Магическая лавка (джен)

Всем в Камелоте было известно, что молодой король хоть и не отменял закон отца о запрете магии, но сам же не исполнял его в точности. Если кого-то и ловили на колдовстве, то в скором времени отпускали. Так что увидеть колдуна в темнице можно было исключительно за тяжкое нарушение закона.

Поговаривали, что сестра короля Артура, Моргана, обладала особым талантом, однако доказательствами никто не располагал, а потому слухи оставались слухами. С приходом нового правителя воздух в Камелоте заметно потеплел, жизнь вокруг расцветала с новыми силами, в глазах прохожих замелькала надежда, а голоса на улицах звенели громче и смелее. Мало кто смог бы описать, что значит свобода, но все почувствовали, когда она наступила.

Очевидно, по этой причине в Камелоте объявился волшебник, необычайно умелый и смелый, потому как он сразу же открыл в городе лавку. И не где-нибудь, а рядом с главной улицей. Причём с дерзким названием «Магические услуги».

Королю доложили. Он долго думал, но в итоге махнул рукой со словами: «Если будет платить налоги в срок и не навредит другим жителям, пусть торгует». Жители королевства не знали, чему удивляться больше: смелости мага или снисхождению его величества.

Новая лавка притягивала и пугала одновременно. На неё поглядывали, вокруг неё что-то вынюхивали, но вот зайти внутрь осмеливались немногие. Рыцари и советники время от времени докладывали Артуру, что лавку почистили, привели в порядок, но посетителей в ней почти не было. Все пришли к выводу, что скоро она сама закроется, потому что даже при короле с таким добрым сердцем магия и Камелот — вещи несовместимые.

Однако случай перевернул всё с ног на голову.

Жил в Камелоте один настырный мужчина, который влюбился в непростую женщину. Всем она была хороша, только очень требовательна. И основное её требование, как нарочно, являлось для мужчины невыполнимым: она желала, чтобы поклонник любил её страстно и, главное, долго. А у того с юности имелись проблемы по этой части, о чём говорить он крайне стеснялся.

Все его старания, все долгие ухаживания оказались напрасны, когда дело дошло до первой близости. Его возлюбленная выказала крайнее недовольство и прогнала прочь. Снедаемый пылким чувством, пребывая в полном отчаянии, он набрался смелости и переступил порог запретной лавки.

Поначалу ему показалось, что внутри никого не было. На входе валялись пурпурные подушки и несколько позолоченных подсвечников. Дальше шёл небольшой тёмный коридор, который вывел его в главную комнату. По бокам стояли высокие шкафы до потолка, забитые книгами, склянками, банками, порошками и драгоценными камнями. Посередине лежал богато расшитый ковёр, на котором стоял столик с изогнутыми тонкими резными ножками. Громко тикали часы. Окна в лавке были небольшими и располагались слишком высоко, а потому через лучи солнца виднелись пылинки, летающие вокруг. Свет осязаемыми волнами наполнял комнату.

На столе находилась огромная клетка, внутри которой сидела неведомая птица с хищным клювом и требовательно разглядывала посетителя. Железные прутья не выглядели надёжной защитой от дикого и свирепого взгляда. Мужчина шарахнулся от пугающего животного и попятился назад. Он почувствовал, что спина его коснулась чего-то твёрдого. Раздался грохот. Он наткнулся на комод и тут же отскочил назад. Там лежала огромная толстая змея с жёлтой кожей, которая выгнула шею и угрожающе зашипела.

Мужчина уже хотел было броситься прочь из этого проклятого места, но его окликнул голос:

— Добро пожаловать! Я могу вам чем-то помочь?

Перед ним предстал высокий худощавый молодой человек с тёмными волосами и яркими пронзительными голубыми глазами. Слегка оттопыренные уши придавали ему несколько смешной вид. Он был одет в тёмные штаны и свободную белую рубашку. Совсем юный. Возможно, он приходился помощником хозяину магической лавки, подумал мужчина и сделал пару шагов навстречу.

— Я… Мне сказали, что сюда можно обратиться, — заикаясь, начал мужчина. — Тут же магическая лавка, верно? — последние слова он произнёс шёпотом.

— Верно, — кивнул и слегка улыбнулся юноша.

— А вы не могли бы позвать хозяина? — совсем жалобно попросил мужчина. Обсуждать личные проблемы с этим мальчиком ему совсем не хотелось.

— Я и есть хозяин этой лавки, — ответил юноша. — Меня зовут Мерлин. Расскажите, что вас привело? Я сохраню ваш секрет, не волнуйтесь.

Мужчина бессвязно, но всё-таки поведал о своей проблеме. Мерлин выслушал его внимательно, с очень сосредоточенным видом, ни разу не перебив и даже не улыбнувшись. Расположение мужчины к этому молодому магу невольно возросло. Когда в комнате повисла тишина, Мерлин встал и размашистыми уверенными шагами направился к одному из шкафов.

— У меня есть одно очень полезное и действенное средство. Вы можете без опаски пользоваться им регулярно — оно безвредно, — говорил маг и в то же время перебирал пальцами склянки на полке. — Вот! — воскликнул он, выхватив нужный флакон с бледно-зелёной жидкостью. — Принимайте непосредственно перед самим действием, эффект будет длиться на протяжении пяти часов. Десять капель на стакан воды, одного флакона хватит на двадцать применений, потом вам придётся снова прийти ко мне.

Мужчина от радости бросился к Мерлину и протянул руки, желая схватить драгоценный сосуд, но маг быстро одёрнул руку.

— С вас два золотых.

Мужчина тут же опустил руки и с понимающим видом начал шариться в карманах. Средство стоило недёшево, но другого выхода у него попросту не было. Отыскав две золотых монеты, он протянул их Мерлину и забрал магическое зелье.

И это зелье стоило каждой заплаченной монеты.

Действие было мгновенным и долгим. Мужчина боялся, что у него позеленеет лицо или отрастут уши, потому что, как и все, он с большим недоверием относился ко всему магическому. И если бы не всепоглощающая страсть, то ноги бы его не было рядом с колдовской лавкой.

Он упросил возлюбленную дать ему второй шанс, и она не пожалела о своей милости. Когда в конце она прошептала ему на ухо, что он лучший любовник из всех, кто у неё когда-либо был, он просиял от счастья.

На следующий день он рассказал приятелю о великолепном средстве. Этот приятель, в свою очередь, поведал историю друга в таверне, куда зашёл выпить эля. Через неделю об этом гудел весь Камелот. Страх перед магией будто испарился, все бросились в лавку в надежде решить собственные проблемы самым лёгким способом.

Даже на королевском ужине, стараясь соблюдать приличия и объясняться полунамёками, о магической лавке и её хозяине рассказали королю и леди Моргане. Они постарались не выказывать особенного интереса, но, безусловно, история возбудила в них любопытство.

Леди Моргане ужасно хотелось побывать в магической лавке. Даже её служанка, Гвиневра, и та посетила это место и рассказывала о нём с утра до ночи. Однако Морганой руководило не только любопытство. С самого детства ей снились странные сны, и она подозревала, что их природа не совсем естественна. Гаюс, придворный лекарь Камелота, старался помочь ей, готовил разного рода настойки. На время они препятствовали снам и дарили Моргане спокойные ночи, но потом кошмары вновь возвращались.

От её прямого вопроса, не обладает ли она магией, Гаюс уворачивался и пытался перевести беседу на другую тему. С каждым годом её кошмары становились ужаснее и менее управляемыми, а во взгляде старого лекаря читалось всё больше сочувствия и жалости.

Моргана не хотела видеть жалость, она жаждала знать правду. А ведь этот человек, хозяин лавки, наверняка мог точно сказать, есть ли в ней магия или нет.

Однако высокое положение при дворе и чрезмерная гордость не позволяли Моргане открыто прийти в обычную лавку. Приличия требовали, чтобы по мелким поручениям она отправляла к торговцам служанку или те сами приходили в замок. Но чтобы сестра короля сама зашла в лавку, да ещё к волшебнику? Никаким капризом она не смогла бы потом объяснить этот поступок Артуру.

Желание увидеть всё своими глазами было слишком сильным. Моргане пришла в голову мысль: она могла бы достать простое платье и тайком выбраться из замка. Если скрыть лицо под широким капюшоном, то её не узнают на улицах королевства.

Так она и поступила: раздобыла скромное платье и накидку с широким капюшоном. С трудом высидев званый ужин, устроенный Артуром в честь знатного гостя из соседнего королевства, Моргана поспешила в свои покои. Отослала Гвен, переоделась и задула все свечи, кроме одной. Она тлела у неё на столе перед зеркалом, а Моргана прислушивалась к шагам стражников, которые несли караул. По телу пробежала дрожь волнения при мысли, какую авантюру она задумала, но отступать было не в её правилах. Подкравшись к двери на цыпочках, Моргана выждала подходящий момент и выскользнула наружу.

Ночной ветер холодил кожу под непривычно грубой тканью. Быстро перебирая ножками в атласных туфлях, Моргана сворачивала с одной улицы на другую. Обувь — единственное, что она, во-первых, не смогла найти, а во-вторых, не решилась менять, рассудив, что под платьем и в темноте никто не разглядит её дорогих изящных туфель.

Наконец она увидела сияющую в темноте вывеску магической лавки. На мгновение она замерла от волнения. Она не могла вернуться назад, не задав терзавший вопрос. Моргана разузнала, что хозяин живёт в комнате над лавкой, а потому держит её открытой допоздна, пока не уходит к себе.

