Прости (джен)

Вновь и вновь я вижу сон -

Ария

Оби-Вана Кеноби нечасто посещали видения. Та таинственная завеса, за которой скрывалось будущее, обычно не спешила открываться перед ним.

Однако всё когда-то случается впервые.

Он летел на Утапау, где скрывался генерал Гривус, последний яркий и сильный лидер сепаратистов: Совет поручил Оби-Вану важнейшую миссию, которая должна положить конец затянувшейся на долгие годы Войне Клонов.

Однако у магистра Кеноби с самого начала было очень плохое предчувствие насчет этой миссии, которое его и на этот раз, увы, не подвело.

Оби-Ван был уже на полпути к месту назначения, когда его посетило ужасное по своей реалистичности видение.

"Гривус может подождать. Дарт Вейдер — нет".

* * *

Оби-Ван прибыл на Корусант так быстро, как только мог, но все равно опоздал... У него до сих пор рябило в глазах и немного подкашивались ноги. Было ли это от только что пережитой им бешеной гонки или же от увиденной жуткой картины, на которой печально знакомый и даже родной 501-ый легион клонов во главе с Энакином — точь-точь как в его видении — шел на штурм храма.

Роковой приказ номер 66 был отдан. Республика вот-вот падет, как и Храм джедаев. Этого уже никто не в силах изменить... Дарт Сидиус переманил его ученика, но Оби-Ван Кеноби отказывался верить, что всё потеряно. Он будет бороться до последнего. Он должен найти Энакина и... поговорить с ним.

* * *

Найти Энакина было легко: Скайуокер светился в Силе неистовым огнем, то и дело мечущимся в разные стороны. Сложнее было подобраться к нему незаметно. Подгадать момент, когда тот отделится от клонов и будет один.

Необходимо было выжидать, спокойно наблюдая, как клоны убивают защитников храма, его друзей и соратников. Оби-Ван умел ждать, несмотря на то, что каждая смерть ощущалась им, словно удар ножом по сердцу.

* * *

И вот наконец решающий момент наступил: Энакин увлекся поединком с одним из рыцарей, вчерашним падаваном, ещё совсем мальчишкой, — коих, кстати говоря, в последние годы войны клонов развелось много, по причине возросшей смертности наставников-джедаев.

Поблизости не было ни одного клона, так что лазерного выстрела в спину можно было не ожидать.

Неравный поединок вот-вот должен был завершиться в понятно чью сторону, но магистр Кеноби не спешил. Он наблюдал. С замиранием сердца Оби-Ван смотрел, как ловкими, отработанными за годы тренировок движениями загоняет Скайуокер своего противника в угол, как становится всё бледнее его лицо, ведь тот осознает, что совсем скоро ему придется нанести решающий удар и забрать жизнь у этого только начавшего жить юнца, что это будет его первый собственноручно убитый джедай... Оби-Ван видел, как лихорадочно блестели пронзительно-синие глаза его ученика. Порой ему казалось, что он замечает в них опасно мелькающие золотистые искры...

Наконец меч был выбит из ослабевшей руки мальчишки, и теперь этот бедолага стоял, вжавшись в стену, отрезавшую всякий путь к отступлению.

— Мастер Скайуокер, прошу, опомнитесь... — предпринял он последнюю, тщетную попытку докричаться до разума внезапно спятившего Рыцаря Без Страха и Упрека.

Энакин на миг замер. Рука с судорожно зажатой в ней рукоятью меча задрожала: голос у мальчишки был жалостливым, глазки голубыми, невинными, почти как у него самого когда-то.

Скайуокер тряхнул головой, прогоняя наваждение. "Нет, он Дарт Вейдер. И он сделает это".

"Пора", — решил Оби-Ван, видя, как медленно, словно в замедленной съемке, поднимается рука Энакина для решающего удара, как нечто похожее на "прости" шепчут его бескровные губы...

В последний момент Оби-Ван успел оттолкнуть мальчишку в сторону. Крикнув тому в Силе: "Беги!", он встал открытой грудью перед своим учеником.

Клинок остановился в миллиметре от его тела: края туники оказались прожжены, кожу же лишь слегка обожгло.

Энакин глядел на невесть откуда появившегося учителя со смесью страха, ужаса, непонимания и... стыда.

Оби-Ван же, оставшись, судя по всему, довольным такой реакцией, демонстративно отбросил свой так и не активированный меч в сторону, чем ещё больше шокировал Скайуокера.

— Поговорим, — вкрадчиво предложил он ему.

Энакин не нашел ничего лучшего, кроме как кивнуть, чуть опустив, но не деактивировав свой меч.

