Утренняя неожиданность (гет)

Она проснулась от того, что кто-то стучал в дверь. Стук был настолько громким и неприятным, что он моментально прервал ее блаженный сон. Эмма уже собиралась встать, чтобы накричать на того, кто помешал ей первый раз выспаться за эту неделю, когда рука Киллиана обвилась вокруг ее талии и затянула обратно в теплые объятия.

— М-м-м, не вставай, — вдыхая запах ее волос, он нежно поцеловал ее в шею, — сами уйдут.

Его голос был хриплым ото сна, а речь почти нечленораздельной, и Эмма почувствовала себя почти нелепо, когда дрожь пробежала по позвоночнику только лишь от этого звука. Прошлая ночь тут же всплыла в памяти яркими обрывками, наполненными жаркими прикосновениями к коже и пылкими объятиями. Это был не первый раз, когда Эмма оставалась с ним, но вчера все было как-то иначе, и ее тело приятно ныло, до сих пор чувствуя некое возбуждение.

Она все еще не очнулась ото сна и теперь, окруженная теплом его тела, решила проигнорировать стук и вернуться в царство снов. Нарушитель спокойствия действительно очень быстро сдался, и Эмма, вздыхая с облегчением, почти заснула, чувствуя пальцы Киллиана на своей талии.

Бах! Бах! Бах!

Стук возобновился и начал отбивать в ее голове свой собственный ритм.

— Киллиан, — пожаловалась Эмма, подталкивая его коленом, — заставь их прекратить стучать.

Он не проявил никаких признаков активности, только чуть сильнее сжал в объятиях ее талию. Удивительно, он все еще продолжал спать, несмотря на стук снаружи. Эмма сильнее толкнула его коленом, что, наконец, сработало. Крюк с возмущением проснулся.

— Милая, ну зачем так грубо будить?

Его голос звучал по-прежнему соблазнительно, от чего она практически опьянела.

Эмма собиралась убить Руби! Это точно была она. Пришла, чтобы специально ухмыльнуться и сообщить, что вчера учуяла на Эмме его запах.

— Сейчас я точно кое-кого убью. Думаю, ты захочешь взглянуть.

Он засмеялся, и его голос, на октаву ниже, чем обычно, опять вызвал дрожь по спине. Болван.

— Черт возьми, Свон, для меня великое удовольствие — видеть тебя в ярости.

Теперь засмеялась и она. Быстро поцеловав Киллиана в губы, Эмма отбросила одеяло.

— Одевайся. В любом случае нам нужно в участок.

Она нашла свой бюстгальтер висящим на спинке стула, а джинсы свисающими с люстры. Неужели им удалось все так разбросать? Натянув на себя то, что нашла, Эмма, держа в руке кружку с водой, наконец добралась до двери.

— Руби, клянусь Богом, если никто не умер, то...

Она замолчала на середине своей тирады, потому что человеком, стоявшим с вытянутой рукой, которая все это время барабанила в дверь, была определенно не Руби. Нет, это был отец Эммы. Перед которым она стояла в нижнем белье. Дэвид смотрел во все глаза и с открытым ртом, правда, не на нее. Проследив за его ошеломленным взглядом, Эмма увидела Киллиана Джонса с оголенной грудью, держащего в руке свою разорванную рубашку.

— Любимая, ты снова оторвала все пуговицы!

Он поднял голову, чтобы взглянуть на нее, и только тогда заметил Дэвида.

— О, Дэйв! Я...

Эмма не знала, почему она сделала следующее. Наверное, она поддалась первому инстинкту, что, по сути, было далеко не лучшим, но и не самым худшим решением в ситуации, где все уставились друг на друга, но она это сделала.

Эмма захлопнула дверь.

Прямо перед удивленным лицом Дэвида.

* * *

Они оделись очень, очень быстро и уже внизу встретили Дэвида, который с момента последней встречи сидел у Бабушки и буравил взглядом свою чашку кофе.

Целый день щеки Эммы Свон горели, а Киллиан Джонс прятался за ее спиной.