Она приблизилась к порогу, сделала глубокий вдох, подняла в воздухе дверной молоток и постучала. Моргана и сама не могла понять, чего ожидала, но точно не оскорбительной тишины. Она постучала снова чуть настойчивее, но ответа не последовало. Лёгкий толчок двери показал, что ту даже не потрудились закрыть. На ночь любой уважающий себя торговец непременно запирал дверь на ключ и на засов, но этот человек, по-видимому, считал магию лучшим защитником.

Осторожно ступая вперёд, Моргана очутилась в тёмной комнате, где были видны только очертания шкафов, полок и стола. Внутри и не пахло тишиной. Тонкое похрустывание, едва уловимое шипение, мягкое потрескивание. Казалось, даже неживое здесь наделялось плотью и кровью.

В этой лавке было не светло и не темно. И тем сильнее она пугала. Казалось, тени обступили Моргану, но она не позволила страху одержать верх, а только приподняла подбородок и закуталась посильнее в накидку.

Рядом раздалось шипение, и Моргана в полутьме заметила, как тень, смахивавшая на огромную змею, приближалась к ней. Она сделала шаг назад, но тут же споткнулась и упала на пол.

Кто-то спустился в комнату по скрипучей лестнице, и словно по волшебству в комнате зажглись лампы. Моргана тут же увидела, что тень и вправду являлась змеей, и чуть было не закричала. Та, своими бесстрастными пронизывающими глазами, наблюдала за ней.

— Не бойтесь, — послышался успокаивающий мужской голос, и Моргана увидела, что над ней возвышается взволнованный молодой человек. Он оглядел её с головы до ног, подметив и скромное платье, и роскошные туфли, которые выглядывали из-под подола, пока Моргана растянулась на полу. Он протянул ей руки и помог встать со словами: — Она лишь выглядит опасной, но в действительности это не так.

Моргана ничего не ответила, а лишь поправила платье и рукава. Юноша продолжал смотреть на неё, но теперь она заметила, что тот слегка улыбается.

— Вас веселит, когда ваши посетители падают у вас в лавке? — смерила она его строгим взглядом.

— Конечно нет, — мигом ответил он. — Меня забавляют лишь посетители, которые пытаются выдать себя не за тех, кем являются.

Моргана поняла, что попалась. Теперь он знает, что перед ним знатная леди. Однако он пока ещё не знает, насколько знатная. Но и эта тайна долго не проживёт. Стоит ему показаться на ближайшем турнире в честь какого-нибудь праздника, и он увидит её на королевской трибуне и всё поймёт. Однако признаваться в тот же миг она не собиралась. Не сразу после того, как он видел её лежавшей на полу и испугавшейся какой-то змеи.

Пока Моргана обдумывала всё это, молодой человек без стеснения продолжал смотреть на неё. Она спохватилась и смерила его строгим взглядом.

— Вообще-то я пришла по делу, — сказала она, чуть отодвигаясь от хозяина лавки.

— Слушаю вас, — тут же отозвался тот. — Кстати, меня зовут Мерлин. А как я могу обращаться к вам?

— Леди Элинор, — быстро ответила Моргана.

— Я слушаю вас, леди Элинор, — с ноткой иронии в голосе произнёс Мерлин.

Моргане казалось, он видел её насквозь, и от этого она начинала злиться. На него — за его проницательность, и на себя — за свой неудавшийся обман.

— Мою родственницу мучают кошмары. И она подозревает, что они магического происхождения. Как это можно проверить?

Мерлин скрестил руки на груди и поинтересовался:

— А что именно заставляет её подозревать магию?

— Часто то, что она видит в кошмарах, сбывается.

— А! — воскликнул Мерлин. — Сильный провидческий дар. Да, видимо, ваша родственница обладает очень сильной магией. Настолько сильной, что она не может находиться взаперти и прорывается через сны.

— Почему именно так?

— Не знаю, — пожал плечами Мерлин. — Считается, что во сне человек наиболее беззащитен и не способен обманывать себя или других. И тогда правда вырывается наружу.

Его взгляд стал слишком пристальным, и Моргана незаметно поёжилась под широким плащом.

— Как от этого избавиться? — спросила она.

— От этого не нужно избавляться, с даром нужно работать и развивать его.

— Она не может! — глаза Морганы испуганно округлились. Даже с учётом того, что Артур — не Утер, нельзя было прийти к нему и объявить, что она ведьма. Да к тому же, что ей нужно заниматься магией! Даже терпение Артура лопнет.

— У неё нет иного выбора, — заметил Мерлин.

— Возможно, дело всё же не в магии? Есть ли способ убедиться, что это именно… оно?

Губы Мерлина изогнулись в усмешке. Он подошёл к шкафу со множеством склянок.

— Можно вызвать вспышку магии при помощи зелья, если раньше сила ни разу не проявляла себя, кроме как в кошмарах. — Он подошёл к ней и протянул флакон. — Выпейте в укромном месте целиком.

Моргана взяла зелье и удивлённо уставилась на Мерлина:

— Почему я?

— Вы ведь в себе пытаетесь найти магию, не так ли, леди Моргана?

Всё оказалось куда хуже. Он знал, кто она. С самого начала знал. Мерлин оказался совсем рядом, и Моргана не смогла скрыть волнения.

— Что вы такое говорите? — возмутилась она, понимая про себя, что попалась. Но от возложенной роли отказываться так просто не собиралась. — Меня зовут леди Элинор. И я не нуждаюсь в зелье для себя!

Моргана с шумом поставила флакон на стол и выбежала из лавки. Её сердце колотилось словно заведённое от пережитого волнения.

Ещё некоторое время, после того как Моргана выбежала из лавки, Мерлин стоял, слушая болтавшуюся от яростного удара дверь и глядя ей вслед. Время было властно над всем, кроме её искрящегося взгляда. В одно мгновение волшебник подумал, что и она узнает его, но нет, она позабыла короткий миг их первой встречи.

Покачивая головой, он закрыл входную дверь, в этот раз опустив засов, и под звуки скрипящих ступеней поднялся наверх. На втором этаже располагались всего две комнаты: его и ещё одна, из которой женский голос позвал его:

— Мерлин! Зайди на минуту.

Без особого желания Мерлин встал на пороге чужой комнаты. Когда он зашёл в дом впервые, здесь всё было в пыли и запущении, однако тряпки, метла и парочка заклинаний исправили ситуацию к лучшему. Из двух спален, та, на пороге которой сейчас стоял Мерлин была в худшем состоянии: прогнившее дерево, протекающий потолок и неприятное соседство в виде вездесущих насекомых. Будучи хорошо воспитанным матерью, он предложил Лианне другую комнату, получше, однако она настояла на этой. Ей нравилось браться за безнадёжные вещи и давать им новую жизнь. Словно она доказывала самой себе: нет ничего невозможного. Всё можно спасти, улучшить, нужно лишь желание, терпение и страсть.

Последнее особенно выделяло Лианну среди прочих. Если какое-то дело пробуждало в ней внутренний огонь, будь то заклинания, уборка в комнате или поход на рынок за продуктами — значит, оно будет выполнено до конца и в самом идеальном виде. Так, чтобы ни один маг или человек не смог лучше.

Конечно, в магии Мерлин был сильнее — глупо было с этим спорить. Но Лианна своей старательностью добилась успехов, которые с её изначальными талантами казались недостижимыми.

Она сидела на стуле вполоборота перед большим зеркалом, вычищенным до блеска, с распущенными по спине длинными рыжими волосами. Если бы кто на улицах Камелота увидел её, то непременно сказал бы: «Ведьма!» Но Лианну не видели. Потому что в город они с Мерлином приехали под покровом ночи, а с тех пор при свете дня она не показывалась снаружи. Даже в лавку спускалась изредка.

Лианна внимательно посмотрела на него своими зелёными колдовскими глазами и спросила:

— Она ушла?

— Да.

— Заплутавшая посетительница?

— Что-то вроде.

— И зовут её леди Моргана?

Мерлин чуть изогнул бровь и прислонился плечом к двери.

— Чуткий слух.

— Тут стены прогнившие, а мои заклинания не до конца просушили их, — выразительно фыркнула Лианна, беря в руки гребень и играя с ним длинными белыми пальцами.

Постояв некоторое время в окутывавшей тишине, Мерлин сказал:

— Она пытается отрицать свою силу. Будет непросто.

— Ей придётся принять магию внутри себя, хочет она того или нет, — бросила Лианна, распутывая непослушную огненную прядь. — Вот что при этом будет делать король — хороший вопрос. Но ведь мы для этого и здесь, не так ли?

Мерлин поджал губы.

— Что тебе не нравится? Мне казалось, ты хочешь помочь. Показать, что есть иная магия, — кладя гребень и сосредотачивая всё внимание на лице мага, произнесла Лианна.

— Я хотел помочь, а получается, что вру. Но я не подведу вас с Нимуэй, если уж взялся, — заверил её Мерлин.

— Ничего не поделаешь, — отвернулась Лианна к своему отражению. — Что, прийти к королю и всё рассказать? Нас же и выставят виноватыми. Поверь, я бы и сама хотела избежать жертв. Но, во-первых, нам не поверят, во-вторых, мы и сами знаем далеко не всё.

Мерлин невольно кивнул. Видения Нимуэй в кристалле Ниатида были расплывчатыми и будто играли с ней. Но одно было очевидно: неизвестно как скоро Камелот подвергнется большой магической атаке. И она затронет весь Альбион.

— Утром на рынке, — заговорил Мерлин, — я услышал, что скоро королевский турнир. Много шума и гостей. Возможно, это то самое, о чём говорила Нимуэй.

Глядя на отражение в зеркале, Мерлин заметил, как волнение блеснуло в ярких глазах Лианны и тут же исчезло. Она справлялась с ним также лихо, как и с парой гусениц для очередного зелья.

