Выбор (джен)

Примечание автора: Идея этого рассказа пришла мне в голову вскоре после того, как я прочитал «That Idea?» Элсбет Рэйвенсблад (Elsbeth Ravensblood). Кстати, отличный миник.⁽¹⁾ Вам определенно стоит его прочитать.

Это мой первый законченный фанфик по Гарри Поттеру. Да, в нем есть штампы. В нем есть клише. Мало что, написанное по вселенной ГП, свободно от этого. Это не значит, что истории все еще не могут быть интересными. Мне хотелось бы думать, что я сделал эту историю уникальной, по крайней мере, в одном аспекте. Текст не отбечен, так что все ошибки — мои.

---

Дела на войне шли скверно. Хогвартс горел. Огромные куски древней крепости лежали грудами щебня, как внутри, так и снаружи. Неизвестно, сколько школьников и защитников замка погибло или серьезно пострадало от падающих на них камней.

Все, кто были ему дороги, теперь были мертвы. Невилл, получивший смертельный укус перед тем, как убить Нагини⁽²⁾. Ремус и Тонкс, навсегда вместе в следующем приключении, жертвы Грейбека. Молли и Джинни, павшие от руки Беллатрисы Лестрейндж. Артур, Чарли и Билл отомстили за них, но затем погибли в схватке с другими Пожирателями, пока пытались прийти в себя после боя. Рон обезумел от горя и напал на группу врагов. Он присоединился к своей семье, но прежде забрал с собой четырех из пяти Пожирателей. Близнецы так и не выбрались из Астрономической башни, погибнув, когда она обрушилась от удара Адской молнии, которую Волдеморт выпустил в нее. Преподаватели Хогвартса и члены ОД⁽³⁾ удерживали позиции, но пали под натиском Пожирателей Смерти и чудовищ, которые примкнули к Волдеморту.

Прекрасная, милая, невинная Луна — оскверненная и растерзанная.

Гермиона. Его сердце грозило остановиться при одной мысли о подруге. Ее сразила Сектумсемпра⁽⁴⁾, выпущенная Долоховым, чей радостный гогот «Наконец-то! Я достал тебя, грязнокровка!» будет эхом отдаваться в ночных кошмарах Гарри до конца его жизни, если, конечно, он переживет сегодняшний день.

Гарри не мог добраться до нее — между ними бушевал бой. Он кричал, чтобы кто-нибудь помог ей, но неоткуда было ждать помощи. Пока Гарри пробивался к ней, одного за другим разя врагов, все, что он мог делать, это смотреть, как ее кровь заливает землю под ней. Он с ужасом наблюдал, как ее попытки пошевелиться замедлились, а затем и вовсе прекратились.

Гермионы не стало, а он даже не смог попрощаться с ней.

Гермиона умерла, так и не услышав от него, как сильно он любил ее. Он никогда не говорил ей этого, опасаясь, что его чувство не было взаимным. Лучше любить и не знать, чем сказать об этом и узнать, что этого никогда бы не было. А теперь было уже слишком поздно.

Гарри больше не чувствовал боли от своих ран. Сама душа его уже почти не испытывала боли от потерь вокруг. Сейчас для него существовал только Волдеморт. Акромантулы, великаны, тролли, Пожиратели Смерти — все они были лишь незначительными препятствиями на его пути. Он знал, что в него попадали заклинания, которые должны были оборвать его жизнь, и все же шел вперед, навстречу Волдеморту, неумолимый, неудержимый. Крошечная часть его сознания продолжала повторять одну фразу: «один из них должен умереть от руки другого». Только одно желание заставляло его двигаться вперед — уничтожить змеелицего ублюдка или, по крайней мере, погибнуть вместе с ним. Ему больше не было дела до того, выживет он или умрет.

