На том стоим (гет)

Сириус постучал и, не дождавшись ответа, толкнул дверь.

Регулус притворился, что оглох и ослеп, но с каждым шагом брата выражение недовольства на его лице становилось всё заметнее.

— Скоро полночь, — сказал Сириус, прислонившись к стене и оглядывая хаотичные груды книг на кровати. Из-за огромного количества корешков и бумаги брата было почти не видно. На тумбочке рядом стояла круглая банка, заполненная карамелью вперемешку с пустыми фантиками, а в мишени, висящей между шкафами, торчали заколдованные дротики, толкающие друг друга оперением.

Регулус любил порядок, и воцарившийся в комнате кавардак показался Сириусу необычным. Иногда он ловил себя на мысли, что вообще не узнаёт своего младшего брата. При необходимости назвать его одним словом Бродяга окрестил бы Регулуса мечтателем — наверное, так оно и было когда-то... Раньше этого хватало, но не сейчас.

— Я страшно заинтригован, — лениво произнёс Регулус, отправляя очередной дротик почти в яблочко.

— Я обещал ребятам, что приду в Визжащую хижину.

Регулус оторвал взгляд от мишени.

— Ты специально тащил сюда свой зад, чтобы сказать мне это?

— Вот и пытайся быть после такого милым, — фыркнул Сириус. — Сэр, я не хотел показаться бесцеремонным.

— Собрался выгуливать Люпина? Не волнуйся, никто бы и не заметил твоего ночного отсутствия.

Свист. Удар. На этот раз остриё дротика вонзилось точно в цель.

Бродяга расплылся в плутовской улыбке.

— Кто-то не в духе? Та-ак, меня ты не ждал, зна-ачит, специально оставил дверь незапертой в надежде, что сюда заглянет какая-нибудь юная особа и покусится на твоё целомудрие? — Сириус алчно усмехнулся и одним ловким движением выдернул все дротики. Он чуял, что брат не без причины обложился конфетами и книжками. Так уже было на четвёртом курсе, когда Рег серьёзно запал на Эмму Ванити и стеснялся пригласить её в Хогсмид. — Например, Гермиона?

— Что? Нет!

— Гарри?

— О господи, — пробубнил Регулус, приняв грозный вид.

Сириус закатился смехом.

— Гермиона тебе нравится, да? Да?

— У нас чисто дружеские отношения, — нехотя выдавил Регулус.

— Естественно, — Сириус плюхнулся на кровать и достал конфету из банки. Фантики пёстрыми бабочками посыпались на пол. — А я тогда самый дружелюбный человек на белом свете. И у тебя буквально на лбу написано: «дружеский интерес».

— Сейчас у тебя на лбу появится кое-что похуже, — откидываясь на подушку, посулил Регулус. Бумаги россыпью опустились на ковёр, но до них никому не было дела. — Тебе что, донимать больше некого?

— Ты ревнуешь, поэтому и закрылся здесь, чтобы скрипеть зубами да конфетки обгладывать. Колись, я же могила!

— Если бы ты был могилой, — со вздохом произнёс Регулус, — то самой шумной на кладбище.

— Согласен, — хитро прошептал Сириус. — Чур, все вечеринки упырей будут проходить на моей территории.

Несколько минут братья в молчаливой задумчивости сидели на кровати.

Сириус сжал кулак и посерьёзнел, придя к какому-то решению. Одна мысль слишком долго угнетала его.

— Дело в следующем. Иногда я пытаюсь разобраться, как ты додумался до всего этого, — Бродяга кивнул на руку брата. — Вот чего тебе не хватало?

— Кажется, я хотел изменить мир, — ответил Регулус, поспешно опустив задравшийся рукав.

Сириус поджал губы. Такой ответ его мало устраивал.

— А что заставило тебя передумать?

— Я оказался не готов к изменениям, — сказал Регулус, взлохматив волосы. — Ты когда-нибудь жалел о чём-либо? До такой степени, что это сводило с ума? Ты чувствовал, что разваливаешься изнутри, будто пол под ногами исчезает, а опереться больше не на что?

Сириус видел, что брату есть, что добавить, но не был уверен, что хотел это услышать. Он ощутил дрожь в руках, осознав, что не в состоянии понять и сотой доли того, что происходило вокруг.

