Аптекарь (джен)

Во рту болталась маленькая палочка. Гарри не сразу понял, что это выбитый передний зуб, а потом выплюнул его вместе с кровью. Прикрыть руками голову, подтянуть к подбородку колени. И черт с ними, с пальцами. Больно. Терпеть. Дышать и терпеть. От удара ногой в спину хрустнула пара ребер. Каблуком в бок. С размаху ботинком по голове. Тошнит. Дыши, твою мать. Перед глазами колышется лицо Лили с фотографии из альбома, как отражение в грязной Темзе.

«Мама... Я уже умер?»

Рот снова наполнился кровью. В детстве он любил этот вкус, но если сейчас проглотить ― точно вырвет. Если перестать стискивать челюсти ― вылетят зубы. Те, что остались. Из уголка рта потекло, под щекой стало и мокро. Дыши, идиот. Дал себя выследить ночью рядом с «Дырявым котлом». Он вспомнил толчок в спину и хруст палочки под каблуком кованого ботинка.

В небе болтался обломок луны, то пропадая, то выбираясь из рваных туч, как трусливый зевака. Запах крови смешался с запахом мостовой: старая жвачка, высохшая газировка, пыль и кислятина. Первая слепящая боль потускнела, словно мир опустили в склизкую серую вату. Щеку царапал асфальт тротуара. Гарри считал удары и слушал натужные хрипы над головой. Сколько их, трое, четверо? И не поймешь, свои или маггловские ублюдки. Он цеплялся за ускользающее сознание, как голодный ― за хвост рыбы в ручье.

По глазам ударил свет фар, Гарри зажмурился и сильнее сжал зубы. Внезапную тишину вспорол визг тормозов и стук убегающих ног в переулке. Было трудно дышать. Под ним растекалась теплая лужа. Плохо.

Хлопнула дверь машины, еще шаги. И тишина. Гарри приоткрыл незаплывший глаз: человек стоял почти рядом. Длинные полы плаща, узкий силуэт в свете фар. Писк телефона.

― Полиция? Я вынужден заявить о нападении на человека. Сесил-корт, ― раздраженный усталый голос. ― Четверо, били ногами. ― Он наклонился над Гарри, стараясь не подходить слишком близко. ― Не шевелится. Вы с ума сошли, тут лужа крови. Нападавшие? Убежали. Две минуты назад. ― Вздох. ― Ладно. Как скажете. Буду ждать. ― И, после паузы: ― Чертовы идиоты... почему обыватели должны делать за них всю работу? И отмывай тут потом...

Гарри все-таки отрубился до приезда полиции, но успел заметить, как спаситель лихо загнал машину в гараж и отпер тяжелую дверь какого-то магазина.

«Надо поблагодарить», ― было последней мыслью самого молодого за всю историю Британии министра магии, спасителя мира, Гарри Джеймса Поттера.

* * *

― В Мунго его тоже нет. ― Рональд Уизли, главный аврор, влетел в кабинет Гермионы Грейнджер, советника по вопросам законности и правопорядка, и заметался из угла в угол. ― Джинни в истерике, население в ужасе, пресса в экстазе. Министр пропал два дня назад, и уже ползут слухи, что без Темных не обошлось.

― Рон, ты же знаешь, что это невозможно, ― Гермиона поймала его за руку и потянула в кресло, ― успокойся. Их больше нет. ― Усадила, подошла сзади и принялась массировать скальп под чуть поредевшими волосами. ― Мы победили.

― Еще нет! ― Рон запрокинул голову и посмотрел ей в глаза. ― Эта сволочь еще шевелится. На прошлой неделе в «Дырявом котле» видели Нотта!

― Рон, у них нет палочек, ― Гермиона ласково взъерошила ему волосы. ― Им запрещено колдовать, варить зелья... их детям, чтобы попасть в Хогвартс, придется принести клятву верности Министерству. Темных больше не будет.

Рон раздраженно дернул плечом:

― Вы с Гарри такие доверчивые! Эту дрянь надо было выжечь каленым железом. Помнишь, мы не успели конфисковать библиотеки? Хитрые гады повзрывали поместья, а перед этим наверняка все попрятали.

― Ну и что? Это беззубая кобра. ― Гермиона запустила пальцы ему под рубашку и начала массировать плечи. ― Зачем им книги без волшебных палочек?

― А их дети?

― Мы переиздали учебники, убрали все, что может принести вред. А клятва не даст им читать недозволенную литературу.

― Нет, не все! ― Рон вскочил и снова забегал по кабинету. ― Теоретически, ты можешь убить левиосой!

Гермиона нахмурилась и вынула из-за уха перо:

― О, спасибо. Можно попробовать ограничить употребление левиосы.

Рон вытаращил глаза:

― Но мы же не можем контролировать все. И так в новых учебниках нет кучи того, что было у нас. А сто лет назад...

Гермиона вздохнула:

― Рон, безопасность ― превыше всего. Наш долг ― обеспечить ее любыми средствами. Ты хочешь новой войны?

Он огляделся по сторонам и навесил несколько заклинаний от прослушивания. Потом притянул ее к себе и прошептал:

― Я ― не хочу. Но мы теряем людей. Ханна Аббот вчера заявила, что не желает участвовать в этом фарсе и уезжает в Америку. С начала года мы потеряли Боунс, Голдштейнов и Лавгуд — и это только из наших знакомых. Перед закрытием «Придира» писал, что в Британии скоро не останется дозволенной магии.

Гермиона потерла руками лицо:

― Они хотят жить в постоянном страхе?

― Джордж сказал ― они хотят просто жить, ― тихо сказал Рон и почесал в затылке. ― Вообще-то я тоже против ваших с Гарри новых законов. Как все было бы просто: к дементорам Темных и их пособников. Но вы, добренькие волшебники, просто лишили их палочек, ― он неприятно усмехнулся и рявкнул: ― Теперь Малфои скупают недвижимость в маггловском мире, и мы ничего не можем с этим поделать! ― Гермиона молча стерла с лица брызги слюны. ― Ты хоть понимаешь, что если Гарри у них, мы даже не можем вломиться к ним с обыском! Эти суки вне досягаемости!

На глаза Гермионы навернулись слезы.

― Но мы не могли их убить, это было бы бесчеловечно! ― Она посмотрела в окно: за стеклом клубился туман. Из него, как подбитый бомбардировщик, на распластанных крыльях вынырнул голубь, плюхнулся на подоконник и принялся чистить перья. ― Рон, твои люди еще следят за бывшими Пожирателями?

― Нет, год назад Гарри велел прекратить. Сказал, что чертов Малфой втерся в доверие к премьер-министру и тот потребовал не вмешиваться в частную жизнь подданных Ее Величества.

Рон открыл окно и протянул голубю палец. В кабинет ворвались звуки маггловской улицы ― шум машин, стук каблуков, разговоры и смех. Потянуло промозглой сыростью. Гермиона поежилась, перебирая пергаменты на столе.

― Но старые данные сохранились? За несколько лет после войны? Пусть аналитики выяснят все, что можно: адреса, контакты. А мы скажем прессе, что министр вышел на связь, и будем искать Гарри в маггловском мире. ― Она повертела в руках перо и открыла ежедневник на чистом листе. ― И Аббот тоже? Люди не понимают. Это же глупо! Как ты думаешь, если мы запретим эмиграцию...

* * *

За три вечера Гарри обошел все магазины на Сесил-корт, пешеходной улочке рядом с «Дырявым котлом», на задворки которой зачем-то забрел той теплой осенней ночью. В последние годы он полюбил бродить по ночному Лондону, дышать скрытой магией старых камней, знакомиться с фонарями, изучать запахи улиц. Ночью они были заметнее ― запахи камня и штукатурки, хлеба и розмарина, масла, дегтя и дыма, даже кислятины и старых носков ― почему бы и нет, это большой древний город. Он выбирал маршруты под настроение и как гурман смаковал букет пройденных улиц.

На Сесил-корт фонари торчали посреди улицы, светились окна подвалов сквозь вделанные в тротуар россыпи толстых стеклышек, пахло старыми книгами. Гарри любил здесь бывать. Книжный, кофейня, магазин сувениров, лавка старьевщика. Аптека, в которой вместо лекарств пахло ароматическим мылом, а на витрине разноцветными огоньками горели флаконы с вытяжками из трав. Гарри сбежал, едва сунув нос в это царство лаванды, пачули и маггловских женщин, и еще пару дней бродил по окрестностям в поисках своего ночного спасителя. Мерлин знает, зачем ему это понадобилось, когда Министерство до сих пор стоит на ушах из-за нападения, расследование аврората зашло в тупик, Джинни ежедневно устраивает скандалы, а Рон завалил его стол отчетами аналитиков о бывших Пожирателях Смерти. Наверное, чтобы сбежать от всех, отдохнуть и развеяться. Провалявшись неделю в маггловской клинике и еще одну в Святом Мунго, Гарри начал задумываться, что будет, если Министерство возглавит кто-то другой. Что будет с реформами? С магическим миром? Нужны ли они друг другу? Порой просто хотелось, чтобы от него отстали.

Мелодичный бой часов маленькой церкви в конце переулка напомнил о времени, и Гарри вдруг осознал, что уже долго стоит напротив той самой аптеки, глядя на трещины тротуара, ветер рвет волосы и пробирает до костей, а прохожие, спрятав уши в воротники, торопятся мимо, недовольные неожиданным препятствием. Асфальт был подозрительно чистым. Гарри прикинул расположение фонарей, несколько раз прошел мимо двери и решительно дернул ручку в виде медной змеи.

Колокольчик зазвенел «Ах, мой милый Августин», и Гарри вдруг стало невыносимо грустно, захотелось немедленно аппарировать домой или в Косую аллею ― убедиться, что она еще есть. Странно. Какого черта? Он сделал вид, что разглядывает витрину с градусниками, и незаметно проверил магический фон. На доме обнаружились сильные защитные чары, действующие даже на сотрудников Министерства. На такие сейчас требовалось особое разрешение, да и установить их могли избранные умельцы со специальным допуском. Гарри проделал для себя лазейку, отправил Рону крылатую записку с просьбой проверить законность защиты и огляделся. Прошел вдоль стеллажей, рассматривая горки необычного мыла и ряды красивых стеклянных флаконов.

Худой аптекарь с проседью в черных, стянутых резинкой волосах, помогал девушке выбирать мыло:

― Экстракт черники, мисс, помогает от сухих угрей. Если ваша сестра...

