Цунами (гет)

Рабастан встречал друга с неприлично самодовольной физиономией. Его, видать, так и распирало поделиться чем-то.

— Только не говори, что одно из яиц, высиженных жабой, всё-таки проклюнулось? — подколол его Регулус, выйдя из камина. — Ты стал счастливым приёмным отцом маленького василиска и вызвал меня, чтобы похвалиться?

— Ваше с Эваном иронизирование лишено оригинальности. Я привык к нему со школьной скамьи.

— Сколько тебя знаю, столько ты пытаешься завести василисёнка.

Басти отмахнулся. Нетерпение сквозило в каждом его жесте.

— И когда-нибудь мне это удастся. Пойдём скорее! Я хочу кое-что показать. Предупреждаю: твоя вера в человеческую честность пошатнётся!

Регулус рассмеялся. Он давно не видел Басти таким взбудораженным. Они пошли наверх, обмениваясь шутками, как в старые добрые времена.

Рабастан привёл его в комнату, в которой Регулус никогда не бывал. Он оглядел безукоризненно прибранную спальню. Совершенно точно мужскую. Здесь не было женского следа. Как не было многочисленных журналов Рабастана, занимающих всю стену. Значит, это комната старшего из братьев Лестрейнджей.

На мягком ковре стояла кровать с балдахином, поодаль — кресло в тон шторам и журнальный столик. На стене висела картина, на которой четыре сенбернара резались в карты⁽¹⁾. Собаки оторвались от игры и оскалились при приближении к ним Басти.

— Флеш-рояль, — произнёс тот, и жители холста мгновенно успокоились.

— А где Рудольфус? Он сейчас не явится, чтобы превратить нас в двух лукотрусов?

— Не-а. Он отправился на выставку волшебных пород собак, — ответил Рабастан, зашарив пальцами по раме. — Наверняка, притащит нового щенка. Двухвостые и двуглавые у нас уже есть. Боюсь представить, что будет дальше. Белла грозится заавадить всех, когда они воют среди ночи. Блефует. Руди ей шею свернёт, если она приведёт угрозу в реальность.

— Отсюда ваших псов даже не слышно.

— Ну… — Басти замялся. — Беллатриса спит в другом крыле. Там как раз хорошая слышимость.

Раздался щелчок, и Рабастан издал ликующее «Да!». Он отодвинул картину в сторону, из-за чего нарисованные карты на покерном столе перемешались, вызвав недовольство четвероногих игроков. Тайник в стене открылся, и Регулус увидел то, что друг так жаждал ему показать, — золотую чашу с выгравированным барсуком на сияющем боку.

— Та-дам! Истинная реликвия Основательницы Хогвартса!

«Крестраж!»

Изумление Регулуса было лишь отчасти притворным. Он не мог поверить, что крестраж Волдеморта стоял всего в паре шагов.

— Та девчонка на празднике смошенничала, — продолжал Лестрейндж. — Уж не знаю, как ей удалось провернуть трюк с «Грёзами Морфея». Может, старички изначально были с ней в сговоре… Настоящая чаша Хельги Хаффлпафф прямо перед тобой!

— Откуда такая уверенность?

— Оттуда, что Руди забрал её из нашего сейфа в «Гринготтсе» и проверил волшебные свойства на домовике. Я понятия не имел, что у нас хранилось такое сокровище! Хочешь подержать?

«Взять в руки чужое бессмертие?»

— Потрясающе, правда? — заворожённо промолвил Рабастан, когда Блэк осторожно взял чашу.

— Да.

Металл был холодным, но Регулус чувствовал, что в нём теплилась жизнь. Магия. Незримая. Тёмная. Она пульсировала, как человеческое сердце. Раздавить бы его, смять сию секунду!

— Почему же вы до сих пор не вывели Грейнджеров на чистую воду?

Улыбка Рабастана потускнела.

— Увы, некоторым сокровищам суждено храниться под тридевятью замками. Смиты могут потребовать чашу себе. Они и до Роули скоро доберутся. Белла велела мне помалкивать, но… Это так тяжело — хранить секрет в одиночку! Ты мой лучший друг! Я не мог тебе не сказать. Я даже Эвану ничего не показывал!

Лучший друг. Регулус оттянул воротник рубашки, отчаянно жалея, что приходилось разыгрывать дешёвый спектакль перед Басти.

— Надеюсь, теперь ты понял, что та девчонка…

— Грейнджер, — сказал Регулус и неохотно передал крестраж другу, протянувшему за ним руки. — Её зовут Гермиона Грейнджер.

— Неважно! Она просто морочила всем голову! И нечего её защищать!

— Даже не думал.

Басти неприлично громко фыркнул, поставив чашу на место. Он вернул картину в прежнее положение.

— А то я не видел, как ты на неё весь вечер смотрел.

— И как же я на неё смотрел?

Рабастан ненадолго задумался, потерев подбородок.

— Как на снитч! Да, именно так. Снитч, который нужно поймать, проигрывая со счётом 140:0.

— Раз уж речь зашла о квиддиче… — сменил тему Регулус, бросив последний взор на тайник, перед тем как выйти из спальни следом за Басти. — Оуэн Джагсон прислал мне сову. Он видел, как я держался в воздухе на свадьбе Роули, поэтому предлагает поучаствовать в выставочном матче для рекламы новой модели метлы.

— Соглашайся только в том случае, если он подарит тебе её после матча!

— Сириус ещё не настолько завалил нас штрафами за использование магии на глазах у магглов, чтобы я не мог позволить купить себе метлу.

Лестрейндж прыснул.

