На обочине канона (джен)

— Инаби-кун! Иди скорее сюда! — Обито, счастливо улыбаясь, прыгал вокруг бледного мальчишки. Тот хмыкнул и, осторожными шагами спустившись с крыльца, направился к небольшому парку с садом камней в конце улицы. — Смотри какой сегодня замечательный день! Пойдём, я покажу тебе одно красивое место в парке!

— Хай, нии-сан, — улыбнулся Инаби. — Не иди быстро, пожалуйста.

Улыбка старшего Учиха стала ещё шире, и он счастливо вздохнул. За прошедший месяц он очень привязался к Инаби, и тем больше была его радость, когда тот, вновь начав говорить, опять назвал его братом. Значит, в тот раз не почудилось! Мальчик был счастлив оказаться нужным и уважаемым и давно уже воспринимал успехи названного брата как свои собственные. Сегодня они впервые вышли из дома, отправившись погреться на солнышке в парк кланового квартала.

— Вот, Инаби-кун, смотри! — Обито забежал на небольшой деревянный мостик, перекинутый посередине вытянутого овального пруда. — Правда тут здорово?

— Да, — мальчишка на подрагивающих ногах доковылял до друга и, вцепившись в перила, облегчённо вздохнул, а затем удивлённо наклонился к воде. — Акула?

— Акула?! — Обито широко распахнул глаза, а потом сложился от хохота так, что чуть не бултыхнулся с мостика, — Не-ет, ото-то, акула — она больша-ая! Стр-рашная! Может тебя за один укус проглотить! Ам, и нету! — принялся он объяснять, активно помогая себе руками. — А это просто карп.

— «Кап»? — вопросительно посмотрел на него Инаби.

— «КаРп», — терпеливо повторил старший.

— Карп. Р-рыба, — сосредоточенно повторил младший новое слово.

— Да, правильно, Инаби-кун! Карп очень вкусный, когда его Уручи-сан готовит. Пошли теперь вон туда — там можно присесть.

Подбежав к расположенному на берегу саду камней, Обито шлёпнулся на задницу и выжидающе посмотрел на замершего брата. Тот ещё раз взглянул на водную гладь, отцепился от перил и, аккуратно ставя ногу, подошёл. Придерживаясь руками за ствол растущего рядом тополя, он медленно согнул ноги в коленях, а затем выпрямился обратно. Хмыкнул. Попробовал проделать то же самое без рук. На половине приседа колени мальчика дрогнули, и он с размаху сел рядом со своим гидом. Усмехнувшись, маленький Учиха вытянулся на прогретой июньским солнцем земле, заложив руки за голову. После чего закрыл глаза и стал делать странные ритмичные вдохи, похожие на всхлипы.

— Ото-то, ты в порядке? — встревожился старший брат, нависая над мальчишкой.

— Да, всё хорошо, — на секунду тот приоткрыл глаза и улыбнулся, а затем продолжил своё занятие.[1]

Спустя тридцать два вдоха-всхлипа (Обито с гордостью подумал, что впервые смог досчитать до такого большого числа без ошибок), младший брат перевернулся на живот, а затем приподнялся, отталкиваясь от земли руками. Задержавшись в таком положении на несколько секунд, он хмыкнул, после чего поднял и опустил туловище при помощи рук ещё четыре раза.

— Руки — сильные. Ноги — слабые, — пояснил он свои действия удивлённому наблюдателю.

— Ого! А давай у меня проверим! — загорелся Обито, копируя его действия.

— Нет, — Инаби подвинулся ближе, и, аккуратно упёршись руками, заставил будущего шиноби выпрямить колени и опустить таз, чтобы тело представляло собой ровную линию. Затем аккуратно взял старшего брата за волосы и заставил смотреть вперёд. — Так, хорошо, давай. Ра-аз, два-а… Два.

— Так нечестно! — подскочил Обито. — Ты когда делал, стоял на коленях! Тебе легче было в сто раз!