Гарри узнал этот голос. Именно он отчитывал полицейских, за него Гарри цеплялся тогда сквозь страх и боль. Он закусил губу, отгоняя воспоминания, и тут же расплылся в улыбке. Поиск закончен. Аптекарь что-то бубнил, а Гарри рассматривал рыжие лампы из литого стекла, узкие витражи выше окон, в которые лился вечерний свет, гравюры с растениями и животными из старых книг. Запах больше не казался ужасным: наверное, он был частью защиты от случайных волшебников. Колокольчик опять запел «Ах, мой милый Августин», в аптеку ввалилась группа рокеров и столпилась у витрины с градусниками.

«Только стеклянные, электронных нет, странно, ― подумал Гарри. ― Стеклянные ― это же совсем прошлый век...»

Девушка отправилась дальше рассматривать полки, аптекарь бросил подозрительный взгляд на рокеров и плавным стремительным шагом вернулся за стойку; полы его длинного черного халата взметнулись, как подол мантии. Гарри прищурился. Где-то он уже это видел.

«Мерлин жопа новый год!» ― Ему словно опять дали под дых, перед глазами все поплыло. Снейп. Гарри отошел к окну, чтобы прийти в себя и придумать, что делать. Он разглядывал птиц, которые вспархивали и садились на провода, будто их сдувал ветер, и не заметил, как опустела аптека.

― Чем могу служить... ― Черные глаза аптекаря на секунду расширились, улыбка примерзла к лицу. ― Мистер Поттер?

Гарри уселся на подоконник, поерзал, спрыгнул и выпалил:

― Какого черта вы прятались?

― И это вместо «спасибо», ― скривился Снейп. ― Вы ведь за этим сюда пожаловали?

Гарри застенчиво улыбнулся:

― Вообще-то да. Спасибо за все, что вы для меня сделали. Я вам обязан жизнью... кажется, уже пятый раз. ― Он почесал в затылке. ― Давайте поужинаем вместе?

― Нет, ― Снейп смотрел холодно, почти враждебно.

― Почему? ― оторопел Гарри. За годы министерской карьеры он как-то отвык от отказов.

― Не хочу.

Снейп развернулся, почти задев его полой халата, и отправился гасить лампы в витринах.

― Мистер Поттер, восемь ноль пять, аптека закрыта, ― послышалось из-за стеллажей. ― Извольте на выход.

― Нет! ― упрямо выкрикнул Гарри. ― Я никуда не пойду. Профессор Снейп, будьте благоразумны! Нам надо многое обсудить.

― Вы ошибаетесь, мистер Поттер, ― прошелестело над ухом. ― Позвольте вас вы... проводить. Вы нарушаете границы частной собственности. ― В шею уперлось что-то твердое, и Гарри метнулся в сторону, выхватывая из рукава палочку. Снейп гаденько ухмыльнулся и указал пальцем на дверь: ― Нервишки пошаливают, Ваше Превосходительство?

Гарри несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Какого сраного Мордреда этот гад все усложняет? Арестовать бы, да поговорить по душам под Веритасерумом.

― Профессор Снейп. Мы с вами поговорим. По-хорошему, здесь или в ресторане, или по-плохому, ― он многозначительно поднял брови.

― Мистер Поттер, ― елейно протянул Снейп. ― По какому праву вы мне угрожаете? Неужели прогноз не врал, и этой осенью сезонные обострения у психов и хулиганов проходят особенно тяжело? Неужели опять придется звонить в полицию?

Гарри чуть не разнес чертовы Снейповы градусники, но взял себя в руки и прошипел:

― Мистер Снейп, вы арестованы за противодействие министру магии. Задержаны до выяснения обстоятельств. Извольте пройти со мной.

― Пошел ты, Поттер... вейлой вдоль забора. ― Снейп вытащил из кармана сотовый телефон и нажал три кнопки. ― Полиция? Снейп с Сесил-корт. Какой-то сумасшедший явился в мою аптеку и хочет меня арестовать. Нет, это не шутка, и мне не смешно. Вы его посылали? Нет, ордера я не видел. Тогда, может быть, заберете? Вам он всяко нужнее, чем мне. ― Он закатил глаза и тяжело вздохнул. ― Ладно. Как скажете. Буду ждать.

Гарри от возмущения ловил воздух ртом.

― Я подданный Ее Величества, Поттер, и честно плачу налоги. Обязанность государства ― защищать меня от любых незаконных посягательств. Проваливайте, если не хотите провести ночь в полиции и опоздать на работу из-за психиатрического освидетельствования.

― Черта с два! Вы ― волшебник, и подчиняетесь законам нашего мира! ― заорал Гарри. Слюна вылетела изо рта и повисла на халате у Снейпа. ― И придется еще доказать, что вы герой, а не беглый преступник!

Снейп закатил глаза, потом рассмеялся ему в лицо. От изумления Гарри даже перестал злиться. ― У меня нет волшебной палочки, мистер Поттер. Я не появлялся в магическом мире с момента своей предполагаемой смерти. По вашим бумагам я числюсь покойником. У меня в вашем мире нет ни собственности, ни связей. По какому праву вы мне угрожаете? ― Снейп уже шипел. ― Что, новое справедливое Министерство промышляет похищением магглов, как Темный Лорд? За что боролись?

Дверь распахнулась, в аптеку ввалились двое полицейских с пистолетами наизготовку. Снейп ласково прошипел Гарри на ухо:

― Сладких снов, Ваше Превосходительство. У магглов гуманные тюрьмы.

* * *

Рон вышагивал из угла в угол по кабинету; ветер от взметнувшейся аврорской мантии смахнул с заваленного стола какую-то записку, светильники на стенах полыхнули, выхватив из полумрака разноцветные корешки папок на полках до потолка. Гермиона сидела с ногами на подоконнике и листала какой-то отчет.

― Он отправил Джинни с детьми на континент. Сказал, «до выяснения обстоятельств», ― Рон высунул голову в коридор, потребовал кофе, плюхнулся в кресло и залпом выхлебал появившуюся на столе кружку. ― Он что, предатель?

― Рон, не заводись. Он просто о них беспокоится. ― Гермиона не подняла головы от пергамента. ― Мы до сих пор не знаем, кто на него напал, и если это бывшие Пожиратели и их сообщники ― Джинни и дети в опасности.

Рон врезал кулаком по столу так, что подпрыгнули кружка с чернильницей:

― Мы работаем как тестралы, чтобы уничтожить насилие, а оно продолжается. Вчера авроры опять попали в засаду, ― и продолжил в ответ на заинтересованный взгляд Гермионы: ― То же самое, сигнал о несертифицированных палочках. Мы послали наряд, но эти сволочи посмели сопротивляться, наших вырубили, связали и засунули в шкаф. Когда прибыло подкрепление, там больше никого не было.

― Вырубили, ― Гермиона наморщила лоб. ― Магически?

― Сковородкой по голове. Но тут что-то нечисто. Не могут мои ребята так просто подпустить к себе гада со сковородкой.

― Сигнал ― это моя автоматика?

― Ну да, ― Рон смущенно почесал в затылке, подошел к ней и обнял за талию. ― Что бы мы без тебя делали? Ты гений ― это ж надо, придумать ловить запрещенные заклинания, как детское колдовство.

―Значит, в магическом мире. Жаль, пока не получается растянуть сеть на всю Англию. Бывшие Пожиратели с незаконными палочками без ограничителей могут творить, что им вздумается, в маггловском мире. ― Гермиона сердито нахмурилась и закусила ноготь. ― Кстати, где они их берут? Мы зачистили Лютный... ― Она спихнула папку с колен на подоконник. ― Чей это был дом?

― Дэвисов. Они, разумеется, утверждают, что ездили на выходные в Бат, но под Веритасерумом запоют, как миленькие!

― Ты их арестовал?

― Ну да, прямо в Бате, тепленькими. Думали, у нас презумпция невиновности, ― Рон захихикал. ― Пожиратели, а дурачье!

― Рон, это неправильно! ― Гермиона высвободилась из объятий и, соскочив с подоконника, отвернулась к окну. ― Мы не можем бросать людей в тюрьму на основании подозрений! Чем мы тогда лучше их? ― Она подняла жалюзи и тут же зажмурилась от бьющего в глаза солнца.

― Тем, что боремся за мир без насилия! За то, чтобы нашим детям не пришлось воевать с новым Темным лордом, который наверняка вылезет из какой-нибудь грязной вонючей дыры! ― Рон неприятно усмехнулся. ― И вообще, среди Дэвисов есть слизеринцы.

― Но так нельзя... ― Гермиона растерянно потерла лоб. ― Дай посмотреть отчет, ладно? Попробую разобраться. И дай мне домой вот это, ― она похлопала по пухлой папке на подоконнике. ― Отчеты о передвижениях Пожирателей с комментариями твоих аналитиков.

― Но там ничего интересного... никаких контактов с магическим миром...

― Вот это я и собираюсь проверить. И еще кое-что. ― Растерянность сменилась привычной жаждой деятельности, азартом от новой загадки, и Гермиона, подхватив папки, выскочила из кабинета. Хлопнула обитая мягкой кожей дверь, потом приоткрылась, пропустив ее лохматую голову: ― Кстати, когда ты в последний раз видел Гарри? Ты заметил, что после покушения он перестал работать по вечерам?

― Гермиона, дай человеку придти в себя, ― Рон со вздохом уселся за стол, к пыльным папкам.

― Но Джинни с детьми уехали... И вообще, ему сейчас опасно ходить одному!

― Гермиона, остынь. Он большой мальчик, ― пробормотал Рон, уже поглощенный очередным отчетом.

* * *

«Бывший злобный профессор-мудила

Закупил где-то ила из Нила

Слизь живую сварил,

Галатею слепил,

А она ему член откусила».

Гарри бродил по Сесил-корт и бормотал гадкие стишки про ненавистного когда-то профессора. За две недели он перепробовал все: льстил, давил на жалость, напивался, опять пытался запугивать. Два раза это кончалось приводом в участок, один ― обливиацией полицейских, но Гарри не сдавался. И Снейп продолжал быть все тем же скользким гадом. В последний раз он даже грозил использовать Долг Жизни, полученный за спасение Поттера от хулиганов, чтобы «господин министр прекратил свои идиотские домогательства», но сегодня Гарри придумал новый план, как по крайней мере заставить себя выслушать.

