Волчья ягода (джен)

We will be known

Forever by the tracks

We leave *

Волшебники столпились возле клетки, стараясь получше разглядеть пленника.

— Значит, это Петтигрю. Но позвольте, он же невинно пострадавший, получивший посмертно Орден Мерлина, если не ошибаюсь!

— Верно, Корнелиус, но у меня найдутся доказательства, что Питер Петтигрю был отнюдь не жертвой; напротив — преступником.

— Но... а как же Орден Мерлина?

— Боюсь, он был награждён им незаслуженно.

Министр переменился в лице — растерянность сменило злорадство. Он едва ли не потирал руки от удовольствия, представляя, что можно сделать с этой информацией, если выгодно подать ее прессе.

— Так-так, ошибки прежнего руководства... Прекрасно, Дамблдор, прекрасно!.. — он наткнулся на осуждающие взгляды деканов и директора и осёкся. — То есть, я хочу сказать, что ситуация в целом весьма прискорбна. Ведь Поттеры... — тут он не нашёлся, как продолжить, потому что не видел, к каким мыслям его подталкивали.

— Просто удивительно, — вступил в дело Флитвик, — как вам удалось одним махом разрубить весь узел, господин министр! Раз Петтигрю тот, кто предал семью Поттеров, то Блэк, очевидно невиновен, и общество, наконец, успокоиться.

— Э, боюсь это несколько преждевременно, — призадумался Фадж, хотя было видно, что наживку он проглотил. — Во-первых, нужно точно установить личность этого человека. Понадобятся неопровержимые свидетели. Петтигрю исчез довольно давно. Он был не из чистокровной семьи, если не ошибаюсь?

— Его отец не был волшебником. Мать — магглорожденная, — тихо сказал Люпин.

— О, ничего личного, разумеется, — торопливо добавил министр, — но вот счёт в «Гринготтс», открытый на его имя, облегчил бы дело. Гоблины не простой народец, но в умении удостоверить личность им не откажешь. И остаётся второй вопрос, как именно Петтигрю предал Поттеров, если Хранителем Тайны был Блэк?

Услышав эти слова, человек-крыса зашевелился.

— Я не виноват, я ни в чем не виноват, — суетливо зачастил он.

— Я предполагаю, что мы ошибались, Корнелиус, — сказал директор, никак не реагируя на звуки из клетки, — очевидно, что не Блэк был Хранителем Тайны, им был Петтигрю.

— Не может быть! Никогда бы не подумал, — сказал министр и пригляделся к фигуре в клетке.

— На это они и рассчитывали, — директор вздохнул, — а установить личность будет не слишком уж затруднительно. Можно для начала спросить у него самого.

— Вы — Питер Петтигрю? — брезгливо поморщился Фадж.

— Я не знаю, я ничего не знаю, я ни в чем не виноват! — маленькие глазки забегали от одного волшебника к другому.

— На твоём месте я бы тоже предпочёл забыть своё имя, Питер, — Ремус Люпин медленно приблизился к прутьям решётки, стараясь сдержать прилив ярости. — Как ты мог? Мы бы дали себя на куски разорвать ради тебя, если бы понадобилось...

Под его взглядом Петтигрю ещё больше скукожился и втянул голову в плечи. Он и в человеческом облике чем-то неуловимо походил на крысу.

— Я не виноват, я не знаю, о чем вы говорите...

— Я жил с ним в одной комнате семь лет, господин министр, — Люпин повернулся к Фаджу, — несомненно, это Петтигрю.

— К моему великому стыду, — МакГонагалл тоже подошла поближе, — этот волшебник был моим студентом. Вот о чем я не знала раньше, — тут она бросила осуждающий взгляд на Люпина, — так это о его анимагических способностях!

— Что же, — сразу повеселел Фадж, — тогда все сходиться! Незаконное пребывание в доме сотрудника Министерства в качестве незарегистрированного анимага — достаточное основание для ареста, ну а дальше... Мне нужно срочно связаться с Министерством, — Фадж сделал несколько шагов к камину.

— Господин министр, сэр, а Сириуса Блэка теперь оправдают? — Гарри поборол свою стеснительность и решился задать вопрос, который волновал его больше всего.

— Эээ... — протянул тот, поглядывая на директора. — Хотя стало очевидно, что при задержании Блэка не провели досконального расследования, его невиновность пока не доказана. Так что приказ об аресте остаётся в силе до полного расследования дела в Визенгамоте.

— Как это — не доказана? — возмутилась МакГонагалл. — Ведь Петтигрю пойман, и теперь...

