Нарциссы и лилии (гет)

— К сожалению, Лорд Блэк с женой и сыновьями не смог прибыть из-за болезни младшего из них, — сообщил высокий мужчина с тонкими усиками, забавно закрученными вверх.

Джеймс обречённо вздохнул. Мать клятвенно обещала, что на этом приёме, в отличие от предыдущего, ему не будет скучно, так как прибудет сын Вальбурги Блэк и его братишка. Судя по всему, те были его возраста, следовательно, его должны были отпустить поиграть вместо того, чтобы учтиво со всеми здороваться и радостно кивать словам о том, как сильно он подрос. Однако всё семейство не приехало, и Джеймс готов был взвыть от отчаяния и тоски. Мать легонько потрепала его по макушке, мягко сказав следовать за ней, чтобы не потерялся. Отец ободряюще подмигнул, однако испортившееся настроение уже было не поправить.

Бальный зал в мэноре Блэков — казалось, самое большое помещение из всех — вызывал странное, непривычное и даже немного неприятное ощущение: мраморные стены и пол, высокие окна с витражами, тяжелая мебель, расставленная по периметру. Однако все эти пышность и гостеприимство всё равно были холодными и устрашающими в своём ореоле тьмы и загадок. Дорогие скатерти на столах, мягкие подушки на стульях и креслах, изысканно обшитые кружевом салфетки, начищенные бокалы и столовые приборы — роскошь, которая не могла бы оставить равнодушным никого. Джеймса привлекал разве что блеск, не более, а ко всему остальному он относился довольно скептически. Стены украшали щиты, дорогие полотна и портреты предков рода, под потолком висела огромная люстра, видимо, сделанная из множества алмазов, как подумалось Джеймсу, в позолоченных подсвечниках горели свечи.

Взгляд глаз цвета миндаля и карамели медленно скользил по залу и присутствующим, пытаясь найти хоть что-то интересное, за что можно было бы зацепиться взглядом. Пышные юбки, чёрные фраки — ничего особенного. Одновременно все пестрело, но и среди этого не было того яркого пятна, которое всегда выделяется. Только... синий. Джеймс прищурился: маленькое платьице, чья миниатюрная хозяйка быстро сновала между гостей. Наверное, наследница рода Блэк, племянница леди Вальбурги. Он осторожно выдернул руку из ладони матери и пошёл следом за незнакомкой, остановился, увидев, что она не одна — рядом ещё две юные прелестницы, видимо, её сёстры, и Люциус Малфой. Люциус Джеймсу не нравился с самого момента их знакомства — ледяные серые глаза, горящие презрением, пренебрежительность, учится на Слизерине. Он тоже, между прочим, был чистокровным, да ещё и Поттером, поэтому явно не заслуживал таких взглядов и отношения к себе. Очень надо. Джеймс фыркнул, отгоняя мысли, и тут заметил, что упустил из виду незнакомку, которая вновь оставила друзей. Он негодующе зашипел и вновь возобновил поиск, стиснув кулаки.

— Джеймс Поттер! Почему ты заставляешь меня звать тебя через весь зал и искать неизвестно где? Мы поговорим с тобой о манерах дома, молодой человек. А сейчас познакомься — эту юную леди зовут Нарцисса. Младшая из трёх дочерей Сигнуса и Друэллы Блэк.

Вот она, маленькая принцесса в синем платье. Джеймс тепло улыбнулся, Нарцисса в ответ присела в реверансе, и он едва ли не рассмеялся. Кто-то окликнул его мать по имени, и она, кивнув на прощание младшей хозяйке мэнора, отошла, оставив детей наедине.

— Зачем ты так? — прямо спросил он в лоб, не особо заботясь о манерах.

Впрочем, у единственного наследника рода Поттеров не было тех качеств и черт характера, присущих отпрыскам-аристократам из высшего общества. «Никакого воспитания», — закатывала глаза Дорея и давала сыну шутливый подзатыльник. На уроках этикета, как весело заявлял отец, Джим мгновенно засыпал, поэтому и пропустил урок, как нужно общаться с окружающими. Он вёл себя так, как хотел, и родители не особо ограничивали его — он ребёнок, и они не превращали его в степенного взрослого раньше времени. Джеймс играл во дворе, пачкался в грязи, стрелял в птичек из рогатки, лазал по деревьям, воровал соседские яблоки, выслушивал длинные строгие отцовские лекции, стоял в углу, не любил читать и учиться, равно как и любой другой мальчик его возраста. Он радовался, что его не ограничивают, радовался, что живёт свободно, что мама с папой не холодны к нему и не держатся важно, будто бы каждую секунду их могут сколдографировать для «Ежедневного пророка». Карлус порой заменял старую трубку тёмно-каштанового цвета на обычные маггловские сигареты, которые пахли даже лучше. Дорея старалась сама заниматься хозяйством, не утруждая лишний раз домовых эльфов, которых, к слову, они держали совсем немного. В их доме, который и мэнором-то трудно было назвать из-за некоторых особо светлых и солнечных комнат, всегда витали уют и спокойствие. Всё было по-домашнему: мягкие ковры, пухлые подушки кресел, потрескивающий огонь в камине. Ничто это не требовало от Джима соответствий своему статусу.