Он сидел у аптеки на пыльных камнях и ждал, когда уйдут покупатели. Солнце зацепилось за флюгер, у железного ворона загорелись глаза, показалось, что он взмахнул крыльями. Скрипнула дверь, из аптеки вывалилась очередная группа молодчиков в берцах и коже. Кажется, все. Гарри встал. Печатая шаг, перешел улицу, распахнул дверь и с порога швырнул петрификус. Аптекарь свалился под стойку. Отлично. Колокольчик еще только завел свое «Ах, мой милый Августин», а Гарри уже, ухмыляясь, переворачивал Снейпа носком ботинка.

Из палочки вырвались веревки, опутывая неподвижное тело. Гарри вытащил из кармана несколько пузырьков. Веритасерум? Нет, как-то нехорошо для первого разговора. Зелье болтливости? Пожалуй, сойдет. Парой взмахов палочки он запечатал дверь, повернул к улице табличку «Закрыто», влил в профессора зелье и, отменив петрификус, подтянул Снейпа к стене, чтобы было удобнее. Сам уселся на пол напротив, привалившись к деревянной стойке.

― Простите за фамильярность. ― Он рассматривал свои руки, поэтому не заметил ответной ухмылки. ― Но нам действительно надо поговорить, ― Гарри вздохнул. ― Я хотел извиниться. ― Ухмылка превратилась в оскал. ― За все. Понимаете? ― Он поднял голову и отшатнулся, наткнувшись на яростный взгляд. Затылок со стуком врезался в стойку. Гарри потер голову. ― Черт... то есть Мордред. Вечно от вас одни неприятности. ― Снейп закатил глаза. ― Как вы выжили?

― Не ваше дело.

― Нет, мое! Мы вас искали! Мы волновались, Мерлин, как вы не понимаете! Наш мир без вас потерял что-то важное. И без профессора Дамблдора. Но он хотя бы вернулся в виде портрета. А нам надо было поднимать мир из руин! Можно сказать, в одиночку!

Снейп беззвучно, невесело засмеялся, обнажив желтоватые зубы.

― Поттер. Почему вы решили, что «поднимать мир из руин» ― ваша работа?

― А кому еще? ― Гарри хлопнул ладонями по коленям. ― Они все закостенели в традициях... мол, это не трожь, это святое! А что этим «святым» можно взять и убить, никто и слушать не хочет. ― Его глаза загорелись, он взлохматил волосы и с жаром продолжил: ― Мы тащим магический мир в цивилизацию, как вола на аркане, а он упирается изо всех сил. И никто не хочет помочь! Дамблдор сначала пытался, а потом перестал. Магии не хватает, что ли? ― он замолчал. Солнце сквозь щель между домами напротив послало последний ярко-синий луч сквозь стекло в витраже. Над головой зажглись лампы, похожие на живой огонь. ― Когда я узнал, что вы живы, я думал, вы нам поможете. Вы всегда помогали...

Снейп скривился, как от зубной боли, и протянул:

― Интересно... Поправьте меня, если я ошибаюсь. Я давно не живу в «вашем» мире, и долетающие до меня отголоски «вашей» политики создают весьма странное впечатление. Вы пришли к власти под лозунгом «Никогда больше наш мир не будет страдать от войны». ― Гарри кивнул. ― Вскорости вы решили, что маги с волшебными палочками ― нечто вроде ковбоев на диком западе, вооруженные головорезы, которым только дай пострелять, и принялись за разоружение общества. Вы определили круг потенциально опасных зелий и заклинаний, куда вошло все содержимое Запретной секции Хогвартса, а также часть школьных учебников. Великий Мерлин, вы ограничили даже употребление секо и инсендио, ― он тяжело вздохнул. ― Зелья, которые в процессе приготовления или в результате ошибки могут представлять опасность, были также убраны из школьной программы и объявлены вне закона.

Гарри пролепетал:

― Но какой смысл запрещать яды, если их можно сделать из других зелий?..

― А какой смысл в «вашем» магическом мире, ― язвительно перебил Снейп, ― если в нем запрещено использовать магию? Вы лишаете палочек всех попавших под подозрение. «Разрешенные», ― он брезгливо поморщился, ― палочки обвешаны ограничителями, «запрещенных» заклинаний с их помощью просто не сотворить, а те, что вы только ограничили, каждый раз фиксируются в министерском «свитке учета потенциально опасной магии». Родители в ярости, экономика и в руинах, вы запретили половину того, чем пользуются целители и ремесленники. Следующее поколение будет жить в норах, вот только, боюсь, скоро ножи и лопаты тоже будут объявлены вне закона. Народ еще не бежит, Ваше Превосходительство?

― Бежит, ― прошипел Гарри. ― Но профессор Дамблдор... портрет, пока еще мог говорить, поддерживал нашу политику.

― Дамблдор... ― процедил Снейп, вздохнул, изучил черные потолочные балки, с тоской перевел взгляд на Гарри и продолжил доверительным тоном: ― Профессор Дамблдор имел один маленький грязный секрет. ― Гарри открыл было рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но Снейп неловко махнул связанной рукой: ― Не трудитесь. Я не имею в виду его болезненное пристрастие к Темным лордам. Видите ли, Поттер, профессор Дамблдор был не очень умен. ― В его голосе появилась насмешка: ― И тщательно это скрывал.

― Как вы смеете! ― Гарри резко выпрямился и опять стукнулся затылком о стойку. ― Профессор был гением! Николас Фламель...

― Не стал продолжать их сотрудничество.

― Министр...

― Раскаялся, что следовал его советам.

― Визенгамот...

― За время его председательства превратился в сборище импотентов.

― Перестаньте перебивать! ― Гарри растерянно обхватил колени. ― В конце концов, он много лет был директором Хогвартса...

― И до чего довел школу? ― яростно зашипел Снейп. ― Три основных предмета преподавались на неприемлемом уровне, еще два ― просто плохо, и Альбус упорствовал в своем заблуждении, что Хогвартс ― лучшая школа магии.

― Но что он мог сделать? ― прошептал Гарри.

― Для начала уволить меня, ― усмехнулся Снейп. ― Мы с Альбусом виноваты, что сегодня «ваш» мир не имеет достаточного количества зельеваров, целителей и авроров. Затем проявить минимум изобретательности и решить проблему с историей и защитой. В обоих случаях достаточно было переименовать предметы, нанять нормальных учителей и включить в обязательную программу новые варианты. Если ему были так уж важны чувства Каттберта Биннза, «Историю Гоблинских Восстаний» можно было оставить факультативом. Но Альбус не сообразил, не считал это важным, а когда я выступил с предложением, не захотел пользоваться чужой идеей.

― Но это глупо, ― пробормотал Гарри.

― Вот и я о том же, ― Снейп откинул назад голову и прикрыл глаза. ― Он превратил школу в богадельню, поскольку считал, что убежище для нескольких маргиналов важнее образования учеников. Он искренне полагал, что консультации при выборе факультативов смешны, потому что из названий предметов все ясно. Поэтому для большинства магглорожденных закрылись возможности высшего образования, так же как и карьеры в Гринготтсе или в Отделе тайн.

― Но он победил Вольдеморта! ― Гарри почувствовал, как по привычной картине мира пошла рябь. За волшебным причудливым витражом показалось что-то странное и немного пугающее.

― Чужими руками. Чудовищно неэффективно, ― Снейп говорил с закрытыми глазами, безвольно уронив руки. ― Он не заметил странностей Квиррела, не узнал самозванца под личиной старого друга, потерял три года, которые у него были на поиски хоркруксов до начала войны, и глупо погиб при попытке уничтожить первый же найденный хоркрукс. Поттер, как вам наверняка должно быть известно, даже дети справились лучше, ― он уже явно глумился. ― Какой можно сделать вывод?

Гарри молчал. Часы на церкви пробили восемь. В глубине аптеки вспыхнул камин, и тут же отозвались мелодичным звоном часы на каминной полке.

― Если я вас развяжу, вы меня выгоните?

У Снейпа дернулся уголок рта:

― Разумеется, Поттер.

Гарри вздохнул, поднял его за плечи и поволок к камину. Свалил на пятнистую коровью шкуру, подумал, не сесть ли сверху, но решил, что так будет трудно беседовать. Тогда он втащил Снейпа в кресло, а сам сел напротив.

― Кофе есть?

― Не дождетесь, ― злорадно процедил Снейп.

― А огневиски?

Молчание.

― Так как вы спаслись?

― Не ваше дело.

― Ладно. Тогда... что же нам теперь делать? ― В голове у Гарри царил хаос. Он не знал, насколько Снейпу можно верить; его слова кололись внутри осколками льда, жгли каленым железом. Верить было невыносимо. Не верить не получалось. Черт... Мордредова детская болезнь ― привычка доверять Снейпу. И Дамблдору. И даже юмор не помогал. Подумав, что потом разберется, Гарри решил выпытать как можно больше.

― А вот это ― не мое дело, ― Снейп лучился злорадством. ― Задушили магический мир ― кто я такой, чтобы думать, что делать с трупом?

― Гермиона работает над законом об ограничении эмиграции, ― жалобно протянул Гарри и повторил, почти не рассчитывая на ответ: ― А мне что делать?

― Развяжите меня и пойдите, напейтесь. Трахните кого-нибудь. ― Снейп задумался. ― Или подставьте задницу, чтобы вас отодрали. За все хорошее, что вы принесли «вашему» миру.

― Нашему миру?.. ― с надеждой спросил Гарри.

― Нет уж. Я ― подданный Ее Величества, у меня справка есть. И не полезу я в ваш гадюшник, где чуть что, тянут в кутузку. И ради чего, если в «вашем» мире почти не осталось магии?

― Я распоряжусь, чтобы вам выдали палочку без ограничений...

― А для этого убьете вашего друга Уизли, который ляжет костьми, но не позволит доверить бывшему Пожирателю даже жердь от метлы. Но не волнуйтесь, все останутся живы. Меня ваше предложение не интересует.

Гарри опустил голову.

― Поттер... ― Снейп замолчал, подбирая слова. ― Цивилизация ― это то, что у нас в головах. Вы не можете спасти мир насильно. Путь запретов и преследования недовольных ведет только к большей жестокости. Не понимаю, почему до этого не додумалась ваша умненькая мисс Грейнджер. ― Он помолчал, любуясь пляской рыжего пламени на пурпурных и синих углях. Дымом почти не пахло; ноздри щекотал теплый запах сандала. ― Похоже, у них с Альбусом одна болезнь, неспособность трезвой оценки себя и собственных планов. Стремление навязать свою правду без того, чтобы понять тех, кого пытаешься осчастливить. Альбус верил в утопию, придуманную вдвоем с приятелем Геллертом, и так и не смог простить его кажущейся измены юношеским идеалам. Вы воплотили его утопию. Ма-лад-цы! ― Снейп сделал вид, что аплодирует.

