Золотое Трио. Часть первая: Маги Кайроса. (джен)

...Гарри, Рона и Гермиону нашел у хогвартских ворот Хагрид, совершавший утренний обход прилегающей к школе территории. Вся троица была без сознания, а когда они очнулись в больничном крыле, то выяснилось, что подростки совершенно ничего не помнят. Физических повреждений у них не было, и их допустили к занятиям уже через неделю.

...Только когда они впервые после каникул пришли на завтрак, то поняли, насколько большой была шумиха вокруг их пропажи. Все присутствующие в Зале притихли и уставились на Трио такими взглядами, что, как минимум, увидели приведение. Потом по столам пошли шепотки, прекратившиеся только после того, как профессор Макгонагл постучала ложкой по бокалу, а Снейп смерил учеников злобным взглядом.

— Посмотрите-ка, а Малфоя-то нет, — заметил Рон, когда они садились на свои места за столом Гриффиндора.

— А он в Дурмстранг перевелся, — сообщил Симус Финниган, сидевший к ним ближе остальных, и услышавший реплику Рона.

— В Дурмстранг, говоришь? — хмыкнул Гарри, — ну-ну..

— Ну да, — Симус не распознал иронии в словах Поттера и переключился на более волнующую его тему, — а правда, что вы ничего не помните?

— Правда, — отрезал Рон, — ничегошеньки.

Симус явно разочарованно вздохнул.

...После пропущенной недели ребята не сразу смогли войти в привычный ритм учебы, да и не до нее им сейчас было. Даже Гермиона, хоть и продолжала прилежно делать домашние работы, рефераты и эссе, но уже без охоты. Рона же приходилось тянуть в библиотеку силком. Получив довольно болезненные уколы для самолюбия от новых прихвостней Малфоя, Рон задался целью стать настолько сильнее, насколько мог, иногда часами пропадая в Тайной Комнате, тренируясь. Это энтузиазм в некой степени поддерживали и Гарри с Гермионой, но те хотя бы не теряли чувства реальности, как их рыжий друг.

Гарри еще несколько раз посещал Кайросхен, и каждый раз его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Что с ним случилось во время битвы с Малфоем он так и не говорил, а Рон с Гермионой старались не настаивать. Если захочет — сам скажет.

По части Райзеля — истинного источника мрачности Поттера — удалось узнать не так много. Великолепный воин и маг, обещавший стать прекрасной заменой отцу на посту императора. Импульсивен и горяч, быстр в суждениях и скор на расправу. Жажды власти и силы, как ни странно, у него не наблюдалось — и того и другого и так было в достатке. Даже странно, что он так неожиданно бросил вызов отцу и пошел против всей страны.

К сожалению, это было все, что удалось найти. По поводу его исчезновения сведений не было совсем, лишь упоминалось, что он сгинул во «тьме сего мира». Но что именно значило это высказывание, ребята так и не поняли.

...А тем временем жизнь продолжалась. На замену Амбридж был поставлен некий Эдвард Линдворт, специалист в боевых чарах, ветеран Первой войны с Вольдемортом, как и Грозный Глаз Грюм. В свои пятьдесят пять он выглядел на сорок и вполне мог быть сопоставим с Хагридом по части роста и мускулатуры.

Первый урок прошел на улице. Линдворт оказался весьма суровым и жестким преподавателем. К первому занятию он приготовил для учеников целую полосу препятствий и приказал всем без исключения пройти ее, разрешив пользоваться всем, кроме Непростительных заклинаний. Кроме этого, он сообщил, что в случае неудачи у учеников еще будет несколько возможностей ее пройти позже — весной, однако, тем, кто так и не справится, будет запрещен доступ на СОВ по Защите.

Полоса препятствий больше походила на лабиринт, который Гарри проходил на Турнире Трех Волшебников — вот только вместо растений тут были снежные стены. Снаружи стены были прозрачными, чтобы остальные могли следить за успехами или неудачами сокурсников. В самом же лабиринте ловушек и недружелюбных животных было не меньше, чем на Турнире.

Гарри вызвался первым, что не для кого не стало неожиданностью. Поттер предчувствовал легкую прогулку. Он спокойно разобрался с парой десятков Красных Колпаков, избежал ловушек типа проваливающегося пола или сужающихся стен — в первом случае используя заклинание левитации на себе, во втором — создав несколько параллельных земле ледяных столбов, которые уперлись концами в стены. После этого на него напало пара небольших — с метр в холке — акромантулов, и еще несколько магических животных — тут он пользовался Огненными Чарами.