— Сама по себе поимка Петтигрю ещё не доказательство, — Фадж снисходительно улыбнулся. — Но я вам гарантирую, что все надлежащие меры для установления правды будут приняты строго в соответствии с протоколом. Если в военное время нарушение процессуальных норм было простительно, то сейчас Министерство себе такого позволить не может.

— Нынешнее Министерство ни в коем случае не несёт ответственности за ошибки прежнего, — глубокомысленно заметил Флитвик.

Фадж довольно кивнул.

— Безусловно.

— То есть, Петтигрю будет допрошен с применением Сыворотки правды и, в случае необходимости, легилименции? — МакГонагалл бросила уничижительный взгляд на бывшего ученика, запертого в клетке.

— Именно так.

— А как же Блэк? — настаивала она.

— Если в результате расследования выясниться, что Блэк не виновен, то тогда... Мы примем справедливое решение.

— Но вы ведь отзовёте приказ дементорам о немедленной казни? — попросила Помона Спраут своим мягким голосом. — Если позже выясниться, что Блэк был невиновен, то репутация министерства сильно пострадает.

— Несомненно, — легко согласился Фадж. — Я сейчас же отдам распоряжение...

— В таком случае, Корнелиус, я, как директор, требую, чтобы школа была немедленно освобождена от дементоров. Их присутствие травмирует детей, и вы знаете, что только крайняя необходимость заставила меня согласиться на этот шаг.

— Но, в таком случае, как мы будем продолжать поиски Блэка? — не то, чтобы Фадж был против, поскольку присутствие дементоров в Хогвартсе было не самым популярным решением Министерства, но поиски преступника затянулись и теперь его поимка стала личным делом министра.

— Думаю, если в «Ежедневном Пророке» сообщить об аресте Петтигрю и предложить Блэку очную ставку, то он немедленно сдастся властям, — предположил Дамблдор, бросив на Люпина многозначительный взгляд. Фадж на секунду задумался.

— Ну, если вы так считаете, Дамблдор... Это был бы наилучший выход из ситуации. Господа, — обратился он к присутствующим, — ваши свидетельства понадобятся в Визенгамоте.

Во время этого диалога преподаватель ЗОТИ пытался совладать со своими чувствами, но когда Фадж отошёл к камину за летучим порохом, а деканы один за другим начали покидать кабинет, Люпин снова подошёл к клетке. Он должен был получить ответ на вопрос, который всё ещё оставался не прояснённым.

— Питер, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ремус, я не хотел!.. Клянусь тебе, я не хотел, меня заставили!.. — пропищал жалкий человек, прижимаясь к решётке.

— Кто тебя заставил?

— Тёмный Лорд...

Лицо Люпина искривилось.

— Волдеморт? Ты называешь его тем же именем, что и Пожиратели Смерти. А не стал ли ты сам одним из них, Питер?

— Нет, нет...

— Это легко проверить. Покажи свою руку!

Гарри не узнавал профессора: у обычно спокойного и доброжелательного волшебника дрожали руки, лицо побелело.

— Ты не имеешь права! — взвизгнул Петтигрю.

Глаз у Ремуса нервно задёргался.

— Даже так? Что ж, Червехвост, видимо, тебе есть что скрывать!

— Ты ничего не знаешь, Ремус, я не виноват, меня заставили...

— Заставили принять Метку?

Петтигрю бы попятился, но пространство не позволяло. Сделав несколько тяжёлых шагов, Дамблдор подошёл к бывшим друзьям.

— Мы выясним правду, Ремус, каждый имеет право быть услышанным.

— Кроме тех, кто не в состоянии говорить, — горько заметил Люпин. Гарри приблизился к нему и встал рядом, а Рон наоборот отодвинулся подальше: при мысли, что он носил в кармане человека-крысу, беднягу начинало тошнить.

— Директор, директор Дамблдор! — сделал попытку Петтигрю. — Помогите мне, простите меня, прошу вас! Да, я был не прав, я скрывался, но меня заставили раскрыть Тайну...

— Питер, — печально сказал директор, — я был бы рад найти доказательства тому, о чем ты говоришь.

— Если ты предал наших друзей, потому что не выдержал пыток, то кто заставил тебя подставить Сириуса?

— Я испугался!.. Сириус ничего не хотел слушать! Ты же знаешь, какой он бывает в гневе, а что я мог сделать против Блэка? Он хотел убить меня! Я не виноват, Ремус, клянусь! Помоги мне, вспомни, сколько нас связывало. Разве я был плохим приятелем? Я же всегда тебя уважал, не предавал...

