— Уникальная волшебная палочка! Невероятно, но металл совершенно не портит её магических свойств. Но она абсолютно негибкая и потому совершенно бесполезна в руках другого волшебника. Не могу определить, из чего у неё сердцевина. Как вы её сделали?

— Взял простейшую отвёртку со сломанной пластиковой рукоятью и выточил из куска деревяшки новую, вставил в стержень, и всё. Чего там делать-то?

— Но этого не может быть! Нельзя так просто взять любую палку — и вот тебе волшебная палочка! Что ты поместил внутрь корпуса?

— Стержень старой обычной отвёртки из хром-ванадиевой стали, — недоуменно ответил Гарри.

Олливандер покачал головой и пустился в странные рассуждения:

— После того как изготавливают корпус, в него помещают перо феникса, сердечную жилу дракона, волос из хвоста единорога или другие «наполнители», несущие в себе мощную магическую составляющую. Сердцевина магической палочки определяет её характеристики. Если правильно подобрать волшебную палочку, то она будет максимально раскрывать способности своего владельца, станет продолжением его индивидуальной силы. Но как она сможет пропускать заряд без магической сердцевины?

Гарри задумался, затем неуверенно предположил:

— Э... капелька клея, чтобы не выпадал стрежень?

— Тогда этот клей должен быть из магических составляющих.

— Очень сомневаюсь, что в нашем универсаме такое продают, — хмыкнул Гарри.

— Невероятно! Возможно ли это, Гарри? Похоже, у тебя редкий дар. Не хотел бы ты пойти ко мне в ученики?

— Я даже не знаю. А что я должен буду делать? И вообще, как мне сюда добираться...

— О, это та малость, о которой совершенно не стоит переживать. Ты можешь разместиться в комнатке на чердаке. Я научу тебя всему, возможно, ты станешь отличным мастером волшебных палочек и продолжишь моё дело! — не дал ему договорить разволновавшийся Олливандер.

Терять Гарри было нечего, а тут он получал кров и возможность узнать что-то, о чем и помыслить раньше не мог. А кроме того, появлялся шанс услышать ещё хоть что-то о своих родителях.

Конечно, Гарри согласился.