Запах яблок (гет)

То утро совершенно не отличалось от остальных. Едва проснувшись, Гермиона, как обычно, принялась читать и читала даже во время завтрака, глубокомысленно кивая на все, что ей говорили Рон с Гарри.

Странности начались во время урока Зельеварения. Профессор Слизнорт попросил класс определить выставленные на столике зелья. Для Гермионы это, разумеется, не составило труда, так как она знала все. Ей хотелось показать, как много она знает, так что, когда профессор спросил ее, Гермиона ответила полным предложением и очень серьезно — так, как могла, пожалуй, только она.

— Это Амортенция, самое сильное любовное зелье в мире. Для каждого человека оно пахнет по-своему, например, я чувствую аромат яблок, пергамента... французский одеколон... — Она замолчала, заметив, что Рон таращится на нее. Гарри же, как обычно, не обращал внимания на ее слова, видимо, не найдя в них ничего необычного.

Гермиона прокрутила в голове последнюю фразу. Кому мог принадлежать одеколон, запах которого она почувствовала? Определенно, не Рону и не Гарри... Может быть, Виктору?

Гермиона так и не вспомнила этого — до тех пор, пока Дафна Гринграсс, проходя мимо нее в конце урока, не послала ей странный взгляд. Гермиона приподняла брови, глядя на нее, и Гринграсс прошептала:

— Осторожней. Его отец может узнать об этом.

Гермиона непонимающе распахнула глаза, хотя слизеринка уже прошла, — но вдруг почувствовала тот самый запах. Яблоки, пергамент и французский одеколон... запах принадлежал Драко Малфою.

Во время обеда Малфой смотрел в ее сторону — даже Рон это заметил и прошептал:

— Гермиона, Малфой пялится на тебя.

— Нет, ты ошибся, — спокойно проговорила Гермиона. Она чувствовала взгляд Малфоя, прожигающий ее спину, но продолжала вести себя как обычно.

— Гарри, — позвал тогда Рон друга, — Малфой пялится на Гермиону.

Гарри бросил взгляд на слизеринский стол и, заметив, что Драко разговаривает с Теодором Ноттом, проговорил:

— Тебе показалось.

— Пару секунд назад он точно пялился, — недовольно ответил Рон, и уши у него покраснели.

— Ну и ладно, — и Гарри снова повернулся в сторону Джинни.

Гермиона облегченно выдохнула, услышав его фразу, и снова почувствовала, что на нее кто-то смотрит — ну, разумеется, Малфой. Она закатила глаза, надеясь, что это не будет продолжаться долго.

Малфой продолжал поглядывать на нее и дальше, и Гермиону начало раздражать это. Пока ей удавалось избегать прямого взгляда, но вряд ли она смогла бы поступать так и дальше, если он продолжил бы смотреть на нее все время.

— Гермиона, — Рон практически шипел, — Малфой снова на тебя глазеет.

— Сомневаюсь, Рон, — чуть повысив голос, произнесла Гермиона.

— Гарри! Ну посмотри, он опять...

Гарри поднял голову и вгляделся в Малфоя, который увлеченно спорил с Блейзом Забини и явно не обращал внимания на все остальное.

— Да нет же, Рон. С тобой все в порядке?

— Все нормально, — раздраженно отозвался Уизли и с силой ткнул вилкой в сосиску.

* * *

На следующее утро за завтраком Гермиона поймала взгляд Малфоя, снова смотревшего на нее. Она обреченно села за гриффиндорский стол и принялась с отсутствующим взглядом изучать стену напротив.

— На тебя смотрел Малфой, Гермиона, — сказала Джинни, садясь рядом с ней.

— Я знаю, — пробормотала Гермиона. — И он еще не перестал?

Джинни обернулась, оглядела слизеринцев и ответила:

— Нет. — Гермиона издала стон, и Джинни заинтересованно спросила: — Так почему он смотрит?..

— Я случайно сказала ему, что нахожу его привлекательным — или, во всяком случае, его запах, — покраснев, ответила Гермиона.

Джинни фыркнула.

— Это была не слишком хорошая идея.

— Я не специально, я тогда отвечала на уроке... Об Амортенции.

— И что за запах ты почувствовала?

— Пергамент... яблоки... французский одеколон. — Гермиона покраснела еще сильнее.

Усмехнувшись, Джинни произнесла:

— Определенно, Малфой.

— И он это знает, — сказала Гермиона, кивая подошедшему Рону.

— Гермиона, Малфой снова таращится на тебя!

