Вместе до самого конца (гет)

С начала года прошло две недели. Ученики пятого курса полностью углубились в учёбу, ведь в конце года их ждёт сдача СОВ, но это интересовало далеко не всех. Кто-то мечтательно строил глазки парням, кто-то веселился с друзьями, кто-то был постоянно на свиданиях, а вот кто-то держал всю школу в напряжении из-за постоянных розыгрышей.

Кажется, первые четыре года мародёры просто разогревались, а теперь решили показать всё своё мастерство. Так, недавно Филч бегал по школе с милой прической на голове, у мужчины была красивая завивка голубых волос с розовым бантиком на боку. Чары были настолько сильны, что даже профессора не смогли быстро их снять. Когтевран, а именно весь факультет пришёл на завтрак, не переставая кукарекать, а Слизерин смеяться. Недавно, как сегодня, конфетки на столах бесцеремонно кусали всякого, кто к ним прикоснётся.

Каждый день новая шутка. Но были и случаи, когда парни высмеивали кого-то, порой даже издеваясь. Некоторые вместе с ними смеялись, а некоторые и побаивались. Они всегда были вчетвером, уже этим запугивая противника. Они были прекрасными дуэлянтами, хорошо орудовали и кулаками, поэтому их старались не трогать. Но тем не менее около себя мародёры, как магниты, собирали много народу.

В кабинете ЗОТИ была перестановка, парты стояли вдоль стен, делая кабинет свободным для практических занятий.

Сегодня здесь стоял шкаф, а на прошлом занятии большой аквариум с гриндилоу. Каждый раз профессор преподносил что-то новенькое, занятия с ним были очень интересными и содержательными.

И как всегда, на одной стороне класса стояли гриффиндорцы, а на другой слизеринцы.

— Итак, добрый день, класс. Сегодня, как я и обещал, мы встретимся с боггартом. Кто мне ответит — кто такие боггарты? Да, мистер Люпин.

— Боггарт — это разновидность привидений. Никто не знает, как он выглядит на самом деле, потому что боггарт меняет свою форму в зависимости от того, чего или кого боится стоящий перед ним человек. Они обычно обитают в закоулках дома, под кроватью, в шкафах, иногда даже в футляре от напольных часов, так как любят темноту. Пока боггарт находится, допустим, в шкафу, он ещё ничего из себя не представляет, поскольку не знает, кого и чем будет пугать. Также у людей есть преимущество в количестве, поскольку боггарт не знает, чей страх выбрать. Самое лучшее оружие против боггарта — это смех.

— Верно, вы, как всегда, очень умны, мистер Люпин. А теперь ответьте, как ему противостоять, мистер Блэк?

— Существует специальное заклинание против боггарта. Надо представить какую-то деталь, которая сделает страшилище посмешищем, и твёрдо, внятно произнести: Ридикулус!

— Очень хорошо, ребята.

Страх — очень опасная и коварная эмоция нашего сознания. Он поглощает человека полностью, лишая возможности здраво мыслить и рационально действовать.

Многие страхи появляются в детстве, оставаясь верными спутниками ещё на долгое время. Переборов один страх, можно заиметь другой. Страхов может быть много.

Эта эмоция может толкнуть на решительные действия, стать стимулом, а может сработать инстинкт самосохранения, и человек сделает все что угодно, только бы убраться от него подальше. Наш организм реагирует на него по-разному: это может быть ступор, отрицание происходящего, паника, тревожность, появление навязчивых мыслей и действий.

Предположим, что вашему другу нужна помощь, и всё, что преграждает вам путь, — это ваш страх. Как вы поступите? Ваш мозг судорожно начнёт соображать: чем я рискую? Стоит ли? И в какой степени привязанности вы находитесь.

Итог: вы или сбежите, спасая себя, или встретитесь лицом к лицу со своими демонами.

Страх — не порок. Он раскрывает тебе твои же слабости. Познав их, человек становится не только сильнее, но и добрее, — закончил профессор и подошёл к шкафу. — Сейчас вы встанете в очередь и встретитесь со своими страхами. И помните — даже самые сильные и стойкие люди чего-то боятся. Некоторые страхи банальны, нелепы или даже безрассудны, но никто не волен выбирать их. Этот боггарт довольно долго скрывался здесь, поэтому он довольно силён. Это даёт ему возможность издавать звуки и, возможно, подать голос.

Ученики встали в очередь. Урок был захватывающим, каждый вспоминал, чего боится, поэтому разделения на факультеты не было, все студенты смешались.

— Итак, вы готовы, мисс Эванс? — девушка кивнула, собираясь с духом. И профессор открыл дверцу. Из шкафа выползла очень большая змея, извиваясь и шипя, она подползала всё ближе к своей жертве и встала на дыбы, собираясь напасть.

Лили застыла на месте — страх взял своё.

Даже зная, что перед тобой мираж, ты всё равно боишься.

Девушке стало очень жарко, хотелось бежать как можно дальше. «Я справлюсь, должна, я не маленькая девочка, как раньше. Соберись и действуй», — вела внутреннюю борьбу староста и медленно стала поднимать палочку, но не успела. Как только змея приготовилась напасть, перед девушкой промелькнула мантия.

Широкоплечий парень с ураганом волос на голове, Джеймс Поттер, встал перед девушкой, закрывая её собой.

В момент боггарт изменился, и перед ним стоял уже капитан слизеринской команды по квиддичу, на лице его довольная ухмылка, а в руках кубок школы по квиддичу.