Ремус вздрогнул и отшатнулся.

— Ты предал наших лучших друзей и отдал в руки убийцы невинного ребёнка, — жёстко сказал он, — больше нас ничего не связывает.

— Джеймс простил бы меня! — тут пленник попытался дотянуться до Гарри сквозь частые прутья. — Я не хотел предавать! Меня пытали, мучили... Помоги мне, скажи им, что твой отец простил бы меня!

— Как ты смеешь обращаться к Гарри! — зарычал Люпин. — Как ты смеешь...

— А ты? Как ты смеешь стоять рядом с ним?! — голос Питера неожиданно перешёл на визг, как у загнанного в угол зверька. — Господин министр, он не имеет права преподавать в школе, он не может свидетельствовать в суде! Он опасен, потому что он оборотень!

В наступившей тишине Ремус услышал тихий вскрик Гермионы и машинально убрал руку, которая до этого лежала у мальчика на плече. Вся его ярость куда-то пропала, и вместо привычного чувства обречённости, в голове мелькнуло, что Бродяге будет нужна компания. Жаль только, что он не сможет больше учить Гарри. Он печально взглянул на мальчика и неожиданно увидел, как на его лице шок сменяется пониманием, словно его только что озарила какая-то мысль...

— Кто ещё думает, что я, как директор, не могу обеспечить безопасность своих учеников? — задал вопрос Дамблдор, обводя взглядом присутствующих.

Волшебники молчали. Похоже, Фадж один был не в курсе ситуации, хотя и слышал краем уха, что с Люпином не все чисто. Только связываться с Дамблдором именно сейчас ему хотелось меньше всего.

— Полагаю, это строго конфиденциальная информация?

— Я нахожусь в школе ради безопасности Гарри, — сказал Люпин, глядя в пол. — Как только необходимость в этом отпадёт, я подам в отставку.

— Позволь мне самому решить, Ремус, — твёрдо сказал Дамблдор.

~*~*~*~

В директорском кабинете стало душно, и гриффиндорцы не сожалели, что их отослали в гостиную. Выйдя следом, Люпин обнаружил, что маленькая группка поджидала его за первым же поворотом. Рон, правда, жался в сторонке, зато Гермиона и Гарри поспешили навстречу учителю, и в глазах мальчика бедный оборотень увидел нечто такое, отчего у него на сердце внезапно потеплело.

— Простите меня, ребята. Сами понимаете — хвастаться было нечем...

— Это поэтому вы пропускаете уроки, да, профессор?

— Да, Гермиона. Совершенно верно.

— А где же вы проводили полнолуние?

— В Визжащей хижине, — немного поколебавшись, ответил Люпин. — Так что её мрачная слава не преувеличена.

Ребята переглянулись.

— И никто кроме директора об этом не знает? — переспросил Рон.

— Все учителя знают, Рон, — нетерпеливо перебила его Гермиона, — разве ты не заметил, что они совсем не удивились?

— Это правда, — профессор улыбнулся наблюдательной девочке.

— А почему Петтигрю сказал, что вы не имеете права стоять рядом со мной, — спросил Гарри, — ведь мои родители с вами дружили...

— Твои родители были очень хорошими людьми, Гарри, они не судили человека за то, что он не мог изменить. Но, к сожалению, обычно волшебники боятся оборотней, и я их понимаю. Поэтому, скоро я буду вынужден покинуть вас, ребята. Не хочу, чтобы завтра в школу налетели совы, требуя от директора уволить опасное существо, — вздохнул он, — да и не все преподаватели согласны с директором...

— Профессор Снейп, — скорее утверждая, чем спрашивая, сказала Гермиона.

— Но вы самый лучший учитель ЗОТИ, какой у нас только был! И от нас никто ничего не узнает!

— Спасибо, ребята, но все тайное рано или поздно становиться явным.

— Теперь я понимаю, почему вы ни разу не навестили меня за все это время.

Ремус тяжело вздохнул.

— Надеюсь, ты простишь меня. Мой визит вряд ли сослужил бы тебе хорошую службу, а предложить нечто большее я не имел права.

Люпин проводил гриффиндорцев на шестой этаж до входа в гостиную. У него в кармане лежало сквозное зеркало, сохранившееся со школьных времён, и Ремус собирался связаться с Гриммо, чтобы передать нужную информацию, а главное убедиться, что Сириус усидел дома.

— Профессор, а можно ещё один вопрос? — спросил Гарри, пользуясь тем, что сэр Кэдоган был занят пререканиями с волшебником на соседнем портрете. — Вы не знаете, почему мама и папа выбрали моим крестным именно Сириуса Блэка? — Гарри даже приостановился, затаив дыхание.