Внезапно, словно призванный мыслями Гарри, перед ним оказался Волдеморт. Не говоря ни слова, два врага начали танец смерти. Неизвестные заклятия самой темной природы вылетали из палочки Волдеморта, в то время как палочка Гарри выстреливала простые базовые заклинания. Очевидцы сражения недоумевали по поводу выбора Поттера, но, учитывая явную силу и изобретательность, с которыми он использовал заклинания, они понимали, что если бы столкнулись с ним лицом к лицу, то проиграли бы.

К сожалению, как это часто бывает, удача изменила одному из бойцов. Гарри поскользнулся в кровавой жиже под ногами, совсем чуть-чуть, но этого было достаточно. Быстро выкрикнув: «АВАДА КЕДАВРА!», Волдеморт запустил свое фирменное проклятие, поразив Гарри точно в центр груди. Тело Гарри отлетело назад на несколько футов, все еще сжимая палочку в руке.

На поле битвы опустилась зловещая тишина. Если бы не крики раненых и умирающих, это был бы почти мирный весенний день. Волдеморт стоял неподвижно, недоверчиво глядя на тело Гарри. Хмыкнув, он повернулся и позвал своего самого доверенного советника.

— Люциус, подойди.

Люциус Малфой, прихрамывая, подошел к своему Лорду и поклонился.

— Поздравляю с победой, милорд. Чем могу быть полезен?

«Вечно выслуживается», — подумал Волдеморт. Указав подбородком на своего поверженного врага, он приказал. — Иди, проверь сопляка. Посмотри, пережил ли он на этот раз мое проклятие.

— Как прикажете, милорд.

Люциус медленно и осторожно похромал к телу Поттера. Он опустился на колени со стороны той руки Гарри, в которой не было палочки, и наклонился к его лицу, чтобы проверить признаки жизни.

* * *

Гарри очнулся, лежа на мягкой земле. Он прислушался, но не услышал ни звука. Осторожно, медленно он открыл глаза. Небо над ним было затянуто белым туманом. Перекатившись вправо, он быстро проверил свое самочувствие и был крайне удивлен, обнаружив, что не чувствует боли. Скользнув взглядом по телу, он был потрясен, увидев, что на его руках не было никаких отметин, грязи, крови или чего-либо еще, хотя помнил, что все это было на нем непосредственно перед сражением с Волдемортом. При мысли о своем враге Гарри дернулся и сел, быстро осматриваясь вокруг и нащупывая свою палочку.

Его руки, шарящие по земле, замерли, когда он понял, что сидит на платформе 9¾, вот только все вокруг было белым. Если бы не легкие тени, отбрасываемые невидимым солнцем, он вообще не смог бы разглядеть никаких деталей. Гарри огляделся и, конечно же, увидел «Хогвартс Экспресс», только тот тоже был совершенно белым.

Он встал, оглядывая землю возле босых ног, но нигде не мог увидеть свою волшебную палочку. Ощупав себя, он также нигде не смог ее обнаружить. Как раз в тот момент, когда Гарри начал паниковать, он услышал позади себя знакомый смешок.

— Ах, Гарри, ты не найдешь ее, как бы усердно ты ни искал. Это вещь материального мира, и ей здесь не место.

Гарри развернулся, приняв оборонительную стойку. Перед ним, удобно устроившись на скамейке, сидел Альбус Дамблдор.

— Директор? Как… где… что происходит? — запинаясь, пробормотал Гарри, совершенно сбитый с толку.

— О, хорошие вопросы, даже если они плохо сформулированы, — заметил старый волшебник. Ухмылку на его лице не могла скрыть даже ослепительно белая борода. — Как? Это могло быть связано с тем, что та отвратительная Авада Кедавра ударила тебя прямо в грудь. Где? Хм, это действительно хороший вопрос, но удовлетворительного ответа на него нет. Считай, что это преддверие загробной жизни, следующего Великого приключения. Что касается происходящего, что ж, вот это потребует небольшого объяснения. Подходи, присаживайся.

Гарри огляделся вокруг и не увидел никакого другого движения, никаких других людей. Он пожал плечами и подошел к скамейке, осторожно опустившись рядом с бывшим директором.