— Что на тебя нашло в пещере?

— Мордред! У Гарри слишком длинный язык.

Бродяга не обратил внимания на выпад в сторону Дурсля.

— Так что? Зачем ты вызвался пить зелье? Почему не Кикимер? Его кандидатура кажется мне куда предпочтительнее.

— Не всё же тебе подвиги совершать.

— Смешно.

Сириус продолжал таращиться на Регулуса, и тот со вздохом сказал:

— Если ты полезешь ко мне, я приложу тебя «Ступефаем».

— Поду-умаешь. Вот только попробуй теперь броситься мне на шею, — Сириус усмехнулся, но почувствовал, что усмешка вышла кривой, больше походящей на горький оскал. Он не привык стесняться своих чувств или притворяться. И зачем? Сириус почувствовал, что комок застрял в горле, и резко подался вперёд, крепко вцепившись в плечи младшего брата, притягивая его к себе, выражая то, что не в силах произнести вслух.

— Я рад, что ты жив, — тихо пробормотал Сириус. — И, хотя ты редкая заноза в одном месте, ты родная заноза...

Регулус обнял его, как давно этого не делал, может, никогда, и чувства понимания и прощения за все обиды пронизали его изнутри. Они братья. Они семья. Ничего не изменилось. Как он мог подумать обратное? Как мог сомневаться?

— Ты можешь опереться на меня. Всегда, слышишь?

Регулус кивнул. Он так давно не ощущал этого родства, этой связи, что с непривычки стало больно, а в глазах что-то начало щипать.

— У тебя в комнате кто-то распылил слёзовыжимательное зелье, — проворчал Сириус, отвернувшись.

— Это, наверное, Слинки переборщил с эверкленой.

— А-а-а… Каков мерзавец. Ну, хоть разобрались. Вечно эти эльфы воду баламутят. Ладно, подбери сопли, Рег, не то на тебя ни одна девчонка не взглянет.

— По себе судишь? — быстро вытерев щёки, сказал Регулус.

— Ха-ха. Я отщепенец и предатель крови. Кто на меня посмотрит, нищего и несчастного?

— Я слышу маменьку?

— Иди ты... — фыркнул Сириус и, удержавшись от неуместной шутки, спросил: — Ты когда-нибудь замечал, какие странные глаза у Дурсля? Стекляшки.

— Не-а…

— Хочешь, я выведаю у Гарри имя твоего соперника? — спросил Сириус, прицеливаясь в центр мишени. — Дурсль — скрытный тип, но я кого угодно заболтаю, а потом мы найдём загадочного парня Гермионы и пригрозим превратить его в… Ну ты понял, во что-нибудь противное, чтобы она даже не посмотрела на него, и можно считать дело сделанным.

— А потом Гермиона превратит во что-нибудь противное нас, когда обо всём узнает.

Сириус хмыкнул. Его третий бросок наконец-то увенчался успехом, но дротик врезался так далеко от центра мишени, что впору обливаться горючими слезами.

— Так, — Бродяга обернулся к брату, — она тебе нравится или нет?

Регулус помрачнел.

— Даже не думай совать в это свой нос. Ты слишком многое вообразил. Я… я ещё не определился.

— Тебе хотелось заавадить меня, когда я помогал Гермионе со сборами?

— Я знал, что ты нарочно разнёс её книги по всей Визжащей хижине!

Сириус отмахнулся.

— Когда я брал её за руку? Помогал с мантией?

Регулус возвёл глаза к потолку.

— Мерлин, дай мне терпения! Да! Мне хотелось тебя придушить! Ты доволен?!

— Всё очевидно. Прошу заметить, я не раскрыл твои переживания в оранжерее из чувства семейной солидарности и не стал давить на тебя интеллектом при Гарри.

— Чем-чем? — криво усмехнулся Регулус. — Тебе-то откуда знать, что я чувствую, любитель курятины? У тебя с твоими кулинарными пристрастиями всё стабильно, сам сказал.

— Мой лучший друг — Поттер, — драматично объявил Сириус. — Ты даже не представляешь, сколько я наслушался любовных од в его исполнении, адресованных Эванс. Я знаю взгляд «номер пять» под кодовым именем «ревнивый олень», взгляд «номер четырнадцать» — «тоскующая жаба»… Да! Вот и этот мне знаком — сорок седьмой. Он называется «я притворюсь василиском». Ну и с чем тут определяться?

