Чудеса за чудесами (джен)

У Тома Риддла была привычка пить чай в три часа ночи, и даже находясь посреди пустыни Гоби, он не отказался от любимого ритуала. Большая черная птица плавно спустилась вниз и будто начала быстро быстро махать крыльями. Ее силуэт растекся по воздуху, увеличился в размерах. Посторонний наблюдатель, принеси его сюда черт, вряд ли бы уловил момент, когда из сгустка темноты сформировалась человеческая фигура в черной мантии. Том распрямился, осторожно сделал несколько шагов, покрутил головой, в шее что-то неприятно хрустнуло. Убедившись, что все кости стоят на месте, он щелкнул пальцами. Перед ним заплясал магический костер, растопив тонкий покров снега вокруг. Том протянул к огню руки чисто рефлекторным жестом, от холода его защищали согревающие чары.

Позади него высилась пологая дюна, присыпанная искрящимся снегом, будто толченой драконьей чешуей. Звезды ярко сияли. Создавалось впечатление, что их вымочили в уксусе как серебряные монеты — специально для Тома Риддла. Ведь на сотни миль вокруг не было других желающих любоваться красотой мироздания.

Риддл стоял у костра, радуясь яркости и насыщенности пламени. В серебристом пустом мире оно напоминало ему, что он все еще человек из плоти и крови, а не проклятый дух. Прошлой ночью его настигла буря. Нельзя было вдохнуть, рот тут же забивался песком и колючим снегом. Нельзя было устоять на ногах. Нельзя было ничего разглядеть, да какое там разглядеть. Нельзя было держать глаза открытыми. Том спрятался под куполом чар и долгие часы слушал тоскливый вой ветра, гадая, не пришли ли вместе с бурей духи мертвых. Схватка бы его развлекла, разговор, пожалуй, тоже. Но ничто не пыталось нарушить защитный круг. Во второй половине дня буря утихла, и Том снова двинулся в путь.

Передвигался он по воздуху, принимая различные птичьи обличья. Если ветер становился слишком сильным, то Риддл сам превращался в вихрь. Частые смены облика оставляли после себя пустоту внутри. А уж после превращения в вихрь приходилось совсем тяжко. Он долго не мог отогреться, ожить и ловил себя на желании чиркнуть ножом по ладони, чтобы ощутить боль и увидеть, как из раны течет кровь. Так что в последнее время он предпочитал пережидать гнев стихии.

Однако и редкие тихие ночи, вот как эта, тоже не радовали. Ветер был унылым, назойливым, раздражающим компаньоном, но тишина… Тишина будто копала ему могилу.

— Нет покоя грешным душам, — пробормотал Риддл.

У его ног закрутился маленький смерч, полы мантии взметнулись, затрепетали. Из горловины смерча выпрыгнул пузатый медный чайник. Замер над огнем. Вихрь напыжился и за раз выплюнул низкий деревянный столик, чугунный заварочник и маленькие пиалы, чьи стенки были не толще лепестка, а затем расстелился на песке узорчатым ковром.

Том уселся по-турецки, столик и посуда послушно опустились рядом, заняв свои места. Вода закипела, но Риддл продолжал разглядывать небо над головой, выдрессированная магией утварь прекрасно знала свое дело. Вода наполнила заварочник, где уже лежал душистый зеленый чай. Минуты текли, напиток набирал крепость и вкус, Риддл размышлял, пригодится ли сегодня вторая чашка или нет…

Вот уже несколько месяцев он искал драконов пустыни. Тысячи лет назад их племя было изгнано из родных мест, оторвано от источников силы — озер, рек, прудов, морей — и обречено на медленное угасание среди песков, сухой глины и камня. Многие и правда погибли, но кое-кто выжил, нашел связь с подземными водами, умудрился завладеть редкими дождями, научился черпать силу в метелях, собирать ее из росы и кудуков, полюбил вкус соленых озер, приспособился пережидать засуху и ладить с местными духами. У таких существ определенно было чему поучиться.

Последний раз Том встречал людей две недели назад. Это было племя колдунов-кочевников, и путешествовали они на странных созданиях, похожих на огромных ящериц, про которых сказать можно было лишь одно: кожа да кости. Их предводитель похвастал, что живет уже более семисот лет. А все благодаря рогу дракона. Старик понемногу добавлял измельченный рог в пищу, и сейчас остаток его сокровища умещался на ногте мизинца. Кочевник указал Риддлу путь к тем местам, где нашел рог, но честно признался, что самих драконов никогда не видел.