В последнем коридоре появился боггарт. Как ни странно, в дементора он не превратился. Бесцветное месиво, вылетевшее из шкафа, стоящего в нише стены, при приближении Поттера почернело и обрело иную форму — его самого, вернее Иррага, такого, какого он видел еще в первое посещение Кайроса. Ухмыльнувшись, двойник занес над ним меч, но усиленный поток огня просто испарил призрак вместе со стенами.

Гарри недоуменно осмотрелся и приложил руку ко лбу, с недоумением обнаружив холодный пот. Все случилось так быстро, что тело отреагировало само, забыв про конспирацию. Но Гарри все же успел почувствовать на мгновение страх. На какое-то мгновение, но его хватило, чтобы осознать впоследствии именно эту эмоцию.

Но сейчас, краем глаза смотря, как к нему приближается в компании учеников профессор ЗОТИ, Гарри не понимал, чего именно боялся. Иррага? Вот же глупость. Своей силы? Сферы? Возможно. Но что же было у двойника за выражение лица? Это было лицо убийцы, маньяка, получавшего удовольствие от убийств. Не зря ему почудились трупы пугающе знакомых людей позади двойника.

Значит, это и есть его новый страх? Страх того, что он не удержит контроль над собой, над своей силой? Что тогда из-за него погибнут невинные люди? Да.

Теперь Гарри действительно осознавал это. Он действительно боялся именно этого. Он неожиданно вспомнил свои ощущения тогда, когда зашел в сверкающую золотом сферу и увидел ее изнанку — беспросветную тьму. Он вспомнил, как эта тьма изменилась, и к черноте добавился алый цвет, цвет крови. Как эти странные потоки влились в него, и как в руке сам по себе возник меч. Меч, который до этого ни разу не удалось призвать, кроме самого первого случая. И как появились новое желание, вытеснившее остальные. Желание убивать. Невероятным усилием он смог побороть его, но когда красная пелена спала с глаз, он увидел лишь залитую кровью, обгоревшую, спекшуюся в хрустящую субстанцию землю, трупы, едва живую Гермиону и глубочайшее изумление Рона. Изумление, граничащее с ужасом. В его глазах он увидел себя, так сильно изменившегося.

Воспоминания пробудили тот ужас, что он сам испытал тогда. Пот потек ручьем, а Гарри упал на колени, держась за голову.

— Мистер Поттер! — раздался хриплый бас практически под ухом, — мистер Поттер, что с вами? Черт, в чем дело, парень?

— Гарри, очнись! — это уже был Рон, он добавил шепотом, — не волнуйся, мы с Гермионой всегда рядом и всегда поможем, если что. Ты же знаешь и помнишь это.

Слова подействовали отрезвляюще. Гарри справился с чувствами и встал на ноги. Поднеся руку к лицу, он увидел, что та до сих пор непроизвольно дрожит.

— Вы в порядке? — настороженно спросил профессор Линдворт, — возможно, вам стоит обратиться в больничное крыло?

— Нет, спасибо, сэр, — хриплым голосом ответил Гарри, отходя в сторону, — я уже в норме. Просто не ожидал.. кое-чего..

— Хорошо, — профессор ЗОТИ махнул палочкой, восстанавливая часть лабиринта, — тогда продолжим.

— Точно все нормально? — уже не в первый раз спросил Рон. Они возвращались в замок после занятия.

Полосу прошли всего пять человек — кроме Гарри, которому прохождение все-таки засчитали, прошли Рон, Гермиона и пара слизеринцев — Нотт и Забини, весьма широко использовавшие темные чары. Остальные так и не смогли дойти до конца. Почти это удалось Симусу, Дину Томасу, Парвати Патил и Эрни Макмиллану. Остальные не дошли и до середины.

— ...Точно, Рон, — немного раздраженно ответил Гарри, — я же сказал, это было неожиданно. Я думал, что встречу дементора, но чтобы это...

— Ты боишься того себя? Того, кем ты стал, когда спас нас от Малфоя? — недоуменно спросил Рон, — почему?

Гарри прикусил губу. Не мог же он рассказать про ту жажду крови и убийств, которая внезапно обуяла его! Чертов Ирраг! Что же он утаил тогда? Что вообще такое эта сфера?

— Простите, ребята, но я не могу сказать, — медленно произнес он, — я... просто не готов еще к этому. Пока не готов.

Рон с Гермионой внимательно посмотрели на него, а потом Уизли махнул рукой.

