Злюка + Зануда = ? (джен)

— Грейнджер, он снова ко мне придирается! — высокий, слегка визгливый голос Панси Паркинсон рашпилем прошелся по натянутым нервам.

Я вздохнула. Не иначе, бес меня попутал, когда я решила помочь Панси устроиться к нам на работу. Хвала Мерлину, её взяли в другой отдел, а то я бы сошла с ума от её бесконечных жалоб.

— Паркинсон, не ной. Он твой начальник и придираться к тебе — его прямая и непосредственная обязанность.

Панси взвилась как ошпаренная:

— Да?! Он мой начальник, но это не даёт ему права критиковать меня по любому поводу! Дня не прошло, чтобы он не отпустил в мой адрес какое-нибудь ядовитое замечание. То кофе холодный, то мантия у меня слишком короткая, то цветы полить забыла... А сегодня сказал, что своими когтями я пугаю посетителей! — и она протянула руки, чтобы я смогла оценить двухдюймовые наманикюренные ноготки, покрытые кроваво-красным лаком.

— Не мешают стенографировать? — поинтересовалась я осторожно.

— Недавно купила специально разработанное перо, — похвасталась Панси, демонстрируя приобретение.

Перо было странной изогнутой формы, но оказалось неожиданно удобным. Может, мне тоже стоит маникюр сделать? А то руки как у школьницы, пальцы вечно в чернильных пятнах... Надоело выслушивать мамино: “Гермиона, ты взрослая девушка, которая стоит на пороге замужества, поэтому должна следить за своим внешним видом...” — и так далее в том же духе.

От размышлений меня отвлекло недовольное ворчание:

— Эй, Грейнджер, в каких облаках ты витаешь?

Панси уже успокоилась и теперь пыталась привести в порядок потёкший макияж, запудривая красные пятна от слёз. До недавнего времени я даже не подозревала, что она умеет плакать.

— Прости, Панси, что ты сказала?..

Паркинсон спрыгнула с моего стола, нервным движением поправила смявшуюся юбку и произнесла:

— Мне очень нужна эта работа, ты же знаешь…

Я едва подавила нарастающее раздражение.

— Панси, у меня мало времени. Не могла бы ты выражаться яснее?

Панси понизила голос до шёпота и продолжила:

— Мама запретила мне говорить об этом кому-либо, но у меня нет другого выхода. Папа... слегка не в себе. Он три года пробыл в этом ужасном месте... — она поёжилась, словно ей стало холодно.

Я криво улыбнулась. Три года в Азкабане из возможных семи — слишком недолгий срок, чтобы искупить свою вину перед магическим сообществом. Впрочем, это было мое личное мнение, которое я предпочла оставить при себе.

— Панси, не тяни кота за хвост, — сказала я, испытывая досаду и нетерпение. Это был неприятный разговор, поэтому мне хотелось покончить с ним как можно скорее. — Чего ты хочешь от меня?

Потупив глаза, Панси заговорила:

— Мой испытательный срок заканчивается через неделю. Этот... ясно дал понять, что у меня нет ни единого шанса занять должность его личного секретаря, а нам очень нужны деньги, понимаешь? Отдельная палата в Мунго стоит очень дорого. Грейнджер... Гермиона, пожалуйста...

— Что “пожалуйста”, Паркинсон? — спросила я обманчиво-мягким тоном. — Я сделала всё, что было в моих силах. Теперь всё зависит только от тебя. Тебя взяли на испытательный срок...

— Который я уже провалила! — выкрикнула Панси с отчаянием. Вся её напускная бравада куда-то исчезла, и передо мной стояла всего лишь напуганная и несчастная девушка. — Гермиона, поговори с ним. Всё-таки ты ему не чужая…

Я покачала головой.

— Панси, я не использую служебное положение в личных целях, тем более, Перси вряд ли меня послушает. Он очень щепетилен в этих вопросах.

Глаза Панси вновь наполнились слезами, и она прошептала:

— Ты моя последняя надежда, Грейнджер. Пожалуйста, поговори с Уизли. Дай мне шанс. Умоляю...

Я уставилась на Паркинсон, не веря ушам. В школе она кичилась своим происхождением и была изрядной занозой, а её родители во время войны поддержали сторону Волдеморта. Когда она пришла ко мне по поводу работы в первый раз, то вела себя так нагло и вызывающе, что я едва не выставила её за дверь. Позже я поняла, что это была лишь маска, её способ казаться гордой и независимой. Панси всегда ненавидела о чём-либо просить — и вот теперь она умоляет…

Я тяжело вздохнула. Мы в ответе за тех, кого приручили, — так, кажется, когда-то сказал бессмертный писатель?

— Ладно, Панси, вытри слёзы и приведи себя в порядок. Я поговорю с твоим начальником. Конечно, ничего не обещаю…

— Спасибо, Гермиона, — Панси благодарно сжала мою руку. — Можно, я пока у тебя посижу?

