Круги по воде (гет)

Если коснуться воды, по ней пойдут круги — сначала совсем маленькие, но затем они становятся все больше и больше. Часто похожие последствия вызывают наши поступки и наш выбор, даже самый, казалось бы, незначительный. Порой один единственный шаг может изменить все...

В предвкушении решающего вечера Северус не мог сосредоточиться на уроках. Бросив бесплодные попытки слушать учителей, весь день он задумчиво смотрел в окно и думал о том, что сегодня, если все пойдет как надо, Темный Лорд даст ему метку. Он давно стремился к этому: служба Темному Лорду сулила немало выгод, обещала власть и величие. А для полукровки Северуса Темная Метка была особенно почетна. Мечтания о славном будущем прервало внезапно всплывшее воспоминание — как наяву он услышал такой любимый звонкий голос Лили:

— Откажись от безумных идей Волдеморта, и я первая протяну тебе руку.

Смутное сомнение появилось в душе: не ошибся ли он в выборе пути? Но нет. Северус решительно прогнал сомнения. Лили еще поймет, еще пожалеет, что отвернулась от него, когда он добьется того, к чему стремится. Он невольно бросил взгляд в ее сторону, чтобы тут же раздраженно отвернуться: Лили с мечтательной улыбкой на губах обменивалась записками с Поттером. Что она только в нем нашла? Северус никогда не мог этого понять. Увиденное еще больше уверило его в правильности выбранного пути. Он был готов идти куда угодно, лишь бы не в одну сторону с Поттером. И Блэком.

Наконец, долгожданный вечер наступил. Вместе с двумя сокурсниками — Забини и Паркинсоном — Северус тихонько выскользнул из слизеринской гостиной. К Запретному лесу шли молча: разговаривать никому не хотелось, слишком погружены были в свои мысли. Да что скрывать — все трое боялись того, что их может ждать. Октябрьский вечер встретил их пронизывающим ветром и мелким противным дождем. Уже совсем стемнело, только из окон замка на школьный двор желтыми квадратами падал свет. На мгновение захотелось сбежать прочь от недоброй холодной ночи, вернуться в тепло и покой замка, который в сравнении со зловещей громадой Запретного леса казался еще уютнее. Но Северус подавил это малодушное желание.

В условленном месте за границей антиаппарационного поля их ждал Люциус Малфой, как всегда небрежно изящный и надменный. Мир мог перевернуться, небо рухнуть на землю, но Малфой всегда будет выглядеть безупречно. Порой Северус завидовал ему: сам он выглядел довольно неряшливо, просто забывая о таких мелочах, как одежда и прическа.

Они обменялись молчаливыми кивками вместо приветствия. В следующее мгновение все четверо аппарировали в незнакомый Северусу, но до боли напоминающий родной Литтл Уиндинг городок, каких сотни в Англии.

Все дальнейшее слилось для него в один сплошной кошмар, от которого хотелось проснуться, но никак не получалось. Задание будущих Пожирателей Смерти заключалось в убийстве. Если бы убийством все и ограничилось! Они ворвались в дом маглов, в семье которых родилась волшебница. Невысокая темноволосая девушка, совсем молоденькая, едва ли намного старше самого Северуса, отчаянно защищала свою семью — но что она могла против троих (Малфой в процесс не вмешивался, только наблюдал).

Паркинсон и Забини, то ли стремясь выслужиться перед Темным Лордом, то ли ради собственной забавы, принялись пытать девушку, когда была убита ее семья. Северус отступил назад и отвернулся: эти игры кошки с мышкой были ему противны. Но в следующее мгновение что-то заставило его оглянуться на несчастную жертву. Девушка вскинула голову и посмотрела прямо на него ярко-зелеными глазами, как две капли воды похожими на глаза Лили. Северус оцепенел, не в силах пошевелиться и отвести взгляд. Ему вдруг показалось, что это Лили, до крови закусив губу, смотрит на него отчаянным умоляющим взглядом. Умоляющим о смерти. Вскинув палочку, он поспешно бросил:

— Авада Кедавра.