— Прошу прощения? — переспросила Нарцисса, поджав пухлые губки.

— Я говорю, зачем ты так ведёшь себя, — хмыкнул Джеймс, продолжая оценивающе разглядывать собеседницу. — Тебе же тоже девять, как и мне, а ты уже корчишь из себя даму почтенных лет, — он не смог сдержать смешка, наблюдая за изменившимся выражением её лица.

— Да как ты смеешь? — вопреки ожиданиям рассердилась она, но быстро приняла подобающий вид и, взяв себя в руки, с холодком в голосе заявила: — Я потеряла интерес к этой беседе.

Он едва ли не прыснул от подобной напыщенности, но кое-как совладал с собой и догнал оскорблённую красавицу, быстрым шагом уходившую прочь, насколько это позволяли высокие каблучки.

— Постой! — окликнул он, самоуверенно взяв её за руку и развернув к себе. После чего, призвав все свои непревзойдённые актёрские способности, сделал лицо серьёзным. — Мне бы хотелось принести свои искренние извинения великолепной Нарциссе Блэк в надежде на милосердное помилование.

Она нахмурилась и сочла это очередным паясничеством с его стороны, озорством, глупой шуткой. Он ей, пожалуй, даже не нравился, и она не собиралась тратить своё время на общение с ним, желая поскорее найти сестёр, чтобы завязать беседу с ними. Хотя, судя по характеру этого нахального мальчишки, он пойдёт следом и вполне способен будет влезть в разговор. Андромеде он, напротив, наверняка бы понравился, ведь она сама порой была такой же непоседливой и шумной, будто бы не училась манерам вместе с ней. Тонкие пальцы по привычке пробежались по атласной синей ткани бального платья, а в мыслях мелькнула трепетная детская мечта потанцевать со сказочным принцем. Жаль только, что такового тут не было.

— Дорогая, кто твой новый друг? — вежливо поинтересовалась, видимо, хозяйка мэнора Блэков, Друэлла, её мать.

— Он не... — возмутилась, было, она, но потупилась под сердитым взглядом и затаила дыхание, наверное, боясь, что собеседник может оскорбить её при матери или хотя бы просто полить грязью.

— Джеймс Поттер, — галантно представился он, делая шаг навстречу и касаясь губами тыльной стороны её ладони — его чуть не передёрнуло от отвращения перед морщинистой кожей, но роль всё-таки хотелось доиграть. — Миссис Блэк, чудесный вечер, я даже представить себе такого не мог, Вы превзошли себя.

— Благодарю тебя, Джеймс, ты очень мил, — сдержанно улыбнулась Друэлла, явно довольная такими идеально отточенными манерами. — Надеюсь, общество моей дочери пришлось тебе по вкусу?

— О да, мы сразу нашли общий язык, она просто восхитительная, — кивнул он, украдкой подмигнув облегчённо выдохнувшей Нарциссе.

Всего на пару секунд он отвернулся, чтобы пожелать миссис Блэк приятного времяпрепровождения, но её младшая дочь уже успела испариться в неведомом направлении. Джеймс поискал её взглядом, но вновь не смог найти и усмехнулся. Ничего страшного, ведь скоро им вдвоём идти в одну школу, там она не сможет так запросто скрыться, её территория закончится за воротами с железными розочками и завитками на выходе из сада. Несмотря на её фамилию, ему казалось, что она должна попасть на Гриффиндор, впрочем, как и он сам — по традиции отца и деда. Но школа нескоро, ещё два года можно было дышать свободой и позволять ветру путать волосы. Только... Нарцисса Блэк никогда не покажет себя с такой стороны. Она сама была гордая и старалась соответствовать строгим рамкам, которые установили ей родители. У неё было слишком много правил и ограничений, которые заметно сковывали ещё теплящиеся ощущение детства и желание беспредела. Уроки этикета, непременно французский, танцы. Прогулки с молодыми людьми из чистокровных родов примерно её возраста, которые она посещает лишь для того, чтобы лишний раз подышать свежим воздухом. Корсеты, каблуки, пышные юбки. Идеальная осанка, умение вести себя, манеры, особая походка, правила разговора. Приёмы, балы, церемонии. Она маленькая аристократка... и Джеймсу хотелось вывести в свет маленькую радостную девочку, которую она так надёжно прятала глубоко внутри себя.