— Чувствуй себя как дома, — хмыкнула я и отправилась на прием к будущему родственнику.

* * *

— Гермиона, она снова надо мной издевается! — воскликнул Перси Уизли, едва я вошла в его кабинет. — Ты только посмотри…

Вечное занудство Перси я ещё могла переносить, но вот выслушивать его жалобы на Панси — это было выше моих сил.

— Перси, она такая, какая есть. Её не переделаешь.

Перси беспомощно кивнул и окинул взглядом царивший в кабинете беспорядок. Это настолько не вязалось с педантичным чистюлей, что я невольно задумалась о причинах его возникновения. Судя по всему, тут не обошлось без урагана локального масштаба.

— Это Панси натворила? — спросила я и начала подбирать разбросанные по полу пергаменты.

— Я всего лишь попросил её сложить бумаги в алфавитном порядке, — ответил Перси, присоединяясь ко мне. — Мисс Паркинсон в ответ швырнула в меня каким-то заклинанием и громко хлопнула дверью.

— Как именно ты об этом попросил?

Перси раздражённо пробурчал:

— Это имеет значение?

— С Панси, — подчеркнула я, — имеет значение абсолютно всё. Скорее всего, ты её чем-то обидел. Что ты ей сказал?

— Возможно, я был немного… резок, — ответил Перси неохотно. — Мисс Паркинсон показала себя далеко не с лучшей стороны за то время, пока она исполняет обязанности моего личного секретаря, и мне это порядком надоело. Кажется, я упомянул, что ей недолго осталось испытывать моё терпение, и попросил хотя бы в последнюю неделю делать свою работу сносно.

Я присвистнула. Перси мог дальше не продолжать, картина и без того была ясна как божий день.

— Неудивительно, что Панси вспылила, — сказала я, качая головой. — Ты дал ей понять, что она фактически уволена, а потом приказал сложить бумаги.

Перси нахмурился и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я его опередила.

— Дай ей ещё один шанс. Панси исправится. Ей необходима эта работа.

Перси наградил меня изумлённым взглядом.

— Гермиона, ты просишь меня дать шанс мисс Паркинсон? Ты?! — выговорил он наконец.

Я кивнула.

— Пойми, Перси, я люблю Паркинсон не больше твоего. В школе мы не ладили — и это ещё мягко сказано. Временами она просто невыносима. Но… мне жаль её, Перси. Она оказалась в незавидном положении: ни друзей, ни работы... Она в отчаянии. Один шанс, Перси, о большем я не прошу.

Перси какое-то время сосредоточенно собирал бумаги. Молчание несколько затянулось, и я подумала, что он мне откажет. По крайней мере, я бы этому не удивилась.

— Хорошо, Гермиона, — сказал он тихо. — Я дам мисс Паркинсон ещё один шанс, но при одном условии: я составлю список требований к тому, как она должна выглядеть, что она должна говорить, какой длины мантии она должна носить и прочее. У неё есть неделя, чтобы начать соответствовать этим требованиям, иначе…

Перси не закончил фразу и махнул рукой, словно отгоняя от себя надоедливую муху.

— Спасибо, Перси, — ответила я, едва удержавшись от облегчённого вздоха. — Панси может вернуться? Ты её не выгонишь?

Перси нехотя кивнул.

— И ещё, Гермиона, — произнёс он вдогонку.

Я обернулась и вопросительно приподняла бровь.

— Прежде чем мисс Паркинсон вернётся и приступит к выполнению своих обязанностей, проследи, чтобы она смыла с лица краску и убрала эти ужасные ногти.

Ох, не верю я, что Панси продержится хотя бы день. После её безумной выходки Перси будет драконить её еще больше.

— Хорошо, Перси, я обязательно за этим прослежу, — ответила я и направилась в свой кабинет, чтобы осчастливить Панси хорошей новостью.

Вот только хорошей ли?..

Два дня от Панси не было ни слуху ни духу, и я подумала было, что всё обошлось. Размечталась, в общем... Утром третьего дня, придя на работу, я увидела Панси на пороге собственного кабинета. Она сидела прямо на полу, обхватив руками поджатые коленки, и горько плакала.

— Панси, что ты тут делаешь?!

— Разве не видишь? — Панси шмыгнула носом и довольно неизящно утерла нос рукавом мантии. — Тебя жду.

— А я думала, изображаешь из себя Ниагарский водопад, — пошутила я. — Что у тебя стряслось на этот раз?

— Мы так и будем стоять на пороге? — в голосе Панси прорезались сварливые нотки.

Пожав плечами, я выудила из сумочки ключ от кабинета, отперла дверь и посторонилась, пропуская её внутрь.

— У меня для тебя есть две новости: плохая и очень плохая, — нервно хихикнула Панси, проходя в кабинет. — С какой начать?