— Ладно, как хочешь... Слушай, я сейчас иду в Тайную Комнату тренироваться. Мне кажется, я уже довольно сильно продвинулся, не хочешь проверить?

Гарри облегченно улыбнулся.

— Вот это совсем другое дело. Пошли, дружище. Гермиона, ты идешь?

Грейнджер покачала головой.

— Ну уж нет. Вы опять там до вечера застрянете, а если я буду с вами, то ничего не успею сделать из домашнего задания. У кого тогда вы будете списывать?

* * *

Фоукс тихо закурлыкал, высунув голову из-под крыла и сонно осмотрел кабинет директора и его нынешних посетителей. Напротив стола Дамблдора расположились все учителя, пришедшие на ежемесячный педсовет. После двухчасового обсуждения самых безотлагательных проблем, большинство профессоров разошлись по своим комнатам. В кабинете осталось всего несколько человек. У потрескивающего искрами камина, прислонившись к стене, за происходящим хмуро наблюдал Северус Снейп, лишь изредка подававший голос. Прямо напротив Дамблдора сидела профессор Макгонагал, рядом расположился профессор Линдворт.

— Итак, господа, — после небольшого молчания продолжал Дамблдор, — я попросил вас задержаться по одному важному поводу.

— Что-то случилось, Альбус? — встревоженно спросила Макгонагал, потому что вид у директора был несколько хмурым и задумчивым, — что-то связанное с Тем-Кого-Нельзя-Называть?

— Если что-то важное и есть, то это сейчас нам сообщит Северус, не так ли? Вы же только недавно вернулись с собрания у Тома?

— Да, директор, — вид у алхимика был неважный, а на лице видны явные признаки недавних Круциатусов, — Темный Лорд в ярости. Последние два провала — в Косом переулке и неудачный захват Поттера — привели его в неистовство. Плюс к этому уничтожение базы в особняке Нотта. При таких обстоятельствах я удивлен, что он ждал целую неделю, прежде чем собрать Пожирателей. Вероятно, пытался установить личности тех, кто помешал ему тогда. Но в этом, как я понял, он не продвинулся ни на дюйм. Как, впрочем, и мы.

— Ясно, — директор сцепил руки вместе, поставив локти на стол, — что-то еще? По поводу ближайших действий?

— Он опять будет выжидать и продолжать собирать свою армию, — ответил Снейп, — как я уже докладывал ранее, вампиры присоединились к нему, как и две трети английских оборотней. Советую не направлять Люпина в шайки Рида и Пренсвика — они перешли под его знамена две недели назад.

— Хорошо, — Дамблдор откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе, — а теперь перейдем к другой теме. Эдвард, прошу вас еще раз пересказать то, что сообщили мне.

-... когда я подбежал к Поттеру, он стоял на коленях и держался за голову. От предложения пойти в больничное крыло он отказался. Встал сам, и уже через несколько минут выглядел так, будто ничего и не было. Но вот что странно, Альбус.. Разве вы не говорили, что боггарт Гарри — дементор?

— Так оно и было, — кивнул Дамблдор, — но, похоже, теперь страх Гарри изменился.

— Может, тогда это вообще не Поттер? — вклинился Линдворт, — кто мешал тем неизвестным подменить мальчишку?

— Я предвидел такую возможность и проверил ее еще тогда, когда мальчик был в медпункте, — кивнул директор, — но это действительно Гарри.

— Тогда чем же объяснить факт того, что у Гарри новый боггарт? — спросила Макгонагл, — кстати, вы не упомянули, как он выглядел?

Линдворт пожал плечами.

— У меня было всего пара секунд, чтобы рассмотреть его. Поттер почти сразу сжег его мощнейшими огненными чарами — весьма сильно для подростка. Так вот, это был человек, ростом примерно с самого Поттера, не выше. Длинные черные волосы, одет в черную мантию, в руках держал меч — его рассмотреть, увы, я не успел — и волшебная палочка.

— Что же касается вашего первого вопроса, Минерва, то его можно объяснить многими способами, — произнес Дамблдор, — боггарты вполне могут меняться по мере взросления волшебников. Особенно часто это происходит у детей. Они слышат о различных монстрах в сказках и потом подсознательно боятся их. Позже, это притирается и появляются новые страхи. Кто-то боится потерять место на работе, кто-то умереть, кто-то боится за своих близких. Эти страхи, как правило, наиболее долговечны, но и они способны меняться, при сильных душевных потрясениях, к примеру. Тут прослеживается сходство с Патронусами.

