Незаметные люди (джен)

После дела о контрабандистах вся жизнь Рона, по его личному мнению, пошла под откос. Гермиона, впрочем, считала, что он излишне драматизирует: из Аврората его все-таки не вышибли. Но это ведь не ей приходилось целые дни проводить за бумажной работой, не выходя дальше собственного кабинета! А он так скучал по оперативной работе! Оставалось только надеяться, что рано или поздно глава Аврората Эксли сменит гнев на милость.

И ведь все начиналось так хорошо…

Два месяца назад Рон Уизли — вот уже пять лет как доблестный служака Аврората — раскрыл крупную сеть контрабандистов. Во всяком случае, в тот момент он был искренне уверен, что это была именно крупная сеть. Раскрыл он ее через одного парнишку, пытавшегося приторговывать ворованными артефактами в Лютном переулке. Проследив за ним до самого дома, скорее напоминавшего притон, Рон ворвался внутрь и накрыл трех пособников, которые тут же признались в незаконной деятельности: они помогали перевозить контрафактные товары через границу. И Уизли, уже представивший, на что потратит полученную премию, радостно помчался докладываться главе Аврората.

А потом оказалось, что пойманный им парень уже завербован доблестным Авроратом и должен был, продолжая работу с перевозчиками, раскрыть главных организаторов контрабанды по ту сторону границы. Рон же, задержав его вместе с подельниками, испортил Аврорату всю операцию. И все бы ничего, но эту операцию британский Аврорат разрабатывал вместе с французским министерством, так что Рон не просто запорол дело о контрабандистах — он целую международную операцию запорол!

Не уволили его только потому, что официально увольнять-то было и не за что: об операции он не знал, о засланном казачке — тоже, а перевозчиков накрыл по всей форме: при исполнении, со свидетелями и с зачитыванием прав.

Рон Уизли облажался, и об этом знал теперь весь Аврорат. Его чуть ли не стороной обходили. Гарри, работавший с ним бок о бок, вздыхал — его самого отправляли на боевые задания, пока Рон безвылазно торчал в министерстве, — но сделать ничего не мог. Рону только и оставалось, что жаловаться по вечерам Гермионе, а еще иногда напиваться с Джорджем, вспоминая былые деньки. Рон уже решил, что если за год Эксли так и не даст ему ни одного стоящего дела, то надо будет увольняться: брат уже давно зазывал к себе помощником в «Ужастики Умников Уизли»…

— Мистер Уизли!

От мысленного сетования на свою нелегкую судьбу Рон был вынужден отвлечься — его окликнул один из стажеров Аврората, совсем недавно зачисленный на службу.

— Да?

— Вас вызывает старший аврор Эксли!

Рон застонал. Вот что теперь ему нужно?! Да, Рон уже на неделю просрочил последний отчет по зависшим делам. Ну и что ж теперь?

— Спасибо, — откликнулся он и с грустью наблюдал, как стажер радостно умчался по своим делам.

Когда Рон с Гарри сами были стажерами, они так же радовались каждому мгновению своей — безусловно полезной и героической, как они тогда считали — работы. Рон и сейчас думал, что ему повезло устроиться в лучшее подразделение министерства, а самое главное — он действительно мог помогать людям. Вот только теперь ему совершенно не давали этого делать!

Убеждать Эксли дать ему стоящее дело было бесполезно — это Рон уже знал. Глава Аврората был мужик незлобивый, но неуступчивый.

Захватив все документы для отчета, который оставалось только написать, и приготовившись к выволочке, Уизли направился к начальству.

Когда Рон постучался и зашел в кабинет, Эксли — тучный мужик с кислой физиономией — поднял взгляд.

— Заходи, Уизли. Для тебя есть дело. Убийство.

Рон чуть глаза не вытаращил от удивления. Он и подумать не мог, что Эксли так быстро забудет о провале с контрабандистами!

Эксли продолжил:

— Убит сквиб. Маггловским способом в маггловском районе. Так что почти наверняка не наше ведомство, пусть Скотланд-Ярд и разбирается. Но по протоколу мы обязаны проверить. Так что отправляйся туда, побеседуй с детективом из Ярда, осмотри тело на темную магию и, если ничего не найдешь — оставляй дело на магглов, а отчет мне на стол. Все ясно?

— Так точно, сэр!

— Тогда выполняй. Адрес получишь в отделе по взаимодействию с магглами.

— Есть!

Получив адрес, Рон вернулся к себе и только после этого позволил себе немного расстроиться. Как оказалось, он вовсе не вышел из немилости — наоборот, Эксли спихнул на него самую неприятную работу: общение со Скотланд-Ярдом.

В Аврорате существовали подробные инструкции, оговаривавшие порядок действий в пограничных — между миром магглов и магов — ситуациях. В случае, если убийство так или иначе было связано с магическим миром, но произошло на маггловской территории, на место прибывали и авроры, и детективы. Если убитый оказывался магом и был убит магическим способом — дело забирал Аврорат. Если убитый оказывался магом и был убит маггловским способом — дело все равно забирал Аврорат. Если убитый был магглом и был убит магическим способом — дело забирал Аврорат. И только если был убит сквиб, или если на месте преступления находили остаточные следы магии, хотя был убит маггл и маггловским способом — обоим ведомствам приходилось сотрудничать. Если нельзя было с уверенностью сказать, был ли убийцей маг или маггл, требовалось рассмотреть обе версии, что не представлялось возможным без участия Скотланд-Ярда.

Сам Рон еще ни разу не участвовал в совместных расследованиях с магглами, но от коллег слышал, что детектив, с которым им приходилось работать, слыл человеком довольно неприятным: к магам относился с подозрением, был резковат в выражениях и не одобрял их вмешательства. Но с этим Рон мог справиться. Расстраивало другое: Эксли, вероятно, был прав — если сквиб убит маггловским способом, то, скорее всего, это убийство никакого отношения к магическому миру не имело. А это значило, что Рону придется отдать это дело Ярду и вернуться к своим бумагам.

* * *

На место преступления Рон прибыл спустя час. Это была еще одна причина, по которой никто не любил совместные расследования с Ярдом: добираться до мест преступлений приходилось с помощью маггловского транспорта. Хорошо еще, что Рон, благодаря Гермионе, неплохо освоился в маггловском Лондоне и смог трансгрессировать в район, где находилась квартира жертвы. Потом, правда, он почти сорок минут ходил кругами, пытаясь найти нужный дом.

На входе в квартиру Рон показал патрульному, охранявшему место преступления, свое маггловское удостоверение, чтобы пройти внутрь. У всех авроров, допущенных до полноценной службы, были подобные удостоверения: на самом деле удивительно, как часто аврорам приходилось взаимодействовать с магглами, а делать это с удостоверениями полицейских было намного проще.

Квартира жертвы выглядела небольшой и захламленной: слишком много мебели и вещей. Еще в коридоре Рон увидел стопки книг, стоявшие на полу, и приметил множество картин, висевших на стенах. Жилище показалось Рону необжитым, неуютным. Он прошел из коридора в кабинет — и сразу увидел жертву. Она лежала на полу, лицом вниз, с пробитой головой.

В углу комнаты стоял мужчина в пиджаке, с поседевшими волосами и уставшим выражением лица. Увидев Рона, он подошел к нему, протянул руку, представился:

— Старший детектив Лестрейд, Скотланд Ярд.

Рон пожал ладонь.

— Рон Уизли, аврор.

— Я вас ждал раньше, аврор Уизли. Андерсон, наш эксперт, уже рвался проверить тело. Но по протоколу вы обязаны осмотреть его первым.

Рон не обратил внимания на колкость детектива и спросил:

— Кто убитая?

— Маргарет Миллс, тридцать девять лет. Ее обнаружила сестра, она из ваших. Она и сообщила об убийстве в Аврорат и в полицию.

— В Аврорат и в полицию? — переспросил Рон. С таким он еще не сталкивался.

Впрочем, убитые сквибы ему тоже раньше не попадались.

Детектив поморщился.

— Верно. Она так и сказала дежурному: я уже позвонила в Аврорат. Хорошо еще, что наш дежурный… скажем так, его сложно удивить.

Рон кивнул. Отлично, на эту самую сестру уже можно составлять протокол о нарушении Статута — хоть какой-то результат поездки.

— Где она?

— На кухне.

Рон кивнул. С сестрой жертвы обязательно нужно было побеседовать, но позже. Сначала по протоколу от него требовалось осмотреть тело. Если жертва была убита с помощью магии, то дело немедленно передавалось в Аврорат — нельзя было допустить, чтобы его увидел кто-то из непосвященных полицейских.

Уизли вздохнул: это была, пожалуй, самая нелюбимая часть его работы. К счастью, осматривать тела ему приходилось крайней редко; за несколько лет работы в Аврорате он нечасто сталкивался с убийствами.

Он оглянулся на Лестрейда. Тот кивнул:

— Вы можете использовать ее при мне.

Детектив Лестрейд, как и большинство магглов, которых знал Рон, избегал использовать слова «волшебник» и «магия».

Рон достал палочку, сосредоточился и спокойно произнес:

— Аппаре Вестигиум.

И — ничего. Никакого магического воздействия он не обнаружил. Либо жертва погибла без какого-либо магического вмешательства, либо оно было настолько незначительным, что заклинание Рона не смогло его отследить.

Он вздохнул. Значит, обычное убийство. Прав был Эксли. Тем не менее Рон обязан был поговорить со свидетельницей: сестра убитой была волшебницей, и в соответствии с протоколом, допрос волшебницы должен вести волшебник. К тому же в глубине души Рон надеялся, что в разговоре со свидетельницей всплывет информация, которая позволит Аврорату забрать это дело.

Оставив Лестрейда в кабинете, Рон прошел в кухню и увидел свидетельницу: она сидела в самом углу так, что со входа была почти незаметна. Судя по пепельнице, стоявшей перед ней на столе, выкурила она по меньшей мере полпачки. Но в ее уже стареющем лице не было боли и скорби; глаза оставались сухими. И только пальцы, державшие очередную сигарету, дрожали.

— Миссис…?

— Миссис Эйвери.

Заметив его удивление, она объяснила:

— Мой муж принадлежит побочной ветви Эйвери, еще в позапрошлом веке его прапрадед переехал во Францию, и с тех пор от семейства Эйвери осталась только фамилия. Мы никак не связаны с Пожирателями, мистер Уизли.

Тому, что его узнали, Рон не удивился. Слишком часто в первые месяцы после победы его лицо появлялось в газетах рядом с фотографиями Гарри.

— Расскажите, что произошло, миссис Эйвери.

— Я живу с мужем во Франции. Раз в год мы приезжаем в Великобританию, здесь у Рожера дела с Олливандером — мой муж торгует волшебными палочками у нас, в Париже. А я, разумеется, навещаю свою сестру. Как раз сегодня мы договорились, что я приду к ней. Но когда я пришла… она была мертва.

— Когда вы пришли?

— Около четырех часов назад. Мы договорились, что я приду в одиннадцать, но я опоздала на сорок минут или около того.

— Почему вы опоздали?

— Слишком поздно проснулась. Провозилась, завтракала… Зачем мне было спешить? У нас ведь был весь день впереди.

— Когда вы пришли, заметили что-то необычное?

— Конечно, я сразу поняла, что что-то не так. Я нажала на дверной звонок, никто не откликнулся, было тихо, я попробовала открыть дверь. Когда та открылась, я вошла внутрь и… в общем, там была Мэгги.

— Что вы сделали дальше?

— Я послала патронус своему мужу. Он сообщил в Аврорат, а я позвонила в полицию с маггловского телефона.

— Зачем же вы позвонили в полицию, если уже сообщили в Аврорат?

— Я знаю правила, мистер Уизли! Моя сестра — сквиб. Убита в маггловском районе. Маггловским способом. Это должно быть совместное расследование Аврората и магггловской полиции.

— И откуда, позвольте спросить, вам известна должностная инструкция британского Аврората?

Сами по себе должностные инструкции не были тайной, но и в газетах о них не писали.

— Я два года была стажером Аврората, мистер Уизли, — с достоинством сообщила миссис Эйвери. — Но вышла замуж за Рожера и уехала в Париж.

Рон устало потер лоб.

— Хорошо, миссис Эйвери. Расскажите, какие отношения связывали вас с сестрой? Вы были близки?

— Не могу так сказать… — свидетельница тяжело вздохнула. — Я навещала ее каждый раз, когда бывала в Лондоне, мы обменивались открытками на Рождество… но не более того. Она так ни разу и не побывала у меня в Париже! Все обещалась, да так и не собралась.

— Маргарет что-нибудь рассказывала вам о своей жизни? Работе? Может быть, друзьях? Были ли у нее отношения?

— Она преподает… преподавала историю. В каком-то маггловском университете. Но никаких подробностей я не знаю — у нас с ней были слишком разные жизни, понимаете? С самого детства мы виделись только летом: я училась в Хогвартсе, а она — тоже в пансионе, только маггловском. У нее были свои друзья, своя жизнь. Потом я и вовсе уехала во Францию, а она осталась здесь.

— Ваши родители уже знают о случившемся?

— Мама живет в Штатах, уехала туда к новому мужу. Я ей еще не звонила. А отец бросил нас еще в детстве, так что о нем мне почти ничего не известно.

Рон мысленно отметил про себя, что сестра погибшей говорила ровно, спокойно, будто совершенно не нервничала.

— Какие отношения были у вас в семье? С матерью?

— Мы не… не часто общались. Я с мамой не была близка, потому что большую часть времени проводила не дома, а после выпуска почти сразу уехала в другую страну. А Мэгги… у них не складывались отношения. Мама слишком расстраивалась, что Мэг не могла колдовать, и совершенно не знала, что с ней делать. Она отправила ее в маггловский пансион, с глаз долой. Конечно, она говорила, что это поможет ей лучше адаптироваться в маггловском мире, и в какой-то степени была права, но Мэг все равно жутко на нее обижалась. Но потом мы выросли, и как-то все сгладилось.