— Нам нужно всегда быть начеку, — сказала та, которая никогда не расслаблялась. — Может быть, это произойдёт завтра, а может, через год. Мы не знаем. Но будем следить, а пока постепенно…

— Завтра отправлюсь в замок, — перебил её Мерлин.

— Завтра? — удивлённо переспросила Лианна. И тут же по-женски прищурила глаза. — Что, это связано с приходом леди Морганы?

— Выдумаешь тоже, — ворчливо отмахнулся Мерлин, но глаза отвёл в сторону. — У моей мамы в замке есть старый друг, в прошлом он тоже занимался магией. Хочу познакомиться.

— Думаешь, стража тебя пропустит? — с сомнением поморщилась Лианна.

— Нет такой двери, за которую я не мог бы попасть, — усмехнулся Мерлин и, пожелав Лианне доброй ночи, отправился к себе.

Он упал на кровать и взмахом руки зажёг свечи в комнате с плотно занавешенными окнами. Взял в руки книгу, но так и не смог прочесть ни страницы. Волшебник отложил её на тумбу возле изголовья кровати. Ночной ветер свистел в щелях возле окна.

Лёжа с закрытыми глазами, Мерлин прокручивал в голове старые воспоминания. О густом тёмном лесе. О криках и взмахах мечей. И о чудесном спасении, после которого волшебник погрузился в глубокий сон…

* * *

Моргана почти не спала. Её служанка, Гвиневра, зайдя утром в комнату госпожи, обнаружила ту одетой. Обычно долгие утренние приготовления свелись к расчёсыванию длинных каштановых волос. С удивлением и опаской Гвен привела локоны своей госпожи в порядок и уложила в причёску. С опаской, потому что леди Моргана явно была не в духе, а такой её можно было увидеть не часто. А уж стоило Гвиневре неосторожно заикнуться о том, что в городе вновь говорят о магической лавке и её хозяине, который продал одному торговцу зелье правды, и тот докопался, кто же из его помощников ворует вино из хозяйского погреба, так глаза леди и вовсе заметали молнии.

Моргана надеялась, что больше никогда не увидит этого ухмыляющегося колдуна. И от души желала ему поскорее уехать из Камелота, хотя, судя по успеху его лавки, он мог оставаться здесь ещё долго. Возвращаясь прошлым вечером домой, она невольно испугалась того, что колдун мог донести на неё Артуру. Но к утру, приведя одежду и мысли в порядок, Моргана рассудила, что никогда король не поверит магу. Так что где-где, а в замке она находилась в полной безопасности. Ни один колдун, даже самый наглый и бесстрашный, не осмелится переступить неприкосновенный королевский порог, охраняемый сильнейшими рыцарями королевства.

Не успела Моргана с этой успокаивающей мыслью выйти из своих покоев в коридор и спуститься по лестнице, как увидела вдалеке Мерлина. Его радостная улыбка и спокойная походка свидетельствовали, что ни святость порога, ни вооружение охраны не воспрепятствовали его появлению в королевском замке.

Меньше всего на свете Моргана мечтала столкнуться с этим возомнившим о себе невесть что магом, а потому повернула обратно и прошла дальше в сторону тронного зала. Король что-то обсуждал с одним из рыцарей, но, завидев Моргану, отложил бумаги и попросил оставить их.

Он сильно повзрослел после смерти отца, и это ощущалось не только по тому, как он правил Камелотом, но и по тому, как обращался с Морганой. Незаметно улетучились их язвительные словесные дуэли, а на их месте появились и редкие доверительные разговоры, и даже забота. Не то чтобы Моргана не знала, что Артур привязан к ней, как к сестре, но некогда самовлюблённый молодой принц ни за что не позволил бы подобным чувствам показаться наяву. Теперь же его гордость и достоинство не задевало искреннее беспокойство о ней. И в глазах Морганы Артур заметно вырос по сравнению с тем юным принцем, который никогда не слушал предупреждений и считал себя самым сильным и ловким.

Однако её тяготила собственная неискренность с ним. Моргана вовсю сражалась с мыслью, чтобы открыться ему. Ей казалось, что слово «магия» возглавляет список совершенно недоступных для Пендрагонов понятий.

Они обменялись утренними приветствиями, Артур встал с места и отодвинул для Морганы стул. Обычно король начинал день со свежих новостей и донесений, и беспокоить его по пустякам было не принято. Поэтому Моргана извинилась за то, что отвлекла его от важных государственных дел.

— Ничего слишком важного. Обычные доклады, — сказал Артур, подперев лоб рукой.

Когда умер Утер, Артуру почему-то казалось, что Моргана переживала смерть отца также, как и он. Это было неправдой: она вздохнула с облегчением, только никогда не признавалась в этом. Иначе пришлось бы выдать и другой секрет, который следовал за первым. Моргана молчала, наблюдая, как лапы смерти, утащившие Утера прочь из этого мира, неожиданно подарили им с Артуром шанс на настоящие, близкие семейные отношения.

— А вот почему у тебя уставшие глаза, словно я передал тебе часть полномочий? — поинтересовался король.

Он стал наблюдательнее к ней. Моргана до сих пор к этому не привыкла, иногда даже скучая по беззаботному Артуру, который не замечал никого, кроме себя.

— Забыла забрать у Гаюса сонное снадобье и всю ночь не спала.

— Это не дело, — выпрямился король и наклонился вперёд, положив руки на стол. — Нельзя так ослаблять здоровье. Я поговорю с Гаюсом и он будет следить, чтобы у тебя всегда был запас.

— Спасибо, — легонько улыбнулась Моргана.

Его забота была мягкой, приятной и ненавязчивой. Порой Моргану охватывал порыв взять и всё рассказать ему. Будь что будет, но Артур не заслужил лжи. И каждый раз она вовремя останавливалась, вспоминая, с какой искренней любовью смотрел на неё умирающий Утер на смертном одре. По его лицу текли слёзы, когда он прощался с детьми, он обнимал их, говорил трогательные слова, на которые не решился при жизни. Трудно было представить в тот момент, что этот человек жестоко убил многих невинных людей. И каждый раз, вспоминая это, одна мысль, словно червь, грызла и терзала Моргану изнутри: во что обратилась бы его «любовь», если бы Утер узнал правду о ней? Моргана не замечала за Артуром жестокости, но была почти уверена, что магию в ней он счёл бы за личное предательство. Наверное, не казнил бы, но о прежнем доверии и расположении можно было бы и не мечтать.

— Они совсем не помогают, да? — после короткого молчания спросил король.

У Морганы внутри что-то сжалось от вопроса Артура и от его обеспокоенного светлого взора. Она давно догадывалась о причине своих кошмаров. Нет, не так. Она знала причину. Просто бегала от неё, словно от столба пламени.

— Почти не помогают, — выдавила Моргана и опустила голову.

Рука Артура опустилась на её руку и крепко сжала её.

— Послушай… Может быть, это что-то серьёзное, а мы и понятия не имеем? Не знаю, как ты отнесёшься к этому, но, — Артур понизил голос до шёпота, — может, обратиться к тому магу, который открыл лавку в городе? Я слышал, что он что только не лечит. Возможно, Гаюс не понимает причины твоей бессонницы, и мы теряем драгоценное время.

Моргана от неожиданности выдернула ладонь из-под руки Артура и уставилась на него во все глаза, но тот понял её действия иначе.

— Я предлагаю это только потому, что беспокоюсь о тебе, Моргана, — быстро проговорил он, подняв ладони в примирительном жесте. — Но если тебе так претит мысль обратиться к колдуну, то я пойму тебя и больше никогда не заговорю об этом, клянусь.

— Да, пожалуй, не стоит. Я не считаю свои кошмары чем-то настолько серьёзным, — Моргана взяла себя в руки и попыталась перевести разговор на другую тему: — Все ли гости смогут приехать на турнир? Ты уже получил ответы?

— Да-да, — немного рассеяно ответил Артур, откидываясь на спинку стула и озабоченно притягивая руку к лицу. — Такая редкость, когда буквально все смогут приехать. Будет очень много людей. Даже лорд Грегори прибудет.

— Неужели? Кажется, последний раз он был в Камелоте лет восемь назад.

— Ещё больше, — усмехнулся Артур. — Я искренне надеюсь, что он не вспомнит то прозвище, которым окрестил меня в детстве.

— Это что-то неприличное? — игриво прищурилась Моргана.

— Моргана! — с возмущением воскликнул Артур.

* * *

Проскользнуть при свете дня мимо не самых внимательных стражей Камелота не составило бы труда и самой страшной горбатой ведьме, обвешенной амулетами Старой Религии. А уж Мерлину, который выглядел по-мальчишески молодо и, признаться честно, несколько простовато, это и вовсе оказалось легче лёгкого. Он без труда проник в замок и разузнал, где обитает придворный лекарь. К счастью, его тёмная слава успела дойти не до всех жителей замка и вообще горожан. Мерлин уже предвидел, как однажды не сможет выйти из дома с тем, чтобы его не узнавал в лицо каждый прохожий.

Волшебник остановился перед дверью и громко постучал. Услышав разрешение войти, он потянул ручку на себя, и его глазам предстала комната, в которой, казалось, было свалено всё на свете. Рядом с полками книг, уходившими к потолку, на подвесных крючках висели высушенные травы, в шкафчиках были расставлены склянки всевозможных цветов. Где-то наблюдался порядок, а где-то слой пыли давно чувствовал себя полноценным жителем этих покоев. Не знай Мерлин, что здесь живёт королевский лекарь, подумал бы на такого же мага, как и он сам.

