Решение Северуса Снейпа (гет)

Там, где ты — там жизнь. Стук сердца. Смех, улыбки, колокольчик голоса, ямочки на щеках. Сочные краски лета, прозрачные акварели весны, серая и багряная осенняя палитра. Бурные морские волны, шумно облизывающие скалистые берега, потаённые хрустальные лесные ручьи, лужи на лондонской мостовой, по которым хочется бегать как в детстве. Мягкие свитера, мои белоснежные накрахмаленные рубашки, твои брабантские кружева, пёстрые шерстяные юбки, тёплые чулки и перчатки, уютные вязаные шапочки и бесконечные радужно-полосатые шарфы. Радуги поселяются везде, даже там, где им и находиться-то не положено... Домашняя выпечка к чаю, кофе с мороженым, калиновый морс, вино из рябины и засахаренный боярышник. Беззлобные шутки, споры о книгах и сути магии; музыка, много музыки. Мурлыканье часов. Плотные мягкие шторы, отделяющие свет звёзд от бликов свечей, ночь — от нас. Нетвёрдые шаги. Твои — желанные, ожидаемые. Мои — как по канату: чуть влево-вправо — и смерть! Или по лезвию ножа: пока идёшь — не ранит, остановишься — изрежет до костей... Лакированные туфельки возле кресла, шотландский плед. Упругий завиток волос на нежной шейке, японские шпильки в высокой немного растрепавшейся за день причёске, блестящий кулон-капелька в низком вырезе платья. Другая капля — совсем крошечная, алмазная, в золотой оправе — на бархатистой мочке розового ушка. Твоя кожа, молочно-белая, с небольшими светлыми родинками. Алые губы, тихо поющие колыбельную, или шепчущие о любви. Тоже тихо... Там, где ты — оживают мечты, все предметы сами расставляются по нужным местам; там, где ты — нет жажды и голода; там, где ты — цветут прекрасные цветы и зреют лимоны на деревцах в кадках, в клетках поют канарейки и трещат пёстрые попугаи. Там, где ты — жизнь. Моя жизнь.

А там, где тебя нет — зима, стужа, промозглые дожди, унылые тучи, холодные каменные стены, бесконечные узкие гулкие коридоры; тёмные слепые окна; дым от отсыревших дров, сгорающих в камине неохотно, с сердитым треском; ядовитый пар над котлами; тяжёлая чёрная мантия; всё время зябнущие руки; сны без сновидений, сами собой, даже без заклинаний; тяжесть на плечах (как же трудно ровно держать спину!), пустота в середине сердца — дыра, из которой в мир время от времени выглядывает что-то уродливое, опасное, мерзкое.

Секунды стучат в висках, чувствую и помню каждую секунду без тебя. Десятки, сотни миллионов секунд.

А ещё помню каждую твою слезинку. И храню в отдельном кармашке своей души. Но то — редкое сокровище: Лили Эванс не плачет, она замораживает взглядом, убивает. И никогда не жалеет об этом.

А я жалею. Постоянно жалею, о том, что сделал, и о том, чего не сделал; о том, о чём сказал, и о том, о чём промолчал; об ошибках; о смелых мечтах, не ставших явью; о слишком робких или чересчур дерзких взглядах; о нерешительных поцелуях и трусливых руках, начинавших дрожать, едва касаясь твоего оголённого локотка, нежной щеки или кусочка кожи над чулочной подвязкой. Жалею о том, что когда-то в детстве встретил тебя. О том, что разрешил себе эту взрослую, сильную и мутную, будто весенний поток, любовь. Состоящую из желаний и грёз, грёз и желаний, разрывающих меня на части. И ещё больше жалею о вот этих собственных сожалениях.