Ребята, смотревшие на все это, ждали, что же будет дальше. Но Джеймс быстро взял ситуацию под контроль и, взмахнув палочкой, произнес заклинание. В тот же момент на голове слизеринца появилась шапка в виде головы льва, а вместо кубка плакат «Поттер — лучший капитан». И теперь довольная ухмылка была уже на лице гриффиндорца.

Однокурсники поддержали Джеймса громкими овациями и смехом, а слизеринцы фырканьем.

Самодовольный парень обернулся к девушке, но улыбка быстро спала с его лица.

— Хватит выпендриваться, Поттер! — гнев и яд так и сочился из неё, она резко развернулась и поспешила уйти.

— Эй, я же спас тебя, Эванс! Профессор! — непонимающе сказал Поттер.

— Мистер Поттер, леди нужно спасать, только если этого требует ситуация, — теперь и факультет Слизерина смеялся. — Неожиданно, вы боитесь, что вас обыграют в квиддич?

— У каждого свои заскоки, профессор, — заносчиво усмехнулся парень.

Профессор Рейнолс покачал головой: «Да, сын Флимонта, тот ещё непоседа».

— Дальше.

Теперь вперёд вышел Сириус, боггарт стал меняться, и перед ним возникла дверь. На ней висела табличка — «Сириус Орион Блэк lll». Дверь его собственной комнаты на площади Гриммо, двенадцать.

Все за спиной парня стали шептаться, не понимая смысла его страха. Но Сириус точно знал его смысл — страх быть запертым в родном доме, без возможности быть свободным. Покориться воле родителей и стать марионеткой, безвозвратно потеряв всё то, что приносит ему счастье.

Его лучшие друзья поняли смысл его боггарта, но был и ещё один человек, сердце которого сжалось. Мари, как никто другой, точно знала, как воспитываются и живут два брата. Она никогда не принимала одну из сторон, потому что знала — страдал и старший, и младший.

Блэк с присущей ему грацией взмахнул палочкой, и дверь стала летающей белой простыней с нелепой смешной рожицей. От нелепого привидения все рассмеялись, а на лице Сириуса Мари заметила мягкую мечтательную улыбку. В ней не было иронии или иного подтекста. Будто далёкое тёплое воспоминание. Улыбкой была искренней.

От увиденного улыбнулась и Мари, чувствуя распространяющееся тепло. Вдруг их взгляды встретились — противный Блэк будто бы почувствовал, что слизеринка думает о нём.

Сириус прошёл мимо девушки, которая всё это время просто пожирала его глазами, он это хорошо чувствовал. Не то чтобы это было для него ново — ещё ни одна девушка не устояла перед его до ужаса очаровательной внешностью. Однако Мари разглядывала его по другой причине — он был в этом уверен. Она редко это делала, но сейчас обратила на него внимание. И от этого Сириусу почему-то стало радостно и тепло.

Перед Римусом возникла полная луна, но тут же парень обратил ее в сдувшийся шарик и поспешил удалиться. Не все поняли, что произошло, только те, кому была известна его тайна.

Перед Питером стояла разгневанная профессор Макгонагалл, следом прошли ещё несколько учеников.

Ребята, уже справившиеся с заданием, стояли и внимательно следили за остальными, обсуждая, у кого какой страх.

Подошла очередь Кейт, её боггарт стал лучшей подругой. Все в классе удивились и стали с ещё большим вниманием смотреть на привидение.

Другая Мари со всем презрением смотрела на подругу, будто Кейт грязь. В этот раз боггарт показал ещё образы, и рядом с лжеподругой встали две какие-то девчонки. Они рассмеялись и окинули блондинку злорадным взглядом. Паркер обомлела — её лучшая подруга бросила её. Да, это смешно, учитывая, через что они прошли вместе, но страх, липкий и мерзкий, расползался.

Римус, внимательно наблюдавший за слизеринкой, понимал: как страшно, наверное, когда от тебя отвернулся лучший друг. Для него друзья значили очень многое, были самой жизнью.

Когда лжеподруга отвернулась и начала удаляться, Кейт неосознанно сделала шаг.

— Джейн, — полушёпотом произнесла блондинка, но была остановлена тёплой рукой настоящей Джейн, которая стояла позади неё и улыбалась подруге. Кейт вернула ей улыбку и кивнула головой.

— Редикулус! — громко произнесла Кейт, и вместо высокомерной лучшей подруги появилась картина маслом…

Мари была одета в пижаму, волосы растрепаны, и в них потерялись пёрышки, а в руках девушка держала подушку.

На пару минут повисла тишина, но потом раздался звонкий смех настоящей Мари, которая запросто рассмеялась с самой себя, после чего её поддержал весь класс, не остался в стороне и профессор.

— Ну и видок, — сквозь смех сказала Мари.

— А ты очень миленькая, Блайм, в этой пижамке, — заметил Розье.

— А помнишь, как она чихала после этого, — спросил Барти, борясь с приступом смеха.

— Верно, жаль подушку Регулуса.

— Но это того стоило, — сказала Мари.

Кейт отошла, и Мари поняла, что стоит следующая по очереди. Девушка неосознанно сделала пару шагов назад, но профессор заметил это.

— Может, теперь вы, мисс Блайм? — из-за повышенного внимания слизеринка неуверенно кивнула и неосознанно посмотрела в сторону мародёров, на брата.

