Завещание Тёмного Лорда (гет)

Глава 1

"Кому суждено с нами встретиться в жизни, с теми мы непременно встретимся, какими бы сложными и далёкими путями не шли они, и как нам назначено поступить с ними или им с нами, так всё и свершится" (c)

3 мая, 1998 года.

За полукруглым дубовым столом в окружении вороха пергаментов и фолиантов восседала пожилая женщина в темно-зеленой мантии, подчеркивающей её аристократическую белизну кожи. Весь её вид говорил о глубокой усталости. Она, уже преклонного возраста с проседью в волосах, за какие-то два года состарилась на два десятка лет.

С самого утра не было ни единой свободной минуты. Один важный документ следовал за другим, не оставляя женщине время на скорбь, которая обрушилась почти на каждую семью волшебного населения Англии.

Оставив росчерк на очередной пергаментной бумаге с гербом Хогвартса, она сняла очки, откинулась на спинку удобного кресла и потёрла переносицу, пытаясь хоть на секундочку расслабиться.

Стук в окно вывел директора школы — Минерву МакГонагалл — из задумчивого состояния. За окном сидела золотая сипуха, какие были только у Министерства Магии. Сомневаться не приходилось: слишком много за последние сутки их прилетало в школу. Заклинанием она открыла окно: на то, чтобы проделать это самостоятельно, не было ни сил, ни желания.

Сова тут же влетела в кабинет и, приземлившись на стол перед своим адресатом, выставила лапку в терпеливом ожидании. Спустя мгновение, почувствовав свободу от ноши, птица, не дожидаясь ответа, ретировалась.

Письмо было от самого Министра Магии, Кингсли Бруствера. МакГонагалл аккуратно вскрыла красивый конверт и принялась читать:

«Дорогая Минерва!

Смею просить тебя об аудиенции. Сегодня. Ровно в двенадцать по полудню. Есть важное дело, не требующее отлагательств.

Кингсли Бруствер».

Точно в назначенное время в камине вспыхнуло изумрудное пламя. Оттуда, отряхиваясь, вышел статный темнокожий мужчина средних лет. Оглядев кабинет, его взгляд остановился на женщине, сидящей в директорском кресле.

Она глядела на него поверх очков:

— Добрый день, Кингсли. Ты вовремя, нужно обсудить предстоящие похороны и проблему, по которой ещё не все родственники погибших оповещены о случившемся, — на последнем директор недовольно поджала губы.

— Добрый, Минерва. Мы это обсудим сразу же, как закончим с делом, из-за которого я так спешил сюда.

МакГонагалл указала на кресло перед собой, приглашая присесть. Тот, не медля, опустился в предложенное ею место.

— Волдеморт опять дал о себе знать, — выпалил он.

Минерва тут же заметно напряглась. Министр, если и заметил это, не подал виду, продолжая:

— Начальник подотдела наследования Отдела Тайн Эдвард Кериш, пришёл ко мне сегодня утром со странным, на мой взгляд, документом. Нет, конечно, всё правильно, все документы подлинные но, чёрт побери, этого просто не может быть!

Минерва терпеливо ждала конца истории, чтобы понять, что, собственно, так озадачило Кингсли. И он озвучил своё беспокойство:

— Волдеморт оставил завещание. Завещание полувековой давности.

— И?.. — странного здесь вряд ли можно углядеть. Даже такое существо, — а по-иному Минерва просто отказывалась даже про себя отзываться о таком бездушном субъекте как Том Риддл — имел право завещать, что бы то ни было.

С первого упоминания тёмного волшебника ею завладела едва сдерживаемая паника. От сердца немного отлегло, как только Бруствер закончил. Но она так и не поняла, как её это может касаться. Минерва, было, открыла рот, чтобы озвучить свои мысли, но собеседник опередил, продолжив рассказ:

— Ты, вероятно, задаёшься вопросом, причём здесь ты? Понимаешь, это завещание напрямую относится к одному из твоих учеников. Честно, я абсолютно не понимаю, как такое возможно. Но это не самое странное, Минерва! Ты ни за что не догадалась бы, кто этот человек. Мало того, что гриффиндорка, так ещё и ненавистная ему магглорождённая магического мира.

— Не хочешь ли ты, Кингсли, сказать мне, что имеешь в виду мисс Грейнджер?

— Ты права, звучит всё уж слишком странно, но так оно и есть. Речь идёт именно о ней.

— Великий Мерлин!— женщина прикрыла рот ладонью, сдерживая возглас охватившего её удивления и шока.

— Я должен поговорить с ней и незамедлительно. Поэтому я попросил бы тебя пригласить мисс Грейнджер для приватной беседы.

— Конечно. Я схожу за ней, — директор уже поднялась со своего кресла, как в этот момент раздался стук в дверь. Две пары глаз обратились в направлении источника звука. Первая опомнилась МакГонагалл:

— Войдите.

Дверь бесшумно отворилась, и в кабинет вошёл невысокий, престарелый господин. Всем своим видом он излучал добродушие, у него были пышные усы и пронзительные синие глаза. Одет он был в дорогую мантию, которая подходила под цвет его глаз.

— Минерва, дорогая моя, — говоря это, мужчина ласково улыбнулся директору, как если бы это была, по меньшей мере, его дочь.

Она была приятно удивлена, увидев его спустя почти сорок лет с их последней встречи. И ведь он почти не изменился, хотя уже тогда ему было глубоко за пятьдесят.

— Сегодня явно день неожиданностей, — Минерва вновь опустилась в своё кресло, с которого уже поднялась.

— Надеюсь, что только приятных, моя дорогая, — хохотнул при этом гость. — Ох, я, возможно, помешал вам, — тот, казалось бы, только сейчас заметил, что директор в помещении не одна.

— Ничуть. Не стойте же в дверях, проходите, присаживайтесь! — сказала она, указывая на свободное рядом с министром место. — Мистер Дагворт, — продолжила МакГонагалл, как только гость уселся, — познакомьтесь, это — Министр магической Англии Кингсли Бруствер. Вы, должно быть, слышали, что мистер Бруствер недавно был назначен на этот пост.

—Меня назначили временным Министром, Минерва, — слегка недовольно поправил её Кинглси, — выборы только через месяц.

— Лорд Гектор Дагворт-Грейнджер, основатель «Сугубо Экстраординарного Общества Зельеваров», но можете звать меня просто Гектор, — отозвался он, бросив улыбчивый взгляд на Кингсли и протягивая свою широкую ладонь. Мужчины обменялись рукопожатием. — Я слышал о вашем назначении, но должен признаться, что далёк от политики. И всё же искренне желаю вам удачи на этом нелёгком поприще.

— Мистер Дагворт, Гектор, ваша вторая фамилия Грейнджер?!.. Вы приходитесь родственником мисс Гермионе Грейнджер?

— К сожалению, нет. Я знаком с этой очаровательной леди и довольно хорошо. Знакомство случилось года два назад, она написала мне. Её интересовали мои труды. Где уж она узнала обо мне, да это и не важно, по сути. Всегда приятно поделиться с молодыми умами, когда они в этом заинтересованы. Гермиона оказалась очень талантливой и не по годам одарённой волшебницей, — при этих словах директор улыбнулась: та сейчас явно испытывала гордость за свою воспитанницу. — Прошлым летом мы встретились: мы обсуждали кое-какую давнюю работу, которой я посветил значительную часть моей жизни. Но с тех пор мы не виделись и не списывались. Я в курсе, что в вашей стране вчера закончилась война. Собственно, потому-то я и здесь. Я бы хотел повидать Гермиону. У меня письмо для неё и ещё одна вещь, которую мне следует передать ей.

— Удивительно, но вы не один в своём желании повидать мисс Грейнджер, — сказала Минерва до сих пор сохранявшая молчание, пока Гектор вёл свой рассказ. — Я как раз собиралась отправиться за ней. Она, должно быть, в Большом Зале на обеде. Не желаете ли чаю и пирожных, пока ожидаете?

— Было бы превосходно, Минни. Должен признаться, я ещё не обедал, — высказался мистер Дагворт, улыбнувшись.

— Кингсли?

— Мне только чай, Минерва. Спасибо.

Женщина кивнула и позвала домового эльфа:

— Винки!

Раздался хлопок аппарации, и появился домовик в белоснежной накидке.

— Винки, будь добра принеси чай и пирожные нашим гостям.

Эльфиха покорно поклонилась и исчезла с очередным хлопком.

Директор тут же встала, пожелала приятного аппетита, и вышла на поиски мисс Грейнджер.

Глава 2

— Подъём! Хватит спать, соня. Проспишь всё на свете!

Гермиону бесцеремонно кто-то начал трясти. Она сонно поморщилась от неприятных ощущений.

— И не строй такую физиономию, Гермиона. Ты уже проспала завтрак, хочешь и обед проспать?

Та лишь чуть приоткрыла глаза, чтобы рассмотреть бунтарку. Перед ней маячила задорно улыбающаяся Джинни Уизли.

— Нет у тебя совести, Джинни.

— А ну и пусть. Всё как в старые добрые времена. Давай уже поднимайся и марш в душ. Пора на обед.

И действительно всё было точно как раньше, в годы беззаботного обучения. По крайней мере, было похоже на это. Можно было бы и забыть последний год своей жизни, проведённый в скитаниях, про то, что за дверью их девичьей спальни разруха и хаос, но жестокая реальность безжалостно возвращает тебя обратно, чтобы ты никогда не забыл.

— Хорошо. Встаю, только перестань сотрясать воздух.

Пока подруга старательно одёргивала полог, открывая Гермиону дневному свету, она села на кровати. Полуденное солнце ярко светило, словно радуясь со всеми новой жизни. Так и будет. Все они попытаются начать жизнь с чистого листа без страха и потерь.

— Знаешь, за последний год у нас с ребятами не было возможности нормально отдохнуть. Тело в постоянном напряжении. Я даже удивляюсь, откуда мы черпали силы на борьбу, — Гермиона опустила ноги на прохладный пол и поднялась. — А сейчас, когда всё позади, и ты отчётливо понимаешь, что это конец, в кости, точно свинца налили. Нет желания двигаться или делать что-либо.

Джинни внимательно смотрела на неё, внимая каждому её слову.

— Это пройдёт, Гермиона. Просто вся усталость разом навалилась. Но мы справимся. Будем радоваться и строить планы на будущее.

Уизли нежно улыбнулась, казалось бы самой себе, и Гермиона была на сто процентов уверена, что мысли её подруги были сейчас где-то рядом с Гарри.

— Ты говоришь: был завтрак, а как же... ну ты понимаешь, — она меньше всего хотела напоминать Джинни про тела погибших, но вопроса было не избежать.

Та улыбнулась. Улыбка вышла серая и невзрачная, такой, какой улыбаются на похоронах, принимая сочувствие ближних.

— МакГонагалл, похоже, и вовсе не спала. Я слышала, несколько маггловских семей не могут разыскать. Среди них — семья Криви, — ответила она печальным тоном. — Учителя, директор, эльфы, да и некоторые старшекурсники помогали полночи убирать замок. Не скажу, что вышло что-то достойное, но, по крайней мере, часть разрушений была ликвидирована, а помещения приведены в более или менее подобающий вид.

— Я хотела спросить...

— Да, я поняла. Все в Бальном Зале. Там просторно и прохладно, — и более тихо добавила, точно её же собственные слова наводили на неё страх: — Я пыталась туда зайти, но стоило только открыть дверь... Я не трусиха, Гермиона, но мне было страшно. Там, точно в склепе — одни гробы.

— Прости, — это всё, что она могла сказать своей подруге.

— Ну, всё, достаточно соплей, — Джинни вновь улыбалась, и Гермиона завидовала её выдержке. — Иди-ка ты в душ, а я пока приведу твою одежду в нормальный вид. Мама меня научила одному занятному заклинанию. Пора испробовать.

Зайдя в ванную комнату, включив воду, Гермиона разделась и встала под струи горячего душа, чувствуя каждой клеточкой своего тела, как вода забирает часть усталости, позволяя расслабиться.

Окончательно проснувшаяся и отдохнувшая, она вернулась обратно в спальню, где её кровать была уже застелена, а вчерашняя грязная одежда была чиста точно после стирки.

— Ну как, легче?

— Не то слово, — и они улыбнулись друг другу.

— Надеюсь, оценишь старания, — сказала Джинни, кивая в сторону её одеяния.

— Спасибо, — поблагодарив подругу Гермиона начала одеваться. — Джинни?

— Ммм?..

— А куда дели тело Волдеморта? — до конца не понимая, зачем ей вообще надо было это знать, она списала всё на нежелание случайно наткнуться на данную комнату.

— Он в кабинете «Защиты от Тёмных искусств». Просто ирония какая-то, — бесцветно закончила та.

— Ну да, злая ирония, — пробубнила Грейнджер.

— Что?

— Да нет, ничего. Знаешь, меня всё не покидает чувство, что это не конец, — Джинни посмотрела на неё непонимающе. — Просто у меня такое чувство, не знаю, беспокойства что ли.

— Гермиона, Гарри сказал, что это всё. И я склонна в это верить, а ты просто ещё не отошла от всего этого. Тебе просто не верится.

Да нет, она верила и ещё как верила. Гермиона всегда была реалисткой. Тут было что-то, что она не в силах была объяснить. Будто ещё что-то очень важное не было завершено.

Неожиданно раздался стук, и девушки синхронно посмотрели на дверь. Не дожидаясь приглашения, в комнату вошла профессор МакГонагалл:

— Добрый день, — женщина приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте, профессор, — ответили они хором.

— Почему вы не на обеде?

— Мы уже как раз идём, — Джинни взяла кофту с кровати и направилась к выходу.

— Мисс Уизли, боюсь, вам придётся идти одной. Мисс Грейнджер нужна мне в моём кабинете.

— Что-то случилось, директор? — появление Минервы МакГонагалл, которая за все шесть лет обучения лишь дважды являлась в женскую спальню, заставляло задуматься о причинах её нынешнего прихода. И ей ещё больше стало казаться, что что-то не так.

— Нет, мисс Грейнджер, ничего серьёзного. К вам приехал Лорд Дагворт и хотел бы вас повидать.

— Боже мой! Я так рада, конечно, идёмте, — все треволнения, копошащиеся в её душе, мигом утихомирились. Она бросила извиняющийся взгляд в сторону подруги: — Джинни, прости, я буду чуть позже. Давай после обеда погуляем вдоль озера, хорошо?

— А кто этот Лорд Дагворт? — в подруге проснулось столь знакомое ей любопытства. Уизли явно ничего не понимала, но очень хотела понять.

— Я потом объясню, во время прогулки. Обещаю. Идёмте, профессор?

Глава 3

Покинув башню Гриффиндора, Джинни попрощалась с профессором МакГонагалл и, хитро взглянув на Гермиону, поспешила в Большой зал на обед.

Всю дорогу до кабинета директора, профессор бросала на идущую рядом ученицу любопытные взгляды, но, кажется, так и не решалась заговорить. Молчание, которое сопровождало их на протяжении нескольких минут, начало давить на Гермиону, и она не удержалась от вопроса:

— Профессор, что-то не так?

Минерва улыбнулась, точно только этого и ждала:

— Признаюсь, мне очень любопытно, как вы, мисс Грейнджер, познакомились с Лордом Дагвортом?

— О нём вскользь упоминал профессор Слизнорт. Ещё в начале шестого курса.

— Профессор Слизнорт? Не припомню, чтобы в школьной программе были зелья, которые можно было бы сопоставить с работой Лорда Дагворта. Вам же наверняка известно, что его род деятельности связан с редкими и опасными ингредиентами и не всегда легальными.

МакГонагалл была абсолютно права: зелья были крайне редкие. Гермиона опустила глаза: ей не хотелось говорить любимому преподавателю о кое-каком зелье, которое, к слову, даже и зарегистрировано не было. Хотя какой толк рассказывать то, что уже кануло в лету. Зелье было безвозвратно разбито.

— Вы правы. К школьной программе это никак не относится. Просто профессор Слизнорт тогда похвалил мои знания в зельеварении и поинтересовался, не прихожусь ли я родственницей Лорду Дагворту.

— Интересно. Но вы написали ему. Очевидно, вас что-то заинтересовало в этом человеке?

— Вы знаете о письме? — удивилась Гермиона.

— Не так много. Мистер Дагворт вкратце рассказал о вашей переписке.

— Тогда в запретной секции я взяла книгу, в которой указывались некоторые его достижения. Выдающиеся, надо сказать, работы. Потому-то я ему и написала, но, не особо надеясь на ответ.

— Отчего же?

— Ну, кто он, а кто я?

— Не преуменьшайте своих талантов, мисс Грейнджер. Вы очень способная ведьма, особенно, если учесть, что вы магглорождённая. Поверьте, не каждый чистокровный волшебник может в совершенстве владеть теми знаниями, которыми владеете вы.

— Спасибо, профессор МакГонагалл, — слова учителя были приятны ей. Гермиона явственно ощутила, как сильно загорелись её щёки от похвалы. Она благодарно улыбнулась профессору. — С дядюшкой Гектором мы встретились...

Минерва удивлённо поглядела на Гермиону. Было видно, что та крайне поражена столь фамильярному обращению:

— Дядюшкой? Он не говорил нам, что вы настолько близки.

— Мы встретились после шестого курса, в начале июля. По счастливой случайности, он тогда был в Англии, проверял дела в своём магазине. Вы же знаете про «Редкие зелья»? — получив утвердительный кивок со стороны МакГонагалл, она продолжила: — Вы понимаете, мы с ребятами уже тогда решили не продолжать обучение и заняться поисками крестражей. Никто не знал, с чем нам придётся столкнуться в этом путешествии. Мистер Дагворт нам очень помог, предоставив мне некоторые довольно редкие зелья, — Гермиона грустно улыбнулась. Она до конца жизни будет благодарна ему за это.

— Хмм... Но почему всё же «дядюшка»?

Грейнджер задумчиво нахмурилась.

— Я даже и не знаю. Возможно, мистеру Дагворту попросту хотелось иметь хоть одного близкого человека. Хотя я могу ошибаться, может, это и не так. В любом случае, мы с самого начала общались, словно родные люди.

За разговором Гермиона и не заметила, как они уже подошли к горгулье, охраняющей директорский кабинет.

— Лимонные дольки, — директор произнесла пароль и отошла от открывающегося прохода, пропуская ученицу вперёд.

Она уже было направилась в проход, но резко остановилась, отчего идущая позади профессор врезалась в девушку. Гермиона обернулась с извиняющимся выражением на лице:

— Простите. Профессор, вы сказали: нам?

Та как-то странно поглядела в ответ и коротко добавила:

— Да, мисс Грейнджер. В кабинете вас ожидает ещё и министр. У него к вам крайне важный разговор.

— Но...

— Проходите, не стоит здесь об этом.

Гермиона кивнула, соглашаясь, и прошла в помещение, в котором как она чувствовала, её ничего хорошего не ждёт. Вся радость от предстоящей встречи с дядей испарилась, оставив лишь гнетущее чувство тревоги.

Первое, что бросилось в глаза, когда она переступила порог директорского кабинета, было двое взрослых мужчин, пьющих чай с пирожными и оживлённо о чём-то разговаривающих. Она расслышала пару реплик, до того, как они обратили внимание на их с профессором присутствие.

— А я вам говорю, это поможет всему магическому миру. Да с помощью этого зелья, всё могло бы быть иначе, — Кингсли с жаром доказывал свою точку зрения. Мистер Дагворт только качал головой на эти заявления, добавляя:

— Вот именно! Что могло бы быть. Правила ни в коем случае нельзя нарушать так глобально, а вас послушать, так вы готовы в корне переписать магическую историю.

— Кхе-кхе... — профессору МакГонагалл надоело слушать препирательства мужчин, поэтому она тут же дала знать о себе. Кингсли первым обратил внимание на директора и её юную спутницу:

— Минерва, прости, мы увлеклись обсуждением некоего зелья Лорда Дагворта, — при этом он неодобрительно посмотрел в сторону последнего. Но тут его внимание обратилось к Гермионе: — Мисс Грейнджер, мы вас ждали.

Девушка была в хороших отношениях с этим человеком и всегда была рада его видеть. Но сейчас она определённо могла утверждать обратное.

— Здравствуйте, мистер Бруствер, — она удостоила министра лишь кивком и направила свой взгляд на идущего к ней мистера Дагворта.

— Девочка моя! Как я счастлив, видеть тебя. Я так рад, что с тобой всё хорошо, родная, — мистер Дагворт, с присущей ему доброй улыбкой, нежно обнял Гермиону.

— Дядюшка! — она с охотой ответила на объятия своего названного дяди. Иногда она не могла понять, откуда всё же такая нежность к этому человеку. Она искренне переживала за него и была рада, что он живёт во Франции, где не было всего этого ужаса.

— Присаживайся, — он указал на кресло, которое занимал минуту назад. — Сегодня ты — гвоздь программы: все хотят видеть тебя, — он ободряюще улыбнулся, почувствовав, как девушка напряглась от этих слов.

Гермиона послушно присела и оглядела присутствующих людей. Профессор МакГонагалл уже села за директорский стол; мистер Дагворт сотворил себе красивое кресло и устроился рядом с ней. А министр, явно нервничая, теребил в руках какой-то пакет. Девушка чувствовала, что её ждёт какой-то сложный разговор и с волнением ждала его начала. Видя, что они не определились, кто же начнёт первым, она взяла это на себя:

— Я понимаю, вы пригласили меня всё же не на чай, и поэтому, я хотела бы услышать причину...

Договорить она не успела, Кингсли решил озвучить ту самую причину, по которой Гермиона сидела здесь:

— Видите ли, мисс Грейнджер, дело довольно деликатное,— говоривший министр, при этом нервничал, словно не зная с какого конца начать. — Так вот, как я говорил ранее профессору МакГонагалл, я сегодня встречался с мистером Керишем. Он наш нотариус, и работает с документами особой важности.

Гермиона нахмурилась, непонимающе глядя на Кингсли.

— Мистер Кериш принёс мне завещание, составленное более пятидесяти лет назад. И оно относится к вам, мисс Грейнджер.

Было не совсем понятно, что от неё ждёт каждый из присутствующих. В воздухе витало необъяснимое напряжение, это чётко ощущалось каждой клеткой кожи.

В этот момент мистер Дагворт взял её ладонь в свою и крепко сжал, точно поддерживая. И этот жест взволновал её больше всего.

Глава 4

— Ничего не понимаю, — Гермиона была крайне взволнована, но старалась говорить как можно более спокойно. — Кто мог мне оставить наследство?

МакГонагалл и министр, в который раз переглянулись, а Гектор Дагворт лишь ухмыльнулся в свои пышные усы. Молчание затягивалось.

«Они меня для беседы пригласили или в молчанку играть?» — Гермионе это уже порядком поднадоело.

— Боже, да скажет мне хоть кто-нибудь: кто это?! — не заметив, она перешла на повышенный тон.

— Мисс Грейнджер! — одёрнула её МакГонагалл. — Успокойтесь, прошу.

— Простите. Я же вижу, что что-то не так, и вы не решаетесь рассказать об этом... Просто скажите всё, как есть.

Кингсли тяжело вздохнув, поднялся со своего места и, дойдя до Гермионы, вручил той увесистый пакет, который ранее не выпускал из рук.

Грейнджер подняла на мужчину взгляд:

— Что это?

— Выше наследство, мисс Грейнджер, — ответил он сухо и сел обратно в своё кресло.

— И что там? — отчего-то не хотелось открывать и изучать содержимое пакета, хотя и было безмерно любопытно.

— Мы не в курсе, к сожалению. Это третья степень оформления. Такой уровень не проходит досмотр содержимого.

— Простите меня конечно, но вы, мистер Бруствер, хотите сказать, что там, — она указала пальцем на пакет, лежащий на её коленях, — может быть всё что угодно?

— Нет, исключено! Всё тщательно проверяется на наличие тёмных или нелегальных артефактов, а так же на разного уровня проклятий. Этот пакет чист, — подытожил министр.

Гермиона заметно расслабилась: всё же ей не улыбалось вероятность быть проклятой.

— Ну, так кто же этот человек, что оставил мне наследство? Странно, конечно, откуда он мог знать о моём существовании спустя пятьдесят лет? Не провидец же, — последнее замечание было шуткой, но только оно и могло объяснить существование данного завещания. — Да, мисс Грейнджер, странностей в этом случае предостаточно. Но, думаю, вам лучше открыть пакет и самой всё узнать. Заодно и нам, — Бруствер обвёл всех присутствующих рукой, — поведаете, почему именно вы?

Мистер Дагворт, улыбнувшись, посмотрел на Гермиону:

— Я рядом. Открыв, ты всё поймёшь.

Она вскрыла министерскую печать. Сунула руку внутрь, достала первый попавшийся документ и принялась с любопытством изучать его. По мере чтения на её лице сменялись разные эмоции: любопытство, озадаченность, непонимание, неверие и ужас... Дочитав, девушка закрыла глаза, пытаясь успокоиться, и начала медленно дышать: вдох носом, выдох ртом...

— Это шутка, верно? — голос не слушался, но она постаралась сделать его спокойным и чётким. Но получилось всё равно жалко.

— А что там?

— Мантикора вас задери, вы что, издеваетесь? Что там? Что? — вот теперь она уже орала на весь кабинет. — Волдеморт там, вот что!

Минерва поторопилась к камину, приговаривая:

— Глупцы, какие же мы глупцы, даже не подумали об этом. У девочки должно быть нервный срыв, — кинув в огонь порошка, она исчезла в пламени со словами "Больничное крыло".

Не обратив ни малейшего внимания на убежавшую директрису, Гермиона продолжила отвечать министру:

— Я вижу, вы ничуть не удивлены, значит знали. Почему я? — только спросила она, пытаясь унять дрожь во всём теле.

—Мне бы хотелось узнать, что в этом документе.

Из камина вышла профессор МакГонагалл. Оценив обстановку, она протянула Гермионе пузырёк с зельем.

— Это успокаивающее.

— Спасибо. Как раз кстати, — взяв пузырёк, Гермиона без лишних слов выпила всё содержимое.

— Так что это за документ, мисс Грейнджер?— не унимался тем временем Кингсли.

— Это документы на родовой особняк Риддлов в Литтл-Хенгтоне, — чувствуя, как напряжение спадает, она поняла, что сможет продолжить разговор без сопутствующих истерик.

— Почему он оставил его вам?

"Не в бровь, а в глаз. Браво, министр!" — Гермиона посмотрела на Кингсли, как на идиота, она всегда считала его умным человеком, а сейчас одно раздражение за другим.

— Вы, действительно, считаете, что мне это известно? А вам не кажется, что в таком случае я бы не устраивала вам здесь истерик.

— Хорошо, что там ещё есть? — министр невозмутимо кивнул на открытый конверт.

Она уже хотела достать всё содержимое пакета, но её руку перехватил мистер Дагворт.

— Не торопись, дорогая, сейчас мой выход, — и полез в карман.

Достав из кармана пузырёк, он протянул его ей. Она знала, что это, и не могла поверить, что всё это сейчас происходит с ней. Взяв пузырёк, девушка поднесла его к глазам, и начала рассматривать, пытаясь удостовериться в своей догадке. Прозрачно-лиловая жидкость содержала белые нити. Без сомнений. Это оно. Министр непонимающе смотрел то на это зелье, то на мистера Дагворта.

— Что это?

— Жидкие воспоминания, — ответил Гектор.

— Такого зелья не существует! Хотя, кому я это говорю... — Кингсли уже явно ничего не понимал. Он пришёл сюда за ответами, а получил одни лишь вопросы. Но на этот вопрос Гермиона ему всё же ответила:

— Это зелье не зарегистрировано. Очередная разработка моего дядюшки, — она, прищурившись, посмотрела на дядю. — Эти жидкие воспоминания имеют эффект похожий на заклятие забвения, создаваемое обладателем этих мыслей. Их могут просмотреть только те, кому они принадлежат или для кого они предназначены. При принятии они воспроизводят ещё и все чувства.

— Великий Мерлин и Моргана! — министр никак не мог поверить, насколько этот мистер Дагворт полон сюрпризов.

Гермиона обратилась к Гектору:

— Чьи они?

— Твои.

И она поверила. Где-то в глубине души Гермиона уже обо всём догадалась.

— Как?

— Зелье "Миранда", — вот так просто.

Девушка зажмурилась, сжимая свои воспоминания, кусок свой жизни, о котором она не знала, а точнее который вырвала, как ненужный элемент.

— А это, что за зелье? — сидящая рядом профессор поинтересовалась, теряя суть разговора.

— Это зелье времени... — начала было отвечать Гермиона.

Не дав закончить мисс Грейнджер, министр решил проявить свою осведомлённость и сообщить Минерве, что же это за зелье:

— И опять это работа мистера Дагворта, — прервав Гермиону, вставил Кингсли. Он не спрашивал — он утверждал. О нём они спорили около часа назад. — Это зелье, Минерва, имеет уникальное свойство. Оно действует только с добавлением последнего ингредиента — "воспоминания" как отправной точки. Но в силу сложного состава имеет побочные явления: при попадании на кожу, может вызвать непредсказуемый эффект.

От услышанного у директора округлились глаза.

— У меня вопрос к вам, мисс. Вы отправлялись в прошлое намеренно?

— Министр, вы серьёзно ничего не понимаете, — она со вздохом досады, что её не понимают, опустила голову. — Как я могла попасть в прошлое, а тем более на полвека назад, если нужно "воспоминание", которого у меня в принципе не могло быть о том времени.

— Но тогда как?

— Просто я жертва побочного эффекта, мистер Бруствер. И я даже догадываюсь, когда это произошло. Тогда я ведь, попрощавшись с тобой, — она обратилась к дяде, — случайно разбила пузырёк с зельем. А я ещё думала, что легко отделалась, — Гермиона при этом истерично засмеялась над своей неудачной судьбой.

Успокоившись, она спросила у Гектора, даже не смотря в его сторону:

— Какой год? Я же знаю, ты там был.

— Третье июля сорок пятого года.

— Хорошо. Я правильно тебя поняла: ты хочешь, чтобы я восполнила свою память отсутствующими воспоминаниями прежде, чем до конца просмотреть содержимое пакета? — она была спокойна, полагая, что хуже уже быть не может. Мистер Дагворт только кивнул ей в ответ. Гермиона вновь обратилась к министру.

— У меня есть вопрос, мистер Бруствер, после вашего ответа, я приму это зелье, — кивок в сторону пузырька в её руке. — Тогда вы получите ответы, за которыми сюда прибыли.

— Я слушаю, мисс Грейнджер.

— Почему я не получила это наследство после его смерти ещё в восемьдесят первом году? Вы же могли отдать его после моего прибытия в Хогвартс, в одиннадцатилетнем возрасте?

— Не могли. Было два условия передачи...

Но Гермиона, не дослушав, перебила его:

— Дайте угадаю. Первое — моё совершеннолетие. Если это случилось тогда, когда я думаю, а я, скорее всего, права то, на тот момент мне уже было семнадцать. И он знал, когда я должна получить его. Пожалуй, второе — это его фактическая смерть. Одно без другого не предусматривается, так?

— Совершенно верно.

— Ладно, это мы выяснили. Давайте узнаем, что же произошло третьего июля сорок пятого года, — она открыла пузырёк и выпила содержимое одним глотком.

Гермиона никогда не принимала зелье воспоминаний, поэтому ощущения были ей не знакомы. Было чувство, словно все кусочки картинки собрались воедино, и всё это время не хватало главного паззла. С этими ощущениями Гермиона Грейнджер окунулась в своё прошлое, которого не существовало для неё до недавнего времени.

Глава 5

5 июля 1945 года.

Очнулась Гермиона, лёжа на мягкой постели. Открыв глаза, она часто заморгала от обилия яркого света, исходящего из окна. Когда же глаза к нему привыкли, девушка смогла рассмотреть окружающую её обстановку — небольшая комната, обставленная довольно скромно: две кровати вдоль стен, с прикроватными тумбочками; возле окна находился стол и пара стульев из светлого дерева. Свежий воздух, проникающий с улицы через открытое окно, доносил до девушки приятный аромат полевых ромашек, стоявших в вазе на столе.

Вся эта обстановка говорила Гермионе, что та, судя по всему, находится в больнице. Она не понимала, как оказалась здесь. Всё, что помнила, это то, как её обволокло туманом, и она начала стремительно терять сознание.

Попытки хоть что-нибудь вспомнить из своей жизни увенчались неудачей. Самым интересным было то, что Гермиона знала: кто она. И это всё. Всё остальное точно размыто. Образы и туманные воспоминания никак не желали складываться в чёткую картинку. От раздумий её отвлёк звук открывающейся двери.

В помещение вошла довольно миловидная женщина, высокого роста со светлыми волосами, убранными в аккуратный хвост. Она выглядела худощавой для своего роста, но это не портило её, а наоборот придавало её фигуре хрупкости. От этого она казалась ещё приятнее. На ней был белый халат, какие носят колдомедики.

Вошедшая женщина, увидев, что девушка проснулась, обратилась к ней:

— Долго же вы спали, милочка. Почти двое суток. Хотя ничего удивительного при таком сильном отравлении. Ваш организм был энергетически истощён, — она прошла к её прикроватной тумбочке и поставила на неё стакан и графин со свежей водой. — Хотите воды, мисс?

Девушка отрицательно покачала головой. Сейчас её интересовало только то, как же она попала сюда и почему её память отказывает ей.

— Простите...

— Я — миссис Гертруда Доусон, ваш лечащий колдомедик, — представилась женщина.

— Миссис Доусон, как я здесь оказалась? Я ничего не помню.

— Позавчера вы поступили к нам в отделение отравлений растениями и зельями. Вас в бессознательном состоянии принёс молодой человек. А он в свою очередь поведал нам, что нашёл вас посреди Косого Переулка без чувств. Собственно, если бы не он... — женщина тяжело вздохнула, — если бы не он, лежать бы вам там, к этому времени уже хладным трупом.

Гермиону при этом замечании передёрнуло. Миссис Доусон в это время поставила первый попавшийся под руку стул к кровати своей пациентки, присела и продолжила:

— Всё обошлось, дорогуша, вы здесь, и самое худшее уже позади. Скоро вы поправитесь. Я полностью ликвидировала весь яд в вашей крови.

— Яд?

— Да, в вашем организме нашли яд "Cicuta Virosa", он вызывает недомогание и блокирует дыхание вплоть до остановки сердца. С такими растениями нужно быть аккуратнее. Он, конечно, применяется в медицине, но один неправильный расчёт, и ваше лечебное зелье станет бомбой замедленного действия для вашего же организма.

— Но зачем он был мне нужен?

— К сожалению, этого я не знаю, мисс Грейнджер, — колдомедик пожала плечами.

Гермиона была приятно удивлена, что эта женщина знает, как её зовут. У неё появился шанс, что хоть кто-нибудь прольёт свет на её забывшуюся в одночасье жизнь.

— Миссис Доусон, я не могу вспомнить не только этот инцидент, но и все моменты моей жизни. Хотя нет, не так. Некоторые я помню, например, кто я, что люблю, чем увлекаюсь. Но всё остальное словно покрыто пеленой, стоит мне сосредоточиться на чём-то, как это воспоминание от меня ускользает.

— Хм, интересно, — колдомедик задумчиво нахмурила брови. — Такое явление я вижу впервые. Но учитывая, что от действий этого компонента люди чаще умирают, ежели не умеют обращаться с ним, то всё могло случиться, блокировка воспоминаний в том числе. Это — чудо, что ты хоть что-то помнишь! Тебя ещё что-нибудь, кроме этого беспокоит?

— Если честно, меня немного мутит, и слабость ощущается, а в остальном нормально.

— Ну, слабость и тошнота — естественные спутники отравления. Слабость пройдёт через один-два дня, а вот от тошноты я могу избавить тебя вмиг, — улыбнулась Доунсон.

Колдомедик поднялась, поставила стул на прежнее место и направилась к выходу, обернувшись у самой двери, она сказала:

— Я сейчас принесу зелье и завтрак: тебе нужно набираться сил, — и вышла из палаты.

Гермиону при слове завтрак начало мутить ещё сильнее и ей оставалось только надеяться, что зелье поможет от приступов такой сильной тошноты.

Миссис Доусон не заставила себя долго ждать и вернулась уже спустя пару минут. В руках она несла поднос с едой.

Гермиона решила присесть на кровати, чтобы принять зелье и после, возможно, позавтракать, но её остановили руки заботливого колдомедика, которая успела поставить поднос на стол:

— Вы что это удумали? Даже и не думайте сами подниматься, вы ещё слишком слабы. Я сейчас вам помогу, — женщина помогла девушке сесть поудобнее, затем протянула ей пузырек, вынутый из кармана, и велела выпить. — Сначала выпейте это, а минут этак через пять можно и позавтракать. Только пейте залпом, а не глотками. Гадость редкостная, но отлично помогает.

Она сделала, как было велено, и проглотила содержимое пузырька в раз. Такой гадости Гермиона не принимала никогда или только казалось, что никогда, но всё равно на вкус это было похоже на горелую резину.

— Как можно лечить этим от тошноты! — цвет лица Гермионы приобрёл сероватый оттенок. — Только от одной такой мерзости тошнота усилится вдвое. Миссис Доусон, вы не могли бы налить мне воды, чтобы запить эту гадость.

— Вот держи, — женщина, хихикая над выражением лица девушки, налила из графина воды и протянула стакан.

Сделав большой глоток, Гермиона откинулась на подушку и блаженно закрыла глаза, почувствовав себя значительно лучше, ощущение этой отравы, именуемой лечебным зельем, не оставило о себе воспоминаний. Уже через минуту на смену тошноте пришло чувство голода.

— Так, а теперь давай подкрепись, нужно восстанавливать свои силы, — колдомедик, взяв поднос, поставила его на колени Гермионе.

Аппетит разыгрался не на шутку, и в этот момент девушка могла съесть, что угодно. На подносе стояли тарелка с овсянкой, горячие тосты с клубничным джемом и яблочный сок. Гермиона приступила к своему завтраку. Спустя каких-то пятнадцать минут она закончила, и Миссис Доусон, убрав поднос, присела на край кровати.

— Я вчера отправила письмо вашему дяде и сообщила в нём про ваше состояние. Будем надеяться, что он вскоре прибудет за вами, — сказала женщина.

— Мой дядя?

— Да, когда я выясняла ваше имя, мне пришлось проверить ваши вещи. И это просто замечательно, что я хоть что-то узнала. При вас почти ничего не было, только ваша палочка, кошелёк с деньгами, немалыми надо признать, и письмо. Всё это я положила в вашу тумбу, — она указала на тумбочку рукой. — Как я поняла из письма, адресованного вам, вашего дядю зовут Гектор Дагворт-Грейнджер.

Гермиона не знала этого человека, но могла определённо сказать, что слышала о нём.

—Как вы думаете, сколько мне придётся ждать его приезда?

— Кто же знает, может быть, несколько дней. Насколько я слышала, два года назад он уехал на постоянное жительство во Францию. Этот ваш мистер Дагворт — одарённый зельевар, но уж очень любит экспериментировать со всякого рода опасными зельями и растениями. Неудивительно, в кого вы такая, учитывая ваши приключения с такими опасными компонентами.

Неужели она и вправду экспериментировала с каким-то опасным ингредиентом? Интересно, зачем ей понадобилось это...

Раздался стук в дверь, и в проёме показалась голова рыжего мужчины в очках.

— Простите, миссис Доусон, вас вызывают в приёмный покой.

— Хорошо, я уже иду Майкл, — ответила колдомедик.

Когда дверь закрылась, женщина повернулась к Гермионе и сказала:

— Похоже, у тебя будет сосед. Все палаты заняты, осталась свободная койка только здесь. Так что жди пополнение. Вот увидишь, это даже хорошо. Скучно не будет, пока ждёшь дядю, — с этими словами колдомедик встала и вышла из комнаты.

Гермиона поудобнее устроилась в кровати, ожидая новую жертву отравлений растениями и зельями. И не заметила, как заснула.

Глава 6

Спустя час Гермиона проснулась от доносившихся до неё голосов. В палату на кресле-каталке въехала женщина в сопровождении миссис Доусон. Сидящая в кресле женщина была довольно крупных размеров, отчего колдомедику приходилось прилагать двойные усилия, чтобы докатить пожилую даму до её кровати. Старушка в пёстрой одежде и с рыжим сооружением на голове — это был парик — выглядела причудливо.

Пожилая дама была чем-то недовольна и сидела насупившись, лицо её при этом смешно морщилось. Миссис Доусон помогла своей новой пациентке лечь на кровать, но той и это не понравилось.

— Гертруда! Да не нужна мне эта госпитализация! Пропиши мне нужные зелья, дома отлежусь, — возмущённо обратилась старушка к колдомедику своим тоненьким голоском, который никак не вязался с её внешностью.

— И кто, позвольте узнать, тогда закупит необходимые для вас зелья, если вы с трудом передвигаетесь? — спросила женщина.

— Как кто? Конечно, мой домовой эльф. Гертруда, ну, отпусти ты меня домой, — жалобно застонала старушка. — Ты же знаешь моих родственников. Одни варвары! Стоит заболеть, так растащат весь дом.

Колдомедик на это только возвела глаза к потолку, как бы говоря: «Опять начинается. И так всегда!»

— Никак не могу, мисс Смит. И к тому же, вы здесь по вине вашего драгоценного эльфа. Она уже настолько стара, что вечно сыпет в вашу еду всё, что не положено, — миссис Доусон укоризненно посмотрела на пожилую даму. — Сколько раз я говорила вам, что пора бы приобрести себе нового эльфа или хотя бы помощника. Но, нет, вы не желаете этого делать. Вы хоть понимаете, что находитесь здесь уже третий раз за месяц? Помяните моё слово, добром это не кончится.

Старушка только отмахнулась от замечаний и продолжила вести себя как избалованное дитя.

— Ничего со мной не сделается! Я согласна: Похлёба стара, но я доверяю только ей.

— Ну-ну.

Гермиону забавляло наблюдение за манипуляциями старушки, и она не смогла сдержать улыбку. Пожилая женщина показалась ей очень капризной. Колдомедик, обратив внимание на Гермиону, подмигнула, улыбнувшись в ответ.

— Гермиона, познакомься с нашей частой гостьей, мисс Хепзибой Смит, она будет лежать с тобой в палате до завтрашнего дня,— при этом замечании мисс Смит насупилась ещё больше, а Доусон продолжила, обратившись к недовольной даме: — Мисс Смит, эта очаровательная леди, составит вам компанию. Её зовут Гермиона, она славная девочка. Вы подружитесь, я уверена.

Старушка принялась разглядывать свою соседку. Видимо, то, что она увидела в Гермионе, вполне удовлетворила её, и лицо старушки просветлело.

— Ты любишь сказки, детка? — обратилась дама к ней.

Если Гермионе этот вопрос и показался странным, то она не подала виду, а только кивнула старушке в ответ.

Миссис Доусон, видя, что мисс Смит больше никуда не рвётся, собралась уходить.

— Вот и славненько. Вижу, вы найдете, о чём поговорить, а сейчас у меня дела. Позже придёт Майкл и принесёт ваш обед. Ну, а я загляну к вам перед сном.

Когда колдомедик покинула комнату, мисс Смит обратилась к своей соседке по палате:

— Тебя, детка, тоже здесь насильно держат? — пошутила дама.

— Нет, ну что вы, — ответила, улыбаясь, Гермиона.

Через пятнадцать минут появился тот самый рыжий мужчина в очках, который заходил ранее. Майкл подал поднос с обедом Гермионе, после чего вышел и вернулся через минуту с подносом для мисс Смит. Не говоря ни единого слова, он удалился.

Старая леди и Гермиона сидели на своих кроватях и ели в полной тишине свой нехитрый обед, состоящий из овощного рагу, хлебцев и горячего чая.

Спустя полчаса, когда с обедом было покончено, они разговорились. Говорили о многом: делать всё равно было нечего. Гермиона рассказала женщине о своей участи, о дяде, которого, к слову сказать, даже не помнит, но на затворках своей памяти чувствовала, что знает его. Старушка на это лишь сочувственно вздыхала. Девушке было приятно беседовать с этой дамой, которая оказалась хорошей слушательницей. В свою очередь, она с удовольствием выслушала истории её семьи. Старушка не забыла упомянуть и своих злосчастных родственников, которые, по мнению мисс Смит, охотятся за её сокровищами — реликвиями её семьи, и ждут не дождутся, когда же та покинет этот мир. Но главный рассказ она посвятила галантному юноше по имени Том Риддл, с которым она имела удовольствие познакомиться на днях. Она рассказала, что некий мистер Бэрк, из магазина “Горбин и Бэрк”, очень заинтересован в покупке некоторых её ценных артефактов. Он и послал этого самого юношу уговаривать продать их. По большому секрету, который старушка поведала Гермионе, то, что они просят, она могла бы продать сразу же, но больно ей нравится молодой человек, поэтому даёт себя уговаривать подольше.

Наблюдая за мисс Смит, Гермиона могла сказать, что эта старая леди ей симпатична, несмотря на её внешний вид и манеру вести себя как большой ребёнок. Да, она определённо ей нравилась.

Хепзиба Смит посмотрела на свои наручные часы. За этими разговорами они и не заметили, как наступил вечер.

— Хм... Время ужина. Где же носит этого Майкла? Уже пора бы принести ужин, — пробубнила старушка себе под нос, похоже, размышляя вслух.

И как по мановению волшебной палочки, в комнату вошёл всё тот же Майкл, неся очередные подносы с едой. Ужин ели, так же как и обед, в полном молчании. Поужинав, старушка затронула тему сказок:

— Гермиона, ты сказала мне, что любишь сказки, а какие? — дама повернулась на бок, лицом к девушке.

— У меня много таких: “Белоснежка и семь гномов”, “Золушка”, — начала перечислять девушка. — Но особенно нравится “Снежная Королева”.

— Да-да, я что-то про них слыхала, это же маггловские сказки, верно?

— Да, а вы что-то имеете против магглов, мисс Смит? — спросила Гермиона, удивлённо приподняв брови. Ей не хотелось бы разочароваться в этой женщине. Девушка считала, что всё общество имеет право на существование, будь то волшебник или маггл.

— Нет, что ты, детка. Просто я считаю наши сказки намного интереснее.

Гермиона никогда не читала сказок волшебного мира, и ей стало любопытно, что же такого рассказывается в этих сказках, что пожилая леди считает их намного лучше маггловских.

— Например? Вы не могли бы мне рассказать хоть одну из них?

— Погоди, где-то у меня в сумке была одна довольно интересная книжечка, — и она принялась рыться в своей сумке, которую взяла с тумбочки. — Ага, нашла! Держи, я сейчас тебе её левитирую,— старушка достала волшебную палочку и отправила книжицу к Гермионе. Взяв в руки потрёпанную книжку с названием «Сказки Барда Бидля», она открыла содержание, в котором было только пять сказок.

— Детка, читай вслух, уж очень люблю сказки, я читаю их пред сном, но вот как назло забыла дома на комоде свои очки.

Устроившись поудобнее на кровати и пролистав страницы до первой сказки, которая называлась “Колдун и прыгливый горшок”, Гермиона принялась читать:

«Жил-был на свете добрый старый волшебник. Колдовал он разумно и охотно и никогда не отказывал в помощи соседям. Не желая открывать им истинный источник своего могущества, он делал вид, будто целебные снадобья, волшебные зелья и противоядия появляются сами собой из кухонного горшка, который он называл своим счастливым котелком. Люди со своими бедами шли к нему издалека, а волшебник, помешав в горшке, мигом поправлял дело.

Все любили доброго волшебника, и дожил он до глубокой старости, а потом умер, оставив всё имущество сыну. У сына характер был не тот, что у кроткого отца. Сын считал, что все, кто не умеет колдовать, ничего не стоят, и часто ссорился с отцом из-за его обычая помогать соседям...»

Гермионе очень понравилась сказка: она показалась ей довольно поучительной. Девушке хотелось бы обсудить это с мисс Смит, но повернувшись в её сторону, она заметила, что та уснула. Не желая будить старую леди, Гермиона решила и дальше читать, но уже про себя. И не успела она продолжить, как в дверях появилась мисс Доусон.

— Не спишь еще? Я принесла тебе укрепляющее зелье, выпей, пока я ещё не ушла домой, и ложись спать, вон мисс Смит уже десятый сон видит, а ты чего? — спросила колдомедик.

— Я читала сказки. Довольно интересно, — ответила она. — Но вы правы. Пора уже ложиться.

Миссис Доусон подала Гермионе зелье. После того, как она его выпила, колдомедик пожелала ей спокойной ночи:

— Спокойной ночи. До завтра, Гермиона.

— Спасибо, и вам. До завтра, — ответила девушка.

Погасив свет в комнате, женщина ушла, а Гермиона, почувствовав, как сон находит на неё, тут же закрыла глаза и уснула.

На следующий день она поднялась довольно поздно, было уже за полдень и, как следствие, пропустила обед. Присев на кровати, она заметила сидящую на стуле мисс Хепзибу.

— Детка, ты очень вовремя проснулась. Меня только выписали, и я уже ухожу, — старушка улыбнулась . — Но прежде хотела с тобой попрощаться. Ты замечательно читаешь сказки, я давно так сладко не засыпала, — хохотнула дама своим тоненьким голоском.

— Мне было нетрудно, да и к тому же интересно.

— Я рада, что тебе понравилось, оставлю-ка я тебе эту книжку, читай на здоровье.

— Спасибо огромное, мисс Смит, — улыбнулась девушка.

— Не за что, детка. Я надеюсь, ты навестишь меня как-нибудь. Вот, я написала тебе свой адрес, — старушка отдала Гермионе кусок пергамента. — Почитаем сказки, поболтаем о своём, о женском. Сделай старухе приятно, договорились?

— Обязательно зайду, спасибо за приглашение. Мне было очень приятно познакомиться с вами.

Хепзиба подошла к девушке и крепко обняла её на прощание. В палату, улыбаясь, зашла их лечащий колдомедик и сообщила мисс Смит, что проводит её до выхода из больницы, на что та беззлобно заворчала в своём репертуаре, ссылаясь на вечных провожатых. Когда женщины покидали комнату, миссис Доусон обратилась к приунывшей Гермионе:

— Гермиона, хочу тебя обрадовать, прибыл твой дядя, пока ты спала. Он сейчас в буфете на шестом этаже ждёт твоего пробуждения. Провожу нашу мисс Смит и приглашу его к тебе.

За всё это время она мало себе представляла встречу с неизвестным ей дядей. Но очень хотела бы узнать про себя как можно больше и поскорее выбраться на свежий воздух, прогуляться где-нибудь, всяко лучше, чем валяться целыми днями на кровати и ничего не делать. Гермиона взволнованно принялась ждать его прихода.

Глава 7

Ожидая своего дядю, Гермиона достала из ящика тумбочки книжку сказок, которую положила туда сразу же по уходу мисс Смит. И только сейчас она заприметила в шкафчике то письмо, про которое ранее говорила колдомедик. И как же она раньше не проявила любопытство и не поглядела. Отложив книжку в сторону, девушка взяла в руки пергамент, сложенный вдвое, и, развернув, принялась читать:

«Здравствуй, моя дорогая Гермиона, — почерк писавшего был ровным и аккуратным. — Я был счастлив получить от тебя очередное письмо. У меня всё хорошо, так что не переживай понапрасну за старика. Надеюсь, что в столь тяжёлое для Англии время ты всё же находишь время для отдыха и улыбки. А сейчас о деле, что интересует тебя. Зелья, что ты просила в своём письме, у меня имеются. Также зелье «Миранда» у меня почти готово — к нашей встрече поспеет. Не знаю, зачем уж оно тебе понадобилось, но не буду спрашивать. Ты всегда была любознательной и ответственной леди, ты же Гермиона Грейнджер, и этим всё сказано. Всего писать не буду, обсудим личные вопросы подробно при встрече. Встретимся в полдень, в моём магазине «Редкие зелья».

Твой дядюшка Гектор Дагворт-Грейнджер».

Закончив читать письмо, которое, к слову, и письмом-то трудно было назвать, скорее записка. Но эта записка определённо говорила, что дядюшка у неё всё же имеется, и, похоже, их отношения были довольно-таки тёплыми.

Положив листок рядом с книгой, Гермиона продолжила исследовать содержимое шкафчика. В нём она без труда отыскала свою палочку и кошелёк, в котором обнаружилось приличное количество серебряных и медных монет. Убрав его в сторонку, девушка взяла в руки свою палочку, которая до этого лежала на дне ящика. Гермиона боялась использовать её, не то чтобы забыла как, помнить-то помнила, но очень переживала: вдруг она настолько повредилась в уме, что у неё не получится даже самое простенькое заклинания «Lumos». Недолго думая она всё же решилась.

Взяв палочку, удобно лёгшую в руку, Гермиона направила её на сборник сказок «Сказки Барда Бидля» и произнесла заклинание «Wingardium Leviosa». В ту же секунду книжица оторвалась от одеяла, на котором лежала и взмыла вверх. Вернув книгу на место, Гермиона облегченно вздохнула. Она была определённо довольна собой.

Раздался звук открываемой двери. В палату лёгкой походкой вошёл невысокий мужчина лет сорока-сорока пяти. У него были курчавые тёмно-русые волосы и пышные усы. Из-под мантии виднелся растущий животик. А синие глаза взирали на Гермиону с нескрываемой заинтересованностью.

— Добрый день! Гермиона, должно быть?

Увидав вошедшего мужчину, она тут же заприметила в нём что-то знакомое. Потому сразу подумала, что это и есть тот самый мистер Дагворт — её дядя. Но после его приветствия уверенности не осталось.

— Здравствуйте, — Гермиона попыталась улыбнуться, но улыбка вышла неуверенной. — Простите, я ждала мистера Дагворта. Очевидно, это не вы. Думаю, дядя узнал бы меня...

— Ну что вы, собственно я и есть, мистер Дагворт, — представился мужчина. — А вот вас, юная леди, я вижу впервые. Видите ли, мне прислали письмо. В нём было сказано, что некая моя племянница Гермиона Грейнджер находится сейчас в больнице Св. Мунго, и просили прибыть сюда, — мужчина прошёлся до стула и уселся на него лицом к Гермионе. — Ничего не понимаю.

Гермиона тоже уже ничего не могла понять. В голове, в которой и так творился полный беспорядок, стало ещё больше хаоса.

— Но как же так? Вот, в этом письме... — она взяла письмо, лежавшее рядом с её остальными немногочисленными вещами, и протянула его мужчине. — Из него следует, что вы мой дядя. И оно от вас, разве нет?

Мистер Дагворт привстал со стула и потянулся за письмом. Взяв его, он пробежался по нему быстрым взглядом. Закончив, посмотрел на собеседницу, сидящую напротив него, с ещё большим интересом, чем прежде.

— Любопытно. Очень любопытно. Вы хоть понимаете, что это за зелье — «Миранда»?

— Нет. Я уже ничего не понимаю. Мало того, что не помню, так ещё и это, — Гермионе было чрезвычайно плохо сейчас.

— А я, кажется, начинаю понимать! Но не будем сейчас об этом. Собирайтесь, дорогая, мы отправляемся домой, — поднявшись, он направился к двери. — Я сейчас приглашу миссис Доусон, она поможет вам собраться, а сам подожду за дверью.

Спустя пять минут после того, как за мистером Дагвортом закрылась дверь, появилась колдомедик с пакетом в руках.

— Ну, как ты? Рада, что не пришлось так долго ждать? Вон, как быстро твой дядя прибыл, — улыбнулась женщина.

Гермиона через силу улыбнулась в ответ. Чему радоваться? Она никого не помнит, а дядя, на которого была вся надежда, вообще не знает её.

Женщина убрала валявшиеся на кровати вещи и откинула одеяло, укрывавшее Гермиону в сторону. Затем протянула ей пакет.

— Это твоя одежда. Вставай, я помогу тебе переодеться.

Гермиона медленно поднялась с постели. Встать на ноги ей было приятно. Как-никак, а лежать ей надоело, и перспектива прогуляться радовала. Взяв пакет, она извлекла из него джинсы тёмно-синего цвета, майку с каким-то логотипом на груди и трикотажную кофточку, а на дне пакета лежала пара кроссовок. Быстро скинув наскучившую пижаму, Гермиона за две минуты переоделась в свою удобную одежду. Решив, что не помешало бы взглянуть на себя в зеркало, девушка попросила миссис Доусон наколдовать его для неё.

Ту не пришлось просить дважды. Она тотчас трансфигурировала стул в зеркало, которое было во весь рост Гермионы. Подойдя к нему, Гермиона оглядела себя и пришла к неутешительному выводу, что заметно похудела, одежда висела на ней, а причёска оставляет желать лучшего. Кудрявые волосы топорщились во все стороны, лицо бледное, а под глазами синяки.

— Держи, это тебе пригодится, — Доусон, улыбаясь, протянула Гермионе расчёску и ленточку для волос.

— Большое спасибо.

Создание причёски, на которую ушло добрых двадцать минут, не дало почти никаких видимых результатов. Она убрала волосы в тугую косу, но всё равно, какая-нибудь прядь да выбивалась. Подумав, что лучше не станет, Гермиона оставила всё, как есть. Она собрала отложенные колдомедиком вещи в пакет из-под одежды, уменьшила их одним взмахом палочки и положила в карман своих джинс.

— Я готова, — подытожила Гермиона, обращаясь то ли к себе, то ли к миссис Доусон.

— Хорошо. А теперь послушай, я прописала тебе зелья, рецепт у твоего дяди. Ради Мерлина, не забывай их принимать.

— Не забуду. Спасибо за всё, миссис Доусон. Я, пожалуй, пойду. Не хочу заставлять дядю ждать.

— Конечно. Иди, дорогая, — она обняла Гермиону и проводила в холл приёмного отделения “Отравления растениями и зельями”.

В холле, на скамейке для посетителей, сидел ожидавший её мистер Дагворт. Заметив её, он поднялся и обратился к миссис Доусон:

— Спасибо вам, что позаботились о моей племяннице.

— Да не за что, мистер Дагворт. Это всё же моя работа, да и к тому же мне было приятно познакомиться с Гермионой.

— Всего хорошего, — мужчина, попрощавшись с колдомедиком, взял под руку Гермиону и направился в сторону лестничного пролёта.

Спускались с четвёртого этажа в полнейшей тишине. Дойдя до первого, они прошли мимо «Привет-Ведьмы», так гласила вывеска возле стола, за которым сидела светловолосая женщина, отправляя пациентов на нужный им этаж. Затем они вышли из больницы.

Природа встретила Гермиону пением птичек, тёплым летним ветерком, отчего непослушные пряди легко щекотали нос и щёки. Она глубоко вдохнула свежего воздуха и зажмурилась от яркого солнца. Из этого блаженство её вывел голос мистера Дагворта:

— Держись за меня, дорогая, — и протянул ей правую руку. — Мы сейчас аппарируем в Косой переулок.

Гермиона взяла дядюшку за руку и в ту же секунду ощутила, как ноги оторвались от земли, унося её далеко от больницы Св. Мунго.

Глава 8

Казалось не прошло и минуты, а они уже стояли на оживлённой улице под лучами дневного солнца. Проходившие люди не обращали никакого внимания на двух вдруг появившихся людей, продолжая шествовать по своим делам. Неокрепший организм Гермионы отозвался на аппарацию сильным головокружением, ноги подкосились, и, если бы дядя, сопровождавший её, не подхватил вовремя, она упала бы на мощеный камнями тротуар. И наверняка отправилась бы прямиком обратно, на свою не остывшую еще койку в больнице Св. Мунго.

— Видимо, мне ещё рановато передвигаться подобным образом, — сказала Гермиона в оправдание своей слабости.

— Идём-ка, поедим мороженного. Во-о-он в том кафе мистера Фортескью, — он указал на милый с виду кафетерий. — Ты наверняка сегодня ещё ничего не ела.

Добравшись до заведения, они расположились за свободным столиком на улице. Спустя минуту появился мужчина, чтобы принять их заказ.

— Мерлин! — воскликнул он, да так громко, что большинство посетителей обернулись в их сторону. — Кого я вижу, мистер Дагворт! И какими же судьбами в наших краях?

— Мистер Фортескью! Рад вас видеть, очень рад. Вот, приехал со своей племянницей посетить Англию, да справиться о делах в своём магазине, — улыбаясь, ответил мистер Дагворт.

— Не знал, что у тебя имеется племянница.

— Ничего. Позволь же представить тебе её. Это Гермиона Грейнджер, — мужчина указал на свою спутницу рукой.

— Позвольте вашу ручку, юная леди, — она, смущаясь, подала руку, и тот поцеловал её. — Мне очень приятно познакомиться с такой очаровательной особой. И где ты прятал такое сокровище, Гектор? — мужчина подмигнул другу.

— Моя очаровательная племянница живёт со мной во Франции. Ну, хватит об этом. Ты, что разве не видишь, до чего довёл бедную девочку, — весело отозвался Гектор, заметив, как Гермиона с каждой минутой краснеет всё больше от обилия комплиментов старого мистера Фортескью.

— Всё, больше никаких лишних слов. Так-с, что изволите заказать?

— У мистера Фортескью самое лучшее мороженное в Европе, ты какое хочешь? — спросил дядюшка.

— Сливочное, если можно, с кленовым сиропом и орехами,— ответила она.

— Не можно, а нужно. Решено! Два.

Фортескью удалился за мороженным. Принеся заказ, он пожелал приятного аппетита и поспешил по своим делам.

Гермиона взяла ложку и зачерпнула мороженного, оно приятно охлаждало в такой жаркий день и было восхитительным на вкус. Девушка посмотрела на сидящего напротив неё дядю и только сейчас поняла, что тот попросту солгал мистеру Фортескью. Она никак не могла жить с ним во Франции, он сам сказал, что не имеет понятия, кто она, или у них обоих трудности с памятью.

— Вы же сказали неправду этому мужчине, вашему знакомому, насчёт меня, — озвучила она свою мысль.

Гектор, отложив ложку, сказал:

— Да, признаю, но это была ПОЧТИ неправда.

— Почти, как это?

— Ну-у, то, что ты — моя племянница — это мы выяснили из письма, — объяснил он.

— Ага, племянница, дядя которой её даже не знает, но при этом шлёт письма, — скептически заявила она.

— На это у меня есть некоторые мысли. Я уже говорил тебе об этом.

— Да. И мне хотелось бы понять...

— Видишь ли, чуть больше двух лет назад погибла моя дорогая жена: несчастье с экспериментальным зельем. Она была одарённым зельеваром, даже в чём-то превосходила меня... — понятно было, что он неохотно рассказывал об этом, но, похоже, того требовали обстоятельства. — ... Так вот, я не мог смириться с этим. Мы ведь прожили душа в душу почти пятнадцать счастливых лет, а она ушла из жизни непростительно рано. Тогда-то я и задумал то зелье, зелье “Миранда”, я назвал его в её честь, — мужчина грустно улыбнулся Гермионе, ища понимания, и она понимала его.— Это зелье имеет возможность отправлять в прошлое. Ты, возможно, знаешь, что маховики времени не могут отправлять людей назад в прошлое более, чем на одни сутки, так уж они устроены, — он тяжело вздохнул.

— Вы, хотите сказать, что я из будущего? — шокированно спросила Гермиона.

— Вероятнее всего. Доказательств тому много. Например: письмо, о котором я не имею понятия, так как я не мог отправить тебе его, по незнанию тебя самой. Но могу стопроцентно заявить, что оно от меня. Почерк определённо мой. И, вероятно, что тот Гектор Дагворт-Грейнджер, из будущего, тебя вполне знает. Потом, это же зелье, упоминается всё в том же письме. К слову, оно у меня в этом времени даже не закончено. Я никак не могу найти главный связующий ингредиент, по которому путешествие во времени стало бы реальностью с этим зельем. Ну и последнее — твоя одежда.

— А что с моей одеждой?

— Даже у магглов не носят в наше время столь несуразные наряды, — улыбнулся он. — Ты хоть помнишь, из какого ты года?

— Нет, к сожалению. Я почти ничего не помню, — грустно ответила она.

— Плохо. Было бы легче, если бы ты знала. Тогда ты могла бы сказать, чего же мне не хватает для зелья. Ну что же, будем решать проблемы по мере их поступления. Для начала будем ждать просветления в твоей памяти, а потом думать, как дальше быть,— подытожил, улыбаясь, он. — Ты доела?

— Да.

— Итак, сейчас идём ко мне домой. У меня есть здесь домик за углом, рядом с моим магазином. Поживёшь пока там. Правда, мне нужно возвращаться завтра утром во Францию, дела знаешь ли. Ну, ничего, — он положил на стол несколько медных монет. Они встали и направились по направлению дома мистера Дагворта. — Я оставлю тебе денег на нужды, еду там и всякие мелочи. И ради Мерлина! Купи себе подходящую одежду, — хохотнул он.

— У меня есть деньги, мистер Дагворт. А может мне всё же стоит поехать с вами? — спросила она.

— Я думал об этом, и мой ответ: нет. Я предполагаю, что здешняя обстановка, родная так сказать, пойдёт на пользу тебе и твоей памяти. А деньги, я всё равно оставлю, мало ли...

Дойдя до нужного места, они остановились возле парадной двери двухэтажного дома. Мистер Дагворт, вынув из кармана палочку, начал проделывать ей неизвестные движения. После чего открыл дверь и пригласил войти.

— Проходи, здесь ты будешь жить. Как тебе?