— Хорошо, я вас понял, миссис Эйвери. Спасибо, вам сейчас нужно остаться с детективом Лестрейдом. Он соберет у вас информацию, таков протокол.

— Мне это известно.

Рон кивнул, поднялся. Миссис Эйвери вновь закурила и отвернулась от него, потеряв интерес. Рон несколько мгновений смотрел на нее, затем покинул кухню и вернулся в комнату.

Вместе с Лестрейдом над телом погибшней стоял еще один мужчина. Когда Рон вошел, он говорил детективу:

— Судя по всему, жертва была убита несколько часов назад ударом тупого предмета по голове. Подробнее скажу после вскрытия. Ничего необычного, скорее всего, банальное ограбление! Вы уже смотрели, пропали ли драгоценности?

— Андерсон, — устало сказал детектив и быстро посмотрел на вошедшего Рона. — Позволь нам самим решать, что произошло.

Недовольно что-то проворчав и не удостоив Рона взглядом, Андерсон вышел из комнаты. Лестрейд повернулся к Рону:

— Вы закончили?

Рон кивнул. Он проверил тело, поговорил со свидетельницей, которая, хоть и была волшебницей, но слабо была связана с погибшей — даже жила в другой стране.

И все же что-то Рону не давало покоя. Наверняка дело было только в том, что он слишком соскучился по настоящим расследованиям и не хотел упускать такой случай. Но он все равно должен был проверить.

Он еще раз произнес распознающие заклинание. И снова — ничего.

Но ему хотелось найти хотя бы что-то — хотя бы одну зацепку, связывающую погибшую с магическим миром, помимо ее происхождения. Он повернулся к Лестрейду:

— Я осмотрю квартиру.

Детектив кивнул и отправился разговаривать с сестрой жертвы. Рон же начал исследовать место преступления.

На первый взгляд, здесь не было ничего необычного: много книг и бумаг, как и положено преподавателю, стояли в шкафах, лежали на столе и даже аккуратными стопками были разложены на полу у дивана и вокруг кресла. Взгляд Рона зацепился и за несколько старинных вещей: судя по квартире, ее владелице нравился антиквариат. Она в целом казалась несколько старомодной, будто бы жила не в начале двадцать первого столетия, а застряла в конце девятнадцатого века. Подобная атмосфера была характерна скорее для магов, чем для магглов, которые, как казалось Рону, обожали различные новшества и странную технику. Все было на своих местах: даже если что-то и было украдено, это не бросалось в глаза. Все кольца, браслеты и цепочки — коих было большое количество — были педантично сложены в шкатулки и аккуратно расставлены на комоде.

Только спустя полчаса поисков Рон, наконец, наткнулся на то, что искал. В верхнем ящике стола, запертого на ключ — Рону пришлось использовать алохомору — лежали перчатки. Грубые, кожаные, они будто бы принадлежали суровому дровосеку, но никак не женщине-интеллигентке. Рон же сразу узнал их: это были защитные перчатки из «Ужастиков умников Уизли».

Вот только зачем сквибу нужны магические защитные перчатки?

Рон осторожно достал перчатки, спрятал их в сумку для вещдоков и направился на кухню. Там обнаружился Лестрейд: он сидел за столом, вытянув ноги, и что-то писал. Услышав Рона, он поднял взгляд.

— Я закончил с миссис Эйвери и отпустил ее. Нашли что-нибудь?

Рон кивнул:

— Да, только пока не знаю, почему это было здесь.

— Магический предмет?

— Да.

— Значит, Аврорат заберет дело?

Судя по выражению его лица, детектив Лестрейд никакой радости по этому поводу не испытывал, скорее, наоборот, выглядел недовольным.

— Я не могу это решать, — сказал Рон. — Мне нужно уточнить у начальства.

— В любом случае, ее убили без магии. Мои люди заберут тело. Мы проведем вскрытие и предоставим копию отчета.

Рон оставалось только согласиться. Попрощавшись с детективом, он вышел на улицу, постоял немного, наслаждаясь свежим воздухом, потом трансгрессировал к министерству. Ему предстоял разговор с Эксли, и это не радовало. Оставалось только надеяться, что его не снимут с расследования.

Когда Рон изложил все, что увидел на месте преступления, и продемонстрировал защитные перчатки, принадлежавшие убитой, главу Аврората это не впечатлило.

— Она могла купить эти перчатки в Косом переулке, — сказал Эксли.

— Да, разумеется, но зачем ей эти перчатки?

— Может быть, она хотела защищаться.

— Но от чего?

— Начиталась в Пророке всяких глупостей, вот и боялась. Колдовать-то не могла, вот и думала, что подобные безделушки помогут.

Рон едва сдержался, чтобы не закатить глаза: очень зря Эксли недооценивал продукцию Джорджа.

— Да, но…

— Уизли. Ты сам сказал, что ее убил маггл. Она сама никак не была связана с нашим миром. Зачем тебе это дело? Понравилось работать с детективом Лестрейдом? Что же, тогда разбирайся с этим, но не прибегай потом ко мне жаловаться, ясно? Если упретесь в тупик, это будет висеть и на тебе тоже.

— Я не сказал, что ее убил маггл, — тихо заметил Рон. — Я сказал, что ее убили маггловским способом.

Была, в конце концов, разница.

— Это не дело Аврората, Уизли. Пусть Скотланд-Ярд выполняет свою работу. Но… если тебе так не терпится, можешь оказывать им помощь.

— Спасибо. — Рон кивнул. Большего ему и не было нужно.

Сразу после разговора с Эксли Рон вернулся в кабинет, который делил с Гарри и Симусом, и записал все, что увидел в квартире и услышал от свидетельницы, чтобы не забыть. Быстрые записи, сделанные по горячим следам, всегда помогали ему: иногда во время письма к нему приходили неожиданные мысли. Привычка все записывать появилась у Рона исключительно благодаря Гермионе — у нее было множество ежедневников, без которых, как она сама признавалась, она все забывала. В обычной жизни Рон предпочитал все держать — точнее, не держать — в голове. Но когда дело касалось преступлений, он старался все фиксировать, не полагаясь на собственную память. Вот и сейчас он быстро набросал: «захламленная квартира»; «нежилое?»; «защитные перчатки УУУ !!!»; «Эйвери знает протокол»; «почему именно в день приезда сестры?» и еще несколько замечаний.

Затем собрался и направился в Скотланд-Ярд. Нужно было обрадовать Лестрейда своим присутствием.

Он снова потратил уйму времени, чтобы разобраться в маггловском районе и добраться до Скотланд-Ярда, и заявился к детективу только под вечер.

Лестрейд сидел в своем кабинете и смотрел в окно. Чтобы привлечь его внимание, Рону пришлось кашлянуть. Обернувшись, детектив спросил с легкой насмешкой в голосе:

— Что, пришли сообщить лично, что отнимаете у нас дело?

Рон покачал головой:

— Нет. Дело остается у вас, но я смогу вас консультировать, если… если вы не против.

Впервые за весь день Лестрейд казался удивленным.

— Аврорат не берет это дело? Но как же предмет, о котором вы говорили?

— Это не посчитали достаточным доказательством волшебного вмешательства. Ведь ее убили без магии.

— Но это вовсе не значит, что ее убил не маг, — тут же откликнулся Лестрейд.

Рон усмехнулся. Кажется, они понимали друг друга с полуслова.

— В том-то и дело. — Рон кивнул. — Так… с чего начнем?

— Я поговорю с ее коллегами по работе, возможно, они больше знали о ее жизни, чем сестра.

— А я тогда встречусь с мужем сестры. Он из наших.

* * *

На следующий день они вновь встретились в офисе Лестрейда.

Разговором с мистером Эйвери Рон остался недоволен. Тот казался раздраженным и все время спрашивал, когда они с женой смогут, наконец, вернуться в Париж. Рон отметил его нервозность — слишком сильно она контрастировала со спокойствием, если не сказать безразличием, его жены. Но ничего толкового вытянуть из него не получалось: по его словам, он почти не знал мисс Миллс; когда они приезжали в Лондон, миссис Эйвери навещала сестру одна, а он сам занимался исключительно работой.

После разговора с мистером Эйвери Рон зашел к Олливандеру, и тот подтвердил, что Рожер Эйвери был с ним с десяти утра до двенадцати дня — то есть все то время, в которое предположительно была убита мисс Миллс. А вот алиби миссис Эйвери подтвердить не удалось. Они с мужем остановились в «Дырявом котле», и Том их помнил; вот только никак не мог вспомнить, завтракала ли миссис Эйвери в тот день и появлялась ли вообще в пабе.

У Лестрейда тоже не было ничего существенного.

— Все ее коллеги говорят, что она была излишне закрытой и несколько странной. Почти ни с кем не общалась — никто не слышал ни про ее друзей, ни про личную жизнь. Но никаких конфликтов у нее не было: ни со студентами, ни с коллегами. Заведующий кафедрой сказала, что на нее не поступало никаких жалоб. В общем, ничем не выделялась.

— Понятно… — Рон вздохнул. — То есть ничего.

— Есть кое-что. Пока не знаю, относится это к делу, или нет, — Лестрейд пожал плечами, — но она часто ездила в командировки. На разные конференции, симпозиумы, встречи с зарубежными коллегами.

— Это же нормально для ученых, разве нет?

Рон мало знал о маггловском мире, но Гермиона, когда училась в академии, постоянно была в разъездах и потом возвращалась с горящими от восторга глазами, рассказывала, сколько интересных знакомств ей удалось завести в этих учебных поездках.

— Да, — ответил Лестрейд. — Вот только все остальные преподаватели ездили только в оплачиваемые командировки. А мисс Миллс ездила всегда, даже если нужно было платить самой, и делала это в несколько раз чаще, чем остальные ее коллеги.

— Остальные могли ей завидовать?

— Сомневаюсь, — Лестрейд снова пожал плечами, — мне так не показалось. А что с мистером Эйвери?

— Его алиби подтвердилось. А вот с его женой не все так просто — утром ее в гостинице никто не видел.

— Но стала бы она звонить и в полицию, и в Аврорат, если бы была виновата?

— Стала бы, ведь как минимум ее муж знал, что она отправляется к сестре. И потом, она не могла быть уверена, что никто из знакомых ее сестры не знал, что они должны были встретиться. Какое странное совпадение, да? Миссис Эйвери раз в год навещает сестру, и именно в тот день, когда она должна была прийти к ней, ее убивают.

— Вы говорили, что нашли некий магический предмет у нее дома? Что это было?

— Перчатки. Они защищают от мелких проклятий. Ничего серьезного, но лишняя защита не повредит. Вот только не очень понимаю, как нам это поможет.

Тут Рон замолчал. Он вдруг подумал, что, возможно, знает, что еще можно было сделать.

* * *

Джорджа Рон старался навещать как минимум раз в неделю. Обычно в какой-нибудь вечер буднего дня они брали по пинте сливочного пива, устраивались на кухне в квартире над «Ужастиками Умников Уизли» и говорили о жизни. Так Рон убеждался, что Джордж более или менее в порядке, а Джордж испытывал терпение младшего братца и новые шутки, которые приходили ему в голову за неделю.

Когда Рон пришел к Джорджу в этот раз, была середина дня, и старший брат, едва завидев его на пороге, тут же крикнул через весь зал:

— Не сегодня, Ронни! У меня завал. Давай в пятницу?

Рон в ответ быстро указал на нашивку аврора на плаще и кивнул в сторону выхода — отойдем, мол. Джордж намек понял сразу, нахмурился и направился к двери.

Они вышли, Рон закурил. Джордж покосился неодобрительно.

— Когда-нибудь тебя это погубит, — буркнул.

Рон только плечами пожал.

— Узнаешь ее? — И протянул Джорджу фотографию мисс Миллс, которую они нашли в ее квартире: на фотографии Маргарет Миллс стояла рядом с сестрой — Аманда Эйвери рассказала Лестрейду, что фотография была сделана в одну из поездок в Лондон.

Надежды, конечно, что братец ее узнает, было мало. Слишком много клиентов каждый день проходило через его магазин. Но попробовать стоило.

Джордж пару минут смотрел на фото, но только головой покачал:

— Не, не помню. Почему не колдография? И кто это?

— Маргарет Миллс, сквиб. Была убита вчера. Я расследую это дело.

Джордж нахмурился.

— Убита? А при чем тут я?

— У нее дома были защитные перчатки, которые ты продаешь. И это, похоже, единственная магическая вещь в ее доме.

— Перчатки? Ронни, мы продаем по десятку таких в неделю.

— Да я понимаю, — Рон только рукой махнул, — но попробовать стоило…

— Давай покажу Верити, вдруг она вспомнит?

— Ага, давай. Спасибо.

Джордж ушел с фотографией, а Рон остался на улице докуривать. Он уже чувствовал, что азарт потихоньку отпускает; на его место приходила апатия. У них не было ничего — только мертвая женщина и оборванные ниточки, ведущие к ее убийству.

Джордж вернулся через несколько минут. За ним шла Верити. Она сразу же обратилась к Рону:

— Я не вспомнила ее. Но вчера я видела здесь другую женщину с этой фотографии.

Рон нахмурился, показал на фотографии на Аманду Эйвери, обнимавшую сестру за плечи:

— Вот эту?

— Ну да. Я хорошо ее запомнила — она купила любовное зелье. Представляете, дама совсем в летах, под пятьдесят, а покупает любовные зелья, как подросток! Такая шикарная женщина — и вдруг такие глупости.

— Все клиенты важны, — шутливо ввернул Джордж.