Она снова шмыгнула носом, и я подала ей упаковку бумажных салфеток.

— Начни с плохой, — предложила я.

Высморкавшись, Панси сообщила:

— Уизли меня выгнал, на этот раз окончательно. У меня больше нет работы.

Я тихонько хмыкнула. Мерлин свидетель, с Паркинсон не соскучишься...

— Так, с этого места, пожалуйста, поподробнее. За что Перси тебя выгнал?

Вместо ответа Панси проворчала:

— Ты бы хоть чаю предложила… Можно, я возьму печенюшку? — она знала, что в моём шкафчике стоит коробка с шоколадным печеньем.

Я нетерпеливо махнула рукой:

— Угощайся. Чайник сама поставь, справишься, надеюсь? Мне надо переодеться.

Хрустя печеньем, Панси зажгла горелку и плюхнула на неё чайник.

— Панси, я вся внимание, — я уже надела рабочую мантию и теперь выжидающе смотрела на Паркинсон.

— Позавчера папе стало хуже, поэтому я целую ночь просидела у его постели и жутко не выспалась. Уизли с утра надавал мне кучу поручений, а сам куда-то умотал. Пока его не было, заходила его пассия, Пенни Кристал. Вся такая из себя расфуфыренная. Просила передать “её сладкому персику”, что её родители ждут их к ужину…

Панси вдруг запнулась.

— И что дальше? — спросила я, в общем-то, догадываясь о том, что произошло.

Паркинсон подтвердила мою догадку, скривив губы в гаденькой улыбочке.

— Я благополучно забыла о просьбе мисс Кристал. “Сладенький персик” остался в неведении относительно приглашения на ужин и весь вечер корпел над докладом Министру, а я, вместо того, чтобы сидеть с умирающим отцом, вынуждена была ему помогать... — Панси, замолчав, полузадушено всхлипнула и продолжила свой рассказ. — В девять вечера разъярённая Пенелопа ворвалась к Уизли в кабинет, надавала ему пощёчин и объявила, что между ними все кончено. Пока они выясняли отношения, я предпочла убраться подальше, надеясь, что всё обойдется, голубки помирятся, а о моем участии в этой истории не вспомнят...

— Зря надеялась, — подытожила я, зная натуру Перси Уизли и его злопамятность.

Панси кивнула.

— Утром я пришла на работу пораньше, предположив, что таким образом смогу заслужить прощение. Скажем, цветы полить без напоминания, пыль вытереть, закончить этот дурацкий доклад... Уизли не пустил меня даже на порог. Из-за закрытой двери проорал мне, чтобы я убиралась туда, откуда вылезла. — Паркинсон издала странный смешок. — Думаю, он имел в виду гадюшник. Собственно говоря, это и есть плохая новость.

Я покачала головой. Не мудрено, что Панси плакала в три ручья... Интересно, какая же тогда очень плохая новость?

Словно в ответ на мою мысль Панси произнесла:

— Уизли ждёт тебя в своём кабинете, и он очень-очень зол.

Так, приехали...

— Ладно, Панси, — я махнула рукой в сторону чайника, — успокойся пока, выпей чаю, а я схожу к Перси и поговорю с ним. Не плачь, возможно, всё ещё утрясётся.

— Даже не знаю, что бы я без тебя делала, Грейнджер, — Панси невесело усмехнулась. — Спасибо тебе.

Услышать “спасибо” от Панси Паркинсон дорогого стоит... Я кивнула и отправилась к Перси Уизли с самыми нехорошими предчувствиями.

* * *

Панси сказала, что Перси меня ждёт, однако дверь в его кабинет была заперта. Я постучала раз, другой, но ответа так и не дождалась. Вытащив волшебную палочку, я прошептала:

— Алохомора.

Если меня застукают за тем, как я в отсутствие помощника Министра вскрываю дверь его кабинета — меня привлекут к ответственности за проникновение со взломом, и даже Гарри мне не поможет. Если же Перси там... что-нибудь придумаю, в первый раз, что ли?

Перси в кабинете, скажем так, наличествовал. В виде сильно нетрезвого тела, потому что другими словами его состояние трудно было описать. Присмотревшись к Перси, я поняла, что он... плачет. Его слёзы я видела лишь однажды — в день, когда хоронили Фреда.

— Что с тобой? — выдохнула я потрясённо.

Перси поднял на меня расфокусированный взгляд и пьяным голосом протянул:

— А-а-а, это т-ты? Вх-ходи.

Ситуация была из ряда вон, поэтому я сначала наложила на дверь Коллопортус вкупе с Муффлиато, а затем подошла к плачущему помощнику Министра и ласково спросила:

— Что случилось?

— П-пенни меня брос-сила, — сообщил он, икнув. — Навс-сегда брос-сила. С-сказала, что я п— полный п-придурок и ч-чтобы я ос-ставил её в п-покое.