Когда Дамблдор посмотрел на Гарри, его улыбка исчезла, и лицо стало гораздо более мрачным.

— Что происходит? Проще говоря, ты мертв, и это промежуточная станция между жизнью и загробным миром.

Гарри какое-то время таращился на Дамблдора, прежде чем, наконец, заставить свой мозг включиться.

— Я умер?

— Увы, мой мальчик, это так.

— Тогда почему я здесь? Почему я не с моими родителями? Где Сириус, Ремус и… и… — Гарри запнулся, посмотрел на пожилого мужчину перед собой и шепотом закончил. — Где Гермиона?

Дамблдор протянул руку и похлопал Гарри по руке.

— Они здесь. Просто ждут подходящего момента, чтобы открыться тебе.

— Но почему? Почему они не пришли? Я сделал что-то не так? — выпалил Гарри.

И снова этот старый, знакомый смешок.

— Нет, мой мальчик, ты сделал все, что мог, и я чрезвычайно горжусь тем, как ты себя вел. Несмотря ни на что, ты победил и встретился лицом к лицу с Волдемортом. Ты выполнил пророчество. И теперь он смертен. Его можно остановить, — поморщившись, Дамблдор прошептал. — Его можно убить.

— Вы гордитесь мной? Почему? ОНИ МЕРТВЫ! ВСЕ ДО ЕДИНОГО! — почти закричал Гарри.

— Увы, это прискорбно, но так было суждено. Теперь ты можешь вернуться и уничтожить зло, посеянное Волдемортом. Теперь ты можешь вернуться и завершить начатое. Ты можешь привести то, что осталось от Магической Британии, к лучшему будущему. Будущему, где ошибки прошлого могут быть стерты навсегда, и начнется новый день!

Гарри отметил, что отстраненное выражение лица Дамблдора во время его речи стало напоминать религиозного фанатика. Пока они оба сидели в тишине, наступившей после последних слов Дамблдора, Гарри начал размышлять. И первое, что пришло на ум, было: «Подождите минутку, я же умер».

— Директор, как я могу вернуться? Я мертв. Помните? Авада в грудь, вам это ни о чем не говорит?

— А, вот это и есть самое интересное, мой мальчик. Видишь ли, ты был не единственным, кто прибыл на эту станцию. Это, — Дамблдор указал на красновато-черное нечто размером с младенца, — прибыло с тобой. И это то, что позволит тебе вернуться.

Гарри посмотрел на единственное не белое пятно в округе и удивился, как он мог его не заметить. Теперь он мог слышать, как оно скулит, подвывает, мяукает. От этих звуков у него по коже побежали мурашки.

— Что это за штука?

— Это, мой мальчик, та часть Волдеморта, которая осталась в твоем шраме. Вот почему Волдеморт не мог быть убит, не мог умереть. Это была последняя частичка его души, и она могла выполнять те же функции, что и хоркрукс. Хотя Волдеморт не проводил ритуал создания хоркрукса перед тем, как убить тебя, его намерения оказалось достаточно, чтобы вызвать подобную реакцию. Он отделил часть своей души, и после того, как он развоплотился, когда сработало защитное заклинание твоей матери, этот кусочек нашел единственное доступное место — твой новообразованный шрам. Рунический символ, нарисованный на тебе твоей мамой незадолго до ее встречи с Волдемортом, защитил тебя от его смертельного проклятия, а затем окутал тебя защитой, которая помешала Волдеморту убить тебя.

— Но, если это правда, почему мамино заклинание не убило эту дрянь, когда она пыталась завладеть мной?

— Я признаю, что не знаю наверняка, но полагаю, что как только осколок души вошел в твой раненый лоб, ее заклинание сформировало вокруг него своего рода барьер. Это могло помешать осколку прикрепиться к тебе и, таким образом, заставить тебя стать вторым Волдемортом. Однако, поскольку у твоей матери не было достаточно времени подготовиться к тому, с чем она столкнулась, ее попытки защитить тебя оказалось недостаточно, чтобы изгнать осколок. Таким образом, он остался в твоем шраме, защищенный от изгнания самой своей природой, но, из-за последних действий Лили, лишенный возможности закрепиться более надежно.

