Отрывки (гет)

Тёплый весенний ветер забирается под тонкий шарф и блузку, приятно щекоча тело. Фэй останавливается перед стеклянными дверьми и, бросив взгляд на наручные часы, входит в зданием. Молодой консьерж приветливо улыбается, когда видит её. Каждый раз, когда он смотрит на неё, она читает на его лице плохо скрываемое любопытство и желание задать несколько вопросов. Что-то типа «А вы и мистер Блэк…», но благо, некоторые люди всё ещё знают понятие «моветон».

Фэй кивает консьержу, заходит в лифт и, расстегнув серую курточку, нервно постукивает пальцами по лямке сумки. Так по привычке, чтобы занять чем-нибудь руки.

Как же быстро летит время. Ещё недавно всё было покрыто снегом, а сейчас весь Нью-Йорк греется в лучах весеннего солнца, а центральный парк снова становится похож на зачарованный лес. Все эти месяцы были такими… счастливыми, что иногда бывает страшно. А что если придётся платить за каждую минуту счастья?

У неё есть всё, что ей надо: учёба в престижном университете, работа в самой лучшей газете мира, любящая семья и Роберт. А главное исчезло это ноющее чувство пустоты и неудовлетворённости, присущее большинству людей. Исчезли все «а что если бы…», «как же хочется...» и «там было бы лучше…». Больше не хочется сбегать в выдуманный мир иллюзий, сотканный из собирательных образов идеалов, спокойствия и замкнутости. Нет, она не научилась раскрывать душу или солнечно улыбаться, лишь стала частью реального мира.

Выйдя из лифта, Данауэй доходит до нужной квартиры и несколько раз стучится, но никто не открывает. Странно, уже десять вечера и Роберт должен был вернуться домой. Проклиная севшую батарейку мобильника, она устало выдыхает и садится на свою сумку, предварительно вытащив пластмассовую коробку.

Фэй думает о Блэке и улыбается, а затем ловит себя на мысли, что делает так постоянно, когда говорит или думает о нём. Как же много хочется сказать, как же мало слов.

***

Блэк несколько раз стучит в знакомую белую дверь, затем достаёт мобильник и, набрав её номер, злиться. «Телефон отключен». Она, конечно, большая девочка, но что-то внутри всё равно начинает тревожно постукивать. Чёрт, и что теперь делать?

По пути к машине, Роберт ещё несколько раз звонит Фэй, но в ответ слышит лишь голос оператора.

Бешеное движение города — захватывает, втягивая в свой бесконечный хаос; Нью-Йорк оживает ночью. Не обращая внимания на меняющийся пейзаж за окном машины, он смотрит лишь на дорогу, иногда игнорируя светофоры. Как давно он переступил грань, разделяющую туристов и истинных американцев? Когда Роберт только приехал сюда, то был ходячим английским стереотипом со своими «чай в пять часов», правильным английским и любовью к истинной классики. Теперь не сосчитать количество бумажных стаканов кофе, и просмотров игр НБА.

И да, чего не хватает настоящему англичанину? Настоящей американки с горячей любовью к золотому Голливуду и творчеству Оруэлла.

Усмехнувшись, Блэк выходит из машины и, не обращая внимания на консьержа и соседей, заходит в лифт. Мобильный Фэй всё ещё отключен, заставляя его нервничать.

***

Данауэй закрывает книгу, вытянув ноги прямо посреди длинного коридора. Наверное, надо было поехать домой, а не сидеть здесь, но так хотелось увидеть Роберта. К тому же она купила шоколадные брауни…

Блэк выходит из лифта, сжимая в руки сотовый телефон и, подняв взгляд, замечает Фэй, сидящей у его двери с книгой в руках. Он улыбается, убирает телефон в карман кожаной куртки и медленно идёт к ней.

— Выучила что-нибудь новое сегодня? — весело спрашивает он.

В глазах Фэй появляются смешинки, но она пытается выглядеть серьёзной.

— Нет, — отрицательно качая головой, Данауэй не спешит вставать с пола.

Роберт хищно улыбается и, остановившись напротив неё, протягивая руку.

— Я же говорил, что университет без меня станет скучным?

Она закатывает глаза и подаёт ему руку, после чего он резко притягивает её к себе, что Фэй теряет равновесие, падая прямо в его объятья.

— Какая ты неуклюжая, — Блэк невесомо целует её в кончик носа, продолжая улыбаться. — Что бы ты без меня делала?

Фэй пытается не рассмеяться, уткнувшись лицом в его плечо. В нос ударяет такой привычный аромат, заставляя тело расслабиться, а приятным мурашкам пробежаться по коже. Как же ей этого иногда не хватает.

— Была бы дома раньше, — отвечает она.

Выскользнув из его объятий, Данауэй поднимает книгу, сумку и пластиковую коробку с пирожными.

Роберт открывает дверь, пропуская её внутрь.

Они перекидываются повседневными фразами, занимаясь каждый своими делами.

Фэй скидывает куртку, босоножки и шарф, затем идёт в кухню оставить брауни. Распускает волосы и, чувствуя лёгкую дремоту, решает сходить в холодный душ.

— Знаешь, сегодня я поймал себя на мысли, что соскучился по чаю, — говорит Блэк, заходя в кухню. Он уже успел переодеться и умыться.

— По чаю?

— Угу, — кивнув, он потирает ладони, осматривая комнату на предмет чайника. — Когда мы с тобой поедем в Лондон, то я отучу тебя от кофе.

Он смеётся и говорит что-то ещё, а она зацикливается на «мы с тобой» и «в Лондон». Они никогда не говори об этом или о серьёзности своих отношений, но этот шаг слишком серьёзный и ответственный, а он говорит это так, словно о чём-то обыденном. Или Фэй слишком много думает?

