Рики Макарони и Вестники Ниоткуда (джен)

Барон вытаращил бледные глаза, когда Рики снова попросил его стать соучастником нарушения школьных правил.

— А ты точно не всплывешь кверху брюхом, малек? – вопрошала старая русалка. – Дышать под водой некоторое время бесхвостые умеют, но обычно они дохнут!

— Я съем траву, от которой у меня вырастут жабры. Ненадолго, — объяснил Рики.

— Пристрастился ты к хулиганству, — с осуждением проворчал Барон. – А вот как ты попадешь ко мне, ну, за ограду?

— А что? – Рики не видел в этом большой трудности. – Перелезу!

— Не выйдет! – самодовольно усмехнулся Барон. – Я тут в полной безопасности!

О том, что поведал дальше Барон, Рики мог бы догадаться. С самого первого дня пребывания Барона в школе приняли меры, чтоб любопытные и недоброжелатели русалку не беспокоили. Нынешний преподаватель вроде бы эти меры усовершенствовал, поставив настоящую сигнализацию. Внутрь вольера входил только он сам, чтобы убрать и оставить еду, а ключ от калитки, по словам Барона, всегда доставал из кармана, но постоянно ли носил с собой – неизвестно.

— Но я не хочу красть ключ у профессора Доматора, — расстроился Рики.

— И не надо, — заулыбался Барон. – Дурацких звуков не будет, если я пихну эту висячку, — он стукнул по калитке, почти не выделяющейся в заграждении, — с моей стороны. И замок могу поломать. Но это – если ты меня убедишь. Чего тебе без жабр не спится?

И пришлось Рики выкладывать про то, что посоветовал Лео. В итоге Барон дал согласие.

— Предупреди за три дня, и каждый день напоминай, — потребовал он. – А то, знаешь ли, память не та.

Время следующего полнолуния Рики несколько раз уточнил на астрономии по разным календарям. Ноябрь обещал быть насыщенным всевозможными событиями.

Марина отвлекла его, обстоятельно рассказывая, что именно из списка Дика можно купить и почем, а Ческа забрала серебряные штучки для заговаривания.

Эльвира вскоре возвращалась в Англию. Тщательно все взвесив, Рики решил не передавать с ней никаких писем. Но зато пригласил ее к себе домой. Собственно, вначале он, в соответствии с пожеланием отца, пригласил Ческу, но та отказалась, сославшись на какое-то семейное торжество в ближайшие выходные.

Рики как раз закончил и передал Доматору описание общины русалок и разделения у них труда.

— Замечательно как раз тем, что никогда не понадобится, — оценил Доматор.

— Некоторые любят науку ради науки, — произнес Рики, вспоминая Дика с его сидением в библиотеке.

— Иногда это оправданно. Барону не слишком трудно давались воспоминания?

— Нет. Он давно не переживает.

— Но люди ведь тоже умеют притворяться невозмутимыми. Это еще ничего не значит, — заявил Доматор. – А ты рассказывал ему о людях?

— Ну, разве только о себе. Он не спрашивает. Иногда мне кажется, он посмеивается над нами. Называет бесхвостыми!

Эльвира навестила Макарони в воскресенье. Рики предупредил ее, что в доме живут экономка и тетка — магглы, поэтому она, как нормальный человек, поднялась по лестнице и позвонила в дверь. Предварительно просила фото двери и лестницы.

— Ну как же я попаду в незнакомое место? – удивленно спросила она, когда Рики поинтересовался причиной столь странной просьбы. Он вспомнил об этом, когда увидел ее, и решил спросить еще раз, пока Эльвира здоровалась в прихожей с мамой:

— …Прекрасно доехала, спасибо, мэм.

Со стороны было заметно, что Эльвира значительно увереннее чувствует себя среди земляков, говорящих по-английски. Это быстро расположило к ней Пита, которому основательно, по его словам, осточертели разговорчивые итальянки.

— Лаура, сестра моего парня, рассказывала, что ты хорошо подражаешь голосам птиц, — улыбнулась Эльвира, когда Рики представил ей старшего брата.

— А, та симпатичная девушка, — вспомнил Питер.

— С дрянным характером, — тихо, но слышно добавил Рики.

— Не нужно так говорить, — одернула мама, жестом приглашая всех следовать за ней в маленькую залу.

Тетя Мария как раз отправилась к подруге, а миссис Дуглас – на рынок, поэтому ничто не стесняло обсуждение колдовских тем. Родителей интересовала экспертная оценка старостой обеих школ, где учился Рики.

— У меня создалось впечатление, что в «МентеСана» ученики находятся под большим наблюдением, чем в «Хогвартсе». Но не могу утверждать, что они менее самостоятельные. Наверное, темперамент другой, — улыбнулась Эльвира. – Я предпочитаю «Хогвартс», потому что привыкла к нему.

— А ты знаешь Фредди Гаткинса? – спросил Рики.

— Гриффиндорского охотника? – уточнила Эльвира. – Не могу сказать, что я его хорошо знаю, он никогда ничем особенным не выделялся. Ты же играл за команду! У него бросок не лучший, но пасы подает прекрасно.

Рики насупился, сожалея, что, за редким исключением, игроки противников всегда воспринимались им на одно лицо.