Остановившись на мгновение, чтобы дать Гарри собраться с мыслями, Дамблдор продолжил:

— Так как вы были двумя душами, обитающими в одном теле, то после твоей смерти обе части попали сюда. Только одна может пройти дальше — другой будет позволено вернуться в мир смертных.

— Все это прекрасно, директор, но мне это зачем? — спросил Гарри, не скрывая раздражения.

— Зачем тебе что, мой мальчик? — переспросил Дамблдор, нахмурившись от тона голоса Гарри.

— Для чего мне возвращаться? Он победил. Я умер, — под взглядом Дамблдора и его очевидно готовящимся возражением Гарри слегка отступил. — Ну, почти умер. Неважно. Я не знаю, кто уцелел, но с тактической точки зрения (ага, годы игры в шахматы с Роном, возможно, только что немного окупились) есть я и, ну не знаю, может быть, несколько человек, оставшихся на нашей стороне. А Волди сохранил большую часть своей армии. Даже если бы я смог его уничтожить, эта армия все равно осталась бы, чтобы захватить волшебный мир. Министерство уже у них в руках. Теперь они получили то, что осталось от школы. И остановить их практически некому.

— Ах, вот тут ты ошибаешься, мой мальчик, — Гарри уже начал искренне ненавидеть эту фразу. — Когда ты вернешься и победишь Волдеморта, те, кто безрассудно следовали за ним, увидят, что из двух сторон Свет сильнее. Они, вполне вероятно, не желая того, поймут, что будущее — за тобой. Твой голос направит их к покаянию. Ты поведешь наш народ к новому славному будущему!

И опять Гарри заметил, как Дамблдор отвел глаза и смотрит куда-то, и он был почти уверен, что то, что видит директор, не было тем, что можно найти здесь и сейчас.

— Нет.

— Что ты сказал, мой мальчик? — Дамблдор повернулся к Гарри, испуганно глядя на него.

— Я сказал «нет», директор. С меня хватит. Я устал быть для всех мальчиком для битья. Козлом отпущения. Следующим темным лордом. Я не собираюсь снова испытывать все это, только не теперь. Я здесь, я могу остаться с мамой и папой, Сириусом и Ремусом, и… и я могу быть с Гермионой, — Гарри пристально смотрел на потрясенное лицо Дамблдора. — Почему я должен отказаться от этого, а потом снова страдать неизвестно как долго, пока идиоты магического мира не решат, что я представляю угрозу, и отправят меня в Азкабан или еще что похуже?

Гарри думал, что это невозможно, но лицо Дамблдора стало еще бледнее, чем было.

— Гарри, ты должен вернуться! Это то, что было предначертано! Если ты откажешься от ответственности… ты представить не можешь, какие ужасы это обрушит на мир!

— Нет. С меня хватит. Вы сказали, что теперь он смертен. Пусть заканчивает кто-нибудь другой. А я просто хочу увидеть маму, папу и всех остальных. Где они?

— Гарри, будь благоразумен! Твой отказ обречет на страдания неисчислимое множество людей! Неужели ты этого не понимаешь? Ведь ты не можешь позволить этому случиться, не тогда, когда в твоих силах это остановить?

— Директор, я же сказал «нет». Ладно, где все? Как мне их найти? Мне надо сесть на поезд или выйти на маггловскую сторону? Или просто позвать…

Невыразимо прекрасный голос прозвучал за скамейкой:

— По правде говоря, тебе ничего не нужно делать, Гарри. Мы все уже здесь.

