Доктор Поттер (гет)

Месяц спустя

Какой-то месяц назад бывший совершенно здоровым ребёнок бледной тенью себя, совершенно измученным лежал на медицинской койке. Его некогда такие красивые слегка вьющиеся, как и у их дочери, начавшие выпадать волосы поблёкли и казались как будто бы мёртвыми. Как и глаза, некогда живые, подвижные, теперь они были практически постоянно расширены и безучастны. Лицо мальчика скрывала явно ни разу не обычная медицинская маска.

Лечение проводили крайне агрессивное надеялись не иначе как на чудо, уж больно ураганно протекало заболевание. Ребёнок таял, его губы под маской потрескались, глаза совершенно потухли. Терапия была неэффективной, количество бласт не снижалось и по прошествии третьей недели врач впервые заговорил о пересадке костного мозга. Два курса, практически один за другим с разницей чуть более чем неделю. Но остановить патологический процесс не удавалось. Вроде бы всего на миг по меркам лечения. Анализы показывали улучшение, но стоило отменить препарат, как не проходило и суток, и показатели ураганно падали вниз. Тогда же, собственно, и заговорили о пересадке.

Мать мальчика всё также была недоступна, и лишь спустя месяц оборвавшие телефон мистер и миссис Грейнджер узнали, что та, оказывается, с мужем укатила, а если точнее, то телепортировалась при помощи портала в отпуск в Ниццу. Рональд, видите ли, просох и извиняться пришёл. Путёвку достал, отель пятизвёздочный. Сорвались буквально одним днём разрушающийся брак поправлять.

На ребёнка тем временем было уже попросту страшно смотреть. Иссиня-бледный, волосы выпали, он обезсиленно лежал и практически ни на что уже не реагировал. Только смотрел непередаваемо так. Из школы прислали пожелания скорейшего выздоровления. Все дети класса подписались, и мисс Адерли сходила к Грейнджерам, передала открытку. Самодельную с котиком, его девочки нарисовали. Доклад, и фантазия Хьюго им очень понравились. Все пони отошли на второй план, теперь дети просили у родителей волшебных кошек и котиков. Таких же, как у Хьюго в докладе.

Именно с этой открыткой Эмма Грейнджер и стояла у лифта, сзади подошёл среднего роста мужчина в накинутом на плечи поверх обычной одежды халате. Смутно показавшийся знакомым, было в нём что-то узнаваемое. И, уже зайдя в лифт, Эмма просто решилась, неуверенно окликнула, и тот совершенно неожиданно обернулся.

— Гарри! это и в самом деле ты, но как, разве ты?..

— Хм, нет, миссис Грейнджер, Эмма, я ничего не напутал?

— Нет, всё верно…

— Откуда вы здесь, что-то случилось?

— Внук, лейкоз ураганный, не знаешь, может… — с надеждой в голосе произнесла явно говорящая именно о магах миссис Грейнджер.

— Нет, не помогут, просто не знают, что это. Ваш внук проклят, вот что они вам ответят, — неутешительно качая головой, произнёс ткнувший в кнопку нужного ему этажа брюнет.

— Но ведь… прошу, умоляю, вы ведь столько лет дружили… — едва не падая перед ним на колени, произнесла вышедшая вслед за ним на этаже нейрохирургии миссис Грейнджер — Умоляю… хотя бы взгляни, ты же, ты…

— Нейрохирург?

— Да, вдруг, — уцепилась за знакомое слово женщина, — вдруг они просто не увидели, вдруг она там и тогда.

— Хорошо, сейчас у меня плановая, а после… Давайте номер палаты, посмотрю, но сразу прошу понять. Это, скорее всего, не мой профиль, — произнёс попросту не сумевший отказать женщине Гарри.

— Просто взгляни, только лишь…

— Хорошо, мэм, — кивнул устало вздохнувший, не желающий давать ложные надежды, прекрасно понимающий, что это вовсе не его профиль, врач.

Онкология, ну что он там, честное слово, увидит: замученного химией очередного ребёнка. Не раз и не два таких оперировал, опухоли на ноль умножал. Именно с этими мыслями и пересёк воздушный шлюз. «Надо посмотреть, быть может, и вправду удастся помочь», — подумал моющийся перед операцией Гарри. А по окончании, как бы сильно ему ни претило, и тем не менее направился в онкоотделение. Предварительно, правда, к себе заглянул, медкарты глянул.

