Там, высоко... (гет)

— Ты для меня ничего не значишь!

— Но почему тогда ты плачешь?

— Я для тебя ничего не значу!

— Но почему тогда я плачу?

Евгения Рыбакова и Кукрыниксы «Ты для меня».

Елена

Я не имею права так себя вести с Деймоном! Я люблю Стефана!

— Опять? — смеется внутренний голос. — Раньше ты о нем не вспоминала!

— Знаю. И все равно, заткнись, пожалуйста. И без тебя тошно.

Внутренний конфликт раздирает на части, поэтому я с трудом понимаю, что говорят Шейла и Эмили. Видимо, ведьмы чувствуют неладное, потому обращаются, главным образом, к Деймону. А мне остается просто сверлить взглядом его спину.

— Мы найдем Бонни, — снова обещает Сальваторе, не обращая внимания на мой обиженный вид. Деймон просто игнорирует все попытки обратить на себя внимание. — И приведем сюда, — а ведь он клянется выполнить невозможное, даже не посоветовавшись.

Как будто это я целовалась с Роуз, никому ничего не объясняя!

— Это очень трудно сделать, — качает головой Шейла, позабыв прежние предубеждения. Поистине, смерть примиряет и уравнивает всех.

— Почему? — пытаюсь отвлечься от собственных проблем.

— Понимаете, — вклинилась Эмили, с улыбкой наблюдавшая за странной парочкой, но тут став совершенно серьезной, — Бонни попала на дно Ледяного озера.

— Девятый Круг? — быстро спросил Сальваторе и неохотно пояснил мне, не разбирающейся в устройстве этого мира (все же Данте надо было прочитать, хоть по диагонали): — Там находятся те, кто предал доверившихся. Хотя, как я понимаю, наша ведьмочка — жертва обстоятельств.

— Девочка ступила на Темную Сторону магии и поплатилась, — всхлипнула Шейла, старательно оберегающая внучку при жизни, но не спасшая от глупых ошибок.

— Это не самое страшное, — покачала головой Эмили, — Бонни придумала себе персональный Ад.

— Но Харон говорил, — жалкий лепет вырывается из горла, — что этих понятий не существует.

— Бонни считает себя живой, — добавила Эмили, — не понимает, что мертва. Это самое страшное наказание здесь. Так карают лишь самоубийц. А она уничтожила Светлую суть, обратившись к Мраку. И я не знаю, как вырвать ее из этого ужаса.

— Должен быть способ, — Деймон как всегда решителен. Хотя и не знает, что предпринять. Я чувствую все его эмоции и сомнения. И опять злюсь. На что? Не знаю!

— Найди, ты же умный, — ядовитый сарказм так и льется с языка. — Считаю, встряска Бонни не помешает.

— Нужен Джер, — рассуждает вслух Деймон, оставляя выпад без внимания. — Шейла, Эмили, это поможет? Только где его искать?

— Обратитесь к кровной линии, — советуют ведьмы. — Есть тут такое место — Роза Ветров называется. Там можно узнать ответы у давно ушедших предков, если они услышат зов, если у них остались нерешенные проблемы. Почему-то кажется, что один из вас сможет достучаться до небес.

— То есть вы не посодействуете?

— Мы можем помочь Избранной найти Истину, но отыскать ведьму из собственного рода — увы, — Эмили снова внимательно вглядывается мне в лицо и произносит: — Нелегко тому, у кого ум с сердцем не в ладу. Елена, все не случайно в этом мире.

— Спасибо за советы, леди, — невежливо вмешивается Сальваторе. — Поболтали бы еще, времени нет. Опаздываем, а нам еще поворковать хочется.

— Дело молодое, — светло улыбается Шейла, теперь в ее глазах появилась слабая надежда. Я понимаю, ведь Бонни ушла до срока. И от успеха нашего с Деймоном путешествия зависит и судьба рода Беннет, оставшегося без будущего.

Впрочем, будущего нет ни у кого из нас. Пока.

Когда отходим на приличное расстояние (уже видна лодка паромщика), Деймон резко останавливается:

— Елена, если мы будем вечно ссориться и вставлять друг другу палки в колеса, ничего не выйдет. Поэтому предлагаю оставить все разногласия до конца путешествия.

— Если не будешь целоваться со всеми подряд, — волна безудержной неконтролируемой злости не дает закончить реплику.