На столе в центре комнаты стояло странное сооружение из горелки и стеклянного сосуда, а рядом валялся десяток книг, раскрытых на разных страницах с заломами и закладками.

— Вы ко мне? — спросил старик с приспущенными очками, в котором Мерлин угадал Гаюса. Лекарь выглядывал из-за своего оборонительного сооружения. И не дождавшись ответа, тут же продолжил: — Подождите там, сейчас я закончу.

— Разумеется, — смиренно сказал Мерлин и присел на край лавки.

Пока Гаюс возился со склянкой, маг внимательно наблюдал за ним, но вскоре решил, что лекарский труд — далёкое для него занятие.

— Прибыли издалека? — спросил лекарь между делом.

— Недавно перебрался в Камелот и открыл здесь лавку.

— Вот как? Я пока слышал только об одной новой лавке, но её хозяином — подумать только — является волшебник.

Мерлин откашлялся.

— Это я и есть, — тихо сказал он, и пузырёк с жидкостью едва не вылетел из рук лекаря. Тот привстал, вышел со своего рабочего места, из-за чего Мерлин тоже невольно поднялся.

— Вы слишком молоды, — выдал Гаюс, оглядев его с головы до ног. — Как стража пропустила вас в замок?

— А разве у них есть приказ не пропускать в замок молодых людей? — улыбнулся Мерлин. — Мне казалось, кто угодно может прийти к королевскому лекарю.

— Это правило не работает для волшебников, — возразил Гаюс.

— Что ж, значит, они не признали во мне волшебника, — пожал плечами Мерлин. — Однако король не прислал своих рыцарей, когда я открыл лавку.

— Нынешний король добрее, чем его отец, но не стоит путать доброту со слабостью, — заметил Гаюс. — Волшебники по-прежнему сторонятся Камелота, только если у них нет здесь особенного дела.

Глаза Гаюса испытующе посмотрели на Мерлина, и тот, слегка смутившись, улыбнулся:

— Тут вы правы, только не подумайте будто я пришёл сводить счёты с Камелотом из-за дел Утера. — Гаюс всё ещё пристально разглядывал его. — Стал бы я тогда открывать лавку перед носом у короля? — быстро добавил Мерлин.

— Безумный поступок, верно, — покачал головой Гаюс и обошёл стол. — Но что привело вас ко мне?

— По правде сказать, я услышал о вас от матери.

— О, — выдохнул Гаюс, — и как же зовут твою мать?

— Хунит.

— О! — вновь уже громче воскликнул лекарь. — Так ты сын Хунит! Подумать только. Такой взрослый. И ты маг?

— Да. Мама сказала, что я могу спокойно зайти к вам.

— Надеюсь, ты перебрался в Камелот не только для встречи со мной, — строго произнёс Гаюс, однако Мерлина его тон более нисколько не смущал.

— Конечно, нет. Тут вы правы, Камелот всё ещё не самое желанное место для таких, как я.

— И вряд ли станет. Можешь звать меня просто Гаюс. Как твоё имя?

— Мерлин.

— Рад знакомству, Мерлин. Хунит по-прежнему живёт в Эалдоре?

Мерлин почувствовал, как улыбка тускнеет на его губах.

— Ей пришлось уехать, и причиной тому являлся я.

Гаюс сел обратно на стул и указал Мерлину рукой на место рядом с собой.

— Когда мне было лет десять, — начал тот свой рассказ, — я не справился со вспышкой магии и ранил человека, одного из соседей. Деревня ополчилась на нас с матерью, меня хотели выдать в Камелот, поэтому мама собрала вещи и сбежала со мной ночью из Эалдора.

— Куда же вы отправились? — спросил озадаченный Гаюс.

— На остров Блаженных, — на одном дыхании выдал Мерлин.

Глаза Гаюса поползли вверх, а рот приоткрылся от неподдельного изумления.

— К Нимуэй?!

— Да, — кивнул юноша. — Она принимала детей, подобных мне, и обучала магии. Мама не могла помочь мне, так что отвела к жрице, чтобы та научила меня контролировать силу и дала защиту. Так что с тех пор я жил на острове, а мама в месте неподалёку.

Лицо Гаюса напряглось. С замиранием сердца Мерлин следил за лекарем, который стал первым человеком, кому маг собирался открыться и чьё расположение стало бы первым успехом на его долгом и сложном пути.

— Что же привело тебя в Камелот? — с осторожностью спросил Гаюс.

— Нимуэй увидела в кристалле Ниатида опасность, с которой скоро столкнётся Камелот. И я здесь, чтобы помочь вам справиться с ней.

Выражение лица Гаюса явственно свидетельствовало, что он не планировал на старости лет вставать на пути страшной магической угрозы. Не из страха, а попросту оттого, что он считал себя непригодным для подобного рода приключений.

— Лучше бы об этом сообщить королю, если дела и вправду обстоят так, — резонно предложил он.

— Да, вот только я не представляю как, — развёл руками Мерлин. — Мой народ не пользуется гостеприимством в Камелоте.

Возразить на это было нечего. Едва познакомившись, они сидели в задумчивости друг напротив друга и пытались найти хороший выход из малопонятного положения. В этот момент колба, висевшая над горелкой на столе Гаюса, зашипела и с шумом разлетелась по комнате. Брызги оказались у них на одежде и коже.

— Это же не яд? — на всякий случай уточнил Мерлин.

Гаюс схватил тряпку и начал вытирать капли с лица мага и со своего собственного.

— Нет, но небольшие пятна останутся.

— Пятна?

— Не навсегда. Неделя в лучшем случае.

— Неделя с пятнами на лице?

— Да, охровыми.

Их взгляды встретились, и они рассмеялись.

— Не знаю, есть ли заклинания от пятен, — сказал Мерлин, — но я поищу.

Маг встал, чтобы помочь убрать осколки, но тут дверь распахнулась и в комнату вошёл высокий мужчина со светлыми волосами, в белый рубашке и в сопровождении властно постукивающих сапог. Наклонившийся Мерлин замер, глядя на него снизу вверх.

— Что у вас тут происходит, Гаюс? — нахмурился вошедший, оглядев комнату, стол и остановившись на Мерлине.

Лекарь тут же поклонился и быстро ответил:

— Это моя оплошность, ваше величество. Я передержал смесь на огне, и она взорвалась.

Мужчина, который оказался не больше не меньше королём Камелота удовлетворительно кивнул на ответ Гаюса и продолжил рассматривать Мерлина. «Король не представляется первым», — внезапно вспомнил волшебник под этим требовательным и одновременно недоумевающим взглядом. Его не учили кланяться, но тут он быстро склонил голову и произнёс:

— Мерлин. Меня зовут Мерлин, ваше величество.

— Хозяин магической лавки, — медленно произнёс король.

Его слегка удивлённый тон словно говорил, что он не ожидал появления мага в замке. Хотя сам Мерлин был удивлён ещё сильнее, когда понял, что король знал его по имени.

— Вы уже слышали обо мне, — сказал он вслух и опустил голову, продолжая смотреть на короля исподлобья.

— Мне докладывали, — удивление в голосе его величества сменилось любопытством.

Очевидно, Мерлин выглядел иначе, чем он себе представлял. Но и король, признаться, оказался совсем иным.

— В Камелоте действует закон, запрещающий использование магии, — продолжил король.

А вот эти слова можно было ожидать от сына Утера.

— И запрещающий магов?

Король переменился в лице, услышав явную дерзость.

— Ты нарушаешь закон одним своим присутствием.

Мерлин сделал пару шагов навстречу и сомкнул руки за спиной.

— Так почему я ещё не в темнице?

Глаза короля яростно сверкнули. Ему бросал вызов тот, кто по всем правилам должен трепетать и бояться.

— Жаждешь там оказаться?

— Слышал, вы не казните, если магия не была использована во вред.

Слухов о новом короле водилось множество, но Мерлин хотел услышать его ответ, он желал разгадать его личность. Слишком многое зависело от человека, стоявшего перед ним.

— Но в любой момент могу передумать, — король тоже сделал угрожающий шаг вперёд.

Мерлин чуть сузил глаза.

— Стало быть, — медленно и с расстановкой заговорил он, — моя жизнь зависит от вашей сиюминутной милости?

— Именно, — быстро подтвердил король и тут же будто сам усомнился в собственных словах.

— Учту, — не без иронии поклонился Мерлин, чем наслал на себя очередной раскалённый взгляд Артура.

— Так зачем ты здесь?

— Зашёл за лекарством к лекарю, зачем же ещё?

— Маг не может вылечить себя сам?

— Магия никогда не заменит хорошего лекаря, — вполне серьёзно ответил Мерлин.

Перед ним вдруг явственно предстал другой образ короля. Артур ничего не знал о магии, о волшебниках. Лишь россказни и страшные сказки, которыми с ним наверняка щедро делились, пока он взрослел. Но в нём не было злобы, по крайней мере, пока. К великому счастью, Утеру, кажется, не удалось взрастить её в нём. Он действовал по привычке, потому что так положено — думать, что маги враги. Но в короле не ощущалось желания преследовать магов. Мерлину показалось, что он уловил сущность Артура. Слишком уважает память отца и желает казаться сильным и достойным сыном, чтобы отринуть старый закон, но и слишком справедлив, чтобы лишать жизни человека за то, кем он является. А все его слова о темнице замка — лишь прикрытие. Теперь Мерлин уверился, что за одно лишь появление в Камелоте ему или Лианне ничего не грозит.

Король тем временем повернулся к Гаюсу и в приказном тоне сказал:

— Пусть получит то, за чем явился, а потом, — он повернулся снова к Мерлину, — чтобы духа твоего не было в королевском замке. И запомни, при малейшем подозрении, что ты творишь в своей лавке нечистые дела, ты пожалеешь, что заявился в Камелот.

