История, рассказанная сэром Мелифаро из Ехо Трише, пока та резала цветы и фрукты для салата (джен)

Рассказать что-то не длинное? Хорошо, Триша. Видишь, какой я сегодня сговорчивый: не заболел ли, сказал бы Макс, если бы был здесь. Но он задерживается, так что придётся сделать это самому.

Да и как я могу отказать такой милой барышне? Так что слушай. Сейчас, секундочку, только выберу…

Это случилось в то чудесное в своей беспорядочности время, когда Кодекс Хрембера только-только был переписан, и горожане ещё стояли в очередях, чтобы получить разрешение на высокие степени магии. Ты наверняка уже про это слышала: не от Макса, так от Меламори, не от Меламори, так от Джуффина.

Мы в основном отлавливали тех, у кого на очереди не хватало терпения, и они начинали творить чудеса просто так. Городская полиция занималась тем же, только получалось у них куда хуже, так что основная часть работы всё равно валилась на нас. Джуффин говорит, что в Ехо полно дерьмовых ясновидцев — но и дерьмовых чудотворцев оказалось не меньше.

К счастью, моя жена слишком хорошо воспитана, чтобы выражать неудовольствие тем, что муж доползает до дома далеко не каждый день, а когда доползает — падает в спальне и спит как убитый, чтобы с утра пораньше с руганью вскочить от того, что кто-то из коллег прислал зов. Чаще всего, конечно, надо мной так издевался наш Почтеннейший Начальник — ему по долгу службы, считай, положено.

Хотя на пятый раз за «К новым свершениям, сэр Мелифаро!» я уже готов был убивать с особым цинизмом.

Джуффин, по-моему, остался единственным, кто через дюжину дней такого безобразия ещё наслаждался ситуацией. Ещё бы: он сам всё это и устроил, и пусть сколько угодно утверждает обратное, никто ему не поверит. А нам досталась почётная обязанность позаботиться о побочных эффектах. Впрочем, это не худшее, чем случалось заниматься.

О чём будет история, спрашиваешь? Да, что-то увлёкся я вступлением… Нет, история вовсе не об одном из этих грешных чудотворцев, дырку над ними в небе, а о самой несуразной мести, с которой я когда-либо сталкивался. А ведь было дело леди Тамиллы Йотт, которая пыталась воскресить своего недруга для того, чтобы ему отомстить. У неё не получилось, но шум она подняла знатный. И леди Гельды Сагари, которая превратила неверного супруга в женщину, да не просто в женщину, а точную свою копию. Одарённая дамочка, ничего не скажешь, вот только копия считала, что она и есть оригинал. Путаница вышла та ещё, даже Нумминорих не смог их различить… Но не о них речь. Как я уже сказал, это история о мести — да ещё и протянувшейся через столетия.

Нет-нет, Триша, бояться не надо, всё совсем не так страшно, мрачно и пафосно, как звучит — история скорее смешная, и, может быть, чуть-чуть грустная.

С чего же всё началось? Тогда было столько событий, что и не упомнишь. Кажется, с летучих рыб… А, нет, с камры.

В той суете сесть и посидеть спокойно с полчаса — редкость, так что даже рабочие совещания казались отдыхом. Подозреваю, что Джуффин для того их и устраивал, хотя мы и без них более-менее понимали, что и куда, — чтобы с чистой душой и спокойным сердцем оставить нас без иного отдыха. Хотя этот злодей, пожалуй, не страдал от угрызений совести даже тогда, когда Нумминорих заснул прямо в кресле во время совещания.

Но то было в другой раз. В этот все более-менее держались. И какое совещание без камры? По крайней мере, господин Почтеннейший Начальник в этом твёрдо убеждён, так что не успели все собраться, как в окно влетел поднос из «Обжоры Бунбы» — мадам Жижинда буквально на днях опробовала этот способ доставки. Без накладок не обходилось, но работало неплохо. По крайней мере, на пороге перестали валяться обморочные курьеры, своим видом портящие пейзаж. Ладно, в половине случаев у нас правда творилось что-то страшное с точки зрения простого горожанина, но в остальную половину-то что не так?

Прости, отвлёкся.

