Привидение (гет)

Следователь расслабился, а Кингсли разочарованно упал на стул и как-то укоризненно посмотрел на Снейпа, с независимым видом стоявшего в клетке скрестив руки на груди.

— И как же вы собираетесь допрашивать вашего свидетеля, позвольте полюбопытствовать? — расплылся в довольной улыбке следователь. — Вы предлагаете сходить на кладбище и устроить небольшой сеанс некромантии? Вы, надеюсь, помните, что аморальные и безнравственные занятия некромантией у нас в стране — противозаконны?

— Зачем же так далеко ходить, — Северус по-прежнему сохранял хладнокровие. — Она здесь.

— Здесь? — издевательски спросил следователь и заглянул под стол. — Прямо здесь?

— Здесь, в этом зале.

По лицу Кингсли скользнула тень, а судьи пришли в движение. Они о чем-то пошептались, и старческий голос весело сообщил:

— А ведь мальчик может быть в чем-то прав!

С амфитеатра скатилась, как колобок на ножках, толстенькая фигура, затянутая в бордовую мантию судьи. Невысокий полный человечек с длинной седой бородой, подметающей пол, больше походил на гнома, каким его рисуют в маггловских книжках, чем на серьезного пожилого волшебника.

— Я все заседание ощущаю некие, мнэ-э-э, флюиды!

Председатель суда закрыл лицо ладонью:

— Расмус!

— Простите, высокий суд, мнэ-э-э, эманации!

Снейпу тоже захотелось заржать, как стоявшему рядом Маршу. Грейнджер гневно топнула ногой и бросилась к коротышке. Тот обернулся к ней и прищурился. Снейп застыл. Кингсли выпрямился.

— Где она? — Кингсли вышел из-за стола.

Расмус огладил свою длинную бороду, закрыл глаза и совершил несколько пассов руками. Волосы головы и бороды вздыбились, словно наэлектризованные, и он стал похож на огромный снежный ком.

— Ты бы хоть палочку достал, — досадливо посоветовал председатель суда.

— Когда-то, — не открывая глаз, заявил Расму, — в глубокой молодости, я увлекался эзотерикой. И совершенствовался в мистических практиках. И достиг определенных успехов. И тебе это прекрасно известно, Исайя! Какая палочка? Сплошная экстрасенсорная чувствительность, юноша!

Председатель суда закашлялся и умолк, напряженно следя за манипуляциями Расмуса.

— Да, — авторитетно заявил тот, открывая глаза и с трудом приглаживая топорщившуюся бороду, — здесь определенно что-то такое есть! Вернее, кто-то!

Следователь тревожно оглянулся на председателя суда. Тот пожал плечами.

— Мистер Снейп, может быть, вы поделитесь с нами информацией: почему вы столь уверены, что эта, м-м-м, сущность и есть мисс Грейнджер?

— Потому что я ее вижу, — процедил Снейп, пытаясь игнорировать смешок Марша.

— Так, — продолжил допрос председатель. — И она может говорить?

— Еще как!

Грейнджер фыркнула.

— Но мы, — сделал ударение председатель на последнем слове, — ее не видим. То есть, она не является стабильной сущностью в виде привидения.

Снейп вздохнул и закатил глаза.

— Что ты, Исайя! — колобок подкатился к амфитеатру, уверенно обходя стороной то место, где стояла Грейнджер. — Привидения — это совершенно другое! Мистические учения, которые я изучал соотносясь с духовной составляющей этих учений, а также теософические практики, также заслуживающие внимания, говорят нам, что есть души, бродящие среди нас — неприкаянно и одиноко. Крайне редко удается увидеть подобного духа, так как он находится в пограничном состоянии, балансируя на самой границе миров. Это не привидение, что осталось здесь, привязанное к месту гибели, событию или человеку, это совершенно иная субстанция! Чистая энергия и свет! Ну или чистая энергия и тьма — в зависимости от заряда, — хихикнул Расмус и потер ладошки.

— Но почему они остаются здесь? — напряженно спросил Снейп. — Почему не отправляются дальше? Почему только я вижу ее?

— Кто ж знает? — радостно заявил Расмус. — Думаю, они тоже не в курсе. Вот вы, например, знаете, в чем смысл жизни и что будет потом? Зачем господь призвал нас в этот мир, заставляя хлебать полной чашей, и не всегда нектар с амброзией?