— Хороший вопрос, — улыбнулся волшебник. — Вообще-то, Лили больше склонялась к моей кандидатуре, но я дал самоотвод. Из меня получился бы плохой крестный. К тому же, — Ремус с притворным огорчением развёл руками, — ты всегда предпочитал мне и моим сказкам общество нашего главного шалопая Сириуса.

— Я же был совсем маленьким, — смутился мальчик.

— Ну конечно, и потому у него было неоспоримое преимущество в твоих глазах, — заговорщицки подмигнул учитель.

— Какое?

— Гм, а вот это не мой секрет, так что спросишь у него. Но очевидно, из всех друзей Джеймса именно Бродяга был предан тебе больше всех.

— Мы с ним... встретимся? — несмело спросил гриффиндорец.

— Обязательно. Вопрос лишь в том, как скоро.

Сердце Гарри учащённо забилось, хотя он сам толком не мог объяснить отчего. Он всегда знал, что его по-своему любят МакГонагалл и Дамблдор, что к нему очень добры большинство остальных учителей, а мадам Помфри даже как-то проверила его гардероб на наличии зимних вещей, чтобы « убедиться, что вы не замёрзнете в мороз, мистер Поттер». Так что он не был совсем брошен и одинок, но... Крестный — это почти что отец, правда?

Словно услышав его мысли, Рон спросил:

— Профессор, так если Блэк — крестный Гарри, то он может жить с ним, а не с этими Дурслями?

Ремус хмыкнул, представив, как его приятель обрадуется этой идее.

— Рановато говорить об этом, Рон. Пока в глазах магического мира Сириус преступник, но вот как только ситуация измениться... Думаю, все будет зависеть от желания Гарри, — и он ободряюще потрепал парня по плечу. — Никто из них не подозревал, что человек, на которого возлагаются такие большие надежды, сейчас лежит, скованный проклятием, на холодном снегу за хижиной Хагрида.

Пленнику мучительно хотелось скрести по земле руками. Боль раздирала тело, разливаясь по онемевшим конечностям. Перед глазами, как в тумане, плавало ненавистное лицо с черными патлами.

— Какая же ты все-таки сволочь, Снейп, — выплюнул Блэк, силясь набрать побольше воздуха в лёгкие.

Снейп тоже задыхался, палочка в его руках дрожала.

— Я столько лет мечтал придушить тебя собственными руками...

— Мечты у тебя такие же убогие, как и ты сам, — разум твердил, что не стоит сейчас злить врага, но привычка брала верх.

— Ничего, я переживу... Зато ты, наш блистательный Блэк, подохнешь, лёжа в грязи, как и подобает вшивой собаке. Но не сразу, — Северус снова поднял палочку, — у меня было время подумать над способом, сам понимаешь...

Через секунду Сириусу показалось, что он лежит не на покрытой снегом земле, а на раскалённых углях. Его спину постепенно охватывал жар, на лбу выступили капельки пота, и он сдавленно застонал.

— Не нравиться? Привыкай. На том свете ничего лучше тебя не ждёт! — не похоже было, чтобы Снейп собирался остановиться, и Сириус понял, что времени до того, как он сойдёт с ума, осталось не много. Приходилось прятать гордость куда подальше.

— Только такой идиот, как ты, мог поверить, что я предал своего лучшего друга! — выкрикнул он.

— Да мне плевать на твоего дружка, Блэк, он был ни на что не способен, как и ты, но её смерть я тебе не прощу! Сейчас моя очередь... Может, и дементорам останется кое-что, если ты не такой уж хлипкий...

— Ты слепая сволочь, Снейп, Гарри тебе этого не простит, когда узнает ...

— При чем здесь Поттер? — зельевар буквально вскипел и от неожиданности ослабил проклятье.— Если он кого-то должен ненавидеть, так это тебя! И запомни, Блэк, пока я охраняю мальчишку, ни один волос не упадёт с его головы!

— Заботишься о сыне Джеймса? — в хрипящем голосе послышалось невольное удивление.

— Это не твоё собачье дело, Дамблдор поручил его мне...

— Дамблдор знает, что я здесь, — Сириус закрыл глаза, чтобы не видеть ненавистной физиономии, и постарался взять себя в руки. Если не убедить Снейпа сейчас, пока он дал ему секундную передышку, то второго шанса не будет. — Он знает, что я невиновен. Настоящий предатель в замке. Питер Петтигрю жив, Снейп, ты ведь помнишь Питера?