Регулус демонстративно отвернулся к окну.

— Не в этом дело, — пробубнил он.

— О Мерлин, — изумлённо прошептал Сириус, кажется, сообразив, в чём тут подвох. — Тебя беспокоит, что ты ей не нравишься?

— Ну всё! Выметайся из моей комнаты! — уязвлённо воскликнул Регулус, практически подпрыгнув, отчего в воздух взвились многочисленные листы пергамента и перья. — Вали к своим дружкам, — он швырнул в брата подушкой. Тот, поймав её, расхохотался, чем заслужил тычок под рёбра. Внезапно Сириус перевернулся и превратился в чёрного пса.

Регулус чуть не свалился с кровати от неожиданности.

Бродяга насмешливо тявкнул и, широко зевнув, потянулся.

— Показушник. Только собак в моей комнате и не хватало.

Сириус вернул себе человеческий облик и надул губы.

— А вот это было обидно, — пробурчал он с укоризной. — Ты даже не удивился.

— Твою наглую морду я ещё у хижины приметил. Ладно. Мародёры ждут. Люпин, глядишь, все когти уже сгрыз от нетерпения.

— Я ведь ничего не скажу, — посерьёзнел Сириус, — о тебе и… крестражах.

— Знаю, — кивнул Регулус. — Знаю.

* * *

Гермиона проснулась рано. Ей на удивление хорошо спалось на новом месте.

Она распахнула окно, машинально дёрнув кисточки тесьмы, удерживающей штору, и выглянула наружу, чтобы увидеть, как на карниз падают с крыши редкие капли.

Под окном простирался сад. Гравий сильно размыло после дождя — постоянного гостя южных графств Англии во время зимы. На дорожке, опоясывающей особняк, тут и там встречались небольшие лужицы, похожие на осколки мутного зеркала. По влажной траве быстрыми короткими прыжками пробежала трясогузка. Раздался приглушённый лай, со стороны дома отделилась тень. Повинуясь охотничьему инстинкту, Бестия кинулась за добычей. Птица взвилась в воздух и скрылась в море редеющего в первых рассветных лучах тумана.

Грейнджер легла на кровать, мечтая хорошо отдохнуть за интересным чтением, но мысли упорно возвращались в библиотеку.

Гермиона была рассержена и смущена. Можно подумать, она ему навязалась. Не хотел он, видите ли, ссориться. Надменный уклончивый индюк! Да, Регулус согласился показать особняк, но её это не утешало.

— Раз уж ты так хочешь, — проворчала Гермиона, припоминая разговор на лестнице.

«Нужно было развернуться и уйти, — с негодованием рассуждала она, усиленно взбивая подушку. — А я-то! Я! Какой же дурочкой я выглядела в библиотеке!» — Грейнджер закрыла книгой лицо и застонала, ведь стоило ей остаться с Регулусом наедине, как она кинулась к спасительным полкам, схватила первую попавшуюся книгу и уставилась в неё.

С трудом припомнив название, Гермиона застонала снова. «История магических войн между гоблинами и колдунами».

«Спроси Блэк в тот момент имя короля гоблинов, выковавшего меч Годрика Гриффиндора, я бы не промямлила и пары звуков. Ужасно».

— Я собиралась читать, — напомнила себе Гермиона.

На этот раз ей повезло: книги подобрались одна интереснее другой. Грейнджер остановилась на «Люди, которые любят драконов». Несколько лет тому назад она поручала Гарри ознакомиться с этим увесистым томом перед Турниром.

Гермиона всё перечитывала и перечитывала страницу об использовании крови дракона, но не усваивала ни слова. Нарисованные звери метались внутри тщательно оформленных иллюстратором рамок и били хвостами, стараясь вырваться из очерченных границ.

«Как хорошо, что на глаза попались загадки сфинкса. Вряд ли Регулус большой любитель подобного».