— ...Аvec chaque battement de mon сoeur, — закончила Нарцисса с лёгкой улыбкой на губах и аккуратно захлопнула книгу, погладив подушечками пальцев грубый корешок и бархатную обложку с замысловатыми прописными буквами названия.

Всё же на самом деле французский ей не очень нравился — слишком много сил она тратила на его изучение. Она хотела изучать латынь, однако отец строго заявил, что это ни к чему, так как вымирающий язык чаще всего используется в медицине, а наследница рода Блэк доктором в Св.Мунго работать не станет. Поэтому ей оставалось довольствоваться лишь случайными фразами, попадающимися в литературе, которые она выписывала в свою тетрадь для цитат. Нарцисса устало вздохнула, кашлянула в кулачок, прочищая горло из-за долгого чтения вслух, прогнулась в спине — благо никто не заметил, ведь делать так — едва ли не верх неприличия. Жаль, что скоро нужно будет возвращаться в мэнор, ведь мать не потерпит долгого отсутствия на приёме, устроенного ей же. Гости, трапеза, танцы. Танцы... В её жизни так и не появился сказочный принц, который бы пригласил её на вальс. Был Люциус, только и к ней он был несколько холоден, к тому же совсем не любил танцевать, поэтому чаще всего она стояла в сторонке. Ещё был Джеймс, который даже тут пытался выпендриться. Он приглашал её, но она демонстративно вздёргивала носик и отказывала, тогда он звал её сестёр, её мать, свою — Нарцисса не могла не признать про себя, что двигается он очень хорошо, но всё же не торопилась соглашаться, потому что боялась, что это станет следующей уловкой. Порыв ветра приятно раздул светлые волосы, и она закрыла глаза, спиной облокотившись на ствол дерева, под которым сидела.

— С каждым ударом моего сердца, не так ли? — послышалось громкое и чуть насмешливое сверху.

Нарцисса вздрогнула от неожиданности и поспешно поднялась на ноги, вглядываясь в величественную крону дерева.

— Джеймс Поттер. И как я могла ждать кого-то другого? — фыркнула она, вновь поджимая губки и манерно опускаясь на прежнее место, мысленно отмечая, что перевод всё-таки правильный.

— То есть ты признаёшь, что ждала меня, верно? — просиял он, спрыгивая с ветки и совершенно не грациозно плюхаясь рядом.

Нахальный невоспитанный наглый мальчишка! Невежа. Посмотришь на него и не скажешь, что из благородной чистокровной семьи. Да он же просто заносчивый оболтус! Ему бы всё шутить да веселиться, а о серьёзных делах и не задумается. А разговор? Одним небрежным словом он способен как обидеть и вогнать в краску, так и сделать комплимент. Но манера общения была просто ужасна: он спокойно влезал в чужие разговоры, был совершенно несдержан и вёл себя даже немного по-хамски. А самое главное в «чужих» разговорах всегда принимала участие она — он будто бы чувствовал, куда нужно пойти, чтобы всё ей испортить. Однако с её родителями он общался настолько почтенно и вежливо, что Нарцисса даже и заикнуться не могла, что Джеймс Поттер на самом деле не такой. Эта его учтивость с ними до невозможности раздражала, ведь он всегда усмехался ей, и в его глазах загорался озорной огонёк. Она не любила эти глаза. Они могли посмотреть так, что мигом засмущаешься или по спине пробежит холодок, что захочешь отвернуться или подозвать его к себе, что за секунду влюбишься... Стоп. Влюбишься?! Никогда.

— Цисси, если мой вопрос увёл тебя в такие пучины раздумий, то можешь не отвечать, — хмыкнул Джим, блаженно закрывая глаза.

— Что? — вспыхнула она. — Да как ты смеешь называть меня так? Я тебе не подружка, с которой можно хихикать над твоими глупостями!

