Маловероятное. Эпизод 9: Кто в Хогвартсе хозяин (джен)

Мартовское солнце заливало аудиторию яркими лучами света, в которых плясали пылинки. Преподаватель ещё не вошёл, поэтому студенты весело болтали кто о чём. Две девушки в форме Слизерина, сидевшие за предпоследней партой, увлечённо рассматривали какой-то журнал.

— Вот этот? Какая прелесть, Дейзи! Слушай, в этом каталоге действительно все самые лучшие товары для домашних питомцев. Принцу точно понравится!

— Ты думаешь?

— Уверена! Я бы заказала такой же для Голди, но не хочу, чтобы наши книзлы ходили в одинаковых бантах, — девушки обменялись любезными улыбками.

— Ой, смотри, потрясающая щётка!

— Почти галлеон? Анна, моя расчёска стоит дешевле! — Дейзи ошеломлённо уставилась на подругу.

— Но ведь она специально зачарована против выпадения шерсти, смотри, тут ещё сказано: «Придаёт шерсти книзлов невероятную пышность и блеск»! Но, впрочем, ты права, это слишком дорого. Давай, листай дальше, я слышала, у них новая линейка шампуней.

Долговязый парень, сидевший перед ними, обернулся с недовольным видом:

— Нельзя ли потише? Я из-за вас собственных мыслей не слышу.

— Том, — протянула Дейзи, — ты всё такой же зануда, каким я тебя помню с первого курса.

— Да, и четыре года на Хаффлпаффе не добавили ему жизнерадостности, — подпела ей Анна с лукавой усмешкой.

— А вам даже двадцать лет на Равенкло не добавили бы мозгов, — огрызнулся Том.

— Грубиян! — возмутилась Дейзи.

— А вы просто чокнутые! Вы вообще о чём-то, кроме своих книзлов, думаете?

— Том, милый, — улыбнулась Дейзи, — может, тебе тоже стоит завести одного? Уверяю, ты бы тогда стал куда спокойнее.

— Да вы безнадёжны, — буркнул Том, отворачиваясь.

Девушки захихикали, потом снова уткнулись в журнал.

— Так, давай дальше, я точно знаю, здесь ещё обычно бывает статья психолога о воспитании и обучении животных с высокой степенью интеллектуального…

Дверь в класс распахнулась, впуская профессора Грейнджер. Студенты притихли и встали.

— Здравствуйте, садитесь, — скороговоркой произнесла профессор и плюхнула на свой стол кипу пергаментов и какой-то ящик. Вид у неё был до крайности хмурый. — Вынуждена сказать, что домашнюю работу почти все выполнили из рук вон плохо, совсем нет действительно интересных идей. Я надеялась увидеть более подробные рассуждения на тему…

— Ну вот, завелась, — шепнула Дейзи и осторожно раскрыла под партой всё тот же журнал. — Сейчас ещё будет блок нотаций о важности СОВ.

Анна согласно кивнула и ответила, так же шёпотом:

— Каждая речь — как статья о воспитании.

Голос профессора Грейнджер едва доносился до них убаюкивающим фоном.

— Так, наверное, она их для журнала и пишет, — шепнула Дейзи.

Анна прыснула, а потом покачала головой:

— Да, но всё-таки до Снейпа ей далеко.

— Это точно, — согласилась Дейзи. — Тот под настроение может так пропесочить — мама дорогая!

— Ага, как вчера, например. Такой разнос устроил.

— Разнос?

Анна закатила глаза.

— Дейзи, ты вообще была вечером в гостиной? Снейп приходил, прочитал нам душещипательную лекцию о том, что мы, такие нехорошие, стали слишком плохо учиться, мол, ай-яй-яй.

— Да была я, но что-то ничего такого не помню… Я играла с Принцем.

— О, ну, это серьёзно!

— Да кто бы говорил, сама же и кидала ему мячик!

— Да, но я-то слышала всё, что сказал Снейп. И вообще, нечего было ругаться на Голди и шпынять его, — Анна притворно надулась.

— Да, Снейп явно недолюбливает книзлов.

— Как вообще можно их не любить…

— Мисс Пьюси, мисс Сан! — раздался прямо над их головами голос профессора Грейнджер. — Я вижу, вы очень увлечённо обсуждаете ответ на вопрос, который я сейчас задала. Итак, будьте любезны, поведайте нам, к какому выводу вы пришли?

Анна и Дейзи вскочили, совершенно одинаково залившись краской. Журнал упал с колен Дейзи, стукнувшись о пол с громогласным для притихшей аудитории стуком. Все уставились на них, кто-то с любопытством, кто-то с сочувствием, а кое-кто и со злорадством.

— М-м-м… Э… Профессор Грейнджер, — протянула Анна, — прошу прощения… Не были бы вы столь любезны повторить вопрос?

— Полагаю, было бы минимальной любезностью с вашей стороны слушать меня более внимательно, — голос профессора звенел от напряжения. — Десять баллов со Слизерина за невнимательность. С каждой.

Анна переглянулась с Дейзи, едва заметно передёрнув плечиками. Профессор Грейнджер медленно пошла вдоль ряда, обращаясь к студентам, сидящим ближе к доске.

— Мистер Робертс? Мисс Джефф? — она прошла дальше и остановилась возле симпатичной гриффиндорки с длинной русой косой и посмотрела на неё так, как дети смотрят на готовую зажечься рождественскую гирлянду: с ожиданием обязательного чуда, которого просто не может не быть. — Мисс Картер?

Однако девушка, встав, потупилась и забормотала что-то невразумительное.

— Смотри, — шепнула Анна, — наша знаменитая всезнайка сегодня не блещет знаниями.

— Ты имеешь в виду, — ответила шёпотом Дейзи, — наша выдающаяся подхалимка не способна сегодня изобразить супергероя?

— Софи? — профессор Грейнджер посмотрела на девушку изумлённо, потом грозно, потом побледнела и отчеканила: — Пятнадцать баллов с Гриффиндора! Кто готов ответить на вопрос?

Однако, судя по всему, никто готов не был. Резко развернувшись, Грейнджер стремительно прошла к своему столу, окинула учеников суровым взглядом и процедила:

— В таком случае запишите дополнительное задание на дом: эссе на восемь дюймов, тема: «Практическое применение принципов Гэмпа при наложении Инаниматус Конъюрус на часть объекта как частный случай Трансфигурации».

* * *

Распахнув дверь со звуком, подобным взрыву, Гермиона ворвалась в пустую учительскую, стремительно прошла к шкафу, в котором хранились пособия и методики для учителей-предметников, и принялась яростно перебирать книги.

— Ты сейчас уронишь что-нибудь, — раздался вдруг голос Снейпа.

Гермиона вздрогнула и обернулась. В самом дальнем углу в кресле сидел профессор Снейп и с самым невозмутимым видом проводил какие-то манипуляции со странным предметом, похожим на сплетение маленьких металлических колец.

— Ох, Северус! Ты напугал меня.

— Что-нибудь случилось?

— К сожалению, ничего, — Гермиона была мрачнее тучи. — Ни правильных ответов, ни гениальных озарений студентов относительно заданной им домашней работы, ни одной отметки «Превосходно» за эссе, ни даже «Выше ожидаемого».

Снейп хмыкнул.

— Это просто кошмар! — продолжала Гермиона, возвращаясь к книгам. — Я прямо вижу перед собой эту каменную стену, о которую долблюсь, долблюсь, а толку ноль! Они все словно с катушек послетали: никто ничего не выучил, работы написаны из рук вон плохо, похоже, только пара человек вообще готовилась к уроку. Буквально недавно студенты учились вполне нормально, а сейчас как будто всех разом приложили Конфундусом. Столько баллов за одно занятие я ещё не снимала! — она даже покраснела, так себя накручивала. — Да где же эта…

— Сколько эмоций! Тебе явно нужно отдохнуть.

Снейп продел одно кольцо в другое. Раздался еле слышный хлопок, и кольца, начавшие отливать синевой, сами собой завращались относительно друг друга, вися над столешницей. Снейп взял со стола ещё три кольца.

— О каком отдыхе может идти речь, когда так упала успеваемость студентов? Как же это всё не вовремя! Надо же было этому случиться именно сейчас, в отсутствие директора МакГонагалл, — Гермиона вытянула из шкафа объёмный пыльный фолиант и звонко чихнула.

— Вот именно, — протянул Снейп, с величайшей осторожностью втыкая в получившуюся паутину колец тонкую спицу, больше похожую на длинную иглу. — Стоит дождаться, пока она вернётся и всё решит.

От его спокойствия Гермионе хотелось кричать ещё громче.

— Издеваешься? Мне нужно срочно сделать что-нибудь прямо сейчас, иначе получится, что я её подвела! Что же, получается, стоит ей на какой-то месяц оставить на меня школу, как студенты распускаются, целыми днями болтаются без дела, учиться не хотят, и успеваемость летит в тартарары? — она энергично размахивала фолиантом. — Разве сможет Минерва при таком раскладе доверять мне в будущем?