А вот о Чёрной метке, как ни странно, не жалею. Череп и змей — если бы эти символы не выбрал себе Тёмный Лорд, то мне и без него, без всяких Протеевых чар, нужно было бы наколоть на предплечье именно эту татуировку. Смерть и тёмная мудрость вселенной, нерассыпающийся вечный тлен и столь же вечное искушение, могущество потустороннего и живучесть земной твари; равнодушие истины и не знающая преград изощрённость рассудка. Я бы ещё добавил к этому дуэту третью деталь — ветку цветущего мелкими зеленоватыми кистями палиуруса (1)...

Часы не тикают, а стучат, всё быстрее и громче, приближая завтрашний день. Приближая конец назначенного мне часа. Приближая конец моей свободы распоряжаться собственной жизнью.

Там, где ты, милая Лили, — там всегда будет жизнь. Я так решил. А решение Северуса Принца хоть что-то да значит.

Он доверил свою палочку мне, всего на час. Так и сказал, прожигая магнетическим взглядом: «Если через час, минута в минуту, ты, Северус, не приведёшь её в норму, то я обращусь к кому-нибудь другому. Думаю, ты понимаешь, что это значит». Я понимал. И с благоговением принял его поручение. Я, конечно, не мастер волшебных палочек, но и пострадала палочка Повелителя в последнем бою с Дамблдором не очень сильно, просто разладилась немного, получила пару трещин. Олливандеру или менее знаменитым мастерам Повелитель свою палочку и не доверил бы. А я пообещал, что смогу залечить её зельями, сварить особую смолу.

Повелитель верит мне, потому что во мне осталось очень мало света, он, наверное, чувствует это, как никто другой. Свет — жизнь души. Можно жить очень долго, передвигаясь по земле ходящим мертвецом, бездушным, не желающим любви. Я всё ещё желаю её. Но сознательно отказываюсь от сего желания. Потому что нам двоим с тобой, Лили, не хватит света, завтра тебе его понадобится очень-очень много.

Я собрал, выскреб, весь свет из своей души, оставил себе совсем немного, лет на шестнадцать-семнадцать, дольше не хватит. Потом измерю, посчитаю точнее, сейчас нет времени. Времени нет... Вылил свой свет в кипящую волшебную смолу и замазал ею трещины на палочке Тёмного Лорда. Кажется, получилось. Надеюсь, что он ничего не заметит — волшебная палочка будет послушна, как и прежде, а это самое главное.

А завтра, когда он придёт убивать тебя, Лили... да, именно тебя, ведь ты никогда и ни за что не позволишь уничтожить своего сына. И Джеймс не позволит, он будет сражаться с Волдемортом, но Поттер — не конкурент Повелителю. А вот ты, Лили, мать и очень сильная светлая колдунья — конкурент и достойный противник. Но и у тебя нет шанса устоять. Поэтому намерение Тёмного Лорда расправиться с маленьким Гарри однозначно влечёт за собой и твою смерть. Он пообещал мне, когда я умолял его сохранить тебе жизнь, что ему нужен лишь ребёнок... Я никогда не был наивен!.. Надеюсь, что теперь, когда его палочка заряжена светом, ему не удастся совершить задуманное. Или... как минимум, будет очень сложно это сделать...

Там, где ты, моя Лили, — там жизнь. Свет, счастье, любовь. И так будет всегда, потому что я так решил. А решение Северуса Снейпа хоть что-то да значит.

Эпилог

2 мая 1998 года, после полуночи, на 1 209 078 001-ой секунде жизни в душе мага Снейпа закончился свет, и со словами «Посмотри... на... меня... У тебя глаза матери», обращёнными к Гарри Поттеру, Северус ушёл. Туда, где жизнь...

.........................................................................

(1) Палиурус — Держи-дерево, Христова колючка, Христовы тернии — согласно легенде, именно из этого дерева был сплетён терновый венец Христа (по другим версиям — из колючих веток зизифуса или из саркопотериума, а никак не из тёрна; упоминаемый в обоих Заветах терновник — собирательное название, под которым скрываются около 200 различных колючих растений, произрастающих на Святой земле).