— Прекрати метать молнии, — морщится он, хватая за плечи и не боясь обжечься. — Иначе я буду думать, что ревнуешь. Не смотря на новый приступ любви к Стефану!

— Не дождешься, — мгновенно успокоившись, стоило лишь почувствовать его грубое прикосновения, выдаю я. И с достоинством королевы, вывернувшись из сильных рук Сальваторе, направляюсь вперед.

Но Деймон цинично ухмыляется, не веря моим словам ни на йоту. Потому что я тоже себе не верю.

* * *

Когда двое подходят к лодке, стоящей на Грани Миров, то оба замечают неладное. Вместо уже привычной мрачной фигуры Харона, в челне их ожидают Морана и некто в белом балахоне. С Паромщиком его роднит надвинутый на лицо капюшон.

— У вас новый сопровождающий, — поясняет Морана. — Турмас.

— А чем старый паромщик провинился? — интересуется Деймон, внимательно изучая лодочника. — Вроде бы вежливо себя вели с ним.

— Харон получил новое задание лично от Верховного Судьи, слишком важная душа покинула бренный мир, — Морана даже не улыбнулась, видно, ее не устраивает подобная перспектива. Но даже боги подчиняются обстоятельствам, и она не исключение.

— Бюрократия царит даже на небесах, — ворчит Елена, не замечая быстрого взгляда из-под капюшона, брошенного Турмасом. Если бы глаза могли прожигать, от Елены остался бы только пепел.

— Вся Канцелярия не может заниматься только вашим делом, — раздражается Морана. — У всех свои заботы.

— Ой ли? — не верит Сальваторе. — Мне кажется, там, наверху, затаив дыхание следят за перемещениями Елены. И еще ставки делают.

— Вы куда теперь направляетесь? — Морана игнорирует выпад, но чему-то светло улыбается.

— К Розе Ветров, — вмешивается Елена. Морана просто кивает и испаряется в неизвестном направлении. Турмас снова бросает незаметный взгляд на Избранную.

Зато Деймон отметил этот интерес, проявленный юным Паромщиком. То, что новый сопровождающий молод, заметно сразу. Для этого не надо видеть лица, достаточно взглянуть на высокую гибкую фигуру Перевозчика, ощутить силу рук, сжимающих шест, вслушаться в смутно-знакомый тембр голоса. Сальваторе готов поклясться, что знаком с ним, но что-то важное все время ускользает. Но тут деймон замечает пару крылатых сандалий и успокаивается: Морана все-таки протащила своего дружка Гермеса в это путешествие. Что ж, если ей так угодно, он станет величать его новым именем и сделает вид, что все нормально.

Хотя разве все может быть нормальным, если ты умер? А призрачное возвращение в мир живых зависит от любимой тобой девушки и ее избранника, которым ты никогда не будешь?

«Никогда не говори никогда», — раздался в голове хрипловатый голос Роуз. И Сальваторе невольно повернулся, ища невидимую собеседницу. Но рядом никого не было, только холодные воды Стикса равнодушно несли лодку с молчаливыми путешественниками.

Елене немного не по себе, Сальваторе погружен в нерадостные мысли, Турмас изредка бросает осуждающие взгляды. Даже жаль, что не Харон правит лодкой, тот хоть иногда позволял себе поболтать на отвлеченные темы. В основном, про известных людей прошлого или устройстве этого мира. Елена с удовольствием слушала перепалки Перевозчика и Деймона. Все-таки тот получил прекрасное образование, еще когда был человеком, ну и потом время не только на обольщение женщин тратил. Вот Стефан… Но про него не хочется думать сейчас или с кем-то сравнивать. Это было бы нечестно.

Девушка решительно поворачивается к Деймону и с невинным видом интересуется:

— Ты уже придумал, кого будешь спрашивать о Джереми?

— Ему не придется, — тихо вклинивается Турмас, не давая вампиру ответить. — Придет Тот, кто ищет встречи. И кто это будет — неизвестно. Потому что ответы в прошлом.

— Откуда ты такой умный взялся? — тихонько шипит Сальваторе, но новый Перевозчик все равно услышал.

— Я не рвался в это путешествие, но присутствие мое здесь необходимо, — слишком спокойно произносит Паромщик, с силой сжимая шест. — Поэтому придется терпеть.