— Перси, милый, Пенни девушка вспыльчивая, но долго не сердится, вы помиритесь, вот увидишь...

Помотав головой, он пробормотал:

— П-пенни вернула мне к-кольцо. Она разорвала нашу п-помолвку... И виновата в этом т-ты! — внезапно зарычал он, надвигаясь на меня с таким выражением лица, что я невольно попятилась.

— Протрезвеус! — крикнула я, направив на него волшебную палочку.

Перси дёрнулся, всхлипнул — и его стошнило прямо в подставленное мной ведерко для мусора.

— Ты что творишь, Грейнджер?! — завопил он, мгновенно трезвея.

— Спасаю твою карьеру от краха, ты, идиот! — заорала я в ответ. — Через час ты должен быть у Министра с докладом! Хочешь с работы вылететь?!

— Зачем мне карьера, когда рухнула моя жизнь?.. — простонал Перси, хватаясь за голову. — Ч-чёрт, болит...

Я протянула ему стакан с водой:

— На, выпей пока. У меня в сумочке должны быть магловские таблетки от головной боли, называются аспирин. Я передам их тебе через Панси. Примешь две — ты слышишь? — две таблетки, а потом вы с Панси сядете и закончите доклад.

— Но... — Перси смешно наморщил лоб.

— Никаких “но”, Персиваль Игнатиус Уизли! — сказала я строго. — Жалеть себя будешь потом. Ясно?!

Перси удручённо кивнул.

— Я уже говорил, что ненавижу тебя и Паркинсон? — спросил он невпопад. — Вы мне жизнь сломали. Какого дракла Панси назначили моим секретарём?! У неё же мозгов меньше, чем у курицы, а вот амбиций на троих хватит... После окончания испытательного срока я не желаю её видеть, поняла? Только из уважения к тебе, Гермиона, я не прогоню её сегодня же.

— Спасибо тебе, Перси, — пробормотала я. На большее я и не рассчитывала.

Первая гроза миновала относительно благополучно, и это не могло не радовать. Ну а потом… Потом я обязательно что-нибудь придумаю.

— Панси?! — воскликнула я, в недоумении таращась на Паркинсон, стоявшую на пороге моей квартиры.

— Нет, тень отца Гамлета! — ответила она ехидно. — Разумеется, это я, Грейнджер! Кому ещё ты могла понадобиться в семь часов утра... У тебя не найдется чашечки кофе?

Я проигнорировала столь оригинальное приветствие и пригласила её войти.

— Как ты узнала мой адрес? — спросила я, на что Панси невинно улыбнулась.

— Спросила в отделе кадров. Там работает кузина моей подруги Миллисент... Уизли дома?

— Мы с Роном не живём вместе, — пояснила я, невесть отчего краснея. — Мы считаем, что до свадьбы...

— Мы?! — Паркинсон неприятно хихикнула. — Я уверена, что твой квиддичный суперстар спит и видит, как бы заполучить тебя в свою постель, а "мы" существует исключительно в твоём не слишком богатом воображении.

— Панси, если ты пришла меня оскорблять... — вспылила я.

— Гермиона, мне необходима твоя помощь.

Я мысленно застонала. Опять?! Нет, всё-таки эта девушка безнадежна...

— Что случилось на этот раз? — я постаралась, чтобы мой вопрос прозвучал не слишком раздражённо. — Снова Перси чудит?

От возмущения Панси даже подпрыгнула.

— Чудит?! Да ты только посмотри, во что он меня превращает! Меня, Панси Паркинсон, девушку, которая когда-то была одной из самых элегантных студенток факультета Слизерин!

— От скромности ты явно не умрёшь, — съязвила я, но Панси это задело мало.

— Зато я умру от кое-чего пострашнее! — с этими словами она прижала руки к груди, видимо, воображая себя великой драматической актрисой, играющей в театральной постановке гениального режиссера. — Я умру от недостатка мужского внимания! Вчера Блейз прошёл мимо и даже не посмотрел в мою сторону, как будто я была пустым местом, а когда я его окликнула... Грейнджер, видела бы ты жалостливое выражение его лица! А ведь в школе этот парень готов был ползать передо мной на коленях!

Панси уставилась на меня в ожидании ответной реплики, но я промолчала, зная, что мой ответ придется ей не по вкусу.

— Как тебе нравится моя прелестная новая мантия? — спросила она и сделала изящный пируэт, демонстрируя бесформенную мантию отвратительного болотно-зелёного цвета. — Одобрена высшим руководством в лице самого Персиваля Как-Там-Его-Дальше Уизли... Ужас, правда?

Мантия и в самом деле была ужасна, поэтому я замялась, подбирая правильные слова.

— Панси, я не слишком разбираюсь в моде, ты мне сама об этом сто раз говорила... На мой взгляд, не совсем в твоём стиле, но такова цена твоего возвращения на работу, помнишь?