— Может, посмотрим гиппогрифий дуатлон? Я наладил хрустальный шар деда. На гонку по земле мы уже опоздали, но полёты должны быть в самом разгаре.

— В хрустальном шаре много тумана. — Рудольфус шёл им навстречу. Он снял дорожные перчатки и поприветствовал Регулуса рукопожатием. — Возьмите серебряное блюдце с яблоком.

Рабастан сделал кислую мину.

— Руди, я не разбираюсь в иностранных артефактах. Тем более тех, что дарит Долохов. Он их проклинает, говорю тебе.

Рудольфус рассмеялся, взлохматив брату волосы.

— Как здоровье миссис Блэк, Регулус?

— В последнее время наметились улучшения.

— Рад слышать. Пока Басти будет настраивать хрустальный шар, я хотел бы показать тебе один гримуар по колдомедицине.

Это было странно. Рудольфус никогда особо не интересовался целительством и состоянием Вальбурги, тем не менее Регулус пошёл с ним. Они спустились на первый этаж и свернули налево. До ушей долетел едва различимый лай. Это крыло дома принадлежало Беллатрисе.

— Библиотека в другой стороне, — заметил Регулус.

— Верно. Есть разговор.

— Который Басти, видимо, не должен слышать.

— Басти… — эхом отозвался Рудольфус. — Видишь ли, Регулус. Если ты направил на кого-то палочку, будь готов пустить её в ход. Басти не готов. Я знаю. Его время пока не пришло. Чего нельзя сказать о тебе. Белла заверяет всех и каждого, что тебе можно доверить любое задание и ты не подведёшь.

— Она льстит мне.

— Белла? Не замечал за ней подобного.

В гостевой комнате их уже ждали двое: Уилкис и Долохов. При виде Антонина Регулус потёр занывшее плечо — шрам от полученного в Косом переулке проклятья аврора так до конца и не зажил, растянувшись аж до ключицы.

— Мы собрались, чтобы обсудить важное дело, волнующее Повелителя. Оно касается оборотней.

Уилкис стиснул подлокотники кресла. Его розовощёкое лицо побледнело.

— Ненавижу этих тварей. Оборотни непредсказуемы!

— Разве они не на нашей стороне? — спросил Регулус, чем заслужил смешок Долохова.

— Они на стороне того, кто даёт им лекарство, — разъяснил Рудольфус, предлагая Регулусу занять свободное место у камина. — Рецепт разработал бывший магозоолог по имени Дамокл Белби. Он открыл новый подход к зельям для антропоморфных существ. Белби не просто бросал ингредиенты в нужном порядке, сначала он зачаровывал их, произнося особые формулы. Говорят, на наших глазах рождается новая отрасль магии. Конгресс чародеев присвоил ему звание профессора.

— Ещё летом Оводу удалось достать экспериментальный образец аконитовой настойки Белби из Отдела тайн, а Аспид на его основе наварил целый котёл заветного зелья, — сказал Долохов. — Оборотни выстроились за ним в очередь. Хоть карточную систему вводи⁽²⁾.

— В благодарность они слушали приказы Повелителя, — продолжил Лестрейндж. — Всё шло хорошо, пока Министерство не объявило об официальном выпуске лекарства. И нам пришлось действовать. Лаборатория в Отделе тайн была разгромлена, все образцы уничтожены.

— Но Белби может всё повторить… — проронил Регулус.

Рудольфус щёлкнул пальцами.

— Именно! Более того, он собирается окончательно решить вопрос с ликантропией и избавить оборотней от проклятья раз и навсегда.

— Какие смелые планы! — воскликнул Уилкис.

Регулус сдвинул брови, обдумывая услышанное.

— Ему это по силам?

— Кто знает? И всё же мы не можем наблюдать со стороны. От Белби пора избавиться, — подытожил Рудольфус деловым тоном и приманил к себе с помощью «Акцио» рюмку виски. — Тёмный Лорд со мной согласен. Министерство предоставило Белби убежище, но нашим людям удалось раскрыть его расположение.

— Однако мы не должны навести оборотней, которые мечтают об излечении, на наш след. Они не простят нам убийство магозоолога.

— Верно подмечено, Антонин, — согласился Лестрейндж.

— Не сомневаюсь, что ты что-нибудь придумаешь.

— Уже. Я связался с радикально настроенной стаей Фенрира Грейбека.

— Мерлин! — выдохнул Уилкис. — Это свора бешеных псов! Фенрир покусал десятерых человек за полгода и убил девятнадцать магглов. Его ждёт поцелуй дементора.

— Иногда мистер Грейбек потакает своей второй натуре, — безмятежно сказал Рудольфус, сделав глоток алкоголя. — Мы не вправе идти против его природы. Он не здоров, но кто мы такие, чтобы принуждать его к лечению? Фенрир давно клянётся вырвать сердце из груди мистера Белби и питает неприязнь к Министерству за опыты над оборотнями. Из столь колоритной фигуры выйдет замечательный союзник в предстоящем мероприятии. Вы понимаете мою мысль?

Мероприятие… Обычно так говорят о выпускных, свадьбах или юбилеях. Рудольфус же имел в виду убийство человека. Регулус много лет знал брата Рабастана, знал как рассудительного делового человека, способного сохранять контроль в любой ситуации и продумывать всё на пять шагов перёд. Он всегда красиво говорил, выступал в Визенгамоте и входил в число попечителей Хогвартса. Он уступал в красноречии разве что Тёмному Лорду. Раньше Регулус думал, что перед ним великий человек, а это было чудовище с особым даром убеждения.

