Наши пути (гет)

— Боб, ты рехнулся? Я не хочу менять школу.

Он сдвинул брови и даже перестал жевать полоску жареного бекона.

— В смысле не хочешь? В колледж ты тоже не хочешь?

Хельга медленно выдохнула, продолжая собирать коробку с ланчем.

— Я в шестом классе. Ещё пару лет можно спокойно плевать в потолок.

— Ольга в твои годы уже готовилась.

Так и подмывало спросить: «Ты хоть знаешь, сколько мне?». Зато понятно, кто источник проблемы, как и всех других проблем в её жизни.

— Я не Ольга и в Беннингтон идти не планирую.

Боб ещё говорил что-то про амбиции и как они сильны у всех Патаки, но Хельга с ланчем под мышкой уже вышла из кухни.

Конечно у неё были амбиции, и фамилия тут ни при чём. Хельга знала, что может добиться чего угодно, если захочет — осталось только понять, чего же она хочет всё-таки. Успешной карьеры? Славы? Денег? Заверните всё сразу, и чтобы счастливая семья шла в комплекте.

Но если карьера, то какая? Не быть же ей президентом, в самом деле: они после своих сроков седые все, это придётся волосы красить или парик носить, а от париков голова чешется. Хотя с политикой она бы справилась. Что там уметь, врёшь в камеру и обещания раздаёшь, а врёт она отлично.

С какой-нибудь наукой Хельга бы тоже справилась, но в лаборатории можно со скуки помереть, так что пусть лучше этим занимаются чересчур умные вроде Фиби.

Стать училкой как Ольга — если только в кошмаре.

Может, в актрисы податься? А что, ей подходит: известность, любовь фанатов, звезда на аллее славы, Оскар… В школьных спектаклях она уже играла, это вообще не сложно, главное текст вызубрить.

И когда-нибудь все её тупые одноклассники будут смотреть супер-популярный фильм и думать: неужели это та самая Хельга Патаки в главной роли? Чёрт, надо было ещё в школе действовать, а теперь куда уж нам до неё — ослепительно-прекрасной, талантливой, ангельски-скромной…

— Хельга, ты в порядке?

— Ой, — оказывается, она застыла прямо в коридоре у шкафчиков. — Зачем так пугать, Фиби.

— Ты сама ко мне подошла, — тихо сказала подруга и поправила очки указательным пальцем.

— Неважно, идём уже, — и Хельга двинулась в сторону класса истории.

Фиби тянула всю дорогу и сверлила её тревожным взглядом, а когда они сели за парты, всё-таки заговорила:

— Если хочешь, пойдём в субботу куда-нибудь.

Хельга скорчила лицо «я вижу, что ты делаешь, но даже не пытайся». Фиби его проигнорировала.

— Как насчёт парка аттракционов, тебя это отвлечёт?

— Ты же знаешь, что нет. — Хельга открыла тетрадь и демонстративно уставилась на фиолетовые строки. Укусила губу. — Я должна услышать его дебильное решение. Даже если оно и правда будет дебильным.

— Ну… тогда в воскресенье?

— В воскресенье пойду топиться, можешь камеру захватить.

— Хельга…

Фиби так на неё смотрела, будто она уже утопилась.

— Шутка, — она помедлила. — Могу прийти в субботу с ночёвкой, если ты не против.

— Естественно не против.

Фиби успокоилась наконец и отвернулась к себе, а Хельга подумала, что хотя бы в чём-то ей по жизни повезло.

Незаметно пролетел четверг, а за ним и пятница. Утро субботы Хельга встретила с кипящей в бесконечных раздумьях головой, и ладно бы что-то дельное появилось, так нет. Сплошное уныние и ожидание худшего как единственно возможного.

Обычно Арнольд звонил в час дня. Стрелка на циферблате была всего лишь около двенадцати, а мандраж уже танцевал чечётку где-то в районе рёбер.

Хельга бегала взглядом туда-сюда — от окна с солнечной мартовской погодой на телефон, который принесла в свою комнату из коридора. Телефон молчал, а за окном пели птицы.

