По краю лезвия (гет)

— Убирайся, я не хочу тебя больше видеть! — Вайолет, вытирая тыльной стороной ладони навернувшиеся на глаза слезы, подтолкнула ошарашенного Тейта к двери. — Как ты мог изменить мне с этой расфуфыренной девицей легкого поведения? На эту белобрысую швабру даже взглянуть страшно, если смыть тонну дорогой вычурной штукатурки с ее дурацкой физиономии, — с нескрываемым отвращением и брезгливостью в голосе воскликнула Вайолет. — Ненавижу! — ледяным тоном процедила она.

Тейт не успел проронить ни слова, совершенно обескураженный сложившейся ситуацией. Еще минуту назад они с Вайолет о чем-то дискутировали, строили планы на будущее, а теперь она беспощадно его выпроводила и в приступах гнева наградила целым потоком ядовитых ругательств. Но ведь она даже не дала возможности Тейту объясниться, многое сутрировала. В общем, загнала его в непроходимый тупик. Находясь в явном смятении, Тейт сел на скамейку и обхватил свою кудрявую белокурую голову руками. Вайолет точно дала ему пищу для размышлений таким немотивированным перепадом настроения. Впрочем, это вполне свойственно ее вспыльчивой и ранимой натуре, только вот как расхлебать заварившуюся кашу и убедить свою не на шутку разъяренную девушку в том, что причин для ревности абсолютно нет?

Тейт был на взводе. От одной мысли, что эта банальная ссора может послужить их разрыву, ему становилось дурно, во рту появился неприятный горький привкус, а перед глазами все на миг замельтешило. Почему снова все пошло не так? Не в силах больше размышлять, Тейт достал из заднего кармана брюк телефон. Дрожащими пальцами набрал до боли знакомый номер, но почему-то не решался нажать на кнопку вызова.

«Неужто все может быть хуже, чем есть сейчас?» — пронесся в его голове чей-то уверенный, но противный голос.

Тейт нервно сглотнул и потер пальцами виски, пытаясь прогнать внутреннего собеседника, но тот смехотворным, приторно-слащавым тоном продолжил:

«Ты ведь не нужен ей. Глупый мальчик, она лишь использует тебя. Использует.»

Последнее слово отдалось эхом и замерло, будто одинокое и затерявшееся. Набравшись смелости, Тейт всё же позвонил и мучительно стал ждать ответа. Прошло пять, семь гудков, к сожалению, никто не поднимал трубку. “Она ушла. Одна действительно ушла, и теперь я один,” — подумал он, слушая монотонные, такие раздражающие сейчас гудки. Губы Тейта побелели и сжались в тонкую болезненную полоску, глаза абсолютно потухли и больше не выражали ни единой положительной эмоции.

— Ну и катись себе! Я не намерен терпеть твои идиотские выходки! — в его громком голосе явственно слышалась ярость и толика разочарования.

Он со всей дури шмякнул телефон об асфальт, перевел дыхание, а потом... ничего. Что-то оборвалось внутри него одновременно с резким стуком от падения телефона. Тейт просто встал и с совершенно спокойным выражением лица побрел вдоль улицы, прямиком к своему дому.

Теперь в голове Тейта крутилась лишь одна навязчивая мысль: «Я уже не нужен здесь никому!»

Все сильнее сгущались сумерки, на темном небе проступали блеклые звезды. Где-то вдали были слышны звуки крупной автострады, по которой все реже проезжали автомобили. Тейт подошел к своей улице, слабо освещенной и затененной деревьями. Он бесстрастно повернул ключ и распахнул дверь, надеясь услышать мамин приветливый, всегда ласковый голос, почувствовать себя в ее нежных объятьях, ведь сейчас ему был так необходим хоть один человек, с которым можно поделиться всем грузом, накопившимся в душе, но увы... Найдя на столе маленький, свернутый в трубочку клочок бумаги, Тейт обеспокоенно выдохнул и поджал губы.