— Кому необходимо? — Елена ведет себя несвойственным ей образом, но Деймону это почему-то нравится. Она неуловимо напоминает его самого. Интересно, почему? — Если нам, то мы бы обошлись как-нибудь.

— Веди себя прилично, Елена, — невежливо обрывает Деймон. — И наш Проводник прав. Ответы в прошлом — это и Роуз говорила. Кстати, а с кем встречалась ты тогда?

— Наконец-то нашел время спросить, — снова злится она.

— Не надо спорить, — прерывает ненужный спор Турмас, с любопытством переводя взор с одного на второго. — Мы приближаемся к цели. Роза Ветров не терпит суеты и шума. Проявите уважение.

Пристыженные справедливым замечанием Перевозчика Ищущие Истину замолкают, пораженные увиденным.

Пять рек Этой Стороны здесь сливались в одну точку, образуя глубокую, не имеющую дна воронку. Огромная масса воды, сбегающая по спирали, тянула за собой, вниз, неумолимо и неизбежно.

— Мы погибнем тут, — впервые после ухода с Авалона всхлипывает Елена, изо всех сил вцепившись в Деймона. Ничто не свете не заставит ее разорвать эти объятия.

— Не бойся, — успокаивает Сальваторе, — ведьмы бы предупредили, если бы это было опасно.

— Чтобы получить ответы на вопросы, — начинает Турмас, — надо рискнуть и броситься с головой в Розу Ветров. Всем вместе. Иначе потом не выбраться. А лодка Паромщика вывезет и не из таких передряг. Готовы?

— А что остается? — привычная циничная ухмылка Дея успокаивает Елену лучше любых слов. Она улыбается и кивает в знак согласия.

И лодка тут же исчезает в воронке.

Деймон

Мы медленно погружаемся в бездну, но толщи воды обтекают челнок со всех сторон, не давая упасть даже капле внутрь. Какие-то неясные тени кружатся вокруг нашего маленького суденышка, пытаясь что-то разглядеть или сказать. Но тут же, не почувствовав запаха родной крови, отлетают назад, но не отстают ни на шаг. Призраки беззвучно разевают рты и тянут руки в немой мольбе, но нам не дано их услышать.

— Что им от нас нужно? — Елена озирается по сторонам, стараясь найти хоть какую-то зацепку. В случае малейшей опасности девушка ищет защиты у меня. Я не льщу себе ложной надеждой: Гилберт больше не к кому обратиться. Не за широкую же спину Турмаса ей прятаться? Хотя Паромщик наверняка не против. Вот как зыркает на мою девочку! Даром, что лица не видно. Эх, если б оказались на нейтральной территории, я б показал этому горе-сопровождающему, где его место. Но вынужден молчать. Слава Богу, Елена не обращает на нашего Проводника никакого внимания. Неужели Морану так легко забыть? Не ожидал от Гермеса такой явной подлости…

— Души, не нашедшие покоя, пытаются достучаться до любого, попавшего в Розу Ветров. У любого из них остались незавершенные дела, нерешенные вопросы, — объясняет Перевозчик. — Вот и ищут возможность передать на Ту Сторону последнюю просьбу.

— Странно, — меня раздражает эта невозмутимая манера объяснения, — неужели так часто какие-то сумасшедшие путники оказываются в подобных местах?

— А ведь правда, — Елена старается действовать со мной заодно, хоть и сердится до сих пор, — как эти души узнают, что кто-то спустился в Розу Ветров?

— Никак, — Турмас равнодушно пожимает плечами. — Им просто известно и все. Когда вечность ждешь чего-то, поневоле начнешь слышать малейшие движения воздуха и чувствовать на расстоянии.

— То есть Потерянные души всегда находятся в Розе Ветров? — снова спрашивает Гилберт, невольно склоняясь как можно ближе к Лодочнику.

— Нет, — выдыхает Турмас, донельзя довольный этим вниманием, — оказаться в этом месте нельзя случайно, только целенаправленно. А вы как Ищущие Истину под прицельным вниманием не только Богов, но и простых Душ. Ведь так редко кто-то выходит на Возвратную Дорогу. Такой шанс нельзя упустить. Поэтому…

— А кто же ждет встречи с нами? — перебиваю ненужные откровения Паромщика. Меня злит интерес Елены к этому бессмертному выскочке. «Ты ревнуешь», — шепчет голос Роуз. И я вынужден согласиться. Чудовище с зелеными глазами не отпускает даже здесь.