Джеймс сделал вид, что оскорблён до глубины души и притворно схватился за сердце. Да, с его актёрскими выходками она тоже была предельно знакома. Как же взрослые не замечали, что он откровенно обезьянничает и ведёт себя не по-настоящему? Видимо, осознать это было дано лишь ей, и она молча сносила всё это, как достойная дочь своих матери и отца. Неужели все и правда думают, что Поттер такой доброжелательный и услужливый, милый и галантный, внимательный и осторожный в словах? Она знала, что это не так, и один раз, оставшись с Джеймсом наедине, прошипела ему в лицо, что найдёт способ разоблачить его настоящее жалкое существо. На что он вполне самоуверенно заметил, что ведёт она себя не по-блэковски, а он как раз таки достаточно нормально. И спросил напоследок, ни она ли велела ему так себя вести при их первой встрече. Казалось, каждый раз, когда Джеймс Поттер был рядом, всё заканчивалось тем, что Нарцисса была готова задохнуться от возмущения. Тем не менее, он знал её уже три года. Самое главное — он вообще не менялся, не взрослел, не остепенялся, не задумывался о чём-то нужном. На приёмы в её дом из ровесников приезжал только он, так как Сириус, Регулус и вся их весёлая семейка, казалось, специально придумывали отговорки, хотя Нарцисса подозревала, что замешаны в этом только мальчишки. Джеймс и Сириус могли бы подружиться, ведь они как две капли воды, если судить по характерам. Их обоих в своём доме она не вытерпела бы.

— Ох, я не ожидал такого оскорбления от тебя, — вздохнул он, а ей почему-то даже послышалась нотка грусти в его голосе, и она мигом остыла.

— Джеймс, — тихо позвала она, еле ворочая языком.

Он повернул голову, и глаза цвета карамели встретились с голубыми. Сейчас ему, верно, хотелось расположить её к себе, так как взгляд был добрым и открытым, а на губах мелькала лёгкая улыбка. Нарцисса фыркнула и поднялась на ноги вновь, не собираясь больше находиться в его компании, а он только весело рассмеялся, запрокинув голову назад. Снова она попалась на эти его дурацкие выходки! Почему он не может быть серьёзным? Она поклялась себе, что не будет больше верить ему: откуда она знает, что если он ходит весь день понурым, то через минуту он не засияет? Всё у него было выдуманное, а ей так не нравилось. Нарциссе вообще не нравились его изменчивость и непостоянность, может, потому, что она не успевала за его настроением. А он так нагло этим пользовался. Ей казалось, что на её чувства ему наплевать больше всех, ведь ни Меда, ни тем более Белла не жаловались на него, хотя Нарцисса и не видела их вместе. Тогда это значит, что он нарочно ходит только за ней, чтобы напакостить. Люциусу Джеймс тоже не нравился, и он предупреждал её, чтобы ограничила количество своего тратящегося на него времени, однако она сперва и не поверила, думая, что нет ничего такого, с чем она не способна была бы справиться. Похоже, ошибалась, так как чувствовала, что уже не может терпеть Джеймса Поттера с его самодовольной ухмылкой.

— Не уходи, — снова негромко попросил он, отсмеявшись.

— Матушка ждёт меня, тем более я не хочу больше с тобой тут находиться, — бросила она, осторожно ступая по траве и придерживая юбку платья.

— И чем же я так плох? — удивился Джеймс, поравнявшись с ней. — Держи, ты забыла, — он сунул ей в руку книжку и быстрым шагом направился к мэнору.

Чем? О, она знала, чем. Тем, что он всегда догоняет её, когда она уходит, оставляя последнее слово за собой. Видимо, ему не нравится с этим мириться, поэтому он чувствует своим обязательством самому закончить разговор. А ещё тем, что постоянно уходит, оставив её в неловком положении или в раздумьях. Да вообще всем.

Нарцисса тяжело вздохнула, подняв глаза к небу. Ей ещё учиться с ним в школе семь лет, а после, ей казалось, жизнь обязательно сыграет злую шутку и вновь сведёт их вместе. Но она же Блэк, и поэтому ей все преграды по плечу, она сумеет пережить и это, идя вперёд с улыбкой на лице. С другой стороны, у Джеймса Поттера не может быть такой же судьбы, как у неё, просто потому, что он Джеймс Поттер. У них разные характеры, разное мировоззрение, разные друзья. Нарцисса неловко оступилась, едва не упала и обронила книгу. Книга раскрылась посередине, а между страниц была заложена записка — аккуратно сложенная бумажка бледно-голубого цвета. Он явно не успел бы написать это, к тому же нечем, — значит, с самого утра предполагал отдать ей это. Нарцисса недоверчиво посмотрела на записку, но поняла, что терять всё равно нечего, и развернула её. «Встретимся через месяц в школе, Цисси. Твой обожаемый Джейми».

— Идиот...

— Поттер! Почему я даже не сомневалась, что это ты!