― Но мы не могли сидеть сложа руки. Темные Лорды терроризируют почти каждое поколение уже тысячу лет. Мы не хотим, чтобы нашим детям пришлось...

Снейп пожал плечами:

― Вы могли заняться просвещением... За ним неминуемо следует гуманизация общества. А насилие рождает насилие, чему вас должны были учить на уроках истории, ― он скривился, словно отведал хины. ― Хотя о чем я ― разумеется, вас ничему не учили. Заслуга Альбуса, чтоб его там целую вечность держали без сладкого. Ступайте домой, Поттер. Научитесь наконец думать. И мне бы хотелось, чтобы вы уяснили: я не принадлежу «вашему» миру, и у вас нет права мне докучать. А сейчас убирайтесь. ― Он легко выбрался из веревок и хлопнул дверью в служебные помещения.

Гарри поднялся, разминая затекшие ноги, подумал, не сорвать ли злость на Снейповых градусниках и пузырьках, чтобы заодно попытаться избавиться от отвратительного чувства бессилия, но решил в этот раз воздержаться от общения с полицейскими. Слова Снейпа раздражали, царапали, как акулья шкура. Не к месту вспомнилось, что недовольные политикой Министерства волшебники бежали и в маггловский мир. Люциус завел шашни с премьер-министром, и теперь все, лишенные магии или добровольно сдавшие палочку, стали недосягаемы для аврората. Рон рвал и метал, но ничего не мог сделать. «Пророк» раззвонил об этом по всему миру, и все, попавшие под подозрение в использовании запрещенной магии, пользовались этой лазейкой. Гермиона сетовала, что если так дальше пойдет, скоро в их безопасном мире... ― «мирке», мысленно поправился Гарри, ― вообще никого не останется. Видимо, Снейп прав хотя бы отчасти: надо было что-то менять.

* * *

«Гриффиндорец, всеобщий кумир

Как безумный, боролся за мир:

Вольдеморта убил,

Волшебство запретил,

Снейпа выеб и сбросил в сортир».

Была ясная ночь, улицу патрулировали солдаты полной луны ― угловатые тени. А может, это были призрачные разбойники: прятались по углам, за водосточными трубами. Гарри решил прогуляться: а вдруг в темноте из осколков прежнего черно-белого мира и разрозненных смутных мыслей сложится новая цветная мозаика? Он брел по Сесил-корт, вдыхая запах пыли и книг и думал, думал. Почему Рон ничего не сказал? Почему ослепла умница-Гермиона? Так бывает, когда, стиснув зубы, идешь к великой цели, преодолевая сопротивление, словно по шею в воде. Одно цепляется за другое, в один прекрасный момент понимаешь, что все несогласные ― враги и мерзавцы, которых нужно давить. И мир превращается в странное место, разделенное на своих и чужих. Поле боя. Откуда у Золотого трио взялась уверенность, что они знают лучше? Гарри уже не мог вспомнить. По улице пролетел маленький смерч, крутя пыль и опавшие листья. Стало холодно, он застегнул куртку и поднял воротник. Сколько уже времени? Вокруг ― ни души, наверняка больше полуночи. Мордредов Снейп, свалился на голову, как чертик из табакерки.

Неожиданный ступефай чуть не застал его врасплох. Гарри бросился на асфальт, перекатился и ответил петрификусом. Тишина. Но стоило чуть приподнять голову, как он оказался под перекрестным огнем. Лучи заклинаний летели из переулка, спереди из-за угла дома и от «Дырявого котла». Красный. Красный. Зеленый. «Ого, тут не размениваются на мелочи». Гарри забился под выступ бордюрного камня и начал прицельно бить запрещенными заклинаниями. Инсендио достало двоих в переулке. Они покатились, сбивая пламя, и Гарри добавил пару экспеллиармусов. Раздался стеклянный звон. Странно. Пару заклятий, ломающих кости, в тех, кто за углом. Кажется, промазал. Шквал ответных лучей вжал его в асфальт. Их было слишком много. Очередной зеленый луч задел волосы и заискрил в водосточной трубе. Слишком близко, слишком похоже на бой с Пожирателями. Гарри вскочил, чтобы укрыться за каменной тумбой, послал наугад еще несколько экспеллиармусов и получил круцио в спину. Здравствуй, боль. Он не заметил, как скорчился на земле. Пальцы скрючило судорогой, палочка покатилась в канализационный люк.

Дышать. Боль схлынула, но, как кошмар наяву, в небе бешено скачет луна, а вокруг пыхтят отморозки в коже. Тяжелый ботинок врезается в ребра. Вкус крови во рту. Боль в спине. Почему он не чувствует ног? И вдруг ― дикий крик, почти вой, еще лучи заклинаний, кто-то падает на него, звон стекла и темнота.

Очнулся он в Святом Мунго. У окна Гермиона с обведенными красным глазами листала какую-то папку, балансируя на двух ножках стула.

― Гарри! ― Она качнулась, чуть не упала, бросилась к нему, чтобы обнять, но вместо этого осторожно взяла за руку. ― Ты как?

― Выживу. ― Он провел языком по зубам, пошевелил пальцами ног. Странно, боли не было, даже голова не кружилась. ― Сколько я тут?

― Десять дней. Эти сволочи...

― Кто? ― перебил Гарри. ― Как вы меня нашли?

Гермиона прикусила костяшку пальца, подняла голову и заморгала. Почему она плачет?

― Гарри, я больше не могу. ― Лицо бледное до синевы, глаза запали от усталости. Что она делала эти десять дней? ― Почему мы делаем все, что можем, а они все лезут и лезут? Эти подонки...

― Кто?

― Ты будешь смеяться, ― она выдавила улыбку сквозь слезы. ― Пожиратели. Вернее, пожирательские отродья. Гады, которых мы выгнали в маггловский мир. Не знаю, чем они колдовали, у них не нашли палочек. А теперь британский премьер-министр заявляет, что у нас нет доказательств, что они вообще колдовали, и требует их немедленной выдачи. Рон в ярости, что не может отдать их дементорам.

Гарри прочистил горло.

― А ты?

― Что я?

― Ты тоже в ярости? Тоже считаешь, что их надо отдать дементорам?

― Гарри, но они же чуть не убили тебя, уже второй раз! Веритасерум на них не действует, Рон говорит, у них в одежде были зашиты капсулы с антидотом. Сволочи, ― она бессильно всплеснула руками. ― Да, я думаю, Рон с самого начала был прав, их надо было уничтожить.

― Гермиона, ― Гарри прикрыл глаза рукой. ― Ты слышишь, что говоришь? Тогда они были детьми.

Она несколько раз открыла и закрыла рот.

― Родителей уничтожить, детей в приют.

― А если родители не были Пожирателями? Если их лишили магии за меньшие преступления или родство с преступниками? А если формально были, но не успели причинить зла?

Она замолчала, вертя в руках палочку. По щекам текли слезы.

― Видишь, все не так просто. Как вы меня нашли?

― Это Рон. ― Она явно обрадовалась изменению темы. ― Он как-то пропустил твою записку про защитные чары на аптеке, ее нашла уборщица на полу. ― Гарри про себя чертыхнулся. ― Выяснил, что чары не санкционированы, и отправил патруль следить за этим местом. А они пошли ужинать, засиделись в «Дырявом котле», ― она перевела дух, ― и ничего не услышали. Но нам повезло, я сегодня читала отчет о передвижениях Пожирателей, и наткнулась на эту аптеку. Они слишком часто там бывали, и главное — почти все. Я вечером рассказала Рону, он решил повысить ранг операции и отправил патрулю приказ о непрерывном круглосуточном наблюдении. Поэтому они успели тебя спасти, ― она улыбнулась сквозь слезы и сжала его пальцы. ― Арестовали мерзавцев, потом притащили аптекаря. Ты будешь смеяться, но это Снейп.

Гарри почувствовал, как сердце ухнуло куда-то в желудок.

«Какого...»

― Аптекаря-то за что?

― Гарри, ты не заболел? ― Она потрогала ему лоб. ― Странно. Целитель сказал, что в этот раз сотрясения не было. У нас была информация, что к нему таскаются Пожиратели. У Пожирателей обнаружили зелье. У Снейпа сделали обыск, нашли незаконную лабораторию. Этих... ублюдков придется отдать на суд магглам, у нас на них ничего нет, они клянутся на Библии, что не знали, что у них там зашито, но Снейп не отмажется, ― ее глаза горели маниакальным огнем. ― Аптекарь выискался, мыло варит. А у него там котлы и полный набор магических ингредиентов. У нас есть, чем заткнуть премьер-министра.

Она еще что-то говорила, а Гарри лежал и судорожно пытался придумать, как вытащить Снейпа. Почему-то это казалось важнее всего. Из министерской тюрьмы не сбежишь: заключенных приковывают к стене за ошейник, блокирующий любые передвижения. Оправдательный приговор... привлечь магглов... вытащить из Азкабана... надо немедленно поговорить со Снейпом.

― ...Суд назначен на завтра, ― донеслось сквозь грохот крови в ушах. ― Восемь утра, полный состав Визенгамота. Поскольку ты в Мунго, председательствовать буду я. Не беспокойся, ему не вывернуться, я...

На Гарри словно вылили ведро воды со льдом, стало трудно дышать.

― Гермиона... ― Пришлось подергать ее за рукав, чтобы привлечь внимание. ― Ты с ним говорила?

― С кем?

― Со Снейпом.

Она удивленно подняла брови и брезгливо поморщилась:

― Зачем?

― Ну... ― замялся Гарри. ― Вдруг он не виноват? Презумпция невиновности... Дамблдор... ну ты понимаешь...

― Гарри, ― Гермиона неодобрительно покачала головой и сунула папку на прикроватный столик. Флаконы с зельями жалобно зазвенели. ― Видимо, тебя слишком сильно ударили по голове. У нас есть неопровержимые доказательства. И потом, почему он скрывался? Честные волшебники не скрываются, не бегут из нашего мира! ― В ее голосе звучала почти детская обида. Она так старалась сделать мир лучше, а чистокровные и даже некоторые полукровки бегут, как крысы из канализации. ― И тебя чуть не убили... ― Она отвернулась, шмыгнула носом и выскочила за дверь. Гарри услышал дробный стук каблуков и крик: ― Целитель Финч-Флетчли! Гарри... пришел в себя... зелья...

