Telum dat ius (Оружие имеет право) (гет)

— А вот и девушки прибыли! — это было первое, что услышали Гермиона и Луна, когда аппарация завершилась. Они осмотрелись. Красивая гостиная. Диван. На нем сидят Гарри и Дин. Оба широко улыбаются. И действительно, растрепанные и настороженные, ошеломленные и испуганные — девушки представляли собой несколько комичное зрелище. Естественно, с точки зрения наблюдателей, удобно устроившихся на мягких подушках.

— Что ты себе позволяешь, Гарри? Это уже переходит все границы!

— И тебе добрый вечер, Гермиона. Очень рад видеть вас в безопасности.

— А мы были в опасности? — мягко спросила Луна. Она уже поправила волосы, и взгляд ее путешествовал по обстановке комнаты. — Я так и знала. Я чувствовала, что мозгошмыги подкрадываются к нам все ближе и ближе.

Гарри перестал улыбаться и впился взглядом в лицо райвенкловки.

— Что ты чувствовала?

— Из комнаты Сириуса, где Кингсли повесил изображение директора Дамблдора, постоянно пахло мозгошмыгами. Он их разводит или собирает? Неприятно ходить мимо той комнаты. Меня звали туда, но, по счастью, у меня сильно разболелась голова, и я не пошла. А Рон пошел, и от него теперь тоже сильно пахнет мозгошмыгами. Просто невыносимо. Особенно сегодня.

— Почему ты назвала портрет изображением?

— Это не портрет. Это как статуя, только плоская и легкая. И краской она не пахнет, а только старой поношенной мантией и... — Луна замолчала. Наклонив голову, она изучала массивную декоративную стойку с алебардами и шпагами.

— Продолжай, пожалуйста, — попросил Гарри. Гермиона с удивлением смотрела на подругу. Она даже забыла, что надо возмущаться.

— Я не знаю, как сказать, чтобы вы не смеялись. Ну, например, представьте. Я захожу в комнату и понимаю, что в ней живет юная девушка. Невидимое содержание комнаты рассказывает мне это.

Я вхожу в класс и ощущаю присутствие множества детей. Мне не надо их видеть. Детские мысли поблескивают и переливаются.

Я собираю свои вещи на площадке Астрономической башни и чувствую, что люди, которые их туда принесли и положили, не хотели мне зла. Что это просто шутка.

Я смотрю на предмет, который изображает портрет директора, и чувствую мозгошмыгов, холодный сквозняк и запах старой одежды. И еще приказ слушаться, не задавая вопросов. Не знаю, я объяснила?

— Более чем! — Гарри смотрел на Луну с откровенным интересом.

— А мне ничего не понятно! — взвилась гриффиндорка. — Набор слов! Вижу, но не глазами. Трогаю, но не руками. Бред какой-то! Извини, Луна, я действительно не понимаю.

— Попробуем разобраться! — решительно сказал Гарри. — Кикимер! Подавай чай. Садитесь! Надо переговорить.

— А Рона когда принесут? — вопрос Луны заставил Гермиону вздрогнуть. О Роне она совсем забыла.

— Пока не разберемся в происходящем, Рону сюда нельзя! — решительно сказал Гарри. Все с удивлением уставились на юного мага.

— Может, объяснишь подробнее? — спросила Гермиона, неожиданно для себя усаживаясь рядом с Гарри.

— Мне самому многое непонятно, но что знаю, расскажу. Дело было так…

* * *

Три дня назад Гарри послал Кикимера в дом Блэков на площади Гримо. Цель была весьма мирной: убедиться, что у друзей все в порядке, они живы, здоровы и находятся под защитой Кингсли и старших Уизли. Первые же новости несколько обескуражили. Выяснилось, что в родовом доме Блэков ребята предоставлены сами себе. А вся магия дома настроена на портрет Дамблдора!