Внутри дом был оформлен в пастельных тонах; у стены прихожей стояла вешалка для верхней одежды; посреди располагался стол с вазой, полной свежих цветов. На стенах висели картины, исполненные маслом, с изображенными на них пейзажами, явно маггловские. За столиком располагалась лестница, ведущая на второй этаж дома. Дом был тёплым и ухоженным.

— Очень мило. Чувствуется женская рука.

— Да. Мы с женой жили здесь раньше. Но после её смерти, уехав, я не осмелился продавать его. Она очень любила это место и... цветы. Они здесь повсюду. Как только бываю в Англии, останавливаюсь только здесь. А порядок поддерживает, мой домовой эльф Соня.

Как бы на призыв с громким хлопком посреди прихожей появился домовой эльф. Видно было, что эльфиха следит за собой так же, как и за домом. На ней было белоснежное одеяние, чем-то похожее на тогу.

— О! Вот, и она!— воскликнул мужчина с широкой улыбкой на лице.

Эльфиха Соня поклонилась прибывшему хозяину и писклявым голоском произнесла:

— Лорд Дагворт вновь дома! Соня очень этому рада, — домовиха глядела на хозяина преданным взглядом.

— Соня, дорогая, гляди, кого я к нам привёл. Это Гермиона, — он выдвинул Гермиону перед эльфом, представляя их друг другу. — Она поживёт здесь неопределённое время. Посему, прошу любить и жаловать.

Сона подняла круглые глаза на девушку:

— Добро пожаловать, госпожа Гермиона, — при этом обращении “госпожа” девушка почувствовала себя неуютно.

— Называй меня просто, Гермиона, пожалуйста.

Эльфиха обратила свои очи на мистера Дагворта, как бы ожидая разрешения, обращаться так, как хочет молодая мисс. Мужчина, улыбаясь, кивнул.

— Конечно, как мисс Гермиона пожелает.

— Ну, что это мы стоим в проходе? Пойдём, покажу тебе дом. Здесь, — мужчина указал направо, — находится столовая, за ней идёт кухня. А налево у нас гостиная, — они зашли в гостиную.— А за ней выход в нашу оранжерею. На втором — ничего особенного: три спальни, две ванные комнаты и небольшая библиотека, совмещённая с кабинетом. В общем, дом маленький не заблудишься, потом посмотришь, — подытожил мистер Дагворт.

— Соня обязательно приглядит за юной мисс, — пропищала эльфиха. — Позвольте идти готовить ужин? Всё будет готово через тридцать минут, — и ушла, часто передвигая ножками в сторону кухни.

В гостиной, первое, что бросилось в глаза, это — огромный камин, занимающий приличную часть этой комнаты. Гермиона остановилась. Над камином величественно висел парный портрет мистера Дагворта и красивой черноволосой женщины. Диадема с рубинами, обрамляющая её голову, чудесно сочеталась со светло-карими глазами и кроваво-красным вечерним платьем. Стоя и смотря на эту прелесть, она и не заметила, что стоит неподвижно в проёме уже больше минуты. Из задумчивости её вывел мистер Дагворт:

— Она красивая, моя Миранда, не правда ли? — спросил мужчина, стоявший за её спиной.

— Она превосходна, — шёпотом согласилась она.

— Не стой, проходи! — и легко подтолкнул её к дивану.

Присев на диван с множеством разных мягких диванных подушек, продолжила осматриваться. Два дивана возле камина, друг против друга, столик между ними. С правой стороны от прохода в гостиную находилось трюмо со всякого рода антиквариатом: статуэтками, расписными тарелочками, фарфоровые блюдцами с чашками и ещё много всякого. На полу был постелен ковёр во всю комнату, а все остальные пустующие места занимали цветы, разных сортов и названий. Воздух в гостиной был пропитан ими.

Откинувшись на подушки, Гермиона прикрыла глаза и, прикрыв рот рукой, зевнула.

— Ты, верно, устала, — заключил дядюшка. — Сейчас Соня подаст ужин. Поужинаем, и она проводит тебя в твою спальню.

— Простите, день выдался насыщенным, — ответила Гермиона, открыв глаза.

— Ничего, я понимаю.

Послышался звук мягких шагов. В комнате появилась эльфиха Соня и пригласила хозяина и гостью на ужин. Все отправились в столовую. Соня, пожелав приятного аппетита, ретировалась обратно на кухню. Рассевшись на отведённые им места, Гермиона тут же принялась за ужин. Закончив с запечённым мясом с варёной фасолью и не удостоив внимания десерт, каждый засобирался в свою спальню.

— Соня! — позвал домового эльфа мужчина. домовиха, не заставив себя долго ждать, тут же появилась. — Соня, проводи Гермиону в отведённую для неё комнату.

— Идёмте за мной, мисс Гермиона.

На выходе из столовой, Гермиона обернулась:

— Доброй ночи, дядюшка.

— Доброй, милая. Надеюсь, увидеть тебя завтра за завтраком.

И она вышла из столовой вслед за эльфихой. Поднявшись на второй этаж, вошла в дверь спальни, которую Соня открыла для неё заблаговременно. Ни на что не обращая внимания, Гермиона упала на кровать и, не имея сил раздеться, уснула.

На следующий день, открыв глаза, Гермиона сладко потянулась, улыбаясь новому дню. Она лежала на мягкой кровати в просторной комнате тёмно-персикового цвета. В помещение было всё необходимое: кровать, прикроватные тумбочки, два мягких кресла возле камина, который заметно уступал в размерах камину в гостиной, и резной шкаф в углу, ковёр на берёзовом паркете, и цветы. Рядом со шкафом располагалась дверь, ведущая, должно быть, в ванную комнату. Недолго думая, Гермиона направилась туда, чтобы привести себя в порядок. Приняв контрастный душ, она оделась и вышла из уборной, а следом и из спальни, проследовав вниз по лестнице на первый этаж.

Она не знала, сколько сейчас времени, но надеялась встретить хоть кого-нибудь и никак не ожидала, что дом встретит её полной тишиной.

— Соня! — позвала она эльфиху.

Через секунду, как по щелчку, появился домовой эльф.

— Юная мисс звала Соню?

— Да, Соня, а где дядя?

— Он просил извиниться перед вами, мисс. Вы так долго спали, сейчас почти два часа дня. Ему пришлось уехать, не дожидаясь вас. Подать вам обед?

— Да... спасибо, Соня, — грустно ответила она. Ей было досадно, что она опять одна. Но, что толку грустить, она знала, что так будет. Хорошо хоть Соня есть.

Пообедав горячим луковым супом и пирогом с мясом, Гермиона отложила ложку и начала думать, что же ей делать, чем заниматься. Кроме чтения и похода в магазин, который нужно обязательно устроить: не ходить же ей в одной и той же одежде вечно, ничего не приходило в голову.

— Мисс, — обратилась к Гермионе эльфиха. — Мисс Гермиона, Лорд Дагворт просил меня закупить для вас зелье по рецепту и давать его вам каждое утро в течение двух недель, — она поставила маленький пузырёк перед девушкой.

— Хорошо, — и выпила одним глотком. — Соня, проводи меня в библиотеку, пожалуйста.

Очутившись в небольшой библиотеке, в которой почти все книги были посвящены алхимии, она зарылась в них до глубокого вечера. На второй день пребывания в доме дяди, она устроила себе поход по магазинам, накупив разнообразных вещей, большую часть времени уделив книжному магазину.

Всё своё свободное время она посвящала чтению и редкому общению с Соней, которая рассказывала о жене мистера Дагворта. Та её просто боготворила. Так незаметно пролетели две недели. Жить было скучно и однообразно: завтрак, на который она таки начала вставать, обед, чтение на диване у камина, ужин, сон с книгой в руках. Гермиона была решительно настроена изменить ситуацию и прогуляться. Достав из своей тумбочки кусок пергамента с адресом, она вознамерилась отправиться в гости к мисс Смит.

— Соня, я пойду, прогуляюсь, — Гермиона поставила эльфиху в известность о своём уходе.

— Как скажет мисс, только будьте дома к ужину, — ответила Соня, подавая Гермионе мантию, которую та одела поверх маггловского платья.

— Обязательно буду, Соня, — пообещала она. И кинув порошок в камин гостиной комнаты, Гермиона исчезла в зелёном пламени со словами: «квартира мисс Смит».

После путешествия по камину Гермиона очутилась в просторной каминной комнате, обставленная в характере мисс Смит. Всё было слишком пёстро и воздушно: диван, кресла, ковёр... Отряхиваясь от золы, в комнате появился довольно старый эльф, чья пергаментная кожа свисала от старости, она взирала на прибывшую гостью.

— Добрый день, — поздоровалась девушка. Эльф молчал. — Эмм... Я к мисс Смит. Я могу её увидеть?

— Да, конечно. Как вас представить?— эльф вела себя как-то отстранёно.

— Гермиона, Гермиона Грейнджер.

— Идите за мной, мисс, — и эльф старчески зашаркала ногами, провожая её к хозяйке.

Миновав каминную, она оказалась в гостиной комнате. На мягком кресле лицом к ней восседала мисс Хепзиба Смит с чашкой в руках и задорно хохотала, разговаривая с мужчиной, который сидел на диване спиной к вошедшей девушке.

— Хозяйка, к вам гость, мисс Гермиона, — объявила эльф Хепзибе.

Старушка, отведя взгляд от мужчины, посмотрела на гостью и расплылась в широкой улыбке. Было видно, что та рада её приходу. Встав, женщина подошла к Гермионе и обняла.

— Как же я рада видеть тебя, детка! Я уж было подумала, что ты забыла старушку.

— Ну, что вы. Просто всё не могла найти удобный момент,— улыбаясь, ответила она.

— Проходи, не стой в дверях. Гермиона, дорогая, позволь представить тебе того самого юношу, про которого я тебе так много рассказывала,— Хепзиба подвела девушку к дивану так, чтобы та могла видеть его. Он оказался немногим старше её самой.

Вслед за словами мисс Смит молодой человек поднялся с дивана, чтобы поприветствовать гостью.

— Это Том, Том Риддл, — объявила Хепзиба, положив руку на плечо юноши.

Глава 9

Гермиона стояла напротив Тома Риддла и откровенно разглядывала его. Он был довольно симпатичным, даже слишком. Про таких девчонки часто говорят “смазливая мордашка”. Тёмные глаза прекрасно сочетались с чёрными, как смоль, вьющимися волосами. Чуть впалые щёки подчёркивали изящность его лица. Стройное, подтянутое тело, облачённое в официальный костюм, будоражило её воображение. Он был опасно красив.

“От такого определённо нужно держаться подальше”, — пронеслось в её голове.

Очнувшись от этого наваждения, Гермиона посмотрела на него более трезво и тут же наткнулась на ухмылку.

“Мерлин! Какого я на него так уставилась! Ещё не хватало, чтобы эта “смазливая мордашка” подумала, что я присоединилась к числу его воздыхательниц, коих, наверняка, невероятное множество”, — и решила, что он этого не дождётся.

— Приятно познакомиться. Гермиона,— представилась девушка и протянула руку для рукопожатия.

Он нежно коснулся её руки, отчего у той прошёлся поток мурашек по всему телу. И вместо того, чтобы пожать в ответ, он поцеловал, насмешливо наблюдая исподлобья за её реакцией.

“Он, что, играет со мной?”— догадалась она.

Гермиона пожалела, что вообще зашла к мисс Смит: более неподходящей ситуации она не могла и представить. Одно дело краснеть от комплиментов мистера Фортескью, и совсем другое краснеть от стыда, что стоит тут и млеет от вида парня, которого даже не знает. А вот он, кажется, получал сейчас истинное удовольствие, будто знал, о чём она думает, и это его определённо веселило.

“Гермиона! Ну и опустилась же ты”, — одёрнула она саму себя и поспешила прервать лишнее для неё прикосновение, легко высвободив свою руку из его руки.

— Ну, довольно прелюдий! — Смит звонко хохотнула. — Присаживайся рядом со мной, детка, — она указала девушке на кресло, расположенное рядом с её.

— Чая? — предложила старушка, когда Гермиона присела. Последняя кивнула в знак согласия и Хепзиба повернулась к Риддлу. — Том?

— Не смею отказать себе в удовольствии выпить чашечку вашего прекрасного чая, мисс Смит,— и улыбнулся своей обворожительной улыбкой. Мисс Смит зарделась, было видно, что ей приятна его лесть.

Пока пожилая дама давала указания своему домашнему эльфу по поводу чая, взгляд Гермионы блуждал по цветастой обстановке гостиной. И вновь она наткнулась на источник своего смущения. Том, сидя на диване, не спускал с неё глаз, и как бы Гермиона не старалась, взгляд всё время возвращался к нему, как будто он занимал собой всё пространство этой комнаты.

Хепзиба наконец-то уселась в своё кресло. Через минуту появился домовой эльф, неся в своих маленьких ручках поднос с чайником, тремя чашками на блюдцах и тарелкой, полной воздушных пирожных. Поставив поднос на кофейный столик, разлила горячий чай, источавший аромат жасмина, после чего поклонилась хозяйке и, шаркая ножками, удалилась из гостиной.

Гермиона, проводив взглядом эльфиху, только сейчас вспомнила о слабости этого существа добавлять всякую гадость в еду, из-за чего мисс Смит уже трижды попадала в больницу Св. Мунго.

Хепзиба взяла в свою пухлую ручку чашку, отпила чай и причмокнула губами от удовольствия. Том последовал её примеру и сидел, сейчас, попивая свой чай.

Обратив внимание, что Гермиона даже не прикоснулась к своей чашке, Смит озабочено поинтересовалась:

— Тебе не нравится жасминовый чай, детка?

— Нет, что вы, мисс Смит. Просто я так понимаю: этот эльф, и есть Похлёба? А что, если она опять положила в еду что-нибудь, отчего нас всех потом дружно отправят в больницу? — девушке было чрезвычайно неудобно говорить это старушке.

Хепзиба захохотала в ответ своим заливистым смехом. Том, ухмыляясь, глядел на Гермиону, но чай всё же поставил обратно на столик, очевидно, испугавшись за своё здоровье, и выглядел при этом надо сказать не так уверенно, как при их встрече. Гермионе показалось это довольно забавным. Она засмеялась вместе с Хепзибой, только у каждой были на то разные причины. И вероятно разгадав причину её веселья, Риддл ту же бросил на неё надменный взгляд, не забыв при этом вопросительно изогнуть бровь. Гермиона тихонько хмыкнула и отвернулась.

Отсмеявшись, Хепзиба заявила:

— Не переживай, Гермиона! Прежде, чем подать что-нибудь, Похлёба сама пробует то, что приготовила, — успокоила её старушка. Но Гермиона не видела в этом ничего замечательного.

“Как можно так издеваться над бедными существами? Замечательное решение проблемы, однако, придумали”, — подумала она.

— Но... но это же неправильно, мисс Хепзиба! Не проще ли приобрести нового домового эльфа, чем рисковать этим, которым, по вашим словам, вы дорожите? — спросила Грейнджер Смит. Та лишь отмахнулась так же, как и от слов миссис Доусон. А вот Тому явно было, что сказать на это.

— Это их прямая обязанность: служить и заботиться о благополучии хозяина,— произнес он.

Возмущению не было придела. Ну ладно, мисс Смит, она — беззаботная особа, “ветер в голове”, но вот этот человек сидит сейчас и серьезно рассуждает о том, что эти создания не должны даже иметь права на свою собственную жизнь. Ей стало противно находиться в компании Тома.

— А ты, видимо, тот человек, который не только не считается с такими существами, как эльфы, ты, должно быть, и магглов за людей не считаешь! Так, мусор! Да?— выплюнула она ему в лицо.

Гермиона начала заводиться с пол-оборота, а Риддл расслабленно сидел на диване и наблюдал за ней без каких-либо эмоций.

— А за что мне их уважать? К нашему миру они отношения не имеют. Мне, вообще, нет до них никакого дела, — ответил он, глядя на неё ледяным взглядом.

Хепзиба только хлопала глазами, непонимающе глядя на гостей. Ей, вероятно, так хотелось, чтобы они подружились, а сейчас оба на грани ссоры.

— Дети, не ссорьтесь! Мы же собрались выпить чаю в дружной компании! Давайте, забудем об этих эльфах...

Договорить старушка не успела, Гермиона поднялась с места:

— Мисс Смит, я, пожалуй, пойду домой. Не хочу портить вам настроение, но боюсь, если я останусь, мы разругаемся с этим магглоненавистником и бездушным человеком, — она указала на Тома рукой. — Вы не подскажите, как попасть в Косой переулок от вас?

Старушка взирала на стоявшую перед ней девушку и, не знала, что и делать: попытаться уладить их разногласия или всё же позволить Гермионе уйти, чтобы избежать конфликта.

— Хорошо, детка. Из каминной комнаты ты можешь переместиться в "Дырявый котёл", а там выйти в Косой переулок,— расстроено ответила Смит.

Гермиона, кивнув, обняла на прощание старушку и, пообещав заглянуть к той на днях, направилась в каминную, уходя, не удостоив Тома даже взглядом. Из квартиры мисс Смит она за минуту переместилась в “Дырявый котёл”.

Оказавшись в пабе, Гермиона обратилась к мужчине, стоявшему за барной стойкой, поинтересовалась:

— Сэр, вы не подскажите, как я могу пройти в Косой переулок?

— Вам в ту дверь, мисс,— мужчина, отложив тряпку, которой протирал поверхность стойки, указал девушке на дверь. — Там трижды коснитесь стены волшебной палочкой и отсчитайте кирпичи: три вверх и два в сторону. Тогда вам откроется проход в Косой переулок.

Поблагодарив, она пошла в сторону двери, заметив по пути, что в камине, из которого она только что появилась, вспыхнуло зелёное пламя. Выйдя в маленький дворик, Гермиона начала считать кирпичи на стене. От этого глупого занятия её отвлек звук хлопнувшей двери позади. Обернувшись, она вновь лицезрела Тома, облокотившегося на дверь в ожидающей позе.

“Да, что он преследует меня, что ли?”— подумала она.

Повернувшись обратно к стене, Гермиона принялась по новой считать кирпичи. Присутствие Риддла отвлекало и как следствие у неё ничего не получалось.

— Что, у защитницы сирых и убогих ничего не выходит?— послышался позади насмешливый голос Тома.

Гермиона посмотрела на него испепеляющим взглядом.

— Если я тебя задерживаю, открывай проход сам, — не желала признавать, что у неё самой не получается открыть его, она дала Тому возможность сделать это самому и отошла от стены, пропуская его вперёд.

— Да, пожалуйста! — пожав плечами, он достал свою палочку, подошёл к стене и повернулся к Гермионе, и при этом взгляд, с которым он посмотрел на неё, не предвещал ничего хорошего. — А, может, ты вообще сквиб, раз не можешь открыть даже обыкновенный проход? — поинтересовался он, продолжая издеваться.

— Очень смешно! Магглоненавистник... — прошипела она в ответ.

— Так, послушай-ка меня! — было видно, что эта ситуация начинает раздражать его. — Разве я говорил, что ненавижу магглов? — спросил Риддл. — По-моему, я сказал, что мне нет до них дела, разве не так?

Гермиона не знала что ответить. Ведь он действительно не говорил ей о ненависти. Не желая признавать это, она ухватилась за тему эльфов.

— А эльфы?

— Мерлин! Да причём здесь они! — вздохнул парень. — Ты вроде, умная девочка, как рассказывала мне мисс Смит, а ведёшь себя, по меньшей мере, сейчас, довольно глупо. Это — их прямая обязанность, они существуют для того, чтобы жить ради хозяев.

Гермиона лишь фыркнула на это.

— И к тому же, — продолжил он, — не такой я и монстр, каким ты себе меня представила. Тебя же я, похоже, спас от смерти, — гаденько ухмыльнулся Том.

— Что? — Гермиона чуть не задохнулась от этой новости.

— Ну да, это я нашёл тебя без сознания посреди Косого переулка.

Она тут же вспомнила слова миссис Доусон: “Вас принёс на руках в бессознательном состоянии молодой человек. А он в свою очередь поведал нам, что нашёл вас посреди Косого переулка без чувств”.

— Спасибо... — нехотя поблагодарила она Тома. — Я надеюсь, ты не думаешь, что после этой удивительной новости из благодарности к тебе я буду ползать и лебезить перед тобой, как домовой эльф?

Открыв проход, а затем, опять повернувшись к Гермионе, он оглядел её с ног до головы оценивающим взглядом.

— А что? Тебе бы пошла белоснежная тога! — и засмеялся.

От такой наглости девушка растерялась на секунду.

— Придурок!!! — сердито выпалила она. И оттолкнув Тома, прошла через арку и быстрым шагом помчалась домой.

Вслед ей доносились неутихающий смех и насмешливое: “До встречи, приятно было познакомиться!”.

Дойдя до дома, Гермиона открыла дверь и, войдя внутрь, захлопнула со всей силы, вложив в это всю свою ярость и злость. Но уже спустя секунды облокотившись об нее и закрыв глаза, она попыталась успокоиться. Хотя, как бы Гермиона ни пыталась, всё никак не могла выкинуть из головы красавца Тома с его издёвками.

— Ненавижу!!! — сквозь зубы сказала она.

Глава 10

На следующий день Гермиона проснулась, не выспавшись. Спать хотелось ужасно. Всю ночь из головы девушки не выходил этот злосчастный Том Риддл. Укутавшись в одеяло, Гермиона бросила взгляд на часы, стоявшие на камине. До девяти часов оставалось ещё минут пятнадцать. Можно было немножко понежиться в кровати: всё равно засыпать уже не имело смысла, Соня так или иначе разбудит через четверть часа к завтраку. В этом доме есть свои традиции, и приём пищи в положенное время входил в их число. С первых дней нахождения здесь эльфиха Соня взялась прививать девушке эти самые традиции. В половину десятого — завтрак, обед в два, и ужин в семь. Вот и сейчас Гермиона не заметила, как пролетело время, а в комнате уже появилась Соня и начала стаскивать одеяло с не желающей вставать девушки.

— Соня, ну дай хоть раз поспать подольше! — захныкала девушка.

— Через полчаса я подам завтрак, мисс. А сейчас вас ждёт душ, — эльфиха сделала вид, что не слышала просьбу Гермионы.

— Хорошо. Уже иду, — Гермиона поднялась с постели и вялыми шагами направилась в ванную комнату.

Приняв душ и сбросив благодаря ему свою сонливость, вышла из ванной. На убранной кровати уже лежала свежая одежда, приготовленная для неё заботливой эльфихой. Одевшись, Гермиона спустилась в столовую.

Ровно в полдесятого она сидела за столом, задумчиво поедая румяные гренки с повидлом, размышляя над тем, как же во время следующего посещения мисс Смит избежать встречи с Томом. Но ничего не приходило на ум.

От раздумий её отвлекла Соня, стоявшая сейчас рядом протягивая письма.

— Мисс, вам письма, — пропищала эльфиха.

—От кого? — недоумённо спросила Гермиона.

— Одно от Лорда Дагворта, а другое от некой мисс Смит, — ответила Соня.

— Спасибо, Соня, — поблагодарив, Гермиона начала читать письма, пока та убирала посуду со стола.

— Мисс Смит приглашает меня на ужин в эту среду, — вслух высказалась она и следом, отложив приглашение, распечатала другой конверт. — Соня! Двадцать восьмого июля приезжает мистер Дагворт, — Гермиона улыбнулась этой новости. Эльфиха тоже обрадовалась и, совсем забыв о девушке, бормоча, она с посудой в руках поспешила на кухню, перечисляя по дороге все любимые блюда хозяина, гадая, что бы такое особенно вкусное приготовить через неделю, к его приезду.

Гермиона, встав из-за стола, проследовала в гостиную. Отволожив письма на журнальный столик, она взяла не убранную с вечера “Историю Хогвартса” и уселась на диван. Ей безумно нравилась эта книга, и каждый раз, открыв её, погружалась в чтение, не замечая, как быстро проходит время. Напольные часы пробили дважды, и буквально через секунду в гостиной появилась Соня, приглашая Гермиону на обед. Отобедав, девушка предупредила эльфиху, что идёт прогуляться по Косому переулку. Соня лишь посоветовала Гермионе взять зонт, чтобы не промокнуть от надвигающегося дождя и пожелала приятной прогулки, затем удалилась по своим делам. Проигнорировав совет, Гермиона вышла из дома.

Прогуливаясь по Косому переулку, она поспешно прошла кафе мистера Фортескью, не желая вновь выслушивать очередную порцию комплиментов. Заглянула в книжный магазин “Флориш и Блотс”, но, ничего не купив, вышла. Обойдя почти весь переулок, Гермиона наткнулась на узкую улочку с указателем на стене “Лютный переулок”. Повинуясь любопытству, она направилась в его глубь. Такого девушка ещё не видела: множество магазинов, со всякого рода отвратительными вещицами за их витринами, одни сушёные головы чего стоят. Пока она озиралась по сторонам, разглядывая весь этот ужас, не заметила, как заплутала в дебрях этих переулков. Гермиона не осмеливалась спрашивать дорогу у прохожих, “народец”, скажем так, был здесь престранный. Все прячут лица, у прилавков не останавливаются дольше положенного.

“Ничего удивительного, — подумала Гермиона, скривив от отвращения лицо. — Как можно здесь находиться?! Один только воздух здесь пропитан невообразимой вонью! И чего я сюда забрела? Моё любопытство до добра не доведёт!”

Прогремел оглушающий гром, на улице, и без того тёмной, стало ещё темнее. Гермиона посмотрела на небо, затянувшееся чёрными тучами. Тогда она очень пожалела, что не послушалась Соню и не захватила с собой зонт. Поднялся холодный ветер, Гермиона обхватила себя руками, пытаясь хоть как-то согреться, но тут закапали первые капли дождя, и уже через минуту хлынул жуткий ливень, отчего весь её летний сарафан промок насквозь. Не разбирая дороги, она побежала. Завидев, как из ближайшего к ней магазина, укрываясь газеткой, вышел мужчина, она, проскользнув мимо него, забежала в помещение, в надежде переждать дождь.

Вытирая своё лицо руками и дрожа от холода, Гермиона встала у пыльного окна, наблюдая за непогодой. Желания осматривать магазин, в котором находилась, не было, она и так вполне представляла, что ничего хорошего не увидит.

— И что ты здесь делаешь? — прозвучал знакомый голос за спиной.

“Видимо, день ещё не до конца испортил мне настроение и решил окончательно добить”— она закрыла глаза, досчитала до трёх, а потом повернулась.

Он был, подобно светлому пятну в этом тёмном и пыльном месте. Стоит сейчас в белоснежной рубашке, руки в карманах строгих брюк, и вопросительно смотрит на неё. Опять поймав себя, на всё том же любовании им, она разозлилась не столько на него и неудачный день, сколько на себя.

— Ну почему? Почему, из всех этих грязных и пыльных магазинов, я зашла именно в тот, где находишься именно ты!? — простонала Гермиона, глядя ему в глаза.

— Не имею понятия, — ответил он. — Может, это — судьба? — подойдя ближе, он прошептал это на ушко остолбеневшей Гермионе, отчего та даже про холод забыла.

— Ага... Мечтай! — и отошла от него на шаг ближе к окну.

Том достал палочку и направил её на Гермиону. Она, было, подумала, что парень хочет что-нибудь сделать с ней, но тот лишь только произнёс простенькое заклинание, высушив тем самым её одежду.

— С-спасибо, — заикаясь, пробормотала она.

— Не стоит благодарности... — и улыбнулся кривой улыбкой. — Не хочу, чтобы ты выглядела в своём жёлтом сарафанчике, как мокрая и продрогшая утка, отпугивая тем самым клиентов.

— Да уж, сомнительный, однако, комплимент, — огрызнулась девушка и повернулась обратно лицом к окну.

— А если серьёзно? Что ты всё же здесь делаешь? Знаешь, как-то не могу себе представить, что может понадобиться правильной девушке в столь тёмном месте?

— Я заблудилась, — призналась та.

— А зачем вообще зашла в этот переулок?

— Любопытства ради! — Гермиона тяжело вздохнула и повернулась опять к Тому. — А ты что здесь делаешь?

— Работаю, — просто ответил он. — Это магазин “Горбин и Бэрк”.

— Работаешь?! — удивилась девушка. — И кем?— спросила Гермиона, оглядывая убогий магазин.

— Я работник по связям с общественностью.

Гермиона звонко засмеялась в ответ.

— Это так сейчас называется? Втираться в доверие к пожилым дамам и обманывать их? — говоря это, она намекала на мисс Смит. Том при этом стоял, спокойно глядя на неё.

— Думай, что хочешь, Гермиона! Я никого не обманываю. Это — бизнес. Я предлагаю цену за тот или иной товар, имеющий ценность, и стараюсь купить за нужную мне сумму, чтобы было выгодно нашему магазину. А что касается мисс Смит, мне она действительно симпатична.

— Ладно. В любом случае это меня не касается, — подытожила она.

— Хорошо, что мы это выяснили, — и, повернувшись к Гермионе спиной, он дошёл до подсобки магазина и уже через минуту вернулся, неся в руке свой пиджак. — Мой рабочий день на сегодня окончен. Пойдём, я провожу тебя, а то чего доброго наживёшь себе кучу неприятностей, — Том открыл входную дверь магазина и, сделав жест рукой, велел ей выходить.

Она вышла на улицу. Дождь закончился так же быстро, как и начался. Тучи начали рассеиваться, пропуская лучи июльского солнца. Гермиона и Том прошли две узких улочки в полном молчании, пока не вышли к Косому переулку. Они остановились, не зная, как попрощаться. В прошлый раз это было намного проще. Гермиона наблюдала в эту минуту за Томом, как тот, смотря на небо, жмурится от яркого солнца.

— Не хочешь сходить в кино? — спросил он, резко переведя свой взгляд на неё.

Гермиона стояла ошарашенная этим вопросом. Она, догадывалась, что может ожидать от этого человека всего, что угодно, но только не этого. И это спросил парень, который терпеть не может магглов.

— А как же магглы? — поинтересовалась она.

— Опять эти магглы!? К твоему сведению, я родился в маггловской части Лондона и рос там до одиннадцати лет!

— Эмм... — у Гермионы не было слов.

— Ну, так как?

— Хорошо, идём, но только у меня нет маггловских денег, — ей было неудобно признавать это.

— Ничего. Раз я пригласил, то мне и платить, — взяв Гермиону под руку, он направился в сторону прохода, ведущего в Дырявый котёл.

Добравшись до паба, они вышли на маггловскую улицу. Поймав такси, Том открыл дверцу и пропустил девушку вперёд. Как только она устроилась, он уселся рядом и сразу обратился к водителю:

— Портобелло-роуд 191.

Водитель только кивнул и повёз парочку по указанному ему адресу. Ехать пришлось недолго, около двадцати минут. Выйдя из такси, Гермиона очутилась перед высоким зданием с названием “The Electric Cinema”, на правой стороне которого висел огромного размера плакат, изображающий красивую темноволосую женщину. Надпись вверху плаката гласила, что её звали Дина Дурбин и она играла главную роль в американском фильме “Леди в поезде”. Судя по тому, как много народа стояло в ожидании фильма, — это была премьера. Ей с Томом пришлось пробираться к кассе, держась за руки, чтобы не потерять друг друга. Купив билеты, они прошли внутрь, потом через холл в главный зал. Зал для просмотра фильмов оказался небольшим, человек на сто-сто двадцать, не больше. Сидения там были отделаны красной кожей, а экран заключен в картинную раму.

Усевшись на указанные в билете места, они обратили свой взор к экрану в ожидании показа. Когда зал был заполнен и все зрители расселись, потух свет, и фильм начался.

Выйдя по окончанию, оба зажмурились. За полтора часа, которые те провели в полутёмном помещении, их глаза отвыкли от света и начали слезиться из-за яркого солнца.

— И как тебе фильм? — поинтересовалась она.

— Обычная маггловская ерунда, я полфильма проспал, — пожимая плечами, ответил тот.

— Да что ты!?.. Видела, как ты спал, особенно сильно это проявлялось во время эпизодов с участием этой самой Дины Дурбин, — девушка улыбнулась.

— Кого-кого? — изобразив неосведомленность, спросил он. — Ты это о персонаже Никки?

— Тебе же фильм показался не стоящим твоего внимания, а я смотрю: ты даже имя её запомнил, — Гермиона ухмылялась.

— Да брось ты!.. Только не говори, что ревнуешь?

— Не дождёшься, — фыркнула она. — И вообще, стоило ли приглашать меня, если тебе самому было неинтересно?

— Просто хотелось, чтобы ты изменила своё мнение обо мне хоть немного, — ответил Том и обворожительно улыбнулся при этом. Гермиона никак не отреагировала. — Так, давай-ка свернём за этот угол... — он указал на узкий проулок, находящийся сбоку от кинотеатра. — ...и аппарируем к твоему дому. У меня нет желания ехать, трясясь в этом чёртовом маггловском транспорте.

— Я не против, но... ты разве знаешь, где я живу?

— Мисс Смит — известная болтушка...

Они дошли до безлюдного проулка и остановились.

— Подержи-ка, — Том подал девушке свой пиджак и принялся закатывать рукава своей рубашки. Гермиона наблюдала за его действиями, не понимая, зачем ему это. — Ненавижу, эту маггловскую одежду! Да, к тому же очень жарко, — объяснил он.

Когда Том закончил, протянул левую руку к Гермионе за пиджаком, на что та, в свою очередь, обратила своё внимание на предплечье протягиваемой ей руки.

— Что это? Маггловская татуировка?

— Волшебная, — поправил он её. — Нравится?

— Ну как сказать?— она задумалась, ища подходящие слова, чтобы описать это. — Череп и змея изо рта... Немного жутковато не находишь? Когда ты её сделал? — спросила она, поднимая на него глаза.

— Ещё в школе. У меня была компания близких друзей. Хотя, почему была, она и сейчас есть. У большинства из нас такие метки.

— И что они означают?

— Единодушие во взглядах и преданность. Как-то так, — ответил он. — Всё, хватит болтать, а то мы так до вечера не попадём домой. А теперь иди и обними меня, — он развёл руки в стороны.

— А больше тебе ничего не надо? — съязвила та, по-прежнему глядя ему в глаза.

— Ну и глупая же ты! — рассмеялся он. — Мы просто аппаририруем вместе, и всего-то. А ты, что себе нафантазировала?

— Ничего, — ответила Гермиона, начиная краснеть от своих глупых предположений. Отведя взгляд от Тома, она подошла и робко обняла его, на что тот без всякого стеснения только сильнее прижал её к себе.

Через секунд тридцать пара уже стояла напротив входной двери, ведшей в дом, где она жила. Не прекращая обнимать, он прошептал ей:

— Было приятно провести с тобой время, Гермиона, — попрощавшись, он аппарировал в неизвестном для неё направлении.

Глава 11

Вечером двадцать пятого июля, в среду, Гермиона засобиралась на ужин к мисс Смит. В задумчивости закусив нижнюю губу, она стояла возле своей кровати, на которой лежало довольно много одежды, и никак не могла выбрать наряд, в котором пойдёт. Спрашивается, почему это так важно? Это ведь всего-навсего ужин в компании старушки, которую наверняка не интересовало, как выглядит её гость, лишь бы самой блистать. Всё это так, но было одно "но", именуемое Томом Риддлом. Выбирая сейчас наряд, надеялась ли она встретить его?

Гермиона уже не знала, что чувствует к этому парню. В день их знакомства она испытала раздражение и неприязнь, вторая встреча принесла одно лишь замешательство. Она не понимала, как один человек может так резко меняться. Он многое презирал и в то же время пользовался презираемыми им вещами. Но, несмотря на это, в нём было что-то такое, что притягивало.

Просмотрев ещё несколько непримечательных на её взгляд вещей, Гермиона остановила свой выбор на платье строгого покроя, цвета "маренго" с присборенными рукавами, которое приобрела пару дней назад в маггловском отделе магазина "Одежда на все случаи жизни".

Убрав за собой весь беспорядок, она приступила к укладке волос. Вся процедура заняла, по меньшей мере, час, но мучения, испытываемые во время укрощения её шевелюры, окупились. Стоявшая сейчас перед напольным зеркалом девушка, отдалённо напоминала ей саму себя. Гладкие, блестящие волны ниспадали на плечи, изящно подчёркивая мягкие черты её лица. Взглянув на часы, она отметила, что до семи осталось чуть больше сорока минут, поспешила переодеваться.

Двадцать минут спустя Гермиона вышла из комнаты и спустилась в холл первого этажа. Возле арки, ведущей в гостиную, стояла Соня, держа в своих маленьких ручках мантию девушки.

— Мисс, я подумала, вам не помешало бы надеть мантию поверх платья, — эльфиха протянула мантию девушке, — будет жаль замарать его, добираясь до мисс Смит через камин.

— Ты как всегда права, Соня, — сказала она, принимая из рук домового эльфа накидку для выхода. — Спасибо.

Попрощавшись с Соней, Гермиона прошла в гостиную, закинула в камин порошок для перемещений и исчезла в пламени.

Каминная комната мисс Смит приветствовала девушку всё той же яркостью красок, только в этот раз никто её не встречал, не было шаркающей ногами старой эльфихи Похлёбы, не было даже мисс Хепзибы, пригласившей её. Немного удивившись и недолго думая, Гермиона проследовала по направлению гостиной. Подойдя ближе к двери и держась за дверную ручку, Гермиона уже намеревалась войти в следующую комнату, как услышала приглушенные голоса двух разговаривающих между собой людей. Голоса принадлежали хозяйке и небезызвестному Тому Риддлу, который по случайности оказался в доме мисс Смит к ужину, на который приглашена и она. А случайно ли?

Не решаясь войти, Гермиона так и осталась стоять перед закрытой дверью, держась за ручку, слушала разговор.

— Мистер Бэрк хотел бы приобрести Руку Славы, которую вы показывали мне в прошлый раз, — говорил Том. — Он предлагает вам за неё не менее тысячи галеонов. Так что вы скажите, мисс Смит?

— Том, Том. Я бы с удовольствием обсудила деловые аспекты этого предложения, — ответила старушка. — Но буквально через десять минут я жду гостя на ужин. Давай-ка отложим это до другого времени.

— Хорошо, как пожелает мисс Хепзиба, — согласился он. — Ну, тогда я, пожалуй, пойду, не буду мешать.

— Ну, что вы Том. Какие глупости! — хохотнула старушка. — Оставайтесь, я думаю: вам и Гермионе всё же не помешало бы найти общий язык и наконец-то подружиться, это бы порадовало меня.

Услышать ответ Тома ей не удалось, за спиной раздался хлопок аппарации, отчего девушка вздрогнула от неожиданности. Молниеносно одёрнув свою руку от двери, Гермиона повернулась к появившейся Похлёбе. Та стояла и просто смотрела своими огромными глазищами на неё.

— Хозяйка велела встретить вас, мисс, — пропищала она. — Проходите, вас уже ждут, — и открыла ту злосчастную дверь, под которой та подслушивала чужой разговор.

Чувствуя неловкость, Гермиона прошла в гостиную, всё было как в прошлое её посещение. Том сидел на диване к ней спиной, мисс Смит величаво восседала в своём любимом кресле в пёстром платье.

— Моя дорогая, ты как раз вовремя, — Хепзиба встала и тяжёлым шагом проследовала навстречу, чтобы обнять её. — Как я счастлива вновь видеть тебя, — улыбнулась старушка.

Обняв Гермиону, Хепзиба тут же обратилась к эльфихе:

— Похлёба! Помоги, прибери верхнюю одежду нашей гостьи, — Эльфиха, приняв от Гермионы мантию, поспешила выполнить приказ хозяйки, но как только она направилась к выходу из гостиной, её снова окликнули:

— И, Похлёба, через пять минут можешь подавать ужин, — бросила Смит указ, затем вновь обратила своё внимание на гостью:

— Гермиона, ты очень прелестно выглядишь в этом платье.

— Спасибо, мисс Смит.

— Не стоит благодарить, девочка моя, — ответила старушка, беззаботно отмахнувшись рукой. — Том, иди-ка сюда, — подозвала она Риддла, который тут же поднялся с дивана, обогнул его и встал подле мисс Смит. Только парень поравнялся с ней, Хепзиба воскликнула:

— Ну, а теперь идёмте в столовую: Похлёба, должно быть, уже накрыла на стол, — и поторопилась по направлению арочного проёма, оставив при этом гостей позади.

Когда пожилая женщина скрылась в столовой, они, одновременно не сговариваясь, последовали за хозяйкой дома. На полпути Том остановил её прикосновением руки.

— Мисс Смит права, ты действительно выглядишь сегодня прелестно, — прошептал он. — Мне только интересно, неужели ты нарядилась так для ужина у мисс Смит? — Гермиона невольно покраснела, смутившись, а он всё продолжал: — Я всё понял! Да ты надеялась увидеть меня здесь, я ведь прав?

— К твоему сведению, меня не предупреждали, что и ты будешь на этом ужине, — ответила она, а про себя подумала «Неужели всё так очевидно?».

—Действительно, очевидно, — ответил он на её мысленный вопрос и, воспользовавшись заминкой, взял Гермиону под руку и повёл в столовую. — Если это так важно для тебя, мне, действительно, нравится, — ухмыльнулся Том. Она же, проклинала всё на свете, и то, что надела это платье, и что так старалась произвести впечатление, и что краснела от одного его взгляда, и что громко думала, да так что он смог понять её без слов.

Столовая, в которую вошла пара, представляла собой что-то среднее между каминной и гостиной. Там был камин средних размеров, на котором стояли всякого рода статуэтки и колдографии в серебряных рамках, тяжёлый дубовый стол во главе помещения за которым сейчас восседала Хепзиба, большое окно слева, обрамлённое не менее тяжёлыми шторами, всё тех же цветастых расцветок.

Завидев пару, которая шла, чуть ли не в обнимку, старушка воскликнула:

— Хвала всем святым! Нашли-таки общий язык! Вот уж порадовали, так порадовали старушку, — Хепзиба при этом лучезарно улыбалась. — А теперь давайте присаживайтесь, мои дорогие, — она указала гостям на места по обе стороны от себя. Как только они расселись, Смит продолжила:

— Сегодня Похлёба порадует нас бараниной под соусом из каперсов. Не желаете ли вина к мясу? — предложила хозяйка, на что Том охотно согласился, а Гермиона вежливо отказалась. Хепзиба в который раз позвала свою эльфиху, и, когда та явилась, пожилая дама велела подать им французского вина столетней выдержки.

Спустя пару минут Хепзиба взяла в руки бокал, наполовину заполненный напитком, и сделала небольшой глоток, затем закрыла глаза в блаженстве, будто испробовала глоток живительной влаги вместо вина. Гермиона заключила, что старая Хепзиба — большой любитель пригубить крепкого вида напитки. Смит открыла глаза и с довольным видом проговорила:

— Помнится мне: мой покойный муж, Даррен, купил это вино ещё в середине двадцатых годов. Мы тогда были во Франции на виноградниках, это было весёлое время, с нами ещё отправились наши друзья Септимус Уизли-старший и его жена Дарлина... — и Хепзиба пустилась в воспоминания.

Том в это время внимательно слушал старушку, иногда улыбаясь своей обаятельной улыбкой, иногда что-то отвечал. Гермиона же после упоминания семьи Уизли уже не слушала, эта фамилия, казалось, ей была знакома. Из глубин её памяти неожиданно возникло имя Рон, кто он и что для неё, она не могла вспомнить, но остро ощутила прилив нежности. Выйдя из задумчивости, Гермиона спросила мисс Смит, которая в это время поедала баранину между разговором с Томом:

— Вы сказали Уизли?

— Да, это наши старые друзья, — ответила старушка. — К сожалению, в последнее время мы редко видимся, а жаль, — Хепзиба с тоской в голосе тяжело вздохнула. — А почему ты спрашиваешь, детка? Тебе знакомы эти люди, неужели ты что-то вспомнила?

— Не совсем, мисс Смит, просто я, кажется, вспомнила имя, Рон Уизли, и, похоже, меня что-то связывало с ним. Не могу объяснить, но я чувствую... — она не договорила. Наткнулась на взгляд Тома и замолчала. — Неважно, я всё равно ничего особенного не вспомнила, — подытожила Гермиона.

— Как это не важно? — воскликнула Смит. — Ещё как важно, это значит, что тебе становится лучше, — Хепзиба улыбнулась и погладила девушку по руке.

— Простите! — обратился к дамам Том. — Я немного не понял, что значит «ты что-то вспомнила?»

— Ох, Том, — запричитала старушка. — Наша Гермиона после несчастного случая с зельем частично лишилась памяти. Радует только то, что всё это временно, правда ведь, детка?

— Да, хотя кто знает, сколько я ещё буду в таком состоянии, — Гермиона взяла вилку и, насадив на неё кусок мяса, принялась его резать ножом на маленькие кусочки. — Давайте, не будем сейчас об этом, не хочу портить ужин своими проблемами, да и к тому же я не вспомнила ничего значительного.

— Как скажешь, но я всё же должна сказать тебе, что, насколько мне известно, в семействе Уизли нет никого, кого бы звали Рон. Ну, да ладно! Ты почему даже ничего не съела, дорогая? — спросила старушка, видя, как девушка ковыряется в тарелке.

— Всё вкусно, просто я совсем не голодна, простите.

— Не за что извиняться, я же понимаю, просто вся эта ситуация выбила из тебя весь аппетит, — Хепзиба нежно и понимающе улыбнулась.

— Могу я пригласить тебя сегодня в одно место? — неожиданно спросил её Том. — Наша компания, про которую я тебе говорил на днях, собирается отдохнуть сегодня у одного из наших друзей. Буду рад, если ты составишь мне компанию.

— А что, это замечательная идея!— просияла Хепзиба, осчастливленная тем, что Том проявляет заботу о девушке.

— Но, как же вы мисс Смит, это как-то неудобно? — она посмотрела на старушку.

— За меня не волнуйся, а вот тебе, действительно, стоит развеяться.

— Ну, хорошо, только мне, должно быть, необходимо переодеться?

— Не беспокойся. Уверен ты будешь самой красивой леди из присутствующих, и эта самая леди будет принадлежать именно мне, — подмигнул ей Том. — Твоё решение?

Гермиона опять обратила свой взгляд на мисс Смит, та лишь улыбнулась своей одобряющей улыбкой и велела отправляться веселиться, не теряя времени. Хепзиба позвала Похлёбу, приказав той принести мантию гостьи. Когда Гермиона получила свою верхнюю одежду назад, она обняла старушку; Том поцеловал пожилой даме её пухлую ручку, и, распрощавшись с Хепзибой, пара вышла из гостиной, проследовав в каминную.

— Я пойду первый. Запомни адрес, который я произнесу, и отправляйся следом, поняла? — Том стоял возле камина и инструктировал Гермиону.

— Да, поняла, — ответила она взволнованно.

Том кинул порошок в огонь, тот взвился зелёным пламенем, вошёл в него и исчез со словам: «Малфой-менор». Гермиона же, недолго думая, двинулась вслед за ним по сказанному адресу.

Глава 12

В конце своего пути она очутилась в плохо освещённом помещении. По обстановке сразу можно было предположить, что это чей-то рабочий кабинет. Каждая деталь интерьера была подобрана со вкусом. Напротив камина находился диван, судя по всему восемнадцатого века обитый зелёным шёлком. В центре комнаты массивный стол, на котором хранились аккуратно убранные канцелярские принадлежности, на стенах висело множество движущихся картин. Изображённые на них люди глядели на неё с непонятным ей раздражением. Единственно, что отталкивало в этом всём, так это обилие зелёных оттенков, которые имелись даже в ворсистом ковре, лежащем на паркете.

Пока Гермиона разглядывала обстановку, она успела совсем забыть, зачем сюда пришла и с кем. Том тем временем стоял в тени кабинета и наблюдал за ней.

— Много зелёного, — заключила она.

— Ничего удивительного. Это любимый цвет всякого слизеринца. И хозяин этого дома принадлежит к их числу, как, собственно, многие поколения его рода до него, — ухмыльнулся он.

— Это многое должно мне объяснить, наверно, — она улыбнулась. — Значит, ты учился в Хогвартсе?

— Безусловно, — он пристально посмотрел ей в глаза, будто ища что-то в них. — А ты где училась, Гермиона?

— Я?.. — она не знала, что ответить. Врать? Не хотелось, но и говорить правду о своём появлении в прошлом, тоже не собиралась. — Я училась на дому во Франции, — не моргнув глазом, соврала она.

— Ладно, идём, — он бесцеремонно обнял Гермиону за талию и вывел из кабинета в длинный коридор, который, похоже, не имел ни конца, ни края.

— Я так и не спросила, где мы?

— Мы в Малфой-меноре, это родовой замок моего хорошего друга, Абрахаса Малфоя, — Том улыбнулся настолько сладко-приторной улыбкой, отчего той стало не по себе.

— И чего ты лыбишься, можно узнать?! — сощурив глаза, она попыталась оттолкнуть его от себя, но ничего не вышло, Том только крепче прижал её к своему телу, уже смеясь заливистым смехом. — Может, хватит? Что тут смешного?

— Честное слово ничего, — продолжал хохотать он. — Ты так очаровательно забавна, когда злишься. — Гермиона только фыркнула на это, но отталкивать не стала: всё равно ведь бесполезно, а только сердито сложила свои руки на груди.

— Закончил? — поинтересовалась она. Том, пытаясь сдержать смех, лишь кивнул. — Ну, и кто этот Абрахас Малфой?

— Мой хороший друг. Мы учились с ним на одном курсе.

— Понятно...

— Но знаешь, какой бы он не был хороший с виду, тебе всё же стоит держаться от него подальше.

Гермиона озадаченно посмотрела на Тома, а тот спокойно, но не без улыбочки добавил:

— Да не переживай, никто тебя не съест, пока... — за что получил ощутимый толчок локтём в бок. Видимо поняв, что пора заканчивать дурачиться, он поднял свободную руку вверх точно в знак капитуляции. — Прости, я действительно считаю, что тебе стоит держаться на расстоянии от Абрахаса: он известный ловелас и падок на девичью красоту, и, возможно, попытается тебя очаровать. Да только все его женщины в конечном итоге остаются одни. Его любовь на один день.

— Я что похожа на наивную дурочку? — оскорблено, поинтересовалась та в ответ, на что Том только многозначительно ухмыльнулся.

— Идём, нам сюда, — он указал на поворот, как потом оказалось, ведущий на красивую парадную лестницу, выложенную белым мрамором.

Пара начала спускаться вниз по лестнице, оставляя после себя гулкое эхо шагов. Том по-прежнему шёл обнимая её, не отпуская ни на секунду из своих объятий. Миновав холл, они проследовали через парадную дверь и вышли на улицу. Солнце к этому времени спряталось за горизонтом; вечерний воздух разносил по окрестностям старинного замка пьянящий аромат розовых кустов, магнолий, и что-то похожее на древесные пионы. Том повёл Гермиону вдоль сада, который даже в сумерках выглядел ухоженным и великолепным. Она обернулась, чтобы иметь возможность разглядеть старинный замок снаружи. Замок был в три этажа и исполнен в стиле барокко, будучи сложённым, по всей видимости, из гранита, потому что, даже не прикасаясь к нему, можно было разглядеть зернистое строение породы, а его карнизы и контуры были выделены белым камнем. Гермиона на миг задумалась, сколько же понадобится времени, чтобы обойти весь замок и его обширные владения и как долго им ещё идти?

— Мы уже скоро придём на место, ещё чуть-чуть осталось.

Гермиона взглянула на него, не зная, что и думать. Уже второй раз за день Том без труда угадывает её мысли.

— Как ты это делаешь?

— Что это?

— Ты уже дважды за сегодня в точности угадываешь, то о чём я думаю. Так, как ты это делаешь? И не говори мне, что это просто случайность: я не поверю. Если в первый раз это можно было списать на случайность, то второй уже должен иметь хоть какое-то объяснение.

— Я и не собирался этого говорить, — ухмыльнулся он. — Я— леггиллемент, — Гермиона была возмущена: она прекрасно знала, что значит леггиллемент, и не могла поверить, что этот человек, который утверждал, что хочет добиться её доверия, пытается пользоваться такими нечестными методами.

— И как часто ты проделываешь это по отношению ко мне? — сквозь зубы спросила разозленная девушка. — Это нечестно, неэтично, да и вообще безнравственно — так вот запросто рыться в мыслях без разрешения! — возмущённо воскликнула она.

—Это было всего лишь дважды. А, что касается честности, ну, тут уж прости, слизеринцы в своей выгоде иногда забывают об этом. Мы — хитрые и коварные, — чувствуя, что Гермиона вновь напряглась от его слов, Том поспешил успокоить её: — Да ладно тебе, не всё так плохо, как ты себе уже нарисовала.

Пройдя по саду ещё добрых три минуты, они оказались перед небольшим коттеджем, который, как и замок был выложен гранитом, только этот домик выглядел на несколько столетий моложе, из чего можно было заключить, что был выстроен недавно.

Дверь с размаху открылась, и оттуда вывалился молодой парень лет восемнадцати-двадцати, его качало из стороны в сторону, как изрядно подвыпившего человека.

— Абрахас! — заорал тот. — Где, Моргана тебя задери, тебя так долго носило, — обратился он к Тому, пытаясь сфокусировать свой взгляд на стоявшего напротив друга.

— Альфард, дружище, где ты уже успел так налакаться? — ухмыльнулся Том.

— Том?.. Ты, что ль, прости, не признал, — тот вздохнул и облокотился на дверь, пытаясь хоть как-то устоять на своих ногах. — Ты не встречал Абрахаса по пути сюда? — Риддл отрицательно покачал головой. — Значит, нет! Ладушки, пойду, поищу этого белобрысого прохвоста. Представляешь, ушёл с час назад за огневиски и как сквозь землю провалился, — Альфард, пошатываясь, направился по направлению замка. Поравнявшись с парой, он вскинул брови вверх, с удивлённым выражением глядя на Гермиону, стоявшую в обнимку с другом, будто только что заметил её. — Ба!.. Какая ципа!

— Альфард, — недовольно зашипел на парня Том, — побольше-ка уважения к моей даме, не то... — Риддл скривил рот в ядовитой улыбке, — ... не то, придётся научить тебя уважению, ты понимаешь, о чём я, не так ли?

— Простите покорно, миледи, — Альфард отвесил насмешливый поклон Гермионе и, усмехаясь, поплёлся дальше.

После этого инцидента Гермиона только теснее прижалась к своему спутнику. Она уже не была уверена, что хотела познакомиться с друзьями Тома, да и хотела ли раньше?

— Не переживай, Альфард Блэк, он славный парень, да только временами забывает свои аристократические манеры.

Том отворил дверь, из которой только что выплыл пьяный Альфард Блэк, и пропустил девушку вперёд себя. Неуверенно, но она всё же прошла внутрь помещения. На первом этаже находилась только одна комната. Всё выглядело точно старый английский паб: часть комнаты занимал вместительный бар из тёмного дерева, два чёрных кожаных дивана и пара таких же кресел, столик, стоящий между диванами, был заполнен фужерами для эля и бокалами для вина. В высоком камине потрескивали поленья.

Уютную обстановку разбавляла небольшая компания. На диване, возле камина, сидели два молодых человека, хохотавшие над какой-то шуткой. На коленях одного из них с бокалом, полного красного вина, в руках восседала темноволосая девушка с резкими чертами лица и чёрными глазами, и на шутки друзей только презрительно кривила свои чересчур тонкие губы. Напротив в кресле сидел парень, Гермиона не могла рассмотреть его, так как он сидел к ней спиной. На ближнем ко входу диване любезничала между собой пара, светловолосый парень, обнимая черноволосую красавицу, шептал ей что-то на ушко.

Только Гермиона и Том переступили порог этого коттеджа, как все присутствующие обратили на них своё внимание. Парень, сидевший спиной, повернулся, и, глядя на Тома и его спутницу, только поприветствовал кивком, и повернулся обратно, в то время как парни, на противоположном от него диване, в один голос присвистнули, оглядывая Гермиону, отчего один из них, на коленях которого сидела дама, получил подзатыльник. Черноглазая девушка, не зная Гермионы, бросила на ту недовольный взгляд и скривила свои губы ещё сильнее. Между тем парочка, сидевшая на ближайшем диване к вошедшим, улыбнулась доброжелательной улыбкой, похоже только они ничего не имели против пришедшей сюда Гермионы. Блондин встал и проследовал к Тому и Гермионе, за ним поднялась со своего места и его черноволосая подруга. Первым заговорил парень:

— Том! — воскликнул он. — Долго же ты, — и перевёл свой взгляд с Тома на Гермиону. — Привет. Я — Кигнус Блэк, — представился он и поцеловал ручку смущённой Гермионы.

— Гермиона Грейнджер. Приятно познакомиться, — представилась она.

— Где ты похитил это сокровище? — спросил он Тома. И блондин так многозначительно улыбнулся ей, отчего Гермиона бросила обеспокоенный взгляд на его спутницу, которая, к её удивлению, похоже и вовсе не обратила никакого внимания на кокетство своего дружка.

— Да так, был на ужине у мисс Смит и не постеснялся украсть у неё её любимую гостью, — пошутил Риддл.

— У тебя всё работа да работа. Утешает только, что ты имеешь хоть какую-то выгоду с этого, — Кигнус шутливо побранил Тома, бросив лукавый взгляд на Гермиону. — Сколько раз я говорил тебе, что ты теряешь время, работая на этого Бэрка. Тебе предлагали должность в министерстве, а ты? Ах да, что тебе говорить, — и Блэк махнул на своего друга рукой, а черноволосая красавица обратилась к Гермионе:

— Идём, — улыбнулась она ей. — Это надолго, они вечно спорят, что выгодно, а что нет. Поверь мне, довольно скучное занятие их слушать, — и, взяв Гермиону под руку, девушка повела её к бару. — Кстати, я не представилась, я — Друэлла Розье, — она жестом пригласила Гермиону присесть на высокий стул возле барной стойки, а сама, обогнув её, достала пустые фужеры и начала разливать напиток медного цвета. — Держи, — и Друэлла протянула Гермионе фужер.

— Спасибо, но вообще-то я не пью алкоголь, — Гермиона решила вежливо отказаться от предлагаемого ей напитка, но Друэлла похоже пропустила её отказ, заговорив на другую тему.

— Значит, ты Грейнджер? Хмм... А Гектор Дагворт-Грейнджер, случаем, не твой родственник?

— Да. Он мой дядя, — ответила Гермиона и отпила эль из фужера, на вкус он оказался не такой уж противный, как она ожидала, а наоборот, напиток имел богатый, пряно-фруктовый аромат.

— Дядя?.. — Розье внимательно посмотрела на Гермиону. — Знаешь, моя семья живёт во Франции, так вот, они на каждый устраиваемый им бал или приём приглашают твоего дядю. Наши имения расположены по соседству, и как такое возможно, что я вижу тебя впервые?

— Должно быть, потому что я живу здесь, в Англии, — ответила она, а у самой было неприятное ощущение, врать надоело: одному говоришь, что жила во Франции; другому, что в Англии, надоело. От дальнейших объяснений Гермиону отвлёк довольно громкий голос подошедшей к ним той самой неприветливой черноглазой брюнетки.

— Так-так-так... Наше скромное общество посетила очередная пассия Тома, — и она, злобно ухмыляясь, посмотрела на Гермиону. Друэлла только тяжело вздохнула как бы от усталости:

— Вальбурга, милая, а не пойти ли тебе к Ориону? Попрактикуйся на нём в оттачивании своего змеиного язычка, а как поубавится яду, тогда и подходи.

— Тебя, я смотрю, всё устраивает, Друэлла? — фыркнула та, отвечая подруге.

— А что собственно меня должно беспокоить?

— А то, что эта, — она указала на ошалевшую от такой наглости Гермиону своим длинным пальцем, но не успела договорить, как с дивана крикнул тот самый Орион, которого упоминала Друэлла, обращаясь к Вальбурге.

— Вальбурга, — заорал он. — Хватит там разглагольствовать, и тащи сюда этот чёртов эль... И где черти носят Абрахаса с его хвалёным пойлом, битый час его ждём.

Вальбурга, бросив последний злобный взгляд на Гермиону, налила в фужер эля и поспешила обратно к своему пустнику.

— Не обращай внимания на эту ведьму, если бы она не приходилась родной сестрой моему Кигнусу, вряд ли я вообще стала бы общаться с ней, — Друэлла поморщила нос. — Иногда, мне кажется, что они не родные, — и девушка в задумчивости посмотрела на своего парня, — слишком разные характеры.

Гермиона бросила мимолётный взгляд на Вальбургу, та с прищуренным от злобы взглядом наблюдала за ней. От этого взгляда, полного необъяснимой неприязни, ей стало не по себе, Гермиона сделала большой глоток эля и чуть не подавилась.

— Почему она так смотрит на меня? Создаётся впечатление, что эта девушка просто люто ненавидит меня, — шёпотом спросила Гермиона, а Друэлла только усмехнулась на это.

— Это зависть, я думаю. Понимаешь, она ещё в школе встречалась с Томом, — Друэлла, заметив, что Гермиона при этом нахмурилась, рассмеялась. — Не волнуйся ты, ничего серьёзного, — та было хотела сказать, что Друэлла, вероятно, неправильно её поняла, она не имела виды на Тома, как, должно быть, подумала её собеседница. Но так и не смогла это сказать, как ни крути, а это была бы очередная ложь с её стороны, и, не придумав ничего стоящего, она сделала очередной глоток. — По крайней мере, со стороны Тома, — продолжала Друэлла, — а вот, Вальбурга похоже влюбилась в него без памяти, а тут, как назло ей пришло письмо от её родителей, они объявили, что на семнадцатилетие, она будет уже помолвлена с выбранным для дочери молодым аристократом Орионом Блэком.

— Семнадцать?! — Гермиона была шокирована, она пыталась представить себя в этом положении, когда твоя семья, не спрашивая твоего согласия, обручает тебя с человеком, которого ты не то, что не любишь, а, возможно, не знаешь его вообще.

— А чему ты удивляешься, Гермиона? Ты же сама аристократка и должна знать, что такое не редкость. Хорошо, хоть мне повезло, я обручена с человеком, которого уже безумно любила, и тебе того же желаю, твой дядя наверняка уже подыскал для тебя выгодную партию.

Гермиона и Друэлла так и сидели за стойкой, попивая уже по третьему фужеру эля, обсуждая несправедливость таких браков. Иногда Гермиона смотрела на Тома, который в это время весело болтал с друзьями на диване, замечая её взгляд на себе, он нежно улыбался девушке, а она тем временем размышляла: “Сколько ей отведено находиться в этом времени? А хочет ли она назад? Что Том испытывает к ней? Какие отношения между ними?” вопросов много, а ответов никаких. Из этих невесёлых размышлений девушку отвлекла открывающаяся входная дверь, а следом за этим появление всё также пьяного Альфарда Блэка.

— Ребята! Вы только представьте, этот хорёк уснул, вы понимаете, уснул! Есть предложение! А что если пойти в небезызвестный нам клуб, ну так как? — Альфард окликнул всех присутствующих.

Поднялся невообразимый гвалт, кто-то ругал, на чём свет стоит, Абрахаса, кто-то с радостными возгласами выкрикивал согласие идти в клуб. Друэлла не входила ни в одну из этих групп и обратилась к Гермионе:

— Гермиона, ты с нами?

— А что это за клуб? — сейчас она мало себе представляла, как вообще сможет куда-то пойти. Голова кружилась. Того и гляди встанет и потеряет равновесие.

— Это нелегальный клуб, там многое продают. Точнее абсолютно всё, что только пожелает клиент, потому-то парни любят туда бегать.

— Гермиона, ты как? Идём, или хочешь отправиться домой? — девушки и не заметили, как подошёл Том и встал рядом.

Поднимаясь со своего стула, у Гермионы подкосились ноги, и она, теряя равновесие, начала падать. Но её тут же подхватили сильные руки встревоженного Тома.

— Друэлла! — возмущённый возглас Риддла дошёл до затуманенного сознания Гермионы. — Ты зачем её так напоила?

— Я?.. Да мы выпили-то не больше трёх фужеров светлого эля, — оправдывалась та.

— Перестань, Том. Я сама виновата, просто не привыкла к напиткам крепче сока. Я думаю: ты всё же прав, мне будет лучше отправиться сейчас домой, — сказав это, Гермиона повернулась к Розье. — Друэлла, было приятно познакомиться с тобой. Надеюсь увидеться с тобой ещё.

— Конечно! Ну, я, пожалуй, пойду, а то как бы Кигнус не ушёл без меня, буду потом переживать, ожидая его, — и обняв Гермиону и Тома напоследок, поспешила вслед за остальными.

— Пойдём, милая, — Том одним рывком взял Гермиону на руки и, отперев ногой дверь, вышел в сад.

Гермиона не пыталась сопротивляться решимости Тома, а просто обхватила руками его шею и положила на плечо голову. Устроившись у него на руках, она ощущала себя защищённой. Не говоря ни слова, боясь разрушить эти минуты, Гермиона закрыла глаза и позволила Риддлу действовать по своему усмотрению.

— Гермиона!.. — окликнул её Том. Она, похоже, задремала в его объятиях. — Просыпайся, нужно аппарировать, — открыв глаза, обнаружилось, что они находятся в незнакомом ей месте.

— Где это мы?