Когда дверь за его величеством хлопнула по-королевски громко, Гаюс встал рядом с Мерлином.

— Полчаса назад ты сказал, что приехал в Камелот, чтобы помочь. Память не изменяет мне?

— Гхм.

— Если ты думаешь, что злить короля это верный способ, то должен разочаровать тебя.

— Прости, у меня не было цели пререкаться с ним. Просто когда я слышу, как люди, которые ровным счётом ничего не смыслят в магии, пытаются говорить о ней, а уж тем более вспоминают про закон Утера…

Мерлин прервался и с шумом выдохнул.

— Хочется прокричать о том, как они не правы? — помог закончить Гаюс.

— Именно, — кивнул маг, отметив про себя, что Гаюс понимает многое из того, о чём молчит.

— Но ты же понимаешь, что твои слова никого не переубедят?

— Знаю, поэтому и прибыл в Камелот, чтобы попробовать дело вместо слов, — Мерлин невольно обернулся и посмотрел на дверь, за которой недавно скрылся король.

— Однако как ты планируешь помочь, если сам не знаешь, откуда ждать опасность? Да и потом, в Камелот не один раз приходили маги, жаждущие мести, и королевство всегда справлялось. Нет, я не хочу сказать, что твоя помощь не пригодилась бы, но, боюсь, твоё появление в Камелоте приведёт к проблемам, которых могло бы и не случиться.

Было бы наглым враньём утверждать, будто бы Мерлин не думал об этом сам. Слегка осунувшийся, он попрощался с Гаюсом, но твёрдо сказал, что намерен и впредь оставаться в Камелоте.

Он побрёл из замка домой, свернув в сторону и заметно удлинив свой путь. На улицы Камелота высыпало куда больше торговцев и зазывал, чем раньше. Скорый турнир манил участников и зрителей отовсюду, что сулило немало выгод многим. Мерлин едва успевал поворачивать голову из стороны в сторону: столько пёстрых тканей, сладко пахнущей выпечки, звенящих украшений и посуды. Всё это кружило голову после стольких лет, проведённых в тишине гордого обособленного острова Блаженных.

В Камелоте Нимуэй наградили славой одной из самых подлых и вероломных колдуний, чьи ноги ходили по землям Альбиона. Среди общего презрения, цветущего по отношению к магам, Верховная жрица особенно выделялась, очевидно, по той причине, что являлась последней, кто носил титул придворного мага. Спустя столько лет представлять, что когда-то она служила Утеру — Мерлин не мог выдумать ничего более нелепого и невообразимого. Однако историю не перечеркнуть.

Мерлин знал другую Нимуэй. Не ту, о которой шептались подданные короля Артура и которая, как думал маг, являлась плодом охваченного ненавистью воображения Утера. До острова Блаженных в жизни Мерлина было слишком много страха и слишком мало магии. Его мама со всеми силами, на какие была способна простая женщина, оберегала единственного сына от враждебного мира. Но от жизни не загородиться, а потому, когда случай показал, что её усилий недостаточно, в жизни Мерлина появилась Нимуэй.

Она излечила его от многих страхов и впустила в его жизнь больше магии. Живой, настоящей, сложной и противоречивой. Той, что будила внутри скрытые чувства и желания. Той, которая по-настоящему становилась частью человека.

Сколько дней провёл Мерлин, изучая стихию, которую наивно полагал для себя известной лишь по той причине, что был рождён вместе с ней. И всё это время Нимуэй направляла его, держась на расстоянии, но так, чтобы он всегда ощущал её присутствие. В меру строга, в меру требовательна, она изредка позволяла себе даже мимолётную мягкость.

На острове жили и другие юные маги, в основном они приезжали и уезжали, оставались лишь сироты, которым некуда было податься, и Мерлин. Его мама постоянно навещала его, а иногда он, соскучившись, садился в покачивающуюся лодку и с золотым сиянием в глазах добирался до противоположного берега, где его всегда ждали тёплые объятия.

Лианна относилась к тому малому числу сирот, никогда не покидавших сумрачное пристанище Верховной жрицы. Мерлину исполнилось двенадцать, когда он впервые оказался на острове Блаженных, а маленькая Лианна, казалось, уже провела здесь вечность. Если бы его спросили, кого из всех обучающихся скупая на чувства жрица относила к своим любимчикам, он бы указал на юную рыжеволосую колдунью. Хотя сама Лианна не раз упоминала, что Нимуэй выделяет его среди всех волшебников за безусловное магическое дарование. Да, его силу подчёркивали многие, но между Лианной и Нимуэй горело особенное родство душ. До конца понять характер этой привязанности Мерлин не мог.

Когда Нимуэй выбирала двух магов для предстоящей опасной поездки в Камелот, Мерлин даже не сомневался, что первым будет он, но выбор Лианны оказался для него полнейшей неожиданностью. Жрица опекала её и не позволила бы рисковать, зная, что та недостаточно сильна в боевых заклинаниях. Была всего одна причина, по которой Нимуэй всё же отпустила Лианну в Камелот, но велела той не показываться на людях, пока не произойдёт то, что она увидела в кристалле Ниатида.

Время близилось к обеду, и, пройдя мимо десятков шумящих людей, Мерлин наконец оказался напротив своего временного пристанища. Они с Лианной посчитали огромной удачей найти дом около главной улицы по такой мизерной цене. Хозяин бормотал что-то о духах и проклятьях, но Мерлин был последним человеком на земле, кого подобное могло испугать.

Он снял табличку, извещавшую о том, что магическая лавка временно закрыта, провернул ключ замочной скважине и очутился в водовороте запахов. Лианна готовила. Для их отношений даже слово «дружеские» казалось неуместным, но оба умели быть значимой и полезной частью команды. Мерлин мог провести целый день в лавке так, словно Лианны тут не было, но услышать под вечер предупреждение, что очередной любопытный нос крутился под окнами, а также ознакомиться с дотошным описанием его внешнего вида. Как-то раз Мерлин поинтересовался у неё по поводу семьи, но получил короткий ответ, что она никого не помнит и все они, вероятно, мертвы.

— Тебя долго не было, — сказала Лианна, перемешивая суп одной рукой и переворачивая кусочки шипящего мяса другой. — Уже решила, что ты умудрился разозлить доброго короля и тебя бросили в темницу.

— И поэтому столько наготовила? — усмехнулся маг, покосившись на две переполненные тарелки на столе.

— Нельзя готовить побег на голодный желудок, — прозвучал взвешенный ответ, на который Мерлин одобрительно улыбнулся.

* * *

В магическую лавку перестали брезговать идти за помощью, и было лишь вопросом времени, когда кто-нибудь не решит воспользоваться её услугами для низменных целей.

Пока король Артур, как представлялось Мерлину, едва успевал приветствовать гостей с разных уголков Альбиона, сам волшебник устал увиливать от желающих раздобыть нечестный способ для победы на турнире. Стоило теперь любой особи мужского пола в кольчуге и с мечом или булавой наперевес заглянуть в его лавку, как Мерлин обречённо закатывал глаза и махал рукой в сторону выхода.

— Нет, нет и ещё раз нет! У меня нет заклинания, чтобы меч всегда попадал в цель. И зелья, которое усилило бы вас в разы у меня тоже нет! Совсем нет! Закончилось. Уже раскупили все, кто приехал на турнир раньше вас, — иногда добавлял он злорадно.

Кто-то пытался его уговаривать, угрожать, кто-то сразу быстро поворачивал назад. Но Мерлин был непреклонен. Не из страха перед королём, который велел не использовать магию в дурных целях, а потому что ему самому противело подобное применение знаний, которые он добывал долгие годы и за которые некоторые платили жизнями.

Мерлин кипел от негодования, когда видел эти попытки открытого злоупотребления. Руки так и тянулись порой проучить наглецов. Но волшебник хорошо помнил, кто он, где находится и для какой цели. «Посмотрел бы его величество на своих достопочтенных гостей, — думал Мерлин, прогоняя очередного просителя. — Интересно, что бы он сказал тогда?»

За пару дней до турнира очередной мужчина лет тридцати зашёл в лавку. В богатой одежде, вооружённый и никуда не спешащий. Едва он обронил, что приехал для участия в турнире, как Мерлин обрушил на него заученную речь. Мужчина усмехнулся, опустив голову, но и не подумал разворачиваться к выходу. Его пальцы повернули сверкнувший рубиновый перстень.

— Вообще-то я не за этим пришёл.

Мерлин чуть нахмурился, разглядывая посетителя. Неужели он ошибся? Что ж, в таком случае он даже рад. Ещё один воин, умоляющий о магической помощи для победы в турнире, окончательно разрушил бы его веру в человечество.

— Мне требуется услуга иного рода, — продолжил мужчина, проведя пальцами по поверхности стола, на котором стояла клетка с хищной птицей. — Слышал, ваши зелья помогают и по любовной части.

Мерлин не удержался и окинул его взглядом с головы до ног. Весь в коже и драгоценных камнях, самоуверенный и неторопливый — трудно было поверить, что у этого мужчины имеются проблемы определённого рода.

— Что именно вам требуется?

— Зелье, чтобы женщина потеряла от меня голову, — без обиняков заявил посетитель.

Мерлин вмиг похолодел и медленно начал делать глубокий вдох.

— Приворотное зелье, — едва сдерживаясь, припечатал он и тут же повернулся боком к наглецу. — Не торгую!

В лавке воцарилось молчание.

— Сколько? — наконец спросил мужчина.

— Нисколько, — Мерлин скрестил руки на груди. — Убирайтесь.