Если Арнольд останется там, со своими птицами и джунглями, они будут видеться в лучшем случае раз в год. Он пойдёт в местную школу, заведёт ещё больше новых друзей и не вернётся даже ради колледжа — какой смысл в джунглях от учёбы, если только это не курсы по выживанию.

Если Арнольд останется там, это навсегда.

Значит, Хельга должна приехать к нему после окончания школы? Бросить все свои планы, бросить город с водопроводом и телевидением, бросить все мечты о какой-либо карьере и вместо этого строить дома для бедных. Такая себе перспектива. О пропуске в рай можно будет не волноваться, но сдался ей этот рай, если всю жизнь придётся спать на соломе и не иметь возможности принять горячую ванну.

Она ведь не Арнольд, она не святая. Насколько быстро он поймёт, что ей там не место?

Обрадуется ли он вообще её приезду спустя пять лет? Чудовищно долгие пять лет. Всё изменится к тому времени.

Через пять лет они станут чужими друг другу, расстояние сделает их чужими, уже делает. Прежний Арнольд не бросил бы Хиллвуд, Сансет Армз и её.

Грёбаное расстояние и грёбаный Сан-Лоренцо.

Нельзя было отпускать его туда, теперь он такой же отравленный, как его родители. И Хельга не может с этим сделать абсолютно ничего, потому что она уже проиграла — когда согласилась отпустить. «Всего лишь год», ну конечно. Наивная идиотка.

Всё потеряно, их глупым мечтам не сбыться.

Арнольд пока что этого не понял, но поймёт, и ему будет так же больно, как ей сейчас. Даже больнее, ведь он виноват.

Может, если она сама всё испортит напоследок, его злость окажется сильнее вины?

Стрелка на циферблате приближалась к полпервому, когда Хельга спустилась вниз и оставила телефон в коридоре. На кухонном столе валялись буклеты частной школы, которыми Ольга промыла мозг Бобу.

«Наших выпускников ждёт светлое будущее в журналистике, литературе и преподавании». Журналистика и литература, значит…

— Мириам, я к Фиби. Если будут звонить, скажи, что меня нет.

* * *

Секундная стрелка часов ползла нестерпимо медленно, и Арнольд тарабанил пальцами по стулу, пока работница почты не посмотрела недовольно в его сторону.

Время — почти три, в Хиллвуде час, и скоро он уже позвонит Хельге, осталось только дождаться, когда в телефон за стеной кто-то перестанет что-то приглушённо кричать. В испанских ругательствах Арнольд пока не сильно разбирался, но вроде бы речь шла о каком-то осле и его матери.

Чтобы не гипнотизировать часы, Арнольд ещё раз мысленно повторил, что скажет Хельге.

«Я решил вернуться. Только не сейчас, а в августе, перед школой — так мы договорились с родителями, чтобы они могли остаться здесь. Всего полгода, и я приеду».

Конечно, надо ещё рассказать, что всё следующее лето он тоже проведёт с ними, и последующее, и позаследующее… Но неважно, главное, что через полгода он вернётся в Хиллвуд, и она может больше в этом не сомневаться.

А она сомневалась, это было заметно. Её письма стали короче, звонки стали короче — она всё чаще молчала, и Арнольд сам пытался заполнить пустоту, но выходило не очень. Как достучаться до человека на другом конце континента, если из инструментов у тебя лишь письма и звонки раз в неделю?

Иногда казалось, что расстояние между ними только растёт вопреки географии.

Вот бы перенести Хиллвуд прямо в Сан-Лоренцо — тоже вопреки географии, но это бы решило столько проблем… да все проблемы, вообще-то. Арнольду не пришлось бы расставаться ни с родными и друзьями, ни со страной, к которой успел прикипеть всем сердцем.

Он старался не думать о том, что будет скучать.

Лучше думать о возвращении домой, в Сансет Армз, и как обрадуются дедушка с бабушкой. И Джеральд. И Хельга. Наверное, даже весь Хиллвуд не пришлось бы сюда переносить, только Сансет Армз и друзей. Этого было бы достаточно.

