Серия Полуночник-5: Восхождение Защитника (джен)

Лишь узкая полоска солнечного света проникала в довольно большую спальню, но её всё же хватало, чтобы разглядеть обстановку. Каждый плоский участок в комнате был буквально заставлен цветами, растениями, открытками и подарками — знаками признательности и благодарности тех, кто был лично знаком с обитателем комнаты. К счастью, все остальные посылки от обычной публики пересылались в министерство, где сортировались командой специально обученных волшебников и волшебниц. По крайней мере, это было меньшее из того, что могло сделать сейчас министерство.

Единственное свободное пространство в комнате отводилось дорожке от двери к большой кровати с балдахином — именно по ней прочие жильцы дома приходили проверить, как спиться обитателю комнаты. Того, к слову, почти не было видно за тёмно-синими занавесками, закрывающими всю кровать. Оставалась лишь небольшая щёлочка, через которую, однако, можно было при желании разглядеть часть растрёпанных чёрных волос на кремового цвета подушке. Но эта картинка, несмотря на свой малый размер, всё же давала ясное представление о личности спящего.

Нити магии пронизывали воздух, особенно густо сплетаясь вокруг кровати, со стороны которой доносились звуки медленного глубокого дыхания. Оно было спокойным, постоянным, и это успокаивало всех, кто заглядывал в комнату. В конце концов, это было единственным признаком того, что обитатель по-прежнему жив. Ведь других движений с его стороны не было, если, конечно, кто-то другой их не производил. Спавший всё ещё был на грани смерти, без каких-то улучшений. И с каждым прошедшим днём заряд оптимизма и надежды таял. Многие стали бояться худшего.

Мирная тишина была нарушена сначала медленным поворотом дверной ручки, а затем и неестественно громким скрипом открывающейся двери. Свет из коридора мгновенно заполнил комнату, заиграв яркими красками на некоторых цветах и подарках. Особо выделялся букет сверкающих цветов, стоявший на прикроватной тумбочке — на свету он буквально ожил, приковывая внимание. Это был, без преувеличения, один из самых раздражающих “подарков”, но домашние эльфы по какой-то неведомой причине настаивали на том, чтобы он оставался там, где стоял.

Высокая фигура остановилась на пороге, загородив свет, превратившись на его фоне в тёмный силуэт. Несколько мгновений она колебалась, но потом шагнула внутрь и направилась к кровати, ловко огибая препятствия, что говорило о том, что она проделывает этот путь далеко не в первый раз. Достигнув кровати, фигура отдёрнула штору и аккуратно присела на краешек матраса, стараясь ничем не потревожить спавшего.

Только слепой бы не заметил, насколько бледным и исхудавшим был спавший парень. И взлохмаченные волосы, даже будучи коротко подстрижены, не сильно скрашивали картину. Отчетливо был виден шрам в виде молнии на лбу парня, хоть он и выглядел уже не столь болезненно, как раньше. Из правого уголка рта выходила небольшая трубка, шедшая далее к ближайшему столбику кровати. Молодой парень был до груди укрыт одеялом, поверх которого лежали руки.

Высокая фигура пробежалась усталой рукой по коротким чёрным волосам, а затем, проверяя, коснулась тонкой трубки у столбика кровати.

— Сегодня мало новостей, Гарри, — раздался тихий голос. — Министерство делает всё, что только может, чтобы поддерживать порядок, но я сомневаюсь, что нам следует так уж сильно напрягаться.

Он разжал правую руку и осторожно положил на кровать три флакончика, закрытых пробками. Выбрав тот, в котором была ярко-голубая жидкость, он открыл его и влил содержимое в трубку. Подняв её конец повыше, он проследил, как жидкость скользнула вниз, влившись в рот крестника.

— Минерва разрывается, — продолжил он, взяв флакончик с практически прозрачным содержимым, и также влил его в трубку. — Очень многие хотят приехать сюда навестить тебя. У меня уже заканчиваются отговорки, малыш. Я знаю, ты не хотел бы, чтобы они видели тебя таким, но они действительно скучают по тебе… как и все мы. — Когда жидкость исчезла во рту парня, процедура была повторена с третьим, последним флаконом. — Знаешь, было бы неплохо, если бы ты дал знак, что слушаешь меня.

Длинная тень ворвалась в комнату, когда худая фигура с тростью в руке шагнула в дверной проём, заслоняя свет.