— В «Хогвартсе» сейчас творится что-то неслыханное, — вернулась к теме Эльвира. – Кстати, Ричард, на твоей параллели, вы ведь вместе с Эдгаром? Родители одного ученика изъявили желание пригласить к себе на Рождество все четыре класса. Хотя дети, конечно, по традиции разъедутся по домам, но мамаша, как кентавр, важная, и столь же породистая, заявила, что в таком случае приглашает к себе на пасхальные каникулы. Желает знать, с кем общается ее сын.

— Мне ничего не писали, — удивился Рики. – И кто, собственно, такой щедрый? Неужели Френк Эйвери?

— Нет, мальчик не в «Слизерине», я его плохо помню. Но мать его более знаменита. У нее звездная болезнь, хоть и не на почве чистой крови. Как же ее зовут?.. Она замужем за очень богатым магглом.

— Это мама Виктора Чайнсби, наверное? – предположил Рики.

— О, точно! – обрадовалась Эльвира. – Френк как раз к нему ни за что не поедет. Еще мне Марк Эйвери, мой напарник, староста, жаловался, что брат вырастает настоящим придурком.

Чистокровным предрассудкам посвятили пару минут разговора.

— Марк предпочел бы не быть потомственным колдуном, но иметь чистую карточку, — вздохнула Эльвира. – Ему же пришлось вообще уехать на край света, чтобы спокойно работать. И уж там он развернется!

— Прошу к столу, — заявила, распахивая дверь, миссис Дуглас.

Собравшиеся вздрогнули от неожиданности – шум из окна мешал услышать, как она вернулась. Мама представила ее гостье.

— Что вы тут про чистую карточку? – усмехнулась ей экономка.

Пока Эльвира и родственники заново пересказывали то, что Рики уже слышал, он получил возможность обмозговать потрясающую новость про щедрую маму Виктора. Собственно, он бы очень даже принял приглашение. Очень уж хотелось убедиться, что особа, которую он представлял по ее поступкам, ее сыну и рассказам других, действительно существует.

Но почему ему не сообщили? Подумав, он нашел целых два объяснения: прежде всего, никто из его друзей, наверное, ехать не собирался. И потом, каждый мог подумать, что об этом уже написал кто-то другой.

— И все-таки, зачем тебе надо было увидеть дверь и лестницу? – спросил Рики у Эльвиры за десертом.

— Чтоб аппарировать, надо знать, куда, — ответила она. – Четко представлять образ. Тебя этому позже научат.

«Вот почему тип с тонкими руками не может появиться рядом со мной», — порадовался Рики.

В общем, бывшая староста «Слизерина», произведя на всех благоприятное впечатление и попросив Рики не впутываться в истории, вернулась к родным берегам. Конечно, она не очень верила, что ее послушаются, и правильно.

Рики же следовало срочно заслужить самое суровое наказание! Не попади он в хор, как иначе задержаться в школе допоздна? А опасный день неумолимо приближался. Он как раз обдумывал эту проблему, шагая на урок профессора Транквилло после констругурации. Толпа в коридоре собралась приличная, и пробиться через нее удавалось с большим трудом. Вдруг позади заговорили на повышенных тонах.

— Два сапога пара они, по-другому не бывает. Она, значит, такая же дура, если хочешь знать!

— Ты просто ему завидуешь! Сам не можешь оторвать задницу от детской табуретки, — заявил оппонент.

По голосу Рики узнал Дзото. Идущие рядом Пеппе и Марко обернулись вместе с ним.

— А ну повтори!

— В отличие от Ринальдо, ты дохляк, вот что я имел в виду! – пояснил брат Пеппе.

— Он такой же придурок, как ты!

Спорщики выхватили палочки, но, вероятно, не настолько потеряли головы, чтоб посылать проклятия при таком столпотворении. Поэтому они, недолго думая, засучили рукава, и началось…

Ближайший из парней, вероятно одноклассник, попытался разнять их, но, получив кулаком в челюсть, тоже включился. С воплем «Мымрин поклонник!» из толпы выпрыгнула невысокая девчонка и вцепилась в волосы Дзото. Но Пеппе уже спешил на помощь брату, причем не все безропотно терпели, когда он наступал им на ноги. Какой-то парень послал в Дзото помехову порчу; за это Роччо долбанул его сногшибателем. Рики на мгновение отвлекся, а когда вернулся к первоначальной драке, то Пеппе уже вовсю лупил девчонку, так и не отпустившую волосы Дзото, кулаками по заднице, как по барабанам. От ее визга дребезжали стекла, а некоторых поблизости ей таки удалось лягнуть. Парень ростом с горного тролля схватил его за ухо. Крику прибавилось!..

С боевым кличем «Наших бьют!» Карло первым начал продираться через толпу. Другие одноклассники ломанулись, не задумываясь, за ним, и Рики охваченный всеобщим азартом, успел подумать, что неприлично будет остаться в стороне. Это была его последняя разумная мысль.

Драка набирала обороты, с каждой секундой вовлекая все новые лица. Рики даже не вспомнил о палочке; через некоторое время стало совсем непонятно, кто с кем дерется. Но у Рики имелся персональный противник: та самая Клара, задира с выпускного курса, попыталась содрать с него скальп. Он укусил ее за руку. Она наступила на ногу. Он оторвал ей рукав.