Гостем он на этом этаже был нечастым. Поздоровался и, справившись на посту о нужном ему пациенте, направился к палате. У входа в чистую зону его, как оказалось, уже ждал мистер Грейнджер.

— Добрый день, эм… — несколько неуверенно замялся тот, смотря на бейдж оказавшегося перед ним именитого на всю Британию врача.

— Просто Гарри, в память о моей некогда крепкой дружбе с Гермионой. — Лицо мужчины при упоминании дочерь едва заметно скривилось, но Гарри заметил.

Прошли шлюз, халат, маска. Палочку доставать не решился, мало ли, да и не поможет она. Томографию и анализы ещё у себя в кабинете посмотрел, а потому чисто для приличия мазнул глазами по карте. Нехотя взглянул на замученного двумя курсами жёсткой химии ребёнка и без слов протянул над мальчиком руку. С минуту или около того подержал, всё более явственно морщась, а затем, аккуратно посадив ребёнка, провёл по спине, но почти тут же будто от укуса отдёрнул, широко расширившимися глазами посмотрев на родных. После чего, так ничего и не сказав, вышел. Эмма хотела было последовать за ним, но, остановленная мужем, осталась укладывать в кровать Хьюго.

Тогда как мужчина прошёл шлюз и практически тут же наткнулся на мерящего пространство перед палатой шагами Поттера.

— Что случилось, ты что-то нашёл?

— Два года назад, Мюнхен, брат и сестра, симптоматика та же. Ураганный миеломонобластный лейкоз неизвестной природы. Угасли чуть более чем за месяц. С разницей в неделю в онко попадают оба родителя. Ни предпосылок, ни предрасположенностей. Все на ушах, в итоге нашли.

Отец перед смертью вспомнил, они на рождественской ярмарке стеклянный шар со снегом необычный купили. Продавец сказал, что он на каких-то очень особенных батарейках и потому всегда тёплый. Снежинки в нём за счёт перепада температур ещё всегда кружились и вправду иллюзию снегопада создавали. Проверка показала, что это был уран, отработка с одной из закрытых по требованиям зелёных АЭС. Что, как, почему — не знаю. Но из этого материала игрушек таких вот наклепали.

— О господи… — пробормотал прекрасно знающий, что это такое, мужчина, в бытность свою офицером служивший на ядерной подводной лодке, он был приписан именно к реакторному и о том, что это такое, знал не понаслышке. Инструкции и технику безопасности в них старшие офицеры в буквальном смысле вколачивали.

— Хьюго, он… Я не знаю, где и как, но это оно. Я того мальчика видел, там ведь пока что да как не поняли всех, кого могли дёрнули, меня в том числе. И при осмотре я то же, что и сейчас, ощутил. Руки колет, неприятно так. Я это ощущение никогда не забуду. Мы потом все полгода профилактику проходили. Препараты пили, кровь раз в неделю сдавали. И вот опять, счётчик Гейгера к Хьюго я подносить, если честно, боюсь. Руки, грудь, обнимался он с этой пакостью, что ли…

Раздавшийся из кармана халата звонок прервал его на полуслове:

— Слушаю?

— Гарри, папа умер, мама в Мунго, — пробормотал на том конце явно совершенно растерянный Джордж, — я…

— Минуту погоди, — произнёс широко расширившимися глазами посмотревший на мистера Грейнджера Гарри. — Дэн, Хьюго перед тем, как заболеть, в «Норе» не гостил?

— Да, он там каждые выходные проводил. С понедельника по пятницу у нас, вечером его Гермиона к миссис Уизли отводила, а вечером в воскресенье приводила опять.

— Джордж, у матери какие симптомы?

— Боль в горле, слабость, у отца приступы потливости были и носом кровь. У мамы вчера было, а папа… папа дня три уже. В Мунго сказали, что он переутомился, а сегодня утром…

— Ты сам сейчас где?

— С магловской стороны, где Мунго, маму привёз…

— Твои в «Норе» когда крайней раз были?

— Недели две назад, а что?

— В охапку всех и ко мне, к нам Хьюго поступил уже три недели как в онкологии обитает. Острый миеломонобластный лейкоз, ураганный. И я такое уже видел, бегом, понял меня?! — с трудом контролируя тон голоса, произнёс гоняющий желваки брюнет. — Доигрались, мать вашу растак, доигрались.

— Ты думаешь, что?.. — произнёс невольно слушавший разговор Дэн.