— Ты повторяешь это каждый день, Сириус, — произнёс усталый голос. — Он проснётся, когда будет готов.

Сириус оглянулся через плечо, смерив говорившего долгим взглядом, и снова перевёл взгляд на Гарри.

— Тебе не стоило вставать, Ремус, — ответил он. — Ты ещё не поправился.

Ремус устало вздохнул и медленно ввалился в комнату, тяжело опираясь на трость.

— Я, возможно, буду поправляться всю оставшуюся жизнь, Сириус, — чуть резко ответил он. — И я не собираюсь весь день просиживать на заднице из-за небольшой боли. Чем быстрее я к ней привыкну, тем лучше. Гарри мы будем нужны оба, когда он проснётся.

Пришла очередь Сириуса вздыхать, попутно собирая обратно пустые флаконы и поднимаясь на ноги. Как можно тише он задёрнул занавеску, скрывая всё, кроме лица Гарри. Ремус был прав. Гарри понадобится вся доступная помощь. Вот только согласится ли он её принять.

Бросив напоследок ещё один взгляд, Сириус неспешно покинул комнату, прекрасно зная, что не стоит даже предлагать помощь Ремусу. Тот твёрдо решил перемещаться только своими силами, пусть даже он будет тратить на это в два раза больше времени, чем остальные.

Останься двое мужчин в комнате чуть дольше, они бы непременно заметили, как веки Гарри чуть приоткрылись, чтобы затем снова закрыться.

* * *

Приглушённые голоса наполняли воздух, будто дразня и насмехаясь, но всё так же оставаясь вне досягаемости. Всё ощущалось тяжёлым и вялым, а про движение и речи не шло, ведь даже мыслить было крайне трудно. Во рту царила пустыня, но что-то мягкое, но прочное было просунуто ему в горло, и попытка сглотнуть оборачивалась рвотными позывами. В мозгу царил полный хаос, мысли путались, но это не помешало недоумению и панике начать расти в нём.

Что, чёрт возьми, происходит?

На удивление, паника исчезла так же быстро, как и появилась. Вес, что вначале давил на его тело, медленно уменьшался, позволяя ему уже двигаться, пусть и совсем чуть-чуть. Вспышка жара возникла в желудке, быстро разлившись по всему телу, дав ему достаточно сил, чтобы медленно открыть глаза и увидеть две расплывчатые фигуры, наблюдавшие за ним. Почти сразу мир вокруг обрёл чёткость, а предмет, вставленный ему в горло, ужался в размерах. Пришло облегчение, стоило ему нормально сглотнуть, и он уставился на своих опекунов, выискивая на их лицах любое отличие, морщинку и шрам.

Ремус и Сириус были живы. Они были живы и, не считая нескольких новых шрамов, вышли относительно целыми из битвы.

А уж улыбка Сириуса вряд ли могла быть ещё шире.

— С возвращением, малыш, — дрожащим голосом сказал он. — Поппи скоро будет. Когда она увидит, что ты пришёл в себя, она тут же вытащит эту трубку для зелий. — Он взял руку Гарри и сжал её. — Ты заставил нас поволноваться. Когда ты свалился…

— Сириус говорит о том, Гарри, что мы ожидали худшего, — вмешался Ремус. — Ты пролежал в коме почти пять недель и даже не думал приходить в себя. Но сейчас ты в сознании и ясно мыслишь, а это даже больше того, на что мы могли надеяться.

Гарри медленно моргая, смотрел на Сириуса и Ремуса; его мозгу требовалось время, чтобы всё осмыслить. И вспомнить… В итоге он вспомнил своё сражение с Волдемортом, как вонзил кинжал ему в грудь и их падение, с отчаянными попытками Волдеморта выдавить из него жизнь. Он вспомнил боль. Как он вообще мог забыть о ней?.. Вопросы заполонили голову, в частности касаясь и его друзей. Всё ли с ними в порядке? Выжили ли они вообще?

На плечо опустилась рука, вырывая его из пучины мыслей.

— Мы знаем, у тебя много вопросов, Гарри, но, пожалуйста, попытайся успокоиться, — мягко произнёс Ремус, осторожно присаживаясь около Гарри. — Первое, что тебе стоит узнать, это то, что большинство членов О.З. выжили. Да, многие получили ранения, но портключи успели выдернуть их в безопасное место, и раны не успели стать фатальными. Джастин, Терри, Падма и Рон выбыли из строя на какое-то время, но будут полностью здоровы. Чего, к сожалению, не скажешь о Захарии и Антони. Они погибли от рук Пожирателей Смерти, пытавшихся сбежать.

