Здесь все неправы (гет)

На следующий день никто не приходил, и Гарри мучился ожиданием, гадая, что не так. Он надеялся, что его жена — Джинни — первой примчится, чтобы заглянуть ему в глаза и швырнуть каким-нибудь неопасным, но очень болезненным проклятием, которых она знала так много. Но ничего подобного не произошло. Никого.

Оставалось лишь думать, думать, думать, зачем Дафне понадобилось упрятать его за решетку. В этой части Азкабана холод от присутствия дементоров не ощущался, и ничто не мешало Гарри ломать голову, снова и снова возвращаясь к недавним событиям.

Иногда — чтобы отвлечься ненадолго — он бросал взгляды на Булстроуд. Та мирно сидела на койке, побрякивая бусами, которые теребила в руках. Почему-то Поттер снова обратил внимание на ее колени, массивные, розоватые, с ямочками, которые виднелись из-под короткой юбки. Было непонятно, зачем Миллисена старалась выставить напоказ свое непривлекательное тело, что производило отвратительное впечатление. Гарри подумал, что, будь он Министром, первым делом запретил бы толстухам носить короткие юбки и обтягивающие жиры блузки. Завернуть их в мантию пошире — и все дела! Он вспомнил, что в школе Булстроуд была гораздо скромнее. Точнее, он с трудом мог вспомнить, какой она была в школе, поэтому и сделал такой вывод.

Принесли ужин. Гарри не был голоден, да и еда, которую подавали в тюрьме, оставляла желать лучшего. Он ковырялся в тарелке, изучая содержимое, словно под микроскопом. Булстроуд же времени не теряла — Поттер слышал, как резво стучала ложка о ее металлическую миску всякий раз, как Миллисента собиралась отправить в рот очередную порцию супа.

— Может, если бы ты меньше ела, смогла бы проходить в двери, а не протискиваться?! — неприязненно бросил он раздражавшей его девице.

— Не твое дело! — Булстроуд подняла глаза от миски, и ее щеки вспыхнули.

— Когда тебя бросил очередной придурок, дело стало как раз моим, если помнишь! — парировал Гарри. Грубый тон Миллисенты разозлил его.

— Я до сих пор не расплатилась за тот случай! — буркнула она, но есть перестала.

— Думаешь, если сядешь, штраф тебе простят?!

— Думаю, денег все равно нет на такие штрафы! — Булстроуд отвернулась, и Поттер понял, что она собирается зареветь.

— Ну-ну, — хмыкнул он. — Я весь прям растаял от сочувствия!

Миллисента ничего не ответила, только сжалась вся, насколько это было возможно при ее комплекции. Она казалась жалкой. Гарри выругался негромко и тоже отвернулся.

Наутро пришла Гермиона. Гарри проводили в комнату для допросов, где он и увидел ее, грустную и трогательную. Они обнялись, и Гермиона сжала его так крепко, что у Гарри перехватило дыхание.

— Как ты? — тихо спросила она, когда они уселись за казенный стол с кривыми ножками.

— Да нормально! — Гарри махнул рукой. — Тебе передали, что бутылку надо найти и проверить?! Дафна наверняка что-то подмешала в вино!

— Передали, — судя по тону, все было очень плохо. — Перси отказался выделить людей на поиски, а я... А мы с мистером Чаннингом, Джастином, Захарией — со всеми — перерыли все вокруг, но бутылки не нашли... Мне очень жаль.

— Черт! — Гарри почувствовал, как ниточка, связывавшая его с правдой, обрывается.

— Но ты хоть веришь мне?! — в отчаянии спросил он у подруги, и та кивнула.

— Ты не стал бы насиловать, я знаю, — сказала она и погладила его по плечу. — Плохо то, что ты, как ни крути, изменил Джинни. Опоили тебя или нет — факт налицо...

— Не собирался я! — Гарри зачем-то коснулся шрама на лбу. — Да, у нас с Джинни не брак, а бардак, но я не хотел так. Я думал, мы поговорим, — месяца через три. Все выясним, обсудим и придем к выводу, что развод — лучшее решение...

— Не для Джинни, — Гермиона уныло взглянула в окно. — Ей нужна была крепкая семья. Она и скандалила из-за этого — ей казалось, что только так до тебя можно докричаться.

— А я не понял, — тоскливо закончил Гарри мысль. — И теперь расплачиваться буду.

— Я снова видела Малфоя в Министерстве, — неожиданно Гермиона сменила тему. — И он выглядел очень самоуверенным.

— Что-то он зачастил... Особенно после того, как я угрожал ему.

— Ты угрожал Малфою?! — Гермиона округлила глаза. — Чем?!

— У него есть палочка, — пожал Гарри плечами. — Я пообещал, что расскажу об этом аврорам, если он не отстанет от Дафны.