"Прости, вызвали на ночную смену. Скоро буду дома, ужин на столе. Мама."

Впервые тишина подействовала на него как разрушительная сила, а одиночество — настолько удручающе. Руки словно заковали в кандалы, ноги прибили гвоздем к полу. Запах вкусного мяса, витавший в кухне, ничуть не разыграл в Тейте аппетит, он тяжелой походкой доплелся до спальни и, даже не разувшись, плашмя упал на кровать. Перед глазами мигом заиграли яркие картинки, калейдоскопично меняющиеся одна за другой. Внезапно почувствовав сильную жажду, Тейт направился к небольшому холодильнику, стоящему в углу. Нет, сейчас он хотел чего-то покрепче простой воды или содовой. С досады хлопнув дверью, Тейт принялся неспешно блуждать по комнате.

Стрелка часов уже давно перевалила за полночь. Непонятные звуки, доносившиеся сквозь распахнутое окно, и тревожные мысли мешали Тейту уснуть или хотя бы расслабиться. Он ворочался с боку на бок, с каждой минутой расстраиваясь и злясь на себя и других всё больше. Тут ему в голову пришла несколько странная идея.

— Может быть, принять немного снотворного? Или... — он осекся, поняв, что размышляет вслух. Разговоры с самим собой явно не входили в его планы.

Найти аптечку не составило никакого труда. С таблетками дела обстояли иначе. Тейт перебрал десятки белых упаковок, прежде чем отыскал нужную. Он глубоко вдохнул и налил в гранёный стакан воды. Едва ощутимое горькое послевкусие оставалось на его губах после каждой пилюли. Отчего-то Тейт решил глотать по одной, будто бы желая насладиться процессом. Внутренний голос тихо протестовал на задворках сознания и призывал остановиться, но, кажется, даже самая могущественная магия (если такая в мире существует) не смогла бы унять его нарастающий пыл.

— Я не хочу больше жить! Не хочу! — запальчиво воскликнул Тейт и залпом глотнул с десяток таблеток. — Вокруг всё так несправедливо... и жестоко, — уже слабым голосом прохрипел он, от бессилия облокачиваясь на мраморную столешницу.

Через некоторое время голова начала кружиться. Перед глазами появились плавающие темные пятна, он из последних сил попытался сесть в кресло, но тщетно. С каждой минутой усиливалось непреодолимое чувство тошноты, разум отказывался воспринимать реальность происходящего, и только острые болевые ощущения не позволяли забыться. Тейт уже начал отсчитывать секунды до нелепой, а самое главное, своевольной кончины, как вдруг до его слуха донесся стук парадной двери, а затем быстрый цокот чьих-то каблуков.

— Тейт! Прости, дверь была не заперта, я… Я пришла извиниться, я погорячилась и была неправа, эта девушка сказала мне, что между вами ничего не было, — в кухню буквально ворвалась Вайолет и, испытав сильное душевное потрясение от увиденного, прижала ладонь ко рту. — Что здесь... — оторопело пролепетала она, падая на колени рядом с ним. — Какого черта ты натворил?! — она с ужасом смотрела блуждающим взглядом на разбросанные по столу упаковки лекарств, пустую пачку из-под снотворного, и мертвенно-бледное лицо своего парня.

Вайолет растерянно забегала глазами по сторонам в поисках чего-то, что сможет прекратить невыносимые мучения Тейта, но, решив, что это бесполезная трата времени, вытащила телефон из сумки и принялась судорожно набирать номер скорой помощи. Она постаралась максимально сориентироваться в неожиданно возникшей проблеме, но, глядя на обездвиженное и обмякшее тело Тейта, из которого с каждой секундой вытекает жизнь, растеряла последние крупицы самообладания.

— Прости меня, — прошептала она. — Я не хотела...

— Тише, милая, — Тейт успокаивающе погладил ее тонкую кисть большим пальцем. — Все будет хорошо...