— Какое высокое чувство морального долга, — съязвил Снейп. — Надеюсь, тебе не придёт в голову взять на себя ответственность за лукотрусов, которые позавчера сбежали от Хагрида?

— Нет, — пробормотала Гермиона, слегка успокаиваясь. — Лукотрусы — пожалуй, нет, но ведь студенты и в особенности их знания определённо находятся в компетенции директора. «…Или лица, его замещающего» — что, в данном случае, обозначает меня. А в последнее время успехи студентов не просто оставляют желать лучшего, они вопиюще недостаточны!

— А как же мисс Картер? Ты всегда с большим восторгом рассказывала о её сообразительности и старательности.

Снейп вогнал в металлическую конструкцию ещё одну иглу и удовлетворённо хмыкнул, разглядывая получившуюся композицию.

— Софи, — Гермиона скривилась, словно ей под нос подсунули бундимуна. — Я не узнаю её. Она всегда была такая собранная, очень тщательно готовилась к занятиям, и я возлагала на неё большие надежды, особенно сейчас. Но, увы, Софи не спасли ни усидчивость, ни амбиции, или что там ей ещё помогало всегда добиваться «Превосходно», несмотря ни на что. Её тоже поразила эта эпидемия глупости, разом превратившая всех студентов в ленивых, невнимательных, легкомысленных…

— Браво, профессор Грейнджер, — обманчиво ласковым тоном произнёс Снейп, наконец-то соизволив оторваться от созерцания дела рук своих и поднять на неё взгляд. — Вам потребовалось всего-то четыре года, чтобы разобраться в истинной природе студентов. Теперь, когда вы всё про них поняли, вам будет гораздо легче их учить — можно сказать, с этого момента наконец-то началась ваша настоящая преподавательская карьера.

— Профессор Снейп, вы милы, как и всегда, — в тон ему процедила Гермиона, — но мне действительно нужно каким-то образом поднимать успеваемость студентов.

Снейп на мгновение прикрыл глаза и еле заметно качнул головой.

— Упросить их? Пригрозить отчислением? Посулить дополнительный поход в Хогсмид тем, кто к возвращению профессора МакГонагалл наберёт больше всего «Превосходно»? О, нет-нет, это всё не то. Уверен, ты придумаешь какой-нибудь по-настоящему действенный способ, — и он вернулся к своей металлической погремушке.

Гермиона бросила книгу, которую держала в руках, на столик и рухнула на диван. Раздался пронзительный негодующий вскрик, огромный кот выскочил прямо из-под неё, продефилировал по спинке дивана и с достоинством улёгся в соседнее кресло.

— Живоглот! — воскликнула Гермиона, вскакивая. — Ой, прости, пожалуйста, я тебя не заметила, — сев рядом, она принялась его гладить, затем вытащила из кармана мантии игрушечную мышь. — Вот, смотри, что у меня тут — твой любимый мистер Смит! Я зачаровала его, — объяснила она Снейпу и снова повернулась к Живоглоту: — Лови!

Гермиона опустила мышь на пол, и та вдруг встрепенулась и побежала, быстро перебирая плюшевыми лапками. Живоглот лениво приоткрыл один глаз, затем, словно делая одолжение, спустился вниз и в два вальяжных прыжка догнал мышь. Принеся свою добычу хозяйке, он снова улёгся в кресло, на этот раз спиной к ней.

— Какой-то он вялый в последнее время, — огорчилась Гермиона, рассеяно поглаживая его за ушами. — Уж не заболел ли? Только этого мне не хватало.

— Что это за глупая новая мода — трястись над этими тварями, от которых только шерсть и проблемы, — проворчал Снейп раздражённо. — Сезон карликовых пушистиков был терпим — их было не видно и не слышно, но книзлы…

— Сезон… Это сезонное, — пробормотала вдруг Гермиона. — Точно: осенью сезон простуд, и мадам Помфри раздаёт налево и направо бодроперцовое зелье, а весной… — она взмахнула руками. — Ну конечно, как же я сразу не догадалась: это ведь банальный авитаминоз! Так-так, надо подумать, что обычно дают в случаях истощения: Животворящий эликсир? Или, может быть, Эликсир из мандрагоры…

Снейп только закатил глаза.

— Итак, нужно взять список студентов и определить, какое количество ингредиентов потребуется для изготовления Животворящего эликсира, чтобы поддержать студентов в течении… м-м-м… двух недель. Да, пятый и седьмой курс — особое внимание, — от переполнявшей её энергии Гермиона прямо-таки сияла. — Северус, могу я попросить тебя приготовить…

— Ты бы их ещё Умострильным зельем напоила, — скривившийся Снейп резко дёрнул конструкцию, с которой возился всё это время, что-то звякнуло, треснуло, раздался негромкий взрыв, и во все стороны разлетелись металлические кольца. — Если не ошибаюсь, в школе есть штатный зельевар, — процедил он раздражённо и вышел.

Гермиона проводила его огорчённым взглядом, затем встряхнула головой и продолжила уже тише, как будто про себя:

— Что ж, значит, придётся поговорить с профессором Слагхорном. И с Невиллом по поводу сырья.

* * *

Гермиона с головой окунулась в свою новую затею. Пришлось попотеть, чтобы всё как следует продумать и подготовить, однако спустя несколько дней она, сидя в директорском кресле, с самым удовлетворённым видом знакомилась с оптимистичными отчётами, переданными мадам Помфри. Внезапно, услышав негромкий шорох, Гермиона вздрогнула и подскочила.

— Северус! — воскликнула она.

— Доброе утро, профессор Грейнджер. Вы нашли то, что я просил?

— Да, яд глизня скоро доставят… — от Гермионы не укрылось, что он снова назвал её по фамилии, видимо, решив пристыдить: заявку на яд глизня Снейп подал уже давно, а она, погрузившись в дела Хогвартса, несколько раз переносила сроки поставок и даже сейчас чуть не забыла о заказе. — Я не заметила, как ты вошёл. Почему я не слышала стука?

— Я обнаружил, что директорский кабинет гораздо лояльнее относится к посетителям, которые хоть единожды занимали должность директора. Трудность состоит в том, что её покидают обычно вместе с жизнью — мой случай довольно необычен. Забавно, как это заставляет нервничать МакГонагалл, — устраиваясь в удобном кресле, Снейп бросил взгляд на документы, которые изучала Гермиона и поморщился. — Вижу, ты не оставила эту затею.

— Зачем же? Я уверена, что эффект от витаминизации вот-вот проявится.

— Спустя ещё неделю?

Снейп даже не пытался скрыть скепсиса. Гермиона нервно пожала плечами и насупилась, придвигая к себе отчёт:

— Ну, нельзя же ожидать, что в одно мгновение можно вылечить авитаминоз, который накапливался всю зиму. Когда у студентов повысится уровень энергии, они смогут больше сил и внимания отдавать учёбе.

— И ты полагаешь, что витаминные коктейли смогут заставить студентов учиться?

Так могли бы звучать её сомнения, обрети они собственный голос.

— Нет, не заставить, просто… — она замялась.

— Даже для вашего возраста, профессор Грейнджер, подобная наивность недопустима, — нараспев продолжил гнуть свою линию Снейп. — К тому же это противоречит элементарной логике, поскольку в предыдущие годы — в том числе, когда вы сами были студенткой — авитаминоз не так сильно ударял по успеваемости студентов.

Как ни печально было это осознавать, но в этих словах была логика. Гермиона задумалась, затем наклонилась к Снейпу и встревожено спросила:

— Северус, ты думаешь, что на студентов влияют какие-то очередные выкрутасы Хогвартса? — Снейп вздохнул, собираясь что-то возразить, но она поспешно добавила, предостерегающе поднимая ладони: — Нет-нет, я помню, всё прекратилось, когда нормализовалась численность домовиков, но… Может быть, ты, как бывший директор, чувствуешь что-нибудь, связанное с магическим полем Хогвартса?

— Как бывший директор, я вижу, что студенты ленивы, хитры, безответственны, апатичны, и думают о чём угодно, кроме учёбы — то есть с ними всё в полном порядке, — проворчал Снейп. — А вот ты потакаешь им, и вместо того, чтобы приструнить, прыгаешь вокруг них с витаминными коктейльчиками! — закончил он почти презрительно.

— О, ты слишком строг к ним.

— А ты слишком мягка. Клянусь Мерлином, для студентов даже эти их книзлы важнее оценок.

— А что плохого в книзлах? Прекрасные ласковые существа, всегда готовы выслушать, помочь расслабиться и успокоиться, — пожала плечами Гермиона.

— И заодно сунуть свой короткий любопытный нос во все те места, куда их не звали, повсюду оставляя свою вонючую шерсть, — проворчал Снейп. — А если их оттуда выгоняют — выпустить когти. Они — прирождённые злодеи, скрывающие под мягкой шерстью жёсткие помыслы. Кто помнит, что вейлы опасны? Только что они красивы.

— О, да ты, я вижу, достаточно близко с ними знаком, — попыталась пошутить Гермиона. — Тогда тебе осталось сделать последний шаг и принять их.