— Другое, дело, что с Гарри случай несколько иной. Его боггарт с самого начал был весьма интересным — больше всего на свете он боялся самого страха. Такой боггарт невероятно устойчив. И, если честно, то я и представить не могу, что может быть еще хуже дементоров, — Дамблдор был сильно озадачен.

— Еще с летних каникул с Гарри происходили странные события, — после недолгой паузы продолжил он, — сначала он пропадает на три дня. Потом появляется и вполне логично и правдоподобно рассказывает обо всем, что случилось за это время. Потом его странное поведение в первом семестре. Вы, Минерва, и вы, Северус, уже неоднократно об этом говорили. Такое же странное поведение наблюдается и у мистера Уизли, и у мисс Грейнджер. Насколько я могу судить, они максимально сократили общение со сверстниками, и частенько пропадают непонятно где. Иногда я просил помощи у портретов, но тут все также было безрезультатно — они пользовались мантией-невидимкой Гарри. Лишь однажды Эльрику Беззубому удалось заметить, как они во втором часу ночи возвращались с улицы. Но этот случай был единичным, и тогда я не придал ему особого значения.

— Далее, случай на квиддичном матче. Строго говоря, при таком ударе Гарри должен был погибнуть — а тут лишь переломы рук и ног. Все остальное было в полном порядке! Нет, не подумайте ничего такого, я действительно рад, что все обошлось, но, тем не менее, этот случай довольно странный. После того, как Гарри пришел в себя, я имел с ним непродолжительную беседу. Гарри фактически отказался отвечать на мои вопросы, хоть прямо этого и не говорил. Было совершенно ясно, что он мне не доверяет.

— Не доверяет? Вам? — удивленно прервала монолог директора Макгонагл, — но как же это... он же всегда так уважал вас...

— Насчет уважения я ничего не говорил, Минерва, — пояснил Дамблдор, — Гарри всегда не нравилось то, что я частенько утаивал от него некоторую часть касающейся его информации. Гарри всегда подозревал о ее наличии, он не так глуп, как вы считаете, Северус, — Снейп никак не изменился в лице. После того памятного разговора на Поттера он реагировал, как на других учеников-неслизеринцев.

— Именно тогда, по всей видимости, недовольство мной у Гарри достигло пика. Он сказал мне следующее: я полностью доверюсь вам только тогда, когда вы полностью доверитесь мне.

— Порассуждав над его словами, я принял решение приоткрыть мальчику часть правды. Начало активных действий Вольдеморта только подстегнуло меня. Я рассказал ему о пророчестве. Тут случилась еще одна странность. Я всегда считал, что прекрасно смог изучить натуру Гарри, и в тот вечер я предполагал вполне ожидаемую реакцию. Но Гарри не отреагировал на это. Самое большее, что я смог прочитать в его глазах — небольшое удивление. Мне даже показалось, что там промелькнуло удовлетворение, будто бы Гарри знал о пророчестве заранее, как и знал о том, что его знаю я, и теперь он ждал, пока я соберусь с силами, чтобы его рассказать.

— Но это предположение слишком дико и необоснованно, чтобы быть возможным, — рассказывая, Дамблдор внимательно следил за переменами в лицах присутствующих. Как и следовало ожидать, удивление было эмоцией только профессора трансфигурации, на лицах Снейпа и Линдворта застыли интерес и попытки понять, куда именно ведет ниточка событий, описываемых директором.

— Ну и, наконец, последнее из всей череды, события недельной давности. Гарри с друзьями пропали по дороге на вокзал. Сразу же удалось установить, что Пожиратели к исчезновению не имеют отношения, хотя они действительно пытались это сделать, им помешали. По всей вероятности, те же лица, что и оказавшие помощь аврорам на Косом переулке перед Рождеством. Далее мы обнаруживаем мисс Уизли, не помнящую ничего после отъезда с площади Гриммо. Через пару часов мы находим и остальных с теми же признаками. Ничего другого узнать так и не удалось. Теперь прибавляем новый случай — измененный боггарт Гарри.

— По отдельности все эти эпизоды были удивительны, но не более, — заключил Дамблдор, — однако, все вместе это может значить кое-что невероятно важное. У вас есть мысли по этому поводу, господа? — обратился он к присутствующим.

