Конец твоего одиночества (джен)

Когда сына князя привели в суд, Кощей заметил, что мальчишка больше боялся стоять рядом с отцом, нежели даже со стражниками. Его непричастность к делам князя установили быстро, после чего определили в детский дом. И только уже после заседания король с королевой и их советник вдруг решили отдать княжича под опеку бессмертного воина, объясняя это тем, что княжич — всё же сын своего отца, за ним нужно приглядывать.

Кощей своей ролью няньки был недоволен и не сомневался, что вокруг него витает мрачная аура. Наверное, именно поэтому, взглянув на него, княжич Владислав сжался ещё сильнее и тихо сел в машину. Он так неподвижно и бесшумно сидел, что бессмертный воин на несколько минут даже забыл о нём, и только шевеленье мальчика на повороте напомнило о его присутствии.

— Теперь ты под моей опекой, — сказал Кощей, и княжич вздрогнул. — В моём доме есть правила, и тебе придётся им следовать. В противном случае тебя ждёт наказание.

— Да, ваша светлость, — тихо ответил Владислав.

Вот тут бессмертный воин растерялся. В голосе его подопечного была покорность, будто всю свою жизнь он был… забитым рабом. Неизвестно, о каких наказаниях подумал мальчик, и уточнять Кощею не хотелось. Почему-то было страшно узнавать это.

— Ты должен ложиться спать не позже одиннадцати ночи, задержаться можно, только уведомив меня о причине. Если она покажется мне несерьёзной, задерживать отход ко сну нельзя. Ты должен вставать не позже восьми утра. Я встаю раньше, но ты ребёнок. Более поздний подъём также должен нести уважительную причину, но насильно будить, если нет каких-то срочных дел, тебя никто не будет. Ты обязан слушаться меня во всём.

Владислав вздрогнул после этих слов. Вероятно, отец требовал от него такого же беспрекословного послушания, и это завело княжича в суд. Возможно, и получаемое наказание тоже основывалось на безропотном слепом подчинении.

— Не волнуйся, я не наврежу тебе. Также ты должен сразу говорить мне о своём плохом самочувствии, а не ждать, когда болезнь или боль станут слишком сильными.

Кощей понимал, что воспитание ребёнка — дело сложное, забота была ключом к пониманию и установлению тесных отношений между ними. Сейчас он действовал больше интуитивно, понимая, что, наверное, стоило как-то успокоить дрожавшего княжича, однако привязанности, следовательно, и желания сделать это не было.

— Тогда, — тихо сказал Владислав, — прямо сейчас у меня болят синяки и правое запястье.

Опекун нахмурился. Синяки? Больное запястье? Неужели князь избил сына, пока они сидели в темнице?

— Дай посмотреть, — Кощей придвинулся к мальчику, и тот вздрогнул, но не стал сопротивляться.

Запястье у ребёнка было синим от проступивших синяков, довольно чётко виднелся след пальцев. Нельзя было сказать, насколько сильно оно повреждено, для этого было необходимо вызывать врача. Но сейчас была уже ночь.

— Когда приедем домой, я дам тебе мазь и обезболивающее, а завтра с утра поедем в поликлинику, сейчас нужных нам врачей уже не найдём.

— Да, ваша светлость, — кивнул княжич.

— Не зови меня так.

Видимо, что-то в интонации опекуна напугало Владислава, потому что он снова вздрогнул. Кощей мысленно прибил королевскую чету и поджёг её дворец. Ему дали подопечного, чтобы следить за своевольным вспыльчивым озлобленным княжичем, однако ребёнок оказался забитым, и ему нужна была опека от другого человека, более мягкого и лучше знающего детей. Однако теперь отступать было поздно.

— Называй просто Кощеем, — чуть мягче сказал бессмертный воин и получил кивок в ответ. — И ещё обязательно говори, если тебе что-нибудь понадобится. Отдых, еда, помощь — неважно, говори всегда. Тебе можно заходить в мой кабинет в любое время, но со стуком, и только получив разрешение, ты сможешь войти.