С необыкновенной, ужасающей ясностью он осознал, что Лили вполне могла оказаться на месте этой девушки. И что бы он тогда делал? Северуса затрясло.

— Ты чего, Снейп? — удивился Паркинсон. — Не хочешь — не участвуй, но нам зачем помешал?!

— Хватит! — отрезал Северус, не глядя на него, и тряхнул головой, чтобы прогнать непрошенное видение.

Малфой саркастично и презрительно хмыкнул, но его поведение никак не прокомментировал, только запустил над домом метку и вместе с ними аппарировал в глухой лес, темный и мрачный. Кругом ни души, только голые ветви деревьев зловеще скрипели на ветру. Они шли, шурша опавшей листвой, и казалось, будто кто-то настороженно наблюдает за ними из глубины леса. От этого ощущения мурашки бежали по спине.

Всю дорогу Северуса не оставляли мысли об убитой девушке... и о Лили. С каждой минутой укреплялось чувство, что она во всем была права, а он зря не пожелал к ней прислушаться.

Неожиданно перед ними как из-под земли вырос громадный белый дворец с колоннами. Внутри он оказался гораздо просторнее, чем казалось снаружи: до апартаментов Темного Лорда они шли несколько минут сквозь бесконечную анфиладу роскошных комнат.

Люциус вошел, оставив новичков у двери, и долго беседовал с Лордом наедине, только после этого позволив зайти им. Они оказались в просторном зале, почти полностью погруженном во тьму. Лишь несколько свечей рассеивали мрак и освещали сидящего в высоком кресле Темного Лорда, отчего его и без того колоритная внешность становилась еще ужаснее. Может, это пламя свечей создавало такую иллюзию, но Северусу показалось, что его глаза полыхают красным.

Лорд внимательно осмотрел оробевших слизеринцев, и от его взгляда по спине пробежал холодок. «Как змея, приглядывающаяся к добыче», — мелькнула мысль. Впрочем, змея тут тоже была — гигантский питон лежал у ног Лорда и смотрел на вошедших точно таким же взглядом, как у его хозяина. Лорд молчал долго, и с каждой минутой его молчания Северус нервничал все больше.

— Вы неплохо проявили себя в первом деле, — раздался ледяной голос, когда Северус уже думал, что больше не вынесет тишины. — Но один из вас слишком мягкосердечен, — выразительный взгляд в его сторону, от которого захотелось испариться, раствориться в воздухе. — Это минус. Но это не страшно — многие поначалу страдают этим недостатком, постепенно он исчезнет. Если вы приложите усилия.

Последнее было произнесено многозначительным тоном, ясно дающим понять, что в противном случае провинившемуся придется несладко.

Темный Лорд начал по очереди подзывать их к себе, чтобы поставить на руке Темную Метку — свое клеймо, которое одновременно служило средством связи. Северус дернулся, когда до него дошла очередь: возникло непреодолимое желание сбежать, не дать руки для метки. А ведь всего лишь пару часов назад он так к этому стремился! Но дороги назад не было.

Когда дикая боль от заклинания Темного Лорда пронзила руку, Северус только до крови закусил губу, стараясь не закричать.

Позже, лежа в теплой постели, он никак не мог заснуть, думая о том, что сделал. А когда все-таки заснул, ему без конца снилась убитая девушка и ее пронзительно-зеленые глаза. Иногда она преображалась в Лили, которая с мягким упреком говорила:

— Я же просила тебя, Северус, предупреждала... За что ты убил меня?

Проснулся он в холодном поту, когда было еще совсем темно, и больше уснуть не смог. Выбравшись из кровати, Северус завернулся в мантию и сел на подоконник. За окном едва-едва начинал брезжить рассвет. Озаряясь восходящим солнцем, темный школьный двор постепенно светлел — такой знакомый, привычный и родной. Как будто все было сном, и не было рокового шага. Вчерашние сумбурные мысли и чувства оформились в осознание того, что Лили была права: он выбрал неверный путь. Путь, который может привести к тому, что однажды ему придется убить ее — ту, кто был ему дороже всех на свете. Уродливая татуировка горела на руке, словно издеваясь над ним. Что же делать? Отныне он связан с Темным Лордом, а тот не терпит предательства. Неужели — это конец, и уже нельзя ничего исправить?