* * *

Так. Он знал процедуру. Примчится Джастин, вольет в него зелья, и господин министр будут почивать до завтрашнего обеда. А такой роскоши как раз сегодня позволить себе нельзя. Значит, надо отсюда валить, и побыстрее. Гарри нащупал палочку под подушкой. На душе потеплело: нашли, молодцы. В прошлый раз пришлось покупать новую. Одежда... а, наплевать. Он спустил ноги на пол, встал, держась за спинку кровати, и аппарировал домой, успев мельком увидеть в дверном проеме возмущенное лицо целителя. Дома он вихрем промчался по комнатам. Почему-то казалось, что сегодня нужна полная экипировка: комбинезон из драконьей кожи, пояс с зельями, кинжал гоблинской стали. Сверху всего этого великолепия ― парадная мантия. Запасная палочка в рукаве, маленький пистолет в голенище. Мантия-невидимка в кармане. Стянуть волосы в хвост, сунуть в карман бутылку коллекционного виски. Хоть на бал, хоть в тюрьму. Гарри невесело усмехнулся. Вся эта суета позволяла не думать о том, что сказал Снейп, и о том, что с ним будет.

Он аппарировал в Министерство и проскользнул мимо постов охраны под мантией-невидимкой. Почему-то казалось, что если его увидят, тут же примчится Рон, устроит скандал и разговора со Снейпом не выйдет. Дверь камеры открылась без скрипа. Удобно, что у министра есть доступ ко всем помещениям.

Гарри поморщился от мерзкого запаха и тут же убрал его взмахом палочки. Снейп сидел на полу и разглядывал его тень в прямоугольнике света из коридора. Драный черный халат почти не прикрывал худые волосатые ноги.

― Люмос.

В свете огонька на конце палочки Гарри нашарил выключатель. Вспыхнула грязная лампочка под потолком. Интересно, почему камеры освещаются таким безвкусным маггловским способом? Чтобы оказывать психологическое давление на заключенных? Он беззвучно запер дверь и наложил защиту от прослушивания, снял парадную мантию, завесил решетку дверного окошка и уселся на пол. Это уже стало входить в привычку ― сидеть, поджав колени, на жестком полу, и чувствовать себя дураком. Снейп смотрел на него с нечитаемым выражением. Скользнул взглядом по поясу, по кинжалу в ножнах.

― Поттер, вы собираетесь вызвать меня на дуэль? ― Его голос звучал непривычно хрипло и глухо, без тени былого ехидства.

Гарри молчал. Он не знал, как опять начать извиняться. Наверное, здесь это будет не очень уместно.

― Нет.

Взгляд черных глаз стал сосредоточеннее. Потом Снейп закрыл глаза и попытался игнорировать присутствие Гарри, но было видно, что получается у него плохо.

― Думаю, бессмысленно просить вас уйти. Вы все равно скажете все, что хотели.

Гарри потер виски.

― А вы мне врали. ― Ему вдруг стало смешно. Разумеется, если Снейп вел какую-то тайную игру, он должен был врать министру магии. Не дождавшись ответа, Гарри хмыкнул: ― С другой стороны, есть вероятность, что нет. И если мы сможем убедить в этом суд, у вас будет шанс.

Снейп приподнял тяжелые веки и равнодушно спросил:

― Поттер, вы в своем уме? Вам положено плясать от радости: как же, поймали очередного ублюдка, разрушающего устои. Хотя если подумать, разрушаете их как раз вы.

― Ага, вы уже говорили, ― отмахнулся Гарри. ― Давайте лучше подумаем, как вас вытащить. Насколько я помню, хранить сувениры из прошлой жизни ― не криминал. Они могут вас обвинить в использовании магии?

― Поттер, какое вам дело? Я, так и быть, еще раз спрошу, зачем вы пришли?

― Хочу вам помочь.

― Зачем?

― А черт, то есть Мордред, его знает! ― разозлился Гарри. ― Наверное, потому что хочу понять. Вы тогда наговорили кучу всего, и...

Гарри вдруг осознал, что завтра Снейпа наверняка осудят, запрут на сто лет, и они никогда... Мерлин, еб твою мать, никогда больше не будут вот так сидеть и молчать. С ним не надо было притворяться повзрослевшим мальчиком-который-выжил, министром, который всегда лучше знает, как надо. Можно было ошибаться и не понимать: хуже, чем есть, он о тебе не подумает.

Не хватало камина и кофе. Гарри вспомнил о виски, вытащил из кармана бутылку и протянул Снейпу:

― Будете? ― Тот без слов приник к горлышку. Гарри смотрел, как дергается острый кадык. Выхлебав почти половину, Снейп отер рукой рот и отдал бутылку. ― Я думал, мы по глоточку, как джентльмены, ― усмехнулся Гарри. ― Представьте, в камине потрескивает огонь, мы в мягких креслах, пахнущих кожей...

Снейп скривился и бросил быстрый взгляд на стены и пол в непонятных потеках.

― Бросьте бессмысленную игру, Поттер. Спрашивайте, что хотели, и убирайтесь.

Гарри хотел возмутиться, но передумал. Почему бы и нет? Ночь длинная, виски еще много.

― Как вы выжили?

Снейп тяжело вздохнул и ответил, как несмышленышу на уроке:

― Портал, настроенный на потерю сознания. В маггловский госпиталь.

Как просто. Гарри сделал глоток и поставил бутылку на каменный пол. От стен отразился чистый стеклянный звук.

― А почему не вернулись в магический мир?

― Не захотел.

Снейп замолчал, а Гарри решил, что и сам может придумать десяток причин, почему.

― Почему вы мне отвечаете?

― Потому что мне уже все равно. ― Снейп потянулся, сел, привалившись спиной к стене, и вытянул одну ногу. Сальные пряди упали ему на лицо. ― Завтра мне дадут Веритасерум, и весь магический мир так или иначе получит шанс удовлетворить свое любопытство. Еще есть вопросы?

― Разве при вас не было антидота?

― Нет, ― прозвучало удивительно равнодушно.

― Почему?

― Меня вытащили из душа.

У Гарри похолодело внутри. Он представил, как бойцы Рональда Уизли волокут голого мокрого Снейпа через весь дом, обсуждая его тощие стати.

― Вас уже допросили?

Снейп молча кивнул. Почему-то у него задрожали руки. Гарри сунул ему бутылку.

― Рассказывайте, что у них на вас есть. Будем вместе думать, как строить защиту.

Снейп захлебнулся, закашлялся, Гарри подполз поближе, но не успел постучать его по спине. Едва отдышавшись, Снейп уронил голову на руку, и Гарри не сразу понял, что он смеется. Неужели сошел с ума?

― Боюсь, мистер Поттер, при имеющихся доказательствах для моего оправдания не хватит даже вашего немалого веса. Чтобы реализовать свою идиотскую страсть спасать всех несчастных, вам придется похитить меня отсюда или из зала суда, что сразу поставит вас вне закона. Ваши друзья вслед за прессой и всем магическим миром решат, что вы перешли на темную сторону... скажем, из мести за несчастное детство. Не делайте глупое лицо, вам не идет.

Гарри определенно нравился пьяный Снейп, но не нравились его намеки.

― Рон с Гермионой бы никогда!.. ― «А месяц назад они думали, что Снейп ― герой войны», ― не вовремя подсказал голосок в голове. ― Они меня столько лет знают... ― Гарри заметил, что голос звучит не слишком уверенно.

― А еще они знают, что зелье от фурункулов ― безобиднейшая субстанция. Это было в учебнике за первый курс.

― Оно взрывается, ― промямлил Гарри.

― А земля может вас притянуть, и вы разобьетесь. Земля ― темная?

― В общем, да, ― хихикнул Гарри. ― Я бы даже сказал, черная. Местами грязная. А вы не знали?

― Ха-ха, ― отчетливо произнес Снейп. ― Поттер, ваше гриффиндорское чувство юмора не доведет до добра. Как я уже сказал, вам не простят открытого выступления на моей стороне. А за применение силы вас уничтожат.

Гарри не знал, что сказать. В голове крутилось, что все эти годы они строили мир без насилия. Что это были их собственные реформы. Он был министром, в конце концов.

Снейп, кажется, умел читать мысли. Гарри хихикнул. Конечно, умел.

― Не обольщайтесь. Ваш каторжный труд на благо убогих принес впечатляющие плоды. Вы вырастили поколение, которое любое инакомыслие автоматически считает злом, подлежащим немедленному уничтожению. Ваши предшественники работали на износ и за сто лет заставили обывателей забыть, что не бывает магии темной и светлой. Тьма в нас самих, и часто ее бывает трудно заметить. ― Он перевел дыхание, помолчал и хрипло продолжил: ― Если подумать, даже цель не является показателем принадлежности к свету и тьме. Только средства, ― он говорил все медленнее, видимо, уставал. ― Любое насилие ведет во тьму. Это просто. А недоверие к собственному народу превращает народ в детей. Злых несмышленых детей, отрывающих лапки у насекомых и крылья у летучих мышей. Что они с наслаждением проделают завтра в вашем присутствии.

Гарри захотелось обнять его и утешить. Сказать, что все будет хорошо. Что он что-нибудь придумает и все исправит. Он протянул к Снейпу руку, но тот отшатнулся. Резкий голос подействовал, как удар:

― Поттер, вы меня очень обяжете, если не будете ко мне прикасаться. После недельного отдыха на вашем курорте это несколько... некомфортно.

Гарри почувствовал, как пылают щеки. Его заливали волны стыда за Рона с его аврорами, потом за себя. Мир без насилия. Ха-ха. Смех один. Он и забыл, как в аврорате до сих пор выбиваются показания. Они с Гермионой забыли. А Рон действовал по старинке и видимо, думал, что так и надо. Освященный веками обычай. Тьфу, мерзость. Гарри вздохнул, зажмурился изо всех сил и выпалил:

― Хотите трахнуть меня? Вы тогда говорили... мне, чтобы не думать, ― он фыркнул. ― В этом будет некая высшая справедливость.

― Прекратите истерику, Поттер ― брезгливо поморщился Снейп. ― Я никого не желаю, как вы изящно изволили выразиться, «трахнуть». Мне хватило почти ежедневных сеансов любви с вашими патрулями.

Гарри словно сунули в кипяток. Треснувший мир окончательно развалился, осколки осыпались с тихим звоном на грязный тюремный пол. Его магия рвалась наружу, и он аппарировал прочь сквозь все щиты Министерства и аврората.