— Ноги слабые, — невозмутимо пояснил юный сенсей, похлопав себя для наглядности по названным частям тела. Затем он на карачках дополз до дерева и, опираясь на него, поднялся и вытянул руку перед собой ладонью вверх. — Обито-кун, играть.

— Ха! В этот раз я обязательно выиграю! — обрадовался тот, подбегая к младшему брату и накрывая его руку своей. Младший усмехнулся и, резко крутанув кистью, хлопнул по тыльной стороне ладони ойкнувшего мальчугана. Затем ещё раз. И ещё. Четвёртая попытка вышла неудачной — оппонент успел отдёрнуть руку. После чего роли поменялись.

Эту игру брат придумал и показал Обито неделю назад, когда стал нормально двигать руками. Минут двадцать длилось обучение правилам игры. Оно осложнялось тем, что велось полностью на языке мимики и жестов, но потом процесс пошёл. И если сначала старшему мальчику игра казалась глупой, неинтересной и лёгкой, то сейчас он едва мог свести её вничью, что разжигало жуткий азарт. Теперь они уделяли этому занятию по паре часов в день и соревновались в четыре тура — правая-на-правую, левая-на-левую, правая-на-левую и наоборот.

— Ты победил, — серьёзно заметил Инаби, когда руки у обоих малолетних шиноби уже подрагивали от усталости. Старший брат довольно заулыбаться, — Смотри, новая игра, — он стал энергично водить перед собой руками[2]: «Вот море, вот море, вот море Каизоку»[3].

* * *

Фугаку смотрел на играющих детей. Руки его были так сильно сжаты на подоконнике, что оставили вмятины. В глазах крутился шаринган с тремя томоэ. Молодой лидер клана Учиха пробормотал «Кай» и вновь стал напряжённо всматриваться в происходящее в парке у пруда. Того, что он видел, не могло быть. Но молодой глава самого сильного из кланов деревни Листа привык доверять своим глазам. Вдруг он почувствовал, как на плечи ложатся изящные руки, а затем их обладательница несмело прижимается к его спине:

— Вас что-то тревожит, Фугаку-сама? — несмотря на недавно приобретённый статус невесты главы клана Микото всё ещё сильно стеснялась внезапного изменения своей жизни и статуса. За две недели, прошедшие с их помолвки, она успела показать себя скромной, умной и понимающей девушкой, так что жених ни разу не пожалел о своём выборе.

— Мы ведь договаривались, Микото, — вздохнул он, — Хоть наша свадьба и состоится после твоего шестнадцатилетия, я не собираюсь соблюдать все церемонии ещё два с лишним года. Мне достаточно твоего согласия, чтобы уже сейчас относиться к тебе, как к своей жене, — он наклонил голову к плечу и коснулся щекой к ладони девушки.

— Хорошо, Фугаку, я постараюсь, — Микото сильнее прижалась к мечте всех девушек Страны Огня, а затем выглянула в окно из-за его плеча, — Ва… тебя так расстроили эти двое мальчишек?

— Да, — было видно, что тема неприятна юному главе, но, поколебавшись, он заставил себя продолжить. — тот, что постарше, Обито-кун, ребёнок, которому суждено быть изгоем в собственной семье.

— Но почему? Я слышала, что его отец был нукенином, но ведь это не повод…

— Его отец не был нукенином, — прервал её речь будущий муж. — По крайней мере, не успел им стать. Он был из лучших бойцов клана. Отец доверял ему. Только его он мог отправить на ту миссию ранга S.

— S? Он был настолько силён, что его отправили на такую миссию в одиночку? — охнула Микото.