Но и с «загадками» вышла досадная неприятность. Гермиона не могла до них достать. Боже! Блэк наверняка умирал со смеху, наблюдая со стороны за её неумелыми потугами. Разумеется, он не хохотал в голос, и она, чувствуя себя униженной и грациозной под стать Хагриду, была благодарна ему уже за это. Иначе бы ей ни за что не пришло в голову использовать палочку. Волшебница она или нет? А Регулус вообще мнит её чистокровной! А когда она чуть не свалила со столика гору журналов, что, судя по всему, не осталось незамеченным, он предложил ей взять книги в комнату.

«Испугался, что я что-нибудь сломаю или испорчу какой-нибудь ценный экземпляр».

Немудрено, что появление Сириуса и Гарри показалось ей спасением свыше.

— Кошмар! — заключила Грейнджер, чувствуя, что у неё горят щёки. Оставалось только выкинуть из головы маленький позор в библиотеке. Регулус наверняка уже забыл обо всём, и думает об этом только она.

Гермиона отложила книгу в сторону и выскользнула из спальни в коридор.

Пусто. Ничего не слышно, кроме робкого шелеста веточек морозника, украшающего потолочные балки. Листья тянулись к свету, льющемуся из окна, застеклённого синими и жёлтыми ромбами. Вдоль стен коридора высились пустые доспехи. Гермиона остановилась напротив рыцаря с забавным шлемом, забрало которого напоминало утиный клюв, и оглядела себя в зеркальном нагруднике. Она подняла и заколола волосы, надеясь, что так будет выглядеть старше и солиднее, но нескольким непослушным локонам, выбившимся из причёски, удалось свести все усилия на нет. Перед Гермионой была улыбающаяся девчонка в простом свитере и джинсах. Наверное, этот дом ещё не видывал таких гостей.

Грейнджер прикрыла глаза и представила, как по галереям особняка прогуливаются высокие красивые мужчины в парадных мантиях и элегантные женщины в длинных платьях. В представлении Гермионы они ступали неслышно, поэтому ей стало немного обидно от того, что эхо её шагов звонко разносилось по галерее.

На всех дверях висели таблички, четыре были заполнены именами. Гермиона прошла мимо комнаты Гарри, расположенной по соседству.

Друг наверняка ещё не встал. Будить его не хотелось. Пусть выспится до возвращения старшего Блэка. Сириус ушёл из коттеджа посреди ночи. Невозможно не догадаться, куда он направился, когда на небе ярко светила полная луна.

Гермиона остановилась напротив таблички, на которой значилось имя Регулуса, и прижала ладонь к двери. Здесь не было сказано ни о каком «ясно выраженном разрешении» на то, чтобы попасть внутрь спальни. Несколько секунд Гермиона боролась с искушением, чтобы постучать, — в конце концов, она часто будила мальчишек раньше, но этот случай — особенный.

Когда она вошла в столовую, Слинки, до этого момента хозяйничавший над тарелками, вытянулся в струнку.

— Доброе утро, — поздоровалась Гермиона.

Эльф с интересом поглядел на неё и щёлкнул пальцами. Обитый бархатом стул заскользил навстречу девушке.

— Мисс тоже желает перекусить?

— Тоже?

— Господин Регулус уже позавтракал, — доложил Слинки, протягивая поднос с пирожным, щедро политым шоколадной глазурью, — и отправился в сад.

— Вот как… — Гермиона села и бросила взгляд на окно, за которым просматривалась терраса. Отдельные капли шлёпали по дощатому полу, стекали по балкам стропил и падали на тёмную хвою можжевельника.

— Сегодня не очень хорошая погода, мисс.

— А в каком настроении был господин Регулус? — спросила Гермиона, взяв угощение. Она не могла объяснить себе, почему это волновало, — просто жаждала узнать о Блэке больше. Какой чай он пьёт. Какой цвет любит. Какие книги ему по душе. Она понимала, что никогда не решится задать эти вопросы, как и постучаться в его комнату.

— В отличном! — пропищал домовик. — Мистер Блэк съел три пирожных, похвалил Слинки за вкусный завтрак, отдал много новых указаний, как и подобает волшебнику его рода. Хозяин Сириус тоже вчера хвалил Слинки, но почему-то ничего не приказал, наверное, он остался разочарован.