— Полагаю, в этом замке полно людей, готовых «принять их» и возиться с ними, забыв обо всём остальном. Да вот хотя бы ты с твоим Живоглотом.

— Но Глотик и вправду чудесное создание, — глядя, как Снейп морщится, Гермиона улыбнулась. Но сейчас же стала серьёзной: — Знаешь, я переживаю за него. Когда в замке появилось столько книзлов, он был просто счастлив — он ведь был здесь очень одинок. Всюду бегал с ними, пропадал иногда по целым дням, а потом что-то случилось. Они начали его сторониться, перестали принимать в своё общество… Ну или что там у них есть.

Снейп фыркнул:

— Да уж, общество…

— Знаешь, они ведь удивительно сплочённые создания, в них есть какое-то единство, словно они чувствуют поддержку друг друга даже на расстоянии и никогда не бывают полностью одиноки, — Гермиона усмехнулась почти мечтательно. — Было здорово, когда они подружились и приняли его, а теперь я даже не знаю… Не понимаю, что случилось, почему его оттолкнули. Может быть, потому что он наполовину обычный кот? Ума не приложу, как это исправить. Глотику очень нужна компания, он явно скучает по остальным и тяготится одиночеством. Кажется, даже начал хуже себя чувствовать.

Снейп встал и пошёл к выходу. Возле самой двери он остановился, обернулся и процедил:

— Ты так говоришь, словно в этом есть что-то хорошее — всегда быть частью коллектива. Настоящая свобода начинается с умения быть в одиночестве. А тяготиться этим и стремиться всеми правдами и неправдами попасть в компанию — это путь в никуда. Полагаю, даже твой кот это понимает.

* * *

По мрачному коридору, ведущему в подземелья, медленно шёл не менее мрачный Снейп. Обычная складка между бровей казалась глубже, словно он беспокоился о чём-то или размышлял. Из-за поворота бесшумной золотистой тенью выскользнул книзл и, увидев человека, на мгновение замер. Затем потянулся, мягко ступая, подошёл к Снейпу и потёрся о его ноги. Тот поморщился, привычным жестом уворачиваясь от книзла, и пошёл было дальше, но вдруг остановился, вернулся и внимательно посмотрел на него.

— Голди, верно? — спросил он, глядя снизу вверх.

Книзл издал самое что ни на есть удовлетворённое мурлыкание.

— Что ж… — проворчал Снейп. — «Прекрасные ласковые существа, всегда готовые выслушать»? Ну, давай поговорим.

Он присел на корточки и внимательно заглянул в глаза Голди, который замурлыкал ещё громче. Несколько минут человек и книзл смотрели друг другу в глаза, причём книзл радостно мурлыкал, а складка на лбу человека почти разгладилась. Книзл с независимым видом отвернулся и пошёл было прочь, а Снейп вдруг напрягся, а затем бросился вслед.

— Постой-ка, приятель! — воскликнул он, хватая за шиворот книзла, который, видимо, вовсе не хотел, чтобы его хватали, потому что начал вырываться, одним махом расцарапав Снейпу руку до крови. Тот от неожиданности выпустил свою добычу, и книзл опрометью бросился прочь.

Оцарапанный Снейп зашипел не хуже книзла, метнул вслед ему Инкарцеро и притянул к себе манящими чарами. Связанный книзл продолжал брыкаться, однако Снейп выудил из его головы то, что искал — и это, судя по всему, ему не понравилось. Отбросив Голди и глядя на него почти брезгливо, Снейп с ошарашенным видом прошептал:

— Мразь Мордредова… Фините Инкантатем.

Голди, почувствовав свободу, припустил с бешеной скоростью по коридору, подальше от этого сумасшедшего человека. Снейп же, сбросив оцепенение, так же стремительно удалился в обратном направлении.

* * *

Не прошло и часа, как обстановка в директорском кабинете кардинально изменилась. Разъярённый Снейп метался туда-сюда, из камина торчал по пояс министр Шеклболт с весьма мрачным выражением лица, а Гермиона, ещё совсем недавно весёлая и довольная, сидела в углу и следила за ними с понурым видом. То, что рассказал Северус, звучало как бред сумасшедшего. Неудивительно, что министр отказывался в это верить — идея о том, что книзлы намеренно воздействуют на психику студентов, подчиняя все их мысли только заботе о домашних животных, самой Гермионе казалась абсурдной. А уж когда Снейп заявил, что «заговор книзлов» распространяется на всю Британию…

— Вы уверены, мистер Снейп? — спросил Шеклболт.

— Уверен ли я? — откликнулся Северус, прекратив расхаживать из угла в угол и обернувшись к камину. — Вы сомневаетесь в моей компетенции как легилимента?

— Нет, разумеется, просто то, что вы говорите… — министр многозначительно замолчал. — Так вам точно не померещилось?

О нет, насмешки в его голосе не слышалось: для этого Шеклболт был слишком хорошо воспитан. Но его слова говорили сами за себя. Снейп остановился прямо перед камином, уставился тяжёлым взглядом на министра и спросил подозрительно:

— Кстати, у вас есть книзл?

Прозвучало это, без лишней скромности, в лучших традициях Аластора Грюма. Шеклболт, казалось, даже растерялся. Он ничего не ответил, просто помолчал немного, а затем обратился к Гермионе:

— Профессор Грейнджер, я бы хотел увидеть директора МакГонагалл.

— В данный момент её замещаю я. Она находится в отпуске по состоянию здоровья.

Собственный голос показался Гермионе тонким и каким-то беспомощным. Снейп, возобновляя своё хождение взад-вперёд, хмыкнул и вполголоса пробормотал:

— Я смотрю, весной многие кошачьи ведут себя нетипично.

— Профессор Снейп, — шикнула рассерженная Гермиона.

— Хорошо, — продолжил министр как ни в чём ни бывало, — значит, вы замещаете директора МакГонагалл. А когда она появится?

— Через неделю, — вздохнула Гермиона.

— Вы же понимаете, что этот вопрос не может столько ждать? — встрял Снейп. — Мы и так потеряли много времени. Вы хоть представляете, что могут натворить маги Соединённого королевства, если будут считать заслуживающими внимания только проблемы этих тварей?

Кингсли потёр мочку уха, устало облокотился на выступ каминной решётки и спросил:

— Так что же вы предлагаете?

— Как что? Это же очевидно! Необходимо срочно собрать и изолировать всех книзлов по всей Британии!

— Ну и куда же вы предполагаете их отправить?

— Меня это совершенно не интересует, господин министр, — отчеканил Снейп. — Я считаю, что в данном случае интересы магов первичны, а что будет с этими тварями… — он неопределённо помахал в воздухе рукой. — Кажется, некоторые меховые ателье с успехом их разводят.

— Профессор Снейп! — воскликнула шокированная Гермиона.

Кингсли нахмурился.

— Да, профессор Снейп, — спросил он, — вы так и не объяснили, для чего книзлам мог понадобиться контроль над магами?

— Для удовлетворения их низменных потребностей, для чего же ещё, — скривился Снейп. — Больше вкусной еды, мягких подушек, никакой жизни под открытым небом, никакой охоты, кроме как для забавы. И я почти уверен, что и здесь они предпочтут быть наблюдателями. Что толку охотиться на мышей, если можно наслаждаться зрелищем охоты людей на тигров? Ну, или тигров на людей… Кстати, господин министр, вы не ответили: у вас есть книзл?

— Нет, у меня нет. Но, — заметил Шеклболт, повышая тон, — насколько я знаю, книзл есть у профессора Грейнджер. Скажите, — обратился он к Гермионе, — что вы по поводу этого всего думаете? Книзлы действительно способны на то, о чём говорит профессор Снейп?

— Насколько я могу судить по Живоглоту, книзлы, безусловно, меркантильны, — ответила Гермиона. — И они готовы на многое ради безбедной жизни. Но они также верны, заботливы, способны рисковать собой ради благополучия человека, к которому привязались, и, разумеется, — она бросила на Северуса гневный взгляд, — ни о какой охоте тигров на людей ради развлечения не помышляют.

— Так вы считаете, что профессор Снейп ошибается?

Снейп фыркнул, отошёл и сел в дальнее кресло, демонстративно сложив руки на груди.

Гермиона помедлила, глядя на него. Уж непредвзятым его точно никак не назовёшь. Но тем не менее…

— Он лучший легилимент, которого я знаю, — медленно произнесла она. — И если кто-то и способен извлечь информацию из головы книзла, то это он.

— Ну, так каково же ваше мнение? — продолжал настаивать министр.

Гермиона вскинула голову и чётко ответила:

— Я верю профессору Снейпу и поддерживаю его.

— И как вы предлагаете поступить с книзлами, если мы пойдём у него на поводу?

Гермиона смутилась. Вскользь отпущенное замечание о живодёрне её не порадовало.

— Ну, можно создать им какой-то заповедник…

— Послушайте, министр, — вскочил Снейп из своего кресла, — вы тянете время…

— Да нет, профессор, это вы тратите зря моё время! — воскликнул Шеклболт, выпрямляясь, насколько это позволял камин директорского кабинета. — Столько лет книзлы жили рядом с магами, и ни разу не дали повода заподозрить их в чём-то предосудительном!