А вдруг он сможет убедить Хельгу поехать сюда после окончания школы? Нет, не «вдруг», он обязан убедить. Её не назовёшь фанаткой природы, и после прошлой истории с Ласомброй воспоминания у неё вряд ли приятные, но ведь… это Сан-Лоренцо, она бы точно прониклась со временем.

За стеной наконец-то повесили трубку, вышел мужчина с красным лицом. Арнольд влетел в комнату, закрыл дверь и набрал давно выученный номер.

Опять затарабанил пальцами по столу, пока шли гудки, и как только они прервались, выпалил не дожидаясь ответа:

— Хельга, привет, у меня есть новости.

По ту сторону немного зависли.

— Хельги нет дома, — протянул голос её мамы. — Это Арнольд? Я передам, что ты звонил.

Он даже не сразу понял, что имя правильное, а не Арчибальд, как обычно.

— Спасибо, миссис Патаки, — пробормотал на автомате, — а почему Хельги нет, что-то случилось?

— Да нет, она просто ушла.

Арнольд ещё раз сказал «спасибо» и повесил трубку, ощущая, как изнутри накатывает волна беспокойства.

Такое было однажды, когда он не успел позвонить в субботу, а в воскресенье Хельги не оказалось дома, но ведь сейчас он успел. Неделю назад она ничего не говорила о своих планах, значит, либо они спонтанные, либо что-то всё-таки случилось.

Арнольд позвонил Джеральду — друг должен был что-то слышать от Фиби. И действительно слышал, про девичник, из-за которого его отшили на оба выходных.

Отлегло. Она у Фиби.

Всё ещё странно, что не предупредила, но зато с ней всё хорошо. Сказать он может и через неделю. Спешить незачем.

«Hola, милая Хельга!

Когда ты читаешь письмо, я уже должен был рассказать тебе новости по телефону, и надеюсь, они тебя порадовали. Полгода пройдут быстро, как прошли осень и зима. Скоро будем в седьмом классе вместе :)

Чем больше перечитываю твой стих, тем больше вижу Джеральда и Фиби. Может, со стороны виднее, поэтому они и не поняли?

Ты знаешь, что я не разбираюсь в литературе, но твои стихи правда отличные. Не ругайся на Ольгу, она просто заметила твой талант и хочет как лучше :)

С любовью, Арнольд»

«Хельга, ты в порядке?

Уже вторую неделю не могу до тебя дозвониться. Твоё письмо с начала марта уже пришло, и в нём нет ничего, что бы это объяснило.

Я тебя обидел? Сделал что-то не так? Прости, сам не знаю за что, но я бы никогда тебя намеренно не обидел.

Глупо это говорить, учитывая время, но, пожалуйста, ответь на звонок в эту субботу. У меня важные новости, как ты скоро поймёшь из прошлого письма, когда оно дойдёт.

С искренней любовью, Арнольд»

«Хельга…

Сегодня суббота, и ты снова не ответила. Джеральд сказал, что тебя всю неделю не было в школе, а Фиби явно что-то знает, но молчит.

Я не знаю, что мне делать. Если это из-за меня, как я могу всё исправить?

Пожалуйста, прости, если это и правда из-за меня. А если нет — как тебе помочь? Я хочу прилететь, но пока что нет возможности.

Ответь что-нибудь, если не по телефону, то в письме. Хотя бы одно коротенькое письмо.

Буду ждать, Арнольд»

«Хельга,

если бы ты написала письмо, оно бы уже пришло. Но ты не написала, так ведь?

Наверное, я выгляжу как идиот, продолжая тебе звонить. Больше не буду. Думал, что если передам через Джеральда своё решение вернуться в Хиллвуд, ты всё-таки ответишь. Даже одного слова мне бы хватило, это лучше, чем писать в пустоту. Чувствую себя сумасшедшим»

«Ты перешла в другую школу. Я звонил Фиби, как она скорее всего тебе рассказала, но причину так и не узнал.

Почему, Хельга?

Я приеду в начале августа. Может, хотя бы лично ты мне объяснишь?»

«Привет, Хельга.

Не писал тебе два месяца, и ты наверняка выдохнула — наконец-то. Прости, но нет.

Я не могу оставить всё вот так, это неправильно. Видимо, ты можешь, а я не могу.