— На просёлочной дороге. Я не могу позволить тебе перемещаться в одиночку через камин в таком состоянии, поэтому пришлось выйти с территории замка. Здесь мы сможем аппарировать вместе... Милая, я сейчас тебя поставлю на ноги, а ты потом крепче должна обнять меня и не отпускай, хорошо? — она кивнула, Том поставил её на ноги и внимательно посмотрел, дабы убедиться, что она крепко стоит на ногах, затем чему-то улыбнулся.

— Том, я уже не хочу домой, — подстёгнутая алкоголем, Гермионе совсем расхотелось домой. Ведь это значило бы расстаться с Томом.

— А куда ты хочешь? — ухмыляясь, спросил он.

— Я хочу увидеть, где ты живёшь!— Том заметно удивился этому предложению.

— А как же твой дядя? Что он скажет, узнай, что его племянница ходит по ночам в гости к молодым людям?

— Его не будет в Лондоне еще два дня. И к тому же, мы ведь ему не скажем? — заговорщически прошептала она.

— Ну, смотри! — предупредил он и притянул Гермиону к себе. Убедившись, что девушка крепко держится за него, они аппарировали.

В следующую секунду они оказались на лестничной площадке перед облупившейся в нескольких местах дверью. Том, удерживая Гермиону одной рукой, другой вытащил из своего кармана палочку и, так же, как когда-то её дядя, начал снимать охранные заклинания со своей квартиры. Выполнив все необходимые процедуры, Риддл отпёр входную дверь и, повторно подняв на руки Гермиону, перенёс через порог. Не зажигая свет, он усадил её на что-то мягкое.

Через каких-то пару секунд в комнате загорелся свет. Гермиона сидела на кровати, а перед ней на корточках находился Том взирающий на неё снизу вверх.

— Ну, так чем бы ты хотела заняться?

Гермиона покраснела от столь двусмысленного вопроса, но взгляда не отвела. Том был сейчас ещё красивее. В свете тусклой лампы его тёмные глаза блестели завораживающим блеском, а губы, имеющие идеальные очертания, притягивали к себе. Гермиона от созерцания перед собой такого великолепия не удержалась и, смущаясь, наклонившись, робко поцеловала его в губы.

Риддл отреагировал неоднозначно, и она поспешила отстраниться, но он не позволил ей этого, приподнявшись, положил её на кровать и лёг рядом.

Взяв инициативу в свои руки, Том мягкими и в тоже время страстными движениями губ углубил свой поцелуй, а оторвавшись, провёл своими губами по линии её подбородка, потом, слегка касаясь губами её шеи, прошептал, обдавая своим горячим дыханием:

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Да... — больше она ничего не смогла ответить, как его рот горячий и жадный овладел её губами, а руки заскользили по телу, пытаясь стянуть с неё платье.

Гермиона проснулась от жуткой жажды и головной боли. Открыв глаза, первое, что она увидела, это Тома, спящего рядом с ней. От испытываемого шока Гермионе даже пить расхотелось. Она никак не могла понять, как так получилось, что она лежит не в своей постели, а в постели Тома. Последнее, что осталось в её памяти от вчерашнего вечера, это как они вдвоём собирались аппарировать домой, к ней домой.

Боясь разбудить Риддла, Гермиона тихонько встала. Взяв своё платье, лежавшее на стуле возле кровати, оделась, схватила туфли, валявшиеся на полу, и поспешила незаметно исчезнуть. Открыв входную дверь, она вышла и прикрыла её за собой, стараясь не шуметь.

Глубоко вздохнув, Гермиона аппарировала с лестничной площадки к дверям своего дома.

Глава 13

Войдя в дом Грейнджеров, Гермиона решила незаметно проскользнуть в спальню, чтобы избежать встречи с Соней. Уж больно не хотелось быть обнаруженной домовым эльфом на рассвете во вчерашнем помятом платье. Та сразу же поймет, что она вряд ли ночевала этой ночью в своей постели. Хотя шансы, что Соне это ещё не известно, почти нулевые.

В доме стояла неестественная тишина, нарушаемая только тиканьем напольных часов гостиной. Уже почти дойдя до лестницы, Гермиона вздрогнула от неожиданно раздавшегося голоса за её спиной.

— Гермиона...

Непомерный стыд и смущение завладели ею. Щёки тут же заалели. Чертыхнувшись про себя, Гермиона сейчас возжелала лишь одного: провалиться сквозь землю. Одно дело попасться на глаза Соне, которая, возможно, и слова бы не посмела сказать, и совсем другое стоять перед дядей, мятой, с лохматой причёской, точно валялась где-то всю ночь. Она с виноватым выражением на лице обернулась к окликнувшему её мужчине.

— Дядя... Доброе утро, — ничего более разумного в данной ситуации, как сказать это, она не придумала.

— Если у тебя найдётся минутка, я бы хотел поговорить с тобой, — серьёзным тоном сказал Гектор.

— Конечно.

— Проходи, — он пригласил её пройти в гостиную. Как только они вошли в комнату, он предложил: — Давай-ка присядем. Негоже разговаривать о таких вещах стоя.

Присев на диван возле камина, она посмотрела на дядю и отметила, что тот выглядел уж больно уставшим, под глазами залегли тёмные круги, вероятно, от недостатка сна. Когда и он уселся на противоположный диван, Гермиона решила начать разговор первой:

— Дядя, прости. Я очень извиняюсь за своё поведение.

— Хорошо, что ты понимаешь, моя дорогая, что твой поступок не годится для аристократки, а впредь ты ей и являешься, так как принадлежишь к семье Грейнджеров. Я надеюсь, что в будущем не будет таких ситуаций.

Гермиона кивнула в знак согласия.

— Когда вы прибыли? Вы писали о двадцать восьмом июле, а сегодня только двадцать шестое. Что-то случилось?

— Ничего серьёзного, хотя, как посмотреть. Я, как уехал, сразу же связался со знающими людьми в области медицины. Так вот, все они, а их было шесть выдающихся магов, все в один голос утверждают что, скорее всего ты... ничего не вспомнишь, — он тяжело вздохнул, потирая уставшие глаза. — Вероятность восстановления твоей памяти равна не более пяти процентам из ста.

— Но... но, как же так?! Ведь миссис Доусон, колдомедик из Св.Мунго, говорила, что это всё же возможно! Да, к тому же я уже начала вспоминать некоторые имена, ощущения, связанные с ними.

— Миссис Доусон, возможно, хороший специалист, я не хочу приуменьшать её таланты, но всё же они далеки, от тех знаний, которыми обладают французские учёные маги. Смею даже утверждать, что они самые выдающиеся во всей Европе.

— И что, разве нет никакой возможности вернуть мою память? Какие-нибудь зелья? — поинтересовалась она, потирая виски, головная боль усилилась вдвое.

— К сожалению, боюсь, что нет. Возможно, в твоём времени таковые и существуют, но в нашем нет. Я даже боюсь представить, сколько потребуется времени на изобретения этого зелья, может пять, а того и все пятнадцать лет. Это трудоёмкий процесс. Помню: мне понадобилось долгих тринадцать лет, чтобы изготовить зелье, закупоривающее воспоминания.

— Зелье, закупоривающее воспоминание?!

— Да. Как ты наверняка знаешь, заклинание забвение стирает воспоминания, и возможность получить их обратно зависит от разных факторов: во-первых, если их накладывал искуснейший мастер, вероятность вернуть их почти нулевая. Во-вторых, еже ли это средний уровень волшебства, может помочь только толковый легилемент. Моя же задача была сделать так, чтобы можно было лишиться ненужных воспоминаний, но в тоже время вернуть их в любое удобное для тебя время. Так я получил “жидкие воспоминания”, закупориваем нужный отрезок воспоминания в специальном зелье и при необходимости, выпив его, возвращаем свою память.

Она верила, что рано или поздно мистер Дагворт сможет создать необходимое зелье. Это был только вопрос времени, но сколько времени нужно даже такой высококвалифицированный мастер в зельеварении не знал. Что делать Гермиона не имела понятия.

— И, что же мне делать в таком случае?

— В сложившейся ситуации самое лучшее решение — смириться и принять как факт, что, возможно, отныне твоя жизнь будет развиваться здесь, в этом времени, — дядя пересел на диван и, оказавшись рядом с ней, взял её ладонь в свою. — На сегодняшний день мы поступим вот как: отправимся завтра с помощью портала в моё имение во Франции. Там я смогу продолжить свои исследование, а ты, тем временем, приступишь к домашнему обучению при школе «Шармбатон». Будет необходимо сдать выпускные экзамены, — Гектор обнял племянницу и успокаивающе погладил по спине. — Всё образуется, Гермиона, вот увидишь.

Она ощущала себя в каком-то тупике. Нет воспоминаний, нет обратного пути. Тогда-то Гермиона решила для себя, что если уж ей и суждено прожить жизнь в этом времени, то без воспоминаний будет лучше, ничего не будет тяготить её. И знала, что сможет смириться, ведь она и так мало думала о той своей жизни, даже когда подсознание подсовывала ей отголоски в виде знакомых имён, да и вообще не могла с уверенностью сказать, хотела ли обратно. Здесь всё навивало спокойствие, когда мысли об её времени приносили с собой лишь необъяснимую тревогу. И к тому же, Гермионе не хотелось терять Тома. Да, как бы глупо это ни звучало, но зная его всего ничего, по непонятным ей причинам она с уверенностью могла сказать: он нужен ей, и уйди она сейчас, это может изменить многое...

Гермиона мягко высвободилась из объятий своего дяди и улыбнулась. Она сделала свой выбор. Даже если придётся ждать этого зелья все пятнадцать лет, она вряд ли воспользуется им.

— Ты голодна?

— Нет. Я лучше пойду, отдохну, и тебе не помешало бы, совсем не бережёшь себя, — Гермиона ещё раз обняла мужчину и, поцеловав в щёку, пошла наверх. У поворота, ведущего к лестнице, она обернулась, чтобы сказать: — Спасибо тебе, дядюшка, за всё спасибо.

Войдя в спальню, Гермиона не раздеваясь, рухнула на кровать и в очередной раз задумалась о Томе, о том, что же произошло вчерашней ночью. Её вовсе не смущала возможность близких отношений прошлой ночью, разочаровывало лишь то, что она не могла вспомнить подробностей произошедшего. Её тянуло к Риддлу, и раньше казалось, что причина этому его внешность, потом — различия в характере, но она чувствовала, что есть что-то большее, что заставляет её быть рядом с ним, хотеть этого... С этими мыслями Гермиона погрузилась в дрёму.

Она проснулась в третьем часу дня от беспокойного сна, где была у озера. Стояла поистине прекрасная летняя погода, тёплый солнечный свет солнца, пение птиц, но отчего-то эта приятная атмосфера была наполнена горем, болью. Картинка резко сменилась, теперь она стояла чуть поодаль около белой гробницы и плакала от безысходности, потери.

Этот сон подействовал на неё удручающе, захотелось плакать без видимых на то причин. Постаравшись отогнать это неприятное ощущение, она пошла в душ. Горячий душ всегда помогал ей успокоиться, снять напряжение.

Кутаясь в махровый халат, Гермиона вышла из ванной комнаты и присела на край кровати обдумать свои следующие шаги. Перед тем как покинуть Англию она должна попрощаться с мисс Смит и обязательно увидиться с Томом. По-быстрому высушив мокрые волосы заклинанием и переодевшись в голубое хлопковое платье, Гермиона поспешила в гостиную.

— Соня!

Соня появилась с привычным громким хлопком и отвесила поклон.

— Юная мисс звала Соню?

— Да. Соня, где дядя? Я хотела бы предупредить его, что ухожу попрощаться перед отъездом с мисс Смит.

— Хозяин спит, мисс. Я не советовала бы будить его. Ваш дядя прождал вас всю ночь и порядком утомился, — эльфиха одарила Гермиону неодобряющим взглядом, осуждая ту за легкомыслие.

— Хорошо, пожалуйста, передай ему, что я сказала, — она улыбнулась домовику, пытаясь заслужить прощение. — Прости, ты, должно быть, тоже ждала меня. Прости, Соня.

— Мисс не должна просить прощение у эльфов, — было видно, что эльфиха смущена такой любезностью и смягчилась. — Я всё передам хозяину, ступайте.

— Спасибо.

Кинув летучий порошок в камин, она тут же исчезла, только произнесла: «квартира мисс Смит».

По прибытию на место достала палочку и остановилась, чтобы удалить золу, испачкавшую её платье во время перемещения. В это время позади в камине повторно вспыхнуло зелёное пламя и, не успев даже отойти, новоприбывший наткнулся на неё. Гермиона, улыбаясь счастливой улыбкой, повернулась к пришедшему человеку, надеясь увидеть Тома. Но её ждало разочарование. Это был всего-навсего какой-то незнакомый ей пожилой рыжеволосый мужчина в очках. Он, хлопая глазами, озадаченно глядел прямо на неё.

— Простите, ради Мерлина! Я так спешил, что не заметил вас, — смущённо пробормотал тот, краснея до кончиков ушей.

— Ничего. Я сама виновата, стою тут посреди дороги. Просто, приходя сюда в гости к мисс Смит, никого прежде не встречала. Самонадеянно было с моей стороны считать, что я являюсь единственной гостьей.

— Ну, неудивительно встретить тут множество людей на сегодня, — он как-то печально улыбнулся. — Но, к сожалению, среди них мало встретишь любящих её людей, по большей части сплошные коршуны, — прошептал он. — Я, как узнал, сразу ринулся сюда, в последнее время мы редко виделись с Хепзибой, надо сказать это мне в упрёк, дождался, когда будет поздно, всё работа да работа, будь она не ладна... Ох, я и забыл представиться, я Септимус Уизли-старший, — мужчина протянул руку для рукопожатия.

Гермиона ответила на приветствие, пожимая в ответ широкую ладонь мужчины.

— Гермиона Грейнджер, сэр, — представилась она. — Мисс Хепзиба, буквально на днях рассказывала мне про вас и вашу жену. Вспоминала ваш совместный отпуск на виноградниках во Франции.

— Да, весёлое было время.

— Вот, и она так сказала! Ну, что мы стоим, идёмте. Она очень рада будет видеть вас, — Гермиона уже было двинулась к выходу из каминной, как её руку перехватил мистер Уизли, задерживая.

— Вы что же ничего не знаете? Хепзиба Смит, наша Хепзиба покинула этот бренный мир вчера вечером, — Септимус тяжело вздохнул. — Отравленная собственным эльфом, где же это видано?! — он, покачивая головой, тихо пробормотал это себе под нос, но Гермиона хорошо расслышала его.

Новость словно оглушила её. Она стояла, не имея возможности двинуться с места и что-либо сказать. Ей не верилось. Вот только вчера эта добродушная пожилая леди сидела за обеденным столом, и весело шутила, и была здорова. Гермиона зажмурила глаза, пытаясь сдержать подступающие слёзы, но те никак не желали останавливаться, просачиваясь сквозь плотно закрытые веки.

— Простите, — она пыталась стереть слёзы рукой.

— Не стоит просить прощение за это, дорогая. Пойдёмте-ка, вы должны присесть, — мистер Уизли, придерживая её за плечи, усадил в один из цветастых кресел этой комнаты. — Держите, — он протянул ей белый носовой платок.

— Благодарю, — и сквозь слёзы улыбнулась Септимусу.

Перед Гермионой, которая сидела лицом к входу в гостиную, резко отворилась дверь, впуская в каминную полноватую женщину с большими глазами и волосами мышиного цвета, забранными в хвост. Женщина, завидев мистера Уизли, улыбнулась недоброжелательной улыбкой.

— Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! Септимус, ты, как я погляжу, не торопился сюда, — съязвила она.

— Изобелла Смит! Куда мне до вас и вашей семейки, как всегда вовремя и в нужный момент, — мужчина говорил, не скрывая своей неприязни к женщине.

Изабелла прошла к камину и, облокотившись об него, сложила руки на груди.

— А это что за девчонка? — Смит будто только заметила сидевшую в кресле, заплаканную Гермиону. — Ещё одна выскочка, пришедшая нажиться на смерти моей тётушки?

— Не стоит судить по себе, Изабелла! Ваша семья, должно быть, уже справилась о наследстве? Выскажу свою надежду, что у Хепзибы хватило ума оставить своё немалое имущество кому-нибудь более достойному? Я надеюсь, ты понимаешь, что я сейчас не про вас? — последние слова он буквально выплюнул ей в лицо.

— Да, как ты смеешь!.. Ох, — она картинно приложила руку к сердцу, — Ты надеялся оторвать кусочек? — она зло захохотала. — И не надейся! Уизли суждено всю жизнь быть нищими. А я, увы, благотворительностью не занимаюсь, поищи милостыни где-нибудь в другом месте.

Гермиона даже плакать перестала от такой грубости со стороны этой дамочки. Теперь она понимала, что мисс Хепзиба Смит нисколько не преувеличивала, рассказывая про своих “любящих” родственников. Впервые ей приходилось сталкиваться со столь корыстными людьми, для которых родственные отношения лишь формальность.

Септимус сжал свои руки в кулаки, пытаясь сохранить спокойствие и не поддаваться на провокации Изабеллы.

— Молчишь? Правильно, Септимус, — усмехнулась она. — Мало мне этого голодранца Риддла на мою голову, да тут ещё ты? Эта старуха совсем из ума выжила на пару со своим придурковатым эльфом, — Изобелла сплюнула на пол. — Эта чокнутая оставила семейные артефакты этому плебею... — на лице женщины в этот момент читалось явное презрение к собственной тётке, — ...Дура!

— Полегче в словах, Изобелла! Мерлин, да в тебе же нет ничего святого! — закричал Септимус, видимо, терпение его лопнуло.

— А что? Ты считаешь, правильно раздаривать проходимцам семейные реликвии, которым даже цены нет, так они бесценны. Хотя, кого я спрашиваю, — Изобелла обманчиво-сладко улыбнулась ему. — А хочешь я скажу, что я сделаю, чтобы впредь таким, как ты, неповадно было? Я пойду в Министерство Магии и обвиню этого Риддла в краже. Скажу, что он использовал мою тётю, да хоть под “Imperious”, и клянусь, — прошипела она сквозь зубы, — клянусь, я добьюсь, чтобы его осудили и отправили прямиком в Азкабан.

— Гермиона, идёмте, — Септимус предложил руку, чтобы та встала. — Нам здесь больше нечего делать. Здесь всё пропитано алчностью, — он бросил последний злобный взгляд. — Девочка, отправляйся в паб “Дырявый котёл”, встретимся там, — она кивнула и, не медля, исчезла в зелёном пламени огня.

Выйдя из камина, Гермиона присела за ближайший стол, ожидая мистера Уизли. Он не заставил себя ждать и появился спустя три минуты весь красный от одолевавшей его злости.

— Ужасная женщина!!! — ворчал он. — Как таких свет носит?!.. Гермиона, что скажешь на то, чтобы чего-нибудь выпить? Мне сейчас определённо нужно расслабиться, — Септимус устало опустился на соседний стул. — Ты как?

— Простите, мистер Уизли, но я завтра покидаю Англию, а мне хотелось бы повидать перед отъездом ещё одного человека. Вы уж простите меня, — она постаралась отказать мистеру Уизли, как можно вежливее.

— Не стоит извиняться, — отмахнулся тот. — Хорошая ты девочка, вежливая, не то, что некоторые. Но не бери в голову. Было приятно познакомиться, дорогая, — улыбнулся он.

— Мне тоже, мистер Уизли. До свидания!

— И тебе всего хорошего!

Гермиона дошла до двери, ведущей в маленький дворик, открыв проход, она, не задерживаясь, аппарировала на лестничную площадку, прямо к квартире Тома.

Глава 14

Гермиона стояла перед уже знакомой ей, обшарпанной дверью. Волнение, которое объяло её, не давало сделать решительный шаг и постучать в дверь. Утром она убежала, даже не предупредив Тома о своём уходе. Гермиона надеялась, что он поймёт её поступок, поймёт, что она просто испугалась. Хотя, когда она ставила себя на его место, пытаясь угадать его реакцию, приходила к выводу, что сама вряд ли бы поняла, поступи он подобным образом. Такие размышления никак не прибавляли ей решимости, а только усугубляли ситуацию. Понимая, что вечно не сможет так стоять, всё же нужно было на что-то решаться, постучать в дверь или уйти отсюда, она выбрала первый вариант. Да, возможно, её будет обуревать некая неловкость при встрече, но так она хотя бы увидит его. Гермиона глубоко вдохнула и медленно выдохнула, затем взметнула руку вверх, чтобы уже наконец-таки постучать, но не успела это сделать, как входная дверь начала медленно открываться в сопровождении разговора двух людей, находящихся по ту сторону двери.

Она не сразу поняла, что делает и как ей вообще пришло такое на ум, но, как только дверь начала открываться, Гермиона, не замедлив, отскочила в сторону и прислонилась всем телом к стене, чтобы её не смогли заметить.

— Том, милый, ты не представляешь, как я рада была видеть тебя. В последнее время ты очень изменился, — девушка, чей голос был знаком Гермионе, точно обиженно вздохнула. — Ты совсем забросил своих друзей. Да что их, меня!.. Скажи, это всё из-за этой девчонки?

— Не говори ерунды, Вальбурга! Она тут совсем не причём. Просто, я был занят некоторым весьма выгодным дельцем. Но... — Том перешёл на более серьёзный тон, — если ты хотела ещё что-то обсудить, не думаю, что с открытой настежь дверью, это разумно. Либо проходи обратно в квартиру, либо тут и распрощаемся.

— Как бы я хотела остаться с тобой сейчас, — она наигранно захныкала, — но боюсь сюда может заявиться Орион, а это будет совсем не кстати, ты же понимаешь? Мать потом с меня три шкуры сдерёт, если узнает. Будь проклят тот день, когда она решила выдать меня замуж за этого идиота, Ориона Блэка! — Вальбурга прошептала это с присущей ей презрительной интонацией в голосе. — Ты же знаешь, Том, я ведь только тебя люблю, и так будет всегда!

— Знаю, дорогая.

— Я, надеюсь, у нас будет свободная пара часов на будущей неделе...

После этих слов Гермиона отчётливо услышала, как эти двое поцеловались. Не нужно видеть, чтобы понять, что этот поцелуй был определённо не в щёку.

Волна разочарования с болью отозвалась в сердце. И находясь в эту минуту здесь и слушая разговор, стало безумно трудно дышать. Только сейчас Гермиона поняла, как глубоко позволила Тому пробраться в её мысли и чувства.

При всех его недостатках она не ожидала, что тот поступит с ней так низко. В который раз за сегодняшний день Гермиона не смогла сдержать подступающие слёзы. Самым большим её желанием в данную минуту было покинуть это место не медля, прийти домой, забраться в свою уютную кровать и плакать, пока не станет легче. Но, Гермиона считала себя достаточно сильной личностью, чтобы посмотреть своей боли в глаза, а не лелеять её, поэтому она, смахнув непрошеные слёзы с лица, сложила руки на груди в попытке сохранить самообладание и подошла к открытой двери.

Она увидела то, что и предполагала. Том стоял к ней спиной и, едва касаясь талии своей партнёрши, придерживал повисшую на нём, в буквальном смысле, Вальбургу, которая томно постанывая, целовала его. И Блэк, только завидев соперницу, лишь теснее прижалась к парню.

Если честно, Гермионе было абсолютно всё равно, что та делает, она хотела посмотреть Тому в глаза, ей было важно, как он поведёт себя. Желая покончить со всем этим фарсом побыстрее, Гермиона кашлянула, привлекая тем самым к себе внимание.

— Так ты, значит, пытаешься заслужить моё доверие? Весьма подходящий способ, ничего не скажешь, — ей понадобилась вся её выдержка, чтобы сказать это, ухмыляясь.

Не прошло и секунды после её реплики, как Том, не беспокоясь о чувствах Вальбурги, отпихнул ту от себя. И похоже, что мисс Блэк это не обеспокоило, она, ухмыляясь кривой улыбкой, нагло смотрела на Гермиону и картинно вытирала пальцем свои влажные от поцелуя губы.

Когда Том всё же соизволил обернуться, его красивое лицо не выражало никаких эмоций, но это было отнюдь не самое важное. Она знала, что он может умело контролировать себя. Ей важно было заглянуть ему в глаза... И в них она, к сожалению, не заметила ни капли сожаления, только пустоту, которая затягивала, не позволяя отвести взгляд. Гермиона, так бы и простояла, глядя в его тёмно глаза, если бы кое-кто, не возжелал напомнить о себе лишний раз.

— Томми, — у Гермионы от этого уменьшительно-ласкательного имени, с которым Вальбурга обратилась к Тому, аж зубы свело от злости, — дорогой, я, пожалуй, пойду.

— Всего хорошего. Похоже, всё, что ты хотела, ты уже сделала, — Риддл говорил спокойным и ровным тоном, не отрывая от Гермионы своего взгляда.

Вальбурга проследовала к выходу, по пути больно толкнув её плечом.

— Ой, извини, — Блэк, изображая случайность, захлопала своими ресницами, как глупая нимфетка, и, ухмыльнувшись на прощание, аппарировала.

— Значит, она сделала всё, что хотела? Мне даже противно представить, что это было. Все ж её желания на лице написаны.

— Не надумывай то, чего не было...

— А, что по-твоему я должна была думать? Вы так мило общались, я уже молчу про поцелуй. Хотя может, вы уже успели и в кровати покувыркаться? Смею тебе напомнить, что ещё буквально сегодня утром, я спала в ней, рядом с тобой! Для тебя это ничего не значит? Что молчишь? — безучастный вид Тома заставлял Гермиону кричать на него.

— Не смей орать на меня! — от столь холодного голоса её словно окатило ледяной водой. — Не нужно истерить! Я ведь уже сказал, ничего не было... кроме поцелуя. А, что касаемо постели, то и с тобой у нас ничего не произошло такого, из-за чего стоило устраивать шум и разыгрывать из себя оскорблённую личность.

— Я разыгрываю оскорблённую личность?.. — Гермиона чуть не задохнулась от возмущения. Она была шокирована, с какой лёгкостью Том выкрутил ситуацию в свою сторону.

— Милая, ну, ты же уже должна была понять, что из себя представляет Вальбурга. Она просто никак не может смириться с тем, что я не с ней, что её мать решила за неё её судьбу, — Том подошёл ближе и попытался обнять, но Гермиона возмущенно отбросила его руки.

— Как мило! А ты в этой ситуации отвёл себе роль утешителя, не так ли? Не неси чушь, Риддл! Если бы ты не хотел, не позволил бы ей целовать себя, — она закрыла глаза, пытаясь собраться. — Знаешь, ваши игры не по мне! И нам больше нечего обсуждать, Том. Я ухожу!

Гермиона незамедлительно аппарировала домой, но в этот раз было что-то не так, её и без того сдавленное перемещением тело словно тянули куда-то.

Оказавшись возле своего дома, только тогда она поняла, что являлось причиной нового ощущения при перемещении или, правильней сказать, кто. Видимо, когда Гермиона решила покинуть порог квартиры Тома, он успел схватить её за руку, и они вдвоём аппарировали.

— Я ещё не закончил с тобой, милая. Впредь, не смей уходить, пока я не позволю тебе этого! Ты меня поняла? — Том со злости сжал локоть Гермионы, поворачивая ту лицом к себе.

— Отпусти, мне больно! — прошипела она сквозь зубы. Он ослабил хватку, что позволило ей без труда выдернуть свой локоть из его крепкой руки. — Не смей, со мной так разговаривать, слышишь! Я не твоя собственность, Риддл!.. — девушка выплюнула эти слова в лицо Тому, вложив в них всю злость, накопившуюся за последние несколько часов. Открыв дверь, Гермиона остановилась в дверном проёме и, повернув голову в его сторону, сказала:

— Я завтра покидаю Англию. И это меня вполне устраивает. Я не желаю больше тебя видеть! Никогда!

Закрывая за собой дверь, Гермиона услышала его последние слова:

— Не лги сама себе, милая! Я всегда получаю то, что хочу, и ты не исключение!

Глава 15

Гермиона усталым шагом проследовала в гостиную. Когда она уходила к мисс Смит, дядя отдыхал, и она думала, что сейчас он, должно быть, бодрствовал. Приближалось время ужина. Мистер Дагворт сидел на диване, держа в одной руке книгу, а в другой — бокал наполовину заполненного красной жидкостью. Она присела рядом и положила свою голову ему на плечо. Сегодняшний день отнял у неё все душевные силы.

— Соня предупредила меня, что ты отправилась попрощаться с некой мисс Смит. Как всё прошло? — Гектор отложил книгу на журнальный столик и, улыбаясь, повернул голову в сторону Гермионы, но, заметив её печальный взгляд, нахмурился. — На тебе лица нет! Что приключилось, дорогая?

— Мисс Смит умерла... вчера вечером. Была отравлена собственным эльфом, — она тяжело вздохнула.

— Мерлин всемогущий, как такое возможно? — на лице дяди отразились неверие и удивление. — Этот эльф, что ненавидел мисс Смит?.. Да хотя бы и так, я всё равно не понимаю. Они же вроде не могут причинить вред своим хозяевам, или я ошибаюсь?

— Да нет, что ты! Похлёба, эльфиха мисс Смит, была слишком стара, чтобы продолжать служить своей хозяйке, и в последнее время она не понимала, что добавляет в еду мисс Хепзибы. Из-за этого та уже трижды попадала в больницу Св. Мунго с отравлением.

— Что же она не приобрела нового эльфа? Глупо вот так намеренно рисковать собственной жизнью.

— Я, да и миссис Доусон неоднократно предупреждали её, но она ни в какую не соглашалась. Сетовала на то, что может доверять только Похлёбе. И что из этого вышло?.. Всё же она была довольна странной и немного наивной женщиной, хоть и милой, — Гермиона грустно улыбнулась. — Я рада, что была знакома с ней, — она исподлобья посмотрела на Гектора. — Ну, а вы дядюшка, что делали в моё отсутствие?

— Да ничего особенного. Недавно проснулся, а сейчас в ожидании ужина решил скоротать время за бокалом прекрасного красного вина и не менее прекрасной книгой.

— Ммм... — Гермиона прикрыла глаза в предвкушении ужина. — Вы просто не представляете, как я проголодалась. Со вчерашнего вечера ничего не ела.

Раздался хлопок, возвещающий о появлении домового эльфа. Соня поклонилась и пригласила хозяев на ужин.

Мистер Дагворт нежно улыбнулся племяннице и, приобняв за плечи, повёл её в столовую. Стол был сервирован очень празднично для обычного ужина. Взгляд Гермионы разбегался от обилия разнообразных блюд. Их было так много, что можно было подумать, что Соня решила накормить не двух человек, а как минимум десятерых. На столе стояли чисто традиционные блюда: запечённый лосось с мёдом и орехами, английский салат с грибами, йоркширский пудинг, и торт со взбитыми сливками, и другие вкусности.

— Что-то Соня разошлась сегодня не на шутку, — сказала она, накладывая себе в тарелку салат с грибами.

— Ох, и не говори, — дядя ухмыльнулся в свои пышные усы. — Это уже вошло у неё в традицию. Перед моим отбытием из Англии Соня всякий раз старается накормить меня английской кухней, полагая, что во Франции никто не будет этого делать... А мне просто кажется, что она тем самым показывает, что будет скучать по хозяевам.

— Но мы же можем взять её с собой, разве нет?

— Можем, да только она не согласится. Соня слишком предана этому дому и своей умершей хозяйке, считая, что этот дом хранит её присутствие. И знаешь, с этим трудно не согласиться. Я всякий раз, как останавливаюсь здесь, чувствую её незримое присутствие. Вот поэтому, я и не настаиваю, чтобы Соня жила во французском поместье.

Через полчаса Гермиона, отложив столовые приборы, откинулась на спинку стула. Довольная и сытая, она почувствовала сонливость, но ложиться спать было ещё рано, необходимо было собрать все свои вещи, чтобы завтра не бегать и не собираться впопыхах.

— Дядя, в котором часу мы завтра отправляемся?

— Сразу после завтрака, через мой портал, который настроен на наше поместье.

— Хорошо, я тогда, пожалуй, пойду соберу вещи и лягу спать пораньше, — Гермиона поднялась со стула и поцеловала дядюшку в висок. — Приятных снов, дядя, — и направилась в свою спальню.

— И тебе, моя дорогая.

Прикрыв за собой дверь спальни, она направилась прямиком к платяному шкафу. И только тут Гермиону осенило, что, покупая для себя одежду, ей даже не пришла в голову мысль купить себе чемодан. Хотя, чему удивляться, она никуда и не собиралась, пологая что так и будет жить здесь. Нужно было решать как-то эту проблему, и в данной ситуации помочь могла только...

— Соня!

Эльфиха не заставила себя долго ждать и появилась возле её кровати.

— Мисс Гермиона звала меня? — Соня, не моргая, смотрела на Гермиону своими большими глазами.

— Ты не могла бы помочь мне? Я совсем не подготовлена к отъезду, — она со вздохом досады присела на кровать. — У меня нет чемодана, чтобы сложить вещи, — и указала Соне на открытый шкаф с одеждой.

— Не волнуйтесь, мисс, — и исчезла, оставив Гермиону.

Прошло около десяти минут, прежде чем Соня вернулась с объёмным и довольно тяжёлым чемоданом. Гермиона поместила его на кровати и раскрыла.

— В доме был только этот чемодан. Хозяин наказал Соне принести его для вас, — домовиха подошла к чемодану и любовно погладила. — Он когда-то принадлежал моей дорогой хозяйке, — с тоской сказала она. Гермиона присела на корточки перед Соней.

— Соня, ты уверена, что не хочешь отправиться с нами во Францию?

— Нет-нет, мисс, что вы! Здесь мой дом, здесь все вещи моей дорогой хозяйки. Простите, но я не могу оставить дом без присмотра, — эльфиха посмотрела на неё своими круглыми глазами. — Желаете, чтобы я вам помогла в укладывание вещей?

— Не стоит, Соня, но спасибо, — та собралась уже аппарировать из комнаты, но Гермиона остановила её. — Хотя ты могла бы мне принести какое-нибудь зелье, чтобы побыстрее уснуть? День выдался богатым на события. Боюсь, я не смогу так быстро уснуть, как хотелось бы, и не высплюсь, — та лишь кивнула и удалилась.

Утро началось сумбурно: сначала Гермиона проспала и никак не могла понять, почему Соня, которая имела привычку каждое утро будить её за полчаса до завтрака, по непонятным ей причинам не сделала этого сегодня. Потом пришлось спешно принимать душ, одеваться второпях, о завтраке можно было и забыть: на всё у неё было всего каких-то сорок минут. Ровно в девять утра должен был активироваться портал до французского поместья. Спустя тридцать пять минут она, левитируя свой чемодан, наконец-таки спустилась в холл. — Мерлин! — простонала Гермиона, пытаясь отдышаться. — Никак не пойму, почему Соня не разбудила меня?

— Вот уж не знаю, — дядя улыбнулся. — А, может быть, это её тайный план... — Гектор хохотнул, — ... чтобы мы не успели к назначенному времени? Так. Пора. Давай-ка чемодан, дорогая, — мистер Дагворт взял её саквояж и, уменьшив его, положил во внутренний карман своего пиджака. — А теперь, подойти ко мне поближе и на счёт три, возьмёшься вот за этот портсигар, — Гермиона кивнула, дав понять, что всё поняла. Подойдя к дяде, она подняла руку в готовности в нужный момент дотронуться до портала.

Всё произошло уж очень неожиданно, мистер Дагворт, взяв в свободную руку золотые часы на цепочке, отсчитал последние пять секунд и, когда осталась одна секунда, крикнул взволнованной Гермионе, чтобы та действовала. Она не знала, перемещалась ли она когда-нибудь с помощью портала, но на сегодняшний день ощущения были для неё новыми. Её будто крюком подхватило в районе живота и уносило куда-то, отрывая от земли. Перемещение продлилось не более минуты и закончилось падением на зелёный газон.

— Ох, — девушка с трудом поднялась на ноги, потирая ушибленный копчик. — Не думаю, что я в восторге от этого способа, уж лучше аппарировать.

— К этому можно привыкнуть, дорогая. Я вот не переношу аппарацию, лёгкие сдавливает словно обручем... Брр, — мужчина поморщился. — Ну, что ж мы прибыли, как тебе?— мистер Дагворт указал перед собой.

То, что Гермиона увидела перед собой, было похоже на картинку с курортной открытки. Поместье выглядело великолепно, всё было окружено садами и цветниками. Двухэтажный дом светло-бежевого цвета имел белые арочные окна со ставнями. Стены, окутанные вьющимися растениями, придавали дому дополнительную теплоту и уют. В таком месте хотелось жить всю жизнь, было ощущение, что лето здесь никогда не кончается, и солнце ярко светит каждый день, даря людям счастье и безмятежность. Она была уверена, что вот в таком сказочном местечке, как это поместье, ей определённо будет спокойно. Гермиона на секунду прикрыла глаза, вдыхая полной грудью аромат роз, оливковых деревьев и солёный запах моря...

— Здесь, что море рядом? — улыбаясь, спросила она.

— Да, — он указал на место позади неё. — В пол-миле отсюда находится побережье Западной Луары.

— Ух, ты! — Гермиона посмотрела на мистера Дагворта, щурясь из-за яркого солнечного света, отчего той пришлось приложить ладонь козырьком ко лбу. — Ты не будешь возражать, если я позже прогуляюсь по набережной?

— Конечно, нет, дорогая. А сейчас идём-ка в дом, — и взяв её под руку, направился в сторону парадных дверей.

Дом оказался внутри не менее красивым, чем снаружи, всё обставлено, как Гермиона себе и представляла, во французском стиле. Гостиная, совмещённая со столовой, имела зелёные шёлковые обои в сочетании с серым цветом, на больших арочных окнах висели бледно-серебряные шторы из тафты. В центре гостиной находился полукруглый диван цвета слоновой кости с множеством разнообразных маленьких подушек, стоящий перед диваном камин хранил на себе колдографии в рамках, справа стоял стол из белого дерева и стульями того же цвета. И, как и в английском доме, где она жила, здесь было просто море цветов. Помещение сочетало в себе роскошь, утончённость и комфорт одновременно.

— Мерлин! Как же здесь прекрасно! — Гермиона с лучистым от счастья взглядом подлетела к дядюшке и обняла его. — Сейчас я точно могу сказать, что никуда не хочу уходить из этого рая, даже в моё время! — мистер Дагворт расхохотался на это заявление. — Мне уже не терпится посмотреть на мою комнату и погулять по окрестностям.

— Жюстин!?

Гермиона подняла брови, удивлённо глядя на Гектора.

— Странное имя для домового эльфа, не находишь?

— Ох, что ты, нет. Это вовсе не эльф. Я здесь живу почти как маггл, и помощница у меня по хозяйству — обычный человек.

— Обычный человек? Она, что же знает, что ты волшебник?!

— Мадам Жюстин Лефевр — сквиб. Когда я покупал это поместье, прежние владельцы собирались отправиться на постоянное место жительство в Италию. Жюстин звали с собой, да та, видимо, так прикипела к этому дому, что попросила моего разрешения продолжить работать здесь и впредь. Я не смог отказать, тем более, что наша дорогая Сонечка не пожелала покидать Англию, — при упоминании своего домашнего эльфа Гектор грустно улыбнулся, видимо, не только Соня будет скучать по хозяину, но и он сам похоже будет тосковать по своей эльфихе.

Тут в гостиную вошла невысокая пышнотелая шатенка, лет тридцати пяти-сорока, с голубыми улыбающимися глазами и красивой солнечной улыбкой.

— Месье Дагворт, — женщина говорила по-английски с очень заметным французским акцентом. Гектор тут же расцвёл при её появлении, даря той одну из своих нежных улыбок.

— Мадам Жюстин! Мы прибыли, а вас нет. Признаюсь, я вас потерял.

— Простите, месье. Право, я очень извиняюсь, — Жюстин отчего-то покрылась румянцем смущения, глядя в глаза мистеру Дагворту. — Захотелось вас чем-нибудь удивить на обед, и потеряла счёт времени, пока выбирала продукты, — Гермиона внимательно разглядывала женщину, отмечая для себя, что та уж больно сильно краснеет в присутствии дяди. От Жюстин не ускользнул её изучающий взгляд. — А это, должно быть, ваша племянница, про которую вы так много рассказывали?

— Вы правы, дорогая Жюстин. Гермиона Грейнджер, — представил он Гермиону.

— Приятно познакомиться, мадам Лефевр, — Гермиона приветливо улыбнулась Жюстин.

— Ну, что вы, мадмуазель, зовите меня просто Жюстин.

— Хорошо, тогда я просто Гермиона, — женщина засмеялась и сказала, обращаясь к мистеру Дагворту: — У вас очень милая племянница, вся в своего дядюшку. Ну, — шатенка хлопнула в ладоши, — должно быть, вы, Гермиона, желаете наведаться в вашу спальню? А я, заодно, помогу вам разложить ваши вещи... А, собственно, где же они?

Мистер Дагворт, не медля, вынул из кармана уменьшенный чемодан Гермионы и одним взмахом палочки вернул ему исходный размер. Жюстин в это время не спускала глаз с её дяди, наблюдая за его действиями с благоговением.

— Ох уж это ваше волшебство! — сказала мадам Лефевр и, взяв чемодан в руку, поспешила показать гостье её комнату.

Поднявшись вдвоём по винтовой лестнице на второй этаж, они остановилась возле третей двери справа, и мадам Лефевр, отворив ее, пригласила Гермиону пройти.

Комната была лёгкой и изысканной. Жемчужно-розовые обои прекрасно сочетались с шёлковыми шторами. Большую часть комнаты занимала белая кровать с высоким мягким подголовником, напротив стоял платяной шкаф с зеркальными дверцами. Слева туалетный столик с овальным зеркалом и пуфиком. Возле окна, которое выходит на южную сторону, позволяя этой комнате, весь день освещаться солнцем, располагалась банкетка, на которой Гермиона могла читать и наслаждаться живописными видами из окна.

Мадам Лефевр положила на кровать чемодан и, открыв, начала раскладывать вещи в ящики шкафа. За полчаса, проведённые в компании Жюстин, Гермиона много услышала похвал в адрес своего дяди, эта женщина прямо-таки возвела его на пьедестал. Теперь было понятно, отчего та всякий раз краснела при виде мистера Дагворта.

— Ну, похоже, всё, — Жюстин улыбнулась ей своей открытой улыбкой. — А сейчас я, пожалуй, пойду на кухню готовить обед. Вам что-нибудь нужно, Гермиона?

— Нет, Жюстин, спасибо. Я пойду, прогуляюсь вдоль набережной. Но на обед обязательно приду.

Гермиона, не дожидаясь, когда женщина предложит спуститься вниз, подошла к двери, открыла её и направилась на первый этаж, чтобы пойти погулять. В гостиной она встретила дядю и решила предупредить, что уходит.

— Дядя, я ухожу, — крикнула она.

— Иди-иди, дорогая. А я пойду-ка погреюсь на солнышке, — и он лукаво подмигнув двинулся в сторону терассы.

Открыв парадную дверь, Гермиона чуть не налетела на кого-то.

— Гермиона? — вопросил удивлённый голос.

— Друэлла? Ты как здесь оказалась?

— Как-как, — девушка легонько стукнула Гермиону по лбу какой-то бумажкой, которую держала в руках. — Вот глупышка, я же говорила, что мои родители здесь рядом живут. А вот, что ты здесь делаешь? Ты даже не обмолвилась мне, что собираешься сюда, — она обиженно надула свои губки.

— Я и не собиралась, всё случилось как-то неожиданно.

— Это даже хорошо, что ты здесь. Я вчера по настоянию моей матушки, прибыла во Францию. Они устраивают в мою честь приём, — Друэлла скривила лицо, будто лимон проглотила. — Можно подумать, мне оно надо, куча незнакомых мне людей. И это-то на мой день рождения!

— День рождения. Здорово! — Гермиона радостно улыбнулась своей подруге.

— Я принесла приглашение твоему дяде, — она протянула ту самую бумагу. — А для тебя я принесу чуть позже. Ты даже не представляешь, как же я рада, что ты здесь, хоть с кем-то будет весело. Кигнус прибудет только завтра утром, а вот Вальбурги, представляешь, и вовсе не будет на приёме, она отказалась по каким-то особо важным причинам, и на том спасибо, — у Гермионы на сердце отлегло, желания видеть пассию Тома не было, — Ах да, ещё и Том будет... Ну, ладно, я побежала, меня матушка послала туда и обратно. Совсем меня загоняла с этим праздником, словно домового эльфа, — она подмигнула Гермионе и, помахав на прощание, аппарировала.

Друэлла оставила её в полном смятении чувств. Только она надеялась, что никогда больше не увидит Тома, а судьба никак не хочет, чтобы это случилось. Должно быть, Том был прав насчёт судьбы, она то и дело сводит их, где бы они ни были.

Глава 16

Гермиона ощущая себя расстерянной после встречи с Друэллой, медленным шагом направилась в сторону побережья, надеясь хоть немного развеять свои грустные мысли под успокаивающий звук моря. Идти пришлось около четверти часа, и даже за это время Том, о котором она то и дело думала, никак не желал покидать её головы.

Море было голубовато-зелёным и искрилось, отражая блики яркого солнца. Сняв туфли, она побрела вдоль кромки воды, утопая ногами в мокром песке. Тёплый ветер приятно играл с её волосами, а влажный воздух заставлял их кудрявиться ещё больше, чем есть. Стояла поистине блаженная тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев, пением птиц и стуком собственного сердца. До тех пор, пока Гермиона не услышала заливистый собачий лай. На неё на всех порах несся коренастый рыжий мастиф из-под лап которого во все стороны разлетались брызги. Пес, настигнув ее, играючи вскинул свои тяжеленные лапы и тут же повалил Гермиону прямиком на мокрый песок.

— Ты откуда взялся такой? — улыбаясь, Гермиона попыталась подняться.

Раздался чей-то мужской голос:

— Bijou! Ah te voila enfin Bijou! — тот подбежав, помог подняться. Собака же тем временем унеслась плескаться в море, не обращая на Гермиону больше никакого внимания. — Excusez le comportement de mon chien, il n’est pas méchant, — незнакомец говорил на торопливом французском языке, при этом заливисто смеясь.

Гермиона решила, что он, скорее всего, смеётся над ней. Её внешний вид сейчас определённо оставлял желать лучшего, мокрая и со слипшимися волосами, она явно не походила на привлекательную особу.

— Простите, но я вас не понимаю, — обратилась она к нему, выжимая руками свои мокрые волосы

— Вы англичанка? — спросил он, перейдя на столь привычный и родной ей язык. — Прошу прощения за это происшествие, обычно Бижу не позволяет себе такое с людьми, — тот улыбнулся, — сколько бывал с ней здесь, такое в первый раз. Простите ещё раз.

— Ничего страшного.

— Адриан, — представился парень.

Этот Адриан был довольно симпатичен: прекрасно сложен, имел загорелую кожу, так подходящую для данного места и климата, чёрные волосы восхитительно контрастировали с его голубыми глазами. И что-то было ей знакомо в нём, но вот что сказать она не могла, хотя была уверена, что никогда раньше его не встречала.

— Гермиона.

— Я вижу вас здесь впервые, Гермиона? Вы откуда? — Адриан жмурился на солнце, глядя на неё.

— Из Англии. Только сегодня прибыла в поместье Грейнджеров, — ответила она.

— Какое совпадение, а я как раз направлялся именно туда. Вы, я так понимаю, и есть та самая Гермиона Грейнджер, племянница Гектора, которой мне, собственно, поручено передать приглашение на приём, — Адриан достал из нагрудного кармана своей рубашки точно такое же приглашение, какое принесла недавно её подруга для дяди, и протянул его ей.

— Так вы знакомы с Друэллой? — поинтересовалась Гермиона, принимая пригласительный.

— Знаком? Ну да, я её родной брат.

— Конечно, — улыбнулась она. Только сейчас поняв, почему этот человек с самого начало показался ей знаком. — Ну, я, пожалуй, пойду, скоро обед...

— Да-да, конечно. Приятно было познакомиться с вами, Гермиона... Bijou! Viens ici! On rentre à la maison, — молодой человек ударил по своей ноге, подзывая собаку. — Reviens!

— Мне тоже, — и развернувшись, направилась обратно в поместье.

— Увидимся на приёме, — крикнул он ей вслед. Она же, не останавливаясь, лишь повернула голову в его сторону, чтобы кивнуть в знак согласия.

Закрыв за собой дверь прихожей, Гермиона не испытывая особого интереса вскрыла приглашение. Оно было из плотной бумаги тёмно-зелёного цвета, почти что чёрный с тесненными серебряными буквами, возвещающими о приёме в честь дня рождения Друэллы Розье, назначенного на двадцать восьмое июля. Бросив конверт на трюмо, где ранее оставила дядин, она пошла на террасу, в надежде отыскать там мистера Дагворта. И нашла его, лежащего на плетёном шезлонге, нежащегося под яркими лучами полуденного солнца.

— Дядя! — окликнула она его, прислоняясь плечом к дверному косяку.

— Дорогая, как-то ты больно рано, — Гектор, прищуриваясь одним глазом, посмотрел на племянницу. — Чего такая мокрая?

— Да так, просто упала на мокрый песок, потому и вернулась. Сейчас пойду, приму душ и приведу себя в порядок, — Гермиона уже было собралась идти в свою комнату, как вспомнила, для чего всё-таки искала своего дядю. — Кстати, Друэлла принесла пригласительные на приём, он состоится уже завтра.

— Святые угодники! — вскрикнул он, ударив себя рукой по лбу. — Я чуть было не позабыл, что у малышки Друэллы день рождение двадцать восьмого, а ведь подарок я же приобрёл заранее, ещё с месяц назад. Старинную гранатовую подвеску, бесподобного тёмного винного цвета. Сколько знаю эту малышку, она всегда любила старинные украшения. Вся в матушку.

— Я встретила на пляже её брата, Адриана, — Гермиона как бы невзначай вспомнила про него, надеясь узнать о нём. Не то, что бы он привлек её внимание, нет, просто было интересно знать, что Адриан представляет собой.

— Очаровательный мальчик, не правда ли? — дядюшка хитро улыбнулся. Она же только пожала плечами на это. — Такой целеустремлённый, честолюбивый, — Гермиона подняла одну бровь вверх, — ты только не подумай, это в хорошем смысле этого слова. Он в свои двадцать пять дослужился до поста начальника магического образования во Франции. Вот такого бы тебе жениха, Гермиона! Уверен, каждая леди мечтает заполучить его в мужья, — Гектор мечтательно улыбнулся каким-то своим мыслям. Глядя на него, ей сразу вспомнились слова Друэллы: «твой дядя, наверняка, уже подыскал для тебя выгодную партию».

Решив не принимать слова дяди всерьёз, Гермиона отмахнулась от его последнего замечания, и пошла наверх, оставив мистера Дагворта и дальше греться на солнце. Зайдя в спальню, она тут же проследовала в ванную, включила воду, разделась и забралась под струи душа.

Только она вышла, раздался стук в дверь.

— Войдите, — выкрикнула она, накидывая на себя халат поверх полотенца.

— Не помешала? — Жюстин не спеша прошла. На вопрос, Гермиона лишь отрицательно покачала головой. — Мистер Дагворт просил предупредить тебя о походе в магазин «Florentini». Нужно подобрать вечернее платье к завтрашнему приёму. Нас будут ждать сразу же после обеда, — Лефевр приветливо улыбнулась. — Через пятнадцать минут обед, спускайтесь, — сообщив это, она удалилась, оставив её наедине с самой собой.

Она опоздала к столу буквально на пять минут. Жюстин и Гектор увлечённо о чём-то болтали. Проследовав до места, сервированного, по всей видимости, для неё, Гермиона опустилась на свой стул и лишь тогда, казалось бы, она привлекла их внимание.

— Супчику? — предложила Жюстин. Поднявшись, та начала наливать содержимое супницы в тарелку.

— Спасибо, — взяв ложку, Гермиона принялась, молча кушать французский куриный суп с кориандровыми фрикадельками, вполуха прислушиваясь к разговору.

Жюстин сидела по левую руку от мистера Дагворта и при каждой весёлой реплике Гектора касалась его, как бы невзначай, звонко смеясь. Её плохо прикрытая симпатия сразу же бросалась в глаза. Гермиона уже при первой встрече поняла это. Да только догадывалась ли мадам Лефевр, что дядя всё ещё горячо любил свою покойную жену и по сей день не теряет надежды вернуть ту, как только завершит разработку зелья «Миранда».

Глядя на них мысли о Томе Риддле вновь вернулись. Безответная любовь женщины к такому благородному мужчине, как её дядя, не столь больна, как любовь к парню, который, не испытывая ответных чувств, осмеливается ещё и пользоваться ею. Если бы дядюшка знал о чувствах Жюстин, она была уверена, он бы постарался объясниться и, по мере возможностей, сделал бы это мягко. И уж точно никогда бы не пытался играть на этом. Что же касается её самой, то она впустила Тома в своё сердце, а он, окутав их отношения доверием и приправив нежностью, одним лишь действием разрушил всё, не заботясь о её чувствах. Гермиону разбирала жуткая злость на себя, что доверилась иллюзиям. На него, что после всего ещё имел наглость говорить, что всё будет так, как захочет он, будто она какая-то марионетка в его руках.

И как поступить, когда она завтра встретит его? Гермиона не знала, но с уверенностью могла сказать, что, что бы она не чувствовала к Риддлу, она не позволит ему играть по его правилам. Да и вообще, постарается по возможности избегать его общества. В конце концов, там будет Друэлла и её брат. Гермиона так глубоко погрузилась в свои размышления, что пропустила момент, когда дядя уже не первый раз обращался к ней.

— Гермиона... дорогая...

— Простите, — она смущённо улыбнулась, — я просто задумалась.

— Я говорил, что пора бы за покупками.

— Ах да, покупки, — Гермиона вытерла губы салфеткой и поднялась со стула. — А как мы доберемся? Я же не... — не успев договорить, Гектор вложил ей в ладонь ручку.

— Ручка?— удивилась она.

— Портал, многопользовательский, — добавил мистер Дагворт. — Моя Миранда пользовалась им всякий раз, когда хотела прикупить себе очередное платье из французской коллекции, — Гермиона краем глаза заметила, что при упоминании миссис Дагворт Жюстин погрустнела и, спешно собрав посуду со стола, удалилась на кухню. — Я создал его для нее, а сейчас передаю эту вещь тебе.

— Спасибо, дядя, — она повернулась к мадам Лефевр, которая вновь появилась в столовой. — Мы сейчас идём?

— Да, конечно, — ответила та.

Переступив порог дома, Гермиона активировала портал, и они переместились в безлюдный переулок. Жюстин тут же, взяв её под руку, повела в сторону выхода. Выйдя на оживлённую улицу, не замедляя шага, Лефевр повернула направо, увлекая за собой Гермиону. Пройдя ещё немного, они оказались возле обычного маггловского магазина «Florentini», с витрин которого на них глядели манекены в разнообразных вечерних платьях на любой вкус и цвет. Открыв дверь, Жюстин пропустила её вперёд и зашла следом.

— Подожди здесь, — женщина указала на белый диван для ожидавших посетителей, — я сейчас... — и направилась к свободному продавцу магазина.

Подойдя к изящной блондинке на высоких шпильках, она начала ей что-то оживлённо говорить на французском, та, взглянув в сторону Гермионы, лишь кивнула. Тут же Жюстин подозвала её рукой.

— Идём в примерочную. Эта мадмуазель сейчас принесёт вечерние платья из новой коллекции твоего размера, — пояснила Лефевр, как только Гермиона подошла к ней.

Перемерив просто огромное количество платьев, Гермиона выбрала лишь одно. Длинное атласное платье серебряного цвета, расклешенного к низу, на бретельках, с кружевными паетками под грудью, которое идеально сидело по фигуре. Подобрали туфли к платью и купили клатч цвета мокрого асфальта. Они и не заметили, как за этим занятием пролетело целых три часа. Гермиона ощущала себя словно выжатый лимон, чего нельзя было сказать о мадам Лефевр. Та была готова посмотреть ещё несколько платьев, её остановило лишь то, что время приближалось к ужину, а он был ещё не готов.

Добравшись до дома, Гермиона, не говоря ни слова, поднялась к себе в комнату, кинула на пол пакеты и, стянув с себя обувь, рухнула на постель и тут же уснула.

Проснулась она лишь на утро. Всё тело ломило от неудобной позы, в которой спала. Умывшись и приведя себя в подобающий вид, Гермиона спустилась на кухню.

Жюстин, готовившая что-то, бросила на вошедшую быстрый взгляд.

— Я вчера заходила к тебе, хотела пригласить на ужин, но ты уже спала. Я не стала тревожить тебя полагая, что ты изрядно утомилась. В котором часу приём?

— В четыре, — ответила она, присаживаясь на стул.

— Стало быть, обед и ужин сегодня не имеет смысла готовить... Так, — Жюстин потушила огонь и устроилась на свободном стуле, — в два часа я поднимусь к тебе, помогу с причёской, хорошо? — Гермиона кивнула в знак согласия, не имея возможности сказать, что-либо связное из-за зевоты. — Вот и ладно! А теперь иди-ка ты в столовую, скоро мистер Дагворт подойдёт. Будем завтракать.

После завтрака Гермиона коротала оставшееся до двух часов время, сидя на кровати в спальне и читая книгу по анимагии, взятую из личной библиотеки дяди. Мадам Лефевр не заставила себя долго ждать, появившись вовремя. Она усадила её на пуфик лицом к туалетному столику и без помощи магии принялась создавать причёску. За полтора часа женщина успела хорошенько расчесать непослушные волосы девушки, после сделала лёгкие кудри и убрала волосы на затылок, оставляя несколько вьющихся прядей. И лишь затем разрешила ей подняться, велев переодеваться.

Через четверть часа она спустилась в холл дома, где её уже поджидал дядя.

— Очаровательно, милая. Ты само загляденье! — Гермиона через силу улыбнулась дяде, пытаясь сохранить самообладание. — Ну что ж, нам, пожалуй, пора.

Аппарировав, они оказались возле трёхэтажного особняка с превосходным садом и фонтанами.

— Добрый день! — пропищал эльф, приветствуя их у лестницы. — Можно ваши пригласительные? — Гермиона достала из сумочки два конверта и протянула их домовику. — Благодарю, мадмуазель и месье. Приём проходит на природе, все в саду.

— Спасибо, — дядя вежливо поблагодарил домовика и, взяв племянницу под руку, двинулся вдоль особняка.

Обогнув дом, Гермиона ощутила восторг от восхитительного вида. Среди разнообразия розовых кустов и яблонь на свободном от них участке, под открытым небом стояли празднично украшенные столы. Тут же небольшой помост, на котором, играя на разных инструментах, музыканты исполняли лёгкую ненавязчивую музыку. А в центре место для танцев. Они прибыли вовремя, а народу уже было предостаточно, чтобы заполнить почти все места.

— Гектор! — к ним приближалась красивая черноволосая женщина с выразительными глазами и насыщенно-красной помадой на губах, которая прекрасно сочеталась с её оливковой кожей. Она раскинула руки для приветственного объятия. — Дорогой, я уж и не надеялась тебя увидеть, в последнее время ты не балуешь нас своим присутствием.

— Анетт, — мистер Дагворт, обняв, поцеловал её. — Дела, знаешь ли. Прошу извинить меня, если огорчил, я, право, не намеренно, — он добродушно улыбался.

— Ты же знаешь, я могу простить тебе, что угодно, — Анетт кокетливо подмигнула своему собеседнику, затем посмотрела изучающим взглядом на Гермиону. — Неужто, эта очаровательная особа — и есть твоя племянница? Друэлла все уши мне прожужжала про Гермиону Грейнджер. Признаюсь, я была несколько удивлена, Гектор, — Анетт укоризненно покачала головой, глядя на него. — Ты никогда не говорил мне о племяннице, посему, ожидая этого вечера, меня просто съедало любопытство, — Мистер Дагворт от души расхохотался.

— Гермиона, позволь представить тебе хозяйку этого замечательного дома и матушку Друэллы и Адриана — Анетт Розье.

— Приятно познакомится с вами, мадам Розье. Здесь, и правда, прекрасно. Сад просто великолепен!

— Мне тоже, дорогая... Гермиона, детка, я украду у тебя твоего дядю, буквально на пару минут? А ты можешь присоединиться к Друэлле, она отвела для вашей компании во-о-он тот столик, — Анетт рукой указала на место под яблоней, находящийся неподалеку от помоста с музыкантами. — Дочка очень ждала твоего появления и наказала сразу же по приходу направить тебя туда.

— Спасибо, мадам Розье. Дядюшка, увидимся позже,— и, улыбнувшись, она устремилась к указанному столику.

Гермиона старалась идти как можно медленнее, волнение окутало её с ног до головы, руки вспотели, сердце стучало, так что даже музыка не могла заглушить его звука. Если бы она могла идти ещё медленнее, она бы пошла, но нужный столик с каждым шагом неумолимо приближался. Гермиона уже видела Друэллу и Кигнуса, сидевших к ней спиной и о чём-то безмятежно болтающих. И Адриана, который завидев ее, тут же широко улыбнулся и помахал.

Только одного человека не было, того, который заставлял её сердце каждый раз выбивать в груди канкан. Решив, что Риддл предпочёл не посещать этот праздник, Гермиона расслабилась. Она категорически не желала его видеть. Но стоило только представить его в объятиях Вальбурги, на место удовлетворению пришло горькое разочарование, граничащее лишь со злостью. Заглушив в корне эти чувства и ласково улыбаясь Адриану в ответ, она уже почти дошла, но тут его приветливое выражение лица отчего-то резко сменилось. Розье, глядя в её сторону, нахмурившись, спешно отвёл свой взгляд. Она встала, как вкопанная, не зная, что и думать.

— А вот и ты, моя милая, — прошептал на ушко позади неё знакомый, обволакивающий своей нежностью голос. — Ты заставила меня ждать. Это нехорошо, любовь моя, — и обняв её со спины едва касаясь своими губами, поцеловал в шею.

_____

Bijou /Бижу/

Ah te voila enfin Bijou! /Наконец-то, ты здесь Бижу!/

Excusez le comportement de mon chien, il n’est pas méchant /Простите поведение моей собаки, она не злая/

Bijou! Viens ici! On rentre à la maison /Бижу! Иди сюда! Мы идём домой.

Reviens! /Вернись/

Глава 17

Всё её нутро трепетало и негодовало одновременно. Она изо всех сил старалась сохранить спокойный вид и не наделать глупостей. Потому, напустив на себя непринужденный вид, обернулась к Риддлу и без особого интереса спросила:

— Позволь узнать, что ты делаешь? — один Мерлин знал, каких сил и выдержки ей это стоило.

— Приветствую тебя, — нарочито удивлённо сообщил он ей, точно ничего и не было.

Том чуть отстранил её от себя и, оглядев оценивающим взглядом, добавил:

— Гермиона, ты, как всегда, восхитительна...

— Так зачем ты здесь? Я полагала, ты проведёшь эти дни с большей пользой, нежели отправляться во Францию. Твоей Вальбурги, увы, не будет. Она отказалась присутствовать, так что... — скрестив руки на груди, Гермиона отвела свой взгляд от Тома, стараясь не смотреть на него.

— Я понимаю, ты огорчена, но, Гермиона, может быть, уже хватит?.. — сказал Риддл серьёзным тоном, но уже буквально через секунду улыбаясь кончиками губ, прибавил: — Я очень скучал...

Она не дала ему договорить перебив:

— Знаешь, мне не нужны эти слова типа: «я скучал» или «я понимаю». И вообще, я должна поздравить Друэллу с днём рождения, всё же это её праздник. А теперь, извини, — Гермиона уже поворачивалась, чтобы уйти, но Том, схватив её за руку, остановил.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Она ухмыльнулась его словам, но всё же ответила:

— Признать свою ошибку и извиниться ты не пробовал? — Том молчал. — Нет? В таком случае, когда созреешь для этого взрослого поступка, тогда и поговорим. Лишь бы не было поздно! — Гермиона высвободила руку и направилась к столику, до которого оставалось всего несколько шагов.

Улыбаясь, она приблизилась к Друэлле со спины и, прикрыв ладонями её глаза, спросила:

— Угадай кто? — сидевший рядом с именинницей Кигнус улыбаясь, подмигнул Гермионе.

— Гермиона! — радостно воскликнула Друэлла и обернулась. — Привет! Я так рада, что ты пришла. Иди, садись, — мисс Розье указала ей на стул рядом с Адрианом.

— Погоди, я принесла тебе подарок от нас с дядей. Он сказал: тебе это должно понравиться, — Гермиона достала из своей сумочки небольшую бархатную коробочку и протянула.

— Какая прелесть! Твой дядюшка всегда знает, чего хочет женщина! Не мужчина, а клад, — Друэлла порывисто обняла подругу в знак благодарности и поцеловала в щёку.

— Ну-ну, полегче в выражениях, — Кигнус игриво побранил свою невесту. — Что-то не слышал, чтобы ты хоть когда-нибудь говорила обо мне подобное, — упрекнул он.

— Дурачок! Ты у меня лучше всех, — она улыбнулась ему и нежно поцеловала.

В этот самый момент мимо них прошёл Том, на лице которого отражалось напускное безразличие. Бросив мимолётный взгляд на Гермиону, он обошёл стол и уселся на свободный стул, находившийся прямо напротив места, отведённого для неё.