— О нет, конечно! — поспешила утешить домовика Гермиона. — Ты всё замечательно устроил, а пирожные, — она откусила кусочек бисквита и изобразила восторг, — объедение! Сириусу просто не хочется прибавлять тебе работы. Он всем доволен.

— Правда? — потупился Слинки. — Мисс очень добра. Слинки не должен такого говорить, но он скажет, — эльф быстро оглянулся по сторонам. — Кикимер — домовик юного мистера Блэка — недолюбливает мисс Гермиону. Он был здесь, приходил к господину Регулусу, чтобы отдать какую-то тетрадку, и нашёптывал ему нехорошие вещи.

— Обо мне? — поразилась Гермиона.

Слинки яростно закивал, так что его уши затрепетали, как паруса, а ложечка начала жалобно позвякивать о стенки чашки у него в руках.

— Что же он сказал?

— Слинки не будет повторять! Нет! Нет! Господин Регулус очень разозлился на старого Кикимера и прогнал его. Слинки видел, как Кикимер разрыдался.

Гермиона нахмурилась. Скорее всего, Кикимер принёс крестраж. Но почему же Блэк так разозлился? Что мог наговорить ему домовик? Всё это очень странно.

Грейнджер быстро покончила с чаем и вышла из дома.

Словно из ниоткуда появилась Бестия — стрелой выскочила из-за угла и с истерическим лаем бросилась навстречу Грейнджер. Шерсть на голове крупа была мокрой — кажется, эта собака облазила все кусты в поисках несчастной трясогузки.

Гермиона подняла с земли прутик и кинула Бестии, та подхватила его в зубы и деловито засеменила в сторону аккуратного одноэтажного строения с блестящей от влаги крышей.

Девушка направилась за ней по садовой дорожке, усеянной прошлогодними листьями и, подойдя ближе к дому, увидела, что за его стёклами скрывается переплетение лиан и причудливых ветвей.

Регулус сидел на сухих ступенях крыльца, но быстро поднялся, когда увидел Гермиону.

— Привет, — сказал он, живо спрятав что-то белое в карман. — Что ты здесь делаешь? Простудишься ведь и станешь ворчлива, как мой дедушка — очень любопытный старичок.

Собака привстала на задние лапы, пытаясь дотянуться до лица Блэка.

— О нет, Бестия, к тебе это не относится, я не стану с тобой играть.

— Разве ты не будешь обо мне заботиться? — усмехнулась Гермиона, погладив обиженному крупу уши. — Я выходила тебя буквально за пару дней, Блэк. На третий ты уже поспешил к Нарциссе.

— Ах, послушать тебя, так этот дивный мир битком набит филантропами. Но, кажется, мы уже выяснили, что я не отношусь к людям, обременённым чувством благодарности, — заметил Регулус и неожиданно объявил: — Нарцисса достала дневник.

— Это Кикимер принёс его? — осторожно спросила Гермиона.

Блэк тихо застонал.

— Силы небесные, домовики — вот главные сплетники на свете. И, разумеется, тебе уже доложили, какое зверство я учинил с утра пораньше — довёл несчастного Кикимера до слёз.

— Так это правда?

— Да. И он заслужил.

По тону Блэка Грейнджер поняла, что эту тему лучше не развивать.

Регулус всё-таки уступил Бестии, взял ветку и швырнул её вперёд. Собака понеслась за ней.

— Теперь не отвяжешься, — проворчал он, спустившись с крыльца. — У неё с Сириусом много общего, включая внешнее сходство.

— Когда ты догадался? — спросила Гермиона, последовав за ним к дому.

Блэк одарил её ухмылкой.

— О чём? Что мой брат — анимаг? Большой лохматый пёс, похожий на грима? Или что его зовут Бродягой?

Грейнджер промолчала. Она обвела взглядом сад. Наверняка в тёплое время года здесь было безумно красиво, но сейчас всё казалось серым, едва разбавленным зеленью. Скукоженные сорвавшиеся листья плавали в лужах под ногами, кое-где встречались отсыревшие медно-красные коробочки каштанов.

— Мне нужно придумать, как сделать качественную копию дневника для Малфоя, — недовольно сказал Регулус. — Я уже давно ломаю над этим голову. Чары трансфигурации не продержатся дольше пары недель. И Гарри не знает, чем помочь.

— Гарри?