Вдруг все вокруг, и дерущиеся, и шум драки, потонуло в душераздирающем вопле. Рики, как и другие, зажал уши, пригибаясь к полу. Вопль повторился трижды. А затем в притихшей, сбитой с толку толпе учеников появились учителя.

— О, Мадонна! – прорычала, проходя мимо и расшвыривая всех своим широким подолом, профессор Фиккалиста. – Мальчишки не могут без драки, но чтобы девочки…

— Было бы болото, а черти найдутся, — усмехнулась Карлотта.

Всех относительно целых отправили по классам, раненых собирали для оказания первой помощи классные наставники.

— Я конечно, не согласен с Дзото, что Ринальдо герой, но говорить так о Карлотте тот тип не смел, — постановил Пеппе, когда они дожидались возвращения классной наставницы.

Рики медленно приходил в себя. В «Хогвартсе» подобного не случилось бы. С одной стороны, он гордился собой, еще свеж был в памяти порыв безрассудной отваги. С другой, сам себе ужасался, как мог он, воспитанный человек и вообще слизеринец, ввязаться в массовый бой без правил?!

— По-моему, при школе нет фельдшера, — практично заметил он.

— Все учителя обучены лечить простые травмы, — проворчал староста; его синяк под глазом, и в самом деле, уменьшился после того, как Карлотта взмахнула волшебной палочкой.

— Скорее всего, уже вызваны целители из госпиталя, — сообщила Ческа. – К счастью, не из того, где работает мой папа.

Необъяснимым образом, девочки выглядели значительно целее. Впрочем, на некоторых мальчиках отчетливо виднелись следы ногтей и даже зубов! Рики и в голову не пришло пустить в ход ни то, ни другое.

— Сейчас Карлотта вернется злющая, — логично предположил староста, — и лучше нам сделать вид, что мы влезли исключительно из-за брата Пеппе. Пусть другие рассказывают, кто кого не уважает!

— Профессор Лютик нам много чего скажет дома, — философски произнес Пеппе.

В силу чрезвычайного происшествия последний урок отменили. После поимки с поличным всех участников наставники постановили, что драку можно, опустив незначительную погрешность, считать общешкольной. Возвращаясь домой, Рики лично видел третьекурсника, рвавшего с горя на себе волосы, потому что в решающий момент он находился в туалете и пропустил все самое интересное. Также две шестикурсницы задержались в зверинце. Остальных, безусловно, следовало примерно наказать. И тут на пути плана Рики неожиданно возникло препятствие.

Вызывать на час раньше почти всех учеников Джиовинеза посчитала лишним. Ее логика была проста.

— Бабушка говорит, если все наказаны, то чего еще бояться? Дисциплина может окончательно рухнуть, — объяснила Ческа. – Поэтому нас поделят на три большие группы, и каждая будет задерживаться через каждые два дня на третий. Кто еще чего натворит, будет ходить с двумя группами, и так далее. Все мы будем петь до конца семестра.

— Пигнолли счастлив, полагаю, — фыркнул кто-то, усугубив смятение Рики.

— А кто составляет списки? – поинтересовался он.

— Классные наставники, конечно, — ответил Марко. – Кажется, Карлотта еще не приступала.

Рики помедлил перед тем, как постучать, и после того, как получил приглашение войти. Он знал, что Карлотта – человек настроения, и в принципе могла рассердиться на такую наглость. Равно как и принять ее благосклонно.

— Синьорина, я хотел попросить Вас, — заговорил он, имитируя робость. Карлотта нетерпеливо кивнула.

— У моих родственников праздник, и я просил бы вас записать меня во вторую группу, — выпалил он. – На послезавтра.

— Хорошо, — сказала Карлотта.

Рики опешил. Он собирался настаивать, упрашивать, чуть ли не поскандалить, и вдруг цель далась ему так легко. Он изумленно уставился на классную наставницу.

Она была какая-то уставшая, и равнодушно-кислая, что совсем не понравилось Рики.

— Что-то еще? – спросила она, возвращаясь к бумагам.

— Все хорошо, синьорина? – рискнул поинтересоваться Рики.

— Конечно, нет. Такое возмутительное происшествие с участием моего класса – это хорошо, по-твоему? Будь любезен, отправляйся домой и не отвлекай меня. И так пришлось задержаться.

Рики достиг цели, и не имел желания сердить классную наставницу.

— А для чего тебе тот вечер? – спросила Ческа.

— Хочу один фильм посмотреть по телевизору, — ответил Рики. Он успел подумать, что на несуществующее семейное торжество пригласить подругу трудно, даже не учитывая, что он в это время будет в другом месте. – Только не говори Карлотте, пожалуйста.

Два дня пролетели быстро, и наступил решающий вечер. Места для хора едва хватало. Пигнолли, мрачный и едкий как обычно, тем не менее, почти не перемежал пение нотациями. Он отпустил ребят ровно через час. И в этот раз Рики некогда было смотреть, куда он пойдет.

Рики заторопился к своему шкафчику. Помня пример Карло, он достал оттуда рюкзачок, заботливо заготовленный старшим братом. Не утруждаясь оглядыванием, он быстро прошагал вперед и юркнул в ближайшую дверь, намереваясь переждать за ней, но закрыть не успел.

— Так я и знал, ты что-то задумал!