— Хорошо.

— Какое-то время ты будешь просто сидеть дома или ходить со мной куда-либо, через несколько дней я найму для тебя учителей на дому, чтобы ты продолжал учёбу. Завтракаем и ужинаем мы вместе, днём я работаю и ухожу из дома, но в нём остаётся куча работников и охранников, так что это безопасное место.

— Понятно, — кивнул Владислав.

Он всё ещё дрожал, и теперь опекун думал, что уже не от страха. Он осторожно коснулся плеча княжича, и тот снова вздрогнул всем телом, но мелкая дрожь продолжилась. Одежда была тонкой, и в холоде темницы, и ночью в машине мальчик просто замёрз. Кощей прислонил его к себе и, перекинув руку через его голову, положил тёплую ладонь на другое холодное плечо.

— Если хочешь спать — спи, нам ехать ещё час.

— Хо… рошо, — тихо ответил княжич и закрыл глаза.

«Ты и правда будешь таким тихим и послушным всё время?» — подумал бессмертный воин, услышав, как засопел его подопечный. Если удастся установить более тесный контакт, Владислава можно обучить сражаться, и тогда у Сказочного мира появится ещё один защитник… Только вот сначала нужно было помочь ему преодолеть беспрекословную покорность и страх перед старшими. Вздохнув, Кощей подумал, что завтра же после приёма у врача купит литературу для родителей, чтобы княжич получил нормальную жизнь.

Спал мальчик беспокойно, постоянно вздрагивал и сжимался, но всё равно не просыпался. Опекун не знал, стоит ли его будить, но Владислав в конце концов проснулся сам, как раз за пару минут до окончания дороги. Утешать его или нет, Кощей не знал и предпочёл сделать вид, что ничего не было. Когда ему снились неприятные сны, он не любил, чтобы об этом кто-то узнавал, может, княжич тоже хотел бы умолчать об этом.

— Иди в душ, я принесу тебе одежду после.

Владислав кивнул и скрылся в ванной. Когда зашумела вода, бессмертный воин подумал, что подходящего размера одежды у него нет, оставалось лишь дать халат на эту ночь. Все блага жизни нужно обустраивать завтра. Кощей вновь мстительно мысленно прибил царствующую чету — в приюте мальчику хотя бы всё дали, а теперь опекуну приходилось искать свободную комнату, в которой мог бы поселиться его подопечный.

К счастью, подходящая комната оказалась прямо за стеной спальни Кощея. Она была чистой, оставалось лишь постелить постель. Владислав, которого бессмертный воин привёл в неё, очень удивлённо глазел по сторонам.

— Что, не такая богатая, как была у тебя? — хмыкнул Кощей. Может, неудобства жизни приведут мальчишку в себя.

— Я спал в чулане, на весь пол которого был матрас, вся моя комната была размером с эту кровать, — княжич указал на двуместную кровать в спальне.

— Как княжич может спать в чулане? — нахмурился опекун.

— Я внебрачный ребёнок, — тихо ответил мальчик.

На несколько минут воцарилась тишина. Теперь Кощей понимал, почему Владислава заставляли делать грязную работу, и почему отец побил его за неудачу. Вероятно, польза от его действий была платой за то, что ему позволили жить в этом доме, кусок хлеба и крыша над головой — самые простые нужды. Скорее всего, князь признал его своим сыном, чтобы мальчик имел больше доступа в разные места, чтобы исполнять приказы отца.

— Что ж, теперь у тебя большая комната. Одежду тебе купим завтра. Спи столько, сколько тебе надо, даже если проснёшься только к обеду — завтра можно.

— Хорошо, — кивнул княжич.

Он зарылся в одеяло с головой и совсем скоро уснул. Кощей поколебался, но решил, раз уж ребёнок уже спит, то нет смысла проявлять ласку. В конце концов они друг для друга совершенно чужие.

