Выбирая себя (гет)

Металлический шарик маятника раскачивался, и луч заходящего солнца отражался от него, слепил Нила. Успокаивающий голос Эл обволакивал, и Нил видел и ее, и Чака, и видел отдельные отрывки, будто в быстрой перемотке слайды его жизни.

Вот он умирает для Питера и Моззи. А вот он сдает банду «пантер». Он ссорится с Питером и мирится, сто раз пытается бежать, но остается в ФБР. Так ли удерживал его браслет, как желание оставаться полезным и делать все, что в его силах. И даже спасать друзей любой ценой.

Он доходит до знакомства с Моззи и фокуса с дамой червей. А потом воспоминания становятся иными, напоминающими скорее страницы досье, чем собственные впечатления. Но задумываться о различиях некогда, голос Эл ведет его вперед.

От солнца невыносимо больно глазам, и Нил закрывает их. Чтобы обнаружить себя в ослепительно белой комнате. В левом боку жжет. Он рукой пережимает рану. Судя по всему, пуля прошла мимо всех органов, что обидно, так как он может умереть от банальной кровопотери. Чак потрясенно сидит рядом.

— Иди, — говорит Нил, — иди к Интерсекту и уничтожь его.

Нельзя, чтобы кто-то мог загрузить в себя супер-компьютер. Нельзя давать такое оружие в руки обычному человеку, слишком рано для человечества.

Нил теряет сознание и приходит себя в реаниматологии.

— Ты умер, Брайс. В очередной раз. И не советую воскресать, — говорит генерал Бэкман. — Хочешь, мы тебя спрячем? Лучше, чем по программе защиты свидетелей. Дадим тебе новую личность и интересное дело. Одно но: с твоими способностями, не помня себя настоящего, ты будешь слишком опасен, поэтому мы можем заложить этическую неприязнь к насилию. Ты так же будешь помогать стране, как и помогал — грех разбрасываться такими кадрами. А потом — потом мы вернем тебя, когда станет безопасно.

Нил Кэффри или Брайс Ларкин открывает глаза.

— Кто ты? — спрашивает его Чак.

Нил Кэффри (или Брайс Ларкин) внимательно осматривается и находит замаскированные камеры на бумажном абажуре настольной лампы и на рамке семейной фотографии Бартовски. Сара Уокер в спальне Чака смотрит на него. Полковник Кейси и Гетруда Вербански в соседней квартире сидят возле монитора и заряженных пушек. Чак, не такой уж и растяпа, каким казался Нилу Кэффри, напряженно всматривается, пытается найти старого приятеля.

И только Эл, вернее Элли, искренне волнуется за него.

— Я вспомнил. Личность предложила изменить Диана Бэкман. Мы вместе выбрали обаятельного парнишку, подделывающего картины. Так я стал Нилом Кэффри.

— С возвращением, Брайс.

— Я не говорил, что перестал быть Нилом Кэффри, вспомнив себя прежнего.

— Ты выбираешь Нила?

— Его, и его новую жизнь, без авантюр. Не похищайте меня больше, Чак. Пришлите приглашение на нормальной открытке.

— Ты встанешь и уйдешь?

— У меня есть дела. И я вспомнил, спасибо, Элли, что их не мало.

Дать понять Питеру, что Нил жив. Питер же наверняка винит во всем себя. И чтобы Питер не дергался, дать понять, чем именно занят Нил — легальной работой. Моззи все поймет по Питеру и сам примчится в Париж. Кроме Питера и Моззи еще один человек должен знать, что Нил не умер. Поэтому после Нью-Йорка надо будет непременно завернуть в Лондон, к Саре Эллис. И сказать, что там, на Эмпайр Стайт Билдинг он был так убедителен, потому что искренне верил, что когда-нибудь его слова окажутся правдой.

— Как-нибудь пересечемся, Чак.

— Даже быстрее, чем ты думаешь. Кармайкл Индастриз, Нил. Это моя компания. Наша. И мы тоже участвуем в твоей разработке охранных сигнализаций. Улучшаем твой проект для Лувра. А как ты думаешь, мы вышли на тебя?

Этот новый Чак, уже не кандидат для вербовки ЦРУ и не инженер технической поддержки, вполне может стать коллегой и другом новому Нилу Кэффри.

— Тогда до встречи в Париже, умник.

У Нила болит голова, его не держат ноги и его мутит от снотворного и воспоминаний Брайса Ларкина, но впервые за долгие годы он ощущает, как лопнул его поводок.

Он свободен.