Гарри медленно закрыл глаза от обрушившихся на него чувства вины и горя. Глубоко внутри он понимал, что подобного нельзя было избежать, но всё же надеялся. Никто не заслуживает того, чтобы умереть в семнадцать лет. А через что проходят сейчас их семьи, Гарри мог только предполагать.

Сириус и Ремус обменялись обеспокоенными взглядами, и Сириус проговорил:

— Не вини себя, малыш, — чрезвычайно серьёзно сказал он. — Смит и Голдштейн сами сделали этот выбор. Они знали, чем рискуют. И весь волшебный мир видит в них героев. Скримджер даже наградил их Орденом Мерлина третьей степени.

— Подумай вот о чём, Гарри, — мягко добавил Ремус. — Волдеморт наконец повержен, повержен подростком и группой студентов, которых тот тренировал. — Гарри издал тихий протестующий звук. — Это, в целом, правда, и ты это знаешь, Гарри. Ты создал Общество Защиты, ты определял, что им изучать, и именно благодаря тебе их знания оказались достаточны, чтобы иметь шансы выжить в драке с худшими приспешниками Волдеморта.

Гарри попытался раздражённо простонать, но лишь булькающий звук вырвался из его груди. Ему совсем не хотелось слушать подобные комментарии, но они, скорее всего, будут преследовать его ещё долгие годы. Все почему-то хотели восхвалять его за то, к чему он, по его мнению, вовсе не был причастен. Те же Сириус, Ремус и Кингсли сделали гораздо больше для обучения ОЗ. Но, к сожалению, правда никого не волновала, ведь, переиначенная, она звучит гораздо интереснее.

— Я понимаю твои чувства, малыш, — с усмешкой сказал Сириус. — Я едва не подбил глаз Скримджеру, когда он пытался уговорить меня выступать в качестве официального представителя еженедельника “Вести Гарри Поттера”. Некоторые личности просто не имеют никакого понятия о том, что такое “частная” жизнь.

Стук в дверь резко оборвал разговор. В мгновение ока Сириус вскочил с кровати и бросился к двери. Ремус захихикал, когда Сириус рывком распахнул дверь и втащил гостя внутрь комнаты. Тело Гарри еще было чрезвычайно слабо, так что ему пришлось ждать, пока знакомое лицо мадам Помфри не оказалось в поле его зрения. Но и после этого, он мог только рассматривать изменения, произошедшие в ней с их последней встречи. И хотя она сейчас улыбалась, но вид имела измученный и истощённый. Она словно бы постарела на несколько лет за эти недели.

— Добрый вечер, Гарри, — мягко поздоровалась мадам Помфри, доставая палочку. — Мне надо провести несколько тестов, после чего я смогу избавить тебя от трубки для ввода зелий. — Не став тянуть, она несколько раз и на разный манер взмахнула над ним палочкой, после чего слегка нахмурилась и подозрительно уставилась на Сириуса. — И как много зелий вы ему дали, Блэк?

— Мы успели дать Гарри лишь половину дозы Перцового зелья, когда он стал приходить в себя и реагировать на эту трубку, Поппи, — заверил её Ремус. — Вы же знаете, мы не стали бы делать ничего, что могло ему навредить.

Мадам Помфри поглядела на Ремуса, прежде чем кивнуть.

— Я и не говорила этого, — возразила она. — Мне лишь любопытно. Перцовое зелье на удивление не вызвало никаких побочных эффектов от его комбинации с другими, но я, на всякий случай, не советовала бы давать его снова. — Ещё одним взмахом палочки мадам Помфри наконец испарила трубку, вызвав у Гарри приступ кашля. — Извини, но совсем без неприятных ощущений убрать её не было возможности. Так, а сейчас, Сириус, Ремус, я уверена, что вы меня не подведёте и проследите, чтобы он не нарушал режим как минимум до конца следующей недели.

Но всё это Гарри только слышал, так как ему даже глазами было трудно двигать от усталости. Он знал, что необходимо ещё столько всего узнать о прошедших пяти неделях, но сил задавать вопросы не было. Сириус и Ремус были живы, его друзья были живы, а Волдеморт был мёртв. Вокруг был новый мир, в котором больше не было власти у страха и предрассудков. И теперь он мог спокойно жить той жизнью, какой хотел.