— Я тоже очень рад тебя видеть, Цисси, — радостно и беззаботно выпалил Джеймс, держа её за плечи, чтобы не упала от неожиданного столкновения с ним.

Из-за плеча юного нахала выглянула ещё одна лохматая макушка. Задорные синие глаза, блестящие из-под длинной чёлки. Кто бы сомневался. Она знала это и откровенно боялась. Сириус. Наследник благородного дома Блэков, а вел себя так же, как дворовый мальчишка. Нарцисса всё равно очень любила его, хоть и показывала своё презрение его насмешкам над аристократизмом. Он был совсем другим, не таким, как её сёстры, Люциус или даже Регулус, зато лучше всех из окружения понимал её. Однажды, буквально за несколько месяцев до школы, Друэлла с дочерьми обедала у сестры, а Сириус даже при гостях не постеснялся высказать свою точку зрения по поводу дурацкой, по его мнению, приверженности к чистоте крови. Вальбурга предупредила его, чтобы держал язык за зубами, на что он фыркнул, и она, резко поднявшись из-за стола, твёрдо приказала ему отправляться в комнату. Нарцисса тогда вздрогнула от таких тона и обращения и удивилась, сделала вид, что закашлялась и попросилась выйти. Она догнала кузена только в его комнате и по неосторожности повалила его на кровать, упав следом. Сириус ласково погладил её по щеке, не прося даже, чтобы она встала, заправил за ухо выбившийся из идеальной причёски локон, всё это время глядя ей в глаза. «Тебе лучше уйти. Ведь ты такая же, как и они», — тихо проговорил он с едва уловимой ноткой грусти в голосе. Нарцисса болезненно закусила нижнюю губу, подавляя всхлип, оттолкнулась ладонями от его груди и, поднявшись, выбежала из комнаты. Тогда она не понимала, почему он так сказал, даже огорчилась и немного обиделась. Сейчас она смутно осознавала, но Сириус был неправ. Она разделяла взгляды семьи на чистую кровь и слегка даже брезгливо относилась к смешению крови с маггловской, пусть даже и в мизерных количествах. Но она была совсем не такой, как Белла, к примеру — вовсе не фанатичная, спокойная, сдержанная. Она не травила грязнокровок, просто обходя их стороной. Видимо, Сириус не видел различия, а она не бралась ему доказывать, потому что боялась только сильнее отдалиться от него.

— Привет, Нарси, — обворожительно улыбнулся он, будто бы был вообще не при делах, и поспешил обратно в купе, чтобы не попасть под гневный взгляд кузины.

Он ведь точно такой же, как и Поттер. Такой же заносчивый, нахальный, только в нём это проявлялось в меньшей степени. Нарцисса любила его, ведь её лично он не обижал никогда и иногда даже тепло с ней общался.

Нарцисса толкнула Джеймса в грудь и со всей присущей ей силой прижала к стенке купе.

— Объясни мне, Поттер, почему ты всегда оказываешься на моём пути? — тихо прошипела она, едва ли сдерживаясь, чтобы не сорваться на него.

— Ой, как грубо с твоей стороны, тебе бы подружиться с той рыжей девчонкой, которая только недавно выскочила из нашего купе с грязным дружком. Аристократы не должны так себя вести, Сириус уже рассказал, так что советую быть повежливее со мной, иначе твоя мама узнает, — он весело подмигнул. — А вообще, знаешь, случайности не случаются. И, может, это ты всегда встаёшь на моей дороге, а не я на твоей?

Она не нашлась, что ответить, и Поттер, воспользовавшись её замешательством, скользнул следом за Сириусом. Как же это нечестно — вот так ускользать от разговора! Хотя она сомневалась, что хочет продолжать общаться с Джеймсом, ведь всё это только выводит её из себя, а он остаётся совершенно спокойным и положительно настроенным. Это в некоторой степени даже раздражало, ведь видеть его улыбку в то время, когда с её языка срываются упрёки, просто невыносимо. Как же легко ему удавалось вывести её из себя! Она только сильнее злилась от собственной беспомощности по отношению к ней, но ей казалось, что, если она сдастся, он не станет называть себя победителем, а поддержит. У него был слишком сложный характер, чтобы понять его. Нарцисса заметила, что Поттер намёком упрекнул её вновь в излишних важности и аристократизме, как нередко делал Сириус. А вдруг они продолжат так делать и вскоре затравят её своими упрёками? Хотя Сириус попадёт на Слизерин, а Джеймс — на Гриффиндор, и их пути разойдутся. К тому же, насколько бы наглыми они не были, ей казалось, что им несвойственно оскорблять девушку. Нарциссе вдруг отчего-то захотелось зайти к ним, и она, было, подняла руку, чтобы постучаться, но одёрнула себя. Они слишком разные, никаких перспектив у их общения не было и не будет.