— Вы не смеете гнать меня! — прошипел мужчина. — Я хочу такое зелье и лучше вам по-хорошему продать мне его! А! Вы, верно, не понимаете, какую сумму я готов заплатить? — Мерлин вынужденно повернулся, поджав губы и ощущая глубокое отвращение к человеку перед собой. — Замок сможете построить, — самодовольно причмокнул тот.

— Что вам мешает просто честно добиться расположения этой девушки? — раздражённо спросил Мерлин. — Вы не хромой, не уродец, богаты, судя по всему.

— Есть женщины, которых это не прельщает.

— И вы так любите её, что готовы отдать мне замок в обмен на приворотное зелье? — не веряще смотрел на него Мерлин.

— Да дело совсем не в том!

Этот ответ окончательно сбил Мерлина с толку.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он вслух.

— Этого и не требуется! — прикрикнул мужчина. — Продайте зелье и назовите любую цену.

Злость, даже заслуженная, не приходила в сердце Мерлина надолго. Посетитель явно не умел принимать отказ в качестве ответа, поэтому с долей насмешки маг сказал:

— Десять замков и не одним меньше.

Чуть скривив губы, мужчина неожиданно ответил:

— Десять так десять. Готовьте зелье.

Мерлин был уже не в силах скрывать своё удивление. Уж не сумасшедший ли этот мужчина, так настойчиво требовавший любовное зелье?

— Даже для короля Камелота это было бы затратно, — намекнул маг.

Посетитель, посмеиваясь, покачал головой.

— Получив эту женщину, я смогу заплатить любую цену.

Тело Мерлина напряглось от странного признания. В глубине зашевелилась смутная догадка. Либо этот мужчина бредил, либо был куда расчётливее остальных.

— Я пошутил, — Мерлин решил, что пора заканчивать разговор. — Ни за десять замков, ни за какую другую цену я не сделаю того, о чём вы просите. Уходите.

Разъярённый до ужаса упрямством волшебника мужчина, видимо, понял, что от него и вправду ничего не добиться. Сыпя проклятиями через плечо, он ушёл.

И буквально сразу на лестнице показалась Лианна.

— Он попытается раздобыть его где-то ещё, — сказала она, опускаясь на ступени.

— За этим я уже не могу проследить, — ответил Мерлин, внутри совершенно безрадостный от мысли, что такой упорный тип найдёт способ исполнить преступный замысел.

— Ты же понял, кого он хочет опоить?

— Он не назвал имени.

Лианна посмотрела на него, как на последнего дурака.

— Да тут и не нужно имени! Это леди Моргана. Так рьяно хотеть жениться и заявлять, что после женитьбы у него будет десять замков, можно только, если речь идёт о девушке королевской крови. А учитывая, что приехал он в Камелот, то здесь всё очевидно.

— Вот мерзавец! — выругался Мерлин. — Кажется, мне придётся пойти на турнир и предупредить короля или саму Моргану.

— Правда, мы столкнёмся с той же угрозой, что и в нашем деле — в случае чего подумают на тебя, а не на знатного придворного.

— Но оставить это так просто нельзя! — воскликнул Мерлин и тут же перевёл дыхание, поймав наблюдательный взгляд Лианны. — Ладно, что-нибудь придумаю, — буркнул он, и сразу же шаги на лестнице известили о новом посетителе, а потому Лианна быстро подхватила юбки и скрылась на втором этаже.

В поисках лучшего решения Мерлин просидел допоздна в лавке, листая книгу по любовным заклятиям рядом с гордо догорающей свечой. А потом проворочался без сна в кровати большую часть ночи. Пустить дело на самотёк он не мог, этот мужчина явно намеревался идти до конца. Но действовать без оглядки, когда у Мерлина не было ни доказательств, ни даже имени этого человека — казалось невероятной глупостью. В конце концов незнакомец мог залечь на дно и отрицать всё подряд. А доверия к словам волшебника в Камелоте не питали даже крысы.

Что Мерлин мог сделать? Наложить на Моргану магическую защиту от приворотных зелий? Но все привороты отличались своеобразием и требовали разных защит. Не хватит недели, чтобы наложить их все. А уж о том, чтобы сделать это незамеченным, не могло идти и речи.

Сказать Моргане напрямую? Самое бессмысленное действие. Если она окажется под действием заклятия, то не сможет поступать, руководствуясь собственной волей. Привороты сковывают по рукам и по сердцу. Одна лишь мысль об этом заставляла Мерлина хмуриться и невольно опускать взор на свои руки. В его пальцах имелась сила, чтобы поставить на место любого наглеца, дерзнувшего использовать магию в корыстных целях. Но он не имел права срываться и ставить под угрозу замысел Нимуэй.

Пожалуй, единственный человек, которого Мерлин мог предупредить — это, как ни странно, Артур. Тот, кто обладал достаточной властью, чтобы действовать в случае опасности, но кто точно не будет болтать попусту о делах с волшебниками.

Собравшись с духом, утром Мерлин направился к трибунам, где в тот день начинался королевский турнир. Ему казалось, что он пришёл рано, но люди уже толпились вокруг, выглядывая хорошие места. Прислушавшись к разговорам, Мерлин узнал, что король в этот раз не участвует лично, однако многие всё равно пришли, чтобы увидеть его. Даже не верхом на коне и не с оружием в руках их правитель всё равно оставался любимцем подданных.

За трибунами раскинулись шатры, в которых участники турнира готовились к предстоящим схваткам, а знатные зрители могли перевести дух и перекусить. Мерлин рассчитывал найти короля именно тут. Плутая между шатров, волшебник вглядывался в гербы, висевшие у входов, в надежде увидеть золотого дракона на алом фоне. Или что там полагалось королю Камелота? Логика подсказывала, что самый большой шатёр обязан скрывать самого почётного зрителя на турнире. Но на деле все шатры выглядели примерно одинаково, нужный дракон будто бы и вовсе не объявлялся, а участники то и дело налетали на Мерлина, словно он был невидимкой.

В конце концов ему повезло. Обходя один из шатров, он споткнулся об нескромно выставленную вперёд ногу короля.

— Кажется, я сказал тебе не показываться в замке.

Артур скрестил руки в ожидании объяснения.

— Так я ведь и не в замке. Это турнир, сюда каждый может прийти.

— Ты — не каждый.

— Польщён, что вы так думаете, ваше величество, — широко улыбнулся Мерлин и тут же принял серьёзный вид. — Но я тут по важному делу, а не для развлечений.

Король, стараясь не выдать пробудившегося интереса, благодушно махнул рукой.

— Дело в том, что вчера, — заговорщически зашептал Мерлин, озираясь кругом, но замечая лишь скептическое лицо Артура, — ко мне в лавку приходил один знатный мужчина и просил продать ему приворотное зелье.

— Ты продал?

— Разумеется, нет! — возмутился маг.

— Тогда будешь жить, — заключил Артур и хотел было уйти, но Мерлин остановил его, коснувшись ладонью рукава его жилета.

— Я думаю, что оно предназначалось для леди Морганы, — на одном дыхании признался Мерлин.

Артур тут же изменился в лице. Теперь уже он схватил мага за руку и утащил подальше за один из шатров, где почти никто не ходил. Его глаза метали молнии, и он точно больше не делал усилий, чтобы выглядеть равнодушно.

— И с чего ты так решил, а?

— Он предлагал мне замок и не один. Обронил, что заполучив эту женщину, сможет заплатить мне сколько душе угодно.

— Он мог попросту солгать!

— Мог, — мотнул головой Мерлин. — А мог и выдать то, что у него на уме. Послушайте, я не поддался на его уговоры, но, возможно, он пойдёт в другое место, чтобы раздобыть зелье. И там ему не откажут.

Артур ослабил хватку.

— Что ж, если всё так, как ты рассказываешь, то я замечу, если Моргана неожиданно воспылает любовью к кому-нибудь.

Король и вправду мало смыслит в магии, раз так легкомысленно рассуждает, подумал Мерлин. Мерлин чуть поёжился, ощущая на себе пристальное внимание короля. Неважно, что Артур думает о нём, главное, чтобы внял предупреждению и позаботился о Моргане.

— Приворотные зелья сложны и коварны. Нужна сноровка, чтобы сделать их, но ещё труднее обратить вспять их действие. Что вы будете делать, если ему всё-таки удастся опоить миледи?

— Как что? Прикажу тебе снять приворот.

Мерлин едва не присвистнул от подобной откровенности. Король сейчас смеялся над ним или говорил всерьёз?

— Обратитесь к колдуну? — с сомнением уточнил Мерлин.

— Разве существует иной способ?

— Нет, конечно, нет.

— Как выглядел этот человек?

— Высокого роста, тёмно-каштановые волосы, — Мерлин закрыл глаза, представляя перед собой противный образ, — богатый на вид, его одежда и обувь были отделаны хорошей кожей, на шее золотая цепочка, а на пальце крупный рубиновый перстень. — Маг распахнул глаза. — Вы хоть чуточку поверили мне?

— Я выслушал тебя, и этого должно быть достаточно, — ответил Артур. — Но если я узнаю, что в действительности ты хотел как-то подобраться к Моргане, пеняй на себя.

— Я всего лишь хотел предупредить неприятности.

— Что-то мне подсказывает, — Артур с подозрением оглядел мага с ног до головы, отчего тот невольно сглотнул, — что ты и есть главный источник неприятностей. А теперь иди, — Артур выразительно качнул головой в сторону. — И не вздумай болтать об этом!