Но Рону было уже не смешно.

— Когда это было? — спросил он Верити.

— Да с утра. Часов в одиннадцать или около того.

— Узнаешь ее, если увидишь?

— Конечно.

— Тогда пойдем. Джордж, я заберу у тебя помощницу? Это ненадолго.

Джордж только рукой махнул и вернулся в магазин, а Рон с Верити направились к «Дырявому котлу».

Усадив Верити за один из столов так, чтобы она могла наблюдать за происходящим, Рон поднялся наверх в комнату к чете Эйвери, постучался. Дверь ему открыла миссис Эйвери: слегка растрепанная и с покрасневшими глазами — она явно не ожидала его увидеть. Рон даже почувствовал себя виноватым: вчера он не смог за ее напускным безразличием разглядеть горе.

— Прошу прощения за вторжение без предупреждения, — сказал он. — Может быть, спустимся вниз? Я угощу вас, мне нужно задать вам еще несколько вопросов.

— Как угодно, — отозвалась та усталым голосом. — Я сейчас выйду.

Через несколько минут она вышла из комнаты уже собранная, и они вдвоем спустились вниз.

Рон купил для нее чай и огневиски по ее просьбе, и они присели за столик неподалеку от Верити. Едва увидев миссис Эйвери, Верити тут же быстро кивнула Рону — тот незаметно кивнул в ответ. Значит, именно миссис Эйвери заходила вчера с утра покупать любовное зелье…

— Что вы хотели у меня спросить? — спросила Аманда Эйвери, сделав глоток чая с огневиски.

Сегодня от ее спокойствия мало что осталось. Она выглядела растерянной и уставшей.

— Мы нашли свидетеля, который утверждает, что видел вас вчера утром, когда вы покупали любовное зелье.

От Рона не укрылось, как миссис Эйвери вздрогнула.

— Зачем вам было нужно любовное зелье, миссис Эйвери?

— Покупать подобные зелья не запрещено законом!

— Да, потому что они слишком слабые. Так зачем?..

— Я не обязана отвечать. Это мое личное дело. И разве это не подтверждает мое алиби?

Рон вздохнул.

— Миссис Эйвери, свидетель видел вас в магазине примерно в одиннадцать. Учитывая, что вы волшебница, вы могли трансгрессировать к сестре в любой момент до этого или после.

— Вы обвиняете меня в убийстве моей сестры?!

Уизли знал, что должен быть предельно осторожен. Если миссис Эйвери подумает, что ей вот-вот предъявят официальные обвинения, она немедленно свяжется с французским Авроратом, и тогда это дело выйдет на международный уровень.

А Рону только этого и не хватало! После дела о контрабандистах он от всей души надеялся больше никогда не вставать на пути французского министерства.

— Мне только нужно знать, для чего вы купили это зелье.

Аманда Эйвери долго смотрела на него, потом опустила голову и расплакалась.

— Это для моего мужа.

Рон растерялся.

— Для вашего мужа?

— Да. Он все меньше обращает на меня внимания, и я… глупо, конечно! Но я так хотела, чтобы у нас все наладилось! Да и я знаю, что он уже меня любит, ему только нужно напомнить об этом.

Сколько женщин, которых погубила любовь, видел Рон! И все они сидели вот так, заплаканные и раскаивающиеся. Ужасно, сколько может совершить женщина, отчаявшаяся получить любовь. Не раз от коллег Рон слышал, как из ревности и боли от потери близкого человека женщины были способны на убийство. И все они, растерянные и испуганные, потом неизменно сожалели о своих поступках, надеясь разжалобить авроров.

Вот только Аманде Эйвери Рон не верил. Уж больно хорошо она отыгрывала этот сценарий — несмотря на то, как сильно он выбивался из ее образа.

Черта с два Рон собирался купиться на это.

Он поднялся.

— Не уезжайте из Лондона, миссис Эйвери. Это официальное распоряжение Аврората.

— Аманда Эйвери что-то скрывает, — с порога огорошил Рон Лестрейда.

Тот чуть не подавился кофе.

— Мистер Уизли…

— Можно просто Рон, — вырвалось у Уизли, который давно хотел уже оставить эти церемонии, раз они с Лестрейдом работали над одним делом. Тот, конечно, был старше на добрый десяток лет, но когда Рону это мешало?

— Хорошо. — Лестрейд, казалось, тоже испытал облегчение. — Тогда можно просто Грег.

— Отлично! Так вот, я поговорил с миссис Эйвери, и она соврала мне. Не знаю, что именно она скрывает и связано ли это с ее сестрой, но там точно что-то не так чисто.

Лестрейд совсем не выглядел впечатленным. Он устало вздохнул:

— Расскажешь по дороге. У нас новое убийство.

* * *

Рон все-таки терпеть не мог поездки по городу. Даже в машине детектива Лестрейда, которую тот вел с удивительной аккуратностью, его слегка тошнило — с непривычки, вероятно. По дороге он кратко пересказал Грегу разговор с Амандой Эйвери, но полицейский не проникся.

— Может, она что-то и скрывает, но это сейчас уже неважно. Сегодня обнаружена еще одна жертва.

Рон нахмурился:

— Есть какая-то связь с Маргарет Миллс?

— Похожий способ убийства. Найден у себя в квартире, следов взлома нет. Пробит череп.

— И это все?

Лестрейд тяжело вздохнул:

— Надо убедиться, что он — не из ваших. Прошло слишком мало времени с прошлого убийства. Боюсь, что это может быть не совпадение.

Рон пожал плечами. Представить, что и эта жертва окажется сквибом или волшебником, он мог с трудом. А если Лестрейд прав, и эти убийства связаны, значит, это дело перейдет целиком в руки Скотланд-Ярда — в Лондоне, вероятно, появился серийный убийца, и то, что Маргарет была сквибом, лишь совпадение.

Когда они приехали на место, их уже дожидался Андерсон — эксперт Скотланд-Ярда — и кто-то из полицейских.

— Жертва — Стефан Швобски, сорок два года. Эмигрант, с польским гражданством. Скончался от удара по голове. Следов взлома не обнаружено.

Пока Лестрейд разговаривал с Андерсоном, Рон прошел внутрь квартиры. Жилище Стефана Швобски отличалось от квартиры Маргарет Миллс: голые стены, мало мебели, будто он жил на чемоданах, ничего лишнего. Обычная холостяцкая квартира бедняка.

Погибший мужчина, как и Маргарет Миллс до этого, лежал на полу в своей комнате, с раной на затылке. На полу валялись осколки и было что-то разлито. Рон принюхался — пахло алкоголем.

— Держал в руках бутылку с виски в момент удара, — сказал подошедший эксперт.

— Знал нападающего и предлагал ему выпить? — Вошедший следом Лестрейд нахмурился.

— Это уж вам решать, детективы.

Когда Грег попросил всех выйти из комнаты, Рон достал палочку.

Как и ожидалось, аппаре вестигиум не выявил никаких следов.

— Ничего? — спросил Лестрейд.

Рон покачал головой.

— Я сделаю запрос в польское посольство, может, им что-то известно, — сказал Лестрейд и вышел.

Уизли вышел следом.

На улице Грег остановился, достал сигареты, закурил. Рон тоже. Сказал, немного подумав:

— Я попробую узнать, связан ли Швобски с нашим миром. Но сомневаюсь, что это так.

— Но проверить надо.

— Да, конечно.

Докуривали в молчании.

Потом Рон вернулся в Аврорат.

На то, чтобы связаться с польским Авроратом, ушел почти целый день. Несмотря на то, что бюрократия у волшебников не была такой же замороченной, как у магглов (Гермиона много жаловалась на это, так что Рон был в курсе), связь с восточноевропейскими авроратами была осложнена какими-то политическими соображениями, в которых Рон совершенно не разбирался. Только под вечер ему удалось отправить запрос в польское министерство с просьбой предоставить ему информацию о Швобски.

Теперь оставалось только ждать. И Рон решил навести справки об Аманде Эйвери.

В ее деле в пыльном архиве Аврората, где хранилась вся информация о стажерах, Рон нашел совсем немного: закончила Хогвартс в 1979 году, училась на Слизерине (этому Рон совершенно не удивился), получила приличные оценки на ЖАБА, средне прошла испытания в Аврорат. Ничем не выделялась. А вот это было уже интереснее… Рон нахмурился, вчитываясь в текст докладной записки, поданной ее тренером.

«Пыталась пройти один из тестов путем соблазнения экзаменатора».

Может быть, Аманда Эйвери и тогда использовала любовные зелья? Уж не из-за этого ли она ушла из Аврората?

И все равно ничто не указывало ни на ее склонность к насилию, ни на какой-либо мотив для убийства сестры. Это был тупик.

Рон с сожалением покинул архив.

* * *

На следующее утро он встретился с Лестрейдом.

— На Аманду Эйвери ничего нет.

— На Швобски тоже, — ответил Грег. — Никакой связи между ним и Маргарет Миллс. Они жили в разных районах. У них было разное социальное положение: она — преподавательница в университете, он — разнорабочий-эмигрант. На первый взгляд, у них нет общих знакомых.

— Но что-то похожее есть?

— Да. По словам свидетелей, они оба были закрытыми и мало общались с людьми. И никто ничего не знал об их личной жизни и времяпрепровождении.

Рон в задумчивости постучал пальцами по столу, потом поднял взгляд на Грега:

— Но этого недостаточно, верно?

Тот молча кивнул.

Несколько минут они сидели в тишине, размышляя каждый о своем. Рон думал о том, что такое закрытое поведение типично для сквибов: они не вписывались в магическое сообщество, в котором выросли, но и в маггловском мире не могли ощущать себя как дома. И там, и там они чувствовали себя не совсем полноценными.

Когда Рон поделился этими мыслями с Лестрейдом, тот ответил:

— Некоторые эмигранты, особенно низкоквалифицированные, испытывают то же самое. Многие из них вынужденно покидают свою родину из-за внешних обстоятельств и не могут найти свое место в чужой стране.

— Поэтому мы не можем выяснить, поведение Швобски типично для сквиба или для эмигранта…

— Именно.

— Значит, остается только ждать.

Ждать Рон ненавидел. Но и что он мог сделать прямо сейчас, не представлял. Как вывести Аманду Эйвери на чистую воду, он не знал. Опрашивать свидетелей-магглов он не смог бы. Можно было, конечно, снова поговорить с мистером Эйвери, но какие вопросы ему задать, Рон тоже не придумал. Так что, немного поразмыслив, он устроился в кабинете Лестрейда и принялся заполнять отчет. Как бы Рон не любил бумажную работу в Аврорате, он все же признавал, что зачастую именно перенесение всех данных на бумагу позволяло ему структурировать в голове все, что ему было известно.

В Аврорате Рона ценили не только за боевые качества, но и за умение нестандартно мыслить. Сам Рон долго смеялся над подобными комплиментами, а вот Гермиона с Гарри к этому отнеслись серьезно, к удивлению самого Рона. Гермиона сообщила, что всегда восхищалась тем, куда иногда выворачивали его мысли. Конечно, его прозрения были слишком редкими, но зато, в отличие от Гермионы, которая быстро соображала всегда, его мозг мог выдать такое, что логически мыслящей Гермионе и в голову бы не пришло. И иногда это срабатывало. Со временем Рон научился заставлять свой мозг работать и искать связи в самых неожиданных местах. Но для такого, конечно же, нужен был особый настрой.

Так что Рон не продержался с бумагами и полчаса.

— Эх, сладкого бы сейчас… — протянул мечтательно, покосившись на Лестрейда.

Детектив Лестрейд создавал впечатление очень серьезного и сосредоточенного человека, которому некогда тратить время на глупости.

Поэтому-то Рон совершенно не удивился, когда, едва услышав его слова, Грег аж подскочил на стуле.

— Я знаю, где продаются отличные пончики!

Спустя полчаса они вдвоем уже стояли на набережной Темзы, пили обжигающий кофе и уплетали пончики. С шоколадной начинкой.

Думать сразу стало легче.

— Слушай, — вдруг сказал Рон, — если Швобски был эмигрантом, насколько часто он выезжал из страны?..

Лестрейд очень быстро догадался, к чему клонил Рон.

— Мог ли он бывать заграницей так же часто, как Маргарет Миллс? Сейчас выясним.

Позвонив кому-то, Грег сообщил:

— К вечеру мы узнаем, как часто Швобски покидал страну.

Рон кивнул:

— Я вернусь в министерство. Вдруг что-то стало известно из польского Аврората.

На том и порешили.

* * *

Когда Рон вернулся в Аврорат, его ждал Гарри и сообщил прямо с порога:

— Тебя Эксли вызывает. Сказал, как только придешь — марш к нему.

Рон мысленно застонал. Да что он умудрился сделать-то?!

— Он не сказал, зачем?

Гарри вздохнул и посмотрел на него поверх очков — дурацкая привычка, если спросите Рона.

— Нет. Но он что-то говорил о нарушении субординации и о международном скандале.

— Ой, ну Мерлиновы подштанники, — пробормотал Рон.

Стоило ли говорить, что, отправляя запрос в польский Аврорат, он совершенно случайно забыл провизировать этот запрос у главы британского Аврората?..

В кабинет главного аврора Эксли Рон шел как на казнь. Теперь-то у того был настоящий повод если не уволить Уизли, то как минимум устроить ему выговор.

— Сэр?

Услышав шаги Рона, Эксли поднял взгляд.

— Уизли? Явился наконец-то. Заходи, садись.

Рон перевел дыхание: предложение сесть явно означало, что Эксли не был зол как тысяча чертей. Возможно, только как восемьсот.

— Ты отправлял запрос в польский Аврорат?

Отпираться было бессмысленно, и Рон кивнул.

Эксли потянулся, достал конверт и протянул Рону. Тот взял.