Панси скривилась, словно у нее заболели зубы.

— Поделом мне, — пробормотала она. — Уизли — это кара, постигшая меня за все мои прошлые грехи... Ты знаешь, что он запрещает мне краситься и заставляет собирать волосы в унылый пучок? Я похожа на старуху МакГонагалл, а ведь мне всего лишь двадцать два! Я хочу быть красивой и кружить парням головы!

— Панси, твоё желание вполне понятно, но...

— Можешь не продолжать. Сейчас ты скажешь, что я это заслужила. — Панси схватила меня за руку. — Гермиона, будь лапочкой, поговори с ним. Я не прошу о многом. Пусть Уизли пересмотрит свои драконовские требования и разрешит мне хоть немного подкраситься. Без макияжа, да еще в этой дурацкой мантии, я похожа на пугало!

Выдернув ладонь из её цепких пальцев, я сердито воскликнула:

— Панси, это же просто смешно! Одному Мерлину известно, чего мне стоило упросить Перси не выгонять тебя с треском, а дать доработать испытательный срок! Поверь, ему очень хотелось объявить тебе строгий выговор с занесением в личное дело, но я его отговорила. Да, он тебя ненавидит и делает твою жизнь невыносимой. Что ж, я могу его понять! Невеста бросила его буквально накануне свадьбы — и угадай с трёх раз, кто именно в этом виноват!

Я замолчала, пытаясь отдышаться после длинной тирады, а Панси вдруг спрятала лицо в ладонях и разревелась как девчонка. Похоже, мои нравоучения были как никогда кстати.

— Панси, ты в порядке? — спросила я, испытывая невольное чувство вины. Раскаяние пропало бесследно, когда Паркинсон буркнула:

— Грейнджер, и почему тебя вечно тянет задавать глупые вопросы? Неужели по моему виду можно сказать, что я в порядке?!

— Нельзя, — ответила я, злясь на себя за то, что едва не поддалась неуместной жалости к бывшей слизеринке. — Панси, ты уж извини, но я ничем не могу тебе помочь. Тебе осталось потерпеть всего лишь несколько дней, пока не закончится твой испытательный срок у Перси. Думаю, в другом отделе будут не такие строгие правила, и ты сможешь...

— Несколько дней? — хмыкнула Панси с горечью. — Разве я не упомянула, что по окончании испытательного срока Уизли берёт меня в качестве личного ассистента?

— Перси берёт тебя на постоянную работу?!

Панси в ответ кивнула.

Я полагала, что скорее мир перевернется, чем Перси Уизли забудет причинённое ему зло... До чего же иногда приятно ошибаться в людях.

— Ну так радуйся, глупенькая! — я даже засмеялась, чувствуя неимоверное облегчение, что всё так замечательно разрешилось. — Хорошая должность с приличным окладом — разве не об этом ты мечтала?

Посмотрев на меня как на ненормальную, Панси разве что пальцем у виска не покрутила.

— Да, а помимо должности и оклада — занудный и злопамятный придурок в качестве начальника, — ответила она с иронией. — Гермиона, неужели ты не понимаешь, что Уизли жаждет мести?! Он мог бы дождаться моего перевода в другой отдел и забыть о моем существовании, так нет же! Он хочет, чтобы я сама написала заявление об увольнении.

— И что с того, если ты напишешь заявление? — не поняла я. — Ты неплохо стенографируешь, а в Отделе спорта, насколько я знаю, недели через две секретарша уходит в декрет. Хочешь, устрою тебе встречу с Кормаком? Вы с ним наверняка сработаетесь.

Панси покачала головой.

— Я бы с радостью, но Уизли предупредил меня открытым текстом: стоит мне хотя бы дёрнуться в том направлении — и он даст мне такую характеристику, что меня даже улицы подметать не возьмут. Нет, Грейнджер, лучше синица в руке... Рыжая противная синица.

Она с надеждой заглянула мне в глаза.

— Ну так как, поможешь?

Мерлин всемогущий, как же всё у них сложно…

— Ладно, Панси, — вздохнула я обречённо. — Ничего не обещаю, но… Я попытаюсь.

* * *

Дождавшись, пока Панси уйдёт на обед, я робко поскреблась в дверь и заглянула в кабинет к Перси.

— Можно?

Перси, заложив руки а спину, стоял у магокна и смотрел на бушующий за ним шторм.

— Что вам угодно, мисс Грейнджер? — спросил он, не оборачиваясь, и от его ледяного тона на меня повеяло прямо-таки арктическим холодом.

— Перси…

— Даже не проси.

Задвинув штору, он наконец-то повернулся ко мне. Меня настолько поразил его изнурённый вид, что я вынуждена была себя одёрнуть, чтобы не задать рвущийся с языка дурацкий вопрос. Согласитесь, в данной ситуации "что с тобой?" прозвучало бы форменным издевательством.

