Нет грешным покоя (джен)

Коукворт был однообразным, скучным, захудалым городишком, в котором никогда ничего не происходило. От скуки Северусу хотелось лезть на стену, и лишь изматывающие тренировки и изучение магии помогали ему не погрязнуть в тоске и унынии.

Бытие ребенком бывшего охотника радовало мало. Тело приходилось строить практически с нуля. Прибавить к этому то, что теперь он являлся магом и должен был развивать свои способности. Великие, с каким же нетерпением он ждал письма из Хогвартса. Эйлин много рассказывала про местную библиотеку, одну из самых древних и многочисленных в магической Великобритании. А книги могли открыть для него новые возможности понимания Чумы Зверя: не с религиозной, как учили охотники Церкви Исцеления, а с магической точки зрения, потому что до совершеннолетия путь в Ярнам, а следовательно, и в исследовательский университет Бюргенверт, Северусу был закрыт. А до погружения в кошмар тот не был готов во всех смыслах.

Эйлин объясняла сыну азы магии так, как учили её ещё до школы. Показывала, как правильно разминать запястья, пальцы. Делала акцент на том, как важна чёткая дикция, правильное ударение. Так как все заклинания были на латыни, то она объясняла различия произношения и вбивала базовые навыки чтения текстов на данном языке.

Она учила Северуса пользоваться волшебной палочкой, пока ее собственной, ведь детям до одиннадцати возбранялось иметь свою. Северус этому категорически противился. Ему не хотелось, чтобы его жизнь и магия зависели от какой-то деревяшки, которую так легко было потерять или сломать. Может, это было лишь капризом ребенка, ведь если вспомнить эпоху огня, тогда кто чем не колдовал: посохами, ветками, колокольчиками и талисманами. А Пожиратель богов Олдрик осыпал противников градом магических стрел при помощи копья. Палочка чувствовала нелюбовь юного мага и платила ему тем же: даже самые простые заклинания выходили через пень-колоду. Эйлин качала головой и сетовала, что её палочка плохо подходит и, скорее всего, сыну придется покупать свою.

* * *

— Эй, перестань! — Северус вздрогнул и открыл глаза.

В первую секунду он не мог понять, где находится. Спина, ноющая от шершавой коры, и зеленый свет вокруг услужливо подсказали, что тот снова заснул в кроне любимого дуба.

— Лили, а вдруг кто-то увидит?

— Туни, ну тебя, ты такая строгая. Зануда. Сюда никто не ходит.

Северус перевернулся на живот и, свесив голову, увидел внизу двух девочек, по всей видимости, сестер. Одна, рыжая, улыбалась и держала в руках букет цветов. Вторая, русоволосая, чуть старше, строго смотрела на сестру.

— Мама запретила тебе применять свои причуды на улице, — старшая сестра указала рукой на букет, — Вдруг что-то случится?

— Зануда, зануда! — рыжеволосая девочка звонко рассмеялась.

Букет в её руках затрепетал: чашечки цветов мелко задрожали, лишаясь лепестков, а сами листочки стали соединяться наподобие крыльев бабочки и начали порхать вокруг. Она стала отмахиваться, но цветочные бабочки продолжали порхать, иногда запутываясь в её волосах, ведь удары девочки никак им не вредили.

В глазах Северуса зажегся огонек. Любопытно… Младшая сестра — ведьма, колдовала без использования палочки. И это не был магический выброс, действия рыжеволосой были вполне осознанными. Судя по всему, потенциал у нее немаленький.

— Зря, старших надо слушаться, — девочки испуганно заозирались, а затем синхронно вскинули головы.

Увидев незнакомого мальчишку, они замерли, раскрыв рот. Ловко, словно кот, спрыгнув с дерева, он отвесил им галантный поклон.

— Ты кто? — первой очнулась старшая девочка и неосознанно загородила собой младшую. В глазах её читалось напряжение.

— Не волнуйтесь, мисс, я сохраню ваш маленький секрет, — Северус улыбнулся уголками губ.