— Нарцисса? Всё в порядке? — послышалось сзади.

— А... да, Люциус, спасибо, всё хорошо, — опомнилась она. — Ты не проводишь меня до купе?

Он склонил голову в знак согласия, подставил руку и усмехнулся уголком губ. Она осторожно взялась за него, подавляя желание хотя бы обернуться, вздохнула и доверчиво посмотрела в серые глаза. Ей, наверное, хотелось, чтобы когда-нибудь при взгляде на неё в них загоралась тёплая искорка: любви, ласки, нежности, заботы — неважно. Ей нравилось, что Малфой так учтиво с ней обращается, что слушает и поддерживает по отношению к некоторым вопросом, что готов предложить свою помощь, если потребуется, но порой ей хотелось, чтобы было так, как в её любимых детских сказках. Может, Люциус и станет когда-нибудь её принцем, который пригласит её на балу и закружит в танце. Может, когда-нибудь он погладит её по щеке и скажет, что рядом с ним ей нечего бояться, что всё хорошо...

— Нарцисса. Нарцисса, довольно мечтать, — с ноткой недовольства заметил Люциус. — Вот твоё купе.

Он предельно аккуратно коснулся губами тыльной стороны её ладони, и она отчего-то почувствовала, что на щеках вспыхивает яркий румянец. Она заметила, что Малфой сегодня одет в новую мантию, наверняка сшитую на заказ специально для такого важного дня. Только для неё всё это было в стократ важнее, ведь это была её самая первая поездка на красном экспрессе в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Ей очень хотелось поскорее сесть за один стол с сёстрами, Люциусом и остальными друзьями семьи, разделить с ними гостиную факультета, начать зарабатывать победные очки и получать отличные оценки. Наверное, хотелось. Она мечтала, что семья будет гордиться ей, окружающие — восхищаться и уважать. Может, тогда и Малфой позабудет своё порой снисходительное отношение к ней, поймёт, что она на многое способна — не только красива, но и умна, и уже не ребёнок. Нарцисса тяжело вздохнула. Время не ускорить, придётся ждать, чужое отношение к себе можно поменять только поступками, а она слишком правильная, чтобы сделать что-то настолько заметное, что враги готовы будут стать друзьями. Она отогнала эти мысли, понимая, что рано пока что задумываться об этом. К тому же Распределяющая Шляпа могла сыграть с ней злую шутку и отправить, к примеру, на Когтевран, ведь её умственные способности в действительности были на высоте.

— Волнуешься?

— Нет, нет, Белла, ни капли, с чего бы мне волноваться, — попыталась отвертеться Нарцисса, нервно улыбаясь в ответ и осторожно усаживаясь у окна, чтобы ненароком не запачкать новые туфли и мантию.

— Да брось, — чуть громче, чем следовало, рассмеялась Беллатриса, закатывая глаза и встряхивая головой, чтобы волосы не лезли в лицо. — Я тоже немного беспокоилась — вдруг эта сумасшедшая Шляпа ненароком сломается и засунет меня куда-нибудь на Гриффиндор.

— Не пугай её, — тихо бросила Андромеда, даже не отрываясь и не поднимая взгляд от книги. — Слизерин — та ещё дыра. Если бы Шляпа предложила мне выбор, я была бы готова на коленях умолять её отправить меня в любое другое место, а не туда, поверь.

— Заткнись, Меда, — резко огрызнулась Белла, вскакивая на ноги. — Ты вообще не понимаешь, о чём говоришь! Держала бы ты лучше язык за зубами.

Она так и не дождалась ответной реплики, фыркнула и совсем не аккуратно уселась на прежнее место. Немного неестественно длинные пальцы с обгрызенными ногтями, покрытыми чёрным лаком, поправили тёмно-зелёный галстук с серебристыми полосами, оттянули вниз полы чёрной парадной школьной мантии, взгляд лениво скользнул по Андромеде, медленно листающей страницы. Нарцисса впервые после слов средней сестры усомнилась, хочет ли носить галстук тех же цветов. Джеймс говорил, что ей идёт синий — тогда, в день их самой первой встречи, — и она почему-то поверила. Но изумруд и серебро, пожалуй, красиво будут оттенять белокурые волосы с чёрными прядями и бледность кожи. Значит, Слизерин?

— Гриффиндор!