— А вот теперь я уверяю вас, что заговор действительно существует, — парировал Снейп.

— И где же доказательства?

— Моего слова вам недостаточно?

— Дело слишком серьёзное, чтобы полагаться на одно лишь ваше слово. Вы предлагаете объявить всей магической Британии, что книзлы представляют опасность, и изолировать их. Да вы представляете, какой будет скандал? Как вы предлагаете мне объяснить общественности, почему Министерство переключилось с поисков оставшихся на свободе Пожирателей на — подумать только! — какие-то рыжие комки пуха, которые даже не могут сами о себе позаботиться?

— Господин министр, — елейным тоном начал Снейп, — я допускаю, что шумиха в газетах пугает вас гораздо больше, чем какой-нибудь зельевар, думающий не пропорциях смешиваемого лекарства, а о своей животине, но…

— Профессор, — пророкотал Шеклболт, — вы крайне преувеличиваете!

— Я крайне преуменьшаю!

— П-профессор! Господин министр! — побледневшая Гермиона бросилась между ними, сама ещё не зная, что сейчас нужно сказать, но движимая безотчётным инстинктом, возвещавшим о приближавшейся ссоре.

— Я вообще не понимаю, откуда у вас уверенность, — отмахнулся от неё Шеклболт, — что ваши видения действительно реальны — если бы было возможно проникнуть в сознание книзла, об этом было бы известно уже давно!

Снейп с шумом втянул воздух сквозь зубы.

— Эти, как вы изволили выразиться, «видения» — совершенно реальная информация. Безусловно, тип мышления книзлов сильно отличается от человеческого, поэтому проникнуть туда — крайне трудная задача даже для опытного легилимента. Но, к счастью, я не просто сильный легилимент, а самый сильный во всей Британии, и… — он развёл руками. — Я смог это сделать.

— Самый сильный в Британии легилимент, — сузил глаза Шеклболт, — надо же, какая удача! Нам как раз крайне нужны ценные специалисты. Ах да, совсем забыл: существует ещё такая вещь, как доверие. Бывшим Пожирателям закрыт путь не только в Министерство, но и в большинство приличных заведений… О, простите, профессор Грейнджер, я вовсе не хотел назвать Хогвартс неприличным заведением. Таким неловким способом я лишь выражаю недоумение по поводу доверчивости при подборе кадров, которую проявляют один за другим его директора. Уповаю на то, что следующий будет более серьёзно подходить к этому вопросу. Что касается вас, Снейп, если до вас ещё не дошло, — заявил министр, глядя на Северуса с нескрываемым сарказмом, — поясню: голословным утверждениям, которые, как вы сами же говорите, не может подтвердить ни один человек в Британии, я ни на йоту не верю, и это ваше нелепое начинание с негодованием отвергаю. Чего крайне желаю и профессору Грейнджер, — повернулся он к Гермионе, — надеюсь, директор МакГонагалл по возвращении сможет убедить вас в моей правоте. Спешу откланяться, я и так потерял непростительно много времени.

С этими словами Шеклболт прервал каминную связь. Гермиона робко посмотрела на Снейпа и увидела, что тот сильно побледнел.

— Северус, — пролепетала она, — ты же понимаешь, он ведь не это имел в виду…

— Уверяю тебя, он сказал именно то, что думал, — ответил Снейп, разом как будто постаревший, и снова сел в кресло.

— Ты думаешь, он действительно что-то предпримет против тебя?

— Гермиона, это не имеет совершенно никакого значения. Сейчас гораздо важнее другой вопрос, — он снова вскочил и начал ходить взад-вперёд, — совершенно необходимо изолировать книзлов от людей. Вся Британия — это не наш масштаб, но Хогвартс мы защитить сможем. И Хогсмид, пожалуй, тоже. А если мы сможем доказать, что без влияния этих… животных люди обретут былое подобие рассудительности, нам будет что предоставить министру. Нужно спешить, ни в коем случае нельзя медлить… Гермиона?

Гермиона, опустив голову, медленно обошла свой стол, села и задумалась. Одно дело отстаивать Снейпа перед Шеклботом, но всё равно полагаться на его решение. Совсем другое дело делать выбор самой. Спустя минуту она вскинула голову и спросила:

— Северус, ты действительно в этом уверен?

— Абсолютно.

— Хорошо, — вздохнула Гермиона и вызвала домовика. — Пинки, пригласи ко мне деканов, Филча и Хагрида. У меня для них срочное объявление.

* * *

Дать обещание оказалось намного легче, чем выполнить. Сначала пришлось долго объяснять всё Хагриду, профессору Флитвику и профессору Спраут — причём Помона устроила почти истерику. Это было неудивительно, учитывая, что у неё с недавних пор тоже появился книзл. Глядя на неё, Гермиона видела доказательство правоты Северуса — часть разума профессора Спраут определённо оказалась подвластна исключительно заботе о книзлах.

— Что это вы придумали? Как можно вообще допустить, чтобы такие ласковые, послушные существа с такой тонкой душевной организацией оказались в одиночестве…

— Профессор Спраут, они не будут в одиночестве, они будут находиться все вместе, — пыталась объяснить ей Гермиона.

— Что? Все книзлы Хогвартса в одном помещении? Как вы себе это представляете? Они свободолюбивы и независимы, кроме того, им нужен свежий воздух…

Гермиона с трудом уговорила её выслушать Северуса и затем в течение целых трёх с половиной минут с удовольствием наблюдала картину «опытный легилимент под прикрытием светской беседы снимает зависимость, внушённую одним разумом другому». С профессором Флитвиком было намного проще — ни у него, ни у его родственников книзлов не было, а Северуса он знал достаточно давно, чтобы понять, что тот не шутит. Совершенно неожиданно спокойно новость воспринял Хагрид — как только узнал, что книзлам не будет причинён никакой вред, — хотя Гермиона уже морально приготовилась к тому, что его уговаривать придётся дольше всего. Видимо, на должности лесничего, а потом преподавателя Ухода за животными он насмотрелся много всякого и уже ничему не удивлялся. Так началась операция «собери всех книзлов вместе».

Помещение для них Гермиона вместе с Северусом подобрали на четвёртом этаже восточного крыла — просторное, светлое и находящееся вдалеке от аудиторий, в которых более или менее часто проводились занятия. Студентам решили пока что ничего не говорить — слишком долго пришлось бы ходить вместе с Северусом по факультетам и объяснять каждому, что да как. В качестве причины для сбора книзлов Хагрид додумался объявить конкурс.

— А что? Ну, красивые же животные, умные. Скажем, мол, выбираем лучшего книзла Хогвартса. А раз их много — значит, так просто не поймёшь, кто лучше, а кто похуже. Так что всё по науке делать будем, мол, процедуру разработали: осмотреть там, рост-вес измерить, диагностику какую навести, потом вродь как тесты на сообразительность. Потому и собираем в одну комнату, значится, чтобы за каждым не бегать, там и будем выбирать, ага.

Чтобы вся эта затея выглядела правдоподобно, пришлось ждать до утра, что очень сильно разозлило Северуса — по счастью, это утро было субботним. Но зато им даже не пришлось никуда ходить, студенты сами привели всех своих книзлов в выбранную комнату.

— Да, хорошо, Эндрю, молодец, спасибо… Мисс Уильямсон, можете пока снять эти бантики, первый день мы посвятим физиологическому тестированию.

— Это что, займёт не один день?!

— Не нужно так нервничать, Лиззи, они никуда отсюда не денутся. Домовики присмотрят за ними, всё будет в лучшем виде.

Однако недоумение уже покатилось лёгкой волной по Хогвартсу, постепенно обрастая слухами и превращаясь в недовольство. К обеду некоторые студенты успели даже накрутить себя и приходили к Гермионе с претензиями.

— Профессор Грейнджер, я слышала, что вы забираете книзлов для экспериментов, это правда?

— А что вы планируете им вколоть? Учтите, моя тётя — специалист по уходу за животными…

— Я хочу увидеть мою Минни!

С трудом сдерживая раздражение, смешанное с жалостью, Гермиона отвечала уклончиво, обещала что-то, едва успевала лавировать между учительской, директорской и комнатой с книзлами, которые уже начали нервничать, не ощущая привычной ментальной связи с магами. Удивительно им было бы ощутить её — при таком-то количестве барьерных и защитных заклинаний на квадратный дюйм поверхностей этой комнаты. Чем громче негодовали книзлы, оторванные от своих любимых хозяев, тем большую вину ощущала Гермиона. К тому же она давно не видела Живоглота. От волнений у неё начала даже побаливать голова, и она ощутила явное облегчение, когда увидела приближавшегося к ней Северуса, который вместе с Хагридом должен был забрать книзлов из Хогсмида.

— Хвала Мерлину! Всё в порядке? — увидев его выражение лица, Гермиона обеспокоилась: — Что случилось?

Тут из-за поворота показался Хагрид с огромной клеткой в руках. Из-за заглушающих заклятий не было слышно криков, издаваемых сидящими внутри книзлами, но их вид был невыносимо несчастным.