— Прочитаешь потом. Ты мне сначала скажи, ты должностную инструкцию читал?

— Читал…

— Так какого же лысого Мерлина! — рявкнул Эксли так, что Рон чуть не подпрыгнул. — Сначала нужно у меня завизировать запрос и только потом его отправлять, это ясно?!

— Так точно, сэр!

— Все, Уизли, иди. И чтобы больше такого не повторялось, понял меня?

— Так точно, сэр!

И Рон, не испытывая судьбу, выскочил за дверь. То ли у Эксли было хорошее настроение, то ли в глубине души тот знал, что Рон не совсем еще безнадежен, но во всяком случае Рон продолжал работать, а это уже была маленькая победа.

Ответ на запрос от польского Аврората он открыл только у себя в кабинете. И не сдержал судорожного вздоха.

Стефан Швобски был сквибом.

На следующий день Рон зашел в Скотланд-Ярд к Лестрейду сразу с кофе и пончиками на двоих — по себе знал, что сообщать плохие новости нельзя на голодный желудок.

— Швобски — тоже сквиб, — с порога сообщил он.

Грег посмотрел на него, и Рон заметил синяки под его глазами — будто тот не спал всю ночь. Рон мог его понять: он тоже сомкнул глаза всего на пару часов.

— Значит, мы ищем убийцу сквибов?

Рон кивнул, потом вздохнул:

— Мне нужно поставить в известность Аврорат. Скорее всего, дело у вас заберут. Убийца явно знаком с волшебным миром.

— Но и с нашим знаком тоже, — резко отозвался Грег и поднялся. — Я не отдам это дело. Скотланд-Ярд тоже должен работать здесь. Вы не справитесь без нас.

— Я знаю это… Но не уверен, что Эксли меня послушает.

Несколько мгновений они молчали, глядя друг на друга. Потом Лестрейд устало сказал:

— Понимаю. Спасибо, что предупредил.

И только когда Рон уже собирался покинуть его кабинет, Грег снова окликнул его:

— Не уверен, что это поможет, но мы выяснили, что Стефан Швобски ездил за границу каждые несколько месяцев.

* * *

Перед тем, как идти к Эксли, Рон быстро набросал план действий. Перед ним стояла сложнейшая задача: не только объяснить главе Аврората, с какой опасностью они столкнулись, но и убедить его позволить магглам участвовать в решении проблемы.

Едва он зашел в кабинет, Эксли не сдержал тяжелый вздох:

— Слишком рано для общения с тобой, Уизли.

Рон не мог с ним не согласиться, но удержался от ехидного «это взаимно, сэр».

— Позавчера был убит Стефан Швобски. Вчера я получил подтверждение из польского Аврората, что он был сквибом. Как и убитая Маргарет Миллс.

Эксли спросил, не сводя взгляд с Уизли:

— Насколько вероятно, что это всего лишь совпадение?

— Сомневаюсь, что это совпадение, сэр. Оба убиты в своих квартирах, следов взлома не обнаружено. Оба скончались от удара по голове. Оба были нелюдимы и были сквибами. Слишком много схожего, чтобы списать на обычное совпадение.

— Я понял тебя, Уизли. Собирай всех.

— Еще кое-что, сэр. Детектив Лестрейд из Скотланд-Ярда может помочь нам в нашем расследовании, так как обе жертвы смогли обустроиться в мире магглов. Он поможет с опросом свидетелей…

— Он маггл, Уизли.

— Он знает о волшебном мире!

— И это знание спасет его от авады?

Рон чуть не поперхнулся воздухом. Эксли смотрел серьезно, и Уизли сразу понял, что тот вовсе не издевается над ним.

Был ли готов Рон взять на себя ответственность за жизнь Лестрейда, если тот попадет в бой с преступником-магом? Был ли сам Рон готов так рисковать, защищая не только самого себя, но и безоружного маггла?

— Не спасет, сэр, — ответил Рон, потом набрал воздуха и выпалил, боясь передумать: — Но я могу.

Эксли долгую минуту смотрел на него, потом кивнул.

* * *

На общем собрании Эксли объявил о двух убийствах сквибов за два дня. Это произвело вполне ожидаемый эффект: все сразу же предположили, что это дело рук приспешников Пожирателей или других сторонников чистоты крови. Эксли поручил проверить всех магов, замеченных в подобных акциях.

Рон выловил после собрания Гарри и поделился своими мыслями:

— Не думаю, что происходящее связано с ненавистью к сквибам. Слишком все… продуманно, что ли. Понимаешь?

Гарри не понял, но поддерживающе хлопнул по плечу и сказал:

— Я верю твоей интуиции, Рон.

Это было слабым утешением.

Рон снова отправился к Лестрейду.

Но тот, казалось, совершенно не обрадовался новости о том, что ему позволено продолжать расследование:

— Не совсем понимаю, чем я могу быть полезен, если кто-то из ваших из ненависти убивает людей.

Лестрейд выглядел разозленным, словно ситуация лично его задевала. Рон нахмурился:

— Я не думаю, что здесь дело в ненависти.

— Но твое начальство считает, что сквибов убивают, потому что они… отбросы вашего прекрасного сообщества.

Теперь сарказм в речи Грега звучал неприкрыто. Рон даже растерялся, но попытался объясниться:

— Слушай, сам посуди: жертвы, похоже, лично знали нападавшего. Миллс пустила его в дом, а Швобски даже достал огневиски, чтобы его угостить! И потом, их убили по-маггловски, если бы это были наши фанатики, то они бы точно использовали аваду… убивающее заклятие. А перед этим еще и помучили бы! Именно так делали приспешники Волд… в общем, неважно.

Не стоило Лестрейду слишком много знать.

— И к тому же, — продолжал Рон, — разве такие убийства не должны сопровождаться каким-нибудь заявлением? А тут преступник как будто вообще не хотел, чтобы мы знали…

Он вдруг замер.

Лестрейд нахмурился:

— Что?

— А ведь мы могли бы и не узнать… — тихо сказал Рон. — Мы могли бы и не узнать про связь Швобски и Миллс! Если бы Аманда Эйвери не позвонила в Аврорат, возможно, между этими убийствами никто бы не обнаружил никакой связи!

— И тем не менее, связь явно была, — сказал Лестрейд и поднялся. — Надо разобраться с этим.

* * *

Они потратили целый день, чтобы в очередной раз перебрать все, что у них было на обе жертвы, но так и не нашли ничего, что могло их связывать. Ничего, кроме того, что оба были сквибами.

— Я так больше не могу, — устало сказал в конце концов Рон и оттолкнул от себя бумаги. — Вернусь завтра, может, что-то новое сможем обнаружить.

Уже на выходе из офиса Лестрейда его поймал патронус Гарри.

— Рон, — друг явно был напряжен, — отправляйся в Лютный. Нашли еще одну жертву.

Не удержавшись от крепкого ругательства, Рон трансгрессировал.

Пока он шел по переулку, в висках стучало, что он ошибся, и в Лондоне на самом деле появился убийца, избавляющийся от сквибов. Это в голове не укладывалось: он, конечно, видел столько дерьма за время работы аврором, и все же — столь хладнокровные и спланированные убийства на почве ненависти?.. Они слишком привыкли к тому, что в их мире наступило спокойствие и порядок после того, как последние Пожиратели были пойманы и отправлены в Азкабан, но, похоже, эта ненависть к не-таким никогда не исчезнет полностью.

Рон чувствовал усталость и подступающую тревогу. Последние дни шли в бешеной скачке, но раньше он испытывал желание поймать убийцу. Теперь же он знал, что люди на самом деле в опасности, что преступник продолжит убивать, пока они его не поймают… Такие, как он, никогда не останавливаются.

Конечно, теперь по его следу шли и Аврорат, и Скотланд-Ярд. Они справятся. Они смогут его поймать и спасти людей.

В конце концов, именно ради этого Рон когда-то и стал аврором.

Когда он дошел до места преступления, там уже столпился почти весь Аврорат. Заметив его, Эксли кивнул, и Рон протиснулся к нему ближе.

— Элтон Виг, — сказал Эксли. — Двадцать семь лет. Местный алкоголик. Маргинал, в общем. Числится в министерских списках как сквиб.

Рон перевел взгляд на тело: парень, казавшийся со спины почти мальчишкой, лежал лицом вниз на мокрой мостовой. Его череп был пробит, рядом валялся булыжник со следами крови.

— Магия? — спросил Рон.

— Никаких следов, — ответил ему кто-то.

Рон отошел от тела, не выдержал, достал сигареты, закурил. Отметил, что руки немного тряслись.

— Первый маньяк, Уизли? — спросил незаметно подошедший Эксли.

Рон вздрогнул.

— Понимаю, — протянул глава Аврората. — Первый раз всегда тяжело. Представить, что кто-то убивает просто потому, что хочет… и делает это так хладнокровно, расчетливо. Исподтишка. Это не то, к чему привыкаешь на войне.

Пожалуй, это был первый раз, когда Эксли вслух признал, что Рон прошел войну. Обычно он говорил об этом только как о мальчишеском геройстве и подростковых приключениях. Но сегодня, видимо, был настроен на лиричный лад.

Рон докурил и повернулся к главному аврору.

— Это не серия, — сказал он тихо, но твердо. — Это убийство совершил другой человек.

— С чего ты взял?

— Этот парень был убит на улице, а не у себя дома. И преступник оставил орудие убийства на месте. Не сходится.

— Но он тоже сквиб. И способ убийства совпадает.

— Совпадение. Я уверен, что это совпадение.

— Три убийства сквибов в Лондоне за три дня, и ты называешь это совпадением?!

— Убийство Миллс и Швобски связаны. Это — нет.

— Уизли, — в голосе Эксли послышалась усталость, — я понимаю, что тебе не хочется признавать, что у нас завелся маньяк, убийца сквибов. Но нам нужно признать это, чтобы защитить остальных, понимаешь? Иди домой, выспись. Завтра будет сложный день.

Спорить с Эксли было бессмысленно. Кивнув на прощание, Рон направился в сторону Косого переулка.

Ему срочно требовалось выпить.

К Джорджу он завернул, не задумываясь. Тот, как оказалось, уже собирался спать: встретил Рона в пижаме и с недовольным видом.

— Ну ты даешь, братец! Время-то видел?

Потом прищурился, вглядываясь в лицо Рона.

— Случилось чего?

Рон не хотел рассказывать, но Джордж так искренне переживал, что Рон не сдержался и кивнул:

— Чувствую себя идиотом.

— Ну, чувства тебя не обманывают, — хохотнул братец, потом посерьезнел. — Расскажешь?

Спустя полчаса они сидели у Джорджа на кухне, и Рон допивал сливочное пиво, которое нашел заботливый братец.

— Мда, дела… — пробормотал Джордж, услышав всю историю.

Рассказывать брату о произошедшем Рон не боялся — все равно уже завтра утром весь магический мир будет знать, что началась охота на сквибов: наверняка репортеры «Ежедневного пророка» все успели пронюхать. Еще бы, столько авроров в Лютном! Даже во время облав такого не было.

— Так глупо, — тихо сказал Рон. — Никто бы не озаботился смертью этого бедняги Элтона, если бы министерство так не боялось возрождения идей Волдеморта. Все-таки они лицемеры, и я…

— Подожди-подожди, — вдруг сказал Джордж и нахмурился. — Элтон? Элтон Виг? Паренек из Лютного? Это его убили?

— Да… ты знаешь его?

— Нет, но… — Джордж замолчал на мгновение. — Он заходил сегодня. Он частенько заходит, просто поглазеть, денег-то у него нет. Я не выгоняю: он, кажется, парень не совсем в себе, слабоумный, что ли. А сегодня пришел с деньгами.

— С деньгами? Купил что-нибудь?

— Да. Я поэтому-то и запомнил! Он купил любовное зелье. Я его еще спросил, мол, зачем ему эта глупость. А он говорит, что у них флакончики такие красивые… И откуда только деньги взял, не пойму…

Рон его уже не дослушивал. Он вскочил на ноги.

— Джордж, спасибо, я к тебе завтра забегу. Спасибо!

И, едва выйдя из магазина, трансгрессировал к министерству. Ему срочно нужно было попасть в Аврорат и поговорить с Эксли.

Потому что он точно помнил, кто еще покупал любовные зелья у его брата и был связан с убийством сквиба.

А ведь он сразу понял, что с Амандой Эйвери что-то не чисто!

К часу ночи у Рона уже слипались глаза, а его самого слегка потряхивало от усталости. Но времени на отдых не было — Эксли уже связался с французским министерством, и теперь они ожидали прибытия адвоката для миссис Эйвери.

В тот момент, когда Рон примчался после разговора с братом, в Аврорате оставался только сам Эксли. Выслушав рассказ Рона, он спросил только одно:

— Ты уверен? Еще один конфликт с французами нам ни к чему.

Эксли был предельно серьезен, и Рон знал: если он скажет, что уверен, то Эксли примет этот ответ.

Но проблема была в том, что Рон не был уверен.

Он знал, что с Амандой Эйвери было что-то не так — она солгала ему при втором допросе и, вероятно, в чем-то слукавила при первом. Она не была похожа на человека, пытавшегося вернуть своего мужа с помощью любовных зельев из лавки розыгрышей. Но у нее не было никакого мотива для убийства сквибов, в том числе собственной сестры. Да, ее алиби не подтвердилось, но это еще не значило, что она была виновата.

— Я не уверен, — сказал наконец Рон. — Но у нас, как вы правильно сказали, произошло три убийства за последние три дня. И Аманда Эйвери — единственная ниточка, которая их связывает.

Эксли несколько мгновений смотрел на него, потом кивнул.

— Хорошо. Я свяжусь с французским Авроратом. А ты приведи к нам миссис Эйвери.