Владислав действительно проснулся к обеду, к этому времени в спальне уже были разложены одежда и обувь для него. Размер был подходящим. Опекун даже улыбнулся, когда увидел княжича.

— Знаешь, для такого красивого лица футболка и джинсы — чересчур просто. Тебе нужен другой стиль, — сказал он.

Мальчик нахмурился и непонимающе на него посмотрел. Кощей вспомнил, насколько просто он был одет раньше, и вздохнул. Уверенность в себе этот ребёнок обретёт нескоро.

— Попозже составим твой образ, а теперь давай обедать.

Судя по изумлённым взглядам, которые Владислав бросал на еду после того, как пробовал её, раньше он питался едва ли не просто хлебом с водой.

— Разве сегодня какой-то важный день? — внезапно спросил подопечный.

— Почему? — удивился опекун.

— Мясо всегда дают в особые дни, — пояснил княжич.

Кощей на несколько секунд прикрыл глаза. Похоже, его догадка верна.

— Здесь всё иначе. Мясо, птица, рыба — они составляют повседневный рацион. Точно так же, как и десерты. На праздники просто больше еды, и она может быть приготовлена по особым рецептам.

Мальчик кивнул и продолжил есть. Его реакции на порядки дома были искренними, он не обманывал, чтобы втереться в доверие и усыпить бдительность. Он действительно был несчастным ребёнком с ненормальной жизнью.

Тем не менее, после первых занятий учителя сказали, что Владислав — способный ученик, уже многое знающий, так что проблем в учёбе не будет. Оказалось, что князь учил сына, ведь тому приходилось добывать для него разные вещи, и нужно было не только уметь читать и писать, но и логически мыслить, а также многое знать. По крайней мере образование княжич получал достойное.

Через месяц после установления опеки бессмертного воина пригласили на праздник во дворец. Кощей всё ещё жаждал мести за неудобства, которые приходилось терпеть и ему, и его подопечному, а потому взял Владислава с собой. От княжича требовалось только тихо стоять рядом и не вляпываться в приключения, и он мог послушать разговоры о жизни в царстве и узнать для себя что-то новое.

Опекун был уверен, что мальчик обрадуется возможности выйти из дома, но тот наоборот принял указание Кощея с покорностью коровы, идущей на убой. Был ли он или не был на подобных празднествах — неважно, он был хорошо воспитан и сможет вести себя достойно.

В самом деле, Владислав спокойно и незаметно стоял рядом с опекуном, пока тот разговаривал с важными людьми. По залу разносился смех детей, порой пробегающих мимо и случайно задевающих других гостей, но княжич в их сторону даже не смотрел. Наоборот придвигался к Кощею ближе каждый раз, когда дети проносились рядом.

Бессмертный воин незаметно следил за подопечным и окружающей обстановкой. Многие гости косились за мальчика, кто-то из любопытства, кто-то с презрением, но никто не предпринимал никаких действий. Шептаться или обсуждать княжича никто не мог им запретить, Кощей лишь следил, чтобы ему не навредили.

Владислав следовал за ним тенью, настороженно оглядываясь. Ему явно было неуютно, и бессмертный воин подозревал, что в прошлом на одном (а может, и не одном) подобном мероприятии что-то случилось с ним. Царственная чета ещё не появилась, и выходило, что он не королю с королевой настроение портить пришёл, а своему подопечному. Это было скверно.

Чтобы как-то подправить ситуацию, Кощей отошёл к столу со сладостями и взял первое попавшееся угощение, намекая, что княжич может последовать его примеру. Тот колебался, а потом потянулся к зефиру. И тут же какая-то дама шлёпнула его по руке.

— Даже не вздумай взять что-либо со стола, — злобно прошипела она и отодвинулась.

— Почему? — едва слышно сказал Владислав, потирая покрасневшую руку.

— Потому что ты сын своего отца, — мрачно ответил опекун.