Том расплатился за информацию русалочьей чешуей, сушеной мандрагорой, пеплом саламандры и зубами вурдалака. И отправился на запад. Дважды в день на рассвете и на закате он зажигал курительные палочки в знак уважения к хозяевам здешней земли, но драконы не снизошли до ответа.

Том сознавал, насколько глупа и призрачна его надежда, и все же не мог отвести взгляда от бездонной черноты над головой.

Вдруг над горизонтом мелькнула серебристая лента, извиваясь угрем, она понеслась в сторону Риддла. Его сердце забилось, будто наконец дождавшись свою единственную. Острый взгляд колдуна различил вытянутую морду, алмазные клыки, горящие желтым глаза. Гибкое тело окутывало серебристое свечение. Дракон был прекрасен.

Четыре когтистые лапы зарылись в песок, оставляя глубокие борозды. Существо остановилось, выгнуло шею, дернуло хвостом на манер недовольной кошки. Вдоль хребта тянулся гребень из синих перьев, и выглядели они острыми и твердыми, как ножи. А вот рожки были едва заметны.

— Госпожа, — Риддл поднялся на ноги и поклонился, — десять тысяч лет процветания вам и вашему роду.

— Приветствую тебя, варвар из западных земель, — дракон повернулась боком к огню, и перламутровая чешуя засверкала, щедро отражая свет костра.

Ее голос звучал, как переливы колокольчиков, а глаза смотрели с лукавым любопытством. Вертикальные зрачки расширились, почти полностью поглотив радужки. Дракон хотела, чтобы ее развлекли.

— Признаюсь честно, я заинтригована, немногие, даже обладая магическим даром, решились бы отправиться в столь опасный путь. Что ты ищешь?

— Новые знания, госпожа.

— Что ж, я тоже ищу новые знания. Возможно, судьба предоставляет нам шанс совершить взаимовыгодный обмен.

— Почту за честь, если госпожа сочтет меня достойным подобного обмена. Смею ли я надеяться, что вы соизволите разделить со мной мою скромную трапезу?

— Поделишься ли ты со мной своим именем, колдун? В качестве ответной любезности.

— Я — Том Риддл, — ответил он, благоразумно отдав не все имя, а две трети.

Дракон прищурилась, взвешивая полученную власть, и решила, что гость выказал ей достаточно уважения.

— Можешь называть меня Син Лин.

— Благодарю, госпожа Син Лин, — Риддл снова поклонился, а когда он поднял взгляд, перед ним стояла хрупкая миниатюрная женщина, закутанная в восточный халат с широкими рукавами.

Ее глаза остались желтыми, а волосы синими, их кончики касались земли. Красота ее лица была пугающе идеальной. Одним плавным движением дракон опустилась на ковер, подогнув под себя ноги. Тому потребовалась вся его самоуверенность, чтобы не дать воли мыслям о собственном несовершенстве. Он сел напротив собеседницы.

— Ты поражен моей красотой? — госпожа Син Лин наблюдала за ним с жадной внимательностью.

Видимо, ей давно не выпадало шанса проверить свои чары.

— Я поражен с того самого момента, как увидел вас.

Том и не мечтал, что ему удастся вот так просто заинтересовать могущественное создание. Если бы ему попался дракон мужского пола, то легкого разговора бы не получилось. Скорее всего, они сошлись бы в схватке, и Риддлу пришлось бы порядком изловчиться, чтобы достойно проиграть. Женщины были более общительными и терпимее относились к чужакам, особенно когда долго скучали в одиночестве. Но не успел Том поверить в свою удачу, как та от него отвернулась.

В воздухе загорелась заключенная в круг пентаграмма — знак, предупреждающий, что дома случилась беда. Нехорошее слово рвалось с языка, и Том глубоко вдохнул, загоняя злость внутрь. Она лишь мешала думать.

— Неприятности? — поинтересовалась госпожа Син Лин.

— Боюсь, что да, но встреча с вами важнее.

— Я ценю ваше отношение, но не следует легкомысленно относиться к проблемам, — ее улыбка казалась иллюзией, наброшенной поверх губ. Настоящая улыбка как-то нарушила фарфоровую гладкость ее лица. — Я хотела бы взглянуть на вашу жизнь. Не откажете мне в небольшом удовольствии?

— Буду рад услужить.

Риддл дотронулся до знака, и тот увеличился до размеров двери, через которую могли одновременно пройти двое. Его спутница была леди, но и драконом — тоже. Что ж, теперь главное, чтобы на той стороне все было не слишком погано.