Рон нашел ее в комнате в «Дырявом котле». Едва увидев его на пороге, она застыла.

— Миссис Эйвери, прошу вас пройти со мной в Аврорат для официального допроса.

Она быстро оглянулась в глубь комнаты, словно пыталась что-то найти.

Рон потянулся за палочкой — на всякий случай.

— Не надо, мистер Уизли, — сказала Аманда Эйвери. — Я пройду с вами.

Она даже не стала собираться и сразу вышла за ним.

В Аврорате их уже ждал Эксли. Отведя Рона в сторону, он шепнул ему:

— Всех остальных отпустил по домам. Дождемся представителя французского Аврората и допросим ее. Нас двоих будет достаточно.

Рон кивнул.

И вот теперь они уже третий час ожидали вестей от французов. Несмотря на все современные способы перемещения, подобные вопросы решались на редкость медленно.

Аманда Эйвери не возмущалась и все время просидела почти молча. Рон с Эксли сидели напротив нее, и за все время их наблюдения ее лицо не менялось: поистине железная выдержка.

Наконец прибыл представитель французского Аврората. Это был пухлый суетливый дядька с огромными усами, явно недовольный тем, что его вызвали столь поздно.

— У вас должна быть серьезнейшая причина, чтобы вызывать меня посреди ночи в эту страну, — заявил он прямо при Аманде Эйвери.

Эксли поднялся и ответил ледяным голосом, не протягивая руку прибывшему:

— У нас три убийства. Я не представляю, что может быть серьезнее, чем это.

— Три?! — в ужасе воскликнула миссис Эйвери, и, обернувшись к ней, Рон увидел, как вся краска схлынула с ее лица.

Рон не знал, верил он ей или нет. Все это — идеальная выдержка в течение нескольких часов и вот теперь эти восклицания и шок — могло быть искусной игрой.

А могло быть настоящими эмоциями.

Рон совершенно не мог разобраться — эх, сюда бы Гермиону с ее эмоциональным диапазоном!

Тем временем Эксли начал допрос.

— В присутствии представителя французского Аврората мы, представители британского Аврората, начинаем допрос Аманды Джейн Эйвери, свидетельницы по делу об убийстве Маргарет Миллс, Стефана Швобски и Элтона Вига. В целях обеспечения добросовестности показаний свидетеля мы применяем сыворотку правды. Согласны ли вы, Аманда Джейн Эйвери, на применение к вам сыворотки правды?

Всем присутствующим было прекрасно известно, что сыворотку правды можно обойти, но она все еще помогала против преступников, действующих по эмоциональным мотивам. Убийцы, находившиеся во время допроса на грани нервного срыва, признавались во всем под сывороткой правды. Но против опытных преступников она не помогала. Тем не менее Рон надеялся, что сыворотка правды развяжет Аманде Эйвери язык и она проколется.

— Да, я согласна, — сказала миссис Эйвери, и ее голос не дрогнул.

Она взяла протянутый Эксли флакон и залпом выпила сыворотку.

Она назвала свое имя, род занятий, причину пребывания в Лондоне. Дядька-адвокат все тщательно записывал в свой блокнотик. Затем Эксли перешел к вопросам об алиби.

Под сывороткой Аманда Эйвери повторяла все то же, что и во время первого допроса: находилась в «Дырявом котле», когда убили ее сестру, опоздала на встречу на сорок минут. В предположительное время убийства Стефана Швобски она «в одиночестве прогуливалась по Косому переулку, пока муж общался с Олливандером» — подтвердить это было практически невозможно. И, наконец, в этот вечер, когда Элтон Виг был найден мертвым в Лютном переулке, она просидела в своей комнате в гостинице, пока ее муж «встречался с друзьями в «Кабаньей голове».

На вопрос о том, была ли она знакома со Стефаном Швобски, миссис Эйвери ответила отрицательно и повторила это при просмотре его фотографии. В том, что она знала Элтона Вига, она также не призналась, но на мгновение застыла, когда Рон показал ей его колдофото — однако оно было сделано посмертно, и напугать ее мог вид мертвого тела.

Напугать железную леди? В это верилось с трудом. Но, так или иначе, она быстро пришла в себя — и не смогла произнести ни звука.

Эксли повторил вопрос.

Аманда Эйвери сжала губы, но в конце концов у нее вырвалось:

— Да. Я видела его.

Рон выдохнул — он и сам не заметил, как задержал дыхание.

— Когда вы видели его в последний раз? — спросил Эксли, обрадованный хоть какой-то зацепке.

— Вчера, — выдавила миссис Эйвери.

Ей явно тяжело давался этот разговор, Рон буквально физически ощущал это.

— Вы разговаривали с ним?

— Да.

— Что вы ему сказали?

— Я сказала ему сходить в магазин.

— Какой магазин?

— «Ужастики умников Уизли».

Рон знал: Эксли должен задавать максимально точные вопросы, чтобы сыворотка правды могла сработать. Но как же тяжело было слушать ее односложные ответы!

— Что вы сказали ему купить в магазине?

— Возражаю, — резко откликнулся дядька-адвокат. — Свидетельница не говорила, что сказала что-то купить.

Рон мысленно застонал: теперь еще и адвокат будет вставлять им палки в колеса.

На лице Эксли не дрогнул ни один мускул.

— Что вы сказали Элтону Вигу сделать в магазине «Ужастики умников Уизли»?

— Купить мне зелье.

— Какой зелье?

— Любовное.

— Что произошло потом?

— Я вернулась в гостиницу.

Рон нахмурился: не так, все не так. Нужно было вывести ее на чистую воду!

— Вы получили зелья?

— Нет.

— Вы видели Элтона Вига после того, как отправили его в магазин?

— Нет.

В этот раз Аманда Эйвери совсем не сопротивлялась зелью — ее ответ был четким и ясным. Рон был почти уверен: она не лгала.

Она не договаривала.

— Зачем вам нужны были любовные зелья?

— Покупка подобных зелий не запрещена законом, — вставил адвокат.

Эксли резко ответил:

— Мы не обвиняем миссис Эйвери в применении любовных зелий, мы выясняем причину ее связи с одним из убитых.

Потом повернулся к женщине и повторил:

— Зачем вам нужны были любовные зелья?

— Для моего мужа. Я так хотела, чтобы у нас все наладилось.

Рон на мгновение прикрыл глаза. Аманда Эйвери не дрогнула, когда отвечала на вопрос. Она была уверена в своих словах. Она не лгала.

Она повторила то же самое, что и тогда, в «Дырявом котле», когда Рон ее допрашивал.

Она говорила правду, и все же…

— Вы купили зелья для своего мужа? — переспросил Рон.

Эксли нахмурился, повернувшись к нему. Они договаривались, что допрос будет вести Эксли, а Рон — только наблюдать. Но Рон нащупал что-то.

— Да, — ответила Аманда, и наконец-то Рон почувствовал, что она напряглась.

— И вы воспользовались зельями?

— Нет.

— А ваш муж воспользовался зельями?

Эксли и адвокат уставились на него. Но Рон смотрел только на Аманду. Она закусила губу, явно пытаясь сдержаться, но она все-таки не умела сопротивляться сыворотке — только это им и помогло.

— Да.

— Вы действительно купили зелья для своего мужа, — сказал Рон, — но не для того, чтобы подлить ему. Вы купили их, чтобы передать ему. Потому что именно он, а не вы, хотел воспользоваться ими. Для чего вашему мужу нужны были любовные зелья, миссис Эйвери?

И тут Аманда Эйвери расплакалась. Это был уже второй раз, когда так резко она переходила от железной выдержки к истеричным рыданиям.

— Да, да, да, я покупала их для него! — воскликнула она. — Когда вы узнали, что я посещала магазин, и устроили мне допрос, я не рискнула второй раз снова идти сама! Поэтому попросила этого парнишку! Я же и понятия не имела, что его убьют! Клянусь, я здесь ни при чем!

Вот теперь Рон верил ей. Рассказав правду, она чувствовала облегчение — это было видно по тому, как ощутимо она расслабилась, как позволила себе откинуться на стуле, как скривилось от рыданий ее лицо.

— И я не знаю, зачем Рожеру зелья! Он просит купить их каждый раз, когда мы бываем в Лондоне!

— Но ведь вы догадываетесь, зачем ему зелья, не так ли? — спросил Эксли.

Она покачала головой, и Рон понял, что сыворотка правды начала выветриваться — вряд ли бы они добились от нее еще хоть слова.

— В любом случае, — сказал Эксли, — мы узнали все, что хотели. Сейчас аврор Уизли доставит сюда мистера Эйвери для повторного допроса. На этом допрос миссис Эйвери завершен.

* * *

Так в два часа ночи Рон снова оказался в «Дырявом котле». Паб внизу уже был закрыт, и Рону с сожалением пришлось стучаться в дверь и будить Тома. Когда тот в ночной сорочке вышел на порог, Рон выпалил:

— Аврор Уизли по поручению главы Аврората прибыл с целью доставить мистера Эйвери на допрос.

Том уставился на него, явно не сразу сообразив, что от него требуется, потом посторонился, пропуская Рона внутрь.

— Мерлина ради, Уизли, — пробормотал он. — Что ж так официально-то.

— Извини, Том, я видел время, но дело очень уж срочное.

Потом, не дослушивая ответа бармена, Рон взбежал вверх по лестнице и постучал в дверь номера Эйвери.

Когда спустя долгие тридцать секунд ему никто не ответил, Рон вскрыл дверь и уже в тот момент догадался, что никого внутри не обнаружит.

Рожер Эйвери сбежал.

Эксли мог бы поднять на уши весь Аврорат, чтобы бросить их на поиски Рожера Эйвери, но это было бессмысленно: искать его сейчас сложнее, чем иголку в стоге сена — он наверняка знал, что делал, и сбежал сразу после того, как его жена была доставлена в Аврорат.

Миссис Эйвери пользовалась своим правом хранить молчание, и Эксли был вынужден отпустить ее — им решительно нечего было ей предъявить. Да и Рон теперь не сомневался: если кто-то и был замешан в чем-то незаконном, то это ее муж. Она, вероятно, покрывала его; но ни это, ни покупка любовных зелий в «Ужастиках Умников Уизли» не преступление.

Глава Аврората отправил Рона проводить миссис Эйвери в «Дырявый котел», а затем домой спать. Французский Аврорат был извещен о бегстве Рожера Эйвери, и больше они ничего не могли сделать.

Рон проводил Аманду Эйвери до ее комнаты. На прощание она повернулась к нему и сказала:

— Я не убийца, мистер Уизли.

Рон смотрел ей вслед и думал о том, что она была искренна. Она что-то знала, но он не мог быть уверен, что это связано с убийствами.

Теперь он вообще ни в чем не был уверен.

Когда он вернулся домой, было почти четыре часа утра. Он скинул с себя форму и лег в кровать, не найдя в себе силы даже на душ. И потом еще долго смотрел на Гермиону, лежавшую рядом; во сне она казалась такой спокойной и почти счастливой.

Рон же чувствовал только усталость и глухое отчаяние.

Он не заметил, как провалился в сон. Ему снилась Аманда Эйвери, склонившаяся над телом своей сестры; ему снился Стефан Швобски, разгуливавший по Варшаве под руку с Элтоном Вигом; ему снился Джордж, разливающий по флаконам амортенцию.

* * *

Проснулся резко: свет бил в глаза. Наощупь схватил часы, прищурился — было десять утра. На работу он собрался быстрее, чем за десять минут, и вскоре уже шел по коридору штаб-квартиры Аврората.

Гарри перехватил его у кабинета.

— Рон! — Друг выглядел намного лучше самого Рона. — Эксли сказал, чтобы ты к нему заглянул. Мистера Эйвери нашли.

От удивления Рон аж присвистнул. Да, такого он явно не ожидал. Вчера они с Эксли были уверены, что Рожер Эйвери заляжет на дно.

К Эксли Рон направлялся в приподнятом настроении. Сейчас они устроят Эйвери допрос и, возможно, смогут раскрыть это дело.

— Уизли, — устало поздоровался глава Аврората, и уже по его интонации Рон понял, что что-то не так. — Рожера Эйвери нашли сегодня, в семь утра, во французском городе Лилль. К этому моменту он был мертв уже несколько часов.

У Рона перехватило дыхание. Все его надежды на разрешение этого дела рушились с каждым мгновением — теперь стало очевидно, что дело было напрямую связано с магическим миром. И виноват в убийствах был отнюдь не маньяк, убивающий сквибов. Рожер Эйвери сквибом не был, и обнаружить его мог только искусный волшебник, который знал, где искать.

Или волшебница.

— Что насчет миссис Эйвери? — тут же спросил Рон.

— Она рассказала все, что знала, но этого недостаточно. Она упала в обморок, когда ей сообщили о гибели мужа, и с тех пор немного не в себе.

— Что она рассказала?

— Ее муж использовал любовные зелья, чтобы задобрить клиентов и производителей. Эти зелья слишком слабые, чтобы по-настоящему влюбить в себя, но способны вызвать сильную симпатию. С помощью этих зелий Рожер Эйвери увеличивал свои доходы.

Рон едва не усмехнулся — ситуация была слишком мрачной, но тем не менее не лишенной злой иронии. Желание использовать чувство любви во имя денег все-таки вышло мистеру Эйвери боком.

— И больше она ничего не сказала?

— Сомневаюсь, что ей что-то еще известно. И мы все еще не понимаем, как именно связан обман Эйвери с убийством трех сквибов.

Рон молча кивнул. Да, казалось очевидным, что все убийства связаны между собой, вот только как именно — Рон представить не мог. Что было общего у преподавательницы маггловского университета, эмигранта-разнорабочего, алкоголика из Лютного и производителя волшебных палочек?