Мальчик совсем съёжился. Кажется, он решил, что неправильно понял Кощея, и тот тоже считает, что ему нельзя ничего съесть. От княжича повеяло одиночеством. Наверняка, будь они дома, он бы попросил разрешения удалиться в свою комнату. Бессмертному воину стало противно. Владислав не виноват в деяниях отца, и это уже давно доказано, так почему к нему так плохо отнеслись? И себя обругать Кощей не забыл, ведь если бы он не потащил подопечного с собой, ничего бы не было.

— А, вот ты где, — сказала королева, внезапно появившись прямо перед бессмертным воином. — А, ты и своего подопечного привёл, — добавила она, взглянув на мальчика.

Определённо, она не была рада встретить княжича и не знала, что теперь делать. Елена не злилась, но спокойно относиться к Владиславу ещё не могла. Всё-таки маленькая месть Кощея свершилась.

— Я вынужден уже откланяться, я целый час брожу здесь, и мне нехорошо.

— Ох, хорошо. Жаль, что ты не можешь остаться, но твоё здоровье важнее, — понимающе кивнула королева.

— О, тогда я возьму с собой вот это, — усмехнулся бессмертный воин и взял со стола корзинку со сладостями.

— Смотри, чтобы в дороге тебя не стошнило, — хмыкнула Елена.

Кощей коснулся плеча Владислава, прося следовать за собой, и уже через несколько минут они сидели в машине. Бессмертный воин молчал, не давая распоряжения ехать, и думал, что прямо сейчас домой не хочет. Он взглянул на подопечного. Княжич сидел, отвернувшись к окну и съёжившись. Опекун вздохнул и осторожно прикоснулся к его спине. Мальчик вздрогнул и повернулся к нему.

— Я взял её для тебя, она целиком твоя, — Кощей поставил на колени Владислава корзину со сладостями.

— Но… — тот непонимающе посмотрел на него.

— Забудь о той женщине, наверняка она не любит всех детей. Не грусти, — опекун ласково провёл рукой по волосам княжича, впервые за всё это время желая это сделать, а не просто потому, что детям нужна ласка. — Давай-ка заедем в один магазин.

* * *

Бессмертный воин возвращался в свою спальню с кухни со стаканом воды и увидел, что в комнате его подопечного всё ещё горит свет. Почему он ещё не лёг? Он выглядел таким уставшим, когда они вернулись из магазина, и даже во время ужина был вялым.

— Почему ты ещё не спишь? — открыв дверь, спросил Кощей.

Мальчик сидел за столом, уткнувшись лбом в руку, лежащую на столе, и спал.

Опекун неслышно подошёл к нему и тронул за плечо. Владислав не пошевелился и никак не отреагировал, продолжая крепко спать. Вздохнув, бессмертный воин поднял его на руки и перенёс на кровать. Даже коснувшись головой подушки, княжич не проснулся, и Кощей понял, что ему придётся переодеть своего подопечного в пижаму. Повезло, что он был ребёнком, и сделать это было нетрудно.

Когда мальчик, укрытый одеялом, спокойно сопел, опекун откинул чёлку с его глаз и осторожно провёл по щеке под глазом. Оба глаза были натёртые и красные, ясно показывая, что Владислав плакал. Кажется, когда они вернулись, всё было в порядке, так что же случилось? Кощей подложил ему под бок сегодня купленного мягкого игрушечного щенка и встал, намереваясь уйти к себе.

Бессмертный воин увидел на столе маленький блокнот. В нём было несколько заметок о жизни в доме, правила и расписание, напоминания и списки дел. А ещё было несколько строк, зацепивших Кощея. «В этой жизни меня не бьют, так что она гораздо лучше прежней», — было написано на одной страничке, и даты не было, а последней записью в блокноте были слова: «Господин Кощей сегодня проявил ко мне внимание».

— Боже, ты считаешь это вниманием? Насколько ужасна твоя жизнь? — пробормотал опекун.