— Что это с ним? Ещё четверть часа назад ходил с хорошим настроением, а сейчас — чернее тучи, — Друэлла, прищурившись, вперила свой взгляд в Гермиону. — У вас всё нормально?

— Не знаю, как у Тома, а у меня всё отлично, — ответила она, не обращая внимания на скептический взгляд подруги.

— Гермиона, не стой, присаживайся, а мы, пожалуй, пойдем, потанцуем. Ведь, правда, милый?

— Как скажешь. Сегодня все твои желания — закон! — Кигнус, взяв за руку свою девушку, увлёк её за собой на танцплощадку. Гермиона прошла и села на своё место.

— Привет, красавица! — наконец-то поздоровался Адриан, положив свою руку на спинку её стула.

— Привет, — она приветливо улыбнулась ему и краем глаза заметила, как Том только сильнее нахмурился, глядя на них. Адриан, похоже, тоже заметил пристальный взгляд сидящего напротив молодого человека, и сказал:

— Ты не говорила, что знакома с Риддлом, — прошептал он ей.

— А ты и не спрашивал, — вторила она ему.

— Верно, — кивнул молодой Розье, соглашаясь. — Я видел, вы разговаривали неподалёку. Со стороны кажется, будто вы пара, судя по тому, как он собственнически обнимал тебя, — и грустно ухмыльнулся. — Так вы вместе?

— Нет, — Гермиона, произнося это, украдкой посмотрела на Тома. — Мы не вместе, мы просто знакомые, — сказала она, а самой аж тошно стало, от того, какое она подобрала для их отношений определение. Уж кем-кем, а просто знакомой Тому она не была.

— Похоже, здесь кого-то не хватает, — она указала кивком на незанятое место между ним и Томом.

— Да, я и сам не понимаю, где носит Софи.

— Софи?

— Она наша кузина, — ответил Розье. — Живёт в северной части Франции, но в последнее время чаще обитает в Италии. Вот, почтила нас своим присутствием сегодня и решила остаться вплоть до августа.

И только с уст Адриана слетела последняя фраза, как Гермиона услышала приближающиеся шаги, а следом и женский мелодичный голосок.

— Скукотища-то, какая!

К ним приблизилась высокая девушка в изумрудном платье с глубоким вырезом на груди. У неё были длинные прямые волосы медного цвета и яркие зелёные глаза, на вид ей было не больше восемнадцати лет. Она с вселенской скукой на лице плюхнулась на стул рядом с Адрианом и, слащаво улыбаясь, взглянула на Тома.

— Томас Марволо Риддл! Давненько не виделись, — рыжеволосая кокетливо подмигнула парню. — Ты как всегда красив, точно бог! — прильнув к ухмыляющемуся Риддлу, она обхватила его руку.

— Ты считаешь? Жаль только, что не все согласны с тобой, — съязвил он, глядя на Гермиону, девушка тут же проследила за его взглядом.

— Новые лица?!.. Софи... Софи Дюбуа, — представилась она, протягивая через весь стол свою изящную ручку, но при этом по-прежнему держа другой Риддла.

— Гермиона Грейнджер, — отозвалась та, натянуто улыбаясь.

— Том, — застонала Софи, опять обратив свой взор на Тома, — здесь так скучно, пойдем-ка, потанцуем!

— Конечно, Софи, — поднявшись, он взял под руку мисс Дюбуа и направился с ней прямиком в гущу танцующих пар.

Минут десять Гермиона и Адриан сидели в полнейшей тишине, нарушаемой лишь звуками музыки и весёлым смехом гостей, не зная, что друг другу сказать. После того, как Том увёл свою очередную поклонницу на танец к их столику подошел домовой эльф и почтительно поинтересовался, что бы она хотела отведать. Гермиона была не особо голодна, а, глядя на Тома, тесно прижимающего к себе Софи в танце, вообще аппетит потеряла. Тогда она поняла, что зря надеялась, будто Риддл поймёт и сделает правильный поступок, сейчас он поступал точно так же, как и в ситуации с Вальбургой. Это лишний раз доказывало ей, что она ничего особенного не значит для него. Пока она разглядывала счастливую Софи с её кавалером, Адриан пристально наблюдал за ней.

— Гермиона, — позвал её Адриан. Обернувшись, Гермиона наткнулась на его голубые глаза, пристально изучавшие её. — Тебе отчего-то здесь неуютно, не хочешь прогуляться до пляжа?

— Ты думаешь, это будет правильно по отношению к твоей сестре? — поинтересовалась она в ответ.

— Друэлла и не заметит наше отсутствие, уж поверь мне. Сейчас всё её внимание сконцентрировано на Кигнусе, — сообщил, улыбаясь, Розье. — Для моей сестрёнки не видеть хотя бы один день своего жениха, значит зря прожить этот день, вот она и восполняет сегодня нехватку его нежности, и это, пожалуй, надолго.

Гермиона слабо улыбнулась и, повернув голову к танцплощадке, заметила, как Том и Софи, держась за руки, точно влюбленные, направляются в сторону дома. Этого вполне хватило для принятия окончательного решения.

— А знаешь, я согласна. С удовольствием прогуляюсь с тобой.

Пока Гермиона и Адриан проходили мимо гостей, никто из знакомых даже не поинтересовался, куда же они направляются и почему вообще уходят с праздника. Она видела своего дядюшку, который, улыбаясь, разговаривал с Анетт Розье и каким-то представительным мужчиной с маленькой бородкой. Заметив её, мистер Дагворт кивнул и одобрительно улыбнулся. Друэлла с Кигнусом всё ещё танцевали, и Адриан оказался абсолютно прав, полагая, что им двоим, ни до кого не будет дело. Дойдя до небольшого лесочка разделяющего особняк семьи Розье и пляж, Адриан как-то неуверенно и робко приобнял Гермиону за плечи. Та не стала возражать, решив, что это просто дружеское проявление чувств, и улыбнулась ему, он немного расслабился, более уверенно сжав её в объятиях.

Гермиона в этот момент чувствовала себя почти так же, как со своим дядей уверенно, защищено и спокойно, тогда как с Томом, словно на бочке с порохом, не знаешь, что произойдёт в ту или иную минуту. Но сердцу, как говорится, не прикажешь.

Адриан всю дорогу до пляжа увлечённо рассказывал о своей семье и обожаемой им работе, на которой стремится получить повышение, и, по его словам, оно не за горами. Он ей в эту минуту кого-то очень напоминал, но вот кого понять она не смогла.

Солнце достигло зенита, когда они подошли к морю. Вода мягко колыхалась, и ветер доносил до них приятный аромат хвои.

— А где ты училась, Гермиона? В английской школе «Хогвартс»? — неожиданно спросил он, когда они прогуливались вдоль кромки воды. — Должно быть, у тебя уйма друзей и поклонников в Англии...

— Может быть, и есть, — Гермиона пожала плечами. — Но всё это осталось в другом мире и времени.

— Не понял, — Адриан нахмурился. — Ты не общаешься с ними больше?

— Да нет! В этом времени я знаю мало людей: всех их можно пересчитать по пальцам, — она засмеялась над выражением лица Адриана в этот момент.

Гермиона не могла понять, зачем вообще начала рассказывать про себя правду. Может быть, потому что он влиял на нее так же, как и Гектор, а может быть, была какая-то другая неведомая ей причина. За время своего пребывания в этом времени никто, кроме мистера Дагворта, не знал про неё правду, и, если честно, никто не запрещал ей её рассказывать, а врать она устала. Если уж и начинать новую жизнь, то не с вранья.

— Думаю, меня можно смело называть «Гостьей из будущего», — Гермиона посмотрела на Адриана, ожидая его реакции на эти слова. Но он не выглядел шокированным этим заявлением, а просто глубоко заинтересованным.

Она рассказала ему все, что произошло за последний месяц, начиная с её появления в сорок пятом году и заканчивая сегодняшним вечером. Об одном только умолчала: про Тома Гермиона ничего не рассказала.

— Вот так дела! — все, что смог он сказать на её правду. — Значит, никакой возможности нет для тебя, чтобы вернуться обратно?

— Нет, но знаешь, я не переживаю по этому поводу. Здесь у меня есть прекрасный дом, замечательный дядя, хорошая подруга — Друэлла, и...

— Так ты познакомилась с моей сестрой в Англии?

— Да, я познакомилась с ней на вечеринке в Малфой-меноре, — Гермиона грустно улыбнулась, вспоминая тот день. День, когда она была счастлива.

— Понятно. Это в компании Риддла?! — Адриан ухмыльнулся.

— Да, но давай не будем об этом, — стоило разговору перейти на тему её «головной боли», как она начинала грустить, а этот прекрасный вечер Гермиона была намерена провести в удовольствии для себя. Он же развлекается, чем она хуже. — И тем более не было ничего такого, что стоило серьёзно обсуждать.

— Как скажешь, — Адриан медленно повернул Гермиону к себе лицом и ласково посмотрел в её глаза.

Что потом произошло, она всё ещё смутно помнит. Взгляд его голубых глаз... А затем несмелый поцелуй в губы. Она минут только через пять поняла, что делает и отпрянула, ошарашено взирая на Адриана.

— Прости... Гермиона, прости, ради Мерлина. Я не должен был этого делать... — затараторил он.

— Ничего, ничего страшного, — она была уверена, что он испытывает к ней только дружескую симпатию, поэтому была абсолютно не готова к такому повороту событий. — Я, пожалуй, должна вернуться домой, — Гермиона, не говоря больше ничего, спешно аппарировала домой.

Через секунду она уже оказалась у парадной двери поместья. Пытаясь прояснить свою голову, Гермиона с шумом вдохнула свежий воздух и уже собралась взяться за ручку двери, чтобы отпереть её, как услышала знакомый голос, а затем и появился его обладатель.

— И где ты была? — спросил Том серьёзным голосом, сложив свои руки на груди.

— Я... — вот уж кого-кого, а его она никак не ожидала увидеть здесь сейчас. — Я гуляла по пляжу, — почему Гермиона оправдывалась перед ним, она не понимала. — А ты что здесь делаешь?

— Я пришёл с тобой поговорить и жду тебя уже целый час.

— Час? Но я только, как час назад ушла с праздника. Ты никак не мог пробыть здесь всё это время, ты же был с Софи!

— И ты как всегда подумала про меня самое худшее. И почему я не удивлён, — Том язвительно ухмыльнулся.

— И о чём же ты хотел поговорить?

— Я хотел сказать тебе, — Риддл подошёл и обнял её, глядя в заворожённые его пристальным взглядом глаза. Но его взгляд из нежного вмиг сменился на ледяной... — Скажи мне только одно, ты своим поступком хотела мне отомстить или ты этого действительно желала? Ты же не могла не знать, что я в любом случае всё узнаю, — прорычал он.

— Что? — и тут её осенило: он же чёртов леггиллемент. Гермиона даже не знала, что сейчас и сказать.

— Учти, моя милая, в следующий раз, если он позволит себе прикоснуться к тебе, я... — Том не договорил. Он обхватил голову Гермионы руками, запустил свои пальцы в её кудри и прикоснулся лбом к её лбу, прошептал:

— Ты ничего не понимаешь... ты моя... — и на секунду в задумчивости замолчал. — Ладно. Иди спать. Уже поздно, — и, поцеловав её мимолётным поцелуем, аппарировал, оставив Гермиону так и стоять на пороге своего дома.

Глава 18

Воскресное утро выдалось солнечным и приятным. А с тем и настроение Гермионы было более чем прекрасным, даже несмотря на вчерашний неприятный разговор с Томом, который, конечно, не стал его полноценным признанием собственных ошибок, но всё же. Напевая под нос мелодию собственного сочинения, она направилась прямиком в душ, чтобы после отправиться на завтрак.

В столовой стояла тишина, нарушаемая лишь пением птиц да шелестом листьев оливковых деревьев, доносящихся через открытую стеклянную дверь, выходящую на террасу. За столом в полном одиночестве восседал её дядя и слегка хмурился, изучая утреннюю газету. Едва завидев Гермиону, Гектор тут же отложил газету в сторону и улыбнулся.

— Доброе утро, дорогая. Как спалось?

— Просто прекрасно! — ответила она, сладко потянувшись на цыпочках. И присела на соседний стул.

— Ты вчера больно рано покинула праздник. Тебе что-то не понравилось? — поинтересовался мистер Дагворт.

— Да нет, что ты, всё было замечательно. Только Адриан предложил прогуляться по пляжу, и я согласилась. Ну, а потом было уже поздно возвращаться, и я отправилась домой.

— Вчера тебя разыскивал Том Риддл. Я и не знал даже, что вы знакомы.

— Да, познакомились в Англии, в гостях у мисс Смит, — Гермиона нежно улыбнулась своим воспоминаниям и принялась намазывать тост персиковым джемом. Только слепец не сумел бы отметить для себя неоднозначную реакцию девушки на упоминания о Риддле.

— Он тебе симпатичен, не правда ли?

— Ну-у, — Гектор усмехнулся, наблюдая её заминку. — Значит, ты тоже его знаешь? — неожиданно перевела она разговор на совершенно другую тему, очевидно, не желая рассказывать о своих чувствах к упомянутому парню.

— Да. Он ведь когда ещё учился в школе «Хогвартс» почти каждые каникулы гостил в семействе Розье, — Гектор облокотился на спинку стула и, скрестив руки на груди, уложил их на своё растущее брюшко. — Ему здесь нравилось. В общем-то, я не удивлён. Своей семьи он не имел: матушка Тома померла сразу же после его рождения, а вот про отца никому ничего неизвестно, разве что самому Тому. Ну да ладно, как бы тот не воспитывался, а вырос очень одаренным молодым человеком. Правда, жаль, растрачивает свои знания понапрасну, — мужчина вздохнул. — Ему ведь предлагали место в Министерстве Англии, но по каким-то причинам тот отказался. Такой умный мальчик и так бы далеко пошёл...

Только сейчас Гермиона отчётливо поняла, что совершенно не знает Тома Риддла и тем больше была удивлена, как вообще смогла влюбиться в человека, чья жизнь была ей неизвестна. С этого разговора она точно решила исправить это упущение.

— Так, ты бы не стал возражать, если бы он иногда приходил к нам? — как-то, между прочим, спросила она.

— Конечно же, я не возражаю. Ты вправе сама выбирать себе друзей, однако мне казалось, что тебе понравился Адриан.

— Да, Адриан милый, но... он просто друг, то есть я не хочу сказать, что Том для меня... — сильно смутившись, Гермиона отложила недоеденный тост в сторону и, извинившись перед дядей, поспешила удалиться.

Покидая столовую в спешке, она услышала весёлый смех дядюшки, сопровожденный его словами: «Молодёжь».

Гермиона направилась на пляж. Хотелось пройтись и отойти от ощущения неловкости. Она не собиралась посвящать мистера Дагворта в свои чувства, и всё же так глупо попалась на простом вопросе, и чуть было не проговорилась. Но ведь её дядя не был глуп и, должно быть, сам себе дорисовал всё то, что она недосказала.

Добравшись до пляжа обычным путём, Гермиона заприметила одиноко сидящую фигуру. На горячем песке, согнув колени к груди, сидел Том Риддл собственной персоной. Его волосы были растрёпаны из-за ветра; белая рубашка, не заправленная в брюки, была распахнута и колыхалась от лёгкого дуновения ветерка; брюки, закатанные чуть выше лодыжек, обнажали босые ноги. Видимо, Том о чём-то глубоко задумался, смотря на морскую гладь, потому и не заметил, как Гермиона медленно подошла и уселась рядом.

— Привет.

— Привет, милая, — Риддл повернулся к ней лицом и улыбнулся странной улыбкой. В этот момент Том выглядел не совсем обычно: не было его уверенно-самонадеянного взгляда. Сейчас он напомнил ей того Тома, которого она видела только однажды, когда они вместе вышли из Лютного переулка.

— О чём задумался?

— Да так, о смысле жизни, — он иронично усмехнулся.

Гермиона положила голову на свои колени и обернула взгляд к Тому.

— И в чём смысл твоей жизни? — спросила она, жмурясь от яркого солнца.

— Обуздать смерть. Постичь бессмертие. Быть хозяином своей судьбы и жизни... Вряд ли ты меня поймёшь, — он едва улыбнулся и, протянув руку к лицу Гермионы, убрал выбившуюся прядь её причёски за ухо. Она на секунду прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновением. — Ты не такая.

— Ты прав, я не понимаю. Что может быть хорошего в бессмертии, Том? Дорогие и любимые люди вокруг тебя уже умерли, а ты жив и одинок, разве может это прельщать?

— У меня нет близких людей, — отчеканил Риддл и отвёл взгляд, — по крайней мере, не было, — добавил он через мгновение.

Она лишь обняла его за руку и положила голову ему на плечо. Тот в ответ легонько поцеловал её в макушку. Разговаривать не хотелось, да и без слов было всё понятно. Их жизни изменились, когда они познакомились.

— Так ты мне всё же скажешь, зачем приходил вчера? — спросила Гермиона, нарушая тишину.

— Приходил извиниться, — она счастливо улыбнулась на это, — но ты упустила свой шанс, я передумал, — выражение лица серьёзное, а глаза между тем искрились весельем.

Возмущенная очевидным издевательством, Гермиона попыталась легонько ударить Тома по плечу ладонью, но тот успел перехватить её руку и убрать ей за спину. Улыбаясь, Риддл повалил девушку на песок и, навалившись сверху, нежно поцеловал, унося с поцелуем все лишение мысли.

— Гермиона?!

Она забыла, где находится, и тем более позабыла, что Адриан здесь часто бывает. Тот стоял, заложив руки за спину, глядя на них двоих с непроницаемым выражением лица. И как теперь объяснить свой поступок голубоглазому парню, ведь она его уверяла, что между ней и Томом ничего нет. Выходит, лгала, вероятно, думается ему. И будет прав, конечно же! Но всё же...

Гермиона отстранилась от Тома и поднялась на ноги. Он не стал её удерживать, встав с песка следом за ней.

— Чего тебе, Розье? — его вопрос был резок и лишён учтивости.

Оставив слова Риддла без внимания, Адриан обратился к Гермионе:

— Я искал тебя. Думал поговорить с тобой о вчерашнем вечере, но очевидно я не вовремя...

— Какие мы догадливые, — Том ядовито ухмыльнулся. — Если это всё, мы тебя не задерживаем.

— Да, пожалуй. Не буду мешать, — и, не произнеся больше не слова, Розье повернулся и направился в сторону своего особняка.

Но Гермиона хотела объясниться с Адрианом:

— Адриан, я могу всё тебе объяснить, — крикнула она ему вслед и собралась, было уже, догнать оскорблённого парня, как Том одним движение руки остановил её и повернул к себе лицом.

— Не нужно ходить за ним, пусть остынет, примет всё, как данное, потом поговоришь, — он нежно провёл ладонью по её лицу, успокаивая. — Идём лучше к ребятам.

Том крепко прижал к себе несопротивляющуюся девушку и аппарировал к парадным дверям дома семьи Розье. Взяв её под руку, он повёл Гермиону в особняк. На душе у неё было гадко, и она решила, во что бы то ни стало поговорить с Адрианом позже: она не желала терять его как друга. Войдя внутрь, они направились на второй этаж. Дом напоминал своими бесконечными коридорами Малфой-менор. На третьем повороте Том остановился возле второй двери справа, постучал и, не дожидаясь приглашения, зашел, увлекая Гермиону за собой.

Комната была исполнена в викторианском стиле, присущим больше Англии, чем Франции. Бежевые шёлковые обои, тяжёлые бархатные шторы, искусно собранные и украшенные тесьмой с мягкими помпончиками на окнах, и мебель из тёмного дерева. Комната воссоздаёт атмосферу домашнего тепла и уюта. На кровати, развалившись, находились Друэлла и Кигнус и о чём-то мило беседовали.

— Томас Марволо Риддл!!! Ты хотя бы раз мог бы для разнообразия подождать, когда тебе разрешат войти, а не врываться в чужую спальню без приглашения, — Друэлла присела на кровати и с напускным раздражением отчитывала Тома. — Мало ли, чем мы могли заниматься с моим женихом...

— В следующий раз, может быть, — Том ухмыльнулся и обратился к своему другу: — Кигнус, есть разговор. Мы можем, — он вопросительно посмотрел на мисс Розье.

— Заговорщики! Гермиона, идём вниз, пусть разговаривают.

Риддл довольный тем, что его поняли с полуслова, повернулся к Гермионе и, поцеловав в щёку, сказал:

— Мы недолго, скоро тоже спустимся.

Девушки вышли из спальни и отправились на первый этаж. Пока они шли, Друэлла косо поглядывала на идущую рядом с ней подругу: на её языке явно сейчас крутился какой-то вопрос. И та, не выдержав, всё же спросила:

— Гермиона, так ты встречаешься с Томом или нет? Я уже ничего не понимаю. На празднике ты дала мне понять, что между вами ничего нет. Не то, чтобы я тут же поверила, но всё же, ты потом исчезла и не с кем-то, а с моим братцем.

— Не знаю, что тебе ответить. С Томом у меня неопределённые отношения, а что до твоего брата: он хороший человек и, должно быть, прекрасный друг, коим я хочу, чтобы он стал для меня, но...

— Всё понятно, — Друэлла тяжело вздохнула. — Но ты ему нравишься, и не как друг. Он так восхищён тобой. Я не стала говорить ему про вас с Томом, решила, что ты должна сделать это сама, но, прошу тебя, не тяни с этим. Запуская эту ситуацию, ты делаешь больно не только себе.

Они спустились в холл. Друэлла предложила пойти в малую столовую и выпить чего-нибудь освежающего. Гермиона не была против: день набирал свои обороты, и к полудню солнце уже нещадно палило, заставляя всех прятаться по домам и изнемогать от жажды. Не дойдя и половины пути до столовой, как парадная дверь отворилась, и зашёл Адриан, на лице которого отражалось уныние.

— Друэлла, я сейчас, — сказала она подруге шепотом и кивнула в сторону удаляющегося на верхние этажи Адриана. Та только пожала плечами и Гермиона, не теряя времени, устремилась быстрым шагом вслед за ним, боясь потерять из виду.

Она догнала его на том же втором этаже.

— Мы можем поговорить?

Адриан уже стоял, держась за ручку своей двери. И только Гермиона спросила о разговоре, он, оставив дверь, подошел к ней. И как ей показалось слишком близко, нависнув над ней точно башня. Чтобы разрядить напряжённую обстановку она начала было говорить, но он не дал, прислонив свой указательный палец к её губам.

— Не нужно мне ничего объяснять. По правде говоря, я догадывался, но всё же рассчитывал на твою откровенность, — Розье грустно ухмыльнулся. — Но знаешь, я не перестану бороться за твоё внимание, без борьбы я не отступлю...

— Адриан, не стоит, — договорить Гермиона не смогла.

Адриан, пользуясь мимолётным замешательством, поцеловал девушку, как-то отчаянно, вложив в этот поцелуй всю страсть, на которую мог быть способен. Поцелуй продлился не более полуминуты, как и в прошлый раз, она не почувствовала практически ничего. Когда её целовал Том, она чувствовала острые, неподдающиеся описанию ощущения: страсть, желание, любовь. А с Адрианом её сердце и тело не откликались на нежность.

Раздался, как ей показалось оглушительный звук хлопков в ладоши. Плохое предчувствие окатило её с ног до головы. Гермиона огляделась по сторонам, отыскивая источник этих звуков. И отойдя чуть в сторону от Адриана, наткнулась на ледяной взгляд Тома. Таким злым, как в эту минуту, она его не видела никогда. Глаза были затуманены от злости и отражали в своих глубинах красный проблеск ярости, которая была направлена не понятно в чью сторону. Адриан, видимо, тоже заметил это и, закрыв собой Гермиону, сказал:

— Она не виновата, Риддл, не стоит её трогать.

Том расхохотался, глядя в глаза своему сопернику леденящим душу смехом.

— Розье, а кто сказал, что я буду её трогать? — он повернул голову в сторону Гермионы. — Милая, я же предупреждал, чтобы этого больше не было?.. Молчишь? Ну, так смотри, что будет, если меня ослушаться...

Риддл в мгновение вынул свою палочку и, направив её на не ожидавшего нападения Адриана, крикнул, вложив в заклинание всю свою ярость:

— CRUCIO!

Что потом происходило, Гермиона помнит плохо. У Адриана подкосились колени, и он рухнул на мраморный пол, извиваясь от боли и силясь не закричать. Видно было, что он не хотел доставлять такое удовольствие Тому. От этого жестокого зрелища девушку замутило. Она не могла поверить, что её Том способен причинить боль из ревности и тем более безоружному человеку. В её голове пронеслось понимание, что этот человек пользуется непростительными заклинаниями так же легко, как простым Lumos. И она боялась даже думать: произносил ли её любимый мужчина хоть раз заклятие смерти в отношении другого человека, такого же безоружного, как сейчас Адриан. Знание этого было бы хуже собственной смерти.

— Прекрати немедленно, — Гермиона стояла на коленях перед Адрианом и умоляла Тома остановиться. — Том, ну, что же ты делаешь, ему же больно... — она уже кричала. А он никак не реагировал на её слова. — Как ты можешь так поступать? Ты сейчас ведёшь себя, как ЖИВОТНОЕ, а не человек.

Риддл остановил свои пытки, и Адриан, переводя дыхание, пытался прийти в себя, закрыв глаза. А Том так и стоял, наблюдая, как его женщина трясется над чужим мужчиной. Он подошёл к ней и протянул руку, пытаясь помочь ей подняться с пола. Она лишь взглянула на него взглядом полного отвращение и обиды.

— Уйди и не прикасайся ко мне!..

— Ты будешь защищать этого, — он указал на Адриана. — Он ведь даже не может постоять за себя, не говоря уже о твоей защите...

— Что?! — Гермиона была в ярости. — Ты же не дал ему даже возможности для этого. Да кто ты такой, чтобы раскидываться такими вещами. Ты же мог его просто-напросто убить...

— Никого бы я не убил. Немного проучил и всё, — сказал он без капли сожаления в голосе. — Вставай и пойдем, простудишься, если и дальше будешь сидеть на холодном полу.

— Иди куда хочешь, а я остаюсь здесь, ему нужна помощь, — прошипела она, глядя в тёмные глаза Тома.

— Так вот, какие тебе нравятся мужчины. Жалкие, — Риддл ухмыльнулся, глядя на то, сколько нежности Гермиона вкладывает в поглаживание головы Адриана. — Значит, мы действительно не подходим друг другу. Я никогда не буду выглядеть, как это ничтожество. Ну, если это твое последнее слово, тогда...

Договорить Том не успел: из-за поворота вышла рыжеволосая Софи и, наткнувшись на них троих, обвела всех присутствующих удивлённо-озадаченным взглядом.

— Что здесь происходит? — она посмотрела на распластавшегося на полу Адриана, чуть хмурясь.

— Ничего особенного Софи, просто небольшая дуэль, — ответил он спокойно. — Твой кузен проиграл мне, впрочем, как и всегда...

Мадмуазель Дюбуа лишь только возвела свои зелёные глаза к потолку и направилась мимо них в свою комнату, более не обращая на них своего внимания. Гермиона ошалела от поведения Тома и этой девушки. Это не поддавалось никакому описанию. Софи уже открывала свою дверь, чтобы зайти в свои апартаменты, как её окликнул Риддл.

— Софи, твоё вчерашнее предложение...

— Да-а-а, — девушка кокетливо улыбнулась.

— Если оно в силе, я согласен, милая.

— Я буду только счастлива, если ты будешь со мной, котик, — Софи подмигнула Тому и кивком пригласила его пройти в свои покои, что он, не замедлив, и сделал, даже не взглянув на Гермиону.

Глава 19

Гермиона нежилась на солнышке, лёжа на ротанговом шезлонге в саду перед бассейном. Полуденное солнце ласкало своими лучами, а лёгкий ветерок приятно обдувал её тело. Она перевернулась на живот, заложив руки под голову. Пролежала минут пятнадцать, пока не услышала приближающиеся негромкие шаги человека, ступающего по тропинке из гравия. Лениво приподняв голову, её взгляд наткнулся на Друэллу.

— Ну, и куда ты вчера пропала? — Розье села на соседний шезлонг напротив. — Ты уходила поговорить с Адрианом, но так и не вернулась. Я спрашивала его о тебе, а он как воды в рот набрал, молчит.

Из слов подруги было ясно, что Адриан ничего не рассказал ей о случившемся. Поэтому Гермиона посчитала за лучшее тоже помалкивать, по крайней мере, по поводу непростительных заклятий.

— Разговор выдался не очень хорошим, — из-за чувства стыда она старалась избегать пытливого взгляда Друэллы, который даже затылком чувствовала на себе.

— Выкладывай, что произошло, вижу ведь, ты что-то скрываешь.

Всё ещё не глядя на Розье та, выпалила:

— Адриан вчера поцеловал меня. И всё это на глазах Тома!

— Да ладно!? — в Друэлле тут же проснулось ещё большее любопытство. На устах заиграла неуместная в данной ситуации ухмылка. — Зная Тома, могу с уверенностью сказать, что он таки накостылял моему братцу за это. А я всё думала, чего Адриан весь день точно в воду опущенный.

— Совершенно не смешно, Друэлла, — прикрикнула Гермиона, приподнимаясь на локтях. — Что забавного в том, когда один другого непростительным пытает?

Не хотела говорить, но всё случилось само собой. Она отнюдь не видела ничего такого уж захватывающего в случившемся и не понимала ни Друэллу, ни её с Адрианом кузину Софи. Точно всё понарошку, и одна она исполняет роль зрителя, который верит искусной игре актеров. Её это немало раздражало.

— Хм... Прямо-таки пытал? — в реакции на сказанное ни единой правильной эмоции.

— Друэлла, ты хоть понимаешь, что говоришь? — Гермиона от возмущения забыла даже как дышать. — Это твой брат, он же мог просто-напросто умереть!

— Да никто никого не собирался убивать, успокойся ты! Не подумай, конечно, я не оправдываю Тома, он мог бы быть и поумнее моего братца. Пойми, просто, им вновь понравилась одна и та же женщина, — Друэлла, не обращая внимания на непонимающий взгляд своей подруги, встала и, достав палочку, одним взмахом трансфигурировала своё лёгкое платье цвета зелёного чая в купальник и улеглась на соседний шезлонг загорать. — Ты думаешь, почему они еле переносят друг друга? Всё дело в этом. После шестого курса: Том, как всегда, проводил свои летние каникулы у нас, а Адриану взбрело в голову привести в дом свою девушку познакомить с семьёй. Тогда-то Том и приударил за ней, а мой братец, узнав, не задумываясь, применил к нему Сrucio, да только Том с лёгкостью отбил его заклинание. Адриан больше и не пытался, отошёл в сторону, но Риддл ведь не тот человек, который может спокойно забыть такие вещи. Своими метаниями, Гермиона, ты дала ему возможность отдать старый должок.

— Вот только не надо меня ввязывать в ваше коллективное сумасшествие! — подвела итог её рассказу Гермиона. — Они оба сумасшедшие и ты заодно с ними, — Друэлла только звонко рассмеялась на это. — Мне абсолютно без разницы, у кого с кем счёты. Раз на раз не приходится, и все ваши игры однажды могут закончиться плачевно!

— Не думай об этом. Я уверена, это в последний раз. Конечно, они не перестанут недолюбливать друг друга, но вот таких номеров проделывать уж точно не станут.

— И как ты после этого дружишь с Томом? — с откровенным интересом спросила Гермиона её.

— Это не моё дело, а их. Моя дружба с Томом меня вполне устраивает. Женщин нам уж точно не делить.

Может быть, всё и обстояло, так как говорила ей подруга, но той жестокости, которая открылась Гермионе в Риддле, она уж точно не ожидала и никогда не забудет.

— Ты в курсе, что Том и Кигнус собрались в Италию на пару дней вместе с Софи?

— Нет, но я слышала, как Том упоминал о каком-то предложении Софи. Ты думаешь: у них что-то есть?

— У кого, у Тома с Софи? — уточнила она. — Нет-нет! У Софи есть жених в Италии. Тут что-то другое. Кигнус и Том в последнее время часто шушукаются между собой, но о чём я не в курсе. И мне безумно интересно, что они задумали, ты как?

— Мне абсолютно всё равно, — Гермиона кривила душой, ей было очень даже любопытно.

— Я не верю тебе! Слушай, а что если... — Друэлла переполненная эмоциями пихнула подругу в руку, да так, отчего та чуть не упала с лежака. Розье вовремя успела перехватить её за локоть. — Прости.

— Ничего. Выкладывай, давай, что ты там удумала грандиозного.

— Я вот думаю: может нам проследить за ними, а?

— Вот ещё! Да и как ты намерена искать их в Италии? Ты же даже понятия не имеешь, куда они направляются.

— Ну, это-то легко устроить, — посмотрев на Гермиону заговорщицким взглядом, Друэлла обернула купальник обратно в платье и, сказав: «жди здесь», удалилась.

Гермиона проследила взглядом за уходящей девушкой и, когда та скрылась за дверью в столовую, снова опустила свою голову на руки и, прикрыв глаза, расслабилась. Думать о грандиозных планах своей подруги она не желала, что бы та ни придумала, она ещё десять раз подумает, прежде чем вляпаться по её вине в какую-нибудь ерунду.

Спустя примерно четверть часа в сад вышла Жюстин и, держа в руках шляпу с большими, широкими полями, подошла к ней.

— Гермиона, так же нельзя! — сказала женщина, качая головой и цокая языком. — Ты что же желаешь пролежать следующие два дня с жаром? У тебя будет солнечный удар, если не накинешь на свою милую головку шляпку. Держи, — и она протянула шляпу. — Хочешь чего-нибудь прохладительного?

— Спасибо, Жюстин, было бы превосходно выпить чай со льдом.

Когда мадам Лефевр ушла за чаем, Гермиона послушно надела предложенную дамскую шляпку и ухмыльнулась своей глупости, как же она сама не додумалась до этого и ведь действительно рисковала получить тепловой удар.

— А вот и я! — крикнула Друэлла, подходя ближе и сияя как начищенный самовар. Следом за ней шла Жюстин с поднос в руках.

— Учти, что бы ты ни выдумала, я ещё не сказала тебе «Да», — она надеялась остудить пыл своей подруги, но та и не думала прекращать улыбаться, а только, хитро сощурив глаза, сказала:

— Ну, мы это ещё посмотрим! Они отправляются после обеда, а мы следом, — Друэлла, заметив по выражению лица, что Гермиона начнёт сейчас возражать, не дала ей этого шанса, тут же продолжив:

— И не нужно ничего говорить. Я всё поняла с первого раза, ты ещё не согласна, но как я уже говорила: посмотрим! У нас впереди ещё три часа и обед в компании моей семьи.

— Хорошо! Где ты сейчас была? — устало спросила Гермиона, понимая, что не сможет избавиться от её навязчивой идеи.

— Вот это хороший вопрос и по делу! — мисс Розье, достала из кармана своего платья невзрачный медальон и протянула его ей. — Это дубликат портала. Кигнус никогда не умел шифроваться, — ухмыльнулась та.

Гермиона решила не противиться затее Друэллы, надеясь за оставшиеся три часа найти хоть одну достойную причину, чтобы отговорить её совершать такой глупый, по её мнению, поступок. Но в то же время она прекрасно понимала, что шансов переубедить эту настырную черноволосую ведьму у неё было не больше десяти процентов из ста. И девушка начала усиленно думать, что же предпринять. И она таки нашла, что возразить. Но сказать не могла: рядом стояла Жюстин и как-то больно долго разливала по стаканам холодный чай. Не желая посвящать ещё кого-либо в эту авантюру, Гермиона посмотрела на Лефевр ожидающим взглядом, дожидаясь, когда же та закончит с чаем и оставит их наедине.

Та очевидно поняла, что к чему, потому что уже спустя десять секунд, взяв поднос и наказав подругам, что, если что-то им понадобится, они всегда могут найти её на кухне, ретировалась.

— Так у меня есть вопрос: как ты намерена следить за ними, они же сразу догадаются, кто мы?

— Я подумала про изменения внешности.

— Не подходит! — Гермиона отрубила на корню это идею, вспомнив о Томе.

— Но почему? Я думаю это просто прекрасная идея!

— Может быть, для кого-то и прекрасная, но не для нас. Ты в курсе, что Том леггиллемент?— Друэлла нахмурилась. — Вот и я о том же!

— Нет, нет. Я всё же думаю, что это вариант, — ответила она, задумчиво глядя на скептически настроенную Гермиону. — Ну, ты подумай, нам же не обязательно контактировать с ними, достаточно посмотреть со стороны, а чтобы мы не привлекали их внимание, изменим немного внешность, ну как тебе?

— Ох, чувствую, я ещё пожалею об этом, — Гермиона тяжко вздохнула, понимая, что все аргументы против этой затеи исчерпаны.

— Да не волнуйся ты! Если ничего не узнаем, то хоть отдохнём. Это же Италия! — произнесла Розье, мечтательно улыбаясь.

— Да уж, — и обе звонко засмеялись на весь сад.

Гермиона уже двадцать минут стояла перед зеркалом, разглядывая себя оценивающим взглядом. На ней лавандовое платье, выше колен, с короткими рукавами и с V-образным вырезом на груди, который идеально подчёркивал её небольшую, но изящную грудь. Непослушные волосы, уложенные в косу. Образ получился весьма лёгким и даже где-то романтическим, но всё равно что-то её не устраивало в нём. Она то и дело хмурилась, глядя на своё отражение. Сидящая на кровати Друэлла не давала ей сосредоточиться на поиске проблемы, неустанно треща под ухо про опоздание на обед.

— Ну, скоро ты!? — простонала она, откидываясь на кровати и принимая позу звезды. — Можно подумать, ты не обедать собралась, а как минимум на свидание, — проговорила Друэлла, глядя в потолок.

— Не говори ерунды! Всё, я готова, идём, — сказала Гермиона, одевая туфли.

— Хвала Мерлину! — поднявшись с постели, Розье картинно возвела руки к потолку.

— Хватит паясничать! Сейчас только ты нас задерживаешь.

Спустившись на первый этаж и, предупредив Жюстин о своём уходе, девушки миновали парадные двери, и аппарировали к особняку семьи Розье.

По прибытию нигде не делая остановок, они прошли холл и, повернув налево, зашли в светлое помещение, во главе которого стоял стол, как минимум, на двенадцать персон. За столом сидел Кигнус, по его правую руку восседала, как всегда со скучающим видом, Софи, наматывая на свой пальчик рыжий локон. Не хватало только хозяйки дома — Анетт, Адриана и... Тома.

— Гермиона, ты не могла бы позвать на обед Адриана, он сейчас в кабинете, — шепнула ей Друэлла на ухо.

Она не совсем поняла эту странную просьбу. Почему собственно ей следовало идти за ним? Ей, конечно же, не трудно было, но, по правде говоря, попросту не хотелось этого делать. Но отбросив все мысли, Гермиона всё же согласилась.

— И где же этот кабинет?

— На втором этаже, налево, четвёртая дверь справа, — ответила Розье и направилась к своему жениху.

«Замечательно», — подумала Гермиона. — «Делать мне больше нечего, как бегать за Адрианом».

Злость на Адриана и Тома не стихала, несмотря на доводы Друэллы. Её воля, она бы не видела их ещё пару дней, пока всё не уляжется в голове и душе. А вместо этого она с покорным видом поднималась по мраморной лестнице, свернув на втором этаже налево, она остановилась около той самой двери, ведущей в кабинет. Дверь была чуть приоткрыта, что позволяло ей услышать разговаривающих между собой женщину и мужчину.

— Адриан, сынок, ты хоть понимаешь, что ты говоришь сейчас? — Гермиона сразу узнала уставший голос Анетт Розье.

— Конечно, матушка! — воскликнул Адриан. — Да, как ты не возьмёшь в толк! Если я сейчас этого не сделаю, сделает кто-нибудь другой. Через месяц осенний бал, ты же знаешь французов, предложений будет так много, что я рискую остаться позади.

— Но почему именно сейчас? Впереди ещё месяц, как ты успел уже заметить. Я не спорю, она очаровательная леди, но ты даже не знаешь её толком. Ну, сколько ты знаешь её, ответь мне?

— Да, ты права, совсем немного, но и ты пойми меня, я влюблён в нее, а это большая редкость для аристократических семей. Ничего, что мы друг друга почти не знаем: у нас для этого будет вся жизнь впереди.

— Ох, сынок, — женщина тяжело вздохнула. — Я, конечно же, была бы только рада породниться с Грейнджерами, но вдруг она тоже кого-то любит и не тебя. Ты подумал о том, что можешь сломать её жизнь, не дав выбора? Ты же прекрасно понимаешь, на что идёшь, что, если ты сделаешь ей завтра предложение, и я не совсем понимаю, почему завтра, но за неимением других предложений она, в угоду аристократическим традициям, обязана будет выйти за тебя замуж по истечению полугода.

— На это я и надеюсь, на это и надеюсь. А что до завтрашнего дня, так я тебе поясню только одним словом: «Риддл». Риддл отбывает сегодня в Италию, и это мне на руку. Он пробудет там пару дней с Софи и Блэком, тем самым даже не ведая о том, что освобождает мне дорогу.

— А причём здесь Том?

— Однажды он уже увёл мою невесту. С Гермионой у него ничего не выйдет. Я не позволю! И завтра я покажу, кто из нас двоих хозяин положения, — зло сказал Адриан, выплёвывая слова словно яд.

— Я не понимаю, ты собрался делать предложение из-за любви к Гермионе Грейнджер или, основываясь на банальной мести Тому? Святые угодники, как же мне не хватает твоего отца! Это ему следовала бы говорить с тобой об этом, а не мне.

— Он бы меня понял и поддержал. А что до Гермионы, то я сказал, что я влюблён в неё, но... — он рассмеялся недобрым смехом, — но увидеть лицо Риддла после того, как он узнает об этом. Не упущу этого шанса. Он ведь всё равно не сделает ей предложение: для этого у него кишка тонка, но, даже если и сделает, Гектор Дагворт никогда не согласится на это. Что может предложить этот Риддл такой девушке, как Гермиона?

Гермиона не стала больше слушать. Не разбирая дороги, она быстрым шагом направилась вниз, чтобы уйти из этого дома. Спустившись, она заглянула в столовую и подозвала к себе Друэллу.

— Ты чего такая бледная? — спросила девушка. — Где Адриан?

— Я не нашла кабинет, — соврала Гермиона. — Послушай, я сейчас ухожу.

— Что? А как же обед?

— Я же не собрала сумку с вещами, — видя, как подруга засияла на это, продолжила шёпотом:

— Да-да, я отправлюсь с тобой в Италию. Когда мы отбываем?

— Хорошо, иди, собирайся, через час я буду у тебя.

Гермиона, больше не сказав ни слова, вышла из дома и аппарировала к поместью Грейнджеров. Зайдя в свой дом, она закрыла за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, присела, прикрыв глаза. Мысли сменялись одна за другой. От Адриана она никак не ожидала такого. Как же это всё эгоистично по отношению к ней. Сама мысль о замужестве за нелюбимым мужчиной приводила её в ступор. Сейчас самое главное исчезнуть на некоторое время отсюда, пусть это только два дня, но можно было всё обдумать и найти выход из сложившейся ситуации. Гермиона так и сидела бы, если бы её не заметил мистер Дагворт.

— Гермиона, детка, ты что в проходе сидишь?

— Я только что пришла. Просто думала, — сказала она, поднимаясь.

— Забавный способ думать. Что-то случилось?

— Нет, дядюшка. Знаешь, я хотела спросить тебя: ты не будешь возражать, если я с Друэллой отправлюсь сегодня на пару дней в Италию?

— Ну, если ты только хочешь этого, то, конечно, отправляйся.

Гермиона, благодарно улыбаясь Гектору, подошла и поцеловала в щёку.

— Я должна идти собирать вещи. Она зайдёт за мной через час.

— Конечно, милая, повеселись там.

— Обязательно, — она уже собиралась подниматься по лестнице но, повернувшись к мужчине снова, спросила:

— Дядя, а если бы Адриан сделал мне предложение, ты бы отдал меня за него?

— Хм... К чему бы это? Но я отвечу так: Адриан замечательный мальчик, и я был бы просто счастлив, если бы так всё сложилось...

Как только Гектор договорил последние слова, она развернулась и покинула холл, с полной уверенностью в правильности своего решения.

Глава 20

Спустя минуты три чувство сдавленности после перемещения с порталом исчезли. И они с Друэллой очутились в небольшом, но довольно светлом помещении. То была жилая комната, напоминающая внешне номер недорогого отеля: пара кроватей с тумбами, стол, стулья, платяной шкаф с зеркальными вставками в правом углу комнаты.

Гермиона оглядевшись, направилась прямиком к зеркалу, чтобы ещё разочек разглядеть себя.

— Вот уж чего никогда не хотела, так это оказаться блондинкой! Мне определённо не идёт этот цвет, и я уже молчу о цвете глаз. Голубые! — она скривила личико в гримасе отвращения. — Выгляжу, точно пустоголовая вейла!

— И чем ты не довольна, собственно? Вполне мило получилось. Итальянские мужчины будут у твоих ног, — задорно расхохоталась Розье, глядя на недовольную подругу.

— Позволь тебе напомнить, мы сюда прибыли не ради удовольствия, а по делу. И что дальше? — с интересом спросила она собеседницу, с охотой отвернувшись от неугодного ей отражения в зеркале.

— Хм... — Друэлла тут же взглянула на свои наручные часы. — У нас есть ещё около получаса до их появления. Будет разумно сначала узнать, где мы, — тут она дошла до стола возле окна и взяла с него гостиничный буклет. — Похоже, я знаю, где мы. Кигнус рассказывал мне про это место. Это маггловская гостиница в пригороде Италии. Мы сейчас с тобой находимся в Равенне, Гермиона! А это местечко, — Розье театрально обвела помещение рукой, — содержит сквиб Рени Лоренсо, если я правильно запомнила.

— И что им могло понадобиться в маггловской части Италии?

Гермионе было более чем любопытно знать, что такого особенного Тому понадобилось от магглов. Ведь, зная его прохладное отношения к ним и с какой неохотой тот посещает маггловские места, она могла с уверенностью сказать, что это, судя по всему, что-то очень важное. Просто так Риддл вряд ли бы появился тут.

— Не знаю, но мы обязательно узнаем! Ладно, идем, забронируем себе номер, и желательно подальше от этой комнаты во избежание ненужных нам столкновений.

— Они же могут аппарировать прямо отсюда, и ищи потом их. Как ты намерена найти их?

— Обычные следящие чары. Кигнус так наивен, — с улыбкой сообщила ей подруга.

Девушки поспешили покинуть чужую комнату. Выйдя в длинный узкий коридор, они направились к лестнице, ведущей на первый этаж. В довольно просторном фойе, напротив главного входа в гостиницу стояла стойка, за которой находился мужчина в очках, лет пятидесяти, с короткими тёмными волосами. Он, облокотившись о стойку, читал газету.

— Buon giorno! Lei parla in inglese? — поприветствовала его Друэлла.

Мужчина, оторвавшись от чтения, с интересом оглядел незнакомок поверх своих очков.

— Buon giorno! Sì, certo, — кивал он, широко улыбаясь. — Чем могу помочь, сеньориты?— вопросил тот, перейдя на превосходный английский язык.

— Сеньор Рени Лоренсо, если не ошибаюсь? — спросила мисс Розье.

— Вы правы, bella, — игриво подмигнул он в ответ.

Друэллу флирт мужчины нисколько не смутил, она, как ни в чём не бывало, продолжила разговор:

— Сеньор Лоренсо, нам бы двухместную комнату на пару дней, и если можно поскорее, — девушка, ещё раз взглянув на часы, начала нервно постукивать ногтями по стойке, пока Рени копался в каких-то бумагах.

— Вот ключ от комнаты номер двадцать девять и бланк, его надобно заполнить, — он положил перед Друэллой ключ и листок.

— Бланк? — она непонимающим взглядом окинула мужчину. — Что ещё за бланк?

— Сеньорита, это только формальности, можете его заполнить позже и занести сюда.

— Сеньор Лоренсо, я всё равно не понимаю, какого Мерлина оно нужно?

— Волшебники? — неуверенно спросил он шёпотом. Друэлла кивнула. — У вас, что, слёт сегодня? В этих краях, уже посчитай два года, магов не было, и на тебе... После вас ещё будут. Madre! — крикнул мужчина, поворачиваясь к девушкам спиной. Из двери позади него вышла пожилая женщина и, хмурясь, посмотрела на Лоренсо. — Сейчас моя мать проводит вас в номер, — пояснил он.

— Извините, но мы торопимся, — быстро проговорила Гермиона, не желая терять драгоценного времени на то, пока эта старушка проводит их, и, взяв ключи в руку, устремилась искать нужный номер, не забыв наказать Друэлле, чтобы поторапливалась.

— Да-да, конечно. Я, пожалуй, заберу это назад: ни к чему оно вам, — Лоренсо указал на листок бланка и убрал его обратно за стойку. — Всего хорошего и приятно провести время в Равенне, сеньориты, — крикнул Рени им вслед.

Отыскав свой номер, они немедля проследовали в него, плотно закрыв за собой дверь. Комната была как две капли похожа на ту, в которой девушки побывали ранее. Друэлла улеглась на кровать и, положив руки под голову, устремила свой взгляд в потолок, вероятно, размышляя о чём-то. Гермиона же, подойдя к окну, отодвинула занавеску и посмотрела на окружающую их местность. Снаружи была обычная маггловская улица. Напротив располагался местный ресторанчик под названием «La Provincia» с летним кафе на улице. Слева от ресторана был небольшой магазин.

— Они уже здесь, — разрезал тишину голос Розье.

Гермиона начала волноваться: одно дело говорить о том, что придумала её подруга; другое — реально столкнуться с этим. Тревожное предчувствие не покидало её с той самой минуты, как она согласилась на это приключение. Она была уверена, что что-то обязательно пойдёт не так.

— Хорошо, хоть номер ближе к лестнице. Я вот к чему говорю. Я, пожалуй, прогуляюсь в магазин напротив, — Гермиона указала подруге на лавку за окном. — Не хочешь со мной? После мы могли бы поужинать в местном ресторанчике.

— Почему бы и нет, сейчас только переоденусь, — Друэлла встала с постели и, запустив руку в карман своего платья, достала оттуда уменьшенную заклинанием сумку.

Позже они без проблем добрались до магазина и вошли внутрь. Дверь закрылась за ними со звоном колокольчиков, висевших над дверью. Переступив порог этого места, к ним подошла молоденькая загорелая девушка. Покуда Гермиона не знала итальянского языка, она дала возможность Друэлле объясниться с ней, а сама направилась вглубь магазина. Всё пространство помещения занимали стеллажи, вешалки, стойки с одеждой, несколько манекенов, демонстрирующие маггловские платья и прилавок с аксессуарами. Перед отбытием в Италию Гермиона взяла небольшую сумму денег как маггловских, так и волшебных, и сейчас, присматриваясь, выбирала, что бы купить.

— Смотри, что я нашла! — Друэлла подошла к ней настолько незаметно, что Гермиона от неожиданности вздрогнула.

— Мерлин, — простонала она. — Пожалуйста, не делай так больше, ты напугала меня.

— Трусиха, — засмеялась подруга. — Я нашла тебе очаровательный сарафан, — она выставила перед собой вещь, висевшую на вешалке на обозрение, чтобы та оценила.

Сарафан и, правда, был симпатичный, белоснежный и лёгкий. Захотелось купить его, но Гермиона не видела надобности.

— Друэлла, он мне не нужен.

— Он такой особенный и тебе подойдёт. В общем, так, мы его берём, и я не отстану от тебя, если ты сегодня же вечером не оденешь его. Ты меня поняла?

— С тобой спорить себе дороже. Ладно, уж уговорила, — девушка, вздохнув, потянулась за сарафаном. — Давай сюда. Я пойду, оплачу.

— Нет. Это сделаю я! Пусть это будет мой подарок тебе.

— В честь какого-такого праздника подарки?

— Просто так, — и Друэлла, как-то хитро улыбнувшись подруге, поспешила к продавцу.

Гермиона встала неподалеку от кассы, возле окна, глядя на оживлённую улицу. Отсюда хорошо был виден парадный вход в гостиницу. Она хотела было уже перевести свой взгляд на соседнее здание, как заметила, что из открывшейся двери напротив вышли трое: двое молодых людей и рыжеволосая девушка, которая в этот момент шла под руку с одним из них. Том и Софи о чём-то переговаривались, улыбаясь друг другу, в то время как Кигнус плёлся позади них, будто вовсе не с ними. Она не видела Тома уже около двух дней и поняла, что скучала, и что бы ни произошло, желание находиться рядом с ним не убавилось.

— Это они! Я как раз собиралась сказать тебе, что они должны появиться, но эта продавщица с её непонятными маггловскими деньгами задержала меня, — произнесла Друэлла, стоя позади подруги и как она, глядя вслед удаляющейся троице.

— Что будем делать? — спросила Гермиона ровным тоном, а саму всю прямо трясло изнутри.

— Проследим? Узнаем, что у них там...

Девушки спешно покинули магазин. Чтобы не привлекать к себе внимания они делали вид, что непринужденно разговаривают. Со стороны могло так показаться, но только не проходящим мимо них людям, которые косились на них, слыша обрывки их фраз. От волнения им не хотелось разговаривать, но для поддержания образа приходилось нести всякую чушь.

— Как ты думаешь, почему они просто не аппарировали в нужное место, а идут пешком?

— Мне кажется это место неподалеку, и аппартация просто ни к чему, — ответила Друэлла, не сводя своего взгляда с Кигнуса.

Пройдя ещё два квартала, Гермиона заметила, как Том еле заметным движением руки остановил своих спутников и, кивнув в сторону рядом стоящего здания, зашёл туда, увлекая за собой мадмуазель Дюбуа.

— Рискнём и зайдём?

— С ума сошла! — запротестовала Гермиона. — Вот лавочка, — она указала на скамейку напротив нужного здания, — присядем здесь и лишь понаблюдаем...

— Отсюда же ничего не видно! Давай, идём, — и, не дожидаясь, Друэлла двинулась в сторону входа здания под названием «Antique negozio».

Они подошли ближе и остановились на долю секунды. Розье ухмыльнулась, глядя на чересчур взволнованную Гермиону. Та же чувствовала тяжесть в ногах и нежелание идти, ей хотелось остаться по эту сторону, но у Друэллы были свои планы, и, недолго думая, она открыла дверь и легонько подтолкнула подругу внутрь. Запнувшись за порог, Гермиона чуть было не упала, но вовремя успела схватиться за дверной косяк. На это мисс Грейнджер шёпотом, искренне, пожелала Розье навернуться при первом же удобном случае. Та в ответ только звонко рассмеялась, привлекая тем самым внимание всех посетителей заведения. Гермиона не знала, куда себя деть и, подхватив подругу под руку, они быстро прошмыгнули внутрь. И чуть пройдя вдоль всякого разного хлама, укрылись за огромными расписными вазами.

— Мы, похоже, в маггловском магазине антиквариата, — тихо проговорила Друэлла, оглядываясь.

— Мы пришли и чего ты ждёшь!? — шикала на неё Гермиона. — Давай, высовывай свою любопытную головку из-за кучи этого барахла и смотри уже: зачем они пришли...

Друэлла послушно выглянула из-за вазы с египетскими иероглифами.

— Они просто стоят и разглядывают что-то. Я не вижу...

Договорить она не успела, со стороны прилавка раздался радостный возглас Софи. Гермиона, не выдержав давящее на неё любопытство, выглянула тоже. Рядом с Томом охала от радости Дюбуа, разглядывая на вытянутой перед собой руке кольцо!

— Том... Ох, Том, оно такое прелестное! Каждая женщина мечтает о таком, — Софи повисла на шее у парня.

— Я рад, что тебе нравится это кольцо, — произнёс Риддл, ухмыляясь.

Пока Друэлла с интересом наблюдала эту картину, Гермиона, не выдержав, по-тихому вышла из магазина. Девушка шла и думала, что какая же она, должно быть, дура, раз согласилась отправиться сюда. Разве она рассчитывала, что у Тома и этой рыжей могут быть другие отношения? Конечно, нет, и не стоило слушать Друэллу с её рассказами о якобы имеющемся женихе Софи. Всё до банальности просто: этот жених — Том, а как ещё объяснить его подарок для Дюбуа.

Гермиона так быстро старалась уйти подальше от магазина, что и не заметила бы, что уже почти дошла до гостиницы, если бы не голос подруги, который заставил её остановиться.

— Гермиона. Гермиона, ну, стой же! — Друэлла, запыхавшаяся от быстрого бега, остановилась тяжело дыша. — Почему ты ушла?

— Ты ещё спрашиваешь? Я не намерена наблюдать за этой парочкой. И знаешь, похоже, мы всё уже узнали, и я могу со спокойной душой отправляться домой, — Грейнджер повернулась и пошла дальше.

— Но... — Друэлла шла рядом с подругой, пытаясь подстроиться под её быстрый шаг, — но я же не узнала, зачем здесь Кигнус, — схватив за руку Гермиону, она развернула ту лицом к себе. — Ну, не может быть, чтобы Том захотел дать другу понаблюдать за покупкой кольца и восторгом Софи. Здесь что-то другое!

Гермиона молчала, скрестила руки на груди и смотрела на Друэллу серьёзным взглядом. И да, она обещала подруге узнать про Кигнуса. Да и к тому же, возвратись сейчас домой, Адриан сделает то, что задумал, а замуж за него Гермиона не хотела, какими бы хорошими ни были их отношения.

— Ты права, Друэлла. Мы останемся здесь, пока тебе это нужно.

— Спасибо, ты не пожалеешь, вот увидишь, — подруга обняла её крепко. — А сейчас почему бы нам не поужинать, а?

Через десять минут они уже занимали один из столиков ресторанчика «La Provincia» в ожидании обслуживающего персонала. К ним подошёл молодой человек с надетым поверх белой рубашки красным фартуком.

— Che cosa ti piacerebbe?

— Lasagne con salsa di funghi... E il vino di vostro gusto, ma solo rosso, per favore, — сказала Друэлла на итальянском языке.

Парень кивнул и ретировался.

— Я сейчас. Пойду, поищу дамскую комнату, — сказала она Гермионе, поднимаясь со своего стула. — Скоро вернусь.

Только Розье ушла, как появился официант, держа в руках поднос с заказом. Он расставил тарелки с итальянским блюдом и, разлив красное вино по бокалам, обратился к Гермионе:

— Bon Appetit, senorita! — и вновь удалился.

Гермиона уже четверть часа ждала подругу и начала нервничать. Поблизости, со стороны гостиницы, послышались весёлые голоса. Обернувшись, она увидела Тома. Он махнул на прощание друзьям и направился по направлению кафе. Вот сейчас её волнение зашкаливало. Ещё не хватало, чтобы он узнал её и подумал, что та следит за ним. Моля про себя всех знакомых и незнакомых ей богов, Гермиона надеялась, что он пройдёт мимо и не зайдёт внутрь, но судьба уготовила ей очередной подвох. Том остановился возле её столика и спросил:

— Почему такая красивая девушка и сидит в одиночестве?

Гермиона пожалела, что не знает итальянского языка, как Друэлла. Тогда она бы сказалась местной.

— Я не одна, — она как могла, старалась не смотреть на него, что было трудно, учитывая, что тот со словами: «Ну, пока никого нет, я, пожалуй, присяду», присел напротив неё.

— Вам обязательно занимать чужое место? Кругом же полно свободных столиков. Пригласите свою девушку, пусть она скрасит вам ваше одиночество. Я уверена, она вам не откажет, — не скрывая сарказма в голосе, добавила Гермиона.

— Я думаю, что занимаю как раз таки своё место. А что насчёт моей девушки, а точнее я бы сказал моей невесты, то она неподалёку и, думаю, ещё успеет со мной отужинать и насладиться приятным вечером, — Том, не спрашивая разрешения, взял бокал вина и отпил немного. — Сейчас меня интересуете вы.

— Вам не кажется, что вы переходите все границы?

— Отнюдь, — девушка мельком взглянула на него и заметила, что на его лице играет лёгкая ухмылка. — Ну, а ваш возлюбленный где?— продолжил он.

— Бегает за такими, как ваша невеста, — пробурчала она себе под нос едва слышно.

— Что простите?

— Знаете что! Я, пожалуй, пойду и поищу подругу, с которой пришла, — Гермиона встала со стула и, обогнув столик, направилась было вовнутрь кафе, как Том остановил её, ухватив за руку.

— Ты не найдёшь её там. Друэлла уже в гостинице с Кигнусом, Гермиона. Может, хватит уже бегать друг от друга, пора бы нам поставить все точки над «i».

______

Buon giorno! Lei parla in inglese? — Добрый день! Вы говорите по-английски?

Buon giorno! Sì, certo — Добрый! Да, конечно.

Bella — Красавица.

Che cosa ti piacerebbe? — Что бы вы хотели?

Lasagne con salsa di funghi... E il vino di vostro gusto, ma solo rosso, per favore — Лазанью с грибным соусом ... и вино на любой вкус, но только красное, пожалуйста.

Bon Appetit, senorita! — Приятного аппетита, сеньорита!

Глава 21

Гермиона не сразу осознала смысл сказанных им слов. Но уже после ею овладела едва сдерживаемая злость. Было унизительно и обидно понимать, что попала в водоворот чьих-то замыслов, интриг. Ведь было понятно, как день, что всё подстроено. Он не сомневался, что она это она, когда присаживался за её столик, и Друэлла так удобно и, надо сказать, вовремя исчезла. И если от Тома Гермиона могла ожидать подобного, то от единственной подруги, которой доверяла и принимала каждое её слово за правду — нет. В глазах защипало от непрошеных слёз. Но она не дала себе расплакаться. Не здесь и не сейчас.

— Не думаю, что нам есть о чём говорить, Том, — ответила Гермиона, одёрнув руку. — Всё и так предельно ясно.

— И что же тебя ясно, милая?

Его «милая» резануло слух, отдавая острой болью в душе девушки. Это ласковое слово, с которым он всегда обращался к ней, уже не вызывало трепета и чувства особенности. Оно навсегда приняло очертание Софи Дюбуа.

— Прибереги свои любезности для другой, а меня будь добр называть по имени, — процедила она сквозь зубы.

— Гермиона, просто присядь, пожалуйста.

И она сдалась. Присела на прежнее место и скрестила руки, пытаясь сохранить в себе невозмутимый вид. Как бы ни было, а Том был прав. Им действительно необходимо поставить все точки над «i». Этому самое время.

— Зачем всё это? — устало спросила она. — Как Друэлла могла меня обманывать... для чего?

— Не стоит обвинять её, Гермиона. Об этом я попросил. Нам необходимо было поговорить, но так, чтобы на твоё решение не давили со стороны.

— А в этой ситуации на меня не давят, так выходит? — Гермиона горько усмехнулась.

Абсурд. Кругом какая-то бессмыслица. Он уходит к Софи, и Гермиона сама его оттолкнула. Он дарит той кольцо, но при всём этом жаждет от неё некого решения. Что тут решать, когда всё уже и без того понятно. Глупо.

— И какого же решения ты от меня ожидаешь? — нахмурилась, ничего уже не понимая.

— Знаешь, абсолютно не твой цвет, — резко сменил он тему разговора. — Позволишь?

Гермиона не успела ничего ответить, как Том, беглым взглядом оглядев присутствующих в кафе итальянцев, прошептал что-то едва слышно.

— Так-то лучше. Мне, конечно, нравятся блондинки с голубыми глазами, но я предпочту сейчас разговаривать с моей кареглазой брюнеткой.

Она не сразу поняла, что тот сделал, но, смекнув, взяла в руку локон и с удивлением обнаружила, что Том на глазах у магглов вернул ей прежний цвет волос, и она не сомневалась, что и глаза приобрели её привычный оттенок.

— Что ты творишь? — возмущенно произнесла она шёпотом. — Ты хоть понимаешь, что нарушаешь статус о секретности?

— Ты неподражаема! — смеялся Риддл, привлекая всеобщее внимание к своей персоне. — Как всегда чересчур правильная Гермиона Грейнджер.

— И что с того? Да, я уважаю правила и стремлюсь их поддерживать, чего не скажешь о тебе, Том! — Гермиона ткнула в него пальцем. — Ты настолько своеволен, что даже словосочетание «Запрещённые Заклятия» для тебя пустой звук.

— Я, правда, сожалею, что тебе пришлось наблюдать нашу с Розье перепалку.

— Конечно, говорить можно что угодно. Твои сожаления не оправдывает твоего поступка, как и рассказ Друэллы. А сейчас, если ты позволишь, я пойду и соберу свои вещи, а затем покину это место, — Гермиона начала приподниматься, но тут же вернулась обратно, когда разговор принял другие обороты.

— Так не терпится к своему Адриану, что даже дослушать не в состоянии? — зло сказал он.

— При чём тут он?

— А ты думаешь, я не знаю про уготованное для тебя предложение руки и сердца?

— Да кто бы говорил! — Гермиона от возмущения чуть не взорвалась. — Скажи-ка мне: не ты ли буквально час назад подарил Дюбуа кольцо?

Риддл после её заявления наглым образом рассмеялся. Она же, порядком подустав от этого не имеющего смысла разговора, положила руки на стол и опустила на них голову.

— Иногда ты бываешь излишне глупой.

— Глупой меня делаешь ты! — с безразличием произнесла она.