Снейп затрясся в приступе беззвучного смеха.

— Какую сказку ещё приготовил, Блэк? Ты хоть и мерзавец, но чистокровный, а ваш Петтигрю был не способен на простейшую трансфигурацию! В кого же он мог превратиться? В червяка?

— В крысу по имени Червехвост.

Услышав неподдельную уверенность и злость в голосе поверженного волшебника, Снейп замолчал и нахмурился. Какая-то мысль не давая покоя крутилась в голове... Вот оно — список Грейнджер и этот странный вопрос о том, сколько лет живут крысы! Неужели девчонка догадалась раньше всех? Северус мысленно перелистал свои воспоминания о вчерашнем происшествии за ужином, стараясь сконцентрироваться на деталях. На ум приходили мимоходом услышанные обвинения, которые Уизли бросал в сторону подруги, замечания Малфоя о крысиной микстуре, молчаливое беспокойство коллег, Люпин, сидящий за учительским столом, как на иголках... Картинка сложилась по кусочкам, словно маггловский паззл. «Они знали! Мантикора всех задери, они знали!..» Обида, разочарование и злость накатили одной волной. Ему не доверяют! Ну, что ж...

Секунду поколебавшись, он принял решение.

— Я не верю тебе, Блэк, да и приказ Министерства пока никто не отменял, — Северус поднял голову вверх и посмотрел в ту сторону, где недавно маячили плащи дементоров.

— Ты что, Снейп! — завопил анимаг, и в голосе зельевар с удовольствием услышал настоящее отчаяние. — Я невино...

— Силенсио! Ты так долго молчал, помолчи ещё немного, — и, бросив пленнику на прощанье ещё один презрительный взгляд, он зашагал прочь.

— Слушайте, — заговорщицки сказала Гермиона, дождавшись, когда Люпин исчезнет в глубине коридора.

— Ну?

— Несколько дней назад профессор МакГонагалл поручила мне заколдовать Коросту.

— Что?! — Рон так возмутился, словно Короста была ещё его Коростой, а не темным волшебником.

— Я всего лишь наложила на крысу Следящие чары!

— А нам ничего не сказала! Я сам бы мог... Все-таки это была моя крыса.

— Извините, мне профессор МакГонагалл запретила рассказывать и потом, Рон, разве ты умеешь накладывать Следящие чары? — фыркнула девочка.

Рон умолк.

— Мне поручили сделать так, чтобы Короста — то есть Петтигрю — ничего не заподозрил. Я успела как раз перед тем, как крыса сбежала, а ты обвинил Глотика!

— А откуда там была кровь?

— Может, это и не кровь была? Может, он это специально подстроил, чтобы ты на моего кота подумал? Помните, когда Рон рассказал профессору Люпину, что его крысу съели, то Люпин сначала даже вскрикнул: «Не может быть»? А потом пошёл наверх в вашу спальню?

— Помню я, ну и что?

— А то, что профессор подумал, будто Живоглот съел не простую крысу. Он уже тогда все знал! Гарри, что профессор делал в вашей спальне?

— Ну, он меня по плечу похлопал. Сказал, что «Нимбус» — не последняя метла в моей жизни... К кровати Рона тоже вроде подходил, она как раз по дороге к дверям, а вот колдовал он или нет, я не помню...

— Он наверняка незаметно выяснил, что это была не кровь, и потому сказал Рону, что его крыса найдется.

— Так ты думаешь, это Люпин сообщил директору... — вымолвил Гарри.

— Конечно! Я все не понимала, зачем нашему декану понадобилось следить за какой-то крысой? А теперь получается, что Дамблдор узнал, что это был анимаг .

— Но профессор Люпин сам считал Петтигрю погибшим много лет назад...

— Значит, его кто-то переубедил! — Гермиона многозначительно замолчала.

— Ты думаешь, что это мог сделать Сириус Блэк?

— А кто же ещё? Я думаю, что профессор Люпин все-таки догадался, где он может прятаться, и нашел его.

— Да, такое может быть, — согласился Гарри. — Ведь они дружили в школе. Я слышал, как профессор Снейп говорил Дамблдору, что именно поэтому профессору Люпину нельзя доверять.

Рон почесал нос.

— Какая теперь разница, раз Блэк невиновен?

— Мне вот что непонятно, — продолжила девочка, — зачем профессор Люпин просил, чтобы Петтигрю показал ему свою руку?

На этот раз Рон, к удивлению Гарри, гордо вскинул голову.