— Я и не собиралась, — пробормотала я, слегка покривив душой, на что Перси невесело усмехнулся.

— Врёшь ведь. Мисс Паркинсон снова на меня нажаловалась?

— Ну… Не совсем.

Перси тяжело вздохнул.

— Гермиона, поверь, я не требую от неё невозможного. Всего лишь прошу соблюдать правила: не ходить с распущенными волосами, поменьше краситься и чтобы длина её мантии находилась в рамках приличия. Неужели это так сложно?

Я покачала головой.

— Вовсе нет, но это… это же Панси.

— Ты говоришь так, как будто это всё объясняет! Вот ты, например, никогда не светишь голыми коленками, а мисс Паркинсон, между тем, постоянно…

— Перси, здесь тебе не монастырь, — перебила я его сердито. — А что касается меня, я бы с радостью, как ты изволил выразиться, "светила голыми коленками", но у нас в отделе такая холодина, что не спасают никакие согревающие чары! И вообще… Посмотри на это с другой стороны, — продолжила я, наполовину сбавив тон. — Панси — привлекательная молодая девушка. Вполне объяснимо, что ей не хочется выглядеть пугалом.

— Привлекательная? — фыркнул Перси. — Да она настоящая мымра! Кикимора болотная… ни кожи ни рожи…

— Перси! — воскликнула я, но он, кажется, завёлся всерьёз.

— …бледная поганка, гадина ползучая… давить таких прямо в колыбели…

— ПЕРСИ!

— А? — Перси удивлённо моргнул.

— Прекрати её оскорблять или я… или я пожалуюсь на тебя Министру! Взрослый человек, а ведёшь себя как маленький! Твоя личная неприязнь к ней — ещё не повод выставлять её на посмешище.

— То есть ей, получается, можно…

— Прошу тебя, перестань. Я понимаю, тебе сейчас тяжело... — Перси раздражённо мотнул головой, когда я, стараясь успокоить, легонько дотронулась до его руки. — Так и ей ничуть не легче. Кстати, Панси сказала, что после испытательного срока остаётся у тебя. Ты хорошо подумал? Может, ну её к драклам? Пусть переводится в Отдел спорта и портит жизнь Кормаку. Если что, я могу с ним поговорить…

— Нет! — рявкнул Перси с неожиданной злостью, словно моё предложение показалось ему верхом идиотизма. — Это даже не обсуждается! Мисс Паркинсон останется здесь. Мы ещё посмотрим, кто кого...

— Всё с тобой ясно, — вздохнула я, подходя к магокну, и рывком отдёрнула штору. Буря улеглась, и лишь на самом горизонте висела одинокая грозовая туча, таявшая с каждой секундой. — Что мне передать Панси?

— Передай мисс Паркинсон, чтобы не отлынивала от работы. Вчера она ушла на пять минут раньше положенного.

— Перси, ты, наверное, не в курсе, но у неё отец болен…

— Мне нет до этого дела. Нужна ей эта должность — пусть старается. Если же нет — так я её не держу... Но к Кормаку она попадёт только через мой труп.

— Я так поняла, послабление режима Паркинсон не светит, — пробормотала я себе под нос, однако Перси меня всё же услышал.

— Ты всё правильно поняла, — недобро ухмыльнулся он, и его ухмылка здорово мне не понравилась.

Я разыскала Паркинсон в министерской столовой и, заранее настроившись на новый поток слёз и ругательств, сообщила, что с треском провалила миротворческую миссию. Впрочем, Панси на эту новость отреагировала более чем странно. Точнее, никак.

Она вяло махнула рукой, предлагая мне сесть, и продолжила живописно размазывать по тарелке картофельное пюре.

— Забудь, — ответила она наконец. — Как-нибудь доработаю, осталось-то всего ничего.

— То есть? — не поняла я. — Ты что, собираешься увольняться?

— А у меня есть варианты?

— Этим утром ты излучала куда больше оптимизма…

— Утром? — горько усмехнулась она. — Утром я ещё на что-то надеялась.

— Панси, что случилось?

— Ничего особенного. Мир не рухнул, небеса не разверзлись… Мне просто указали на моё место.

Паркинсон отставила тарелку с практически нетронутым гарниром и потянулась за стаканом с соком. Каким-то шестым чувством я поняла: ещё немного — и разразится буря, причём пострашнее той, что я наблюдала за магокном в кабинете у Перси.

— Панси…

— Грейнджер, мне пора. Спасибо, что хотя бы попыталась.

Встав, она подхватила поднос и направилась к выходу, по дороге выбросив остатки несостоявшегося обеда в мусорный бак.

Догнала я её уже в коридоре.