— Ужас... — подруга всплеснула руками, и браслеты, как всегда, мелодично зазвенели. — Все это неточно, но, пока мы искали бутылку, Чаннинг рассказал, что Серые Мантии требуют восстановления в правах. И Малфой выступает их парламентером.

— Мало ли что они требуют, — уныло произнес Гарри, покусывая губу.

— Да, но... — Гермиона замялась, не зная, как сказать. — Дело в том, что... Понимаешь, Перси очень зол на тебя...

— Это я уже понял, и что?

— Вчера от лица своего отдела, — Гермионе лень было произносить ненавистное Гарри название, — он выступил с инициативой о запрете общения магов с Серыми Мантиями, чтобы в дальнейшем избежать... Ну, того, что ты...

— Он с ума сошел! — Поттер вскочил, и в его глазах вспыхнул недобрый огонь. — Что бы ни затевал Малфой, своими идиотскими "инициативами" Перси только сильнее провоцирует его! Особенно зная, что Серые требуют амнистии!

— Да, в том-то и дело, — Гермиона потянула Поттера за руку, призывая сесть на место. — Если Малфой и Флинт что-то задумали, и Драко даже удалось раздобыть палочку для осуществления своих планов, подобные заявления со стороны Министерства только подстегнут его.

— А я сижу тут, как идиот, и плюю в потолок, вместо того, чтобы заниматься... — Гарри прервал себя на полуслове, чувствуя, как холодок пробежал по спине. — Гермиона! Этому педо-гаду было выгодно, чтобы я сел! Он знал, что я в курсе его махинаций! Вот и решил убрать меня!

— Еще вчера ты говорил, что Дафна — невинная жертва его домогательств, — напомнила Гермиона. — Ты носился с ней, как с писаной торбой, а теперь утверждаешь, что она была с Малфоем заодно?!

— А какой лично ей прок оговаривать меня?! — вскричал Гарри пылко.

— Никакого, — подруга согласно кивнула. — Наоборот, ты мог бы стать ее пропуском обратно в мир магии, если бы ей удалось незаметно развести тебя с Джинни и женить на себе, но...

— Что "но"? — недовольно проворчал Поттер. — Теория что надо!

— "Но" заключается в том, — вздохнула Гермиона, — что если твоя теория верна, Дафна должна была "окучивать" тебя с самого начала. Но она ведь не могла знать, что ты догадаешься про палочку Малфоя! Получается, мотива не было.

— Он мог возникнуть потом! — не унимался Поттер, но Гермиона мыслила фактами:

— Жертва насилия объединяется с насильником, чтобы помочь избавиться от спасителя, как только получает сырую, непроверенную информацию?! Нелогично, да?

— Не знаю... — Гарри вздохнул. — Не знаю! Что теперь делать-то?

— Я буду защищать тебя, — сказала Гермиона резко.

— А Рон? Он не против?

— Какая разница?! Ты — мой друг! А я не бросаюсь друзьями по прихоти мужа... Хотя, знаешь, — она опустила глаза, — Рон в ярости. Он рвет и мечет, проклинает тебя и...

— Разберемся... Главное — выйти отсюда!

Гермиона кивнула.

Они поболтали еще немного, но так ни до чего и не додумались. Сложно было объяснить, куда делась бутылка и почему даже магия самого высокого уровня не помогла отыскать ее. Еще сложнее было понять мотив Дафны.

Гарри вернулся в камеру взвинченным и раздавленным. Даже несмотря на то, что Гермиона согласилась защищать его в суде, надежды на оправдательный приговор было мало.

Миллисента стояла у решетки, переминаясь с ноги на ногу.

— Сходи ты уже в сортир! — буркнул Поттер, выплескивая на нее свой негатив. — Полегчает!

— Скоро придет мой адвокат, и меня выпустят! — обозначила свое нетерпение Булстроуд, глядя на Гарри с превосходством. — А ты сдохнешь тут, и дементоры обглодают твои кости!

— Дементоры не едят, дура! — огрызнулся Поттер, чувствуя, как в нем поднимается зависть. Он тоже хотел на свободу! Но по дурацкому стечению обстоятельств толстуха выходила, а он — нет. Настроение скатилось куда-то за плинтус.

— Почему не едят?! — услышал он удивленный голос Миллисенты и поднял голову. — А как же?

— Они питаются нашими страхами, болью и всяким там... Ну, горем, что ли, — Поттер хотел промолчать, но почему-то не удержался. — Ты вообще в Хогвартсе хоть чему-то научилась?!

— Научилась!

— А незаметно!..

За Булстроуд пришли, и перепалку пришлось отложить. Гарри улегся на койку и закрыл глаза.