Это просто не могло случиться. Сон, наваждение, мираж, разыгравшееся воображение, поехавшая психика — называть как душе угодно, но вот только против правды реальности не попрёшь. Гриффиндор. Красный и золотой. Вместо зелёного и серебристого. Лев вместо змеи. Это не незначительное происшествие, не незаметная случайность — это позор для всего рода Блэк, ведь именно так его окрестят все, кто носит эту фамилию. За такое всегда презирали, ведь это едва ли не предательство, такое подолгу обсуждалось в семейных кругах, пытаясь уличить в ошибке, за такое не прощали, поселяя в сердце холод. Невозможно представить, каково это — в секунду лишиться поддержки семьи, расположения окружающих, уважения. На что тогда уроки этикета, манеры и всё остальное, чем всех чистокровных отпрысков заставляли заниматься? Их с детства готовили к большому будущему, к власти и превосходству. Но Гриффиндор... Одно только название тяжелым грузом легло на душе, как смертельный приговор. Нет никаких «а если» или оправданий, всё решилось в один миг. Навсегда. Не только на семь лет учёбы в школе, а и на последующую жизнь. Блэк на Гриффиндоре — не только подрывает репутацию собственную и семьи, но и ставит крест на многих дорогах по пути к карьере. Глупо, конечно. Но в данной ситуации совершенно неизбежно и уже непоправимо.

— Сириус, — судорожно прошептала Нарцисса, заломив пальцы.

Новоиспечённый гриффиндорец Блэк весело подмигнул кузине, сидящей за столом надлежащего ей факультета, и чуть ли не вприпрыжку направился к своему. Только его, похоже, совсем не волновал выбор Шляпы — он был даже рад этому. Его, видимо, даже не посетили те мысли, что вертелись в голове Нарциссы. А как же они? Блэк и Блэк. Идеально. Сириус и Нарцисса. Звучит восхитительно. Кузен и кузина. Мило. Брат и сестра. Тепло и по-домашнему. Гриффиндорец и слизеринка... Не по-настоящему. Противоестественно. Наперекор всем известным устоем. Она тихонько всхлипнула: не будет больше никакого «вместе» с ним, они оказались слишком уж разными. Возможно, Сириус был прав, когда говорил, что она похожа на своих родственничков, ведь ей действительно было важно их одобрение, а попади она на другой факультет, ей бы точно захотелось удавиться. Но Сириус сиял, светился, улыбался, смеялся и шутил. Он был счастлив. Нарцисса сморгнула слёзы и тоже слегка улыбнулась, пытаясь порадоваться за него. Вот только в горле застрял ком, а до слуха едва ли доносился тихий голос Андромеды, что-то говорящей по этому поводу. Прислушиваться не хотелось. Сейчас не хотелось вообще ничего, только замкнуться в себе и подумать.

— Поттер, Джеймс!

Конечно же, никаких сомнений не было. Им случилось познакомиться в поезде, и, как оказалось, этим было положено начало их закадычной дружбе. Тоже Гриффиндор. Несмотря на то, что Джеймс не особо нравился ей, она не могла не признать, что отличительные качества львиного факультета — храбрость, благородство, честность — были ему присущи. Хотя насчёт благородства она могла бы и поспорить, но суть не в этом. Поттер был на своём законном месте, к тому же с человеком, который — Нарцисса была уверена — готов будет в любой ситуации подставить плечо. Пусть и он тоже будет хорошим товарищем единственному Блэку-гриффиндорцу за многие годы, тогда, может, и она способна будет привыкнуть к нему. Поттер, верно, будет лучше всех учиться или станет играть потом в квиддич, будет получать баллы для факультета и терять их за плохое поведение и свои дурацкие выходки. Он станет популярностью, наверняка наживёт себе неприятелей — уж с такой-то наглостью. А она будет только закатывать глаза на его проделки, слухи о которых будут греметь по всей школе и дойдут до учительского состава, в том числе и до строгой деканши.

Сириус, Сириус... сердце больно сжималось от единой мысли о нём, а ведь даже и десяти минут не прошло с его распределения. Она не знала, как вытерпит весь год, не знала, как будет относиться. Родители точно накажут ей ограничить общение с ним, но она пока не взвесила пока все «за» и «против» этого. Сириус был слишком родным, чтобы отрекаться от него. Нарцисса сжала в ладони выбившийся из-под мантии серебряный с изумрудами медальон с гербом Блэков на длинной цепочке и вздохнула — у Сириуса был такой же, только вот наверняка валялся в какой-нибудь тумбочке, там, куда он никогда не заглядывает. Регулус, к примеру, носил кожаный браслет, в который переделал медальон, чтобы цепочка не душила удавкой. Но Регулус маленький, о нём не требовалось беспокоиться. Интересно, а думал ли Сириус теперь о ней? Волновался ли за их будущее, боялся ли разлуки, хотел ли поговорить?