Через Фиби и Джеральда ты передала, что даже если я приеду, ты не согласишься со мной встретиться и поговорить, а если я буду караулить у твоего дома, вызовешь копов.

Ты ведь понимаешь, как это выглядит со стороны, да? По-твоему, я это заслужил?

Я не считаю тебя плохим человеком и никогда не считал. Вообще-то ты мне нравилась даже в начальной школе, когда пуляла в меня бумажками на уроках. Знаешь, почему? Потому что внутри ты совсем другая, и я любил это в тебе. До сих пор люблю.

Наверное, я никогда не узнаю, почему ты так поступила. Ну и ладно. Не хочу запоминать тебя такой.

Запомню лучше Рождество. Твой подарок, который, кстати, почти заполнен. То самое утро, наши разговоры, твои стихи.

Ты тоже, пожалуйста, запомни меня счастливым, а не как в последних письмах.

P.S. Вряд ли тебе интересно, но я не вернусь в Хиллвуд, по крайней мере в этом году. Можешь не волноваться, на улице мы не столкнёмся.

Желаю успехов, Арнольд»

* * *

После прохладного метро раскалённая августовским солнцем улица была как сковорода. Арнольд сощурился и перешёл на другую сторону, чтобы идти в тени домов.

Удачно совпало, что Джеральд тоже приехал на выходные к семье — можно в бар сходить, давно они не болтали. С этим колледжем и практикой ни на что не оставалось времени, вот тебе и весёлые студенческие годы.

Ещё пара улиц, и дом Джоханссенов будет прямо по курсу.

Арнольд завернул за угол и прошёл мимо прилавка с овощами-фруктами, возле которого стояли девушка и продавец.

— Свежие, пожалуйста, а не как обычно.

Голос Хельги Патаки вспорол его молнией, и Арнольд остановился, медленно обернувшись.

Даже со спины её можно было узнать, хоть и с трудом — полное отсутствие розового цвета и волосы в пучке не указывали на неё, в отличие от роста и худощавости. Возможно, это всё-таки была не она. Чтобы убедиться и ни для чего больше, Арнольд тоже подошёл к прилавку, сделав вид, что его интересуют лимоны.

Продавец выбирал помидоры с очень угрюмым лицом. Боковым зрением Арнольд заметил, как Хельга быстро посмотрела в его сторону и точно так же замерла, как он сам секундами ранее.

— А… — кажется, у неё кончился воздух в лёгких прямо в начале слова.

Арнольд всеми силами постарался сыграть удивление.

— Хельга, — это был не вопрос, но она почему-то кивнула. — Привет.

И улыбнулся.

Раньше Арнольд частенько представлял их случайную встречу и каждый раз думал, что улыбка будет натянутая, фальшивая. Что после всего случившегося он не сможет ей улыбаться по-настоящему.

Смог.

— Привет, — её голос едва заметно дрогнул, а взгляд она быстро отвела в сторону и фальшиво улыбнулась.

— Ваши томаты, мисс, — проскрипел продавец, и Хельга расплатилась. — Сэр?

Арнольд с опозданием понял, что обращаются к нему.

— Лимон, пожалуйста, один, — выбрал он наугад и быстро достал кошелёк, боясь, что Хельга уйдёт не попрощавшись.

Но Хельга, как ни странно, его ждала, вцепившись в пакет с помидорами, будто их украсть пытаются.

— Ты к Джеральду?

— Да, — сказал Арнольд и убрал лимон в карман, потому что больше было некуда. — А ты домой?

Если домой, то одну улицу им придётся пройти вместе.

— Не, я туда, — махнула она рукой в обратном направлении, совсем неубедительно. — Слышала, у тебя тоже последний курс начинается. Удачи с выпуском.

— И тебе.

Хельга сжала губы, явно раздумывая, сказать ли что-нибудь ещё. Арнольд сказал бы, но не хотел ей мешать.

— Ну, пока, — выдавила она.

— Пока, — ответил он так мягко, что сам удивился.

Они разошлись в разные стороны, и весь дальнейший путь Арнольд думал, как Хельга петляет дворами до своего дома, лишь бы только не идти вместе с ним.