— Вы двое… — Рудольфус обернулся к Регулусу, затем поймал взволнованный взгляд Уилкиса, — …проследите, чтобы всё прошло гладко. Согласны?

— Думаю… наверное, я мог бы это сделать, — пробормотал Уилкис.

Как будто они могли отказаться. Регулус кивнул.

— Никаких меток в небе, — предупредил Лестрейндж, посуровев. — Никто не должен заподозрить нас в убийстве. В прессе напишут, что магозоолога нашли и задрали оборотни из банды Грейбека, которые считали его деятельность опасной для своего вида.

— Волчьи няньки, — хмыкнул Долохов, мазнув бесстрастным взглядом по молодым собеседникам. — Не слишком ли неопытны для дела?

— Когда-то же надо начинать. Тёмный Лорд ценит решительных и смелых.

«И карает предателей», — мысленно добавил Регулус. Лесть давно его не брала.

— Вы оба недавно вошли в ближний круг, это ваш шанс показать себя.

— А всё ж сукин ты сын, Руди, — внезапно выдал Антонин, хлопнув себя по коленям.

Лестрейндж в недоумении уставился на него, не донеся рюмку до рта. Уилкис вздрогнул.

— Чем же я заслужил такое обращение, дружище?

Долохов ухмыльнулся и зашагал к домашнему бару в классическом стиле.

— В приличных домах гостям тоже наливают.

* * *

Местность вокруг походила на лесную чащу — пышная и беспорядочная растительность. Между деревьями виднелась тропинка. Звуки собственных шагов по ней представлялись Регулусу топотом.

Впереди показался дом, окаймлённый полосой сухой травы.

Чёрная крупная птица сидела на ветке боярышника, льнущего к зданию, и чистила перья перед сном.

— Давайте разделимся, — предложил Уилкис. — Дом может охраняться.

Грейбек мотнул патлатой башкой. Он тоже пришёл не один. Кто-то крался за ними всю дорогу — Регулус слышал. Как и Уилкис. На его лбу выступили бусинки пота, когда Фенрир свистнул, подав сигнал своему товарищу, и скрылся среди деревьев.

— Почему послали именно нас? — несчастным голосом возопил Уилкис.

«Потому что мы ещё не повязаны кровью».

— Потому что Гойл или Селвин не влезут в оконную раму, — отшутился Регулус.

— Всё равно, это не дело. Я никогда прежде не участвовал в... в подобном.

— Тогда какая польза от тебя Повелителю?

— Я снимал копии бумаг из кабинета отца... Он судья в Визенгамоте!

— Тише! Смотри лучше под ноги.

Стены впереди были кривыми, изогнутыми, выпуклыми, как будто дом магозоолога заключал в себе нечто большее, чем он сам, и теперь трещал по швам. В густой синей тени все оконные проёмы превратились в чёрные порталы. Один из них как раз облюбовал Уилкис для того, чтобы забраться внутрь. Мановением палочки он заставил оконную раму поползти вверх, словно нож гильотины, открывая доступ в темноту комнаты. Затем Уилкис пролез через образовавшийся проём. Регулус собирался последовать за ним, но, так как был выше ростом, поднял раму ещё на несколько дюймов, прежде чем перекинуть ногу через подоконник.

Штора загораживала обзор. Регулус не видел очертания комнаты и просто сделал шаг во тьму, он не видел ничего, зато прекрасно слышал глухой удар и последовавшее за ним вибрирующее эхо. Что-то большое, чёрное и округлое обрушилось на разгибающего спину Уилкиса, так что выпрямиться целиком ему уже не удалось. Он упал как подкошенный.

Регулус коснулся пола обеими ногами и отскочил от оконного проёма, выхватив палочку.

Уилкис не шевелился. Над ним со здоровенным котлом в руках стоял мужчина с круглыми от ужаса глазами. Его подбородок дрожал — зуб на зуб не попадал, а взгляд был прикован к распростёртому телу Пожирателя смерти.

Регулус оторопело уставился на своего незадачливого спутника, затем медленно, дабы так же не получить по голове, опустился на одно колено рядом с Уилкисом и попытался нащупать бьющуюся точку у того на шее под воротником.

Ничего. Уилкис умер.

Полезь Регулус в дом первым — мог бы лежать, испустив дух, вместо него.

— Я н-не хотел, — пробормотал человек с котлом. — Я… я решил, что вы в-воры.

— Нет, мистер Белби, — сказал Регулус, поднявшись. Маска чернела металлом на его лице, и теперь хозяин дома ясно видел, что она не имела никакого отношения к воровской. — Мы здесь не для того, чтобы вас обокрасть. Мы пришли вас убить.

Магозоолог выпустил котёл из разом ослабевших пальцев, но Регулус успел подхватить латунную махину раньше, чем та грянулась об пол.

Вместе с тем из глубины дома раздался треск. Что-то сломалось. Грейбек уже в доме. Счёт на секунды.

Регулус и сам не понял, что за чёрт в него вселился. Он руководствовался чем угодно, только не здравым смыслом, когда открыл дверцу шкафа и втолкнул Белби в платяное брюхо.

— Что же… Как же? — проблеял тот. На лице отразилось отчаяние.

— Петрификус Тоталус! — не раздумывая, бросил Регулус. Если бы скованному мгновенным параличом Белби было куда падать, он бы сейчас загремел костями, будто скелет, в шкафу.

Комната была оборудована под домашнюю лабораторию. Регулус схватил с рабочего стола первую попавшуюся на глаза «вонючку» — лягушачьи кишки, выплеснул их на обездвиженного волшебника и закрыл дверцу шкафа.