— С господом у нас вообще какие-то натянутые отношения. По-моему, мы с ним как-то не особо верим друг в друга, — пожал плечами Снейп.

— Вот! — Расмус многозначительно направил палец в потолок. — Так что разочаровался я в молодости в этих самых духовных учениях, ибо душа человеческая есть потемки. Даже самая светлая. Но кое-какие навыки у меня сохранились!

— И что вы собираетесь делать? — осторожно осведомился следователь.

— Материализация! — торжественно провозгласил Расмус, сияя. Но тут же добавил: — Временная, правда. Так что, попрошу обе стороны заранее продумать задаваемые вопросы. И еще мне потребуются пять магов для совершения магического круга и поддержания постоянного уровня энергии.

Судьи переглянулись и все, кроме председателя, спустились в центр зала, встав в круг диметром примерно футов в семь.

— Попрошу мисс Грейнджер войти в круг, — сделал широкий жест Расмус.

Гермиона неуверенно посмотрела на Северуса. Тот шагнул вперед, наткнулся на прутья решетки и чертыхнулся, получив ощутимый и болезненный магический разряд.

— Но-но! — предостерегающе нацелил на него Марш свою волшебную палочку.

— Ей это не повредит? — с тревогой спросил Снейп у Расмуса, проигнорировав зверскую гримасу Марша. — С ней все будет в порядке?

— Все будет прекрасно и удивительно! — уверенно заявил тот. — Просто на короткое время ее увидите не только вы, но и мы, а потом она вернется в изначальное состояние.

— Подождите, Грейнджер! — Северус внезапно ощутил дикую, совершенно нерациональную панику. — Постойте, черт побери!

Гермиона решительно шагнула в круг. Расправив бороду, Расмус достал волшебную палочку и, совершив ею замысловатый пасс, прочел нараспев заклинание, больше напоминающее мантру.

Голубоватое сияние окутало круг, в центре которого стояла Гермиона. Оно сгустилось и искорками заскользило по ее коже. Вокруг послышались изумленные вздохи.

— Гермиона! — обрадовано воскликнул Кингсли, быстро подходя к кругу.

Он вошел внутрь и протянул руку. Ладонь Гермионы, коснувшись его пальцев, легко прошла сквозь них, оставляя след из голубоватых искорок. На лице ее читалось разочарование. Она посмотрела на Северуса, лицо которого скривилось в страдальческой гримасе, и четко проговорила:

— Я хочу сделать официальное заявление!

Снейп слушал, как она, в полной тишине, которую нарушал лишь скрип прытко-пишущего пера секретаря суда, излагает события, произошедшие в поместье Малфоев. Лицо ее было спокойно и сосредоточено и лишь только изредка срывающийся голос выдавал волнение. Она периодически оглядывалась на него, а Северус ободряюще кивал в ответ.

Наконец она замолчала. Скрип пера затих, окружающие, казалось, выдохнули.

— Вы все записали?

Кингсли повернулся к секретарю. Тот кивнул и сразу же размножил пергамент с показаниями Гермионы для всех членов суда.

— Гермиона, — ласково продолжил Кингсли. — Мы… — он запнулся. — Ты…

— Не надо, — улыбнулась она. — Все хорошо, правда. Я… у меня все хорошо.

— Я оставил профессора МакГонагалл сидеть у меня в кабинете, — как-то виновато развел руками Кингсли. — Я знаю, она хотела бы увидеться с тобой. Она… ей так много надо сказать тебе.

— Я знаю, — на ресницах Гермионы блеснули бисеринки слез. — Я все знаю. Передайте ей, что я очень ценю все, что она сделала. Что она самый лучший декан на свете. И… что она ни в чем не виновата.

Кингсли кивнул, не в силах произнести ни слова.

— И, пожалуйста, — умоляюще проговорила Гермиона, а он опустил голову, чтобы лучше слышать. — Пожалуйста, сделайте все правильно.

— Не беспокойся, — Кингсли сглотнул.

Гермиона огляделась и увидела следователя. Тот, не шевелясь, сидел за столом, уставившись в одну точку.