— Панси, послушай…

Пытаясь остановить Паркинсон, я схватила её за руку, чуть повыше запястья, и Панси взвизгнула, словно кошка, которой отдавили лапу.

— Да что с тобой?!

— Н-ничего, — выдавила она, глотая слёзы.

— А ну, покажи-ка это "ничего"! — Я бесцеремонно задрала рукав её мантии, обнажая руку до самого локтя, и… остолбенела. — Какого...

На бледной коже предплечья Панси отчётливо выделялся багрово-фиолетовый синяк, явно смахивающий на отпечаток крупной мужской ладони.

— Это… Перси тебя так?

— Нет, — пряча глаза, Панси торопливо одёрнула рукав. — Прищемило в лифте.

Она меня совсем за дуру держит?!

— Не выдумывай, двери лифта зачарованы и попросту не закроются, если между створками окажется препятствие! Поэтому повторяю вопрос: это Перси тебя так?

Виноватый — виноватый?! — взгляд Панси был красноречивее всяких слов, и от злости меня буквально затрясло.

— Мы идём к Министру, — процедила я сквозь зубы. — Я этого так не оставлю.

— Нет, Грейнджер, ты не понимаешь!

— Ну так объясни!

Панси снова всхлипнула.

— Это моя вина. В общем, это… это я его довела. Сказала, будто видела его ненаглядную Пенни в компании Маркуса Флинта, а потом добавила, что его бывшая девушка наконец-то научилась разбираться в парнях.

— Идиотка! — простонала я, борясь с отчаянным желанием отвесить Панси подзатыльник. Нет, ну а вдруг это помогло бы ей поумнеть? — Ты специально его провоцируешь? Так сказать, из любви к искусству?

— Я не специально! Ну, то есть, не совсем… Я на самом деле встретила Пенелопу Кристал с Маркусом! Они сидели в кафе — в том, что напротив Каминного зала, — а я просто мимо проходила и ещё удивилась: место людное, а они держатся за руки и воркуют, словно два голубка, смотреть тошно! А потом увидела, как сильно терзается Уизли из-за этой швабры лохматой и… Грейнджер, ты не поверишь, но мне стало его жаль!

— Своеобразное у тебя представление о жалости, Панси, — только и хмыкнула я. — А также потрясающая способность на ровном месте влипать в неприятности... Ну и что мы теперь будем делать?

Панси только дёрнула плечом, мол, понятия не имею. М-да-а, заварила же она кашу…

Дверь в столовую неожиданно распахнулась и в коридор вывалилась целая толпа министерских сотрудников, спешивших вернуться на свои рабочие места. Чтобы нас не унесло людским потоком, нам с Панси пришлось отступить к самой стене.

— Слушай, Паркинсон, — прошипела я, послав дежурную улыбку окликнувшей меня Лаванде, — у меня появилась идея. Давай я отведу тебя к себе, ты пока соберёшься с мыслями, чайку попьёшь, а я тем временем поговорю с твоим начальником?

— Не надо! — ответила она торопливо. — Я сама с ним… поговорю. А ещё лучше — уволюсь к мерлиновой бабушке!

— Надо. И не спорь. После этого он почти наверняка оставит тебя в покое.

Панси только вздохнула:

— Грейнджер, скорее ад заледенеет, чем Уизли перестанет ко мне придираться.

— Ну это мы ещё посмотрим. Поверь, я умею быть чертовски убедительной.

* * *

— Это ты, Гермиона? А где мисс Паркинсон?

Молча закрыв дверь, я так же молча прошествовала к столу и уселась напротив Перси, взиравшего на меня с плохо скрытым изумлением.

— Где мисс…

— В Мунго, — соврала я, не моргнув глазом.

Перси нервно сглотнул, и это стало для меня последней каплей. От немедленной расправы его спасло лишь моё нежелание избавляться потом от трупа и врать Гарри, куда мог запропаститься помощник самого Министра магии.

— И ты даже не поинтересуешься, что мисс Паркинсон там забыла? — спросила я елейным тоном.

— Ну и что мисс Паркинсон там забыла? — повторил он, заметно бледнея.

— Мисс Паркинсон вывихнула правую руку, — сначала я хотела сказать "сломала", но в последнюю секунду решила не рисковать: с Перси станется выяснить, правда это или нет. Надо будет заскочить к Парвати, чтобы в случае чего она подтвердила, что Паркинсон обращалась к ней за медицинской помощью. — Работать она сегодня не сможет.

— Хорошо, я…

— И ты даже не поинтересуешься, как это произошло?

Перси надменно вздёрнул бровь.

— Мне нет до этого дела, Гермиона, и если у тебя всё, то я хотел бы поработать.

— Нет, это не всё, Перси, — ответила я, чувствуя, что начинаю злиться. — Потому что тебе должно быть до этого дело. Потому что Паркинсон — твоя подчинённая, и у тебя нет права вымещать на ней своё плохое настроение!