— Я не знаю, — но какой-то грохот заглушает ответ Перевозчика, и я отчетливо понимаю, что это пришли ко мне. И лишь от меня зависит: найдем Джереми или нет.

А разговор предстоит нелегкий. Впрочем, беседы с отцом всегда. давались тяжело Что уж говорить о настоящем времени?

И немного смущает, что Елена станет свидетелем этой нелицеприятной беседы. Уже сейчас девушка слишком пристально вглядывается в лицо Джузеппе Сальваторе — потомственного аристократа, холеного, породистого убийцы своих детей. И молчит, а ведь Гилберт знает о роли этого человека в нашей с братом судьбе. «Я тебя породил, я тебя и убью», — говорил кто-то из классиков. Хотя порой жизнь красочнее любой книги.

Кажется, это не Деймон Сальваторе рассуждает, а кто-то посторонний. Уж слишком я сдержан и отстранен от происходящего. Впрочем, так лучше. Иначе брошусь вперед и довершу начатое Стефаном. Господи, отец пришел поговорить, а я снова испытываю лишь ненависть. А так нельзя. Все же это папа, родная кровь. Иронично звучит для вампира. Не правда ли?

И потом, Джузеппе Сальваторе — Потерянная Душа, а его сыновья — упыри. Смешно. Но смеяться совсем не хочется, есть только желание удариться с разбегу о бетонную стену и взвыть от боли.

Мысли хаотично носились в сознании, и прошло от силы секунд пять, не больше. А я не смею нарушать вдруг наступившую мертвую тишину. Даже гул воды стих. Все замерло. Трудный разговор спустя сто пятьдесят восемь лет с последней встречи.

— Здравствуй, сын, — наконец произносит тень отца. Он не похож на себя прежнего. Куда делось всегда высокомерное выражение лица? Ушло туда же, куда исчезла моя восторженная наивность. — Ты изменился, Деймон.

— Благодаря тебе, папа, — против воли проскальзывают саркастические нотки. — Правда, внешне не очень сильно! Не находишь?

— Ты стал мужчиной, мой мальчик, — вздыхает призрак. — Пусть и не человек. Хотя, если рассуждать здраво, человечнее, чем некоторые люди.

— Неужели потомок знатного рода Сальваторе смирился с той бездной, куда скатились его дети? — в голосе холод и сталь, в глазах лед. — Тебе есть чем гордиться, папа. Перечислить наши подвиги за полтора столетия? Жаль, Стефа нет рядом. Ничего, похвастаюсь за двоих. Доволен?

— В этом нет ни твоей, ни его вины, — непривычно видеть отца сломленным. Даже убив нас, Джузеппе Сальваторе гордился собственной неподкупностью и принципиальностью. Ведь, как член Совета Основателей, он уничтожил заразу на корню. Мой родитель всегда был таким, так имею ли я право осуждать его за неправильные идеалы. — Это я подтолкнул вас к этому опрометчивому шагу, пригласив в дом Кетрин Пирс. Даже сейчас эта девка сидит рядом.

— Это Елена — девушка Стефана, а не та, на кого ты думаешь. Хотя и прямой потомок нашей давней знакомой, — намеренно вывожу отца из заблуждения, хоть этим облегчая его страдания. — Слава Богу, любовь к эгоистичной вампирше ушла. Давно. Не волнуйся, папа.

Елена сердито смотрит на меня, потом переводит взгляд на мистера Сальваторе-старшего и отрицательно качает головой. К счастью, действия Гилберт остаются незамеченными призраком. А вот Турмас, определенно, ошарашен таким поворотом событий. Но мне сейчас не до Избранной, отец важнее. Мы сидим друг напротив друга, глядя глаза в глаза. Как никогда раньше.

— Я убил вас, — кается отец, — посчитал глупые принципы важнее семьи. Не разобрался в сущности хитрой бестии, положил на алтарь гордыни жизнь своих детей.

— Ты считал свои поступки единственно верными, — пытаюсь успокоить, поговорить на равных. Этого права не было при жизни, хотя бы сейчас, здесь, это нужно нам обоим. — На твоем месте сам, возможно, поступил бы так же.