Из старших появляется только Кингсли с продуктами и информацией для директора. Ребята никаких новостей не получают, но удостаиваются расспросов директора, которые выглядят несколько странно. Кто-то выходит через минуты, кто-то сидит часами. Молча. Из-за двери не раздается ни звука. Странно. Но, вроде бы, ничего тревожного нет.

На второй день Кикимер сумел пролезть между кладовками и попал в гардеробную комнаты Сириуса. Дверь была заперта. Аппарировать внутри дома хозяин ему запретил. Что делать? Смотреть в щелку! Сказано — сделано. Час Кикимер наблюдал, как Рон сидит перед портретом и спит, а Дамблдор на холсте беззвучно шевелит губами. Домовик решил, что больше он ничего не узнает и собрался лезть обратно, как вдруг парень покачнулся и мешком повалился на пол перед портретом.

Дамблдор перестал шевелить губами и впился взглядом в Уизли. Тот встал, потирая ушибленное плечо, потом вытащил свою палочку. К ужасу эльфа, он направил ее на себя самого и глухим голосом произнес:

— «Обливиэйт», «Фините Инкантатем!»

Потом покачнулся, как человек, который неожиданно пришел в себя, и в недоумении оглянулся по сторонам.

— Рон, да вы просто спите на ходу, — добродушно заметил эксдиректор, — я вас совсем заговорил. Идите к себе. Скоро приедет ваша мама, я попрошу ее заняться вашим воспитанием.

— Да нет. Я чего? Я ничего. Сморило что-то. Извините, профессор.

— Не стоит извинений, мистер Уизли.

Рон, покачиваясь, вышел из комнаты.

Дамблдор с портрета проводил его задумчивым взглядом и забормотал:

— Надо, конечно, еще раз посмотреть девчонок. Для моей метаэтики и теории принудительных моральных истин примитивный морализм Гермионы не пригодится. Ничего полезного в ее наследии не будет. А вот романтический Дар Одор Вивентиум девчонки Лавгуда очень даже интересен. Но сам по себе женский пол — куча осложнений. Мне это ни к чему. С младшим Уизли проще, да и продвинулись мы с ним намного дальше. Ну что ж, как реципиент Рон практически готов. Добровольно меня он уже не покинет. Теперь лишь бы Кингсли сегодня в Хогвартсе не подкачал. У него сложная задача. Не помешал бы ему Снейп. Северус уже начал догадываться о моей игре, и видимо, понял, в какой угол я его загнал. «Убийца директора»! Клеймо до смерти. Сейчас он уже мне не нужен . А потом… потом еще многие будут не нужны. Рон, конечно, сильно изменится, но не до такой степени, чтобы стать неузнаваемым.

Поэтому основная проблема — это семья Уизли. Все нужно тщательно подготовить. Оборона «Ракушки» уже взломана. Защита дома тетушки Мюриэль тоже раскрыта. Близнецы у Кингсли в кармане. Перси не прошел тест в министерстве, поэтому змеи Поттера его не достали, и сейчас наш карьерист в бегах. Он совсем не дурак, и это плохо. И еще остается Чарли со своими драконами. Это проблема совсем неприятная, надо ею поскорее заняться. Как не вовремя чертов Поттер вышел из-под контроля!

Портрет опустел. Его хозяин отправился по неведомому адресу.

Кикимер, уже не опасаясь быть услышанным, быстро аппарировал в мэнор. Он подробно рассказал все хозяину, и встревоженный Гарри принял решение:

— Давай быстро в «Ракушку». Передай Оливандеру приглашение перебраться в Поттер-мэнор и скажи, что мне срочно нужна помощь его совы.

Вечером, когда сгустились сумерки, Поттер верхом на метле и с Квис в качестве поводыря рассекал холодный воздух в направлении Хогвартса. Он знал, что его может ожидать засада — и в Хогсмите, и в самом Хогвартсе. Но желание понять, какие роли играют Снейп, Кингсли и портрет Дамблдора, заставило рискнуть. Впрочем, план был. Его Гарри навеяла старая магловская сказка о шутниках-соседях и пожаре.