Что делать с Уилкисом?! Что ему делать с мёртвым ублюдком?

Тяжёлая поступь всё ближе. Замершее время снова пошло.

Регулус сорвал маску с лица Уилкиса и сунул себе за пазуху, затем принялся колдовать, твердя заклинания так быстро, как никогда раньше. Он мог бы помолиться всем богам, каких знал, не говоря уже о Мерлине и Салазаре, но времени не было. Чары трансфигурации наслаивались друг на друга, вспыхивали, конфликтуя, толкаясь. Ткани, кожа, кости — всё преображалось… С живым человеком так бы не вышло. Но Уилкис больше не был живым.

Мир содрогнулся. Петли вылетели из пазов, и дверь рухнула вперёд от грубого пинка. Жёлтые глаза ввалившегося в комнату Фенрира сияли в предвкушении. Следом за ним показался «волчонок» из его стаи — ещё одна ночная тварь.

Регулус направил луч Люмоса себе под ноги, осветив мертвеца.

Грейбек оскалился.

— Ты оглушил его? — пролаял он, приблизившись к бездыханному телу.

Регулус не ответил, а Фенрир по-собачьи принюхался. Улыбочка на его уродливой, покрытой густой щетиной роже прокисла. Ярость вспыхнула в глазах — двух выжигающих землю солнцах.

— Он мёртв, — с лютой злобой процедил Грейбек. — Мёртв! — рявкнул он, уже не сдерживаясь. — Ты прикончил магозоолога, хотя он был обещан нам! Нам!

— Я защищался.

— Ты поплатишься, мальчишка!

Фенрир одним прыжком пересёк комнату и с рыком кинулся на него. Регулус выставил палочку перед собой. Её кончик смотрел ровно в грудь резко остановившейся твари.

Шум в ушах был похож на гул морской раковины, через который собственный голос показался Регулусу принадлежащим незнакомцу:

— Это не тебе решать, оборотень.

— Тёмный Лорд накажет тебя, птенчик, — Фенрир подступил очень близко, не обращая внимания на палочку. — Было велено не оставлять следов, указывающих на Повелителя. Никакой магии.

— Только те, кого он удостоил своей меткой, вправе называть его Тёмным Лордом, — раздалось у Фенрира за спиной.

Неровный свет из окна выхватывал бесстрастное лицо русского, обрамлённое чёрными вьющимися волосами. Задира был без маски — не скрывался. Долохов — человек, от которого Регулус никогда не ждал помощи, но вот она.

— В доме есть кто-то ещё?

Фенрир скривился, но не посмел не откликнуться. Он снова шумно вобрал носом воздух и выдохнул:

— Нет.

— Сожгите здесь всё, — сказал Антонин. — Нам в любом случае стоило уничтожить наработки зелья. Сожгите дотла. Пусть всё сгорит. Мертвец — тоже.

— Он намеревался извести наш род! — выплюнул Грейбек. — Мы заберём тело и разделим между братьями, выпьем кровь, вынем жилы. Мясо врага сделает нас сильнее.

Регулус дёрнулся. Нет! Они не могли забрать тело, не могли найти чёрную метку Повелителя на левом предплечье покойника!

— Что непонятного в приказе? — холодно осведомился Долохов. — Так или иначе Белби был одним из нас, не магглом. Волшебник не должен гнить в брюхе такой собаки, как ты, Фенрир. Убирайся.

— Ты слишком много на себя берёшь для чужеземного…

Долохов взмахнул палочкой, и Грейбек отшатнулся, схватившись за щёку, по которой расплывался след. Его кровь имела характерный серебристый отблеск.

Второй оборотень взвыл то ли от возмущения, то ли от страха.

— Ваши услуги сегодня не пригодятся, — произнёс Антонин.

— Скажи спасибо, что я не разорвал тебя вместо профессора. — Грейбек слизал кровь с пальцев, сверля взглядом Регулуса. Между клыками показался язык, обмазнувший губы. — Ещё увидимся. Попомни мои слова.

— Я с благодарностью сохраню ваш светлый образ в сердце, — откликнулся Блэк, мысленно признав победу в этом раунде.

Он почувствовал, как отпустило напряжение, когда оборотни, рассерженно ворча, удалились.

Тёмно-карие глаза наблюдали за ним. Был ли Антонин легилиментом? Ментальные щиты не повредят.

— Где Уилкис?

— Не знаю. — Ответ показался Регулусу самым безобидным. — Мы разделились, как он того хотел. Я пролез внутрь через окно, и Белби напал на меня. Пришлось действовать.

Антонин многозначительно хмыкнул и ухмыльнулся, будто услышал сальную шутку. Поверил ли?

— А ты что здесь делаешь?

— Проверяю работу молодняка, и, как выяснилось, не зря. Значит, Уилкис струсил. Пусть так.

Регулус пожал плечами. Сердце ломилось о рёбра. Ладонь, в которой была рукоять волшебной палочки, вспотела. Казалось, Уилкис сейчас вскочит на ноги и укажет на него пальцем, качая проломленной башкой.

— Раз ты убил его, — Долохов указал на труп, — тебе и прибираться, Зимородок. Сожги здесь всё.

Он вышел, и Регулус остался один. Нет. Не один. В шкафу сидел человек, чья жизнь и смерть отныне зависели от него.

Он открыл шкаф и снял с Белби чары.

Магозоолог пребывал в таком шоке, что не удосужился вытереть лицо и стереть с подбородка прилипшие внутренности лягушки.