— Я знаю! Тот-Кого-Нельзя-Называть ставил Пожирателям свой знак — Чёрную Метку. Я однажды слышал, как отец Биллу рассказывал. Это рисунок со змеёй и черепом , папа видел его когда-то давно на суде.

Ребята потрясённо замолчали.

В этот момент раздался грохот доспехов, и сэр Кэдоган наконец вернулся на своё место на картине. Был он, судя по всему, изрядно навеселе.

— Приветствую вас, мои юные йомены, ик... Пароль?

— Пойдёмте лучше прогуляемся, до ужина ещё время есть, — скривился Рон.

— А уроки?

— Какие уроки! У меня после всех этих новостей мозги не работают. Пошли, Гарри!

Мальчишки поспешили вниз, и Гермионе ничего не оставалось, как предусмотрительно захватив из гостиной их тёплые мантии, отправиться следом. Через несколько минут гриффиндорцы уже бежали по склону, на ходу перебрасываясь снежками.

— Давайте махнём к Хагриду? Мы к нему давно не заходили, — предложил Рон.

Гарри идея понравилась. Троица уже успела выбраться на знакомую тропинку, когда Гермиона вдруг тихо вскрикнула и потянула их за соседний пригорок.

— Там Снейп!

Ребята едва разминулись с фигурой в развевающейся чёрной мантии. Собственно, сейчас они не нарушали никаких правил, но привычка избегать подобных встреч брала верх. В лучшем случает Снейп рявкнет что-нибудь неприятное, а в худшем может и отработку назначить, если будет не в духе. Причина-то у него всегда найдётся! Но на этот раз всегда бдительный профессор даже не отреагировал на цепочку следов, тянувшуюся к их убежищу.

— Куда он так спешит? — удивился Гарри.— Может, к директору вызвали?

— А давайте наложим на него Следящие чары, — предложил Рон, — и будем точно знать, где он ходит, чтобы не попадаться.

— И как же ты за ним следить собираешься?— ехидно спросила Гермиона.

— Ну как... А как за Петтигрю следили?

— Мне Оливия рассказывала, пока мы с ней вас в библиотеке ждали, что есть много разных способов, но всегда должен быть какой-то предмет, в котором будут отражаться следы. Видели в директорском кабинете большое зеркало? Я читала, что это зеркало сделала Хельга Хаффлпафф. Оно показывает любое место в замке по просьбе директора и сообщает, когда появляется посторонний. Поэтому и говорят, что без ведома директора в замок никто проникнуть не может.

— Ха! — воскликнул Рон. — А почему тогда Дамблдор не сказал мне, что моя крыса это вовсе не крыса, а Питер Петтигрю?!

— Потому что Петтигрю был в анимагической форме, а чары на анимагов не распространяются.

— И Блэк , выходит, тоже анимаг? — не мог угомониться Рон. — Он ведь тоже как-то проник в замок!

Гермиона поражённо уставилась на него.

— Все может быть... Это многое объяснило бы...

Тем временем Снейп уже почти исчез за сугробами, и гриффиндорцы продолжили свой путь. На дорожке до хижины Хагрида снег блестел нетронутой чистотой, будто до них тут никого ещё не было.

— Странно, будто Снейп по воздуху летел, — заметил Гарри.

Гермиона показала на цепочку следов, ведущую куда-то вдаль от тропинки, где над опушкой леса висели дементоры.

— Не туда смотришь, Рон.

Хижину Хагрида до самых окон засыпало снегом. Клык лежал на пороге, но хозяина внутри не оказалось. Правда, неподалёку слышался звук топора. Очевидно, лесничий колол дрова.

— Он на огороде, — оглянулся Гарри.

— Что сейчас делать на огороде? — пробурчала девочка, видя, как мальчишки огибают домик, зарываясь в снег. Она решительно достала палочку и произнесла заклинание. Снег зашевелился, и среди сугробов показалась аккуратная дорожка. Волшебница удовлетворённо хмыкнула.

— И зачем им только палочки?

~*~*~*~

Сириус, не мигая, смотрел в небо. Он перестал чувствовать своё тело, и только сердце отчаянно билось, приподнимая костлявую грудь. Мысли лихорадочно кружились в голове, одна обгоняя другую. Правы были Ремус и Дамблдор, чего ему не сиделось дома? Кто знает, как много времени понадобиться дементорам, чтобы заметить на поляне сгусток человеческого тепла? Оставалась надежда, что Снейп все-таки пошёл к директору, но Сириус не обманывался — даже если тот и поверил ему, то удобнее случая свести старые счёты и придумать нельзя. В итоге, никто не обвинит зельевара в преднамеренном убийстве... Но как не хочется умирать, только не теперь, когда он, наконец, понял, что делать с этой жизнью! Сириус почувствовал, как в кармане завибрировало сквозное зеркало. Это Ремус! Сердце в груди пленника от радости сделало кульбит. Он его ищет, а не получив ответ, догадается, куда он мог деться, непременно догадается! Осталось только продержаться до его прихода. Пленник с удвоенной энергией начал вспоминать все, что знал о беспалочковой магии, пытаясь снять с себя связывающие путы.