— Да, — Фугаку смотрел вдаль, где над кромками крыш и облаками древесных крон проглядывало пронзительно-голубое небо. — Он был силён, а главное, верен клану. Его задание в стране Медведя длилось более двух лет. А вернувшись, он принёс сына. Мать Обито, она была одной из тамошних куноичи, умерла при родах. Старейшины были взбешены. Говорили, что из-за пустой привязанности наш геном мог оказаться в чужих руках. Отец выступил против наказания. Он предложил, как всё исправить. Для провинившегося была найдена невеста, которую одобрили старейшины клана. Но он отказался. Во всеуслышание заявил, что не предаст память о той женщине. И что никакая другая даже сравниться с ней не сможет. Проще говоря, он предал нас. Поставил свои эмоции выше долга перед кланом. Отцу пришлось вызвать своего друга на поединок. Только я и старейшины были ему свидетелями. Хоть мы смотрели во все глаза, разобрать что-то было просто невозможно — так быстро они двигались. Миг — они стоят рядом. Другой — обоих охватывает чёрный огонь, не оставивший даже пепла.

— Какой ужас! Так значит, Обито-кун…

— Мы осиротели одновременно. Вот только я стал главой клана, а он — одиноким годовалым сиротой. Я понимаю, что нельзя обрекать ребёнка на одиночество, но не могу взять его на воспитание. Что скажут другие семьи клана, когда увидят, что на них не обращают внимания, а сына «предателя» — холят и лелеют?

— Бедный мой Фугаку, — девушка обеими руками обхватила руку жениха. — Как же ты выносишь всё это? И неужели нельзя ничем помочь мальчику?

— Можно, — парень усмехнулся одними губами, продолжая внимательно следить за детьми. — Я попросил об этом Тейяки. Он понимает всю несправедливость ситуации и обещал приглядывать за пацаном. Но это не отменит того, что Обито — изгой. Никто из клана не будет учить его искусству шиноби. Никто не заговорит с ним по-доброму. Большинство не захочет, а остальным запретят старейшины.

— Ну, может быть, всё не так плохо? — попыталась развеять гнетущую атмосферу одна из самых молодых чунинов клана Учиха. — Кажется, он сильно сдружился с Инаби-куном, пока ухаживал за ним. Говорят, они даже называют друг друга братьями.

— Я тоже это слышал, — кивнул глава Учиха, задумчиво потирая подбородок. — Их истории очень похожи. Отец Инаби тоже взял жену без одобрения старших, хоть она и происходит из клана Кохаку — нашего давнего союзника. Они охраняют границу со страной Рек. Не имеют ни улучшенного генома, ни каких-либо сильных техник. Вот почему Анде были не рады у нас. Говорят, немало куноичи Учиха имели виды на её мужа. Естественно, её сразу невзлюбили. А когда она всего через полгода стала вдовой — стали злословить в открытую. И всё же Инаби ждало хорошее будущее. Он наверняка справился бы со службой в полиции — у его матери явно к ней талант. Но тут вмешалась эта болезнь…

— Но ведь сейчас с ним всё хорошо! Да, он пока с трудом ходит, но совсем недавно Инаби-кун едва мог пошевелить пальцем!

— Ты знаешь его диагноз? — обернулся к ней Фугаку. — Врождённая патология кейракукей в мозгу. В результате чего каналы чакры в голове развивались в несколько раз быстрее всех остальных. Что ещё более странно, результат был незаметен до последнего момента, когда мальчик просто упал на землю и стал корчиться от боли. Работники госпиталя удивлялись, как ему не разорвало голову! Его каналы в мозгу соответствуют каналам взрослого человека! А ведь мальчику всего три года! С таким не выживают! Анда забрала его из госпиталя, потому что там ничем не могли помочь. Ребёнку оставалось жить пару недель.

— Но ведь они могли ошибиться? Наверняка медики ошиблись! — воскликнула девушка. — Ведь с мальчиком уже почти всё в порядке!

— Обследование проводила сама Сенжу Цунаде. Затем перепроверили ещё пятеро лучших ирьёнинов. Шансов не было. Единственная возможность выживания в такой ситуации — что пациент сам разработает атрофированные каналы чакры, соединяющие мозг с остальным телом. Но для этого нужна концентрация и навыки обращения с чакрой на уровне хотя бы выпускника Академии. Можешь себе представить, что нетренированный трёхлетний ребёнок окажется способен сам достичь такого?