— Один сбежал, — сказал Хагрид, отдуваясь.

Ещё один?

— Как сбежал?

— Его хозяйка говорит, с утра был, а к обеду хватилась — нет.

— Ну что ж, один — это ведь не беда, правда, профессор Снейп? Потом он вернётся к своей хозяйке, и в Хогсмиде останется один счастливый книзл, так?

— Бедняжка, — сочувственно бормотал Хагрид, — куда ж ему податься? Ведь и заблудиться может, а Запретный лес совсем рядом — там ему не поздоровиться может…

В голове Гермионы мелькнуло беспокойство за Глотика: заблудиться он не мог, в Запретный лес вряд ли сунется, и всё же он тоже мог быть в опасности.

— Меня больше волнует, почему он сбежал? — проворчал Снейп. — Это странная реакция. Мы не представляем для них серьёзной угрозы — во всяком случае, делаем вид, что не представляем. Кто его предупредил, и о чём?

— Это уже слишком, — бросила Гермиона раздражённо, потирая виски. — Игра в детектива затянулась. Ты ищешь преступление там, где его и в помине нет. Всех собрали? Давай, Хагрид, переноси этих книзлов в комнату, и будем её запирать.

Сказав это, она снова поморщилась и судорожно сглотнула. Глотательное движение отдалось в голове тяжёлым молотом. Шея вращалась как будто со скрипом.

— Что с вами? — бросил на неё быстрый взгляд Снейп. — Голова?

— Да, — ответила Гермиона. — Это нервное, наверное. Как вы думаете, до завтра нам хватит времени, чтобы убедиться, что книзлы влияют — или не влияют — на сознание людей?

Посмотрев на неё как-то особенно пронзительно, Снейп засунул руку в карман и вытащил флакон, блеснувший на солнце тёмно-красным. Откупорил и протянул Гермионе:

— Сделайте глоток.

— Усыпляющее зелье? — изумилась та. — Ещё рано ложиться спать, вот-вот будет ужин, и мне ещё нужно проверить кучу домашних заданий…

— Я его модифицировал, теперь оно не усыпляет, а лишь успокаивает. Побочное действие — снимает головную боль и мышечные спазмы. Пейте.

Гермиона была не в силах спорить, поэтому просто приняла из его рук пузырёк и сделала один маленький глоток. Почти сразу головная боль стала утихать.

— Спасибо, профессор. Мне действительно намного лучше.

— Что ж, если вы чувствуете себя в форме, давайте закончим с этим. Ваш уже внутри?

Вздохнув, Гермиона только отрицательно покачала головой.

— Он исчез.

— Вот как? — Снейп резко обернулся к ней. — Давно?

— Вчера вечером, как обычно, ушёл гулять, но сегодня так и не появился.

— Его обязательно нужно поймать, — отрывисто бросил Снейп Хагриду.

Гермиона почувствовала себя уязвлённой.

— Зачем? Пусть вернётся, когда здесь всё закончится — от одного Глотика большой беды не будет…

— Вы — заместитель директора, — жёстко сказал Снейп. — Мы не можем знать, куда он отправился и кто его там ждёт — он может владеть информацией, которую ни в коем случае нельзя…

— Профессор Снейп, вот теперь мне тоже начинает казаться, что вы преувеличиваете! — вспылила Гермиона.

— Моё мнение не изменилось — я преуменьшаю! Вы покрываете эту тварь, которая залезала в ваш разум, пыталась подчинить его себе…

— Никуда Живоглот не залезал и не пытался подчинить! — выкрикнула Гермиона, чувствуя, как горло сжимается от обиды.

Будь Снейп более экспрессивным человеком, он бы, вероятно расхохотался. А так — только резко вздохнул и удостоил её кривой ухмылки:

— Да неужели? Ко всем остальным книзлы в разум залезали и подчиняли, а к вам нет? Чем же вы объясните свою уникальность?

— Мою… Я не…

Гермиона задумалась. А действительно: она ведь абсолютно уверена, что никогда от Живоглота не исходило ничего похожего на то слегка анестезирующее ощущение, характерное для легилименции. Почему? Чем она отличается от других магов? Почему она до сих пор об этом не задумалась?

Внезапно многие вопросы представились ей в другом свете. Почему книзлы не приняли Глотика? Он провалил задание, которое они ему дали, вот почему. Какое они могли ему дать задание? Только одно: подчинить себе разум хозяйки. Её, Гермионы, разум, заместителя директора. Задание, которое могло дать ему вип-пропуск в компанию книзлов — и которое он отказался выполнять.

— Поверь мне, Северус, я уверена, Живоглот никогда не пытался этого делать, потому что…

— Хватит, Гермиона! Признавайтесь, вы спрятали его?

— Да нет же! — сил спорить уже не осталось. — Он убежал, действительно убежал. Это правда, Северус, — она вскинула голову и посмотрела прямо ему в глаза.

Несколько мгновений Снейп смотрел на неё, потом едва заметно кивнул и резко развернулся. Войдя в комнату с книзлами, он внимательно осмотрел её снизу доверху. «Интересно, — подумала Гермиона, — как он может выдерживать их крики с таким спокойствием?». Выйдя из комнаты, он закрыл дверь, запер её и принялся накладывать заклинания.

— Теперь вы — в качестве директора, — сказал он ей. — Ваши заклинания будут иметь дополнительную силу.

Гермиона направила палочку на замок и наложила несколько запирающих заклинаний, наблюдая, как магическая энергия белыми ручейками разбегается по двери, исчезая в щели между ней и стеной. Палочка дрожала в её руке. Хотелось открыть замок, распахнуть двери настежь и выпустить на свободу этих замечательных животных… Под внимательным взглядом Снейпа она довела дело до конца, и, не попрощавшись, развернулась и побрела к выходу. Аппетита не было, идти на ужин совершенно не хотелось, и Гермиона, чувствуя приближение очередного приступа головной боли, отправилась к себе.

Лечь спать в этот день ей так и не удалось.

* * *

Ближе к ночи, когда Гермиона уже успела переодеться в халат и вот-вот собиралась пойти в кровать, к ней почти без стука ворвался злой и встревоженный Джон Стоун — семикурсник, староста Гриффиндора. Глаза его горели, он был бледен и взлохмачен, и вообще выглядел так, словно только что подрался.

— Профессор Грейнджер, — начал он сходу, без приветствия, — вы должны срочно прийти в гостиную!

— Что случилось, Джон? — Гермиона выронила «Методику преподавания Трансфигурации», которую читала на ночь, лихорадочно пытаясь попасть ногой в тапочек.

— Студенты очень волнуются, — торопливо заговорил он. — Они считают, что вы отняли у них книзлов хитростью и собираетесь сделать с ними что-то ужасное! Они хотят забрать их.

Сердце Гермионы ёкнуло: ведь это была чистая правда. Но как студенты могли узнать? Может быть, книзлы внушили им это? Но откуда они-то узнали?

— Сейчас, иду, — коротко бросила она, поплотнее запахивая халат и выбегая вслед за Джоном в коридор.

В гостиной, несмотря на поздний час, собрался, похоже, весь факультет. Все галдели, кто-то что-то выкрикивал — Гермиона вглядывалась в знакомые лица и не могла поверить, что перед ней стоят её студенты. Со всех сторон раздавались возмущённые возгласы.

— …как вы вообще осмелились на такое! Да вы представляете себе…

— … и что же вы с ними собирались делать?..

— …профессор Грейнджер, я очень хочу увидеть своего котика…

— …если только министр узнает…

Совершенно неожиданно Гермиона натолкнулась взглядом на островок спокойствия в этой толпе — несколько бледных, встревоженных, молчащих, сбившихся в кучку в стороне студентов, и среди них Стоуна. Отрадно было видеть, что всеобщее умопомрачение заразило не всех. Из последних сил стараясь сдерживать внезапно усилившуюся головную боль, Гермиона прочистила горло и выкрикнула как можно звонче:

— Внимание!

Не как по мановению волшебной палочки, но гул слегка утих. Прокашлявшись, Гермиона продолжила:

— Прошу всех сохранять спокойствие и оставаться на своих местах! Я немедленно со всем разберусь!

— Конечно, вы разберётесь, — вперёд выступила Софи, её умничка Софи… И она смотрела на Гермиону как на врага! — Мы все вместе с вами пойдём и прямо сейчас во всём разберёмся, заберём своих книзлов и прикроем ваши нелегальные махинации. За мной! — крикнула она, взмахнув рукой, и уже сделала шаг по направлению к выходу.

Гермиона не сразу обрела дар речи, но когда она заговорила, её голос дрожал от ярости:

— Стоять!

Сложно произвести впечатление, стоя перед возмущённой толпой в халате и домашних туфлях на босу ногу, но у Гермионы это, по-видимому, всё-таки получилось. Студенты перестали напирать и в замешательстве посмотрели на неё. А Гермиона, уже спокойнее, но всё так же громко, продолжила:

— Мистер Стоун, будьте любезны, напомните, что полагается студентам, которые будут обнаружены вне спален и гостиных после наступления комендантского часа?