Тяжелые мысли не покидали Северуса и за завтраком, из-за чего кусок не лез в горло. От гриффиндорского стола до него донесся смех, и, привычно покосившись в ту сторону, он заметил, как ненавистная компания Мародеров что-то весело обсуждает. И Лили, любимая Лили смеется вместе с ними. Такая радостная, такая живая. Даже от слизеринского стола было видно, как сияют ее глаза, светится счастьем лицо. Снова в памяти всплыл отчаянный, умоляющий взгляд убитой девушки. Северуса передернуло. Нет, надо что-то делать. Он не может допустить, чтобы Лили погибла в этой войне.

Повозив ложкой по тарелке, Северус поднял голову и встретился взглядом с Дамблдором. Он тут же отвел глаза, но за это краткое мгновение его осенило: надо идти к директору! Если кто и сможет защитить его от Темного Лорда, то только он: говорят, директор Хогвартса — единственный человек, которого Лорд боится. Приняв решение, Северус сразу успокоился и даже смог нормально позавтракать. Ну, почти нормально: веселящаяся компания за гриффиндорским столом не давала ему по-настоящему расслабиться. Но это были уже мелочи.

На уроках Северус ничего не слышал, прокручивая в голове предстоящий разговор с Дамблдором и исподтишка наблюдая за Лили. А она, совершенно не замечая его, будто его вовсе не существовало, переглядывалась с Поттером и улыбалась счастливой улыбкой влюбленной девушки. Северус скрипнул зубами и отвернулся. Никогда он не сможет понять ее выбора. Почему именно Поттер?! Что такого он смог сделать, чтобы она столь кардинально поменяла свое мнение о нем? А может, и не кардинально? Может, он всегда ей нравился, и она просто не хотела этого признавать? Северус тряхнул головой и заставил себя не думать об этом. Главное — защитить Лили, а там видно будет. И он снова вернулся мыслями к разговору с директором.

Едва дождавшись окончания уроков, Северус направился к Дамблдору, но на полпути осознал, что не знает пароля от его кабинета. Поразмыслив пару секунд, он развернулся и пошел к декану. Слизнорт, конечно же, начал выяснять, зачем ему так срочно понадобился директор, но Северус уперся и только твердил, что это вопрос жизни и смерти. Профессор смерил его подозрительным взглядом, хмыкнул и уступил.

— Мистер Снейп? — Дамблдор явно удивился и даже обеспокоился. Неудивительно, если вспомнить, что в последний раз Северус здесь был после истории с Дракучей Ивой.

Покосившись на декана, Северус с секунду размышлял, стоит ли говорить при нем. Будто прочитав его мысли, Дамблдор попросил Слизнорта оставить их — тот попытался спорить, но пришлось подчиниться прямому приказу директора.

Дамблдор слушал молча, не перебивая и только чуть нахмурившись.

— Я не знаю, что делать, — заключил Северус. — Оставаться с ним я уже не хочу. Но и уйти так просто мне не дадут.

Директор задумался, не сводя со своего студента внимательного взгляда пронзительно-голубых глаз. Северус почувствовал себя крайне неуютно под этим изучающим взглядом: точно подопытное животное.

— Значит так, — изрек Дамблдор минут через десять тяжелого молчания. — Для нейтрализации действия метки есть одно заклинание, я сейчас же его и наложу. А чтобы оградить тебя от сокурсников и возможной мести с их стороны, ты перейдешь в Гриффиндор.

— Почему в Гриффиндор?! — возмутился Северус.

— Потому что ты всегда больше всего подходил именно для этого факультета, — Дамблдор едва заметно усмехнулся, и его глаза за стеклами очков-полумесяцев как-то подозрительно сверкнули.

В этот момент до Северуса дошло, что значит Гриффиндор лично для него... От этой мысли он буквально взвился вверх:

— Что-о-о?! Чтобы я?! В одной комнате с ЭТИМИ?! Лучше Темный Лорд!