Протянул руку и коротко свистнул. Часть бабочек отделились от группы и, сев ему на руку, начали меняться. Насекомые исчезли, разлетевшись лепестками, и собрались вновь, образовав яркую сойку. Ему было забавно наблюдать за эмоциями этих малышек.

— Ты волшебник, — удивленно ахнула рыжеволосая девочка.

— Так же как и вы, мисс. Северус Снейп, к вашим услугам!

— Я пошла отсюда, — лицо старшей презрительно скривилось, когда та рассмотрела одежду нового знакомого.

Да, она была не нова, как у них. Старая, вся в заплатах. Это была одежда Тобиаса, когда тому было лет двадцать, но Эйлин подогнала ее по фигуре сына с помощью магии. Однако в глазах девочки Северус все равно выглядел оборванцем.

— Лили, я скажу маме, что ты нарушила правила.

— Я хочу поговорить с ним! — взвилась та.

Сестра на это лишь фыркнула и начала спускаться с холма.

— Иди, — Северус пожал плечами, — не стоит обижать её, она за тебя волнуется. — «И завидует», — прибавил тот мысленно. — Полагаю, мы ещё не раз встретимся.

Рыжая недовольно поджала губы, но всё же последовала совету. Внутренне усмехнувшись, Северус повернулся спиной к уходящим детям и отправился домой.

* * *

Обучать Лили магии было не слишком утомительно. Северус рассматривал подобное времяпрепровождение как своеобразную тренировку по общению со сверстниками. Восхищение юной ведьмы ему льстило, хотя иногда ее категоричные комментарии и наивность суждений слегка раздражали, но Северус тешил себя надеждой, что с возрастом у нее это пройдет.

Так незаметно пролетело время до его одиннадцатилетия. Во время завтрака прилетела сова с письмом, и Эйлин поспешила отправить ответ с согласием о зачислении. Бегло просмотрев список покупок к школе, она удовлетворенно кивнула и дала сыну знак собираться.

* * *

Ах, магический квартал, как он был прекрасен. Даже воздух здесь иной. Как дома в его лучшие времена. Диагон Аллея произвела на Северуса неизгладимое впечатление. Широкая улица с очаровательными двух- и трехэтажными домиками. Их черепичные крыши были припорошены кристально белым пушистым снегом, а из окон лился мягкий тёплый свет. Витрины манили необычными товарами, яркие вывески цепляли взгляд. Мимо них проходили ведьмы и колдуны в плотных мантиях, подбитых мехом, с пакетами и свёртками, спешащие по своим делам.

Миссис Снейп крепче схватила сына за руку и кивнула в сторону величественного белого здания, что возвышалось над маленькими домиками. Когда они оказались у подножия мраморной лестницы в окружении сверкающих от зимнего солнца бронзовых голов, Северус разглядел стражников и удивлённо поднял бровь. Смуглая кожа, чёрные бусинки глаз, длинные острые уши и нос, едва ли выше семилетнего ребёнка — просто прелесть. Конечно, за свою жизнь он видел много волшебных существ, но гоблины…

Охранники даже головы не повернули, когда маги прошли мимо них и вошли в холл Гринготтса. Увидев внутреннее убранство, Северус едва сдержал вздох восхищения. Мраморные стены, мощные колонны, отделанные лепниной из золота, огромные хрустальные люстры, которые будто плавились огнём — внутреннее пространство больше подходило дворцу, чем банку, и только стойки регистрации, за которыми активно работали гоблины, указывали на то, где они на самом деле находятся.

Эйлин подошла к одной из стоек и, коротко переговорив с гоблином, отправилась в подземные хранилища банка.

Личный сейф бывшей Принц был практически пуст, но все же деньги в нем были. Она сняла нужную сумму, и тот опустел на треть. Северус присвистнул: пять тысяч золотых, столько требовалось всего на один год обучения. Хогвартс оказался таким же дорогим удовольствием, как и Винхеймская школа. Судя по тому, сколько денег сейчас у Эйлин, на четвертом-пятом курсе со сборами придется туго.