Он бросил блокнот под стол, создавая иллюзию, что ничего о нём не знает и никогда его не видел, и подопечный сам свалил его. Владу определённо будет спокойнее, если он подумает, что его тайна сохранена.

За завтраком мальчик был чуть напряжён, но в целом вёл себя как обычно, а к концу приёма пищи и вовсе расслабился, уверившись, что о блокноте ничего не известно. Кощей, прикинув все риски, всё же решил предложить:

— Мне сегодня нужно встретиться с одной группой волшебниц. Они ученицы и ещё многого не знают. Может, поедешь со мной? На обратном пути мы могли бы зайти в пиццерию, помнишь, я как-то пообещал тебя туда сводить?

На самом деле брошенное как-то предложение посетить пиццерию не было обещанием, но сейчас таковым казалось.

— Если… я не помешаю, — согласился Влад, но было видно, что ему не хочется.

Девчонкам было интересно посмотреть на княжича, казавшегося неприступным и холодным. Во время выполнения заданий они иногда бросали на него взгляды, но тот не обращал внимание на них. Бессмертный воин видел, что подопечный скучает тут и хочет уйти, но ему не было неуютно. Это было хорошо, потому что нужно было показать мальчику, что не весь мир настроен к нему враждебно.

Всё было неплохо до появления Василисы. Она, увидев княжича, нахмурилась и строго сказала:

— Посторонним здесь запрещено быть.

— Он со мной, — живо откликнулся Кощей.

— Это неважно. К учебному процессу он не имеет никакого отношения.

Мальчик кивнул, немного сжавшись, и вышел из аудитории. У опекуна возникло чувство, что он решил, будто везде мешается, что он хуже остальных, и до него никому нет дела. «В этой жизни меня не бьют», — вспомнилась заметка в блокноте Влада. Значит, он всю жизнь во дворце князя провёл в одиночестве, никогда и ни от кого не получая ласки и настоящего внимания.

Бессмертный воин закончил свой урок за несколько минут и велел девочкам дома отрабатывать выученные заклинания, а сам пошёл на поиски княжича. Беспокойство за этого ребёнка хоть и было ново, но ощущалось как нечто естественное.

Кощей нашёл Влада в коридоре перед кладовкой; он подтянул ноги к груди и уткнулся лбом в колени и мелко дрожал. Совершенно одинокий. Опекун сел на корточки перед ним и мягко коснулся его рук. Мальчик вздрогнул и поднял испуганный взгляд.

— Всё в порядке, — тихо сказал бессмертный воин. — Василиса просто скрупулёзно следует правилам, дело не в тебе.

— В-вам пришлось закончить из-за меня? — чуть слышно спросил княжич.

Сначала опекун хотел ответить, что нет, что занятие всё равно уже заканчивалось, так что беспокоиться не стоит. Однако потом подумал, что сейчас — самая подходящая минута, чтобы наконец начать их сближение и укрепление отношений.

— Я не хотел оставлять тебя одного.

И на самом деле это было правдой. Потому что Влад перестал быть просто княжичем под его опекой, теперь он ощущался как его мальчик, ребёнок, о котором хотелось заботиться.

Подопечный расплакался, и Кощей, сев рядом, прижал его к себе, поглаживая по спине и голове. Княжич будто вжимался в него, прося защиты, и бессмертный воин обнимал его, успокаивая.

— В-вам не… необязательно… — дрожащим голосом начал было мальчик, но остановился, подавившись всхлипом.

— Нет. Но я хочу. Ты не просто вверенный мне ребёнок, теперь ты мой ребёнок, — стирая слёзы с глаз Влада, сказал Кощей. — Теперь настал конец твоего одиночества.

Княжич прижался к опекуну, и тот запустил руку ему в волосы.

— Неважно, что было в прошлом, — продолжил бессмертный воин, — отныне мы есть друг у друга.

— Мы… Теперь мы семья? — робко поднял глаза княжич.

— Теперь мы семья, — улыбнулся Кощей и поцеловал его в лоб.