Сириус стоял вместе с друзьями и смотрел на девушку, которая сейчас мялась в нерешительности. «Странно, ведь она всегда очень смелая… Интересно, чего боится Блайм? Как и раньше — паучка?» — размышлял парень, затем ругал себя за интерес к её персоне. Но взглядом снова скользнул по ней и заметил, что она посмотрела в его сторону.

На его лице появилась одна из его ничего не значащих улыбок. Для него самого это была возможностью ещё раз повнимательнее изучить девушку. «И как её только угораздило попасть на Слизерин? Более упёртой, своенравной, безрассудной и смелой слизеринки видеть не приходилось. Совсем не похожа на моих родственников. Самоуверенная выскочка», — мысленно, как и всегда, охарактеризовал ее Сириус.

Перед девушкой на полу сидел старый лысый человек, обвивший колени руками, а его голова мирно лежала на коленях. От него веяло чем-то таинственным.

В классе повисла тишина, и все с любопытством уставились на привидение.

Слизеринка сделала глубокий вдох и решительно подняла палочку вверх, готовая сразу действовать, но не успела…

Старик поднял голову. Его рассредоточенный и уставший взгляд резко сменился на узнавание того, кто перед ним. На засохших губах медленно стала расползаться улыбка.

Мари оцепенела, встретившись с его глазами. Дед и внучка, глаза глубокие, небесно-голубые, как две капли, — были одинаковыми.

Он был тёмным магом, развязавшим войну, убившим сотни людей, она никогда его не видела, но много читала и слышала, по его вине убили её родителей, и самой горькой правдой было то, что он был её дедом.

Мысль о ночи убийства пырнула острым лезвием старую больную рану, и та ударила волной неистовой боли, медленно выпуская горячую кровь, как капли горьких слёз из глаз девушки.

Стоявшие впереди профессор и мародёры были в полном недоумении.

Черноволосый красивый парень сжал кулак, в которои была палочка, и не мог оторвать глаз от бледного лица Мари.

Её нижняя губа тряслась, а из глаз текли две одинокие слезинки. Всё внутри парня сжалось. Она была беззащитна, и теперь поступок Джеймса не казался ему идиотским.

Блэк повернул голову, чтобы получше разглядеть старика: «Кто он? И почему она так дрожит?». В душе парня что-то оборвалось, когда улыбка уже максимально растянулась на лице мужчины — сейчас он выглядел безумно.

Слизеринка сделала шаг назад, всё похолодело. Страшно. «Безумно страшно оттого, что он сделал, но ещё больший страх вызывает то, что он мой дед».

Девушка вспомнила, что в детстве, на встречах с теми немногими коллегами отца, что верили слухам о связи Гампов с Грин-де-Вальдом, волшебники вели себя с ней осторожно, будто она угроза. Они только и позиционировали её, как внучку темнейшего мага всех времён.

В классе была полная тишина: однокурсникам было интересно, чего же боится бесстрашная слизеринка.

Внезапно раздался смех, совсем не заразительный, а пугающий и страшный. Старик стал истерично смеяться. Ужас поглощал уже не только слизеринку, но и всех присутствующих в классе.

Ученики, стоявшие за спиной Мари, начали отступать назад. И даже профессор стоял в недоумении, пытаясь разгадать, кто это. Он видел немало преступников, тёмных магов, но такое поведение старика его поразило и насторожило.

Мужчина смеялся злорадно и истерично. Он встал. На нём была надета странная потрёпанная одежда, но профессор узнал её — эту одежду носили заключённые в магической тюрьме Нурменгарда. Мистер Рейнолс достал свою палочку на изготовку, что не укрылось от глаз Римуса.

— Профессор, кто это?

— Заключённый Нурменгарда… — произнёс мужчина.

Вот он — кошмар её снов. Этим летом, после происшествия с ведьмой, она впервые встретила боггарта в закоулках приморского городка. Затем это повторилось. В одной из старых комнат особняка дяди Альфарда, Мари зачиталась и не заметила призрака, принявшего облик Грин-де-Вальда. Мистер Блэк вовремя подоспел и закрыл её собой.

«Мы не можем выбирать, откуда мы пришли, но можем выбирать, куда идти дальше. Не дай страхам и неуверенности сломить тебя», — прозвучали в голове Мари слова дяди Альфарда.

Недавние мысли о том, что сейчас происходит в магическом мире и том, к чему всё может привести, натолкнули девушку на безрассудную мысль.

«Зло нельзя победить только в лобовую. Регулусу нужна помощь, у него нет выбора, если он не примкнёт добровольно, его заставят, я уверена, или же просто уберут с дороги, а это значит… Почему бы не воспользоваться своей скверной репутацией внучки Грин-де-Вальда? Если это сможет спасти людей?! Звучит наивно…»

Девушка почувствовала, как на её плечи опустились чьи-то ладони, она осмотрелась, позади неё стояли слева Кейт, а справа Барти. «Одна нет, но вместе мы смогли бы что нибудь сделать» — подумала девушка и улыбнулась.

Мужчина злобно оскалился, протянул руку и произнёс:

— Ради общего блага!

— Грин-де-Вальд, — еле слышно сказал профессор, но мародёры услышали.

— Именно, — негромко ответила Мари призраку.