— Ага, я сразу же показал ему дневник, чтобы удостовериться, что это тот самый.

— Копия всё равно не может быть вечной, — задумчиво произнесла Гермиона, — но есть кое-какие способы продлить ей жизнь. Например, — Грейнджер ощутила тёплую волну самодовольства: пусть она и не чистокровная волшебница, у неё нет галереи с доспехами рыцарей и платьев с пышными юбками, зато она прочитала больше, чем Гарри, Регулус и Сириус вместе взятые, — с помощью драконьей крови — восьмой способ использования!

— Разве их не семь? — безразлично спросил Блэк.

— Профессор Дамблдор вскоре откроет ещё пять.

— Кто же ещё... И откуда ты столько знаешь?

Гермиона вздёрнула подбородок.

— Я люблю читать.

— О-о... я заметил, — хмыкнул Регулус, заговорщически поглядев на неё. Его глаза лучились теплом.

— Да, да! Мне нравятся жутко интересные книги, — весело добавила Гермиона.

— Например, — Регулус с преувеличенно задумчивым видом прижал палец к губам, — «История магических войн между гоблинами и колдунами»?

Грейнджер чуть порозовела.

— Обязательно было об этом говорить? Тебе что-то не нравится?

— Что может нравиться, когда девушка отскакивает от тебя, как от дементора, намеревающегося её поцеловать?

Глаза Гермионы расширились в удивлении.

— Я умею вызывать Патронуса, — самодовольно сказала она. — У дементора нет шансов.

По лицу Блэка поползла улыбка.

— Хорошо, что я не дементор.

Воцарилась натянутая пауза.

Гермиона смущённо вспыхнула.

Регулус кашлянул.

— Итак, ты любишь читать «интересные» книги, а что-нибудь попроще может стать объектом твоего внимания? Ты читала «Сказки барда Бидля»?

Гермиона прыснула со смеху.

— Я знаю их практически наизусть, — ответила она, заметив, как приподнялись его брови. — «Тогда отступила Смерть и пропустила их через мост. Пошли они дальше своей дорогой…»

— «Сказка о трёх братьях». Она мне не нравится.

— Почему? — спросила Гермиона, щурясь от тёплых лучиков показавшегося из-за облаков солнца.

Регулус передёрнул плечами.

— Мне жаль главных героев. Разве они не обхитрили Смерть, разве не заслужили награду? Получается, что старшим братьям лучше было утонуть в реке, чем просить о чём-то у Смерти. Это несправедливо! Они проявили свои таланты, но ничего хорошего не получили.

— Нельзя пытаться обмануть Смерть.

— Говорит мне девушка, обманувшая время. Вот поэтому я предпочитаю историю о чародее. Он хотя бы получил по заслугам.

— Знаешь, ведь мне тоже жалко среднего брата из сказки, — Грейнджер запрокинула голову к небу, на котором среди серой массы облаков появились голубые промежутки. — Лучше не помнить тех, кого любишь, чем знать, что больше с ними не увидишься.

Регулус остановился и кивнул. Гермиона надеялась, что он понял, о чём она говорила, будто стена между ними наконец дала трещину, и они научились друг друга слышать.

— Какой бы дар выбрала ты? — неожиданно спросил Блэк, дёрнув за листья ближайшую ветку орешника. С дерева обрушилась водяная пыль.

— Мантию, — без раздумий сказала Грейнджер, безуспешно уклоняясь от брызг.

Регулус улыбнулся, услышав ответ.

— Так и думал. Невинная душа, — протянул он. Гермиона затаила дыхание, когда Блэк ласково провёл рукой по её волосам, чтобы стряхнуть с них капли воды.

— Почему же? — дерзко спросила она. — Ты же не знаешь, как бы я её использовала?

— Пф-ф. Ночь, — вкрадчиво заговорил Регулус. — Тишина. Шелест мантий. «Люмос» и Запретная секция Хогвартса, — закончил он и расхохотался в лучших традициях Сириуса.

Гермиона наградила его возмущённым взглядом, но в эту минуту заставить Блэка прекратить смеяться было всё равно что попросить его перестать дышать.