Вдруг белый снег отразил зловещие, плавно спускавшиеся вниз тени, и водоворот мыслей закружился, поднимая со дна души все самое ужасное и мерзкое. « Вот ты и довоевался, Сириус...» Внезапно из глубины памяти на него посмотрели неподвижные, мёртвые глаза лучшего друга. « Я не хочу, чтобы ты был Хранителем, Бродяга. Если мы оба погибнем, кто позаботиться о Гарри?..» Осознание невыполненного долга заставило пленника сделать ещё одно нечеловеческое усилие, и ему показалось, что путы заклятия стали немного слабее. Пленник с удвоенной энергией сосредоточился, мысленно повторяя: «Фините Инкантатем... Фините Инкантатем...» Дементоры зашевелились, приметив свою жертву. Оцепеневшее на снегу тело непроизвольно задрожало, и, осознавая собственное бессилие, Сириус закричал...

Этот полный отчаянья крик разрушил Чары молчания и заставил споткнуться волшебника, спешившего в замок. Снейп обернулся и с полминуты в оцепенении наблюдал за силуэтами стражей Азкабана, исчезавших между деревьями. Потом, проклиная собственное малодушие, он по-маггловски чертыхнулся и взмахнул палочкой...

Сквозь судорожно сомкнутые веки Сириусу почудился мягкий серебристый свет. Вокруг потеплело. Приоткрыв глаза, он увидел, что дементоры сбились в кучу и неожиданно ринулись ввысь...

— Лили? — поражённо прошептал он перед тем, как потерять сознание.

~*~*~*~

— Вы слышали, кто-то кричит?!

— Это там, — Рон махнул рукой в сторону, куда раньше показывала Гермиона. — Смотрите!

Ребята увидели, как фигуры в мрачных капюшонах поднимаются вверх и улетают куда-то к границе школьной территории. Они переглянулись и, не сговариваясь, бросились к тому месту, откуда сквозь деревья виднелся мерцающий свет. За спиной раздался окрик Хагрида, но они даже не обратили внимания, продолжая бежать, спотыкаясь в глубоком снегу, пока не остановились за первым же растущим у опушки кустом.

Перед ними над поляной, разливая вокруг яркие лучи света, грациозно парила серебристая лань. Она повернулась к гриффиндорцам и словно разглядывала ребят, грустно склонив на бок голову. Заворожённый, Гарри сделал шаг вперёд, но тут Гермиона, вынув палочку, решительно остановила его — перед ними на снегу лежал незнакомец.

Он был мало похож на волшебника, чьё изображение с лета будоражило весь волшебный мир, но Гарри сразу понял, кто перед ним. Поняли это и Рон с Гермионой, и Гарри сам не заметил, как оказался за их спинами. Так они и стояли, замерев в нерешительности, не зная, что предпринять. Неожиданно гриффиндорец вспомнил залитую летним солнцем Косую аллею и наставления Снейпа: «Все, что от вас требуется при встрече с Блэком, это активировать портал. Прикоснитесь к нему, назовите пароль, и вы окажетесь в безопасном месте». Автоматически он нащупал служивший порталом орех, заботливо спрятанный за подкладку мантии. Честно говоря, сих пор орех лишь служил напоминаем того, что и со Снейпом можно общаться по-человечески. Гарри не думал, что когда-нибудь применит его по назначению, тем более сейчас, после разоблачения в директорском кабинете.

— Ему нужна помощь, — сказал он, видя, что человек на снегу не шевелится.

— Мы вернёмся в замок и вызовем директора, — ответила Гермиона. — Не приближайся к нему, Гарри!

— Гермиона права, друг, помнишь, министр говорил, что его невиновность ещё не доказана? Пошли в замок, позовём кого-нибудь.

— А пока мы будем ходить, сюда снова налетят дементоры! — возразил Гарри.— Его нельзя тут оставлять!

В это время серебристая лань начала таять в воздухе и, послав ребятам прощальный взгляд, пропала. Как раз в этот момент Хагрид добрался до поляны.