Бледный как полотно Джон, встрепенувшись, чётко произнёс:

— Снятие баллов или отработка.

— В правилах что-нибудь сказано о злонамеренном подстрекательстве и организованном неподчинении администрации?

Джон слегка замялся.

— Кажется… Исключение из школы. Но окончательное решение оставлено на усмотрение директора.

— Ну, господа студенты, — Гермиона обвела всех грозным взглядом, — кто-то ещё желает последовать за мной? — выждав мгновение, она добавила: — Извольте вернуться в свои спальни. Через несколько минут я пришлю мистера Филча проверить.

Воспользовавшись мгновением всеобщего замешательства, она выскользнула в коридор. Обхватив руками гудящую голову, Гермиона мучительно пыталась понять, что за бедлам творится в Хогвартсе и как его прекратить. Нет, Минерва точно больше никогда не оставит на неё школу!

Определённо, в этом замешаны книзлы. Теперь сомнений не оставалось. Да чего они вообще к Хогвартсу прицепились?

На противоположной стене она увидела тонкую голубоватую полоску света, которая словно утекала за портрет Полной дамы. Но когда Гермиона подошла поближе, чтобы присмотреться, то поняла, что ей показалось. Так быстро, как только ей позволяла раскалывавшаяся голова, Гермиона поспешила на четвёртый этаж.

* * *

Возле комнаты с книзлами она застала беседующими мрачного Снейпа и ошарашенного Флитвика. Из комнаты, несмотря на заглушающие чары, то и дело доносились возгласы книзлов.

— Я впервые слышу об этом, Северус!

— Я тоже. Случай явно беспрецедентный: прежде никому, кроме людей, не приходило в голову воспользоваться энергией Хогвартса.

— Но, позвольте, а как же домовики?

— Домовики, как и люди, разумны. Разумеется, их отношения с замком совсем иные, чем у магов. Но книзлы…

— Потрясающе! — совершенно непонятно, чего больше было в голосе Флитвика: благоговейного ужаса или восхищения.

— Профессор Снейп, профессор Флитвик! — Гермиона сама удивилась, насколько слабым показался ей собственный голос.

— Гермиона! — обернулся к ней Филиус и тут же обеспокоенно воскликнул: — Как вы себя чувствуете? Вы неважно выглядите!

— Неплохо, только вот голова болит…

Гермиона устало потёрла виски. Любое движение глазами вызывало приступ тошноты и головокружение.

— Снова? — вскинулся Снейп. — Действия зелья должно было хватить как минимум до утра.

— К сожалению, не хватило. Я… — Гермиона беспомощно всплеснула руками, — только что из гостиной Гриффиндора, там происходит какое-то светопреставление…

— И у вас тоже? — понимающе покачал головой Флитвик. — Этого было не избежать.

— Что значит тоже?

— Это значит, что в наших с профессором гостиных тоже творится полный бедлам, — соизволил ответить Снейп. — Я надеюсь, вы урезонили своих подопечных? Кстати, никто не видел профессора Спраут?

— Н-нет, — Гермиону словно током пронзило нехорошее предчувствие. — Так это что, по всей школе? — дурнота подступила к горлу, перед глазами мелькали узоры из голубых светящихся ручейков. — Так что, все студенты…— не чувствуя под собой ног, она прислонилась к стене. — Все до единого? А преподаватели?

— Не поголовно, Гермиона, — ответил Флитвик, — некоторые сохранили здравость мысли. Я вот, например. Но это как раз объяснимо: кое-кто из моих предков был весьма устойчив к чужеродной магии. Хагрид, скорее всего, тоже — он ведь…

— Потомок великанов, я поняла. Что вы делаете? — спросила Гермиона, с трудом сконцентрировавшись на Снейпе, который подошёл к двери и, положив на неё ладони, начал словно прислушиваться к чему-то.

— Они объединились, — ответил Снейп спустя минуту. — Я отчётливо улавливаю их общее поле.

— Но ведь в вашем поле зрения нет ни единого книзла, — удивилась Гермиона.

Снейп бросил на неё быстрый взгляд.

— Общее ментальное поле нескольких разумных особей не есть сумма способностей и особенностей каждой, это нечто большее. Вы могли бы об этом догадаться сами.

— А как же защитные чары? — спросила Гермиона

— То есть, они могут воздействовать без зрительного контакта? — удивился Флитвик.

— Да, и на расстоянии. Они и сейчас влияют на своих хозяев. Сильные телепаты, — ответил Снейп и снова переключился на дверь.

С большим интересом Гермиона наблюдала, как к его ладоням подползают всё те же вездесущие голубоватые световые змейки, крутятся вокруг, словно пробуя их на вкус, и возвращаются в комнату. Теперь они были не только на двери, но и на стенах вокруг, ползали, натыкались на камни, иногда вспыхивая и сгорая. С каким-то отстранённым любопытством Гермиона подумала: «Кажется, у меня начинается бред». Как сквозь вату она услышала голос Снейпа:

— Сейчас я попробую проникнуть в это общее поле и разбить его. Отойдите, могут пострадать физические объекты вокруг.

Гермиона отошла к противоположной стене и прислонилась к ней.

— Гермиона, вы в порядке? — спросил встревоженно Флитвик.

— Да, вот только голова болит и кружится…

— Это её реакция на воздействие книзлов, — внезапно ответил Снейп. — Она жила рядом с одним из них очень долго, и должна была пасть его жертвой одной из первых — как и все, кто содержал книзлов. Тем сильнее реакция отмены.

— Повторяю: Живоглот не пытался проникнуть в мой разум… — начала Гермиона.

О, Мерлин, почему он заставляет её спорить, когда ей так плохо?

— Даже не подозревал, что ваш опыт позволяет судить о таких вещах.

— Нет, но я уверена в том, что он не пытался…

— Не пытался и не смог — разные вещи.

— Но…

— Будем разговаривать или действовать? — спросил Снейп иронично.

Гермиона обессиленно кивнула и сползла по стене вниз, усевшись прямо на пол. Снейп прислонился к двери лбом, его губы беззвучно зашептали слова каких-то заклинаний. Световые ручейки забеспокоились, быстро-быстро забегали по двери, но при попытке перебраться на стену почти всегда сгорали. Однако теперь со всех сторон к ним изредка присоединялись другие, белые, приползшие не из комнаты, а откуда-то из коридоров Хогвартса. За закрытыми дверьми книзлы орали и бесновались — казалось, что ещё несколько минут, и они внутри щепки на щепке не оставят.

— Очень любопытно, — хмыкнул Флитвик, проводя пальцем вдоль одного такого ручейка, — весьма и весьма.

Выходит, это не плод её воображения?

— Что это, Филиус? — спросила Гермиона.

— Это энергетические токи. Общее поле книзлов пытается срезонировать с магическим полем Хогвартса.

— Срезонировать? — как бы ни раскалывалась голова Гермионы, она ещё пыталась что-то соображать. — И что будет, если это произойдёт?

— Откровенно говоря, даже не представляю, — пробомотал Филиус. — На моей памяти такого ещё не происходило. Но, боюсь, раз это в интересах книзлов, для нас ничем хорошим это не окончится.

С тревогой они наблюдали, как Снейп, морщась и скаля зубы, делает что-то, что им обоим было совершенно не понятно, оставаясь при этом совершенно неподвижным. Всё, что менялось — это световые потоки: голубые становились мельче и порывистее, белые, достигая двери, останавливались и бледнели. Однако Гермиона могла поклясться, что теперь в воздухе то и дело возникали крошечные голубые искры. Рёв книзлов внутри стал невыносим, но в какой-то момент начал утихать.

— Северус! — встревоженно позвал Флитвик.

Почему он так встревожен?

Снейп забормотал свои заклинания чуть громче, его пальцы дрожали, по лбу стекали капли пота. Почти все голубые ручейки утекли внутрь комнаты, голубые искры в воздухе замелькали чаще и ярче. Внезапно Северус сбился с ритма, почти сразу возобновил свой речитатив, однако пошатнулся и отдёрнул руки от двери. Почти сразу он снова положил ладони на дверь, но вдруг вскрикнул и отдёрнул их, словно обжёгся, сгорбился, обхватив голову руками. Искры часто-часто замерцали, стягиваясь в облако вокруг его головы, синие энергетические ручейки потекли по двери с новой, удвоенной энергией, начали расширяться, уверенно перетекать на стены, сливаться с белыми.

Искры стали превращаться в крошечные молнии, в воздухе ощутимо запахло озоном. Головная боль усилилась, хотя это казалось уже невозможным. Облако понемногу уплотнялось, пока вдруг не взорвалось холодным белым светом.

Внезапно Снейп выпрямился и сделал шаг вперёд, глядя перед собой незрячими глазами. Протягивая руки к чему-то, что видел он один, он упал на колени и еле слышно прошептал:

— Нет… Нет… Ведь он обещал…

Внезапно сбоку к ногам Гермионы прижалось что-то тёплое. Повернув голову, она увидела Живоглота.

— Глотик? — не веря своим глазам, позвала Гермиона.