Так вот, камра на столе, печенье с пирожками там же — и тут Нумминорих, принюхавшись к кувшину, говорит, что оттуда кроме камры пахнет чем-то необычным.

Джуффин аж обрадовался — неужели кто-то решился отравить Тайных сыщиков? Но его постигло разочарование: вдумчиво сунув нос в кувшин, он убедился, что ядом там и не пахнет. Как он это различил, Магистры знают, но жизненный опыт у него богатый — мало ли. Кофа тоже изучил многострадальный кувшин, даже палец туда сунул — целый консилиум устроили, разбираясь, что и как. Оказалось, краска — обычная, для стен. Джуффин сказал, что зелёная, а Кофа утверждал, что скорее синяя или бирюзовая — так и не сошлись. Списали всё на доставку: мало ли, где поднос пролетал.

А вот потом были рыбы.

Я шёл на работу почти довольный жизнью: мне удалось выспаться, а это немалое достижение в те дни. Погода радовала ясным небом, солнцем и лёгким ветерком с Хурона, а перед входом в Управление в воздухе парило несколько полупрозрачных рыб. Ничего необычного в эти дни, и ничего незаконного, так что я спокойно прошёл мимо них, чуть зацепив одну плечом.

Ко мне вдруг кинулся нескладный молодой человек, лоохи которого выглядело так, будто он стащил его из музея. Такое носили, кажется, в начале Эпохи Кодекса! А может, и раньше.

— Осторожнее! — он потешно размахивал руками, пытаясь, как до меня дошло через пару секунд, отогнать летающих рыб.

Наверное, подумал я, он из провинции: ещё не привык к тому, что в Ехо теперь чудеса творятся на улицах повсюду. Пришлось успокоить его:

— Это, наверное, дети развлекаются. Не обращайте внимания.

— Но… — начал возражать он, и тут одна из рыб пролетела прямо сквозь его и мою головы. Я не почувствовал ничего, кроме лёгкой щекотки, а он почему-то побледнел, как мел. Точно провинциал, не привычный к колдовству.

Мне же было чем заняться, чем думать о провинциалах и детских фокусах, так что я поспешил в Дом у Моста — пока шеф не решил, что надо меня поторопить.

Через пару дней этот парень снова попался мне на глаза: его лицо я, честно сказать, не запомнил совершенно, но его сто лет как вышедшее из моды лоохи бросало вызов моему чувству прекрасного настолько, что его я узнал. В этот раз он меня не заметил, потому что, чуть ли не раскрыв рот, глазел на крышу Дома у Моста, которая покрылась ковром полевых цветом. Неплохо вышло, пожалуй, хотя автору не хватало утончённости.

Наверное, этот провинциал поселился где-то здесь неподалёку, подумал я и выбросил его из головы. Утренний Зов Джуффина содержал что-то насчёт «фальшивых кельдей», и что бы то ни было, мне очень не понравилось, как оно звучало. Я-то думал, что эти грешные монетки больше никогда появятся в моей жизни…

Следующие дни ознаменовались ещё парой-тройкой происшествий подобного толка: Нумминорих поскользнулся на крыльце, внезапно покрывшемся льдом, который исчез через пару минут после того, стекло в окне кабинета Джуффина вдруг стало непрозрачным, а перья Куруша на четверть часа приобрели приятный салатовый оттенок, отлично гармонирующий с его глазами.

Казалось, что кто-то решил подшутить над Тайным Сыском. И у него неплохо получалось: явных зацепок мы не нашли, хотя Меламори, вспылив, занялась этим вплотную (ну, насколько позволяли другие дела и господин Почтеннейший Начальник). А если бы и нашли, вменить шутнику нечего — вреда он не причинял. Разве что притянуть за уши «помехи работе Тайного Сыска». А что, и правда помехи — когда все присутствующие вместо того, чтобы работать, хохочут.

Мы собрались в начале дня, чтобы по-быстрому прикинуть, кто чем сегодня занимается, и не нужна ли кому-то помощь. Кофа, правда, появился только на пару минут, а потом сообщил, что ему необходимо срочно отправиться в «Радужное колесо» и попробовать изамонские блинчики, испечённые хозяйкой — иначе утро пропадёт зря. Ну, Кофа обычно знает, что делает, так что задерживать его не стал бы даже Джуффин, если бы присутствовал.