Гарри вскочил на ноги, резко обернулся и увидел перед собой толпу, во главе которой стояли его мама и папа, и, что самое важное, Гермиона. Он обежал скамейку и заключил Гермиону в объятия, не уступающие по силе тем, которые она когда-либо дарила. Слезы текли по его щекам и впитывались в ее волосы, а он снова и снова шептал ей:

— Я думал, что никогда больше не увижу тебя!

Гермиона обняла его в ответ и успокаивающе прошептала ему на ухо:

— Теперь все хорошо, любимый, мы снова вместе.

Гарри поднял голову, чтобы видеть ее лицо.

— Любимый?

— Я люблю тебя, Гарри Поттер. Люблю с тех пор, как ты забрался на спину тролля, чтобы спасти жизнь назойливой всезнайке.

Гарри снова прижался к шее Гермионы.

— Я думал, что ты и Рон…

— Нет, Гарри. Это всегда был ты. Я уступила только для того, чтобы остаться в твоей жизни. Я посчитала, что невестка ближе, чем просто друг.

— Но в прошлом году… та книга, и ты не поверила мне насчет Драко…

— Ну, вообще-то, об этом есть что рассказать, но это подождет. У нас есть вечность, чтобы обсудить это позже.

Гарри почувствовал, как чьи-то руки мягко опустились ему на плечи. Голосом, который он раньше слышал только в ночных кошмарах, его мама заговорила с нежностью, которую он всегда так мечтал услышать:

— Мы здесь, Гарри. Мы все здесь. Мы так по тебе скучали.

С другой стороны Гарри услышал мужской голос, который он не узнал, но был уверен, что это голос его отца.

— Молодец, сынок. Я… мы все… очень гордимся тобой и тем человеком, которым ты стал, — эти слова были как самая прекрасная музыка для ушей Гарри. Он смотрел на отца, на мать и упивался их улыбками. — И Гермиона права, сын. У нас всегда будет «потом». Однако прямо сейчас мы должны вернуть тебя обратно.

— Что?! Что значит «вернуть»? Я не собираюсь возвращаться. Все, что я хочу или в чем нуждаюсь, у меня есть прямо здесь!

При этих словах все вокруг Гарри в шоке заглотнули воздух.

Голос Дамблдора перекрыл все остальные:

— Ты должен, Гарри! Я же объяснил тебе почему! Пожалуйста, не волнуйся, мы все будем здесь, когда ты вернешься когда-нибудь в будущем, после того как выполнишь свои земные задачи. Но сейчас прекрати эти глупости! Ты вернешься и остановишь террор, развязанный Томом! У тебя просто нет выбора!

Гарри отстранился от Гермионы и повернулся к собравшейся группе. Все они в глубокой печали глядели на него. Он посмотрел прямо в лицо Гермионе, и то, что он там увидел, указало ему путь, по которому ему придется идти.

Гарри наклонился и поцеловал соленые от слез губы девушки. Затем он отступил назад и сказал, обращаясь ко всем сразу:

— Хорошо. Я знаю, что я должен сделать, каким бы неприятным это ни было.

Он отвернулся от них и на мгновение впился взглядом в улыбающееся (ухмыляющееся?)⁽⁵⁾ лицо Дамблдора, прежде чем подойти к свертку на земле. Опустившись на колени рядом с ним, он протянул руку и передвинул его так, чтобы смотреть прямо в глаза существу.

— В общем, тут такое дело, Том… — тихо заговорил Гарри.

* * *

Как раз в тот момент, когда рука Люциуса была готова коснуться лица мальчишки, Гарри шевельнулся. Будучи воспитанным как настоящий чистокровный и неоднократно пострадав от палочки Темного лорда за свои неудачи, Люциус смог сдержать себя и не отдернул руку. Приглушенным шепотом, который услышал бы только Поттер, прорываясь сквозь шум собравшейся толпы и злорадные слова Темного лорда, Люциус обратился к Гарри:

— Мой сын… Я знаю, что он перешел на вашу сторону. Он в безопасности? С ним все в порядке? Скажи мне, и я постараюсь найти какой-нибудь способ вытащить тебя отсюда.