Когда они сели обратно в тележку, Северус погрузился в невеселые думы о том, как сэкономить золотые. Из списка была убрана остроконечная шляпа, которая нужна была только на торжественные случаи. Следом вылетели серебряные застёжки для зимнего плаща. Учебники можно было взять у матери. Но такие ухищрения были жалкими крохами.

К сожалению, сокращению не подлежали письменные принадлежности и все для зельеварения. Сия наука была тонким и опасным искусством, экономить здесь себе дороже.

Пребывая в размышлениях, Северус мало следил за дорогой, поэтому когда Эйлин крепко схватила его за руку, он не сразу заметил это.

— Сев, да оторвись ты от этого списка. Тебя же чуть в Лютный не занесло, — взволнованно произнесла мать.

Тот с удивлением взглянул на нее и только сейчас осознал, что на выходе из банка свернул не на ту улицу. Если Диагон Аллея выглядела для охотника чем-то новым и необычным, то первые дома этого пленительно мрачного переулка навевали воспоминания о Ярнаме в его темные времена.

Однако полюбоваться этим местом мальчишке было не суждено, ибо внимательная мать уже тащила его подальше от этого места.

Первым делом они посетили лавку Олливандера. Только звякнул дверной колокольчик, к ним вышел пожилой человек. Увидев покупателей, его глаза тут же загорелись огнём, и нет, это не был огонь наживы, это было пламя азарта, веселья и даже страсти. Такой взгляд бывает у творца, когда он хочет показать миру свое произведение. Таким, по сути, и был этот старик.

— Здравствуйте, мистер Олливандер, я Эйлин Принц, помните?

— Эйлин, о, конечно, помню, орешник⁽¹⁾ и волос единорога, а это, судя по всему, ваш сын?

В ответ та улыбнулась и слегка приобняла Северуса.

— О, молодой человек пришёл за своей первой палочкой! И как вас зовут, молодой человек?

— Северус Снейп, — юный маг вежливо поклонился, — вверяю себя в руки мастера!

В глазах Олливандера забегали искры.

— Тогда, мистер Снейп, приступим?

Мистер Олливандер ловко обмерил его линейкой, попутно задавая различные вопросы. Коротко кивнув сам себе, мастер ушел в глубины магазина. Вернувшись через некоторое время, он принес стопку футляров, где покоились палочки, что спокойно до этого ждали, когда их час придет. Старик аккуратно разложил их на стойке и сделал пригласительный жест. Северус взял одну из палочек и вопросительно посмотрел на Олливандера.

— Взмахните ей, не бойтесь!

И представление началось: стоило только Снейпу шевельнуть кистью, как ваза, стоящая на окне, разлетелась вдребезги так, что никакое Репаро не помог бы — одна стеклянная крошка. Северус перевел ошарашенный взгляд на Олливандера, но тот лишь улыбнулся и забрал у того палочку.

— Ничего страшного, продолжим! Возьмите эту!

Взмах, и столик в углу осел на пол, ибо ножки его в буквальном смысле стали ватными. Новая палочка, взмах — и ближайший шкаф стал ярко-синего цвета в красную полоску. Олливандер лишь радостно потирал ладони — для него сие было лишь прекрасным развлечением, — и предлагал юному клиенту очередную палочку.

Когда в магазине не осталось практически ничего в первоначальном или целом виде, а Северус уже сбился со счета, у того в руках оказалась очередная деревяшка, которая сразу удобно легла в руку и… Он почувствовал некое родство, будто он держал в руках любимое орудие охотника. Палочка практически стала продолжением руки. По всему телу пробежали мурашки. Он взмахнул рукой — жест получился уверенным, и палочка выдала сноп серебряных искр, что обволокли его и быстро исчезли, оставив легкое, но приятное покалывание.

— Хм, тис⁽²⁾ и сердечная жила дракона, интересное сочетание, очень гибкая, четырнадцать дюймов. С вас восемь галлеонов.

Снейпы тепло попрощались с мастером и покинули лавку. Дальнейший поход по магазинам прошёл спокойно. Покупки в лавке письменных принадлежностей Северуса неожиданно обрадовали: о, как давно он не держал в руках настоящее перо. А мантии заставили его почувствовать себя студентом Бюргенверта.