Профессора сильно задумались. Наконец, возникшую продолжительную паузу прервал Снейп. Разлепив губы, он начал:

— Возможно, Поттером кто-то заинтересовался. Какая-то организация, вряд ли один человек. И вряд ли хоть как-то связанные с Темным Лордом. Связались с ним еще на каникулах, придумали ему подходящую легенду. Поттер наверняка был в панике из-за дементоров и ждал письма с извещением об исключении или прибытия авроров для изъятия палочки. Великолепный момент для оказания помощи. Это вполне объясняет его странное поведение, как и поведение его друзей. Наверняка мальчишка все им рассказал, видимо, доверяет им куда сильнее, чем вам, Альбус, — с едва различимой иронией добавил он и продолжил, — вероятно, люди из той организации были на Косом и позже оказали помощь Поттеру. Чтобы помочь Поттеру без серьезных подозрений вернуться в Хогвартс, они как-то заблокировали его память от постороннего вторжения. Я, как мастер окклюменции, знаю много таких способов. Некоторые из них не пробить и вам, Альбус. Правда, все то, что я сказал, предполагает непосредственное и, по всей видимости, добровольное участие в этой каше самого Поттера, а потом и его друзей.

Макгонагл и Линдворт задумались над этой теорией, а Дамблдор кивнул:

— Неплохо, Северус, у меня самого были похожие мысли. Эта организация, заинтересовавшаяся Гарри, явно недружественная к Вольдеморту и, я могу надеяться, хотя бы нейтральная к нам, действительно существует, хотя, что она собой представляет — нам неизвестно. Именно она участвовала в беспорядках на Косом, срыве похищения Гарри, а чуть позже — в сражении неподалеку от особняка Ноттов.

— Хм, возможно, — медленно протянул Линдворт, — помню, что Аластор рассказывал. Явно поле недавнего боя, но ни одного трупа или раненного. Причем бой достигал вашего уровня, Альбус. Аластор мне прямо сказал — не будь вы сначала на месте похищения, а потом у Министра, подумал бы, что вы там точно побывали. Я согласен с Северусом, — добавил он, — его теория наиболее вероятна. Нужно ее проверить. Возможно, что удастся вытянуть Поттера на откровенный разговор? Он же сказал, что доверится вам после того, как вы доверитесь ему. Вы рассказали Поттеру о пророчестве — теперь его очередь, не так ли?

Дамблдор задумчиво кивнул.

— Пожалуй, вы правы, Эдвард, — сказал он, — мне действительно придется вызвать Гарри и попробовать поговорить с ним начистоту.

* * *

..Он бежал по длинному темному туннелю, изо всех сил стараясь достичь далекого прямоугольника света. Сзади раздавался едва слышный свист, но он не оглядывался, понимая, что стоит оглянуться, потерять время, и пиши пропало.

Стук ботинок о сухой, твердый пол гулко отдавался в голове, но свист перекрыть не мог. Прямоугольник становился все ближе, он уже добегал до самого конца, когда темные нити, похожие на хлысты, хватали его на руку или ногу, дергая назад. Он падал, но еще пытался ползти, с ужасом чувствуя, как нечто поглощает его тело и утаскивает обратно, подальше от спасительного света..

Гарри резко поднялся, держась рукой за голову. Пот шел целым дождем — подушка и одеяло были чуть ли не насквозь мокрыми.

Этот сон повторялся уже которую ночь, но Гарри так и не мог понять его значения. Он не был связан со шрамом и, соответственно, Вольдемортом — после того единственного раза шрам перестал болеть вообще, и Гарри благополучно и думать забыл о нем. Тем более, что этот сон влиял на него куда сильнее. Он появился сразу после того, как Гарри осознал свой истинный страх, и продолжался уже пятый день подряд, сильно выматывая его, хоть днем он не подавал и виду, разве что став немного более мрачным. Гарри понимал, что сон как-то связан с Иррагом, сферой и этой непонятной силой, которую эта сфера испускала.

Парень перерыл все архивы в Замке, пытаясь найти хоть что-то. Но записи о свете Кардахена отсутствовали. Совсем. Огонька с нужной информацией среди множества других просто не существовало. Все, что удалось найти, это то, что Гарри уже было известно — только исторические данные о самом факте создания вещи огромной силы. Но ни о характере, ни о величине и опасности этой силы — ни слова. Было вполне возможно, что ее изъял Райзель при захвате Замка, и она до сих пор у него. Но тогда придется лишь ждать и полагаться на случай, когда опытным путем удастся что-нибудь узнать.