— Надо просто остановиться, господин следователь, — он вздрогнул и удивленно взглянул на нее. — Нужно оглянуться и посмотреть на то, что мы все натворили. Кто-то должен поставить точку. Не следует делать месть целью в жизни. Это разрушает и иссушает. А потом, когда больше некому мстить, человек внезапно осознает, что остался один посреди выжженной пустыни, потому что те, кому мстят, отомстили в ответ. И так — до бесконечности… Пока не станет поздно. Слишком поздно...

Следователь, сутулясь, выбрался из-за стола и, пошатываясь, направился к выходу.

Искорки, бегущие по Гермионе, начали тускнеть.

— Прощайте, Кингсли.

Он улыбнулся:

— Прощай, Гермиона.

Она кивнула и повернулась к маленькому волшебнику, который с довольным видом стоял за границей круга.

— Спасибо, мистер Расмус.

— Всегда к вашим услугам, юная леди, — галантно поклонился он.

Северус уже почти успокоился. Он, в принципе, не видел никаких изменений в Грейнджер за исключением пресловутых искорок, которые уже практически исчезли. Он догадывался, что в глазах окружающих она медленно истаивала вместе с голубоватым свечением, и с замиранием сердца ждал. Ждал, когда она исчезнет для всех. Кроме него.

Внезапно с высокого потолка зала, прямо на середину, на Гермиону, стоявшую там, упал широкий золотистый луч света. Он казался почти осязаемым и тягучим, как патока. Все ахнули. Гермиона подняла голову и заворожено посмотрела наверх. Лицо ее, омываемое сиянием, показалось Снейпу почти красивым.

Кингсли отступил, выходя из круга. Волшебники, создававшие круг, тоже медленно отошли, задрав головы.

Снейп вышел из оцепенения и рванулся вперед, снова наткнувшись на прутья. Они мощным разрядом отбросили его назад, но Северус, упрямо поднявшись, снова подошел почти вплотную к ним и замер, уставившись на умиротворенное лицо Гермионы.

Внезапно она опустила голову и беспомощно оглянулась, ища кого-то глазами, щурясь от яркого света.

Дверь клетки скрипнула. Снейп обернулся: Примроуз кивнул ему, посторонившись. Северус вышел и медленно пошел к центру зала. Марш двинулся было за ним, но Примроуз остановил его, тронув за плечо, и отрицательно помотал головой.

Северус приблизился к Гермионе, не отрываясь, глядя в ставшие такими огромными, почти без радужки, зрачки. Он остановился, не дойдя до нее каких-то пары дюймов.

Она молчала, а по лицу ее текли тихие слезы. Он протянул руку и поймал одну слезинку. Потом погладил по щеке, а Гермиона, зажмурившись, потерлась о его ладонь, словно котенок.

У него перехватило дыхание. Она преодолела разделявшее их расстояние и уткнулась носом в его грудь.

— Скажите, — прошептала она, вцепившись в его мантию. — Скажите хоть слово… Одно слово — и я останусь…

Он молчал. Одеревеневшими, непослушными руками гладил ее по волосам, запутываясь в кудрях. Она подняла лицо и коснулась его щеки кончиками холодных пальцев. Северус слегка повернул голову и поцеловал их. Гермиона приподнялась на цыпочки и легко, мимолетно, почти невесомо, прижалась губами к его губам. Резко отстранилась, отступила на шаг, кулаками вытерла слезы, посмотрела Снейпу в глаза и попыталась улыбнуться:

— Пожалуйста, — прошептала она, — пожалуйста… тогда просто отпустите меня…

Северус застыл, не в силах пошевелиться. Спазм сдавил его горло. Гермиона всхлипнула.

— Прощайте, профессор.

И исчезла. С легким звуком задуваемой свечи погас свет, льющийся с потолка. Полумрак накрыл зал своей огромной мохнатой лапой. Члены Визенгамота, тихо переговариваясь, медленно удалялись к неприметной дверце наверху амфитеатра. Кингсли пожал руки Примроузу и Маршу, выходящим в главные двери. Сам он остался стоять, привалившись к косяку, задумчиво глядя на Снейпа, который застыл в центре зала.

Северус медленно поднял голову и тихо сказал в темную безмолвную пустоту потолка:

— До свидания, Гермиона.