Кто-то из них явно был лишним. Но кто? Миллс, Швобски и Вига связывало то, что все трое были сквибами; но Эйвери-то волшебник. Миллс, Виг и Эйвери были так или иначе связаны с Амандой Эйвери, но о ее связи со Швобски нет никаких данных.

Уизли не хватало информации.

— Как он был убит? — спросил Рон.

— Эйвери? Авадой.

И снова — не сходилось. Миллс и Швобски были убиты по одной и той же схеме. Виг несколько по-другому, но тоже по-маггловски. Эйвери явно убил волшебник. Значит, действовало несколько преступников? Или… убивать Эйвери по-маггловски не было никакого смысла: Аврорат так и так должен был догадаться, что убийца — волшебник. Только в случае с Миллс и Швобски преступнику был смысл скрывать свое происхождение: эти преступления могли списать на магглов, и тогда Скотланд-Ярд никогда бы не смог найти настоящего убийцу, потому что даже не знал бы, кого искать. Но теперь преступник точно знал, что Аврорат идет по его душу.

— Мне нужно отправиться в Скотланд-Ярд, поговорить с детективом Лестрейдом. Может быть, вдвоем мы сможем распутать это дело.

— Ты уверен? Впутывать в это дело маггла, когда мы уверены, что преступник — маг, да к тому же явно сильный, раз смог применить аваду против производителя волшебных палочек. Наш Аврорат и французы — все его ищут. Зачем привлекать магглов?

Рон подумал несколько мгновений, прежде чем ответить:

— Я думаю… преступник хорошо знал оба мира: наш и маггловский. И вероятно, был лично знаком со всеми жертвами — во всяком случае, и Маргарет Миллс, и Стефан Швобски открыли ему дверь.

— Ты написал в отчете, что следов взлома не было обнаружено. Но это лишь означало бы, что преступник использовал отпирающее заклинание.

Рон кивнул:

— Да, я тоже так подумал сначала. Но обе жертвы повернулись к нему спиной прежде, чем он ударил их по голове — значит, доверяли ему. А Швобски в руках держал бутылку с виски: вероятно, хотел угостить пришедшего.

— Но какие общие знакомые могли быть у этих двоих?

— Вот именно это детектив Лестрейд и может выяснить.

— Маггл?

— Да. Ведь большую часть своей жизни и Миллс, и Швобски жили именно в маггловском мире.

* * *

С Лестрейдом Рон снова встретился в его офисе в Скотланд-Ярде.

— Выглядишь паршиво, — констатировал Грег, едва Рон появился в его кабинете.

— Тяжелая ночь, — с порога сообщил Рон и плюхнулся на свободный стул. — Сейчас все расскажу.

Чем дальше Рон пересказывал все, что произошло за то время, что они с Лестрейдом не виделись (с ума сойти, оказывается, они распрощались только вчера вечером, а уже столько всего успело случиться!), тем больше хмурился детектив. Под конец Рон сказал:

— Я уверен, что в первую очередь нам нужно найти связь между Миллс и Швобски. Они были первыми жертвами, и, скорее всего, их убили с определенной целью. Эйвери убрали, чтобы замести следы. А Виг… возможно, вообще случайная жертва.

Лестрейд долго молчал, думая о чем-то своем. Потом спросил:

— Зачем ты пришел сюда? Это, очевидно, дело вашего Аврората. Разве тебе не приказали забрать все документы отсюда и стереть память случайным свидетелям?

В голосе Грега слишком отчетливо слышалась обида.

Рон хмыкнул:

— Знаешь, что про тебя говорят в нашем Аврорате? Что ты самый неуступчивый маггл, с которым им когда-либо приходилось работать.

Гермиона часто говорила Рону, что язык его — враг его. Но если бы Рон каждый раз слушал, что говорит Гермиона…

Лестрейд поднял брови:

— И со многими другими магглами общались твои коллеги?..

— Справедливо, — кивнул Рон. — Но я лишь хочу сказать, что твоя обида на магов вполне понятна.

— Неужели?

— Да. Ты думаешь, что мы какие-то странные ребята, которые вечно лезут не в свое дело и доставляют тебе сплошные неприятности. А когда появляется хоть что-то интересное, сразу забираем дело себе. И тебя это злит.

— Ты ничего не знаешь, Уизли, — резко откликнулся Лестрейд. — Забирай свои бумаги и уходи отсюда.

Теперь Рон отчетливо видел, что обида детектива Лестрейда в отношении Аврората и магов была личной. Пусть Грег пытался казаться добродушным, но его характер — резкий, неуживчивый — свидетельствовал о неумении общаться с людьми. Рон не удивился бы, узнав, что друзей у Лестрейда почти не было, а с коллегами он не поддерживал теплых и доверительных отношений.

Был ли Лестрейд закрытым? Чувствовал ли себя не совсем в своей тарелке в окружении других людей? Да и да.

Рон вдруг догадался.

Догадка эта, как всегда с ним бывало, оказалась столь же внезапной, сколь и очевидной. И как он раньше не понял?

— Ты сквиб! — воскликнул Рон.

Конечно, кого же еще из детективов Скотланд-Ярда министерство могло найти для совместных расследований с Авроратом? Лестрейд знал о магическом мире, потому что родился в семье волшебников, но не остался жить в этом мире, а ушел к магглам, потому что не мог колдовать.

— Это дело слишком личное для тебя, верно? — продолжал Рон.

Лестрейд молча смотрел на него, никак не реагируя. Потом чуть улыбнулся. Казалось, его настроение слегка поднялось, что было совсем неожиданно для Рона.

— Говорю же, ничего ты не знаешь. Ну да это неважно. Забирай бумаги и иди искать этого убийцу. Думаю, у тебя получится.

— У нас получится, — поправил Рон. — Эксли, глава Аврората, дал добро на твое участие.

— Что?

— Ага. Я убедил его, что без тебя мы не справимся — и уверен, это именно так. Только ты сможешь понять, что связывало Швобски и Миллс, потому что они жили в твоем мире. И, возможно, преступник знает маггловский мир лучше, чем любой из работников Аврората.

Лестрейд, судя по выражению лица, не мог поверить в то, что говорил Рон. Тем временем Уизли продолжал:

— Мы должны работать вместе. Потому что это именно то, чего никак не ожидает убийца. Он рассчитывал, что Аврорат не будет расследовать убийства Миллс и Швобски, потому что не найдет связь с волшебным миром. А теперь он рассчитывает, что Аврорат полностью заберет это дело себе, ведь нам очевидно, что преступник — маг, а значит, мы не будем привлекать Скотланд-Ярд… Но на самом деле только вместе мы сможем его переиграть.

— Ты так говоришь, будто преступник знает, как именно будет действовать Аврорат…

— Да, у нас есть протоколы и… — Рон вдруг замолчал.

«Я знаю правила, мистер Уизли!»

«Я два года была стажером Аврората, мистер Уизли».

Рон вспомнил первый допрос Аманды Эйвери. И свое удивление: должностные инструкции Аврората не были тайной, но и в газетах о них не писали.

Он вскочил на ноги.

— Кажется, у меня есть зацепка. Только я не уверен… Не очень понимаю, что именно мы ищем.

— Я могу помочь, — предложил Лестрейд.

— Да. Да, конечно. — Рон поглядел вокруг себя, будто бы кабинет детектива мог дать ему подсказку. На самом деле, он пытался поймать мысль, проскользнувшую в его голове.

Лестрейд прав: преступник мог знать, как именно будет действовать Аврорат. Возможно, работал когда-то в Аврорате? Или — как Аманда Эйвери — был стажером?

— Я проверю одну мысль и вернусь завтра, — сказал он Лестрейду.

Детектив молча проводил его взглядом.

Рон быстро покинул Скотланд-Ярд и трансгрессировал к министерству.

В штаб-квартире Аврората Рон первым делом заглянул к Гарри.

— Поможешь?

Он был уверен, что не справится в одиночку с осуществлением собственной задумки. Привлекать же кого-то другого не хотелось — зацепка была слишком слабой, чтобы поднимать на уши весь Аврорат.

— Конечно, — тут же откликнулся Гарри.

Перехватив в столовой чай, они отправились в министерский архив. Хитрый Гарри смог заколдовать их кружки, чтобы хранительница фондов не заметила напитки. Рон же пытался понять, как бы получше сформулировать свой запрос и не оказаться погребенными под тонной бумаг.

Нужно было мыслить логически: итак, им нужны были личные дела всех стажеров Аврората, либо молодых авроров, уволившихся в первые годы службы. Почему-то Рон был уверен: если бы убийца проработал в Аврорате дольше, он точно смог бы сделать так, чтобы они не нашли Рожера Эйвери. Они могли бы искать его годами — и думать, что он скрылся от следствия. Они бы сделали его виноватым во всех убийствах и закрыли дело.

Но убийца прокололся. Не смог или не подумал спрятать тело.

Рон обратился к хранительнице:

— Нам нужны все дела на стажеров Аврората, не окончивших обучение, и на молодых авроров, покинувших службу в первые несколько лет с момента окончания стажировки. В период с… восемьдесят первого года по настоящее время.

Рядом с ним поперхнулся Гарри. Хранительница скептически уставилась на него. Но Рон был непреклонен.

— Хорошо, — наконец сказала она.

И взмахнула палочкой. Со всех полок и коридоров к ним полетели дела; хранительница ловко укладывала их в аккуратные стопки на стойке. Стопки все увеличивались и увеличивались; по мере того, как дел становилось больше, глаза Гарри, уставившегося на Рона, тоже увеличивались.

— Тебя Гермиона покусала?..

— И не раз, — ухмыльнулся Рон.

Гарри в ответ только глаза закатил.

Наконец последнее дело отправилось в стопку, и хранительница сказала:

— Все. Итого пятьдесят семь дел.

— Спасибо! — Рон кивнул и подхватил первую стопку. — Пошли, Гарри.

Они расположились за одним из столов в укромном уголке архива. Гарри со стоном открыл первое дело.

— Знаешь, Рон, когда ты попросил помощи, я решил, что мы пойдем сражаться или там нарушим пару статутов… но сидеть в архиве?! Что мы ищем-то?

— Что угодно странное. Выговоры за плохое поведение, замечание о нарушении устава или что-то подобное. А, и еще… — Рон задумался. — Не уверен, насколько это может сыграть, но если вдруг есть записи о частых поездках за пределы Британии — это тоже может оказаться важным.

Частые поездки в другие страны, как вспомнилось Рону, было единственным, что связывало Маргарет Миллс и Стефана Швобски, кроме того, что оба были сквибами.

* * *

— Кажется, нашел, — медленно, словно бы не был уверен, сказал Гарри.

К тому моменту они просмотрели уже больше тридцати дел, успели сходить пообедать, выпили больше трех кружек чая и чуть не спалились с едой перед хранительницей. У Рона слипались глаза, все-таки прошлой ночью он спал всего пару часов.

— Да?

— Ага. Джейн Освальд, полукровка. Зачислена на службу в девяносто первом, но в девяносто четвертом уволена из-за дисциплинарного нарушения — выяснилось, что она брала взятки у торговцев из Лютного, которые боялись изъятия их артефактов.

— Взятки?.. И ее только уволили? Не отправили в Азкабан?

— Не-а. За полгода до этого она вышла замуж за француза, и во время разбирательства за нее вступилось французское министерство. Все, больше никакой информации.

Опять французы.

Рожер Эйвери тоже был французом, и убили его на территории французского Лилля. С Лютным у Освальд тоже была связь — именно там был убит Элтон Виг. С другой стороны, у кого в магическом мире не было связи с Лютным?..

— Что насчет международных поездок?

— Здесь есть информация только об одной. Незадолго до увольнения ее отправили на симпозиум во Францию. Но учитывая, что ее муж был французом…

Гарри не договорил, но все было и так ясно: даже если Джейн Освальд часто ездила заграницу, они не могли узнать об этом из ее личного дела.

— Надо с ней поговорить. Вот только как ее искать?

— Давай посмотрим остальных, может, еще кто-то обнаружится. Потом разберемся.

И Гарри с Роном вновь уткнулись в дела. Спустя еще час Гарри потер глаза и покачал головой:

— Все, больше не могу. Да и Джинни пообещал сегодня не задерживаться. Закончишь с этим сам?

Рон кивнул. У него оставалось всего несколько дел, и он был почти уверен, что там тоже не будет ничего интересного. Ему тоже хотелось отправиться домой, обнять Гермиону, с которой они толком не говорили уже несколько суток, но он должен закончить то, что начал.

Предпоследнее дело заинтересовало его. Питер Хенли поступил на службу в Аврорат, как и Освальд, в девяносто первом году, проработал четыре года и ушел в девяносто пятом. Примечательно было только одно — произошло это меньше, чем через месяц после битвы в Отделе тайн. Только поэтому Рон и обратил внимание на его дело: он вспомнил свой пятый курс и зацепился взглядом за дату. Хенли, скорее всего, испугался, услышав про возрождение Волдеморта — он все-таки был магглорожденным. И в этом не было бы ничего необычного, вот только до этого он успел совершить почти десять поездок за границу, каждая из которых сопровождалась подробной служебной запиской. Конференции, симпозиумы, обеспечение безопасности на различных международных мероприятиях… Казалось, что в среднем он ездил за пределы страны гораздо чаще своих коллег.

Так же, как Маргарет Миллс.

Просмотрев последнее дело — ничего интересного, девица, отчисленная за неуспеваемость, — Рон вернул все бумаги хранительнице, а имена Джейн Освальд и Питера Хенли записал в свой блокнот.

Рабочий день уже заканчивался, в коридорах было пусто, последние работники министерства спешно покидали свои кабинеты. Рону, как и всем остальным, нужно было возвращаться домой: обнять Гермиону и завалиться спать. А с утра он мог спокойно вернуться на работу и попытаться узнать информацию о подозреваемых.