— У меня ничего не было и не могло быть с Софи. Да, я не спорю, она хорошенькая девушка, но... У неё есть жених, а у меня — ты. Да— да, не нужно на меня так смотреть, именно ты.

— Я ничего не понимаю.

— Не сомневаюсь в этом: раз уж ты не додумалась до правильных выводов до сих пор, — язвительно-шутливым тоном сказал Том. — Тогда, когда ты сказала, что отбываешь из Англии, я пришёл на следующий день в английский дом твоего дяди, но ваш эльф уведомил меня, что вы уже покинули дом и отправились во французское поместье. Не скажу тебе, что я уж очень огорчился этим известием, покуда знал, что Друэлла должна была прислать мне приглашение на её день рождение, как, впрочем, делает это каждый год. Я знал, что ты там будешь присутствовать. И прибыл в надежде помириться с тобой, но в то же время не надеялся, что ты простишь меня быстро. В общем, так и случилось, — Том ухмыльнулся. — Твои слова заставили меня пересмотреть своё поведение, хотя я ничего предосудительного и не делал с Вальбургой, но моё поведение, я не отрицаю, было неподобающим. Потом на пляже у нас вроде бы все только начало складываться нормально, как произошёл этот случай с Розье, который испортил всё, чего я хотел.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? Что было, то было.

— Гермиона, я просто хочу, чтобы ты поняла меня и мои поступки, — Риддл, улыбнувшись ей, взял за руку, которая находилась поблизости к его и, поднеся к своим губам, поцеловал. Она не сопротивлялась: что-то в его взгляде и этом жесте не давало сделать это, да, если честно, и не хотелось. — У меня с Софи чисто деловые отношения. Ты ведь не в курсе, но я ценитель всякого рода артефактов, принадлежавших когда-то основателям «Хогвартса», так вот она мне рассказала, что в небезызвестной итальянской провинции имеется кольцо, которое может заинтересовать меня. Ты, должно быть, помнишь, когда я покидал приём вместе с ней, — он улыбнулся хитрой улыбкой, а она с каждым его словом чувствовала себя глупее нежели прежде. — Я разрывался между желанием побыть с тобой рядом подольше и нежеланием упускать возможность иметь ещё одну ценную вещь, но, как ни прискорбно, случай решил всё за нас. А потом ты так яростно защищала этого, — по его лицу пробежала тень недовольства, которая не укрылась от внимательного взгляда Гермионы. Во время этого монолога она не сводила с Тома глаз, — этого Адриана, и я знал, что ситуация ему вполне на руку, зная его отношения к тебе. Вот тогда-то я и задумал свой план. Я не желал, чтобы ты оставалась во Франции, и не желал отдавать тебя, зная, что пока меня нет на горизонте, он воспользуется этим и сделает то, что задумал.

— Хочешь сказать, ты знал, что Адриан сделает мне предложение? — перебила она его.

— Ты бы его видела в тот вечер за ужином, — Том злобно фыркнул,— он был так доволен твоей реакцией, что от него аж за милю можно было почувствовать торжество. Я рисковал потерять тебя.

Гермиону ощутимо задели эти слова, будто она являлась своего рода трофеем для них обоих. Медленно высвободив свою ладонь из его руки и, взяв бокал с вином, сделала три больших глотка, пытаясь ослабить сухость в горле. Том так увлёкся своим рассказом, не замечал её огорчения, продолжал:

— Я был в его мыслях. Я видел каждое его намерение, — Гермиона удивлённо округлила глаза, — и не смотри на меня так: я не жалею об этом. Я знал о его решении поговорить с Анетт в ближайшее время. Это даже должен был быть не разговор: он просто хотел поставить свою матушку перед фактом. Что он и запланировал сделать на будущий же день в обед. А дальше ты знаешь. Друэлла уговорила тебя отправиться с ней в Италию, и, чтобы подтолкнуть тебя на это, ты услышала то, что должна была услышать.

— Она же его сестра, как она могла пойти на обман? Он же никогда не простит ей этот поступок, если узнает.

— А кто сказал, что он должен знать о её причастности к этому? — Том вопросительно поднял бровь вверх, весело глядя на девушку.

— К чему всё это враньё?

— Так сложились обстоятельства. После случившегося ты бы не согласилась отправиться сюда со мной, если бы я просто попросил. Да и к тому же, это всё равно не решило бы проблему с предложением Адриана, но сегодня я сделаю то, что хотел, — Риддл запустил руку в карман своих брюк и извлёк оттуда коробочку изумрудного цвета.

Гермиона где-то на затворках своего подсознания уже понимала, что сейчас произойдёт. Но она старалась отогнать от себя даже мысль об этом, чтобы, если что, потом не огорчаться. Едва касаясь пальцами, Том пододвинул бархатный футляр к девушке. Ей казалось она не в состоянии пошевелить рукой, чтобы взять и взглянуть, так она волновалась. Но она открыла. Это было кольцо и, вероятно, то самое, что они с Друэллой видели на Софи. Старинное и широкое, сделанное из белого золота, украшенное множеством бриллиантов, с изумрудной змейкой сложенной в букву «s».

— Нравится? — кивнул он в сторону украшения. — Это кольцо когда-то принадлежало супруге самого Салазара Слизерина! Даже не могу представить, как такая вещь попала в маггловское заведение.

Геримона через силу улыбнулась на его слова восхищения. Разочарованию не было предела. Как она ни старалась убедить себя не обнадеживаться, а всё равно надеялась на другое.

— Оно прелестно, — и с приглушённым хлопком она закрыла футляр и протянула его обратно Тому. Тот рассмеялся.

— Гермиона, ты ведь знаешь, я не тот человек, который признается в любви и встаёт на одно колено, делая предложение. Прошу, не заставляй меня...

Нервное напряжение, сопутствующее на протяжении всего их разговора, разом вылилось в слёзы. Плакать хотелось безмерно, не от обиды, что этот человек даже предложение не может сделать по-человечески, а просто от счастья.

Том, молча, пододвинул стул ближе и, достав из нагрудного кармана своей рубашки белый платок, стал вытирать не прекращающиеся слёзы на лице Гермионы.

— Неужто всё так плохо, что плакать хочется? — нежно прошептал он ей.

— Прости, это от нервов, — и Гермиона улыбнулась сквозь слёзы.

Том отложил платок на стол и, взяв футляр в руки, открыл ее, извлекая оттуда кольцо, чтобы одеть его своей уже невесте на безымянный палец левой руки, но та одёрнула руку, что заставило Тома обеспокоиться.

— Что-то не так?

Том был предельно откровенен с ней, а она в свою очередь ничего не рассказала о себе, а было что. Это не давало покоя. Гермиона хотела, чтобы такие серьёзные отношения строились на правде и доверии потому, решила рассказать Тому, кто она и как здесь оказалась.

— Том... — она сделала паузу и, вдохнув в лёгкие побольше воздуха, выпалила:

— Я просто обязана сказать тебе, что я не... Я из другого времени, Том, — и Гермиона начала часто тараторить про все, что с ней случилось, начиная с больницы, и когда она дошла до первой встречи с мисс Хепзибой, он перебил её:

— И это всё? — улыбаясь, спросил он. — Я уж было подумал, что ты передумала. Но, спасибо, что сказала то, что я и так уже знал.

Гермиона удивлённо взглянула на Тома. Она не понимала сейчас, почему же он, зная её секрет, молчал всё это время и ни разу не спросил об этом.

— Я ждал, когда ты сама скажешь, — ответил Риддл на незаданный ею вопрос. — И знаешь, я рад, что ты рассказала мне сейчас в такой ответственный для нас момент. То, откуда ты, для меня не важно, главное, что ты сейчас здесь, — он взял в руку её ладошку и, не встретив сопротивления, надел кольцо своей невесте.

И вот он уже поднялся со своего места, протянув ей руку, дал понять, чтобы она поднималась следом.

— Я сейчас провожу тебя до номера. Друэлла, должно быть, уже ждёт тебя.

— Но, — начала, было, она, но он не дал ей и слово вставить.

— Не сейчас, ты должна идти. Позже у меня для тебя есть ещё один сюрприз.

Он, обнимая, довёл её до занимаемой ей комнаты и на прощание сказал:

— Надень то платье, которое выбрала для тебя Друэлла, — и, улыбаясь, добавил: — Уже скоро встретимся, — развернувшись, Том направился в другой конец коридора.

Глава 22

Гермиона, улыбаясь безмятежно-счастливой улыбкой, зашла в свою комнату и, не обратив внимания на сидящую за столом подругу, подошла к кровати. Раскинув в стороны руки, девушка плюхнулась на постель. Она решила ещё раз взглянуть на доказательство серьёзных намерений Тома, надеясь, что это не сон, и, выставив перед собой руку, начала разглядывать необычное кольцо.

— Мерлин! Так он сделал тебе предложение, и ты согласилась! — Друэлла с радостным криком присела возле подруги.

— Да! — ответила она сухо. — Что ты так удивляешься, ты же знала все его планы.

— Прости, Гермиона. Но знаешь что, ты можешь дуться на меня, сколько угодно, но всё, что я сделала, я сделала ради тебя и Тома, — Розье, гордо вскинув подбородок, встала с кровати и, проследовав обратно в сторону стула, уселась на него, отвернувшись от Гермионы.

— Скажи мне, почему ты повела меня в магазин антиквариата, ты же знала, что там будет эта Софи, и что я могу растолковать всё иначе.

— Я не подумала об этом. Это было моё упущение. И кстати, если бы ты не убежала тогда, а дослушала, то всё бы поняла сразу и не огорчалась понапрасну.

— Том говорил про какой-то сюрприз.

— Сразу предупреждаю, сказать не могу, и не проси, — перебила Друэлла её.

— Я и не собиралась, — ухмыльнувшись, Гермиона соскочила с кровати и, подойдя к своей собеседнице, присела рядом. — Когда мы должны отправиться в это таинственное место?

— Через час, и поэтому нам уже пора бы начать готовиться.

Розье поставила занимаемый ею стул возле платяного шкафа с зеркальными дверцами и усадила ничуть несопротивляющуюся Гермиону на него. Друэлла освободила густые волосы своей подруги от заколки и принялась их расчёсывать. Через минут двадцать она с трудом сумела-таки укротить её вьющиеся локоны и создать аккуратную шишку. Вслед за тем взяв свою волшебную палочку со стола, произнесла над головой подруги замысловатое заклинание. Из палочки потянулась тонкая дымчатая струйка и, обхватив основание прически, образовала вокруг неё украшение из мелкого белого жемчуга.

Розье, сосредоточенно закусив свою нижнюю губу, наблюдала за своими манипуляциями. Закончив и оглядев полученный результат, она лучезарно улыбнулась, судя по всему довольная проделанной работой. Гермиона была с ней абсолютно согласна. Причёска открывала лицо и её длинную шею, и образ, созданный Друэллой, был безмерно романтичный.

— Ну, как тебе? Нравится? — спросила Розье. Отложив палочку в сторону, она подошла к кровати, на которой лежал купленный сегодня днём белый льняной сарафан.

Гермиона ещё раз взглянула на своё отражение в зеркале, ловя себя на мысле, что, судя по тому, как она выглядит, приходит один единственный вывод, что же такого мог придумать Том. Хотя это совсем не вязалось с его характером, учитывая, как он сделал ей предложение руки и сердца. Том был настойчивым, привыкшим получать от жизни все, чего хотел, он был прямолинейным, и в тоже время хитрым, но уж никак не романтиком.

— Очень мило, спасибо, но... — Гермиона повернулась к подруге и, слегка хмурясь, поинтересовалась:

— Неужели Том приготовил для нас романтический ужин? — она нервно хихикнула, представляя, как всё будет происходить.

— Не совсем, но это тоже входит в его планы, — Друэлла взяла в руки сарафан и подошла к ней. — Всё хватит гадать, потерпи, осталось... — она взглянула на часы, — Мерлин! Осталось полчаса, а ну живо иди, переодевайся! — воскликнула Розье и, сунув Гермионе её наряд, легонько подтолкнула ту в направлении ванной комнаты.

Через десять минут Гермиона вышла из ванной. Друэлла в это время стояла возле зеркала, поправляя причёску. За время её отсутствия та успела нарядиться в довольно праздничное приталенное платье сиреневого цвета.

Бросив на Гермиону мимолётный взгляд, подруга, улыбаясь, произнесла:

— Выглядишь великолепно! Нам уже пора.

Они, держась за руки аппарировали прямо из номера в неизвестном Гермионе направлении.

Секунд тридцать спустя, они оказались в комнате отделанной тёмным деревом, но помещение при этом было светлым, должно быть, из-за освещавшей комнату большой хрустальной люстры.

— Где мы? — спросила она, в недоумении оглядывая обстановку: два кресла, диван, большое напольное зеркало и узорчатый ковёр с мелким ворсом. По её мнению, это место вряд ли походило на то, где может проходить что-то романтическое. Обычная комната.

— В маггловской церкви, — Друэлла ответила медленно, будто боялась её реакции.

Гермиона нахмурилась и никак не могла понять, что они здесь забыли. Вслед за тем пришла догадка, что, возможно, Кигнус и Друэлла решили обвенчаться, но она отбросила это предположение, потому как Том ясно дал понять, что сюрприз именно для неё. Из этого следует, что вероятное венчание друзей — неправильная версия. И, как только, проведя такой нехитрый анализ, до неё таки дошло, для чего она могла быть здесь.

Гермиона шокировано уставилась на Друэллу.

— Гермиона, с тобой всё нормально? — обеспокоенным тоном спросила та.

— Да-да, то есть, нет! Друэлла, это ведь не то, что я думаю, правда? — в этот момент она смотрела на Розье умоляющим взглядом, отчаянно желая, чтобы та опровергла её догадки.

— К чему такая паника, дорогая? Ты же уже сказала «Да».

— Да, но... Это всё неправильно! Я не говорю, что не хочу этого. А как же дядя? Что он скажет, если я поступлю так безответственно и не поставлю его в известность, — она начала ходить по комнате взад вперёд, пытаясь унять дрожь в теле, вызванную волнением. — Нет, нет, нет. Это неправильно.

Друэлле, видимо, надоело наблюдать за самобичеванием Гермионы, она подошла к ней и легонько встряхнула за плечи.

— Послушай меня! Том всё это делает ради вас и ваших отношений.

— Но...

— Никаких но, Гермиона! Чего ты боишься, а? Ты ведь любишь его, а он тебя. Твой дядя всё поймёт, может быть, не сейчас, но обязательно поймёт. А вот если ты не решишься на этот шаг то, по возвращению во Францию получишь от Адриана предложение, и будь уверена, его мало заинтересует тот факт, что у тебя уже имеется кольцо. А как ты думаешь, кому отдаст предпочтение мистер Дагворт? — Друэлла посмотрела в глаза своей подруги и увидела в них сомнение относительно ответа на этот вопрос. — Не знаешь! Вот и я о том же! Я же говорила тебе, нас никто не спрашивает, родители выбирают за нас, в твоём случае твой дядя. Ты пойми, я уважаю и люблю моего брата, и тебя с Томом, и я не желаю, чтобы вы портили себе жизнь, живя с нелюбимыми людьми. Разве ты хочешь каждый день просыпаться рядом с немилым тебе мужчиной и изо дня в день жалеть, что всё могло сложиться по-другому? Если бы у меня была подобная ситуация, я бы даже не раздумывая, согласилась.

Гермиона невольно представила себе, что может её ожидать во Франции. Она была согласна со словами подруги относительно Адриана и тоже могла с уверенностью сказать, что его не остановит надетое на её палец кольцо. Гермиона, как сейчас, помнит его слова о том, что он уверен в поддержке её дяди, да тот же мистер Дагворт сказал ей, что иметь Адриана в женихах своей племянницы будет для него просто счастье. И действительно, она не была уверена, что помедли сейчас с этим решением, всё образуется. Скорее — нет.

— Ты говоришь, это маггловская церковь, — слова давались ей с трудом, — так что же венчание будет проводить обычный священник?

— Нет, в этом приходе есть маг, он когда-то отрёкся от волшебного мира и перебрался в эти края. Софи, — Гермиона при упоминании имени мадмуазель Дюбуа недовольно скривила своё лицо, Друэлла на это лишь ухмыльнулась. — Ну, так вот, Софи планирует венчаться со своим женихом именно здесь, поэтому порекомендовала эту церковь. Сегодня Кигнус и Том ходили к этому священнику договариваться о проведении обряда.

— У меня голова идёт кругом от всей этой ситуации. Кажется, я в жизни не совершала ничего более безрассудного...

— Не переживай. Ты только представь, что уже буквально через час будешь законной супругой Тома и никто уже не посмеет вас разлучить. Так, я должна идти, предупредить Тома о нашем прибытии, а то он, вероятно, уже переживает, справилась ли я, объясняя тебе все тонкости этого действа, — Друэлла пошла к выходу, но у самой двери остановилась и, обернувшись, сказала:

— Гермиона, я отправлю к тебе Кигнуса, и ты, кстати, уже можешь придумывать клятву.

— Зачем Кигнуса?

— Он будет в роли посажённого отца, — и девушка, подмигнув, удалилась из комнаты, оставив подругу наедине с самой собой.

Спустя пять минут, предварительно постучавшись в дверь помещения, вошел Кигнус, держа в своих руках прозрачную ткань.

— Здравствуй, Гермиона, — он искренне улыбнулся ей. — Волнуешься, должно быть?

— Здравствуй. Не то слово.

— Держи, — он протянул ей шёлковую ткань обрамлённую кружевами. — Это накидка на голову. Как это у магглов... — Кигнус, нахмурившись, пытался вспомнить название, — фата вроде. Да, точно.

Гермиона накрыла голову лёгкой тканью свадебного убора.

— Готова? Ох, погоди, — Блэк вынул из кармана своих брюк палочку, произнеся заклинание, сотворил из воздуха небольшой букет из белых роз, и передал его до крайности взволнованной Гермионе. — Ну, а теперь давай, держись за своего папочку, — Кигнус засмеялся заливистым смехом, протягивая свою руку, согнутую в локте, чтобы та могла взяться за неё.

Они вышли в коридор, он был не очень длинным, похоже, это была небольшая часовенка. Дойдя до первого поворота, Гермиона обратила внимание на арочную тяжёлую дверь с правой стороны. Чувствуя, что Кигнус сейчас поведёт её именно туда, она, не отдавая себе отчёта в своих действиях, ощутимо сжала руку друга.

— Не нервничай, — успокаивал он её. — Всё будет хорошо.

Блэк переступил порог главного зала, ведя за собой взволнованную девушку. Она бегло оглядела обстановку помещения. Ничего необычного: по бокам располагались сидения для прихожан, перед ними алтарь. За алтарем стоял довольно упитанный священник, с копной седых волос, а по левую руку Том.

Они шли не спеша, не было музыки органа, как, вероятно, принято на маггловских свадьбах — стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь звуком их с Кигнусом шагов. Гермиона не спускала взгляда со своего жениха. Его лицо не выражало никаких эмоций, но она знала, что он взволнован не меньше её. Именно в этот момент Гермиона и поняла: что бы ни случилось в следующую минуту, она не станет жалеть о содеянном. Она любила его, и будь, что будет.

Глава 23

Кигнус подвёл девушку к алтарю и передал Тому, затем отошел в сторону, становясь за спиной жениха, тогда как Друэлла находилась позади неё.

Что потом произошло, Гермиона помнит плохо. Священник, поприветствовав брачующихся, начал что-то говорить, она слушала не особо внимательно, не спуская глаз с Риддла. До тех пор, пока Друэлла не обратилась к ней, шепнув на ухо:

— Гермиона, ты где витаешь, тебя же священник спрашивает.

Краснея от смущения и извинившись, она попросила повторить.

— Согласна ли вы, Гермиона Грейнджер, взять в законные мужья Томаса Марволо Риддла, любить его, уважать, делить с ним радости и печали? — произнёс старик размеренным голосом.

— ...Да.

— Согласны ли вы, Томас Марволо Риддл, взять в законные супруги Гермиону Грейнджер, любить её, уважать, делить с ней радости и печали? — повторил священник тот же вопрос Тому.

— Да, — без заминки ответил жених.

— Можете обменяться обручальными кольцами и клятвами.

Друэлла мягкой походкой подошла к ним, неся в руках на маленькой, изумрудного цвета подушечке обручальные кольца.

Том взял золотое колечко и, надевая его на безымянный палец левой руки своей невесты, начал говорить заготовленную для этого случая клятву:

— Надевая это кольцо, я называю тебя своей женой. Обещаю любить тебя верно и преданно до конца дней своих. Обещаю делить с тобой все хорошее и оберегать тебя от плохого. Обещаю уважать твое мнение, заботиться о тебе и наших будущих детях и клянусь: что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой, — закончив, он, поднеся к губам её руку, поцеловал.

Гермиона последовала его примеру, взяв кольцо, предназначенное для Тома в дрожащие от волнения пальцы, начала произносить свои слова верности, которые придумала буквально за несколько минут до выхода:

— Ты моя жизнь, моя любовь, мой самый близкий друг. Возьми это кольцо и носи его в знак того, что мы супруги, и нет такой силы в мире, что могла бы нас разлучить. Этим кольцом я скрепляю свою свадебную клятву, чтобы ты знал: моя любовь к тебе неизменна, светла и бесконечна, — последние слова она говорила, чуть ли не плача, не способная поверить, что всё это происходит с ней.

— В таком случае я объявляю вас, соединенными узами до скончания ваших дней, — подытожил священник обряд, — Поцелуйтесь.

Том, ласково обхватив её лицо своими ладонями, нежно поцеловал. Друзья, стоявшие до того в сторонке подождали, когда они закончат, и уже после подошли, чтобы поздравить.

— Подружка, я так за вас рада, — Друэлла обняла Гермиону, её глаза были влажными от слез, но на устах играла счастливая улыбка.

— Друэлла, что же будет с тобой на твоей свадьбе, если ты даже здесь разрыдалась? — шутливо спросила она. Розье лишь отмахнулась от её слов.

В это время Блэк поздравлял Тома с его главным в жизни каждого человека решением и желал ему всего самого наилучшего.

— Ну что, а теперь это событие надо бы отметить, — весело произнёс Том. — Как ты думаешь, жена? — он игриво подмигнул ей.

Особо не задерживаясь в этой церквушке, четвёрка по парам аппарировала в место, где планировалось отметить свадьбу.

* * *

Утром следующего дня Гермиона проснулась в хорошем настроении, лёжа на широкой кровати в объятиях своего мужа. Вчерашний день был словно сон, от которого не хотелось просыпаться, настолько он был замечателен. Она, не открывая глаз, прокручивала воспоминания минувшего дня. Свадьба — простая, но довольно романтичная. Позже они всей дружной компанией отправились в ресторан «La Cantinetta da Roberto», который располагался вблизи Адриатического побережья. Праздничный ужин выдался превосходным, все смеялись, шутили, словом, счастье в этот вечер окутало всех четверых. Друэлла откуда-то достала волшебную камеру и, не переставая, фотографировала их на память, как она изволила выразиться. Ближе к полуночи они отправились в гостиницу, где Кигнус предусмотрительно забронировал для молодожёнов двухместный номер, один из лучших, что имелся в наличии этого заведения. Если честно, Гермионе было абсолютно всё ровно где, лишь бы с Томом.

Следом воспоминания начали настойчиво подкидывать ей события прошлой ночи. Гермиона до сих пор ощущала всю нежность и ласку, которую Том дарил ей. Он был заботлив, чуток, внимателен и безгранично романтичен по отношению к ней. Она до конца своих дней будет бережно хранить эти воспоминания.

Гермиона, улыбаясь от удовольствия, пододвинулась спиной ближе к тёплому телу Тома, чувствуя от этой невинной близости спокойствие, уют и защищённость.

— Доброе утро, солнце, — произнёс Риддл хриплым от сна голосом и, приобняв её за талию, придвинул ещё ближе к себе. Потом нежным еле ощутимым, но от этого не менее чувственным поцелуем поцеловал Гермиону в плечо, отчего у той пошли по всему телу мурашки.

Она, улыбаясь, осторожно развернулась к мужу лицом и, положив под щёку свои ладошки, посмотрела ему в глаза.

— Доброе.

— Милая, сегодня мы возвращаемся обратно во Францию.

— Да-да, я помню, ты говорил мне это вчера, — она нахмурилась, что не укрылось от Тома.

— Не переживай, — он успокаивающим жестом провёл по её плечу. — Всё будет хорошо. Я же рядом.

— Знаю... Но у меня плохое предчувствие...

— Если ты переживаешь за дядю, хочешь, я скажу ему, что заставил тебя выйти за меня замуж под «Imperious», — пошутил он, хитро улыбаясь.

Гермиона на это лишь возвела глаза к потолку и сказала:

— Не смешно. Ну, ладно, хватит валяться. Перед смертью не надышишься, как говорится, — девушка нервно рассмеялась и, поднявшись с постели, направилась в ванную комнату. — Я в душ!

— Погоди. Я с тобой, — Том, ловко соскочив с кровати, подошел к Гермионе и, подняв ту на руки, зашёл с ней в ванную, закрывая за ними дверь своей ногой.

* * *

Через час, когда вещи были собраны, Том и Гермиона спустились на этаж ниже и постучались в номер сорок два. Получив разрешение войти, они прошли. Друзья тоже были уже готовы к отправке домой.

Друэлла, глядя на них, улыбнулась загадочной улыбкой.

— Том, неужели ты научился-таки стучаться и дожидаться разрешения, прежде чем войти?! — удивлённо спросила Розье. — Неужто для того, чтобы научиться такому правилу этикета, тебе нужно было жениться? — Том лишь ухмыльнулся в ответ и, кинув взгляд на улыбающуюся жену, подмигнул, затем направился к другу. — Ну, как первая брачная ночь, миссис Риддл? — поинтересовалась Друэлла у подруги, шепча той на ухо.

— Много будешь знать, скоро состаришься.

— Так, — сказал Кигнус всем присутствующим, привлекая их внимание, — дорогая, мы с тобой отправимся в дом твоих родителей буквально через пять минут, — обратился он к Друэлле, потом к Тому: — Ну, а семейство Риддлов вслед за нами в поместье Грейнджеров.

После того, как Кигнус и Друэлла исчезли, они отправились следом с помощью все того же портала, что и прибыли в Италию. Минуты через две пара появились возле парадных дверей поместья.

Гермиона вновь принялась волноваться. Том тут же провёл по её спине рукой, успокаивая, и, действительно, после этого стало легче. Взявшись за дверную ручку, она открыла входную дверь. И, как только они переступили порог дядиного дома, им на встречу вышла Жюстин в домашнем ситцевом платье. Завидев прибывших, она воскликнула:

— Гермиона, детка ты уже дома!

— Добрый день, Жюстин.

Мадам Лефевр уже собиралась пойти за мистером Дагвортом, как с улицы в дверь кто-то начал оглушительно громко стучать, силясь таким образом свернуть дверь с петель не иначе. То, что произошло дальше, для Гермионы было как в тумане. Том, отварив дверь, впустил в дом злого и взъерошенного Адриана. Он, бросив на Риддла полной ненависти взгляд, стал надвигаться на неё. Видя, сколько злобы выражало его лицо, она в страхе отступила на пару шагов и вжалась в стенку коридора.

— Вы что себе позволяете, молодой человек? — выкрикнула Жюстин.

— Гермиона! Это правда? Отвечай! — заорал Розье, напрочь игнорируя присутствующих.

Том был взбешен. Он, выхватив свою палочку, направил её на горло Адриана и ледяным, но ровным голосом, произнёс:

— Розье, она не обязана тебе что-либо отвечать. Кто ты ей, по сути? Да, никто! И если ты сейчас же не уберёшься отсюда, я применю к тебе запрещённые заклинания и все сразу, чтобы уж наверняка. Ты меня понял, мразь?!

— Я не с тобой говорю, Риддл, — у Адриана лицо перекосило от злобы, когда он, глядя на Тома, отвечал ему.

— А я и не собираюсь с тобой беседы водить, не будь здесь Гермионы, я бы и разговаривать не стал.

— Гляди, какого ты себе монстра выбрала, Гермиона! Чем тебя я не устраивал, а, скажи? Этот Риддл пропитан грязью, тьмой. Только ненормальный будет именовать себя Тёмным Лордом Волдемортом!

Когда Адриан назвал Тома Тёмным Лордом, в голове, словно что-то включилось. Стремительным потоком начали появляться картинки её прошлого, но она не обращала на это внимание, в голове крутилось, не переставая одно и то же «Лорд Волдеморт, Лорд Волдеморт, Лорд Волдеморт». С этими мыслями Гермиона начала стремительно терять сознание, погружаясь в пучину чёрной беспросветной темноты.

Глава 24

Гермиона очнулась, лёжа на кровати своей спальни. Стоял полумрак из-за плотно зашторенного тяжёлыми бархатными шторами окна. На прикроватной тумбочке стояла свеча, отбрасывающая тени на стены и потолок. Тело сковала душевная боль от осознания того, что произошло по возвращении. Она старалась не думать об этом, пыталась отогнать воспоминания прошлого и настоящего, но сделать это было невыносимо трудно. Единственное желание, посещающее её в данную минуту забыть обо всём и забыться крепким сном.

— Ты очнулась, дорогая, — Гермиона пригляделась в темноте, только сейчас заприметив, что в комнате не одна. Она внутренне напряглась, полагая, что это Том, но в следующую же секунду из тени вышел дядя. — Что произошло, детка? Ты нас всех так напугала, — мужчина сел на край кровати.

Тут вся тяжесть произошедшего вырвалась наружу, образуя нескончаемую истерику. Дядя обнял Гермиону, поглаживая по спине, пытаясь успокоить.

— Что не так? — встревожено, спросил он, вглядываясь в залитое слезами лицо племянницы. — Знаешь, я, пожалуй, попрошу Жюстин приготовить для тебя липовый чай, а сам спущусь за успокаивающим зельем, да скажу Тому, что ты очнулась. Он так переживает, — мистер Дагворт начал подниматься, но она тут же схватила его за руку.

— Дядя, не нужно ничего говорить Тому. Где он сейчас? — тихо произнесла она, вытирая ладонями заплаканное лицо.

— Внизу, и знаешь, они там с Адрианом оскорбляют друг друга, на чём свет стоит. Право, я даже не понимаю, что они не поделили.

— Это мне на руку, — прошептала Гермиона, еле ворочая языком.

— Ты можешь объяснить мне, что случилось?— обречённо спросил Гектор.

— Дядя, мне нужны твои зелья, а точнее зелье «Миранда» и «зелье воспоминаний», — сказала она, понимая, что иного выхода из этой ситуации нет.

— Ты... ты, что же, всё вспомнила?

— Да, дядя, но нет времени обсуждать это, нужно, как можно скорее отправиться в Англию, — Гермиона, соскочив с постели, подошла к платяному шкафу, открыла его и, не заботясь о порядке, начала выворачивать всю имеющуюся одежду на пол. — Да где же, чёрт возьми, эта одежда! — воскликнула она, пытаясь найти ту, в которой появилась в этом времени.

— Не выражайся! — мужчина побранил её. — Погоди, я сейчас схожу за зельями и мигом вернусь.

Она уже было кивнула в знак согласия, как её тело окатила новая волна страха. Она только сейчас вспомнила, что лаборатория находится на первом этаже и, чтобы к ней пройти, пройдется миновать холл, а этого никак нельзя допустить. Том обязательно поймёт всё и явится в комнату, а видеть его она не то, чтобы не хотела, просто не могла. Она любила его, но в сложившейся ситуации не могла остаться. Гермиона и так наворотила в этом времени много неположенного. Знала, что из Тома Риддла выйдет в будущем, что даже их любовь, видимо, не остановит его в реализации своих идей. Что до их брака, то она старалась вообще отключить все мысли, связанные с этим. И чтобы полностью избавиться от них был только один выход.

— Нет, ты не можешь туда идти, нужно что-то придумать. Как нам достать зелья, не привлекая внимания? И надо подумать, как добраться до Косого переулка?

— Ну, можно же позвать Соню.

— Точно! Вот я глупая! — она ударила себя по лбу ладошкой. — Соня!— произнесла девушка довольно громко, но не настолько, чтобы её услышали внизу.

Не прошло и минуты, как в спальню с приглушенным хлопком аппарировала эльфиха Соня. Она непонимающе хлопала своими большими глазами, глядя то на хозяина, то на Гермиону.

— Мисс Гермиона, звала Соню? — домовой эльф в почтении поклонился.

— Да-да. Соня, нам нужна твоя помощь.

— Всё, что пожелаете.

— Дядя, объясни, пожалуйста, Соне, где находятся твои труды.

Пока мистер Дагворт рассказывал эльфихе расположение всех нужных им зелий, Гермиона опять принялась искать затерявшиеся вещи. Она слышала, как спустя пять минут с вторичным хлопком исчезла эльфиха и вернулась именно в тот момент, когда девушка таки нашла свою злосчастную одежду. Она старалась делать всё максимально быстро. Том мог в любую минуту наведаться к ней. Поэтому, как только Соня появилась она, бегом проследовала в ванную и через три минуты была уже готова. Одевшись в свои джинсы, майку и кроссовки, она вышла к дяде, на ходу одевая кофту.

— Я готова. Соня, а теперь тебе предстоит перенести нас в Косой переулок, справишься?

Эльфиха закивала головой в знак согласия и протянула им свои ручки, чтобы те ухватились за них.

Гермиона бросила последний взгляд на свою комнату и постаралась перестать думать о Томе, что он подумает, как воспримет, все эти мысли только резали на живую её без того израненое сердце и не прибавляли уверенности её поступку. Они аппарировали.

Все трое очутились в переулке, недалеко от дома мистера Дагворта. На улице, видимо, недавно прошёл дождь, мощённая булыжниками дорога была мокрая, стоял туман.

— Гермиона, я жду объяснений, — сказал ей дядя.

— Дядюшка, ты не представляешь, сколько всего я натворила здесь. Я вообще не должна здесь находиться. У меня не получится ответить на все твои вопросы, но думаю, что на некоторые всё же смогу. Ты пойми, тебе небезопасно знать все, что знаю я! Я из тысячи девятьсот девяносто седьмого года, — ком встал в горле, отчего стало трудно говорить. Она вспомнила, почему оказалась здесь. Тогда она готовилась к длительному путешествию за крестражами со своими друзьями. — Я... — дядя перебил её.

— Это всё из-за Тома. В нём причина твоего побега?

— Да, вся причина в нём и всегда была, даже там, откуда я, — она почувствовала подступающие слёзы. — Просто, если я останусь здесь, боюсь, я убью его рано или поздно, несмотря на то, что люблю. Я знаю, что он представляет из себя, и, поверь мне, это ужасно. Мне нужно «зелье воспоминаний», я должна избавиться от этих воспоминаний, это необходимо, иначе я не смогу сделать то, что должна. А я должна попытаться убить его, уничтожить все кусочки его души. Я должна. Слишком много людей пострадало от его безумных идей, — прошептала она еле слышно, как в трансе, не особо заботясь о том, что её слова может услышать мистер Дагворт. Но очнувшись, вновь обратилась к дяде. — В моём времени идёт война, но большего я не могу тебе сказать, ты уж прости меня.

Мистер Дагворт извлёк из своего кармана два пузырька. Один был с прозрачной жидкостью, а другой — с прозрачно-лиловой. Она знала, что первое зелье — «Миранда», такое она получила от дяди в тот злополучный день.

— Я хочу, чтобы ты перед отбытием сказала, какой же последний ингредиент этого зелья, — он протянул племяннице «зелье времени».

— Мысль, как отправная точка.

— Вот дурень! Всё гениальное просто! — воскликнул Гектор, улыбаясь лучезарной улыбкой.

— Я рада, что хоть кому-то я помогла, а теперь пора. Когда это зелье начинает действовать?

— Примерно через пять минут после принятия. У тебя как раз после этого будет возможность отдать мне свои воспоминания.

— Хорошо, так и сделаем, — Гермиона, не говоря больше лишних слов, взяла свою волшебную палочку и, направив её на свою голову, произнесла заклинание, извлекая своё последнее воспоминания из тысяча девятьсот девяносто седьмого года для «зелья времени».

Она аккуратно поместила его в зелье, заранее открытое дядей. И, ничего не дожидаясь, выпила одним глотком. Ощущения не изменились после принятия. И девушка спешно обратилась к мистеру Дагворту:

— Что я должна сделать для следующего зелья?

— Ничего особенного. Все, как и с последней процедурой, сосредоточься на воспоминаниях, которые тебе необходимо уничтожить из памяти. Когда будешь готова, скажи, я помогу тебе, произнесу невербальное заклинание, необходимое для этого, а дальше я сам решу, как поступить с ними. Но нужно поторопиться: время на исходе.

Гермиона сосредоточилась на всех воспоминаниях об этом времени и кивнула дяде, давая тому понять, что готова. Он поднёс к её голове палочку, и в следующую секунду из её головы потянулась серебряная плотная нить, она начала ощущать тяжесть в ногах, а затем её окружила темнота...

* * *

3 мая, 1998 год. Полчаса спустя...

— Мисс Грейнджер, мисс Грейнджер, — Гермиона слышала, что кто-то её настойчиво зовёт. Она открыла глаза и обнаружила себя в кабинете директора Минервы МакГонагалл. Воспоминания были настолько реальными, что ей на время показалось, что она была там, именно сейчас, и что всё это повторилось снова. — Мисс Грейнджер, что с вами? — спросила директриса с беспокойством, — вы сидите уже добрых полчаса, не шевелитесь и плачете.

— Простите. Это всё эмоции.

— Вы всё вспомнили, мисс Грейнджер, — осведомился Министр Магии Кингсли Бруствер.

Говорить ей не хотелось, как и рассказывать про свою личную жизнь.

«Разве мало я отдала ради этой победы, так ещё и отчитываться», — пронеслось у неё в голове.

— Да, — протянула она.

— И?

— Вас интересует, почему он оставил мне это завещание? Я скажу, но хочу предупредить, что не желаю рассказывать, как так получилось. Вас это не касается! — она поставила свои условия, немного нагрубив Министру, отчего профессор нахмурилась, а дядя, сидящий по правую руку, ухмыльнулся в свои пышные усы.

— Хорошо, — согласился Кингсли.

— Я его, — она сглотнула, пытаясь избавиться от возникшего кома в горле. — Я его жена! Я миссис Гермиона Риддл вот уже пятьдесят три года.

В кабинете будто всё наэлектризовалось. Девушка понимала, что у сидящих здесь Министра и директора помимо шока созревал миллион вопросов, но как она уже заявила, отвечать она не намерена.

Гермиона взяла в руки пакет, переданный ей Кингсли Бруствером. Девушка, запустив в него руку, достала остатки содержимого. Как она и предполагала, там находились её кольца, обручальное и свадебное, помимо этого колдографии, сделанные сразу же после их с Томом свадьбы. Всё это рассматривать не было желания. Она хотела побыть одна и подумать, как же жить дальше. Девушка, собрав все вещи обратно в пакет, поднялась со своего места и направилась на выход. Здесь её ничто не держало, на всё, что она могла, она ответила. Дядя поднялся за ней следом и, обняв её за плечи, прошептал утешительное «Всё будет хорошо».

— Мисс, — запнулся Кингсли, — миссис Риддл, — последнее слово он произнёс сквозь зубы. — Что делать с телом вашего... кхм... мужа?

Гермиона остановилась у двери, понимая, что совсем про это забыла. Но мистер Дагворт пришёл ей на выручку, обратившись к Министру со своим заявлением:

— Мистер Кингсли, думаю: моей племяннице сейчас необходимо побыть одной. Вы же понимаете, сколько всего на неё навалилось за последний час. Я прибуду к вам позже: только провожу Гермиону, и мы обговорим всю процедуру передачи тела и захоронения.

Они вдвоём покинули кабинет, и, оказавшись в коридоре, дядя, молча, протянул ей письмо. Она решила, что хуже уже не будет, если прочтёт. Ей было всё равно. Она вскрыла конверт и достала пожелтевший от времени пергамент. На нём красивым почерком было написано несколько строк:

"Здравствуй, моя милая!

Если ты читаешь это письмо, значит, я умер. Знаешь, странно как-то писать тебе письмо, которое ты получишь только через пятьдесят два года или того больше. Ну да ладно, я пишу вовсе не за этим... Я хочу сказать тебе, что мог простить тебе многое, но не предательство той, кого любил и уважал.

Я положил все свои стремления и цели на алтарь ради того, чтобы быть вместе с тобой. Даже не могу поверить, что пишу сейчас эти бредовые романтические слова, но факт остаётся фактом. Как там старик Дамблдор всё время говорил: всё это — ЛЮБОВЬ. Да только я оказался, как всегда прав: это чушь, раз ты наплевала на свою клятву и покинула меня. Не удивляйся, если и я изменю ей в будущем. Хотя, исходя из того, что поведал мне твой дорогой дядюшка, я, должно быть, сдержал данное в этом письме обещание. Ты так разочаровала меня, милая. Но у меня осталось много вопросов к тебе, сколько и претензий. Хочу смотреть тебе в глаза, спрашивая об этом, и посему не прощаюсь, а говорю: «До скорой встречи, любовь моя...".

Вернуть всё на круги своя

"Говорят, что потерять любимого человека так же больно, как потерять часть собственного тела. На самом деле, намного больнее, особенно, когда ты сама во всём виновата" (с)

Глава 1

Гермиона стояла на выходе из замка школы «Хогвартс». По правую руку от неё, щурясь от яркого солнца и смотря куда-то вдаль с задумчивым взглядом, находился её дядя. Они оба стояли молча, думая каждый о своём.

Сейчас Гермиону занимали печальные мысли, а правильно ли она поступила, бросив Тома, что было бы, останься она там? И это засело в ней с того самого момента, когда она всё вспомнила. Вопрос «что было бы?» не выходил из головы.

— Гермиона, — мужчина нарушил тишину, — прости, что спрашиваю об этом сейчас, но, действительно, что ты намерена делать с телом Тома? Я должен буду что-то сказать вашему Министру и Минерве...

Её передёрнуло всю от одной только мысли, что придётся хоронить то, что осталось от мужа.

— Недалеко от дома, что он завещал мне, имеется кладбище, там похоронены его родители. Может быть, там?.. Хотя нет, он бы проклял меня за это. А в Годриковой Впадине будет просто кощунством по отношению к Гарри... — она прикрыла глаза, пытаясь собраться. — Я даже не знаю, дядя.

Гектор обнял племянницу за плечи и крепко прижал к себе, шепча:

— Хорошо. Не думай об этом, я со всем разберусь.

— Спасибо. Ладно, нужно покончить со всем этим поскорее. Дядя, ты иди к директору, а я найду Джинни, — Гермиона указала рукой в сторону озера, — она ждёт меня там. Пойду, попрощаюсь, и можно будет уходить отсюда. Здесь мне больше делать нечего.

— Куда ты после желаешь отправиться? К родителям?

— Знаешь, как-то странно, что в том времени я о них совершенно не задумывалась. Я не считаю, что должна сейчас будоражить их спокойствие, пока нахожусь в таком подвешенном состоянии. Пожалуй, мне следует повременить с этим.

— Ну, ты всегда можешь жить в нашем доме в Косом переулке...

Гермиона мягко улыбнулась, глядя в синие глаза мистера Дагворта.

— Было бы просто замечательно.

Мужчина легонько отстранился и, ласково улыбнувшись, обхватив ладонями голову Гермионы, поцеловал её в лоб.

— Иди, родная. Как закончу с этим делом, найду тебя, — дядя, больше не говоря ни слова, развернулся и направился обратно внутрь замка.

Подставляя своё лицо лёгкому весеннему ветерку, она попыталась успокоиться и вытеснить болезненные размышления. Девушка прижала к груди пакет и, обхватив себя руками, устремилась в направлении озера.

Обогнув замок, немного пройдясь вдоль кромки воды, Гермиона очутилась на зеленеющей лужайке, на которой они с Джинни любили иногда отдыхать между уроками или после. Мисс Уизли сидела на полянке, поджав под себя колени.

— Джинни... — произнесла она и, не размыкая рук, присела возле подруги.

— Гермиона, долго же ты. Так что ты делала в кабинете директора? — Джинни внимательно оглядела Гермиону и, нахмурившись, вновь спросила: — А это что такое? — кивнула она в сторону пакета. После упоминания о нём Гермиона только теснее прижала его к себе.

— Да так, ничего особенного, — она наигранно беспечно отмахнулась от вопроса, не желая раскрывать правду, тем более такую, что может внести разлад в их дружбу. О её положении знали только четверо, и она решила, что так и должно оставаться. Вряд ли кто-то из них будет распространяться о браке Героини войны с самым тёмным волшебником современности. — А на счёт вызова в кабинет директора, то ты же слышала, что сказала МакГонагалл, прибыл мистер Дагворт.

— Да слышала, но ты до сих пор так и не рассказала, кто он и откуда.

— Он мой дядюшка и живёт во Франции. Было время, я жила у него, но с тех пор много воды утекло, — с тоской в голосе проговорила она. — Джинни, я сегодня покидаю школу, буду пока жить у мистера Дагворта в Косом переулке. Позже наведаюсь в Австралию к родителям...

— Но... но как же похороны погибших здесь людей? Как же Рон, Гарри?..

Она и забыла из-за своих проблем обо всех тех, кто принял свою смерть в битве за Хогвартс. Гермиона на секунду задумалась, а правильно ли было бы присутствовать на похоронах, зная, кто тому виной. Смотреть в лица скорбящих по своим детям, родителям, жёнам и мужьям. Эта трагедия задела почти каждого, в том числе и её. Из-за чувства вины, которое Гермиона испытывала, она решила за лучшее не являться на панихиду.

«У меня свои похороны» — подумала она, опять вспоминая о мёртвом теле Тома, лежащего в кабинете ЗОТИ.

— Я не могу остаться. А что до Рона, то ему сейчас не до меня. Да и мне нужно время...

— Время для чего? — Джинни, нахмурившись, глядела непонимающим взглядом. — Я думала, что вы вместе, разве нет? Ведь Гарри говорил мне...

— Если Гарри упомянул о поцелуе между Роном и мной, то это всего лишь поцелуй, Джинни.

— Я не узнаю тебя! Гермиона, что ты такое говоришь? Он любит тебя, и я полагала, что ты тоже испытываешь к нему подобные чувства. У меня такое ощущение, что ещё пару часов назад ты была совершенно другим человеком, а сейчас... Скажи мне, что-то произошло?

Гермиона не знала, что ответить. Ну что она могла сказать? Ещё два часа назад она с уверенностью могла заявить, что Рон для неё любимый и родной человечек, что она готова прожить с ним всю оставшуюся жизнь, нарожать детишек и жить счастливо. Но сейчас ей казалось, будто всё это из другой жизни, которая не имела к ней никакого отношения.

От необходимости отвечать Гермиону избавил зовущий голос дяди, который пружинистой походкой направлялся в сторону беседующих девушек.

— Вот ты где, дорогая! — воскликнул мужчина, улыбаясь. — Я обговорил все детали с Минни, и мы можем уже отправляться домой.

— Да-да, — Гермиона поспешно поднялась с земли. — Дядя, это — Джинни Уизли, моя подруга, — представила она мисс Уизли, которая в этот момент с любопытством разглядывала мужчину. — Джин, а это мой дядюшка — Гектор Дагворт-Грейнджер, про которого я тебе рассказывала.

Гектор, подошёл к Уизли и в приветственном жесте, взяв её маленькую ручку в свою широкую ладонь, поцеловал. Отчего та аж заалела от смущения.

— Приятно познакомиться, мисс Уизли.

— Мне тоже, мистер Дагворт.

— Ну что ж, нам пора. Дорогая, мы аппарируем, когда выйдем с территории замка. Идём.

Мужчина, попрощавшись с подругой своей племянницы, направился к выходу. Джинни выказала желание остаться ещё на какое-то время возле озера, но напоследок потребовала у подруги обещание написать в скором времени и встретиться. Та не стала противиться и пообещала обязательно написать так скоро, как только сможет. Обнявшись, Гермиона поспешила за своим дядей.

* * *

Через десять минут они уже стояли возле английского дома мистера Дагворта. Он, отворив входную дверь, пропустил вперёд себя Гермиону и зашёл следом.

Она оглядела обстановку. Всё выглядело так, словно та опять попала в тысяча девятьсот сорок пятый год. Ничего не изменилось: всё тот же стол посреди коридора и всё те же цветы в вазе, вешалка стояла на своём обычном месте, как и маггловские картины, висевшие на стенах.

От этого сделалось немного неуютно.

— Соня, — громко произнёс мужчина.

— Соня всё ещё жива? — удивлённо спросила Гермиона.

— А как же, только малость глуховата стала.

В воздухе прозвучал хлопок, и появилась эльфиха. Выглядела она постаревшей, но, как и всегда, в неизменно чистой с иголочки одежде. Соня, поклонившись хозяину, вперила свой взгляд в Гермиону, глядя на ту круглыми от удивления глазами.

— Мисс Гермиона! — прошелестела она своим старческим голоском.

— Соня, я так рада вновь тебя увидеть, — девушка присела на корточки возле эльфихи и обняла её.

— Ну, что ж... Вещи молодой мисс в её комнате. Хозяин отправил их из Франции сюда, и я за ними ухаживала изо дня в день.

От этих слов у Гермионы потеплело внутри, хотелось заплакать от умиления. Ей было приятно осознавать, что Соня скучала по ней и ждала её.

— Что-нибудь желаете? Может быть, накрыть стол? — спросила Соня.

— Ох, на меня можете не рассчитывать, — произнес Гектор. — Я буду только к ужину. Дела, знаете ли. Гермиона, ты бы поела, а то больно бледная, а я пойду, нужно ещё решить нашу проблему.

Она понимающе кивнула в ответ и, проводив до выхода дядю, вновь обратилась к Соне:

— Я, пожалуй, пойду приму душ и переоденусь во что-нибудь свежее, а затем спущусь пообедать.

— Хорошо, мисс, обед будет на столе через полчаса, — сказав это, эльфиха направилась к кухне.

* * *

Приняв душ и отобедав, Гермиона легла отдохнуть и не заметила, как уснула, и проснулась от того, что кто-то её настойчиво звал. Открыв глаза, она имела честь наблюдать возле своей кровати Соню.

— Мисс, мистер Дагворт просил передать вам, чтобы вы спускались на ужин.

— Ужин? Уже? Хорошо, дай мне несколько минут, я сейчас, — прошептала она сонным голосом, поднимаясь с постели.

Спустившись в столовую, Гермиона по наитию уселась на прежнее место за столом, во главе которого уже восседал её дядя. Только она вошла, он начал говорить:

— Ну что ж, на захоронение дало согласие только одно кладбище. Они что-то вроде коллекционеров. Хоронят только чистокровных и знаменитостей...

— Ни разу не слышала о таком кладбище. Где это?

— Близ Шотландии, там имеется защищённое от магглов место. Вот там и попрощаемся завтра днём с телом твоего мужа, — заметив, как Гермиона напряглась после сказанных слов, он взял её руку в свою и легонько сжал. — Прости...

— Ничего...

В столовой появилась Соня и принялась накрывать на стол. Пятью минутами позже Гермиона и мистер Дагворт уже поглощали ужин.

— Дядя, тебе не показалось письмо Тома довольно странным, точно он обещал вернуться? — спросила она у мужчины, не отрывая взгляда от тарелки.

—Минерва вкратце поведала мне об уничтоженных вами крестражах. Пологаю, ты об это подумала...

— Да. И я боюсь.

— Чего же?

— Того, что он явится и... Мерлин! — простонала Гермиона в отчаянии. — Да всего, абсолютно всего, начиная от его ненависти ко мне, а я уверяю тебя, только это он и может испытывать ко мне после всего случившегося, и заканчивая очередной войной...

— Не думаю, что второе возможно, да и первое вряд ли случится. Не нервничай понапрасну. Всё закончилось, знаю, что это малое утешение для тебя... Минерва дала мне обещание, как и ваш Министр, что не будет разглашать твою тайну. Поэтому просто попытайся наладить свою жизнь, дорогая. А сейчас, иди-ка ты отдыхать, завтра трудный день.

* * *

На следующий день ближе к одиннадцати часам утра мистер Дагворт объявил, что время пришло, и в половину первого их двоих будет ожидать работник кладбища. Было решено добираться до места с помощью портала, созданного заблаговременно. Дядя пояснил ей, что тело её мужа доставят прямо туда и подготовят к захоронению.

После привычного перемещения через портал они очутились на участке земли, полностью занимаемой склепами и могилами с гранитными и мраморными надгробьями. По телу Гермионы прошла дрожь страха и волнения вкупе с печалью и горем.

Через минуту возле них аппарировал приземистый мужчина с волшебной палочкой в руке.

— Добрый день, мистер Дагворт, — поздоровался он и как-то странновато скосил взгляд на рядом стоящую девушку. — Миссис Риддл, я полагаю, — Гермиона лишь кивнула в знак согласия. — Прошу проследовать за мной.

Пройдя несколько рядов, распорядитель похорон остановился возле небольшого постамента, на котором возвышался гроб. Она принялась задыхаться, глядя на него, всё тело обмякло. Она начала оседать на землю. Мистер Дагворт вовремя успел подхватить её, не позволив упасть. Лицо Гермионы затопили слёзы отчаяния. В эту минуту она проклинала себя за трусость, что даже не попыталась изменить Тома, а мужа — за всю боль, что причинил магическому народу.

— Не хотите ли попрощаться, я могу открыть крышку, если пожелаете? — спросил распорядитель. Гермиона смогла лишь покачать головой в знак отказа.

Получив ответ, работник кладбища начал говорить подготовленную речь к этому случаю. Спустя пять минут всё было законченно. Он удалился, оставив родственников прощаться с усопшим. Мистер Дагворт, убедившись, что она более или менее стоит на ногах, достал свою палочку и, сотворив букет белых роз, протянул их Гермионе. Приняв букет, та возложила его на могилу мужа.

Долго стоять не имело смысла, она дяде шёпотом выказала желание отправиться домой. И он, недолго думая, достал брелок, служивший порталом, но только они собрались отбыть, как за их спинами послышались шаги и следом обращение к ней человека, которого она меньше всего ожидала здесь увидеть:

— Грейнджер?!

Глава 2

Гермиона, не оборачиваясь, вытерла ладонями мокрое от слёз лицо и лишь затем медленно, без желания, повернулась к окликнувшему её человеку.

— Малфой, — она взглянула в удивлённые, не меньше собственных, глаза бывшему врагу. Потом перевела взгляд на женщину, находящуюся по правую руку от молодого человека. Та стояла с гордо поднятой головой, выпрямив спину. — Миссис Малфой, добрый день.

— Добрый день, мисс Грейнджер, — сухо отозвалась женщина и обратила свой взор на спутника Гермионы. — Мистер Дагворт! — воскликнула Нарцисса более оживлённо. — Не ожидала вас здесь увидеть.

— Цисси! — Гектор, отстранившись от племянницы, подошёл к миссис Малфой и улыбнулся ей как старому другу. — Дорогая, как же мы давненько не виделись. Ты, вероятно, к матушке приходила?

— Вы совершенно правы, — она еле заметно улыбнулась одними только уголками губ. — Боюсь, в ближайшее время такой возможности не предвидится.

Мужчина подхватил женщину под руку и, не прерывая разговор, не спеша пошёл с ней по тропинке вдоль могил.

Гермиона не стала дожидаться от Малфоя ненужных вопросов, поторопилась следом за дядей, но Драко остановил ее, схватив за локоть.

— Грейнджер, скажи мне, что могло понадобиться магглорожденной здесь?

— Я удивлена, что ты таки научился хорошим манерам под стать твоему статусу чистокровки, — девушка, ухмыльнувшись, высвободила свою руку от его хватки и направилась дальше. — Не думаю, что тебя это касается, Малфой...

Драко не торопился за ней. Он подошёл к месту захоронения её мужа и начал изучать мраморное надгробье. Гермиона резко остановилась и застыла, как вкопанная, наблюдая за его действиями. Её прошиб холодный пот от осознания, что сейчас, в эту секунду, Малфой узнает её тайну, и это может добавить ей ещё больше проблем, чем уже имеется. Она с замиранием сердца ожидала, что же будет дальше. Гермиона уже видела, как Драко, читая имя погребенного, начал хмуриться. Потом он повернулся, и на его лице играла ядовитая ухмылка.

— Кто бы мог подумать, — медленно выговорил он, глядя на неё. — Грейнджер, Грейнджер, — Малфой медленно приблизился и, склонившись к её уху, прошептал: — Вот уж не думал, что магглорождённая придёт проводить в последний путь самого Тёмного Лорда, да не какая-нибудь, а именно ты, — парень, не переставая ухмыляться, покачал головой и прицокнул языком. — Я жажду узнать, что же это может значить...

— Не твоего ума дело, — прошипела она ему в лицо.

— Возможно. Но ты только представь заголовки газет, — Малфой улыбнулся наигранно милой улыбкой, с наслаждением наблюдая за её реакцией.

Гермионе в который раз стало трудно дышать, стоило только представить, что могут сказать и сделать все те, кто пострадал от действий её мужа. Она не желала давать Малфою в руки оружие против себя, поэтому сейчас лихорадочно прокручивала в голове множество вариантов ответа, но ни один из них не был действительно оправдывающим её поступок.

— Я буду всё отрицать, понял!

— Конечно, но вопросов будет всё равно предостаточно, чтобы испортить тебе как минимум неделю жизни.

Её взволновало не то, что неделю может получать нелицеприятные письма и множество вопросов, связанных с возможной статьёй в газете, а того, что могут раскопать на неё журналисты. Ей было чего опасаться. Уж что-что, а если за дело возьмется, например, Скитер — пиши пропало, та обязательно насобирает побольше грязи, в этом и не приходилось сомневаться.

— Что тебе нужно?— смирившись с поражением, спросила Гермиона сквозь зубы, всеми силами удерживая себя от убийства слизеринца.

— Вот это уже разговор. Да так, не очень-то много, просто скажи мне, что ты здесь делаешь?

Она вновь двинулась по тропинке. Драко, всё ещё ожидавший ответа, шёл рядом. Наконец, она тихо произнесла:

— Не думаю, что мои семейные дела тебя хоть как-то касаются, Малфой.

— Семейные? — переспросил он, выглядя озадаченным.

— Мерлин! Я так устала от всего этого, — простонала Гермиона остановившись. И глядя прямо в серые глаза Малфоя, серьёзным тоном проговорила:

— Малфой, учти, то, что я скажу, не должно выйти за рамки этого места. И не дай Мерлин тебе хоть кому-то проговориться. Не то я наложу на тебя заклинание забвения такой силы, что ты родную мать забудешь, понял меня?

И она в общих чертах пересказала бывшему сокурснику о своём путешествии во времени, опустив при этом некоторые детали личного характера, как и не поведала о письме Тома, что он оставил для неё, посчитав, что такими сведениями, как намёк на возможное возвращение в мир живых, не должен обладать, пусть и несостоявшийся, пожиратель смерти.

— Погоди, погоди. Тёмный Лорд — твой муж? — спросил он, ошалелым взглядом глядя на неё. — А как же его ненависть к магглорождённым? Он затуманил умы последователей своими идеями избавить магический мир от грязнокровок, а сам? Он втравил во всю эту грязь стольких... — Малфой, казалось бы, совсем потерял контроль над своими эмоциями, как не делал все шесть лет, что она его знала. Он скривил лицо в болезненной гримасе, но уже спустя пару секунду, поняв, что дал слабину, надел на себя маску безразличия.

— Не нужно обвинять только Тома. У всех была своя голова на плечах.

— Это уже не важно. Никто не вернёт нам нормальной жизни. Продолжай... — попросил Драко, глядя перед собой.

Гермиона только начала говорить, как тот остановил ее:

— Ты что же знала Друэллу Блэк? Она моя бабушка по материнской линии.

— Бабушка?.. Точно! — Гермиона хлопнула себя по лбу ладонью. — А ведь точно, я же видела её и Кигнуса на родословном древе в доме Сириуса, — после этого она оглядела Малфоя оценивающим взором с ног до головы. — И в кого ты такой мерзкий?! Уж точно не в них.

— Эй, полегче!

Гермиона проигнорировала оскорбленную физиономию слизеринца. Её сейчас интересовало совсем другое. Ей было интересно, что же случилось с друзьями и Адрианом, и как бы ни складывались их отношения тогда, она всё же хотела знать и о нём тоже.

— На правду не обижаются, Малфой.

— Грейнджер, не зарывайся, — угрожающе прошипел он. — Лучше цени, что я сейчас беседую с тобой цивилизованно.

— Ладно-ладно, — Гермиона подняла руки вверх, давая понять, что сдаётся и готова к нормальному общению. — Так что же случилось с твоими дедушкой и бабушкой — они живы?

— Нет. Я их никогда не видел. Они погибли при первой войне с Тёмным Лордом. В кругу пожирателей ходили слухи, что их прикончила сама Беллатрикс. Мол, родители не пожелали, чтобы та связывалась с Риддлом, и потому она решила свою проблему способом свойственным её характеру.

— А Адриан? — полушёпотом спросила Гермиона, шокированная судьбой своих друзей.

— Адриан, Адриан Розье? Я почти ничего не слышал о нём. Мать рассказывала только, что он пропал летом сорок пятого, больше ничего. Мы мало обсуждали его родословную. Знаю только, что после исчезновения Адриана, вся магическая Франция искала его не один год, но тщетно. После признали его без вести пропавшим, а затем и мёртвым, Анетт Розье слегла и больше не поднялась. Спустя пять лет её похоронили во Франции в семейном склепе рядом с мужем Себастьяном.

Гермиона брела по тропинке, думая, что почти догадывается, что могло случиться с Адрианом тем летом. От этих догадок стало только хуже. Малфой, шедший рядом, молчал, видимо оттого, что всё, имеющее для него интерес, он узнал. Они, не разговаривая, приближались к Гектору и Нарциссе, что стояли сейчас возле чьей-то могилы, переговариваясь шепотом.

Только увидев ребят, Дагворт тут же обратился к Гермионе:

— Дорогая, ты уже готова отправляться домой? — девушка лишь кивнула в ответ, тупо глядя на большое надгробие, на котором было выгравировано «Друэлла Блэк и Кигнус Блэк».

— Цисси, был рад повидаться с тобой. Надеюсь свидеться с тобой ещё раз, — и он лёгким движением взял руку женщины в свою и сжал её как-то ободряюще. Нарцисса ничего не ответила, лишь слегка улыбнулась ему.

Гектор заново достал портал из кармана. Гермиона напоследок, глядя в глаза Драко, подошла к нему и, чуть приподнявшись на носочках, прошептала на ухо:

— Учти Малфой, я предупредила тебя. Если я только узнаю, что ты распространяешься об этом...

Тот лишь ухмыльнулся, но ответил всё же серьёзным тоном:

— Спи спокойно, Грейнджер... пока, — его последние слова утонули в темноте перемещения, когда Гермиона взялась за портал.

* * *

Прошло почти два месяца с похорон Тома. Наступил июль, принёсший с собой такие привычные для этого месяца проливные дожди и туман. Гермиона всё это время практически никуда не выходила. Первый месяц она получала письма от взволнованной её поведением Джинни и Гарри каждые два дня. Гермиона изредка отвечала на них, ссылаясь на несуществующую занятость, и в конечном итоге, друзья, видимо поняв, что бесполезно настаивать на чём-либо, стали писать намного реже. Странно было только то, что Рон ей не писал и не искал с ней встреч, но она не огорчалась по этому поводу, а посчитала сложившуюся ситуацию вполне приемлемой для себя.

Первые несколько недель Гермиона изводила себя в ожидании какой-нибудь компрометирующей статьи в Пророке. Но спустя какое-то время перестала переживать, решив, что Малфой хоть и последний человек, которому она могла бы доверять, но факт остаётся фактом — он пока держал своё слово, за что Гермиона была ему благодарна.

Вечером второго июля, она сидела на кровати в своей спальне, нервно покусывая нижнюю губу. Сегодня ей предстояла нелёгкая встреча. Накануне дядя организовал ей портал до Австралии, предварительно наведя справки, узнавая, где находится место жительство неких Венделла и Моники Уилкинс. И вот сейчас ей предстоит одеться и по настоянию Сони перекусить перед отправкой. Из-за ощутимой разницы во времени между Англией и Австралией ей предстояло быть готовой к отправке к десяти часам вечера, чтобы быть там к завтраку.

Гермиона неторопливо оделась в простое белое летнее платье. За то недолгое время, что она провела в другом времени, она так привыкла к платьям, что одень она сейчас свои старые, но когда-то любимые джинсы, вряд ли ощутила бы себя комфортно.

Вначале десятого, накинув лёгкую трикотажную кофточку поверх платья и взглянув последний раз на своё отражение в зеркале, Гермиона спустилась на первый этаж. Проследовав в столовую, она присела на свой стул и, взяв в руки столовый прибор, принялась поглощать незатейливый поздний ужин, который ни в какую не хотел проходить через пищевой канал, норовив выйти наружу. Гермиона отложила вилку в сторону, понимая, что из-за сильно расшатавшихся нервов всё равно не сможет проглотить и кусочка английского салата, который так старательно для неё готовила Соня.

Без четверти десять спустился мистер Дагворт и напомнил ей, что пора бы проверить перед отправкой ее вещи. Гермионе ничего не требовалось, кроме палочки и клочка бумажки с австралийским адресом проживания её родителей, которые она заблаговременно положила в небольшую дамскую сумочку.