Квис привела его прямо к Хогсмиту. Под ними тускло тлело несколько огоньков. Юный маг отпустил сову, попросив ее спрятаться в ближайшем лесу и ждать его. Пора было начинать. Но спуск вниз грозил опасностью. Воющие чары могли сработать даже на высоте пятидесяти ярдов, поэтому Гарри завис на сотне. Не торопясь он извлек из кармана мантии палочку и коробочку с этикеткой магазина близнецов Уизли. Гарри наизусть помнил хвастливую надпись на ней: «Бомбы навозные! Утопите врагов в первосортной вони! Нанесите сокрушительный удар по обонянию недругов! Инструкция: извлеки из упаковки одну бомбу, брось и убегай. Если ты садист — брось сразу две. Если ты мазохист — брось и стой на месте! Удачной мести, дружок!»

— Спасибо, ребята! — пробормотал Гарри, прицеливаясь палочкой. — Вингардиум Левиосса! Бомбочка выплыла из коробки и повисла перед ним. — «Энгоргио!» Фига? Квофл отдыхает! «Энгоргио!» Вот это глобус! М-да. Острые ощущения жителям Хогсмита обеспечены. Надеюсь, от такого запаха не умирают.

Гарри отдернул палочку, и освобожденная бомба упала вниз. Она была еще в полете, когда включились Воющие чары. Раздался многоголосый вопль Пожирателей, и деревня ярко осветилась. Радужная сфера Защитного барьера прошла под ногами юного мага, отсекая все, что под ней, от внешнего мира. Теперь из этой сферы ничего не могло вырваться. Ни жители, ни Пожиратели, ни вонь навозной супербомбы, которая ядовитыми клубами затянула весь Хогсмит. Гарри видел сверху, как жители деревушки поспешно закрываются в домах, накладывая на двери и окна заклятие Недосягаемости, а Пожиратели, кто умеет, накладывают Пузыреголовое заклинание. А кто не умеет, согнувшись пополам, обильно делятся с окружающим миром недавно съеденный ужином.

Цирк побоку! Где «Сахарное королевство»? Вон — ближе к лесу. Надо зависнуть над ним. Зависнуть и ждать, пока число Пожирателей, способных нести службу, не уменьшится до уровня, при котором поддерживать Щит у них уже не получится. Пузыреголовые слуги Лорда закончили обшаривать деревню. Никого! Ну что, снимают Щит? Терпят пока что, гады! Ну-ну, подождем.

Между тем в Хогсмите Пожиратели, изнемогая от вони, посовещались и решили, что кто-то из посетителей Кабаньей Головы выронил какой-то сверхвонючий артефакт. В этом кабаке постоянно что-то случалось. Место славилось как барахолка темных зелий и военных трофеев. Причем сами Пожиратели и составляли львиную долю продавцов и покупателей этой дряни. А посреднические услуги им оказывал хозяин кабака — некто Аберфорт. Темная сомнительная личность. То ли бывший узник Азкабана, то ли изгнанный из клана вампир. Да хрен с ним! Дышать же нечем! И блевать уже нечем! Снимаем Щит, нахрен! Фу, наконец-то эта мерзость выветривается!

Четко поймав момент между снятием Щита и повторным включением Воющих чар, Гарри аппарировал в «Сахарное королевство» — аккурат к люку в подпол. В кладовой, к счастью, никого не было — хозяева магазина бегали по залу, успокаивая клиентов и поспешно обновляя заклинание Свежего воздуха.

Гарри проник в подпол, нащупал знакомый выступ и, спустя несколько мгновений, уже пробирался по подземному ходу, подсвечивая себе палочкой. Он произнес заклинание «Диссендиум» и выбрался из статуи горбуньи уже в Хогвартсе.

На этаже было тихо. Вспоминая наиболее короткую дорогу к кабинету директора, Гарри пробрался к главной лестнице и прислушался. Кто-то спускался сверху, громко топая сапогами так, что деревянные ступени трещали.