Глаза Гарри сверкнули, открываясь, его взгляд уперся во взволнованного мужчину прямо перед ним. Незаметно для всех пальцы Гарри крепко сжали волшебную палочку.

Яростный взмах, оглушительный рев «ДИФФИНДО!» — и с треволнениями Люциуса Малфоя по поводу сына было покончено навсегда.

Над ранее шумной толпой теперь повисла мертвая тишина, поскольку Мальчик-который-выжил, по-видимому, выжил снова. Поттер медленно и осторожно поднимался, постанывая от бесчисленных ран. Полностью утвердившись на ногах, он выпрямился, держа палочку наготове, и посмотрел на потрясенного Волдеморта горящими зелеными глазами.

— Тебе нужно серьезно поработать над лояльностью своих последователей, Том. Этот человек был готов предать тебя ради своего избалованного отродья.

Быстро оправившись от шока, Волдеморт издевательски поклонился Гарри.

— Что ж, в таком случае, я, наверное, должен поблагодарить тебя за то, что ты разобрался с этой маленькой проблемой вместо меня.

Выпрямившись, Волдеморт посмотрел на своего противника. Было очевидно, что мальчишка едва мог стоять, и все-таки он держался, прямой и несломленный.

— Мои верные последователи, вы видите перед собой единственный вызов моему правлению, который еще остался в Британии, или даже во всем мире. И вы скоро увидите, что этот вызов устранен навсегда. Юный Гарри, похоже, действительно устойчив к смертельному проклятию. Тем лучше. Скоро мы увидим, насколько он устойчив к тому, чтобы его выпотрошили и четвертовали⁽⁶⁾. Чтобы его медленно и мучительно лишили глаз, ушей, языка, конечностей — всего. Возможно, материнская защита убережет его от смерти. Возможно, это и к лучшему. Неубиваемый Гарри Поттер, выставленный на всеобщее обозрение в самом сердце Косого переулка, покажет всем, какая участь ожидает тех, кто выступает против меня!

Гарри смотрел на существо, стоящее перед ним. Он видел монстра. Создание, которое раскололо свою душу до такой степени, что больше не могло считаться человеком. Он обвел взглядом разрушения. Мертвые тела. Слегка обернувшись, он посмотрел на замок и поморщился.

Передернувшись, Гарри повернулся обратно к Волдеморту. Глядя на существо перед собой, он вздохнул.

— Знаешь, мне неприятно соглашаться с этим, но он прав.

Его смиренное признание немного озадачило Волдеморта.

— Соглашаться с чем, Поттер? Кто прав?

Увидев отвращение на покрытом синяками, окровавленном и грязном лице Гарри Поттера, Волдеморт не мог сдержать удивления — о чем он только думает, этот дурачок?

Гарри посмотрел на него, не отводя глаз от непреклонного взгляда Волдеморта.

— Ты чудовище. Порождение ночных кошмаров. Ошибка, — после небольшой паузы он ухмыльнулся и закончил. — И мы чертовски много болтаем.

На мгновение мысли Волдеморта зацепились за это «мы». А затем его глаза расширились, потому что ярко-зеленые глаза Поттера стали кроваво-красными.

Почти одновременно взметнулись две палочки. Почти одновременно два голоса выкрикнули смертельное проклятие.

Почти.

Проклятие Гарри ударило его противника в живот как раз, когда тот успел произнести: «Авада Кедав…». Существо, известное как Волдеморт, отлетело назад почти на десять футов и рухнуло неподвижной грудой перекрученных конечностей.

Гарри долго смотрел на некогда внушавшего страх Темного лорда, а потом повернулся к маленькой армии, собравшейся вокруг него.

— Да будет известно всем, что я, лорд Волдеморт, победил! Теперь я обитаю в теле Гарри Поттера, которое я забрал у него, когда мое старое тело пало перед вами! Как я уже говорил вам, и вы теперь увидели сами, мое величие неоспоримо.

