Из рассказов старого свадебного фотографа (гет)

− Лили, Мерлин, завтра! Уже завтра!

Он целовал её лицо — носик, глаза, щёки, лоб, подбородок, — дразняще избегая губ. Ей такие игры были явно не по нраву, поэтому она крепко вцепилась пальчиками в его непослушную шевелюру и притянула его к себе.

Джеймс взвыл и после хищно облизнулся. Лили улыбнулась весёлым золотым искоркам в глазах цвета карамели и маленьким морщинкам, собравшимся вокруг них.

Она вспомнила, как в какой-то момент он стал для неё всем, самым лучшим и самым привлекательным парнем на свете. Вспоминала, что никогда он так счастливо не сиял, как с ней: когда она впервые не отвернулась от его пытливого влюблённого взгляда, когда наконец-таки согласилась пойти на свидание в Хогсмид, когда поцеловала под омелой в последнее Рождество в школе, когда дарила ему последний танец на выпускном балу… когда согласилась выйти за него.

− Завтра, Лил! — вновь воскликнул Джеймс.

− Не визжи, как девчонка, Поттер, это совсем не романтично, — тихо рассмеялась Лили.

− Извини, — буркнул он, укладываясь рядом. — Просто я до сих пор не могу поверить…

− Что я согласилась?

− Что это действительно происходит. Что через несколько часов ты станешь моей, по-настоящему моей. Возьмёшь мою фамилию, только для меня навсегда останешься заучкой Эванс… Мерлин, Лили, как же я тебя люблю.

Ему никогда не хватало слов, когда чувства были настолько сильными и переполняли его. В такие моменты и говорить-то ничего не хотелось — было только непреодолимое дикое желание прижать к себе человека так, чтобы кости его хрустели, чтобы дыхание сбилось — только бы поняли все эмоции, предназначенные ему. Лили была слишком хрупкой, а он слишком боялся сломать её, поэтому и обнимал её хоть и крепко, но аккуратно и нежно, чтобы не причинить боли.

В его объятиях она пряталась от грусти, одиночества, холода, войны, а он всегда готов был защитить.

− Я люблю тебя больше, — шепнула Лили ему в самые губы. Джеймс откинулся на подушки и закрыл глаза. За что ему досталось такое чудо? Нет, Лили Эванс не просто чудо — совершенство. А для него — абсолютно всё. Она прекрасно это знала, но скромно замалчивала, чувствуя, как сердце рвётся наружу от этих слов в голове.

− Джим, — улыбнулась она.

− М?

− А вдруг всё станет по-другому? Изменится? — пробормотала она, укладываясь у него под боком и ведя пальцем по его животу.

− Ты боишься? Глупенькая, боишься, что разлюблю?

Шесть лет. За шесть лет он прошёл долгий путь осознания своих чувств и себя. Первое — от привязанности, через подростковое обожание до взрослой осознанной любви.

Второе — от озорного мальчишки через задиристого юношу до степенного молодого человека. Много методов завоевания Лили он применил, но только потом понял, что ей нужны честность и естественность. Он стал осторожно раскрывать ей свои секреты и смущать её — главное, научился слушать. Теперь когда он смотрел на неё, то не только любовался, но подмечал, как она прикусывает кончик языка, когда сосредоточена, как поджимает губы и хмурится, если что-то не получается. Она даже как-то призналась ему, что ей нравилось это его молчаливое внимание.

Джеймс знал, что насмотревшись маггловских фильмов, Лили боялась, что брак не пойдёт на пользу их любви. И правда страшилась, что он её разлюбит. Разлюбить. Её. Как можно? Ведь столько времени он не уставал бороться за желанное, а когда получил, знал, что не отпустит.

− Ты ведь ещё маленькая, а в сказки не веришь, — упрекнул он, и губы его запорхали по её скуле.

− Я верю в нашу. Самую счастливую из всех.

Это было бы правдой, если бы не война. Остались бы только нежность, романтика, ласка. Джеймс бы ни на секунду не выпускал её из объятий, приглашал бы без Сириуса и Римуса к себе каждый день. У них родилась бы рыжеволосая кареглазая дочка, ведь ему всегда хотелось дочку, которая поступит на Гриффиндор и станет лучшим игроком в квиддич в истории. А потом близнецы, мальчики, — точные его копии, непослушные сорванцы. Да и вообще он хотел целую ораву детишек, как у Молли и Артура, а Лили смеялась, что ей с Мародёрами в своём доме тяжело справляться, а с детьми она будет падать от усталости. Но Джеймс отлично знал, что и ей хочется слышать в доме топот маленьких ножек.

− А Сириус точно придёт?

− Чего ты так из-за него беспокоишься? — обиженно ревниво спросил Джеймс.

