Княгиня (гет)

В камине потрескивает огонь, горячими клыками впивается в дрова. Тепло от него растекается по гостиной. За окном поздняя осень, но хозяйке дома в горах не нужен камин, чтобы согреться. Она не чувствует холода. Она давно мертва.

Мягкий подрагивающий свет окутывает просторную комнату, отражаясь в полуприкрытых глазах демоницы и окрашивая в огненный её волосы цвета белого золота. Она устроилась в бархатном кресле, изящно закинув ногу на ногу и опёршись о подлокотник. На стоящем рядом деревянном журнальном столике нашлось место для старинной книги и бокала красного вина.

Кай смотрит на неё с обожанием, как на богиню. Для него она и есть богиня — гордая, своенравная, жестокая, но всегда величественная и прекрасная. Он играет с огнём: один неверный шаг — и Айелет обратит его в прах. А она играет с ним — вдребезги разбивает надежды, чтобы дать их вновь, подталкивает к точке невозврата, переступать которую смертельно опасно, заставляет верить, что он ей нужен, и снова калечит ледяной улыбкой.

Но черноглазый демон всё равно сидит на полу рядом со своей Княгиней, словно преданный пёс. Айелет не глядя поглаживает его по щеке, и он прижимается лицом к её руке. На большее не стоит и надеяться, но Кай наслаждается каждым мгновением, проведённым с ней.

Он один из тех, кто признал её власть, кто последовал за ней и стал орудием для достижения целей в её руках, но единственный, кто по-настоящему верен ей. Остальных её приспешников держит в узде лишь страх. Кай тоже её боится. Панически боится. Но его случай особый: благодарность и влечение смешались со страхом сделать что-то не так, цепями приковав его к Айелет.

Её это забавляет. Черноглазый в полной её власти. Нет, другие служащие ей демоны тоже беспрекословно выполняют её приказы, но любой из них способен повернуться против неё. А Кай… Айелет может дёрнуть иллюзорную цепь или дать ему немного свободы, может заставить выполнять самую неприятную работу и смотреть, как ему это претит, но он повинуется. Она не видит, как Кай, оставаясь в одиночестве, даёт волю злости на неё, своего кукловода, ненависти и жалости к себе, слишком слабому, чтобы преодолеть страх и привязанность к ней. Как в кровь сбивает костяшки о стены, до боли в руках бросает ножи в мишень, срывается на людях и существах…

Для неё он — игрушка. Для него это пытка. Пытка, которую Кай не хочет прекращать. Он накрывает её руку своей, переплетая пальцы, и поднимает голову, чтобы встретиться с ней взглядом. Боится, что Айелет сочтёт это наглостью и хлестнёт его по лицу, но она лишь снисходительно улыбается. Кай уже знает, что стоит ему поверить в обманчивую доброту и нежность, как она тут же щёлкнет его по носу, желая поиздеваться. И не верит. Все её улыбки и взгляды — ложь. Она умело примеряет маски.

Его это больше не интригует. Кай давно узнал её настоящую — хладнокровную, беспощадную и чертовски коварную. Ему это нравится, но не позволяет расслабиться: он боится удара в спину. Айелет может распылить его одним прикосновением, если пожелает. Только её сила удерживает его от того, чтобы сорвать злость на ней самой.

Каждый раз, когда она снова ранит его больнее, чем сотней клинков, Кай сгорает от ненависти и отчаяния, но вскоре вновь садится у её ног, перегоревший и остывший, как потухшая свеча. Этим вечером он снова ждёт, когда же пряник сменится хлыстом. Ждёт с грустью и ощущением неизбежности. Как всегда.

Потому что демоны обречены страдать.