Это слишком напоминало Эльвиру – она тоже поступила бы именно так! Марко оттолкнул от себя захлопывающуюся дверь, вторгаясь следом в лабораторию гербологии.

— Это профессиональная болезнь старост? – небрежно поинтересовался Рики.

— Я не был полностью уверен, что ты хочешь задержаться допоздна в школе после хора, но склонялся к этому, — триумфально-обвиняюще изрек Марко. – Если бы ты действительно запланировал какое-то событие, то попросил бы Карлотту поставить наказание на любой из двух оставшихся дней. Но ты конкретно указал…

«Опасность! Опасность!».

Рики потянулся к палочке. Он сомневался, что Марко угрожает ему, но такие сигналы показали, что не стоит их игнорировать.

— …но ты конкретно указал, что хочешь петь сегодня. Карлотта это сразу раскусила и попросила меня. О, нет!

В помещении было почти темно. Рики, обернувшись к старосте сразу, как он зашел, четко видел его фигуру на фоне рассеянного света, пробивающегося через полуоткрытую дверь из коридора, а черты лица собеседника различал с трудом. Марко же глядел в темноту комнаты и потому, вероятно, не сразу заметил то движение, которое Рики расслышал сразу же после предупреждения. Узнать его не составляло труда: ситуация, когда он слышал этот характерный шелест, глубоко врезалась в память, как все первое.

— Люмос! – выкрикнул он. И развернуться, и выхватить палочку удалось быстро – благодаря выработанному колдовскому рефлексу и хогвартсевским недругам. Он сделал это своевременно, ведь его уже щипали за ноги. – Зажигай свою палочку, болван, быстрее же!

Рики ответил на натиск световой атакой. Зрелище, выхваченное из темноты светом палочки, было отвратительно-жуткое. Впрочем, не знай Рики точно, что это такое, он мог бы впасть в панику.

Дьявольские силки расползлись повсюду, трепыхаясь, как жирные змеи. Они быстро отпрянули, и отодвинулись еще дальше, когда присоединился свет второй палочки.

— Кто-то не закрыл дверь в питомник, — пробормотал Марко. – Ужасно!

— Их слишком много, — оценил Рики. – Нашими силами загнать сейчас обратно не удастся. А если их утром солнце опалит, придется долго восстанавливать рассаду. Но я сомневаюсь, что есть смысл звать Пигнолли.

— Он аппарировал, — сообщил Марко. – Но Карлотта осталась, ждет новостей про тебя. Может, она позовет других учителей или там кого следует. Плохо, что синьор Мичи может сюда сунуться.

— А ты его предупреди, — посоветовал Рики.

Пятясь, они отступили в коридор и захлопнули дверь. Староста запер ее дополнительно заклинанием.

— Марко, я не могу идти к Карлотте. Я должен остаться тут на ночь, — серьезно заявил Рики.

Недоброжелательный взгляд исподлобья был ему ответом.

— Серьезно. Если мы хотим разобраться, что прячет в каморке Пигнолли, то нужно поговорить с привидением графини, — заявил Рики. Он знал, что упрашивать нужно уверенно; хоть это не входило в его планы, Рики ведь именно так и считал.

— Не надейся, что убедишь ее помогать, — фыркнул Марко. – Макарони, ты еще ненормальней, чем я думал. Если графиня летает сквозь стены, отсюда не следует, что она сделает это для нас. С ней лучше не связываться. Был случай, когда она преследовала ученицу, проявившую к ней сочувствие. Летала за ней повсюду, даже будила посреди ночи завываниями, чтоб пожаловаться. Но боишься, что она и к тебе привяжется?

— Думаю, я справлюсь, — не отступал Рики. – Только я один согласен разговаривать с ней. Когда мы с Карло в прошлый раз ее встретили, не перебивай, пожалуйста, это очень важно, она сказала, что ее муж страдал каким-то пороком. Она дала понять, что с Пигнолли происходит то же самое. Графиня так любит ныть, возможно, я сумею заставить ее объяснить, что она имеет в виду. Это ведь вопрос жизни и смерти!

— А что я скажу Карлотте? – заколебался староста.

— Скажи, что ты наверняка меня не видел, но, по-твоему, я отправился домой, — услужливо подсказал Рики. – Я сам придумал этот план и вовсе не собираюсь создавать тебе неприятности.

— Утром поговорим, — пообещал староста и удалился. – Не нравится мне все это, — услышал Рики, когда Марко отошел уже на приличное расстояние.

То имел в виду одноклассник или другое, но эта фраза заставила его вернуться к последнему чрезвычайному происшествию. Именно сегодня произошло невероятное: силки дьявола вырвались на свободу. О том, что шкафчики располагаются возле гербологической лаборатории, неизбежно знали все. А если так, то кто еще, кроме классной наставницы, мог предположить, что Рики задержится после хора? О том, что она, при всей ее суровой эксцентричности, вздумала проучить непослушного школьника таким способом, Рики даже думать не стал.

Как и в прошлый раз, он спрятался на втором этаже у Прифиссато, откуда легко было выйти на лестницу. Он слышал голоса некоторых учителей, наверное, они вернулись навести порядок в классе профессора Лютика. Наконец, перевалило за одиннадцать. Убедившись, что в школе тихо, он спустился. Из лаборатории слышалась возня, но вероятность того, что кто-нибудь выйдет прямо сейчас, Рики посчитал незначительной.