— А ну-ка, отойдите назад, ребятки, — скомандовал он, отстраняя школьников. — Что тут такое?

— Мы подошли, а он тут лежит... — скомкано объяснил Рон.

Хагрид склонился над лежащим без сознания человеком.

— Да это же... — лесничий крякнул и осёкся. — Вот что, давайте бегом в замок к директору, а я пока тут посторожу. А это кто еще...

Обернувшись, ребята увидели, как бежит профессор Люпин, чарами откидывая с дороги снег. Не останавливаясь, растрёпанный и мокрый от пота, он пронёсся мимо них и упал на колени возле тела друга.

— Сириус! Сириус, ты жив? — в отчаянье он начал трясти его за плечи, но потом, собравшись с мыслями, выкрикнул: — Энервейт!

Человек на снегу дёрнулся и открыл глаза. Его губы тронула слабая улыбка. Ремус сканировал товарища, ужасаясь найденными повреждениями, и накладывал все исцеляющие чары, которые знал. — Кто тебя так...

— Здесь были дементоры, — подал голос Гарри, делая шаг вперёд.

— Дементоры? — воскликнул Люпин, только сейчас обратив внимание на ребят, прижавшихся друг ко другу.

— И дементоры тоже... меня спасла Лили, — слабым шёпотом сказал Сириус, но гриффиндорцы все равно услышали его и недоуменно переглянулись.

— Я думал о них с Джеймсом, и тут появился её Патронус...

— Тут была волшебная лань, профессор, но она растаяла, а больше мы никого не видели.

Какое то время Люпин ничего не мог сказать от потрясения. А когда он все-таки решился раскрыть рот, короткий жест приятеля заставил его замолчать. Приподнявшись на локтях, Блэк смотрел на Гарри, а гриффиндорец не отводил взгляда от глаз, которые показались ему неожиданно знакомыми. Сердце Гарри подпрыгнуло под самое горло, и он неуверенно произнёс: «Бродяга?»

Все, что произошло дальше, казалось сказочным сном.

Секунду назад на снегу лежал человек, и вот уже Гарри сжимает в объятиях огромную лохматую собаку...

Гермиона откровенно хлюпала носом, Рон улыбался, растроганный Люпин поднялся на ноги и взял под локоть Хагрида.

— Это как же это, а? Я чего-то не возьму в толк...

— Все в порядке, Хагрид, все в полном порядке.

— Так ведь приказано, чтобы сразу арестовать и...

— Сириус не виновен, Хагрид, — Ремус сжал его локоть, — Дамблдор хочет его спасти.

— А, ну ежели так... Ежели Дамблдор...

С высоких елей на людей облетал снежок, а пёс крутился вокруг ребят, без устали махая хвостом. Выглядел он уже не таким худым, как летом, но все таким же лохматым.

— Это тот мой пёс, я вам про него рассказывал, помните? — то ли плача, то ли смеясь, объяснял Гарри. Так счастлив он был только раз, когда узнал, что уедет от Дурслей в Хогвартс. Наконец-то, когда он почти потерял веру, в его жизни появился кто-то, кто будет по— настоящему заботиться о нем. Мальчик понял, что ему хотел сказать Люпин о тайне Сириуса Блэка. Чары Хогвартса не реагировали на анимага, поэтому он и смог пробраться в замок.

— Профессор, — тут Гарри обратился к Люпину, — а как вы узнали?

— Я все объясню, только давайте уйдём отсюда. Сириусу нельзя здесь оставаться. — Ремус подошёл ближе к вилявшей хвостом собаке, — возвращайся домой немедленно! Понял?

Пёс недовольно фыркнул, но потом, легко встав на передние лапы, лизнул приятеля в нос. Ребята засмеялись. Люпин потрепал собаку по холке.

— Будь хорошей собакой, Бродяга! Беги домой!

Гавкнув и вильнув на прощанье хвостом, Сириус крупной рысью заспешил в Хогсмид, чтобы оттуда аппарировать на Гриммо.

— Хагрид, можно к тебе на чаек? Нужно потолковать, — сказал Люпин и потянул ребят к избушке лесничего. Напоследок профессор ЗОТИ взмахнул палочкой, заметая следы. Делегация волшебников, возглавляемая Снейпом, показалась в долине как раз тогда, когда за ребятами захлопнулась дверь.

Эпиграф: Нас узнают по следам, которые мы оставляем.(Или как-то так. Сие высказывание написано на одной из моих любимых чашек и каждое утро напоминает, чтоб не наследила чего-нибудь :)