— Но ведь он достиг? Получается, Инаби-кун очень одарённый мальчик?

— Если он и правда смог это сделать сам — он талантливее Мадары. Вот только… Посмотри на них. За полтора часа, что они здесь, Инаби ни на минуту не прерывал тренировок. Все эти игры служат развитию реакции и координации. Он не играет, он тренируется.

— И правда! Это так странно для маленького мальчика! Но всё равно это не повод так напрягаться, муж мой!

— Я знаю, — вздохнул Учиха. — Но всё не идёт из головы один момент… Когда ирьёнины проводили обследование, самый младший из них сказал, что картина такая, будто ребёнку пересадили мозг взрослого. Над ним посмеялись и сказали, что такое не под силу даже Мудрецу Шести Путей. Но знаешь, когда смотрю на этого карапуза, мне становится по-настоящему жутко.

— Перестань! Ведь ты сам сказал, что такое невозможно, — голос Микото стал жалобным, и она просяще заглянула в глаза жениха. — Но даже если у Инаби-куна разум взрослого, который заставляет быть его таким серьёзным, его память всё равно — чистый лист. Мы должны будем воспитать и его, и Обито-куна верными идеалам Учиха, и тогда всё будет хорошо!

— Ты права, жена моя, — улыбнулся ей парень, и стало впервые за разговор заметно, насколько он молод. — Твои речи уже сейчас мудры и достойны главы клана. Однако задуманное тобой непросто выполнить.

— Я верю, что мой муж — величайший из Учиха! Ведь он смог жениться по любви, наплевав на мнение старейшин! К тому же он — самый умный и самый красивый!

Фугаку благодарно прикрыл глаза и прижал к себе пискнувшую девушку. Не нужно ей знать, что они оба — результат трёх поколений целенаправленной селекции, как и то, что их свадьба была предрешена. Пусть и дальше считает, что брак заключён по любви, вопреки воле старичья, которых он послал далеко и надолго. Свидетелей не было, но слухи ходили. Никто и представить не мог, что их специально распространяли сами старейшины. Фугаку усмехнулся, вспомнив их лица, когда он поставил это условие. Затем вздохнул и уткнулся лицом в макушку невесты. Она заслуживает быть любимой. Уж об этом он позаботится в первую очередь. Что же до этих двоих… к секретам клана: мощным техникам, дипломатии, разведке и полиции их привлекать нельзя — пусть риск утечки и невелик, но он есть, и этого достаточно. Значит их судьба — полевая команда и регулярные смертельно опасные миссии. Что ж, пока ему остаётся лишь внимательно наблюдать. А это у Учиха получается очень хорошо.

* * *

Сандайме Хокаге курил. В этом не было ничего удивительного — курил он уже лет сорок. Но в данный момент он привычно пользовался вредной привычкой не для получения удовольствия, а с целью скрыть свои чувства в дымовой завесе.

— Так значит, мальчик здоров? — Хирузен постарался, чтобы его голос звучал максимально небрежно и скучающе. — Не ты ли мне говорила, ученица, что излечить его невозможно, если ты не Риккудо-сеннин? Полагаю, мне уже можно поздравлять тебя с резким скачком твоих способностей? Не желаешь примерить шляпу Каге? Такие силы не должны пропадать впустую.

— Ну что вы, сенсей! — стоящая возле стола прекрасная молодая женщина густо покраснела. — Видимо, мы с коллегами ошиблись с диагнозом, и патология была не такой опасной. Но мальчик всё равно уникален — так быстро оправился! Когда Анда-сан пригласила меня осмотреть сына, я думала, что увижу овощ, а он вышел меня встречать на крыльцо дома! Не удивлюсь, если он станет выдающимся шиноби!

— Вот как… — Третий задумчиво выдохнул клуб дыма. — Как ты сказала, его зовут? Инари?

— Инаби, сенсей. Учиха Инаби.

— Да, верно. Буду ждать от тебя новых вестей об этом юном даровании, — Сарутоби пожал плечами и поспешил перевести тему разговора. — Как продвигается обучение молодых ирьёнинов?

