Почтальонша (джен)

Она стояла, беспомощно оглядываясь.

— Батюшки, да где это я?

Луна, спрятавшаяся за облако, вышла и осветила памятники и кресты, плакучий дуб и дальнюю решетку забора.

Она приложила ладонь к губам:

— И как это меня сюда занесло?

Она шустро двинулась к решетке, надеясь найти какую-нибудь калитку или лазейку. Но идти было тяжело. В тусклом лунном свете она не видела дорожки и то и дело натыкалась на оградки или поскальзывалась на влажной от росы траве. Страх постепенно нарастал. Инстинкт говорил, что нужно уходить из этого места как можно скорее. Она вскрикнула, заметив сбоку от себя движение, и испуганно развернулась. Там действительно стоял человек. Луна светила ему в спину, отчего он казался совсем черным, словно сотканным из той же субстанции, что и дрожащие на земле тени.

— Заблудилась? — спросил неизвестный.

— Д-да, — ответила она, ее зубы стучали.

— Ну, давай я тебя провожу. Иди сюда, я стою на дорожке.

Она сделала несколько шагов, снова зацепилась обо что-то ногой и чуть не упала. Незнакомец не пошевелился. Наконец она достигла посыпанной мелким камнем тропки.

— Тебя как звать?

— Ксения.

— Хорошо, пошли, Ксения.

Он развернулся и двинулся вперед, Ксения семенила рядом. Страх начал отступать. Она знала это кладбище — столько раз проходила или проезжала мимо. Что это она, в самом деле, так перепугалась.

— Ты из местных?

— Не совсем, перевели из облцентра на почту.

— Почтальонша?

— Ага. Работы не так много, в основном за столом сидеть да бумажки перекладывать. Письма редко приходят. Только вот раз в месяц пенсию нужно развозить по бабушкам. Они уже старенькие, куда им до почты дойти на своих больных ногах.

— Пенсию, стало быть, возишь?

— Да, у меня и велосипед свой. Зимой, правда, особо не поездишь. Или в грязь. Но я и пешком могу. Я больше, как ее там, финансовой ответственности боюсь. Вдруг недоимка какая или украдут, — она помрачнела.

— Украдут?

— Да, тут в последнее время кражи начали происходить. Сельпо, вон, ограбили, кассовый аппарат аж утащили. На дачу к Смирновым забрались, благо что там брать нечего. Опасно, — добавила она тихо. Унявшийся вроде страх снова сжал сердце.

— Эй, а куда мы идем? Выход-то в другую сторону...

— Правильно идем, — возразил ее спутник.

Ксения хотела развернуться и убежать, но знакомые ориентиры вдруг снова перемешались, и ей оставалось либо бежать в ночь с дорожки, либо следовать за этим странным малоразговорчивым человеком, который уверенно шел вперед. Он сошел с тропы и свернул куда-то вбок. Ксения поспешила за ним, и тут уж ей стало не до недоимок и финансовой ответственности — незнакомец привел ее к отверстой могиле. Затем неторопливым движением взял заступ.

— Что же это? Зачем мы тут? — прошептала Ксения. Она отступила, но незнакомец замахнулся заступом, сильно и точно ударил ее по голове. Ксения, не издав ни звука, упала в могилу, как сломанная кукла.

Рассвет застал Ивана за работой. Он досыпал холмик и утер пот со лба.

— Беда с вами, с невинноубиенными, — сказал он, глядя на новенький крест. — Никак не привыкнете, что уже всё.

В окрестных деревнях промышляла банда. Ограбили магазин, дачу. Молоденькую почтальоншу подкараулили, выстрелили в грудь и забрали все пенсионные деньги, что лежали в сумке. Убийц нашли, будут судить, только вот… Иван перекрестился, положил заступ на плечо и широким шагом неспешно отправился в свою сторожку.