И, сам того не заметив, Гарри заснул с улыбкой на лице.

* * *

За последующие несколько дней Гарри наконец смог узнать полную картину произошедшего. По всей видимости, Волдеморт привязал всех своих Пожирателей Смерти к себе через Тёмную метку. И когда Гарри ударил своими целителительскими способностями, Волдеморт принялся буквально красть силы из Пожирателей, чтобы помешать его действиям. В результате выжившие Пожиратели были заметно ослаблены в магическом плане, что позволило министерству без особых проблем разобраться со всеми пойманными. Суды над ними проходили быстро, заканчиваясь одним из двух приговоров: поцелуем дементора или заключением в Азкабан.

Большинству достался поцелуй. Скримджер ясно давал понять общественности, что министерство будет строго обходиться с любым сторонником Волдеморта. Многие чистокровные семьи оказались в упадке из-за своей ассоциированности с Волдемортом, и их влияние на политику волшебного мира стало как никогда низким. Но те немногие семейства, которые ранее открыто выступали против Волдеморта, сейчас вышли на первый план. В том числе и отец Рона, что подходило ему гораздо лучше, учитывая его ранения, которые предстояло ещё долго лечить.

Слышать о раненых было тяжело. У Фреда Уизли настолько сильно раздробило кости правой ноги, что, похоже, ему придётся ходить с тростью всю оставшуюся жизнь; Артур Уизли ослеп на один глаз и слегка хромал; Джастин Финч-Флетчли провёл долгое время в Св.Мунго, поправляясь после тяжелого кишечного ранения, и сейчас ему приходилось принимать раз в день специальное зелье для нормального пищеварения; Терри Бут потерял возможность использовать левую руку; а Кингсли Шеклболт… Кингсли потерял жизнь, защищая группу раненых студентов.

Последняя новость оказалась, наверное, самой тяжёлой для Гарри. За прошедший год Кингсли стал для него великим учителем, наставником и ещё большим другом. Невыносимо было даже думать о том, что он никогда больше не увидит его. Орден Мерлина первой степени и похороны его как героя не покрывают даже части того, что заслужил Кингсли за всё то, что он сделал на благо их дела.

Официальным представителем семьи Блэков на данный момент выступала Тонкс, которая очнулась от своей комы спустя несколько дней после атаки на Волдеморта. Она сперва расстроилась, узнав, как много пропустила, но гнев её быстро утих, стоило ей узнать о массе ранений и смертей. Тонкс взяла на себя обязанность навещать их раз в несколько дней, принося новую порцию информации, которая, без сомнения, носила гриф “строго для служебного пользования”. Именно благодаря ей Сириус всегда был на шаг впереди Скримджера.

Что касается противника, тут Сириус с Ремусом рассказали об отсутствии данных о нескольких Пожирателей Смерти, включая Северуса Снейпа. Не было ни одного признака того, что Снейп присутствовал в особняке в ту ночь, и все его активы также оставались нетронутыми. Снейп словно бы просто испарился с поверхности Земли.

Несмотря на переизбыток информации, Гарри признавался самому себе, что в эти дни чувствует себя… легче, чем за все прошлые года. В его голове в отсутствии боли установилась удивительная ясность мыслей. И это было странно. Он вырос, привыкнув к постоянной ежедневной мысленной борьбе с существованием Волдеморта, и сейчас испытывал ощущение, словно утратил что-то. К тому же он заметил, что его эмпатия больше не была столь подавляющей, как он привык.

Он не понимал, что означают все эти изменения, и это очень пугало его, хоть он никогда бы не признал этого вслух.

С наступлением выходных Гарри наконец позволили встать с кровати, хоть это и был всего лишь путь до кресла около окна в его спальне, к этому моменту уже избавленной от гор подарков. Свернувшись на удобном мягком сидении, Гарри невольно прикрыл глаза, вполуха слушая Ремуса, который зачитывал ему записи уроков, сделанные Гермионой. Было очень неприятно думать о всех тех уроках, которые ему придётся нагнать, но, если он хочет сдать свои ТРИТОНы, этого не избежать.

Благо Ремус делал процесс интересным, приводя множество примеров из прошлого, и Гарри порой не мог удержаться от улыбки. Чем больше он узнавал, тем сильнее удивлялся тому факту, что Сириус всё-таки дожил до совершеннолетия.