Но почему-то Рон завернул в транспортное управление. Поднимаясь на шестой уровень, он размышлял о том, что они с Гермионой были похожи: оба не умели вовремя останавливаться, если дело касалось работы, которой они были увлечены. В Хогвартсе Рон с трудом доводил дело до конца: учеба давалась ему тяжело. Но здесь, в Аврорате, он редко мог перестать думать о деле, которое вел. Гарри не раз удивлялся, как Рону с Гермионой удалось договориться и не обижаться, когда другой был увлечен своей деятельностью настолько, что мог почти не бывать дома. Когда у Гермионы был очередной научный проект или общественная инициатива, она могла сутками не бывать дома. То же самое случалось и у Рона, когда в Аврорате работали над особо сложным делом. Напротив, Гарри с Джинни стремились жестко разграничивать работу и личную жизнь — обоих Поттеров сложно было застать на работе во внерабочее время. И Рон, и Гермиона признавали, что такая позиция была более здоровой, чем их собственная; но когда доходило до дела — остановиться они все равно не могли.

В руководящий центр Сети летучего пороха в транспортном отделе Рон зашел за три минуты до конца рабочего дня и прекрасно знал, как сильно ему обрадуются в это время. Впрочем, послать его они не смогли бы: значок аврора все-таки что-то да значил в эти дни.

— Мне нужно выяснить, подключались ли определенные люди к каминной сети, — сообщил он дежурному на входе.

В магическом мире было крайне мало способов выяснить, где проживал тот или иной человек. Если он не числился в министерских списках, как работник одного из отделов, или Косого переулка, или Хогсмида, или Хогвартса, если его камин не был подключен к общей сети, а на его имя не выдавались никакие разрешения — практически невозможно было отследить его местоположение.

В списках транспортного отдела получилось обнаружить Питера Хенли — пять лет назад он подключал камин к сети, и Рон смог достать адрес: это была квартира в Лондоне. На имя Джейн Освальд ничего не нашлось.

Забрав адрес Хенли, Рон направился, наконец, к каминам в Атриуме, чтобы трансгрессировать домой.

Было семь вечера. Впереди его ждал прекрасный ужин с Гермионой и ее теплые объятия. Он мог бы забыть об убийствах на всю ночь, отдохнуть, выспаться. Выпить чай, расслабиться, перестать думать. Возможно, ему бы даже не снились кошмары.

Он знал, что от его геройства ничего не изменится. Он никого не сможет спасти, если угробит себя на работе, задерживаясь тогда, когда это было совсем необязательно.

Рон почти перенесся к себе домой, но потом вспомнил совсем еще мальчишку Элтона Вига, лежавшего лицом вниз на холодных камнях Лютного. Этот парень был мертв, потому что они с Лестрейдом не смогли поймать убийцу. Кто знает, скольких тот еще убьет, если Рон не сможет его остановить? Может быть, он уже сейчас убивает кого-нибудь еще?

Рон не мог этого допустить. И, покинув министерство, он трансгрессировал в район, где находилась квартира Питера Хенли.

Его дом удалось найти почти сразу: в этот раз Рон не блуждал по полузнакомым улицам. Поднявшись на третий этаж, он подошел к двери; быстрая проверка не обнаружила следов защитной магии. Впрочем, это было неудивительно: после победы над Волдемортом многие волшебники напрочь забыли о предосторожностях. Рон с Гермионой же никогда не забывали об опасности: на их квартире все еще стояло множество защитных заклинаний.

Рон постучал. Ответом ему была тишина. Он постучал еще раз, уже настойчивее. Снова ничего.

Питер Хенли мог еще не вернуться с работы. Или уйти на свидание. Или просто уехать в отпуск.

А мог быть преступником, убившим четырех человек.

Рон достал палочку и вскрыл дверь: пришлось сорвать замок — от алохморы жилище все-таки было защищено.

В коридоре было темно.

— Люмос, — шепнул Рон и повыше поднял палочку.

Идти одному к подозреваемому теперь казалось Рону глупой идеей. Нужно было дождаться утра, взять подкрепление и только потом отправляться к Хенли. Или хотя бы предупредить кого-нибудь, куда именно он отправился! Нет же, захотелось погеройствовать.

Рон покрепче сжал палочку и двинулся вперед. Он преодолел коридор и вошел в кухню. Шторы были задернуты. Кто задергивает шторы, уходя из дома, подумалось Рону. Это была его предпоследняя мысль перед тем, как он отрубился.

Последней его мыслью было — и почему он снова забыл использовать Гоменум ревелио?

Тогда, возможно, он не падал бы теперь на пол от сильного удара по затылку.

Голова раскалывалась. Рон не сдержал стона и попытался подняться, но от боли все вокруг закружилось, и пришлось отказаться от этой идеи. Осторожно открыв глаза, он попробовал оглядеться. Кажется, он все еще в квартире Хенли. Шторы на кухне были распахнуты, и Рон смог увидеть звездное небо и темноту. Интересно, сколько он пробыл в отключке?

Медленно и аккуратно, стараясь не переусердствовать, Рон сел и потянулся руками к затылку. Теплая кровь потекла по пальцам. Нехорошо.

Нужно вызывать подмогу. Трансгрессировать в таком состоянии Рон точно не смог бы, как и вызвать патронуса — сил бы не хватило. Оставалась экстренная связь по аврорским жетонам. Рон не любил пользоваться жетонами: сигнал о помощи получали все авроры и глава Аврората. Это было полезно в чрезвычайных ситуациях; но если бы он воспользовался жетоном сейчас — скоро здесь был бы весь Аврорат. Рон воочию представил лица доблестных воинов Аврората, вырванных с семейных вечеров из-за уизлевского идиотизма.

С другой стороны, четыре убийства за три дня и нападение на аврора — это не шутки. Тут уж было не до стеснительности. Рон тяжело вздохнул, потянулся за жетоном… и выматерился от души.

Жетона не было.

Что же, этого следовало ожидать. Он сам читал дело Питера Хенли и знал, что тот четыре года служил в Аврорате и, конечно же, был в курсе про жетоны. И он понимал, что раненый Рон не сможет трансгрессировать. Хенли выигрывал себе время, чтобы сбежать.

Но почему Хенли не убил его? Это дало бы ему как минимум часов десять — пока Рона хватились бы, пока выяснили, что он получил адрес Хенли от транспортного отдела… Испугался убивать аврора при исполнении? Или опасался убивать одного из Уизли, лучшего друга Гарри Поттера?

Рону потребовалось по меньшей мере десять минут, чтобы подняться на ноги. Перед глазами все плыло — удар по голове был достаточно сильный. И как он мог так сглупить?.. Из-за собственной дурости мог бы быть уже мертв.

Выбора не было — нужно хотя бы постараться вызвать патронус. Вытянув дрожащую в руках палочку, он закрыл глаза и постарался вспомнить.

Это было лето девяносто восьмого. Они с Гарри и Гермионой проводили вместе целые сутки, не в силах расстаться. Гермиона не могла собраться с силами и отправиться в Австралию, а Гарри не хотел жить один — поэтому все трое жили в Норе. Каждую ночь Гарри и Гермионе снились кошмары, и Рон разрывался: он так хотел им помочь, но не знал, что делать. Самому ему ничего не снилось: целыми днями он помогал матери по дому, или Джорджу с магазином, или вместе с остальными восстанавливал Хогвартс. Занятые руки позволяли ни о чем не думать; оплакав Фреда, Рон быстро справился со всем остальным. Он не думал о том, что они пережили. Он не вспоминал, как его лучший друг уходил на смерть. Он не вспоминал, как Лестрейндж чуть не убила его сестру. Он не думал о том, что мог потерять Гермиону — девушку, которую любил больше самого себя. Рон был уверен, что справляется.

Однажды ему приснился сон, в котором Гарри погибал от рук Волдеморта, а Беллатриса убивала Гермиону, и Джинни, и маму. Ему снилось, как кричал от горя отец, как Джордж вопил от бесконечных круциатусов, как Перси сгорал заживо в Выручай-комнате, как Чарли падал с Астрономической башни, как Билла разрывал на куски Сивый.

Он проснулся от того, что Гарри отчаянно тряс его за плечи. "Проснись, Рон, проснись", — приговаривал он, и его голос звучал испуганно. Рон подскочил тогда на кровати, и до него далеко не сразу дошло, что произошло. Кошмар казался настолько ярким, настолько непривычным для него, настолько ужасным, что он не сдержался и разрыдался. Уткнувшись в плечо Гарри, Рон пытался дышать, но не мог — задыхался от слез. Потом его накрыло стыдом — так расклеиться от одного кошмара! Кажется, Гарри гладил его по спине; Рон не мог ничего почувствовать — его трясло.

Ему потребовалось по меньшей мере полчаса, чтобы как-то успокоиться. Гарри помог ему подняться; вдвоем они спустились вниз, в гостиную. Гарри принес воды и, кажется, позвал Гермиону. Или она сама спустилась, словно что-то почувствовала — Рон не помнил. Помнил только, как сидел на полу, глотая воду и пытаясь восстановить дыхание, а Гарри и Гермиона сидели рядом, обнимая его с двух сторон. Они ничего не говорили, только были рядом — и в этот момент Рон как никогда чувствовал их поддержку. Это был не первый раз, когда он благодарил Мерлина и всех богов за то, что у него лучшие друзья в мире; но впервые он чувствовал себя настолько разбитым — и одновременно настолько сильным, потому что он был не один, и впервые ощутил это так четко.

Он уже знал, что не сможет уснуть; он даже успокоиться до конца не смог. Гермиона, словно почувствовав это, поднялась с пола, достала какую-то книгу и пересела на диван.

— Квиддич сквозь века? — усмехнулся Гарри и сел к ней.

— Это единственная книга, которую ты читал, а я нет, — рассмеялась в ответ Гермиона и принялась читать вслух.

Рон сидел на полу, дышал через раз и слушал нежный голос Гермионы. Он не сводил с них взгляда: Гермиона чуть улыбалась, читая строчку за строчкой; Гарри, поджав ноги, сидел рядом с ней и смотрел куда-то в сторону.

Он не помнил, сколько они просидели так. Но запомнил, как Гермиона уснула, уронив книгу на колени. Гарри уже давно дремал, прислонившись к ее плечу. А Рон сидел рядом, смотрел на них и только в тот момент наконец-то смог осознать: они выжили. Они справились. Они действительно победили. В тот момент он и подумал: все будет хорошо, с ними все будет в порядке.

— Экспекто патронум!

Яркий терьер с сообщением об адресе умчался в окно, направляясь к дому Поттеров.

Рон рухнул на ближайший стул. У него получилось.

* * *

Дожидаясь Гарри, Рон смог дойти до ванной и полотенцем перевязать себе голову, чтобы остановить кровь. Он знал лечебные заклинания, но не смог бы использовать их на себе — рану он видел только в зеркало и не рискнул колдовать. Обходить квартиру он тоже не стал: нужно было дождаться Гарри и желательно остаться на ногах к этому моменту. Соображалось плохо; оставалось только надеяться, что в Мунго его подлатают быстро, и уже к утру он будет в состоянии продолжать расследование.

— Рон?

Взмыленный Гарри появился через десять минут с палочкой наизготовку. Увидев Рона, он облегченно перевел дыхание, потом нахмурился, увидев кровь.

— Ты ранен?

Рон стащил с головы полотенце, и Гарри осторожно осмотрел его. Потом взмахнул палочкой, еще раз и еще.

— Вроде остановил кровь, — пробормотал озабоченно. — Что произошло? Кто это сделал?

— Питер Хенли. Надо его найти и остановить. Подробности потом, — сказал Рон. — Мне нужно в Мунго. Свяжись с Эксли.

Гарри кивнул, помог Рону подняться и трансгрессировал вместе с ним в Мунго.

От перемещения у Рона еще сильнее закружилась голова. В приемном отделении он рухнул в ближайшее кресло, Гарри сообщил привет-ведьме, что им требуется колдомедик, и вернулся к Рону.

— Гарри, обязательно свяжись с Эксли. И пусть пошлют кого-нибудь на эту квартиру. Вдруг Хенли вернется.

— Да, Рон, я все сделаю. Я тоже аврор, если ты забыл. — Гарри слабо улыбнулся.

Гарри ушел, а Рон остался дожидаться целителя.

Когда спустя полчаса в больнице появился Эксли, Рон сидел с уже подлеченной головой и готовился к выговору — и, разумеется, не прогадал.

— Я тебя отстраню от дела к хренам собачьим! — рявкнул глава Аврората. — Ты чем думал, когда в одиночку сунулся к потенциальному убийце?! Да еще и никому не сообщил, куда собираешься?!

Орал Эксли по делу. С этим спорить было невозможно. Рон только вздохнул. Потом сказал:

— Боялся его упустить…

— Идиот! — припечатал Эксли, потом выдохнул. — Ладно, Уизли. Рассказывай.

* * *

К Гермионе Рон вернулся далеко за полночь. Открыл дверь и едва не задохнулся — так крепко она сжала его в объятиях. Они простояли, обнимаясь, несколько минут. Потом Рон отстранился.

— Гарри рассказал, да?

— Послал патронус. Рон, ты идиот, ты знаешь?

— Да, Эксли мне уже сказал. — Рон улыбнулся. — Есть что пожрать?

Гермиона закатила глаза. Вдвоем они пошли на кухню, разогрели еду. Пока Рон ел, Гермиона сидела напротив, не отводя от него взгляд. Рон знал: она волновалась. Но нотации не читала, и Рон был ей за это благодарен.

— Хочешь поговорить о работе? Или хочешь отдохнуть? — осторожно спросила, пока Рон с удовольствием уплетал еду.