Ровно в десять Гермиона, прикоснувшись к брошке-порталу, перенеслась на безлюдную улицу Суонстон-Стрит города Мельбурн в Австралии. Как только она оказалась в нужном месте, то сразу же пожалела, что не надела те самые джинсы и не накинула как минимум тёплую кофту. Погода стояла холодная и была далека от австралийской жары, про которую обычно думают люди, упоминая этот континент.

Укутавшись кофтой посильней и обхватив себя свободной от сумочки рукой, она направилась вдоль улицы, взглядом ища дом номер тысяча триста сорок шесть по Суонстон-Стрит. Нужный дом оказался в конце улицы на углу Суонстон и Элизабет-Стрит.

Гермиона взглянула на свои наручные часы, стрелки которых показывали пять минут десятого. Она судорожно вдохнула прохладный воздух, пытаясь вытеснить из своего тела скованность, вызванную нервозностью и неизвестностью. Имея желание покончить со всем и сразу, она направилась вдоль дома в сторону главного входа и, как только вышла из-за угла, увидела, как из дома вышел мужчина средних лет и женщина примерно того же возраста. Гермиона впала в ступор. Нет, не из-за того, что за последний год впервые видит своих родителей, а из-за того, что её мать, улыбаясь своему мужу, видимо, провожая того на работу, держала на руках младенца и качала его из стороны в сторону. Они поцеловались на прощание. Мужчина сел в машину, припаркованную возле дома, завёл мотор и, сдав назад, развернулся, а через полминуты можно было увидеть, как машина сворачивает с улицы Элизабет-Стрит. Всё это время Джейн взглядом провожала её отца, и как только тот скрылся, зашла в дом, легонько захлопнув за собой дверь.

Гермиона не знала, что и делать — пойти и снять с матери наложенное заклятие и поговорить или же уйти отсюда, не нарушая создавшуюся идиллию.

Одна её часть говорила, что нужно сделать первое, а другая упорно твердила, что всё сложилось более чем удачно и что всё так и должно быть. Они живут спокойной размеренной жизнью и привыкли думать, что они Венделл и Моника Уилкинс. Если бы не ребёнок на руках матери, может быть, Гермиона бы и не раздумывала, но сейчас, понимая, с чем им придётся столкнуться, узнай они другую сторону своей жизни, их маленький счастливый мирок может разбиться о камни противоречивых чувств. Девушка по себе знала, каково это, узнать, что у тебя есть прошлое, которое ты забыла, и ты вроде была в нём счастлива, но свыкнуться потом с этим трудно. Двойная жизнь привела Гермиону к тому, что она сейчас имеет — ощущение того, что в этом мире она уже чужая. И она не желала своим родителям того же.

Не думая больше ни секунды, Гермиона достала из сумочки брошку-портал, настроенную и на обратный путь, и, активировав его, переместилась обратно к дверям своего дома.

Она, прикрыв за собой дверь, направилась прямиком в свою спальню. Исчезнув из Австралии так же как и прибыла, незаметно, девушка больше не ощущала волнения. Она была душевно спокойна и умиротворена, словно сбросила с души огромный груз. В своём поступке она не видела эгоизма, как могло кому-то показаться, а единственно правильно принятое решение. Не было сожаления. Гермиона убедилась, что всё хорошо, и этого вполне достаточно, чтобы жить и самой спокойно.

Гермиону окликнул голос дяди, доносившийся из гостиной:

— Дорогая, что-то произошло? Я полагал, ты задержишься в Австралии на пару дней.

Она проследовала в комнату, дошла до дивана, на котором сидел дядя, и присела рядом. Тот читал книгу со странными незнакомыми иероглифами при свете масляной лампы.

— Так что произошло? — спросил он, убирая книгу на столик, глядя на Гермиону поверх своих очков для чтения. — Только не говори, что не нашла их дом. Меня уверили, что конечная точка перемещения будет в паре домов от их места жительства.

— Я и не говорю, — она откинулась на спинку дивана. — Просто как только я их увидела, поняла, что мне это не нужно.

— Что "это"? — мужчина нахмурился, видимо, не вполне понимая, о чём она толкует.

— Всё. Они не должны мучиться от осознания того, что последний год их жизни был просто фарсом. Я не буду вмешиваться в их жизнь. У них сейчас есть ребёнок, они будут жить спокойно, как и прежде, будут растить его и будут счастливы. Так будет правильно.

— Правильно для кого? Ты должна была позволить им это решать, а не принимать за них решение, дорогая.

— Для них и для меня. И я никому больше ничего не должна! — Гермиона рузко поднялась с дивана и устремилась туда, куда изначально собиралась, как только зашла в дом.

Дойдя почти до арки, выходящей в коридор, дядя спросил:

— Гермиона, а ты мучаешься?

Она обернулась и поглядела в его глаза.

— Да. И мне тяжело осознавать, что эта сторона жизни, которой я жила столько лет, стала для меня чужой из-за небольшого промежутка времени, что я провела в прошлом.

* * *

На следующий день за завтраком дядя не поднимал эту тему, но лишь до того момента, пока не сообщил Гермионе о своём отбытии во Францию по особо важному делу, напоследок порекомендовав ей взвесить ещё раз своё решение и обдумать его хорошенько. Не желая спорить, она пообещала подумать, но про себя всё уже давно решила и не собиралась ничего менять.

* * *

Дни протекали до ужаса скучно, и, когда она так желала, чтобы хоть кто-нибудь ей написал, все молчали. И лишь двадцать пятого июля в окно столовой постучалась клювом сова, принадлежащая Джинни. Гермиона, не церемонясь с конвертом, надорвала его сбоку и извлекла из него красивую открытку. В открытке красивым ровным почерком сообщалось, что она приглашена на праздничный ужин в честь дня рождения Гарри Поттера.

* * *

Гермиона весь день чувствовала себя не в своей тарелке. Но, несмотря на её состояние, всё же прибыла на площадь Гриммо двенадцать раньше положенного времени, пытаясь тем самым развеяться. Постучавшись, ей открыла дверь раскрасневшаяся Джинни.

— Гермиона! — воскликнула та. — Я так рада, что ты всё же появилась, — улыбаясь, она обняла подругу. — Не стой на пороге, проходи.

— А где Гарри, Рон? — спросила Гермиона, оглядывая дом на присутствие здесь знакомых лиц.

— Они почти всё время безвылазно сидят в магазине с Джорджем. Но обязательно будут к ужину. Поможешь мне с украшениями в гостиной, хочу, чтобы всё было идеально.

— Конечно, что я должна делать? — поинтересовалась она, оглядывая в гостиной фронт работы.

— Ты пока развешай эту надпись от вот этой стенки, — Джинни указала на правую сторону стены от двери, — до этой. А я пойду проверю, готов ли любимый пирог Гарри, — она взглянула на маггловские часы, стоявшие на камине. — Через пятнадцать минут совы должны ещё доставить праздничный торт.

Гермиона, достав свою волшебную палочку, принялась выполнять свою часть работы, не особо обращая на подругу внимания. Через минуты три Джинни воскликнула:

— Что-то они больно рано, — Уизли приоткрыла окно в комнате, впуская сов.

— Гермиона, это посылка на твоё имя.

— Это, должно быть, подарок вам с Гарри. Я заказала его сразу же после твоего письма, и планировалось, что они его пришлют по этому адресу. Можешь открыть сейчас, если хочешь, или подождёшь Гарри?

У Джинни от любопытства загорелись глаза, и Гермиона не сомневалась, что у подруги не получится вытерпеть и получаса, что остались до прибытия Гарри и Рона.

Она слышала, как мисс Уизли вскрыла оберточную бумагу, и в этот момент Гермиона ожидала возгласов восторга или хоть чего-то похожего на радость, но ничего подобного не произошло. Комнату поглотила звенящая тишина. Почувствовав неладное, она обернулась к подруге, та стояла и с широко открытыми глазами смотрела на неё, держа в одной руке продолговатую коробку, а в другой пергамент.

— Джин, ты чего? Тебе не понравилось?

Гермиона подошла ближе и, взяв в свои руки коробку, открыла ее, чтобы взглянуть, что так могло шокировать Джинни. В коробке находились белые розы.

— От кого это? У тебя появился поклонник? — пошутила она, пытаясь хоть как-то развеселить подругу, но та лишь молча протянула Гермионе пергамент, который держала.

Приняв предлагаемый листок, Гермиона принялась читать. По мере чтения у неё начало бешено стучать сердце, готовое вырваться из грудной клетки в любую минуту. Ладони начали дрожать, отчего каждое слово приходилось перечитывать по два раза. Записка, приложенная к цветам, содержала лишь одну строчку.

«Гермиона, дарю тебе эти розы в честь нашей годовщины. Всегда любящий тебя муж»

Глава 3

Стало страшно. Она боялась поверить, что записку с цветами прислал именно Том, хотя всё же где-то на затворках сознания понимала, что слова из его письма, — не пустые, и они вполне могли воплотиться в жизнь. С другой стороны, это вполне могли быть происки Малфоя, которому она сама всё и рассказала. Но эту версию пришлось откинуть, потому как тот никак не мог знать о дне венчания.

Гермиона ожидала чего-то подобного. И понимала, что это что-то вряд ли ей придётся по душе.

Она ещё с полминуты глядела на записку, и лишь тогда вспомнила о Джинни, которая по-прежнему стояла и глядела на неё. Гермиона не имела понятия, что сказать ей. Очевидно, придётся лгать, глядя в глаза подруге. О том, чтобы рассказать Уизли правду, и речи быть не могло, потому как понимала, к каким последствиям это может привести: паника, непонимание и возможное прекращение дружбы.

Она оторвала свой взгляд от пергамента и посмотрела на Джинни.

Тишина, висевшая в комнате, начала ощутимо давить своей неизвестностью. Ни одна из них, похоже, не была намерена начать разговор первой. Уизли не проявляла никаких эмоций, просто стояла напротив и смотрела. Гермиона была крайне удивлена такой реакцией подруги. Обычно Джинни никогда не упускала случая посплетничать на личные темы, а тут ни грамма любопытства, только молчаливый взгляд. Как нет и обвинений.

Спустя минуту Джинни, казалось, наконец-то начала проявлять признаки хоть каких-то эмоций. Она нахмурилась и шумно вдохнула воздух, словно в надвигающемся приступе гнева, но...

— Вот чёрт! Пирог! — заорала она, да так громко, что стоящая рядом Гермиона вздрогнула от неожиданности.

Уизли с невероятной быстротой покинула гостиную, оставляя её удивлённо хлопать глазами. Простояв ещё какое-то время, Гермиона отправилась на кухню вслед за ней.

Та стояла возле обеденного стола и пыталась с помощью какого-то бытового заклинания убрать дым от подгорелого в очаге пирога.

— Джинни, я тебе удивляюсь. Ты даже не спросишь, кто прислал мне этот букет? — не то чтобы Гермиона хотела начинать этот опасный для неё разговор, отнюдь, но реакция подруги откровенно удивляла.

Джинни закончила манипуляции с палочкой и, посмотрев на неё, ответила:

— Я тебя умоляю, Гермиона, — она возвела глаза к потолку, — да что тут спрашивать. Ты даже не представляешь, сколько за последние два месяца Гарри получил подобных писем от этих неугомонных поклонниц.

— Поклонниц? — переспросила Гермиона, боясь, что ослышалась.

— Ну а как же! Магическая Англия же просто с ума сходит по вашему «Золотому Трио». Ты-то, небось, по пять писем на день получаешь... — Уизли усмехнулась.

— Не могу похвастаться... И как ты это терпишь? — зная вспыльчивый характер подруги, она немало удивилась спокойствию Джинни, которая сейчас не без иронии обсуждала такое вопиющее вмешательство в личную жизнь своего парня.

— Поверь, я уже перестала обращать на это внимание.

— А что же так уставилась на записку, если тебе это не в новинку? — Гермиона указала на клочок бумаги в своей руке.

— Я просто изумилась такой изобретательности. Это же надо!.. У Гарри обычно: "Гарри, мы созданы друг для друга", "Гарри, будь моим мужем" и тому подобное, — Джинни весело засмеялась. — Не поверишь, я даже начала коллекционировать самые оригинальные...

Мисс Уизли бросила быстрый взгляд на настенные часы в кухне.

— Ладно, не забивай себе голову. Довольно пустых разговоров, мальчики прибудут буквально через двадцать минут, сходи-ка ты в столовую и достань из серванта скатерть, нужно накрывать на стол. Только белую, Гермиона, не голубую...

— А где Кикимер или Молли, почему ты одна всё готовишь? Насколько я помню, твоя матушка никогда не была против помощи в таких дела?

— Намечается большой наплыв гостей, поэтому Кикимер сейчас занят уборкой жилых комнат. Мама, конечно, порывалась помочь, но я просто хочу всё сделать сама. Хотя она всё равно что-нибудь да принесёт, ты же её знаешь. Так, давай, иди уже, а то не поспеем к приходу гостей.

— Хорошо, — Гермиона, не говоря больше ни слова, направилась в столовую.

Идя за скатертью, она всё думала как всё-таки удачно сложилась ситуация с письмом, правда, это всё равно не решало её проблем. И если Том действительно нашёл возможность вернуться из мира мертвых, то что он намеревается делать, каков будет его следующий шаг? В одном Гермиона была уверена: Риддл обязательно, рано или поздно, объявится лично, чтобы предъявить свои претензии. Её не пугало это. Она была готова ответить за каждый из своих поступков, лишь бы его появление не вызвало очередную волну смертей, как бывало раньше.

Гермиона не спеша накрыла стол белой скатертью и присела на ближайший стул в ожидании Уизли. Она не заставила себя долго ждать и буквально через пять минут появилась, неся в руках блюдо собственного приготовления. И только поставила его на стол, в окно вновь постучались клювом совы-неясыти, державшие в своих лапках увесистую упаковку, в которой, по всей видимости, находился именинный торт. Джинни торопливо отворила окно и отвязала посылку от лап многострадальных птиц. Те, почувствовав свободу, тут же ретировались.

Раздался стук в дверь.

— Гермиона, пожалуйста, открой. Это, должно быть, мама, а я пока закончу с сервировкой.

Волнуясь от предстоящей встречи с друзьями, которых она не видела с мая, Гермиона, взялась за ручку входной двери и, повернув, отварила её.

Даже не успев толком рассмотреть людей, стоявших на пороге, она была кем-то подхвачена, обнята достаточно крепко, чтобы весь дух выбить из неё и закружить по кругу в прихожей. А затем последовал смачный поцелуй прямо в губы. Из-за нехватки воздуха у неё даже не было сил на хоть какое-то сопротивление, и ей пришлось отпустить ситуацию, надеясь, что парню вскоре наскучит её тискать.

— Гермиона! — заорал Рон её прямо на ухо.

— Рональд Уизли! — прикрикнул властный голос Молли Уизли, по интонации той можно сразу было понять, что её начинает раздражать поведение сына. И Гермиона была абсолютно с ней согласна. Эта круговерть ей стала порядком надоедать. — Отпусти девочку, ты не даёшь ей нормально вздохнуть. Где твои манеры!? — она отодвинула Рона от неё. Тот игриво подмигнул и перед тем как удалиться в гостиную, прошептал: "Позже поговорим".

— Гермиона, детка! — Молли с материнской улыбкой на устах подошла к ней и одной рукой слегка обняла. — Как же давненько мы не виделись. Милая, пойдем, найдём Джинни, я передам ей пирог, — женщина продемонстрировала пакет, находящийся у той в руке, — это пирог из патоки. Сколько бы моя дочь не пыталась, у неё ещё ни разу не выходило приготовить его как надо.

Молли закрыла за собой дверь, которая всё время, пока они приветствовали друг друга, была распахнута настежь. Она, подхватив свободной рукой девушку под руку, направилась с ней вслед за Роном, не переставая засыпать вопросами о проведённом времени за последние месяцы. Но стоило им отойти всего на пару шагов, как в дверь вновь постучали. Миссис Уизли передала Гермионе пирог и отправила её в кухню, а сама направилась встречать новоприбывших гостей.

Гермиона чувствовала себя, словно во сне. Делала все, что требовали от неё, на автомате. Было ощущение какой-то неправильности происходящего. Будто само её пребывание здесь не имеет никакого значения. Она отстраненным взглядом наблюдала, как в столовой под чутким руководством Молли начали рассаживаться по своим местам гости. Невилл, чуть смущаясь, отодвинул стул и жестом руки пригласил присесть Полумну, а сам уселся рядом на соседнее место. Рон устроился напротив самой Гермионы и, не переставая, строил ей глазки. Она не могла взять в толк, откуда у него вдруг проснулась эта ярая заинтересованность к ней, учитывая, что он не писал ей на протяжении всех трёх месяцев. Недалеко от Рона сел Артур и Оливер Вуд, который каким-то чудом оказался среди своих бывших сокурсников. Флер, поприветствовав всех, присела рядом с Биллом, сидящим по правую руку от неё. Перси и ещё парочка мало знакомых ей ребят того же возраста уселись за праздничный стол. Джинни и её мать всё суетились, бегая от столовой в кухню и обратно, принося с каждым разом всё больше всяких блюд, отчего после четвёртой ходки стол ломился от шедевров кулинарного искусства производства Молли и Джиневры Уизли. Не было только Гарри. Гермиона тихо поинтересовалась у подруги, где же пропадает именинник, на что та ответила, что уже скоро Гарри прибудет с Джорджем, и не стоит переживать. Да она, собственно, и не волновалась. Единственным желанием в данный момент было побыстрее поздравить друга и уйти из этой душной от переизбытка народа столовой.

Спустя пять минут прибыл счастливый и улыбающийся Гарри. И как только зашёл в столовую, все в один голос закричали "С Днём Рождения, Гарри". Улыбка его стала ещё шире.

Всё постепенно возвращалось на круги своя. Гермиона огладывая всех, отметила про себя, что, несмотря на огромные потери, жизнь налаживалась буквально в каждой семье. И это дало ей повод опять задуматься над ситуацией. Что её будущее, в отличие от всех присутствующих, было очень шатко и неопределённо в данный отрезок времени и что где-то там есть Том, её муж, который жаждет то ли её, то ли ещё чего-то или кого-то. Джинни улыбаясь, подошла к своему парню, неся в своих руках торт с зажженными свечками. Все, затаив дыхание, ждали, когда тот загадает желание и задует свечи.

Гермиона сидела между Биллом и Джинни. Гарри как хозяин и виновник торжества сидел во главе стола. Уизли о чём-то безостановочно болтала с Поттером, который , к слову, даже и не заметил поначалу присутствия Гермионы. Должно быть, сказывалось долгое отсутствие их общения или, может быть, ещё чего-то. Но тут Джинни опять что-то сказала ему, отчаянно жестикулируя, и Гарри, выглянув из-за плеча своей ненаглядной, наконец-то взглянул на подругу.

— Герми! — Гермиона слегка поморщилась от этого сокращения, но всё же нежно улыбнулась ему. Что толку вталкивать в их умы, что ей это не нравится, если уж за столько времени это до их сознания не дошло, то и сейчас вряд ли. — Я и не ожидал, что ты появишься, но очень надеялся. В последнее время ты не балуешь нас своим присутствием или хотя бы письмами, — грустноватая ухмылка тронула его губы.

Она принялась рассказывать в общих чертах незначительные детали прошедших двух месяцев. У неё была хорошая возможность обойти в разговоре острые углы, так как Гарри мало её слушал, посвятив большую часть своего времени Джиневре.

Потом они уже говорили исключительно на тему весело проведённого в школе времени. Иногда затрагивали моменты войны, но как только их заносило, начинали вновь обсуждать детство. Разговоры были пустые, ничем не обремененные, отчего невооружённым глазом любой мог заметить, что и говорить-то было не о чем. Всё сказано, всё сделано.

И обратив на это внимание, Гермиона только сейчас поняла, что их с ребятами дружба дала трещину, то ли это была её вина из-за того, что в своё время она отгородилась от друзей, лелея свои проблемы, то ли из-за окончательной победы над злом. Возможно, поэтому острая необходимость в друзьях, что сплачивала раньше, перестала существовать для них, заменив собой нужду строить свои планы на будущее отдельно ото всех.

Духота в помещении достигла своего апогея, смешав в воздухе запах алкоголя и пота. Гермиона, как могла, держалась. Рон, сидящий напротив, методично напивался, смешивая огневиски с элем.

— Гер... ик... миона! — произнёс рыжий, заикаясь. — А ты в курсе, что нас с Гарри приняли в команду... ик... по квиддичу сборной Англии? — он, гордо выпятив грудь вперёд, похлопал друга по плечу.

— Поздравляю, ребята! — Гермиона старалась, чтобы её поздравление звучало искренне и не выдавало безразличия. Квиддич она никогда не понимала и не любила. — Это, должно быть, много значит для вас, — натянутая улыбка.

— Да, Гермиона. Это прекрасная возможность для нас с Роном, — произнёс сияющий Гарри, краснея. Он, вероятно, тоже был уже достаточно пьян, но, видать, это никого не интересовало, и все напивались, будто последний день живут. — Ты только представь! Мы, правда, пока будем в запасных, но через полгода-год будем играть в основном составе. Как раз Джинни закончит седьмой год обучения и можно будет подумать о нашей с ней свадьбе, — он широко улыбнулся, откидываясь на спинку стула и закладывая за голову руки. — А ты что намерена делать, какие планы? Вы с Роном планируете вашу дальнейшую жизнь?

После последнего вопроса все разговоры в столовой враз стихли, и приглашённый народ вперил в Гермиону ожидающий взгляд.

Она поёрзала на стуле, ощущая себя неловко под любопытными взглядами всех собравшихся. О каких планах говорил её друг, ей было непонятно. Как можно строить их, когда они не виделись с Роном и не говорили очень долгое время. Да, и к тому же, любви между ними как таковой не было. Просто, по всей видимости, то, что она испытывала к этому недалёкому и нескладному Уизли, вряд ли было любовью. Если уж и говорить о таком светлом и высоком чувстве как любовь, то в её сознании сразу же мелькал Том. Но это уже не обязательно знать друзьям.

Гермиона негромко кашлянула и, поднявшись со своего места, поторопилась удалиться из столовой, сославшись на необходимость наведаться в дамскую комнату. Никто не стал возражать и, отвернувшись, все продолжили разговоры дальше. Только Рон, прищурившись и пристально наблюдая за ней, проводил её взглядом прямо до самого выхода из комнаты.

Поднявшись на нужный этаж, Гермиона резко остановилась, вглядываясь в стену коридора. На противоположной от неё стороне висел зашторенный тяжелыми занавесами портрет Вальбурги Блэк.

Впоследствии она не могла объяснить, какие двигали ею в тот момент мотивы, но Гермиона, не отрывая своего взгляда от того места, протянула руку и отодвинула шторы в сторону, открывая своему взору ненавистную ей Вальбургу.

Не счесть ,сколько она раз проходила мимо этого портрета и слышала в свой адрес от этой старухи оскорбления. Но только сейчас Гермиона, возможно, могла понять, чем обусловлено такое отношение к ней. Минуты три они обе в полном молчании внимательно разглядывали друг друга. Затем Блэк ядовито ухмыльнулась, отчего у Гермионы всё внутри похолодело. Старуха с портрета хриплым, но стальным голосом произнесла:

— Хм... А я всё думала, когда же ты придёшь ко мне поговорить, Грейнджер...

Глава 4

— Я так долго наблюдала за тобой и только сегодня, взглянув тебе в глаза, увидела именно ту, что когда-то увела у меня Тома, — лицо Вальбурги выражало крайнюю степень отвращения.

— Пора бы уже понять, Вальбурга, что он никогда не принадлежал тебе. И отчего же ты со мной раньше не заговорила?

Блэк оскалила зубы, плотоядно ухмыляясь.

— Поверь, не было бы мне истинного удовольствия заговори я о том, о чём ты не имела понятия. А я уверена, что ты не знала о своей причастности к Тому. Сейчас же я могу наслаждаться, лицезря твой страх перед раскрытием тайны. Полагаю, твои дружки и не подозревают, какая ты лицемерка.

Она действительно ощущала страх перед разоблачением, но, взяв всю свою волю в кулак, постаралась не показывать, насколько она уязвима перед словами этой женщины. У неё не было желания доставлять Вальбурге Блэк ещё большее удовольствие.

— Говори. Мне уже всё равно, да и тебе никто не поверит. Слово женщины, что всякий раз относилась ко мне с ненавистью, против моего, — Гермиона попыталась выдавить из себя ухмылку не менее ядовитую, чем у собеседницы. Та озлобилась ещё больше.

— Не смей говорить со мной так, мразь! — взвизгнула она на весь дом, и, если бы не шумное гулянье внизу, все собравшиеся непременно бы сбежались на её вопли. — А я ведь сразу же разглядела в тебе грязную кровь.

— И что же мешало тебе поведать это Тому? — перебила она разбушевавшуюся старуху. — Глядишь, вернула бы своего возлюбленного, и он бы не женился на грязнокровке!

Было видно, как Блэк удивлена, но уже через секунду её лицо вновь приняло холодное выражение.

— Лицемерная грязнокровка! — в голосе было столько яда, что хватило бы отравить половину Лондона. — Ты, как бич, везде, куда ступала твоя нога, разрушения, ты оставляешь после себя выжженную землю. Смерть и боль... Ты разрушила нашу размеренную жизнь, отобрала у меня Тома, а затем сбежала, оставив его томиться в ненависти ко всему окружающему. Он любил тебя, а чем ты ответила ему, а? Тварь грязнокровная! Во всём виновата лишь ты одна...

Её слова задели за живое. И как не было тяжело признавать, слова Блэк были отчасти правдивы. Но слушать их Гермиона не желала. Она, зажав уши ладонями и, мотая головой из стороны в сторону, шёпотом проговорила:

— Не желаю тебя слушать. Ненавижу, ненавижу...

Вальбурга лишь рассмеялась утробным голосом.

— Нет. Ты не меня ненавидишь. Ты себя ненавидишь...

Не разбирая дороги, она побежала вниз, желая исчезнуть из этого дома как можно скорее. В голове до сих пор, не унимаясь, звучали последние слова Блэк.

В коридоре дома она столкнулась с Джинни, которая была навеселе и улыбалась.

— Гермиона, спасибо тебе огромное. Мы с Гарри только что получили твой подарок, — Уизли помахала перед лицом Гермионы конвертом, в котором, судя по всему, находились путёвки. — Ты не представляешь, насколько я счастлива. Это же надо — недельная поездка на двоих во Францию!

— Рада, что понравилось. Джинни, я, пожалуй, пойду домой.

— Тебе не понравился вечер?

— Ну, что ты. Всё было замечательно, — слукавила она. — Просто я устала и хочу отдохнуть, а здесь слишком шумно. Извинись за меня перед Гарри...

— Но ты же можешь остаться и здесь, — рыжая никак не желала сдаваться, пытаясь всё же уговорить подругу не уходить.

— Нет, Джинни, — говорить больше не было желания, и она, избегая очередного повода уговорить ее, распахнула дверь и, выкрикнув напоследок "До встречи", исчезла с хлопком аппарации...

...И очутилась в Косом переулке. Она не знала, сколько пробыла в гостях у Поттера, но на улице уже почти стемнело.

Гермиона стояла напротив бара, мимо которого не раз проходила, живя в доме у дяди другого времени. Зайти в него ей так и не пришлось. Да и не было нужды. Но в нынешней ситуации у неё было нестерпимое желание выпить пару бокалов светлого эля, чтобы расслабиться.

Она отварила входную дверь и, особо не осматриваясь, сразу же направилась к стойке бара. Дойдя, присела на свободный стул и заказала выпивку.

Сделав два глотка, Гермиона почувствовала, как нервозность наконец-то отступает. Весь вечер просидев в пропитанной алкоголем столовой, она ещё была способна получала удовольствие от распития крепкого напитка. Оно помогало ей забыться.

Дверь бара вновь открылась, впуская живительный прохладный вечерний воздух.

Через пару секунд на соседний стул опустился человек. Гермиону абсолютно не интересовала личность новоприбывшего посетителя. Она, облокотившись локтями о стойку, задумчиво глядела на свой фужер, думая о своём.

— Грейнджер, — усевшийся рядом, заговорил с ней, растягивая слова, — вся Магическая Англия отмечает день рождения героя, а ты здесь. Тебя что, Поттер забыл пригласить или ты поведала ему свою биографию? — даже не глядя на этого человека, она могла сказать с уверенностью, что тот сейчас ухмыляется.

— И тебе привет, Малфой!

— Чарльз, огневиски! — обратился он к бармену как к старому другу. — Ну, так что, Грейнджер, почему ты не на празднике?

— Всё уже не то, и отношения с друзьями тоже.

— Сегодня проходил суд над моим отцом. Его приговорили к пожизненному, — выговорил Драко почти безжизненным тоном.

— Не надейся на сочувствие...

— В последнюю очередь мне бы хотелось от тебя жалости, — ощетинился он.

— Взаимно.

— Глупо как-то, мы с тобой пытались сделать хоть чуточку счастливее других, а сами стали от этого ещё более несчастными...

— О чём ты, Малфой? — она, хмурясь, поглядела на своего собеседника.

— Ты оставила мужа, чтобы помочь другу остановить войну. Ты отодвинула на второй план свою жизнь. И что ты в итоге получила?.. Твой дружок Поттер после всего занят своей личной жизнью с мелкой Уизли. И его в этом не приходится винить. Рыжий, возможно, до сих пор лелеет надежду на ваше совместное будущее, — он усмехнулся. — Да только тебе это не нужно, я прав?.. Вам есть теперь, что сказать друг другу, вы нуждаетесь друг в друге как раньше?

Она не хотела отвечать ему, но он был абсолютно прав. Гермиона не получила того спокойствия и счастья, к которому так отчаянно стремилась. Сейчас осталась только пустота.

— Молчишь?!.. Грейнджер, у всех своя жизнь, а мы с тобой сидим тут и пьём алкоголь, пытаясь заглушить ноющую пустоту внутри себя...

— Ну, а ты, Малфой... Ради кого или чего ты стал Пожирателем?

— А ты думаешь, только ты можешь поступиться своими желаниями и мечтами ради кого-то? Не будь я тем, кем стал, мои родители поплатились бы жизнью. Волдеморт никогда не скупился на грязные методы и один промах отца стоил мне свободы выбора, — Малфой поднял свой стакан и, привлекая внимания бармена, безмолвно сообщил тому, что нужна ещё порция. — Каждое моё неповиновение — новая пытка.

— Только не надо говорить мне, что ты такой весь белый и пушистый, и поступал так исключительно ради отца и матери! Ты же и до возвращения Тома и Пожирателей был полным засранцем и не упускал момента, чтобы сделать мне очередной "комплимент" по поводу моего происхождения... Ты ненавидел меня из-за этого.

— Я не ненавидел тебя. Но и симпатична ты мне не была...Ты жуткая зануда, а твои дружки, — Малфой при их упоминании рассмеялся, — так было забавно видеть, как они отстаивают твою честь... Просто умора! В начале, это забавляло, а потом стало уже привычкой...

— И что ты так разоткровенничался, Малфой?

— А какой толк сейчас притворятся тем, кем ты, по сути, не являешься? Никакого. Знаешь, я надеялся, что, как только Волдеморт сдохнет, всё станет как раньше, но как раньше уже никогда не будет. Моего отца арестовали, моя мать впала в депрессию, ничем не интересуется — полная апатия, — Грейнджер вполне понимала Драко. Они оба надеялась на лучший исход ситуации, но, в конечном счете, проигравшей стороной оказались именно они. Несмотря на то, что они старые враги, в данную минуту их объединяла пустота. Она помнит слова Вальбурги, и, сложно было это признавать, но она согласна с ними. Как никто другой Гермиона понимала, что не сбеги она из прошлого, возможно, всё бы было по-другому. Но только для кого?

— Малфой, а что если я во всём этом хаосе виновата?

— В смысле?

— Ну, что если тот мир, в котором мы живём, не должен был становиться именно таким?

— Знаешь, Грейнджер, я, конечно, считаю себя умным человеком, но ход твоих мыслей никак не могу уловить...

— Ведь я была в прошлом, и, поверь, Том... да он жёсткий и властный, но он не Волдеморт. Я покинула то время ради друзей, во избежание изменения моей реальности, ведь будущее нельзя менять. Но что если мне суждено прожить в том времени, чтобы дать нормальную жизнь в этом? — со слезами на глазах говорит Гермиона, запивая свою горечь третьим бокалом спиртного.

— Так, всё, тебе, похоже, достаточно, а то ты уже самобичеванием начала заниматься. Пойдём, Грейнджер, я провожу тебя до дома...

Гермиона встала со стула, на котором сидела, и, почувствовав слабость в ногах, бесцеремонно облокотилась на плечо Малфоя. Тот лишь ухмыльнулся, обнял девушку за плечи и, крикнув бармену "Запиши на мой счёт, Чарльз", двинулся с ней на свежий воздух.

— Ты как? — спросил Драко, как только они дошли до её дома.

— Нормально, — захихикала она в ответ на его заботу. Ну, не всегда же Гермиона могла наблюдать такого Малфоя. Но стоило только поглядеть в его глаза, как враз перестала смеяться. Всё напоминало тот момент, когда Том провожал её. И если бы сейчас Драко что-нибудь шепнул ей на ухо, она разревелась бы, не задумываясь.

— Когда-то Том провожал меня и стоял именно на том месте, что и ты, — сказала она всхлипывая. Малфой при этом заметно нахмурился.

— Грейнджер, но ты же можешь вернуться. Остаётся только воспользоваться нужным зельем, разве я не прав?

— Прав. Но сначала я должна узнать, нужно ли это ему сейчас...

— Кому?

— Это не важно... Ладно Малфой, до встречи. И спасибо за компанию, не думала, что скажу это когда-нибудь, но с тобой было приятно пообщаться. И продуктивно, — язык заплетался, когда она это выговаривала. И не дожидаясь какого-либо ответа с его стороны, она вошла в дом и закрыла за собой входную дверь.

* * *

Утро принесло с собой головную боль и неимоверную жажду. Открыв глаза, она увидела на прикроватной тумбочке зелье и письма. Вероятно, услужливая Соня не пожелала, чтобы та мучилась и, позаботившись о её самочувствии, оставила зелье против похмелья.

Гермиона одним глотком выпила лекарство и принялась за почту, надеясь, что её дядя, который в последнее время не особо-то писал ей или писал, но откровенно маленькие и бессодержательные записки, прислал-таки что-нибудь более вразумительное по поводу того, где он и чем так занят, что не может посетить Англию.

Первое письмо было очень даже неожиданным. Его прислала нынешний директор школы "Хогвартс" Минерва МакГонагалл.

«Уважаемая Гермиона Грейнджер!

Довожу до вашего сведения, что вы зачислены на седьмой курс школы чародейства и волшебства "Хогвартс". Просьба прибыть этим порталом, (который приложен к вашему письму) в семь часов вечера первого сентября для дальнейшего собеседования. Также ждём от вас ответного письма на согласие продолжать обучение.

С уважением, Минерва МакГонагалл, директор школы "Хогвартс"»

Она ещё раз перечитала содержимое письма. Относясь к обучению трепетно, Гермиона была очень рада этой новости.

Отложив приглашение, принялась за следующее письмо. Его прислал мистер Дагворт, сообщающий, что в ближайшее время не сможет прибыть в Лондон, но обязательно увидится с племянницей, но вот когда это будет — загадка. Гермиона, грустно улыбнувшись, отложила записку дяди в сторону, как незначительную деталь: в последнее время она привыкла получать от него подобное и устала гадать, что он делает в своей Франции.

* * *

Первое сентября, без четверти семь вечера — вещи Гермионы Грейнджер собраны. Недостающие принадлежности для учёбы были закуплены. Девушка была очень рада опять окунуться в студенческую жизнь. Это позволило бы ей отвлечься от проблем. Во время всего приготовления к учёбе у неё из головы вылетели даже мысли о Томе.

Ровно в семь портал сработал как надо, перенеся Гермиону прямиком в кабинет директора.

Женщина сидела за своим рабочим столом, расслабленно облокотившись на спинку кресла, вероятно, ожидая её появления.

— Мисс Грейнджер!

Гермиона отложила свой чемодан в сторону и присела на стул напротив директора.

— Добрый вечер, профессор! Я так рада опять оказаться в родной школе, — она, оглядывая неизменившуюся обстановку кабинета, улыбнулась.

— Я не могу надолго задерживаться, скоро прибудут первокурсники, поэтому перехожу сразу к делу. Мисс Грейнджер, я вас пригласила, как и многих других учеников, которые не закончили седьмой курс, продолжить обучение, но в вашем случае, у меня имеется особое предложение. Вы можете закончить обучение экстерном ещё до Рождества. Проживать будете в учительском крыле на третьем этаже и заниматься исключительно факультативно. Что вы скажете?

— Конечно же, я согласна, профессор.

— Прекрасно. Ну, а теперь нам пора в Большой зал. Я не могу задерживаться надолго, через пять минут прибудут первокурсники, их надобно встретить. Вещи оставьте здесь. Эльфы отправят их в комнату, подготовленную специально для вас, — обе поднялись со своих мест и направились на выход. — После банкета я вас лично провожу до ваших покоев. И ещё, мисс Грейнджер, — она лёгким жестом руки остановила Гермиону, которая уже почти вышла за пределы кабинета. — Я говорила с вашим дядей ещё тогда, в мае, мы договорились, что не будем поднимать тему вашего отношения к Тому Риддлу. Поэтому, я думаю, что будет уместнее, если ваша прежняя фамилия будет фигурировать в этой школе.

— Я думаю, что это будет самый лучший из вариантов...

Они вышли из кабинета и направились в сторону, где вся школа уже ожидала появления директора. Перед входом в Большой Зал женщина, пожелав приятного аппетита и сказав, что будет её ожидать после ужина, удалилась навстречу первокурсникам.

Гермиона прошла в зал и, оглядев столы факультетов, заметила, что за столом слизерина почти никого нет. Человек тридцать сидели и перешептывались между собой, когда остальные четыре факультета радостно общались. Она заметила Малфоя и удивилась его появлению здесь, учитывая, что тот, вроде как, учился на седьмом курсе. Он, заметив ее, подмигнул, чем вызвал у неё мимолётную улыбку. За гриффиндорским столом сидела Джинни и, счастливо улыбаясь, махала ей, подзывая присоединиться. Гермиона, не медля, проследовала до своего места и, усевшись, попала под словесный поток впечатлений своей рыжей подруги.

За этими разговорами Гермиона пропустила распределение, сосредоточив всё своё внимание на младшей Уизли. Только когда поднялась со своего места сама директриса для объявления некоторых школьных изменений, она всё же отвлеклась, чтобы выслушать.

Та говорила чётким начальственным тоном, так присущим её характеру.

— Дорогие мои ученики! В нашем штате преподавателей имеются некоторые изменения. Позвольте мне представить вам нового преподавателя зельеварения, выдающегося человека — профессора Гектора Дагворта-Грейнджера — Основателя Экстраординарного Общества Зельеваров.

Гермиона шокировано уставилась на то место, куда показала рука профессора МакГонагалл. Мистер Дагворт с сияющей улыбкой на лице поднялся со своего места и, поклонившись ученикам, присел обратно. Такого развития событий она никак не ожидала и была настолько удивлена, что даже не заметила, как Джинни, толкнув её в бок, прошептала: "Это же твой дядя, Гермиона, что он тут делает?". Что он тут делает, было загадкой и для неё самой. А директор продолжила:

— Далее в нашем составе появился новый преподаватель Защиты От Тёмных Искусств — профессор Демиан Морелло...

Гермиона слышала, как тут же пошли шепотки со стороны всего девичьего коллектива родного факультета. Так и слышались со всех сторон фразы: "Красавчик", "Интересно, у него есть девушка?". Но разглядеть нового учителя не было возможности, так как директор загородила весь обзор. И только та отошла к своему месту...

Мужчина лет двадцати двух-двадцати пяти с коротко стрижеными чёрными волосами и заметной щетиной на лице, в брючном костюме, что не соответствовал обычной одежде, которую носили преподаватели. Он сидел расслабленно и иногда улыбался на частые знаки внимания со стороны женской половины школы "Хогвартс". Он был очень молод для профессора, тем более такого предмета как ЗОТИ, где важен опыт. Но не это заставило её смотреть на мужчину, не отрывая своего взгляда. Хотя она не видела его ранее, она могла с уверенностью сказать, что знает его, но, вопрос, откуда?

Он, вероятно, почувствовал на себе её пристальный взгляд, повернулся и поглядел прямо в глаза. И в этот момент она готова была упасть в обморок или убежать от волнения прямо из замка. На неё смотрели глаза того, кого она боялась и одновременно жаждала увидеть. Глаза Томаса Марволо Риддла, хотя всё остальное было не его, возможно, это модифицирующее внешность заклинание или что-то ещё, но то, что это был именно Том, не вызывало сомнений.

Мужчина, глядя на неё, ухмыльнувшись, подмигнул.

Глава 5

Ужаснувшись своим догадкам, Гермиона тут же уткнулась в тарелку, стараясь сделаться менее заметной. Но затылком чувствовала пытливый взгляд Тома. Эти ощущения ни на секунду не покидали её. Джинни весь ужин, не переставая, болтала, подмечала как же прекрасно, что они будут учиться вместе этот год, и как же плохо, что её любимого героя не будет рядом. Её болтовня не давала сосредоточиться на стратегически важных вещах и порядком поднадоела. А Гермионе было, о чём подумать. Она размышляла, как же подойти к столу преподавателей за МакГонагалл так, чтобы не столкнуться даже взглядом с Риддлом. Было страшно и волнительно одновременно.

— Ты где витаешь? — Уизли бесцеремонно ткнула её в бок, пытаясь привлечь к себе внимание. Ей вполне это удалось — ноющая боль в боку от столь сильного толчка, что был натренирован на поле для квиддича, отвлекла Гермиону от мыслей.

— Ауч! — простонала она. — Джин, ты могла бы на мне не оттачивать свои навыки охотника?!

— Прости, ты ушла в себя и, похоже, меня совсем не слушала.

— Забыли! Так что ты хотела?.. — Гермиона оглядела зал. Похоже, ужин подошёл к концу, а она и не заметила. Вот старосты уже направились с первокурсниками в гостиные своих факультетов, да и другие ученики начали подтягиваться к выходу. — Ужин закончен?

— Вот и я о том же, — сказала Джинни слегка обиженным тоном, поднимаясь со своего места. — Ну, так что, мы идём уже или ты собираешься здесь и дальше сидеть?

Это означало лишь одно — настало время идти за профессором МакГонагалл. Впервые Гермиона ощутила нехватку времени на процесс приёма пищи. Она готова была просидеть так хоть до утра, лишь бы не появляться перед преподавательским составом, в особенности перед новым учителем Демианом Морелло.

— Ты иди, Джинни, мне ещё нужно подойти к директору МакГонагалл...

— Опять учёба! — рыжая фыркнула, возводя глаза к зачарованному небу в большом зале. — Хорошо, встретимся в гостиной факультета, — и Уизли уже направилась к выходу, как Гермиона, перехватив её руку, остановила.

— Джинни, я не буду жить в спальне для девочек.

— Что, но почему? — на лице отразилось разочарование. Вероятно, ожидала, что они будут делить одну комнату и что ей будет, с кем посплетничать в свободное от учёбы время, но все её надежды рухнули.

— Я буду обучаться по особой программе, чтобы окончить курс уже к Рождеству.

Уизли расстроено плюхнулась обратно на скамейку за столом:

— И где же ты будешь жить?

— В крыле для преподавателей. Но мы всё же будет ходить на одни и те же занятия, там и будем видеться.

— Да, конечно. Ну, тогда встретимся завтра за завтраком, — Джинни слабо улыбнулась и, не говоря больше ни слова, ретировалась, оставив Гермиону одиноко сидеть за столом.

Глубокий вдох и резкий выдох. Собрав всю свою решимость, Гермиона встала из-за стола и, опустив взгляд к полу, направилась к МакГонагалл.

Расстояние до преподавательского обеденного стола сокращалось с неимоверной быстротой ещё пять шагов, и она столкнется лицом к лицу со своим страхом и желанием одновременно. Гермиона почувствовала себя в данный момент не по-гриффиндорски трусливой особой. Ещё недавно она была полна решимости поговорить и понести наказание за своё предательство перед мужем, а сейчас идет, еле передвигая ноги, лишь бы избежать этого. Но Тома не было. Минуту назад улыбался всем очаровательной улыбкой, и вот его уже нет.

— Мисс Грейнджер! — сухой голос директора окликнул её. — Мисс Грейнджер, я, к сожалению, не могу в данный момент проводить вас в вашу комнату, но я думаю, что вы бы не отказались от компании мистера Дагворта, — тот, глядя на неё, улыбнулся, но в этой улыбке она не заметила счастья, что появлялась всякий раз, когда он улыбался ей. Он выглядел похудевшим, немного изнеможённым и усталым.

Гермиона, изучая внешний вид мистера Дагворта, старалась в пол уха слушать речь директрисы:

— Видите ли, я должна переговорить с ещё одним новым преподавателем по древним рунам. Профессор Маркуарт, к сожалению, не смогла присутствовать на праздничном ужине, поэтому позвольте откланяться и увидимся на уроках, мисс Грейнджер, — женщина, попрощавшись, удалилась.

Гектор, всё так же улыбаясь, подошёл к племяннице и предложил взять его под руку.

— Идём, родная, покажу твою комнату. Поверь, тебе понравится. Она чем-то напоминает мне твою спальню во Франции, — мистер Дагворт всё это говорил с каким-то наигранным весельем в голосе, как показалось Гермионе, и она тут же задалась вопросом, что же такого могло его тревожить.

— Как ты здесь оказался? Почему не сообщил мне о твоём решении преподавать в школе? Где ты всё это время пропадал? — она выпалила все накопившиеся вопросы в раз. Дядя, казалось бы, даже потерял дар речи от такой напористости.

Он откашлялся и извиняющимся тоном начал отвечать, пока они мирно и неспешно направлялись на третий этаж.

— Я был чрезвычайно занят доработкой зелья, восполняющего жизненные силы. А что до школы, так всё получилось довольно спонтанно. Минерва написала мне и выразила желание видеть меня в роли преподавателя зелий. Я подумал, что неплохая мысль немного разнообразить жизнь, да к тому же меня уведомили, что ты дала своё согласие продолжить обучение, поэтому я рассудил, что моя поддержка будет более чем необходима тебе в этом учебном году, чем когда-либо ещё.

Гермиона с подозрительностью взглянула на дядю. Она чувствовала, что тот что-то недоговаривает. И хотела ещё спросить про появление Тома в школе, имел ли он хоть какое-то отношение к этому, но не стала этого делать напрямую, а спросила немного уклончиво.

— Дядя, давно ты здесь?

— Почти две недели. Преподаватели собираются намного раньше самих учеников, чтобы приступить к трудоёмкому учебному процессу, нужно подготовиться тщательно.

— И как тебе преподаватель по ЗОТИ? Тебе не кажется, что он слишком молод для этого предмета?

Гермионе было интересно, узнал ли Гектор в новом учителе Тома Риддла или ей одной так показалось. Хотелось рассказать о своих подозрениях, но что-то сдерживало её от этого.

— Ну, Т... — мужчина осёкся и не стал продолжать. Но она отчётливо расслышала первую букву имени Тома. Хотелось провалиться сквозь землю, от догадки, кто мог посодействовать возвращению мужа. Не верилось, что дядя мог решиться на столь опрометчивый поступок, зная, скольким людям пришлось пожертвовать ради победы и мира.

Гермиона отстранилась от него и посмотрела в глаза. Он понял, что сказал лишнего, отвёл от неё свой виноватый взгляд, глядя куда-то в глубину коридора.

— Ответь мне только на один вопрос, — она хотела, чтобы он не имел никакого отношения к появлению Тома в этом времени. — Скажи, ты знаешь этого Демиана Морелло? — Она заметила, как при этом Гектор начал сильно хмуриться, и не могла поверить, что её опасения оправдались. — Дядя, ответь мне, — с каждой секундой его молчания Гермиона начала повышать тон голоса, — не молчи. Это ведь Том? — при упоминании её мужа дядино лицо начало ещё сильнее выражать виноватое выражение. — Я не могу поверить. Как ты мог?..

Мистер Дагворт торопливо ухватил свою племянницу за локоть и завёл в помещение, дабы не обсуждать столь щепетильную тему в общественном месте, где любой проходящий мог услышать их.

— Гермиона, детка, я не могу ответить на твой вопрос, пойми меня, прошу, — голос мужчины звучал настолько жалостно, что Гермионе ничего не оставалось, как сбавить обороты, но это не означало, что она собирается оставить всё без ответов.

Дав возможность дяде прийти в себя, она начала рассматривать обстановку комнаты. Это была уготовленная для неё спальня, и она, действительно, была похожа на её комнату во Франции.

— Я не буду спрашивать сейчас, но только сейчас, — она присела на край кровати. — Но ты хоть поясни, почему не можешь сказать...

— Дорогая, прости меня — старого человека. Он всё должен рассказать тебе сам, таково условие...

— Условие? — Гермиона подняла на дядю непонимающий взгляд, который сохранялся на её лице не более пяти секунд, пока не пришло единственно логичное для неё объяснение всему этому абсурду. — Не хочешь ли ты сказать мне, что дал моему мужу Непреложный Обет? — она заметила, как дядя побледнел.

— О, Мерлин! — только сейчас она начала понимать, почему её дядя так долго отсутствовал, и она боялась даже представить, какими путями он шел, чтобы помочь Тому вернуться.

— Гермиона, поверь, всё не так плохо, как могло показаться на первый взгляд.

— Ты хоть слышишь себя? Как ты не понимаешь, я всё сделала, чтобы в магическом мире восстановился мир после его террора, а ты позволил ему вернуться и утверждаешь, что ничего плохого не случится! Как ты можешь утверждать такое? — Гермиона резко поднялась с кровати и направилась к двери. Её единственным желанием в данную минуту было подышать свежим воздухом, настолько ей было нечем дышать.

— Я пойду, проветрюсь, — открыла дверь и вышла, оставив дядю наедине с его угрызениями совести.

* * *

Она стояла на Астрономической башне и, держась за перила, глядела на закат. Гермиона очень старалась собрать свои мысли воедино, которые сейчас беспорядочно роились в голове, но ничего не выходило. Одно она знала точно: надо поговорить с Томом, и чем раньше это случится, тем лучше.

Подставляя легкому осеннему ветерку лицо, она попыталась вытеснить из головы свои проблемы хоть на секунду, понимая, что, по крайней мере, в следующие полгода спокойствия ей не видать.

Через пять минут или около того, когда она уже почти успокоилась, позади неё раздались шаги. Кто-то неспешно направлялся к ней. Гермиона так желала побыть наедине с собой, что человек, который нарушил её уединение, вызвал в ней откровенную злость. Она не стала оборачиваться. Ей не нужна была компания. Но у незнакомца, похоже, были свои планы на этот счёт. Он подошёл и встал рядом, да так близко, что их плечи почти соприкасались друг с другом.

—Любуетесь закатом, не правда ли, осенью он наиболее притягателен? — её глаза выдавали всё удивление и ужас, что она испытывала в данную секунду, глядя на молодого преподавателя ЗОТИ. По спине прошёлся холодок. Она уже давно не наблюдала своего мужа так близко от себя. Тот даже не взглянул в её сторону, продолжая смотреть на закат.

— ...

— Где твоя отзывчивость? Ты даже не ответишь мне? — в его голосе звучали нотки насмешливости. Но он по-прежнему не смотрел на неё.

— Зачем ты здесь, конечно, помимо тех моментов, что ты описал в письме? — спросила она чуть охрипшим от волнения голосом.

— Всему своё время... Ты должна идти в свою спальню, скоро отбой, и то, что ты проживаешь в преподавательском крыле, нисколько не даёт тебе право разгуливать в неположенное время, — он развернулся и направился к двери, ведущей с башни.

Она ожидала всего от этого, если его можно было так назвать, разговора, но не спокойного, поучительного и немногословного перебрасывания парой реплик между ними. Словно они действительно учитель и ученица, а не муж и жена. Она не понимала, какую игру затеял Том.

— Зачем ты послал мне цветы, если не желаешь поговорить со мной нормально и обсудить все вопросы, что накопились у тебя и у меня тоже?

— Я же сказал, всему своё время. Но я рад, что ты готова к нашему разговору, — при этом он ухмыльнулся. — А сейчас, позволь я откланяюсь. Ты желала остаться наедине, если я не ошибаюсь. Но позволь дать совет: отправляйся спать, завтра начинаются занятия, а я не потерплю опозданий на мой урок, — и уже на выходе, добавил:

— Доброй ночи вам, мисс Грейнджер, — на последних словах сильное ударение. И, увидев её ошеломлённое выражение лица Том, рассмеявшись, удалился.

Глава 6

Гермиона тяжело открыла глаза после бессонной ночи и первое, что увидела перед собой, — маггловский будильник, стрелки которого указывали половину десятого. Едва соображая спросонья, она тут же помчалась в ванную комнату. И надо же было такому случиться? Проспать первый учебный день! Умывшись на скорую руку, Гермиона постаралась со всей возможной ей быстротой одеться и, накинув мантию поверх школьной формы, прихватила свою сумку и выскочила из комнаты в прохладный коридор преподавательского крыла.

И только тогда вспомнила, что не имеет ни малейшего понятия, какое на сегодня расписание занятий, но с определённостью могла сказать, что первым в списке был ЗОТИ. Благо, нужный кабинет находился в противоположном крыле третьего этажа, Гермиона поспешила в нужном направлении, по пути переживая, что придется выслушать нарекание от собственного мужа.

Добежав до кабинета, Гермиона остановилась у двери, ведущей внутрь помещения и, взявшись за ручку, сделала глубокий вздох и затем медленно выдохнула, пытаясь восстановить ровное дыхание и выровнять ритм сердца, которое от быстрого бега в данную минуту неимоверно сильно колотило о грудную клетку. Более или менее успокоившись, она потянула на себя дверь и прошла внутрь.

Около тридцати пар глаз уставились на нее, как только она вошла, в то время как Том, а ныне профессор Морелло, расхаживал взад и вперёд перед первыми рядами парт и что-то пояснял своим учениками. Буквально через минуту, поняв, что его прекратили слушать, Том поднял свой взгляд на появившийся в кабинете отвлекающий элемент.

— Мисс Грейнджер, — преподаватель, сложив руки на груди, глядел на неё во все глаза, гаденько ухмыляясь, — то, что вы героиня войны, ещё не даёт вам право опаздывать на мой урок. Надеюсь, у вас имеется достойная причина для объяснения своего поведения?

Она была готова провалиться сквозь землю от публичного унижения, но так же не желала давать Тому повода получить большее удовольствие, что он уже получает. Гермиона гордо вскинула подбородок и сухо произнесла:

— Нет, сэр. Я просто проспала, — как бы ни было стыдно признавать столь позорный факт, она не позволила себе расклеиться под этим пронизывающим до глубины души взглядом, и наверняка знала, что тот сейчас роется в её мыслях.

— Похвально, что вы признаёте свои ошибки, мисс Грейнджер, — Морелло оглядел её с ног до головы изучающим взглядом, а после добавил: — А теперь можете занять своё место. Позже обсудим ваше наказание.

— Да, конечно... — тихо ответила Гермиона и направилась на пустующую заднюю парту. Она очень любила сидеть в первых рядах, но в данном случае и на этом уроке хотелось сделаться незаметной и укрыться от всех глаз, особенно от взгляда Тома Риддла. Очевидно, разгадав её намерения, профессор ЗОТИ вновь заговорил с ней:

— Нет-нет, мисс Грейнджер, что же вы не присаживаетесь здесь? — он указал рукой на свободную парту пред собой. — Насколько мне стало известно, вы сидите на всех занятиях именно на передних рядах. Не смею вам отказывать в этом...

Он откровенно издевался над ней с самого её появления. Слизеринцы в тон учителю мерзко лыбились и жаждали продолжения, даже на устах Джинни была заметна улыбка. Гермиона начала чувствовать, что закипает, и её негодование требовало своего выхода наружу. И будь другая ситуация она бы непременно ответила Тому со всей дерзостью. Но не здесь и не сейчас.

— Как скажите, сэр! — она добралась до своего места, бросила сумку на соседний стул и присела, сложив руки на парту, как примерная ученица.

— Так, класс, продолжаем отвечать на вопросы теста, а то мы и так довольно отвлеклись, — продолжил Морелло как ни в чём не бывало. — Ну, а вы, мисс Грейнджер, — он отошёл к своему рабочему столу и, схватив с него какие-то бумаги, вернулся обратно, — вот вам тест на проверку знаний материала за прошедшие шесть лет обучения, — Том положил перед ней проверочную работу. — На всё про всё у вас тридцать минут, приступайте, — и, склонившись к ней делая вид, будто указывает на что-то в задании, прошептал:

— Я же предупреждал тебя, что не стоит опаздывать на мой урок.

— Иди к чёрту, Том! — зло прошептала она ему в ответ.

— Я только оттуда и обратно не собираюсь, любовь моя, — ухмыльнувшись напоследок, он отошёл до своего стола и, усевшись на стул, погрузился в чтение книги, судя по обложке, это был учебник по ЗОТИ за седьмой курс.

Гермиона уткнулась в свой тест. Пролистав всё задание, отметила для себя, что на ответы ей понадобится не более пятнадцати минут, но так как она не желала привлекать к себе ещё больше внимания Тома, сейчас пыталась делать все, медленно оттягивая время. До конца урока оставалось более получаса.

Прозвенел колокол, возвещая об окончании занятия.

Она, не медля, подхватила школьную сумку, взяла свою работу, быстро дошла до преподавательского стола, положила тест перед Томом и поспешила удалиться, взглядом ища Джинни, чтобы отправиться вместе с ней на следующий урок и заодно взять у той расписание на неделю вперёд.

Гермиона заметила подругу, одиноко стоящую возле выхода. Но направившись к ней, её вновь окликнули:

— Мисс Грейнджер, я жду вас сегодня после уроков на отработку.

Она резво обернулась и бросила на Тома недовольный взгляд. Он лишь улыбнулся ей на это:

— Хорошо, профессор, я буду вовремя! — и, договорив, поскорее покинула кабинет.

Выйдя в коридор, Гермиона прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Сегодняшнее только начавшееся утро вымотало её эмоционально. После этого урока она поняла, что нужно что-то менять, и если они не поговорят в ближайшее время, то их нынешнее отношение друг к другу засосёт её и Тома окончательно, а потом выбраться из него будет чрезвычайно трудно. Да она понимала, что заслужила такое его обращение, и он по понятным им обоим причинам вправе изводить её, но так продолжаться не должно. Она до сих пор его любила, несмотря ни на что. Хотела изменить всё и постараться исправить.

— Гермиона, что с тобой происходит? Ты выглядишь потерянной, — заботливо-встревоженный голос Джинни вывел её из раздумий.

— Джин, ничего особенного не происходит, — Гермиона, выпрямившись в полный рост, небрежно отмахнулась от её вопроса, — просто я плохо спала, да и этот проклятый дождь барабанил всю ночь по стёклам, не давая уснуть. Ладно, что у нас там следующим уроком?

Уизли порылась в своей сумке и, извлекла из неё два клочка пергамента. Она протянула один Гермионе, а в другой, что принадлежал ей, заглянула, пробегая его мимолётным взглядом.

— Так, у меня сейчас прорицание у профессора Флоренца, а у тебя?

— У меня две пары по рунам, говорят, будет новый преподаватель... Встретимся за обедом.

Попрощавшись, они разошлись каждый в своём направлении.

На сегодняшний день у неё не было больше занятий, и сразу же после древних рун у профессора Маркуарт она должна была отправиться к Тому на отработку. Вот тогда-то Гермиона и задумала вытянуть все подробности из мужа о его столь загадочном появлении.

Побывав на своём любимом предмете по древним рунам, она была очень разочарованна. Новая преподавательница заметно уступала в знаниях предыдущему учителю. Та выглядела немногим старше самой Гермионы, и по возрасту было очевидно, что опыт у этой дамочки не богатый.

Мисс Кети Маркуарт была высокой блондинкой с яркими карими глазами и вьющимися густыми волосами. Она не была похожа на людей, готовых посвятить себя преподаванию. Эта молодая особа скорее выглядела, как модель, сошедшая с глянцевого маггловского журнала. Все две пары вся мужская половина их группы, что посещает этот предмет, не отрывала от неё своих жадных взглядов и внимала каждому её слову.

В общем, урок прошел далеко не плодотворно и, выйдя из класса, первым желанием было немедленно вычеркнуть этот предмет из списка изучаемых ею уроков.

Гермиона возвращалась на третий этаж в кабинет мужа, чтобы отработать своё опоздание.

Дойдя до нужной двери, она постучалась и, получив позволение войти, зашла.

— Гермиона, проходи. Я должен отправляться на собрание. Ты будешь проверять тесты своих сокурсников, можешь приступать, я буду через час, — он, не особо обращая внимания на Гермиону, прошел мимо нее и направился в сторону двери.

— И это всё?! Ты даже не поговоришь со мной?

— А на что ты, собственно, надеялась? Ты исчезла, оставила меня одного, а сейчас стоишь тут и требуешь, чтобы я объяснил тебе своё поведение? — тон, которым он говорил с ней, был пропитан сарказмом.

— А ты считаешь, что всё так и должно оставаться? Ты будешь всякий раз разговаривать со мной в таком тоне, а я, по-твоему, должна терпеть? И всё лишь потому, что когда-то оставила тебя, посчитав, что человек, которого я знала в моём времени, настоящий монстр?

— А ты не задумывалась, почему я таким стал? — Том подошёл к ней и, взяв её за подбородок, заставил взглянуть в его глаза. — Отвечай?

— Зачем? Ты же и так всё прекрасно знаешь...

— Я хочу это услышать от тебя, Гермиона!

— Думала!.. Ты это хотел услышать? — на её глазах выступили слёзы всей боли и грусти, что накопились за столь недолгое время, что она не видела его. — Ты хотел услышать, какая же я дура, что даже не попыталась изменить тебя, себя... ситуацию?! Да, Риддл, я — дура! Ты хотел услышать, что моя жизнь здесь потеряла смысл без тебя?! Так это так! — всё лицо застилали слёзы.

Том нежно вытер своей ладошкой заплаканное лицо жены и, улыбнувшись, проговорил:

— Я очень скучал...

Он приблизился к ней и нежно с осторожностью поцеловал её. Она тут же растворилась в столь сладостном ощущении. Было чувство, что они никогда не расставались, что всегда были вместе, и в данный момент они не в кабинете преподавателя ЗОТИ, а всё на том же пляже во Франции, где она впервые увидела настоящего Тома. Ранимого, любящего, заботливого и настолько любимого.

От столь приятного занятия их отвлёк стук в дверь. Они нехотя оторвались друг от друга. Том отошёл от неё на почётное расстояние, а Гермиона, вытерев слёзы с лица, дошла до стола, присела на стул и принялась за проверку тестов.

— Войдите! — Том говорил своим обычным чуть отстранённым голосом.

Дверь открылась, и в кабинет зашёл вальяжной походкой Малфой-младший.

— Профессор Морелло, простите, что отвлекаю, но мне сказали, что Грейнджер у вас...

Гермиона поднялась со своего места и, подойдя к слизеринцу, спросила:

— Что ты хотел, Малфой?

— Грейнджер, повежливее! Я тут, понимаете, ищу ее, а она ещё и недовольна...

— Переходи к делу.

— Директор МакГонагалл просила найти тебя и передать — будто я какой-то домовик ей — что там твой рыжий женишок прибыл повидаться с тобой. И что ты нашла в этом рыжем недоразумении, Грейнджер? — передав то, о чем его просили, Малфой учтиво попрощался с преподавателем и ретировался по своим делам.

Гермиона покрылась холодным потом от волнения, не представляя, что может подумать после этого заявления Том и, обернувшись к нему, она больше не увидела на его лице нежности и любви, которая была буквально пять минут назад...

Глава 7

Едва лишь за Малфоем закрылась дверь, Том, не говоря ни слова, взял свою мантию со спинки стула и, поравнявшись с Гермионой, остановился, пытливо глядя ей в глаза. Она так и стояла у входа в кабинет, не шелохнувшись, молча наблюдая за его действиями, страшась его реакции на слова слизеринца о Роне. Гермиона по сей день помнит, как Том обошелся с Адрианом, когда тот вознамерился поцеловать её.

— Ты всё не так понял, — взволнованно произнесла она. — Я никакая не невеста Рону и уж тем более не собираюсь за него замуж. Малфой просто-напросто всё выдумал!

Он мягко провёл по её щеке пальцами и спокойно ответил, хотя глаза выдавали его напряжение:

— Я знаю, о чём ты думаешь, моя милая, но я не виню тебя. Ты имеешь право на прошлое, как и всякий человек. Меня обеспокоило лишь то, что я не могу быть с тобой рядом. Даже сегодня... Ты вроде со мной, но в тоже время совершенно нет, — Том нерадостно ухмыльнулся себе. — Я должен уже идти. Как закончишь, можешь повидаться с этим Роном. Надеюсь, ты решишь с ним все ваши недомолвки, чтобы мне не пришлось разочаровываться. Ведь ты прекрасно помнишь: моё терпение не безгранично, любовь моя.

Том вновь прикоснулся к её лицу, на сей раз, чтобы убрать прядь её волос за ухо. От его прикосновения тело мурашками пошло, а завуалировано-вежливые слова вызвали дрожь, и сердце пропустило очередной удар.