— Гарри? — мягко позвал Ремус, заставив его открыть глаза и встретиться с обеспокоенным взглядом мужчины. — Может, сделать перерыв?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Я в порядке, — ответил он, улыбнувшись. — Просто представляю. — Множество волн возбуждения мягко обволокли его, неуклонно увеличиваясь в интенсивности. — У нас гости.

Ремус выдохнул и потёр глаза.

— Если ты не готов…

— Нет, — быстро прервал его Гарри. — Они ждали уже достаточно. Мне просто не хотелось… ну… выглядеть так.

Взгляд Ремуса потеплел.

— Гарри, ты пробыл в коме пять недель, — мягко произнёс он, наклоняясь вперёд. — И это вполне естественно, что ты потерял в весе. — Гарри фыркнул. — Ну ладно, ты слегка худ. Но скоро ты наберёшь его обратно, Гарри. А твоим друзьям всё равно. Они будут рады просто поговорить с тобой.

Стук в дверь прервал их беседу. Гарри немного приподнялся в кресле и заглянул за спинку, увидев, как дверь слегка приоткрылась и внутрь просунулась голова Сириуса.

— Вы готовы принять несколько посетителей? — тихо спросил он.

Ремус кивнул и жестом пригласил Сириуса входить. Гарри невольно выпрямился, услышав, как Сириус напутствует пришедших:

— Помните, о чём я вам сказал. Гарри еще не оправился. Не утомляйте его.

Гарри закатил глаза, после чего осторожно поднялся на ноги и стал обходить кресло, а дверь тем временем полность распахнулась. Он увидел, как Сириус шагнул в сторону, позволив нескольким силуэтам фигур войти в комнату, но неузнанными они не были: Рон выделялся своим ростом, Гермиона — волосами, Невилл — телосложением, Джинни — миниатюрной фигуркой, а Луна — осанкой. Свет в комнате плавно усилился, явив их лица, и Гарри не поверил своим глазам. Рон, Гермиона и Невилл без сомнения резко повзрослели, по крайней мере их глаза. На лице Невилла также появился длинный тонкий шрам. Проходя через всю левую половину лица, он сразу бросался в глаза. Но судя по движениям Рона, не у одного Невилла прибавилось шрамов.

— Привет, ребята, — наконец произнёс Гарри, опускаясь на кровать. — Давно не виделись.

В следующее мгновение Гермиона буквально снесла Гарри, повалив его на кровать. Волны облегчения и страха исходили от девушки, говоря Гарри, что ей самой в данное время как никогда нужно утешение. Обняв, Гарри крепко сжал её в объятиях и держал так, пока вулкан её эмоций не утих, и только тогда опять сел прямо. Гермиона немного отстранилась и долго вглядывалась в лицо Гарри, пока улыбка не вылезла на её лицо.

— Мы сильно соскучились, — дрожащим голосом произнесла Гермиона и пересела в угол гарриной кровати. — Быть там, в Хогвартсе, и не видеть тебя — это так… неправильно!

— Гермиона права, Гарри, — добавил Рон, садясь рядом с Гермионой, куда также уселись Невилл, Луна и Джинни. — Без тебя очень скучно. — Он мгновение помедлил. — Я… э… не уверен, слышал ли ты, что пытался выкинуть Скримджер, а?

— Рон, — предупреждающе начала Гермиона.

— Что? — защищаясь, возразил тот. — Лучше пусть узнает пораньше, я считаю.

— Если ты о том, что Скримджер собрался устроить церемонию награждения Гарри, когда он вернётся в школу, то нет, Рон, мы ему ещё не говорили, — произнёс Ремус, медленно поднимаясь на ноги и беря трость. — У Гарри сейчас достаточно забот с выполнением домашних заданий. А со Скримджером мы справимся, не так ли?

— Так, Ремус, — вмешался Гарри. — Я понимаю, что Скримджер пытается сделать. Сейчас имидж для него важнее всего. Даже мельком меня показав, он укрепит этим веру людей в Министерство.

Все пораженно уставились на Гарри. Его слова были последним, что они ожидали услышать от того, кто как чумы сторонился общества.

— Ну, у тебя всё же может возникнуть желание быть чуточку осмотрительнее, — осторожно произнёс Невилл, присаживаясь на противоположный край кровати. — Сомневаюсь, что ты в курсе нынешней ситуации. “Ежедневный пророк” завёл колонку “Вести о Поттере” и каждый день даже умудряется чем-то её заполнять.