Дамблдор хмыкнул себе в бороду, и Северус с обреченной ясностью осознал, что ему не избежать этой перспективы. По каким-то своим соображениям директор решил свести его с его злейшими врагами. Дамблдор бросил в камин порошок и спокойно, будто ничего необычного не происходило, произнес:

— Минерва, зайдите ко мне, пожалуйста.

Снова воцарилась тишина, прерванная появлением МакГонагалл.

— Минерва, — объявил Дамблдор безо всяких предисловий. — С сегодняшнего дня на вашем факультете будет учиться еще один студент.

Он кивком указал на замершего в кресле Северуса. МакГонагалл посмотрела на него с таким же ужасом, какой испытывал он сам.

— Хм... Альбус, — медленно произнесла она, обретя дар речи, — вы уверены, что это разумно?

— Разумное часто кажется неразумным, а то, что кажется разумным, не всегда бывает таковым, — радостно сообщил Дамблдор, откинувшись на спинку своего кресла и одарив их задумчивым взглядом.

— Они же гриффиндорскую башню по камушкам разнесут! — возмутилась МакГонагалл, пропустив мимо ушей его запутанное высказывание.

— А может, наоборот, смогут подружиться? — вкрадчиво заметил директор.

Декан Гриффиндора скептически хмыкнула, нисколько не убежденная, и прожгла Дамблдора неодобрительным взглядом. В этом Северус был с ней абсолютно согласен: еще чего — подружиться! Мечтайте больше!

— Это очень важно, Минерва, — совсем другим тоном тихо произнес Дамблдор, и уже никто не осмелился спорить.

— Что ж, пойдемте, мистер Снейп, — МакГонагалл внимательно и несколько подозрительно посмотрела на своего нового студента, будто пыталась прочитать по его лицу, что происходит.

Однако веселая жизнь ему предстоит в этом году! Может, не поздно еще все переиграть? Но в памяти вновь всплыл отчаянный взгляд зеленых глаз, и он понял, что назад вернуться не сможет, даже если бы была такая возможность. В конце концов, у странной прихоти директора есть и положительная сторона: он теперь будет на одном факультете с Лили. Разве он не хотел этого с самого начала?

Толстая тетка на портрете, закрывавшем вход в гриффиндорскую гостиную, смерила его точь-в-точь таким же, как до этого у МакГонагалл, взглядом. Что ж, надо привыкать: теперь подобные взгляды будут сопровождать его постоянно.

В гостиной царил полнейший бедлам. Северус растерянно покрутил головой: у них в Слизерине никогда такого не было. Там все вели себя чинно и спокойно, даже первокурсники. А тут... Малышня играет в плюй-камни, а ведь это игра не для закрытых помещений, тем более столь густо наполненных; старшие довольно громко обсуждают что-то, разбившись по компаниям, и хохочут на всю гостиную. Но вот странность: весь этот гвалт был каким-то... теплым, уютным: создавалось впечатление, что ты попал в большую дружную семью. В то время как в слизеринской гостиной всегда царил холод — там никому ни до кого, в сущности, не было дела.

Стоило МакГонагалл кашлянуть, как немедленно воцарилась тишина. Интересно, как ей это удается? Ее безбашенные подопечные боятся ее? Или... уважают?

Северус прямо-таки кожей почувствовал, как взгляды гриффиндорцев с декана переместились на него — далеко не доброжелательные взгляды.

— А этот что тут делает? — раздался громкий комментарий.

Конечно же, это был Блэк. Северус зыркнул в ту сторону. Враги разглядывали его с недоумением, заинтересованностью, ненавистью, недоверием. Но Северус видел только Лили, которая, не отрываясь, смотрела на него с совершенно непонятным выражением. Перехватив его взгляд, Поттер будто невзначай приобнял ее за плечи, и она ничего не имела против. Северус подавил судорожный вздох и отвернулся, презрительно глянув на Поттера напоследок.

МакГонагалл высказывание Блэка проигнорировала и спокойно объявила:

— С сегодняшнего дня Северус Снейп будет учиться в Гриффиндоре.

Если с появлением МакГонагалл все присутствующие замолчали, то после этих слов тишина стала звенящей. Гриффиндорцы окаменели, недоверчиво уставившись на своего декана. И их можно было понять.