— Да, и источник в «Норе», мистер Уизли ночью умер, миссис Уизли в Мунго. Это Джордж был, скоро он своих на обследование привезёт. Я оповещу Малоуна, лечение тут практически безсмысленно, сверхблизкий контакт с радиоактивным материалом. Надеюсь, вы понимаете, что…

— Понимаю, — серея на глазах, произнёс мистер Грейнджер.

— На вопросы об источнике, если таковые будут, сообщайте, что все службы уже оповещены, куда надо, я всё сам передам. Кхм, наши с этим не так чтобы знакомы, но это ненадолго. Мистер Уизли, ну как же так, почему? — бормотал направляющийся в сторону лифта Гарри.

Спустя час в больничном холле появился несколько неуверенно оглядывающийся, держащий за руки двух совершенно одинаковых детей молодой, чуть взъерошенный мужчина. Чуть позади была, судя по всему, их мать. Мужчина явно кого-то искал и, как только нашёл, тут же двинулся в нужную ему сторону.

— Что с Хьюго, чем помочь? — взволнованно спросил Джордж едва лишь оказался рядом с ожидавшим их у лифта Гарри.

— Ему уже вряд ли чем-то поможем, твоих бы не проворонить. Идёмте ко мне, в кабинете всё объясню, — покачав головой, произнёс указавший на лифт, на котором только что спустился, Гарри. И лишь когда за ними закрылась дверь его кабинета, продолжил:

— Судя по состоянию Хьюго, твой отец где-то откопал одну очень страшную вещицу. На вид безобидная, а по сути. По сути, это всё равно, если бы ты принялся игрушки из клыков василиска клепать.

— Я что — больной, по-твоему, что ли?

— Ты нет, но тот, кто эту дрянь из отработки от ядерного реактора сделал, скорее всего. Вы ведь не первые, и до вас было. Сувениры, стеклянные шары. Отличительные черты: металл, из которого фигурки, внутри матово-чёрный. Сам шар тёплый, градусов тридцать восемь, тридцать девять примерно. И, несмотря на скромные габариты, очень тяжёлый, видимой причины ни для тяжести, ни для нагрева нет. На деле же это чистая смерть в воплощённой её форме. Алисия, вспоминайте, видели в «Норе» подобное?

—Мистер Уизли хвастался, — на глазах белея, произнесла в ужасе прижавшая ладони к губам Алисия, — стеклянный шар, всё как ты описал, внутри копия нашей Земли, рельефный глобус в миниатюре, и снег сам собою вьётся. Артур ещё всё уняться не мог, какие, мол, маглы затейники и как такое придумали.

— А мне он не понравился, — пробормотал так и держащий за руку отца один из близнецов.

— И чем же? — с любопытством поинтересовался у ребёнка параллельно раскладывающий что-то у себя на столе Гарри.

— Неприятный, я не хотел к нему подходить и брату не дал, — хмуря несколько более светлые чем у отца брови, пояснил ребёнок.

— То, что ты его не трогал, это хорошо, это очень хорошо, Хьюго вот, судя по симптомам, потрогал.

— Ну да, дедушка нам рассказал, он, в смысле Хьюго, его разбил.

— Ясно, теперь всё предельно ясно. Джордж, сейчас дружно сдаёте кровь, я сам всё сделаю. И будем надеяться, что профилактикой обойдёмся.

— Хм, я никогда…

— Не переживай, не ты первый, не ты последний. Садись, закатывай рукав, — принялся инструктировать друга, одновременно с этим готовя один из оказавшихся на столе наборов для забора крови, Гарри. После чего ловко наложил на плечо рыжика жгут и, затянув оный, попросил несколько раз сжать и разжать кулак. И моментально ввёл иглу.

Остальные во все глаза смотрели, а алая жидкость тонкой струйкой заполняла одну пробирку за другой.

— Так, Алисия, покажи мальчикам пример, — произнёс Гарри и, быстро подписав пробирки с кровью Джорджа, принялся за второй находившийся на столе пакет.

Вскоре процедура в точности повторилась, и улыбнувшаяся явно нервничающим близняшкам мать сообщила, что это совсем совсем не больно.

Минута, и на кресле оказался тот из близнецов, которого все в семье считали старшим. Мальчик отважно зажмурился и протянул к Гарри свою по-детски тонкую руку. Миг, укол, и всё уже позади.

— Совсем небольшой, Джей, у дяди Гарри золотые руки.

Наконец весь материал был собран, и Гарри, подняв трубку, попросил кого-то к нему подойти. Спустя минуту в дверь постучали.

— Вызывали, ваша светлость?

— Да, Аманда, в лабораторию пожалуйста, все ЦИТО, особое внимание на всё, что связано с лейкозами.