* * *

Болотная тварь оставила после себя жуткую вонь и след из коричневой жижи, который тянулся через весь холл от неправильно начерченного магического круга к большому темному пятну на дубовом паркете. Именно там тварь настиг бледный трескучий шар магического огня.

— Ну, могло быть и хуже, — пробормотала Вики.

Она гнусавила, потому что крепко зажимала нос пальцами.

— Да неужели? — прокомментировал ледяной голос у нее за спиной.

Совсем не похожий на тихий писк домовика.

Девчонка резко обернулась, от неожиданности разжав нос. Поморщилась. Спохватилась. Попыталась натянуть на лицо свою самую милую улыбку.

Все говорили, что они похожи, почти одно лицо: тонкие губы, вытянутый подбородок, острые скулы. Цвет волос — до того, как Вики усовершенствовала свой облик при помощи краски «Вишневая бомба», — тоже совпадал. И только глаза различались: у него они были серо-голубые, у нее — зеленые.

— Привет, пап.

— Это ваша дочь? — спросила женщина с длинными синими волосами.

Вики тут же захотела себе такие же, только вишневые.

— В определенном смысле — да, — Риддл взмахом руки распахнул створки витражного окна, прогоняя дурной запах. — Это магическая аномалия в человеческом обличье. Она возникла в результате стихийного соединения моей магии с магией моего врага во время нашей дуэли.

— Занятно, — желтые, как у тигра, глаза уставились на девочку.

У Вики возникло неприятное чувство, будто ее разбирают по косточкам. Несмотря на это, ладони зачесались от желания узнать, кто такая синеволосая и почему заявилась сюда вместе с ее отцом? Однако пронырливая ведьмочка понимала, сейчас ей лучше помалкивать. Риддл как раз сотворил золотистое облако, которое растеклось по полу, поглощая слизь.

— У меня весьма занятная жизнь.

— Вы успели показать мне лишь одну из своих личин. Личину искателя знаний. Что представляют собой остальные?

— Я — темный маг, — Том улыбнулся. — Несколько десятилетий назад я развязал магическую войну. Потерял тело. Почти умер, но вернулся в мир живых. Решил свести старые счеты и был наказан вторым шансом и вот этим вот недоразумением, — он мотнул головой в сторону Виктории. — Теперь я темный маг, который связан клятвой не использовать свою силу во зло.

Девочка насупилась — никому не нравилось, когда о нем говорили, как о неотдираемом репейнике, — но снова промолчала. Отец наказывал ее, прямо как Добби. Вики посмотрела на домовика, который осторожно просунул серую вислоухую мордочку между пузатых лестничных балясин. Попыталась подбодрить его взглядом, но безуспешно. Домовик едва не разрыдался, когда золотистый туман слизнул остатки слизи и закрутился вокруг выжженного пятна, восстанавливая паркет. Риддл предпочитал наказывать слугу самым мучительным из всех возможных наказаний — отсутствием наказания.

— Как же живется темному магу, которому нельзя использовать свою силу по назначению? — колокольчики в женском голосе зазвенели в полную силу, раззадоренные кокетством.

— Я бы сказал, что подобная жизнь требует большой изобретательности в борьбе со скукой. Позвольте мне завершить это мелкое дело, и тогда, госпожа, я в полной мере удовлетворю ваше любопытство.

«Госпожа?! — Вики растерянно хлопнула глазами. — Ну дела».

Это не было похоже на ее отца: заносчивый, как сатана, он не признавал никаких господ, кроме себя любимого. Сгорая от любопытства, она сделала шажок к незнакомке, не решаясь привлечь ее внимание.

— Добби, — тихо позвал Риддл; домовик скатился с лестницы и замер перед ним, нервно комкая ткань зеленой наволочки. — Эта мелкая холера еще что-нибудь испортила?

— Нет, хозяин, — домовик сгорбился.

— Она трогала мои книги или магические инструменты?

— Только одну, хозяин, — трясущаяся лапка указала на магический круг, в центре которого лежал толстый фолиант с серебряными застежками.

— Что ж, — Том растянул паузу, маринуя слугу в аду ожидания. Добби стоял не жив не мертв, даже дыхания не было слышно. — Я не буду тебя наказывать, хотя ты пустил в мой дом чужака.

Искорка надежды в больших карих глазах потухла, а через секунду они наполнились ужасом.

— Сейчас ты отправишься к Поттерам и передашь им, пусть они немедленно, — Риддл произнес последнее слово по слогам, будто расколов на несколько острых льдинок, — забирают свою спиногрызку.