Он полночи сидел на парапете моста у Парламента, болтая ногами, слушая тарахтение барж и крики их экипажей. По Темзе струился туман, пахло сыростью, дегтем и тухлой водой. Потом сбежал в переулки дальней от Парламента, непарадной стороны Лондона. Казалось бы, после двух нападений не стоит бродить по ночному городу в одиночку, но Гарри было плевать. Жизнь казалась вязкой чернильной лужей на растрескавшейся мостовой, в которой кривился смазанный свет фонаря под жестяным абажуром. Не хотелось даже касаться всей этой грязи, но вот беда, она растеклась от стены к стене, и надо было как-то идти вперед.

Под утро он вспомнил, что оставил парадную мантию у Снейпа в камере, и аппарировал обратно в тюрьму. Снейп спал на склизких камнях, кутаясь в драный халат, уютно устроив голову на ладони и обнимая пустую бутылку. Гарри приоткрыл дверь, убедился, что пост охраны пустует, и принес ему колючее одеяло из тюремной кладовки. «Надо было сразу... и зелий дать. ― Он вдруг разозлился на себя. ― Ага, обнять, погладить по голове, и все будет хорошо». Отчаяние притупилось, вдруг навалился сон. Гарри принес еще одеяло и растянулся рядом со Снейпом под мантией-невидимкой. Тепло вдоль спины вселяло уверенность, что все еще можно исправить.

* * *

― Встать, суд идет!

Гарри тошнило ― хуже, чем когда его били. Он проснулся, только когда пришли за Снейпом, и не успел заменить Гермиону на председательском месте. Пришлось аппарировать в коридор и пробираться на свое место под взглядами судей и зрителей. Его появление вызвало радостный ропот, и Гарри невольно улыбнулся. Может, то, что они делают, не настолько ужасно, как кажется со слов Снейпа? Он все-таки мастер сгущать краски.

Он уселся на древней черной скамье и оглядел зал. Свет, проникавший сквозь узкие круглые окна под потолком, выхватывал из полутьмы лица старейшин древних родов, уже привычно приветствовавших магглорожденных, пришедших на смену бывшим соратникам Вольдеморта. Пахло кофе и изъеденным червями деревом.

Допрос уже начался. Снейп в цепях и все в том же драном халате на голое тело сидел с остекленевшим взглядом. Гермиона, поджав губы, зачитывала вопросы:

― В вашем доме обнаружена лаборатория зелий. Она принадлежит вам?

― Да, ― ровно, без выражения.

― Вы варили зелья?

― Да.

― В том числе зелье, обнаруженное у лиц, нападавших на министра Поттера?

― Да.

― Это доказывает, что вы находитесь под юрисдикцией Министерства магии, ― Гермиона стукнула по столу молотком, чтобы прекратить шум в зале. ― Вы поддерживали отношения с волшебниками?

Тишина.

― Отвечайте!

В зале зашептались.

― Нет. ― Казалось, Снейп с трудом вытолкнул из себя это слово.

― Но в вашей аптеке бывали Пожиратели смерти!

Молчание.

― Гермиона, это не вопрос, ― пробормотал Гарри.

― Вы поддерживали отношения с бывшими последователями Вольдеморта?

На лице Снейпа отразилась борьба, но он все же ответил:

― Да.

― С кем? ― Гермиона в предвкушении наклонилась вперед.

― С Драко Малфоем.

― Еще с кем?

― С его отцом.

― Продолжайте, Снейп. Перечислите всех волшебников, с которыми вы поддерживали отношения.

Тишина.

― Отвечайте!

― Гермиона, задай вопрос, ― Гарри начал раздражаться.

Она вздохнула.

― Вы можете перечислить волшебников, с которыми поддерживали отношения?

― Нет.

― Почему?

― Таковых не было. Я поддерживал отношения с магглами.

В глазах Гермионы блеснула злость.

― Перечислите магглов, с которыми вы поддерживали отношения.

― Драко Малфой. Люциус Малфой.

На галерее захихикали. Гермиона стиснула судейский молоток, очевидно, борясь с желанием запустить им в зрителей.

― И это все?

― Все.

― У нас есть сведения, что вашу аптеку посещали все до одного бывшие Пожиратели Смерти, изгнанные из мира магии. Что они у вас делали?

Снейп вяло пожал плечами:

― Покупали товар.

― Что они покупали?

― Зелья. Градусники, ― Снейп чуть заметно напрягся. ― Мыло. Лекарства. Перевязочный материал.

Гарри насторожился. Он вспомнил витрину с вышедшими из моды стеклянными градусниками, которыми интересовались странного вида клиенты. Интересно, это они его били? Та самая банда рокеров? И как теперь себя чувствуют, зная, что из-за них забрали Снейпа?

― Вы знали о покушениях на министра Поттера?

― Да.

Зал взорвался криками, требованиями немедленной расправы, и Гарри, вскочив, попытался перекричать этот гвалт:

― Что именно вам было известно?

― Я увидел, как бьют человека, и вызвал полицию. Позже я выяснил, что это был Поттер.

― Вы видели нападавших? ― опомнилась Гермиона.

― Да.

― Вы их узнали?

Снейп снова ответил чуть позже, чем надо:

― Нет.

― Почему вы их не задержали?

Зал опять зашумел. Снейп нахмурился даже сквозь дурман Веритасерума. Гарри поднял руку, требуя тишины:

― Вы знали о готовящихся нападениях?

― Нет.

― Гарри, пожалуйста, не встревай, ― прошипела Гермиона. ― Вы знаете, кто стоит за покушениями на министра Поттера?

Снейп секунду молчал.

― Нет.

― У вас есть предположения?

― Да.

― И кому же, по вашему мнению, помешал министр Поттер?

― Недовольным политикой Министерства.

― Перечислите поименно.

Кажется, Снейп начал приходить в себя. Он надменно обвел взглядом зал суда и пожал плечами.

― Никто из ныне живущих не заявлял в моем присутствии о таком недовольстве.

― Вы лично одобряете политику Министерства?

Гарри снова вскочил, чтобы отвести вопрос, как не относящийся к делу, но Снейп уже отвечал:

― Нет.

Гермиона зашелестела бумагами дела:

― Полагаю, дальнейший допрос обвиняемого не имеет смысла, как и опрос свидетелей...

Гарри сконцентрировался на том, чтобы удерживать позывы к рвоте. Сидеть на месте. Не пытаться вцепиться ей в глотку. Потом подумал, что она проявила определенное милосердие и не стала вытаскивать на всеобщее обозрение Снейпово грязное белье. Если бы не было всех этих разговоров со Снейпом, Гарри сам бы сейчас от чистого сердца зачитывал заключение и оглашал приговор. Раньше все было просто: с врагами надо бороться, либо ты их, либо они тебя... а у тебя за спиной ― весь магический мир. Его замутило сильнее, а суровый голос Гермионы все звучал в притихшем зале, отражаясь от древних каменных стен. Снейп сидел совершенно расслабившись, словно у себя дома, в кресле у камина, и выглядел чем-то тайно довольным. Цепи казались причудливыми браслетами. Гарри залюбовался его худыми руками.

― ...Обвиняемый варил запрещенные зелья и содержал притон для пособников Вольдеморта. В результате его преступной деятельности было совершено два покушения на жизнь министра магии, ― она говорила бодрым звонким голосом, словно отвечала урок. ― Обвинение доказало, что мистер Снейп, собирая сторонников среди лиц, лишенных права пользоваться магией, претендует на место Темного лорда... ― она прочистила горло и перемотала свиток, ― в связи с чем, в качестве превентивной меры для сохранения мира в магическом мире, предлагаю применить к нему высшую меру наказания, поцелуй дементора. Кто «за»?

Гарри не мог поверить ушам. Он оглядел море суровых лиц в зале суда и лихорадочно зашептал:

― Гермиона, он меня спас!

― Это не относится к делу. Ты же слышал: он не знал, что это был ты.

В зале поднялся лес рук. Голосующие вставали. Нерешительные оглядывались, ловили на себе подозрительные взгляды и тоже вставали с поднятыми руками. Гарри сначала оцепенел, потом подобрался, чтобы вскочить, кричать, спасать Снейпа, но его пригвоздил к стулу яростный темный взгляд.

«Поттер. Остыньте, ― зазвучал в голове ехидный голос. ― Машина запущена, ее не остановить. ― У Гарри перед глазами возник ржавый танк времен войны с Гриндевальдом. ― Все эти люди искренне верят, что враг должен быть уничтожен, и этот враг ― я. Следующими, увы, будут Малфои, их уже не спасти. Если вы сейчас высунетесь, сдохнем все. А у меня на вас, Поттер, планы».

Гарри на секунду отвлекся, чтобы послушать, как Гермиона зачитывает приговор. Поцелуй дементора в зале суда. К горлу подступил истерический смех. В висках стучала кровь, хотелось завыть от навалившейся тролльей тушей безысходности, потому что уже никогда... Мерлиново дерьмо, теперь, похоже, действительно никогда.

«Поттер, мы не закончили. Если, хотя в это трудно поверить, мои слова хоть в чем-то вас убедили, я надеюсь на вашу помощь в устранении причиненного вами зла».

Гарри постарался как можно громче подумать, что готов. Мамой, то есть, магией своей клянется... Снейп усмехнулся:

«Мне вас прекрасно слышно. Даже то, что вы не пытаетесь мысленно проорать на весь зал. Поэтому мы и ведем эту беседу. Мое имущество будет конфисковано. Я прошу вас любым способом оформить собственность на аптеку...»

В зале похолодало, через служебную дверцу за возвышением вплыла пара дементоров. В уши рванулся отчаянный крик матери «только не Гарри!», но его перекрыл ровный голос Снейпа:

«Поттер, вам даже в таком возрасте трудно сосредоточиться? Извольте меня дослушать, у нас мало времени. Аптека ― обычное маггловское заведение за одним исключением: градусники. Мы нашли способ вместо столбика ртути помещать в них магическую субстанцию, используя ингредиенты для зелий, полученные от волшебных существ. Градусники работают подобно волшебным палочкам, хотя есть отличия в деталях функционирования».