— Предатель, — презрительно прошипели над ухом.

Нарциссу прошиб неприятный холодок, сердце пропустило удар, телом завладела дрожь. Нет, он не предатель, ведь он ни в чём не виноват, это случайность.

— Он не предатель, Беллатриса, — спокойно откликнулся бархатный голос в подтверждение её мыслям. — Он всего лишь опозорил ваш род, — а после раздался тихий смешок.

— Замолчи, Малфой. Это одно и то же.

— Белла, — неуверенно начала Нарцисса. — Это же не он, это Шляпа так решила...

— Шляпа бы не решила, если бы не учла его характер и желания. Он всегда вёл себя так, что на Слизерине бы ужаснулись, а хотел он, как оказалось, на кошачий факультет со своим новоиспечённым дружком, — фыркнула та. — Только посмотри на него, так и светится.

— К тому же на Слизерине только благородные, как мы с тобой, — заметил Люциус. — Ему здесь нечего делать.

— Но Сириус ровно в такой же степени благородный, как и мы! — не выдержала Нарцисса.

Малфой прищурился, и ей пришлось взять себя в руки. Слизерин — ещё одно доказательство того, что она должна себя соответствующе вести. Ей уже не казались такой глупостью слова кузена о бесполезности аристократизма, однако и эту мысль она прогнала. Конечно же, это неправда. Надо помнить о своей фамилии и не путать себя с остальными. Блэки особенные, чистокровные, гордые. И она тоже такая.

— По-моему, это здорово, что Сириус на Гриффиндоре.

Нарцисса знала, что Андромеда с радостью забрала бы на себя роль двоюродного брата. Вряд ли кто-то ещё из семьи догадывался, как Меда мечтает о свободе. Нарцисса видела. Слышала тихие горестные вздохи, замечала тоскливые взгляды в окно, не упускала из внимания слова, сказанные будто бы невзначай. Андромеда не пошла бы против воли семьи, но она готовилась. Нарцисса знала, что когда-нибудь придётся отпустить её от себя и готовилась тоже, но картина никак не укладывалась в её голове. Ладно Сириус — взрослых и вправду можно слегка задобрить уверениями, что это всего лишь решение Шляпы и на его поведение, так же как и на мировоззрение факультет никак не повлияет. Но Меда была ей родной сестрой, которая, наверняка, чтобы показать себя в будущем, уйдёт из дома. Это ведь намного серьёзнее. На данный момент Андромеда всецело поддерживала кузена и, следовательно, в спорах на эту тему возьмёт сторону младшей сестры.

— Поешь, — буркнула Беллатриса, жуя кусок мяса.

С утра она ничего не ела, но в горло кусок не лез. Глаза её всё высматривали за столом Гриффиндора радостно блестящие синие — Сириуса. Вместо них она несколько раз наткнулась на пристальный взгляд неестественно-зелёных глаз какой-то рыжеволосой девчонки, явно грязнокровки, и робкий взгляд взъерошенного мальчишки с волосами цвета пшеницы.

— Можешь даже не надеяться, Цисс. Ты ему теперь до лампочки. Серьёзно. Слизерин он будет ненавидеть до конца своих дней, — хмыкнула Беллатриса.

Нарцисса сглотнула. Белла не может быть права. Сириус слишком любил её, чтобы так просто отречься... Наверное. В глазах защипало — очень хотелось верить собственным доводам, но правда обжигала калёным железом.

Взгляд сам метнулся к гриффиндорскому столу. На этот раз её глаза встретились с добрым, даже в некоторой степени ласковым взглядом глаз цвета миндаля и карамели. Джеймс Поттер тепло улыбнулся и помахал ей рукой. «Аристократы так не поступают», — попыталась возразить своему желанию Нарцисса, но вспомнила, что и он тоже не из безызвестной семьи. Рука оторвалась от стола и совершила пару приветственных движений. Джеймс улыбнулся ещё шире. На этот раз это почему-то даже не раздражало, как обычно. Но самым главным было то, что он понял её без слов. Понял, что ей нужно было переглянуться с Сириусом. Он пихнул того локтем, кивнул на её слов. Сириус вздрогнул от удара, посмотрел сначала на друга, потом на неё. Он расплылся точно в такой же улыбке, подмигнул, послал ей воздушный поцелуй. Не было ни сожаления, ни обещанных сестрой презрения, ненависти, холодности. Уж кто-кто, а Сириус останется прежним, как ни крути.