Но тот лишь негромко мяукнул и потёрся о неё в знак приветствия. Затем подбежал к оцепеневшему Снейпу, забрался ему на колени и, положив передние лапы на плечи, уставился прямо в глаза. Кончик его хвоста еле заметно дёргался.

— Гермиона, — позвал изумлённый Филиус, — может быть, нам стоит что-нибудь предпринять?

Логика даже не подсказывала, а буквально кричала, что Снейпа — особенно когда он был в таком состоянии — не стоило оставлять наедине с книзлом. Но что-то в поведении Живоглота порождало странную уверенность: так и надо. Всё будет в порядке.

— Нет, — ответила Гермиона слабым голосом. — Давайте немного подождём. Я уверена: Глотик знает, что делает.

Всё, что им оставалось — наблюдать, как книзл смотрит в глаза человеку. Спустя несколько минут молнии, окружавшие голову Снейпа, одна за другой взорвались и исчезли. Взгляд его постепенно обрёл осмысленность. Пошатнувшись, он попытался встать и обнаружил у себя на коленях книзла, поморщился и попытался стряхнуть его. Однако Живоглот увернулся, протестующе мяукнул и снова поймал взгляд Снейпа. Следующие несколько мгновений Гермиона и Филиус наблюдали уже акт достаточно осмысленного обмена информацией, после чего Живоглот спрыгнул на пол и с совершенно удовлетворённым видом подошёл к Гермионе.

— Глотик… — как ни плохо было Гермионе, она была очень рада видеть его и даже выдавила слабую улыбку. — Где ты был? Как хорошо, что ты вернулся…

— Что он сообщил вам? — спросил Флитвик деловито.

Снейп вздрогнул, как будто только что очнувшись от каких-то своих мыслей и задумчиво потёр висок:

— Достаточно важную информацию. Возможно, при других обстоятельствах она могла бы помочь нам, но сейчас — нет.

— Что за информация?

— Почему нет? — одновременно спросили Флитвик и Гермиона.

Снейп устало поглядел на них, поднялся с колен и заговорил:

— В Запретном лесу находится некая штаб-квартира диких книзлов. У них есть старейшины, которые и организовали этот бунт. Как я понял, эти старейшины очень сильные телепаты, поэтому поддерживают связь с книзлами Хогвартса даже на расстоянии. Собрав книзлов в одном месте, мы упростили им задачу: они объединили свои силы и вместе со старейшинами смогли подключиться к магическому полю Хогвартса. А задача у них, оказывается, гораздо, гораздо шире, чем мы предполагали.

— Что же это за задача? — спросил Флитвик.

— Привести в порядок планету, которую мы, люди, чуть не довели до экологической катастрофы, — раздался сзади голос незаметно появившейся профессора Спраут. За её спиной толпились студенты. — Маглы давным-давно уничтожали природу, вычерпывали ресурсы Земли, не считаясь ни с чем, истребляли редкие виды животных и растений, а мы, маги, потакали им в этом. Людям нельзя доверять власть, они не способны управлять даже своим сообществом, не говоря уже о столько хрупкой системе, как природный баланс — для этого необходим более сильный разум, более независимое мышление и любовь к живым существам. Но скоро этому придёт конец! — профессор Спраут кивнула на дверь, на которой уже не было отдельно синих и белых ручейков: лишь голубые, мощные, уверенно перетекающие с двери на стены и обратно, опоясывающие весь коридор и выходящие за его пределы. — Есть существа, готовые взять на себя ответственность…

— Смею вас заверить, — голос Снейпа был язвительнее, чем обычно, — намерения книзлов вовсе не такие благие, как они вам внушают. Природа Земли — слишком непредсказуемая система, чтобы представлять для них интерес. Им вполне достаточно лишь управлять человечеством.

— Да что вы знаете об этом? — разъярилась Спраут.

— Гораздо больше вашего: я видел неоткорректированную версию, — ответил Снейп.

— Управлять человечеством? — воскликнул Флитвик.

— Да, наши пушистые друзья предполагали осуществить не более и не менее чем захват власти.

— Что? — поперхнулась Гермиона. — Книзл-министр? Как это вообще… Они планировали переворот?

— Не городите чушь, — поморщился Снейп. — Их вполне устроила бы роль серых кардиналов при магах, занимающих ключевые посты — а те должны были управлять остальными так, как это нужно книзлам. Хогвартс они выбрали первым объектом потому, что здесь собраны почти все дети магов, а на них гораздо проще воздействовать. И воспитать так, как нужно книзлам, а не людям.

— Ваши заблуждения могут дорого обойтись человечеству, — прошипела профессор Спраут. — Однако это уже не имеет никакого значения. Вы не сможете нам помешать. Сейчас мы изолируем вас, выпустим на свободу наших дорогих товарищей и поможем им довести до конца их благое начинание!

Она подняла палочку, заставив Флитвика отшатнуться, а Гермиону вжаться в пол, но Северус только поднял свою палочку в ответ и спокойно произнёс:

— А если вы не сможете?

— А кто нам помешает, профессор? — сзади к Спраут стали подходить студенты, всё больше и больше.

К счастью, коридор был слишком узкий, чтобы они могли построиться больше чем по четверо в ряд. Вытянув голову, Гермиона увидела, что за дверью стояла целая толпа — едва ли не весь Хогвартс столпился здесь. С этим надо было что-то срочно делать. Почему Снейп медлит? Если кто-то здесь сможет помешать книзлам, то только он. Словно услышав её мысли, Флитвик воскликнул:

— Северус, помогите! Нужно сделать что-то с этой толпой!

— К сожалению, дело не в толпе, как это обычно бывает, а в тех, кто ими управляет, — ответил Снейп. — Нужно разбить общее ментальное поле книзлов, тогда прекратится влияние на людей. И нам теперь известно, где находится их штаб.

— Так сделайте это! — поддержала Флитвика Гермиона.

Снейп покачал головой:

— Книзлов слишком много. Сильный легилимент способен противостоять десятку, я могу взять на себя двадцать, ну, может быть, тридцать — но их ведь сотни. Объединившись, они стали практически неуязвимы. Британия обречена.

— Хватит разговоров! — воскликнула Спраут. — Давайте сделаем то, что должны! — и она направилась к Снейпу.

— Сперва, голубушка, вам придётся сразиться со мной! — вышел вперёд Флитвик.

Спорить с чемпионом дуэльного клуба Помона не решилась и замерла.

— И со мной, — прохрипела Гермиона, с трудом поднимаясь на ноги.

Внезапно из-за спины профессора Спраут вышел Джон Стоун и встал рядом с Гермионой:

— И со мной.

К нему присоединился Том Робертс с Хаффлпаффа, ещё несколько человек покинули толпу и встали на их сторону, но их было ничтожно мало. А сторонники профессора Спраут всё прибывали и прибывали. Гермиона даже не смогла удивиться, увидев среди них крайне смущённую профессора Вектор, мадам Помфри, мадам Пинс.

— Ах, как не вовремя профессор МакГонагалл уехала на отдых! — воскликнул Флитвик. — Действующий директор смог бы задействовать энергию замка по своему усмотрению.

— Увы, среди нас нет действующего директора, — ответил устало Снейп, обшаривая взглядом толпу и словно прикидывая, с чего начать.

Какая жалость, что заместитель директора не мог управлять магической энергией Хогвартса — это было подвластно только самому директору и никому больше. Как была бы рада Гермиона сейчас сделать хоть что-нибудь.

Профессор Спраут сделала шаг вперёд, угрожающе взмахнув палочкой.

— У вас всё равно ничего не получится. Нас больше, и мы сотрём вас в порошок, если потребуется!

— Помона! — воскликнул Флитвик. — Неужели ты сможешь причинить мне вред? А Гермиона, посмотри на эту девочку — неужели она…

— Зря стараешься, — улыбнулась профессор Спраут. — Именно она-то нам и нужна. Её кот, не заслуживающий звания книзла, не захотел подчинить себе её разум — значит, это придётся сделать Голди, — вперёд вышел огромный золотисто-жёлтый книзл Анны. — Да будет вам известно, что он — один из старейшин — о, будьте уверены, он обладает всеми полномочиями. Снейп, может быть, и не поддался ему, но профессор Грейнджер — отнюдь не Снейп.

Старейшина? Голди смотрел на неё как будто с предвкушающей улыбкой — если книзлы, конечно, умели улыбаться. Он собирался вот-вот поработить её разум. Гермиона вдруг спохватилась и отвернулась, поморщившись от нового приступа головной боли. Ни в коем случае нельзя встречаться с ним глазами! Лёгкая добыча? Это мы ещё посмотрим! Ему не помогут никакие «полномочия»!

Внезапно Гермиону осенила догадка: Снейп! Он ведь вступал в должность директора полноценно! Хогвартс до сих пор его слушается… Оставалось только передать ему тот маленький кусочек полномочий, который был у самой Гермионы, как у заместителя.

— Я не Снейп, разумеется, — воскликнула Гермиона. — Но никому не позволю проникнуть в свой разум! Как в кабинет директора не может проникнуть никто, кто не является директором, — добавила она, глядя прямо на Северуса.