— Нельзя, — горько возражает самый близкий из всех на свете, — ставить убеждения выше ребенка. Выше семьи. Никогда. Этому нет оправдания.

— Долг перед Родиной важнее всего, — слабая улыбка немного скрашивает эту беседу. — Помнишь? Я всегда хотел, чтобы ты мной гордился. И Стефан желал того же.

— Деймон, — голос родителя звучит глухо и надтреснуто, — прости меня. За все. За то, что не гордился тобой в открытую. Всегда находил сотню причин, чтоб придраться. Меня учили так: любовь — это слабость. Нельзя напрямую показывать свои чувства, иначе воспитаешь хлюпика и слабака. Я делал из вас настоящих мужчин, как умел.

— Отец, не надо, — вся ненависть испарилась, ушла.— Почему мы не говорили так раньше? Стольких ошибок удалось бы избежать.

— Я закрылся после гибели вашей матери, — признался пришелец из прошлого. — Наверно, именно тогда и совершил ошибку. Позволил горю взять верх и оттолкнуть тебя. Ведь ты так на нее похож…Прости. Жаль, Стефан не слышит. Когда увидишь брата, передай. На нем нет моей смерти. Я виноват сам.

— Обязательно, папа, — выдыхаю одними губами. — Скажи, ты видел маму?

— Нет, — шепчет отец. — Я не мог раньше. Теперь, наверное… И ты можешь задать мне один вопрос, Деймон. Только один, к сожалению.

— Нас интересует местонахождение Джереми Гилберта, брата Елены, — слова легко соскальзывают с губ, а рука сжимает призрачную ладонь родителя. Как в детстве. — Это важно. Поможет найти…

— Стефан может оказаться не там, где ты его ищешь, — перебивает отец. — А нужный вам человек совсем рядом. Как только выберетесь из Розы Ветров, направляйтесь за светом.

— Что за бред? — интересуюсь осторожно.

— Выйдете на поверхность — увидите. А теперь мне пора.

Мне хочется удержать его рядом, еще поговорить. Но нельзя. Я и так получил шикарную возможность побеседовать с отцом на чистоту.

И все же отворачиваюсь, чтоб никто не видел слез. Мужчины не плачут, верно, папа?

— Иногда, — доносится откуда-то сверху. А Джузеппе Сальваторе исчез, будто его тут и не было.

Елена

Эта встреча с отцом братьев Сальваторе еще больше запутала. Я давно перестала понимать происходящее, интуитивно доверившись Деймону.

Но визит современника Джона Гилберта перевернул мои мысли с ног на голову. Я не слышала, о чем они говорили, как будто оглохла, или собеседники находились в вакууме. Вернее, поняла только, что меня назвали девушкой Стефана. Но ведь это не так? Я уже ничего не понимаю.

Просто наблюдаю за выражением лиц отца и сына Я угадываю в Джузеппе черты обоих братьев. Младший Сальваторе явно пошел в своего родителя, но и в Деймоне чувствуется сходство. Не знаю в чем: в манере держаться, в жестах или особенном взгляде, но даже постороннему понятно, что перед ним очень близкие родственники. А я далеко не посторонняя.

Сначала ощущаю злость по отношению к родоначальнику семьи, но потом обрываю крамольные мысли. Кто я такая, чтобы осуждать? И потом, если простила собственных родителей, нельзя отказывать в этом другим.

Когда этот тяжелый, но важный разговор окончен, кажется, все шорохи и звуки мира окружают лодку Перевозчика, погружающуюся на дно Розы Ветров.

— Придется поднапрячься, — кричит Турмас, пытаясь достучаться до безучастного Сальваторе.

Мне кажется, или у Дея действительно блестят глаза? В груди тут же появляется комок, мешающий дышать. Забыв о наших разногласиях, бросаюсь к своему спутнику, неловко обнимаю за плечи и шепчу банальные глупости:

— Деймон, не надо… Ему теперь хорошо. И тебе тоже станет легче. Поверь, знаю, что говорю…

— Откуда? — глухо спрашивает вампир, даже не оборачиваясь.

— Я встречалась с родителями. Тогда, — мне не хочется вспоминать о поцелуях с Роуз, и уточняю: — с Джоном и Изобель.

— И как? — Сальваторе по-прежнему напоминает статую.

— Стало легче, — говорю как на духу, — и им, и мне. Умолять о прощении труднее, чем простить. Не думаю, что твоему отцу было легко ждать целую вечность, чтоб поговорить.