— Вы пойдёте со мной. Считайте, что я вас похищаю. Я вооружён, — предупредил Регулус, — так что никаких безумных выходок. Палочка при себе?

Белби отрицательно затряс головой и показал глазами наверх — стало быть, палочка его осталась на втором этаже. Но не идти же за ней, нарываясь на неприятности?

— Быстрее, — выдохнул Регулус, поторопив несчастного на выход. Что, если оборотни не убрались, как было велено? Что, если они сидят в засаде и ждут удобного случая? Блэк придержал трясущегося Белби у входной двери и скомандовал: — Гоменум Ревелио!

С кончика палочки вырвались золотые искорки, слились в единое целое и, упав на землю, сияющей змейкой юркнули под ноги хозяина дома. Значит, все остальные ушли.

Вытолкнув Белби за порог, Регулус приказал ему ждать. Да и куда тому деваться без палочки или порт-ключа? Бежать в чащу?

Регулус вернулся в лабораторию, цепляя взглядом детали: щипцы, черпаки, толкушки, склянки, весы, пузырьки, ножи, перчатки… Ему вовек не забыть эту комнату. Огонь полился из волшебной палочки на стол и оборудование, на дверцы спасительного шкафа, на книги, записи, полки с ингредиентами… Регулус уткнулся носом в сгиб локтя, чтобы хоть как-то защитить себя от едкого запаха, разлившегося в четырёх стенах, затем опрокинул горелку и треногу. Пожар начался в лаборатории — к такому выводу придут авроры. Но у Уилкиса дыра в черепушке. Он умер раньше, чем наглотался дыма. Что из этого?

«Думай! — приказал сам себе Блэк. — Соображай быстрее!»

Он ударил разрывающим заклятием в днище котла — тот подпрыгнул и отлетел в сторону. Неплохо. Сойдёт. Авроры решат, что с зельем Белби пошло что-то не так. Котёл взорвался, а сам мастер отлетел к стене, ударился и мгновенно скончался.

Пламя негодующе взвилось по обломкам выломанной двери, шипя, плюясь, обвиняя: «Подлог», «Обманщик». Что не мешало ему жадно заглатывать мебель. В огненный зев в итоге полетела и маска Уилкиса и сразу начала плавиться от жара.

Регулус собрался уходить, как вдруг из дыма выскочил Белби.

— Мои наработки! Мои черновики! — Опомнился. Он кинулся к горящему столу, хватая пепел, прижимая к себе и скуля.

— Вы спятили?! — ахнул Регулус в попытке оттащить этого чокнутого от огня. Жар тут же забрался в горло через рот, пролез в грудь и стиснул лёгкие горячим обручем. Белби оказался сильнее, чем можно предположить. Регулус закашлялся, отпустив его. — Соппоро!

Глаза Белби закатились, он покачнулся и повалился набок.

Регулус подхватил его под мышки, прежде чем тот упал на пол, и поволок из адского горнила. Не для того он защитил его от оборотней и нажил врага в лице Фенрира, чтобы оставить здесь…

* * *

Каждая клеточка тела болела. Регулус потёр вспотевшую шею. В горле словно поселилась огневица и ворочалась, ворочалась, ворочалась, царапая гребнем гортань.

Дамокл Белби находился в отключке. Он свернулся клубочком прямо на лесной подстилке. Зарево над кронами деревьев говорило о том, как славно горел его дом. Капли воды на палой листве отражали небо, будто осколки разбитой радуги.

Регулус бездумно смотрел вперёд — во тьму между стволами. Постепенно его охватывали всё большие и большие сомнения. Уилкис, чёрная метка Уилкиса… Что будет, когда тот не отзовётся на зов Тёмного Лорда? Что будет, если пламя побрезгует мёртвым Пожирателем смерти и авроры обнаружат знак Волдеморта на предплечье человека, которого найдут на пепелище? Регулус даже подумывал вернуться и удостовериться, что огонь закончил начатое — доел все улики, но, поразмыслив, пришёл к выводу, что дело того не стоило. Поздно. Оставалось положиться на Фортуну. Затем Блэк посмотрел на Белби. Он действительно считал его спасение хорошим решением? Что теперь делать?

Нельзя отпускать Белби на все четыре стороны. Но не вести же его на Гриммо? Отправить в Гастингс? Герр Эйгенграу посмеётся над такой оригинальной шуткой, а потом закончит дни Белби Авадой. Ну не к бабушке же его переть?

Регулус достал сквозное зеркало и протёр его манжетой. Гладкая поверхность стала ещё грязнее. Проклятье! Он глухо застонал. Почему ему везло как утопленнику?

Прочистив горло, он назвал имя:

— Сириус Блэк!

Брат, к его чести, ответил очень быстро. Сириус выглядел так, будто только что вылупился из одеяла.

— Хэй!

— Привет, — просипел Регулус надтреснутым голосом.

— Что случилось, Колючка?

Регулус закатил глаза. Это никогда не кончится. Никогда. У его старшего брата талант — он мог вывести из себя любого с полпинка.

— Мне не до шуток. Нужно срочно спрятать человека.

— Труп?

— Ч-что?! — Регулус подавился воздухом, чуть не выронив зеркало. — Нет!

— Хорошо. Ты сам-то как? Хрипишь, как стул под Хагридом.

— Сириус, мне нужна помощь.

Улыбка слезла с лица брата, когда тот понял, что дело серьёзно.

— Говори. Я слушаю.

* * *

Тени, притаившиеся на обочинах, казались ещё гуще, чем обычно.