— О господи…

— Иди, — чуть заметно улыбнувшись, поторопил Гарри женщину.

— Быть может, пока проверяют, можно Хьюго увидеть.

— Через стекло можно, в палату доступ только у врачей и самых близких родственников. И сразу предупреждаю, выглядит он не очень, шансы около нулевые.

— И всё из-за какой-то поделки… — горько пробормотал крепче чем стоило бы сжавший руку Алисии Джордж.

— Увы, я поговорю с кем надо, «Нору» осмотрят и опасный предмет изолируют. Очень жаль, что Артура уже нет, возможно, узнали бы, откуда оно у него.

— Думаешь, что ещё есть.

— Наверняка.

До онкоотделения дошли в молчании. Джордж мысленно оплакивал и одновременно ругал своего такого увлекающегося отца. А затем они увидели Хьюго. В палату, как Гарри их и предупредил, их никто не пустил. С мальчиком сидела миссис Грейнджер. Она увидела их и, видимо, сказала мальчику, что его родственники пришли. И мальчишка даже отыскал в себе силы мазнуть по воздуху рукой, так их приветствуя.

Не выдержавшая этого ужаса Алисия спряталась за спиной мужа, её сотрясали беззвучные рыдания, а от одной лишь только мысли о том, что и её мальчики тоже могут… подошёл, видимо, разговаривающий с кем-то по телефону мистер Грейнджер и, приобняв её за плечи, вывел в коридор.

— Это ужасно, — прошептала она сквозь слёзы.

— Согласен.

— А где Гермиона, где его мать, почему она ещё не здесь?!

— А она, в Ницце с Рональдом. Аудиосообщение мне вот прислала, не безпокойте мол, дайте отдохнуть с мужем.

— О Мерлин.

— Согласен, объявится, я сам из неё душу вот этими вот руками выну. У неё сын умирает, а она «не безпокойте». А он, между прочим, только о ней и говорит. Она ему за хорошую учёбу поход в парк аттракционов обещала.

Говорить о чём-либо было излишне, а в то время как семью накрывало всеобъемлющее понимание, у себя в кабинете Гарри разговаривал с Теодором.

—… То есть ты хочешь сказать, что эта дрянь может быть не одна, что у кого-то ещё? — совершенно не радостно произнёс Теодор.

— Скорее всего, я точно знаю о двух случаях за два года, один на континенте был. И сейчас вот. Я понимаю, что это сложно, и тем не менее необходимо проверить.

— Я свяжусь с ДМП, но, скорее всего, тебе придётся появиться.

— Значит, появлюсь.

Спустя четыре часа всё Министерство было на ушах. Ну как всё, по несколько человек в нескольких отделах. В «Нору» прибыли тайнюки, заранее оповещённые о том что и где. Практически тут же нашли указанный и столь смертоносный объект.

Кабинет британского министра магии

— Всё подтвердилось, господин министр, — произнёс стоящий перед главой английских магов руководитель Отдела тайн, — это действительно магловский уран, и он действительно имеет форму безобидной на первый взгляд игрушки. Из надёжного источника имеются данные о том, что у маглов случай не первый.

— Варианты? — устало спросил вовсе не так желавший закончить свою без малого пятнадцатилетнюю карьеру Шеклболт.

— Лечения нет ни у нас, ни у маглов. Возможно, имеет смысл обратиться к японцам. У них после той бомбардировки может что-то и быть. Всё, что мы можем, — это выявить источник. Он довольно-таки активен, и чары детекции его определяют.

— Что ж, в таком случае ищите, хоть все дома осматривайте, только массового падежа от этой дряни нам для полного счастья и не хватает.

— Сделаем, ДМП уже работает и, если позволите, отзовите Уизли из отпуска. Их ребёнок у маглов в больнице умирает, наши его, как мы выяснили, и вовсе отфутболили, и по этому поводу…

— В каком это смысле отфутболили, что это…

— Согласно записям, мальчик жаловался на плохое самочувствие. Диагноз врача цитирую: «Тоска по уехавшей в Хогвартс сестре, психосоматическое состояние…»

— Какое состояние?!