* * *

Острый наконечник копья блеснул. Всадники пришпорили лошадей и понеслись друг на друга. Стремительно, молниеносно, безудержно. На трибуне все затаили дыхание. Топот копыт, клубы пыли и наконец после прицеливания два удара с противоположных сторон. Один из всадников выпал из седла, а его испуганный конь протащил хозяина по земле, пока не вырвался на свободу. Другой же победоносно поднял забрало, позволив ошеломлённой публике после долгой тишины взорваться аплодисментами и радостными криками. Элегантным движением руки он приветствовал их, затем спешился и отдал честь королю Артуру. И будто особенно долго он стремился удержать ответный взгляд леди Морганы.

Та заметила ищущего внимания рыцаря, однако улыбнулась ему так же, как и победителям в предыдущих схватках: с благосклонностью и королевским величием, чарующим, но мимолётным, не выделяющим его среди среди других участников турнира.

То был лишь первый день турнира, впереди предстояло ещё четыре дня опасных сражений. Днём — битвы, а по вечерам — торжественные ужины, танцы и развлечения. В этот раз в Камелоте собралось много редких и почётных гостей.

Пока победивший всадник спешивался, Моргана повернулась к Артуру.

— Сэр Кевин в отличной форме, — тихо проговорила она. — Пожалуй, раз ты не участвуешь, он один из главных претендентов на победу.

— У него есть все шансы, — согласился Артур.

По привычке он внимательно следил за участниками турнира во время схваток. По движениям, приёмам, выпадам можно было многое узнать о человеке. Сэр Кевин казался безупречным. Его отточенные движения вызывали искреннее восхищение и уважение. Его жесты были выдержанными, как старое вино в погребе королевского замка. Создавалось впечатление, что он хорошо знает, чего хочет, и не распыляет свои усилия понапрасну. И вот теперь его внимание как будто направлено на Моргану. Что ж, наверное, ему впервые придётся столкнуться со столь неподдающимся соперником, усмехнулся про себя Артур. Но внезапно взгляд короля остановился на руке сэра Кевина, которой тот похлопывал по шее коня. Поверх кожаной перчатки в лучах утреннего солнца блеснул золотой перстень с рубином.

* * *

Немного замедлившись около трибун, где уже началась очередная зрелищная битва, Мерлин решил, что пора возвращаться домой. Моргана сидела подле короля совершенно радостная и спокойная. А сам Артур с азартом наблюдал за участниками. Внял ли он его предупреждению?

Вокруг толпилось слишком много людей, и Мерлин свернул в сторону, решив, что пройдёт мимо стен замка и выйдет через главные ворота. Обычно именно у главных ворот было не протолкнуться, но сегодня из-за турнира поле, простирающееся за замком, стало основной целью каждого.

Обогнув одну стену, Мерлин заметил мужчину, направлявшегося во внутренний двор. Он оглянулся, и Мерлин тут же отпрянул назад. То был его недавний посетитель. Выждав мгновение, Мерлин вновь выглянул из-за стены, и увидел, как тот подошёл к колоннам и будто с кем-то перешептывался. Мерлин никак не мог разглядеть второго человека. Наконец мужчина с рубиновым перстнем закончил и отправился назад, в сторону трибун. Мерлин втиснулся в стену что есть мочи, дабы остаться незамеченным. В крайнем случае, подумал он, придётся применить магию. К счастью, воздыхатель леди Морганы так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил спрятавшегося волшебника.

Едва он скрылся, как Мерлин тут же выглянул из укрытия и услышал, как хлопнула дверь в замок. Он стремглав помчался к ней и проник внутрь. Там находился маленький коридор и тут же начиналась лестница. Очевидно, этот вход со внутреннего двора не был популярен или использовался лишь слугами, но Мерлин, к превеликому своему удивлению, не заметил здесь стражи. Медленно поднявшись наверх, он прислушивался к звукам, пытаясь определить, куда отправился второй человек. Когда он переступил последнюю ступень, то увидел длинный широкий коридор, по которому озираясь шёл невысокий мужчина в простых чёрных штанах и серой рубашке. Спрятавшись за стеной, Мерлин неотступно следил за ним взором, выглядывая из-за угла. Как только тот свернул направо, маг быстро и бесшумно преодолел коридор, и вновь спрятался за поворотом.

Этот человек остановился перед комнатой с тёмными широкими дверями, вновь огляделся, прочёл заклинание и открыл запертую дверь. Мерлин не мог подойти — его бы тут же раскрыли. Поэтому он стоял за стеной, с волнением втягивая воздух и молясь, чтобы ленивые замковые стражи не вздумали именно сейчас показаться в этом коридоре.

Пробыв в комнате некоторое время, мужчина вышел, при помощи заклинания закрыв дверь. Очевидно, он решил выйти не тем путём, которым проник в замок. Но Мерлину это было безразлично. Он уже догадывался, чьи это покои, но стоило убедиться наверняка. Выждав короткое время, Мерлин приблизился к этим же дверям и открыл их ровно тем же способом, что и человек до него.

Перед ним предстала просторная комната со светлой отделкой и дорогой тёмной мебелью, залитая сочившимся через окна солнечным светом. Тонкий аромат витал повсюду, а на кровати лежало заботливо приготовленное шёлковое тёмно-лиловое платье. Последний взгляд на зеркало и столик, с лежавшими на нём дорогими гребнями и шкатулкой, из которой неосторожно выглядывало жемчужное ожерелье, уничтожал всякие сомнениями на счёт хозяйки этой спальни.

Мерлин быстро огляделся и, не теряя времени, принялся обыскивать комнату на предмет каких-либо подозрительных предметов. Обычно предметы, связанные с любовными чарами, располагали около кровати, поэтому к ней Мерлин и кинулся в первую очередь. Обыскав её сверху донизу, он ничего не нашёл, лишь немного покраснел, увидев под подушкой тонкую ночную сорочку. И тут же подумал о том, что Артур приказал бы тотчас сжечь его и далеко не за магию, если бы узнал о его нынешнем времяпрепровождении.

Возможно, предмет, на который наложили чары, спрятали куда-то среди украшений или одежды? Мерлин обыскал столик и ящики, но ничего нашёл. Наконец приблизился к высокому шкафу и распахнул его настежь. Его долгие поиски увенчались успехом. Он обнаружил небольшую связку трав около туфель. Странное место, если подумать. Но время поджимало, и обрадованный своей находкой Мерлин бросился прочь из спальни Морганы. Однако прямо около двери его поджидал неприятный сюрприз. Не предвещающее ничего хорошего лицо Артура в окружении нескольких рыцарей и мужчины в чёрном одеянии. Позади всей процессии с плохо скрываемым злорадством на него глядел тот самый мужчина с рубиновым перстнем.

* * *

Отказ был тем, что сэр Кевин ненавидел больше всего. Отказы жестоко били по его самолюбию, а потому сэр Кевин всегда возвращал обидчику вдвойне.

Он долго жил холостяком, заметно приумножил отцовское наследство и почти не имел себе равных по положению и состоянию, при этом отличаясь заметной внешностью, вкусом и статностью. Малоразговорчивый, он производил впечатление загадочного человека, однако в действительности скрывал за немногословностью презрительное отношение к большинству окружавших его людей.

И именно по этой причине он не спешил связывать себя узами брака. В его представлении ни одна из знакомых женщин не подходила на эту роль, разве что особа королевской крови. Но те, в свою очередь, вступали в союз с другими членами королевских семей. Этот факт сэр Кевин принимал как должное. Однако тайное желание жениться на женщине необычайного высокого положения долгое время спало глубоко внутри.

Встретив леди Моргану, его будто осенило. Необычайно красивая, яркая, та, что оставляла след в памяти. Воспитанница покойного Утера, но не кровный член семьи, что должно исключить любые возражения со стороны короля Артура. И тем не менее выше любой дворянки. Почти королева Камелота.

Сэр Кевин, несмотря на горячее желание расположить к себе Моргану, очаровать тем самым загадочным ореолом, который безотказно действовал на всех женщин, тут же ощутил прохладу в её обращении с ним. За ослепительной улыбкой и безупречными манерами он разглядел абсолютное равнодушие с её стороны.

Сэр Кевин не просто ненавидел отказы. Он не позволял им случаться, едва они начинали маячить на горизонте. А потому, едва признавшись себе в том, что на Моргане его обаяние не работало, сэр Кевин пошёл иным путём. Если она не влюбляется в него по собственному желанию, он влюбит её в себя силой.

И вот тут сэр Кевин наткнулся на отказ человека, от которого совсем не ожидал его услышать. От захудалого мага, дерзнувшего проникнуть в сердце Камелота. В глазах сэра Кевина такие люди продавали всё, вплоть до собственной души, не задавая ни единого лишнего вопроса и без возражений.

К желанию заполучить Моргану в жёны прибавилось другое и не менее сильное — поставить обидчика на колени и заставить исполнить его желание.

Он послал доверенного слугу разузнать о маге. Тому потребовалось немало усилий. Этот Мерлин, как оказалось, был невероятно скрытен: ни с кем не болтал, не ходил выпивать в ближайшую таверну и не завёл близкого знакомства ни с мужчиной, ни с женщиной. Лишь одна торговка овощами на рынке поведала любопытную деталь. С её слов, волшебник жил в доме не один. Там явно находилась женщина, которую он всеми силами прятал от чужих глаз. Когда слуга сэра Кевина начал интересоваться, с чего она так решила, та усмехнулась:

— Уж поверьте, я всегда отличу, покупает мужчина только на себя или на двоих.

— Может, у него хороший аппетит, — усомнился слуга сэра Кевина.

— Дело не в количестве, — подмигнула старушка. — Женскую руку видно сразу.