Да, шефа на месте не было, так что мы начали обсуждение без него. Попытались начать, если точнее: презабавная вышла картина, когда Нумминорих обратился к Меламори, а изо рта у него вместо слов полетели мыльные пузыри. Он попытался ещё раз — получилось то же самое; Меламори удивлённо округлила рот и, наверное, ахнула, но этот звук тоже превратился в пузырь: большой, радужный и колышущийся.

Всё, что бы мы ни сказали, оборачивалось в разноцветные мыльные пузыри, которые собирались облаками под потолком и образовывали причудливые скопления, похожие то на экзотические десерты, то на лицо Бубуты (или, может, это была задн… э, прости, Триша). Мы дружно хохотали, так что, зайди к нам сейчас кто-нибудь из городской полиции — наверное, вызвал бы лекарей Приюта Безумных. Однако зашёл только Джуффин.

Он открыл рот, и перед ним тоже повисла пара отличных радужных пузырей. Тогда он раздражённо махнул рукой, отгоняя их, и сообщил:

— Думаю, я понял, с чем мы имеем дело.

— С чем? — с любопытством спросила Меламори, и мы все убедились, что Джуффин развеял эту магию, чем бы она ни была. Но не то чтобы стало понятно, о чём он говорит. Дел у нас имелась куча и ещё маленькая кучка в довесок: от какого-то умника, решившего воспроизвести эльфийские кельди, и неизвестной девицы, гуляющей в исподнем по водам Хурона, до этого самого шутника. Что именно пришло шефу в голову — не угадаешь.

— Точнее, с кем, — невозмутимо поправил он себя и торжественно, будто церемониймейстер при Королевском дворе, объявил: — Младший магистр Ордена Хрустального Веера Тора Юм.

Такое ощущение, что после этих слов названный магистр должен был немедленно появиться в дверях, раз уж его представили. Но нет, конечно, никто не вошёл. Джуффин задумчиво продолжил:

— Кофа, наверное, ещё помнит тот случай. Неловко получилось, когда я собирался достойно ответить на его претензии, но изо рта у меня вместо слов полетели пузыри.

— Вы не думаете, что это может быть совпадением? — усомнилась Меламори. — Ведь прошло столько лет.

— Всё может быть совпадением, незабвенная, но я не думаю, что это оно. Мне не хватало маленькой детальки, чтобы вспомнить, что же столь знакомое во всех этих случаях: и вот она! Как на блюдечке.

Джуффин выглядел довольным, как будто на блюдечке ему преподнесли не разгадку безобидных шуток, а как минимум заговор против Короля. Что-то с этим магистром Юмом, надо полагать, было нечисто, и я немедленно спросил, что. Шеф, кажется, был в восторге от моей любознательности, и не замедлил поделиться с нами.

— Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике… — начал он, цитируя «кино», которым когда-то нас всех развлекал Макс. (Ты, Триша, его как-нибудь спроси — забавная штука.) Потом Джуффин неторопливо набил трубку, начисто игнорируя то, что только вчера напоминал всем, что утренние совещания должны проходить как можно быстрее: много дел. — Хотя на самом деле не так уж давно, и вовсе даже в Ехо, появился юноша, который, как я вскоре понял, вознамерился меня убить. Мало ли людей хотело меня убить — тоже мне, новость. Но у этого парня получалось исключительно забавно, и он ни разу даже близок не был к тому, чтобы причинить реальный вред, так что я не спешил от него избавиться. «Как-нибудь потом», говорил себе я и отмахивался от мыльных пузырей, цветов или падающих с неба жуков. Однажды на моём убежище — надо сказать, очень неплохо упрятанном, — свила гнездо птица Сыйсу и ни в какую не желала улетать, так что я разозлился и испепелил её. Но это было самое серьёзное, что когда-либо делал Тора Юм, хотя говорил он о намерении оборвать мою жизнь. С большим жаром говорил, надо заметить. Честно говоря, я так и не понял, за что он так на меня взъелся: он не удосужился рассказать, а я не удосужился спросить. Как-то не до того было. А потом он исчез прямо у меня на глазах: в очередной раз пытался что-то со мной сделать, но вместо того на него рухнуло зеркало, висевшее на стене. Оно, как ни странно, не разбилось, Юм пропал… и всё. Я так и не понял, в чём там дело — неслыханно. Но хватало более важных проблем.