«Страх убивает разум. Страх есть малая смерть, влекущая за собой уничтожение. Но я встречу свой страх и приму его. Я позволю ему пройти надо мной и сквозь меня. А когда он пройдет через меня, я обращу свой внутренний взор на его путь; и там, где был страх, не останется ничего — лишь я, я сам… — как вовремя я открыла для себя Дюну…» — подумала Мари, цитируя строки из книги.

Войдя в нужное русло, она улыбнулась и медленно направилась к боггарту.

Мародёры напряглись, а Блэк сделал шаг вперёд, готовый бежать, если понадобится.

Встав напротив призрака, девушка сказала:

— Из всех моих страхов ты выбрал именно этот!

Закрыв глаза и взяв палочку покрепче, она подняла её вверх и уже хотела произнести слово, как раскрыла глаза.

— Мерлин! — крикнула девушка от неожиданности и упала на пол.

Вместо старика рядом с ней стоял огромный акромантул. Паук был действительно колоссальных размеров. Девушка быстро среагировала и громко произнесла:

— Ридикулус!

Вместо огромного монстра перед ней был плюшевый улыбающийся паучок с длинными лапками в виде помпонов.

— А вот так очень даже миленько! — отдышавшись, ответила слизеринка и приняла руку Барти, который тут же поднял её вверх.

— Кто бы что ни говорил, но слизеринцы умеют дружить.

— И сделают для друзей всё, что они попросят, не задавая лишних вопросов, — продолжила Кейт и подмигнула Мари.

Это так странно, когда твой друг читает твои мысли или вы думаете об одном и том же. Именно это и происходило между Мари и Кейт.

— Похвально, похвально, мисс Блайм. Останьтесь после урока на пару минут, — сказал профессор, девушка кивнула, и он продолжил: — чего встали? Следующий.

Сириус едва мог разглядеть сейчас Мари за спинами обступивших её учеников.

«Как она?»

Урок продолжился, Барти, как и ожидалось, боялся получить хоть одно «выше ожидаемого». Несколько учеников так и не успели встретиться с боггартом, урок был насыщенным, и студенты не заметили, как он подошёл к концу.

Все ученики стали покидать класс, а Блайм, как ей и было велено, пошла к столу профессора.

— Мисс Блайм, ваш боггарт стал заключённым, кто это был? — начал Рейнолс.

— Убийца. Тот, по чьей милости я потеряла родителей.

— Родителей?

Что-то не складывалось в его голове.

— Простите, профессор, но мне и так было непросто с боггартом…

— Да, я понимаю, — нехотя согласился профессор, не желавший отпускать ниточку разговора.

— Спасибо, сэр, тогда я пойду.

— Мисс Блайм, — окликнул он уходившую девушку, — мне очень жаль, что вам пришлось потерять дорогих людей, но у вас очень хорошие друзья. Они делают нас сильнее.

— Спасибо, с друзьями мне и правда повезло, они лучшие, — девушка вежливо поклонилась и пошла к двери. А профессор так и остался сидеть с задумчивым лицом.

«Да, волшебники страдают из-за таких мракоборцев, как я, и глупых властей, что закрывают глаза на то, что происходит», — укорил себя профессор.

Мужчина был хорошим мракоборцем, честным, и никогда не прятался за спинами других, но гордость и тщеславие сделали своё дело. Амбиции для него стали превыше безопасности волшебников. А после того, как наворотил дел, обернулся и понял, что потерял всё: лучших друзей и любимую женщину.

После осмысления Рейнолс бросил карьеру мракоборца и стал путешествовать по миру. Этим летом единственный оставшийся школьный друг — Флимонт — основательно взялся за него и привёл его в чувства, заставив вернуться в качестве преподавателя. «Обстановка в магическом мире мрачная. Всё идёт к войне. Рвущиеся в бой ученики без хорошей подготовки будут умирать один за другим. Нужно сделать хоть что-то полезное», — говорил ему Поттер.

Рейнолс так и сделал, и к своему удивлению, он понял, что преподавание увлекло его.

Было забавно наблюдать за юношеской живостью, влюбленностью, нерешительностью, беспечностью и самоуверенностью. Это подталкивало на воспоминание о собственной молодости. А Джеймс был похож на своего отца. Оба Поттера, и Флимонт и Чарльз, были хорошими и бесконечно весёлыми ребятами.

Странное сходство мужчина заметил в слизеринке, бред конечно, но перед тем, как взмахнуть палочкой, девушка приподнимает и опускает мизинец. Глупая привычка Чарльза Поттера, от которой безуспешно пытался отучить его Рейнолс.

Мысли об этом снова вернули мужчину к заключённому, который был никем иным, как Грин-де-Вальд. Как он мог быть причастным к смерти родителей девочки, если всё это время был в тюрьме?

«Что-то мне подсказывает: с мисс Блайм не всё так просто. А может, это бред бывшего мракоборца?.. Наблюдение — лучшее решение», — заключил профессор.

Блэк один стоял в полупустом коридоре и наконец встретился взглядом с Блайм, когда та вышла из класса.

Мари застыла.

Гриффиндорец стоял, облокотившись на стену около двери, со сложенными руками на груди.

Он ждал. Неужели её?

Сириуса затопило чувство облегчения и какой-то радости к девушке, стоявшей перед ним. Её мертвенная бледность прошла, и лицо снова наполнилось цветом, выделяя россыпь веснушек на лице. Её глаза опять заблестели, а на щеках горел румянец.

— Ты как? — без тени иронии поинтересовался парень.

— Всё хорошо, — немного растерянно произнесла девушка.

