Яблоко от яблони... (джен)

Апрельское солнце проникало сквозь тяжелые бархатные шторы величественного особняка где-то в северной Англии. Рыжеволосый мужчина средних лет снял очки и устало потер переносицу, неприязненно посмотрев на светлую полосу на полу. Как окно ни занавешивай, а хоть пара лучей, да пролезет. Он же любил, когда в кабинете царил полумрак.

Мужчина вздохнул, подошел к небольшому шкафчику и налил себе коньяку. Работы хоть и поменьше, чем при Лорде, но все же немало, и передышка была просто необходима. К счастью, ситуация самая подходящая: жена отбыла к сестре на неопределенное время, братец опять загулял (интересно, где на этот раз?), отпрыски находились в Хогвартсе... Тишина и покой.

— А-а-а, чтоб вас всех!

Дзинь! Дзинь! Дзинь!

Родольфус Лестрейндж (а это был он) от неожиданности аж поперхнулся. У кого это настолько отсутствует инстинкт самосохранения, что этот самоубийца решил забраться в Лестрейндж-холл посреди бела дня, да еще и в присутствии хозяина дома? Таких идиотов, как правило, не находилось. Вывод: либо вернулся домой похмельный Рабастан, либо заглянула чем-то разозленная Белла.

Дзинь! Дзинь! Дзинь!

Родольфус, захватив палочку, вышел из кабинета и начал медленно спускаться по лестнице. Звук бьющихся хрусталя и фарфора доносился из малой гостиной. Значит, эпицентр возможного урагана (Белла) или еще одного скандала (Басти) громит некогда подаренные Друэллой сервизы и коллекцию бокалов, унаследованную Родольфусом от отца. Ничего, чашки — дело восстановимое, а вот как справиться с тем, кто сейчас вымещает на них злость...

Лестрейндж-старший быстрым шагом зашел в комнату и еле успел увернуться от летящего в голову блюдца. И двух рюмок для виски. И...

— Спокойно! — рявкнул он. Но, приглядевшись к «визитеру», изумленно воскликнул. — Ты?!

— Ой, извини, пап, — смущенно пробормотала Гвендолин.

— Ты... ты... — Родольфус не знал, что и сказать. — Ты должна быть в Хогвартсе! Как ты сюда попала?

Гвен виновато посмотрела на небольшую горстку пепла у камина, перевела взгляд на собственную испачканную школьную мантию и ничего не ответила.

— Понятно. Сядь. — Родольфус отвернулся от дочери и принялся восстанавливать разбитую посуду. — Запомни: твои бабушка и дедушка не для того дарили нам все это, чтобы ты разбивала их подарки по поводу и без! Тебе ясно?

— Угу.

— А теперь рассказывай, в чем дело, — Лестрейндж уселся в кресло напротив девочки. — Я надеюсь, нас с матерью не вызывают в школу по поводу твоего поведения?

В его памяти был еще свеж тот день, когда к ним вот так же, через камин, ввалился бледный Снейп и заорал: «Лестрейнджи! Объясните своему второму исчадию ада, что здороваться надо не словами «Авада Кедавра», а «Добрый день»!!! Она меня достала!!! Каждый раз одно и то же!!» Пришлось отпаивать бедолагу валерьянкой.

— Ну, — Гвен почесала нос, — не совсем...

— А поподробнее?

Гвен набрала воздуху в легкие и начала:

— Этот белозубый пи...

— Это что еще за выражения?! — нахваталась от Рабастана всякой дряни, нет бы чего хорошего перенять!

— Ладно. Этот дебильный урод заявил, что поставит мне «Слабо» по Защите в семестре! У Крэбба и то «Удовлетворительно»!

— Какой урод? — не понял отец.

— Локхарт! — завизжала Гвен.

Родольфус промолчал. Да, Гилдерой Локхарт — это что-то с чем-то и бантиком по центру, а не преподаватель. Когда Белла узнала, что он будет вести ЗОТИ в этом году, то сразу потребовала перевести двойняшек в Дурмстранг. Родольфус отказался — во-первых, сия "звезда" больше года не продержится, спасибо проклятию Лорда, а во-вторых, Каркаров просто не сможет вынести у себя в школе уменьшенные копии старых товарищей. Особенно Гвендолин.

— И чем он это мотивирует?

— Тем, что я не сдала ему ни одного эссе и не прочитала ни одной его книжонки, — проворчала Гвен. — Очень надо. Видел бы ты, какая там муть...

— Догадываюсь, — вздохнул Родольфус. — Вечером я загляну к Северусу вместе с тобой. Будем думать, как решить эту проблему... А пока побудь дома. И, сделай милость, пойди умойся.

Он вышел из комнаты и направился к себе в кабинет, не обращая внимания на тихое бухтение за спиной. Передышка окончена.

* * *

Гвен как сквозь землю провалилась. Родольфус перерыл все поместье сверху донизу, но наследницы так и не нашел. Вполне возможно, что она убежала в лес или на побережье, но искать ее там не было ни времени, ни желания.

Пропажа обнаружилась в одной из старых пыточных в подземелье. Апокалипсис в юбке с интересом разглядывал щипцы для сдирания кожи, когда в комнатенку влетел немного напуганный, но очень злой отец.

— Это что? — ткнула она пальчиком в странное приспособление у стены, прежде чем Родольфус успел сказать хоть слово.

— Дыба, — недоуменно ответил он.

— А это?

— Прокрустово ложе. И если ты сейчас же не пойдешь наверх, то я испробую его на тебе.

— Не-а, — серо-зеленые глазенки озорно блеснули из-под черной челки. Здравствуйте, гены дяди Сириуса. — Я тебя знаю. А это что?

— Испанский сапог.

— А как он действует?

— Очень просто. Вот сюда всовывается нога жертвы, а этот винт закручивается до упора.

— А можно я его с собой возьму? Ну, пожалуйста...

— Да запросто, — пожал плечами Родольфус. — Все равно без дела стоит. А зачем он тебе? На втором-то курсе?

— Да так, — застенчиво улыбнулась девочка. — И знаешь, пап, не надо к Снейпу ходить. Есть тут у меня одна идея... Только эту штуковину до камина помоги дотащить, хорошо?

* * *

— Сигнус все еще на меня дуется? — спросила Гвен, придирчиво разглядывая свое отражение в начищенных до блеска рыцарских доспехах.

— Есть немного, — Драко взял ее под руку и повел в сторону Большого зала. Крэбб и Гойл, нагруженные их сумками помимо собственных, неуклюже потопали следом. — Он обиделся, что ему не дали поучаствовать.

— Сам виноват. Я предлагала, а он: «Я подумаю, я подумаю...».

— Но все равно ведь классно вышло? — Драко озорно прищурился. — Я восхищен, сестренка.

— А то! — довольно улыбнулась Гвен. — И этот пи... кхм, петух никому ни о чем не расскажет.

— Разве?

— Ага. Твой крестный взял с него Неотложный обет.

— Лестрейндж!

Слизеринцы обернулись. Позади них стояла Грейнджер с всклокоченными волосами и сжатыми кулаками.

— О, Салазар, и почему твой василиск её не сожрал? — простонала Гвендолин. — Чего тебе, Мисс-воронье-гнездо-на-башке?

— Как ты умудрилась это провернуть? — прошипела та. — Ни одной работы, нулевое знание материала — и «Выше ожидаемого»!

— Все гениальное просто, грязнокровка, — Гвен заправила за ухо черный локон и ласково улыбнулась Локхарту, на костылях плетущемуся в их сторону. Гилдероя затрясло. — Я очень хорошо умею убеждать людей.