Гарри, приподняв бровь, посмотрел на Невилла.

— Ты преувеличиваешь. Откуда, к черту, они могут брать так много...

— ...ты сам удивишься, — с горечью вмешался Рон. — Рита Скиттер как минимум раз в неделю бывает в Хогвартсе, пытаясь взять интервью у любого, кто может быть с тобой знаком. Профессору МакГонагалл несколько раз приходилось даже вызывать наряд авроров, что выдворить её отсюда.

Гарри неожиданно занервничал. Рита Скитер имела талант вынюхивать секреты. И хоть сейчас у него их осталось не так много, но стань о них известно, и вся его жизнь, к которой он привык, полетит под откос. На удивление, желание сделать публичное заявление только усилилось. Он должен был донести до всех, что личная жизнь непременно должна оставаться личной. Он своё дело сделал. Он исполнил пророчество. И сейчас он лишь хочет пожить в мире и покое.

— Гарри? — мягко позвала его Гермиона. — Мы никому ничего не говорили. Все члены ОЗ с уважением относятся к твоей частной жизни. На самом деле, единственное, что удалось выведать Рите Скиттер, так это то, что Ромилда Вейн пыталась подпоить тебя Приворотным зельем. После этого почти две недели Ромилда получала кучу Вопилёров.

— Но это всё, верно? — с тревогой спросил Гарри.

— О, Гарри, не беспокойся, — мечтательно произнесла Луна. — Люди обычно верят в то, что кажется им правдоподобным, игнорируя очевидное. Почему, ты думаешь, все считают, что Морщерогих Кизляков не существует? Признаки — это не всегда лишь очевидность, которую некоторые только и принимают за абсолютное доказательство.

Гарри, Рон и Гермиона обалдело уставились на Луну, тогда как Невилл и Джинни лишь смутились. Луна почти что подтвердила, что полностью в курсе способностей Гарри, не сказав при этом ни слова прямо. Глубоко в душе Гарри не был удивлён. У Луны, без сомнения, был свой уникальный взгляд на всё.

Ремус неуклюже прочистил горло.

— Ну, мы тогда дадим вам немного поговорить, — произнёс он и прямо посмотрел на Рона и Гермиону. — Постарайтесь свести стычки к минимуму, понятно?

Рон с Гермионой быстро отвели взгляды, так и не ответив, и Ремус медленно проследовал за Сириусом на выход. Едва дверь закрылась, все, казалось, немного расслабились, особенно Рон и Гермиона. Гарри невольно испытал смятение от их поведения. Зачем им так смущаться из-за стычек? Они всегда препирались. Это просто способ их общения между собой.

— Что-то происходит, о чём мне следует знать? — наконец спросил он, переводя взгляд с одного на другого из находящихся в комнате.

Гермиона разочарованно вздохнула.

— Ничего такого, Гарри, — заверила она. — Думаю, ни для кого не секрет, что я и Рон имеем совершенно различные точки зрения на некоторые вещи. Тебя не было рядом, чтобы сдерживать нас, а Волдеморта уже нет…

— ...ох, прошу не надо, — перебила ее Джинни. — Вы несколько недель чуть ли не глотки готовы были друг другу перегрызть, выясняя, как лучше всего пробраться сюда и проведать Гарри, а когда не спорили об этом, то собачились о ТРИТОНах, занятиях вообще, учёбе и даже Малфое.

— Малфое? — недоуменно спросил Гарри. — А он-то тут причём?

— Гермиона в него втюрилась, — прорычал Рон.

— Я не втюрилась! — выкрикнула Гермиона. — Безвероятно, чтобы я даже посмотрела на него в этом смысле. Тебе же просто завидно, что я помогаю ему наверстать отставание, чтобы он мог вернуться к занятиям.

Гарри в шоке уставился на Рона и Гермиону.

— Ч… что? — даже запнулся он. — Я думал, Малфоя исключили.

— Да, так и было, — вмешался Невилл. — Пока обшественности не стало известно о его помощи нам и обо всём, что произошло после его “союза” с Волдемором. Его хоть и не полностью простили, но нашлось множество людей, кто с сочувствием относится к тому, через что он проходит. Ему разрешили вернуться к матери несколько недель назад, и она сделала публичное заявления, свалив всё на мужа, поставившего свою верность Ты-Знаешь-Кому выше своей семьи.