Осенний ветер наполнил лёгкие, когда Регулус сделал вдох облегчения, различив среди тёмной массы построек дом, в котором когда-то жил его дядя. Последние силы ушли на то, чтобы аппарировать сюда, поэтому он искренне обрадовался, увидев Сириуса у крыльца. Вдвоём будет легче довести Белби до квартиры. Брат набросил отводящие взгляд чары, потом что-то смешное сказал волосатому брауни-консьержу, отвлекая его внимание… Сириус с ошеломляющей лёгкостью сближался с людьми и нелюдями, если, конечно, того хотел.

Наконец, Регулус опустил Белби на диван и перевёл дыхание. На него снизошёл покой. Он помнил эти комнаты, помнил конфетницу, куда дядя насыпал разноцветные драже перед визитом племянников, помнил стол, за которым сидел босиком, помнил золотой сноп абажура… Ничего не изменилось.

Сириус запер дверь. Отрезвляюще щёлкнула щеколда. Сейчас начнётся самое неприятное — чтение нотаций на правах старшего брата, ведь тот и правда верил, что он умнее, благоразумнее и благороднее, чем младший только на том основании, что появился на свет годом раньше.

Однако Сириуса будто подменили после Азкабана. Может, дементоры высосали из него немножко придури? Он невозмутимо присел рядом, ожидая, ничего не требуя.

Регулус подложил подушку под голову Белби.

— Надо привести его в чувство, залечить ожоги и приготовить успокоительное. С первым пунктом могут возникнуть проблемы. Кажется, я перестарался, накладывая чары, так что обычной Финитой они не снимаются. Нужен специалист.

— Где я найду тебе колдомедика посреди ночи? — возмутился Сириус. — Хотя погоди-ка…

Он вскочил на ноги и бегом направился в ванную комнату, загремев там чёрт-те чем.

— У тебя есть аптечка? — крикнул Регулус.

— У меня, положим, нет, а вот у дяди была, — сказал Сириус, вернувшись с ящичком, куда, по-видимому, сгрёб все более или менее подходящие для целебных целей настойки из старых запасов Альфарда Блэка. — Чемоданчик экстренной колдопомощи! Гляди — безоар! И тут даже змеиные зубы найдутся! Не бойся, при их добыче ни один слизеринец не пострадал.

— Умиротворяющего бальзама нет, — хрипло констатировал Регулус, осмотрев пузырьки и тюбики. Он больше говорил сам с собой, нежели с Сириусом. — Эликсир доктора Летто просрочен.

— Извините! Чем богаты…

— Противоожоговая мазь — уже что-то. Этот идиот повредил руки, когда пытался спасти свои записи.

Тут он вспомнил о присутствии брата и сказал:

— Зелье пробуждения можем сделать сами, если у тебя завалялся котёл.

Сириус скрестил руки на груди.

— Ты меня ни с кем не путаешь?

— Это зелье изучают на первом курсе.

— Тем более! Чем раньше мы его изучали, тем хуже я его помню!

Регулус поднял глаза на брата.

— Пойми наконец, что я сильно рискую. Если остальные Пожиратели узнают, что я спас этого человека, мне несдобровать. Если он не очнётся, то всё вообще было напрасно.

Сириус нахмурился, осмотрелся, будто выискивал что-то среди беспорядка, в котором исправно содержал своё жилище. Затем он вытащил из сундука, заваленного шмотьём, большой полусферический шлем — цервельер времён первых гоблинских восстаний. В другое время Регулус пришёл бы в ужас от того, как небрежно брат хранил военные трофеи их предков, но сейчас лишь поджал губы.

— Сойдёт, — заключил Сириус. — Треногу сейчас наколдую. Весы есть на кухне. Пиши рецепт. Помогу чем смогу. В конце концов, в «Клубе слизней» состоял ты, а не я. Моя соседка — травница. Сбегаю к ней. Жди меня на кухне.

Вскоре под непрерывное ворчание брата Регулус приступил к работе. Он со времён выпуска из школы не держал в руках ступку и пестик.

В гоблинском шлеме на синеватом огне булькала вода. У Сириуса была стойкая неприязнь к письменной информации, поэтому, несмотря на поэтапно изложенный рецепт, он то и дело спрашивал, правильно ли покрошил траву, верно ли помешал варево. Каждый оборот черпака он отсчитывал вслух. Всё это ужасно раздражало, но чувство благодарности обволакивало Регулуса, будто покрывало, и он сносил причуды Сириуса молча.

— Веретенницы у нас нет, — сказал Сириус, — но миссис Дженкинс заверила, что вместо неё подойдёт сушёная мокрица. Аналог для нищебродов. Будем считать, что речь обо мне.

Регулус заглянул в мешочек с ингредиентами.

— Нам нужно шесть штук. Здесь только пять.

— Возьми с пола возле корзины под раковиной. Мокрица там уже неделю лежит — думаю, подойдёт.

Сначала Регулус машинально заглянул под раковину и, лишь в самом деле обнаружив среди «пыльных зайчиков» ссохшееся тельце мокрицы, содрогнулся от омерзения. Иногда Сириус его шокировал. Вообще-то, почти всегда.

Наконец основная работа была позади, осталось подождать около часа и добавить две веточки аконита.

Регулус потёр лицо шершавыми ладонями. Пальцы не гнулись, словно он сжимал пестик сутки, а не несколько минут.

Сириус смотрел на него, оседлав стул, будто лошадку. Как в детстве, когда воображение преображало мир куда лучше колдовства. Когда злой волшебник тонул в полу, словно в лаве, а красное банное полотенце, завязанное уголками под горлом, превращало маленького Реджи Блэка в героя в развевающемся плаще. Где сейчас этот герой? Что стало с тем мальчиком? Он испачкал свой плащ в крови, та высохла и почернела.