Гарри отдернул полог и немного завистливо покосился в сторону кровати Рона, откуда доносилось достаточно громкое сопение. Вот уж у кого никогда не бывает кошмаров!

Будильник на прикроватной тумбочке показывал полшестого утра. Спать уже не хотелось, и Гарри решил размять ноги. Одевшись, он спустился вниз, в гриффиндорскую гостиную, и вышел в коридор замка, провожаемый неодобрительным взглядом Полной Дамы.

Блуждать по переходам и галереям Хогвартса всегда приносило Гарри особе удовольствие, а уж по ночам к этому прибавлялось некое чувство эйфории. Однако теперь все эти ощущения притупились, и Гарри бездумно брел, куда глаза глядят.

Как-то неожиданно он оказался у входа в Астрономическую Башню и, поддавшись сиюминутному желанию, довольно долго поднимался на самый верх.

Здесь было намного холоднее, чем внизу, к тому же верхняя площадка свободно продувалась со всех сторон. Буркнув в нос согревающее заклинание, Поттер подошел к парапету и присел на перила, меланхолично уставившись вдаль. Впереди, до самого горизонта, простирался заснеженный Запретный Лес, упиравшийся в цепочку относительно невысоких горных пиков, небо за которыми уже начинало бледнеть в преддверие рассвета.

Картина действовала умиротворяюще, и Гарри почти забылся ужас тех кошмаров, хотя бы на время. Он облокотился о торец стены и расслаблено прикрыл глаза. Думать ни о чем не хотелось..

К сожалению, такая идиллия не продолжалась долго. Несколько обострившийся слух донес до ноги звуки шагов. Кто-то поднимался на башню.

Приподняв веки, он скосил взгляд на приоткрытую дверь, за которой начинались ступеньки, и снова отвернулся. Дверь открылась полностью, и на площадку поднялся Дамблдор.

То ли притворившись, то ли действительно удивившись присутствию здесь Поттера, он пару секунд с укором смотрел на него, а потом подошел поближе, принявшись вместе с ним рассматривать пейзаж.

— Зимний рассвет порой бывает куда чудесней, чем в иные времена года, — медленно произнес он, — как думаешь, Гарри?

Гарри хмыкнул и внимательно посмотрел на директора:

— У меня не было возможности сравнить, профессор, — слабо улыбнулся он, — но думаю, это действительно красиво.

Они замолчали.

— Я дал тебе немного времени порассуждать над пророчеством, Гарри, — сказал директор, — к чему ты пришел?

Поттер пожал плечами.

— Там ведь все предельно ясно сказано, без всяких умалчиваний и загадок, сэр, — в словах парня промелькнула ирония, — оно, без сомнения, обо мне. И, видимо, именно мне предстоит его исполнить. Я это осознал, как только услышал его, — опять странная ирония, — и ничего не имею против. Я и так собирался выдать Вольдеморту путевку на тот свет в один конец. Без всяких пророчеств.

— Что ж, мне одновременно и радостно, и трудно слышать это, — сказал Дамблдор, — на тебе лежит такая тяжелая ноша...

— У меня есть друзья, которые готовы ее разделить, — ответил на его слова Гарри, — я уверен в них.

— Это хорошо, — одобрительно произнес Дамблдор, — иметь таких преданных друзей. Однако хватит ли у тебя и у них сил на это? — директор посерьезнел, — сдается мне, Гарри, что вы что-то скрываете... Мои чувства никогда еще меня не подводили.

Гарри усмехнулся.

— Может вы и правы, сэр, а может, и нет, — он спрыгнул с перил и бросил еще один внимательный взгляд на Дамблдора, рассматривающего его не менее пристально, — я могу сказать вам только одно. Моя цель — уничтожить Вольдеморта и его прихвостней. Как? Это уже мои проблемы, профессор, но я уверен, что справлюсь с этой задачей.

Он прошел несколько метров до двери. Дамблдор не останавливал его, но Поттер остановился сам.

— Я по-прежнему не могу ничего рассказать вам, профессор, — четко произнес он, — но когда-нибудь я выложу вам все без утайки и недоговоренности. Но не сейчас. Сейчас просто положитесь на меня и наблюдайте. Большего не требуется, — и он вышел на лестницу башни, прикрыв за собой дверь.

Дамблдор вновь обратил свой взгляд на раскинувшийся вид. За горами уже поблескивал маленький красный кусочек солнечного диска.

— Ты так смело говоришь, мой мальчик, — тихо сказал он, — но почему-то я не слышу полной уверенности в твоем голосе, Гарри.