Перси бросил на меня тяжёлый взгляд исподлобья.

— Что она тебе наплела?

— В том-то и дело, что ничего! — рявкнула я, послав к драклам хорошие манеры. — Я нечаянно задела её руку, она вскрикнула, я спросила в чём дело, а когда она не ответила — просто задрала рукав её мантии! И угадай, что я там увидела?!

— И что же ты там увидела? — яда в его голосе хватило бы, чтобы отравить половину Министерства.

— Здоровенный синяк, похожий на отпечаток мужской ладони! Перси, я понимаю, что Паркинсон далеко не подарок, но зачем ты так с ней? Почему третируешь, унижаешь, заставляешь носить отвратительные мантии, а теперь ещё и поднимаешь на неё руку?! Какого, прости, лешего ты не отправишь её к Кормаку, раз даже не можешь дышать с ней одним воздухом?!

— Потому что она слизеринская стерва, которая поссорила меня с любимой девушкой и расстроила мою помолвку. Как думаешь, этой причины достаточно?

Я вздохнула: похоже, мы с Перси разговариваем на разных языках… И всё же мне придётся достучаться до него, чтобы их с Панси противостояние не зашло слишком далеко.

— Перси, сейчас я кое-что тебе скажу… Только пообещай выслушать, а обижаться на меня будешь потом.

Он нехотя кивнул, и я, собравшись с духом, продолжила.

— Мне кажется, что Пенелопа никогда тебя по-настоящему не любила… Не перебивай! — воскликнула я, заметив, что Перси собирается мне возразить. — Любящая девушка не будет выяснять отношения при посторонних и уж тем более не станет рвать помолвку по такому пустячному поводу, а спустя неделю встречаться с другим парнем.

Перси зло сверкнул глазами.

— Паркинсон лжёт, Пенни не могла так со мной поступить!

— Зачем ей врать? Чтобы насолить ещё больше? Поверь, Панси это точно не нужно, хотя она та ещё склочница... У неё отец болен, поэтому ей необходима эта работа. Настолько, что она готова была терпеть ненормированный график, твои придирки и даже чудовищно безвкусную мантию и отсутствие макияжа… Хотя мне кажется, что с последними двумя пунктами, несмотря на всю тяжесть положения, Панси так и не смирилась. — Тут я не выдержала и тихонько засмеялась. — Представляешь, заявилась сегодня ко мне домой в семь утра с просьбой на тебя повлиять.

— В семь утра? — Перси против воли ухмыльнулся. — И как ты на это отреагировала?

— Как-как… Напоила её кофе и обещала посодействовать.

— Зря ты с ней возишься. Сколько волка не корми… Стерва она. И дрянь. Неблагодарная к тому же.

— Это ты зря, — возразила я. — В сущности, Паркинсон не так уж плоха, как кажется на первый — да и на второй — взгляд. Сам посуди: Панси не стала болтать о вашей с Пенни ссоре. Фактически, о ней никто, кроме самых близких, не знает, и если вы вдруг помиритесь…

Перси покачал головой.

— Я пытался выяснить у Пенни, чем я мог так сильно её обидеть, но она не желает меня видеть, а письма возвращает нераспечатанными. Ещё эта история с Флинтом… Знаешь, когда Паркинсон со злорадной улыбочкой сообщила, будто видела с ним Пенни, я готов был её убить... Я имею в виду Паркинсон, — уточнил он, перехватив мой сочувствующий взгляд. — В тот момент я себя не контролировал. Схватил её за руку… вроде как… и хорошенько встряхнул. И крикнул, чтобы не молола чепухи, иначе она об этом сильно пожалеет. А теперь вот…

— Похоже, Пенни просто нужен был подходящий повод, чтобы порвать с тобой, и она его нашла, — проговорила я задумчиво. — На месте Панси мог оказаться кто угодно, даже я. Или Гарри.

— Ты ищешь ей оправдание?

— Нет, что ты. Но в то же время абсолютно уверена, что Панси поступила так без всякого злого умысла. Сделанного не воротишь, поэтому прошу тебя: оставь её в покое. Иначе… мне придётся принять меры.

— Ты мне угрожаешь?

— Думай что хочешь, но я тебя предупредила. И… — Я немного поколебалась, но всё же добавила: — Прости, что втянула тебя в это дело. Если бы не моя просьба…

Перси криво улыбнулся.

— Учту на будущее, что помогать тебе выходит себе же дороже. А теперь извини, но мне действительно надо работать.

— Перси, пообещай, что больше не будешь её трогать.

— Да не буду я трогать твою драгоценную Паркинсон, успокойся! — вспылил он. — Тоже мне… защитница униженных и оскорблённых. Меня бы кто пожалел!

Видя, что сейчас разговаривать с ним бесполезно, я направилась к выходу. И уже у самого порога услышала:

— Пусть возвращается.