— Полный вздор, как по мне, — добавил Рон, скрестив руки на груди и насупился, словно упрямый ребёнок.

— Неважно, вздор это или нет, — возразила Гермиона. — А факт в том, что общественность поверила, что Малфой стал трагической жертвой, так что они пожелали дать ему второй шанс — закончить обучение и стать добропорядочным членом общества. По логике, это умный шаг семьи Малфоев. Только так у них был шанс продолжить хоть какое-то существование в волшебном мире.

— А по мне, так это просто замечательная идея изгнать Малфоев из волшебного мира, — возразил Рон. — Таких, как они, нам не надо.

— Каких таких? — вскричала Гермиона, вскакивая на ноги. — Чистокровных, которые настолько погрязли в своих привычках, что не видят, что люди могут меняться к лучшему?

Гарри съёжился. Он видел, к чему всё шло, как видел и то, что Рон собрался идти ещё дальше. Невилл, Джинни и Луна тоже, казалось, осознали, что сейчас должно произойти, так как каждый из них сделал по осторожному шагу назад.

— Звучит подходяще! — уверенно заявил Рон, делая шаг к Гермионе, готовый давать отпор.

— Прекрасно! Тогда ты можешь также изгнать и себя, ведь это как нельзя лучше описывает тебя! — прокричала Гермиона и вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Давящая тишина повисла в комнате. Никто не находил слов. Гермиона была права, но ей стоило быть немного мягче в попытке выразить свою позицию. А уж сравнить Рона с Малфоем было, пожалуй, худшим из способов.

— Нет, вы это слышали?!?! — возопил Рон. — Она спятила, говорю вам! Совсем спятила!

Гарри сделал долгий выдох и провёл рукой по волосам. Меньше всего ему хотелось обсуждать именно это, но что он мог сделать? Занятие чьей-либо стороны непременно закончится катастрофой, но совершенно ясно, что Рону с Гермионой непременно нужно найти компромисс, или они сведут друг друга с ума.

— Гермиона не спятила, Рон, — произнёс наконец Гарри. — Мне может не нравиться этот парень, но он заплатил за ошибки. Провёл целый год в Азкабане и едва не потерял всё. Если он способен держать себя в узде, то кто мы такие, чтобы как-то возражать?

Рон неверяще уставился на Гарри, после чего сорвался с места и вылетел из комнаты, снова хлопнув дверью. Плечи Гарри поникли, он подвинулся на кровати, откинувшись на изголовье. Разве так много нужно для милого, спокойного разговора между друзьями?

— Это нужно было сказать, Гарри, — произнёс наконец Невилл. — Они неделями так себя вели, с тех пор как...

Гарри с подозрением посмотрел на Невилла, который избегал его взгляда.

— С тех пор как что? — поторопил он друга.

Но ответила ему Джинни.

— С тех пор как они сделали шаг, чтобы быть вместе. Никто толком не понимает, отчего они пошли на это. Они же совершенно разные.

— Они, возможно, не хотят, чтобы ты знал об этом, Гарри, — тихо произнёс Невилл. — Они прямо никогда не говорили, что являются парой. Просто мы заметили, что за короткий промежуток времени они стали проводить гораздо больше времени поодиночке, а когда сходились, то ругались гораздо чаще. Попытались поговорить с Роном, но тот просто всё отрицал.

— Я же пыталась поговорить с Гермионой, но ты же знаешь, какой она порой бывает, — добавила Джинни. — Надеюсь, скоро они прекратят так себя вести, а то, если честно, мы сами уже на пределе.

Гарри долгое время молча смотрел на друзей, пока в его голове укладывалось всё услышанное. Это было странно. Он мог справиться с ситуациями жизни и смерти, но подростковые гормоны и отношения были для него совершенно неизведанной территорией. За прошлый год только Рон позволял эмоциям влиять на свои решения. Гарри думал, что он хоть что-то извлёк из всего этого. Как теперь очевидно, нет, и сейчас этим стала страдать ещё и Гермиона.

— Если они и справятся с этим, то только из-под палки, — больше себе, чем другим, сказал Гарри.

Джинни внезапно широко улыбнулась.

— Я поняла! — воскликнула она и оббежала кровать, приблизившись к Гарри. — Ложись в кровать, Гарри. — Тот на мгновение поколебался, но потом осторожно послушался. — Хорошо. А сейчас… у меня есть идея, но чтобы она сработала, все мы должны быть заодно. Мы спустимся вниз и скажем Рону с Гермионой, что ты, Гарри, больше не можешь выносить их ссор. И если они хотят в ближайшем будущем увидеть тебя, то должны окончательно выяснить всё между собой.