— Тогда с вас английский чай, профессор Блэк, — томно протягивает она, останавливаясь в проходе.

— Теперь я начинаю скучать по работе в университете, когда ты так это произносишь, — он иногда с ностальгией вспоминает о прошлом. Шкала Блэка…

Снова закатив глаза, Данауэй отправляется в ванную снять усталость прошедшего дня.

***

Обмотавшись полотенцем, Фэй заглядывает в спальню и кухню, но не находит Роберта, пока не слышит звук телевизора. Босиком и в одном полотенце, она проскальзывает в гостиную, наблюдая за Блэком.

Роберт медленно пьёт чай, аккуратно держа кружку и блюдце, и неотрывно смотрит на экран телевизора. Шедевры Толкиена можно перечитывать сотни раз, так же, как и пересматривать творение Питера Джексона.

— Почему я не знала, что ты фанат «Властелин колец»? — удивлённо протягивает Фэй, становясь у него за спиной и опирается локтями о спинку дивана.

— Ты никогда не спрашивала, — отвечает Роберт, убирая пустую кружку. — А что?

— Просто я не особый фанат, да и любитель, — со скучающим выражением лица, она следит за действиями в телевизоре и, перекинув мокрые волосы на одну сторону, вздыхает.

— Что? — возмущается он, резко обернувшись. — Как можно не любить мир Средиземья? Чему вас только в школе учили?

Рассмеявшись, Фэй ерошит его волосы, но он перехватывает её руку и тянет на себя. Невольно вскрикнув, она пытается удержать на груди полотенце и оказывается на диване.

— Теперь я просто обязан устроить вечер просмотра…

— О, нет…

— О, да, дорогая моя…

Вытянув руку, Фэй шарит по дивану и, найдя пульт, хитро улыбается.

— Всё же, нет! — выключив телевизор, она поднимается на ноги и, прежде чем Блэк приходит в себя после такой наглости, убегает в спальню.

— Верни, — он вскакивает вслед за ней. — Верни пульт…

Остановившись у кровати, Данауэй приподнимает уголки губ в улыбке, затем протягивает пульт назад. Главное, она избавила себя от нудного времяпрепровождения.

Роберт прищуривает глаза, забирает пульт, но продолжает вглядываться в её лицо. Чёрт подери, как можно не любить Толкиена? Это же… моветон! Пускай и слегка своеобразный.

— Вот так просто? — недоверчиво спрашивает он.

— Можешь идти и смотреть.

Роберт почти разворачивается, чтобы вернуться к телевизору, но резко останавливается. Растянув губы в коварной улыбке, он подступает к ней ближе и, схватив за плечи, толкает на кровать, падая вместе с Фэй на мягкие покрывало и подушки.

— Сначала диван, теперь кровать, — возмущается она в шутку.

Блэк проводит рукой по её волосам, оголённым шее и плечам, не прерывая их зрительный контакт.

— Тебе не нравится?

— Главное, что посадка мягкая.

Улыбнувшись, Фэй целует его в губы, чувствуя, как готова раствориться в одном мгновении, в одном прикосновении, в одном мужчине. Всё, что с ними происходит так… уютно, надёжно и по-домашнему, что иногда кажется лишь выдумкой. Она пытается ухватиться за него, будто это помогает ощущать реальность.

Он целует её в ответ страстно, властно и порывисто, но в тоже время так нежно, что мысли в голове путаются, как пальцы в его волосах и чувства внутри. Прерывисто дыша, Данауэй отрывается от его губ, но не спешит открывать глаза.

— Знаешь, иногда мне кажется, что я тебя выдумала… — неосознанно вырывается у неё в самом откровенном порыве.

Блэк долго молчит и, встав, тянется к прикроватной тумбе. Как же он привык к ней. К её присутствию в его жизни, к её вещам у него дома, к постоянным звонкам и совместным просмотрам фильмов. Иногда Роберт ловит себя на мысли, что эгоистично прячет её от всего мира, не отпуская ни на шаг. Это неправильно, но ему это необходимо. В конце концов, Роберт Блэк является ярким примером людского эгоцентризма.

Фэй открывает глаза и садится на кровати, неуютно ёжась от воцарившегося молчания. Следя за его движениями, она удивлённо вскидывает бровь, когда видит в его руке что-то чёрное.

— Вот, — просто говорит он и протягивает ей чёрную коробочку. — Давно хотел тебе отдать…

Фэй улавливает резкую перемену в его настроении, сглатывает ком в горле и берёт в руки бархатную коробочку небольшого размера. Ей не хочется задавать вопросы — ей вообще ничего не хочется.

Что такого она сказала?

Роберт пытается улыбнуться, нервно заламывая пальцы. Это слишком нехарактерно для него, хотя всё бывает в первый раз.

— Роб…

— Открой…

Набрав в лёгкие воздуха, она открывает коробочку; луч света падает на металл, отливая серебром.

— О, — только и отвечает она, закусив губу.

Вытащив из коробки тот самый серебряный предмет, Блэк вкладывает ей его в руку, встречаясь с ней глазами.

— Фэй Данауэй, сегодня я официально вручаю тебе ключ от этого дома.

Она улыбается. Наверное, он впервые видит на её лице такую улыбку. Яркую, солнечную, смущённую и немного наивную.

— Значит, теперь он мой?

Роберт утвердительно кивает в ответ и, будто вспомнив о чём-то, снова \"невинно\" улыбается. Подхватив её на руки, он идёт в гостиную.

— Куда мы идём?

— Наличие ключа не освобождает тебя от просмотра «Властелин колец».