Она выглядела удивлённой, затем вдруг стушевалась и опустила глаза.

— Видимо, пауки твоё клише…

— Этот страх мне не перебороть. Он выше моих сил, — выдохнула Мари и улыбнулась.

Немыслимо, их общение было странным, но сейчас этот краткий диалог был настолько лёгким, будто всё это время не было неприязни или вражды. Это казалось столь же естественным, как дышать.

Пять минут назад он ругал себя за свою прихоть остаться, но сейчас был рад, что не ушёл. Видеть её испуганной, загнанной в угол, заставило его нервы сжаться в тугой узел. Мимолетная прихоть наплевать на всех и спрятать её в своих объятиях — надёжно обосновалась в его голове. И если бы сейчас она была всё так же бледна, то он не смог бы сопротивляться искушению.

— Где твоя хвалёная бравада? — спросила Мари, придя в себя.

Она не знала, как объяснить такое странное поведение гриффиндорца. Да и вряд ли сам Сириус правдиво и безошибочно мог это растолковать. Раньше если он и проявлял заботу и беспокойство о ней, то делал это тайно. Наивно полагая, если это тайно — значит, это неправда.

Как считал парень: всему виной тень призрачной детской дружбы.

— Взяла перерыв. А что? Соскучилась?

— Вовсе нет, без неё ты выглядишь… нормально! — ответила слизеринка, прижав к груди научно-фантастический роман Фрэнка Герберта.

Парень безразлично пожал плечами, а его взгляд участливо упал на её руки.

— Странное чтиво для слизеринки.

— Как и для Блэка, — парировала Мари, вспомнив, как он сам читал подобное в библиотеке Альфарда и нагло забрал тогда книгу с собой.

Сириусу было трудно признать, но в её словах была истина. Летом, когда он нашёл книгу в доме дяди, он с удовольствием читал её. Она увлекла его, от скуки, конечно, от неё. Но читая страницу за страницей, он ощущал призрачное присутствие кого-то. Эта книга всё ещё с ним, лежит под кроватью в изящном кожаном чемодане. К его огромному стыду, страницы книги хранят вопиющую мимолётную слабость гриффиндорца — снимок.

Блэк зацокал языком.

— Признаю, грешен, — несколько виновато произнёс парень.

Его снисходительный тон и вздёрнутая бровь волновали сознание девушки.

Насмешливое выражение лица призывало её ущипнуть наглеца. «Нет. Никакого телесного контакта. Это перебор».

— Не боишься, что когда-нибудь попадёшься?

Блэк безрадостно усмехнулся. Какой точный вопрос… только вот подтекст у каждого свой.

— Я боюсь поймать себя на мысли, что иду против своих же принципов.

— Слишком заносчиво и высокомерно.

— Мне можно, я же Блэк. Забыла?

— Боюсь, ты лишаешь себя чего-то настоящего.

Сириус странно улыбнулся.

— Мои друзья и свобода — вот моё настоящее. Остальное чушь, — фыркнул гриффиндорец.

— Друзья… Я думаю, ты прав, — задумчиво протянула девушка

Парень отпрянул от стены и развернулся к ней лицом. Серые глаза внимательно заглянули в голубые.

Гриффиндорец хорошо рассмотрел в них решительность. И почему-то в его груди что-то рушилось и переворачивалось.

Мари чувствовала, что нервничает в присутствии Сириуса, и вразрез с этим прекрасно понимала, что хочет общения с ним. Но боялась того, к чему может завести разговор.

Факультет? Брат? Всему причина — гордость. Что бы Сириус ни говорил, он истинный Блэк, во всем своём высокомерии и самовлюблённости. «Интересно, он полностью снимает маску перед Джеймсом, как Регулус?»

Девушка была в недоумении. Зачем он дожидался её? Совпадение или… Зачем так смотрит? Она поймала себя на мысли, что ей нравятся его глаза.

Да, всё дело только в них.

Слизеринка отвела взгляд от гриффиндорца. Коридор постепенно оживал, и многие проходившие мимо ученики обращали внимание на парочку. «Сейчас он уйдёт, если это не очередной розыгрыш», — подумала Мари.

Боковым зрением она увидела ноги. Кажется, сейчас Блэк и не пытался скрыться.

Сначала Мари застыла, затем резко вскинула на него глаза.

— Ты сейчас похожа на испуганного котёнка, — насмешливо сказал гриффиндорец.

— Вот ещё… — фыркнула слизеринка.

Она наградила его возмущённым взглядом, но не стала отвечать, заметив руку Сириуса.

Он протянул к ней ладонь, в которой лежала карамель.

Мари недоверчиво посмотрела на него, но серые глаза Блэка остались непроницаемы.

— Не доверяешь мне? — приподнял брови парень и испытующе взглянул на слизеринку.

О да, он явно забавлялся её реакцией.

— У меня есть на это полное право.

— Отчего же? — не отступал гриффиндорец.

— Цвет галстука, забыл?

Блэк поморщился.

— Можешь взять, она не кусается, в отличие от меня, — он дёрнул уголком губ, но не отвёл глаз.

— Тогда тебе нужен не только ошейник, но и намордник, — не разрывая зрительного контакта, отшутилась Блайм.

Сириус расхохотался.

Девушка почувствовала, как кровь прилила к щекам. И улучив момент, она поспешила опустить глаза к ладони парня и потянулась за сладостью.

Сириус, вдоволь навеселившись, хотел что-то ответить, но не успел.