Дементор подплыл к его креслу. Авроры вздернули Снейпа, растянув на цепях, чтобы не мог двинуться, и он почти повис, все еще впиваясь взглядом в Гарри. Сердце подкатило к горлу от абсурда и необратимости происходящего, от невозможности ничего сделать, но он не мог сконцентрироваться ни на чем, кроме сурового лица и голоса в голове:

«Мои записи ― в часах на каминной полке. Вам придется освоить зельеварение и помириться с моими клиентами. Дайте им возможность принести извинения. Теперь вы ― лидер магического мира»... ― Гарри показалось, что он издевается.

Дементор склонился над Снейпом, полуистлевший плащ заслонил ставшее таким знакомым лицо, но голос в голове зазвучал еще язвительнее:

«И не вздумайте требовать у них мое тело. Меня не интересует судьба дома после отъезда, но будет не очень приятно, если моя бренная оболочка закончит жизнь в ваших объятиях. ― Гарри сглотнул. В другой ситуации он бы возмутился, но сейчас было не до того. Снейп в голове, кажется, хихикнул. ― Прощайте, Поттер. Оказывается, вы не совсем безнадежны».

Голос умолк, и Снейп вдруг упал, как тряпичная кукла. Грохот цепей перекрыл шарканье встающих на цыпочки зрителей и гул предвкушения в зале. Дементор замотал головой и двинулся на ближайшего аврора, второй ― к судейскому столу. В зале началась паника. Гарри выхватил палочку и вызвал патронуса, Гермиона отстала всего на секунду. «Верная боевая подруга», ― прозвучало в голове непристойным ругательством. Вдвоем они выгнали тварей из зала; авроры заперли дверь.

Гарри двигался как во сне; истерический смех прошел, осталось спокойствие пыльного пустыря, по которому ветер гоняет конфетный фантик. Он подошел к Снейпу. Суетливый целитель, стоя на четвереньках, водил над телом палочкой и задумчиво хмурил лоб:

― Мгновенный яд. Где он его хранил?

― Наверное, в зубе, ― одновременно ответили Гарри и Гермиона, вспомнив маггловские детективы.

― Все-таки вывернулся, сволочь. Теперь смеется над нами с того света, ― прошипела сквозь зубы подруга.

― Скорее, сидит на вокзале, пьет гадкий кофе из бумажных стаканчиков, размышляет о бренности бытия и ждет Малфоев, ― Гарри почувствовал бесконечное одиночество. Вокруг бесновалась толпа, люди, поборники добра и света. Хотелось все обдумать как следует, но он смертельно устал. Интересно, если прямо сейчас подать в отставку, его обвинят только в трусости, или в измене тоже? Последняя мысль прозвучала очень похоже на Снейпа.

* * *

Тик-так, тик-так... раньше его раздражал нудный стрекот часов на каминной полке, но теперь он привык. В одиночестве ценится даже такой собеседник. Гарри вдыхал аромат коньяка и лениво следил, как солнце пробирается по витражу, расцвечивая шкафы. Вот опять синий, с танцующими пылинками. Он всегда напоминал Гарри о Снейпе. Сегодня был удачный день, наконец удалось приспособить под волшебные палочки электронные градусники. Теперь не придется хранить их в жестких футлярах, и можно работать над индивидуальной настройкой. Гарри расплылся в довольной улыбке. Его градусники уже работали лучше волшебных палочек Олливандера: на сегодняшних испытаниях получилось воспроизвести несколько древних заклинаний, считавшихся невыполнимыми. Если для развития мысли требуются репрессии, а для скачка технологии ― угроза вымирания мира, то он не так уж и виноват. Хотя пришлось попотеть, чтобы убедить в этом «бывших волшебников», с которыми оказалось так интересно создавать новый магический мир. Снейп оценил бы иронию. Той осенней ночью они, как умели, сражались за Снейпа, а вместо этого приблизили его гибель. Такое не проходит бесследно, и после долгих споров и нескольких новых жертв стычки «лишенцев» с «волшебниками» полностью прекратились. Гарри надеялся, что о «лишенцах» забыли. Он сделал еще один ленивый глоток из бокала, когда под привычный мотив скрипнула дверь.

«Кто?» ― Градусник, словно по волшебству, сам прыгнул в руку. Гарри никого не ждал. Трейси Дэвис с чемоданом опытных образцов ушла час назад, аптека закрыта. Кажется, он забыл запереть дверь.

― Гарри! ― Гермиона чуть не сшибла витрину и, задыхаясь, упала в кресло. ― Тебе надо уходить.

«Боевая подруга» единственная не бросила его после отставки. Сначала Гарри не мог смотреть на нее без ужаса и отвращения; потом, когда горечь чуть притупилась, понял, что на самом деле они похожи в бездумном стремлении сделать мир лучше. Возможно, он сам виноват, надо было бежать за ней там, в больнице, привязывать к стулу и полночи объяснять про Снейпа, а потом вдвоем пытаться все исправить. Она могла бы помочь. А могла отправить его в соседнюю со Снейпом камеру. Рон бы так и сделал; когда Гарри подал в отставку и заявил об уходе к магглам, он неделю орал, стучал кулаком по столу, обзывал предателем и отступником. Потом успокоился, даже обнял на прощание, но не простил.

Гермиона приходила редко. Они рассуждали об устройстве мира, о темной и светлой магии, вместе варили зелья. О работе и семьях не говорили. Она никогда не пыталась его вернуть. Но сегодня явно что-то случилось.

― Я знаю о градусниках. И скоро о них узнает Рон, даже без моей помощи, у него свои аналитики. ― Гарри поморщился. Она стиснула его руки так, что побелели костяшки пальцев: ― Я закончила сеть слежения за использованием магии по всей Британии, и неделю назад мы ее запустили. И обнаружили ― угадай, что?

Гарри устало потер лоб:

― Новый волшебный мир под юрисдикцией Ее Величества.

― Не смешно, Гарри.

― А я не смеюсь. Все слишком серьезно. И нам с тобой прямо сейчас надо придумать, как предотвратить войну. В «нашем» мире немногим меньше народу, и палочки наши лучше. У нас библиотеки с древними книгами и новые школы. Гермиона, мы объективно сильнее, и мы живем среди магглов. Представляешь, что будет, если вы, ― он печально улыбнулся, осознав, с кем разговаривает, ― решите стереть нас с лица земли?

Гермиона побледнела, нет, посерела.

― Война.

― Ага, ― Гарри грустно улыбнулся. ― Ужаснее всех, что были раньше, разве что старику Гриндевальду удалось положить больше народу. В нашу войну будет втянута вся Британия. Магглы с пушками и самолетами. Мы с нашим старым и новым знанием ― против отсталого Министерства во главе с нашим общим другом Роном. Этого нельзя допустить. ― Гермиона прижала ледяные руки к щекам и закивала. ― Отлично. Быстро рассказывай, что известно Рону и аврорату.

― Моя сеть показала неизвестные ранее концентрированные очаги магии, а также регулярное несанкционированное использование заклинаний по всей стране, в основном в Лондоне и других крупных городах. Сначала мы испугались, кто-то даже хотел немедленно высылать отряды авроров, но случаев было слишком много, и мы решили выждать, собрать статистику и проанализировать данные. В числе прочего мы отслеживали магические передвижения и с изумлением обнаружили, что твоя аптека все еще является центром этого, как ты выразился, нового волшебного мира. Вернее, пока это знаю только я, но их аналитики хороши, они наступают мне на пятки. И это не все. Я запросила старые дела о стычках с бывшими Пожирателями и дело Снейпа, внимательно прочитала отчеты с мест преступления и стенограмму допроса и... догадалась о градусниках, ― Гарри непроизвольно дернул рукой; Гермиона заметила и улыбнулась: ― Много где фигурировали осколки, к тому же, Снейп упоминал о них под Веритасерумом. Кстати, неплохая идея: у градусников действительно подходящая форма. Сегодня вечером эти же документы затребовал аврорат. Гарри, они будут здесь очень скоро, ― она закашлялась. Гарри плеснул в чистый стакан коньяка, сунул ей в руки и неловко спросил:

― Ты мне поможешь?

Она покачала ногой, глядя в огонь сквозь янтарную жидкость:

― А что мне остается?

― Хранить верность Рону и старому миру, ― Гарри взлохматил волосы. ― Ты же его жена, я пойму.

Она улыбнулась и шутливо отсалютовала:

― Почетная должность, жена старого мира. Что прикажете, Ваше Превосходительство?

Они передвинули несколько витрин и полок в подсобку, потом Гарри что-то долго шептал, дирижируя градусником, и большая часть аптеки с подвалами и жилым вторым этажом исчезла. Теперь на Сесил-корт стоял старый одноэтажный домишко с выцветшей вывеской и заколоченной дверью. В ответ на ошалевший взгляд Гермионы Гарри утер лоб и по-мальчишески ухмыльнулся:

― Новый фиделиус, тебе понравится. ― Он достал из ящика листок со схемой заклинания и сунул ей в руку: ― Запоминай. Гарри Поттер живет на Сесил-корт, дом тридцать шесть, квартира два. Теперь ты ― хранитель секрета. Свяжешься с Трейси Дэвис, расскажешь ей. И передай это, ― он снял часы с каминной полки. ― Тут документация по новым проектам.

Гермиона сосредоточенно записала адрес в телефон и сунула часы в бездонную сумку.

― Что еще?

Гарри потер лоб.

― Можешь деактивировать свою систему слежения?

― Теоретически ― да, но тогда мне придется присоединиться к вашей теплой компании, ведь Рон не простит такого предательства даже любимой жене, ― она закусила губу и накрутила на палец лохматую прядь. ― По крайней мере, не сразу. Но я это переживу. Наверное. Буду верить, что он поймет. Скоро. Когда-нибудь, ― ее голос звучал все менее уверенно. ― Проблема в том, что это не панацея. Зная принцип, они повторят проект в течение года.

― Этого может хватить, если ты будешь у нас и поможешь делать защиту, ― Гарри одарил ее лучезарной улыбкой: ― Ты же лучше всех, куда мы без тебя? ― Он оглянулся на старые шкафы и рыжие лампы и добавил, ― И если можно, задержи Рона сегодня ночью. А то я его знаю, примчится арестовывать нового Темного Лорда.

― А ты? ― Гермиона изо всех сил обняла его и спрятала лицо на груди.

― А я?.. Я принимаю бой, ― тихо сказал Гарри и поднял голову. Его лицо раскраснелось, как перед квиддичным матчем, зубы блеснули в ослепительной мародерской ухмылке.

Гермиона хихикнула:

― Мы ― принимаем бой? ― и шутливо ударила его головой.

― У тебя своя задача, ― вдруг посерьезнев, ответил Гарри. ― Но ты права. Мы ― принимаем бой.