— Я хочу, чтобы ты вернулась со мной туда, где наш дом, где мы можем без утайки быть вместе, — добавил Риддл с нежностью в голосе. И больше, не говоря ни слова, Том покинул кабинет.

Она присела на прежнее место и, взяв в руки стопку тестов, принялась за их проверку. Но из головы так не выходил их с Томом разговор, что сильно отвлекало от дела. Одно она понимала ясно: надо немедленно поговорить с Роном и объясниться. Так будет лучше для всех и прежде для него самого.

По прошествии получаса Гермиона наведалась в гостиную Гриффиндора и никого там не застала за исключением лишь одиноко сидящего мальчика-третьекурсника пред камином на некогда её любимом кресле. Поинтересовавшись у него о Джинни и, получив немногословный ответ, она тут же вышла в коридор и направилась в Большой Зал.

Гермиона нашла подругу в обществе Рональда. Они сидели за столом родного факультета, мирно болтая. И она немедленно направилась к ним, желая поскорее покончить с разговором, в котором обязательно пояснит своему новоявленному жениху, что никогда и не давала повода ему так рассуждать. А после отправиться обратно в кабинет мужа обсудить темы, интересующие её больше всего прочего.

— Здравствуй, Рон! — парень слегка вздрогнул и вмиг обернулся на её голос.

Как и в последнюю их встречу, он, поднявшись с места, удушающе крепко обнял её и поцеловал. Этот порыв был столь неожиданный, что она не сразу нашлась, чтобы оттолкнуть Рона от себя. Какое же было облегчение, что поблизости не оказалось Тома, и он не смог видеть всей этой картины. Облегчённо вздохнув, Гермиона позволила себе дружескую улыбку в сторону обоих Уизли.

— Гермиона! Я так рад тебя видеть. Ты не представляешь, как же я скучал! — Рон всё не унимался и повторил попытку вновь её обнять, но на этот раз она с лёгкостью увернулась, прошептав:

— Рон! Здесь же люди! Веди себя прилично!

Все её слова вызывали у Уизли лишь улыбку. Он небрежно отмахнулся от присутствующих учеников. Казалось бы, ему доставляет удовольствие демонстрировать собственнические чувства. Рональд, каков был, таким и остался — вечно играющим на публику, желающий похвастаться перед окружающими людьми. Но она не собиралась подыгрывать ему в этом. Ей было достаточно мужа, в игру которого Гермиона была готова играть, лишь бы вернуть.

— Ладно, ребята, я вас оставлю, у меня ещё дела, — Джинни, заговорщически подмигнув ей, унеслась прочь из зала, оставляя их наедине.

— Гермио...

Уизли не успел досказать, как Гермиона перебила его:

— Рон, давай уйдём отсюда куда-нибудь, — желания находиться в столь людном месте и в близкой опасности к мужу не было. Она хотела объясниться с другом в спокойной обстановке.

— Ты просто читаешь мои мысли! — провозгласил он. — К слову, я отпросил тебя у МакГонагалл на пару часов. Она дала нам разрешение провести свободное время вне замка. Поэтому мы с тобой сходим в «Три метлы», если ты, конечно, не против, — неуверенно закончил Рон, вглядываясь в хмурое лицо своей, как он думал, невесты.

Гермионе было глубоко всё равно, куда идти, лишь бы подальше от замка.

— Конечно, Рон! — она подхватила его под руку и, не говоря ни слова, направилась с ним к выходу.

Дойдя до паба, пара вошла внутрь и уселась за дальний столик возле окна. Рон, извинившись, ушёл взять чего-нибудь выпить за встречу и спустя минуту вернулся с двумя бокалами в одной руке и бутылкой вина в другой.

Теперь настала пора удивляться самой Гермионе. Она не понимала, в честь чего такая роскошь. Насколько она помнила, Рон всегда предпочитал сливочное пиво или огневиски, а тут вино и, похоже, не для него одного.

Гермиона в предчувствии чего-то не очень хорошего нервно поёрзала на стуле.

— И в честь чего праздник?

— А? — отрешённо откликнулся Рон. Всё его внимание привлекала бутылка, которую он со всей аккуратностью открывал.

— Я говорю: зачем всё это? — она указала на бокалы, в которых сейчас плескалась ядовито-красная жидкость.

— Гермиона! — он слишком уж торжественно произнёс её имя и взял за руку. — Я скоро отправляюсь с Гарри на сборы нашей команды, будем готовиться к матчу, — Рон сделал небольшую паузу, — но прежде я хотел увидеть тебя...

У Гермионы будто камень с души свалился. Её друг просто хотел повидаться с ней. Понимая, что ничего не произошло из ряда вон выходящего, она наконец-то расслабилась и искренне улыбнулась Уизли.

...Но тут он ещё более настойчиво сжал её ладонь одной рукой, когда другой полез в карман, ища что-то.

И вот перед ней на столике уже лежит небольшая коробочка обтянутая красным атласом... И Рональд несмело продолжил:

— Гермиона, я понимаю, что здесь и сейчас не самое лучшее место, где можно делать предложение, но ты пойми... это... В общем, мы же с тобой давно решили, что будем вместе, и я хотел бы быть уверен, что ты будешь ждать меня всякий раз, когда я буду на тренировках... И тем более, когда ты здесь...

Гермиона шокировано замерла, выслушав Рона.

«Мерлин! За что мне это?! — простонала она про себя. — И когда это мы успели решить?»— Гермиона откровенно не понимала, что сейчас городит её дружок.

Рука её вмиг стала гореть в его ладони, словно она этим прикосновением подтверждала все его слова и подписывалась под каждым его последующим заявлением. Она резко выхватила руку.

— Рон! — перебила она его излияния. — Рон, я не могу!

— Я понимаю. Но я же не говорю, что мы должны пожениться именно сейчас. Ты должна получить образование, да и я хочу укрепиться в команде, — Рон абсолютно не понял её, продолжая действовать согласно какому-то только ему известному плану.

Она никогда не слышала, чтобы он когда-то говорил так много предложений за раз, и была уверена, что он заучил все слова на все возможные развития ситуации.

— Рон! Стоп! — повысила она тон. Тот непонимающе посмотрел на неё. — Рон, ты неправильно меня понял. Я... я не могу выйти за тебя, — сейчас Гермиона должна была сказать самое сложное, — я не выйду за тебя, Рон. Прости...

— Почему же не можешь? А как то, что было в мае? — он тупо уставился на неё, не сводя своего взгляда. — А! — Рон хлопнул себя по лбу ладонью, будто припомнил что-то особо важное, — Понял, ты просто обижена на меня за то, что я не писал тебе всё лето, — после этого Гермиона ещё раз убедилась, какой же, оказывается, недалёкий её лучший друг.

У Гермионы и на этот счёт имелось, что сказать. Она была удивлена, что Уизли полагает, будто для неё это могло стать проблемой. Да если бы она только хотела его видеть, так для этого было достаточно просто прийти в гости к Поттеру, где он всё лето обитал, но, увы, Рон так этого и не понял.

Она уже было собралась объяснить свою позицию, как дверной колокольчик звонко зазвенел. Гермиона в ту же секунду обернулась на звук, бросив взгляд на дверь. На пороге заведения стоял Том в обличие профессора Морелло и новая преподавательница древних рун — Кети Маркуарт.

Он подошёл к стойке и сделал заказ. После, обратившись к своей спутнице и шепнув той что-то на ушко, направился с ней к единственно свободному столику, что находился рядом с ними.

Том двигался вполне свободным и спокойным шагом. Маркуарт улыбалась ему, что-то щебеча, но стоило ей увидать Гермиону, как её лицо перекосилось от открытой неприязни. Гермиона не могла взять в толк, чем заслужила такое её отношение, когда они ещё даже не общались, не считая пары вопросов и ответов на уроке.

Риддл сделал вид, будто только заметил Гермиону, хотя та прекрасно видела, что пока Маркуарт увивалась возле него, он бросал на неё мимолётные взгляды. Поравнявшись с их столиком, Том остановился и, продолжая ломать комедию, обратился к ней:

— Добрый день ещё раз, мисс Грейнджер, — поприветствовав ее, он перевел свой взгляд на Рона, сидящего рядом. — Извините, я, кажется, где-то видел вас, вот только не припомню, где...

— Рон Уизли, — представился парень и подал свою широкую ладонь для рукопожатия.

— Да, наслышан-наслышан о вас и вашем вкладе в историю войны, мистер Уизли, — Том незамедлительно ответил на рукопожатие, улыбаясь, как ей показалось, слишком дружелюбно. Только обратив внимание на лицо друга, она поняла, что не ошибалась. Во время приветствия парень слегка скривился — похоже, её муж не поскупился на выказывание своей радости от знакомства. — Так приятно видеть столь молодых и одаренных людей! Вы, я так понимаю, друзья с мисс Грейнджер?

— Лучшие! — Рон выпятил свою грудь вперёд и гордо произнёс. — Она моя невеста!— заявил он во всёуслышание.

— Да что вы говорите?! — Том бросил наигранно-удивлённый взгляд на жену.

Похоже, Рон не уяснил, что она ему отказала. Как только с его уст слетели последние слова, Гермиона изо всех сил пнула его по ноге под столом. Уизли стойко выдержал атаку, лишь слегка поморщившись.

— Рональд Уизли! Мы это уже обсуждали, я не невеста тебе. Мы только друзья, заруби себе это на носу! — шепотом сказала она сквозь зубы.

Лицо Уизли начало покрываться красными пятнами, а затем и вовсе слилось с цветом его волос. Но ей было абсолютно всё равно. Она считала, что, возможно, публичное унижение утихомирит его пыл и поставит его мозги на нужное место, но особо не питала по этому поводу надежд, зная его с самого детства, она могла с уверенностью сказать, что попытки обратить её на свою сторону и принять его ещё будут.

Маркуарт, взяв Тома под руку, обнажила свои белоснежные зубы, улыбаясь слащавой улыбкой и бросила острый взгляд на Гермиону.

— Позвольте представить мою спутницу — мисс Кети Маркуарт, — похоже, опомнившись, что стоит не один, произнёс Демиан Морелло. — Кети, ты, должно быть, уже знакома с мисс Грейнджер, она самая лучшая студентка нашей школы за последние полвека.

Блондинка оглядела свою ученицу всё тем же недовольным взглядом и изрекла своим сладковато-приторным голоском:

— Я что-то не заметила хоть каких-то особых знаний у мисс Грейнджер, Демиан! — говоря это, Маркуарт, не стесняясь никого, прильнула к руке Тома ещё теснее.

Если ещё можно было закрыть глаза на то, что профессор Маркуарт появилась с её мужем под руку в пабе, хотя тот должен быть на собрании, то уж оскорбление в её адрес в том, что она глупа, Гермиона не могла стерпеть. И она встала со своего стула, собираясь покинуть сие заведение, но обернувшись, напоследок высказалась:

— Знаете что, мисс Маркуарт! Дело не в моей осведомлённости по древним рунам, а в том, что ваша предшественница была намного старше вас и, не побоюсь сказать, опытнее, и она не жаловалась на мои знания. Я всегда получала высшие баллы по этому предмету, — Гермиона ухмыльнулась точь -в —точь, как профессор Снейп, когда видел перед собой глупого ученика, возомнившего, что знает всё и вся. — Я так думаю, что дело просто в вас самой! Побывав на одном вашем уроке, мне вполне хватило, чтобы понять, что вам ещё учиться и учиться...

— Демиан! Почему эта девчонка так со мной разговаривает? — блондинка была возмущена столь нелестному отзыву о своих способностях.

Тому, похоже, не было до этого никакого дела, но всё же сказать что-то он был должен. Нельзя было поощрять такое поведение со стороны учеников:

— Мисс Грейнджер! Вам, вероятно, мало было сегодняшней отработки? — Гермиона углядела озорной огонёк в глазах мужа. — Сегодня в девять вечера жду вас в моём кабинете.

— Как скажете, профессор, — нажим на последнее слово. — Я приду в назначенное время и буду наедятся, что вы, мистер Морелло, тоже будете вовремя и не задержитесь на своём особо важном совещании, всего хорошего!

Её не волновало, что она так резко разговаривает с учителем в присутствии других лиц, её не волновало и перекошенное от злобы лицо Маркуарт. Она просто наплевала на всё это. А с Томом она ещё обязательно поговорит про его важное совещание. Гермиона обратилась к Рону, игнорируя всё и всех:

— Рон, что ты сидишь? — Гермиона посмотрела на друга, который, похоже, во время всей этой словесной перепалки между подругой и учителями непонимающе хлопал глазами и, вероятно, в этот момент припоминал случай, произошедший с ней на прорицании. — Идём уже. Я хочу уйти отсюда... Ну! — прикрикнула она под конец.

Долговязый Рон приподнялся и, вежливо попрощавшись с собеседниками, направился к Грейнджер, которая, сложив руки на груди, ждала, когда же тот соизволит начать двигаться и размышлять побыстрее.

— Гермиона... Что это было? Нет, ты пойми правильно, ты права, но всё же тебе ещё учиться в школе. Не боишься, что они испортят тебе этот год обучения? — шёпотом говорил он, склонив голову в её сторону.

Она ничего не ответила, лишь отмахнулась от его замечания, чем дала понять, что не собирается обсуждать сложившуюся ситуацию с ним.

Рон, приоткрыв дверь, жестом пригласил её первой выйти на улицу. Зная, что в скором времени она об этом обязательно пожалеет и что это не выход из ситуации, Гермиона кокетливо поблагодарила Рональда за учтивость, взяла его за руку, чем вызвала его счастливую улыбку, бросила на мужа дерзкий взгляд и вышла на улицу.

Глава 8

Стоило им лишь переступить порог паба, как Гермиона тут же высвободила руку из ладони Рона. Тот вмиг изменился в лице. Если ещё три минуты назад он счастливо улыбался ей, то сейчас хмурился, отчего на его широком лбу пролегли две глубокие морщины. Он ничего не сказал, не проронил ни слова пока они шли до замка. Возможно, Рон что-то понял для себя, что не дошло до него тогда в пабе, когда Гермиона пыталась ему втолковать прописную истину, что они не пара друг другу. В конечно счёте ей было всё равно, какие выводы он сделает для себя, лишь бы не мешался под ногами со своими выдумками.

Идя по тропинке мимо невысоких домиков и заведений Хогсмида, она поежилась от холода и, покрепче обхватив себя руками, думала о поступке Тома. Его ложь больно кольнула по её самолюбию и вызвала едва сдерживаемую волну ревности. И только здравый смысл не дал Гермионе вспылить и наговорить лишнего. Достаточно было её глупого поступка напоследок.

А эта Маркуарт так ей напоминала Вальбургу своей навязчивостью, беспринципностью и наглостью характера. Сталкиваться вновь с такого рода преградами Гермиона опасалась, потому что видела, с каким обожанием эта блондинка глядит на её мужа. Маркуарт пойдёт на всё, лишь бы получить своё, в этом не приходилось сомневаться.

Но она не будет распыляться на злость и обиду, тревожить свои и без того расшатавшиеся нервы, делать поспешных выводов, как однажды было с Софи Дюбуа, а всё узнает лично от него, стоит только дождаться вечера. И дай Мерлин ей терпения!

До назначенного времени оставалось без малого шесть часов.

— Гермиона, — мягкий голос Рона вывел её из раздумий.

— Что?.. — отрешённо ответила она.

— Мы пришли, — он остановился, придержав Гермиону за локоть, увлекая за собой.

Она огляделась по сторонам. Они дошли аж до самых кованых ворот, открывающих вход на территорию замка.

— Гермиона, — вновь отозвался Роналдьд. — Я дальше не пойду... должен идти, ещё нужно собрать вещи. Ты же знаешь, что у меня всё в последний момент делается.

Она это знала, как никто другой, не считая, пожалуй, его матери. Рон, разговаривая, отчего-то не глядел в её сторону, предпочитая разглядывать свои ботинки. Вероятно, волновался или набирался храбрости, чтобы высказать очередные мысли по поводу своего предложения.

Спустя пару секунд молчания он оторвал взгляд от стоп и, вынув из кармана всё ту же злосчастную коробочку с кольцом, на которое Гермиона так и не пожелала посмотреть, вновь протянул её.

Она чертыхнулась про себя, понимая, что за этим последует и тяжело вздохнула. Но её отказ вовсе не лишил Рона желания, во что бы то ни стало добиться своего. И это уже начало утомлять:

— Рон, — серьёзным тоном произнесла она. — Я уже сказала, что не выйду за тебя, и не стоит...

Уизли перебил её, жестом руки призывая замолчать и выслушать:

— Я всё понимаю, — торопливо начал он, — но и ты пойми меня. Я ведь люблю тебя, и верю, что и ты меня любишь, но отчего-то упорно утверждаешь обратное.

В голове не укладывалось всё происходящее. Мало ей Тома так ещё и Рональд. И с чего он вообще взял, что у них любовь, не от одного ведь единственного поцелуя?

— Но... — она приняла последнюю попытку достучаться до него и объяснить, что то, что он принял за любовь, таковой не является, но потерпела неудачу, будучи опять прерванной на полуслове.

— Не перебивай, пожалуйста! Мне и так не легко... Так вот, я понимаю, что с тобой в последнее время творится что-то неладное. Джинни говорила, что ты отгородилась ото всех, да и я не могу похвастаться, что был хорошим другом в последние месяцы, но, я полагаю, во всём виновата война... Я понимаю тебя, мы ведь вместе прошли через это, помнишь?.. Дорогая, — жалостно-утешающие нотки в голосе. Он подошёл к ней и приобнял. Она уже не сопротивлялась, — не решай ничего сейчас, обдумай всё. Я вернусь через месяц и, если ничего не изменится тогда, увы. Но ты всё равно возьми кольцо, я его купил для тебя, — Рон, отстранившись, протянул ей футляр.

Гермиона стояла в нерешительности. Одна её часть хотела взять и побыстрее покончить с пустым разговором, другая отчётливо понимала, что прими она колечко сейчас, это может повязать её по рукам и ногам. И потом объяснить Уизли, что шансов у него как не было, так и нет, будет ещё труднее.

Она несмело, боясь совершить опрометчивый поступок, всё-таки приняла кольцо. Рон тут же просиял, и Гермиона немедля пожалела о содеянном. И чтобы он уж сильно не обнадеживался, а если говорить честно, совсем не обнадеживался, пояснила:

— Рон, это ничего не значит. Решение моё не изменится ни через месяц, ни когда-либо ещё.

И вновь его улыбка — снисходительная и терпеливая. Ей так и захотелось сейчас выкрикнуть ему в лицо всю правду, но не могла. Не могла рисковать, потому что в противном случае пришлось бы многое объяснять и многим поплатиться за искренность.

Рон еще раз обнял ее, шепнув на ухо:

— Посмотрим, Гермиона, посмотрим, — она не успела возразить, как тот тут же аппарировал.

* * *

Гермиона поспешила в замок, так как на улице и вправду стало холодно. Осенний ветер пробирал до костей, тучи сгустились, предвещая очередной затяжной дождь.

Направляясь в сторону подземелий, где находился кабинет её дяди, она наткнулась на Малфоя, выходящего из Большого Зала.

— Грейнджер! — парень ускорил шаг и, поравнявшись с ней, пошёл рядом.

Она, как ни странно, больше не ощущала рядом с Малфоем себя некомфортно. Возможно, это было обусловлено откровенным разговором, состоявшимся в пабе Косого переулка.

— Что тебе, Малфой? Я тороплюсь, — Гермиона, не сбавляя шага, всё так же продолжала идти.

— Что это? — блондин, не удосужившись дождаться ответита, выхватил подарок Рона, который она так и держала в руках, не подумав о том, чтобы убрать его от лишних глаз.

— Отдай немедленно! — прошипела она сквозь зубы и простонала про себя, наблюдая, как он открывает футляр и рассматривает колечко.

— Что это у нас тут, — заинтересованно произнёс Драко. — Ба! Да ты, Грейнджер, не успела оплакать мужа, как снова в невестах ходишь! И кто же жених? — Драко взглянул на неё и сразу же всё понял. — Только не говори, что я тогда угадал, и это рыжий?! Мерлин! — Отвали Малфой! — огрызнулась она и, выхватив кольцо, спешно положила его в карман кофты.

Слизеринец гадко ухмыльнулся.

— Грейнджер. А ты поставила Уизела в известность, что это не первый твой брак? Ты постаралась ему втолковать, что ему придётся приложить все усилия, чтобы соответствовать твоим требованиям? Ты у нас дама прихотливая, тебе же СИЛЬНЫХ И МОГУЩЕСТВЕННЫХ ВОЛШЕБНИКОВ подавай, — он засмеялся заливистым смехом, который отзывался эхом от стен безлюдных подземелий.

— Малфой! — Гермиона постаралась прекратить его смех, с силой ударив того по плечу. — Какого чёрта тебе от меня нужно, иди куда шёл!

— Я собственно тебя и искал, — сказал парень, не прекращая улыбаться.

— И я ещё раз спрашиваю, какого лешего тебе от меня нужно?

— Ладно, не нужно так расходиться... Ты же в курсе, что в ближайшие выходные поход в Хогсмит...

— Ну и?

— Ну и не у всех, знаешь ли, есть рыжие придурки, чтобы их отпускали. А мне, как тебе должно быть известно, не положено выходить из школы без сопровождения. Боятся, Грейнджер! — парень высокомерно хмыкнул.

— Кого? Тебя что ли? — она одарила собеседника насмешливым взглядом, но уже после продолжила с недовольством в голосе: — Ну, так, а я здесь причём? Попроси кого-нибудь со своего факультета и дело с концом...

— Нет, не выйдет. Запрет распространяется на весь наш факультет. Не положено нам без соглядатаев. Вообще-то, таким образом, МакГонагалл надеется, что мы не выйдем за пределы этой треклятой школы, полагая, что мы выше того, чтобы обращаться к другим за помощью, но у меня ведь есть ты!

—Знаешь, я как-то не особо преисполнена желанием разгуливать по деревне в такой сомнительной компании как ты, Малфой, — ухмылка и язвительный тон.

— Грейнджер, позволь тебе напомнить, что когда-то ты просила умолчать о твоих делишках в прошлом, и я сделал тебе это одолжение. Вот и ты не ломайся и выручи меня.

— Ой, какое благородство, Малфой, сначала вынудил шантажом, затем прикинулся добреньким в угоду себе.

— Но я всё же ничего сказал. Ну, так как? — требовательно спросил он.

— Хорошо. А теперь иди уже куда шёл! — сказав это, Гермиона завернула направо и прошла в кабинет зелий.

* * *

В кабинете не оказалось ни одной живой души. И, прежде чем направиться в комнаты дяди, Гермиона решила проверить ещё и лабораторию. Но и там никого не оказалось. Среди множества котлов и полок с всевозможными зельями её взгляд уцепился за книжку-тетрадь, небрежно валяющуюся в открытом виде на рабочем столе.

Поддавшись любопытству, она взглянула на страницы тетради — это оказался личный дневник мистера Дагворта со всеми расчётами для сложных зелий. И открыта она была на зелье «Миранда». Запись точно сияла своими зелёными чернилами, призывая и маня, требуя, чтобы ею воспользовались.

Подчиняясь желанию, она поднесла палочку к тетради, чтобы произнести копирующее заклинание, но не успела. В классе послышался грохот, а затем голоса. Гермиона отошла от стола и встала рядом с чуть приоткрытой дверью, вслушиваясь в разговор. В кабинете появились Маркуарт и её дядя.

— И что она себе позволяет! — голос Маркуарт надрывался от крика.

— Дорогая, ты о ком? — спросил Гектор спокойно, с едва уловимыми нотками озабоченности в голосе.

— Грейнджер! Это всё твоя Грейнджер! — прикрикнула она, на что её собеседник тяжело вздохнул.

— Ох, а я так надеялся, что вы подружитесь, — печально произнёс он.

— Подружимся?! Не смеши меня! Эта Грейнджер возомнила из себя, Мерлин знает кого! — блондинка фыркнула, да так звучно, что даже Гермионе было слышно в лаборатории. — Героиня! — из уст Маркуарт это звучало как оскорбление. — А пафоса и гонора полный котёл!.. И что ты нашёл в ней, а? Что вы все в ней нашли? Ну, вот скажи, зачем Демиану понадобилось подходить к ней в пабе, не пойму!

— Не лезла бы ты к этому парню, а то потом проблем не оберешься! Поверь старику, я знаю, о чём толкую, дорогая, — голос мужчины источал всю серьёзность сего предупреждения. — Лучше не вмешивайся в их отношения, ты в них лишняя.

— Да ты только послушай себя со стороны! Какие могут быть отношения у этой... этой маггловки с Демианом? — яростно выпалила она.

— Всё, довольно! Если бы я только знал, чем дело обернётся, и что ты будешь себя так вести, ни за что не предложил бы Минерве твою кандидатуру на роль преподавателя. Я думал, ты наберёшься опыта... Но, похоже, ты стремилась сюда совсем за другим.

— Но...

— Довольно, я сказал! Всему есть границы, дорогая. Не разочаровывай меня ещё больше, не то придётся отослать тебя обратно во Францию...

— Да как ты можешь быть на её стороне! Она же тебе никто! — профессор рун приглушённо всхлипнула, затем послышался хлопок дверью, возвещающий, что расстроенная столь пренебрежительным отношением Маркуарт покинула кабинет.

— Ох уж эта молодёжь! — вздохнул Гектор. — Так, зачем же я сюда торопился? Вот чертовка! Из-за неё я даже позабыл, зачем пришёл... Ладно, позже зайду, — на последних словах дверь за учителем зелий закрылась.

Гермиона постояла ещё пять минут в тишине, боясь нарушить ее, на случай если ещё кто-нибудь вознамерится зайти. Она благодарила Мерлина за то, что оказалась незамеченной.

Скопировав нужные и важные записи из тетради, Гермиона поторопилась уйти. И тут же отправилась к Тому, чтобы наконец-то потребовать ответы на свои вопросы. Её интересует многое и даже больше. Она хотела знать кто же эта Маркуарт, которая, если верить разговору, знакома с ним не первый день. И какое к этому всему отношение имеет её дядя.

«И он ответит на всё, хочет он того или нет!» — подумав об этом, она прямиком направилась на третий этаж.

Глава 9

Чтобы преодолеть расстояние от подземелий до третьего этажа, где располагалась комната профессора ЗОТИ, Гермионе потребовалось не больше пяти минут — она очень спешила.

Дойдя до нужной двери, Гермиона, не думая ни об осторожности и уж тем более о приличиях, прошла в комнату, не постучав.

Картина, которая предстала перед глазами, только она переступила порог, взбудоражила в ней очередной приступ злости.

Помещение, в которое она ворвалась, служило Тому кабинетом. Множество стеллажей с книгами, камин в правом углу комнаты, с двумя креслами пред ним. Посреди располагался громоздкий на вид рабочий стол из дубового дерева, на его краешке, кокетливо сложив ногу на ногу сидела Маркуарт. А Том, её Том, расслабленно откинувшись в кресле, попивал янтарную жидкость из бокала и внимал каждому её слову.

Дверь глухо захлопнулась и две пары глаз вмиг уставились на неё.

Маркуарт тут же вскочила со стола и, гордо вскинув подбородок, начала громко возмущаться:

— Кто тебе позволил без разрешения врываться в апартаменты учителя?

Гермиона уже было хотела ответить на резкий выпад блондинки, но не успела и рта раскрыть, как Том, поставив бокал на гладкую поверхность стола, поднялся и заговорил приторно-нежным голосом, обращаясь вовсе не к ней.

— Кет... — вот он стоит уже возле Маркуарт и нежно проводит по её плечу рукой. Та улыбнулась в ответ на его прикосновения и следом бросила на Гермину взгляд полный победы.

Гермиона всё никак не могла взять в толк, что Маркуарт может иметь против неё. Словно та ревнует, но причин для этого не могло быть, ведь она вряд ли ведала о том, что на самом деле связывает их с Томом. Или знала и сейчас специально изводит её?

— Оставь нас поговорить... — продолжил Риддл.

Маркуарт опять приняла попытку возмутиться, открыв свой пухлый ротик, но была остановлена жестом руки, призывавшим её прекратить препираться и дослушать.

Гермиону аж всю перекосило от отвращения, глядя на это. Блондинка послушно захлопнула рот и обратила всё внимание на мужчину, смотря на него раболепным и влюблённым взглядом, который был непростительно заметен всем окружающим.

— Ты разве не видишь, что мисс Грейнджер не терпелось что-то сказать мне, в противном случае она не забыла бы о правилах приличия, — ироничная улыбка, направленная на жену.

— Как скажешь, Демиан! — покорно согласилась Кети. — Но я надеюсь, ты преподашь урок мисс Грейнджер? Видать, ей было мало одной отработки, чтобы уяснить, как следует себя вести, — всё это она изливала на Тома, пока направлялась к двери.

Профессор Морелло, отворив проход, поцеловал ручку коллеге и, прощаясь, не упустил вставить свои три сикля. Насмешливо глядя на Гермиону, он произнёс:

— Будьте уверены, мисс Маркуарт, мисс Грейнджер будет наказана сполна...

Удовлетворенная его словами, Кети спокойно удалилась из помещения, напоследок одарив ученицу очередным «приятным» взглядом.

— Ке-е-ет! — передразнила Гермиона мужа. Том невольно ухмыльнулся, но сразу перешёл на серьёзный тон:

— Можно узнать, почему ты врываешься без стука?

— А что, боишься быть застуканным в неподходящий момент? — съязвила она, усаживаясь в кресло возле стола.

— Хм, — фыркнул Том на её неприкрытую ревность. — Ничего бы такого не произошло, да и не могло, что ты себе там опять удумала? Просто мы обсуждали мою предстоящую поездку.

— Ты, покидаешь Хогвартс? — нахмурившись, спросила она, пристально вглядываясь в лицо мужа.

— Не волнуйся! Не для того я здесь появился, чтобы исчезнуть из твоей жизни, как когда-то это сделала ты, моя милая...

Удар ниже пояса заставил Гермиону задохнуться от чувства стыда, ощущая себя мерзкой предательницей.

— Может быть, достаточно меня этим попрекать?

— Может, и достаточно... — задумчиво произнёс он, подходя ближе и присев на корточки подле неё, взял её ладонь в свою руку и ласково сказал:

— Прости, но... Ладно, не будем ворошить прошлое. Меня посылают на конференцию во Францию на несколько дней, да, и нужно приобрести на чёрном рынке некоторые редкие ингредиенты.

— Какие ингредиенты?

— Нужные для зелья. Ты же не думала, — Том выпрямился во весь рост и, пройдя до кресла, вальяжно расселся на нём, — что я позволю тебе остаться здесь, не так ли?

— Нет, не думала. Но я и сама справлюсь. Нужный рецепт зелья у меня имеется.

— Рецепта не достаточно, нужны ингредиенты, которые ты, моя правильная жёнушка, без меня или своего дяди никогда не достанешь!

— Хорошо, — покорно согласилась она. — И когда же ты вернешься?

— Вечером в субботу, так что ты ещё успеешь в этот день сходить на запланированное тобой свидание с мистером Малфоем.

— Это же Малфой! Какое тут свидание? — Гермиона сморщила личико в недовольстве. — Не говори ерунды. Просто его не отпускают за пределы школы на выходные, — оправдывалась она. — И вообще, перестань рыться в моей голове!

Гермиона медленно поднялась, не спуская глаз с мужа, обогнула стол и, скрестив руки на груди, опёрлась ягодицами о жёсткий край столешницы.

— Кстати, о свидании. Скажи-ка мне, отчего во время собрания мой муж разгуливает по пабам с этой Маркуарт? Да и вообще, кто она такая? Я тут недавно стала невольным свидетелем её разговора с дядей... Престранным, надо сказать, разговором. И эти её постоянно злобные взгляды в мою сторону... Ничего не хочешь объяснить?

— Разве Гектор не рассказывал о ней?

— Он? Как? Ты же заставил его дать Непреложный Обет! По этому поводу у меня тоже масса вопросов и учти, я не позволю тебе отвертеться в этот раз! — Гермиона пригрозила пальцем ухмыляющемуся в эту минуту Тому.

— А я-то полагал, ты так спешила ко мне, потому что сильно соскучилась. Думал, тебе отработки мало... — он приподнялся и, подойдя к жене, обнял её, теснее вжимая в край стола своим телом.

У Гермионы от близости все мысли куда-то улетучились, оставляя лишь жгучее желание почувствовать его целиком и полностью.

Том нежно провёл рукой по волосам жены, утопая пальцами в её густых кудрях. Горячее дыхание на её шее заставило сердце пуститься вскачь, затуманивая разум от нехватки кислорода, вызванного прерывистым дыханием.

Она тут же забыла, зачем пришла, что ей было нужно. Абсолютно всё. Гермиона погружалась в сладостное удовольствие от рук мужа, ласкающих волосы и тело, которое благодарно отзывалось на нежные прикосновения, но до тех пор, пока Том не соизволил её вернуть на грешную землю, прошептав на ухо:

— Она внучка Жюстин Лефевр и твоего дяди.

— Что? — воскликнула пораженная этим известием Гермиона, уворачиваясь от очередного поцелуя в шею.

— Ну, да... — Том опять принял попытку обнять жену, но та тут же выставила руки перед собой на манер преграды.

— А поподробнее?

— Мерлин!.. — простонал Риддл. — Я не в курсе их отношений, знаю только, что он женился на ней в сорок восьмом, а в пятьдесят первом родилась мать Кети — Анна. Спроси об этом Гектора, он может подробнее тебе рассказать о своей личной жизни, этого я не запрещал.

— Иди ко мне... — он потянул её к себе и опять наткнулся на препятствие. — Ну, что ещё?— недовольно пробурчал Том.

— Я хочу знать, почему она меня так ненавидит? Что я ей сделала?

— Просто пока она жила у деда во Франции, тот в самых ярких красках восхвалял тебя. Видать, ей это надоело... Гермиона, не забивай себе голову. Она просто ревнует Гектора к тебе...

— Ага! И не только его, но и тебя тоже! — заявила Гермиона. Том, устало вздыхая, возвёл глаза к потолку. — И не нужно так вздыхать! Ты думаешь, я настолько слепа, что не вижу всех этих её взглядов в твою сторону?! Дело в тебе, не в дяде! — девушка ткнула мужа указательным пальцем в грудь...

— Ну, ты всё выяснила, а теп...

— Нет, не всё! — Гермиона перебила его на полуслове. — Ты обещал рассказать, каким образом вновь появился здесь...

— Не уверен, что ты готова к этому разговору. Я расскажу тебе все, как только зелье будет сварено, и ты будешь готова покинуть это время. Боюсь, в противном случае, ты можешь передумать.

— Обещаю, что бы я не услышала, не передумаю. Мне здесь больше не место...Я здесь чужая, — горько произнесла она.

Том подошёл к ней и, нежно обхватив лицо ладонями, тихо проговорил:

— Гермиона, то, что я скажу, может тебе не понравиться. Но прошу, не забывай: это всё ради тебя, ради любви к тебе...

— И я люблю тебя, — призналась она на выдохе, нежно проводя ладонью по гладковыбритой щеке Тома.

Его лоб коснулся её лба, и он, прикрыв глаза, шёпотом начал свой рассказ:

— В тот день, когда ты исчезла...

Но договорить ему не дали. Раздался стук в дверь.

— Я жду тебя в девять. Там и поговорим, — и лёгкое прикосновение его губ оставило обжигающий поцелуй на её устах.

Стук повторился более настойчиво.

Когда они расселись по своим местам, Том громко произнёс:

— Войдите!

В помещение прошла Минерва МакГонагалл. Женщина, оглядев кабинет своим цепким взглядом, остановила свой взор на Гермионе. Брови директрисы удивленно взмыли вверх, но замешательство продлилось не более пяти секунд. Минерва, приняв свой обычный строгий вид, сразу же обратилась к Тому:

— Профессор Морелло, я к вам буквально на секундочку, а затем удалюсь... не буду вам мешать.

— Ну, что вы, директор. Проходите, присаживайтесь, — он услужливо указал директору на свободное кресло возле Гермионы. — Мы, собственно, уже закончили, — Том обратился к жене. — Вы можете идти, мисс Грейнджер, но, пожалуйста, не забудьте, что я жду вас сегодня в девять на отработку.

— Хорошо, профессор, — Гермиона, поднимаясь с места, едва подавила в себе желание улыбнуться.

— Отработка? У мисс Грейнджер? — поинтересовалась МакГонагалл, уже не скрывая своего изумления. Она жестом руки придержала её, призывая вновь присесть до полного выяснения обстоятельств, по какой причине её ученица заработала взыскание уже на втором дне учёбы.

— Да. Ваша самая лучшая ученица нагрубила профессору, высказавшись по поводу некомпетентности профессора Маркуарт в преподаваемом ею предмете...

— Да, я что-то слышала об этом. Мисс Маркуарт осталась, мягко говоря, недовольна неожиданным столкновением с мисс Грейнджер в Хогсмите. Только вот не пойму, почему вы назначаете взыскание моей подопечной вместо оскорблённой стороны? — в голосе женщины звучала плохо прикрытая нетерпимость к блондинке. Глядя на поджатые губы Минервы, Гермиона сделала вывод, что Кети стала чем-то вроде очередной Трелони для неё. То, что женщина ещё терпит столь неквалифицированного специалиста, вероятно, исключительно из уважения к Лорду Дагворту. — Ну да ладно, я, собственно, с новостями к вам. Из Министерства прибыло уведомление. Конференция начнётся не послезавтра, как планировалось ранее, а завтра. Посему, вам предстоит отправиться в путь сегодня в семь часов вечера... Портал уже доставлен.

— То есть уже через два часа... — констатировал Том, глядя на часы.

— Совершенно верно. Без четверти семь я буду ждать вас в моём кабинете. Оттуда и отправитесь.

Гермиона сидела как в воду опущенная. Она так надеялась всё узнать и провести с Томом хотя бы несколько часов наедине, но сейчас не увидит мужа в ближайшие три дня.

— И в этом случае, я должна поинтересоваться, что мне делать с мисс Грейнджер? — спросила директор, разглядывая поникшую девушку. — Гермиона могла бы пройти отработку у меня или нашего завхоза — мистера Филча...

— Филча говорите... — Том бросил на жену смеющийся взгляд, а она на это ответила злобным, говоря «Только попробуй». — Не стоит, директор, пожалуй, это терпит. Как только вернусь, мисс Грейнджер отработает у меня, как и было запланировано.

— Как пожелаете. Гермиона, я думаю, раз мы всё выяснили, пора и честь знать. Оставим профессора Морелло. Ему нужно ещё подготовиться к отбытию.

Директор поднялась, Гермиона следом. Уже у двери она обернулась и поглядела на Тома. Тот стоял и смотрел на неё и, судя по пристальному взгляду, не спускал с неё глаз, пока она шла до выхода из кабинета.

Беззвучно шевеля губами, он чётко произнёс:

— Я буду скучать, — она лишь нежно улыбнулась в ответ, чувствуя, как стало тепло на душе от этой короткой фразы, но только до тех пор, пока МакГонагалл не раскрыла свой рот.

Женщина, обернувшись, произнесла:

— Чуть не забыла, мистер Морелло! Надобно сообщить и мисс Маркуарт о столь скорой отправке. Могу я рассчитывать, что вы безотлагательно её проинформируете?

— Да, конечно, — серьезным тоном ответил он, всё так же продолжая смотреть на Гермиону, в глазах которой сейчас было разочарование... больше, чем просто разочарование...

— Вот и славно... Приятной поездки, — и увлекая за собой Гермиону, директриса вышла в коридор третьего этажа.

Глава 10

Следующий день прошёл тоскливо и в одиночестве. Не то чтобы до этого было больно весело и прекрасно, но тогда был Том рядом и их отношения вроде бы стали налаживаться, приобретая оттенок понимания.

В том, что Том не сказал ей о совместной поездке с Маркуарт, которая, безусловно, будет просто счастлива провести с ним побольше времени наедине, не было ничего удивительного. Он и раньше старался замалчивать такие ситуации, которые могли её огорчить. Гермиона лишь надеялась на его благоразумие и сильно уповала на его желание вернуть её домой — в семью, ведь измени он ей с Кети... Нет, она не могла о таком думать и не хотела.

— Всё будет хорошо, — прошептала она себе под нос, успокаивая.

Неожиданный стук в дверь отвлёк её. Гермиона, сидевшая за рабочим столом своей комнаты, встрепенулась и оторвала задумчивый взгляд от домашней работы по трансфигурации, на которую уже более десяти минут смотрела почти не моргая, думая о своём. Мимолётно оглядела пергамент, приготовленный для написания работы. На нём не было ни единой строчки, только лужица стекших чернил с наконечника пера, что она держала над бумагой.

Скомкав испорченный лист, Гермиона поднялась со стула и по пути к двери выкинула его в урну для мусора.

— Не спишь ещё? — с порога спросил мистер Дагворт, как только она отворила дверь. — Можно?..

Гермиона без лишних слов открыла дверь пошире, приглашая дядю войти, и после удалилась к креслу у окна. Гость, молча, ступил в комнату, взялся за спинку стула у стола и, поставив его напротив неё, присел.

— Отчего такая хмурость? — в голосе Гектора по-отечески заботливые нотки. — Том тебе всё уже рассказал или здесь иные причины?

— Почему ты ничего не сказал мне о Жюстин и Маркуарт?

Она бросила на него короткий осуждающий взгляд и быстро отвернулась к окну, чтобы он ничего не заметил, но в голосе упрямо слышалась обида, хотя Гермиона очень старалась говорить спокойно.

— Так вон оно что... — мужчина вздохнул, будто от усталости. — Прости. Я просто полагал, что это может обождать. У тебя и без меня так много мыслей в голове и переживаний...

— Неужто ты думаешь, что мне твоя жизнь так безразлична? Нам всем сейчас трудно, но это не означает... Дядя, — она взяла его тёплые ладони в свои и, пристально глядя в глаза, проговорила: — Я хочу знать...

— Всё началось в сорок седьмом, у нас с Жюстин.... Знаешь, я и раньше замечал, с какой теплотой эта женщина на меня смотрит, как заботливо реагирует на каждое моё движение, действие...

— А как же Миранда? — она перебила Гектора, пытаясь понять, что случилось в его прошлом такого, что заставило сойти с намеченного пути. — Ты же готовил зелье времени именно для того, чтобы вернуть её к жизни. Разве не так?

— Так-то оно так, дорогая. Но поглядев на твой опыт... Ты пойми, милая, я думал об этом и не один год. После твоего ухода, я два года не мог найти себе места и принять хоть какое-то решение. Просчитывая все варианты и последствия , я и не заметил, как прикипел всей душой к нашей заботливой Жюстин, которая по многу часов проводила у меня в лаборатории, обсуждая все моменты моей задумки... Почему не сделал этого сразу, а тянул, спросишь ты? Я просто боялся, что может пойти что-то не так, из-за чего я вновь мог потерять Миранду. Я бы не пережил этого снова. А потом, потом наши с мадам Лефевр разговоры однажды отошли от повседневной темы, и мы начали говорить обо всём на свете и подолгу. Она с нежностью и любовью опекала меня, понимала... В общем, мы так и не вернулись к прошлому разговору. Все мои стремления начали покидать меня день ото дня...

Она сжала его руку, показывая тем, что вполне понимает одинокого мужчину, истосковавшегося по любви и ласке.

— На то воля Всевышнего, подумал я тогда и, осознав это, стало даже как-то легче жить, дышать... Ты, пожалуйста, не думай, что я избрал лёгкий путь, забыв о своём желании вернуть её...

— Я и не собираюсь осуждать тебя, ни в коем случае! И мне кажется, что Миранда была бы за тебя счастлива, — ласково произнесла Гермиона.

— В сорок восьмом мы с Жюстин обвенчались. Я был вполне счастлив. Но иногда, когда я возвращался в наш лондонский дом, я подолгу просиживал, вглядываясь в общий портрет на камине, и просил прощения. Какая-та крупица моего существа всё же жалела о моей нерешительности и бездействии. А в пятьдесят первом появилась на свет Анна — мой светлый лучик, — Гектор на полминуты прервался, улыбаясь счастливым воспоминаниям. — С тех пор как столь радостное событие произошло в моей жизни, я окончательно успокоился, поняв, что как бы я не терзал себя прежде, я уже не захочу ничего менять...

— Анна подросла слишком быстро, нежели мне хотелось бы, вышла замуж за известного испанского алхимика и отправилась с ним на его родину. Видимся мы не так часто, как я бы желал, но на Рождество семья всегда в сборе, правда с семьдесят седьмого без Жюстин, — дядя медленно поднялся со стула и проследовал к окну, встал возле него, вглядываясь куда-то вдаль. — Судьба у меня видать такая — хоронить своих женщин прежде, чем сам отойду в мир иной. Но я не отчаиваюсь, дорогая, нет! У меня есть любимая дочь, взбалмошная внучка, но от этого не менее любимая мной и, в конце концов, ты, моя дорогая...

— Твоя внучка... Похоже, она меня ненавидит, — печально сказала она мужчине.

— Прости ей её высокомерие и негодное воспитание. В этом моя вина. Она выросла довольно избалованным ребенком. Ей всегда всё позволялось. Она привыкла получать все, что хочет. Летом она вернулась ко мне во Францию с надеждой найти достойное место для практики своих знаний и повстречала Тома. Глупышка тут же влюбилась, а позже напросилась преподавать здесь. Я так понимаю, не опыта ради...

— Я так и знала, что всё дело в Томе. Они сейчас вместе... на конференции, — глухо произнесла она, не пытаясь даже скрыть своей тревоги.

— Не волнуйся. Том никогда не давал Кет ни единого повода думать, что у неё есть шансы на взаимность, хотя разве можно втолковать это разгоряченному любовью разуму.

Его уверенные слова всё равно не смогли вселить в неё спокойствие или равнодушие к сложившейся ситуации.

— Ох! — воскликнул мужчина, глядя на часы его левого запястья. — Скоро педсовет, а мне нужно ещё подготовиться... Пора идти.

— Конечно, — Гермиона, поднявшись с кресла, обняла его.

— Прости, что про Тома, я так ничего и не могу рассказать, — сказал он, отвечая на объятие.

— Ничего...

И, поцеловав её в висок, мужчина удалился по своим делам.

* * *

В пятницу вечером Гермиона была уже на взводе от ожидания Тома. Остался лишь день, и она наконец-то обнимет его, поцелует. Девушка безумно скучала и не находила себе места от волнения. Обмотавшись пледом, она присела на тахту у окна и под успокаивающий шум проливного дождя принялась читать книгу по древним рунам. То, что она перестала посещать занятия по этому предмету из-за непригодности преподавателя, ещё не значило, что нужно забрасывать изучать интереснейший раздел магии.

Она успела прочитать только первые три страницы, как её отвлёк стук в дверь. Гермиона бросила взгляд на часы. Стрелки показывали пять минут десятого. Так поздно даже дядя её не посещал. Поднявшись и, не убирая с себя плед, Гермиона открыла дверь.

— Малфой? — удивлённо воскликнула Гермиона, глядя на слизеринца. — Тебе что здесь надо? — прошипела она, схватив Драко за галстук, повязанный на шее, и затащив Малфоя внутрь комнаты, позаботилась напоследок оглядеть коридор на наличие соглядатаев, только потом захлопнула дверь.

— Грейнджер! Ты что, очумела? — возмущённо прохрипел парень, потирая горло.

— А нечего являться ко мне так поздно! Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь заметил тебя, — без тени сожаления ответила она и сердито, добавила: — Какого чёрта тебе здесь понадобилось?

Слизеринец, уже придя в себя от хватки Грейнджер, нисколько не смущаясь, плюхнулся в кресло и вальяжно развалился в нём.

— Грейнджер, я хотел...

— Нет! Нет и ещё раз нет!

— Я ещё не успел ничего сказать. Ты хоть для начала выслушай меня, а уж потом...

— Я же сказала, Малфой. Что бы ты не предложил, мой ответ — нет.

— А я не принимаю такой ответ, — он, продолжая сидеть, скрестив руки на груди, манерно поднял бровь вверх и поинтересовался:

— В том ли ты положении, чтобы отказывать?

— Не нарывайся, хорёк! — прикрикнула она, грозно глядя в его бесстрастное лицо, которое тут же озарилось гневом.

—Ещё только раз назови меня подобным образом, — Драко вскочил с места и в два шага оказался возле Гермионы. Та отступила и достигла стены. Бежать от его ярости было некуда, да она и не боялась, просто чувствовала себя некомфортно, и Малфой это понимал. Он зажал её руками по обе стороны, не давая возможности отступить. Она тяжело дышала, ощущая на лице его дыхание, так близко они стояли друг к другу. Но уже через мгновение он, ухмыльнувшись чему-то, проговорил: — Своим упрямством ты заставляешь меня идти на крайние меры. Но ты же обещала...

— Сегодня не суббота... — хрипло проговорила она, никак не прейдя в себя от этой странной близости.

— Да, — безразлично заметил он, — но я передумал. Эта старая кошка МакГонагалл назначила мне сегодня взыскание. Я весь вечер тёр котлы под руководством Филча. Понимаешь, день как-то не задался. Я хочу расслабиться.

— А я тут причём? На дворе почти ночь. И без меня можешь выскользнуть из замка незамеченным.

— Не уверен. Но вот ты точно знаешь, как это сделать.

Да она знала, но вот идти куда-то на ночь глядя, в угоду Малфою, не собиралась. И он предугадал её ответ, заявив:

— Да ладно тебе, Грейнджер! Я же вижу, что и тебе не помешает расслабиться. Выглядишь, честно сказать, паршиво. Сходим в клуб, выпьем чего-нибудь...

— В клуб? — удивлённо переспросила она.

— Да. В клуб... Не такие мы и отсталые как ты думала, маггла!

Гермиона лишь фыркнула на его последнее замечание.

— И после можешь быть свободна, — закончил Драко.

Гермиона чувствовала себя точно загнанная в угол. Она не верила словам Малфоя, знала, что рано или поздно тот проговорится. Но не позволит ему из-за этого вить из себя верёвки. И если понадобится, воспользуется-таки Обливейтом, как и обещала, и будь, что будет, пусть хоть всё забудет главное, чтобы замолчал навсегда. Гермиона тут же поморщилась от собственной жестокости.

А сегодня, может, он и прав. Сегодня можно скоротать болезненное ожидание, расслабившись. В конце концов, однажды они с Малфоем неплохо провели время, да и на субботу обеспечен свободный от хорька день, который можно провести с большей пользой, чем посещать Хогсмит в его компании на глазах у всех.

— Хорошо, — если её сговорчивость и удивила Драко, то он не подал и виду, лишь кивнул в ответ.

И только согласие слетело с её губ, как на миг представила, что было бы, узнай Том, как она покинула замок ночью, чтобы развлечься с Малфоем, и вновь поежилась, будто ощущала на своей коже всю его злость и негодование. Но его не было. Он был далеко, во Франции... с Маркуарт. И это предало ей решимости.

Гермиона дерзко отбросила плед в сторону, оставшись в одной пижаме, и, ничуть не смущаясь Малфоя, проследовала в ванную комнату переодеться, по пути прихватив из шкафа миленькое атласное платье, купленное ею много-много лет назад.

Спустя двадцать минут выйдя из уборной, она столкнулась с Драко, стоявшим возле двери и ожидавшим её. Его взгляд бесстыже блуждал по её фигуре, оценивая, и это тут же напомнило ей о недавней близости. Тогда их лица были опасно близки, и Гермиона могла поклясться, что Малфой раздумывал о поцелуе в тот момент.

— Как будем добираться, когда минуем замок? — спросила она раздраженная его наглостью.

— Аппарируем, — сдавлено ответил слизеринец и отвёл взгляд.

Он открыл проход в коридор и, пропуская Гермиону вперёд, вышел следом, тихо прикрыв за собой дверь.

Аппарировали они в безлюдный переулок настолько темный, что глазами невозможно было что-либо разглядеть, кроме зданий, грозно возвышающихся над ними.

— Идём, — Малфой грубо схватил её за руку и потащил за собой.

Всё навевало страх, точно такой, как однажды в Лютном переулке, глядя на все те ужасы, разложенные по прилавкам магазинчиков. И ей тут же поплохело. Она резко выхватила руку из его ладони и остановилась.

— Мы в Лютном переулке? — голос дрожал от волнения.

— Нет, — пришёл ей короткий ответ. — Это северная часть Косого переулка...

— Косого? — Гермиона не верила. — Но я не знала, что здесь могут быть настолько тёмные места...

— Ты ещё многого не знаешь, Грейнджер... Идём уже, — раздражённо сказал Драко, вновь взяв её за руку.

Они прошли ещё чуть-чуть в самую темноту. Он крепко держал её ладонь в своей, направляя.

— Осторожно. Здесь ступеньки, — предупредил Малфой.

Спустившись в неизвестность, слизеринец трижды постучал в едва видимую в непроглядной тьме дверь. Тут же отворилось маленькое окошечко, выпуская полоску света и открывая их взору грубые черты мужского лица. Гермионе непомерно захотелось повернуть обратно, но хватка Малфоя не позволяла этого сделать.

Незнакомец с минуту вглядывался в их лица, дольше всего глазел на неё: с любопытством и откровенным удивлением, затем кивнул и раздался скрип задвижки.

— Проходите, — пробасил он, открывая вход. — Не смейте вещи оставлять без присмотра, здесь никто не будет за них отвечать, — предупредил мужчина, когда пара ступила в помещение.

Ничего необычного. Клуб напоминал любое другое среднестатистическое заведение Лондона: небольшое полутёмное местечко набитое людьми, в воздухе витает столь привычный для таких мест запах алкоголя и дыма.

Всё оказалось не так страшно и волнительно. И Гермиона немного расслабилась.

— Это подпольный клуб, — громко выкрикнул Малфой у её уха пытаясь перекричать музыку. — Тебе здесь понравится, — пообещал он и двинулся вперёд.

И она вновь так некстати вспомнила мужа. Неужели именно сюда так часто приходил её супруг, чтобы отдохнуть с друзьями и выпить? Тоска подобралась к сердцу, вспомнились Друэлла с Кигнусом и... Адриан.

Гермиона присела за столик неподалёку от бара, пока Драко отлучался за напитками, но вот вернулся, держа в руках дымящиеся коктейли разнообразных оттенков.

И всё вдруг закружилось в калейдоскопе цветов, вкусов и звуков...

Она точно потеряла себя и вновь приобрела, так хорошо ей было. Они безудержно танцевали разгоряченные алкоголем, отдаваясь музыке целиком. Здесь никого не заботило ни прошлое, ни будущее. Это было прекрасно... до тех пор пока Малфой не остановил её...

— Достаточно, Грейнджер, — улыбаясь, проворчал парень, отбирая очередную порцию алкоголя.

— Не мешай мне развлекаться, — простонала она ему в ответ.

Но он был настойчив. И в следующую секунду оставив напиток в покое, Гермиона вновь тесно прижималась к крепкому телу Драко, придаваясь грязным танцам. Его глаза в полутьме сияли как две луны, а губы призывно улыбались... Он обвивал её талию сильными руками и кружил... кружил...

Пока чьи-то руки грубо не вырвали её из сладких объятий Малфоя и не вытащили в конец зала, распихивая по пути толпу.

Глава 11

Это был Том, её Том. Его взгляд обжигал своей злостью, а руки причиняли боль, жёстко стискивая локоть. Вся лёгкость вечера тут же испарилась, сменившись волнением и... страхом.

Он грубо приказал Гермионе держаться за него крепче и тут же аппарировал к воротам, откуда они с Драко исчезли более трёх часов назад.

Дойдя до своей комнаты, Том отворил вход заклинанием и, всё так же таща за собой жену, прошёл с ней в помещение, где по мановению палочки зажглось множество свечей.

— Отпусти сейчас же! — выкрикнула она ему в лицо, пытаясь вырвать свою многострадальную руку из его хватки. — Да что ты себе позволяешь?

— Я себе позволяю? — неприятно улыбнулся он. — Ты переходишь все границы, милая, — в его обманчиво мягком тоне слышалась нарастающая с каждой секундой ярость.

— И что, собственно, я сделала? — Гермиона задыхалась от возмущения. — Просто сходила развлечься. Имею, знаешь ли, на это право!

— Ты — моя жена! — зло прошипел Том, вдруг резко притянув её к себе ближе. Их лица почти соприкасались. И ей так некстати вспомнился Малфой. Стало тошно. — У тебя нет права вести себя как...

— Как кто? — ощетинилась Гермиона, с силой оттолкнув его, но его тиски были непоколебимы. — Давай, договаривай, Риддл!

«Да как он смеет попрекать меня хоть в чем-то, когда сам только и делает, что с Маркуарт флиртует и уединяется!» — крутилось у неё в голове. И это такой волной поднялось в ней, что Гермиона не удержала её в себе и, замахнувшись, с силой ударила мужа по лицу свободной рукой.

— Как потаскуха, — глаза его потемнели ещё больше. — Следующая такая выходка, и мне придется заняться твоим воспитанием... — его голос был похож на змеиное шипение.

Гермиона уже было хотела ответить на эту дерзость, но не смогла и рта раскрыть. Он грубо впился в её губы, деля с ней нарастающее в нём напряжение. Сильные руки притянули её теснее к телу. И эта связь невольно вызвала возбуждение.

— Ох, Том, — выдохнула она ему в губы.

— Повтори, — приказал Риддл и, намотав её густые вьющиеся волосы себе на кулак, слегка дёрнув назад, прошёлся влажной дорожкой поцелуя по её шее, обжигая своим горячим дыханием.

— Да-да, Том... — подчиняясь, произнесла Гермиона.

— Только моя... — прошептал он, прерывисто дыша. — Только мне принадлежат твоя ласка и тепло... Моя...

И в следующую секунду тонкая ткань вечернего платья была сорвана с её тела, а она сама безжалостно брошена на кровать.

«Чертов слизеренец,» — подумала она, приподнимаясь на локтях и глядя на то, как муж, довольно ухмыляясь, стягивает с себя рубашку, подступая.

Приятная тяжесть его полуобнажённого тела на ней. Контраст между его горячей кожей и холодной простыней был потрясающим. Она коснулась пальцами его скулы, слегка царапнув ногтем и приблизившись, провела языком, точно зализывая рану. Риддл издал тихий стон удовольствия. Их окружало пьянящее желание.

Натиск его рта стал мягче, губы заскользили с ласковым убеждением. Длинные пальцы пробежались по спине, охватывая Гермиону острым чувством наслаждения. Она выгнулась и тихо застонала в ответ. Ей понравилась их игра: поцелуи, ласки, откровенные прикосновения.

Его губы, целующие шею... Умелые руки, ласкающие лицо, грудь. Медленные, тянущие движения...

Мерлин, она и не представляла, что её тело способно на такой потрясающий отклик! Губы Тома ласкали её грудь, тогда как она задыхалась, тонула, уплывала...

Она словно во сне потянулась к ремню его брюк, провела ногтями по молнии, чуть царапая грубую ткань. Том закрыл глаза, упиваясь каждым прикосновением.

— Не сейчас... — он отвел её руку от себя с небольшим усилием и снова приник к губам.

Гермиона закрыла глаза, ловя каждую каплю его нежности, нежась в его объятиях.

— Ну, пожалуйста... Том...

Он приглушенно хмыкнул, целуя и лаская грудь жены.

— Я больше не могу...

— Можешь, — такой знакомый бархатный голос сейчас был хриплым, с рычащими интонациями. Горячие пальцы проложили себе дорожку к низу её живота, заставляя Гермиону выгибаться в спине и шептать его имя после каждого ловкого движения.

Он мучил её и истязал ласками ещё какое-то время, пока не дозволил насладиться собой целиком...

— Моя, — простонал Том на пике удовлетворения.

— Твоя... — согласилась она, прижимая его крепче к себе, когда всё закончилось.

* * *

— Прости меня... — прошептала она, кладя голову ему на плечо. — Давай поскорее вернёмся домой, ты и я. И постараемся забыть всё, что было...

— Вернёмся... — хрипло и отчего-то уныло повторил он её слова.

— Да...

— Милая, — Том, отстранившись от жены, повернулся набок, чтобы видеть её лицо. Убрал нежным движением руки прядь с её лица за ухо и прошептал, да так тихо, будто сам боялся сказать то, что хочет произнести: — Только ты...

— Я? — непонимающий взгляд. — А ты?

— Я... не могу.

— Я без тебя и с места не сдвинусь! — возмущённо воскликнула Гермиона.

— Ты не понимаешь.... Тот Том, которого ты оставила, всё так же совершает ошибки в своём сорок пятом, которые после приведут к столь плачевным последствиям в будущем и твоём настоящем. Я это он и нет...

Она присела на кровати, прижимая к груди ноги, согнутые в коленях. Том же по прежнему оставался в положении лёжа, разглядывая обнажённую спину жены.

— Я не понимаю тебя... — тихо прошептала Гермиона, в предчувствии чего-то нехорошего.

— Когда ты исчезла, я создал свой первый крестраж, — был ей ответ, — заключив часть своей души в моё обручальное кольцо. Ту часть, что всегда принадлежала тебе, которая умеет любить, испытывать страх и боль...

— Но... — по спине прошелся озноб. Она невольно отстранилась от ласкающих спину рук мужа. — Том, но для этого ведь нужно... Он же создаётся...

— Да, Гермиона.

— И кого ты убил? — спросила она, сглатывая ком, образовавшийся в горле. Чему спрашивается, она удивляется, это же Том, в будущем Волдеморт, для которого убийства были вполне приемлемы. Но на душе было гадко, ужас пронзал каждую клеточку её организма.

— Это был Розье.

Гермиона обхватила свою голову руками, пытаясь совладать с эмоциями. Слёзы застилали лицо. Она хотела думать, что ей это всё послышалась, но она знала, что то, что говорит Том, — правда. Чувствуя себя до ужаса отвратительно, Гермиона мысленно согласилась со словами Вальбурги. Она, как бич, что несёт боль, разрушение, смерть... Она себя сейчас так ненавидела. Ведь, если бы не поступила, как последняя трусиха, ничего бы этого не было. Смерть Адриана, болезнь, доведшая до смерти его мать Анетт, все последующие трагедии, связанные с Волдемортом... Это она создала этого монстра...

Том поднялся с кровати и, подхватив халат со спинки стула, стоящего возле нее, одел его. Отошёл к окну и, глядя на рассвет, продолжил:

— Когда Гектор отнёс тебя в спальню тем днём, мы с Адрианом ещё долго выясняли отношения. Эта ваша экономка, Жюстин, не переставая кричала на нас, обвиняя нас в твоём обмороке и требуя покинуть дом для дальнейших разбирательств вне его, что мы и сделали, продолжая сыпать обвинения в адрес друг друга в саду, пока я не понял: «Какого чёрта я здесь нахожусь и трачу время на этого ублюдка, когда должен быть там наверху с тобой, узнать, что случилось, как ты?» — подумал я. И так и сделал. Я с минуту стучался в закрытую дверь, но с каждым новым стуком приходило осознание, что что-то не так, и каким-то шестым чувством я ощутил, что тебя больше нет со мной. И я оказался прав, ведь, отперев дверь заклинанием, я никого не нашёл, лишь разбросанные в спешке вещи.

— Искать твоего дядю не имело смысла: я знал, где бы ты ни была, он с тобой. Усевшись в кресло, я стал ждать. Гектор появился спустя час, без тебя. Дагворт заявил мне, что ты ушла и больше не вернешься. Никогда. Ты представляешь мои чувства в тот момент? — Том повернул голову в сторону жены. Гермиона молчала, продолжая сидеть на кровати и плакать. — Она ушла, ушла навсегда, крутилось у меня в голове. Я был в ярости. Меня сжигала неведомая ранее боль. Как же ты могла, клянясь, что будешь всегда рядом, вот так уйти, не объяснившись? Удивительно вообще, как я удержался, чтобы не начать посылать Аваду во всё живое, не знаю, но в ту минуту мной двигало нестерпимое желание понять, что всё-таки произошло. Но я получил лишь скудные ответы: Гектор искусно закрывает своё сознание... И я тут же ринулся искать того, по чьей вине, как мне тогда казалось, я потерял тебя. Я... Я убил тогда Розье. И создал свой первый крестраж благодаря его жертве, а после избавился от тела.

— За что, Том? — всхлипывая, спросила она, прикрыв ладонями лицо. — Он же тут вовсе не причём.

— Это его уязвленное самолюбие пробудило в тебе твоё прошлое. Так что не жди моего раскаяния! Я должен был знать всю правду... вернуть тебя. И готов был пойти на многое. Но я и не догадывался, что как раз это-то и станет тем, из-за чего ты сбежишь от меня.

— Что же я натворила...

— Твой дядя принёс мне Непреложный Обет. Пройдет время, и он сделает всё, чтобы возродить меня. Не скажу, что действовал честно по отношению к нему.

— И как мы упустили этот крестраж? — горько спросила она саму себя. — Как так получилось, что Дамболдор не знал о нём?

Том, ухмыльнувшись, отошел от окна и присел рядом.

— А кто сказал, что этот старикашка должен знать всё на свете?

— Почему же Волдеморт не пожелал забрать этот крестраж у дяди? — Гермиона, обтерев ладонями слёзы с лица, решила, что своими слезами уже ничего не изменишь. Она хотела знать правду, какой бы горькой та не была.