Джинни огляделась.

— Нет, Рон... он говорит с Дафной Гринграсс.

— Но он только что... эх, черт подери. Уже неважно.

Джинни хихикнула и бросила взгляд на Гарри, так что тот почему-то смутился.

Гермиона закатила глаза и, обернувшись к Малфою, заметила, что он снова выразительно смотрит на нее, будто предлагая что-то.

Хорошо, что Рон не видел.

* * *

За обедом взгляд Драко уже стал серьезно действовать на нервы. Гермиона, решительно поднявшись, направилась к слизеринскому столу. Малфой следил за ней глазами, еще больше раздражая ее.

— Может, ты перестанешь пялиться на меня, Малфой? — требовательно проговорила она, скрестив руки на груди.

Драко приподнял брови.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, Грейнджер.

— Неправда, — заявила она. — Знаешь, это ужасно нервирует.

Малфой ухмыльнулся и, демонстративно взяв яблоко, принялся есть. Гермиона, взглянув на него, поторопилась покинуть Большой зал.

Рон наблюдал за ней с недоумением.

— Гарри, Гермиона разговаривает с хорьком!

Подняв голову, Поттер увидел, что Гермиона выходит из зала, а Малфой ест.

— Э-эм, нет.

— Только что разговаривала! А теперь уходит!

— Рон, ты ударился обо что-то головой? — участливо спросил Гарри.

— Да, Рон, — проговорила Джинни, — ты себя хорошо чувствуешь?

— Да все нормально! — огрызнулся тот, поднимаясь на ноги.

* * *

Гермиона надеялась, что хотя бы во время ужина Малфой прекратит пялиться на нее. Войдя в Большой зал, она обнаружила, что Драко громко рассказывает Блейзу Забини о пришедшей от матери посылке с французским одеколоном, который казался ей очень приятным, — и, только глубоко вздохнув, села рядом с друзьями.

— Где ты была весь день? — тут же спросил Рон.

— В библиотеке, — ответила Гермиона.

— Одна? — повысив голос, продолжил Уизли.

Гермиона послала ему недовольный взгляд.

— Да, одна — но вообще-то это не твое дело.

— Ты сегодня в отвратительном настроении... — пробормотал Рон.

"Если бы только Малфой перестал на меня пялиться!..", — подумала Гермиона. Обернувшись, она обнаружила на его лице ухмылку, и почувствовала невероятное желание врезать ему, точь-в-точь как три года назад.

Подавить раздражение не получилось, и спустя всего лишь десять минут она встала.

— Куда ты? — мигом среагировал Рон.

— Сделать то, что давно пора. — И Гермиона направилась к дальнему столу.

— Гарри! — Рон потормошил друга, смотря ей вслед.

Подойдя к слизеринцам, Гермиона процедила:

— Перестанешь по-хорошему, или предпочтешь снова получить фингал под глазом, Малфой?

Гринграсс вскинула голову:

— Это ты сделала? Я думала, Крэбб с Гойлом просто выдумали.

— Я, да. Думаю, тебе повезет увидеть, как я проделаю это еще раз, — злобным голосом произнесла Гермиона.

Малфой поднялся на ноги и взглянул на нее сверху вниз.

— Ты не сможешь ударить меня, Грейнджер, тебе же нравится мое лицо.

— Я такого никогда не говорила.

— Прямо — не говорила, — глумливо произнес Малфой и неожиданно добавил, — может быть, нам стоит протестировать это?..

Гермиона приподняла брови — он шагнул вперед. Гринграсс с подозрением взглянула на них, а Гермиона спросила:

— Что это ты делаешь?

— Пробую... — прошептал Малфой, наклонился и поцеловал ее.

— ГАРРИ! — воскликнул Рон, ткнув в бок друга. И почему это Гарри так увлекся разговором с Джинни?

Поттер поднял голову:

— Да?

Гермиона отстранилась и взглянула на Драко.

— Ты отвратителен, — сказала она, дала ему пощечину и пулей вынеслась из Большого зала.

— Гарри! Гермиона целуется с Малфоем!

— Рон, он просто сидит за столом.

Рон принялся озираться.

— Но... но он...

— Пойдем, Рон, — Гарри встал, подхватил его под руку и повел к выходу из Большого зала. Джинни пристроилась с другой стороны и сказала:

— Мы отведем тебя в больничное крыло.

— Нет! — воскликнул Рон, — они действительно целовались! Я видел это, я не сумасшедший... не надо!