Тонкие пальчики слизеринки легко коснулись ладони парня, захватив предложенную карамель.

Не солгал.

Витамин радости… Вряд ли он сможет унять её обезумевшее сердцебиение. Скорее всего, возобладает иной эффект.

— Благодарю, думаю, мне пора, — совладав с голосом, сказала Мари и, робко улыбнувшись, сделала пару шагов назад чтобы сбежать от странных колдовских чар.

— И мне, — глухо ответил Сириус.

Он сделал лёгкий поклон и отступил назад.

Блэк проводил её взглядом до ближайшего коридора и выдохнул. Расслабленно навалился на холодную стену замка и оттянул тугой узел галстука.

«Глупое волнение, глупая привязанность, глупая прихоть», — ругал себя Сириус, но без зазрения совести легко улыбался.

Он потянулся к пачке сигарет, чувствуя нестерпимую жажду терпкого дыма в надежде заглушить желание почувствовать вкус карамели.

Вечером перед отбоем Мари спускалась по лестнице и упустила тот момент, когда проказница поменяла своё направление.

«Ну вот, сегодня явно не мой день: то чуть не проспала тренировку с ребятами; то кусачие конфеты больно цапнули за пальцы; то призраки прошлого; потом эти жуткие твари, Хагрид, будь он неладен, и зачем рассказал об Арагоге и его милой жёнушке… так ведь и поседеть недолго… Потом этот… — слизеринка закусила губу, мысли вылетели из головы, при воспоминании о странной выходке Сириуса, — О Моргана, согласна, этот момент был слишком волнительным и приятным».

Костяшками пальцев Мари прикоснулась к щеке, чувствуя, как робкое смущение снова накрывает её с головой.

«Теперь придётся идти длинной дорогой, если не поспешить, то Кейт с Барти всю курочку съедят», — рассуждала девушка, проходя за портрет. Этот коридор вёл длиннее обычного, через классы.

До Мари стали доходить звуки борьбы и ругательства. За углом явно были разборки. Она прислушалась и осторожно выглянула из-за угла.

Мародёры — опять издеваются над Северусом.

Снегг, обезоруженный и весь мокрый, лежит на полу, его палочку крутит в руках Джеймс явно издеваясь над соперником. Люпин немного отрешенно стоит, опершись на стену позади друзей. Сириус снова стал идиотом. Видимо, той встречи в коридоре никогда и не было. Как и нормального Блэка. Трое гриффиндорцев противно смеялись над поражением слизеринца.

«Бесит, как же это бесит. Эта дурацкая ухмылка… Джеймс из хорошей семьи, а ведёт себя, как кусок дерьма. Высокомерная задница», — злилась слизеринка на собственного брата.

— Что, Нюнчик, некому тебя защитить? — издевается Поттер.

— Чучело сопливое, а сам крутишься около красивой девчонки, — высмеивает Блэк.

— Шёл бы и дальше к своим скляночкам в подземелье, нищеброд. — злорадствовал Питер, парень явно входил во вкус.

«Кажется, тётушка совсем тебя избаловала. Нищеброд?! Гном безмозглый», — кипела слизеринка, доставая палочку.

— Акцио палочка Снегга, — нацелив древко на Джеймса, негромко произнесла Мари, и оружие выскользнуло из рук гриффиндорца и полетело к старосте Слизерина.

Девушка вышла из укрытия. Звук её маленьких каблучков сразу привлёк внимание мародёров. Она ловко поймала чужую палочку.

Сириус чертыхнулся.

— Дуэли запрещены в стенах школы, разве ваш друг-староста не говорил вам? Ведь за четыре года обучения вы явно это не запомнили, — ядовитый сарказм так и сочился в её голосе.

— Смотри, Нюнчик, кажется, за тобой нянька пришла.

— А тебе не страшно ходить одной?

— Верно, Сохатый, а то вдруг лысого старика встретишь.

— Хвост, — осадил того Римус. Но девушка пропустила это мимо ушей.

— Чего же мне бояться? Я вижу здесь лишь четырёх полоумных придурков, — оскалилась Мари, вставая перед Северусом.

Мародёры напряглись, услышав оскорбление.

— Поосторожнее с выражениями, милая. Ты здесь одна, а твой дружок проиграл дуэль, — возмутился Джеймс.

— Оскорбление? Это характеристика, Поттер. И чтоб ты знал, дуэль — это бой двоих, а то, что делаете вы — это нападение на учеников школы. Неужели вы настолько боитесь проиграть Снеггу, что нападаете толпой?!

— Что ты сказала? Боимся?! — ошарашенно воскликнул Джеймс, вскидывая палочку.

— Сохатый, хватит! — пытался успокоить друзей Римус.

— Хватит устраивать цирк, — девушка взмахом палочки высушила вставшего рядом Северуса и протянула ему палочку, — кажется, у тебя появились фанаты?! — спросила она у парня.

Сириус выругался.

Из трёх палочек одновременно посыпались проклятья, которые тут же рассыпались, врезавшишь в щит, поставленный Мари. Северус в этот момент молниеносным движением послал два заклинания. Девушка тоже не осталась в стороне. Северус и Мари хорошо сработались и в атаке, и в защите. А вот их оппоненты стали понемногу уступать, но были очень хороши в дуэлях, отставал лишь Питер. И Мари понимала, что если ничего не придумать, то они проиграют.

Сегодня был тяжелый день, усталость отражалась и в силе заклятий.