Пожиратели смотрели на него и видели легко узнаваемые красные глаза своего Лорда и повелителя. Страх охватил их тела, и, один за другим, они поспешно упали на колени в молитвенном экстазе⁽⁷⁾.

То, что было когда-то Гарри Поттером, повернулось и направило палочку на тело Волдеморта.

— Акцио палочка!

Поймав палочку, которая, как он знал, была Жезлом Смерти, той самой Бузинной или Старшей палочкой, он почувствовал, как его пронизала волна силы, когда палочка узнала своего нового обладателя. Он сменил старую палочку Поттера на Бузинную и произнес:

— Финдфайр!⁽⁸⁾

Василиск, рожденный из пламени, вырвался из палочки и бросился к поверженному Темному лорду, пожирая тело и окружающую местность, прежде чем был уничтожен мощной Финитой.

— Новый урок для всех вас: никогда не оставляйте врагов там, откуда они могут вернуться и стать новыми угрозами.

Волдеморт повернулся и посмотрел на замок. Улыбка, которая не сулила ничего, кроме страданий, появилась на его теперь молодом и человеческом лице.

— Ну? Чего вы ждете? Сегодня действительно начинается мое правление! Пора очистить это место от всех недостойных! Я покажу волшебникам и ведьмам нашего мира, почему им надо бояться лорда Волдеморта!

Не оглядываясь, Волдеморт повернулся и зашагал к Хогвартсу.

* * *

Волдеморт гордо прошествовал через открытые двери того, что когда-то было самой настоящей крепостью. Он остановился, чтобы насладиться моментом, пытаясь найти слова, которые подвигли бы его последователей к еще большему величию, когда внезапно почувствовал в груди ужасную обжигающую боль, словно что-то разрывало ее. В предсмертном изумлении он посмотрел вниз и увидел окровавленный кусок дерева, торчащий почти на фут из его тела.

Кто-то прошептал ему на ухо, и удивительным образом эти слова оглушительно прогремели в его голове:

— Это тебе за моего отца, ты, полукровная отрыжка магии! Нет Дамблдора, нет грязнокровки, нет Уизела, и смотри-ка — до чего легко тебя убить!

Пока живительная кровь вытекала из его груди, Волдеморт повернулся и увидел не на шутку разозленного Драко Малфоя, с ненавистью смотревшего на него и продолжавшего изо всех сил всаживать свое грубое оружие как можно глубже. Волдеморт попытался заговорить, но не смог, так как его зрение уже начало меркнуть, пульсируя в такт с его поврежденным и умирающим сердцем.

Драко издал торжествующий вопль и столкнул своего злейшего врага со ступенек, ведущих в школу.

Кто-то ахнул у него за спиной, и Драко быстро обернулся, чтобы посмотреть, что происходит. К своему замешательству он увидел группу Пожирателей Смерти, которые стояли там, уставившись на него.

— Что? И вообще, почему вы все шли за этим тупым полукровным придурком?

* * *

Лишившись палочки из-за этого проклятого Поттера, Драко прятался и держался подальше от схватки. Он был недалеко от входа в замок, когда увидел, как Поттер упал от заклинания Темного лорда. Это воодушевило его меньше, чем он ожидал, но Драко решил, что, по крайней мере, он был на стороне победителя. Темный лорд что-то сказал его отцу, а затем тот подошел и опустился на колени возле тела Поттера. Это привело Драко в замешательство, пока он не сообразил, что отец, вероятно, хотел убедиться, что Поттер действительно мертв.