Прохладный ночной воздух заставил его поежиться. Рики уже использовал жаброводоросли и знал, что под водой ему не будет холодно, но вот после купания... «Одной мантии будет недостаточно. Придется разводить костер возле вольера».

«Опасность из первой точки», — сообщили ему.

«Я знаю. Я ухожу от нее», — ответил Рики.

Барон дожидался его, лежа на спине и разглядывая звездное небо.

— «Они» весь вечер не дают тебе покоя, — проворчал он.

— Да, но «они» очень полезны, — решился возразить Рики.

Согласно его наручным часам, до полнолуния оставался почти час.

— Сегодня нет ветра, — определил он. – Это хорошо. Дуть не будет.

— Какое мудрое утверждение, — съехидничал Барон.

Рики почувствовал, что проголодался.

— Может, попробуешь паштет? – предложил он Барону.

— Это чего такое бесхвостые делают с рыбой? – заинтересовалась старая русалка.

Рики сказал, что, наверное, без горячей обработки не обходится. Барон сморщился, но попросил еще.

— А ты брюхо особенно не набивай, — посоветовал он через некоторое время. – Плавать будет тяжело.

Минуты неумолимо сокращались. Десять, три, две… Рики стянул мантию. Роба тоже будет мешать.

Барон, действительно, одним толчком распахнул калитку.

— Мне старый учитель давно рассказывал, зачем бесхвостым столько шкур, но все равно смешные вы, — хмыкнул он.

Без одежды сразу стало холоднее. Запас водорослей, оставшихся с прошлого года, подаривший их китайский чемпион рассчитал минут на двадцать. Рики поскорее проглотил их. Он знал, что трансформация тела сопровождается незначительными неприятными ощущениями, в основном вкусовыми. Он закрыл глаза и упал вперед. Среда уплотнилась; значит, он уже в воде. Дышать он мог, следовательно, тело уже перестроилось. Рики рискнул открыть глаза. Барон неотрывно глазел наверх, и глаза русалки показались ему расширенными. Впрочем, все исказилось.

— Поплыли, — скомандовала старая русалка и камнем спикировала вниз. Рики последовал за провожатым.

Подводный мир Барона напоминал аквариум, а не дно моря. Несколько видов водорослей и камни, разнообразные по форме и размеру, служили определенно декоративным целям. Дно и стены выдолбили в цельной скале, а дальше расширялся темный коридор, к которому стремились русалка и Рики.

Человеческим зрением Рики вряд ли в нем что-нибудь разглядел бы, но теперь отлично все видел.

— Это все мой дом! – гордо заявил Барон. – Задаром. Даже у верховной селедки такого нет, тем более, чтоб можно закрывать.

Впереди дробила панораму частая металлическая решетка. Рики задался вопросом, каким образом ее здесь поставили. Самый обычный с виду, хотя и местами поржавевший ключ висел на брелке с внутренней стороны на гвоздике неподалеку. Барон снял его и надел брелок на палец.

— Как женатые бесхвостые, — похвастался он.

Рики дернулся за ним, но задохнулся. Он видел, как Барон возится с замком, и колыхание воды будто усилилось. После первого приступа паники он понял, что недостаток кислорода тут ни при чем. «Охота» на земле началась.

«Ничего нет, — шипел безжизненный голос, — от этой горсти земли только запах витает! Возьми другую…».

— Ты чего, малек?

Обращение Барона отодвинуло на задний фон тот, другой голос. Наверное, при передаче через воду сигнал проходил слабее, и Рики был искренне этому рад.

— Расскажи что-нибудь! – попросил Рики. Он не очень сознавал равновесие, но поплыл, тем не менее, ровно. Беглый взгляд на часы подтвердил ему, что роковое время полнолуния наступило.

— Здесь рыба плохо ловится, — сообщил Барон, — надо бы подальше от берега. Но мы туда не поплывем. Тебе нужно скоро возвращаться, поэтому погуляем тут.

— А другие русалки здесь показываются? – поинтересовался Рики.

— Еще чего! Только иногда, те, которых я приглашаю, — заявил Барон. – Один раз, правда, жена заявилась без приглашения.

— Как? Твоя бывшая жена? – Рики постарался показать, что шокирован больше, чем на самом деле.

— Так говоришь, будто у меня жен много. Одна штука, та самая, по-простому приплыла и стучала тут камнем по решетке. Дурные бесхвостые, которые без магии, тогда как раз разлили по поверхности моря какую-то вязкую дрянь. От этого под водой стало трудно дышать, пока ее не собрали. А рыба все равно частью дохла, частью уходила в другие места, в общем, сложно стало ее ловить. Она почему-то думала, у меня тут еды навалом, пичкают, чего не пожелаю. Ну и притащилась, чтоб я поделился. Не от хорошей жизни, конечно.

— И ты ей дал что-нибудь? – спросил Рики.

— Откуда? Я для себя никогда никакой еды не просил, тем более – кому попало. Так и уплыла ни с чем.

— Она обиделась? Вы больше не общались? – такие нетипичные отношения занимали воображение Рики все больше.