Она бессильно топнула ногой и, ускорившись, зашагала к особняку. Вдоволь навеселившись, Регулус окликнул Гермиону, но она и не думала останавливаться. Грейнджер с вызовом оглянулась, отметив, что Блэк почти догнал её. Бестия решила, что это новая забава, затеянная хозяевами, и радостно залаяла, опередив их обоих.

Регулус поравнялся с Гермионой.

— Знаешь, ведь я… — начал было он, неуверенно взяв её ладонь.

Она подумала, что ждала этого прикосновения последнюю пару дней, может, и дольше.

— Кто сожрал все пирожные?! — заголосил Сириус со стороны особняка.

Регулус устало вздохнул.

На прощание его пальцы легко скользнули по тонкому запястью Гермионы и исчезли.

— Пошли сдаваться, — тихо сказал он.

— Сдаваться? Я съела только один бисквит.

Блэк сделал вид, что обиделся.

— Куда же подевалось ваше человеколюбие, мисс Грейнджер?

Они вошли в столовую и увидели Сириуса во главе стола в окружении тарелок с едой. Рядом с Блэком сидел ещё не до конца проснувшийся Гарри. Гермиона опустилась на стул напротив Поттера.

— Как погумями? — спросил Сириус с набитым ртом.

— Плодотворно, — ответил Регулус.

— Даже так? — удивился Гарри, потирая веки. — В такую-то погоду?

— А я плодотворно позавтракал и теперь готов плодотворно вздремнуть, — вставил Сириус. — Часиков двенадцать. Ночные приключения так выматывают...

— Сон и еда — весь смысл твоего существования, — произнёс Регулус, закатив глаза.

— И байк, — добавил Гарри и тут же пожалел о сказанном. Гермиона больно наступила ему на ногу, а Сириус с интересом перевёл на него взгляд.

— А ты откуда знаешь о моих пристрастиях, Дурсль?

— Моя вина, — торопливо сказал Регулус. — Я чернил твоё имя благородного волшебника как только мог. Чернил и чернил каждый день.

— Чистокровный негодяй, — серьёзно произнёс Сириус, но весёлая улыбка быстро заняла своё место на его красивом лице. — За это мы не возьмём тебя в наш священный поход.

— Какой-какой?

— Великий поход за крестражем, который мы наметили на завтра!

Гермиона уставилась на Гарри, но он решил отмалчиваться после того, что сморозил про мотоцикл.

— И когда вы собирались посвятить в эти планы нас? — сурово спросила она.

— Это решение возникло спонтанно, — оправдался Поттер, рассеянно посмотрев на свою чашку.

— Вы хотите идти за крестражем, вооружившись...

— Зубочисткой, — подсказал Регулус, кивнув на ножик, который брат крутил в руках, время от времени подбрасывал и ловил.

— Эй, — возмутился Сириус. — Побольше уважения к семейным реликвиям. Вот уж от кого не ожидал…

— Вас, видно, не интересует, какие чары лежат на доме, из-за чего в него невозможно попасть, почему не останавливалась кровь из раны? — напустилась Гермиона, устремив сверкающие глаза на Поттера. — Как избавиться от гнетущего чувства в сочетании с другими соматическими симптомами, на которые вы с Регулусом жаловались, когда вернулись? Между прочим, это не паразитирующее заклятие, а кое-что посерьёзнее. Это усиленные чары Мервина Злобного, и они могут свести с ума. Эффект Цирцеи вас совершенно не волнует?

— Гарри, я её боюсь, — шёпотом признался Сириус, округлив глазищи, — хотя и понимаю из этой речи только каждое третье слово.

— Конечно волнует, — пробормотал Поттер, отважно пытаясь не улыбнуться. — Но, Гермиона, ты же сама не хотела ничего слышать о доме Гонтов.

Грейнджер воинственно посмотрела на него.

— Потому что ты не позволил мне пойти в прошлый раз. Времена меняются.

— Мы и в этот раз не позволим, — сказал Сириус.

— Это ещё почему?

— Мерлин, неужели мне всегда так будет везти на упрямых девчонок? — обратился к потолку Бродяга. — Потому что. Мы не можем тащиться всей толпой.

— Га-арри, — Гермиона повернулась к Поттеру и использовала проверенный взгляд, но друг на сей раз остался равнодушен.