В то же мгновение кровь застыла в его жилах, потому что рука Поттера поднялась, и заклинание снесло голову его отцу. Драко был настолько ошеломлен, что даже не мог закричать. Наблюдая за разговором Темного лорда и Поттера, все, что он мог делать, это мысленно повторять: «Убей его, убей его, УБЕЙ ЕГО!». Но этому не суждено было сбыться — Поттер действительно победил Темного лорда, а затем, что удивительно, позаботился о том, чтобы навсегда избавиться от него. Драко смотрел, как Поттер произнес что-то вроде речи перед Пожирателями, а затем с ужасом увидел, как те последовали за ним к замку. Оглядевшись, он нашел обломок расщепленной балки и решил, что закончит то, что не смог сделать сам Темный лорд, или последует за своим отцом. Его больше не волновало, каким именно будет исход.

* * *

— В общем, тут такое дело, Том. Я не собираюсь возвращаться. Так что все это теперь твое. Просто… постарайся справиться лучше, чем тот, который сейчас там, внизу. Все твои крестражи уничтожены. Все до единого. Так что, остались только ты и… ну, в общем, тоже ты. Могу дать тебе совет — он подумает, что я снова пережил смертельное проклятие, так что, вероятно, будет сбит с толку. Воспользуйся этим. Тебе надо будет заставить его думать, что ты — это я. И просто к сведению, попытайся разговорить его. Клянусь, ты, похоже, просто не можешь удержаться от того, чтобы снова и снова твердить о том, каким великим ты себя считаешь. О, и постарайся, чтобы тебя не убили. У тебя больше нет лишних жизней, — усмехнулся Гарри, глядя вниз на лицо, полное ненависти и, к его удовлетворению, немалой доли страха.

— Я не знаю, как это работает, но отправьте вот это обратно. А я остаюсь, — прошептал он.

Гарри показалось, что откуда-то послышался вздох, но, возможно, это было его воображение. Однако он заметил, что существо начало выцветать, все быстрее и быстрее.

Внезапно сверток, лежащий у ног Гарри, исчез, и позади него воцарилось ошеломленное молчание. Когда Гарри встал и обернулся, его чуть не сбила ракета с каштановыми волосами.

— Ты остался! Почему?!

— У меня был выбор. Вернуться и страдать, Мерлин знает, как долго, или остаться здесь с тобой. Тут нечего выбирать. Я всегда буду рядом с тобой.

Голос Дамблдора, наполненный праведным гневом, который мало кто когда-либо слышал, перекрыл все остальные:

— ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ, ГАРРИ?!

Не отрывая взгляда от лица Гермионы, он ответил, спокойно и уверенно:

— Я дал жителям волшебной Британии именно то, чего они заслуживают.

---

1) Мой перевод этой работы опубликован под названием «С чего бы это?».

Вернуться к тексту

2) В оригинале змею зовут Nagini, и это слово читается именно как «Нагини», а не «Нагайна». На санскрите слово naga означает «королевская кобра», а nagini, с долгим «и» на конце — женский род от этого слова, самка кобры. (Из Поттер вики).

Вернуться к тексту

3) Отряд Дамблдора (англ. Dumbledore’s Army) — тайная организация студентов Хогвартса, созданная Гарри Поттером и Гермионой Грейнджер на пятом курсе. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Отряд_Дамблдора

Вернуться к тексту

4) Сектумсемпра (англ. Sectumsempra) — проклятие, рассекающее объект, на который направлено. Заклятие было изобретено Северусом Снейпом, когда он учился в Хогвартсе. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Сектумсемпра

Вернуться к тексту

5) Так у автора.

Вернуться к тексту

6) Так был казнен Уильям Уоллес (sir William Wallace) — шотландский рыцарь, один из военачальников в Первой войне за независимость от Англии. Кто смотрел фильм «Храброе сердце»?

Вернуться к тексту

7) В оригинале автор написал «in supplication». Во времена Римской империи суппликацией называлось общественное поклонение богам, организуемое римским сенатом. В тяжелые времена богов молили о помощи, а в дни побед благодарили за нее.

Вернуться к тексту

8) Заклинание Адского пламени (Fiendfyre) — очень темная магия. Вызванный заклинанием огонь обладает собственным разумом, он преследует свою жертву, сжигая заодно всё на своём пути. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Адское_пламя

Вернуться к тексту