— Зачем же? Я ее часто встречаю. Иногда мы вместе охотимся за рыбой. В старости скорость сдает, надо головой работать. Мне рассказывали, так бесхвостые в давние времена делали: одни загоняет, другой караулит.

— А что с ней стало после того, как ты уплыл из города?

— Так, всякий вздор. Община заставила их жениться с тем, с моим соперником, но она не была этому рада потом. Они быстро друг другу надоели, и оказалось, что недостойное поведение надолго запомнилось нашим сородичам. Моя сестра, уж дура, будто мне это надо, взялась нагнетать обстановку. Они и сами друг друга грызли похуже загрыбастей. А потом новый муж моей половины неудачно столкнулся с надводной каретой бесхвостых и всплыл кверху брюхом. Столько беспокойства было! У тех бесхвостых не оказалось магии, а они его видели. Приезжали всякие колдуны издалека, много болтали с нашим верховным предводителем. И почему-то наши дураки решили, что это она виновата – видите ли, за кого замуж не выйдет, тому плохо приходится.

— Это она тебе рассказала? – уточнил Рики.

— Да, а другие русалки только подтверждали. Она теперь почти ни с кем не водится. Надоел ты мне с противными вопросами! Вот смотри, бывает что-нибудь подобное там, наверху?

Подводный мир в лунном свете блистал совсем другими красками. Рики с восхищением впитывал впечатления от такой красоты.

— Днем при спокойной воде солнце достает почти до дна, — сказал Барон.

Рики поглядел на часы. Десять минут прошло, оставалось еще столько же.

— Уважаемый!

Вздрогнув, Рики невольно подался к Барону, и лишь потом поднял взгляд. К ним медленно подплывала очень красивая русалка – из тех, кого можно увидеть в мультфильмах или на картинах: белокожая, с правильными чертами лица, с бледно зеленоватыми волосами, почти блондинка, в бусах из ракушек, стройная и грациозная.

— Дочь моего брата, — отрекомендовал Барон, когда девушка затормозила напротив метрах в двух. – А это, — кивнул он на Рики, — малек бесхвостый.

От подобной характеристики Рики слегка прибалдел, но похоже, это было в порядке вещей, потому что она даже не улыбнулась, а лишь пожелала ему:

— Приятной прогулки, — и обратилась к дяде. – Меня послали с приглашением. От твоего дома вода расходится во все стороны. Странные дела творятся наверху. Дом моего отца зовет тебя.

Барон поднес руку ко лбу, словно у него вдруг заболела голова.

— Я не настолько беспомощен, чтоб меня так оберегать, — объявил он. – За гости спасибо, заплыву. Дела наверху не коснутся наших собратьев, успокой их, когда вернешься.

На личике молодой русалки зажглось совершенно очевидное любопытство.

— А ты знаешь, что там происходит?

— Вздор, — спокойно ответил Барон, словно точку поставил. – Хочешь сорвать водоросли в моей пещере?

— Позже, благодарю. Сейчас я должна вернуться к подругам. Они собирают ракушки неподалеку.

— Значит, я принесу сам. Привет твоему дому, — сказал Барон, и они обменялись прощальными кивками. Девушка заскользила прочь, а он обернулся к Рики. – Готовится важное торжество. Мой брат живет уже много лет, и мы отпразднуем это.

— Разве можно у вас таким молодым девушкам гулять по ночам? – спросил Рики, заранее зная, что сказали бы по такому поводу бабушка и миссис Дуглас.

— А когда же еще им гулять? – удивился Барон.

— Это зависит от того, когда вы спите, — сообразил Рики.

— Обычно до захода солнца, — ответил Барон. – Было бы время, я бы тебе показал затонувшие посудины бесхвостых. Но это дня три плыть.

— Ой, надо возвращаться, — вспомнил Рики, глянув на часы.

— Надо, — многозначительно кивнул Барон. – Когда закрою изнутри, я тебе кое-что скажу.

— А почему не сейчас? Зачем такие сложности? – вопрошал Рики, разворачиваясь к скале.

— Ну подожди, какой нетерпеливый! Вся мелкотня такая. Вот, я уже закрыл. И то, что я скажу, тебя не обрадует, да и мне, может, попадет. Это смотря что ты скажешь. Когда ты нырнул, как раз явился тот бесхвостый, который твой учитель. Ох, не понравилось ему то, что он увидел. Но и удивили мы его, да!

«Профессор Доматор?!». Рики заметался в панике. Он никак не мог подобрать имя на русалочьем языке, а восклицание так и рвалось наружу.

— Хорошо, если он не стал сразу поднимать шум среди других бесхвостых, — понадеялась старая русалка. – В любом случае стоит поторопиться. Опасное время твое кончилось.

Рики больше не плелся в хвосте провожатого. Теперь он прилагал волевые усилия, чтобы не опережать. Впервые он вдруг поставил себя на место взрослого, и ему стало стыдно. На преподавателе лежала такая ответственность, и он, конечно, тысячу раз пожалел, что вообще подпустил Рики к Барону.

Они были почти в пещере, когда начались обратные метаморфозы. Наверное, они были заметны со стороны, потому что Барон схватил мальчика за плечо и поволок наверх. Воздуха Рики хватало…пока…

Первое, что услышал Рики, высунувшись из воды – ругательства.