— Как бы мне ни было неприятно это говорить, но Сириус прав, — сказал он. — Если снаружи дома было так тяжело, то внутри будет ещё хуже.

— Мои знания могут вам пригодиться, к тому же, я придумала, как отгородиться от чар Мервина.

— И мы будем тебе за это благодарны, но ты никуда не пойдёшь, — отрезал Сириус и едва заметно переглянулся с Регулусом.

Грейнджер вздёрнула подбородок.

— Как же ты меня остановишь?

По лицу старшего Блэка поползла широкая улыбка.

— Вообще-то я весьма неплох в магических поединках.

— Надо же, — скопировала его интонацию Грейнджер. — Однажды кое-кто сказал, что из меня выйдет прекрасная волшебница… Мы можем оценить, так ли это.

— Или просто проголосовать, — сказал Поттер.

Гермиона потрясённо уставилась на него. Гарри развёл руками. В прошлый раз, когда он не желал идти к Лавгудам, только затеянное Роном голосование поставило жирную точку в споре. Споре, из которого Гермиона вышла победительницей.

— Кто считает, что юной леди не место в деревушке с таким весёлым названием, как Литтл-Хэнглтон? — вопросил Сириус невинным голоском, живо ухватившись за идею Гарри. — Прошу, поднимите лапу в знак солидарности.

К предательству Гарри Гермиона была готова. Она посмотрела на Регулуса в поисках поддержки. С ангельским лицом он протянул правую руку Грейнджер, но стоило ей вложить свою ладонь в его, как Блэк поднял левую руку для голосования, а на запястье Гермионы появился тонкий золотой браслет. Второй такой возник у Регулуса.

— Прости.

— Что это значит? — прошептала Гермиона, уставившись на украшение.

— Филигранная работа, — Сириус похлопал Регулуса по плечу. — Мне так жаль, мисс Грейнджер, но, похоже, вы не составите нам с Гарри компанию на завтрашней экскурсии, потому что не сможете отлучиться от моего брата дальше, чем на милю. Надеюсь, вы с ним не соскучитесь.

Гермиона была ошеломлена.

Гарри с любопытством осмотрел браслет.

— А если она его снимет? — спросил Поттер.

— Вообще-то я ещё здесь, — проговорила Гермиона. — Можно подумать, я какая-то преступница, сбежавшая из Азкабана.

— О-о, леди, вы гораздо опаснее.

— Я считала, что ты на моей стороне, Регулус, — процедила Грейнджер, опустив глаза на браслет, украшенный причудливым узором переплетающихся стеблей.

— Ты ошиблась. Тем более нам есть что обсудить.

— И что же нам обсуждать?

— Способы использования крови дракона. Например, восьмой.

— Вот видите, — вклинился Гарри, — как у вас много тем для разговора!

— Ага! Сколько там этих самых способов? — подхватил Сириус.

Блэки поднялись из-за стола. Регулус всё ещё ощущал себя виноватым, но не произнёс больше ни слова. Сириус, наоборот, ничуть не жалел о решении оставить Грейнджер в особняке.

— Вы обдумали это заранее, — проворчала Гермиона, посмотрев им вслед.

Поттер вздохнул.

— Да, вчера… по поводу тебя. Я сказал им, что ты самая упрямая ведьма на свете и обязательно захочешь пойти. Блэки проявили редкое единодушие. Слушай, в доме Гонтов может быть... я даже боюсь предположить… да что угодно!

— Я привыкла к опасности.

— Мне ли этого не знать? — хмыкнул Гарри. — Я только и делал, что подвергал ей своих лучших друзей. Ты же понимаешь, что так будет лучше? Если с нами что-то случится, я буду знать, что с тобой всё в порядке. Регулус в любом случае позаботится о тебе и не даст совершать глупости.

— Да ну, — фыркнула Грейнджер.

— Вот уж в чём я не сомневаюсь.

Неожиданно Гермионе стало страшно. Ей захотелось схватить Гарри за руку и попросить остаться. И Сириуса. Пусть крестраж лежит себе в Литтл-Хэнглтоне и дальше.

Но так поступать неправильно, и понимание этого заставило Грейнджер послушно кивнуть.

— Завтра у нас будет четыре крестража, — бодро сказал Поттер. — Увидишь…