− Чтобы быть уверенной, что мой жених не струсит в последний момент и его будет кому удержать, — рассмеялась колокольчиком Лили.

− Тогда сейчас же отправлю патронуса Марлин, чтобы припасла для тебя поводок и ошейник, — в ответ расхохотался он.

− Не надейся, Джеймс Поттер, от меня так просто теперь не избавишься, — фыркнула она, усмехнувшись.

Он знал это и даже не думал, что когда-нибудь способен будет уйти от неё. Нет, её чары покорили его навсегда, а огонь волос превратился в незримое пламя в его сердце, изумруды глаз стали путеводными звёздами.

− Будто бы я дам тебе уйти. Ты теперь всецело принадлежишь мне, хочешь того или нет.

− Какой ты, оказывается, собственник! — Лили легонько ударила его в грудь. — Может, я ещё не всё о тебе знаю? А то мне ещё не поздно отказаться.

− На поводке сидеть будешь, честное Мародёрское! — зевнул Джеймс.

Она сдула непослушную чёлку с его лба, поцеловала в переносицу, потом закрытые веки. Он всегда недовольно шипел, говорил, чтобы в глаза не целовала — считал, что к расставанию. Лили цокала языком и ласково гладила по щеке: ей непонятно было, как он мог в ней сомневаться. А Джеймс в свою очередь знал, что нужно доказывать Лили свою любовь как можно чаще. Сириус со смехом замечал, что Эванс когда-нибудь задохнётся от его любви.

− Давай спать? — предложил Джим. — А то утром будут мешки под глазами, а всё должно быть идеально, верно?

− Верно, — улыбнулась она. — Сладких снов.

Хотя куда уж слаще, ведь они вместе, и это лучшее, что могло с ними произойти. Каждый из них получил то, что заслуживал, то, что хотел. Джеймс едва ли удержался, чтобы не зарычать, когда острые коготки царапнули его грудь, иначе бы спугнул подругу. Но она и сама поняла, что сделала ему больно, и быстро коснулась его губ своими, после чего улеглась прямо на него. Ничего, она маленькая и лёгкая, как пушинка, пусть засыпает так.

− Завтра, Лили! Представляешь, уже завтра…

* * *

Лили беспокойно вертелась перед зеркалом, то и дело поправляя небрежный пучок, в который были собраны рыжие локоны и из которого были выпущены несколько прядей спереди. Изумрудные глаза светились желанием и предвкушением, уголки накрашенных малиновым блеском губ постоянно ползли наверх.

Руки её скользили по пышным тканям белоснежного подвенечного платья, подушечки пальцев очерчивали бисер и вышивку на туго зашнурованном корсаже. Марлин МакКиннон, которая была подружкой невесты, с улыбкой наблюдала за её метаниями.

Лили посчитала это хорошей идеей — они с Джеймсом — будущие молодожёны, а их шафер и подружка невесты — лучшие друзья, влюблённые друг в друга по уши. Ей хотелось счастливо смеяться оттого, что Сириус был так галантен с Марлин в тот день — все в жизни заслуживают чего-то хорошего.

− Ты просто красавица, — прошептала МакКиннон.

− Думаешь, Джеймсу понравится?

− Джеймсу ты нравишься в любой одежде, и без неё тоже, — рассмеялась она. — Держи букет и пока готовься, а я пойду спрошу у Сириуса, готов ли твой жених, хорошо?

Лили глубоко вздохнула. Этот день должен был стать одним из лучших, и она уверена была, что так и случится. Совсем скоро у неё будет всё, абсолютно всё. Лучезарная улыбка, блеск глаз цвета миндаля и карамели, непослушные вихры — всё это, весь он будет принадлежать ей. И точно так же она — ему. У него уже давно бережно хранилось её сердце, а он отдал ей своё с первым влюблённым взглядом.

− Идём, невеста, — позвала Марлин, просовывая голову в дверь и маня подругу рукой. — Гости уже собрались. Жених дожидается тебя у алтаря.

− Не сбежал? — улыбнулась Лили.

− Не сбежал, трусишка. К тому же он сейчас увидит тебя и потеряет дар речи от восхищения, поверь мне, Лил.

Лили шла небыстро, чтобы не споткнуться и не запутаться в длинном подоле платья, старалась дышать спокойнее и не нервничать. Да разве можно было? Джеймс Поттер, один из Мародёров, и скоро она выйдет за него замуж и возьмёт его фамилию. Она вошла на поляну под звуки музыки и тут же отыскала его взглядом. Совладав с обуревавшими его эмоциями, он ободряюще улыбнулся. Её Джеймс. Навсегда.

В тот момент она снова научилась верить в сказки, но любимой всё равно оставалась их — Джеймса Поттера и Лили Эванс, прошедших вместе длинный путь.