Но он был благодарен Доматору за то, что тот развел костер, и за то, что не пришлось ползти к огню самостоятельно.

— Спасибо, — пробормотал Рики, кутаясь в мантию.

— По-итальянски, пожалуйста, — потребовал Доматор.

— Я понимаю, Вы рассержены, — добавил Рики, выполнив его просьбу.

— В таком случае будет лучше, если ты объяснишь, откуда у тебя жаброводоросли!

— Их дал мне один человек в «Хогвартсе». В прошлом году, там Турнир был, — ответил Рики.

— Этот человек хромает на голову? – с холодной яростью поинтересовался Доматор.

— Нет! – возмущенно воскликнул Рики.

— И ты, конечно, не скажешь, кто это, — усмехнулся Доматор.

— Нет. Но это не чемпионки, — ответил Рики совершенно честно. Он знал, что профессор это почувствует.

— Ты знаешь, что у жаброводорослей ограничен срок действия?

— Я все о них знаю, — заявил Рики. – У меня есть друзья, которые угостили меня кучей книг, прежде чем я их впервые попробовал в прошлом году.

Доматор выглядел потрясенным.

— Да, я нырял в озеро возле «Хогвартса», — подтвердил Рики.

— Значит, прецедент есть, — кивнул преподаватель. – А тут такая возможность, как удержаться? Сам бы не упустил такой случай. Барон приглашал тебя на прогулку?

— Нет, — решил не лгать Рики. – Я сам напросился.

— Тоже неудивительно. И ты, конечно, подумал, что скажешь профессору Убриокарре. Она до сих пор здесь, ждет тебя, — обрадовал Доматор. – Мы недавно закончили с силками дьявола, ох и умаялись.

— А кто их так небрежно оставил открытыми? – воспользовался возможностью увести беседу в сторону нарушитель правил.

— Профессор Лютик утверждает, что последний урок он проводил с выпускницами, — ответил Доматор. – Может, кто-нибудь тогда же повернул замок на дверце и забыл. Они же выползают только в темноте. Ладно, ты мне зубы не заговаривай. Чего я не понял, так это чем ты убедил Марко Фарелли тебя прикрыть. Между прочим, ваша классная наставница засомневалась и проверила, что ты не возвращался по Тоннелю в обратную сторону.

— Она связалась с моей семьей? – забеспокоился Рики.

— Нет, зачем? – профессор пожал плечами. – За Коридором следит специальный координатор, который не фиксирует все перемещения, но может проверить их за прошедший день. А ты как хотел?

— Я хотел попроще, — проворчал Рики.

— Потрясающее нахальство, — отметил Доматор. – Конечно, если бы классная наставница не поинтересовалась, никто бы не догадался. Так чем ты убедил Марко?

— А Вы не доложите директору? Это может испортить нашему классу все дело, — сказал Рики, кусая губы.

— Слушай, Риккардо, ты не в том положении, чтобы ставить условия, — напомнил учитель. – Я подумаю и сам решу.

— Просто Карлотта очень расстроится, — огрызнулся Рики. – Дело в том, что профессор Пигнолли и так ее обижает.

— Он со всеми ссорится. Не выдумывай, — отмахнулся профессор.

Было видно, что он смущен; должно быть, считал обсуждение такого вопроса с учеником непедагогичным, догадался Рики.

— Но он пародию написал на ее речевку! Хотя…профессор, мы подозревали, что это были Вы.

— Поподробнее и понятней, — потребовал, вскинув брови, Доматор.

Тут уж Рики ничего не оставалось, как ознакомить подозреваемого с обоими вариантами речевки. Доматор был ошеломлен.

— Вот так дела творятся, — пробормотал он, отбрасывая назад упавшую на лоб прядь. – Я и не знал, честное слово, что она практикует на своих уроках такое новшество. Ай да Карлотта, какую дисциплину наладила! – произнес он уважительно. – И представить не мог, чтоб она сама что-то сочиняла.

— Но пародию вся школа повторяет, — указал Рики.

— Не слышал, — уверенно заявил Доматор. – Сомневаюсь, чтоб такое озвучивали при учителях, это же прямая путевка в хор.

— Наверное, Вы правы, — согласился Рики.

— Ничего я не сочинял, — прямо сказал Доматор. – Понимаю, мы плохо ладим с Карлоттой. Конечно, в лоб бы меня не спросили. А с чего вы подумали на старину Пигнолли?

— А он еще кое-что делает ей назло, — сказал Рики. – То есть, мы так считаем.

— Насчет пародии надо разобраться, — жестко постановил Доматор. – Сама Карлотта знает?

— Думаю, и не догадывается, и это противно, — высказался Рики.

— Если ты высох, то пора тебе с ней побеседовать, — напомнил профессор. – А то мы из-за тебя по домам разойтись не можем. Но прежде подойди к Барону. Он вон как беспокоится!

Рики скорее оделся. Барон, действительно, так и торчал возле заграждения.

— Большие неприятности? – уточнила русалка.

— Пока не очень, но меня ждет наставница, — ответил Рики.

— Та капризная красавица? Которая всегда ругается с ним? – русалка кивнула на Доматора.

— Да, — улыбнулся Рики, поражаясь, насколько тут все про всех знают.

— А почему они ссорятся?

— Потом расскажу, — пообещал Рики. – Она ждет меня, чтоб настучать по башке. До завтра.