— Психосоматическое, господин министр, так маглы, да и у нас тоже повадились, называют ложно проявляющиеся симптомы, связанные с проблемами, скажем так, семейно-личностными. Проще говоря, тело и магия реагируют на, кхм, как бы так выразиться…

— Я вас понял, и вы хотите сказать, что ребёнку…

— Именно, мы проверили, мои, люди были в больнице, и я в действительности не представляю, как можно было не ощутить. На ум приходить разве что только то, что диагностику и вовсе не проводили. Потому как мальчик «светится» не так сильно, как предмет, но достаточно для того, чтобы даже безпалочковая диагностика насторожила, хотя…

— Что хотя…

— Да, скорее всего, подозреваю, что именно в палочке и было дело. Наш источник, как и мы, диагностику проводил руками и вполне вероятно, что стандартные чары этого попросту не увидят. Они на этот вид искажения энергетики не рассчитаны, и если и покажут, то я не уверен, что данные будут читабельными.

— То есть вы хотите сказать, что наши целители не в состоянии определить подобное.

— Судя по всему, так оно и есть. Наш источник…

— Да кто он такой чёрт возьми?..

— Прошу прощения, сэр, кхм, его светлость был крайне настойчив и…

— Аристократ, что ли?

— В некотором роде, титул действительный, магловский, дарован её величеством. За выдающиеся заслуги в области медицины. Мужчина, маг, закончил Хогвартс, покинул наш мир и связей с магами практически не поддерживает. Если бы Уизли не поступил к ним в госпиталь… Его случайно в лифте бабушка ребёнка узнала. Попросила помочь и завертелось.

— Ясно, что ж, пусть так, — устало вздохнул министр магии. Таких вот ушедших за последние годы было прилично. Одним больше одним меньше… и, чуть помолчав, крикнул: — Фостер, вызовите ко мне Уизли, из-под земли достаньте, что хотите делайте…

— Вас понял, сэр, — отчеканил явившийся на зов министра магии Великобритании секретарь.

Где-то в Ницце

В то же самое время, когда устало потирающий переносицу министр магии Великобритании разбирался в причинных и их последствиях, находящаяся в одном из ресторанов Гермиона Уизли, в девичестве Грейнджер неожиданно ойкнула и несколько недоумённо достала из кармана так и носимый ею ещё со школьных лет поддельный галлеон. Рон свой давным-давно где-то потерял, а вот она свой сохранила и никогда с ним не расставалась.

Ни на что не надеялась, и вот спустя без малого шестнадцать лет он неожиданно ожил. На ободке сформировались всего два слова. "ДОМОЙ СЕЙЧАС!"

— Что случилось, дорогая? — поинтересовался вальяжно устроившийся в кресле напротив Рон.

— Это Гарри, только у него и у меня был ключ от сети наложенных мной на наши монеты чар. — И видя, что тот её явно не понимает, пояснила: — Галлеоны для ОД, помнишь?

— Ты всё ещё таскаешь его с собой, — с изумлением пробормотал теперь уже с несколько большим интересом смотрящий на монету в её руках жены рыжий.

— И, как видишь, не зря, это точно Гарри, больше просто некому.

— И чего он хочет?

— Домой зовёт, большими буквами, и это…

— Да, я знаю, сообщение с капслоком, я не тупой, так в сети передаются высказывания на повышенных тонах.

— Именно, и я думаю…

— Это наш первый за четыре года совместный отпуск, его пятнадцать лет…

— Шестнадцать, — автоматически поправила мужа Гермиона.

— Хорошо, шестнадцать лет, — раздражённо поправился явно недовольный всем этим рыжий. На эту ночь у него были планы. — Его не было слышно вот уже шестнадцать, если не более того, лет, и тут нате вам здрасьте.

— А если это серьёзно?

— А если это просто дети играют, ты об этом не подумала.

— Какие дети, о чём ты?

— Обыкновенные, такие же, как у нас с тобой, или ты думаешь, что он не того?

— Ничего я не думаю… — надув губы, пробормотала Гермиона. И, убрав начавший уже остывать галлеон обратно, вернулась к поданной чуть ранее официантом пасте с мидиями.

Лондон, детский королевский госпиталь имени Елизаветы второй.

— Думаете, она получила послание? — явно неуверенно произнёс искоса смотрящий на вход в чистую зону мистер Грейнджер. Там за тамбуром находился его умирающий внук. Ухудшение наступило в обед, резко, неотвратимо. Мальчик совсем сник и как-то совершенно тихо прошептал всего одно слово: «Мама», но услышавшая его бабушка всё поняла по глазам, по этому тихому почти шёпоту. Их светлый, радостный мальчик уходил, и вытащить Гермиону теперь было уже делом принципа.