* * *

Ночное Министерство магии пахло дымом от факелов. Они почти не давали света, и если двигаться босиком, а еще лучше под заклинаниями незаметности и тишины, можно было не опасаться случайных встреч. Гермионе не хотелось пользоваться мантией-невидимкой, которую Гарри в последний момент сунул ей в руки. Дежурный у фонтана дружбы народов дремал, обхватив ладонями кружку с кофе, из-под ног шарахались призраки домовых эльфов. Интересно, почему их здесь столько?

Гермиона запихала в бездонную сумку последний приемник системы слежения и папку с документацией. Оглядела полки и письменный стол, прихватила чернильницу синего стекла, подаренную Макгонагалл на окончание школы, и фотографию Рона. Кажется, не осталось ничего интересного. Пора уходить. А может, смотаться к аналитикам аврората и уничтожить парочку старых дел? Кажется, Гарри на нее плохо влияет.

Она равнодушно смотрела, как тлеют папки в камине. Пергамент горел плохо, пришлось добавить пару инсендио. Будет обидно, если аналитики Рона уже догадались.

Почему-то преступная деятельность не вызвала ни страха, ни угрызений совести, только легкий азарт. Ее сейчас больше волновала судьба Гарри. Значит, домой.

Рон сидел в кресле, задрав ноги на подлокотник, и листал папку в красной обложке. Срочный отчет. Плохо. Сейчас он вскочит...

― Гермиона! Ты не представляешь, что творится у нас под носом. ― Он плеснул себе огневиски и залпом осушил стакан. ― Мордредов сраный Поттер. Кто бы мог подумать... мне надо в Министерство.

― Рон, погоди. У меня важные новости...

― Я уже все знаю, ― он похлопал по папке. ― Мы остановим эту гадину...

― Рон! ― она встала у него на дороге, уперев руки в бока. ― Это важно, и я тебя никуда не пущу, пока ты не выслушаешь. Это касается системы слежения.

― Ладно, ― он привычно стушевался под ее напором. Гермиона, кусая губы, смотрела, как пробка катится по столу, падает на пол, а в толстый граненый стакан льется струя огневиски.

* * *

Дверь сорвалась с петель, когда часы на церкви в конце переулка били полночь. Гарри перекатился под защиту шкафа и выхватил из кармана пластмассовый градусник и плевательную трубку из шариковой ручки. Взмах, и аптеку заволокло черным дымом. Авроры ответили дружным залпом, воздух наполнился битым стеклом, уши заложило от звона и рева командира штурмовой бригады. Авроры стали просачиваться внутрь, и Гарри снимал их по одному дротиками с глотком живой смерти. Они падали один на другого, у входа в аптеку росла баррикада, и скоро те, что на улице, начали опасаться очертя голову лезть во тьму.

«Глоток живой смерти ― отличное боевое зелье, ― хихикнул Гарри. ― Система работает».

Кажется, передышка. Он позвонил Трэйси Дэвис и коротко описал, что случилось.

― Гарри, немедленно выбирайся оттуда.

― Нельзя. Они не остановятся, пока не поймают нового Темного Лорда.

Смешно. Почти смешно. Он вспомнил Снейпа в тюрьме.

― Надеешься на честный суд?

― А вот и посмотрим. О, черт, кажется, у них подкрепление... ― Гарри сунул телефон в карман и пополз к выходу. Шквал заклинаний отбросил его назад. Дверной проем щетинился аврорскими палочками.

* * *

Гермиона смахнула со стола крошки, хотела поставить чайник, рассыпала спички. Начала собирать, стараясь не показать, как дрожат руки:

― Рон, я проанализировала свою систему слежения за использованием магии и выяснила, что она работает некорректно. Пришлось демонтировать. Я завтра же начну работать над новой версией.

Рон сидел за обеденным столом, запустив руки в волосы:

― Что?

― Я пытаюсь тебе объяснить, что вот это, ― она показала на папку, ― сделано на основе ложных данных. В моей системе была ошибка. К сожалению, это выяснилось только сейчас.

Рон хитро прищурился:

― Уже неважно. Благодаря твоей ошибке мы раскрыли настоящий заговор. Сейчас ребята притащат Поттера, и мы поговорим. ― Он взял из вазы печенье, повертел и бросил обратно. ― Гадко-то как. Лучше бы мне пойти с ними. Кто знает этого Поттера...

Гермиона оставила спички, подошла, погладила его по спине:

― Рон, это же Гарри! Мы его знаем всю жизнь.

Рон помолчал, обнял ее за талию, уткнулся головой в живот:

― Вот это и гадко. Если честно, не знаю, что делать. Я так устал. Столько лет пахать... я думал, мы победили, и вот опять... Гермиона, ― он поднял на нее совершенно пустой взгляд.

Она наклонилась и поцеловала его в уголок губ, потянула в гостиную:

― Главное, не делать резких движений, ― и изо всех сил толкнула на диван.

Рон раскинул руки и ноги, чтобы затормозить падение, оторопело взглянул на нее, хотел вскочить, но Гермиона была уже перед ним на коленях, расстегивая ширинку. Он полузакрыл глаза и опустил ладонь ей на затылок.

* * *

За дубовым шкафом было удобно ― стоило кому-то из авроров высунуть руку или кончик носа, Гарри посылал дротик. Скольких он уже положил? Человек десять. Мало. Полный состав аврората ― человек пятьдесят, и он был уверен, что сегодня здесь будут все. Очередной залп разнес шкаф справа. Они изменили тактику, и сейчас планомерно крушили все, что могло стать укрытием. Умно: пока он положит одного, у остальных полная свобода действий. Плохо. Надо выбираться отсюда. Ничего важного тут не осталось, но не хотелось подыхать под балками взорванного сарая. К тому же, Гермионе тут все восстанавливать.

Еще двое авроров добавились к баррикаде у входа. Залп. Шкаф перед ним разлетелся в щепки, ногу пропахало осколком стекла. Гарри сжал зубы и бросился вперед, расчищая путь шквалом обломков и струями кипятка.

* * *

Гермиона вдохнула такой родной острый запах яичек и провела языком вдоль длинного узкого члена. Тщательно вылизала уздечку, потом головку, наслаждаясь восхитительной гладкостью. Рон заскулил и сжал пальцы у нее в волосах.

Обхватить головку губами, всосать, отпустить, теряя голову от чуть солоноватого вкуса и запаха. Медленно прикусить ствол, и еще раз, чтобы Рон застонал в голос, и снова всосать, заполняя рот, помогая себе рукой. Ее голова двигалась все быстрее под резкие стоны и вздохи Рона, сильная рука на затылке задавала ритм. Быстрее... еще... сосать, сжимая мокрый кулак на стволе. Вот оно. Рон подался вперед и на секунду застыл. Скользкий член во рту, терпкий вкус спермы на языке. Еще, в том же ритме, не останавливаться. Хорошо... Толчки под пальцами, протяжный крик Рона и сперма, выплескивающаяся на язык.

* * *

Улицу заливал дождь. Капли выбивали дробь по карнизам, вода гремела в водосточных трубах. Дверь в аптеку болталась на одной петле, колокольчик настойчиво выводил «все прошло, прошло»...

― Первая и последняя битва Третьей магической войны, ― пробормотал Гарри, наспех перетягивая наколдованным жгутом рассеченную ногу. ― Мерлин со Снейпом поедают попкорн, Дамблдор ерзает в облачном кресле и швыряет в ленивых лимонные дольки.

Такого ливня давно не было. Черное небо почти придавило землю, тучи цеплялись за церковные шпили, рвались, и в прорехи низвергались потоки воды. Желтые фонари, обычно похожие на одуванчики, сейчас стояли, как призрачные часовые.

Мокрые до нитки авроры выстроились полукругом, выставив вперед палочки. Гарри лежал за грудой бесчувственных тел и крутил в пальцах градусник. Убивать не хотелось, ему хватило одного Вольдеморта. А они подготовились: антиаппарационные щиты качественные, не пробьешь. Ну, ребятки, давайте побегаем под дождем.

Он перескочил баррикаду и завертелся на месте, рассылая веером заклинания. Авроры закрылись щитами. Отлично. С диким ревом берсерка Гарри прыгнул вперед, разрывая цепь, и бросился наутек; запрыгал по лужам, то и дело оборачиваясь, чтобы послать в преследователей что-нибудь повнушительнее.

― Черт.

Раненая нога подвернулась, Гарри поскользнулся, роняя градусник, и с размаху плюхнулся в лужу.

* * *

Гермиона напоследок всосала ставший мягким и маленьким член, выпустила изо рта и, улыбаясь, отерла губы. Совершенно расслабленный Рон завалился на бок, прикрыв глаза от наслаждения. Она помогла ему лечь поудобнее, набросила сверху шотландский плед и заползла на диван, уютно устраиваясь под теплым боком. Дыхание Рона сладко щекотало ухо, большая рука по-хозяйски пробралась под футболку и обхватила грудь. И плевать, что будет завтра.

* * *

Гарри обдало злобой. Над ним толпились авроры, оскальзываясь на мокрых камнях, мешая друг другу в попытках побольнее ударить кованым сапогом. Его с размаху пнули в лицо, ломая нос. От удара хрустнули ребра. Как знакомо. Терпеть, дышать. Только сегодня никто не придет на помощь. Под щекой потеплело, но ненадолго, потоки дождя смывали кровь.

Мерлин, больно. Теперь прицельно бьют по голове. Ребята заняты важным делом, таким знакомым ― избавлением мира от Темного Лорда. Зачем ногами? У них же палочки...

«Они не могут использовать агрессивную магию, ― обреченно вспомнил Гарри, прикрывая руками голову. ― Так что терпи, победитель».

В кармане зазвенел телефон. Если он не ответит, ребята начнут программировать его в портключ. Нет ― он вдруг осознал, что теперь силы добра и света не остановятся, пока его не уничтожат. И походя сметут всю Британию в гигантскую мясорубку.

Телефон захлебнулся в ручье. Гарри вздохнул, разлепил веки, чтобы посмотреть на мелкие стеклышки, вделанные в тротуар, потоки воды в свете желтого фонаря, и закрыл глаза, позволяя сознанию медленно утечь с водой сквозь решетку канализации в Темзу и дальше, во тьму.

* * *

«Трое лучших и верных друзей

Набрались прогрессивных идей.

Первый нынче министр,

Второй ― главный злодей,

А последний ― лишь груда костей».