— Почему? — голос Оби-Вана звучал тихо и осуждающее, глаза смотрели на бывшего ученика прямо и открыто, так что тот невольно отвел взгляд. — Я просто хочу знать, почему. Объясни же мне, Энакин.

— Не называй меня так, — внезапно зло ощетинился Скайуокер, опасно сверкнув своими моментально пожелтевшими глазами. — Я теперь Вейдер. Дарт Вейдер, учитель, — уже с некой долей грусти закончил он.

— Раз ты теперь Вейдер, то почему же я ещё жив, Энакин? — горько усмехнулся Кеноби.

— Я... — замялся Энакин, глаза которого вновь вернули свой привычный цвет. — Я не могу.

— Убить меня? — с надеждой осведомился Кеноби.

— Не выполнить приказа канцлера! — поспешил разочаровать его Энакин. — Храм всё равно падет, джедаи будут ликвидированы вне зависимости от того, поучаствую ли в этом я... Разница лишь в том, что во втором случае Сидиус расскажет мне, как спасти Падме!

— От чего? От смерти в родах? — если Оби-Ван и был разочарован, то виду он во всяком случае не подал.

— Откуда вы?..

— У меня было видение, Энакин. Я знаю, что будет дальше. Она придет к тебе, а обнаружит лишь Вейдера, ужасного и беспощадного Дарта Вейдера, уничтожившего Республику, за которую она всегда боролась и которую так любила, — безжалостно говорил страшную правду Кеноби. — Она умрет от разочарования, от разбитого сердца, Энакин. Это ты убьешь её. Своим предательством.

— Нет!! — испустил Избранный звериный рык, замахиваясь мечом. — Ты лжешь! — на этот раз клинок коснулся кожи...

— Ты знаешь, что нет... — сквозь стиснутые зубы проговорил Оби-Ван, согнувшись от боли в прожженном плече.

Вид крови наставника, казалось, чуть отрезвил Энакина.

— Вы говорите... Я сам?

— Да, а твой всезнающий новый учитель что, ещё не удосужился тебе об этом сказать? — несмотря на некоторую слабость, голос Оби-Вана сочился плохо скрываемым сарказмом. — Быть может, он предоставил тебе хоть какую-то гарантию, что он сможет спасти Падме? Что он вообще будет её спасать? Зачем новому Императору ярая республиканка... Она будет лишь мешать. Он заберет ваших детей, а от неё избавится, как, впрочем, и от тебя в последующем.

— Вы... Ты... — Энакин деактивировал меч и, опускаясь на колени, обхватил голову руками — это был жест отчаянья. — Я запутался! — честно признался он.

Тут Кеноби даже на миг послышалось обиженное похлюпывание носом, знакомое еще с тех времен, когда Скайуокер был падаваном.

— Знаю, — мягко проговорил Оби-Ван, — знаю, мой непутевый ученик... Но ещё не поздно повернуть назад.

— Не поздно? Я вообще-то убил магистра Винду... — ожидая осуждения признался Энакин.

Но осуждения не последовало.

— Это сделал не ты, а Сидиус. Ты в этом лишь поучаствовал... — начал оправдывать его Оби-Ван.

— Магистр Йода сказал бы, что в этом нет большой разницы.

— Я не магистр Йода, Энакин, и поверь, его слова — не истина в последней инстанции, — ещё больше шокировал своего сбившегося с пути ученика Оби-Ван.

— Вы правда так думаете? — с надеждой спросил Энакин.

— Да, — чуть улыбнулся магистр Кеноби.

— И что мне теперь делать, учи... — он быстро поправился, — Оби-Ван? — поднял на него свои синие глазищи Энакин.

— Поступай так, как велит тебе твоё сердце, Энакин, — со вздохом проговорил Кеноби. — Только сделай небольшое одолжение... Если ты всё же решишь стать Вейдером и пройти тот путь до конца, то лучше сразу убей меня... В конце концов, я всегда знал, что именно ты станешь причиной моей смерти.

— Не бывать этому, учитель, — серьезно ответил Энакин Скайуокер. — Вам ещё долго придется терпеть меня... Идемте, нам нужно спасти хотя бы юнлингов. И простите за плечо... Я не соображал, что творил.

— Я в тебе не сомневался, мой вечный падаван, — тепло улыбнулся Оби-Ван. — А плечо... плечо — это пустяки, по сравнению с тем купанием в Мустафарской лаве, которое я устроил тебе.

— Что-что? — переспросил Скайуокер, которого весьма насторожила такая недомолвка Кеноби.

— Уже ничего. Этого уже не будет, Энакин. История пошла по другому пути. И нечего об этом больше говорить. Будущее всегда в движении, и мы сможем сделать его таким, каким захотим, если очень постараемся...

— Хорошие слова, учитель, — серьезно кивнул Избранный.

Конец.