— Да, хозяин, — пискнул домовик и исчез.

— Ты врешь, — обостренное чувство справедливости Поттеров перебороло инстинкт самосохранения. — Ты его наказал. Ты ведь знаешь, как Добби относится к моему отцу! И как боится его разочаровать. Честнее было бы приказать ему сунуть руку в огонь!

Риддл знал, в какой непростой ситуации оказался несчастный домовик. Дамблдор приставил Добби к темному магу в качестве соглядатая. Поначалу тот справлялся со своими обязанностями, но природа брала свое, и у домового эльфа возникло нечто вроде верности новому хозяину. При этом преданность Гарри Поттеру, а так же его семье, никуда не делась. В общем, жизнь Добби представляла собой кружение по темному холлу, заставленному горшками со взрывоопасной смесью.

— О чувствах моего слуги тебе следовало беспокоиться раньше, до того, как ты втянула его в очередную авантюру.

Вики покраснела, ощущая себя щенком, которого только что потыкали носом в лужу. Возразить было нечего. Как и всегда, отец был точен, язвителен и прав от первого и до последнего слова.

— Ты не хочешь узнать, почему я здесь?

— Меня это не волнует.

Том сунул руку в защитный круг и тут же выдернул. Магия еще не остыла.

— Меня выгнали из Хогвартса.

Краем глаза Вики заметила, что папашина незнакомка чуть передвинулась, чтобы лучше их видеть, но тут же выкинула синеволосую из головы. Равнодушие Риддла ее задело, и теперь ей хотелось одного — привлечь его внимание.

— Тебе не интересно, за что?

— Нет. Расскажешь Поттерам. Допускаю, что им даже будет не плевать.

— Я прокляла своего однокурсника.

— Да… — Риддл хмыкнул. — А выглядишь так, будто тебя саму прокляли.

Издевательски щурясь, он оглядел ее с головы до ног: тяжелые черные ботинки, драные синие колготки, короткая красная юбка, черная футболка с принтом: «Повеяло юностью». Том счел надпись чушью, о чем и дал знать кривой усмешкой. Вики посмотрела на него исподлобья.

— Разве ты не должен меня поддерживать?

— С чего ты это взяла?

— Ты тоже был изгоем в школе.

— Я? — Риддл оправил белоснежные манжеты. — Я был лучшим учеником, главным старостой, любимчиком профессоров, примером для подражания. И что бы я ни творил, меня никогда не ловили.

— Ну да… — Вики запнулась. — Прости за болотную нежить, я просто хотела попробовать сотворить настоящую магию.

— Пробуют на жабах. Они относительно безвредны, не пытаются тебя сожрать и почти не воняют, — Том, наконец, решил снять чары и осторожно втянул носом воздух. — И сначала научись строить магические круги. Этот не удержит даже демонический чих.

— Вот и научи меня! — пискнула Вики, подавшись вперед.

— Что?!

Слова вели себя как школьники, услышавшие последний звонок: они спешили выскочить наружу, сшибая все на своем пути, путаясь и сбиваясь.

— Научи меня колдовать. В Хогвартс я все равно не вернусь, там мне не место. Там я чувствую себя ярмарочным уродцем. Все только и ждут, что эта чокнутая Поттер выкинет какую-нибудь стремную фигню. И сравнивают меня с папой, нет, не с тобой, про тебя они, хвала магии, не знают, иначе меня совсем достали бы тупыми подколками. И в Шармбатон я не поеду. Аврора тащится по Флер и во всем хочет ей подражать, но почему я должна страдать? Я не хочу носить их дурацкую форму, и ничему интересному там не учат. И в Хогвартсе тоже… одна скука…

— Да, теории магических кругов тебя точно не научили.

— Видишь… — Вики просительно вытаращила глаза.

— Нет.

— Ну пожалуйста, я буду во всем тебя слушаться.

— Нет, — Том сцепил руки за спиной и с упреком бросил трем фигурам, выбравшимся из мрачного зева камина: — Вы не очень-то торопились.

Добби быстренько растворился в воздухе, а Поттеры бросились к блудной дочурке.

— Конфеточка моя, что случилось? — пухленькая женщина в голубом костюме сжала девочку в объятиях, окутав запахом цветочных духов.

— Ты в порядке? — отец топтался рядом, смущенно поправляя старые круглые очки. Вики без всякой легилименции, по одному его взгляду, догадалась, что он очень за нее волнуется, но старается не подавать виду, чтобы она не чувствовала себя виноватой.