— О, здесь мы добились определённых успехов, хотя послевоенная нехватка кадров всё ещё сказывается…

* * *

Черноволосый человек в неопрятной, но удобной одежде, подпоясанной странным поясом сиреневого цвета, навытяжку стоял перед массивным дубовым столом. В комнате было темно, и свет единственной лампы, стоящей на том же столе, не мог достать до стен. Казалось, стол и двое шиноби по обе его стороны плывут в чёрной пустоте беззвёздного неба. Но и гость, и хозяин комнаты знали, что такой антураж сугубо функционален. За пределами круга света пряталась команда телохранителей хозяина кабинета, и посетитель мог ожидать смертельной атаки с любого направления. Даже Хьюга с их почти круговым обзором не имели бы здесь ни единого шанса.

— Ты разочаровал меня, Орочимару, — голос человека, сидящего за столом, звучал глухо и безжизненно. — Ты умудрился ошибиться в диагнозе, словно новичок, вчера только выучивший технику Мистической Руки! Теперь весь план по вербовке девчонки-полицейской придётся сворачивать, людей отзывать, что вызовет подозрения клана. Я понял бы, ошибись ты в построении новой техники, или проведении эксперимента, но проколоться в неверном диагнозе — недопустимо для специалиста с твоим опытом!

— Простите, Данзо-сама, больше не повторится, — змеиный саннин отвесил низкий поклон.

— Разумеется, иначе наше сотрудничество завершится, — чуть заметно усмехнулся глава Корня, заставив собеседника похолодеть. — Объясни мне, пожалуйста, почему меня уже неделю имеют на совете кланов, требуя выдать технику «переселения душ»? И что это за техника, о которой я узнаю не из донесений, а от кучки пердунов-старейшин?

— Этот с-с-сопляк… — сорвался Орочимару. — Простите, Данзо-сама, накипело. Тот выскочка-Хьюга, брат наследника, решивший, что раз он видит все каналы кейракукей насквозь, то что-то смыслит в медицине! Во время осмотра он ляпнул, что СЦЧ пациента выглядит так, «словно ему пересадили мозг взрослого». Мы дружно посмеялись над кретином, но чтобы понять всю глупость его предположения, надо быть квалифицированным специалистом! Меня самого уже достали как намёками, так и прямыми предложениями взяток на предмет «поделиться результатами исследований»!

— Значит, ты утверждаешь, что подобная операция невозможна? — Данзо внимательно отслеживал малейшие изменения мимики собеседника.

— Для шиноби нет ничего невозможного, — усмехнулся учёный, — но это… Техники Яманака несовершенны. Попытаться повторить их на постоянной основе возможно, но пациент будет изрисован печатями почище любого джинчурики. И даже для такого эффекта нужны десятилетия исследований. На голове малолетнего Учиха нет ни единой царапины, не говоря уже о швах, шрамах, татуировках и прочем. Нужно быть Риккудо-сеннином, чтобы сделать такое без следов.

—

Ясно, однако, — в глазах главы маленького, но очень гордого клана Шимура заплясали весёлые огоньки, — я попрошу тебя не сообщать своих выводов всем подряд. Грех будет не воспользоваться столь экзотической дезинформацией для выявления врагов внешних и внутренних. Поэтому на все вопросы ты будешь отвечать многозначительным молчанием. С особо настойчивыми можешь поторговаться. Более детально комплекс мер распишем в рабочем порядке. И собери информацию по щенку Учиха. Даже если он — пустышка, мы вполне сможем это использовать. Свободен.

[1] Кому интересно, гуглите «гимнастика Стрельниковой

[2] Желающие могут погуглить «море Галлилея» — замечательная игра на координацию, которой автор научился в детском лагере «Жемчужина России»

[3] Автор слегка прифигел, увидев, сколько разных вариантов карт понарисовали для мира Наруто, но остановил свой выбор на наиболее красивой и проработанной. Мой мир — мои правила =) Более подробно о картах и мире — в последующих главах.