— Что они непременно сделают, ведь они ни за что не откажутся видеться с Гарри, — добавил Невилл, тоже улыбнувшись. — Превосходно, Джинни.

Гарри, однако, не был так воодушевлён.

— Ну, не знаю. По вашим словам выходит, что я слабее, чем на самом деле.

— Запомни, Гарри, верят в правдоподобное, — мечтательно произнесла Луна, направившись к окну. — Я не думаю, что именно мысль о слабости придёт им в голову. А вот необходимость в спокойной обстановке — это уже совсем другое дело.

Невилл, приподняв бровь, проводил Луну долгим взглядом, после чего снова посмотрел на Гарри.

— Пожалуйста, скажи, что ты всё понял, так как я не уловил мысли.

Гарри невольно улыбнулся. Это ему и нравилось в Невилле. Тому не требовалось знать, о чём именно говорила Луна — только иметь уверенность, что сам он не сошёл с ума. Гарри даже почувствовал себя немного виноватым, что имел столько секретов от того, кто ни разу не колебался в своей верности, но всё же он не мог рисковать, что об этом узнают не те люди.

— Её слова — не бессмыслица, — подтвердил он. — Извини, но сейчас не лучшее время расширять круг тех, кто бы “всё понял” из слов Луны.

— Мы всё понимаем, — заверила Джинни. — Каждый имеет право на секреты, даже Гарри Поттер.

— Именно, — кивнул Невилл и соскользнул с кровати. — Что ж, нам следует идти, если хотим перехватить Рона с Гермионой до того, как они вернутся сюда. Будем на связи, Гарри. Кстати, теперь, когда станет известно, что ты пришёл в себя, думаю, тебе стоит ждать гораздо больше писем, чем обычно.

Гарри невольно смутился.

— Невилл, я не получал никаких писем.

Невилл и Джинни обменялись удивлёнными взглядами.

— Ну, возможно, тебе стоит поинтересоваться у Сириуса с Ремусом, — осторожно посоветовала Джинни. — Ситуация с письмами тебе освещалась в “Ежедневном Пророке” несколько недель назад, так как слишком многие пытались послать тебе вещи. Министерство перехватывало их и проверяло на заклятья. После этого их поделили на две категории. Посылки от лиц из списка, составленного Ремусом с Сириусом, пересылаются Тонкс, остальные — в св. Мунго.

— Возможно, сейчас не до ответов на них, — отстраненно произнесла Луна. — Как по мне, так лучше бы сосредоточить все силы для возвращения в школу.

Гарри пораженно уставился на Луну. Её мысль была непривычно здравой.

— Я поговорю об этом с Сириусом и Ремусом, — сказал наконец он. — Как бы то ни было, я попрошу их пропускать ваши письма. Было бы прекрасно узнавать о происходящем в реальном мире от тех, кто не станет приукрашивать.

Дверь открылась, на мгновение испугав присутствующих, пока они не увидели, что это Ремус, а не Рон с Гермионой.

— Боюсь, вам пора, — слегка напряжённым голосом произнёс он. — Рона с Гермионой уже отправили в Хогвартс.

— Э… верно, — с беспокойством ответил Невилл. — Мы тоже тогда пойдём. Поговорим позже, Гарри?

Гарри кивнул и проводил взглядом Невилла, Джинни и Луну, заспешивших на выход. Он бы никогда не признался, но вид напряжённого Ремуса немного пугал, как и то, сколь тяжело он опирался на свою трость. Когда они остались одни, пугающая атмосфера присутствия Ремуса слегка ослабла, пока он не обратил всё своё внимание на Гарри. Выглядел он при этом постаревшим и истощённым.

— Гарри, полагаю нам следует поговорить о некоторых вещах, — устало произнёс Ремус, достав палочку и взмахнув ею в направлении ближайшего кресла, заставив его приподняться над полом и опуститься уже рядом с собой. С явным облегчением опустившись в него, он снова посмотрел на Гарри. — Мы никогда не пытались скрыть что-то от тебя. Мы лишь хотели подождать как можно дольше и не отвлекать тебя от восстановления. Видишь ли, Гарри, в волшебном мире очень много разновидностей людей...