— Поговорить, — сказал, едва прожевав. Она усмехнулась понимающе: какие-то вещи никогда не меняются.

Он принялся рассказывать:

— Три жертвы. Все трое — сквибы. Двое убиты в своих квартирах ударом по голове. Третий убит в Лютном, тоже ударом по голове. И есть четвертый — убит во Франции, сбежал из Англии после того, как попал у нас под подозрение… Убит авадой. И теперь вот этот, к которому я пошел сегодня.

— Думаешь, это он убил всех четверых?

— Не-а. — Рон помотал головой. — Наверняка не он. Если бы это был он, то я бы сейчас здесь не сидел.

Гермиона помолчала, потом выдохнула:

— Ну ты все-таки дурак. А если бы это был убийца…

— Но ведь не был. Зато! — Рон с усмешкой поднял вилку над головой. — Зато мы знаем, что мой принцип поиска сработал.

— Принцип?

— Ага. Я искал стажеров Аврората, которые могли знать должностные инструкции, но проработали недолго. И при этом часто бывали за границей.

— Причем тут это?

— Первые две жертвы ездили за границу гораздо чаще, чем их коллеги или знакомые. То же самое было и с Питером Хенли.

— И что это значит?

— Ну, Гермиона, ты же умница… Догадайся сама.

Рон знал: Гермиона обожала разгадывать загадки. Если бы она так не увлеклась проблемами магического законодательства, то тоже пошла бы в Аврорат, чтобы расследовать преступления — и справилась бы с этим лучше Рона. В этом он тоже не сомневался.

Гермиона думала минуты три, в задумчивости разглядывая уже остывающий чай. Потом сказала:

— Контрабанда.

— В точку! — Рон улыбнулся. — Сквибы, которые разбираются в маггловском мире, могут провозить контрабанду через границу исключительно маггловским способом. При этом они же могут попадать и в магические места, если это требуется. А находясь в изоляции от магического сообщества, не рискуют так же сильно, как волшебники — на них Аврорат, скорее всего, вообще не обратит внимания, даже если будет шерстить всех волшебников в стране. Идеальная схема.

— Значит, первые три жертвы были контрабандистами?

— Первые две — скорее всего. С третьим — неясно. Вряд ли он был связан с контрабандой, или был мелкой сошкой, я не знаю. Его убили не так, как первых двух, возможно, и вовсе совпадение.

— Значит, можно раскрыть схему? И понять, на кого они работали? Но… почему их решили убить?

— Вот это — самое интересное. Если схема отлично работала, то зачем их убирать? Мы с Эксли думаем, они поняли, что Аврорат близок к раскрытию их сети, и решили убирать всех, кого считали кротами. В любом случае, это мы сможем понять, только когда найдут Хенли… Надеюсь, это произойдет раньше, чем его убьют, как Рожера Эйвери.

Гермиона отхлебнула чай, потом спросила:

— А ты что будешь делать?

— Ну, я рассказал Эксли про контрабандистскую теорию. Они будут ее разрабатывать. А у меня больничный…

— Так ты завтра останешься дома?

— Нет, пойду к Лестрейду, детективу Скотланд-Ярда. Расскажу ему последние новости.

— Думаешь, маггловский детектив сможет помочь с этим делом?

— Думаю, что он сквиб. И да, нам нужна его помощь.

Гермиона улыбнулась:

— Мы, маги, часто недооцениваем магглов и сквибов…

— Ты отучила меня от этого, — сказал Рон и с радостью слушал, как она рассмеялась.

Они еще немного поболтали, потом отправились спать. Уже лежа в кровати и поглаживая засыпающую Гермиону по волосам, Рон подумал вдруг — что, если бы он не ошибся, и Питер Хенли действительно оказался тем самым убийцей, которого они искали? Не лежал бы сейчас Рон рядом с Гермионой…

Нет, все-таки права Гермиона, он и правда был иногда тем еще дураком.

К утру голова почти прошла, и, позавтракав, закинув в себя кофе и собравшись, Рон отправился в Скотланд-Ярд.

Плюхнувшись напротив Лестрейда, который выглядел не менее невыспавшимся, чем он сам, Рон пересказал все, что произошло за то время, что они не виделись.

— Ты сказал, что пошел к Хенли, потому что нашел только его адрес, — заметил Лестрейд. — Но были и другие подозреваемые?

— Была еще одна. — Рон кивнул. — Джейн Освальд. Ее уволили из Аврората за взятки. Но она вышла замуж и уехала во Францию.

— И могла быть замешана в сети, так ведь?

— Да. Я уже попросил отправить запрос к французам, они будут ее искать.

— Хорошо. Я попробую пробить ее по нашим базам.

— Вряд ли найдете. Она из наших…

— И потому не рассчитывает, что ее будут искать еще и магглы, верно?

Рон к его идее отнесся скептически, но уже через час Лестрейд смог получить адрес Джейн Освальд. Он за час сделал то, что уже несколько часов не могли сделать два аврората по обе стороны от границы.

В этот раз Рон не стал геройствовать и связался с Эксли; тот, поворчав, что Рон все-таки продолжает работать как, цитата, упорный баран, разрешил им вдвоем отправиться по адресу на случай, если Освальд вдруг окажется на месте.

По дороге Рон рассуждал вслух:

— После увольнения из Аврората о ее деятельности нет никаких записей, значит, она не попадалась даже на незначительных нарушениях. Вряд ли она на самом деле в чем-то замешана… Проверить, конечно, надо. Кстати, как вы ее нашли?

— Несколько лет назад она оформила паспорт и с тех пор совершила несколько полетов через англо-французскую границу.

— Под своим именем? И со своей датой рождения?

Это было непродуманно — использовать свое настоящее имя, если собираешься нарушать закон. Рон все-таки знал кое-что о нарушениях закона.

— Либо она ни в чем не виновата, — пожал плечами Лестрейд, — либо не думала, что ее будут искать по нашим базам…

Когда они доехали до места назначения и вошли в подъезд, Рон достал палочку и сказал Лестрейду:

— Держись меня. Если она нападет, я смогу защитить нас.

Детектив чуть улыбнулся, похлопав себя по карману:

— Не волнуйся. У меня есть пистолет.

К маггловскому оружию Рон относился скептически и предпочитал исключительно магию, хотя Гермиона и страшно ругалась, что в Аврорате не выдавали оружие и не обучали стрельбе — ведь магам приходилось сталкиваться с самыми разными маргинальными элементами, в том числе сквибами, которые не чурались использовать маггловский огнестрел.

Дверь им открыла улыбающаяся, чуть полноватая женщина с длинными рыжими волосами.

— Мисс Освальд? — спросил Лестрейд и показал удостоверение. — Детектив Лестрейд, Скотланд-Ярд. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Рон Уизли, — представился Рон. — Аврорат.

Женщина подняла брови в удивлении, но продолжила улыбаться:

— Скотланд-Ярд и Аврорат? Не думала, что когда-нибудь увижу вместе детектива и аврора…

— Мисс Освальд, мы можем войти?

— Разумеется. — Она отошла в сторону. — Я, правда, не понимаю, чем могу быть полезна…

Рон оглядел квартиру: на первый взгляд, она казалась самой обыкновенной, но зоркий аврорский взгляд отметил отсутствие колдографий и других памятных вещей.

— Проходите, проходите, — суетилась женщина. — Только разденьтесь, пожалуйста, на улице полно всякой заразы…

Рон с Лестрейдом разделись и следом за Освальд прошли на кухню. Она хотела было поставить чайник, но Лестрейд жестом остановил ее:

— Мы ненадолго. Только зададим вам пару вопросов.

— Конечно-конечно.

— И мне необходимо проверить вашу палочку, мисс Освальд, — добавил Рон.

Та кивнула понимающе, протянула ему палочку. Рон использовал приори инкантатем, убедился, что палочка Освальд чиста, но оставил ее при себе до окончания допроса — это была обычная аврорская практика.

Лестрейд начал задавать вопросы:

— Известно ли вам имя Маргарет Миллс?

Освальд задумалась на мгновение, что-то припоминая, потом покачала головой:

— Нет. А кто это?

— Она была найдена мертвой несколько дней назад. Мы расследуем ее убийство. Вам что-нибудь известно об этом?

— Ой, какой ужас, — пробормотала та. — Нет-нет, я ничего не знаю.

Лестрейд продолжал допрос, но Освальд настаивала, что никого не знала: ни Стефана Швобски, ни Элтона Вига, ни Рожера Эйвери.

Ничто в ее движениях и словах не выдавало, что она лжет или скрывает что-то. Нужно было признать, что она ни в чем не виновата, и уйти. Или поймать ее на лжи.

— Известен ли вам Питер Хенли? — спросил Рон.

— Нет. — Она покачала головой. — Он тоже убит?

Лестрейд хотел было ответить, но Рон поспешно вмешался:

— Да. Его нашли сегодня утром, убит так же, как все остальные. Как видите, кто-то планомерно расправляется со сквибами и даже с волшебниками…

Он продолжал говорить, смотрел на нее и уже знал, что она солгала. Она не могла не знать Питера Хенли — они три года проработали вместе в Аврорате.

Оставался только один вопрос: если она замешана в сети, то испугается ли убийства уже пятерых членов той же сети и попросит у Аврората защиты, или решит, что разберется сама?

В соседней комнате вдруг что-то зазвенело.

— Ох, прошу прощения! Сейчас выключу! — воскликнула Освальд, всплеснула руками и выбежала из кухни.

Рон услышал ее топот по коридору, потом звук прекратился. Потом она пошла обратно. И в ту же секунду Рон подумал: если она была замешана, если она действительно была замешана в убийствах, то в ту минуту, когда он сказал, что Хенли убит, она сразу же поняла, что они ее подозревают, ведь тело Хенли так и не нашли, а значит, он, возможно, еще жив, и Освальд знала об этом.

Он потянулся к палочке, но не успел: в ту же секунду в комнату вошла Освальд с вытянутой рукой, в которой держала пистолет.

— Никогда не оставляйте оружие в пальто, — сказала Освальд, направляя пистолет в голову Лестрейда. — Аврор Уизли, медленно достаньте палочку и положите на стол.

Будь Рон один, он бы, возможно, и рискнул. Но с Лестрейдом на мушке он должен действовать очень осторожно. Медленно и аккуратно он достал палочку, положил ее на стол. Освальд, не опуская пистолета, который даже не дрожал в ее руках, взяла палочку Рона.

— И что теперь? — спокойно произнес Рон, глядя ей в глаза. — Убьете нас?

Она улыбнулась:

— Обязательно.

И в следующее мгновение произошло сразу несколько вещей: Освальд направила пистолет на Рона, нажала на курок, одновременно с этим Лестрейд толкнул ее руку, уводя в сторону.

Она растерялась лишь на секунду, но этого оказалось достаточно. Полыхнула вспышка заклинания, и уже через мгновение Рон увидел, что Джейн Освальд лежала, оглушенная, на полу.

Лестрейд, сжимая в руках палочку, медленно поднялся.

— Порядок? — спросил он.

Рон кивнул и только потом спохватился:

— Какого…

Лестрейд улыбнулся и убрал палочку в карман. Потом вздохнул и сказал, глядя на лежащую Освальд:

— Никогда не оставляйте волшебные палочки в руках магов. Они ведь могут и сработать.

— Я ошибался, — пробормотал Рон. — Ты вовсе не сквиб… Но как?..

Лестрейд кивнул:

— Однажды обязательно расскажу. А теперь нам нужно разобраться с мисс Освальд… Кстати говоря, пистолет не заряжен, так что не беспокойся. — Лестрейд поднял оружие и положил на стол. — Впрочем, я совершенно не удивляюсь, что большинство магов не могут отличить заряженный пистолет от незаряженного.

Рон вернул свою волшебную палочку, связал Освальд и вместе с ней отправился в Аврорат. Он уже знал, что следующие недели пройдут в бесконечных допросах, но еще не знал, что Джейн Освальд обязательно расколется и сдаст всю схему контрабандных поставок, которые она и ее муж, такой же неудавшийся в прошлом стажер Аврората, но французского, продумали еще в начале прошлого десятилетия, и как единственным способом избавиться от хвостов, когда они осознали, что по их душу идут французы и англичане, было убийство Маргарет Миллс, Стефана Швобски и Рожера Эйвери, замешанных в их сети. Убийство же Элтона Вига так и останется нераскрытым — в нем Джейн Освальд не признается даже под сывороткой правды. Она же выдаст местоположение Питера Хенли, который будет осужден за участие в контрабандной сети и нападении на аврора.

Тем временем Грегори Лестрейд, доблестный служака Скотланд-Ярда, возвращался в офис. Он редко трансгрессировал, но в этот раз, уставший и раздраженный после столкновения с Освальд, он все-таки не удержался и перенесся в тупичок в десятке ярдов от офиса, где нельзя было встретить ни одной живой души, кроме, разве что, случайных кошек.

С громким хлопком появившись посредине тупичка, Грегори Лестрейд отряхнул пальто и собирался уже направиться к Скотланд-Ярду, как вдруг его окликнули:

— Эй! Как вы это сделали?

Он повернулся и увидел высокого кудрявого мужчину. Тот отвлекся от изучения содержимого мусорных баков, чем занимался до появления Лестрейда, и теперь с нескрываемым любопытством смотрел прямо на него. Выглядел он прилично, и по нему Лестрейд ни за что не сказал бы, что тот был бездомным.

— Сделал что? — с легкой усмешкой ответил он незнакомцу. — Я ничего не делал.

И, развернувшись, направился к Скотланд-Ярду.

А Шерлок Холмс остался у мусорных баков, глядя ему вслед, и твердо решил: он обязательно выяснит, как детектив Скотланд-Ярда научился перемещаться в пространстве.