Немного по-другому (гет)

Пир, устроенный королевской семьёй, был грандиозен: стол просто ломился от большого количества различных блюд. Луффи была в восторге, поедая всё, до чего её руки могли дотянуться. А с силой её фрукта она могла если не дотянуться до всего, то менять местами пустые и полные тарелки.

Бартоломео тоже был в восторге. Только он восторгался Хирургом Смерти, рядом с которой сидел. Он до сих пор не мог поверить, что это не сон, и его кумир сидит так близко…

— Кстати, Хирург-я, а откуда ты знаешь Сабо-я? — Ло задал давно интересующий его вопрос.

— М? Так мы встречались у папочки на работе, когда я приплывала навестить его.

— Папочки? Твой отец что, тоже революционер? — Нами удивлённо выгнула бровь.

— Ага! Он главный революционер, — она широко улыбнулась.

— Главный? — Нами резко побледнела, а вилка выпала у неё из рук. — Только не говори мне, что твой отец Драгон.

— Ага, Монки Д Драгон, — она закивала головой, не обращая внимания на переполох за столом. Но резко замерла. — Чёрт! Это же был секрет! Дедушка меня теперь убьёт… Так, вы ничего не слышали, — она посмотрела на сидящих за столом, добавляя убедительности с помощью Королевской Воли.

— Позволь узнать, кто твой дедушка, — Ло решил, что в этой жизни ему терять больше нечего.

— Вице-адмирал Гарп.

— Гарп, да? — Трафальгар побледнел ещё сильнее, вспоминая мужчину, что приходил навещать его, Сабо и Эйса.

— Как вспомню — так дрожь берёт, — подал голос Сабо. — Никогда не забуду его «кулаки любви».

— И ведь до сих пор шишка на голове не проходит, — закивал Ло.

Они вновь вздрогнули. Сабо — от болезненных воспоминаний, Трафальгар — от открывшимся перед ним миром мстительных родственников, которые, он не сомневался, захотят ему отомстить за «соблазнение их милой дочки/внучки».