— Поверь, Елена, — Деймон, наконец, смотрит прямо в глаза, — эту встречу я представлял сотни раз. Подбирал нужные слова, желая побольнее ударить. А оказалось все гораздо сложнее. И проще…

Понимаю — все слова бессмысленны и пусты. Поэтому следующий поступок самый естественный и своевременный. Просто встаю и обнимаю этого сильного растерянного мужчину, как маленького, беспомощного ребенка, прижав к груди, закрыв хотя бы на минуту от невзгод и лишений жесткого мира. А потом склоняюсь и целую в губы нежно-нежно, легко-легко, и, не дав отреагировать, отстраняюсь.

— Закончили? — сердится Паромщик, пытаясь обратить на себя внимание. — Вообще-то, мы можем уйти на самое дно Тартара. Что тебе сказали о Джереми Гилберте?

— Следовать за светом, — решительность снова возвращается к Сальваторе. — Черт, но что это значит?

— Помоги мне, — бросает Турмас. — Бери второй шест. А ты, Елена, иди на нос лодки, повернись лицом вперед и раскинь руки. Тебе нужно удержаться в этом положении, пока не выберемся. Помни, пока стоишь на ногах — шансы выйти сухими из воды велики.

— Гилберт, не бойся — выплывем, — Деймон снова стал прежним, будто и не было этого греющего сердца момента минуту назад.

Не сказав ни слова, выполняю приказ. Господи, как я хочу увидеть Джереми! Мне нужно столько ему сказать…

* * *

Выплыть из Розы Ветров сложнее, чем угодить в этот водоворот с таким поэтическим названием. Но Ищущим Истину все же удается невозможное. Теперь челнок несут почти черные воды Ах*рона — реки Этой Стороны так же загадочны, как и обитатели здешнего мира.

Как только лодка с путешественниками оказалась на поверхности, в небе вспыхнула огромная, похожая на Вифлеемскую звезда. Свет не слепил, а звал за собой, манил, притягивал.

— Вот о чем говорил твой отец, Деймон, — Елена подходит к мужчинам, вместе направляющим движения маленького кораблика. Течение Реки Скорби бурное, с многочисленными порогами и мелями. Даже опытному Харону здесь было бы трудновато, что говорить о новичке Турмасе.

— Путеводная звезда всегда появляется, когда выбираешься из Розы, — Паромщик ловко избегает очередной круговерти.

— А раньше не мог сказать? — сердится Сальваторе, шестом попадая на мелководье, и тихонько добавляет: — И не мог маршрут получше выучить…

— Не положено, — хмыкает Перевозчик, но его тон тут же смягчается при обращении к Елене: — Звезда горит только для Избранных, если им удается выполнить просьбу, а Потерянная Душа обретет Свет.

— Значит, теперь все будет хорошо? — в глазах девушки вспыхивает надежда, а на лице появляется счастливая улыбка.

— Да, на данном этапе, — Деймону хочется разделить с Избранной эти редкие минуты радости, но не время сейчас.

— Смотри, — вдруг замечает Гилберт, — звезда загорелась еще ярче? Что это может значить?

— То, что Джереми рядом, наверное, — предполагает Сальваторе, вглядываясь вперед.

— Ты недалек от истины, — вмешивается Турмас, — тот, кто вам нужен, здесь.

И Перевозчик указывает рукой на мрачные отвесные скалы, торчащие из вод Ах*рона.

— А где именно? — пытается выяснить девушка у сурового проводника.

— Не знаю. Вы сами должны отыскать Джереми. Я просто не имею права вмешиваться, — Паромщик останавливает лодку и продолжает: — У вас ровно час, чтобы найти этого человека и уговорить добровольно идти следом.

— Мой брат согласится, — уверенно заявляет Елена.

— А я начал немного сомневаться, — тихо, чтоб Гилберт не слышала, шепчет Деймон, а вслух произносит: — Давай руку, пошли Говорящего с Призраками искать. Знать бы еще где!

И подхватив Елену на руки, чтобы Избранная не замочила ноги, идет к скалам.

— Мы же можем ходить по воде, как по суше, — смеется девушка, не делая, однако, попытки вырваться.

— Прости, забыл, — притворно кается Сальваторе, сильнее прижав к груди драгоценную ношу