— Выкладывай, — сказал Сириус, кивнув в сторону гостиной, где беспробудно дрых Белби.

А ведь до этого брат даже не спрашивал, кого ему пришлось приютить в собственной квартире и по какой причине. Ради чего все хлопоты? Регулус кратко изложил суть дела.

Сириус выслушал, в кои-то веки не перебивая. Сначала он долго молчал с сосредоточенным выражением лица. Потом прошептал:

— Ты сумасшедший.

— Я слегка чокнутый.

— Выходит, у меня в гостиной на диване лежит знаменитый учёный муж, а не бродяга из Лютного, как я было подумал! Он в самом деле знает, как снять проклятье ликантропии?!

— Я не уверен, но благодаря его зелью оборотень после трансформации сможет сохранять разум.

У Сириуса лихорадочно заблестели глаза — дурной знак.

— Не говори никому, что он жив, что он у тебя.

— О, только не надо считать меня дураком! Конечно, я понимаю, что придётся помалкивать! Но ты только представь… Представь, как обрадуется Ремус, получив такое зелье!

Регулус бездумно крутанул нож по разделочной доске. Он не хотел ничего представлять. Осколки разбитых надежд долго колют пятки. Мечты тускнеют.

— Почему ты не спрашиваешь, зачем я спас Белби?

— Я не задаю неприличные вопросы, — подмигнув, сказал Сириус.

Регулус слабо улыбнулся.

— Нет?

— Не-а! Но раз уж ты настаиваешь, можешь рассказать о своих успехах на любовном фронте. Детали приветствуются, но в меру. Всё-таки я не хочу краснеть при виде будущей невестки, вспоминая пикантные подробности.

Ясно, зачем брат нёс чепуху — считал, что делает этим лучше, отвлекая от тяжких дум. Он ошибался.

Регулус перевёл взор на пузыри, лопающиеся на поверхности кипящего зелья. Подробности? Как тут не вспомнить их «дивный» первый поцелуй. Грейнджер плакала, извивалась и царапала ему руки, потому что видела на его месте кого-то другого — жуткого. И этого «другого» Регулус жаждал найти, найти во что бы то ни стало и прикончить. Он бы мог спросить её прямо, но она, разумеется, не скажет, закроется. Регулус прятал своё лицо, скрывался в тени, откликался на данное Тёмным Лордом прозвище, но настоящую маску носила Гермиона. Ему не разгадать её тайну, причину глубокой тоски.

Он закрывал глаза и вновь и вновь видел её платье — она тонула в море незабудок.

Регулус уронил голову на скрещенные на столе руки. Когда Грейнджер прижималась к нему, ласкала, перейдя границы приличия, ему казалось, что сердце вот-вот пробьёт рёбра. Она смотрела на него изучающе. Зрачки были расширены — похитила всю тьму. Он горел заживо под её ладонями, а Гермиона… жертва зелья — не более. Для яда, который она выпила на торжестве, нашлось противоядие, а вот ему уже ничто не сможет помочь.

— Вообще-то, — вполголоса добавил Сириус, покручивая в руке стебли «волчьего корня», — мне бы не помешал гид по местам для запоминающихся свиданий.

— Тебе? Кладовки для мётел уже не подходят?

— Вот только не надо намекать на мои былые любовные подвиги! — воскликнул Сириус, внезапно покраснев. — Во-первых, я уже другой человек. Во-вторых, в иных обстоятельствах я и сам бы поделился с тобой накопленным бесценным опытом, но у меня особый случай. Кажется, девушка, на которую я положил глаз, любит рулить процессом, и мне надо прикинуться невинным мальчонкой. Вот тут бы и пригодился твой совет.

— Ах, ах, — Регулус прижал ладонь к груди. — В самое сердце.

Сириус сощурил серые глазищи.

— Ты довольно легко отреагировал. Неужели частные тренировки с Присси Дэвис не прошли даром? Она говорила, что ты не только хороший ловец, но и квоффл забрасывать можешь. Или кружок по игре в плюй-камни… Мне всегда казалось подозрительным столь странное увлечение для парня с такой смазливой мордахой. Это было прикрытием для устроенных хаффлпаффцами оргий?

Регулус покачал головой.

— Я не реагирую, потому что не намерен потакать низменным помыслам озабоченного аборигена.

Смех брата разошёлся по кухне звонкими кругами, волнами ударил в стены.

— Пора класть аконит.

— Погоди, — сквозь хохот выдавил Сириус. — Ты не даёшь озабоченному аборигену снять напряжение.

Регулус пихнул его в голень.

— Я не вытерплю ещё час в твоей компании и не собираюсь выискивать мокриц по шкафам. Клади чёртов аконит!

Через минуту веточки цветка коснулись светло-розового варева и втянулись внутрь, придав зелью насыщенный цвет морской волны. Три последних помешивания против часовой стрелки, один взмах палочкой… Готово.

Белби по-прежнему крепко спал в гостиной. Заклинания на него не действовали. Регулус возлагал большие надежды на зелье. Он влил его в рот учёного — осторожно, чтобы тот не захлебнулся. Белби едва слышно застонал и шевельнул рукой, на которой благодаря мази уже сходили ожоги.

Что-то коснулось плеча Регулуса. Он оглянулся и увидел, что брат протягивает ему маску.

— Ты забыл, — прошептал Сириус, принёсший её с кухни. — Надень. Мало ли чего.

— Спасибо.