— Простите, — Вики замолчала, борясь со слезами и с глупой маленькой девочкой, которая все еще нуждалась в родительской заботе. Взрослость победила. В своем проступке она призналась без соплей и жалости к себе, — Я вас обманула. Меня выгнали из школы, а я перехватила письмо, отправилась сюда и отослала им фальшивый ответ от вашего имени.

— Но зачем? — в один голос воскликнули Поттеры. — Мы бы не стали тебя ругать.

Риддл не мешал семейному воссоединению. Честно говоря, первым его желанием было вышвырнуть всю троицу магическим пинком, но Син Лин наблюдала за ними так жадно, что он не стал лишать дракона развлечения. Придвинувшись к ней, Том вполголоса пояснил:

— Этот лохматый чудик, который, кажется, умудрился напялить свою мантию вселенской гармонии наизнанку, — Гарри Поттер, герой магической Британии, тот самый, который почти меня убил. С ним его жена аврора. Оба немного блаженные. Верят, что можно жить, не причиняя зла, решать проблемы без насилия. Свою жизнь они посвятили добрым делам.

— Добрые дела… и много уже жертв?

Том брезгливо пожал плечами.

— Насколько я знаю, пока жертв нет.

Вики покосилась на странную парочку, нет, эти злыдни точно не подскажут ей, как выбраться из заваренной каши, никого не обидев.

— Я знаю, что вы не будете меня ругать… Пап, — она посмотрела на Поттера.

Они всегда были лучшими друзьями, но в какой-то момент ей стало мало безусловной любви. Она даже себе не могла объяснить, что же изменилось.

— Ты рассказывал мне, как был рад уехать от своей тетки и что Хогвартс стал для тебя домом. Ты хотел бы, чтобы и для меня он тоже стал домом, но он не стал. Я не хочу туда возвращаться и в Шармбатон тоже не хочу. Прости, Аврора.

Та в ответ погладила ее по волосам.

— Но что же ты тогда хочешь, конфеточка?

— Чтобы ее учил я, — Риддл решил, что разговору не хватает перца, и подкинул щепочку.

— Чему?! — Поттер повернулся к старому врагу.

— Умению свистеть «Тринадцать черненьких чертят», — Том рассчитывал раздразнить собеседника. Умильные беседы о силе прощения и понимания не слишком позабавили дорогую гостью. Что ж, у него получилось, Поттер поддался злым мыслям и выпалил:

— Ты самовлюбленный, злобный, лживый мерзавец...

— Милый, зачем ты так? — Аврора положила руку ему на плечо. — Любую заблудшую душу можно привести к спасению. Мистер Риддл, возьмите наши брошюры…

— Спасибо, у меня хватает денег на туалетную бумагу, вам эти брошюры нужнее, — Том светски улыбнулся.

Контраст между грубыми словами и вежливой улыбкой сбил Аврору с толку. Она комично приоткрыла рот.

Вики было ее жаль. Аврора заботилась о падчерице, старалась стать ей матерью, которой у девочки никогда не было. И в данном случае выражение «никогда не было» на сто процентов соответствовало действительности. Да, Вики можно было назвать и слишком сентиментальной и излишне заботливой и даже навязчивой, но при этом она была доброй, отзывчивой, теплой, жизнерадостной. А Риддл… Риддл выставлял ее глупой овцой. И это получалось у него без особых усилий. Рядом с ним хорошие люди всегда выглядели неудачниками.

— Почему ты всегда высмеиваешь добрые намерения? — Вики выступила вперед, встала между своим вторым отцом и мачехой, защищая последнюю. — Она искренне хочет тебе помочь, а ты… Тебе нужно вывалить все светлое в грязи! Ты не прав!

— Это не тебе решать, — отчеканил Том, его глаза опасно потемнели. — На вашем месте я бы сдал паршивку в приют. Там ее бы научили, как себя вести.

— Да что с тобой не так? — Поттер аж кулаки сжал, так его распирало от не-благих помыслов. Сутки медитации мантикоре под хвост.

Взрослые загалдели все разом. И хотя они говорили о ней, Вики ощущала себя лишней. И здесь и вообще везде. Магическая книга потянулась к ней тихим шепотом.

Вики отвернулась от родителей, сделала шаг, другой. Синеволосая незнакомка единственная заметила, что Вики откликнулась на зов магии, но останавливать не стала. Девочка вошла в магический круг, и ее поглотила зеленая вспышка.