Но мантия-невидимка удачно скрывала юного мага от посторонних взглядов. Как-то однажды в ответ на вопрос, «как вычислить мага под мантией?» Оливандер только посмеялся. Это оказалось так элементарно, что даже было стыдно. «Гоменум Ревелио» обнаруживал любого человека, скрытого магией. Конечно, сперва для этого надо было что-то заподозрить и лично знать владельца мантии.

Но невидимость все же давала кое-какие преимущества. Как минимум, целить в невидимого противника — задача не из легких. Гарри приготовил палочку. По лестнице спускался грузный мужчина в мантии преподавателя.

Это был Амикус Керроу. Он запинался ногами и негодующе хрюкал. Проходя мимо, он шумно выдохнул, и парня накрыла волна спиртового перегара. Великий Мерлин! Лучше уж навозная бомба! Гарри отшатнулся, попятился и провалился ногой в коварную ступеньку лестницы. Вторая его нога поехала прямо вперед и подсекла и без того заплетающиеся конечности учительствующего Пожирателя…

— Ёпс! — успел сказать Амикус и кулем полетел вниз по лестнице.

Миновав первый пролет, он сумел как-то извернуться телом, благополучно преодолел поворот и загремел вниз по второму пролету. На втором повороте инерция нетрезвого тела набрала уже такую мощь, что все деревянные направляющие и ограждения оказались бессильны. Пробив перила головой, незадачливый Пожиратель ласточкой ухнул в сумрачную глубину Главной лестницы. Через четыре секунды снизу раздался смачный шлепок.

— Котлета! — пробормотал Гарри, предпринимая героические попытки выбраться из ловушки. Вспомнилась детская книжка Дадлички. Смешной дяденька в высоких сапогах и роскошном наряде с пышным воротником тащит сам себя за волосы из озера или болота. А почему бы и нет? Палочка уперлась в собственную поясницу:

— «Мобиликорпус»! — его плавно вытянуло из ступеньки-ловушки и повернуло горизонтально к полу, как при плавании кролем.

Озорничать так озорничать.

— «Локомотор, Гарри!» — парень плавно понесся вниз по лестнице на уровне метра от ступеней, точно повторяя все повороты лестницы.

Круто! Чем-то напоминает глиссаду на метле при ловле снитча. Но антураж замка придает полету какой-то особый шик и сказочность. Так летал бы и летал! Йоххххооо!!! Вот это полет! Гарри на мгновение забыл, ради чего он с риском для жизни проник в Хогвартс. Впереди мелькнула чья-то темная тень. Тормозить! Но как? Гарри забыл заклинание. Простое какое-то, как три кната, блин! Вспомнил!

— «Фини…» — удар головой во что-то мягкое… — «…те!» Полет закончился, и Гарри, чувствительно прикладываясь к ступенькам разными частями тела, загремел вниз по лестнице в компании какого-то мага и уже без всякого удовольствия. К счастью, их разобщенной инерции не хватило на разрушение перил и они, наконец, остановились. Гарри запутался в мантии и отчаянно пытался сбросить ее одной рукой, не выпуская палочку из второй. Он распутался, вскочил на ноги, и тут же столкнулся взглядом с холодными глазами Северуса Снейпа. Профессор-зельевар-директор был взбешен до крайности.

В этот момент лестница озарилась огнями, а сверху и снизу раздался топот сапог. Снейп, не обращая внимания на направленную в него палочку, схватил со ступенек мантию-невидимку и набросил на Гарри. До прибытия охранников оставались считанные мгновения. Не сдержавшись, Северус рывком поднял мантию-невидимку, открыв лицо Гарри, и, задыхаясь, прошипел:

— Поттер!!! Вы клинический идиот!!! — после чего быстро опустил мантию, скрывая своего бывшего студента от посторонних глаз — совсем как заботливый мусульманин, поправляющий хиджаб своей жены.