— Завтра меня не будет. Я же в гости приглашен, забыл? Появлюсь к другой полной луне, так ему и скажи.

Планы Барона Рики перевел незамедлительно. Доматор рассеянно кивнул, будто не слышал.

— Это ведь любой человек мог придумать, как бы выяснить? – пробормотал он.

— Не беспокойтесь, мы с ребятами узнаем, — пообещал Рики.

— Второй массовой драки школе не хватает для полного счастья, — назидательно произнес профессор.

Рики старался сфокусировать мысли на том, что будет говорить Карлотте, но никакие оправдания не лезли в голову. Он устал, и кроме того, после кровавой чаши классная наставница не казалась насколько устрашающей, как хотела казаться.

— Она в классе зелий, — сказал Доматор. – Пойдешь один. Я буду у ворот на случай, если твоя наставница захочет спросить меня, как я тебя нашел. Постарайся, чтоб она об этом забыла.

Наверное, даже лучше, что он не стал составлять Рики компанию. Карлотта не потерпела бы его даже в качестве свидетеля. Помня ее въедливость и дотошность, Рики знал, что ему придется трудновато.

Рики помедлил перед закрытой дверью. Толкнул ее и остолбенел.

Карлотта плакала. Пред ней лежали, разорванные в клочья, листы пергамента. Она сидела за столом, подпирая подбородок руками, и сотрясалась от беззвучных рыданий.

— Синьорина, — неуверенно позвал Рики.

— А, явился, — Карлотта небрежным размашистым жестом смахнула слезы и дернулась, чтобы встать, но передумала. – Тебе чего от меня надо? Отшлепать тебя?

— Я не настаиваю, — быстро среагировал Рики.

— Думаешь, мне большая радость орать тут на тебя? Все считают, что я должна тратить свою жизнь на всяких придурков.

На последнее заявление Рики счел за лучшее пока не обижаться.

— Ведь не я Вас так расстроил, синьорина?

— Нет, конечно, — почти нормальным голосом ответила Карлотта, утирая слезы обеими руками.

— А может, Вам просто послать нафиг этого Вашего Ринальдо? – Рики понимал, что позволяет себе неслабую наглость, но умные утешительные слова отчего-то не подбирались.

— С каким бы удовольствием это сделала, — выдохнула Карлотта.

Признание оказалось столь неожиданным, что Рики уставился на нее во все глаза.

-А ты верил, что я от неземной любви страдаю? – усмехнулась Карлотта. – Он меня допек, вот не знаю, как!

Она провела ребром ладони по горлу.

— И слава Богу, что Ринальдо далеко. Не думаю, что смогу терпеть его рядом, когда вернется.

— Совсем Вас не понимаю, — сказал Рики: надо же было что-то сказать.

— Я себя поняла две недели назад. А до этого честно верила, что Марио с теткой дураки, а не я, — фыркнула Карлотта. – А он мне написал, что встретил райскую любовь в какой-то деревне и вздумал жениться.

— Вот свинья! – возмутился Рики.

Приободренная поддержкой, Карлотта продолжала чуть ровнее.

— Вообще-то любовь – дело добровольное. Но у меня внутри как будто пусто стало. Оказалось, сколько места освободилось! Бывают моменты, когда свои интересы не мешают видеть, как есть. Я поняла, что чувствую только одно – злость. За то, что мои мечты рухнули. Наши планы этот придурок не желает воплощать.

— Как у Барона, — пробормотал Рики.

— У русалки? – удивилась Карлотта. – Ты бы не перебивал меня, Макарони. Я тут душу изливаю.

— Простите, профессор. Но, если Вам ничего от него не нужно, хорошо, что он все закончил?

— Как бы не так, — вздохнула Карлотта. – Прислал вот извинения. Видите ли, на него чуть ли не порчу наслали, и он не собирается предавать мое терпение и верность. Нужна мне такая жертва!

— Тогда Вы закончите! – выдал Рики самое простое решение.

— Это непорядочно, — заявила Карлотта. – Только я поверила в его планы. Он сейчас в луже, и если еще я отвернусь… Ох, как я хочу, чтоб он нашел эти сокровища! – девушка воздела руки к небесам. – Здорово отвергнуть такого жениха!

— Вы такая же выпендрежница, как Ческа, — неожиданно для себя изрек Рики.

Карлотта изумленно вскинулась.

— Очень приятно. А ты что предлагаешь, умник?

— Нечестно поддерживать отношения из жалости. Этот Ваш Ринальдо, наверное, все же не настолько убогий.

— Нет, конечно, — возмущенно произнесла Карлотта. Было видно, что она растерялась. — Ладно, безобразно я расклеилась. Что, вся школа будет знать?

— Я не скажу, — пообещал Рики, игнорируя ее скептическое фырканье. – Профессор Доматор ждет у ворот.

— Что? – подскочила Карлотта. – Хорошо, хоть предупредил. Не хватало, чтоб профессор Доматор видел меня заплаканной. Будет ехидничать. Насчет тебя и Марко Фарелли. Завтра после хора сразу идете ко мне. Не на уроки. Сюда, понятно?

Впечатлений хватало. Поэтому, оказавшись в своей комнате, Рики быстрее залез под одеяло и уснул.