Тот, нахмурившись, посмотрел на неё в ответ. В его глазах на секунду мелькнуло удивление, сразу же сменившееся пониманием. Снейп подошёл к Гермионе вплотную и взял под руку, как будто давая на себя опереться. Какое-то время толпа безмолвствовала, но когда Гермиона коснулась своей правой ладони палочкой, до старшекурсников и преподавателей дошло, что она собиралась сделать. Из толпы раздался выкрик:

— Эварте Статум!

В Снейпа и Гермиону полетела желтоватая вспышка.

— Протего, — мгновенно отреагировал Джон.

— Протего, — подхватил Флитвик.

Остальные по мере сил укрепили магический щит, но этого было явно недостаточно.

Профессор Спраут выкрикнула:

— Атакуйте!

В них, рикошетя от щита и стен, полетели заклинания: сначала одиночные, а потом целым каскадом.

— Начинайте же! — скомандовал Снейп. — Быстрее!

Борясь с головокружением, Гермиона направила на Снейпа палочку и начала произносить заклинание, то и дело путаясь и сбиваясь.

Щит пока держался, но надолго его не могло хватить — силы были слишком неравны. Внезапно вперёд выскочил Живоглот и яростно замяукал. От неожиданности нападавшие остановились — подобострастие перед книзлами сыграло свою роль. Но потом кто-то выкрикнул:

— Да это же Живоглот, профессорский предатель!

Атакующие заклинания полетели в них с новой силой. Но Гермиона уже почти закончила. Последние слова заклинания она произнесла шёпотом, отпустила руку Снейпа и, позволив боли скрутить её, безвольно осела на пол. Последнее, что она видела — как Снейп вскидывает руки, произносит что-то, и его окружает белое сияние.

* * *

Зелёные ширмы. Радостно-неумолимое солнце прямо в глаза. Едва различимый запах лекарственных зелий — мадам Помфри не считала нужным удалять его до конца.

Больничное крыло. Будучи студенткой, она попадала сюда гораздо чаще, чем хотелось бы, и успела выучить здесь всё.

Гермиона осторожно покрутила головой: не болит. Вот это счастье! Сбоку что-то зашевелилось и замурчало.

— Живоглот!

Положив на него руку, она запустила пальцы в густой тёплый мех и улыбнулась.

— Профессор Грейнджер!

Повернув голову, Гермиона увидела входящую мадам Помфри, которая с ужасно виноватым видом протянула стакан с какой-то жидкостью и принялась разглаживать на белоснежном переднике несуществующие складки.

Недавние события всё ещё были слишком свежи в памяти, поэтому, принимая из рук Помфри стакан, Гермиона, прежде чем отпить хоть глоток, незаметно его обнюхала. И сама же устыдилась собственной подозрительности.

— Это витаминный коктейль. Выпейте, пожалуйста, — убедившись, что она выпила всё без остатка, Поппи вздохнула: — Профессор Грейнджер, вы не представляете, как я… как мне…

— Оставьте, мадам Помфри, — улыбнулась Гермиона. — Я же знаю, что вы делали это не по своей воле.

— Подумать только, не по своей воле! Это просто немыслимо — я никогда и ничего не делаю не по своей воле. Но эти животные… — она сокрушённо покачала головой. — Профессор Снейп говорит, они такие сильные легилименты, для которых почти нет преград.

— И единственной преградой для них он считает, конечно же, себя. И небезосновательно, — улыбнулась Гермиона. — Но вы не должны так сокрушаться: никто не застрахован от такого. Есть же, например, Империо.

— Это так, но всё равно мне очень, очень неловко! — воскликнула мадам Помфри. — Вы проявили большое мужество, профессор Грейнджер.

— Ну что вы! — улыбнулась Гермиона.

Мадам Помфри забрала у Гермионы стакан и вышла. Гермиона откинулась назад и задумчиво посмотрела ей вслед, поглаживая Живоглота.

— Да, профессор Грейнджер, к вам посетитель, — произнесла Поппи уже возле выхода. И впустила Северуса.

Подойдя кровати Гермионы, он пододвинул стул и сел, рассматривая её с каким-то непривычным выражением лица.

— Сколько я уже здесь? — спросила она, чтобы нарушить молчание.

— Вторые сутки, — ответил Северус.

— Что? — подскочила Гермиона, заставив Живоглота недовольно мяукнуть. — Но я же должна… Мне надо…

— Не трудись, — ухмыльнулся Северус. — Забыла, ты передала мне полномочия.

— О… Ну да, точно. Так что же, ты теперь останешься директором?

Северус отмахнулся:

— Давай оставим этот вопрос до её приезда. Да, кстати, — Снейп достал волшебную палочку и принялся водить ею вдоль тела Гермионы.

Она скосила глаза, следя за его манипуляциями. Колдомедицинские заклинания диагностики? От… от сглаза?

— Что это ты делаешь? Проверяешь меня на проклятия и порчу?

— Нет, пытаюсь собрать шкафчик, — огрызнулся Северус, напряжённо хмурясь, но потом разочарованно вздохнул: — Всё чисто.

«Как будто ему бы стало бы легче, если бы он узнал, что на мне порча!»

— И?

— И… никаких проклятий, — поймав её недоумевающий взгляд, он пояснил: — Видишь ли, мне показалось странным, что вокруг в последнее время происходит столько необъяснимых явлений, каждое из которых вполне могло бы стать местным апокалипсисом. Это противоречит любой статистике! — он сердито нахмурился, укладывая палочку в карман. — Но никакого чужого воздействия нет. Просто… случайность?

— Ну и замечательно, — события субботней ночи постепенно всплывали в памяти. — Что с книзлами?

— Всё прекрасно

— Правда? — обрадовалась Гермиона.

— Конечно, вместо сытой безбедной жизни они получили пожизненное изгнание далеко на север, но зато сохранили возможность общаться между собой. Хотя, видит Мерлин, я собирался выжечь им способности к телепатии, — рука Северуса сжалась в кулак.

Гермиона нервно сглотнула.

— Это было бы для них огромной трагедией. Это их коллективное сознание… Ощущение себя единым целым… — немного подумав, она добавила: — Это было очень благородно с твоей стороны, — Северус хмыкнул. — Стой, так что, книзлы все ушли?

— Все до единого. Я приказал им выбрать для поселения максимально удалённое дикое место.

— Да, но Живоглот… — она посмотрела на своего любимца, мурлычащего у неё под боком с самым невинным видом.

— Ваша животина способна дать фору любому выкормышу Хагрида, — проворчал Северус, но странно довольный вид противоречил его словам. — Во всём Хогвартсе не нашлось никого, кто смог бы оторвать его от тебя — попробуй отправить такого в ссылку.

Гермиона улыбнулась, глядя на Живоглота с непередаваемой нежностью.

— Я очень переживала за него. Ему ведь тоже нелегко пришлось. Он такой замечательный у меня — без его помощи ведь мы не справились бы, правда? — спросила она, лукаво посмотрев на Северуса. — Знаешь, иногда мне кажется, что он умнее нас. Храбрее, во всяком случае, точно. Он ведь на самом деле не пытался меня подчинить своей воле — уж теперь-то я знаю, что такое воздействие книзла на разум.

— Mea culpa, — ответил Северус, пожимая плечами. — Признаю, что был не прав.

Живоглот, развернувшись, посмотрел на него и коротко мяукнул.

— Да помню я, — проворчал Северус, поджав губы и откидываясь назад. — Он просил передать, что терпеть не может мистера Смита и играл с ним лишь для того, чтобы сделать приятное своему человеку.

— Ой! — на мгновение Гермиона потеряла дар речи, потом залилась краской. — Глотик, что же ты раньше не сказал… Тьфу ты!

Она смущённо рассмеялась, с удивлением глядя, как приподнимаются уголки губ Северуса, как он, нерешительно наклонившись вперёд, гладит мягкую тёплую шерсть Живоглота.

— Он спас нас всех, — задумчиво заметила Гермиона. — Отказался от возможности обрести семью, войдя в ментальное поле книзлов. Он мог получить всё — надо было лишь сделать то, чего требовали старейшины. Но он не захотел предать меня. Предпочёл остаться в одиночестве, но с чистой совестью, — она протянула руку к рыжему загривку Живоглота и зарылась пальцами в его мех. Её ладонь неожиданно встретилась с ладонью Северуса, продолжавшего рассеяно гладить тихо мурлыкавшего книзла… нет, не совсем книзла, наполовину книзла, в этом-то и дело! — Я им восхищаюсь, — Гермиона посмотрела прямо в чёрные глаза Снейпа, оказавшиеся совсем близко от её лица. — Конечно, у него был выбор, о котором чистокровные книзлы, возможно, и не подозревают… Но чтобы воспользоваться таким выбором, нужно огромное мужество.

Нежно мурлыкнув, Живоглот уткнулся головой в ладонь Северуса. Тот вздрогнул и отстранился. Немного помедлив, убрал руку. Медленно встал.

— Выздоравливай поскорее, — сказал он и вышел.