Домой вернулись поздно, около десяти. Тобиаса, ожидаемо, не было дома, видимо, тот пошел отдыхать со своими событульниками. Все покупки отнесли в комнату Северуса, дабы очередной раз не мозолить отцу глаза. Мать заперла дверь, навесила глушилку и, усевшись с сыном на кровати, стала рассматривать покупки, не переставая их обсуждать. Заснули где-то под утро, Северус был совершенно счастлив, да и Эйлин улыбалась, как в юности.

* * *

— Лили Эванс, твоё поведение недостойно мага!

— Ну Сев, она же маггла, ей Дамблдор отказал!

Он окинул новоявленную ведьму презрительным взглядом.

— То, что она не обладает магической силой, не делает ее хуже нас и не дает тебе права смеяться над ней.

Лили злобно сжала губы, но ей хватило ума не вступать с другом в перепалку.

Тридцатого января у Лили был день рождения, и после этого ее будто подменили. Она стала вести себя вызывающе, перестала слушаться Петунью и начала исподтишка колдовать перед и за спиной сестры, причем шуточки Лили не были приятными, а бедная девочка ничем не могла ответить.

Северус не вмешивался до поры до времени, надеясь, что Лили успокоится, но этого, к сожалению, не произошло. Поэтому Снейп решил осадить ее, подробно объяснив ей, что колдуя вне школы, она нарушает закон, и последствия могут быть достаточно серьёзными. Может быть, он переборщил, рассказав про дементоров, но после рассказа про тюрьму волшебников та затихла на некоторое время.

Но одно событие дало Лили новый толчок для издевательств.

— Сев, Сев, смотри, что у меня есть!

Тот поднял голову и увидел младшую Эванс, что нависла надо ним, размахивая конвертом. Он сразу заметил печать Хогвартса, и внутри зажегся огонек любопытства. Это не ускользнуло от внимания рыжей ведьмы, и та с какой-то хитрой улыбкой протянула другу конверт.

Северус аккуратно извлек письмо и с жадностью стал вчитываться в строчки, написанные витиеватым почерком, совершенно не вслушиваюсь в болтовню Лили, но с каждой словом в душе росло недоумение, а потом, когда мозг все-таки осознал, что говорит младшая Эванс, и презрение.

— …видишь, какая она наивная дурочка. Сразу видно, что не такая, как мы, — Лили звонко засмеялась, но увидев взгляд Снейпа, резко замолчала.

— Ты смеешься над тем, что твоей сестре отказали в обучении в Хогвартсе, так как она маггла? Я разочарован.

— Но… ведь это правда смешно, она глупышка, раз считает, что какая-то маггла…

— Да, она не маг, точно так же, как и твои родители.

Лили отвела взгляд.

— Петунья — твоя сестра. Родная кровь. Кровь сильнее магии. Запомни это раз и навсегда.

Лили опустила голову. Ей больше не хотелось смеяться.

Северус протянул ей конверт.

— Если не хочешь разрушить добрые отношения с семьей, верни письмо туда, откуда взяла. Прекрати делать сестре гадости. Может, она и не маг, но она человек и тоже чувствует боль.

Младшая Эванс покорно кивнула и, повернувшись ко нему спиной, уже собралась идти в сторону дома, когда услышала возглас. Высунувшись из-за спины юной ведьмы, Северус заметил Петунью, что стояла у подножья холма. Увидев письмо в руках сестры, она злобно посмотрела на ребят и бросилась прочь. Сев подтолкнул Лили в спину.

— И чего ты ждешь?

Лили будто очнулась ото сна и бросилась вслед за сестрой. Северус остался на месте — девочки сами должны разобраться меж собой.

Глядя на две удаляющиеся девичьи фигуры, он задумался. Старшая сестра… Дикая смесь зависти, ревности и любви… Сложные отношения… На него навалились воспоминания.

* * *

— А вы случайно… не видели мою младшую сестру?