На звонки она не отвечала, телефон был банально выключен, а домашний не принимал, автоответчик был попросту переполнен. Именно тогда так и оставшийся с Грейнджерам Джордж и вспомнил про галлеоны. И видящий состояние ребёнка и его родных Гарри уступил. Аппарировал домой и, немало удивив находящуюся там в виду декрета Лиз, принялся с крепким словцом и чьей-то матерью а также подштанниками одного именитого мага перерывать вещи.

Спустя полчаса вожделенный некогда заколдованный кусок металла отыскался на самом дне одного из ящиков, и злой к тому времени, как стая мантикор, Поттер, ткнув в тот своей палочкой, буквально проорал короткое и весьма ёмкое сообщение. Где-то в госпитале кивнул стоящему рядом с ним Дэну Джордж и, вытянув за цепочку свой, продемонстрировал украсившие ободок два слова.

— Она его точно получит?

— Если галлеон при ней, то да, — так же, как и Дэн, посмотрев на палату, произнёс спрятавший за отворот рубашки свой кусочек металла Джордж. — Гарри своё дело сделал, сообщение отправлено, и так как для протеевых чар нет такого понятия, как расстояние, то сообщение обязательно будет доставлено. И весь вопрос только и исключительно в реакции на оное.

К его облегчению, его семья была чистой, чуть завышенные показатели были у Алисии, но у той были те дни. И узнавший об этом врач сообщил, что картина недостоверна, и через неделю тест нужно будет пройти повторно. Подобное, хоть и не полностью, но успокаивало. И женщина с детьми была отправлена домой. Тогда как Джордж принялся выяснять что да как, для чего и почему. Гарри ему даже свою аптечку с антирадом отдал. Завалялась с того случая в Мюнхене. Не бог весть что, но при прочих равных…

Мистер Грейнджер, глянув, одобрил и, куда-то позвонив, вскоре сообщил, что им ещё несколько таких же доставят.

— Жаль, что Хьюго не догадались дать. Жил бы сейчас, но кто же мог знать, — устало произнёс мужчина.

Отвечать ему было излишним, да и о препарате, о котором идёт речь, Гарри хорошо знал. Ему, как светилу и далее, далее, военные привезли. Курьер из спецохраны, под роспись. Три упаковки и телефон, по которому на том конце всё и вся пояснили. Экспериментальный, но, чёрт возьми, реально работающий препарат. Правда, принимать его надо либо до, либо практически сразу после. Ни через неделю, ни даже через день эффективности уже не будет. В подобных случаях счёт идёт на часы. Да и панацеей препарат не является и пределы своей эффективности вполне чётко очерченные имеет.

Ночь прошла безпокойно, вернувшийся домой Гарри устроился на диване и на вопрос жены пояснил, что пациент, мол, тяжёлый. Подобного объяснения для неё было достаточно. Его беготня, магия и общее состояние. Опять, видимо, кто-то из мажат. На утро было дежурство, и, несмотря на усталость, Элизабет решила, что хотя бы завтраком, но мужа надо накормить. И так одни полуфабрикаты из столовой ест, не порядок.

Как следствие, проснулся Гарри от запаха свежесваренного ароматного кофе и пристроившейся на том же подносе стопочке блинчиков. Политые апельсиновым вареньем, они даже на вид были обалденными. И сметелевший всё под чистую мужчина не удержался и даже тарелку облизал, ни капельки варенья на ней не оставив.

— Благодарю, Лиз.

— Случилось-то что?

— Друзья школьные бывшие случились. Ничего за эти годы не поменялось, и как я только был до того слеп? У них ребёнок умирает, а они, если я верно понял, в Ницце отдыхают.

— О господи…

— Вот тебе и господи, Лиз. И в этом они все, притом оба. Я до общения с твоей матерью этого не понимал, а теперь… — без продолжения понявшая, что именно имел в виду любимый, Элизабет его тихонько обняла и до самого будильника, оповещавшего о том, что пора на выход, так и не отпускала.

Увы, но на работу было ехать всё ещё необходимо, и немного отошедший в её объятьях Поттер, метнулся на кухню и вручив жене креманку с её любимым мороженным с фисташками, солёными огурцами и карамелью. Приманил к себе ключи от машины и, пожелав хорошего дня, вышел. Уже в машине, улыбаясь воспоминанию о том, как по его просьбе мистер Фортескью три этих мороженых в оно объединил.

Едва наметившаяся полуулыбка тронула губы. Покинувший стоянку «Ягуар» бодро выкатил на дорогу и, встроившись в поток спешащих по своим делам машин, покатил в сторону центра.