Сириус и Джеймс вели бой с Северусом. А Мари ставила щиты и выпускала заклятия в пыхтевшего, как паровоз, Питера. Римус так и не поднял палочки.

— Остолбеней!

Питер камнем падает на пол. «Сейчас».

— Инкарцеро! — произнесла девушка, направив палочку на брата, и того тут же связало веревками, и он завалился на бок.

— Ах ты! Да я тебя… живо развяжи меня! — рявкнул Джеймс.

Блэк быстрым и легким движением посылает очередное заклятие, в последний момент Мари удаётся увернуться, но щека порезана, а длинная коса утеряна.

Сириус опешил, не ожидал, что нанесёт слизеринке увечья.

Мороз прошёл по коже гриффиндорца от её глаз. Совсем недавно они горели для него ярче звёзд, но сейчас потухли.

— Левикорпус!

За короткое замешательство в черноволосого парня попал луч от заклятия, и тот словно невидимым крючком был подцеплен за лодыжку и поднят вверх.

Сириус перевернулся вниз головой и завис между полом и потолком.

Все разом стали поворачиваться то к выпустившему заклятие Северусу, то к Блэку. А висевший под потолком парень был шокирован сложившимся положением, раздумывая, как ему поступить дальше.

— Браво, — раздался голос, и из-за угла вышли Розье и Мальсибер. — Мы тебя везде ищем Северус, а ты тут развлекаешься, да ещё в компании нашей дорогой старосты.

— Обалдеть, Блэк, а ты что, полетать решил? — рассмеялись новоприбывшие.

— Заткнитесь, ублюдки! — выругался парень.

— Кто его так? Что за чудное заклятье?

Римус осторожно послал заклятие, развязывая Джеймса, а Питер пришёл в себя и взял в руки свою палочку. Они быстрым движением встали, и снова началась перепалка.

Сириус упал вниз, больно ударившись головой, но быстро среагировал и включился в бой, новой вспышкой злобы атакуя соперников. Гриффиндорцы были хорошо потрепаны и получили пару ссадин.

— Серпенсортия! — воскликнул Мальсибер.

Перед гриффиндорцами возникла змея. Те прекратили бой, растерявшись. А змея шипела, поворачивая голову то к одним, то к другим, готовая к решительным действиям. В этот момент Мальсибер и Снегг нанесли последний удар: Джеймс и Сириус были повержены. А их взгляды опасливо следили за змеей.

Мари, зная о том что Мальсибер, да и Розье не захотят так просто отпускать гриффиндорцев, решила действовать.

Посмотрев на создание, Мари поняла, что змее страшно, она напугана. Слизеринке стало её жаль.

Северус поднял палочку, чтобы сжечь змею, но Мари опустила его руку.

Медленно она стала подходить к рептилии. Та ещё больше встала на дыбы, девушка сбавила темп, подобравшись ближе, она осторожно протянула руку.

— Что ты делаешь? — послышался голос Блэка.

— Блайм, отойди от неё, — сказал Северус, сам от себя не ожидая, что волнуется.

— Тише, милая, я не обижу, — еле слышно проговорила девушка, присев на колени, надеясь, что не перешла на парселтанг.

Змея поняла смысл сказанного, опустилась и несмело, поползла в сторону протянутой руки.

— Ты что творишь, Блайм? Отойди от неё, — приказал Блэк.

— Жить надоело?! — вставил своё Джеймс, направляя на змею палочку, когда змея приблизилась к запястью девушки.

— Все в порядке, — мягко ответила слизеринка, и змея осторожно заползла на её ладонь.

— Жуть… да ты настоящая ведьма! — обалдел Питер.

Девушка взмахом палочки открыла окно и выпустила змею.

— Спасибо, — прошипела на прощание рептилия.

Закрывая окно, она облегчённо выдохнула и заметила как рука, в которой она держала змею, немного тряслась. Это не укрылось и от глаз троих мародёров.

— Думаю, теперь все успокоились. Время отбоя, расходитесь, — сказала девушка, обращаясь ко всем.

— Зачем же так сразу, — усмехнулся Мальсибер и двинулся вперёд, направляя палочку на мародёров.

— Я сказала — достаточно, Мальсибер! — медленно и тихо сказала Мари, при этом вскинула палочку к горлу слизеринца.

Тот фыркнул.

— Считайте, вам повезло, — съязвил парень и, ядовито посмотрев на девушку, добавил: — сменила причёску, староста?!

Коренастый парень развернулся и пошёл вместе с остальными в направлении подземелья.

Мари машинально схватилась за волосы, в бою она и не заметила сразу, что длина волос изменилась. Она с горечью осознала, что волосы безвозвратно утеряны, и перевела взгляд на пол, где лежала остальная часть косы.

— Блайм, я… — глухо начал Блэк, но девушка как-то странно посмотрела на него.

Он замолчал, у него возникло ощущение, что голубые глаза просканировали его насквозь. От этого проницательного кошачьего взгляда стало не по себе.

Девушка отвернулась.

— Инсендио! — прошептала Мари, позволяя косе исчезнуть в пламени.

— Будешь знать, как лезть не в своё дело! — сухо выпалил Сириус, мысленно давая себе пощечину.

— Она ведь… — хотел что-то ляпнуть Джеймс.

— Закрой рот, Сохатый! — резко прервал друга Римус. — Хватит, это уже переходит все границы! Прости нас, Мари, мы не со зла.