После убийства отца Гаскойна на душе было погано. Девочка осталась совершенно одна, и я не знал, что можно сделать для неё. В часовне Идон я познакомился со старым священнослужителем Агата, его просьба приводить сюда выживших воодушевила меня, и я бросился назад в старый Ярнам за девочкой. Я резал чудовищ направо и налево, расчищая путь, с одной радостной мыслью: «Она не останется одна! В Церкви ей помогут!» Настроение было настолько хорошим, что я даже завернул к дому вредной старушки, которая не производила ни на кого приятного впечатления, но все равно сказал ей об убежище.

И как же меня обрадовали слова девочки: «Я люблю вас почти так же, как маму, папу и дедушку!»

Но этот мир будто смеялся надо мной. Когда я вновь очутился в часовне, здесь была только старая карга, а девочка… Спросил у Агаты, где она, но тот лишь развёл руками и дрожащим голосом сказал, что никто больше не приходил. Сердце пропустило удар, предчувствуя непоправимое.

Я нашел ее в канализации… В челюстях гигантской свиньи обнаружилась окровавленная лента, что была мне так хорошо знакома. Как? Как я мог не заметить это чудовище? Я сделал всё, чтобы путь до часовни был безопасным, но эта свинья… От навалившегося бессилия слезы потекли сами собой.

Каждый раз проходя мимо ее дома, я отворачивался от пустого окна, что смотрело на меня с немым укором. Это было похоже на расчёсывание старой раны, будто срываешь жёсткую корочку и снова смотришь, как бежит алая кровь, а потом снова срываешь, и так раз за разом.

А потом я вновь услышал голос. В первый раз я даже подумал, что у меня галлюцинации, но вскоре осознал, что голос принадлежит другому человеку.

— Эй, охотник, вы не встречали мою сестру? Такая маленькая девочка с большой белой лентой. Моя милая маленькая сестричка…

Судорожно я начал рыться в карманах и достал на свет окровавленный кусок ткани. За окном послышался резкий вдох, и сквозь прутья просунулась тонкая девичья рука.

— Отдайте, отдайте мне, пожалуйста! — лента скользнула из рук в руки. — О, как это случилось… Но зачем она вышла из дома? — голос девушки начал дрожать. — По крайней мере… У меня останется кое-что на память о ней.

Тихий плач всё не затихал, мне больно было его слушать, и я в спешке ушёл, но тонкий слух охотника уловил фразу с оттенком истерики: «…Какая прекрасная ленточка, и, наконец, она моя… Не могу дождаться, чтобы надеть её. О, она восхитительна!»

Через пару часов я нашел ее труп на месте гибели младшей девочки. Слова молитвы в голове звучали оглушительно громко, пытаясь отодвинуть на задворки сознания тот факт, что это я погубил сестер.

* * *

Полгода пролетело незаметно, и вот тридцать первого августа трое ребят сидели на холме у раскидистого дуба, молча потягивая газировку. В душе смешались разные чувства: и радостное предвкушение от поездки в новую школу, и легкая грусть расставания. Периодически они старались шутить, веселиться, но большую часть времени каждый думал о своем. Их мысли были уже далеко от маленького Коукворта.

«Завтра. Завтра начнётся новая жизнь…»

1) Чувствительная палочка из орешника очень часто отражает эмоциональное состояние своего хозяина и лучше всего работает у того, кто понимает свои собственные чувства и может ими управлять. Остальные же при обращении с палочкой из орешника должны быть очень осторожны, если ее владелец недавно вышел из себя или пережил серьезное разочарование, потому что палочка впитывает подобную энергию, а высвободить ее может непредсказуемо.

Вернуться к тексту

2) Мистер Олливандер о палочках из тиса: "Тис является одной из наиболее редких пород дерева, и идеальные пары для них такие же необычные, а иногда и печально известные. Считается, что тисовые палочки наделяют своего обладателя властью над жизнью и смертью, что, конечно, можно сказать обо всех палочках; и все же, тис сохраняет за собой темную и страшную славу касательно дуэлей и всех проклятий".

Вернуться к тексту