В гостиной было темно. Свет давала лишь свеча на журнальном столике. Когда Белби открыл глаза, он сосредоточил взгляд на ней, вспоминая последние события.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Регулус, помогая ему сесть.

Белби попытался сглотнуть — кадык дёрнулся, но во рту пересохло. Внезапно перед носом несчастного появился стакан воды — Сириус позаботился.

Профессор припал губами к краю стакана и не остановился, пока не выпил всё до капли. Он вытер рот дрожащей ладонью.

— Они собирались меня убить. Я всё слышал, пока сидел в шкафу. — Белби поднял растерянный взгляд на Регулуса. — Вы спасли меня от горькой участи, сэр… мистер Зимородок.

— Вы благодарите Пожирателя смерти.

— О нет! Я благодарю хорошего человека!

Бледный, словно неприкаянная душа посреди гостиной, Дамокл Белби расплакался, чем окончательно их огорошил. Сириус неуклюже похлопал его по плечу.

— Вы в шоке. Всё нормально. Всё уже нормально, — повторял он как мантру. — Вы в безопасности, не бойтесь.

— Нет-нет! — вскинулся Белби. — Я не боюсь вас! Конечно, я испугался, когда тот жуткий оборотень ворвался в мою лабораторию. Если бы он меня унюхал… Скорее всего, мне бы сейчас не довелось пожать вам руки, господа. Однако это провал!

— Провал?

— Абсолютный! Я-то считал, что делаю добро для этих искалеченных магией созданий, ведь когда-то они были людьми. Проклятье извратило их сущность. Я возомнил себя их спасителем. Какой болезненный щелчок по самолюбию! Им оказалась не нужна моя помощь! Лучше бы я и дальше занимался апполосскими пушишками!

— Послушайте, мистер… Не смотрите на кучку монстров, которые отрицают человечность независимо от времени суток и фазы луны! — горячо произнёс Сириус. — Не бросайте работу! Волчье противоядие — истинное сокровище, драгоценный шанс для многих оборотней, шанс на лучшую жизнь.

Учёный рьяно замотал поникшей головой, и Сириус снова пошёл в словесную атаку:

— Ваше магическое призвание — помощь людям, вы должны…

— Хватит, — зло перебил Регулус, поморщившись. Высокопарные фразы не работают, когда воздушный замок рухнул, а ты лежишь под обломками, — это он знал по себе. — Мистеру Белби нужно прийти в себя. Выйдем в коридор.

Брат неохотно подчинился. Напоследок он одними губами повторил:

— Призвание!

Закрыв за ним дверь гостиной, Регулус привалился к стене и откашлялся. Сириус смотрел на него во все глаза. Боль в горле чуть ослабла. Ровно настолько, чтобы приступить к инструктажу:

— Какое-то время придётся присматривать за Белби, — проговорил Регулус. — Не дави на него. Не знаю, сколько времени понадобится, чтобы он оправился. Его нельзя выпускать отсюда, пока мы не придумаем, как быть дальше. Не оставляй палочку без присмотра.

— Может, стереть ему память и отправить на Галапагосские острова? — предложил Сириус.

— А ты умеешь?

— Нет.

— И я нет. Папа умеет.

— Дамблдор, думаю, тоже.

— Сириус…

— Нет, ну ты слышал этого упрямого осла? Нельзя позволить ему зарыть талант в землю!

— Сириус…

— Что?! Да понял я! По-нял! Я присмотрю за ним. Чёрт побери, не заставляй меня приносить клятву!

Регулус повернулся и, тяжело ступая, направился к входной двери.

— Мне пора.

— Тебе не помешает глоток медовухи, — заметил Сириус, топая за ним. — С таким голосом ты сойдёшь за солиста «Мандрагор».

— А лучше бы зелья удачи.

Они вышли на лестничную клетку. Если несколько минут назад предплечье просто легонько покалывало, то теперь метка пульсировала. Повелитель давал о себе знать. Неужели считал, что можно о нём забыть? Регулус обхватил левую руку ниже локтя.

— Реджи, — проговорил Сириус, от которого не ускользнуло это движение. — В Ордене смогут тебе помочь, ведь ты же… ты ненастоящий Пожиратель смерти.

Регулус улыбнулся.

— Запомни эти слова.

* * *

Крыши домов окутывало красноватое сияние. На площади Гриммо царила тишина, подпитывающая беспокойство, зреющее в груди Блэка, как червивый плод. Подумать только: крестраж был в его руках! Он знал, где его держат. Осталось придумать, как его достать.

Ступени крыльца родного дома утопали в жёлтых листьях — минувшим вечером их некому было убрать.

Регулус вошёл в прихожую. В коридоре пусто. Никто не встречал. И воздух слишком густой. Что-то не так. Что-то изменилось.

В какой-то момент он услышал всхлипывания и остановился. Регулус не сразу сообразил, что звуки доносились с кухни. Там на полу разлилась вода — грязная зеленоватая жижа.

Кричер сидел у входа в свою каморку, обхватив руками колени, и плакал. Он услышал шаги и вздрогнул, устремив на Регулуса исполненный ужаса взгляд.

— Хозяин велел Кричеру вернуться…

---

1) «Игра в покер» — картина Кассиуса Марцелла Кулиджа, прославившегося серией картин с изображением антропоморфных собак, одетых в мужские костюмы, курящих сигары и пьющих алкогольные напитки.

Вернуться к тексту

2) Карточная система — система снабжения населения товарами в условиях дефицита. Последние продуктовые карточки в Англии были отменены в 1954 году.

Вернуться к тексту