— И что мы теперь будем делать? — задумчиво спросила Меламори.

— Конечно, пригласим сэра Юма сюда!

— О, вы решили исправить давнее упущение и всё-таки его убить? — восхитился я. — Вот это я понимаю, последовательность!

— Плохого же ты обо мне мнения, сэр Мелифаро, — укоризненно покачал головой Джуффин. — Любопытство не давало мне покоя: что случилось с молодым Юмом? Судя по тому, что он продолжает свои эскапады сейчас, и по твоим метким ремаркам по поводу его одеяния, это зеркало было мостом во времени. Хотел бы я его заполучить. Но вряд ли удастся его найти, так что сгодится и сам магистр.

Найти Тору Юма оказалось нетрудно: он всё так же болтался неподалёку от Дома у Моста, — а услышав моё приглашение, так удивился, что даже возражать не стал. Меламори была разочарована: она-то надеялась побегать по его следу. Но нет, магистр Юм проявил поразительную для выходца из прошлого законопослушность. Впрочем, по его виду я начал подозревать, что он в последние дни спал ещё меньше, чем я…

Но его спокойствие улетучилось, когда в Зале Общей Работы он увидел Джуффина, спокойно прихлёбывающего камру. Нет, Триша, не бойся, ничего страшного не случилось. Не зажмуривайся, а то вместо медовой айвы случайно порежешь свои хорошенькие пальчики.

— Ненавижу вас! — крикнул Тора нашему шефу. — Ненавижу!

Но на Джуффина это произвело мало впечатления. Он невозмутимо обвёл взглядом всех нас и произнёс:

— Рад вам представить младшего магистра Ордена Хрустального Веера, Тору Юма, одарённого юношу, который совершенно не хочет убивать, и его магия полностью ему в этом потакает. Может, хоть теперь просветишь, за что ты так стремишься меня прикончить?

— Вы убили Великого магистра Нуру!

Нумминорих удивлённо округлил глаза: в наше время слышать такие заявления непривычно. Это тебе не Эпоха Орденов, когда кто-то кого-то то и дело убивал… Триша, не бойся, про это я рассказывать не стану.

А Джуффин вдруг сказал:

— Это не я.

Прямо как ребёнок, который расколотил любимую мамину чашку. Тон тот самый — уж я-то знаю, сам таким был. Тора тоже ошалел, захлопал глазами и выпалил:

— Как?

— Скажем даже так: его вообще никто не убивал. Довенгалос Нура сам инсценировал свою смерть, чтобы тихо исчезнуть из Ехо. У вашего Ордена было немало врагов, хотя, как я понимаю, Великий Магистр не желал этой вражды. И избежал её тем способом, каким мог. Можешь не верить мне, мальчик, но прогуляйся в Большой Архив, если мне не изменяет память, там есть кое-какие сведения о магистре Нуре…

Всё-таки Юм действительно не хотел никого убивать, хотя считал своим долгом мстить за Великого Магистра. Он успокоился. Конечно, понадобилось его ещё немного поуговаривать, хотя Джуффину это скоро надоело, и, убедившись, что про зеркало Юм ничего не знает, он быстро сплавил его Меламори, а она — мне. Пришлось прогуляться с ним сперва к Луукфи, а потом к одному старому капитану, который имел отношение к этому делу…

Вот и кончилась история младшего магистра Юма и его мести. Цветы с фруктами, вижу, тоже кончились — вот и хорошо. Жду не дождусь, когда дашь попробовать, что у тебя получилось.

А, что стало с Торой? Кажется, он уехал из Ехо на поиски своего Великого магистра. Не самая худшая цель и судьба, особенно по сравнению с тем, на что он тратил жизнь до того. Не думаю, что он действительно найдёт сэра Нуру — но хоть мир посмотрит, а это уже немало.

Правда, Триша?