— Насчёт этого меня, я могу только догадываться. Я не жил его жизнью, моя память заканчивается на том дне, когда всё и случилось. Но исходя из того, что я узнал будучи здесь, могу только предположить. Думаю, отдав всё светлое этому крестражу, тот я потерял всякую грань. Все мои самые отвратительные качества вырвались наружу, коверкая мою душу и мировоззрение. Я начал создавать всё больше возможностей бессмертия. Ты знаешь, я и раньше задумывался об этом, когда был с цельной душой, но это не было манией, лишь интересом. Ты спрашиваешь, почему он не забрал его у Гектора? Возможно, потому что человек, который презирает такое понятие как любовь, а тем более к грязнокровке, не будет заботиться о сохранности части души, столь позорящей его репутацию. Должно быть, он забыл о нём как о ненужном элементе. Хотя почему не попытался сам уничтожить его? Точно мы никогда не узнаем...

Мужчина, притянул к себе Гермиону и, обхватив ладонями её опухшее от слёз лицо, сказал:

— Мы всё исправим. Обязательно исправим, ведь ты готова отправиться обратно? — она кивнула. — Вот и умница. Приготовим зелье, и всё вернётся на круги своя...

— Ты так и не сказал, как оказался здесь? — спросила Гермиона, открыто глядя в глаза мужа. Она боялась задавать этот вопрос, а ещё больше боялась ответа. — Каким образом дяде удалось помочь тебе вернуться? Он тоже кого-то убил для этого? — Гермиона вспомнила, как Гарри однажды рассказывал про появления Тома из крестража. Джинни чуть не умерла, когда тот принялся высасывать все жизненные силы из её подруги, чтобы принять телесный облик.

— Нет, не убивал... — она облегчённо вздохнула, что не укрылось от него. Он обнял её и, поглаживая по волосам, продолжил:

— Он нашёл способ обойти это условие, у него на это было много времени. Имея крестраж, он сумел осуществить это благодаря какому-то древнему египетскому заклинанию, где уж он его откопал и почему я не знал о нём, я до сих пор удивляюсь, а я ведь почти всю литературу изучил по этому вопросу. Гектор дал мне более или менее осязаемую оболочку, а потом принялся укреплять мой дух и тело зельями, различными поддерживающими жизнь заклинаниями. Что вышло, ты можешь лицезреть сейчас, но это не значит, что я полноценно возродившийся человек. Ритуал возрождения с использованием человеческой жертвы не был произведён. И мне приходится принимать каждый день не по одному зелью, а если прекращу, то попросту исчезну так же легко, как и появился. Я не могу позволить этому случиться, пока не удостоверюсь, что ты отправилась обратно... — Том прилег на кровать, увлекая её за собой. И она не думала сопротивляться. Из-за избытка противоречивых чувств Гермиона не хотела больше ни думать, ни говорить. Единственным желанием было заснуть, и как только Том уложил её рядом с собой, укрыл одеялом, она прикрыла глаза, проваливаясь в сон под звуки его тихих слов:

— Прости за боль...Но я не мог иначе, ведь я люблю тебя...

Глава 12

Лёгкий поцелуй в затылок пробудил Гермиону ото сна. Тёплая и сильная мужская рука обнимала за талию, а пальцы поглаживали её стройный животик, рисуя на нём незамысловатые рисунки.

Она улыбнулась, не открывая глаз.

— Доброе утро... — прошептал Том, ласковым голосом продолжая целовать ее, прокладывая своими губами дорожку от затылка к плечу.

Гермиона ловко увернулась от очередного поцелуя, поворачиваясь к нему лицом.

— Привет... — мимолётная утренняя улыбка мужу, а следом взгляд на часы на прикроватной тумбочке. — Вот чёрт! Уже десять! — она быстро вскочила с кровати, кутаясь в шёлковую простынь, укрывающую их во время сна. Открывшийся взору вид обнажённого тела Тома заставил её на минуту остановиться, любуясь его идеальными формами.

Тот, ухмыляясь, заложил руки за голову, следя за бегающим по нему взглядом жены.

Но та быстро спохватилась и, обойдя кровать, взяла его халат со спинки стула и кинула Тому.

Риддл заливисто захохотал, глядя на смущение отразившееся румянцем на её щеках. Поднялся и, неохотно натянул халат на себя, пока Гермиона пыталась отыскать свою одежду, разбросанную по комнате прошлой ночью.

Том бесшумно подошел, обнимая Гермиону со спины за талию.

— Куда собралась?

— Я должна идти к себе. Ещё не хватало, чтобы меня застукали в твоей спальне в полуобнажённом виде...

— Ну, почему же в полуобнажённом? Вполне даже обнаженном... Останься. Ты же не думаешь, что тех людей, что посещают меня, я непременно веду в свою спальню?

— Очень смешно! — Гермиона слегка ударила мужа локтем в живот и отстранилась, чтобы надеть платье, найденное в углу комнаты. — Да пойми же! Мы должны вложить все свои силы в приготовление нужного зелья, а если мы будем забывать об этом и заниматься исключительно другими вещами, то и не заметим, как перестанем соблюдать осторожность, и неприметно нарвёмся на неприятности, которые, к слову, не нужны ни тебе, ни мне.... В лучшем случае, если узнают только лишь о нашей сексуальной связи — тебя уволят — даже мне это не по нутру... — она накинула на себя мятое платье и, застёгивая его на ходу, подошла к Тому. — Что я буду делать здесь одна без тебя?.. Я не справлюсь...

— Ты права... Но позволь нам только один единственный совместный завтрак...

— Ну, хорошо-хорошо, — улыбнулась она, глядя в столь незнакомое ей лицо, и лишь глаза, глаза прежнего так любимого ею Тома излучали неподдельное счастье. — Неси уже свой завтрак, только закажи его у домовиков из кабинета...

— Домовики? А как же рабский труд миссис Риддл и созданное вами движение ГАВНЭ? — поддел её Том, намекая на её слабость по отношению к домовым эльфам, и припоминая той о неизвестно откуда поднятой информации почти четырёхлетней давности.

— Не ГАВНЭ, а Г.А.В.Н.Э! — насупившись, воскликнула она. — Если ты такой умный, спустись до кухни и принеси всё сам!.. Иди уже, а я пока уберу беспорядок в спальне, — Гермиона, подталкивая мужа к выходу из комнаты, оглядывала фронт предстоящей работы.

— Ладно, пойду, воспользуюсь услугами древнейшей расы... Я же не вступал ни в какое ГАВНЭ...

— Г.А.В.Н.Э... — проговорила она по буквам, бросая на Тома злобный взгляд.

Последнее, что мог услышать, прежде чем покинуть спальню, — это короткая фраза, брошенная недовольной Гермионой в адрес информатора:

— Узнаю, кто сказал ему про ГАВНЭ... Тьфу ты! Г.А.В.Н.Э... — поправила она сама себя, — ... Прокляну!

Гермиона наскоро прибрала разбросанные вещи и убрала постель. Всё это проделывала самостоятельно, не прибегая к помощи волшебной палочки. Почему? Да потому, что ей было просто приятно это делать. Всё было по-домашнему, как могло бы быть. Она была сейчас счастлива. Но, спрашивается, почему же, узнав вчера неприятную для себя правду, она так счастлива? Да потому, что вся эта ситуация изжила себя в её сердце. Гермиона хорошо знала своего мужа с разных сторон и то, что она не могла оправдать Волдеморта в своих глазах, никак не задевало её Тома, которого она знала, который находил в её сердце отклик на оправдательный приговор.

Из соседнего помещения послышался приглушенный хлопок аппарации. Гермиона улыбнулась. Спустя минуту в дверном проёме показался Том, держа в руках поднос с завтраком.

— Скучала? — подмигнул он и, ступив в комнату, поставил поднос на столик возле окна. — Присаживайся, — он галантно отодвинул стул для неё.

— Чем планируешь заняться? — спросила она, намазывая маслом джемом хрустящий хлебец.

— Нужно подготовить учебный план на следующую неделю. А ты?

— Не имею понятия. В последнее время слово «план» не моя стезя...

— Ну а как же разговор с дядей?

— Мне просто любопытно, каким образом... — начала оправдываться Гермиона, давая понять рядом сидящему мужчине, что дело лишь в её стремлении узнать как можно больше нового и только.

— Я и не думал иначе. Кстати, я привёз необходимые ингредиенты. Отдам тебе перед уходом, — Том разлил кофе. — Могу я поинтересоваться, почему ты не обратишься к Гектору, чтобы он помог тебе с приготовлением? Ты же понимаешь, что это трудно и, если в твоих расчётах будет хоть одна, пусть мелкая, но от этого не менее значительная ошибка, это может привести к серьёзным последствиям... возможно, даже серьёзнее, чем твоё появление в прошлом...

— Потому что он не поймёт. Нет, понять-то может и поймет, но мне кажется не примет моего столь масштабного решения. Однажды в разговоре с Министром дядя открыто упрекнул его. Тот возжелал пустить в пользование изобретения дяди, чтобы изменить некоторые моменты войны. Кингсли хотелось спасти больше народа, чем вышло. И я его не виню, — она отвернула взгляд от мужа, поглядев на хмурое небо за окном, но быстро справилась с нахлынувшими воспоминаниями и заговорила вновь: — А вот ты сейчас на секунду представь, что бы он ответил мне, узнай, что я вознамерилась поменять этот привычный уже для многих мир основательно, так сказать, под корень...

— И всё же я считаю, правильнее было бы обратиться к Дагворту. Я не хочу рисковать, — и, пожав плечами, добавил: — Но, если не передумаешь, я буду контролировать твою работу...

Последующее время они говорили и говорили... Гермиона рассказала ему про свою семью, он терпеливо выслушивал, иногда улыбаясь, но только в те моменты, когда она рассказывала непосредственно про себя и своё детство. Как видно, даже смерть и возрождение в придачу с раскаянием не искоренили в нём устоявшегося мнения о магглах. Обнаружив это, Гермиона переключилась на истории о школьных годах, но и эта тема оказалась не вполне удачной, потому что значительную часть учёбы она страдала из-за тирании собственного мужа, в чьём скверном характере сама же и виновата. И, несмотря на столь разные, казалось бы, характеры и, не имея явных общих интересов, это общее всё же существовало, они хотели быть вместе, они любили друг друга, желали изменить прошлое и будущее и будут стремиться к этому — определённо будут.

Гермиона повторно глянула на часы, маленькая стрелка уже перевалила за полдень.

— Так, теперь-то уж я точно должна идти... — она поднялась со своего места и, чмокнув на прощание Тома, направилась к двери.

— Погоди... — Том проследовал до комода и извлёк из ящика небольшой пакет, — ... ты забыла ингредиенты, — он протянул ей сверток, но стоило ей потянуться за ним, как он отдёрнул руку, не давая дотронуться до него. — Увидимся завтра вечером, хорошо?

— Ты считаешь это уместно?

— Вполне. Просто скажу, что ты отрабатываешь взыскание, которое, к слову, ты так и не отработала, — Риддл ухмыльнулся.

— Как скажете, профессор Морелло, — лукаво улыбнулась она ему, принимая правила игры. — Тогда до завтра...

— До завтра, мисс Грейнджер, — попрощался с ней Том, картинно скривив лицо, произнося её девичью фамилию. Получив пакет, она тут же удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.

* * *

Посетив свою комнату и приведя себя в должный вид после столь бурно проведённой ночи, Гермиона отправилась к Гектору. Ведь до жути было интересно, какой способ нашёл зельевар, чтобы вернуть Тома к «жизни». Как бы это желание не звучало жутко — это было правдой. Она даже помнит тот случай, когда Гарри после встречи с Волдемортом в конце четвёртого курса рассказал, как проходило его возрождение, тогда она ужаснулась своим мыслям поскольку, несмотря на страх за друга, ее непреодолимо тянуло узнать все подробности столь новой для неё разновидности магии. И вот сейчас она спешит к дяде, руководствуясь желанием познать новый способ вернуться из мира мёртвых, при этом никого не убив.

Пройдя два коридора и завернув направо, где находились помещения, принадлежавшие мистеру Дагворту и Маркуарт, Гермиона резко остановилась, наткнувшись на Малфоя.

— Малфой?

— Грейнджер? — удивился он, и, казалось бы, чему-то смутился, стараясь отвести свой взгляд от неё.

И это было точно не из-за вчерашней ночи в клубе. Да, Гермиона тоже могла бы смутиться при виде него. Даже тошно представить, что она всерьёз рассуждала о его глазах и губах. И поморщилась. Наваждение, да и только!

«Больше никогда пить не буду, и уж тем более с Малфоем!», — подумала девушка.

— Ты что забыл здесь?

— Я... — он не успел ответить, как дверь, перед которой он стоял и в которую, по-видимому, уже успел постучаться, отворилась.

— Драко! — пролепетал сладко-приторный голосок Маркуарт. — Грейнджер, а вам что здесь понадобилось? — грубо поинтересовалась блондинка, только узрев, что парень не один.

— Ладно, Малфой поговорим позже, — и не удосужившись снизойти до объяснений для Маркуарт, Гермиона прошла мимо.

— Ну, что стоишь как пень, проходи, раз уж пришёл, — донесся до неё раздражённый голос Кети, когда она уже почти подошла к апартаментам Гектора.

Гермиона остановившись, постучалась в дверь дяди и, не дожидаясь ответа, прошла.

Гектор сидел за рабочим местом и, похоже, был немного занят. Стол был завален пергаментами, один из них он держал в руке, внимательно разглядывая сквозь тонкое стекло очков.

— Какие дела могут быть у Малфоя с твоей внучкой? — спросила она вместо приветствия, усаживаясь в кресло напротив дяди.

Пожилой мужчина откинулся на спинку кожаного кресла и, стянув с носа очки, поглядел на племянницу.

— Хмм... Ничего особенного. Мистер Малфой заинтересован в изучении древних рун, потому бывает здесь частенько. Да и к тому же наши семьи давно находятся в дружбе...

— С каких пор его интересует этот предмет? — удивилась она не меньше, чем когда увидела его воочию перед дверью Маркуарт. Но вспомнив, что пришла по более важным делам, отмахнулась рукой. — Мерлин с ним, с Малфоем! Я вообще-то пришла поговорить о Томе. Он мне всё рассказал, но... Я бы хотела знать, что ты сделал для возрождения?

Старик заметно напрягся.

— Вон оно что! — поникшее вымолвил он. — Не удивлён, отнюдь, я ожидал тебя в скором времени. Ещё с утра ощутил некую свободу от долга... Ну что ж, задавай свои вопросы, я вижу, тебе не терпится мне их задать...

— Помимо способа меня вот что интересует: почему ты помог ему, зная, что он для Британии моего времени?

— А сама не догадываешься?

Но она не выказывала ему упрёков или претензий как он, скорее всего, ожидал от неё за свой поступок. Всё, что Гермиона спрашивала, было лишь из любопытства. Дагворт свободно вздохнул и чуть улыбнулся ей.

— Прости, но я не всегда могу предугадать твои ответы. Дядя, как, зная, что Том будет представлять из себя в будущем, можно было согласится... Я бы лучше умерла!

— Умереть?.. Дорогая, дело вовсе не в страхе перед смертью. Ты отдала мне свои воспоминания, а он создал в это время наитемнейший артефакт, пусть и вложив в это все самое светлое. Знаешь, когда я заключал с ним договор, я, глядя в его глаза, видел зарождающееся что-то совсем тёмное, пугающее... Мне стало страшно. Не согласись я, он бы всё равно нашёл того, кто исполнит его волю, а затем появится в будущем. Я просто хотел защитить тебя. У меня было то, что я должен был передать тебе. Не узнай ты всего, боюсь даже представить, что было бы с тобой... И к тому же было любопытно выйдет ли у меня провести мой эксперимент или нет...

— Эксперимент? Ты говоришь о...

— Да-да, я говорю о приобретении им телесной оболочки. У меня есть один старый знакомый — Сутех Баракат, ему сейчас уже за сто пятьдесят лет. Когда-то мы имели радость работать вместе. Вдаваться в подробности дела не буду, скажу лишь по существу. Он в своё время интересовался мифическим на тот момент древним ритуалом возрождения плоти через дух... Подтверждения, что таковой существовал, не было, ходили лишь слухи, будто этот обряд — выходец из самой книги мёртвых... Я присоединился к его поискам. Исследование длилось почти год, но видимых результатов не намечалось, и я отошел от дел, но не Сутех. Он всё так же продолжал трудиться в этом направлении. Кто-то считал его безумцем, выжившим на старости лет из ума, кто-то упёртым человеком, но ни те, ни другие не верили в успех такого сомнительного предприятия... даже я... — мужчина сделал минутную паузу в своём рассказе. — Так о чём бишь я... ну так вот... после нашего с Томом уговора я был уже в отчаянии, нужно было найти хоть какое-то гуманное решение моей проблемы, и я был готов пойти на крайние меры. Но тут я случайно прознал, а это было в начале семидесятых, что мой старый приятель Сутех принялся жить как отшельник. Все подумали о том, что старик-таки успокоился и отошёл от дел, но не я! Всякий, кто хорошо знает его, сразу бы разгадал, что Баракат отыскал что-то этакое. Понимаешь, любил он разгонять бурную деятельность на публику, а когда найдёт что-нибудь ценное, залегает на дно, чтобы, гляди, не спёрли, пока сам не обнародует общественности. Он никогда не бросал начатого дела.... А что касается древнеегипетского ритуала, так ведь его поискам тот посвятил около ста лет своей жизни, разве бросишь такое?

— Я так понимаю, он нашёл этот самый ритуал возрождения? — поинтересовалась Гермиона.

— А как же! Когда я прибыл к нему, старый дурень не желал рассказывать мне о нём, пока не поясню, для каких целей интересуюсь... Я, понятное дело, не мог сказать. Тот поупрямился, но, в конечном счете, согласился, потребовав взамен обещание провести эксперимент при удобном случае, так сказать, для проверки изложенной теории о жизни после смерти...

— Ты что и ему дал Непреложный Обет? — спросила она, удивлённо глядя в глаза дяде.

— Да нет, — мужчина вздохнул. — Куда ему знать, когда этот случай мне представится... Просто обещание на словах и только, а так как мне предстояло пройти нечто подобное, мне не терпелось ознакомиться с древними свитками, потому и пообещал. Расшифровка текста не понадобилась, он сделал эту работу за меня. И, получив копию, я вздохнул с облегчением, а как пришло время, исполнил часть уговора. Я помог Тому возродиться, может быть, не так, как он возжелал, но это лучшее, что я смог сделать для него и для себя, покуда становиться убийцей не желал ...

— И о чем же говорилось в свитке, что нашёл Сутех?

— «Ритуал для неуспокоенного, что не успел отвести свои грехи от себя и закончить важные мирские дела, вернёт плоть через дух свой, но не будет иметь постоянного места бытия среди живых, потому как смерть не порождает жизнь»... — Гектор закончил цитировать текст и с серьёзными нотками в голосе обратился к племяннице. — Говорю сразу, чтобы ты уж не пугалась, убийства, как такового, не было, но частично подразумевалось...

— Это как?

— Понадобилось кое-что изъять: кровь живого человека для образа, в нашем случае нужен был не просто человек, а маг, и таковым оказался мой бывший молодой коллега Этьен Лерой... затем — плоть неуспокоенного и... сердце...

— Сердце? Ты хочешь сказать, что для этого тебе потребовалось вырезать сердце Волдеморта из его тела? — Гермиона почувствовала дурноту, подкатившую к горлу.

— А что? Эта часть организма могла принадлежать любому другому человеческому существу, но, не кажется ли тебе, что уж лучше его, чем живого, или, может, ты бы предложила другой известный и легкодоступный вариант этой проблеме?

— Нет, конечно!..

— В общих чертах ритуал длился три дня и две ночи. Первый день — призыв души, которая была у меня в наличии. Второй — проговаривание заклинаний по одному разу за час, чтобы позволить душе обрести осязаемый облик. Ну и на третий — лечебные снадобья, укрепляющие дух и плоть, которые надобно принимать ежедневно и не по одному разу до тех пор, пока он не решит все свои мирские проблемы. По сказанию данный ритуал создан для избавления от грехов, чтобы иметь возможность пройти врата, ведущие к новой жизни, то есть к перерождению...

* * *

Придя в свою комнату после довольно интересного разговора, Гермиона, устроившись поудобнее на кровати, погрузилась в изучение копий рецепта «зелья времени», что взяла у дяди тайком. Делая пометки и расчёты, она сталкивалась со многими вопросами — зелье оказалось поистине трудным. Некоторые ингредиенты, что имелись в наличии, Гермиона не могла даже признать, потому что не имела возможности работать с ними и изучать их когда-либо. Стараясь соблюдать во всём осторожность, она решила, что пора бы проконсультироваться с Томом. И решила отложить все вопросы до вечера следующего дня, когда ей была назначена отработка.

* * *

Проснувшись на следующий день довольно поздно, около четырёх часов, Гермиона поспешила привести себя в порядок перед встречей, назначенной на пять тридцать. Собрав все нужные для обсуждения бумаги, она выпорхнула из комнаты за двадцать минут до нужного времени.

Подойдя к двери и занеся руку для последующего стука, она обнаружила проход открытым. Обрадованная, что её уже ждут, Гермиона, не задумываясь, прошла, но не увидев Тома в кабинете, сразу поспешила прямиком в соседнюю комнату.

Но так и замерла в дверях спальни, не способная ни двинуться, ни произнести хотя бы слово.

«За что?» — говорил её разум.

Гермиона едва сдерживала слезы, чтобы не нарушить тишину своим отчаянием.

Было больно видеть как муж, её любимый Том, нависает сейчас обнажённый над женским телом, и любовно придерживая незнакомку за шею, придаётся любви.

Но тут она обернулась, точно почувствовав её присутствие, и через прозрачный шёлковый балдахин Гермиона смогла разглядеть её лицо... На неё смотрела она сама.

Глава 13

Грубый голос Тома вывел её из оцепенения.

— Говори, дрянь, кто ты и что тебе здесь понадобилось? — взревел он.

Лже-Гермиона дерзко и громко засмеялась в лицо Риддлу насколько позволяли тиски, сжимающие её горло.

— Что здесь происходит? — на выдохе спросила Грейнджер, отказываясь уже понимать что-либо.

Том молнеиносно отреагировал на её голос, отпихнув от себя незнакомку на край кровати.

Вскочив с постели, всё так же обнажённый, он предстал перед своей женой. Его лицо исказилось в болезненной гримасе: он не был готов её увидеть. Но это продлилось лишь секунду. После Риддл схватил свою палочку с прикроватной тумбы и безжалостно направил на двойника. Весь его вид говорил о ненависти и презрении к этому человеку.

Девушка, что была недавно в его объятиях, нисколько не возмутилась от столь неподобающего обращения с собой. Она медленно и неспеша поднялась с кровати, оголяя чужое тело, дошла до стула, на спинке которого висела её одежда, и принялась одеваться, игнорируя разъярённого Тома и ничего не понимающую Гермиону.

— Видишь, Грейнджер, — подала она голос, одевшись, — ты-то рассчитывала на его любовь... Дурочка! А вышло всё иначе. Он ведь даже не понял, кто есть кто! Не заметил разницы, представляешь? — двойник вновь заливисто засмеялся.

И ей было больно. Её слова, точно нож, резали по сердцу, причиняя неведомые ранее страдания.

И Том тут же оказался рядом, взял её лицо в свои ладони и, умоляюще глядя в глаза, проговорил:

— Не слушай её, милая! Я её даже не коснулся, — прошептал он, прижавшись лбом к её лбу. — Не понимаю, как я не понял сразу...

— Ой, как трогательно, я сейчас расплачусь... — прокомментировала его слова незнакомка.

Глядя в глаза мужу, Гермиона заметила недобрый огонёк. Он резко отошёл от неё, мгновенно пресёк комнату и оказался возле девушки, которая всё так же нагло продолжала испытывать их терпение и нервы. Том занёс руку и со всего размаха ударил её по лицу, отчего та даже покачнулась.

Незнакомка растеряно прижала к щеке ладонь, потирая место удара, затем взглянула на ладонь, которая оказалась измазана в крови от рассеченной губы. Это привело её в чувство и вызвало бурю ярости, что вылилось в крик.

— Не смей! Никогда не смей поднимать на меня руку, Морелло! Иначе... — она не успела договорить, жалобно вздохнула и в следующую секунду лже-Гермиона находилась в ногах Тома, скрючившись пополам от невыносимой боли трансформации.

Гермиона и Том наблюдали, будто в замедленной съёмке, как меняется её облик, приобретая другие черты и формы.

— Кети?! — удивление в голосе Тома. — Так вот почему я не мог прочитать твои мысли, когда ты заявилась, одно лишь желание в мыслях и взгляде... Хорошо же тебя дед натаскал в этой науке.

Маркуарт, тяжело дыша, поднялась на ноги и, откинув рукой волосы, как ни в чём не бывало, поглядела в глаза Тома, ядовито улыбаясь при этом.

— А ты как думал? Я много раз чувствовала, как ты стараешься залезть ко мне в мысли. И я же подкидывала тебе все свои чувства. Была перед тобою открыта... Смотрю, вы не ожидали увидеть меня? — ухмыляясь, произнесла блондинка, оглядывая присутствующих.

— Да нет, как раз-таки напротив, — бесцветным тоном произнесла Гермиона. — Я почти сразу догадалась, кто ты на самом деле...

Риддл, не спуская глаз с Кети, схватил её за плечи и, сильно сжав их руками, встряхнул.

— Зачем, Кет? Что и кому ты хотела доказать?

Маркуарт, презрительно скривив губы, сбросила со своих плеч его руки и прошипела сквозь зубы:

— А что мне оставалось?.. Я хотела быть с тобой и только лишь, но вы все помешались на своей грязнокровке...

— Не смей... Ты и мизинца её не стоишь!

— Да ну? Когда ты меня трахал, я что-то не заметила, что я хоть чем -то отличаюсь от твоей потаскухи!.. Хотя ты прав. Я в сто раз лучше, правда же, милый? — Маркуарт приняла попытку обнять Тома, но тот оттолкнул её от себя и снова направил палочку.

— Уходи, иначе пожалеешь...

— А что ты можешь сделать? Ты даже не посмеешь меня и пальцем тронуть. Я ВСЁ про вас знаю! — выкрикнула она. — Какие сладкие речи и сколько интересного я узнала вчера утром, вы себе просто не представляете... — Кети дико захохотала, как могла сделать только одна сумасшедшая известная Гермионе — Беллатрикс Лестрейндж.

Гермиона стояла как громом пораженная. Их тайна, которую они так тщательно пытались скрыть, вырвалась наружу, и каким образом стало о них известно Кети — было загадкой. Том с безразличным видом подошёл к Маркуарт направил палочку прямо на горло и спокойным, но опасным голосом, от которого стыла кровь в венах, прошептал:

— А ты не боишься, что я прямо тут убью тебя? Ведь никто даже не узнает, что произошло...

Кети лишь ухмыльнулась на его слова и небрежно отпихнула наведенную на себя палочку.

— Ты думаешь, я такая дура, чтобы не предположить такой исход? Если со мной что-то произойдет, то ваша маленькая тайна выплывет наружу. Уж поверь, я позаботилась об этом. Вся общественность прознает про ваши делишки, — девушка презрительно скорчила лицо. — Раз ты не будешь моим, так не достанешься никому и уж тем более этой, — ещё один взгляд полный презрения с большой толикой ненависти во взгляде, направленный на Гермиону.

— Милочка, — презрительная улыбка. — Твоя отработка на сегодня окончена. Отныне никаких встреч наедине, если не хотите быть раскрытыми...

— Я пойду... — Гермиона развернулась, чтобы покинуть комнату, но её перехватил за руку Том.

— Нет, никуда ты не пойдёшь, — стальные нотки в голосе.

— Так будет лучше...

— Правильно, Грейнджер, иди, и чтобы я не видела тебя здесь больше.

— Держите, профессор Морелло, — Гермиона протянула пергамент со списком неизвестных ей растений. Он взял его всё так же, не убирая руки. — Это список ингредиентов, которые требуют разъяснений. Все вопросы, я написала. А теперь, я хочу уйти...

Видимо, заметив отчаянный и растерянный взгляд жены, он высвободил её руку и позволил покинуть комнату.

Гермиона, что есть мочи, побежала в свою комнату, чтобы поплакать и подумать, как жить дальше.

* * *

Всю неделю Том старался держать дистанцию, избегая лишних взглядов и столкновений, а Маркуарт выхаживала по замку с горделивым видом, демонстрируя ей своё превосходство каждый раз, как встретит.

* * *

В последний день недели одиннадцатого сентября у Гермионы состоялся невыносимо тяжёлый урок. Последние пары, на которых она не желала быть, но всё же появилась скрепя сердце, — урок ЗОТИ. Преподаватель Демиан Морелло весь урок старался не смотреть на Гермиону, а если иногда такое случалось, быстро отводил взгляд. Но она знала, что угрызения совести вкупе с невозможностью побыть вместе убивали его.

Простила ли она его поступок, поняла ли? Да. С болью в сердце, но простила. Почему? Потому что это происходит только здесь. Пусть наивно так полагать, но так спокойней, покуда она не собирается бросать идею вернуться. Она сварит это чёртово зелье и отправится к мужу, будь что будет. Она всё исправит.

Прозвенел колокол, возвещавший о конце урока. Гермиона неспешно начала собирать вещи в сумку, стараясь напоследок уловить взгляд Тома, но тот не глядел на неё, игнорируя.

— Мисс Грейнджер, — Том не поднимая глаз от пергамента, что-то записывая в него, сидя за своим рабочим столом, окликнул жену.

Та слегка вздрогнула. Они уже неделю не разговаривали и старались избегать столкновений. Маркуарт придерживалась своих намерений, почти всегда присутствуя рядом с Томом. Он больше не улыбался ей, как раньше, а взирал на неё с нескрываемым презрением, отчего по школе поползли слухи, что, вероятно, парочка поссорилась или рассталась. Об этом слушке ей доложила Джинни, как главная (за неимением Лаванды и Парвати в школе) сплетница факультета Гриффиндор.

— Задержитесь, будьте любезны... — он отложил пергамент и поглядел на неё спокойным, но от этого не менее печальным взглядом.

— Джин, — Гермиона повернулась в сторону проёма, окрикивая подругу, что осталась ждать её в дверях по окончании урока. — Иди. Я буду позже.

Мисс Уизли лишь кивнула и покинула кабинет безотлагательно.

— Что ты делаешь? — Гермиона вздохнула и присела на стул напротив него. — Ты же знаешь, что нам не следует оставаться наедине.

— Да, знаю, — отстранёно произнёс он, глядя в её глаза. — Ты просила разъяснить тебе некоторые зелья, — она кивнула. — Вот, — Том пододвинул к ней пергамент, что сейчас лежал на столе и в котором ранее оставлял записи, — я здесь всё пояснил...

Том оторвал свой взгляд от жены и с виноватым выражением опустил голову.

— Гермиона, я надеюсь ты не оставишь идею вернуться ко мне из-за случившегося? — при этом упоминании у неё сжалось сердце, а тот тихо прошептал:

— Прости.

— Я должна идти. Не стоит оставаться наедине, — Гермиона взяла пергамент и, свернув его вчетверо, положила в карман.

И не говоря ни слова, она поднялась с места, дошла до двери и, обернувшись вполоборота, сказала:

— Я всё исправлю, Том... — и вышла из класса.

* * *

Гермиона нехотя поплелась на ужин. В последнее время аппетита не было, и это неудивительно — будет после такого, как же.

На втором этаже, где располагался кабинет директора, ее окликнули:

— Мисс Грейнджер... — обратилась к ней незнакомая девочка с первого курса Гриффиндора.

— Да.

— Вас ждёт профессор МакГонагалл... пароль «Дамблдор».

— Спасибо, — поблагодарила она девчушку и поспешила в директорский кабинет.

Постучавшись и получив приглашение войти, Гермиона ступила в помещение.

Директор стояла возле окна, разглядывая красоты окрестностей Хогвартса и, как только она вошла, тут же обернулась.

— Гермиона, проходи, не стой. Присаживайся, — пожилая женщина указала на кресло возле стола и, едва лишь Гермиона присела, уселась на соседнее место рядом с ней.

— Вы хотели поговорить, директор? — с того момента, когда она узнала о завещании и своём прошлом, вызовы к директору навевали страх и предчувствие нехорошего.

— Да. Видишь ли... не то, чтобы я верю... — МакГонагалл замялась, — ... верить Маркуарт — то же самое, что Трелони, — женщина недовольно поджала губы.

Гермиона почувствовала, как сердце пропустило удар.

— Профессор по древним рунам утверждает, что ты, Гермиона, слишком часто засиживаешься у профессора ЗОТИ в кабинете после уроков, и намекнула про вашу, так сказать, близость. Пойми, я ни в чём не обвиняю тебя, мне будет достаточно одного твоего слова. Нареканий от других учителей не было и не должно быть. Но эта Маркуарт... И как я её терплю? — директриса в несвойственной ей манере тяжело вздохнула.

— Что конкретно вы хотите услышать, профессор?

— Хорошо. Оставим пустые разговоры... У вас и мистера Морелло была связь? Может быть, он к чему-то принуждал тебя?

— Профессор, ничего такого нет, просто, мы с момента наших разногласий с учителем рун никак не можем переступить черту неприязни друг к другу...

— Понимаю, понимаю... Это всё, что мне нужно было знать. Ты можешь идти...

Гермиона поднялась и направилась к двери, но МакГонагалл вновь заговорила:

— Ты же знаешь, что можешь всегда поговорить со мной, если что...

— Конечно...

— Ну, ступай.

Она вышла наружу, радуясь своему статусу лучшей и примерной ученицы как никогда.

Пропустив ужин, Гермиона решила отправиться в спальню. И дойдя до своего этажа, столкнулась с Маркуарт собственной персоной.

— Что, Грейнджер, поговорила со своим деканом?

Гермиона сжала руки в кулаки, пытаясь совладать с эмоциями.

— Я же предупреждала. Никаких встреч наедине... Ты не послушалась, за что и получила. Но учти — это только начало. Дальше в ход пойдут доказательства в виде моих сохраненных воспоминаний... — блондинка обошла её и, смеясь, завернула за угол, направляясь в свои покои.

Глава 14

За прошедшую неделю Гермиона ни разу не посетила занятия ЗОТИ, несмотря на частые расспросы дяди и директора о причинах столь резкой перемены в отношении излюбленного урока. Приходилось уклончиво отвечать МакГонагалл, чтобы не выдать всей правды. Да и Малфой в последние дни принялся везде, где только возможно, находиться рядом. Не то чтобы её это беспокоило, нет, это был хороший повод отвести столь пристальное внимание Маркуарт от своей персоны. Джинни же начала сторониться её, каждый раз хмурилась, стоит завидеть подругу в компании блондина. Впрочем Тому это тоже не нравилось, но он молчал.

Вечер субботы. День рождения. У Гермионы не было желания отмечать это событие в столь неподходящее для праздника время. Она решила зарыться в тёплое и пушистое одеяло. Лежать в кровати и читать какую-нибудь интересную книгу или же заняться плодотворным делом — изготовлением зелья «Миранда», которое, к слову, готовилось уже пять дней в её ванной комнате, потому как больше негде. Ингредиенты надобно было добавлять каждый месяц по одному, предварительно обработав, что занимало день времени и посему не отнимало времени от занятий и личных дел, хотя какие личные у Гермионы могут быть дела, если эта белобрысая их отрубила на корню.

Стук в дверь. Она никого не ждала. По-быстрому вышла из ванной, где проверяла и помешивала зелье, закрыла заклинанием дверь и пошла открывать.

На пороге была Джинни. Она дружелюбно улыбнулась и, не дожидаясь приглашения, прошла внутрь.

— Чем у тебя здесь пахнет? — спросила подруга вместо приветствия, сморщив нос.

— Да так. Мазью от ушибов, — соврала Гермиона, молясь, чтобы Джинни не был известен рецепт и свойства этой мази. — Ударилась. Нелепость вышла... Ты чего пришла? — постаралась перевести разговор в не опасную для неё зону.

— Я что не могу придти к подруге субботним вечером? — и картинно губки надула, словно обиделась.

— Можешь то можешь, да вот только ты в последнее время не особо балуешь меня, так называемую подругу, своим присутствием, — нет, она не была в обиде и, можно сказать, даже рада такими редкими свиданиями с младшей Уизли. Ей и без её потока школьных сплетен есть о чём подумать.

— Ты же у нас сейчас с Малфоем якшаешься, — рыжая после произнесения фамилии Драко скривила лицо в презрительной гримасе. — Ладно, я не за тем здесь, чтобы портить настроение себе и тем более тебе.

— Вот уж спасибо.

— Не ёрничай! Лучше собирайся. Мы идём в «Три метлы» отмечать твой день рождения. Гарри арендовал его на этот вечер, — торжественно закончила Уизли. — Тебя уже все там ждут. И учти, возражений я не принимаю, — произнесла Джинни, только завидев, как Гермиона открыла рот, чтобы насочинять новую сказку о делах и заботах.

— Кто это все? — безразлично поинтересовалась Грейнджер.

— Увидишь. Собирайся и будь добра одень что-нибудь милое и элегантное. У тебя же всё-таки день рождения, а не похороны!

Перерыв весь гардероб подруги, Уизли остановилась на одном единственном приличном, по её мнению, платье, висевшем в платяном шкафу. И заставила его надеть. Сделала прическу, и через полчаса прихорашивания и мучений та наконец-таки отстала от нее.

— Хорошо выглядишь! — заключила она, оглядывая её с ног до головы. — Так-то лучше.

— Идём уже, — надев поверх платья пальто, Гермиона открыла входную дверь и они вышли.

Дошли до паба на удивление быстро и спокойно, без очередных изливаний горячих новостей от мисс Уизли. Джинни прошла первая в заведение и, торжественно отворив дверь, словно королеву, впустила её в тускло освещённое помещение.

И стоило только переступить порог, как загорелся яркий свет, заставив Гермиону зажмуриться на несколько секунд от такой неожиданности. Все, кто находился в Трёх мётлах, закричали в один голос поздравления. Около стола в центре зала, накрытого разнообразными блюдами, находились знакомые ей люди: Гарри с сияющей улыбкой на лице, Джинни, обнимающая его за талию, Рон, счастливый и вечно чем-то смущённый, дядя и Малфой. Гермиона очень удивилась появлению последнего среди её гостей, которых он, мягко говоря, не жаловал, да и они, собственно, его тоже. Пока она топталась в дверях, заметила, как Рон пару раз бросил ненавистный взгляд в сторону Драко, но, видимо, посчитал за лучшее промолчать. Старался не испоганить подруге праздник.

Она искренне улыбнулась и прошла. Каждый по очереди обнимал ее, вручал свои подарки. Дошла пора принимать поздравления и от Малфоя. Рон, который до него обнимал её, с трудом отошёл в сторону.

— Привет, Грейнджер. С днём рождения тебя, что ли, — он так привычно усмехнулся.

— Какое красноречие. Не ожидала увидеть тебя здесь. Кто пригласил?

— Уизли. Я посчитал, что невежливо отказываться. И как она смогла наступить себе на горло, чтобы сделать это?!

— И то верно. Ладно, идём за стол, а то боюсь, если мы простоим так ещё хотя бы лишние пять минут, будет скандал, — Гермиона взяла его под руку и направилась к столу.

Рональд сидел с красным от злости лицом и что-то, хмурясь и сжимая руки в кулаки, спрашивал у сестры. Та, через силу улыбаясь, стараясь не привлекать к себе и брату лишнего внимания и сохранить дружескую обстановку, быстро отвечала на его вопросы. До Гермионы долетели лишь обрывки фраз:

— Какого... этот хорёк... здесь...

— Заткнись Рон! — прошипела рыжая. — Так, гости, присаживаемся, — она, как истинная дочь своей матери, поспешила рассаживать всех по местам.

Ей досталось место, как и в праздник Гарри, возле Джинни, но по правую руку с ней посадили Драко к неудовольствию Рона. Тот насупился и, не дожидаясь никого, наложил себе салата и принялся есть, игнорируя укоризненный взгляд Джинни.

— Мог бы и дождаться когда все гости соберутся.

— Кто-то ещё должен прийти? — она подумала о Молли с Джорджем, но это оказалось далеко от истинны.

Дверь снова распахнулась, принося с собой свежий осенний ветерок с улицы. И появился Том. Он помялся в дверях с секунду, затем слабо и, будто, виновато улыбнувшись, прошёл к ней. Гермиона уже привстала, чтобы поприветствовать, но села обратно, только увидев, кто зашёл следом. Маркуарт, элегантная и счастливая, словно к своему празднику готовилась, подошла к нему и взяла под руку, не переставая при этом без конца сладенько улыбаться присутствующим.

Наступила недолгая пауза. Рон удивлённо взирал на Кети, вероятно помнил ещё перепалку Гермионы и Маркуарт. По лицам Гарри и Джинни можно было определённо сказать, что те не понимали возникшего ступора. А вот Малфой, вроде должен был бы рад видеть Кети, только сейчас вжал шею в плечи, чем очень изумил именинницу. В глазах дяди читалось открытое неодобрение.

Разрядила обстановку Джинни, подходя к новоприбывшим.

— Присаживайтесь, профессор Морелло, профессор Маркуарт, — дружелюбный тон подруги начал выводить.

«Что за цирк она здесь устроила?»

Том уселся прямо напротив, а Кети даже во время их достаточно сухого поздравления не выпускала его из своих объятий, даже сейчас присев подле него.

— Джинни, — шёпотом позвала она подругу. Та поспешила подойти. — Какого чёрта они здесь делают?

— Вообще-то я приглашала только профессора ЗОТИ. Вы же иногда общаетесь. Я подумала, что было бы неплохо пригласить и его... Заодно пускай Гарри видит, — рыжая бросила взгляд на Тома и не менее сладко, чем сама Маркуарт, улыбнулась ему, чем заслужила хмурый взгляд от жениха, — какой у нас профессор красавчик, и знает, что не стоило меня спроваживать в школу... пусть теперь ревнует...

— Дура ты, Джинни! — всё так же шёпотом прошипела Гермиона в ответ на её глупость.

«Не день рождения, а пытка!»

Уизли, обидевшись на резкие слова, уселась возле Гарри и, отвернувшись от Грейнджер, поспешила объяснить своё поведение недовольному жениху.

— Знаете, мисс Грейнджер, — заговорила Маркуарт с Гермионой, улыбаясь ещё шире, чем раньше, — а ведь не только у вас сегодня праздник...

Она посмотрела на неё непонимающе, но уже тогда знала, что ничего хорошего не услышит.

— Не далее как сегодня мы с вашим дражайшим профессором ЗОТИ, — продолжала блондинка, положив ладонь поверх руки Тома, — узнали, что у нас ожидается пополнение. Вы представляете, Гермиона, какое это счастье и тоже своеобразный праздник, не находите?

Гермиона готова была провалиться сквозь землю от этой новости. Салат застрял посреди горла. Стало нечем дышать. Она отложила вилку в сторону, поднялась и проследовала к бару, чтобы налить себе воды, под радостным взглядом своей соперницы. Её замутило от одной только мысли, что эта сучка может носить в себе частицу её любимого мужа...

Дядя шокировано уставился на пару. А Драко при этом известии оторвался от тарелки и поглядел на Кети изумлённым взглядом, тогда как Том, выдернув свою руку, заявил:

— Какой ещё ребёнок? Что ты несёшь?! — яростно воскликнул он, чем заставил почти всех вздрогнуть.

— Милый, ну не мне же тебе объяснять, каким образом дети появляются, — постаралась отшутиться Маркуарт, избегая прямого взгляда с разъярённым Томом.

Рон захихикал на её шутку, чем заслужил очередной «ласковый» взгляд от сестры.

— Я никак не могу быть отцом твоего ребёнка! — заявил он, поднявшись из-за стола. — Я не могу иметь детей, Кет!

И правда, как это она раньше не вспомнила об этом. Смерть не может порождать жизнь. Том существовал наполовину и не был человеком. Напряжённость спала. И в отместку Маркуарт, Гермиона улыбнулась. Ту аж перекасило в лице от осознания своей оплошности.

— Вот ты стерва, Маркуарт! Так вот за каким хреном я тебе понадобился! — выкрикнул Драко, вскакивая со своего места подобно Тому.

— Молчи, щенок! Не твоего ума дело! — прошипела она в ответ.

Гарри, Джинни и Рон хлопали глазами, не вполне понимая, что происходит.

— Ни черта я молчать не буду! Как ты могла опуститься до такой грязи, использовала меня, как осеменителя!?

— Стоп, стоп, — теперь уже поднялась Джинни, выставив руки между ними и убедившись, что они не намеренны набрасываться друг на друга, убрала их себе на талию. — Малфой, это что получается, ты, гадёныш, изменяешь Гермионе? — шесть пар глаз уставились на Грейнджер и Малфоя.

— Что? — это уже возмущённый крик Рона. — Ты и этот Хорёк? — он поочерёдно тыкнул зубьями вилки, что держал в руке, в сторону своей несостоявшейся невесты и злейшего врага.

— Вот и мне интересно... — произнёс Том, складывая руки на груди, глядя со злобой на Малфоя.

— Да ничего у нас с Грейнджер нет! А ты, тварь, воспользовалась тем, что я давал тебе, — всё ещё возмущался Драко, указывая палочкой на Кети.

Кто-то из мужчин встал, чтобы защитить девушку от нападок. Мистер Дагворт продолжал сидеть и смотреть, на его лице было написано глубокое разочарование и боль.

— А что, Дракоша, за услуги, знаешь ли, платить надобно! — проорала она в ответ, вскакивая. — Или ты думал, я за бесплатно буду пить оборотное и развлекать тебя в образе этой грязнокровки?

Все как один теперь уже уставились на Драко. Том и Рон сжали кулаки, пытаясь сохранить остатки спокойствия. Рон всё же не выдержал и попытался наброситься на Малфоя, но его удержали.

Гермиона от этого цирка не знала, что и делать, то ли плакать, то ли смеяться, но непременно от нервов. Чувствуя, что сейчас от этих скандалов станет ещё только жарче, она попыталась прекратить весь этот балаган.

— Пора заканчивать всё это! — крикнула Гермиона на весь зал. — Что вы здесь устроили?

— О, кто это заговорил... — Маркуарт, в отместку за своё унижение, решила выволочь на свет божий грязное белье всех присутствующих, в частности и Гермионы с Томом. — Не вы ли, мисс Грейнджер...

— Довольно! — мистер Дагворт поднялся на ноги, крикнув во весь голос. Маркуарт, пристыжено покраснев, поглядела на дядю, но от своей задумки не отступила. — Довольно, я сказал! Кети, ты собираешься и отправляешься во Францию. Завтра же!

Гектор поднялся и подошёл к Гермионе.

— Гермиона, — пожилой мужчина окликнул её. Она по-прежнему стояла возле стойки, наблюдая разыгравшийся перед ней скандал. — Гермиона, отойдём на секунду, — Гектор легонько взял её за локоть и повёл в подсобное помещение паба.

Она нехотя двинулась за ним. Вслед ей донеслись злые слова Маркуарт:

— Ну, уж нет! Я гляжу, Грейнджер у вас всех святая!

Вернулась Гермиона буквально через пять минут. Все молчали. Она невольно поёжилась. Рон стоял в ступоре, Гарри по-прежнему хлопал глазами, но теперь уже на пару с Джинни. Драко, опустив палочку, глядел на неё презрительным взглядом.

— Так вот какая ты правильная, Грейнджер? Кинулась, значит, в койку к профессору?

— Драко...

— Закрой рот! — выкрикнул он в гневе.

— Ты уж полегче. Так и Аваду заработать недолго...

— А ты мне не угрожай. Маркуарт мало было? — они вмиг направили друг на друга палочки. — А ты, Гренджер, не промах. Как же я мог забыть, что тебя такие посредственные волшебники, как я, не интересуют.

— Малфой, замолчи... — леденящий душу страх пронзил её.

— Ну, раз у нас сегодня день откровений, что ж, давай, поведай своим друзьям о твоём браке. Порадуй нас!

— Что?! — три голоса слились в один: Гарри, Рона и Джинни, а последняя обратилась к Гермионе:

— Гермиона, это что, была правда? Тогда... На день рождения Гарри тебе прислали букет роз с подписью: «От мужа». Этого ведь не может быть... конец шестого курса. Ты же не могла выйти замуж и не сказать нам?

— А ты, рыжая, спроси ее, почему твоя дорогая подружка и верная соратница очкастого не поведала вам свою тайну. Уверяю вас — это вас ещё больше удивит.

Гермиона прикрыла ладонями лицо, ожидая приговора, и не могла смотреть в лица друзей, которые скоро будут глядеть на неё с большим презрением, чем Драко.

Том обнял свою жену, стараясь придать ей сил. Вдвоем — они сила.

— Не желаю слушать всё это. Эту грязь... — Рон отошёл от них и, надевая на ходу куртку, вознамерился удалиться. Проходя мимо Гермионы он, окинув её уничтожающим взглядом, вышел на улицу.

— Как жаль, что Уизел не услышит, что поведает нам Грейнджер. Давай, или это сделаю Я...

— Демиан — мой муж... — она ослабленной рукой указала на Тома.

— Что? — Маркуарт, которая смаковала каждый момент унижения Гермионы, сидя на стуле и улыбаясь, вскочила с него, да так резво. — Этого просто не может быть!

— Нет-нет, Маркуарт. Грейнджер, и опять ложь. Хотя не знаю, может быть, ты и за этого выскочила, — Драко небрежно указал палочкой на Тома, — но я-то говорю про твой первый брак... — ухмыляясь, договорил он.

Том с каждым новым словом всё сильнее сжимал руки в кулаки. Гермиона чувствовала, как он напряжён, и знала, что тот хочет попытаться защитить её от нападок, но в такие моменты она заглядывала ему в глаза и пыталась мысленно передать, чтобы он не лез — сделает только хуже.

— Первый? Второй? — Джинни уже плохо соображала, наблюдая развернувшуюся перед ней картину.

— Кети, — позвал её дядя. — Мы уходим, и вы ребята тоже заканчивайте, — мужчина встал возле стола и попытался прекратить выяснение отношений. — Драко, довольно, — он подошёл к парню и опустил его палочку, направленную в неопределённом направлении.

Но Малфой на этом не замолчал. Он на весь зал заорал, что было мочи, чтобы до всех дошёл смысл сказанного:

— Она жена Тёмного Лорда! Тёмного Лорда!

Тишина. Звенящая тишина. Гарри с потерянным взглядом. Джинни, прикрыв рот рукой, пыталась заглушить возглас удивления, шока. Довольный собой Драко ухмылялся в стороне.

— Авада Ке... — начал выкрикивать убийственное заклятие Том, пытаясь запустить его в Малфоя, у которого от ужаса, расширились глаза.

— Нет, Том... — закричала Гермиона, перехватывая его руку и опуская вниз, даже не заметив, как ненароком назвала его настоящим именем.

— Том? — похоже, удивлению Гарри не было придела...

— Да, Я — Том Марволо Риддл, — заявил Морелло, отстраняясь от жены и закрывая её своим телом.

Драко, Джинни и Гарри вмиг выхватили свои палочки и направили на него.

— Гермиона, — жалостный голос выдавал Гарри сполна. Он растерян и может натворить много бед. Она хотела бы объяснить другу все, но, увы.

— Гарри, послушай, всё не так просто, — и решилась выйти из-за спины Тома, но тот не дал этого сделать.

— Так это правда. Даже не отрицаешь. Как ты могла так нас придать? Мы ведь только зажили спокойно, а ты вернула его обратно? Кто ты после этого?

— Это сделал Я, — признался дядя, стоявший в стороне с Кети.

Но Поттер его, казалось бы, не слушал. Всё его внимание было приковано к лучшей подруге... к бывшей лучшей подруге, в этом не приходилось сомневаться.

— Нет, Гарри, я никогда не придавала нашу дружбу, — закричала Гермиона.

— Оно и видно, — презрительно ответил он, а следом перешёл на перселанг, обращаясь к Тому. Не отпуская палочки, Гарри прошипел что-то, отчего лицо Риддла скривилось в отвращении.

Что сказал Гарри, она не смогла узнать. Гермиона почувствовала жуткое напряжение, исходящее от мужа, и поняла, что может случиться что-то нехорошее, хотя куда уж дальше. Она, словно в замедленной съёмке, наблюдала, как друг и её муж произносят убийственное заклятие, направляя палочки друг на друга. Два зелёных луча полетели в обоих. Гермиона, не размышляя, бросилась наперерез лучам и... Последнее, что она услышала, это истошный крик Тома, в котором смешалось отчаяние, боль и ярость, а затем темнота поглотила ее...

Глава 15

Темнота. Невероятное состояние лёгкости окутывало её, парящую в омуте безграничной свободы. Не было желания вырываться на волю из столь приятного и блаженного рая души. Все проблемы, что существовали при жизни, не имели более никакой важности. Спокойствие растекалось по всему её существу. Она и не представляла, что смерть может быть настолько притягательной в своей отрешённости от мирских сует и лёгкости ,что пронизывает каждую частичку твоей души, даря покой.

Как только она очутилась в этом месте, все мысли улетучились, вмиг принося вместо себя беспечность, но длилось это не долго, хотя кто может наверняка сказать, сколько времени прошло? Никто. Время не имело значения, как и многое другое. Попадая сюда, забываешь, кто ты есть, и освобождаешь себя от тягостного вороха жизненной реалии.

Гермиона почувствовала, как темнота высасывает из неё все воспоминания, связанные с тем миром, откуда она появилась. И не старалась зацепиться и удержать хотя бы одно из них до тех пор, пока не подошла очередь последнего:

— Гермиона, — пожилой мужчина окликнул её. Она стоит возле стойки, наблюдая за скандалом. — Гермиона, отойдём на секунду, — Гектор легонько взял за локоть и повёл в подсобное помещение паба «Три Метлы».

— Я не могу. Дядя, ты разве не видишь, что здесь творится. Это конец... — подавлено произнесла она, понимая, что теперь будет, когда все всё узнают, а зелье ещё не готово. Она не могла точно сказать, что их ждёт в следующие минуты, но знала наверняка, что не должна отходить от Тома. Она ему сейчас нужна, как и он ей. Только они есть друг у друга, чтобы понять и защитить.

— Гермиона... — вновь позвал её Гектор, стараясь привлечь её внимание. Та отрешённо взглянула в синие глаза дяди, но только на миг и опять отвернулась, пытаясь не упустить из виду мужа. — Гермиона, это важно. Более чем важно. Идём же, — пожилой мужчина предпринял ещё одну попытку уговорить племянницу выслушать его.

Она нехотя, но всё же пошла за ним. Они прошли в подсобку паба и остановились возле лестницы, ведущей на второй этаж. Гектор вынул из кармана небольшую коробочку, отделанную обёрточной бумагой и протянул её племяннице.

— Это подарок тебе.

Гермиона ответила ему недоумевающим взглядом. Она не понимала, почему он решил подарить это в ту самую минуту, когда ей абсолютно не до того.

— Мерлин, дядя! — она взяла коробочку и попыталась засунуть её своими дрожащими от волнения руками в дамскую сумочку, но он перехватил её попытки.

—Ты должна открыть сейчас...

Мисс Грейнджер тяжело вздохнула и, стараясь не тратить время и особо не церемонясь, сорвала с подарка бумагу. Скомкав обёртку в руке, она бросила её на пол и только затем открыла.

— Дядя... — Гермиона не знала, что и сказать. Её переполняли радость и счастье. — Дядя, это же... это же... — она извлекла из коробочки пузырёк с прозрачной жидкостью, в середине которой спиралью находилась белая нить воспоминаний.

— Да, милая. Я не был уверен, что ты захочешь обратно, но всё же сделал для тебя один пузырек, вдруг ты предпочтёшь ту реальность этой. И ведь я оказался прав, не так ли?

Гермиона, не веря в свою удачу, кивнула дяде, пытаясь сдержать слёзы.

— Вот и славно, — он, улыбаясь нежной улыбкой, утешающим жестом погладил её по плечу. — А теперь прими его и... — мужчина обнял племянницу, — ... отправляйся домой, родная.

— Спасибо, — шептала она ему в плечо.

Гектор отстранился, чтобы дать той выпить зелье, но она не торопилась, вглядываясь в пузырёк.

— Чьи это воспоминания?

— Мои. Я добавил их на тот случай, если у тебя самой не будет времени.

— Это не противоречит правильно сваренному зелью? Я имею в виду, из-за этого я не попаду с очередным отравлением в больницу с провалами в памяти?

— Нет, не должна, — мужчина слегка улыбнулся. — Я выбрал время для отправки в прошлое, где ты уже покинула сорок пятый во избежание вашего столкновения.

Больше не слушая ничего, она одним глотком выпила содержимое пузырька.

— Я должна идти в зал...

— Конечно, иди, но помни у тебя осталось всего пять минут, — Гектор напоследок улыбнулся ей и остался всё так же стоять возле лестницы.

* * *

Гермиона ухватилась всеми силами за это воспоминание, пусть оно и вызвало в ней одну лишь горечь. Она пыталась всё исправить, помочь себе, Тому и всем жить нормальной жизнью, а вместо этого глупо умерла. Принимая тогда на себя луч Авады, она руководствовалась чувством страха за любимого и только сейчас осознала, как же это было глупо. Какой был смысл спасать того, кто почти не существовал в прямом смысле.

Хотелось плакать, но слёз не было, хотелось обратно, но назад пути не было.

Кап-кап.

Гермиона чувствовала на своём лице капли, словно это дождь. Она провела по щеке, но не ощутила влагу. Лишь пустота.

Кап-кап-кап.

В следующую секунду её будто выкинули из тёплого и уютного места на улицу, заставив задохнуться от резкой смены климата. Она судорожно вдохнула прохладный воздух, чувствуя под собой промозглый камень и мокрую от дождя одежду, прилипшей к телу.

И открыла глаза. Попыталась присесть, но это вышло с большим трудом и только с третьей попытки. Грудь нещадно саднило, будто от удара. Протерев влажное лицо ладошками, Гермиона огляделась.

Она находилась там, где и должна быть. На той же вымощенной булыжниками дороге Косого переулка, где она рассталась с дядей, отправляясь в девяносто седьмой. Всё было таким же, вот только дяди не было.

Липкий страх и отчаяние поселились в её душе. Всё было ужасно, очевидно, что-то пошло не так. Может быть, это из-за того, что не её воспоминания были проводником, а может быть, из-за Авады, пущенной Гарри в Тома и попавшей в неё? Она не могла ответить на это с точностью.

Гермиона медленно поднялась на ноги и слегка покачнулась. И пыталась сообразить, что же делать дальше. Единственная мысль, которая била в голове, словно молоточек, и затмевала собой даже чувство счастья, что всё получилось и она наконец-то дома — это важность успеть вовремя и не дать Тому убить Адриана.

Она направилась со всей быстротой, на которую была способна в данную минуту, в сторону английского дома мистера Дагворта в надежде обнаружить там Соню, которая могла бы ей помочь перенестись во Францию.

Дойдя до заветной двери, Гермиона со всей сила начала стучать. Открыть её самой не было возможности: палочку Гермиона случайно выронила во время скандала в пабе «Три метлы».

Послышался скрежет замка. Дверь отворилась и на пороге появилась Соня.

— Мисс Гермиона, — удивлённо пропищала она.

Девушка, не соизволив ответить, влетела в дом и, закрыв за собой дверь, опустилась на колени перед эльфихой. Заглянув в её ошарашенные большие глаза, она быстро проговорила:

— Соня, где дядя? — Гермиона взялась руками за её тонкие плечики и слегка встряхнула.

— Мистер Дагворт... он... он пробыл здесь около часа и отбыл обратно в поместье десять минут назад...

Гермиона поднялась на ноги и заходила по коридору взад и вперед, припоминая, что дядя, по словам Тома, появился спустя час после ее исчезновения, и её муж почти сразу же отправился на поиски Адриана. Из этого следовало, что он уже на пути к пляжу.

«Нужно спешить!» — пронеслась у неё мысль в голове.

— Ты должна отправить меня к нему... — Соня стояла столбом, разглядывая мокрую Гермиону. — Соня! — повысила она свой голос, чтобы вывести домового эльфа из ступора. — Сейчас же!

— Позвольте, я высушу вашу одежду. Заболеете же... — пискнула та.

Она отмахнулась от слов Сони и продолжала попытки достучаться до неё:

— На это нет времени...

— Мисс Гермиона, держитесь за меня, — эльфиха протянула свои маленькие ручки, приглашая её взяться за них.

Гермиона, не медля, приняла протянутые ладошки Сони в свои, и в ту же секунду они аппарировали.

Она очутилась в своей спальне, на полу которой всё так же валялись её вещи. Гермиона вдохнула такой приятный и родной аромат чайных роз, что росли в горшочках на подоконнике.

Соня попрощавшись, ретировалась, когда Гермиона поспешила спуститься вниз.

Тишина. Приглушённый свет. Дядя сидит на диване в гостиной и с подавленным видом и грустью в глазах попивает огневиски из початой бутылки.

— Дядя, — окликнула она его.

Мужчина, вздрогнув, оглянулся и посмотрел в сторону проема, где стояла она. Он небрежно поставил бутыль на стол и, поднявшись, подошёл.

Мистер Дагворт слегка улыбнулся, пытаясь скрыть своё удивление её неожиданным появлением. И обнял племянницу, да так крепко, будто они не виделись, по меньшей мере, несколько лет, а не час.

— Ты подросла, — заключил он, отчего та рассмеялась, но это было не столько от веселья, сколько нервное.

— Где Том? — спросила она у дяди. — Когда он ушёл?

— Около пятнадцати минут назад... — дядя отстранился и посмотрел в её глаза, — не переживай, он вернётся, определённо вернётся.

— Я знаю. Но, боюсь, будет уже поздно что-либо исправлять. Я должна идти...

Не слушая возражений, Гермиона развернулась и, отперев входную дверь, вышла в сад.

Она не знала, где искать мужа и Адриана, но определённо была готова оббежать весь пляж в их поисках. Она бежала со всех ног, превозмогая боль в груди от быстрого бега. До пляжа оставалось меньше половины пути, и она остановилась возле одного из деревьев хвойного леса, за которым был пляж.

Но простояв с полминуты, уговаривая себя не останавливаться, побежала дальше.

Добравшись до побережья, Гермиона взглянула на море. Оно было тихим и спокойным, что никак не соответствовало тому, что здесь произойдет, если та не поторопится. Вдалеке послышались голоса. Она пошла на них, молясь всем известным богам, чтобы те дали ей шанс успеть вовремя.

Голоса всё приближались, с каждым новым шагом.

Пройдя ещё какое-то расстояние, она увидела его. Том с поднятой палочкой в руке возвышался над лежащим в его ногах Адрианом. Тот, скорчившись от боли, беззвучно кричал.

— Тварь! — кричал её муж, глядя на страдания его соперника и упиваясь ими. — Ты отнял у меня жизнь, Розье... За это ты сгниёшь! Crucio... Crucio... Crucio...

Даже издалека было видно, как каждое из непростительных заклинаний било по Адриану с такой силой, что тот закусывал нижнюю губу в попытке сохранить разум и не отдаться боли, выжигающей всё его существо изнутри.

— Том! — крикнула Гермиона что есть мочи, пытаясь привлечь его внимание. Но тот продолжал истязать Розье, никак не реагируя на крик жены. — Том!

Она уже бежала. Осталось меньше четверти мили.

Добежав, Гермиона обняла Тома со спины и так сильно прижала к себе, что даже чувствовала, как их сердца бьются в такт друг другу, а дыхание, прерывистое и рваное, словно одно на двоих.

Том задрожал всем телом, будто бы продрог на морозе, но погода была на удивление тёплой. Его тело покачнулось, и тот опустился на колени пред Адрианом, увлекая за собой и её. Она слегка отстранилась от него, но не настолько, чтобы разорвать их телесный контакт, подхватила палочку, выпавшую из его ослабшей руки, и, произнеся невербальное заклинание, освободила Адриана из пут немоты. Том не препятствовал ей в этом, он, похоже, вообще никак не реагировал, лишь ухватился за её руку, что обнимала его, и сжал мёртвой хваткой, точно боялся потерять её в толпе.

— Уходи... — сказала она Адриану. Тот с трудом поднялся, поднял свою палочку, лежащую у его ног, наполовину зарытую в песке. — Уходи, Адриан, и...

— Я понял, — ответил он хриплым голосом и обхватил себя рукой, корчившись от перенесённых им непростительных заклятий. — Прости.

— Уходи... — повторила она свою просьбу.

Когда Адриан, еле передвигая ноги, всё же скрылся в лесу, она услышала тихие слова Тома:

— Я думал... Я думал, что потерял тебя... — прошептал он, судорожно хватая ртом воздух, его грудь вздымалась, словно в плаче.

— Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо.

Гермиона развернулась к нему, вглядываясь в бледное лицо мужа. Том, её Том плакал. Это был тихий мужской плач. Дорожки слёз катились по его лицу, падая с подбородка на песок. Это было так неестественно, но в своём роде так прекрасно раскрывавшее истинные человеческие чувства.

Она, слегка улыбаясь сквозь собственные слезы, обняла мужа, продолжая нашёптывать ему на ухо:

— Всё будет хорошо... Я успела... Я всё исправила... Теперь всё будет хорошо...

— Я люблю тебя... — и он теснее прижался к любимой жене.