— Вы, гриффиндорцы, прикрываетесь своей честью, благородством и храбростью, как щитом, говорите о преданности, о друзьях, и при этом столь трусливо нападаете на беззащитного, зная, что заведомо он проиграет. Так, для развлечения. Потешить своё самолюбие. Вам не кажется, что вся разница между нами заключается в том, что мы, слизеринцы, не лжем сами себе, не приукрашиваем действительность, тогда как вы идеализируете понятия, о которых не имеете ни малейшего представления, только чтобы не признавать своей собственной низости. Скоро отбой, Римус, уходите.

— Ты идёшь, Блайм? — окликнул девушку Розье. И Мари поспешила к слизеринцам, которые не спешили уходить одни.

— Ну и наделали мы делов…

— Верно, Лунатик, но мы ещё возьмём реванш, — как-то слишком эмоционально сказал Джеймс.

— А ты в парикмахеры заделался, Бродяга? — обратился к парню Питер и прыснул.

Сириус выпал из реальности на некоторое время. Вся эта ситуация выбила его из колеи. Его только что опозорили, победили в дуэли, высказали всё, что думают, а девчонка снова заступилась «за этого сопливого придурка».

Было бы чудовищным обманом заявить, что его это не задело. Задело, ещё и как. Било по раздутому самолюбию. Но парня ненавязчиво мучало ещё что-то, он не ожидал, что его заклятие лишит Блайм красивых волос.

— Это было лишним, Бродяга, Блайм хотела защитить однокурсника, зачем ты так? — спросил староста, когда ребята отправились к себе в гостиную.

— Хватит, Лунатик, и вообще, я не виноват, чего пристал, — парень отмахнулся, будто ему всё равно.

— Старый добрый Бродяга. Ты не меняешься, — хмыкнул Джеймс, положив руку на плечо лучшего друга.

Сириус фыркнул, тем самым окончательно очнувшись. Его губы как-то сами сложились в фирменную ухмылочку. Он поднял руки в жесте «сдаюсь».

— Кто-то же должен был показать этой выскочке её место!

— Ладно вам, — усмехнулся Джеймс. — Всего лишь шутка, зато размялись.

— Надо извиниться перед Блайм, она не входила в планы, — не унимался Люпин, прекрасно понимая, что сам допустил это.

— Брось… это был честный бой.

— Верно, Сохатый. Ни перед кем извиняться я не собираюсь. И тебе не стоит. Она сама виновата, нечего совать свой нос в чужие дела.

— Обычно девушки бегут подальше, когда видят разборки парней. Но Блайм — это нечто! — заключил Джеймс.

— Делайте что хотите, — устало произнёс староста и, сказав пароль, вошёл в проём. «Сириус всё равно не поймёт и на уступки тем более не пойдёт».

— Она вечно защищает этого придурка, лезет в самое пекло. Разве так должна вести себя нормальная девушка? Она это заслужила. Нечего поднимать палочку на моих друзей. Я лишь сделал то, что должен. Я не чувствую себя виноватым! К тому же извиняться не в моих правилах, тем более перед девушкой, я что, на подкаблучника похож?! — раздалось сзади как-то чересчур раздражённо для аристократичного и непрошибаемого Блэка. — Никогда не стану переступать через свои принципы и гордость. Ни одна девчонка не стоит таких унижений, какой бы классной она ни была, а эта Блайм… Блайм! Слизеринка! Подумаешь!

— Оу-оу, что-то ты разошёлся, Бродяга, а как же твоя блэковская непоколебимость?

— Что? — злобно возмутился парень и тяжёло упал на диван, положив одну руку на глаза. Давая понять, что разговор окончен.

Друзья смотрели на него немного удивлённо. Сам Сириус Блэк неожиданно начал оправдываться! Кто бы мог подумать! Человек, который никогда не объясняет смысл сделанных им поступков, не открывал всех мотивов своих действий, он просто делал то, что хочет, просто говорил то, что хочет, и никто не мог порой разгадать причины его действий.

Друзья решили оставить его и пошли в спальню.

— В этот раз Нюнчик сильно задел его, — предположил Питер, устало падая на кровать.

— Возможно, — задумчиво ответил Джеймс, но его терзало смутное сомнение.

Его лучший друг всегда был закрытым, искусно носил маску, переводя стрелки на других. По его развязному, нахальному, всегда веселому виду не скажешь, что на самом деле он никого не подпускает к себе.

Добиться хоть какой-то искренности от этого гордеца — невыполнимая задача.

«Он говорит, что ненавидит своего брата, но я понял, что это не так. С первого года обучения Регулуса замечаю, как внимательно Сириус смотрит на брата, он волнуется за него, что бы ни говорил. Так и с семьей — это больная для него тема. Странно то, как сильно он взбесился… Обычно он галантен и обаятелен перед девушками, даже слизеринками».

Джеймс догадывался о чём-то, но истинной причины понять не мог.

«Жаль только Блайм, ей очень шли длинные волосы. С косой она выглядела милой… Паршиво. Чувствую себя, как будто в сухую проиграл серьезный матч. А как она посмотрела на меня?! Даже отец бывает снисходительней. И ей нельзя хмуриться. С улыбкой она в сто раз красивей. Стоп. О чём это я?!» — раздумывал Джеймс, безуспешно ворочаясь в кровати.

Каждый из парней сейчас молчал, ощущая себя виноватым.

Примечания:

β — Alicia (14.7.21)