Услышав рассказ, сэр Кевин понял, что все слабости мага хранятся в его же доме. Именно тогда в его голове родился блестящий план. Прежде чем пойти в магическую лавку, сэр Кевин узнавал, какие любовные привороты имеются у колдунов. И ему рассказывали о друиде, который заговаривает травы, только их действие было слабым, коротким и ненадёжным, отчего сам сэр Кевин и отправился к Мерлину. Но для подлога подошли и эти травы.

Когда связка трав доставили и подбросили в покои леди Морганы, оставалось дело за малым: заманить Мерлина в ловушку и надавить его страшно охраняемым секретом.

Улыбка не сходила с лица сэра Кевина, пока он наблюдал, как король помчался к Гаюсу и начал расспрашивать о происхождении трав. Опытному лекарю не составило труда определить это:

— Это довольно несложный любовный заговор, ваше величество. Такие травы кладут в комнату человека, которого хотят очаровать. Он вдыхает аромат, и на некоторое время теряет голову от человека, на которого накладывался заговор. Только действие у такого заговора весьма короткое, если постоянно не обновлять заговорённые травы.

Лицо короля побагровело. Он закусил губу от злости и некоторого, как показалось сэру Кевину, разочарования. Он погрузился в глубокие размышления и лишь со второго раза услышал вопрос Гаюса:

— Где вы раздобыли эту связку, ваше величество? Подобные вещи запрещены в Камелоте.

— В покоях леди Морганы, — выдавил король. — Этот маг, который приходил к тебе, принёс их туда.

— Мерлин? — изумлённо ахнул Гаюс, но тут же принял сдержанный вид. — Это несколько странно, не находите?

— Нахожу, — резко ответил король, — ведь я предупреждал его, что не спущу зловредную магию с рук. Однако закон ему нипочём. Что ж, теперь ему придётся узнать цену своим поступкам.

— Ваше величество, отдайте приказ и я со стражей обыщу его дом, — вмешался лорд Агравейн — дядя короля и последовательный сторонник искоренения магии в Камелоте.

Сэр Кевин ощутил, как победоносная волна поднимается высоко в груди, но ей было суждено столкнуться с дотошным и внимательным Гаюсом.

— Трудно представить, — обратился старый лекарь к королю, — чтобы маг, достаточно умелый, воспользовался заговором на травах. Когда ему по силам приготовить приворотное зелье.

— Откуда ты знаешь, насколько он сильный, Гаюс? — с подозрением спросил лорд Агравейн.

— В городе о Мерлине много говорят, — бесхитростно ответил лекарь. — Я постоянно слышу, что он использует при той или иной проблеме. И вы знаете, ваше величество, мои знания позволяют уверенно утверждать, что Мерлин — маг, определённо, способный. Если была причина, побудившая его использовать травы, то у него дома должны лежать остатки и кое-что ещё. Позвольте мне присутствовать на обыске, и тогда я смогу подтвердить вину Мерлина. Или напротив, усомниться в ней.

Артур, недолго думая, согласился.

— Хорошо, Гаюс, ступай с лордом Агравейном. Всё это очень подозрительно, и я хочу знать правду.

Сэр Кевин старался не выдать собственного разочарования. К счастью, дядя короля слыл большим недругом магии, но вот вмешательство Гаюса могло привести к непредсказуемым последствиям. «Однако, — успокаивал себя сэр Кевин, — их всех поджидает огромный сюрприз в доме этого колдуна».

* * *

Мерлин на собственной шкуре убедился в том, как легко попасть в темницы Камелота даже при снисходительном к магии короле.

Он пытался что-то объяснить, но из его рук быстро вырвали вынесенную из спальни Морганы связку трав и поволокли вниз по лестнице. Первым порывом было оттолкнуть всех стражников мощной магической волной. Но Мерлин до боли сжал руки в кулаки и ничего не предпринял.

Так Артур его никогда не услышит. Ни его, ни какого-либо другого волшебника. Лишь укрепится в мысли, что его отец был не так уж жесток и несправедлив, когда преследовал всё магическое.

Мерлина с размаха швырнули в сырую и тёмную темницу с издевательски маленьким отверстием под потолком, куда проникал тонкий луч света. Решётки ржаво скрипнули, а затем раздался звук удаляющихся шагов. Он остался один. Стоило гордиться, по крайней мере, тем, что он вынес заговорённые травы из комнаты Морганы. Правда тут же всплывшее в памяти лицо одного негодяя заставляло задуматься, а нет ли у того следующего плана, которому Мерлин из темницы уже не успеет воспрепятствовать?

И было ещё кое-что, о чём Мерлин сразу не подумал. Это Моргана, узнавшая обо всей этой истории в абсолютно в неприглядном свете. А потому через пару часов она спустилась к темницам и сейчас стояла, взирая на Мерлина со злостью и презрением.

— И как ты только посмел! — возмутилась она, сверкая яростными глазами.

Очевидно, король не знал об этом визите. Но Моргана явно не относилась к числу людей, спрашивающих разрешения. Она вся буквально кипела от негодования. Мерлин догадался, что в её глазах даже попытка убийства казалась бы менее преступной, нежели попытка подчинить её волю, разум и чувства.

— Миледи, произошло недоразумение.

Мерлин пытался звучать ровно и спокойно, но волнение, исходившее от Морганы, охватывало и его.

— Недоразумение?! — саркастичным тоном повторила Моргана и, громко выдохнув от возмущения, отвернула лицо в сторону. — Артур сказал, что видел тебя, выходящим из моей комнаты с колдовскими травами. И тому было ещё несколько свидетелей. Гаюс подтвердил предназначение этих трав. А только что он вернулся из твоего дома, где обнаружили такие же травы! Это всё ты называешь недоразумением?

— Что? — резко выпрямился Мерлин. — В моём доме? Гаюс был у меня дома?

— Король приказал провести обыск, — надменно приподняв голову, бросила Моргана. — Так что тебе будет сложно отпираться. Одного не могу понять. — Она прищурила взгляд и сделала шаг вперёд. — Чего ты добивался? Чем я тебе насолила, что ты решил так отомстить мне?

Мерлин лихорадочно обдумывал свалившиеся на его голову новости. Травы, травы… Что там были за травы? Ну да, в его доме имелись травы, только он использовал их для других целей! Есть много заклинаний, где требуются различные ингредиенты! Но он никогда не делал на них любовные заговоры. А ещё в его доме прошёл обыск. Они нашли Лианну? Это полный провал. Её никогда, ни при каких обстоятельствах не должны были найти. Иначе Камелот будет не спасти, когда случится то, что Нимуэй видела в своём кристалле!

— Моей вины во всём этом нет! — горячо опроверг обвинения Мерлин. — Да, король видел меня с этими травами. Только я выносил их из комнаты! Совсем другой человек пытался наслать на вас чары.

— И кто же это? — поинтересовалась Моргана, но, судя по выражению её лица, она не очень-то верила словам Мерлина.

— Я не знаю его имени. Это мужчина, носящий рубиновый перстень поверх кожаных коричневых перчаток.

— Сэр Кевин? — изумилась Моргана и рассмеялась. — С трудом представляю его возящимся с колдовскими отварами!

— Он приходил ко мне в лавку вчера, — Мерлин продолжал прямо и серьёзно смотреть на неё. — Просил приворотное зелье и получил отказ. А сегодня я пришёл предупредить короля, однако меня самого же схватили и обвинили.

— И что ты собираешься делать? Обвинишь сэра Кевина? — пристальный взгляд Морганы изучал лицо Мерлина, и он чувствовал себя будто на допросе, если не хуже. Она не верит ему, а значит, становится уязвимее для следующих ловушек.

— Расскажу всё честно и будь что будет, — упрямо заявил Мерлин.

— Тебе никто не поверит.

— Конечно, в этом королевстве слово мага — ничто, — иронично протянул Мерлин и горько усмехнулся. — Для короля, для жителей. И для вас.

В отблесках настенных факелов он увидел, как лицо Морганы вспыхнуло с новой силой на последних словах.

— Я не сужу людей по их происхождению, — возразила она. — Просто твоя история неубедительна, и неважно маг ты или нет.

— Но ведь есть шанс, что я сказал правду. И нет доказательств моей вины.

— А как же травы?

— Да у любого мага в запасе хранятся травы. Они часто нужны.

— Как ты оказался в моей комнате? Как ты узнал, что кто-то якобы подбросил мне эти травы?

— Сам увидел и проследил. Когда тот человек вышел, я проник в комнату и забрал их. Тут-то меня и схватили.

— Это был сэр Кевин? — нахмурилась Моргана.

— Нет, его слуга или сообщник. Не знаю.

— Так как же ты понял, что он действует от его имени?

— Я случайно увидел их около замка.

— Как много ты «случайно увидел», — не без иронии в голосе заметила Моргана.

— И правда, — усмехнулся Мерлин. — Теперь думаю, что попался в заранее расставленную ловушку.

— А вот в это верится ещё меньше.

— И всё-таки я смог всё объяснить. Пусть я не внушаю вам доверия, но, согласитесь, даже у такой истории есть маленький шанс оказаться правдой. Разве вам самой не хочется разобраться? — Лицо Морганы изменилось, и Мерлин понял, что попал в цель. — Не хорошо выйдет, если обвинят невиновного, а тот, кто пытался вас влюбить в себя, останется безнаказанным. Да и ещё что-нибудь сотворит, — добавил маг с самым невинным видом.

Повисло молчание. Мерлин вопросительно приподнял бровь и выразительно посмотрел на Моргану, а она поджала губы. Волшебник совсем не хотел, чтобы их вторая встреча в Камелоте закончилась так же, как и первая. Но у судьбы было превратное чувство юмора. Как несколько дней назад она выбежала из его лавки, так и сейчас она сорвалась с места и быстро покинула темницы.